Аннотация: Маленький бонус для ожидающих проду "Принцессы-бунтарки и герцогини-бродяги".
Принцесса таки стала принцессой, но и у них есть обязательства. Например... первая брачная ночь.
Глава 4. Свадьба
***
/ля-ля-ля Типа брачная ночь/
Дрожащие руки уронили бокал. Принц со вздохом наклонился, чтобы поднять посуду. Тина в безотчетном страхе отступила еще на шаг.
Потрясающе синие глаза Ути с укором на нее посмотрели.
- Я не... не... я... - слова отказывались сами прыгать на язык и приходилось судорожно вспоминать хоть одно из оправданий, которые она в свое время высказывала подруге.
Принц все с тем же пугающим спокойствием снова взялся наливать в бокал полусладкое вино.
- Вам надо успокоиться, выпейте, Тина...
В нежной девичьей душе заскреблась жалость, и новоявленная принцесса покраснела от стыда. В самом-то деле, парень уже устал ее уламывать, увещать и обещать, что будет нежен и осторожен. Ну, почему только она не уламывается?
- Кристина...
Снова шаг назад и нервное сглатывание воздуха.
- Ути... - срывающимся голосом снова попробовала объясниться девушка.
Как назло, у принца были слишком проницательные глаза - она бы не смогла в них соврать, а если бы и попыталась, то он тут же бы это понял.
Они уже заходили на второй круг по комнате, и Кристина боялась, что скоро у принца начнут сдавать нервы, и без того подпорченные недавним нападением и черт знает еще какими проблемами.
Но уже вскоре Кристина закономерно споткнулась, запутавшись в слишком длинной ночнушке, в которую ее обрядили служанки для первой брачной ночи. Вцепившись в стул, Кристина с неспешной неотвратимостью развернулась лицом к принцу.
- Я... я не могу. У меня это... понимаете... в первый раз...
Недолго она радовалась выговоренной фразе. Принц тут же поспешил ее успокоить (по-своему, разумеется):
- Тина, так и должно быть. И от этого еще никто не умер.
- Ну, н-не скажите, - заикаясь, храбро сражалась за свою честь девушка.
- Тина! - наконец не выдержал принц. - Хватит бегать. Я устал и не собираюсь тратить на это всю ночь.
- Я спать хочу... давайте не будем? - заискивающе прошептала девушка, стараясь как можно незаметнее сдвинуть стул на путь принца.
- Надо.
Слишком уж это суровое выражение напоминало Тине подругу, такое же упрямое и невыносимо скорбное. Такое лицо у нее было, когда один корсет был слишком широким, а другой невыносимо узким, и Аське пришлось еще долго ругаться с портнихой, чтобы та расставила бока чуть пошире или же наоборот ушила, как раз под ее фигуру.
- Зачем я сказала "да"? - тоскливо прошептала Кристина, в слепой надежде что ее не услышат.
Увы, услышали. Принц сжал челюсти и одним рывком откинул стул в сторону, так что загрохотали тарелки и сползло покрывало с кровати, а саму девушку (сурово и нежно) взял за плечи и слегка встряхнул. И молчал.
Кристина тоже молчала, не зная как выкрутиться. Слышала же ясно слова этого... священника, что брак, "заключенный под сводами церкви Пресветлого", расторгнуть нельзя и длится он будет и на небе и под землей и на земле до какой-то новой эры, а потом они переродятся и снова будут вместе.
Нет, принц был довольно милым, и даже бабочек в животе умел нежным взглядом вызывать, но к исполнению супружеского долга девушка оказалась совсем не готова, не смотря на то, что половина окружающих ее людей только и делали, что старались просветить ее в этом вопросе. Причем мнения оказались разделены на такую ветвистую схему, что у Тины кружилась голова от одной попытки представить, что ей-то делать надо в брачную ночь.
- Я боюсь, - в порыве непонятной искренности призналась она, но почему-то сразу после этого крайне нелестного для ее храбрости признания стало легче.
А Ути смотрел на нее уже добрее. Ну правильно, чего бы ему и не улыбнуться своей победе, ведь теперь девушка никуда не денется, раз ее так крепко держат.
- Тшшш... - одной рукой принц ласково отвел выпавшую прядь волос за ухо. - Все будет хорошо. Я не злой. И даже обещаю сегодня не кусаться, - он добродушно усмехнулся.
От этого "не сегодня" вновь стали дрожать коленки. Только вот... страха в этом было уже ничтожно мало. А когда принц положил руку ей на спину и начал медленно поглаживать, стремясь успокоить нервную жену, и вовсе как-то уютно стало.
"А можно он гипнотизер?" - мелькнула внезапная мысль, вызванная не иначе как совсем больной головой. Чего проще было бы сейчас растаять в его лапках и отдаться его опыту? Черт, зря она и про опыт подумала.
Легонько стукнув наспех схваченным яблоком принца в бок, Кристина вывернулась и снова отбежала, спрятавшись за второй стул.
- Тина, - едва не рычал парень. - В чем дело? Вам уже двадцать, вы не должны вести себя как двенадцатилетняя девчонка!
Самое время обидится и высказать всё, всё при все, после этого ее бы точно тут убили, а потом бы скинули бы все на происки врагов. Но во время проснулась вредность, любящая цепляться абсолютно за каждое слово.
- А что, у тебя и с ними опыт имеется?
Принц вежливо закатил глаза и довольно спокойно ответил:
- Нет, не спал я с маленькими, по вашему мнению, девушками.
- А с кем тогда?
"Хотя я вроде как им наоборот благодарна должны быть, они же подучили его как стоит правильно обращаться с девушками". Кристина вздохнула. И почему именно ее вытащило в этот мир? Видно не стоило вызывать Доброго Эльфа в ночь на Ивану Купала, хоть это и было целых восемь месяцев назад.
- Тина, мне позвать служанок, чтобы они научили принцессу, как вести себя в первую брачную ночь? - внезапно нарочито равнодушным голосом спросил Ути.
Девушка невольно сглотнула. Один вид рассерженного принца выбил из ее головы какие-либо мысли, осталось лишь желание спрятаться или подчиниться... выбор зависит от того, что покажется ей безопаснее через секунду.
- Триста лет назад им достаточно было накрыть голову подолом, раздвинуть ноги и не забывать дышать, - неумолимо приближался Ути к замершей девушке.
- А сейчас? - Тина облизнула пересохшие губы.
Во всем это она внезапно обнаружила какую-то прелесть. С принцем оказывается можно играть. Главное, не переходить грань, за которой подлая издевка. И кажется... девушка уже ступила на ее территорию. Виновато потупив глаза, Тина сама убрала стул с его дороги.
- Сейчас... принцессе достаточно не убегать от принца, - Ути осторожно убрал прядь волос с ее щеки. - Не такой уж я и страшный.
Тина тоже попробовала улыбнуться и даже осмелилась посмотреть ему в глаза.
Он был почти на целую голову выше, ей даже захотелось встать на цыпочки - и чтобы он обязательно пригнулся - и неловко поцеловать в щеку. "Няшно", как выразилась бы Василия, но подруги здесь не было, чтобы толкнуть ее снова, как на свадьбе, на встречу этой самой... няшности, и всем ее последствиям.
- Я действительно боюсь, - предприняла она еще одну попытку достучаться до его жалости.
- А я боюсь, что в летописях меня будут называть не Ути Адвэрсис Вэнтис, а Лентус Вир [терпеливый муж].
- А что это значит? - приободрилась Тина возможности оттянуть неприятный момент.
- Давай я расскажу тебе об этом... немного позже, - не оставляя больше шансов на отступление, он положил руку на талию девушки и начал медленно поглаживать.
"Что делать? Что делать..." - металось в ее голове, пока принц медленно кружил ее по комнате в сторону кровати под неслышимую музыку. Она честно пыталась расслабиться и получить удовольствие, как советовали все источники в данной ситуации, но получалось лишь не визжать как истеричке.
Все тело было ватным, и Тина всерьез стала волноваться, а не маг ли ее новоявленный муженек, а то слишком покладистой она стала. Ладонь, коварно подкравшаяся к шее, выбила и эти, слишком многоплановые для данной ситуации, мысли. Ласковыми поглаживаниями принц добился успокоения своей принцессе и смог (наконец-то!) уложить ее на постель, медленно стягивая ночнушку, отчего по коже девушки побежали приятно мурашки, и не забывая уделять внимание каждому освобожденному от ткани кусочку тела.
Тина млела. Молча, но безоговорочно. Голова кружилась, и не понять было: то ли от вина, то ли от того, что творил ее муж. Он действительно оказался опытным... возможно, даже слишком, но сейчас это совсем ее не волновало.
Освободив девушку от последней детали гардероба, принц стал подниматься по ее телу вверх, изредка касаясь губами нервно ожидающей этого кожи.
Во взгляде принца словно горели звездочки-огоньки, Тине очень хотелось верить, что и в ее глазах сейчас отражается что-нибудь столь же притягательное. Хоть как его глаза могут мерцать? Она же не свеча, чтобы так отражаться. Но это сносило последние препятствия на пути Ути. И не выдержав, принцесса потянулась к своему принцу.
Это был их первый поцелуй, которого хотели оба. Губы парня оказались на удивление теплыми и требовательными, они старались словно взять как можно больше, а Тина... пыталась это больше дать. Вкус вина и фруктов, которыми заставили столик в этой комнате, заставлял поверить в сказку и вознестись почти под потолок.
Кристина, словно боясь, что свалиться без своего принца, прижалась к Ути крепче, невольно запуская короткие ноготки в спину. Уткнувшись носом куда-то ей в ухо, он прошептал:
- А кто-то еще совсем недавно хотел от меня сбежать...
Впору снова взбунтоваться и вывернуться из этих нахальных объятий, но правая рука принца стала медленно спускаться все ниже и ниже, губы его нежно касались шеи, а хрипловатое дыхание пьянило властью, которую она теперь имела.
Собственный полувскрик, инстинктивное желание сжать колени сильнее едва не разрушили все сказочное очарование последних мгновений. И если б не успокаивающий шепот Ути, не его терпеливость, которую действительно впору вносить в летописи, не собственное желание, весьма неожиданное, сделать ему хоть что-то в этот день приятное, все на этом бы и закончилось.
Потом он действительно ей рассказал, почему каждому благородному человеку в их государстве дается прозвище, и терпеливо пояснял, если что-то все равно не хотело быть понятым. Тина лежала у него на груди и еще изредка всхлипывала, но внимательно прислушивалась к каждому слову мужа.
Он правильно поступил, став ей рассказывать что-то постороннее, так девушка гораздо быстрее затихла, чем если бы ее принялись успокаивать.
А наутро Крис было невыносимо стыдно, когда две старушки с рассветом ворвались в их комнату и стянули простыню прямо из-под еле проснувшихся тел, чтобы развернуть ее потом при всем народе. Только Ася поняла, от чего подруга целый день смотрела на всех волком. Вовсе не из-за того, что ей не понравилось то, что было, а пот именно из-за этой публичности своей личной жизни.