Решающие дни несут на себе отпечаток времени - чем дольше к ним готовишься, тем они значительнее. Я готовилась долго, долго, и близок финал.
Утром мне нужно было послать милорду известие, что в деле появился длинный нос Тайной Полиции, но я не сделала этого. За мной следили, Кева неизвестно где - возможно, в тайных-претайных стенах правосудия, я была почти в ловушке. Почти. Две вещи отделяли меня от виселицы. Первая - они не знали, как именно я собираюсь убить Рэя. Вторая - не знали когда. У меня есть шанс сбежать.И есть шанс закончить все разом - и задание, и свою жизнь. Тоже.. не так плохо.
Я шла на встречу пешком, все казалось таким ярким - цветы на подоконниках и балконах, небо в лужах, охровая черепица на крышах, голуби. У голубей есть радужные перья, надо же. Никогда не замечала.
Опасность обостряет все чувства, вот Венсиль, тот сознательно рискует, чтобы ощутить это опьянение - сумасшедшие минуты. Ренда рисковать не любит, говорит - это страшно, а страхи ей мешают. Странно слышать это от убийцы.
Рэй ждал меня за столиком у окна, от зала его отделаяла красивая резная ширма, здесь было еще несколько таких. На
столе вино, фрукты. Я поздоровалась.
- Удивительный день, почему-то после дождя всегда хочется чуда. Похоже на обновление природы, правда?
Он улыбнулся. Бледный, почти белый. Я улыбнулась в ответ.
Если бы все шло гладко, "Сила" дала бы ему несколько дней, но нужно спешить. Времени совсем нет.
В крошечном флакончике у меня несколько красных капель, сердце Рэя остановиться очень скоро. он молод, может прожить полчаса, час или даже два. Протягивая руку к гранату, я вылила яд в его бокал.
Он смотрел на свои сцепленные в замок пальцы и начал что-то говорить. Я слушала и не слышала, что он говорит, бокал
с отравленным вином меня гипнотизировал, как взгляд милорда. Рэй умрет, вот сейчас возьмет бокал, выпьет вино и
совсем скоро его не будет.
Не будет веры в то, что он говорит, и его смеха. Не будет больше никогда этих внезапных попаданий куда-то в самую
глубину моего "я", от которых мне становится не по себе и одновременно так сильно хочется жить. В нем что-то..
новое. И этого тоже не будет. Его дядя-победитель скажет прощальную речь, и все, все. Все. Я не разгадала еще эту
загадку.
Но что я делаю. Я не могу предать милорда. Да в самом деле, виселица, и...
Он взял бокал.
- ...я все это время верил тебе. Валери. Ведь это твое настоящее имя?..
Не помню, как это было. Помню, что я выбила бокал из его руки, он упал на пол и вдребезги. Все оглянулись, а я
вдруг поняла, что сказал Рэй. Стояла, смотрела на него, и... была счастлива. Как огромная тяжесть упала с моих плеч.
Его глаза были тусклыми и чужими, так устало он взглянул на меня.
- Мне больше нечего сказать тебе. Через несколько минут здесь будет полиция.
Я молчала. Мне тоже нечего было сказать.
- Что ты стоишь? Уходи.
- Что?
- Уходи!
Бедный благородный мальчик. Даже сейчас он не может быть другим. Неужели он думает, что меня еще можно спасти?
Зачем, черт возьми, ему спасать меня? Не Найду, меня - Валери Верейн, убийцу, он что, ничего не понимает?
Я сделала шаг назад. Тяжелая рука надавила на мое плечо:
- Быстрее, я сам его добью...
- Торн?! Что ты.. нет, погоди, - я едва успела остановить его руку с кинжалом, - нет.
- Ты с ума сошла?! - глаза у Торна были совсем бешеные. Интересно, он-то что здесь делает? - О, черт, бежим! Я
помогу тебе.
Я в последний раз оглянулась на Рэя. Он сидел, закрыв лицо руками, и, похоже, не понимал, что происходит рядом с
ним - и не хотел понимать. Ну что же.. это понятно. Ничего не стала ему говорить, мы с Торном выбежали на улицу,
навстречу страже. Восемь человек. Я посмотрела на Торна и засмеялась.
Мы ехали так быстро, как только могли. Торн орал, как потерпевший, ругал меня, проклинал.
- Идиотка, ты что наделала?! Ты понимаешь, ты соображаешь, что теперь будет?! Что ты улыбаешься? Чему улыбаешься?!
- Я не знаю.
- Тупица, дура набитая!
Потом он устал ругаться, мы ехали молча. Не в поместье, ехали к моему маленькому домику. Этот домик два года назад
подарил мне милорд - мой маленький личный мирок, в нем мягкое кресло, кровать, книжный стеллаж и столик стоят так,
как я хочу. Никаких цветов в горшках и пасторальных картинок. И большое окно.
Там я могу побыть несколько часов и подумать, как объясняться с милордом.
- Как ты узнал?
- Услышал, как Кева говорил милорду, что Тайная Полиция взяла тебя в петлю.
- Кева?.. Бессмертный пес, я думала, он у них.
- Сказал, что убежал. Ты знаешь, верткий сукин сын.
- Верткий.
- Валери... - он посмотрел на меня с тревогой. - Милорд был очень зол.
- Могу себе представить... Только ты не подставляйся, пожалуйста. А лучше уезжай прямо сейчас.
- Что?
- Поворачивай. - я махнула рукой.
Он послушался.
Как специально, через час после того, как я приехала к себе, разразилась гроза. Гром звучал на таких низких нотах,
что внутри все вибрировало и звенели чашки на полке. И ливень - посмотришь за окно, а там только серая пелена.
Вспыхивает с молниями и опять в темноту.
Надо было думать, а ни о чем не думалось. Я просто лежала и смотрела в потолок, ни единой мысли, ни одной. Наверное,
так чувствуют себя новорожденные. Хотя не знаю. Вряд ли.
Молнии на секунды высвечивали мебель в моей комнате, и все до мельчайших деталей становилось видно. почему-то
захотелось под дождь.
Как открылась дверь, я не слышала.
- Ты.. разочаровала меня, Валери.
Я села и посмотрела на него. В двух шагах от меня - мужчина, которому принадлежала моя жизнь. До этого дня. Кажется, так. Милорд смотрел на меня в упор, губы его хищно подергивались, он что-то искал в моем лице, и не находил.
Я молчала, и он ударил меня наотмашь. В глазах все потемнело, вкус крови во рту, боль - все это не имело значения.
Я посмотрела на милорда и улыбнулась. Сверкнула молния.
В эту секунду я поняла, что он убъет меня. Может, несколько секунд назад все было бы иначе, но теперь нет.
Было совсем не страшно. Может быть я хотела этого.
Он взял меня за плечи, дернул к себе и поцеловал. Бывают такие поцелуи - настойчивые, властные, абсолютно безжалостные. Помню, я пыталась оттолкнуть его, отвернуться, сделать что-нибудь, я - слабое, ничтожное животное. И смеялась. Черт, отчего я смеялась?..
Он отстранился, все еще сжимая мои плечи, в его лице не было иного чувства, кроме бешенства.
Милорд бил меня так же безжалостно, как целовал. По лицу, в живот, куда попадал. Я не видела его, каждую секунду
ждала нового удара, упала на пол, закрываясь руками. Тоже глупости, ведь все понимала - и все равно пыталась
заслониться, неизбывный инстинкт самосохранения.
Кто-то дернул милорда назад, я судорожно вдохнула воздух, которого у меня осталось совсем мало, и увидела, что Торн
- опять Торн?! - схватил милорда за руки, что-то кричит...
Темнота.
Терять сознание - это спасение, пусть на секунду, пусть на минуту - это спасение.
Я очнулась от дыма, все вокруг горело, ослепительные языки пламени, огромные, как волны, лизали потолок, который
уже стал черным. На полу радом с кроватью, раскинув руки, лежал Торн - он был мертв или умирал.
- Торн... - позвала я, с трудом пытаясь подползти к нему. - Торн..
Он открыл глаза, в которых почти уже совсем не было жизни. Улыбнулся мне. И умер.
Этот день так и сохранился в моей памяти обрывками. Ни за что на свете не смогу вспомнить, как я выбиралась из
горящего дома, как и где нашла лошадь, каким образом мне удалось сесть верхом и куда-то вообще поехать. Смутно помню дом, как огромный факел. Мокрая от дождя крыша высохла быстро и провалилась - грохот, искры. Дальше я, наверное, не оборачивалась.
Еще хуже помню, как ехала. Ветки, какая-то дорога, потом и вовсе без дороги.
А еще позже я упала в листья, в сырой мох, вдохнула острый запах мокрой земли и опять на некоторое время перестала быть.