"Воскресать могут только мертвые. Живым - труднее".
Станислав Ежи Лец
Это должно было когда-то случиться. Неважно - через сто лет или через тысячелетия. Днем или ночью. Зимой или летом. Неотвратимость этого события наполняло существование каким-то особым чувством, благоговением. Оно не давало наскучить, забыться. Оно заставляло ее быть умнее, изобретательнее, соблазнительнее, хитрее.
Ох уж этот рыжий зеленоглазый кельт! Он давно волновал ее душу. Не только своей внешностью, но и образом мыслей, поведением - таким отличительным от нее, но жутко привлекательным.
Казалось, что он был младенцем в теле взрослого: такой чистый, непорочный. Иногда это настолько злило ее, что она не могла дышать. Ей так и хотелось запятнать его, обратить, совратить, унизить, позлить и доказать себе и всем остальным, что он настолько же грешен, как и все остальные. Это противоречие в ее душе было обыденной вещью. Неутолимая жажда, которую она не могла утолить, выливалось в желании обладать этим мужчиной. Потому что только он не поддавался ее чарам. Самая желанная добыча в руках умелого охотника... Вот только каждый раз ее стрелы не попадали в его сердце. Она была жадная до коллекционирования мужских сердец: их любовь, страсть, повиновение заставляли ее чувствовать себя неповторимой, властной и по-настоящему бессмертной.
А он... этот рыжий упрямый "старикашка" никак не хотел замечать насколько она была великолепна. Еще больше ей захотелось его соблазнить, когда она узнала о том, что Арес люто ненавидел его. Они были обращены одним Создателем, но были различны, как вода и камень. Масла в огонь добавило то, что перед смертью их Создатель передал бразды правления именно Ангусу - младшему из них двоих. Это еще больше усилило неприязнь Ареса, жадного до власти и униженного выбором своего обожаемого Создателя. Странно, но чем больше Арес злился, тем приятнее ей было дразнить его. А вступить в отношения с Ангусом было бы апогеем их отношений, ведь Арес был безумен в любви к ней. При этом это не мешало ни ему, ни ей состоять в любовных отношениях с другими партнерами - такова уж суть бессмертия. А ревность Ареса, порой доходящая до абсурда, лишь забавляло ее. Однажды он даже уничтожил целый народ, когда один из представителей этого сообщества заявил, что любит богиню огня больше, чем сам бог войны. Его судьба была предрешена, но занятия любовью в городе, полного крови, лишь усилили их страсть.
Но Ангус был совершенно другим: спокойным, рассудительным, умиротворенным. Этот огонь, такой как у нее и у Ареса, был совсем не похож на тихое течение воды Ангуса. Он был созидателем, когда они были разрушителями. И это далекое и светлое возбуждало в ней непреодолимое желание погрузить все во тьму. Закрыть и запрятать на краю света тот луч света, чтобы он сиял только для нее. Это не была любовь, это не было поклонение, скорее это было уважение к чему-то, что она никогда не сможет достичь. Но в этом она никогда не признается, даже перед страхом смерти...
Однажды прекрасным весенним днем, Табити почувствовала, что настал тот момент. Разнотравье лугов создавало неописуемо прекрасные запахи вместе с легким прохладным ветром и теплыми лучами солнца. Ей чрезвычайно повезло оказаться единственным вампиром, который мог свободно передвигаться под великим светилом. Проклятье ночной жизни не коснулось ее тела, поэтому она могла использовать свои способности намного больше, чем остальные. Она вдыхала все существо этого мира и не уставала любоваться его красотами. Эта сентиментальность порой овладевала ею, но, прожив столько тысячелетий и очерствев, разум все же преобладал. Все свободное время она пыталась себя развлечь: массовые оргии и убийства уже приелись, постоянные войны надоели, Арес раздражал, а кровь казалась пресной. И тут, тонкой нитью, она вдруг почувствовала что-то новое. Это был определенно вампир. Более того - это был желанный вампир. Но на дворе был день, а значит, придется дождаться ночи, чтобы он мог навестить ее. И все же она очень нетерпелива...
Когда сумрак поглотил солнце, а на небе проступили кровавые полосы, все уже было готово: слуги еще больше украсили ее дворец, в котором она находилась, и пропитали место благовониями. Табити провела сложный обряд с жертвоприношением и уже после вернулась в свои покои, где ее переодели в самое лучшее платье, что для нее сшили. Она налила в золотой кубок свежей крови и стала ждать, когда же появится ее гость. К счастью, он не стал задерживаться и с уважением отнесся к этой встрече, учитывая все надлежащие нормы этикета.
Высокий крепкий мужчина с медовыми усами и нежными зелеными глазами вошел в ее покои. На нем был широкий хитон, украшенный цветами знатного рода. Он поклонился Табити и уселся напротив нее.
- Не ожидала увидеть тебя, Ангус. Что же заставило тебя преодолеть такое расстояние, чтобы встретиться со мной? - Табити слегка улыбнулась и сделала глоток из кубка.
- Война, - спокойно ответил он.
Ох, этот очаровательный голос! Он был также сладок, как мед, цвета которого были его волосы. Он отличался от остальных свирепых мужчин его племени: он уважал не только своих друзей, но и своих врагов. И это сильно подкупало.
- Ты знаешь, я не люблю воевать, особенно между нашими племенами. Мне хватает войн с Ансгаром. Эллины признали его богом и бьются ради него. Но ради чего бьешься ты, Табити? Ради него или ради себя?
- Я знала, что ты придешь, если я постараюсь ослабить твою защиту. Только так ты и обращаешь на меня внимание. Жалко, что приходится ради этого убивать сотни твоих соплеменников.
- Я отозвался на твой зов, царица. Так что же мне сделать, чтобы ты перестала убивать невинных?
- Ты знаешь, чего я хочу. И ради этого мне не жалко ни жизней, ни времени.
- Я не могу потакать твоим забавам. Для тебя это делает Ансгар.
- Но я не хочу Ансгара, я хочу тебя.
Табити встала и медленно подошла к нему. Села на меховой ковер у его ног и притронулась к шерстяному хитону, закрывающему его брюки.
- Я хочу знать твои мысли, осязать тебя, чувствовать твой сладкий запах. Почему ты отталкиваешь меня? Разве я не достойна тебя?
- Ты бесспорно могущественная женщина, Табити. Ты покоряешь сердца многих мужчин, завладеваешь их разумом и душой. Но я не хочу стать твоей очередной добычей. Я знаю, что тебе интересен не сколько я, сколько то, как отреагирует Ансгар на нашу связь.
- Ансгару плевать на мои маленькие шалости, пока я позволяю любить себя. Например, каждый раз выходя замуж, как только появляется новый правитель моего царства. Бракосочетание может быть лишь символическим, но ночь, проведенная с царем, дает мне власть над ним. Я люблю пробовать новую кровь, пусть хоть и человеческую. Но более всего мне интересно какова на вкус будет твоя - горькая или сладкая, густая или жидкая...
Табити дотронулась к его запястью, ощущая все шероховатости, все волоски, отреагировавшие на ее прикосновение.
- Мне интересно все, связанное с тобой. Особенно интересен слух, что у тебя появился Потомок. Это правда?
Глаза Ангуса расширились, и он машинально отдернул руку от нее.
- Так это действительно так? Надо же... а я уж думала, что ты никогда не заведешь себе дитя.
- Как ты узнала? Я никому не говорил об этом.
- Ветер приносит мне вести - благие или нет, но они всегда доходят до меня.
Она взглянула на него своими каре-зелеными глазами и прошептала:
- Я бы хотела взглянуть на него. Наверняка он прекрасен, раз ты выбрал его своим Потомком.
- Этому не бывать! Я не позволю тебе приблизиться к нему. Тебе придется убить меня, чтобы встретиться с ним, - Ангус поджал губу и нахмурил брови.
- Тебе не идет быть сердитым. А твои слова расстраивают меня. Неужели ты боишься, что я испорчу его?
- Он еще новообращенный. И пройдет много времени, прежде чем он сможет мыслить здраво. Ансгар знает о нем? - настороженно спросил Ангус.
- Нет, не знает. Но если расскажешь о своем сыне поподробнее, я постараюсь сдержать слухи, чтобы они не дошли до Ареса, - она улыбнулась и ждала ответа.
- Что ты хочешь знать? - нервно выдохнул Ангус.
- Почему именно он? Чем он привлек тебя? Я знаю, он у тебя первый. За долгие тысячелетия ты не обременил себя ни одним Потомком, в отличие от Ареса, плодивший всех без разбору. Что же заставило тебя сделать это сейчас? Одиночество? Я хочу, чтобы ты был откровенен со мной.
- А что тебя останавливает в том, чтобы создать Потомка? Разве тебя не привлекает то, что ты можешь всецело кем-то контролировать? Скажи мне правду, и я отвечу на твой вопрос, - Ангус сложил руки в замок и ждал ответа.
- Это было бы заманчиво, если бы не одно "но": не только ты завладеваешь им, но и он завладевает тобой. А я не люблю никому подчиняться. Дети делают тебя слабыми. А иметь слабости - значит быть в шаге от гибели. - Табити начала гладить его колени, слегка натягивая брюки на себя. - Теперь твоя очередь, Ангус.
- Он напомнил мне кое-кого, - сказал Ангус, всматриваясь куда-то вдаль. - Этот юноша молод и полон сил. Он вспыльчив, горделив, но у него доброе сердце. Если направить его энергию в нужное русло, то он может стать мне достойным приемником.
- Хэх, я даже знаю кого. Этот юноша напомнил твою жену, так?
Табити встала и направилась к столу, чтобы налить еще крови. Она посматривала на Ангуса, который непривычно нервничал.
- Будешь? - она протянула ему кубок, но Ангус отвернулся.
Она знала, что он принципиально не пьет кровь, но решила подразнить его. Ангус вообще отказывается от всего, что является его сущностью. Это делает его тело слабым, но его дух стойко переносит неутолимый голод. Говорят, что он месяцами может не пить крови, а иногда и годами. Такое случается только в тех случаях, когда вампир вводит себя в глубокий сон, при этом его не мучает ни жажда, ни боль. Его тело замирает и может спать долгие годы, а то и века. Но Ангус смог жить в таком сне, не погружая себя в него. Это настолько удивительно, что делает его особенным среди всех остальных. Таким же особенным, как она, которая может спокойно ходить под лучами солнца.
- Откуда ты знаешь про нее? - спросил Ангус вкрадчивым голосом.
- Я слышала, что однажды, будучи тысячелетним вампиром, ты встретил человеческую девушку и влюбился в нее. При этом ты отрекся от своего положения в вампирском обществе, оборвал все прежние связи и исчез вместе с ней на долгие годы. Но самое удивительное: ты не превратил ее в вампира, чтобы вы могли жить вечно! И это меня больше всего поразило - что не давало тебе продлить свое счастье? Или ты боялся, что разлюбишь ее со временем?
- Я бы никогда ее не разлюбил. Я и сейчас ее люблю. Я любил ее, когда она взрослела, менялась. Любил каждую морщинку на ее лице и каждый поседевший волос. Она умоляла меня сделать ее такой же, как я, но я не мог позволить, чтобы ее душа была проклята. Но я никогда не буду жалеть о своем решении, даже если оно неправильное. Если ты слышала весь рассказ, то знаешь, чем это закончилось.
- Да, она сбросилась с обрыва. Говорят, что не смогла больше жить, зная, что ты прослеживаешь ее старость, когда сам не меняешься.
- После этого я еще больше стал понимать важность самоотдачи своему народу. Моя задача - защищать свой народ от любых угроз, ставя их интересы выше своих.
- Теперь понятно, почему ты больше никого не любил. - Табити ухмыльнулась.
- Я люблю своих собратьев, а теперь еще люблю своего Потомка - эта связь намного крепче прочих чувств. Когда же я вспоминаю о моей возлюбленной, то верю, что где-то рядом, среди людей, бродит ее возродившаяся душа - это меня успокаивает.
- Ну а как же платонические чувства? Неужели тебе не хотелось хоть раз кого-то поцеловать? Соитие тел так же важно, как и соитие душ.
Табити легкой походкой приблизилась к Ангусу и одним движением сняла с него накидку. Потом прикоснулась к его лицу, покрутила рыжие усы, слегка натягивая их. Она чувствовала, как с каждой минутой желание внутри нее нарастало. Она повернула его лицо к себе, заставив посмотреть ей в глаза. Она чувствовала власть над ним, никогда прежде не проявлявшуюся. Слегка нагнувшись, она прикоснулась к его губам, ощущая легкое покалывание его мягких усов. Сначала Ангус не отвечал ей в поцелуе, но потом ответил ей еще с большей страстностью. Неожиданно Табити отринулась от него, успев прикусить ему губу. Она облизала свои губы, успевшие собрать пару капель крови с его раны, и довольно улыбнулась, потому что на вкус они были сладки как мед.
Табити хотелось прочувствовать этот момент во всех красках, перебирая всевозможные варианты событий, ведь ожидание бывает намного приятнее самого действа.
Не сводя с нее взгляда, Ангус приблизился к ней и, обняв за талию, аккуратно положил на кровать, застланную шелком и мехами. Он снял с нее головной убор и начал медленно снимать ее многослойную одежду. Табити, не привыкшая к таким ухаживаниям, помогла ему ускорить процесс, чтобы перейти к самому интересному. Ангус будто намеренно тянул перед тем, как решиться на соитие с ней. Он водил пальцами по ее татуированным рукам, прислушивался к спокойному биению сердца. Он давно не прикасался к обнаженному телу женщины и совсем не подозревал, что это будет Табити.
Оба понимали, что это игра. И только один сможет в ней выиграть. Все зависит о того - поддашься ли ты или будешь играть в полную силу? Притворяться было незачем: Ангус просто этого не хотел, а Табити уже настолько срослась со своей маской, что не знала - это она или кто-то другой.
Однако восторг от того, что ее давнее желание сбылось, делало Табити уязвимой. Захлестнувшая гордыня и похоть притупляли ее расчетливый ум, давая волю реализовывающимся фантазиям. В душе она смеялась, представляя, как Арес будет в гневе, узнав о ее измене. Она закрывала глаза и видела рассвирепевшие серые очи своего "возлюбленного". А когда она их открывала, то встречала теплые светло-зеленые глаза, в которых, казалось, отражался весь мир. Его могучее тело, покрытое мелкими шрамами, нависало над ней, слегка потираясь о ее возбужденные соски. Ее длинные ногти царапали каждый раз, когда она не могла сдержать крик удовольствия. Ангус очень хорошо предугадывал желания своей партнерши, не давая ей заскучать или кончить раньше времени. Он постепенно нарастал темп, входя все глубже и глубже, удивив даже саму Табити, послушно подчинявшаяся его воле. Табити настолько была опьянена этим событием, что совсем не заметила, как они успели подойти к наивысшей точке наслаждения. Она закрыла глаза и позволила этому невероятному чувству разлиться по всему телу, накрывавшее ее волной несколько раз. Этот экстаз казался раем на земле, будто она растворилась полностью и собиралась заново из запахов, звуков, ощущений... Ох, этот божественный момент!
Но вдруг она почувствовала резкую боль в груди. Табити резко открыла глаза и следила за тем, как Ангус вводил свой серебряный меч в ее сердце. Его глаза были холодны, а движения тверды и уверенны. Она чувствовала, как ее тело слабело, мышцы были напряжены и застывали, не сумев больше двигаться. Пока ее губы еще могли двигаться, она прошептала Ангусу:
- Не думала, что ты способен на такое. Ты удивил меня.
- Я же сказал: моя задача - защищать свой народ от любых угроз. А ты - самая большая угроза.
- Ты не сможешь избавиться от меня. Я возрожусь как птица-феникс. Каждое тысячелетие, пока не уничтожу тебя, Ангус.
- Тогда я каждое тысячелетие буду убивать тебя, Табити. А если я умру, то мои потомки сделают это за меня, - сказал он ей, резко вытащив меч.
Мышцы ее лица застыли в довольной улыбке, а глаза были устремлены на него. Вскоре и они потухли. Но умирала она с мыслью, что добилась своего, ведь ей удалось главное: запятнать Ансгара и доказать себе и ему, что он грешен, как и все остальные...