Кукин Владимир : другие произведения.

Не поэтические игры Пролежни судьбы 2 книга

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  
  
  
  
  
  Все произведения Кукина Владимира размещены на сайте Самиздата
  без права скачивания и публикации на других ресурсах, и являются собственностью их автора (владельца прав) и охраняются 4-ой частью
  Гражданского кодекса Российской Федерации от 18 декабря 2006 г. N 230-ФЗ".А также - несоблюдение авторских прав влечет по Статья 1301, КоАП РФ, ГК РФ и УК РФ - ответственность за нарушение исключительного права на интеллектуальную собственность.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   ВЛАДИМИР КУКИН
  
   ПРОЛЕЖНИ
   СУДЬБЫ
  
   роман
  
   Книга 2
  
  
  
  
   Любовный роман в стихотворной прозе.
  
   Напевность лирики мятежной
   нервной импульсной игрой
   чутья фантазии безбрежной
   ищущей души покой.
  
   Сюжет судьбою прожитого фильма
   душевных приключений маяты
   влюбленности под красотой насилья
   болезненности пролежней судьбы.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   16 мая
  
   Не будет оправданья тем, кто впал в угар
   минутной слабости, ожесточась сердечно,
   прервав самоуправно жизни божий дар, -
   грехопаденьем душу покарал навечно.
   ---------------------------
  
   Семнадцать дней в аду иллюзий
   в ожидании Божественного разумения
   распутывая чувством узел
   прожитой судьбы дарованного назначения.
  
   Рынок приучил меня к терпению. Огрызаясь, третий день Татьяна ждет ответа. Легко ведь, зацепившись за слова, рифмуя, уточнить: желаешь страстью ночь или досужий день. Каким венцом украсить слог?
   Лавровый венок - для прославления победы!
   Виноградная лоза - та праздники венчает.
   Вьется плющ, вкусивший вакханальных оргий беды.
   Кипарис скорбит и жизнь молебном погребает...
   С Татьяной много пережил, но думаю, что не исчерпана повестка стихотворного взаимопонимания.
   - Солнечного утра неотъемлемая часть -
   звездность ясная с задумчивой луною;
   снами беспредельно сладостна Морфея власть
   с пробуждением в раю земном с любовью.
   Верность колыханий чувств - вот вечный стимул жить,
   цветопредставленья упиваясь царством,
   горечью застенчивости я учусь любить,
   богатея опытом в борьбе с коварством,
   собственных надежд и дерзостным упрямством...
   И это ей отправил на поклон для растерзания?
   Застенчивость коварная!
   К любви на стажировку;
   пресыщенность бездарная!
   К Пегасу на парковку...
   Мысль сбереги к моменту, если вдруг почувствуешь, что Таня вздумала уйти и дополнительный издевки стимул ей не помешает.
   А пока ты с будущим Татьяны, в собственной судьбу играясь, не определился -
   Блаженствуй в признаках любви вседозволеньем,
   украсив статую мечты достоинствами Галатеи;
   к страстям Пигмалиона тянет поклоненьем,
   жизнь прошлого возобновить в воспоминаний мавзолее?
   Таня понимает, что повадками характера не тянет на стервозу и может преспокойненько рассчитывать на длительное, обеспеченное приключение любовное; и, испытывая неудовлетворенность зыбкостью подобной связи, озираясь участью, надеждою искать в подвластной ей среде момента избавления. Ну, а пока:
   В запойной грезами ловушке,
   с ретивостью строптивой прагматизма,
   нуждой участвует в пирушке
   чар потребительского деспотизма...
   Я всегда испытывал не только тягу, но и зависть (назовем ее белесой) к поголовью вспыльчивому, но молчащему себе на пользу. И чем дольше длилась пауза, тем смешнее выглядел болтун досужий, извивающийся бодрости успокоительным плющом... Эвелина.
   Смысла нет, одни слова, слова,
   витиеватости раздумий жидкий стул
   льется сквозь порока жернова,
   и фоном уловим лишь интонаций гул...
   К жизненной карабкаюсь кончине, пафосно молчать многоз- начительно не научившись, в ощущениях улавливая колебание правдо- подобности момента. Рогожинская проницательность загадочной большой души, решительной и беспощадной. Мое молчание еще ужасней внутренним предельным напряжением, не дай Господь наружу бросить тень затмению. Слова - укрытие от беспрестанной изну- рительной работы мысли. В профессии легко схватить идейный шелест, набросав эскиз; а в жизни - толчея рифмующихся беспорядком чувств, нагромождение размытой образности строк, подсказки ждущий свыше.
   Мышкинское самовыражение - искусный почерк, интонация душевности каллиграфическая, подражанием готовая впитать вниманием, настроившись на окружающую бездуховность мелких пакостных страстишек прорву, ищущих возможность выгодно преподнести себя, подмазываясь под властности богатство. Характеры романа перекочевали в нашу жизнь с мотивами поступков и моралью веры в безнаказанность судьбы. До любви ли им?..
   Над собой глумлением забрел в непроходимость философских измышлений персонажей Достоевского, которых Таня познавала, "наслаждаясь" жизнью. До любви ли ей в проблемности житейской, подчиненной выживанию...
   Тихохонько! Ну, вот - привет от Тани.
   - Намекаешь, что глупа упрямством
   и слепа, не отличая день от ночи?..
   Пробудись! В раю... сбрось робость чванства.
   С сонным морфинизмом полыхать не очень!
   Я скучаю...
   Солнечного утра неотъемлемая часть -
   цветопредставление зари любовью,
   царственно указывает дню чья власть,
   не горюя верным опытом раздолья...
   Чудесна вариация на тему: "Кто там еще неопытен в любви?". Сдвинул поэтическую беспредметность в русло материальных удовольствий? Инициатива - есть, осталось с адресом определить- ся.
   Ущербность распорядка наших выходных, не совпадавших: суббота, воскресенье - Таня на работе, в то время как моя беспечность отдыхала, усугубляя нашу разобщенность во взаимной изоляции. Независимый свободный график на работе позволял мне понедельник отрабатывать в субботу и с Татьяной провести ее свободный день.
   Освобождая Макса от моей любви засилья, на сутки мог его определить на жестокость попечительной заботы сына. Об измененьях распорядка выходных я Тане не сообщил, готовя ей сюрприз; спон-танная реакция - подарок лучший за труды; прикусит ли язвительность охоту языкастых слов, узнав, что я готов отдать ей выходной?
   Не навязываясь намекнуть, а там посмотрим на реакции отчет.
   - Что власть без верноподданных величества - мертва.
   Позволь же мне, хоть на задворках жизни бала,
   почувствовать, что значит поклоненья кабала,
   и роль примерить серенького кардинала.
   И в царстве вечном радости, печали и надежд
   явлюсь застенчивости верностным поклоном;
   Амур, принарядившись, выслал чувственный кортеж...
   Дивясь, природа станет нам достойным фоном...
   Звучит, как одолжение бесчувственного пафосного чванства. Кипучесть страсти стала походить, под остужающей разлуки дуновением, на прохладительный напиток расслабляющего удовольствия.
   Умеренно и по глоточку смаковать угоду,
   напитка грез, буянящего мыслей пестроту
   телесной надобностью веры в творчества свободу,
   подбадривая внутренних чертогов красоту...
   Опасная тенденция, ведущая к закатной неудовлетворенности. А хочется приблизить Таню, как ребенка, обласкать своею властью покровительства и чувствовать, что это на мгновение: он убежит резвиться... И будешь за нимфеткой, словно Гумберт, наблюдать, "...дабы узнать сразу, по неизъяснимым приметам - по слегка кошачьему очерку скул... - маленького смертоносного демона...". Твой демон - у тебя внутри, а кто твоя Лолитка? Как же много черт на пленке памяти, готовых сразу в идеал оформиться: губ складочка и ракурс поворота шеи, глаз надменная икринка и распахнутость раствора ног... - Елена? Та, что войны затевала и избиению камнями преградила красотою путь? Бред поколения героев-женихов, увидевших свое в принцессе двенадцатилетней. А что же видела она? Боги не всесильны, мощь их топчут женщины разгулом прихотей, бездарностью желаний и междоусобицей. Завоюй меня! Какой ценой?
   Какой ценою оплатить безмерности тревог,
   летящих вслед за ясным пониманьем власти...
   Затянут насмерть Богом искушенья узелок
   и непосилен он развязыванью страсти.
   Навечно с ним, хоть сердце разруби на части...
   Достаточно критично ты относишься к себе, и в этом твой снобизм. Взгляд на себя испорчен опытом, рожденным отношениями с людом, и поэтому ты так высокомерен, зная: ошибаются они, пытаясь строить маской панибратства взаимоотношения, авансом им врученной общим бескультурьем. И тут же слышишь: не такой, как все. Такой, да не как все. Примитивней нужно быть для понимания толпы, ведь Таня смот- рит на тебя оттуда. Ее природный ум не может скрыть прорехи воспи- тательной усердности бездарного образования: "...Печорин покраснел: ему было стыдно убить безоружного..." А хвалиться самообразован- ностью ни одна из женщин не решится: прагматизм настроенности на сегодня - им мешает в будущее заглянуть. Снисходительный апломб Татьяну обижает, а возможно - бесит с колкостью желанья наказать, но повод больно уж нематериален дать ему разгон, идущий поперек при- ятностей других. Здесь она себя и потеряла. Анализ твой не для любви, а для разлуки; ты не должен покидать ее... А любопытно: почему сословие жеманное, в открытую, мужчин не вызывало на дуэль?
   Вот где бы беззащитность оголилась
   жестокою бескомпромиссностью уступок,
   услугой ради жизни не идя на милость,
   до дна испив отмщения победный кубок...
   Твоя дуэль с Татьяною не прекращалась ни на миг и продолжение последует. Ты дешево пока отделываешься. Тонны парфюмерии расходуются, чтоб мужчина был уступчивее материальными достоинствами победителю в негласной с ним дуэльной схватке...
   - Согласна быть и на задворках королевой бала,
   без верноподданных - в природном царстве скука!
   Понаслаждаться б кабалою стойкой кардинала,
   кортежем властвуя амурного досуга.
   Смешанная полом стихотворная дуэль.
   Экспромтом здесь совсем не пахнет;
   вдумчивость, со смыслом расстелившая постель,
   прицельно по исподней бахнет...
   Работа, предваряющая жесткую посадку на очередной виток спирали озабоченной бесхозности, шатающейся праздно с рынком фондовой напыщенности, материальных благ душевных.
   Бал на задворках без кортежа - скука!
   А царством наслаждаясь, распоряжаюсь - Я!
   лелея сладь кабального недуга -
   любовью верноподданного кобеля...
   Накрутил себя опять разумностью Татьяны, взвешивая измышления, понять пытаясь. Ее программа в генах и не объяснима. И не ищет подтверждения и ссылок, а работает себе во благо.
   Твое же игровое слов метание на месте топчется, не зная, что придумать, чтоб себя расшевелить.
   Таня, ускользая от забот, живет играя;
   ты заботы - перекладываешь на игру;
   столкновеньем целей поле игрищ предлагая, -
   мысля в единении, желание запрячь в узду...
   Эмоциональность-то прибереги для парных сцен, а то, когда ты Таню чувствуешь вблизи, - спокойствие, подобное церковному затишью отпевания с мерцанием свечей и с холодящим блеском пестроты иконной опекает душу.
   Чувство странное:
   - Телесному всесилью ада поклонение
   призывом наркотического вопля:
   сознания мобилизовать все сбережения
   исканием внутри себя, ломая копья.
   Загадочностью недосказанности дымкой,
   укутанное образности покрывалом,
   заманит жизненною чувственной слезинкой,
   успехом зависти забот коснувшись жалом.
   Триумф произведения искусства плоти -
   непостижимый воплощенья смысл глубинный,
   мысль самобытности на зрелищности своде
   поэтикою празднует полет вершинный.
   Ни цель, ни смысл, ни утешение для жизни -
   переживаний рефлексия - взгляд престижа,
   стремленье подчиниться в встречном деспотизме
   велению любви - угодливости свыше.
   Накропал, собрав все в кучу: самобытный ад и рефлексию свыше... Пошли сумбур написанный Татьяне; рецензию получишь на заказ в расстрельном стиле скрежета коммунного соцреализма.
   Ясностью желаний серый кардинал
   Мышкину натужно подражая... -
   "Рыцарь бедный", коротая времена,
   ждет, когда стегнут хотеньем рая...
   Не только ты перевернул страницу жизни; Танюша тоже не желает повторения - тип не тот, что топчется на месте, подкармливаясь терпеливо тем достатком, о котором ты слагаешь вирши под бездушность узаконенной стабилизации домашнего уюта. От красоты достоинства Татьяна хочет получать незамедлительную ренту ежечасно, и твой подход к ее богатству несравним ни с чем. От этого терпение повтора вышло на повестку дня.
   Возьми меня - я жажду встряски,
   без оговорок и условий -
   всю, полемикою тел острастки
   балуясь, в вольно дышащем люблю...
   С природою в обнимку легче будет отыскать связующую общность интереса, что сломает твой свободомысленный любовный рационализм. Ты ее втихую бесишь недоступностью рассказов о былом. Ее там никогда не будет и с этою потерей ей смириться не удастся. В яркости любовных приключений ей желанно ощутить себя в недополученном мечтами воплощении.
   Сыграть с фантазиями в прятки,
   заманивая прошлым в никуда,
   не пряча опыта подглядки в забавах,
   ведь душа в них молода...
   Твои попытки рассудить поступки Танечки опять нарвутся на уставший изоляцией тупик. Будь проще, радуйся тому, что есть.
   Не заразил ты Таню колыханием, на показуху, чувств; спокойная размеренность, вкушающая должное пренебрежительной улыбочкой достоинства, твоих заслуг способности снижающей до среднестатисти- ческих. Обычная привычка женщин: выделившись из толпы благодаря мужчине, огулом сваливать их в кучу недостойных.
   Ты кто - вселенная, Господь? А чем ты лучше предыдущих - докажи, завоеванием прав прикоснуться:
   К величественной кладези заслуг
   природы, изваявшей чудность самомнения,
   жеманства и кокетства вечных мук,
   мир покорять истерикой стервозной рвения...
   Выкрикивая лозунги клеймящие, ты остаешься верностным поклонником всей отрицательной роскошной атрибутики, желающей себя почувствовать в любви - единственное из занятий, стоящее жизни и заставляющее напрягать весь материал расходный дум.
   Источник вечный творческой беды:
   несовершенством расписать красоты храма, -
   скачки идей сюжетной бедноты,
   в урывках чувств - спрессованная панорама...
   Боязни лень парадоксальная идти на обостренье разбирательств с Таней - возрастное опытом недомогание, во всем смотрящее на вал последствий без желания проблемы разгребать. А как же "Близнецы" с их вечной тягой к новизне? Хоть бы словечко услыхать виденьем сна, что все это не зря затеяно мечтою, продирающейся сквозь года скитаний неустроенности внутреннего мира, бедствующего тяготением к возвышенности чувств, с вопросом безответным: все это - для чего?
   Надеюсь, Таня - та заветная отмычка, отпирающая выход мне к познанию...
   Вот и расписывай скачками и урывками:
   подарочек природный - совершенства храм;
   просвет души, держащей под замком улыбками,
   молясь уединенно внутренним богам...
   Не удается сбить настройку у Татьяны, переключив на восприятие наружных составляющих престижа счастья. Закрытость ищет равнодушно стойкую внутри себя опору, не нуждаясь в приукрашенном ее показе. Система ценностей хранится вне доступности для обозрения, а значит и не подлежит угрозе перемен. Зачем самодостаточности путаться в сравнительном анализе? Образная глубина ее не увлекает. Самобытность вне толпы тихонечко с улыбкой наблюдает, суть не выворачивая наизнанку, кадр мельком анализируя. Водитель на дороге, где все вместе, но и каждый по себе: взгляд узкий и прямолинейный на маршрут. Попутчики? Симпатию приятельски друг другу выражая в постельку плюхаемся низменной нуждою?
   Мечты притихли в кувырканиях либидо.
   Сердечная лояльность обрела привычку.
   Скабрезность мыслей не кривляется обидой,
   а чувства - словом не вступают в перекличку...
   Как на чувство спровоцировать Татьяну, со слезой неудержимости и злобой на себя в бессилии ответным поклонением разжиться? Телесной адаптации для этого ей мало. Няма для нее придаток - завлекалочка для пробы экспериментальной: а вдруг что интересненькое да случится! Попалась, а что дальше делать и не знает. Попробовала, для острастки, распрощаться - да не получилось. Но причину откровением не выложила. Почему?
   А ты хотел, чтобы молились на тебя,
   затаившись всхлипами в ночи;
   кумиру стихотворного житья
   отсылая благодатные лучи?..
   Дождешься?.. Дождался! Приглашение?
   - Телесами по какому поводу вопишь,
   сбереженьями ломая слезно копья?
   Поэтической загадочностью спрятав шиш,
   празднуя, шлешь зрелищно триумфа хлопья?
   С жалом деспотизма от успеха видишь цель
   с верхотуры страстного престижа?
   Зависти прервав переживаний канитель,
   явишься ко мне веленьем свыше?
   Ну, и попробуй-ка, отредактируй Таню...
   Погрязнешь в собственном позоре!
   Утерла сопли горделивому страданию;
   кто властвует сейчас в фаворе?
   Умом, исходно, коротки ручонки -
   слов удальством переиначить...
   Бодливостью вне конкурса девчонки
   весь мир собою озадачить...
   Татьяна гордою проблемностью характера себе самой мешает регулировать настрой свободомыслия и никому не даст влиять смутьянством на процесс. Но ее инициатива простирается лишь на насущные проблемы повседневности, где интуиция сильна; а будущее стопорится непонятною неуправляемостью, и жизнь ее, с внезапною кончиной мужа, горестный тому свидетель.
   Неистовый напор вкушения момента
   нектара власти, обещающего дум небытие,
   адреналина вброс душевного крещендо,
   либидное начало пригубившего свое...
   Ты для этого ей нужен! А не для платонического стихотворчества на расстоянии. Признайся, ты бессилием духовный мир ее завоевать - унижен.
   Перетряхивая классики шаблонность,
   ковыряешься уделом вольнодумства,
   фальши взгляд отсеивая непригодность,
   завлекаешь мыслью счастье для безумства...
   А она, орудуя не менее талантливо словами, без глубины познаний, а практическим умом, их не берет в расчет, как суть, отображающую образность мышления. Творить? - Зачем?
   Зачем творить переплетением извилин,
   без толку выворачиваясь наизнанку,
   обрушивая в никуда бредовый ливень,
   образностью угодив в безумия приманку...
   Ты замечаешь у Татьяны негатив, который действует разъединяюще. Все это было, но выходит на передний план сознания, причиною пугающей перспективу связи продолжения. Таня...
   Превосходством танца неповиновения -
   источник слезности переживаний -
   мечты ласкает долей излучения,
   собою украшая вольных дум розарий...
   Неподвластен ты сопротивляться этому. Ее в свои активы записав, цепляться вечно будешь за возможность мизерную отстоять ее в причинной подоплеке к расставанию. Это подтверждает время, проведенное раздельно. Знать бы, для чего понадобился Тане одиночества отгул... Не понять, как не понять процесс ее мышления. Ты вспоминаешь, приплюсовывая опыт - мыслишь; а она - рывками движима событий: разовый поступок без анализа последствий навлекает строй последующих действий. Но зачем?.. Так получи- лось!
   Зато с какою озабоченностью все они относятся к подбору гаммы цветовой одежды, не дай-то бог оттенок чтоб не совпадал у сумочки с ногтями, крашенными на ногах. А если полумрак?... И мне раздеться вдруг придется? Белье не подобрать - какое горе!
   Все! Я дома остаюсь. Для женщины мужчина то же, что комфортная одежда, нежить и ласкать обязанная, но...
   Не затенять красотностей достатка,
   завуалировать изъянов скромные черты,
   богатства чтобы ощущалась хватка,
   но не стесняющая вольнодумства суеты...
   А что там под подкладкой? - Да кого это волнует! Инстинкт врожденный - опираться на защиту избранных самцов - присущ всем дамам, и Татьяна здесь не исключение. Но в ней живет дух неповиновения, не опускающий глаза при взгляде на мужчину. Самостоятельность, пришедшая из детства, приучила Таню в жизни полагаться только на себя - вот что подкупает безвозвратно.
   Березовая хрупкость стати,
   красоты и воли сочетанье поз;
   и дал же Бог тревог отраде:
   раздражительность характерности гроз...
   Выбирай: обеспокоенность судьбы,
   проблему, тянущую на себя,
   не подчиненную канонам власти,
   чувствительности с аппетитом голытьбы
   паши страсть необъятного жнивья
   удел свой в счастье...
   Как представляешь ты ухоженность спокойствия седин в компании мурлыкающей Тани? Оставь ты все как есть: сцена с закулисьем и парадный выход из своей уборной... Отыграл на сцене приключений у судьбы - и на заслуженный покой в воспоминаниях о чуде. "Но нет одиночества больше, чем память о чуде", Бродский - "Любовь сильнее разлуки, но разлука длиннее любви".
   Непримиримое упрямство. Мы с Татьяной овдовевшие... И у каждого в запасе собственное чудо... которым никогда не поступиться. Это нас объединяет и разъединяет на сценическом просторе жизни - в постановке, памятью разыгранной.
   Непримиримое упрямство одиночества
   судьбою разрисованной картины,
   палитрой горькою - владычица пророчества
   детали уточняет до кончины...
   Не слышит Таня горемычости твоей судьбы: имеется своя. И если ты ее на задний план отодвигаешь творчеством любовным, то для Татьяны это - толстокожести защитная стена, которую она осилить не пытается. Вот и суждено тебе за собственное чувство побороться с тенью Таниных забот, и победителем в заочной схватке наших судеб быть тебе не суждено. Планчик набросал с перспективой результата - вперед к реализации, проверь себя на прозорливость, Таня заждалась.
   - Когда прервешь переживаний, сжалясь, канитель?..
   И отворишь веленьем свыше будущего дверь?
   Функция изобразительности слов
   конструирует посреднический мир
   миролюбием лояльности оков,
   волю натирая до кровавых дыр.
   Мышкин?.. в покорности, следящий за своей судьбою и пыхтящий против чужеродности католицизма. Он статичен, и события вокруг него цепляют и влекут его никчемность по протокам чуждых жизней. Бездеятельность полнейшая, одни слова, нанизанные на эмоции с любовной отстраненностью сочувственной морали.
   Не хочу плыть по теченью Таниных мечтаний. В один момент она назло взбрыкнет, как Н. Ф., и не хочу я в подвенечном облачении гоняться за порядочностью обещаний.
   - Я явлюсь мутить озерную водицу,
   грациозность поражая лебединую,
   гордости природной пригубив частицу
   рыбьей сухопутно-звездною личиною.
   Ласкою включившись в хоровод "близняшек",
   в камерной среде доверчивой пикантности,
   чувствами щипать не лепестки ромашек,
   а дразнить век нескончаемый кабальности...
   Заигрывая, прогнозируешь ответ? С Таней все получится иначе. Ее затейный мир логически не видит цель, ей занимается успешно половая принадлежность, но напоказ не выставляемая гордо, и большинство подобных ей скрывают равнодушием небрежным внутреннее почитание: хотите заиметь?.. - а как там цель моя? Захочешь - "Все отдашь". Отдать всего себя любви с недвижимой надстройкой и фундаментальной стойкостью? - Не жалко. Но у Татьяны в глубине души живет чертенок дерзкого пренебрежения, дающий знать ожесточенно редкими, но меткими заявками исконно национальной пагубной забавы - всеосмеяния, переходящей в беспощадный бунт... с раскаяньем на пепелище. Знакомо: сам неоднократно пережил подобных вспышек горестный ожог неадекватной злобы, сдерживать который помогает уровень культуры. У Тани фактор сдерживания другой - боязнь расстаться с тем, что ей приносит удовольствие. А ты любитель поиграть, небрежно, за руку ее подводишь к грани, за которой начинается раскованность натуры.
   Истошностью умишка дьявольских объятий,
   честолюбиво упиваясь эгоизма благом,
   укором чувства - низвергают в ад проклятий...
   страшась потери, что идет за их гневливым шагом...
   Которую подругу вспомнишь, легковерностью споткнувшуюся о подставленную испытаний ножку, и напиток провокаций выпившей не распознав его?
   Себя наказываешь творческим мытарством,
   сюжетным интересом вскармливая скуку,
   и с жаждой отклика накопленным богатством
   ума и сердца радуешься перестуку...
   Почему сомнений столько, вслед глядят Татьяны? Тревожность боли, не желающей повиноваться равнодушию уклада отдаленности, не подающемуся разрешению. Усилье сделать, чтоб преодолеть разрыв никчемной бреши расстояния. В бессвязности сомнений грезить беспокойным прошлым обреченно, с каждым годом замедляющим поток переживаний, или двигаться навстречу будущим в судьбе, где "Помешались на надежде и кроты"...
   Вот и еще одна такая же:
   - Когда прервешь переживаний канитель
   и явишься мутить личиною "близняшек",
   кабальностью ответишь за безрадостность недель,
   что вдалеке щипал невинности ромашек.
   Не ускользнешь, хоть обрядись ты в чешую,
   пикантность камерная вскружит хороводом?
   Уже вскружила. Но грациозной гордостью терплю
   и приплюсую век затрат к твоим расходам.
   За что ты любишь, тем тебя и взгреют.
   Другая утаила бы угрозы. У этой:
   Принадлежности душевной образок в глазах
   откровением вверяет судьбоносность клича,
   встречным заголовком провоцируя размах
   на безжалостность трагикомического скетча...
   В дорогу: вновь вокзал и электричка в направлении, в котором все известно и покрыто интересом мрака. Пишу и чувствую, как, внутренне сопротивляясь, я пытаюсь расписать перо банальностью сюжета. Нет, не внутренняя сила тормозит, событие давно уж состоялось. Память не желает повторения: ведь чувства те же, что испытывала уж неоднократно, по дороге к Тане.
   Жара и круговая болтовня по телефонам, сцена склочности желаний в монологах с пустотой; внимание рассеивает мысли, в отличие от направления на море, где публика расслаблена на предстоящий отдых... В этой электричке, отоваренной столичной сытостью, - домой спешит провинциальная толпа, и ты опять чужой и беззабот- ный.
   Предвкушеньем замеряя невидаль дорог,
   в поиске любовной сладости удела нивы,
   снарядился творчеством за тридевять земель челнок
   бездарью облагородить несусветность дивы...
   Прибыли. Станция уже не вызывает впечатлений новизны и начинает разбираться на детали неудобства, отличающих ее от ей подобных типовых строений. Пустынно вдалеке от оживленных трасс перемещения народов. Затишье у билетных касс до следующего отправления. Татьяна задержалась на работе. Напротив станции тенистый парк прогулочный: скамеек нет, ландшафтная ухоженность, но без удобств для созерцания. А для кого? Транзитников не кормят здесь, а местным что вдали от центра парковаться. Ну и конечно, памятник, достойно город представляющий, и обязательно воздвигнут эпосный герой, пасть разрывающий заморскому чудовищу: не суйся, мол, сюда, коль вздумаешь приехать по железке.
   Обычно скульпторы подобных монументов из бетона, насмехаясь над своем героем образным подкладывают местному Гераклу скрытную "свинью", читаемую только при внимательном досмотре композиции. Спереди - все пафосно и чинно, гордости полна личина. Зайдем-ка с тылу монумента, причину вызнав инцидента. Так и есть: мифологический борец в борьбе с зубастой нечистью сандалии на боевой ноге лишился, предъявляя пятку заду... А вот опорная - обута! Куда ж обувочка запропастилась? "Ах, бедный Йорик!" Сандалета в пасти кровожадного чудовища. Не за Отчизну борется герой: мстит неразумной твари за штиблету съеденную, шнурки которой меж зубов болтаются.
   Чего шипишь, посмеиваясь над произведением "искусства"? Удовлетворен, подкравшись к городской святыне сзади, ахиллесову пяту нащупал? Как все, лицом к лицу, не можешь любоваться взглядом каменным победы над отрыжкою чудища? Ведь так и норовишь:
   Жизнь до подноготной вывернуть изнанкой,
   раскрутив идеей до корыстной силы,
   преломляя искренность души огранкой,
   пыли наглотавшись в книжном закулисье.
   Глазомером опытности представлений
   перед творчеством расшаркаться почтением,
   вкус изобличив, изюминку решений
   и в себе подхода узость умозрением.
   К совершенству путь познанья бесконечен,
   Возраста потертость оголяет мудрость...
   Таня...
   Спокойствие улыбочное на лице:
   жизнь приветлива и в захолустье,
   в природном, заповедном, девственном ларце,
   красоты душевном устье...
   Цветочный аромат вручен, приветственный, чуть робкий, поцелуй и встречный дерзкий взгляд... Поехали.
   Пустынных улиц тишина; и одиночки бродят в поисках укрытия от солнцепека. Мы подъезжаем к величавому сараю с неухоженной фасадной мощью трехэтажности, внушающему удивление: кому, в провинциальной приземленности, взбрело воздвигнуть памятник архитектуры в стиле мрачного, барачного авангардизма?
   - Мой дом, - указывая, гордо просияла Таня.
   - Как он тебе достался, неужели по наследству от царизма?
   - Смеешься? Мы его приобрели на городском аукционе.
   - Многих претендентов отсекли, желающих пустить его на слом
  по окончанье капремонта?
   - Мы с мужем...
   - Поздравляю! Реставрация немного, правда, затянулась...
   - А ты знаешь, сколько там работы? Но второй этаж почти готов.
  Пойдем, я покажу, а заодно постель захватим. И на природу...
   - ...приговор, что пожинает безрассудность,
   Как шлейф забот, что тяготами вечен...
   - Ты это о чем?
   - Перед творчеством расшаркался почтением.
   А пред долей оптимизма - огорчением...
   Первый земляной этаж для обозрения закрыт: бурелом стройматериалов. Лестница наверх украшена гирляндами цветов бумажных и раскрашена по-праздничному позолотой бронзы с поднебесною голубизной - дорожка в Рай?
   - С такою помпою встречают только в загсе. Знал бы, приоделся.
   - Сойдешь и так, - смеется Таня.
   - Там наверху сейчас хлеб-соль вручат с наперсной окольцовкою?
   - Совковую лопату мусор разгребать... жених! Что, испугался?
   - Отцом ребенка можешь и не быть, но расписаться ты обязан.
   - Не бойся, дом ребята украшали к свадьбе дочери...
   - Украсили бы капремонтом...
   - Знакомься Павел - мой сынок.
   Высокий и упитанный до рыхлости, чуть старше двадцати, молодцеватый парень, рядом с щупленькой миниатюрностью Татьяны он казался просто огромадным.
   - Крепкого наследника вскормила.
   - Ростом в папу, а упитанностью в деда, видимо.
   - А трудолюбием?
   - Наверно, в маму.
   - Чувствуется, дом без мужика. Просторно у тебя, высь потолочная - руками не упрешься.
   - Вот-вот, ремонт-то, знаешь, обошелся...
   - Предполагаю, дом капитальный, что здесь было раньше?
   - На первом этаже - библиотека, на втором - контора. Входи,
  здесь спальня.
   - Подобный будуар воображением я и рисовал - здесь правит
  Няма, а на кухне - Таня.
   Кроватка у тебя уютная; как спишь, в длину иль в ширину?
   - Пару раз и с этой скатывалась ширины, цепляться не за кого.
  Хочу повесить над постелью легкий занавес.
   - Балдахин мечтательный над троном сна,
   расцветает под которым грез весна...
   - Что-то подобное, но как сделать это - я пока не знаю, стена регипсовая, может и не выдержать.
   - Фрески - не рисуют на заборе,
   вечность - не облагораживают на трухе...
   Капитал нуждается в надзоре
   и приумножается не в замках на песке.
   Теперь я знаю главную твою проблему. На поднятие торжественное занавеси пригласишь?
   - Если будешь хорошо себя вести. Не смейся, я хочу, чтоб было все красиво.
   - Глядя из кровати или на кровать?
   - Просыпаясь видеть красоту.
   - Из позы той приветственной, что утро пробуждением встреча- ешь, трудно разглядеть душевной красоты призывность, если к ней с букетом не подкрасться, но очертания ее красотно превосходны.
   - Не заигрывай, бери постель. Сегодня ночь у нас в мотеле на колесах. Заедем в магазин... и на природный фон, как ты хотел.
   В дороге:
   Опрокинулись ушатом небеса,
   июльский всепотопный ливень -
   шаловливая разминочка Творца
   показывает грозный бивень...
   Мы припарковались у обочины, настолько сильно поливало.
   - Куда мы едем, расскажи?
   - В заповедник. Мы часто с мужем отдыхали там.
   - Смерть его характер твой переменила?
   - Я к жизни стала относиться по-другому.
   - Смакуешь каждое мгновение?
   - Точней не скажешь.
   - Расскажи о нем, хотелось бы представить человека, совладать с тобой способного.
   - Со мною трудно.
   - Это утверждение?
   - Я не терплю...
   - Обиды.
   - Вы по характеру с ним схожи.
   - Не думаю, иначе бы в тебе не накопился камнепад сарказма.
  Он был жестче? Не говорил, чтоб прикусила ты язык?
   - Взглядом.
   - Он мог ударить?
   - Мог, того кто неожиданно меня заденет.
   - Сама же ты не лезешь на рожон.
   - Зачем?
   - Ты не беззащитная ромашка,
   с которой, проверяя чувство, лепесточки рвут, -
   опьяняющая разом бражка,
   исповедальной похотливости развязный кнут...
   Со мною проще, я в отношениях любовных бережлив и не смогу, приблизившись к желанию, ударить.
   - По-разному, но добиваетесь-то одного.
   - И как успехи? Перенял я эстафету, в которой победителя не будет: судья уж больно своеволен, может отстранить от состязания. Свою ты знаешь слабость, в этом - сила.
   Шоком грань доступности перешагнуть,
   интимом беззащитности зажечь свечу
   и в потемки чувств указывая путь,
   насмешливостью дерзкою шепнуть: "Хочу"?
   - Твои слова воздействуют сильнее взгляда. А взгляд - задиристой надменностью тревогу вызывает, как будто что-то у меня не так.
   - Подневольность скрытная
   тоскою преданности защемит...
   Воля челобитная
   чувством разжигает аппетит...
   - Твою я тоже знаю слабость, но ты ей полностью не отдаешься, не то, что Саша.
   - Отдался бы желанию и стал бы эгоистом для использования разового, и для злобы, и досады, у которых продолженья нет. Унизить и расстаться - акт для подворотни, когда уверен, что другого раза у тебя не будет: она же Королева. Желанию отдаться и забыть... Зачем пленительность завлек?
   - Твой эгоизм опасный - он неволит душу.
   - Ваш эгоизм воспитывала кротость,
   что под свое желанье стелется угодным плющем,
   в отплату благородности - вельможность
   убожеством воздаст, калеча нравственную душу...
   - Сможешь повторить, что только что сказал?
   - Мысль для актуальности прочтения. Попробую, но через пять минут, когда осядет пена.
   - Поэтому с тобой и трудно: мыслей вольное нагромождение опережает понимание.
   - Ты этим не страдаешь: интуитивность понимания опережает мысль мою...
   - Когда ты рядом - шепчет: "Я хочу тебя", когда ты вдалеке - дурачится загадками.
   - Когда Ты рядом, шепчет: "Докажи - любя!".
   Когда вдали - в тоске, дурачит снов разгадками.
   Скажи, а с мужем у тебя противоречия не возникали?
   - Он не любил, когда ему перечат и... А почему ты спрашиваешь?
   - "Души не чаяли", - это не про вас. Он не первый у тебя мужчина.
   - От тебя не скроешься. По-разному бывало, но когда он заболел, жизнь наша изменилась.
   - Мучает один вопрос: "А почему?" - "Мы жили счастливо, но
  муж уж десять лет как умер?.."
   Власть эгоизма ущемляет кротость,
   что под диктат желаний стелется угодным плющем,
   а Бога благосклонная вельможность
   спокойствия роскошеством укроет нравственную душу...
   - Я так и знала: ты не сможешь повторить, не изменив первоначальный вариант своей тирады.
   - Я тугодум,
   но не для дум:
   для бессмысленных души повторов,
   актуальность потерявших норов.
   - Вот так же ты во всем: отслеживаешь актуальность, и Таня
  может тоже вдруг ее лишиться.
   - Актуальность беспощадных чувств во власти Бога;
   узурпировать их пыл под силу ль смертным?
   Смерть любимого - страшнее, чем туда дорога,
   жизнь хранит и поощряет чувству верных...
   - Откуда ты берешь богатство это?
   - Не ведаю. Внутри звучит аккордом текста,
   к мысли выставляя комментарий свой
   бескомпромиссностью навязанного шефства,
   властно управляя речевой строкой...
   - А я вымучиваю строки, а память никудышная, и на пути к
  бумаге их обязательно посеет где-то.
   - Какую книгу ты последнюю прочла?
   - Ремарка год читаю... до слез...
   - "На фронте...", "Трех товарищей без перемен", "Под триумфальной аркой", "Время умирать", "Ночь в Лиссабоне"... "Возвращение"... "И рая не видать". Поехали, ливень вроде поу- тих.
   Указатель - "Национальный парк". Проселок с рытвинами, словно от бомбежки, густота еловая и бережок песчаный, с чудною озерной гладью. Тишина безлюдья глаз с простором и без принудительных следов цивилизации. Последождевая свежеть и прозрачность красочной пейзажной вывески ушла на задний план, как только Таня оживила появлением ее.
   Из машины выпрыгнув, босая, шла она, раскинув руки для объятий волшебства природы. Ноги окунув в водицу озера, маняще обернулась... Черное полупрозрачное в подсветке солнца облегающее платьице, и по диагонали во всю его длину грудь украшала яркость очертанья губ. Она стояла, руки обращая к небесам, вдыхая телом всем природы поцелуй.
   Вдохновенья красоты гротеск,
   зуд болезненный неистового взвизга
   наслажденья ею - жизни всплеск;
   женщина - предельность чувственного риска.
   Образности игровой разгул,
   волшебства колдующего повелением
   верности, чтоб чувству присягнул,
   Бога подношенье оплатив смирением...
   Обнять? Нет, время не мое: сама с собой, с природою сливается Татьяна... Одним движеньем, через голову, ненужный платья лоскуток с себя сорвав, явила обозрению изобразительности красок наготу для опознания. Взглянула, улыбнулась непорочной девственностью умысла и отдалась озерной благодати.
   Взбаламутив озорством беспечности простор -
   темперамента ликующее половодье -
   с детством жизнерадостным вступило в разговор
   безнадзорною призывностью души к свободе...
   Резвящийся ребенок...
   Нет с собою фотоаппарата, а то... Остановил мгновение?
   Ты его и так все время тормозишь печалью: игровая киносъемка впечатлений документальностью сменилась стационарной выставкой запечатленных снимков. Динамика отсутствует. План образный, глубокий любования деталями: "Боярыня Морозова"...
   След от полозьев на растоптанном снегу,
   природы белизна на первом плане...
   Что дрязги мелочные на ее веку? -
   растают прошлым... нет их в вечном плане...
   Ты где?
   В прохладности музея?
   Предметные понятия упрятав в образ,
   мышлением прикрыв свойств формы наготу
   в сознание впускаешь игровую вольность
   без принужденья оживляя красоту.
   Дух, созерцая объективную случайность,
   в счастливой середине помыслов и дел
   обхаживает чувств достойную ментальность,
   наладив паруса фантазий каравелл.
   И бережливо, средь идейных побуждений,
   осуществляя знойных замыслов разбой,
   прикосновением к острастке искушений
   не растревожить спесью красоты покой.
   Оплатит щедростью разумная богиня
   эстетикой самосознания искры...
   И воспылает творческим огнем гордыня
   вершиной беспредела жизненной игры...
   Включись, ей одиноко; от этого и буйство, обращенное на гладь озерной неподвижности. Татьяна пред тобой устроила спектакль, всколыхнуть стараясь новизной устоев непокорных плановость, незыблемую распорядком жизни. Максик приучил...
   Подсветка солнца несколько другая, и главное, что ты на берегу, а Зоя... - Таня манит в вечности игру: двоих с любовью. Похоже, это твой закат.
   Фотограф... С какою завистью смотрел он на тебя, отснятую неповторимость мига наслажденья отдавая. Чтобы он отдал, запечатлеть себя в том заповедном кадре? Как и ты, сейчас, наверно, все, что было после.
   Мама...
   Разбирая документы, оставленные ею, я нашел журнальную обложку: ту самую... Жизни боль своей скрывая - берегла.
   Все, что было после?
   Отрезать жизнь от представлений,
   вершащих предсказуемость событий;
   наскоком недоразумений
   обрадовать свершения открытий.
   Остыть от мемуарной давки,
   мумифицированных грез наскока,
   без ностальгической добавки
   морали застоявшегося смога.
   Рискнуть запойно распорядком,
   подставившись маршрутом под случайность:
   сесть в поезд в качестве подарка
   и не соскакивать, повтор - банальность...
   Пока водицей причащается девица,
   бесподобности соорудить алтарь,
   чтобы верой в чудеса взметнулась лебедица
   птицей счастья, улетающею вдаль...
   Я изловил лебедушку, восставшую из свежести озерной нимфой, и, в полотенце обернув, отнес в разложенную в "бусике" постель. Таня... как она благоухала:
   Капельки природы чародейства
   сдобную осанку обняли букетом
   благородства запахов семейства
   экспрессивного цветочного балета.
   Лотос чудный, лилия, кувшинка -
   волшебство творца, украшенная нимфа -
   ладанка любовного напитка,
   сон касания божественного нимба.
   Ощущений красочная гамма,
   хрупкость чувственности нежным ожерельем
   вновь прильнула к верности Тристана,
   страстью сердца совершая омовение...
   Единения с природой, красотой подсматривающей робко за любовью собственных творений легким ветерком дыхания, лучами солнца, ласковой игривостью щекочущих терпимость радости интимного слияния.
   Пчела жужжаньем вопрошает: "Есть ли мед?"
   Есть: для избалованного всеохватом языка,
   диктуя любящему строчек наворот;
   здесь: любимую поэзией возносят в облака,
   стиха символикой рождая приворот...
   На спинке у Татьяны:
   Букв завитки сливаются в слова,
   графической канвой выкладывая мысли,
   души тревоги тайного тепла,
   волнением ее любуясь без корысти.
   Ласкай обеспокоенную дань
   пламенным признанием прикосновений,
   пеняя на убогости словарь,
   не меняющий высокопарность изречений...
   - Ты будешь молча баловаться только языком?
   - Мое молчание, как песня многоголосья тишины,
   ласкающего поднебесья - любви сердечной прямоты.
   Я Вас любил... люблю, сомненья прочь,
   неповторимости душевной болью,
   что делает тоской - бессонной ночь,
   а день - надеждой встретиться с любовью.
   Я Вас люблю - безоблачностью дум,
   любуясь взглядом на красы богатство:
   подогнан ладно вольности костюм
   в обнимку с темперамента пиратством.
   На Вас молюсь распевностью стиха
   и бессловесно верностью поступков -
   плен счастья в искушении греха -
   сердечной чувственности томных звуков...
   - Признание наспинное не разобрать. Нельзя ли чуть пониже и с усердной остротой проникновения?
   - Твой гормональный зов несет в себе
   сладчайший отзвук дикости природы,
   дай насладиться вкусовой мечте,
   плетущей страстью жизни хороводы...
   - Шерсть на мне всю поднял дыбом
   страсти хоровод языковым нажимом.
   - Люблю, как необузданный мотив
   нервозной склочной радости нимфетки,
   готовой на запойный эксклюзив,
   рискованный демарш и без разведки.
   Заповедное спокойствие глуши,
   опоясанное романтическою дымкой,
   наслажденьем раболепной госпожи,
   за собой зовущей в рай интимною тропинкой.
   Люблю задиристость любви оков
   с бравадою свободной привилегий,
   не признающих чувственных долгов,
   сражаясь за исчерпанность мгновений.
   Обладания роскошного покой,
   подчиненного рассудку жизни привороту,
   пиршество природы в радости мирской,
   приговаривает жизнь к любви круговороту.
   Секс в стиле архаическом:
   Вечность не тревожит повседневный спрос,
   дармовой беспечности - секунды быстротечны;
   в прошлом было все: печаль и радость слез,
   смерть да детская любовь необратимо вечны.
   Небрежный, неприкрытый, жадный для себя,
   желаний повторить приятность прежнюю,
   пригревшись у лучинки прошлого огня,
   поджечь, стремясь, стихию глаз безбрежную.
   Четкость роли, прагматический расчет,
   обособленность уступок дерзости звериной,
   властности экстазной буйственный заглот,
   жизненности ощущений покорясь личиной...
   Вид новый наркотического зелья - секс вперемешку со стихосложением. Работа мозга на пределе с выбором, что для него первичней: улавливать приятностей округу или забавляться образною мишурой. Я изменял Татьяне трезвою оценкою творящегося - достижение ее, внушившей беспокойство дрожи тем, что я имею, а иначе: со словарным творчеством наедине останусь.
   Катализатор сущего, вводящий в ощущение всеобщей растрево- женности.
   Привольности свободных правил пик,
   удовольствие игры сознанья вне понятий -
   рай, недосягаемость искусства шик
   вдохновенья вечности божественных объятий.
   Плод запретный осознания себя,
   обнажением греховного начала пиром
   доли мученика, жившего любя,
   в счастье вдохновенья волею судьбы клавира.
   Я прикладываю губы к Таниному сердцу:
   грудь колышется взволнованным соблазном,
   руки ловят воздух, счастья стон тревожит меру
   сладострастия мучения оргазмом.
   Любимой - счастье наивысшее:
   отдать себя для наслаждения утехой,
   по благосклонности Всевышнего
   укореняясь в жизни благородства вехой.
   Бессилье тихих слез, пролившихся экстазом, -
   волшебная награда для души поэта,
   ласкавшего красот, сияющих алмазом
   чудес телесных - гордость вечного сюжета.
   В мыслях заикаясь почитать стихи,
   соразмерив теплотой души портрет живого
   образа восторгом слаженной любви,
   силы черпающих чувственным сужденьем слова...
   Нужно это Тане? Для нее сумятица расходных слов, звучащих строй- но, но невнятной мыслью, ковыряющих душевность... а зачем? Отдай, что есть, делами: ощутимо и наглядно. Вот где ощущение раздвоен- ности: тело не мое, оно принадлежит физическою подчиненностью инстинктов Тане. А поэтика духовности, не находя среды проник- новения, за происходящим наблюдает. Нет нужды делиться мыслями, их рациональность может прозвучать рогожинской угрозой, а тогда?
   Неприступная суровость, нрав скалы,
   не дающая возможности объятий,
   глушь расщелин, тупиковые углы,
   стон обрывов и зловещий гул проклятий.
   Запереть ненужностью влечений дух,
   чувства обесточив волевым усилием,
   вдохновенья песней не тревожить слух,
   жизнь зашорив суетой мирской засильем...
   Сколько раз ты так пытался поступить, сужая рамки восприятия тревожащей округи... Не получилось. Не твое - убить, покаяться, на пару сидя у постели умерщвленной, наблюдая разложение мечты, благоухающей духами. Но что-то не давало сумраку ума проваливаться в пессимизм зловонья ада безрассудства. Проблеск красоты, не меркнущей в сознании и в оптимизме сумасшествия, как у моих собратьев "Идиотов".
   Красоты хрустально-звонкий голосок,
   выживающий сам, - прихотью природы,
   новых ценностей несорванный цветок,
   ароматом продлевающий породу...
   - В молчании считать на мне мурашки долго будешь?
   - Люблю мурашек темпераментный забег,
   спешащих наперегонки в восторженной запарке
   сигнал подать тревоги, будоражащих утех:
   телесная готовность не скупиться на подарки...
   - Мне нравятся твои подарки
   без темпераментной запарки.
   - Без черты подобострастия у тех,
   чья телесность в вечном недостатке,
   претендуя на подарочный успех,
   не запеть в мурашечном припадке?..
   - Песнь твоя то заунывностью плаксива,
   то заумностью на редкость импульсивна.
   - Голову кружить вам это не помеха.
   Да и недоступностью ответить смеха
   упрямства: за красоту должна быть плата,
   напоминающая: ты душой крылата.
   Потакая слабостям красотным критиканства,
   оплодотворяющего жизненный процесс,
   фибрами чувств ублажаем их самоуправство,
   рай земной воссоздавая волею небес...
   - Потакая? Созданная вами жизнь земная
   на словах напоминает о цветенье рая.
   - Рай расцветает мерою любви -
   мечты, воспитанной в душе;
   себя гордыней сердца возвеличь -
   рай будет даже в шалаше...
   - Хочу! Введи гордыню в знойный раж,
   Колесный содрогнулся чтоб шалаш.
   Пальцем указательным, неспешно, как художник - кистью, я разрисовываю прелести Татьяны. Власть полная касанием луча желания по точкам эротическим воззвания. Непомерной концентрации усилие дурманящую власть бессилия напором сладострастных мыслей разжигающее.
   Сухость знойных губ и влажность между ног,
   в жажде ждут припухшие соски прикосновения,
   полон страсти пытки оголенный шок
   в слепоте несносной похоти бед подчинения.
   Как люблю я нетерпенье зуда,
   голосящего обещанною снедью
   трепетного вкусового чуда -
   почесть самоволья парному веселью.
   Вой желания, ретивость рук и губ,
   на пути восторга слез к порочному сближению
   исповеди тел, броском в инстинкта блуд
   волей судьбоносных чувств, пришедших к соглашению...
   - Ты опять не погасила ближний свет?
   - Ты о чем?
   - К нам вероломно кто-то постучал.
   - Не слышала. Ты шутишь?
   - Одинокий путник в наш шалаш незваным гостем попросился. Отпугнуть?
   Надену-ка бюстгальтер без трусов и свечку вставлю...
   - А зачем? Прожектором уж лучше покрасуйся.
   - А если без него вернусь?
   - Нет, оставайся лучше здесь, пока цветочек красит спесь.
   - Горные вершины, вечность подпирая,
   Спят во мгле ночной,
   Тихие долины - островочек рая,
   Полны свежей мглой;
   Не пылит дорога в ветреном покое,
   Не дрожат листы...
   Подожди немного, отлетит мирское -
   Отдохнешь и ты!
   - Что-то очень знакомое.
   - Это я подмазываюсь творчеством к любимцу женщин - Гете.
   Пойду, взгляну, кто потревожил нас в минуты страстного покоя, предложив мирское.
   Отдохни, подумай светлыми мечтами,
   развлекаясь тем, что в жизни не сбылось;
   опыт счастья горд не тем, что за плечами,
   жадно вглядываясь в будущего злость.
   Я ненадолго разгоню соперников испугом,
   не лезут пусть в идиллию шалашную со стуком.
   С природой, на сегодня, - это наш заказник,
   объединенного общенья ласки праздник...
   Дивный вечер, мгла над лесом затаилась; озерная зеркальность отражает звезд печальный взгляд; уют природного затишья перед сном; луна зевает полнотой беззубой круга, провожая лучики последние закатных переливов... Кто же нас "фотографировал" со стуком, и какие снимки он предъявит?
   Не жди, что воплощение вернет
   мир радужный испытанного прежде.
   Молитва обещает нам полет,
   чтоб насладиться прелестью надежды.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   17 мая
  
   Стяжатели и лихоимцы - алчный клан,
   в бездушии дошедшие до омерзенья,
   корыстолюбие чье кредо и обман,
   прикормят жадность адова мученья.
   --------------------
  
   Неподалеку двое молодых людей, без снаряжения туристов, разговором разминались. Я пошел навстречу собеседникам.
   Да, разбить шалаш, уединившись
   с кем-то, на планете перенаселенной
   так же трудно, как и не родившись
   плодом в чреве девственницы быть законно...
   - Привет, ребята! Чем могу помочь?
   - У нас машинка на грунтовке села, выехать не можем, надо дернуть.
   - Хорошо, мы вам поможем. Где застрявший агрегат?
   - На противоположном берегу...
   Придется Таню в "поцелуйчик" одевать,
   прервали баловство на полуслове,
   спугнув Орфея - вдохновенья благодать,
   свечу державшего на изготове...
   - В состязаниях по перетягиванию каната нас приглашают поучаствовать.
   Приз: спокойствие с любовью в шалаше,
   с продлением беседы в неглиже,
   звезды ослепляя счастьем на душе...
   На нашей стороне: мобильность и маневренность да нимфа сказочная за рулем. Противник маскируется, зарывшись по уши в песке. Мастерством водительским готова ты блеснуть? Только лик улыбчивый накинь поверх амурного костюмчика невинности одежды, а то соперник, пораженный соблазнительною тягой, одиночеством нас не порадует.
   Да восторжествует выхлопом водительская солидарность. Аминь.
   - А про солидарность можно поподробнее?
   - Без задних мыслей дерним мальчиков за вымя
   лошадками, что держим мы в запасе,
   а то глаза их одолел психоз уныния,
   лягнем впрок и отпустим восвояси...
   - Словами ты лягать мастак, выпяливаясь, словно фрак.
   - Похвалы не сбрасывая со щита,
   согласен взять бразды правленья на себя,
   и с чуткостью твоей, Орфея и Христа -
   постельный пыл сберечь, лошадкою руля...
   - Попробуй не словесные бразды.
   Авось и не испортишь борозды.
   - Возраста ярмо пока не гнет,
   изнашивая трением мужскую ось
   тяжестью приятнейших хлопот,
   рассчитанную Божеством не на авось...
   - Ось звучит солиднее, чем...
   только в зажигание ее не суй.
   Склоняя и засовывая, где попало,
   не бережете вы родное запихало.
   - В вашей власти лонная доступность,
   задирающая фаллоса успех,
   целомудренность, любовь, распутность -
   женственности счастья разудалый грех...
   Я сел за руль разъезженного Таней "бусика".
   Зажигание, движением привычным - скорость задняя, сцепление - заглох! В передачу не попал, коробка основательно разбита глухотой... Зажигание, на скорость первую рычаг, сцепление, толчок, опять заглох.
   От такой издевки, что сопутствовала взглядом конвульсивные попытки двигатель запрячь, мой имидж как водителя был похоронен навсегда.
   - Мужицкая самоуверенность, что между ног,
   бессильем осрамится - ласки пожалев глоток.
   - Да, получилось не с руки.
   Но там, где ласкою зияет взгляда омут -
   от вздора плавятся мозги,
   и вековою твердью пирамиды стонут.
   - Уступи-ка место. Ты мне нравишься как терпеливый пассажир, а мастерство мне демонстрируй на словах и выездкой в постели.
   - Словесность запрягать не легче,
   приструнивая непокорность мыслей,
   фантазий голосок изменчив,
   беззубостью не промышляет пищей.
   Угодливое лону мастерство,
   фундаментом оказывая стойкий интерес,
   превознося восторга баловство,
   само нуждается в опеке лона позарез...
   Пока кропал я строки про себя, мы обогнули озеро и натолкнулись на преграду: "Subaru" тюнинг свой афишный распустив, зарылся аж по самый выхлоп и, беспомощно упершись брюхом, загнанным сердечком полыхал.
   Да! Лошадку пацаны запарили.
   Есть возможность перед Таней реабилитироваться мастерством водилы.
   - Машинка полноприводная?.. Через рельсы перескакивать и гнать по шпалам, ставя на дыбы машину - никогда не приходилось? Нет? На раз, два, три... Ключи?
   Ну, вспомни все, чему тебя учила беспощадная армейская машина, издеваясь над твоей гражданскою манерою вождения, вбивавшуюся почитателем живым шедевром гоголевских "Мертвых душ".
   "...задним ходом, глядя только в зеркала...
   "Машину разобьешь - убью", - угрозы назидания, матерый инструктаж фельдфебеля "Ноздрева", играющего рядом пистолетом.
   Неуставные отношения с команды начинались: "Делай так, как я сказал", - а далее приказ, угрюмо запинавшимся на рытвинах и кочках матом, от которого наставник по вождению мой первый заболел бы причитанием маниловщины...
   На железку заскочить по насыпи на скорости - легко, а вот убраться восвояси, выскочив из рельсового плена, да не кувыркнуться... Помнишь, как от поезда по шпалам удирал, инструктора на смелость проверяя. Сдрейфил он и из машины сиганул...
   Пистолет потом мы долго по кустам искали. Не нашли, вернее, я нашел, вернув его "Ноздреву" лишь на базе, без обоймы: грохнул бы курсанта, за слезу пролитую по поводу пропажи личного оружия и ссадин заработанных от страха..."
   "Ласточка" - давай! Нам надо показать гражданским боевой напор и силу офицера К.А. На три: задняя, ручник и резко скорость, и направо руль...
   Браво кобылица - взвилась из оков,
   силушкой мечты расправив крылья...
   Под напором поэтических мозгов
   на Парнасе стонет камарилья...
   - Ну, ты спец!
   - Дождался удивления Татьяны, в кои веки заслужил скупой похвальный лист.
   - Как это удалось тебе?
   - Представил: неминуемо настигнет поезд, хорошо не встречный... А то бы не присутствовал сегодня.
   - Такого полыхания в глазах еще ты не показывал.
   - А где, пред хамоватой простотой афганца, ослепив бездарность мужика? Красиво?
   - Страшновато... Но впечатляюще заманчиво. Я тебя совсем не знаю. Когда ты удирал от поезда?
   - Да не от поезда, а от призвания навязанного властью.
   - Убежал?
   - Когда побегал без кольчужки с "калашом".
   - И далеко бежал?
   - В обитель душ умалишенных.
   - Псих, поехали! Ты жутко возбудил меня. Но не пущу тебя за руль - угробишь!
   - Твои попытки были ближе к этому...
   - Да ты что? Всего лишь шалость, чтоб не расслаблялся...
   Покорность стелется, желаньем волю
   загнать в прокрустовой угодливости нишу,
   главенствующей обменявшись ролью,
   в фантазиях буяня так, что сносит крышу.
   Дерзает вольность прелестью захвата
   наивной чистотой телесного парада,
   порабощая красотой легато,
   поддразнивая нетерпением стаккато.
   Насилье слабости над тягой силы,
   живой катарсис отблагодарит раскаяньем,
   восторга всаживая чувства вилы,
   мелодии любовной бедственным заклятьем...
   Отыграла на "свирели" - спит Татьяна.
   Увидев, как я распорядился автосилой при свидетелях, Татьяна выказала восхищение испугом. Кольнуло ревностною тягой завладеть умельцем, отсюда возбуждение, переходящее в экстаз захлеба гордости: "Чем я владею!". Оценила? Сегодня отдавалась по-другому:
   Театральный шарм ласкающего обхождения,
   импровизация по нотам опытности вкуса,
   темпераментная затаенность дозволения,
   любовью забавлялась, как божественная Муза...
   Мечтал заснуть под светом звезд, но глядя в окна, он не убаюкивает. Холодной бесконечностью пространства глубины напоминает - о ничтожной бренности пылинки жизни.
   Насытил Таню, сам оставшись в не у дел? Механическая искра впе-чатлений пересилила сегодня прелестей букет телесный. Адреналина не хватило, и Татьяна ощутила это сразу, переменив манеру поведения.
   "Porsche", ревущий тягой страстности,
   впряженный двигателем в нервы,
   место уступил вальяжности
   дорогостоящего "Bentley"...
   Но все же взорвалась в причуде танца птицы, крылышки ее желаний не подрежешь: не может двигатель мощнейший не рвануть на финишной прямой, напругу упоения не оросив слезою. Ее угробит чувств переполняющий экстаз, как...
   Наслажденье жмущееся жадной лаской
   благодарственно за сладостную участь:
   отдаться эротическою пляской
   под фантазий адонисовских певучесть.
   Наслаждение секундного успеха,
   властью подчиниться зову Афродиты
   покровительственно-гордостного смеха:
   ты бесправный паж ее угодной свиты...
   Гробить по-рогожински любовь - делая ее бессмертной? Зачем же оставаться самому на белом свете, но вдали от той, что наградила безысходным чувством? - нет логики поступка. Так же, как представить труп на отпевание сопернику сочувственным присутствием, - тебя убить не получилось, так давай же вместе поскорбим над той, что не досталась никому.
   Красоту сопровождает ореол несчастий,
   ревностно следящих за успехом самомнения,
   горечь слез подмешивая к безраздельной власти,
   надсмехаясь над прикрас бессильем к счастью рвения...
   Спокойствия утробной жизни, представляемого Таней, ей самой не нужно, и от этого смятение с желанием остепениться, обретя стабильность гордую под балдахином.
   Н. Ф., сбежав из-под венца, определилась честно: нет будущего у нее, и это остро ощущая изоляцией, она не лезет на рожон судьбою обещаний. Нравы окружающие губят, растлевая тех, кто их умней и утонченней хрупкостью души организации духовной. Биться с нравст- венным недоразвитием, как Ипполит? Фарсом наказать, выдавливая слюни и злорадство, как Н.Ф.? По-идиотски соглашаться, пацифистски блея невпопад?.. Надсмехаясь - издеваться, как Рогожин? Или втемную, в своей возвышенности одиночеством себя сморить?
   Творчеством укрыть стремлений раж,
   проблесками мысли нежить пустоту,
   с прошлой скорбью разыграть реванш,
   музе вдохновения надев фату?..
   А Таня? Исчерпала ли она возможности подстегивать упрямством творческие бредни, в зрячесть возвратившись из постели?
   Взвешенность спокойной неприступности:
   Паллада - изваяние божественной элиты,
   с искоркой в глазах - кинжал распутности,
   с обворожительности вертким задом Афродиты...
   Угробит?..
   Подведя черту насыщенностью жизнью,
   женщин губит старческий порог,
   исчерпав до основания отчизну
   красоты - душевности чертог.
   В тишине, в безмолвии тревог гнетущих,
   разум гаснет в сумраке ночи;
   нет зацепок страсти зова о грядущем,
   окруженье схоронив мужчин...
   Не дам себя заботливостью милой
   в водоворот втянуть посредственных затей,
   почтив услугу творческой могилой,
   гниением забвенья поэтических костей...
   Таня беззаботно бы не придавалась сну, зная, что решается ее судьба. Впрочем, ночь бессонницы твоей глупее установок жизни ей опре-деленных. Рогожина, пожалуйста, ты из себя не строй, своею жизнью распорядиться не умея, тем более замахиваться на судьбу Татьяны. Ты Мышкин, для которого все женщины своеобразием подобны изощреньям почерка, показанного целью - излиться мыслью на бумагу.
   Каллиграфией стихов в ночной тиши,
   насыщай крамолой мыслей пустоту?
   Уникальности душевной барыши -
   все под гробовую унесешь плиту.
   Жизнь твоя, как дом Татьяны: не дождется капремонта. Отдельный уголок благоустроенности с балдахином, под которым хорошо бы пребывать с любовью, а остальное - уж по мере сил и без особого желания, авось устроится само. Главное - благоустроить в жизни личностный комфорт хотений внутреннего мира, а здесь на первый план выходит - скромность и умеренность в мечтах.
   Залежи божественности дарований -
   упрямому хотенью неподвластны;
   окрыляясь на умеренность желаний,
   грез недобор не сделает несчастным...
   Планчик? В рамочке повесь и жури себя за невыполнение его.
   Морщинки гордости расправь тщеславием,
   заполучившим невозвратный дар любви -
   реальность нереальности дыханием,
   подкармливает в сердце боли неликвид.
   Как ночь длинна спокойствием без радости
   касания немой угодливости губ,
   без ощущения кивка нарядности,
   открытой преданности благодатных мук.
   Взгляд благородства, ласки и терпения,
   кров воспевает сновидений островка,
   строкой осмысленной прося прощения,
   что ночь для вдохновенья слишком коротка...
   - Молишься?
   - Да, на последнюю звезду, что с лучиком рассветным только что угасла.
   - Искупнемся? А потом я повезу тебя на станцию.
   - Без секса я отсюда не уеду. Я ждал его всю ночь.
   - А мне приснилось, что ты на "Subaru" укатил, хотела броситься вдогонку, а машина по уши в песке завязла.
   - Придется мне опровержением опротестовывать ночных переживаний суету.
   - Я остаюсь с тобою (навсегда?) на сегодня,
   пугать происхожденьем общим, квакая на лягушат,
   а одного - стремлением к полету ублажать -
   прикольно, чтобы грациозности лебяжьей госпожа -
   привольно впечатлений обновляла благодать...
   - Я готова благодарному приколу,
   припасенному рыбешкой разносолу...
   Как прозой описать момент слияния?
   Фаллическая твердость - ратная мятежность духа,
   паломничеством в мир иносказания,
   наверстывает сладость ту, что бередит разлука,
   встречаясь с вечной слабостью фантазий,
   приблизиться наедине к взаимности любовной;
   альтернативы нет в многообразии,
   в бессовестности чувств - призывнейшей беде тлетворной,
   порабощающей корыстной памятью
   истока жизни, - для разумности круговорота -
   открытою для игр душевной страстностью,
   судьбу творящих скрытно значимостью эпизода.
   Плоть в плоти - цель, вершина мироздания
   духовности, мечтающей о самоутверждении -
   заслуга искрометного желания -
   начальный вздох в безрадостном красотном покорении...
   Духовность? Твоя духовность отделилась от физической натуры, владеющей Татьяной и подвластной ей. Двойственность, которую никак преодолеть не удается, стишков выуживая скупость из заскорузлой памятийности.
   Отдушина, наркотик творческим началом,
   необходимость жизни в подзарядке пищевой
   ума, в самоуглублении одичалом
   запросом вольностей - размежеванья со средой...
   А Таня?
   Ленивой нежности ласкающая томность,
   покорность жертвует в обмен на забытье
   в мечте, вплетающей фантазий виртуозность,
   молясь несбыточности рая в наготе.
   Затейность грез, смотрящая восторгом веры,
   в роскошество пирующих в миру затей,
   где мягкой поступью снов царственной гетеры
   владычествует, опекая ад страстей...
   Люблю изгибов мягких напряжение,
   по сторонам раскинутое дерзко,
   желаньем беззащитным на сближение
   притягивая нежности гротеском.
   Роскошность уз пленительные формы
   ждут росписи подробнейшей острастки,
   бесстыдству губ ухоженно потворны,
   предать восторгом прелести огласке...
   Покровительствует взгляд божественного ока
   безволию, отдавшемуся вольности страстей,
   шквалом чувств энергии питая жар потока,
   любовью почивая кладовые мощностей...
   Пойдет ли солнце на закат, сном предвещая расставание?
   Лишь Зевсу солнце уступило два рассвета, в его неутомимой жажде насладиться женщиной. О, боги! Потешаясь удалью над смертными - бессильны были в чувствах к ним.
   Я променял бы длительную "ночь" супружества последнего на день в объятиях Татьяны.
   День любующийся страстью ненасытной,
   силой пробужденной плоти, окрыленной лаской,
   с правом красоты повелевать причинно,
   наслаждения разбрызгивая солнца краской...
   Мы в любви с коротким перерывом на обед и с освежающим купанием, со странным взглядом с берега на одинокий мой заплыв на середину озера. Задумчивость, склонившая чуть набок голову, оцепенением боязни в ожидании сюрприза... Взгляд на обреченного.
   Что представляла Таня, глядя без очков, отслеживая тренированную безрассудность в противоречивости альянса - интеллигентской робостной изнеженности и мужицкой хамоватой силы?
   Цветущих прелестей фигурка обнаженная на берегу,
   исходный лепесточек - вечно юная Венера - Боттичелли,
   несметной красоте любви гимн, животворнейшему образцу,
   природной прихотью взрастившему земного рая наслаждение...
   Расслабить взгляд, заботою следящий за бесстрашной "Рыбою" в своей стихии? Подплыв поближе к берегу, я лег на спину и, глядя в небо, начал дрейфовать, оставив над поверхностью воды буек...
   Приспособа прелестей мужских,
   корень гордостного оплодотворения,
   вожделенец взглядов озорных,
   силовой анализатор искушения...
   Исподтишка стрельнул на берег глазом...
   О! невидаль - сияет в лучезарности краса!
   Кого бы ни толкнул такой костюмчик на грехи.
   Сравнимы с красотою этой рая чудеса,
   цветеньем жизни, да еще напялившем очки...
   Я к берегу рванул, успеть бы снять их...
   Не успел.
   Объятий теплых трепыханье негой,
   властительницей скрытой чаяний телесных дум,
   чувств увлеченья страстною беседой,
   любви корыстью, опекающей инстинктов ум.
   Озерной заводи природная постель,
   ласкающая зыбью водная перина -
   угодничает на сговорчивости тел
   волны указкой, где привольности вершина.
   Мечта осуществленная разливом чувств...
   Что мешает думать трескотней назойливой? Куда я еду? Электричка и букет цветов - конечно, к Тане. Разговор мобильный наглою открытостью себя провозглашает хамством, вешаясь на слух. Детский говорочек, с издевательской наивностью вещает о своих невзгодах связанных с машиной, сервисных хапуг мешая с грязью, по-мужски: "Ты представляешь, я на электричке! А этот мастер забулдыга мой "Лексус", бл..."
   Интонацией знакомый говорок, надо бы отсесть подальше и не ввязываться слуховым присутствием в чужую... Наташа? Похоже, но у этого слабинка шарма обаятельной доступности, играющая достоянием телесным, но наряд которого ей безразличен, - атрибут дарованный судьбой успеха...
   Ольга?
   "...В душе к любви заложено стремленье,
   Bсе, что нравиться ее влечет,
   едва ее поманит наслажденье..."
   Данте... Пятнадцать плюс... ей глубоко за тридцать.
   Расцвет удобренный могучим опытом,
   достатка гордостных побед и слезных поражений,
   когда желанья изнуряют шепотом,
   а жизнь шокирует уж недоступным искушением...
   Не цепляться за вражду воспоминаний, сгинуть с глаз и голоса не слышать... Не удержался, сел поодаль и вцепился старческою грустью в молодость свою.
   Глаз растревоженная бездна, кожи белизна,
   волос растрепанность ухоженностью лоска,
   соблазн фигурки изваял на диву сатана,
   характер вурдалака - сущая загвоздка.
   Наивность томная - угодливости сахарок...
   Откушать? Нет, бессилием заплатишь жертвы
   за сладость, девичий коснуться лаской волосок,
   в меха укутай золотишка комплименты...
   Да, это - Ольга, изумлением на растерзание представила себя, ответив адекватным поведением вульгарной электричке.
   Часы, ее часы на мне. Татьяну удивить хотел, очередною циферблатной побрякушкой... И навлек?..
   Взгляд не оторвать, всем завораживает бестия:
   кривляньем красоты открытой до вульгарности -
   похоти маяк, обзорности кричащей: "Здесь, Я!.." -
   но беспощадным мстительным умом державности.
   В искушении - перина совершенной ласки,
   играющая роль покорностной влюбленности...
   Цель - реализована. Конец притворной пляске -
   стервозная миледи недоступной вздорности.
   Тонкая душа, ранимая непониманием,
   ребенок с искрой поэтического творчества,
   миру жаждущий открыться дарованием,
   избавившись от внутреннего одиночества.
   Красота, познавшая слабинку удовольствий,
   и сласти чудо, - поклоненьем вседоступности,
   наградило потребительство капканом злости
   и вывеской аукционною распутности...
   Выписал характеристику с рекомендательной - отдай ей в руки и беги к Татьяне не оглядываясь, а то ведь сгложешь сам себя хандрою ностальгируя, с желанием успеха прошлому сегодняшним распутным опытом нескромный преподать урок. А жизнь-то не остановилась, глянь на призрак вожделения и слов сердечностью отвесь поклон: ее душа не изменилась... она тебе сродни. Помнишь, что ей написал?
   Хочу все родинки на знойном теле
   губами сосчитать любовно,
   укрыв покоем сласти на постели,
   любуясь нежностью нескромно...
   Да! Возбудился... сколько лет тебе?
   Зуд щемящий незаконченной молитвы,
   обращенной к стихотворческой нужде:
   продолжения игры в словесной битве,
   чувств бездомных в безнадежной слободе.
   Всколыхни воспоминаний вездесущность
   продолжением молитвы слов тепла,
   горестно склони чувств пылкую радушность,
   взгляд сердечности, чтоб проняла хвала.
   Ты прекрасна - зеркало не лжет, -
   в испытаньях потешаясь над твоей судьбой,
   окруженной почитаньем льгот,
   формируя дерзкой вольности характер сволочной.
   Я любил тебя, как любят недотрогу,
   и бежал, разлукой усмирив судьбу,
   глупостью, зовущей к красоте чертогу,
   предрекая будущим любви беду.
   Рад носить в себе твою частицу счастья,
   прикоснувшуюся светом божества,
   вдохновением любовного заклятья
   негасимого, как разума игра.
   Ты прекрасна необузданностью нрава,
   полыхающим желанием в крови,
   жизнь тебе дана, как красоты забава,
   Богом умоляю - век ее храни!
   Приехали. Букет, записка...
   Пошел на выход.
   Минуя посвящения объект, я положил цветы и строк признание с ним рядом, взгляда удостоившись...
   Из прошлого стрельнуло озорное око
   веселым удивлением соблазна:
   взгляд провокации невинного порока,
   предупреждающего: связь опасна...
   Вышел из вагона, на вокзале приобрел букет прелестный роз, шикарнее, чем те, что преподнес далекой памяти в вагоне, и к настоящему навстречу пошагал: машина и Татьяна рядом.
   Очки, задиристость пытливая улыбки... А где блондинистый раскрас? Брюнетка ощетинилась упрямством показным, смотрящим мимо мне за спину.
   Приветствие, букет и поцелуй... Поехали?
   - Чем ты ее обидел, признавайся?
   - Кого?
   - Боишься оглянуться?
   Мельком, через плечо, взглянул назад: "Олимпия" - Моне, преобразилась в "Кающуюся Магдалину" - Тициана, с букетом алых роз и отпевальною молитвою "поэта".
   Момент остолбенеть причиной,
   кричащей вслед надсадностью тревоги:
   "Постой, иначе мне кончина,
   разлукой рано подводить итоги".
   Миг торжества... раскаянье узрев?
   Гордиться нечем. Сам я жертва.
   И запоздалой слезности распев,
   сжал горло горечью десерта...
   Эмоций - том, описывать не буду. А о причине, вызвавшей их, рас- скажу попозже, но не прочтением Татьяне вслух: комментарий может затянуться... Для нее та женщина:
   Печали прошлого сюжета - образ незнакомки,
   мелькнувшей у любви в фаворе? -
   не тень, он здесь соперничает в исповедной съемке,
   чувств шармом в оголенном споре.
   Действие, застрявшее внутри,
   побуждений скрытности лихие барыши,
   плоть фантазии, ума трамплин...
   Это вольнодумство проявления души...
   Интуиция задела Таню шибко. Взгляд волчицы, обращенной на угрозу, предрешенную судьбою - самообладания пружина сжата до предела. Стойка для кровавой драки... Хочешь получить соперницу на растерзание? Получишь, но в себе самой.
   Эмоции свое уж отыграли в прошлом,
   и разум проецирует лишь внешность недовольства,
   лик, антураж на поприще роскошном
   да суть неравенства черт конкурентного господства...
   - Платье красотой рябит...
   - Платье?
   Зацепил? - похоже, да!
   Образ скромной Золушки задумчивостью канул в бездну.
   Озлобилась втихую на себя,
   что похвастаться не может шиком броскости зазноба...
   Осанки горделивая ладья
   призадумалась о приосанистости гардероба...
   Обструкция задумчивостью держит паузу, непроницаемым упрямством розовости губ... Поступь отношений до предела рациональна: все внимание на полосу дороги. Машина лихо подминает под себя километраж, полчаса - и мы на озере.
   Взгляд всю охватывает показуху виденного пейзажа. В который раз мы здесь, в спокойном преломляясь удовольствии, рассматриваем жизнь в лучах природы?
   - Смотришь на меня... и будто бы не узнаешь.
   - Ты потеряла утонченность робости блондинки,
   и я скорблю по беззащитности белесой,
   застенчиво страшась брюнетной новизны картинки,
   сюрприз скрывающей под черноты завесой...
   Надеюсь, золотистость Нямочки не пострадала,
   и встретит прежней цветовой приятностью нахала?
   - Да, на голове окрас соврал надежде.
   Но предательница рыжая, как прежде.
   Никогда не придавал значения длине, окраске и пушистости волос, оценивая облик целиком, всматривался в зеркало характерности взгляда. Детали возникали уж потом. Вначале ощутить опору интереса в мимике живой жестикуляции задора глаз, смотрящих на затейливую жертву чувственных инсинуаций.
   Портрет души, описанный характером,
   открытый для просмотра панорамы лицевой, -
   труд сил ума, поддержанный создателем,
   судьбы - по жизни неизменный пропуск наградной.
   Духовности эмоций представление,
   экспромт душевных мыслей, искренности чувств костюм
   страстей, не обреченных на забвение,
   немыслимо благоухающий очей парфюм...
   Измена!
   Причина внутреннего недовольства подтолкнула Таню поменять наружный антураж. Что она сказать хотела этим? Знак мне! Интуитивный приворот, внимательней вгляделся, чтобы в недовольства облик, ставший до бесчеловечности родным, привычным в обиходе страстных побуждений? Нарушить въевшийся стереотип и подыграть фантазии заменой масти? Провокация на новизну воспоминаний, принудительный отход от мягкости блондинистой безвольности поступков и предупреждением: характер волевой, как жесткость цвета? И надо же, совпало с очной ставкой с прошлым и со слезным экскурсом печальных побуждений. Кто-то, там... устроив представление - развлекся, издевательской поддевкой потирая руки...
   Мое и не мое, я стиль утратил в сексуальности: привычный механизм слияния с доступной плотью без стремления вознаградить ее за это. Духовность, отстранившись, наблюдает за потугами инстинктов облачиться в чувство. Заинтересованность скупого - распродаться подороже. Прагматичность собственника? Нет, другое что-то... Опустошение? Я там, в вагоне, и любуюсь Ольгой, зажимая волю, чтобы не рвануться к ней? Но строчками стихов да роз букетом - объявился все равно и номер телефона провокацией оставил.
   Сколько лет от ночи памятной... и ведь ни разу не свела судьба.
   Фатально прошлое преследует ознобом
   горячих слез, от расставания упрямства
   себе изменой, памятью идя за гробом
   событий юности, разбередив пространство.
   И вновь замучить ожидание издевкой,
   потенциал достоинств, обновляя к встречи
   с сердечным придыханьем чувственной речовкой
   почесывая давность ревности увечья.
   Зажмуриться от боли права предрассудка
   указывать недопустимость слез повтора -
   нетленной скорби беспринципная уступка,
   на кладбище любуясь торжеством простора...
   По характеру Татьяна жесткосердечная брюнетка, слезы льющая от переизбытка властного упрямства, и от декоративности прелестной попы, жертвенно подставленной восторгу. Возбуждает? Возбуждает и отталкивает мукой подчинения, идущей вслед губительно зазывностью телесной... Покачивается сдобно, стоя на коленях, поглядывая за осоловелостью партнера. Что, не узнаешь?
   - Любуясь, все приковывает взгляд,
   желаньем покорить брюнетку,
   с боязнью: не осилить чувств разврат,
   живую покоряя клетку...
   - Испугался: бабий зад - обанкротит душу,
   завораживая взгляд прелестью наружу?
   - Ополоумит горделивый вид
   фасадной искренности мощью,
   острастки силы ласковый кредит
   зовет спесь уложить к подножью...
   - Ласки, чтобы не были пустопорожни,
   но приятней мне, конечно, будет в ножны.
   - Завоевывая сказочную прелесть теремка
   пылкой страстью, я готов рубить с плеча,
   яростно пусть направляет верная любви рука,
   не жалея Богом данного меча...
   - Пылко ублажая баловницу,
   острием меча не угоди в "темницу".
   - В темном царстве непролазной слади,
   скинув все приличия одежд,
   радость улыбнется чувств армаде
   достояньем сбывшихся надежд...
   - Хочу, чтоб ты подкрался сзади,
   добавив встряски к чувственной тираде...
   Дерзостный изгиб прогнувшейся спины,
   доступность мягкая осанки бедер,
   вольности бесстыдства лонной глубины -
   призыв приникнуть страстью к вечной моде.
   Роскошь ощущений, исповедный вздох,
   запеть восторгом вдохновенья песню,
   бесконечным истязанием стихов,
   любовной музыки тревожа бездну?
   Сладости душевной правды удальство,
   о, ненасытное мечтой мгновение,
   рай взаимности телесной, сватовство
   ликующего удовлетворения...
   Удовлетворенья? Чувствую, Татьяна стонет подконтрольно, без расслабления мыслительного аппарата, - напряжена неясным ожиданием, и ласки все проходят мимо - поверхностная дрожь безропотного неповиновения. Что-то новое проснулось в вольностном ее характере. Причина ясная - то платьишко, на станции мелькнувшее, ее тревожит. Унижение бессилием с соперницей упрямством поквитаться, вычеркнув ее из перечня тревог. Задело "толстокожесть" так же, как тебя, беспомощность управиться с разбитою коробкой скоростей на "бусике"... "Subaru" выручила от бессилия растоптанный престиж.
   А что предпримет Таня? Наказать бравадой неповиновения, лишив себя доступности к приятному - садизм над собственною слабостью. Нет, Таня не позволит сексуальное желанье обезглавить.
   Жизни кредо - предрассветная искра,
   знаменья сущего круговорота,
   опытности обновления пара...
   - Постой, я поработаю сама...
   Покачиванье резвое с оглядкой
   на инструмент неравнодушной ласки,
   с подбадриванием взгляда дерзкой хваткой,
   движеньем к чувствам добавляя краски.
   Истома напряжения разврата,
   картиной видовой острастки трона, -
   телесной власти ощущенье злата,
   в мучительности неги - чувств корона...
   Секс с волчицей, огрызнуться неповиновением зубов враждебности готовой, - возбуждает до предела дрожью напряжения боязни, отлучения от страсти, за которую готова насмерть биться, чтобы никому уж не досталось...
   Ольга?
   Бред - Татьяна поменяла секса имидж.
   Беспредельна власть желания повелевать
   судьбою слабости, что оголяет нервы;
   жертвой ляжет шарм, ухоженности благодать,
   путь расчищая аду устремлений стервы.
   Темень заговора, агрессивных слез война
   непогрешимости за значимость успеха;
   черствой упряжи скупой морщинок седина,
   пока жива бесплодности мечты помеха...
   - Я тебя не чувствую, ты где?
   Притупленность чувств мешает, будто взгляд со стороны.
   - Брюнеток недоступная стыдливость впиталась вместе с краской.
   - Стыдливость? Я что развратна?
   - Своим умением расположить доступность,
   обезоружив понимания иронией,
   как скрытых чувств полна небрежная распутность
   подогревая спесь в адамовом сословии...
   - То, как ты это умеешь делать - любая стерва позавидует.
   - Я ласков пониманием необходимости:
   жизнь красоты достойна зеркала похвал
   порыва ревности в глазах фертильности,
   чтоб бабочки под ложечкой играли бал...
   - Доступность возбуждает зеркало похвал!
   Хочу, чтоб ферт распутность бабочек ласкал.
   - Твоя распутность скрыта за витриною очков
   и ластится невинностью улыбки, -
   зацепка самолюбию форсистых дурачков
   без шанса приоткрыть завесу скидки...
   - Ты не упустишь и намека шанс,
   без спроса вскочишь в чувства дилижанс...
   Войди в меня...
   - Я из тебя не выходил.
   - Возьми другую дырочку... ту, что повыше, только осторожненько, не торопись... Я знаю: ты ее желаешь.
   Психологический барьер желанья ощущений -
   перепонка тонкая моральной грани,
   пол заменяющая ритуалом укрощения,
   сговором во имя низменных стараний.
   Абсурд греха, взаимодействуя с телесной тенью,
   объективностью участия в процессе -
   угроза: падкостью к красотному перерождению,
   поклоненьем новоявленной невесте...
   Помог давнишний опыт...
   Таня в пламени огня, обостренная чувствительность панической угрозы, нервным шоком ощущений. Вой со стонами от сладострастной муки волеизъявления, на поругание желанию отдавшегося.
   Катарсис обреченный памятью былого вкуса,
   отметил пробужденьем торжество,
   по нотам страсти искушения желаний блюза, -
   вдовства взыскательного бесовство.
   Жизни кредо -
   ...круговорота,
   опытности обновления пара,
   чем жертвует подарочно природа.
   Чужая, жаркая брюнетка, дерзкая обрядом новизны, угодливой в доступности показа собственных страстей, идущих на пролом к нагрузке напряжения порока. Женщина - загадка, вся представленная, но спонтанностью желаний затаенных - безграничная. Один из способов покорным поклонением держать возле себя мужчину, открываясь потихоньку перед ним возможностями удовлетворения физической основы главного инстинкта.
   Любовь, своею властностью, лишила даже толики брезгливости, но в наслаждении забвение ушло. Психологическое удовлетворение, доступностью предмета обожания, садистское, в стремлении доставить радость каждой клеточке дарованного тела, с полным осознанием зависимости от него, теперь привязкою к интимной вседозволенности стало глубже. Год почти постель объединяла нас, и ведь ни разу, ни намеком, Танечка не изъявила затаенного стремления на обуздание гостеприимности соседки "нямочки"...
   Опять любуюсь одиночеством на звезды, перебирая памятью дозволенности ритуал и унижаю возбуждение. Темнота неведения о причинах, побуждающих к анальному контакту, практикой наглядности переживаний Тани, - доказывает, что физиология интимных ощущений у нее похожа, но и многим отличается. Причина покопаться практикой в теории, безграмотность подхода из сознанья удалив.
   О, сколько нам открытий чудных
   готовит с женщиной досуг,
   раздольностью страстей безумных,
   коварством ласковых услуг.
   И вздрогнет просвещенный дух
   в фантазиях купаясь блудных,
   растаптывая волю в пух
   от плена сладостей распутных.
   И опыт, сын ошибок трудных,
   бессилен, слыша сердца стук,
   бескомпромиссностью абсурдных
   любовных беспросветных мук.
   И гений, парадоксов друг,
   не находя идей разумных -
   дуэлью усмирит недуг...
   - Уйдет в мир сказок беспробудных...
   - Огласи мне весь стишок... не только заключительную строчку.
   - Пушкин! Всю ночь я декламировал, но ты спала.
   - С каких-то пор ты с Пушкиным сдружился?
   - В воспоминаниях, желанием любви
   мгновений чудных образ воскрешением мечты,
   являющих страданий мимолетный вид
   с божественным звучаньем вдохновенья красоты.
   - Это тоже Пушкин? "Я помню чудное..."
   - Вариации на грусть его.
   Спокойствием сверлящий взгляд Татьяны, лик чужой и с темнотой угрюмости брюнетки. Скользнул по волосам ладонью, знакомое почувствовать на ощупь, шею оголил, где должен виться шелковый пушок... Опрятно все подчищено...
   Таня спинкой повернулась... Легко, по шее, язычком, топорщу колкую побритость... Бегут мурашки к знойному пристанищу, забеспокоилось все тело и фасад угодный подставляет под напруженную кряжистость Любимца. Ножку приподняв, обхватывает требованием приближенного раскрыться подношением.
   Телесной преданности доверительный капкан -
   вершина чувственного притязания;
   отдаться в логово, бед пожиная ураган
   и сытое инстинктов ликование.
   Угроза слабиной самолюбивости ума
   с логическим упрямством построений -
   зажат, фантазией ему объявлена война
   напором конъюнктуры искушений.
   Нет утомительной механики движений,
   любовь так может только наслаждаться,
   расхваливая неудобство положений
   ласк Камасутры страстного богатства.
   Танец вольности переплетеньем душ,
   проникающим боготворением,
   лаской цепкой увиваясь, словно плющ,
   наслаждение вершит мгновением.
   Таинством возврата к жизни роднику
   памяти прозрения отсчета,
   появления чувствительности на веку
   заревом разумного восхода.
   Счастье творчеством провозгласить себя,
   вдохновением примерившись к потоку
   наполнений грез искусства бытия,
   приближаясь к назначения истоку...
   Ну, и какой итог вояжа сдвоенной любовной эпопеи?
   Признание в любви в вагоне?
   Объяснение слезливое на станции?
   Озорство любви с сюрпризом и безликое прощание, со сменой микрочувств в заставке на лице: жалость, гордость, оправдательная дерзость неуступок, боль разлуки и холодная невнятность со словами: "Не приезжай"?
   Молчаливого согласия покорность -
   скорбная судьбе уступка,
   правом чувств оберегая вольность -
   награждать стезей поступка.
   Гордость не приемлет слезности вопросов,
   мягкотелых оправданий,
   привлеченьем вескости любовных взносов
   с пылкостью угроз страданий...
   Робость тишины безмолвного протеста
   седины переживаний,
   пауза... отыскания защиты места
   в дарственности испытаний...
   Итог? - Его могильный холмик прикрывает. А до этого лишь промежуточные колебания судьбы. Танечка в своем репертуаре. Твоих душевных провокаций игры - безобидный лепет робкого подростка, сравнивая Танины терзания самой себя. Удовлетворив физическую ипостась, психологическую обработку подключила, преданность и терпеливость проверяя.
   Ну и гардеробчик подновить, достойно конкурируя с ушедшим безвозвратно.
   А от Ольги весточку-то ждешь?
   "...Чуть отрок, Ольгою плененный,
   Сердечных мук еще не знав,
   Он был свидетель умиленный
   Ее младенческих забав..."
   Не отрок ею был плененный,
   что, горестей любви не знав,
   раскрылся чувством умиленный
   для парной сладости забав...
   "...Итак, она звалась Татьяной...
   Ни красотой сестры своей,
   Ни свежестью ее румяной
   Не привлекла б она очей..."
   Ее соперница Татьяна,
   не хуже красотой своей
   и не используя румяна
   достойна зависти очей...
   Знак судьбы - он дважды не звучит,
   оповещеньем ударяя в сердца камертон,
   подхватив созвучия лучи,
   приказом воли: это чувством твой вагон...
   Так же, как когда-то...
   "Пляж вечерний, солнце на закате, знойность дня осталась позади, прохлада бодрецой окутывает тело. В компании играю в волейбол и слышу сзади восхищенный ропот: "Ах, какая прелесть!.." Обора- чиваюсь на призывность: "седина", моей сегодняшней кондиции, любуется на диву, возрастом во внучки, в самый раз ему. Прелесть, за моей спиною, пялится улыбкою на восхищенье мужиков... Отвлекся, прозевал прием мяча, который от плеча ударом срикошетил.
   Душою падки на прекрасное,
   под пыл навязанного восхищения
   и волей пафоса заразного,
   оплачиваем дань порабощения...
   Игра продолжилась, но без отзывчивости завлекалочки.
   Которых сотни, пляжно увлеченных оголиться,
   сорвав букет достойных комплиментов,
   в преследованьях поудобней нереститься,
   в объятьях престарелых дивидендов...
   Эпизод непримечательный если бы...
   Искупавшись в пенистой солоноватости морской, я лежал на мягком покрывале пляжа, под закатными лучами щедрости отрадной солнца. Книжка - спутник мой, печатным углубленным смыслом, заполняла дружеских пробелов одиночество. Не помню, что читал...
   Тень помню, заслонившую страничный интерес...
   Осветить себя, как Архимед? Я поднял голову...
   Тесемка белого купальника на бедрах,
   фигурной дерзкой лучезарности поток,
   улыбки легкой обаятельнейший шорох
   и солнца ослепление меж стройных ног...
   - Извините, вам из-за меня мячом досталось.
   - За содействие благодарю. Наказан за раззявность легкомыслия, на комплимент нарвавшись, адресованный не мне.
   - А вы опять один?
   - Где же я еще мог засветиться одиночеством?
   - "Вечная травля печалью разлуки -
   дань вековая влюбленных сердец;
   напоминанием "Музыки звуки" -
   чувств благородных счастливый венец".
   Я не умею так, импровизируя словами, сочинять.
   - Это не натасканности прихоть!
   Умением не воспоешь души порыв,
   памятью приходится похныкать,
   разглядывая чувственный речитатив...
   - В аэропорту ты обманул меня...
   - В том, что внешностью достойна ты любви, мной пережитой в давности дремучей, я не ошибся, доказательство передо мной. А то, что с именем тебя я разыграл... букет достойно компенсировал.
   - Меня зовут не Оля.
   - Тогда мы квиты.
   Но в летописной хронике событий ты навечно Ольга.
   - Я согласна, если вы возьмете шефство надо мной, а то ко мне мужчины пристают бесстыдно, приглашая в ресторан.
   - Когда претензии, тогда на "ты", а как подшефная к опекуну - на "вы"? Признаюсь: для внеклассной работенки в подростковой группе - я плохой наставник, да и воспитатель-опекун, по-видимому, тоже.
   - Год назад закончила я школу.
   - Восьмилетку?
   - Сред...
   - Не верю, но согласен передать тебя под крылышко родителей, покатав на карусели в "Луна-парке".
   - С вами я согласна и покушать в ресторане.
   - Бабочку с собой не прихватил.
   - Я знаю, где пускают и без фрака.
   - Предложения мужчин бывают убедительны?
   - С условием, что в 10 вечера я дома.
   Впервые я почувствовал себя отцом, в руках которого характерность распущенная взбалмошной девчонки, прям - Наташа, но куда опасней.
   Ее желания задернуты игривостью корриды,
   колючей проволокой напрягая шею
   охотников за шаловливой тенью вольности Эриды,
   подарков топчущей мужскую галерею...
   Карусель без ресторана, ужин в маленьком кафе, без танцевально-алкогольного потворства пьяным от разгульности желаний жадности восточным кошелькам, готовым кровью отбивать глазастость мало- летки.
   Пассажи томности прогибов,
   направленный на взгляд соблазн походки,
   открытой искренности сласть призывов
   и с хитрецой доступности увертки...
   Стараясь соблюдать бесстрастный опекунский нейтралитет, без ханжества жеманной заинтересованности, я любовался откровением заигрывания, поставленного на поток, стремлением завоевать мою симпатию.
   Наивность, сдержанность, холопство,
   улыбчивых гримас слащавый вызов,
   и хватки дерзостной упорство
   впивавшейся когтями в блажь капризов...
   И тут же:
   Самостоятельности важность,
   обернутая в ловкую причуду,
   диктовкою уступок... Рьяность -
   благословляла к мысленному блуду...
   Все сделала она, чтоб в десять не попасть домой, цепочкою уловок хитростных цепляясь за возможное продление мужского опекунства над ребяческою показушностью.
   Доверительных касаний кротость,
   нежности тягучей волокно,
   оплетает скрытно самовольность
   мыслей, ткет взаимных чувств панно.
   Вскользь, глоточек нежности интимной,
   взгляд обхаживает красотой -
   прелести невинности картинной,
   у фантазии крадя покой.
   Щебетания бездумный лепет -
   обаянья скрытые силки,
   балагуря - разум слепят,
   жертву искушая на грехи...
   Вокзал, пустая электричка и город, пышущий огнями приглашений праздного, субботнего безделья...
   - Вы, конечно же, проводите меня. Я боюсь в своем районе вечером ходить одна.
   - Где ты живешь?
   - В районе порта.
   - У трущоб припортовых дурная слава. Твой отец случайно...
   - Да, он ходит в море, я его встречала в аэропорту.
   - Роскошь аромата, значит, пригодилась.
   - Папа был растроган...
   А записку со стишком я до сих пор храню. Могу тебе ее вернуть. Помнишь, что тогда ты мне наговорил?
   - Букетик лестных замечаний,
   пригревших юности рассвет,
   расширил кругозор мечтаний,
   удачей осветил портрет...
   - Я слово каждое запомнила тех комплиментов. Хочешь, повторю?
   - Помню и могу сказать тебе сегодня слов не меньше, то, что вижу, награждая, но боюсь: обременительная слов беспечность - даст тебе возможность возомнить, что ты достигла совершенства - это плохо: жизнь цинична и полна проблем и разочарований. Одно из них ты видела, цветы вручая в аэропорту.
   - Та женщина была до умопомрачения красива, а то, с какою жадностью она смотрела на цветы, - тревогой выдало ее... Она вас любит.
   - Ты чутьем опасный зритель,
   которому любовью не солжешь.
   Твой сердечный искуситель -
   изменой в верность не засадит нож...
   Как-то странно мы идем кругами, будто конспирируясь, - засады избегаем? Не знал, что здесь так много проходных дворов.
   - Хочешь приключений на ночь глядя, нарвавшись на кулак враждующих кроваво группировок? Сюда милиция ночами не заглядывает, боится, что не досчитается своих...
   Ну вот, нарвались все-таки. Молчи, я с ними поболтаю.
   - Эй, пацан! Дай закурить...
   - Чубатый, ты не куришь, а конфеток, извини, не прихватила, так что хуй соси у Веньки в подворотне.
   - Касатка это ты? А что за член с тобой толчется?
   - Не тронь - мое.
   - Да ладно, проходи...
   - Приятная компашка!
   А вот еще одна бригада,
   в клин выстроилась для парада!
   Сердобольненько попросит тоже закурить,
   или без разбору по мордасам сразу бить?
   Прошу, молчи, иначе дальше мне придется санитаркой на себе тебя волочь.
   - Мужик, пятнадцати копеек не найдется, а то презервативы не на что купить, чтоб выебать твою девицу.
   - Веничка, ты хочешь, чтобы морячки отца пришли сюда и трахнули тебя в анналы?.. Тогда дрочи-ка лучше на Губастого, а этого не тронь, со мной он. Это друг Хромого.
   - Пиранья! Ты Сохатого не видела?..
   - В ментовке он, вас всех там дожидается...
   - Богат животный мир на клички, в чащобно-городской среде организованной рабочей молодежи - строителей коммунистического завтра. А мне еще отсюда выбираться, и чувствую, без помощи твоей, которая боялась в одиночестве идти домой - не обойтись. А под кликухой "друг Хромого" все заставы злобные - без травм не миновать: язык развязный у меня, а их, наверно, столько:
   Как кличек у красотки острозубой -
   властительницы буйных подворотен;
   дикорастущею причудой
   свободы забавляя грех Господень...
   - Для тебя - я Ольга.
   - Это имя не идет тебе.
   - Я знаю, как и то, что я ношу.
   - Зачем же назвалась?
   - А захотелось быть поближе к счастью искренних переживаний. Мне еще никто стихов не посвящал.
   - Терзания любовные не вложишь в строки,
   вдохновением давая чувств переживаниям отпор;
   мертвы и безутешны исповеди вздохи,
   вслед молящие пощадой, - поздно, - как дурному сну укор...
   А мальчики тебе цветов не дарят?
   - Лысеющие - да. А от ровесников - издевки да пинки с желанием, как собачонку, трахнуть в подворотне.
   - Помнишь, в аэропорту ты подала записку, но вручить букет и не подумала.
   - Она бы не взяла, уж больно злобно, с ревностью, глядели мужики.
   Ты первый, кто со мной заговорил серьезно, не сюсюкаясь.
   - Откровенность обретает плоть доверия,
   чувств непонимания отвергнув скупость,
   ложью не срываясь в пропасть унижения,
   неприязнь момента пожинает глупость...
   - Я чувствовала: ты за мною наблюдаешь.
   - Букет - симпатия, не больше. Но я чуть-чуть переиграл перед тобою глубиной переизбыточного чувства и не подумал, что ты сможешь стать арбитром, дух соперничества прилагая...
   - Мы пришли. Зайдешь? Отдам тебе стихи. Букет, уж извини, не сохранила.
   Что меня толкнуло отозваться на гостеприимную уловку?
   Серьезность приглашения с задумчивою грустью,
   одинокая мольба в глазах,
   мелькнувшая игривой, беззастенчивой корыстью
   гордости, невинностный замах
   на красоту возвышенных любовных отношений
   вдохновенной радости родства,
   богатством сферы интеллектуальных подношений
   романтического волшебства?
   - Проходи, папа в рейсе, мамочка на даче или у друзей.
   - Она?
   - В загуле, так что мы одни. Располагайся.
   Как обычно назидание оставила: "Негодная девчонка! Ждала тебя до десяти. И где ты шляешься? Нас приглашали вместе. Завтра чтоб была на даче". Обойдется.
   Шикарная квартира - ухоженности образец - обставлена была с фантазией богатства вкуса и дороговизной интерьера: салон уюта и комфортной роскоши дворцовой, продуманной до мелочей.
   - Нравится? Мама - профессионал-дизайнер, папа - кошелек.
   - А ты наследная принцесса,
   женихов разящая копьем словца,
   ароматом сладкого дюшеса
   и головоломкой власти мудреца...
   - Бедствие для беспросветного глупца.
   - Самомненьем поражаюсь образца.
   - Униженье душ для гордеца.
   - Опекающего красоту лица,
   обольстительности юной деревца?
   - Взглядом искушенного дельца?
   - Восхищаясь помыслам творца,
   вольным взглядом слога страстного певца.
   - И калейдоскопу нет конца.
   - Есть в любви спокойствия венца...
   Библиотека! Великолепное собранье книг. Похоже, девочка начитана не по годам... Разительное изменение произошло во внешнем поведении хозяйки: рассудительность, спокойствия самоуверенность, слегка циничная, с опорой на достаток материальный и интеллектуальный. Я не ошибся в ней:
   Напускного легкомыслия резон -
   вульгарный шарм под обаяние двора -
   дерзости подобранный фасон,
   тренаж упорства властности - красы игра...
   Конфликтная язвительность девчонки уличной желаньем приключений зацепилась за холодную разумность сдержанных поступков. Для чего?
   Розовостью снов расцветший девственный букет,
   довериться мечтами опытности чувств,
   удовольствием интима страсти тет-а-тет,
   усмиряя неотъемлемое право уст?
   Не похоже, рассудительность ведет ее, но вот куда?..
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   18 мая
  
   Любители впасть в обольщения грехи,
   соблазнами заманивая женщин в ложе,
   кто лестью сводничества пекся о других
   раскаются, в мученьях восклицая: "Боже!".
   --------------------
   - Оставайся. Постелю тебе в библиотеке, на диване, а утром ты спокойненько отправишься домой. Без приключений выбраться из нашего района ты вряд ли сможешь без меня.
   - А книги ночью меж собой не очень громко перешептываются?
   - Не знаю, я здесь не спала, но папа очень любит щедрым храпом по ночам их развлекать.
   - Я постараюсь тихим сапом
   во сне зубастостью не скрежетать...
   Широкий кожаный диван, торшер у изголовья, мягкая пушистость одеяла, книга... Я листал "Комедию божественную" Данте.
   Наворот историко-биографических страданий,
   с подоплекою мистической любовной кары,
   ужасами поэтического мастерства стенаний
   адовых угроз попавшим под грехопаденья чары.
   Образностью извращенной завораживая думы,
   бедствием разгула низменных стремлений судеб
   страстностью порочности показывавшим нравом зубы,
   темы творчества, что поколения душ губит...
   Увлекся и задумался? - не помню, когда вдруг среди адовых картин напевно голос райский прозвучал:
   "...В душе к любви заложено стремленье
   И все, что нравится, ее влечет.
   Едва ее поманит наслажденье..."
   Знакомая цитата! Я отлистнул страничку - так и есть, и вторя мысли, прочитал Вергилия протест:
   "...Итак, путь даже вам извне дана
   Любовь, которая внутри пылает, -
   Душа всегда изгнать ее вольна..."
   Ольга - она стояла у дивана за торшером; не слышал, как она подкралась... В белом, с ярко красным иероглифом на правой стороне, халате шелковом, коротеньком, чуть прикрывавшим бедра и с грудью нараспашку. Волосы затянуты в тугой клубок и белой лентой бантом перевязаны с заколкою мудреной из слоновой кости. Гейша!
   Беда бессилия соблазном,
   доступности кричащей: "Я твоя" -
   величием инстинкта в безотказном,
   ночном разливе песни соловья...
   Мельком взглянул и отвернулся. Взялся за цитатник, не придав значения попыткам оголенной прыти предложить себя.
   Пятая глава:
   "...И я узнал, что это круг мучений
   Для тех, кого земная плоть звала,
   Кто предал разум власти вожделений..."
   Секунда, и она нашла, чем мне ответить:
   "...А там Елена, тягостных времен
   Виновница..."
   Согрей меня.
   Елена?! Я не шелохнулся, сохраняя нейтралитет, страницы в книге перелистывая, памятью извлек ответ не книжный - охладить ее:
   Совестью расплачиваясь за провинность -
   украсть у будущего значимость момента
   случайностью сиюминутной комплимента?
   Жертвой грез - мне не нужна твоя невинность.
   С удивительным спокойствием она уселась на ноги ко мне, поверх накинутого одеяла, широко раскинув бедра, показательностью демонстрируя бесстыдную красу девичью. Беленький халат к медовости янтарной загорелой кожи -
   Дыхание обворожительной фантастики,
   кровь вскипает вольнодумством,
   участия в апофеозном культе праздника,
   неизведанным безумством,
   с букетом ароматов обольщенья вольности,
   в сочном одеянии чувств красок,
   манящих наглостью нудистской непристойности
   взглядом обаятельности плясок...
   Серьезная задумчивость, пытливый взор вопроса: "Что ты можешь?". Рука ее легла ко мне на пах, глаза чуть сузились, восточный образ дополняя, дыхание остановилось и, прислушиваясь... шепотом она произнесла: "Я знаю - ты мужчина! Не беспокойся, в аэропорту в последний раз перед тобою был ребенок".
   Заныла затаенная обида
   ошибочности предвкушенья чистоты -
   иконой - нет, растоптана, разбита
   печатью чужеродности благой среды.
   Объятья тел, объятья губ,
   и чувству отданная глубь
   желанья слившегося вместе,
   угодой сладострастной песне?
   Глушь, робость, вкрадчивый испуг,
   безволья скованный недуг,
   с привольем памятного взгляда,
   фиксации услуг парада...
   Наскок - безудержный и наглый - я принял на себя. С предельной ясностью желания: ты нужен как самец-мужчина!
   Сопротивляться и навязывать свой стиль? Зачем?
   Соревноваться в дерзости с пантерой,
   привилегии лишая на добычу,
   зовущую восторженной химерой
   к сытой вольности, тщеславия величью?..
   Отдавался я чуть нехотя, с задумчивым спокойствием вальяжности морской, поглощающей бурлящий нетерпением, приобщиться к водному простору необузданной стихии возжелавший ручеек.
   Бесподобная наездница с ретивой целеустремленной хваткой техники, идущей на пролом.
   Куда?
   Великолепие телесных форм
   собою наслаждалось в бурном танце.
   Обуза чувств - все пошлый вздор.
   Зачем мечтанья в вольностном убранстве?
   Пальчиком, чуть слышно, я касался Ольги, прыткостью возившейся на безотказном острие инстинкта.
   Я рисовал желание на ней,
   палитру будущего подбирая,
   в гротескном преломлении лучей
   красотной щедрости обещанного рая.
   Она не замечала безучастия, в глазах -
   метание восторга жажды утоления
   азарта, охватившего подвластия размах
   вершины дум расчета, счастья покорения...
   Гумбертом набоковским себя представить я не мог. Да и по возрасту далек был от докучливого педофила собственника. Но чувство нежности к доверчивому существу, охотливо дающему себя на поругание обряда взрослой жизни, меня переполняло.
   Хрупкость обладания девичьей честью,
   горестных не знавшей разочарования утрат,
   падкой на доступность самовольной лестью,
   примеряя спесью пошлой взрослости наряд...
   Такого выплеска энергии, зажатой в знойности тиски, стремлением обворожить себя поджогом страстности, - увидеть я не ожидал. Но не темперамент это, а умение практично изощряться мельканием дви- жений - одержимость, впившаяся в миг прекрасных ощущений, не же- лающая обронить и крошку слади из застолья лакомства, - "Пиранья!".
   Механика - все остальное спит. Ни крика нервов,
   жгущих тело раскаленною петлею,
   от сумасшествия словесных перлов,
   разум захлестнувших страстною волною...
   И вдруг лобочек прыткий стих, остановив свое движение и, сжавшись судорогой вздоха, беззащитно распластался теплотой на возвышении любви, и, вздрогнув напряжением, все тело взбудоражено вибрации неистово отдалось, словно мокрый собаченок - стряхивавший капельки дождя.
   Гжели изумленной два смотрящих блюдца,
   искорки метнули из счастливой глубины
   бойкости раскрутки юного распутства,
   удаль зачерпнувшей легкомыслия казны...
   В пассивной неге красота затихла и закуталась в моих объятьях, еле слышно прошептала: "Кончила... мне было хорошо". Я уложил ее на спинку бережно и удалился.
   - А ты не будешь? Давай, но только не в меня.
   Головокружение доступной красотой,
   трепет властью холит рай мечты,
   барствуя слегка, срывает мысли пестротой -
   творчества несметные плоды...
   Закрыв глаза, она ждала животного наскока с буйством кобелиного инстинкта... Шорохом чуть слышным, губ прикосновения - я сладостность нектара с приутихшей юной красоты снимал.
   Чудо! - я увидел девичье смущение конфуза, радость робости заметного стыда, румянцем разогревшего лицо и грудь. Ноги сжались инстинктивно - самосохраненья недоступностью; руки грудь прикрыли, а глаза метнули страх. Запах...
   Девственность непокоренная души
   плоть окутала застенчивости стягом,
   беззащитно стыд повинный обнажив,
   скромность выставив доверья благом...
   Убаюкать, сказку рассказать, лаская, и покойный сон ребенка охранять с попыткой самоустраниться?
   Затухающие поцелуи...
   рук прощальное скольженье...
   удовольствием блефую,
   выключил воображенье...
   - Не уходи, мне одиноко...
   Признание - приказ для цепкости объятий, телом всем объединиться с нежностью безумств, готовых жизненным теплом души окутать.
   Чувство бережной сродненности, рождающей любовь. Забытье, провал во времени и ощущениях приятного, та бесконечность неразумная, восстановить которую по памяти нельзя, - не предназначена она для обсуждения оценки здравым смыслом, лишь...
   Образ, ускользающий за дымкой сна,
   в безмолвном подчинении зовущий в бездну,
   в глушь скитаний, что мечтой удалена
   от ласки, напевая Афродиты песню...
   И вдруг признания шокирующий голос:
   - Зря стараешься, оргазмов множественных не добьешься.
   Разумное спокойствие величья красоты,
   шедевр храниться под бронею недоступности
   заботливой охоты, груз взвалив чужой вины -
   Джоконда, скрытая покровом серой скудности...
   Признать свое бессилие пред опытом предшественников, не сумевших юному созданию помочь раскрыться глубиною феноменов счастью ощущений? Забытье! Лишить разумной подконтрольности фиксации происходящего и окунуть в мир неразумной власти чувств.
   В одной из книг, полунамеком, я прочел загадочную фразу: "На теле женщины собой соединив четыре точки, ты сделаешь ее счастливой до безумия. Две снаружи, две внутри; и власть твоя над женщиною будет беспредельна".
   Губы, две руки и фаллос - достаточный инструментарий для открытия заветных точек. Сомнений интерес гнал слепотою осязания, найти и запустить интимных кнопок волшебство. И не для власти личностной:
   Раскрыть природы дикое творенье,
   вдохновится угощения талантом -
   любить, в познании порабощенья,
   себя даруя ярким транспарантом...
   На ком впервые испытал я волшебство воздействия на эрогенные поля любви? Марина бешеная, удержать которую в повиновении и на секунду невозможно было?
   Бурлила нетерпением шампанского,
   энергии вливая вкусовую милость,
   с упрямым пылом воинства троянского,
   и долго-долго конвульсивно пузырилась...
   Люда... В полуобмороке забытья всех своих любовников перечислявшая,
   Посмеиваясь диким смехом Ники,
   обезглавливавшей посягнувшего на честь богини,
   оргазм вкушая на смертельном пике,
   слепо поклоняясь целомудрию любви святыне...
   Тихоня Ксюша...
   Мечтавшая, переродившись мужиком,
   оттрахать весь стервозный род
   секс-самосудом пытки над вселенским злом,
   любви мораль пустив в расход...
   Скрипачка, призиравшая себя за слабость,
   отдавшись в рабство низменного пиетета,
   душой наигрывая вдохновенья радость,
   и наказания желавшая за это...
   Четыре точки - ключ, снимающий запрет с нехоженых скоплений затаенного, просачивающегося наружу недомолвками характера поступков, потенциалом недосказанного, вызволявшегося эйфориею желаний, откровенничая на волне эмоций смуты пика счастья, погруженного в физическую благодать инстинктов голых, сластью рефлекторного раскрепощения.
   О безобидность напускная, как опасна ты, прорвавшись на поверхность неосознанным. Гипотетический сеанс разгрузки, и не в здравом осмыслении себя.
   Эффект душевного подъема,
   за гранью мироощущений
   разгульность нервного содома,
   сжигает страстью прегрешений...
   Разовое счастье, жаждущее повторения, но не интересного в тиражном исполнении одних и тех же причитаний. Печоринская скука взгляда: "Знакомясь с женщиной, я всегда безошибочно отгадывал, будет она меня любить или нет". Личность сильная навязывала ходом мыслей поведения программу женщине, и сама внушением соблазна попадала под зависимость, ведь женщина в себе уже решила кому пожертвует себя любовью... В поддавки игра? Покрасоваться остроумия богатством, судьбу чужую испоганив? Здесь не игра - снобистская дуэль с моральностью поступков комплексами детской неудовлетворенности. Вседозволенность пороков избалованной натуры демона, через которые переступая, совестливость - промолчит, как должное воспринимая наказание умом серятины действительности остальной. Усталостная черствость вседоступности, напичканной наградами за обаятельную внешность, с разумом прямым и не скрывающим достоинств данного природой превосходства. Натура дерзкая с циничной холодностью напускной -
   Не обрела душой предназначенья своего:
   мечтой о страсти непременно воспылать желаньем к жизни,
   стоящей на коленях, но гордецкое бельмо
   осталось в самосовершенствованье на ступеньке нижней.
   Лень? Но не ленится вести дневник,
   анализируя посыл страстей,
   где одинокий чувственный двойник,
   надеждой ожидал любви вестей...
   Дикость забавляет и охота, с тем, чтобы настигнув - изничтожить или самому погибнуть волею рулетки случая.
   Разочарованием права Светлана,
   всех мужиков считая тварями,
   приручение пройдя меж ног тирана,
   за спесь кичиться дивы чарами...
   "Я презираю женщин, чтобы не любить их, потому, что иначе жизнь была бы слишком нелепой мелодрамой...". Ум Печорина - он обращен наружу, не чувствуя в себе опорных точек личностного интереса к инструменту мысли. Не познал он творческого вдохновения, а откровения досужие страничек дневника ему цинизма прибавляют. "Всем завладеть..." - а для чего? Для счастья? Пресыщенная гордость - счастье? Без интереса к жизни?
   С таким мировоззреньем долго не живут,
   подкарауливая дерзостью случайность.
   На некролог нарвешься памятных минут,
   на вечность променяв событий актуальность.
   Печорин слаб, свой ум расходуя на глупость в оскорбительной среде глупцов. А состязаться с женщинами, приручая их любовью, - занятие пустое, если цель твоя лишь только в этом.
   Загонишь верного коня,
   плачевность, пожиная результата.
   И жизнь - душевная резня,
   игрой в рулетку в поисках заката...
   Лермонтов - мечтатель, увлеченный образом Печорина как идеалом отношения к бездарной жизни: циничный баловень судьбы, богатство, женщины и он, бесспорно, центр...
   Гениальность обреченная на смерть
   проклятием непониманья глупости,
   компромиссов презирающая твердь,
   лишая душу обретенья мудрости.
   Четыре точки, открывающие душу - труднодостижимое знамение желаний... Нащупав, распознать их под бравадой чувств и бескорыстием повиновенья плоти. Это не игра, а тяжелейшая работа кропотливого естествоиспытателя, отвоевывающего у стыда и недовольства комплексов заветные клочки чувствительности растревоженного тела. Интуицией я покорял оплот страстей и, узнавая тайных помыслов наряд, пытался скинуть скованность разоблачением проблем, загнавших их в подполье неосознанного.
   Были неудачи и финал непредсказуемый, как с Таней, справившей повторно Новый год...
   Но позитив преобладал, оказывая женщинам поддержку: обрести, через познание себя, свободу личностной уверенности, без труда повелевать в миру достоинствами, чем в избытке одарила их природа.
   В покорности любви блаженства
   раскрыться прихотью таланта,
   душой пощупав совершенство,
   предназначенья жизни гранда...
   То, до чего Печорин в умственном развитии, к несчастью, не дорос: "Я увлекся приманками страстей пустых и неблагодарных; из горнила их я вышел тверд и холоден как железо..."
   Это в понимании моем не может лечь основою существования, особенно, не жертвуя ничем в себе для тех, кого любил. Актерский дар Печорина пронизан злобой, а "...идея зла не может войти в голову человеку без того, чтобы он не захотел приложить ее к действительности..."
   Бедствие характера - палач и жертва,
   холодный разум нереализованных страстей,
   волей чувству мстит снобизмом власти зверства,
   любви калеча душу среди пагубных затей.
   Вспомнил сочинение аморальное, наделавшее шуму на вступительных экзаменах при поступлении в институт? И долгий и пытливый разговор с деканом, вопрошавшим: чьи стихотворные цитаты я использовал? И не ошибся ли я вузом, поступая в политех. Он своим авторитетом мне готов помочь переориентироваться в выборе профессии, переводом в университет. А упрямое услышав: "Я не хочу эмоциональный мир уродовать профессией и Вертера в душе убить литературным творчеством Печорина..." - обиделся, как посрамленный, незадачливый студент.
   Глухим заслоном эгоизма правоты,
   укором недопонимая творчество,
   несправедливым угрызеньем пустоты
   молчания ввергаем в одиночество...
   Четыре точки и единая программа страстности одушевления на фоне подсознательного. "Зря стараюсь? Не бывает?" - это мы узнаем чуть позднее, а пока - ласкаясь планомерно механической работой в лоне междуножья, я исследую на Ольге чувственность, не подключенную к раскачке возбудимости качелей, обещающих:
   Полет в заоблачную высь страстей
   сознанием непредсказуемой вселенной дум,
   на пир зовущих участи гостей,
   скрывающих своих намерений нужду...
   С какою жадностью следила Ольга за усердным овладением ее телесной сдобой, и не понимала, что за радость я на ней отыскиваю: шея, уши и все остальное, до чего я дотянуться мог губами и руками, глухоту зональной эрогенности отзывчивостью пробуждая. Ощутить реакцию сопротивления, переломить ее, усилить, 3-5 минут и правильные точки привнесут желаемый эффект.
   Податливая немощь... Механизм, проверенный на зрелых формах, - на юном теле не работал.
   Не разбудить оскала страсти рык,
   прозрению показывая на сговорчивый восторг,
   мечты досуг спрессовывая в миг,
   навечно покоряя вожделения простор...
   Бессилия прощальный поцелуй,
   не покоривший дерзости таинственную плоть!
   Хоть сколько Афродиту ни рисуй -
   не оживишь, пока желанье не родит Господь.
   Сквозь шелест слившихся лобзаньем губ прорвался возглас... Он был сродни сорвавшемуся в бездну зову помощь оказать. Я обнимал вдруг затвердевшую, как мрамор, от нечеловеческого напряжения порочность скованного тела, красотой пытавшегося ощутить опору...
   Распахнув себя неведомой стихии,
   в обзор души ворвавшейся истошным воплем,
   нервных зарисовок сюиты эйфории,
   катарсиса цепляя струны чувств ознобом.
   Жизнь в телесной пробудилась схватке,
   вольнодумством бескорыстного ответа
   страсти доверительной отгадки,
   свежести преподнесенного букета...
   Я нащупал клавиши заветные, родившие мелодию, услышанную недрами возможностей, заложенных природой. Податливая размягченность дивной, юной прелести резвилась в упоении.
   Счастливое спокойствие свободного парения, с улыбкой благодарственного удовлетворения. Чистейшая душа, не накопившая неудовольствия, открылась просветлением способности вкушать величие отзывчивого духа взаимности блаженства. Непорочная чистосердечность, не встречавшаяся до сих пор мне в жизни; гармония души и тела - эталон для любования.
   Красота доверия пушистой ласки,
   нежностью окутана девичьей робости,
   смешивая воедино счастья краски
   с жадностью бесстыдства похоти нескромности...
   Мне незнакомо состояние такое у мужчин. Где, на каком этапе становления предназначением утратили мы дивную способность разум забывать и вывернувшись наизнанку, демонстрировать инстинктов низменный порыв... Четыре точки - и открытие, то о котором Ольга завтра помнить ничего не будет; и не поможет никакой напор упрямства мысли и ассоциаций дразнящих гримасы. Останется лишь
   Образ погружения в объятья рая,
   бредовым изумлением доступности мечтаний,
   искушения непознанного края,
   очевидным разрисовывая мир сказаний..."
   Непознанного? Легенду о "Тристане и Изольде" вспомнил. Любовного напитка бал, что с Таней пережил?
   Как ей дважды удалось заворожить, сознание собою выключив, диктуя нужный образ поведения и вне телесного касания? Есть и во мне болезненные точки возбудимости аффектной, в расходной памяти сознания пробелы оставляющих. У женщин состояние подобное возникнуть может при контактном соприкосновении с психофизической нагрузкой погружения в спрессованность экстаза чувств, безрассудности наркотиком включающей
   Разнузданных желаний потаенные анналы,
   души тревожности скоплений недовольства,
   прикованного к сердцу, словно Прометей на скалы,
   за непокорность и характера геройство...
   На адамовых потомков прессинг действия на психику влияет приходя извне, переполняя интенсивным напряжением чувств безвыходности, в сознании счастливых записей минуты отключая, чтобы угрызения не мучили бессмысленною тратой сил на то, что уж исправить не удастся.
   Вспомни, как в Афгане без "кольчужки" с автоматом по полю скакал...
   Сумрак?
   "Загладь следы порочащего пребывания в объятьях малолетки, не отвечающей за действия развратных мужиков, и, уложив в постель щебечущее счастьем тело Ольги, убегай, пусть возомнит, что это ей приснилось.
   Наслаждение развязкой злоключений?
   Попранной моральности авторитет?
   Совестливость запоздалых угрызений
   грешностью наводит на душу навет?..
   Она спала, прощальный взгляд
   на нежное ристалище порочных мыслей
   мечты, что возвратит назад
   призывом ностальгическим сомнений казни.
   С собой возьмешь разлуки боль
   и оправдание найдешь души дурдому,
   эмоций устранив разбой,
   а обладанье счастьем подфартит другому.
   И будет робкая печаль
   топтать знамена эротических победы,
   а память - вечная свеча,
   нагаром недовольства приумножит беды...
   Дверь входная, комплект ключей на столике в прихожей. Два замка, накинута цепочка... Мы гостей не ждем, закрыто капитально, но защелки, чтоб захлопнуть дверь снаружи - нет! Уйти, оставив дверь открытой? И квартиру-кладовую антиквариата под охраной спящего ребенка? Или
   В мантии Петра стать на часах
   у врат комфорта вещевого рая,
   с праведной невинностью в глазах
   от посягательств грешных охраняя...
   Невинно наигравшись, ускользнуть - не удалось, за удовольствие придется заплатить! Кому вот только? Тому, кто приворотную ловушку отопрет снаружи, или той, что сладко спит, невинной жертвой посягательств став расчетливости комплиментов опытного ловеласа? Там - в аэропорту все началось... Учитель жизни, обаянием и вкрадчивою обольстительностью - был ты обращен к невинности растерянной ребенка.
   Любуясь похотливостью воображения,
   с душой невинной забавлялся откровением,
   жестоко соблазнив ее услугой рвения,
   раскрыв ей чары обольщенья зрением...
   Через что прошла девчонка, прежде чем вознаградить тебя за цель, увиденную ею в аэропорту: женщина в кругу мужчин, готовых ради взгляда на нее писать стихи.
   Ольга.
   Власть красоты - культуры взгляда отражение,
   достичь ее услугой цели опознания,
   в геройстве невоинственного поклонения
   Елене... в страстности с собой соревнования...
   Какой она проснется завтра, чувствуя неизгладимый след, что ты занес, прокравшись техникой умения в радушие не знающее о своих возможностях? Она достаточно умна самостоятельно принять решение, добавь ей мыслей стихотворных откровение, пускай, проснувшись, поразмыслит над твоим прощальным стоном.
   Не возносилась чтоб особа,
   свободного желания победой;
   растерянность и чувств тревога -
   пусть развлекутся с горечью беседой...
   Прикосновение к лицу... Где я? Кресло...
   Ольга в розовом пушистеньком халате, аж до самых пят. Волосы распущены от счастья...
   Я помню все, чуть больше, чем она.
   - "А память, вечная свеча -
   нагаром недовольства приумножит беды..."?
   А дальше? Ты хотел уйти? - располагаясь на коленях у меня, спросила робкая невинность. - Отнеси меня в постель и уходи, никто в квартиру не войдет. Я спать хочу.
   Подхватив халатик с содержимым, я расторопно двинулся к постели.
   - Не туда!
   Вчера ты уложил меня на роскошь мамы.
   Моя опочивальня дальше...
   Будуар принцессы!
   Розовость с голубизной парчовых стен,
   изумлением смотрящих в зеркала...
   Белый лебедь в окружении сирен
   кличет песнею любовной в небеса.
   Гарнитурный Ренессанс,
   белого изящества ампира -
   выпендрежа перепляс,
   гордости идейного клавира.
   Смерть и труд, господство и любовь,
   и пятый элемент - игра.
   Базовой фантазии улов
   и образности ворожба...
   - Тебе не тяжело меня держать, любуясь интерьером?
   Ну, что, пойдешь? Но перед этим сделай то, что ты со мною сотворил вчера. Как ты исчезнешь, видеть не хочу, иначе...
   Вот почему ты в аэропорту боялся приближаться к той...
   Она не улетела бы тогда...
   Не подзадоривай судьбу опаской,
   откалывая опытом коленца,
   не ведая, как поступить с развязкой...
   Связался, тоже, ушлый черт с младенцем.
   Искушенье загасить соблазна,
   охладить, разочаровывая, искры новизну,
   отстранившись взглядом непричастно,
   на расстояние взвалив за легкомыслие вину...
   Зовут ее не Ольга, а... Интерьерчик сделан под нее, сейчас я это понимаю.
   А мать - та праведная Леда?
   А может мстительная Немесида?
   Дочурка - плод божественного следа
   для наказанья человеческого вида..."
   Позвонит - уточню, а прав ли я?
   И куда пропала из альбома "Эрмитаж" закладка памятная взморского заката.
   А тогда:
   "Я любовался страстью в интерьере,
   открыто призывавшей покорить ее
   развязностью в восторженной манере,
   принцессу воспевая рабским соловьем...
   Бродил вокруг и около, не разрешая Ольге распоряжаться похотливостью интима. Впервые я увидел злость в ее глазах: она кипела судорожным зовом дикого желания, метавшегося в ней либидо, и отчаянием пригрозившим: "Ты мне не нужен... Я сама".
   Накинув руку на лобок и ноги сжав экстазом,
   телесность окунула в шок взыскательным приказом:
   любой ценой вознаградить ристалище порока,
   уняв терзающую прыть либидного чертога.
   Оскал беснующихся глаз,
   закатываясь в неге,
   зеркалил внутреннюю страсть
   восторженной утехи...
   Ногтем указательного пальца на меридианах вольности телесной, наслаждавшейся собою, я, цепляясь за ворсинки кожи персиковой, обсуждал с мурашками их нервность бытия. Глубокий вздох, и тело напряглось, готовое отдаться трепетной волне оргазма... Я сдернул руку с разогретого лобка...
   Эгоизма скудными дарами,
   оплачивая страсти одежонку,
   Ольга взвыла, скрежетнув зубами,
   за наслажденьем бросившись вдогонку...
   Не успела, я накрыл ее, раздвинув ноги, и Пронырой занял место вожделенного желанья.
   Ропот недовольства, темперамент и энергию экстаза, -
   все я получил в одном букете,
   впечатляющего гранями мечты алмаза,
   засиявшего в природном свете..."
   Таня ревности не зря хлебнула: я люблю девчушку ту, раскрыл которой часть возможностей, обласканной наградой пола наслаждаться. Татьяне повезло с услугой первооткрывателя, сумевшего свой интерес с успехом совместить подарка бережного отношения:
   К природной красоте инстинкта,
   фантазий наслажденья животворной кладовой,
   ликующая, чтоб слабинка -
   бравировала б жаждой на любовный позывной...
   Ревность! Вкус ее меня преследует, как только я коснусь в воспоминаниях нащупанных на теле Ольги точек. Наивная податливость, с отточенною страстью понимания - где тот предел, который порождает буйство в теле, заставляя вновь и вновь бежать навстречу пламени оргазма. Совершенство, данное природой ни за что и подкрепленное живым умом - красотный симбиоз неповторимости гармонии божественного существа. Затменье полное: все положить, отдать себя для счастья родовой принцессы. Ревность! Я наслаждался ею в мыслях, думая о том, кто первый растревожил эту девственность, оставшуюся непорочной в ожидании меня и полигоном ставшую для поиска и отработки техники и пластики движений в погоне жадной удовольствия за мигом ощущений.
   Я Ольгу к будущему ревновал,
   пытаясь удержать ее в обзоре планов,
   огранкой чувства жизненный кристалл,
   облагораживая, ждал любви в приданом.
   Благоухающий весной цветок,
   открытый красотой для обозренья чувства, -
   мечтательности нежный голосок,
   балует обаяньем аромата блудства...
   Время фантастического единения, и жизни воплощение без Ольги я не мыслил, играя роль серьезной отстраненности на людях и пылкого наставника в объятьях юной страсти. Естественная взрослость Ольги, с ребяческим задором хулиганства, позволявшей неожиданные выходки с показом власти надо мной в присутственных местах, - учитывая возрастную разницу, - шок вызывала окружающих. Физическая близость для нее была насущною потребностью и возникала с неожиданной спонтанностью, где бы мы ни находились: на густонаселенном пляже или в сонной электричке.
   Существо с характером богини,
   гордо реющим над позволением себя любить,
   нежностью касания к святыне,
   статуса импровизируя попыткой счастья - быть...
   Как трудно было сдерживаться в рамках возрастной морали, но девчонка эта - моментально плотью раскусила благосклонность моего либидо:
   К свежести задиристой улыбки,
   впившейся смазливости кивком,
   и в доверчивом переизбытке
   властилинше выказав поклон...
   Отпуск, проведенный с ней, незабываем; но жизнь гораздо прозаичнее желаний праздной суеты. Я, в повседневности, вернулся на работу, Ольга в сентябре, по настоянью матери, студенткой стала спецучилище изобразительного и прикладного искусства. Видеться мы стали реже, а в середине октября меня направили в командировку.
   Опустошающая расставанья грусть,
   потерей чувств живительной опоры;
   и опасений вязкости зыбучий вкус
   с дражайшей верностью вступает в споры
   с временем, сжигающим хвалу икон,
   беспечно возводя другие храмы
   принципом: что с глаз долой - из сердца вон...
   ведь есть запросов близких дифирамбы...
   Насколько сильно Ольга привязалась чувствами ко мне? Ее попытки мною афишировать в компании знакомых - провалились. Непреодолимая преграда скудности насущных интересов в обстановке примитивного подтрунивания, с издевками над глупостью своей - меня не привлекала. На сборищах подобных Ольга
   Королевой наряжалась бала
   и энергией симпатий куража
   сбрасывала вольностью забрало,
   ролью обличая принца и пажа...
   Перемигнулся я и косвенным знакомством с мамой Ольги. Задумчивый и долгий взгляд рентгена опытности, свыкшегося с косностью показа восхищения покорности смотрящих на нее, впился томною раскруткой мыслей, примеряя мир моих достоинств на себя...
   Мой взгляд такой же - я порочен восхищением,
   не пренебрегающим божественностью дара, -
   и увлечением бессрочен приглашением, -
   этому повелевает жизни кара...
   Мы поняли друг друга, и веселостью цинизма "тещи" и "зятька" возвышенно расстались. Ольга, ставшая арбитром и немою соучастницей дуэли взглядов, высказалась после встречи однозначно: "Она приревновала. Не меня... Похожий взгляд я видела, вручив записку, в аэропорту".
   Женская душа - свободомыслия потемки,
   утверждающая непокорности успех
   перспективой покорить в самолюбивой гонке,
   где мужчина любящий - всевластия подтекст...
   Где шуткой, где соблазном обольщенья, под шумок моральных разглагольствований, Ольга издевалась саркастической бессовестностью удивления над ханжеством попыток навязать ей возрастную скромность. Дружба с сексуальной подоплекой взглядов откровения - нам доставляла удовольствие, внимания не обращая на лицемерия враждебную среду, желающую нас разъединить.
   Но была одна таинственная ниша, где мое влияние на Ольгу не распространялось, а ее, перечисленьем кличек, было безграничным. Я не был вхож в потемки подворотен со зловоньем и суровостью порядка банд, враждующих за территорию торговли контрабандой, поставляемой портовой мафией.
   Очень осторожно, чтобы не спугнуть возникшим интересом к деятельности Ольги в этой нелегальной бреши соцторговли, у приятеля давнишнего, имеющего связь с портовыми структурами, я попросил достать мне джинсы, ненароком в разговоре кличку Ольгину упомянул, сказав, что пусть завскладом постарается.
   Дружок улыбочкой осекся... "Куда ты лезешь? За девчонку эту голову снесут. Она под круглосуточной охраной папочки, который знаешь кто?.. Касатка к контрабанде отношенья не имеет, у нее задача посложнее... Там мамаша верховодит всем - непотопляемая дама, связи и прикрытие, как у премьер-министра. Система отработана до мелочей и чужаки на расстоянье выстрела не подойдут".
   Серпа и молота незыблемая власть,
   коммунизма блага дарит одиночкам,
   наживой к благосостоянию припасть
   слугами Гермеса к дефицитным точкам.
   Идеологией витрины поучая мир,
   в духовном прозябании марксизма бездорожья,
   сна "Светлым будущим" латая повсеместность дыр,
   с заклятого капитализма рвали все, что можно...
   Три недели с Ольгой мы не виделись...
   Терпение зажатое в кулак,
   нежности безмерной стерегущей сгусток,
   готовый изваять душевность благ
   образа любви, выстраданным в чувствах...
   Я встретил Ольгу после окончания занятий, возле здания училища. Она в компании девчонок, в центре дирижирует беседой смехом и издевкою колючих реплик. Меня приметив - приумолкла и, небрежно попрощавшись, отделилась от подруг, направившись на встречу. Но с каждым шагом замедлялась, отдаляя соприкосновения момент.
   Скованность и неуверенность провинности,
   совестью приговоренная к страданию
   и прощения молящая наивности,
   искуплением готовым к покаянию.
   Игра? Уж больно непохожа Ольга на себя. Чуть подождать, чтоб вкрадчивость характерностью сорвалась в пике?
   Робость прячущая взгляд
   за скромности невинную завесу -
   грех у исповедных врат,
   прощальную отпеть готовый мессу?..
   Рассеянностью удивленной я включился подражанием в манерности игру.
   Шаг с оглядкой в зеркало партнерства,
   одобрением нащупывает тень опоры,
   с дрожью интуиции актерства,
   отпирающего нравом ящичек Пандоры...
   Руки нетерпеньем чудят коснуться сладкого интима кожи - непозволительная роскошь, лишь пальцев кончики я, захватив объятьем рук, к губам поднес для поцелуя. Тест на совместимость.
   Неповиновением артачится рука,
   и взгляд ревниво охраняет собственность
   от волны, несущей зов с другого бережка
   через поток связующих чувств родственность...
   Надо уходить, не ко двору лобзания. Зеркало эмоций чувствами подсказывает:
   Между нами пробежала горечь отчуждения,
   бессмыслицей бездарной строчки,
   фальшь скрывающей угрозою разоблачения
   души гримасной оболочки.
   - Я на минутку, засвидетельствовать неизменность чувств. Разлука обострила понимание их глубины. Но неотложные дела сегодня помешают выразить их в полной мере. Ты простишь меня?
   - Нет! Ты уверенно спокоен, хвалясь отягощенностью делами.
   - Стремления забота не навязываться останавливает неразумность поступи желаний.
   - Навязываться? А если откровенно?
   - На любовь гадая по полету лебедицы,
   грозовые трудно не заметить облака,
   обещающих тревоги грозные зарницы
   и непредсказуемость невзгод исподтишка...
   - По желаниям моим гадай,
   обещающих нам пышный рай.
   Хочу с тобой в постельку...
   - И сколько времени у нас
   удовольствием познать все блага рая?
   Граница соловьиный час
   или побудка жаворонка боевая?..
   - Слыхала я, что жаворонок с жабой,
   обзаведясь шекспировскою славой,
   глазами обменялся и фальшивит поутру,
   послушаем, быть может, нам их песня будет по нутру.
   - Браво! Шекспир в гробу перевернулся, -
   поэтической душой рванувшись из покоев,
   запечатлеть тебе почтеньем чувство
   и судьбу переиначить для своих героев...
   Долгая прогулка наблюдения...
   Мне почудился мелькнувший заградительный барьер сомнений Ольги? Спокойствие, смешливость, ласковая доброта уступчивости, не желающая лесть на рожон заявкой на голодное хотение, а так - всего лишь аморалке одолжение: "Быть может, я хочу? - Так убеди меня".
   Восхитись сиянием достоинств,
   щедро воспевая робость красоты,
   подношением любви сокровищ,
   самобытности дразня словцом черты...
   Терпеливый променаж и посещение кафе с беседой о высокопарном, в светлых романтических тонах. Я дегустировал ее желание на искренность, улавливая колебание сомнений. Игра с подтекстом испытания на совместимость творческих задумок общего сюжета, рисуемого элементами фантазии участников поочередно.
   "...улучу мгновенье -
   Коснусь ее руки в благоговенье.
   И я любил? Нет, отрекайся взор:
   Я красоты не видел до сих пор!".
   Под маской образ незнакомки -
   принцесса, совершенством украшающая пьедестал
   надежд, вдруг угодивших в гонку
   соперничества случая, прокравшегося в жизни бал...
   Я снял все подозрения свои,
   враждебные сомнения отбросив.
   Есть чистая страница для любви,
   и верность прошлым записям не против..."
   ...Сколько времени прошло, как мы расстались? Часы наручные уже не показатель: сомневается он в правоте момента выбранного для вручения. Подарить себе еще одни, для закрепления успеха Тани - самоутверждением? Не отпускает чувство страстное, плутая средь привязанностей прошлого, но шаг навстречу в этот раз должна Татьяна сделать.
   На танцы снарядиться имиджем холостяка?
   И в ожидании ее пустить себя по кругу...
   С другою отгулять несостоявшуюся встречу,
   улыбкой обогреть бесчувственной любви увечье,
   пафосом воображенья расписав услугу?..
   Ей обязательно доложат: ""Он" нашел другую". Сцен ревности не жди. Беспечность показательная шиком: избавилась - и слава Богу!
   А верность прошлым записям, та - против!
   Страница не дописана любви...
   Враждебные намеренья отбросив,
   чувств достоверность фальшью не гневи.
   "...Забава славно удалась и потрепав друг другу память меткостью цитат Шекспира, под покровом темноты, впервые Ольгу я повел к себе домой. Джульетта No 2, но без интриги мордобоя свадебного,
   Да, без сценарных заковырок,
   уловкой водружающих на девственный престол
   характера, где иск придирок -
   потворщик благородный за чинимый произвол...
   Внимательная настороженность и любопытствующий интерес ознакомления, без излишества вопросов, легко вписались в холостяцкий интерьер. Облюбовав излюбленное место отдыха хозяина, невинность не выказывала никаких позывов на сближение: услужливым гостеприимством угощайте, а я высокомерно оценю.
   Кошачья гибельность повадок,
   пристанищ адреса имеющей в запасе;
   и, черпанув гостинцев разносол - достаток,
   готовая в момент убраться восвояси...
   Моя командировка изменила расстановку сил, влияющих на ауру нашей связи.
   Снобизм пикантности негативизма,
   улыбка фальши провокаторской угрозы,
   жестокой красотою деспотизма
   хлестнула по доверию шипами розы...
   С настроением таким в "постельку"? Нет!
   Сладким подкупить, расслабить словесами?
   "Be same mucho" баритоном и романтикой бокала
   отогреть девичью собственность дарами,
   премируя рисовкой показательного сериала?
   Равнодушием подчеркивая отрешенность,
   ревностную гордость потревожить стервы?
   Вспышки счастья прошлого поведать иллюзорность
   той, что память вечно бережет в резерве?..
   С книжной полки я достал альбом "Картины Эрмитажа"... Покрутил и положил в сторонку. Достал другой - "Шедевры Лувра", Ольге подал. "Развлекись, а я пока займусь делами".
   Для беспрепятственного истечения наружу я ключи оставил во входной двери и удалившись в ванную, неторопливо стал ее готовить к водным процедурам.
   Клюнет на приманку, заглянув в отложенный альбом, иль страсти Лувра предпочтет отечества богатству? Возможно, ключиками позвенит на выход?
   Случай изберет судьбу,
   в нить вцепившись Ариадны,
   предпочтет любви мольбу
   или пустоту досады...
   Я погрузился в водную теплынь уюта ванны.
   Закрыл глаза и отошел
   от бойкости навязчивых раздумий.
   Парящих дуновений шелк
   утихомиривает чувств Везувий.
   Небрежность вольности небес,
   голубизной бездонного пространства,
   раскинув радужный навес,
   являет разноликое убранство.
   Красотных помыслов мечты,
   глядящих робкими глазами...
   Запах незнакомый, еле слышный, но разящий все другие ароматы и мешающий неудовольствием воспринимать расслабленность мечтаний. Ярко-красный маленький значок сигнала на щитке приборном - "НЕПОЛАДКА!". Я открыл глаза - Ольга, равномерность бульканья воды не нарушая,
   Обнаженной прелестью подкралась незаметно,
   миражом желаний затуманивая выбор;
   волею доступности - сопротивленье тщетно
   слепотою осязаемых приблудных игр.
   Красота повелевает сумраком страстей -
   по силе власти сладостная кровопийца,
   маленькая ведьмочка характером когтей
   желает привилегиями в жизнь вцепиться...
   Рукой я прикоснулся к наваждению прелестных форм, шагнувших не стесняясь в ванну, показав срамную дерзость женской власти. Воспользовавшись приближенностью лобковой шелковистости, губами я ее коснулся... Запах стал отчетливостью вопиющим.
   Я вспомнил боль, пришедшую из детства: ссадину и нагноенье на коленке, которое хирург безжалостно разрезал, вскрыл болячку и, очистив рану, наложил повязку, за терпение мне предрекая длительную жизнь.
   Ольга - с ней что-то не в порядке.
   Ужалила обидная догадка,
   предательскою болью поразив доверье:
   угрозою морального порядка -
   чужим, подлившим в утешенье яда зелье.
   - Уступаю место, в теплоте понежься...
   - Ты со мной не хочешь поплескаться?
   - Совсем забыл! Мне надо срочно позвонить.
   Мы еще замутим страсть в водице
   до побудки пучеглазой птицы.
   Шекспир пускай готовит дифирамбы,
   не веря предсказаниям Кассандры.
   Я скакнул из ванны и, халат накинув, предоставил Ольге раствориться одиночеством в комфорте прародительской среды.
   Так, посмотрим: посетила гостья Эрмитаж с обложкою журнальною заката феерического?.. Пуст альбом.
   Решила уничтожить конкурентку,
   красотой присутствия ее затмив,
   парадную преподнеся нимфетку,
   мемуарный заслоняя негатив?..
   Вряд ли это ей удастся, если то, что я предполагаю - верно. А если это бредни недоверия, то ты сознательно идешь на окончательный разрыв всех отношений с Ольгой. Но сначала...
   Эвелина - вот кто помощь мне окажет выяснить причину...
   Только бы застать ее...
   Полдвенадцатого, где ж ей быть, как не в постели... Нет, звонок отложим до признания измены.
   - Я заждалась тебя...
   К кому в постель залез своим звонком,
   Джульетту оставляя на потом?
   - Не рисует ли сюжет - трагедии эскиз?..
   И за спиной Ромео не стоит Парис?
   Скажи, в мое отсутствие... ты с кем-нибудь переспала?
   - Узурпировал меня сноровкой покорять?
   Ты имеешь право монопольно мною распоряжаться?
   - Меня волнует лишь аспект здоровья.
   - Со мною все в порядке!
   Дерзость прячет краску затаенного стыда,
   напряженьем взгляда выдавая смуту:
   совесть шепчет: "Есть душевная беда -
   легкомыслия подвергшегося блуду".
   - Надеюсь. Но до выяснения.
   Вот теперь я позвоню...
   - Эва?.. Рад, что голос не забыла...
   Болтливой юности никчемности досаду...
   Под обаянием скрывавшего поступков страсть,
   и все ж, признания исполнивший тираду,
   но гордостью отвергшего бесчувственную связь...
   Несовершеннолетняя проблема, требующая незамедлительного разрешения. Есть признаки заразности венерной благодати.
   Поможешь прояснить?..
   Как распознал симптомы? Нюх... - В твоих кругах найдутся специалисты на неофициальную услугу? - понимаешь, чем грозит девчонке взрослая болезнь безнравственной среды... - Хорошо.
   - Ольга? Ты все слышала?
   - Я не нуждаюсь...
   Она хотела что-то мне сказать, но трели телефона оборвали начатую фразу. Звонила Эвелина.
   - На взморье поезжай с красавицей своей... Стационар "Патологии беременности"...
   - В сад поклонения Эриде?
   - Нет, в храм поклоненья Илифии. Там вас будут ждать, я позвонила... Хотела б встретиться с тобой... Но не при данных обстоятельствах...
   Освободишься - позвони.
   - Я виноват посулом роскоши мечтаний
   и в показушной привилегии стыда
   душевностью скорблю измученных признаний,
   и молит покаяния сердечная нужда.
   "Я боюсь", - услышал я раскаянья угрозу,
   сердце сжавшую бесплодным состраданьем...
   Безнадежно холить скорбным причитаньем:
   не уберечь от непогоды жизни розу.
   Ты прекрасна обликом красы,
   фантазией ума дарованной приволью,
   с обаяньем девственной души,
   неповторимостью спешащей за любовью.
   Красотных помыслов мечты,
   глядящих в душу робкими глазами -
   подстерегает рок беды
   раскаяний с никчемными слезами...
   Подобная развязка безысходности Шекспиру - и не снилась. Хотя... его любовь была заразной.
   Такси и полчаса молчащего испуга. Скажи она хоть слово против, и развернул бы я машину к дому Ольги.
   Украдкой мы обменивались взглядами. Не узнавал я девочку...
   Робость созерцания иконы,
   с мольбой просящей чудодейства
   мученицы, затаившей стоны
   расплаты за урок злодейства...
   Шофер такси на редкость разговорчивый попался и, диалог ведя с самим собой, искал причину позднего вояжа на курорт. Его дознание остановила Ольга сразу.
   Принужденья окриком стервозным,
   когтями желчности досады,
   трагика словечком виртуозным -
   финал прищучила тирады...
   С колоннами ухоженная вилла, в глубине обширного садового участка, обнесенного старинной, творчески замысловатой кованой оградой. Постоянно отдыхая в сих краях - на взморье, я гадал: "А кто же пребывает в столь уютном уголке?.."
   Калитка со звонком дистанционно распахнулась, запустив нас в сад.
   - Ольга... Что я хотел тебе сказать?..
   - Я не Ольга. Я предала тебя.
   - ...Подстерегает рок беды,
   раскаяний никчемными слезами...
   Но почему?
   - Мне нужно... нужно было убедиться, что лишь власть твоя мне дарит несравнимое ни с чем физическое наслаждение.
   - Власть? - чувств восхищением согрета,
   красоты коснуться дозволением.
   Власть! - дар вероломного квинтета,
   страстности взаимным подношением...
   Она молчала...
   Медленно мы приближались к вилле.
   Мысль неуязвима, как гряда
   скалистой тверди неизведанных высот.
   Золото - молчанье лишь тогда,
   когда созрел неотвратимости исход...
   Еще один звонок - и распахнулась дверь колонного особняка. За порогом - острая, надменная улыбка режущего скальпеля, гуманностью кромсающего ради жизни, - показалась мне знакомой.
   - Ответа дожидайся в парке. Ни один мужчина, пока я здесь работаю, порога этого не переступит. А иначе...
   А ты пойдешь со мной.
   Без тени колебания шагнула Ольга по приказу, прошептав:
   "Созрел неотвратимости исход -
   Джульетты принудительный полет..."
   Ни одной скамейки для раздумий - пеший парк: роженицы должны ходить. Кругами мыслей опоясывал я метражом ухоженность садового участка, примыкавшего к глухой зашторенности схваток родовых.
   Навязанный сумбур сомнений
   заполнил промежуток душной паузы:
   обман предчувствий распоряжения
   в дознание подкладывает стразы?
   Ольгины глаза - в них не было испуга. Уверенность и дерзость: я такая, как я есть. И испытание проверочное укрепит меня.
   Характера завидное упрямство,
   Свободолюбием вносящее раздор
   и смуту в исповедное пространство,
   с таким сияньем глаз восходят на костер.
   Чего посматриваешь на часы? Приблизиться желаешь к получению ответа, который для тебя, каким бы ни был - станет отрицательным.
   Жизнь истязательна для тех
   Кто нарушая принципы морали,
   выстраивает удовольствием свой быт
   и гробит время в поисках любви регалий,
   для чувств не находя разносторонний сбыт...
   Мелькнула тень гражданская и сердце застучало: "Ольга на свободе!" Я ошибся...
   - Так, ты меня не узнаешь?
   - Под маской медхалата не припоминаю. Но ты не первая моя любовь. И знаю точно - ты не Ольга.
   - И она не Ольга. А на мне халата нет!
   - Он у тебя в глазах. А это - приговор.
   - Ты прав. Девочка останется у нас, надеюсь, все пройдет без осложнений. Ты с ней спал? Если - да, то не затягивай с лечением, могу направить конфиденциально к специалисту.
   - Спал, но до того, как прилепилась к ней зараза!
   - Она сказала у нее симптомов нет, - инфекция практически не проявилась, но анализ, к сожалению...
   Ты ей предложил провериться? У женщин признаки инфекции вялотекущего процесса могут проявиться через месяц после инфицирования. По-видимому, прихватила от не долечившегося члена.
   - Терминология не медицинская.
   - А ты хотел услышать: "Торпидное течение болезни обусловлено: снижением реактивности макроарганизма изменением биологических свойств гонококков под влиянием антибиотикотерапии. Слегка инфицированы вестибулярные железы..." Но как же ты определил развитие болезни? На столь ранней стадии сделать это невозможно без лабораторного исследования.
   - Прекрасен осознаньем чувственности мир,
   с секретами интимностей приватных...
   Великолепен зовом - запах запахов кумир,
   но и средь них тьма-тьмущая отвратных...
   - Если не наступит рецидив, девочка через неделю будет дома.
   - Я вспомнил, чем обязан фамильярности общения на "ты".
   Эвелина приводила на показ Тебя... А может и меня?
   В досадной радости вскипая пеной,
   утратив беспринципно нрав...
   Преобразиться жизни переменой,
   смирившись с прихотью забав...
   - Предложением себя я недооценила спектр возможностей твоих. Мне не сравниться с прелестями этой малолетки.
   - Она мне изменила, и я к ней больше никогда не прикоснусь.
   - Каждый день я слышу гул проклятий пациенток, обращенных на мужицкий род, пожаловавший им беременность мучений... Но разрешившись, все почти, кому беременность категорически запрещена, идут повторно в круг мучений...
   Окажешь мне услугу?
   - Прикоснувшись к запаху, определить болезнь,
   на растерзание отдавшись недовольства,
   не от Божества не разродившихся невест -
   родоначальниц красоты земной посольства?..
   - Ты всегда готов и первой встречной мозги задурить?
   - Лишь только тем, кто красотою благодушен
   и опираясь на характера живую спесь,
   к свободе изъявления неравнодушен,
   игрой ума и чувством разжигая интерес...
   - Не банально! Я подхожу, но не во всем... А чем я пахну?
   - Дурь коснулась и тебя и требует взаимности ответа?
   Ты не благоухаешь женщиной.
   - Эвелина - сводница - мне прямо заявила: "Окажи ему услугу, а взамен потребуй возмещение - не пожалеешь!"
   - Не банально! Я подхожу, но не во всем...
   Аванс прекрасных глаз и прямота...
   Инстинкт встревожен - иск знаком.
   А как же чувственная пустота?
   Боязнь проклятья тупика
   духовной искренности верных слов,
   прервет фантазию стиха
   вульгарностью утерянных основ...
   - Чувств не хватает?
   Я могу расшевелить...
   Ты знаешь, сколько женских гениталий, мужчинам подаривших наслаждение, в моих руках перебывало?.. И твоей девицы в том числе. Но эта девочка меня смутила... Она раскрылась так небрежно... на, мол, посмотри какая красота.
   - Смущение, боязнь? - не для нее.
   - Красиво очень!
   До унижения стыда, а восхищает. Скажи, она в постели так же хороша?
   - Наивной молодости приворотный омут,
   свободой темперамента игры воображения
   мораль любви подвергла нравственному слому,
   восторгом опытности комплектуя накопления - наслажденья...
   - Не знаю, что это такое.
   Ко мне не прикасался ни один мужчина!
   - Что?.. Ароматный дух меня не обманул...
   - Я непорочностью благоухаю?
   - Под гордой маскою обиды,
   с завистливою тягой к порицанью,
   с всесилием красы Киприды...
   - Ты меня проводишь?.. Я живу неподалеку...
   Соприкоснувшись с запахом изжить недуг,
   высокомерным свойством пола оказать услугу?
   Бездушия преодолев слепой испуг,
   телесным шабашем с другой отпраздновать разлуку?..
   - Я провожу тебя...
   Уединение - вот роскошь для меня,
   одетая в нарядность творчества,
   любви переживаний зодчества,
   на склоне с нею прожитого страсти дня...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   19 мая
  
   Грешит - кто льстивыми речами лжет,
   возносит незаслуженно, себе подвластно
   выкраивая благо - всепрощенья ждет?
   минует кара? - обольщайся, но напрасно.
   ---------------------
  
   Пароль желаний - рук развязность,
   и восхищения чувств трогательной силой,
   определяющей свою причастность
   воображения игрою с телом милой.
   Доверия порог и жажда
   свободой нравственного обозренья
   рисует ласкою миражно
   освобождение от девственности зренья.
   Природы властные объятья
   приветливы любви инстинктов долга,
   предоставляя страсти платье,
   когда грядет симпатии помолвка.
   Цветеньем жизни наполняясь,
   подхваченное искушеньем семя
   взаимностью навязывает радость,
   неподотчетно наблюдая время...
   Услуга дарственной заботы
   развратного насилия над телом
   предоставляет жизни льготы -
   стремления потешиться мечты уделом,
   блуждания в миру влечений,
   нетерпеливости испытывая жажду
   в любви, в противоборстве бдений,
   слепцом затеяв с наслажденьем тяжбу...
   (Когда-нибудь я это расшифрую).
   - Ты уходишь? Только пять утра.
   - Рассвета день хочу у моря встретить
   и скинуть груз тяжелых мыслей,
   чтобы могучий вечности свидетель
   сомнения рассеял в жизни...
   - С каким пренебрежением я относилась к женщинам, отдавшим девственность на поругание мужчинам, страх наблюдая в их глазах, когда я прикасалась к их сокровищу?
   Твоя девчонка - уникум. Такого впечатляющего гордостного вида за свою вагину... я прежде не встречала. Но теперь я понимаю почему: не ей она гордилась, выбором тебя, ей приносящим ощущение необходимости ее иметь не ради родовых услуг.
   - Я не обладаю монопольным правом
   распоряжаться сей анатомической структурой.
   Скромный потребитель вдохновляюсь малым,
   облагораживаю страстью, оплатив натурой.
   Чужды мне величьем сердцееда лавры,
   бездушием растаптывая бескорыстье чести -
   мрак. Самодовольства не звучат литавры
   по окончании бесплодной праздничной фиесты.
   - Ты как будто отстраненно наблюдаешь за собою, что творишь в постели. Я не могу понять кто мною овладел. Ты порабощаешь как физически, так и духовно взглядом недоступного высокомерия. Переживая страстью ощущение свободы, хочется спросить: "Ты кто?" Какое ты испытываешь чувство к тому, с чьей плотью ты соприкасаешься интимом?
   - Манящий в неизведанность мечты озноб,
   страстью охватившей приближающейся бури;
   в душе блуждающий чувствительности тромб,
   бередящий нежностью и злом словесной дури...
   Дурь твоя неподражаема успехом. Я никогда не думала, что после секса может быть такой в душе подъем... как по окончании духовного спектакля в церкви.
   - В медицину вкрался образный налет?
   Дурь неподражаема успехом?
   Откровений беззаветный эшафот,
   разносящийся печальным эхом
   отголоска поэтических высот
   авторства любовного трагизма,
   не познавшего седин заслуги лет
   с безразличьем слезным пацифизма,
   жизнь линчующего званием поэт.
   Дурь неподражаема успехом,
   беспокойства творческого бытия,
   вдохновенья на любовных вехах
   волн судьбы, что прочит времени ладья...
   Сбереги, не для меня, девчонки репутацию. Чтоб ни одна душа живая не коснулась к ней язвительной усмешкой венерических проблем. А если вдруг появится необходимость в дефицитных препаратах - дай ей позвонить и будешь все иметь, что нужно.
   Хотел быть рядом с ней судьбой...
   Но я ошибся страстью увлеченья,
   разлука мачехою злой
   приговорила душу к излеченью.
   Возможно, я ошибся и в другом:
   отверг знамение Господне,
   кичась высокомерия мирком -
   подмену не принял от сводни...
   - Эвелина мне представила тебя другим: сердечным робким недотрогой, чувства умно прячущего за слова и не имеющего приложения своим талантам. Она ошиблась, думая, что мне соблазном волевым удастся покорить тебя. Я обломилась унижением от взгляда твоего, отбившего охоту предлагать себя мужчинам, кокетством унижаясь перед комплиментами, желающими снять трусы. К тому же, ты меня рассорил с Эвелиной. Четыре года ни словечка... и тут вдруг неожиданный звонок... И связанный опять с тобой.
   - Шекспир в гробу перевернулся,
   душою взбудораженной рванувшись из покоев,
   сюжетным вызовом ресурсов,
   поиздеваться маскарадом над судьбой героев...
   - Ты о чем?
   - Помнишь брючки те, в которых ты явилась на смотрины?
   - Нет!
   - Вызов сексуальности, призыв - возьми меня!
   В споре двух красавиц я решил тебя унизить.
   Царское могущество, героя храбрость или красоту...
   избрать для поклонения с развязкою неисчислимых бед?
   Факелом спалить любовью Трою, справив пылкости нужду?..
   Парис - судья и жертва - предсказанья поражений и побед.
   Поверь мне: роль Урсулы -
   похабила бы твой красотный кругозор.
   Ведь девственные дуры -
   недоработка чувств, фертильности позор...
   - Не только нежностью с ума ты сводишь...
   - Я пойду.
   - Девочка твоя просила передать: "Виновника ты видел...
  ночью... в первый раз".
   - Ну вот! И час расплаты наступил.
   Красота повелевает мщенье!
   Могущество и храбрость - факел сил -
   брось к ногам любимой преклоненьем.
   Нужен буду - позвони.
   Хлопотная предстоит неделька...
   Спокойствие морское - задумчиво протяжно,
   переполняет жизнью произвольной темы,
   печалью наслажденья - действительность пейзажна
   самодостаточностью сложной теоремы
   противоречий творчества, с будущностью взгляда
   не приносящего угодливости жертву,
   блаженства настоящего - верности расплата
   любовной власти разбазаренной по ветру.
   Сопротивления игра мышления подходу,
   сумбурность наслоений волновых скитаний
   в среде подсказок творчества славящих природу,
   судьбой тестируя пригодность дарований...
   Бред! Мысли там гуляют в подворотнях припортовых, разыскивая наказание, обрушившее умилительность надежд на будущее с Ольгой. Чем отплатить за грязную услугу? Да и кому?
   "Его ты видел ночью..."
   В комфортное гнездо с опаской пробираясь вслед за Ольгой, что я видел. Эко пташечка задумала: мне предложив повоевать моральностью с разгулом вседозволенности подворотен!
   В одиночестве?.. Нет! Я не один под пули шел в Афгане, и наше братство крепче, чем порука банд враждующих наживой. Кликнуть только, и слетятся бескорыстной помощью "орелики" из школы для убийц. Как ни пытала нас судьба, но мы смогли найти друг друга и собраться, офицерской честью присягнув на верность памяти погибшим. Адреса и клички - званий нет, равны одной задачей - выжить и добиться цели. Трех сослуживцев мне достаточно, раз-ворошить структуры банд, несущих в массы контрабандный лоск, сдирая втридорога за форцу. Только бы ребят не разобрали по загранкомандировкам.
   Советники посольств, своими методами устраняющие недомолвки в отношениях межгосударственных.
   Воли суверенной боевой костяк,
   белые в запасе не держащий флаги.
   Скрытым штурмом низвергающий "Рейхстаг",
   жизнью жертвуя за преданность присяге..."
   Чудо! - телефон ожил: Таня весточку прислала?.. И тут же: незнакомый номер высветился на экране вызовом...
   - Татьяна?
   - Нет, не угадал...
   Сигналы посылал воспоминаниями на отзывчивость, - ну и дождался, позвонила.
   Голос поднимающий желанья на дыбы
   независимым укладом сладкой речи,
   право излагающий претензией мольбы -
   письмецом воинственным "Казачьей сечи".
   Памяткой разлуки лет преодолев порог,
   интригующим захватом чувств смешинки,
   ласки выставила обозримый маячок,
   душу тронув сожалением слезинки.
   Голос - это цвет воображенья красоты,
   пишущий фантазии душевным ритмом,
   смысл нащупывая интонаций чехарды,
   чувств палитру слов на полотне кредитном...
   - Привет! За слез моих показ - ты должен расплатиться. Кроме тебя, их недостоин ни один мужчина. Не знаю, сколько выплакала бессердечьем женским обагренная твоя душа, но могу гордиться, что я тоже приложила к этому сноровку.
   Прекрасна? Зеркало не лжет?
   Душа познав тебя, осталась недотрогой,
   не ощущающей любовных льгот
   среди холопства ласк бездарности убогой.
   - Браво! Я не ожидал признаний вариаций
   на исповедь тематики вагонной,
   с подтверждением сердечных компиляций
   от сладкоежки лести непокорной.
   - Право! Ты заговорил!
   Драчливый все такой же на слова,
   в творчестве своем приватном,
   дев спеси разрушая терема
   грез на поприще развратном.
   Помнишь те последние слова, которые сказал мне, доктору передавая в руки? Ласковые руки... Еще одна твоя заслуга.
   Ты с ней спал?
   - Мысли уязвимая среда
   покорна памяти изведанных высот.
   Золото - молчанье лишь тогда,
   когда за прошлым будущее все ж грядет...
   Неотвратимости исход!
   Аванс расплаты за ошибку совершенную: взгляд с неба, - казематы страсти, - ждавшей ласк улыбку...
   - Мы с нею родственницы по несчастью,
   которых, наградив мечтой аванса,
   дразнят неудовлетворенной страстью
   судьбы счастливого пасьянса.
   У нас с ней дружба получилась на века,
   спасибо крестному, предотвратившему беду;
   за бабку повивальную, мое дитя
   обязано за жизнь сердечному ее ларцу.
   Ты помнишь?.. Все ты помнишь.
   Чувство, что внушил мне в аэропорту... А ночь под взглядом переплета книг... Ты помнишь все!
   Прожив столетье не любя,
   души ослепла роговица.
   Круги все ада обойдя,
   хочу я к чувству возвратиться.
   - Здраво! Чувственная заготовка иль экспромт?
   Ностальгией чувств я помню все,
   заповедник малолетки охраняя любованием
   в храме отдаленном, зная, что
   столкновенье с прошлым обернется разочарованием.
   - Не со мной!
   Что у тебя с очкастой этой забиякой, порвать готовой на куски за отведенный от нее твой взгляд?
   - Взгляд не простила забияка,
   воспевших слез транзитную нарядность,
   чутьем распознанного знака -
   сопернице Елене уступила слабость...
   - Я для тебя уже не Ольга?
   - С тех пор, как фреску в будуаре дома у тебя увидел. Или тебе по нраву кровожадность кличек прежних?..
   Кто ты по знаку гороскопа?
   - Скажу тебе при встрече...
   - Предисловием судьбе угодно:
   позабавиться свиданием с тобой,
   чтобы случай встретить сумасбродно
   в точке разногласий отправной.
   - Я буду завтра.
   - Нет, в субботу.
   - Ты неприступностью неподражаем,
   растаптывая гордость, залезаешь в душу;
   испепеляя вкрадчивым тираном -
   рабынь плодишь любви переживаний чушью.
   - Неприступная неподражаемость раба,
   чувств тиранией опекающего красоту
   поклоненьем гордости любви - души судьба,
   пока Всевышний не наложит на игру узду.
   И театр зрительский, живущий в грезах грез,
   не скроет занавесом темноты поклонниц мир,
   и стыдливого лукавства у цветков мимоз,
   не лгущих, что их сердце вновь завоевал кумир...
   Свидание, которого я ждал и избегал, как мог, и даже в мыслях близко Ольгу к ревности не допуская. А сейчас томит,
   Изнемогает нетерпением экспромт:
   рукопожатие судьбы сопроводить стихами,
   седого здравомыслия стряхнуть апломб
   и в безрассудстве поиграть безбрежности мечтами...
   Что я сделал? В раздумьях, на мобильнике, перебирая ряд сообщений, удаляя старые, небрежно стер послание Татьяны.
   Звонок перебежал дорогу эсэмэске. Я пробежал по ней глазами, но не отпечатав в памяти зацепки смысла. Какая-то банальность и вопрос...
   Провал! Соперничество продолжается: 2 - 0.
   Проверить чувство - с Ольгой переспать?
   Размыть монополизм Татьяны, сгинув с глаз,
   кремируя мораль, распутству власть
   отдать в садах эдемских волею проказ...
   - Скажи: которая Татьяна?
   - Да та, которая грустна
   И молчалива, как Светлана...
   ... Неужто ты влюблен в меньшую?
   - А что? - Я выбрал бы другую,
   Когда б я был, как ты поэт.
   В чертах у Ольги жизни нет...
   "...Как эта глупая луна?.."
   Оценщик глуп...
   "И снится сладкий сон Татьяне..."
   "Спор громче, громче; вдруг Евгений
   Хватает длинный нож, и вмиг
   Повержен Ленский..."
   Раздвоиться?
   И не устраивать с собой дуэль!
   Поэт любовно выберет Татьяну!
   Воспоминаний сладостный кисель
   восторга творчества не шлет Баяну...
   Татьяна задала вопрос... А у нее вопрос один: "Ты кто?". Твои сомнения: "С кем ты?" - ее не мучат. Время, место - нам двоим известно. Ближайшая суб... А Ольга?
   Нет сильнее удовольствия в миру,
   державшего натужней, чем оковы -
   радостью привычки к бытия добру,
   к потери коего мы всей душой готовы.
   Ловушка та, которую ты для нее устроил с местом встречи, чтобы избежать ее, - сработает лишь в случае отказа Ольги поделиться смутою переживаний скромности, мешающей почувствовать не ущемленность сделанным тобой когда-то выбором. Гордись - ты заложил основу жизненных ее исканий, телесной прихотью желавшей: хоть чуть-чуть приблизится к тебе. Она не понимает: наслаждения минута вымучена чувством, без которого разрядка множеством оргазмов для нее в далеком детстве затерялась...
   Накоплением на банковском счету,
   с вожделением от прибыльности получить проценты...
   терпеливо отдаленную мечту -
   транжиря суетой на будущего дивиденды...
   В прошлом, отвернувшись от любви, ты никогда уж больше к ней не возвращался, и без исключений. Прощал лишь тех, кто сам пытался проявить инициативу, возвращаясь в жизнь к тому, кого не покидал.
   Я жду... И Ольга, сидя за рулем "паркетного" красавца джипа BMV, - ждет, прихорашиваясь перед зеркальцем.
   "Ты мне, зеркальце, скажи,
   и всю правду доложи..."
   Кто, лишь о себе радея -
   совершенством Галатея?..
   Девочка умна и средь десятка мест, где мы встречались, не ошиблась выбором, твою загвоздку с местом встречи угадала. Но привело ее сюда - не чувство.
   Щегольнуть собой весельем красоты,
   сорвать неумолимый куш оваций,
   вольностью среди отказов немоты -
   всем благоденствуя в любви формаций...
   Наблюдает за моею нерешительностью через боковое зеркало. Вальяжностью комфортного сидения - нетороплива.
   Пофехтуем гордостью игры уступок,
   обязательств не имея друг пред другом,
   прихорашиваясь памятью зарубок,
   вне желаний обуздать себя испугом.
   Одинокой общностью полов различий,
   полагаясь на привязанность симпатий,
   с интересом вольностей монад наличий,
   тормозить готовых собственность приятий...
   Красуясь, Ольга
   Не покидает колесницы бастион успеха,
   лошадиной мощностью упертой в чванство...
   Низколобого снобизма грозная телега,
   как оружье дарит облика убранство...
   Так! Задним ходом, но поехали на встречу. Что ж, прокатимся по-русски - с ветерком. Машина стоит, чтобы поучить ее вождению, символикой движения характер показать, как Ольга мне сейчас, натужной неохотой пятясь...
   - На этом черном катафалке ты выглядишь великолепно, но все же цвет невесты был тебе бы более наряден.
   - Невесте дьявола!
   Ей черный цвет к лицу.
   Он краше савана,
   покорности Творцу.
   - Покорность - обоюдоострый меч,
   сном до времени лежащий в ножнах.
   Чтоб вдруг смахнуть ее свободой с плеч
   привилегий бытия безбожных.
   Выбирая место встречи,
   ты ошиблась отправною точкой разногласий.
   Приготовленные речи
   прозвучат в дороге к невозвратной жизни трассе.
   Разреши, я порулю.
   Не хочу судьбу пускать на самотек,
   ее купая в прихотях страстей.
   Прошлым протестуя, дал себе зарок:
   рулить мечтой, но только не в постель.
   - Почему ты говоришь, что я ошиблась местом встречи состоявшейся?
   - Придя сюда, ты каешься в своей вине передо мной, и в этом не права... Моя измена - месть с лечебной патологией, протестом женщины, должна была лишить меня свидания. Ты знаешь, где та роковая точка, в которую ты привела меня. Кто ты по знаку гороскопа?..
   Нет, подожди, я отгадаю сам.
   Ты в марте родилась?
   - 19, и по году - Тигр.
   - Вот причина нашего взаимопонимания.
   Не дал нам Бог убогости различий,
   за исключением симпатии полов,
   играем в жизни ролевых обличий
   актерством, протестуя подношению даров...
   Интерпретацией ума развязок,
   мир принуждая волеизъявлением хлопот
   парадоксальных творческих увязок
   и воплощением накопленных культуры льгот...
   - Знаешь, что меня в тебе прельщало? - Разумная наивность.
   - А мне казалось неразумная застенчивость...
   - На вокзале показал ее, когда я слезы крокодильи пролила.
   - Признаюсь честно: я не ожидал
   увидеть слезы кающейся Магдалины,
   переложившей творческий накал
   на паперть грешности болезненной кручины...
   - Жизнь течет не так!
   Мне душно в изобилии без смуты рабской.
   Чувств застойный мрак
   бездушия преследований доли бабской.
   - Стремность подворотен с кличками всесилия -
   с ностальгией вспоминаешь время?
   Доли бабской, что тянуло бремя,
   шантажом приваживая изобилие?..
   - Мгновенье, промелькнувшее, как сон,
   цепляет только чувств воспоминанием.
   А вечно модный юности фасон
   души сменился плотским обветшанием.
   Ты мне тогда неоценимую услугу оказал...
   - Лечение прописав?
   - Да, бандам, что объединились во вражде к той силе, наказавшей их мужское достояние.
   Освободив тем самым долю бабскую
   от шантажа внушением угроз,
   задействовавшей красоту тиранскую,
   в игре не вызывавшей токсикоз.
   Долго дух твой вспоминали подворотни,
   скрежетом бессилия зубов -
   явь кошмара пережитой преисподней,
   похорон кобельности мозгов.
   - Так, пожурили мальчиков слегка,
   офицерским боевым крещеньем,
   потанцевать заставив гопака
   кобельной спеси униженьем.
   Им нужно было подлечить мозги
   хваткой праведного назиданья,
   искореняя в душах сорняки
   грязи подворотен почкованья...
   - Почему ты не признался мне тогда, что это дело ваших рук?
   - Зачинщицу Елену не хотелось подставлять, к тому же, мальчиков отправив на лечение, мы их остерегли от наседавшей им на хвост чумной заразы - К(ровожадной) Г(ибельной) Б(еды).
   А твоего отца я вовремя предупредил.
   - И получил от папочки часы в подарок! А меня на утро, после молчаливых проводов твоих, отправили под маминым конвоем на учебу в Ленинград.
   Перекроить характер мой хотели
   архитектурным памятником над Невой!
   Забыли, что внушали с колыбели,
   закармливая эксклюзивности халвой.
   - Я знал, что неизменен твой характер -
   духовного противоречия души и тела!
   Темперамента неугомонный кратер
   окрест себя чувств пепелище скроет без пробела...
   - Ты жесток... в отношении меня...
   Придуманной тобой Эриды - нет.
   Искалечив чувством душу, не щадя,
   чураешься собой пригретых бед.
   - Поднаторела ты в любовной перепалке,
   чувствами переплетая мрак извилин,
   текстуру смысла заказав словесной свалке -
   вдохновенно выдаешь творений ливень...
   - Мне далеко до творческой свободы,
   шутливого глубокомыслия стиха, -
   словесный треп, на уровне зевоты,
   потребы примитивной бабского мирка.
   В импровизации - сильна лишь предком,
   ужимками, как обезьяна за рулем.
   - Я восхищен критической свободою пинка,
   кричащим образом задевшей за живое:
   хвалебное сравнение переживет века
   среди растлительности комплиментов воя.
   Моим потугам не грозит печать, -
   нет никого наглей бездарного поэта,
   в стремленье на дорожке славы классиков нагнать,
   Пегасу взятку впарив денежного пиетета...
   - Пегас послушен зову дара,
   мечты и крылья - суперпара.
   Талантливостью не скудеет седина,
   энергией выплескивая силу:
   ты усмирил строптивую кобылу!
   Вожденьем виртуозным я поражена.
   - Русскому характеру не усидеть в седле,
   объезжая кобеля иль кобылицу.
   Все и сразу подчинить разнузданной мечте:
   царство, власть, коня, с наследием девицу...
   Эх, тройка, птица тройка, кто выдумал тебя?
   Знать у бойкого народа могла родиться ты;
   на землице той, что шутить не любит зря,
   разметнувшись на полсвета... Да ступай, считай версты.
   - Знакомая молитва: "И какой же русский..."
   - "Закружиться, нагуляться и иногда сказать:
   "Черт побери все! Все это не любить душе,
   чудное восторга эхо, полета верст и виражей".
   Мы приехали...
   - О склеп могильный - брачный терем мой...
   - Ты, страдая от затей мирских - не Антигона.
   Сердца ты похоронила стих в когтях Тифона...
   - Ты привез меня сюда похоронить воспоминанья о тебе?
   - Здесь не кладбище, а возрождений дом, откуда уносили вопло- щенье мечты и счастья, кричащее желанием жизни. Я попросил врача сберечь тебя для будущего, но не своего, сказав, что никогда не буду вновь с тобой. Ты обрела подругу, а затем ребенка... Я потерял любовь и думал: больше никогда ее не обрету... Расставшись с Ольгой, на по- роге этой виллы, я изменил себе, но мне нужна была измена. А иначе:
   О склеп могильный - брачный терем мой...
   страданий море - я б не переплыл.
   Без чувств желанье обрести покой,
   руководило на исходе сил.
   И вечный страж - подземное жилище,
   мелочных хлопот пожизненный венец,
   страстям открыло волевое днище...
   Самосозерцания игры - конец.
   Я до сих пор не понимаю твоего предназначения в моей судьбе. Возможно, что разгадка впереди, но жизненный провал, произошедший после расставания с тобой на двадцать с лишним лет лишил меня способности любить и доверять безмерно чувству.
   Творческая пустота окутала глаза,
   красота застыла недотрогой,
   образной убогостью лица,
   в никуда глядя слепой дорогой...
   - Твой молчаливый приговор последней встречи подорвал стремление во мне безрассудством наслаждаться женской силой.
   И вечный страж - подземное жилище?
   Надела я отравленный хитон
   на все мужицкое отродье,
   с улыбкою стервозною горгон
   держу в руках судьбы поводья.
   - Мщение с успехом изваяло Деяниру,
   хитон бесчувствия напялив на судьбу?
   Отравленная приворотом красоты по миру,
   бесплодия любви избрав стезю.
   - В профессии я обрела себя.
   - Ты художник?
   - В театре.
   - Я не хожу по местным театрам.
   - Здесь мои услуги не нужны; работаю в столице.
   - Повторно жизнь меня столкнула с театральным персоналом. Ты в счастливом браке?
   - С театром.
   - От творчества его и разродилась?
   - Ты не поверишь! От тебя.
   - О сколько нам открытий чудных
   готовит театральный дух,
   делясь ролями судеб трудных,
   скучать не будешь милый друг.
   Мне не по силам роль Святого Духа
   и платоническая заваруха.
   - Двадцать лет назад, в кафе, на Невском, в Питере, встретила его...
   Печаль блуждающего неприкаянностью идиота,
   с улыбкою нещадной обаяния младенца;
   речовкой вкрадчивою приговора топкого болота
   душою овладел ценою собственного сердца.
   Копия по внешности твоя, характер лишь неузнаваем.
   Его глаза смотрели сквозь меня,
   ознобом чувственного неудобства
   пронизывая, - совести возня
   вопила от желания холопства.
   Эмоций нет, подчеркнутая отрешенность Бога, не нуждающегося вероучением в признании осмысленном от смертных.
   Максимализм беснующихся языков костра,
   сжигающий разброс запроса мыслей,
   волевых усилий разум поглотил дотла,
   зайдя без спроса в память клятвой жизни.
   Бесцеремонно, всю облапав взглядом, свидание назначил мне у Русского музея, сказав, что хочет показать один портрет из выставочных экспонатов Третьяковки.
   Разительное сходство внешности с твоей, с контрастностью повадок.
   Дремотою притворной ленный барс,
   держащий жертву под прицелом,
   инстинктом голода играя фарс
   за гранью жизни беспредела...
   После пережитого в кафе испепеляющего унижения явиться по приказу на свидание? Ну - нет!.. Со стороны понаблюдать, как будет мучиться он ожиданием,
   Не это ли амброзия на сердце стервы,
   задумавшей сломать гордыню роли
   надменности, задействовав резервы
   подобострастия на грез просторе?
   Полчаса я наблюдала за пустынным местом встречи извелась терпением... А он не соизволил появиться! С тоскливым недовольством оскорбления, униженных мечтаний, решила заглянуть в музей. Какую он мне показать картину собирался?
   "Выездная выставка шедевров из собрания Третьяковской галереи". Пустынность залов экспозиции, брожу одна по гулкому безлюдью... Знакомые по многочисленным тиражным копиям и репродукциям шедевры. И вдруг как будто в зеркало взглянула - Я? И оглянулась инстинктивно, в поиске поддержки разумению...
   Портрет.
   Кивком небрежная цветущей молодостью нежность,
   игривость искреннего взгляда мыслей,
   смешинка губ таящая упрямую мятежность,
   с секретом права наслажденья жизнью.
   Что со мной?
   Что на меня нашло: рифмуется легко, как мыслю. Таких переживаний я давно не ощущала.
   В трансе я смотрела на портрет глазами той, изображенной... И тут - зеркальный кадр: увидела его. И чтобы не спугнуть видение я обернулась медленно...
   Глухое запустение картин молчащих
   довлело разноликостью чужого.
   Возлюбленная Эвридика в смертной чаще
   Орфея дожидается живого...
   Явившись ниоткуда, он взглядом заслонил портрет... Меня от неожиданности передернуло испугом. Я отшатнулась... Взор исподлобья, властью понимания движения души, звал за собою.
   - Узнала?
   - Ты - не ты! Ты не Орфей?
   - Твоя застывшая во времени душа со мною напросилась на знакомство. Я рад терпению, с которым ты меня ждала... и постараюсь оправдать свое присутствие в твоей компании.
   Не спросив ни имя, ни желание, он взял меня в объятья разума бездонного познаний живописи, но со слепотою равнодушной личностного интереса комплиментов в мой красотный адрес. Один вопрос себе я задавала: "Возможно ли всего лишь за три года до неузнаваемости измениться?" Обаяние, перед которым я была бессильна, и уступчивость поблажек, и доброжелательный сарказм стихов... романтика, собою жертвенно склонявшегося перед красотой... Где это все?
   Не экскурсовод - паломник,
   посетивший грез питомник;
   чуждый суетливых веяний эпохи,
   снов отыскивая вдохновенья крохи.
   Мертвой красоты поклонник,
   полотна мечты угодник,
   в одиноком космосе роняя вздохи,
   кистью слов творящий образные строки...
   Он ходил по экспозиции музея, и в застывшей гамме красок видовых, живописующих картин, улавливал нюансы искры настроения. То, о чем он говорил - пересказать мне не по силам. Признание в любви к таланту, кисти и подбору красок - задевало за живое, и хотелось придержать его, перенаправив сей поток эмоционального накала на себя. Я в жизни никого не ревновала: зачем бессмыслицею чувств себя томить, возвышенною гордостью покончить с тем, что стало недоступным. С тобой расставшись, думала, что все, преодолела страсть девчонки быть любимою таким... как ты.
   Как "Ты?".
   Своей высокомерною любовью - ты унижаешь, тем всесилием, в которое берешь, подкрадываясь обаянием снов и раболепством перед красотою женской.
   Тот, кто водил меня по залам Русского музея - был другой. Лирика его стихов была предельно архаична, отрываясь от зависимости изменяющейся жизни.
   Чрево ада дантовских кругов страстей
   восхищеньем подвергалось смакованью...
   Пессимизм судьбы, не ждущий новостей,
   труд сизифов принимая гордо данью.
   Философ от Камю, убийством устранивший неестественный заслон к природе. Или гений-мученик...
   - Вергилием - всезнайкой соблазнял ребенка,
   россказней кадык выпячивая - эрудиции сторонка -
   душевности дешевенькая одежонка...
   - "Когда мой облик пред тобою блещет
   И свет любви не по-земному льет,
   Так, что твой взор, не выдержав, трепещет,
   Не удивляйся; это лишь растет
   Могущественность зренья и, вскрывая,
   Во вскрытом благе движется вперед".
   - Данте!
   "Уже я вижу ясно, как, сияя,
   В уме твоем зажегся вечный свет,
   Который любят, на него взирая.
   И если вас влечет другой предмет,
   То он всего лишь - восприятый ложно
   Того же света отраженный след".
   Рай праведный взаимности любви
   в разлуке вечен лишь на небесах.
   Греховность адова страстей в крови -
   торгует искушением в низах.
   Искусство - вот беспроигрышный рай,
   возвышенная образность стиха,
   достоинства ума душевный май -
   творений на могилку для венка.
   Утешившись несбыточностью грез,
   похоронить воспоминаний смрад.
   О будущем не задавать вопрос,
   пылинкой сев на вековой фасад...
   - Пылинкой? Мысль знакома. Двойник твой высказал, посетовав, что миг фантазии обогатить в себе кругами ада он не может.
   - И в сострадании к нему - облегчить неиспытанную боль - ты приласкать его решила?
   - Не его - тебя.
   - Чтоб ад разгневать - прежде надо бы родиться
   и греховодником пройтись по праведной земле,
   любовью обжигая, потоптаться в душ золе...
   И отпеванием греха проплачется каплица...
   Беатриче?
   - Нет, Франческа!
   "Любовь любить велящая любимым
   Меня к нему так властно привлекала
   Что этот плен ты видишь нерушимый".
   - Тот страдает высшей мукой,
   кто радостные помнит времена...
   Ад судьбы второго круга
   любовно приготовил сатана.
   - Не Ланцелот, но веянья искусства,
   Гелеотом сблизили мои уста
   с предметностью отложенного чувства
   юностью изображенного холста.
   Я цеплялась памятью за все, что ты оставил мне, сравненьем наложив тот негатив прекрасных ощущений на то, что предложило мне случайное знакомство.
   Как мне хотелось крикнуть: "Это ты!".
   Твоя улыбка взгляда, раздевающего донжуановской уверенностью власти.
   Есть оболочка, но она как будто не проснулась у застенчивости идиотской мямли... Инсультник слабоумный, не касавшийся ни разу женщины. Напор ума, изобретательности вдохновенья, и эрудиция в искусстве, и полная беспомощность в отстаивании страсти кобелиной власти мужика.
   Инстинктов не обманешь жадность,
   их властный ропот не стихает никогда...
   не бесполезная парадность,
   соблазнов перекличка в них заключена.
   Продлить восторженных воспоминаний тень,
   отброшенной любовью окрыленной птицей,
   мечту ласкающей под взглядами сирен,
   навеки вечные своею сделав жрицей.
   Огромная квартира в доме под охраной, куда он по-хозяйски, но с моей подачи, пригласил... Разубедила: нет, не ты - другой почтил вниманием мою персону.
   Старинный интерьер преемственности поколений. Картины, мебель, книги - Х1Х далекий век.
   Ты помнишь жалкую пародию на старину, содеянную мамой в нашей хате...
   - Я помню...
   Не осиротить любовь беспамятством...
   (Не осиротит любовь предательство),
   переживаний не стряхнет она вины -
   сладость пытки, одинокость таинства
   души, молящейся печалью седины...
   Я отдалась и думала, что на каком-то чувственном этапе он откроет настоящее лицо.
   Да, я насладилась пыткой вдоволь...
   Укором памяти невыплаканных слез -
   зона страха, внутренний Чернобыль
   чувств рождали отвращения мороз.
   - Ты разыграла с ним знакомый мне сценарий, подкравшись гейшей соблазнительной, навязывая страсть дыханием экзотики?
   - Со слепым - интима обсуждение?
   Знаешь, что читал он? Софокла! Сцену сумасшествия Аякса.
   - "...Молчанье украшает женщину..."
   - Но не мужчину!
   Аяксу Гера затуманила глаза, а этот - добровольно их закрыл.
   Бессилие наглядных чар - слепая атрофия -
   отпугнет благожелательность инстинктов?
   Уход в себя - психологическая мимикрия -
   не лишит воображенье жизни снимков.
   Думал он о чем, беспрекословно подчиняя тело ласкающим его стремлениям?..
   Я растворилась в вольности азарта
   слепца завоевать греха инстинктом.
   Терпеньем верным воздержанья акта,
   пожертвовав сердечности вердиктом.
   Безжизненные руки, взгляд, упрятанный потемками души, не притупили в нем природной воли быть мужчиной. Ты был со мной...
   Он был со мной...
   Личность и в постели подтвердила статус свой, где женское начало рабски ублажать должно безропотное право затаиться в удовольствии. Я поступила так же, как и он:
   Глаза закрыла, душу распахнув
   сердечному велению раскрыться материнством
   живому оплодотворенью чувств,
   мечты и памяти слиянья вольности единством.
   Такого счастья власти - не испытать мне больше никогда.
   Повелевать богинею над тем, что неподвластно
   удали разумной взгляда,
   душою искреннею исповедавшись причастно
   в райских кущах страсти сада.
   Аякс, бегущий от свершенного, с которым мысленной тревогой не расстаться.
   Укор повинности плачевного итога,
   страстей вобравшего осадок скверны -
   судьбы расчет, как наказание от Бога,
   где Он - доброжелательный соперник.
   Я наслаждалась острием "меча" и думала надеждою, что все ж удастся мне раскрыть взор жизни, обращенной в будущее тех воспоминаний, расставания с которыми не будет.
   Я раскрылась...
   Инициативой негасимого любви огня,
   вдохновляясь образностью клича,
   уст памяти духовность обжигающе дразня,
   в наслажденье половых обличий.
   Счастья океан, восторга и мечты девятый вал,
   чувств цветник парения над бездной,
   нервное оцепенение, беспамятства провал,
   грез опустошенье в плоти бренной...
   Очнулась я под утро - пустота
   холодного бездушного музея,
   в котором восхищенья нагота
   самодостаточна вне жизни рея.
   Три дня без связи с внешним миром в одиночестве, я ожиданием жила. Запасы пищи материальной и духовной позволяли погрузиться в отрешенное существование. Одно смущало: в доме полностью отсутствовали признаки хозяев; и если б не записка в книге, им читаемой, подумала: пригрезилось мне все в бредовом сновидении.
   Мечтою окрыленною ожил портрет...
   Непорочность обрела соблазна форму...
   Загадку обаяния раскрыл эстет,
   положив конец любвеобилья шторму.
   Актерство равнодушно к аромату слез,
   красотой играя рабского успеха,
   бесстрастно учиняя душ бедой допрос,
   жизнь ее - высокомерная потеха.
   Портрет - закономерная эмоций скорбь,
   безвозвратного штриха судьбы мгновенья.
   За праздником лица бездушье прячет горб
   самолюбования корысти зренья.
   Неподражаемостью - молодость права,
   требуя капризом самобранки скатерть;
   но тщетна свежести бессрочная мольба -
   краски долговечнее, чем взгляда память.
   Подложная модификация чувств - ложь -
   превосходит смыслом мимикрию зверя
   в фантазии нужды, насыщенный скулеж,
   творчества невыносимая потеря...
   - ...крах любви - невосполнимая потеря.
   - Мелькнуло счастье, скрывшись за мечты порог -
   несговорчивая ролью привереда...
   - ...любовью седины преподнеся урок,
   я приду взглянуть на молодость портрета...
   - ...вечности оставив молодость портрета.
   Так это все-таки был ты?..
   - Не помню...
   Стихи, возможно, где-то я читал.
   Памяти усталостная брешь...
   Ад сотворенный не убил Аякса -
   амнезией скрыв любви мятеж -
   за продолженье жизни мозга такса.
   Но опустошенность тьмы - беда,
   непозволительная скорбь героя,
   жизни путеводная звезда -
   гордость спасшаяся от позора...
   Я прошу тебя не надо лобызаний,
   засучив надежде рукава.
   Мы не раз прогневали урок страданий,
   чтоб петлей стянула нас канва.
   - Твой шрам...
   Как я кляла свою забывчивость!
   на память призывая нежность рук,
   их чувственную восприимчивость,
   любовных ласк отведавших досуг...
   Я покинула квартиру и отправилась в музей...
   Надеждой сблизиться с виденьем памяти,
   счастья зачерпнувшей редкостный глоток,
   вскипевший бурей в грез душевной заводи,
   в ней окрылив искусства красочный чертог.
   Бродила по пустынным залам Русского музея, силясь повторить весь памятный маршрут, мной пройденный с знакомым незнакомцем.
   Его глазами рассуждений,
   обозревая классики портрет,
   копилку вскрыла сбережений
   ценою векового торга лет.
   Не передать, что я пережила, общаясь в одиночестве с музейной сединой. Грань сумасшествия покинутости и катарсис наслаждения открыли глубину не познанного в понимании себя...
   Я осмыслила многозначительность подарка, преподнесенного судьбой.
   А Господа посланец в образе твоем,
   явившийся к мечте напоминанием -
   знаменье! Стал для меня судьбы ребром,
   направленности жизни наказанием.
   - Я не Парис. И не спалил любовью Трою,
   лишь пожурил братву, что испоганила портрет.
   Бед разнарядка показала, что я стою,
   спектаклем жизни проверяя на излом хребет.
   Знаменья образ не обрел предназначения черты
   чувствительности женской, сделав красоты рабом,
   сердечным светом озаряя путеводности звезды,
   перед судьбой вопрос поставив каждый раз ребром...
   - Ну и где плутала путеводная звезда твоя в 199... году?
   - Я был женат.
   - Кто та пожилая женщина, что дверь открыла мне твоей квартиры?
   - Мама.
   - Мне понравилась твоя жена, необыкновенной красоты...
   - Я разведен. А где ты видела ее?
   - Десять лет назад я прилетела из Москвы к родителям и вновь решила отыскать тебя. Я поднималась вверх по лестнице, в подъезде, там, где ты живешь, и встретила ее... За ней закрылась дверь, ведущая в твой дом.
   - Внешность мне подробно опиши ее.
   - Стройная ухоженность модельного фасона, золотисто-рыжеватый вьющийся непослушанием упрямства волос, и глаза, стремительные, хваткие, с лучистым блеском завораживающего янтаря.
   Одета в...
   - Не надо.
   - Та с обложки, где вы плескались в солнечных лучах заката, который ты нечаянно подсунул мне... как провокацию...
   Садистской ревности расчетливый укол,
   заноза в оголенный нерв досады,
   терпением игры предвосхитил раздор
   припева слез больничной серенады...
   Когда ее увидела вживую, я поняла, что ты потерян мною навсегда.
   - Незаменимые в могиле,
   в сердцах не придаются трауру...
   Ревизией потерь всесилья -
   все служат Господу и дьяволу.
   Подобно тлеющему пеплу,
   в душе осела боль от образа -
   дорожка к чувственному пеклу
   любви утерянного опуса...
   Мой Бог! Любви сошлись эпохи,
   на осмеянье воли случая,
   вне веденья вины пройдохи
   разброда слез благополучия...
   Куда ты положила тот закатный пейзаж?
   - Живое воплощение покинуло тебя?
   - До знакомства пляжного с тобой...
   - Значит - бросил ты ее?
   Женщины тебя не покидают!
   Средь обаяния увязнув ворохом страстей -
   рады ностальгическому плачу...
   А будущему не пророчат от любви гостей.
   - Покидают. Безвозвратно.
   Скорбно уходя в воспоминаний мир,
   волшебством мечты заката,
   жизни нарушая чувственный ранжир.
   - "Памятный закат" зарыла в роскошь рубенсовских сдобных тел, вид которых, видимо, давно не привлекал наглядный аппетит твоих желаний.
   - Вкус изящества без перебора рациона
   равнодушен к пышным телесам.
   Не цепляет фибры разновидностью фасона,
   к алым окликать их парусам...
   - Так и будешь одиноким волком
   любовью грызть доверчиво сердца,
   имиджем прикинувшись ягненком,
   скрывающим циничного ловца?
   - Предложение не увядает спросом,
   провоцируя зубастостью застенчивую блажь
   лаской красоту будить словесным чесом,
   слабости облагораживая в ней природный раж...
   Думаю, что наша встреча удалась, и каждому придется поразмыслить творчески над скопищем спонтанных мыслей.
   Жизнь - длинна своей неотвратимостью
   памяти, глядящей юностью вперед...
   Пребывая на земле повинностью -
   радость впечатлений за собой зовет...
   - Я тоже рада встрече. Зарядки хватит мне надолго. Спасибо, что впустил меня в свой мир -
   Отгороженный расцветкой образных даров,
   царством чувств прикосновением тревожным...
   Ты освобождаешь жизнь от суетных оков,
   соблазняя адонисовским пирожным.
   - В твоей манере излагать сумбур страстей - я слышу продолжение себя и протестую. Не должно быть в творческой игре зеркаль- ных двойников, звучащих в унисон, но движущихся в разных направлениях.
   Лоб расшибить с тобою не хочу,
   себя заманивая сдобным телом.
   Симптомам патологии - свечу
   в душе поставил умственным отделом.
   Твой мир хозяйничает в суете,
   распугивая хваткую отсталость,
   умом свидетельствуя наготе:
   наряд бесстыжий, королевский - пакость.
   Любуясь омутом корысти глаз,
   в сиянье взора пепельных жемчужин,
   испытываю рабский я наркоз...
   Но красоте твоей слуга не нужен.
   Самодостаточна, как грез портрет,
   одетый памятную зыбь печали,
   подсказки навевающей сюжет
   ретроспективы времени в кристалле...
   Спрашиваешь, переспал ли я с Лиорой? - Да, той же ночью.
   Добавь к переживаниям и Марианну.
   - Что?!..
   Она уехала с вопросом на устах.
   Опять поставил многоточье?..
   Любовь вернется. И не только в снах,
   и разорвет портрет застоя в клочья...
   Слишком много связывает нас, и чувствую - мы не договорили...
   Ты с кем?
   В плутаниях извечных поэтической души,
   непримиримой к повседневной скуке,
   чувств собирая искушеньем подати гроши,
   сердечность расточая на услуги.
   Устал гоняться бессребреником за мечтой,
   храня на счастье в памяти подковы
   любви, отягощением зовущей за собой
   в изведанную даль любовной несвободы.
   Распорядиться эгоистом вверенной судьбою,
   цинично прихорашиваясь лаской,
   страстей чистосердечности присваивая зной,
   глаза скрыв равнодушия повязкой.
   Смогу ли чувственности подневольной дать отпор,
   разглядывая красоту эстетом,
   характерности отметая личностный узор,
   не бредить слезно по любви поэтом.
   С площадной ревностью тираном не вступать в дуэль,
   себе стреляя в сердце чувств досадой,
   настырность гордости ухоженной прогнать взашей,
   гася конфликт любезной серенадой...
   Таня!?
   Я в творческом порыве увлеченно мимо прошагал ее растерянного взгляда. Вернуться и проверить? Как будто кто-то зацепил упрямством, силе той противодействуя, что безоглядностью толкает в спину: не оборачивайся...
   Калекой миновал чувств прошлого капкан?
   В любовном запустении не залечил ты раны,
   истцом просматривая хроники экран,
   в сель угодил в нравоучениях Гераны.
   Природа дарит тишь и Божью благодать,
   свобода овладения красотной фреской,
   которую не нужно отвоевывать,
   в отличие от бедоносной сути женской.
   Взыграло интересом любопытство:
   еще разочек приструнить Татьяну
   телесностью корыстного единства,
   вновь наслаждаясь тиканьем "GROVANI"...
   Летнее кафе, где ты зачал интимность отношений, выложив на стол беспрецедентный ключный аргумент. Помнишь? Таня - там, за столиком, и ждет... Тебя? Эсэмэска - приглашение к столу... для продолжения забавы?..
  
  
  
  
   20 мая
  
   Кто расточает предсказаний словеса,
   божественною сущностью впотьмах играя, -
   слепые прозорливцы, адова краса -
   награда вам, пророки, вне покоев рая.
   -------------------
  
   Двадцать третий день, как я покинул Таню "окончательно"
   и продолжаю бредить ей, в бессвязных строчках опираясь на
   сочувствие, а в глубине души корю себя за слабоволие поступков.
   Ты ее получишь снова, переживая упоение захвата вожделенной
   плоти, и поймешь, как призрачна и зыбка власть объятий.
   --------------------
  
   Момент инстинктов в выборе судьбы.
   Один лишь шаг - и нет возврата
   к бессвязности мечтаний кутерьмы...
   Запасов наступает трата...
   Чем обрадовать Татьяну, изнывающую в кофеюшном одиночестве, каким мероприятием на выбор щедро флюгернуть?
   С букетом слов, уже растраченных на Ольгу,
   Явиться с корабля прощального унынья
   на прямоты улыбчивой телесный бал,
   рисковым случаем накинувшись стихийно,
   любовной песней поднеся игры бокал?..
   Бал? Конечно же, Татьяну пригласить на бал!
   Белесая головка на точеной шее, миниатюрность грации в задумчивости позы ожидания: с кем чокнуться бы рюмкою "Бальзама"...
   Таня вздрогнула слегка, когда напротив я поставил, как когда-то, искрящийся бокал вина.
   Ты, похоже, в ожидании причины
   выпить одиноко? - Нарушенье нравов.
   Тост позволь провозгласить: "За новь складчины..."
   И нежданчик предложить для общих планов...
   - Опять ключом невинно огорошишь
   и знойный мемуарный трюк предложишь!
   - Постеснялся по проторенной идти тропе,
   взвалив багаж уверенности, что мечтаний нал
   грезит, как и прежде о взаимности тепле
   любви. Терпимость сверить - приглашаю вас на бал!
   Фиговой бессовестности мемуарный треп -
   не потревожит ревностной болезненности слуха
   творчеством, грызущим донжуанов-недотеп,
   волнуя душу романтизмом школьниц и старух.
   А ключ - к твоим услугам,
   "замочку" верность стойкую хранит
   и знойным счастья трюком
   откроет страсти беспредельный стыд...
   - Откуда ты? Сорвался с поэтических цепей,
   что заливаешься, как курский соловей?
   - Клетка одиночества для соловья
   сдавливает цепью певческое горло,
   хрипом вязнет в нем поэзии струя
   и успеха творчества златые зерна...
   Возможно, я "не ко двору" и ожидание твое не предназначено для нашей встречи?
   - А ты сообщение не получал?
   - Я не открыл его, решив на чуй желаний трезвость возложить, и не ошибся: интуицию не перепутал с паранойей.
   Место встречи изменить нельзя -
   оно заказано любовью!
   Верности лучистая стезя -
   зов счастья к пылкому приволью...
   Таня улыбнулась, лучшего момента - вряд ли я дождусь. С извиняющимся видом (как уж смог) я положил на стол, на середину, между нами, два билета на танцульки.
   Нас ожидает музыкальный хоровод,
   воли танцевального экстаза
   партнерства, отпирающего страсти вход...
   И где нет причины для отказа...
   Мы танцевали...
   Радостью застенчивого незнакомца я обхаживал танцующее удовольствие Татьяны. Раскрепощенная улыбочка резвилась всеми прелестями данного ей тела. Брючки черные в обтяжку смачную и блузки белой легкая воздушность, чуть прикрывавшая ритмическую заводную вольность сдобного пупка и гибкую упругость юркой талии, огульно соблазнявшей переходом к дерзости округлых форм, располагавшихся чуть ниже и зовущих к женственности слюнный аппетит распутных глаз восторженно
   Следящих за нюансами изгибов
   красоты живого храма -
   лоск изящества порывов,
   стилей зодчества реклама...
   Я прикрывал глаза, скрывая напряжение зрачков, беснующихся возмущением приближенности, казавшейся такой доступной.
   Уст сладкий поцелуй красотной вольности,
   играющей на струнах расторможенных оваций
   мелодию мечты раскрепощенности,
   не признающей нот успокоительных нотаций...
   Как трудно сохранить нейтралитет спокойствия у воли рук, мечта- ющих нарушить робости дистанцию.
   Взъерошенность в штанцах, как только гляну
   на колыхание ритмичной попы...
   А нервы, как натянутые стропы,
   украдкой хватануть желают сраму...
   Или Няму? И я пошел на абордаж, но не притрагиваясь, а лишь обводя движеньем рук формализованную привлекательность танцующего тела. Манера "грязных танцев", не касаясь вожделенной плоти. Диджей мне помогал ритмической ударной мощью, в которой Таня проявляла
   Чудо пластики обворожительной свободы,
   парящей в море звуков птицы,
   примеряя на себя гармонии красоты,
   игрою властности царицы.
   Одиночество самозабвенья танца,
   рисующего пылом жизни ауру,
   темпераментом услуги выгодного шанса
   идей навязывая чары...
   Да, я нащупал ауру теплоты объемного, живого образа, ласкающего взор и руки и отделенного лишь тоненькою оболочкою нательного прикрытия. Музыка сменилась: темпераментное танго.
   Жесткой важностью повиливающего кавалера, я заключил Татьяну в плен объятий...
   Пауза...
   Я смотрел в ее глаза: чуть-чуть сарказма: "Ну, давай, вверни, как ты умеешь, я готова..." - "Ко всему?" - спросил я взором. Улыбнулась дерзко: "Да!".
   Три такта тангового шага, резкий поворот и срыв в стремительное головокружение... Стоп! Фигура с медленным обзорным поворотом и снова быстрых пируэтов вольности ритмический каскад с высвобождением партнерши, и за руку над головой, раскруткою ее вокруг оси... Динамическая пауза... глаза в глаза... напротив... Разом оба сделали шажок, чуть влево, разойдясь и встретившись плечами, поворотом головы прослеживая взгляд партнера...
   Меня пронзил ее надменный взгляд
   величия красы, задевшей взором тень придатка,
   так - мелочь, пустячок, ненужный вздор,
   подачка чаевых, никчемная престижу взятка.
   Ответить? - мысль стрелою свистнула...
   Застенчивостью повторить чувств жест любимый провокации на голом теле, но начать его с просвета окончания, напомнив:
   Женщина умна лишь слабостью, повиновением,
   прелестным шармом восхищенья силой,
   обостряя удовольствие душевным зрением,
   веревки вьет из гордости спесивой.
   Преклоняясь перед грацией осанки,
   чувствам предающей возмущение,
   удаль пожиная с глаз красотной интриганки,
   о ее напомнить назначении...
   Руку подхватив Татьяны, я сделал шаг назад... Она застыла в ожидании... потянул ее к себе и в сторону, движеньем вынуждая чуть раздвинуть ноги, и, приближаясь пальцами, я полоснул черту от губ межножной ямочки до подбородка.
   Намекающая шалость:
   черта любви и властной страсти -
   дозволенности зыбкая граница,
   отделяющая сладость от неповиновенья власти
   замка, что опекает львица...
   Ритмических аккордов мелодичность
   темпераментного танго,
   гордыни величавая трагичность -
   чувств доступности приманка...
   Таня выдернула руку...
   Растерянность секунды колебаний,
   решимость заняла у паузы...
   и без харчей, дальнейших пререканий,
   точить нуждой не стала лясы.
   Резко, нарушая танца композицию, партнерша, развернувшись, сквозь толпу танцующих, буквально напролом, стремительно рванулась к выходу. Я танцевал один, лавируя средь пар,
   Навстречу выручке беспомощной,
   танец затаенности надежды,
   спасенье парусности тонущей
   от утехи лоцмана-невежды...
   Недооценил порыв Татьяны - вырваться из мной навязанных объятий танцевальной маеты. Мистика! Как ей удалось, опередив меня, добраться до подножья сцены и забрать из кресла пиджачок, оставленный в пылу безостановочного разогрева грациозной свистопляски. Облом! Я запоздал благополучно к месту намечавшегося сбора. Теперь быстрей на улицу, возможно, там удастся...
   Перед машиной лечь раскаяньем,
   шуткой порчу снять самолюбивого укора,
   слез пригорюниться отчаяньем,
   приковавшись наглостью вины к столбу позора...
   То, с какой поспешностью Татьяна распрощалась с приглашением на бал, интуитивно подтверждало: гордое неравнодушие нуждается
   В полете лести доброхотного словечка,
   с запахом подарков и цветов напева,
   к их услужению прильнет мечтой сердечко,
   титул жаждущей пеструхи - королева...
   Но не мужланско-пошлой грубости намека,
   гордость покоряющего знаньем дела
   разгула вольности всеобщего порока
   и инстинктов уязвимости удела.
   Не обрести с Татьяной мне в любви покоя,
   искрой страсти резанет коса о камень
   за право на любовь - воюющая Троя -
   в несбыточность надежд впрягает темперамент...
   Быстрей за Таней, хоть бы взглядом проводить ее.
   В запустении парк отдыхает, ожидая перерыва. На улицу, к стоянке...
   Stop! Рывком назад...
   По встречной полосе, на скорости погони, боковой зеркалкой чуть не цепанув меня, пронесся Танин бусик. За рулем афганец? Белобрысый и в очках? А не она ли управляла легковушкой в роковую ночь? Опять реакции проверка мстительная.
   Поджидая, знала, - брошусь следом повиниться...
   Ну и газанула на утеху.
   Шоковым сюрпризом нервы пригвоздила "птица",
   засадив по самы яйца веху.
   Афганец посмеялся бы...
   Не будешь руки распускать публично,
   внедряя в жизнь постельную дозволенность.
   Букетом глаз с тоскою архаично -
   заказ желаний объявляй бессовестность.
   Твоя стезя - волненьем слов и шарма
   лихачить по фантазиям духовности,
   азартная поступков панорама
   играть должна расцветками покорности...
   Очарованью жаждущему смутой
   в душе платить гламурности старанием
   ума и личностной мечты причудой,
   ожидание кормя чувств голоданием...
   Приди в себя. То, что перечислил, ожидает от тебя добросердечное партнерство. Зубастая попытка Тани завлечь на круг ее рассудочности планов - повторится, будь готов к очередному разу поклонения. Что-то у нее переменилось в жизни, раз ей захотелось основательнее приструнить тебя, но не для вольности художеств рисования черты доступности. Характером Татьяна не готова поступиться. А секс, в период голодания душевного, уходит у нее на задний план.
   Чувством докажи: телесный бал страстей -
   признательность судьбы за послушание.
   А желаний властный случай-чародей -
   награда творчеству - певца дыхание...
   Позади себя я вдруг услышал приглушенный смех...
   Кто-то из свидетелей пугающего выкрутаса транспортного средства наградил мою везучую неловкость осмеянием.
   Поддержать приветственной усмешкой,
   сбросив бестолковость покаяния бессилие?
   Обновясь любовною издержкой...
   Я обернулся лицезреть источник ободряющего...
   Давненько не печалили друг друга взглядом.
   Тесен мир на представления,
   преследуя неловкостью момента.
   "Накос выкуси" явление
   свидетельством зловредия агента.
   Афганец позавидовал бы смеху,
   звучащему из лона смрада.
   Звериную зубастую потеху
   я вызвал на себя из ада.
   Моя супруга бывшая злорадством наслаждалась. Слава Богу: мстительность не повредила ноги мне за преданность любви, и я могу почти что безболезненно покинуть шутовскую сцену.
   ...Обновясь любовною издержкой,
   ведь любовь права, не отвечая на насилие...
   Пройдусь для протрезвленья к морю
   с отчетом дня, насыщенного болью,
   руины чувств отдав покою,
   запросов вешних нрав присыпав солью...
   Я удалялся от танцпола...
   Вновь придется посетить развязность зала,
   танца подхватив былую верность -
   вольностью владеть средь звуков карнавала,
   страстью выразив партнерше нежность.
   Укоренились танцевальные припадки,
   свободы нравов шумный островок,
   игривые репейные повадки
   дразнящим стимулом цепляются за...
   Впереди, взгляд будоража, в нескольких шагах, брело создание в шикарном транспарантном красном платье.
   Ножек оголенная бесстыдность
   разгульной статью совершенства
   дразнила дерзкую повинность
   участника мужского членства.
   Укол с расчетом провокации
   призывом обнажить потребность
   природной искрой конфронтации,
   чувств предъявляя достоверность.
   Угомонись насыщенностью дня -
   ты накормил поэтику застоя...
   Дополнительная чувств грызня -
   ярма безжалостная паранойя...
   Поразмыслить есть над чем, без приключений новых мимо проскочу.
   Татьяна не из тех, кто отдает свое. А ее горячность успокоит ненасытность Нямы, и жди прямого приглашения к навязчивому подчинению.
   А Ольга? Что ты сделал с ней? Она прощалась, как затравленная предложением неволи злобная волчица. Сев за руль, отъехать не смогла: дважды глох движок.
   Не вписался ты потворством
   в воплей роскошь вожделенья эксклюзивности.
   Поделившись чувств сиротством -
   слез сочувствия не отхлебнула скрытности...
   Я слышу сдавленные всхлипы, но оглашающие не мои страдания.
  Преследуют они меня? Я обернулся...
   Ленивость грации безвольных линий,
   выразительность печали слез красотной дивы...
   И страданье болью нестерпимой -
   душу зудом стегануло жжения крапивы.
   Спокойствие уюта колыбели,
   теплоту улыбчивой заботы утешения,
   угодничества голоска свирели
   нежностью излить на раны медом исцеления?..
   - Я попал на репетицию эмоций,
   оттеняющих всеобщую нарядность,
   властью слез подвергнув зрителей господству
   состраданья, под оваций сопричастность?
   - Я не понимала...
   Боже! Ванда No 2. О, нет! От молчаливости опеки я отвык, мне не по силам образом мышления переключиться на чужой язык. Бродским я не стану. Молчащую улыбку обаяния - все, что предложить смогу я состраданием.
   - Готов помочь вам, не пассивностью присутствия, с обидчиками рассчитаться.
   - Я понимать не все, как вы сказал.
   - Неплохо для начала.
   Какой злодей вам луковицу к настроенью глаз поднес, что слезы льют из них ручьями?
   - Почему я плачет? На танцах, сильно пьяный, приглашать...
   Я не согласна был... А он сказать мне: "С тобой никто не будет танцевать. Я знает всех здесь..."
   - Откуда высадилось в наше время
   доверчивостью боязливых слез души невинность?
   На век ошиблась днем рождения,
   за мир безнравственности взваливая на себя провинность.
   - Как вы знает, что я сегодня отмечать свой день рожденья?
   - Я послан проведением добра
   сердцем посвятить вам этот вечер.
   Рай жизни - многоцветная игра,
   где случаются со счастьем встречи.
   Поздравляю! Как партнер для танцев - я устраиваю вас?
   - На сто процентов.
   - Не все страдают изобилием мозгов,
   тем более математической породностью,
   чутьем инстинкта измеряя мужиков
   по их достоинствам с процентною пригодностью...
   Вы бухгалтер?
   - Да. Откуда вы узнать?
   - Я ответил перед этим.
   - Не понимала. Мне нет общаться с кем по-русски, извините.
   - Хорошо, я повторюсь:
   Я был всегда на сто процентов убежден:
   по рождению дано мне право - быть мужчиной!
   И в жизни рецептурой не искал фасон
   доказательств гордо распоряжаться сей личиной...
   - Вы говорит всегда так непонятно?
   - Чтобы понятным быть - готов молчать,
   слуха мимикой поддерживая диалог,
   улыбкой ласки нежно ворковать,
   новорожденной желаний уловив кивок...
   - Я буду согласиться...
   Миниатюрность правильности восхитительной гармонии телесности и хрупкость сочетания с высоким каблуком и красной мантией, до неприличия короткой, - концентрировала на себе безумство взглядов, нежностью облизывающих красоту. Я находился в их числе, партнерством помогая в танце, совершенству визуальной благодати показать себя движением. Плечи женственные, оголенность рук, спины, воздушность платья на тесемочках, корсетом охватившим грацию груди и расходящееся книзу для показа бедренности ножек, - двигалось эгоистично, наслаждаясь собственным присутствием.
   Слепая гордостная показушность,
   в мыслях таящая о красотном превосходстве...
   Богиня, снизойдя великодушно,
   властью храма Геры заявляла о господстве.
   В лучезарности зеленовато-карих глаз,
   созерцаньем занятых самодовольства,
   тишина витражная без искорки проказ
   заинтересованности беспокойства...
   Жемчуг в золоте на шейной белизне, браслет такой же - привлекательной дороговизны. Эксклюзива впечатление, но не театрального небрежностью, как преподносит Ольга, роскошь невниманием растаптывая... Люда, в восковом холодном исполнении. Все отточено ухоженностью до предела гармоничной драгоценности, придирчивою вымеренностью к впечатлению дизайна:
   Ожившая под взглядом восхищенья кукла -
   достоинств внешних единичный экземпляр,
   расчет деяния холодного рассудка
   и безотказно действующих чар...
   Их столько в ней, что стоит завести себя на новый круг душевных испытаний. Удастся ль вытеснить Татьяну, комфортным беспокойст- вом заполняющую женскую призывность? Ольге сделать этого не уда- лось. Не пробудила жадной тяги к доказательству мужицкой зна- чимости властвовать над красотой, но творческий позыв соревновани- ем ума тревожить вдохновение и ностальгию прошлого - по силам ей.
   Соблазн нимфетки грацией изгибов,
   припухлость девственная нежной кожи,
   капризов вольных дерзкая коррида
   и страсти притягательное ложе...
   Забудь то отдаленное напоминание ушедшей навсегда девчонки. Давно не любовался на портрет Лопухиной...
   Как точно Ольга описала юности полет:
   "Небрежная цветущей молодости нежность,
   игривость искреннего взгляда мыслей,
   смешинка губ таит упрямую мятежность
   с секретом права наслаждаться жизнью..."
   Но это же твое, ей сказанное в...
   Танцует кукла...
   Холодна движением, как красота ее.
   Холодна чванлива красота
   не согретая любовной страстью...
   Горестная сердца слепота -
   зеркала души не ищет платью...
   - А почему вы в день рождения одна?
   - Я с подругой отмечать в кафе, потом идти на танцы...
   Она мужчину встретил...
   Вы недовольный... Я испортить вечер вам?
   - Вечер опечален радостью потерь.
   Я дерзкой выходкой его подпортил сам:
   распущенность покоя не дает рукам,
   и чуть не сшиб наградой тарантас...
   Но это до того, как встретил вас.
   - Что такое тарантас?
   - Для зевак и кошелька угроза - газ,
   громыхающий богатством напоказ,
   жить не дающий без страховки
   с вечною проблемою парковки...
   - У меня есть тарантас.
   - Вы приехали на нем, скрываясь от нахальных глаз?
   - Я ничего не прячет!
   - Богатство нарядив хором
   в открытый красотой экстаз,
   влечете взгляды напролом,
   как вожделенный тарантас...
   - Не поняла, как вы сказать.
   - Не важно, главное,
   Что залу наслаждением вы дарите улыбку
   грациозностью движений произвола,
   опьяняющим, подобно дивному напитку
   к красоте влеченье чувств любви престола...
   - Мне тоже нравится, как вы танцует, но я должна уехать. Проводите меня до тарантас?
   - Доверием я вам обязан все желания исполнить...
   STOP!
   Не расточай словесным обаянием себя, навязываясь подсознанию чужому властной хваткой кровопийцы. Случайный взгляд на красоту -не повод лапать мысленной бесцельностью ее.
   - Зреть нетерпеньем жажду колымагу,
   доверием повенчанную с красотой.
   Она подобна поднятому флагу
   пленяет жизни гордостью любви прибой...
   - Колымага - это тарантас? Мою машину так никто не называть. Вот она...
   - Мечта поэта - "Jaguar"!
   Вот, кто скрывается в душевной чаще,
   прохлады внешнего удобства:
   протуберанец дерзости, вопящей
   протестным превосходством жлобства.
   Грозит удачей эта безделушка,
   предоставляя мощности объятья.
   К лицу вам поклонения игрушка...
   И гармонирует по цвету платья...
   - Ничего не понимала. Я чувствует себя, как дура.
   - Хотите, образность накинется на ваш язык,
   желанья смысла разгоняя в пух и прах?
   Моих познаний лингвистический нахальный рык,
   боюсь, оставит нас обоих в дураках...
   Куда, скажите, со слезами, в одиночестве, вы направлялись, имея для передвижения такой надежный агрегат?
   Набраться сил у моря?
   - Двадцать три лет назад...
   - Вы родились...
   - Я санаторий здесь сына родила, и больше тут приехать не была ни разу. Вы знает дом с колоннами?
   - Сколько же вам было лет во время родов, если выглядите вы на 30...
   - Мне 40. Есть у вас права? За руль садитесь, так быстрее будет.
   - Коняшка ваша на сегодня станет у меня второй, которую я приближаю к неуемности своих повадок. Первую загнал.
   - Я доверять машину, как себя на танцах.
   - Доверчивость опасная соблазном:
   покуситься на ее исток,
   костром момента наслаждаясь праздным,
   собственный обогатив раёк...
   В утробе "Jaguara" тесновато...
   - Он очень непослушный: скорость нарушает...
   - Его оштрафовать нельзя, а вас инспекция прощает, на беззащитность глядя красоты. Считайте дальше нарушением версты...
   Обменяться безнаказанно со взглядом ягуара,
   приласкать шаманской власти колдовскую шерсть,
   мигом ждет символикой непредсказуемости кара,
   неминуемую прорицающая смерть.
   Летящие глаза каприза,
   оборотня шоковые когти,
   зубов смертельная реприза...
   Взгляда хищника судьбой не троньте!
   - Я думала, что понимаю все по-русски...
   - Не тревожьтесь - это мысли вслух,
   живущие вне сферы понимания.
   Без толку горланят, как петух
   истерикою самолюбования...
   Мы подъезжаем. Надеюсь, адресом я не ошибся.
   - Вам знает, что давно здесь было?
   - По колоннаде судя, что-то связанное с материнством.
   - Да, я родила здесь сын, полгода пролежать постель, и очень трудно было - думала не выдержать. Но, слава Господи, жива и сын - опор мой жизни. Спасибо русской девочке, она спасла меня и моего ребенка.
   - А если поподробнее...
   - Один раз ночью очень плохо стало мне... В палате я была одна, дежурная сестричка не придет на вызов... Я звать о помощь, а голос нет совсем, пропасть... Лишь хрип...
   И тут пришел небесный ангел...
   Утром просыпалась, щупала живот... Дитя во мне и дышит, "ангел" рядышком. "Девочка меня спасла, поднять тревогу", - доктор так потом сказать.
   - Девочка?
   - Да, молоденький совсем...
   - И беременная?
   - Нет. Не знать, что там делала она.
   - Как звали эту девочку?
   - Сейчас с трудом я говорить по-русски; тогда не понимать совсем, но имя помню: Лена ангелочка звать.
   - Елена!
   О каверзы неисчислимые судьбы,
   принужденьем насланные волей Бога,
   неведеньем гуляющие в лапах тьмы,
   жизнь сберегая за разгадкою порога...
   - Почему вы так волнуется?
   - Как тесен мир знакомых мне людей,
   слезами ждущих поквитаться,
   меня связав переплетением корней
   упрека чувственного братства...
   Вы не заблудитесь дорогой, если я покину вас?
   - Думаю, что нет. Вы мне очень помогать, почувствовать себя на праздник.
   Жаль будет расставаться.
   - Судьба надеждою мудрее нас
   и будущим назначить встречу.
   Не заплутает жизненный баркас
   и к цели приведет с любою течью...
   В каком же месяце родился ваш ребенок?
   - В марте.
   - Помню, очень теплым месяц выдался в тот год. Братство "Рыб"; и не родившееся под опеку попадает?
   Скажите, мальчик ваш талантлив в чем-то?
   - Во всем, и очень необычный. Рассказывать один лишь происшествий. Мы стояли очередь у магазин, и вдруг ребенок мой, трубу котельную показывая, закричать: "Мама, труба сломалась..." Все разбежаться. Но паника была обман... Ему уже исполниться четыре годик, он все понимать. За шутка эта - я ругать не стал. А через день труба обрушиться, но в ночь и в магазин, где мы стоять.
   - Я очень вам обязан этой встречей,
   один шажок неведений стал явью.
   Не зря поступками себя калечу,
   слепцом мечты расплачиваясь данью.
   Мы для природы - перегной и средство.
   Ей безразличны мыслей актуальность
   и чувств любви безудержное бегство...
   Она растит усердно гениальность...
   - А как вас звать?
   - Сверхнадежен ангел ваш хранитель,
   душевное оберегающий тепло...
   Опекун и ласковый целитель,
   я бессловесная всего лишь тень его...
   - Скажите, а какой вы запах душиться? Очень вкусно пахнет... Хочется еще-еще дышать...
   - Вы озадачили меня. Заслуг былье?
   О, искушение вдохнуть любви еще!
   Я признаюсь, что терся возле женщин,
   их благодатная струя берет свое,
   вгрызаясь ароматом, словно клещи...
   Умчалась с темпераментностью недовольства, с нескрываемой укором и печалью на глазах: "Почему не навязался мне знакомством? Значит, что-то у меня не так. Какою роскошью располагает тот мужчина, способный выпустить меня из рук".
   Загадкой навязался женскому уму,
   порабощающему независимостью взгляда,
   высокомерием ввергая в кутерьму
   фантазий похотливых восхитительного ада.
   Достоинство не наградил апломбом роз,
   цветущих ароматом красоты себе на диво,
   раскрыв неповторимой радужности плес,
   готовый от прикосновенья ласки к чувств разливу...
   А в сущности, кичился одиночеством...
   Число сегодняшнее бы запомнить и не только сменою автомашин.
   Заглядывая в будущее, хочешь встретить "ягуара"? Он непременно явится с мистическим предначертанием. Фантазией играешь с будущим, не рассчитавшись с прошлым и увязнув в настоящем?
   Какое же число сегодня?
   Ждем будущего дня рожденья через год.
   Таня. Ольга... Люда...
   Какая роскошь предлагаемых натур!
   Не хватит жизни отблагодарить восторг,
   расписывая вдохновения мечту
   умом, с затмением любви вступая в спор...
   Спешащую надеждой на любви фурор...
   В себе облагородить творческий запал -
   палитра удовольствия, красы фасон,
   единственной любви рисуя идеал,
   как упивался в жизни Пикассо?..
   Да, упивался, сны вдыхая в унисон...
   Ольга любит образ властелина,
   покоряющего цель пятой террора.
   Таня - подчинялась, чтоб вершина
   страсти, завлекая лаской кругозора...
   С Ольгой - жизнь, с Таней - страсть, с неопределенностью развития событий. С Ольгой интеллектуальная возня, с горячим доказательством кто глубже копанет в себе накопленный потенциал, и вечная неуспокоенность достигнутым стремлением возвыситься над повседневностью себя показом.
   А нежность беззащитная девчонки - навсегда осталась в прошлом.
   Глаза закроешь, и в объятиях души
   тепло нимфеточного стана,
   беспечностью любви тревожащего жизнь
   сумбуром бескорыстных планов.
   Влюбленностью в себя капризный эгоизм,
   чувств жадностью лихой походкой,
   уступок ленью насаждает деспотизм
   в мечтах мирка желаний плеткой...
   Таня на поверхности своею прямотой
   разит лучами спеси сквозь оптический прицел,
   чувство охраняя вдовьей верности святой,
   судьбою ограничивая красоты удел.
   Не я их выбирал - судьбы подсказка,
   доверчивости абсолютный слух,
   мечтал любовью: впереди ждет сказка,
   где счастье славит верностью супруг...
   Но на распутье чахнут варианты,
   давно украшен Гименея храм,
   звучат соблазном чувства ароматы,
   взывая к легкомысленным годам...
   Что ты предложишь Ольге?..
   Память?
   Ветхую незабываемость надежд?
   Бодрящую усталость возрастного плена?
   Боязливость выйти за границу меж?
   Грядущим ожидая - грянет перемена?
   Мудрость - притупляющую чувств задор,
   угнездившись в постели разочарованием?..
   Памятью былого схлопотать укор
   подмоги темпераментности восклицанием?..
   Продолжаешь молодиться сединой, как это делает она?
   Ровней для нее ты никогда не будешь, а наставник и в шестнадцать ей не нужен был. Ты трижды соблазнил ее бессовестностью власти обаяния, доверчивых инстинктов забавляясь прыткостью. Но по рациональности ума ты ей, бесспорно, уступаешь. Вспомни реплику: "Ты видел в первый раз..." Задание не для застенчивости плаксы. И ты в войне влияний на распространителей портовой контрабанды стал на сторону Пираньи, против матушки ее пойдя враждой. Вспомни Ольги откровение, и молчаливую твою обструкцию, и морячков, приставленных охраной к ней и попытавшихся тебя силком доставить папочке.
   "Неделя истекла, как Ольгу выпустили из пансионата для беременных. Доктор позвонила поблагодарить за пациентку, которой удалось одним звонком по телефону - категорию снабжения финансами и медикаментами повысить.
   Горечью униженная благодарность
   за участие в душевной казни -
   плата ложью за доверия полярность,
   чувств сгубившую весенний праздник...
   Грусть. Бездарная опальная реальность.
   Бессознательно зубрил я номер телефона...
   Услышать голос и обнять его молчаньем,
   возглас заглушая чувств подсказки мегафона,
   признание в любви произнося дыханьем
   бесконтактно чувственным эфиром счастья стона...
   Я ждал ее инициативы... И дождался. Поздним вечером, идя с работы, по привычке, издали окинул взглядом дом. В подъезде свет потушен, а на третьем этаже, на лестничной площадке, у окна фигурка с беленькой короткой стрижкой. Ольга? Увидела меня, отпрянула. У подъезда дышат свежим воздухом безделья два молодчика.
   Остерегаясь - трусостью вильнуть?
   Не нарываться на разборку по душам?
   Или отчаянно подставить грудь,
   любезно выставленным наглостью "ножам"?
   Ольга вспыльчивостью пожурить меня решила и с собою хлыст кулачный прихватила? На нее, вообще-то, непохоже: отчаянность ее не требует подмоги. Вручает недобитков мне, виновных в унизительном ее недомогании? Нет! Этих мальчиков не подворотня кормит. Благодарность от папаши разъяренного, желающего
   Указать на местоположенье лихого жениха,
   авторитетом силы поместив в систему брачных уз,
   произвол искореняя полюбовного греха
   и трепетной безнравственности легкомысленный конфуз?
   Вперед за разъяснениями.
   Чему уж быть - того не миновать.
   Угроза не приструненная - пуще смерти,
   бичом навязывает страха власть,
   где медленно за трусость жарят черти...
   Озорным придурком я махнул к подъезду, стараясь, чтобы ожидавшие гуськом друг друга заслонили.
   Но не получилось.
   Один стал нагло поперек двери, второй - мне за спину шмыгнул. Диспозицию пришлось менять, тылы прикрыв стеной и сузив фронт для нападения.
   Фигуры в боевом строю.
   Пора переходить к тактическим дебатам,
   без фамильярных интервью
   соперника приговорить площадным матом...
   - Эй, ты! Надо бы поговорить.
   - За кем же выбор темы?
   - Поедешь с нами, там узнаешь.
   - Заблаговременно бы надо в гости приглашать,
   а то ведь у меня ко сну разложена кровать...
   - Не упирайся - будет хуже.
   - И кто же посылает мне угрозы,
   приглашая в гости?
   С собою прихватить шипы иль розы,
   радости иль злости?
   - За девчонку надо отвечать.
   Пока один молодчик отвлекал меня словами, второй - приблизившись вплотную справа, рукою попытался взять в замок запястье. Я добровольно сдал его и тут же выпадом вперед изобразил с "захватчиком"
   Любимую в кино скульптурную символику советов
   семейно-трудового братства,
   скрепленного диктаторским насилием декретов,
   райка коммунистического рабства...
   От неожиданности он поддался без мелькнувшей аналогии и выполнил пассаж коряво, а за сговорчивость наказан был рукой, заломленной за спину, и пинком под зад.
   Убить меня за шалость - Ольга не позволит, а царапины не дожидаясь свадьбы заживут. Поэтому решил: их самолюбие чуть-чуть в грязи игрою повозюкать, не доводя до гневного накала.
   Удара в челюсть я не допустил, но вот руки свободу, схваченную недовольным, не попавшим в цель, я потерял. Тут молодец второй угрозою нешуточной, оправившейся от пинка, вновь завладел моей рукой. Сковали молодцы! Наручники оденут, или Ольга, появившись, припечатает признательностью по мордасам?
   - Не рыпайся, сломаем руки!
   Надежно держат ли меня? Проверим.
   Всем телом я вперед подался - держат. Теперь назад. Упрямятся, не отпускают, тогда вперед и ножницы обеими ногами с ударом в горло "пыром" остроносого ботинка... Пожалел и шмякнул плоскостью подъема по носам парней. Не удержали, выронили ношу...
   Ну вот, и мат достойный прозвучал...
   Что, будем биться дальше?
   Я крутанулся оборотом на железном столбике, поддерживавшем крышу над подъездом.
   Смотаться бы оставив мальчиков с позором
   по-детскому расквашенных носов,
   чтоб дома мамы пожурили их укором:
   "Не лезьте на рожон обиняков!"
   Сколько раз, в горячке схватки, во время отработки этого приема, страдал разбитый нос.
   Мальчики утерлись и, угрюмостью переглянувшись, двинулись, неся остаток самолюбия непопранного в жертву мне.
   Дверь подъезда распахнулась - Ольга.
   - Я вас предупреждала: "Вам его не одолеть..."
   Нежно розовый фигуристый соблазн,
   ласк порочности взывающий подмогу,
   равнодушия и сдержанности казнь
   жертвой благородной за созданье Богу...
   - Идите сопли утирать в машину, я сама с ним разберусь.
   Тебя сегодня хочет видеть папа. Он меня послал и в помощь дал вот этих долбаков. Ты хорошо их проучил, не будут впредь заносчиво выпендриваться.
   Она цвела в своем репертуаре:
   нежной розы оголившей недоступности шипы,
   в затмении от красоты угара,
   вседозволенность обняв природной доброты...
   "Поехали, нас ждут!"
   Хотел сказать: "Дорогу не забыл", - но промолчал и, взвесив расстояние, по свежести ночной отправился пешком...
   Вслед монолог игривости Джульетты,
   печалью не познавшей скорбь страданий.
   Власть любви диктует ей куплеты
   бесконечной розовости ожиданий...
   "...Быстрей, огнем подкованные кони
   К палатам Феба мчитесь!.."
   Я молчал...
   Пустынных улиц тишина ночная
   застыла сонным ожиданием
   движенья хаотичного раздрая,
   насилья жизни ликованием.
   Заманивают одиноких окон маяки,
   напоминая: за тобою глаз,
   бессонницы слепящей беспокойства островки,
   томления, взгляд нужен здесь, сейчас..."
   Куда я еду?
   Поезд!
   Снова поезд.
   За окном пейзажные страницы,
   уморенной солнцем чахнущей листвы:
   нет притока дождевой кровицы,
   отдыхает покровитель до мольбы...
   Таня... Еду к ней. Гордость пересилив, смехом кликнула сообщения: "Хочу, мол, красные трусы", - всем телом объявив открытость.
   Всем телом объявив открытость,
   души мотивы прячет в уголок,
   а удовольствий нарочитость,
   умом к себе зовет на посошок?..
   Чувствует, соперницы ее не дремлют...
   Дремлют. Ольга не готова, поступившись гордостью, повторно сделать шаг навстречу. А ведь слукавила, оставив тайну за собой, припрятанной обложки от журнала. Рубенс ни при чем, в своей картинной галерее не хранит чужих воспоминаний он. Я знал об этом до свиданья с Ольгой, но умолчал, ее не стал корить, а за неискренность продлил нагрузку расставания.
   Пусть подождет очередного Ленинграда. Сколько сил потратил я тогда, чтоб отыскать ее,
   А ощутив доступность наказал разлукой
   бесчувствия личиной оболочки,
   впотьмах скрыв душу, чтоб не выла, как белуга,
   в могиле безболезненности точки...
   "...Я шел впереди, она чуть сзади, постукиваньем каблучков подстраиваясь под шаги, и говорила без умолку. Два центра речевых в ее мозгу включились и, перебивая информацией друг друга, кудахтали без устали, но каждый о своем:
   Один чувствительностью напирал обиды;
   второй - перебирал событий кучу...
   Беспечность избалованным умом защиты
   наивно разгоняла взглядом тучи...
   Не "Джульетта"!
   А обернуться ой как хочется.
   За собою долго ты еще
   водить любовью женщин будешь?
   Очередной греховности зачет,
   в себе которым душу губишь.
   Выгодной игрою простака
   сердечность дарящего сказке,
   у судьбы с терпеньем старика
   закинув невод, ждешь в нем счастье?
   Чувством вновь свершатся чудеса -
   любовь! Но жажда аппетита
   превратит мечты рукой Творца
   в век у разбитого корыта...
   Примолкла... Тишина. За полтора часа прогулки высказалась, назиданием слов обиходных, в затылок мне стреляющей досадой. Она взрослеет пониманием себя, и исповедь звучит не мне, а ей самой, чтоб отчитаться событийной лентою эмоций перед прошлым и в будущее беспрепятственно шагнуть.
   Скупая тишина готовая взорваться,
   измен соперничеством войн,
   пощады нет в любовных играх яства.
   Признаний темпераментный покой
   пригрет расходом верности богатства...
   Две трети мы пути прошли, а далее - знакомая дорожка от вокзала в припортовую заставу.
   Мата словарем не окликают подворотни,
   настороженное запустение дворов,
   группировки контрабандою не строят козни,
   социализм расшатывая силой кулаков...
   Ольга выговорилась. Сопровождения машина нас покинула: охрана здесь девчонке не нужна. Меня одолевает беспокойство за нее: цитату вспомнил:
   "...Прощайте! - Свидимся ль еще?
   Кто знает!
   Холодный пот по жилам пробегает
   И жизни теплоту в них леденит..."
   Оптимизма стиль мне чужд наклонностью ума,
   в прозябании скучающий по жизни меланхолик,
   для которого стихи - духовная тюрьма
   в одиночестве запойном, где сную, как алкоголик...
   Речь не о тебе. Способна Ольга глупостей наделать в безысходности твоей молчащей изоляции? Себя припомни на пороге взморского профилактория...
   А хотел же искупаться в море,
   вплавь отправившись к несбыточным мечтам,
   правоту разыскивая в споре,
   пришвартованную к ада берегам.
   Пессимизмом ты умеешь заражать,
   попробуй радугою жизни осветить мечты,
   рая девственной души достойна младь,
   рассвета посвяти ей жизнелюбие строфы...
   - Дай Бог, ты повзрослеешь чувством
   и непокорною античной красотой Елены
   мир покоришь любви искусством,
   тон задавая женственностью всей вселенной.
   Напутствием я буду рядом,
   угодной памятью стиха творений,
   сопровождая мысли взглядом
   прелестный образ юности в портрете искушений.
   И наша встреча состоится
   велением истосковавшейся по чувству плоти,
   судьбой раскроется страница,
   повествованию дальнейшей жизни дав наркотик.
   За вдохновение мечтами -
   прости, увлекся творческой игрой ума подсказки,
   блеск восхищенья жизнью граней
   непознанного рая сладости любовной сказки.
   Я грешен в роли безрассудства,
   осмелившейся навязать судьбе партнерство;
   легкодоступный взгляд распутства
   лихачеством сразился с красотой противоборством.
   Но тщетны простака потуги
   природу наставленьями забот вгонять в ненастье,
   мечты не удержать в лачуге
   мироощущенья! Прощаясь, я тебе желаю...
   И вновь услышал я вопрос: "Ты кто такой моею дочкой распоря- жаться..?" Я помолчу, пусть выскажется папа. Так вот чьим красноречием пропитана дочурка. Мамочка, вильнув хвостом и пожеланье высказав поговорить со мной наедине, вальяжно удалилась.
   Отцовский пафос сразу сник и перешел на матерное понуканье моремана:
   Всем грозящего, кто мельче, чем безбрежный океан:
   "Курсу взятому не помешают сапоги - злодеи.
   Волк морской, просоленный штормами, - капитан
   вздернет нарушителей устава флотского на рее..."
   Отцов парламент соберись такой, приговорил меня бы к вечной каторге с их завоспитанными дочерьми, со всеми сразу.
   Вот где убийственный гарем,
   и я судья и прокурор
   в тех распрях бесконечных тем:
   кому унять любви задор...
   Если бы папаша краем уха приложился к доченьки внушению, которая в течение двухчасовой прогулки пешей пыталась вразумить меня, ведя к нему на встречу, - он скромно промолчал бы.
   А промолчишь, когда с твоею дочерью случилось бы такое? Какое? Он не знал и сотой доли похождений маленькой принцессы.
   А что с ней дальше будет,
   Если пагубность среды
   затягивает мракобесием наживы
   в безвыходность - предвестие беды:
   суденышко судьбы несет на рифы...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   21 мая
  
   Мздоимцы, променявшие за взятки честь,
   наживу прикрывая властности призваньем,
   с корыстью отнятым добром - им в рай не влезть:
   за шкурничества беды - изойдут страданьем.
   ------------------------
   Вспомни свой безжалостный недельный рейд ночной, отправивший на излечение от трассмиссивного недуга ватагу бойких пацанов, разносчиков тлетворного влияния культуры контрабандной.
   "Нас было четверо, обстрелянных афганской операцией ребят: один из Питера и двое из Самары, ну и местный гид, показывавший достопримечательности населенных кличками развратных подворотен. Ходили просто, без придирок по окрестностям портового анклава и миролюбиво спрашивали: "А, что вы делаете тут? ". Грубить с собой не позволяли, а матершинникам, их оказалось большинство, прописывали стационар в урологическом диспансере с проверкой на недуг "Венеры" у любителей ночной прохлады.
   Зрительная память отказала мне в воспоминаниях лиц, которые передо мною промелькнули злополучной ночью проводов беспечных маленькой Пираньи...
   Но ты желал прикосновения нимфетки,
   поддавшись натиску распутности оков,
   не думал, что окажешься у чувства в клетке,
   играя радостью в знамении стихов?
   Беспечность - легкомыслия недуг,
   жизни кредо человеческого рода,
   проблемный потребления продукт,
   для любви потеху создала природа...
   Капитан не генерал, в Афган меня для смерти не отправит. А вот его судьба в дальнейшем может измениться. Расправой прогулявшись по ночному городу, мы сами засветились, оказавшись под надзорным колпаком К(адровиков) Г(убительного) Б(еспредела). На третий день к опасности гастрольных выходок пристроилась волжанка с затемнением на стеклах. Понаблюдав за нашим делопроизводством, задним ходом медленно отчалила.
   ...А в один из вечеров и нам досталось. Возможно, группировка пацанов дворовых из последних сил решила разобраться с неизвестными обидчиками, взяв перевесом рыл, участвующих в драке: нас прижали к стенке дома. И тут за спинами у нападавших с визгом тормознула "Волга"... Раздался выстрел в воздух и грозный голос из машины приказал: "Всем лечь на землю".
   Братва моментом залегла и стала пресмыкаясь, червяками расползаться по округе. Мы четверо стояли в рост не шелохнувшись. Заднее стекло в машине чуть опущено
   И аргумент безоговорочный,
   слепой угрозой калаша
   ультимативностью страховочной -
   доходная маржа - подвел итоги куража.
   "Лицом к стене"! - скомандовал калаш.
   Коля усмехнулся, обличающе заметив: "Комитетчики решили попу- гать" - и руку запустил в карман. Ствол дернулся, раздался выстрел холостой. Коля медленно шагнул к машине, показав развернутое удо- стоверение. В волжанке передернули затвор, рожок сменили - автомат сготовив к бою. К торчащему стволу, безлико, попрошайничеством, высунулась мощная рука. Коля нехотя доверил ей развернутую ксиву.
   Пять минут молчанья под прицелом.
   Диалог единоборства скованных раздумий...
   Страх души цепляется за тело
   вольнодумством безысходности безумий...
   Ствол убрался в амбразуру. У машины распахнулась дверь и выпустила раздосадованного гражданина.
   О, Бог ты мой!
   За мной охотник, и все тот же.
   Мщением пытается загнать в капкан
   за осквернение чувств ложа,
   что себе позволил любящий пацан...
   - А этот с вами? - на меня кивнул.
   - Если больше нет вопросов уезжайте.
   Дверца хлопнула - от сердца отлегло.
   Вечным будет мне напоминанием греха
   счастье в красоте любви, с изменой - зло...
   Скорчишься еще не раз от слез судьбы пинка..."
   Папочка, в затмении наживой, бдительность беспечно потерял...
   - Так это ты решил порядок навести, разрушив то, что создавали мы годами?
   - Я вас предупредил. А дальше поступайте, как подскажет разумение.
   - А дочь моя? Что будет с ней?
   - Характерностью чувств - ее мир счастья в ней самой!
   Божественным объятий красоты
   она за каменной стеной,
   умом обласканная жизнелюбия судьбы...
   Изолируйте ее от доброхотства мамочки, оно Елену, вне сомнения, погубит.
   - Я всегда считал, что эта стерва портит дочь мою.
   - Ваша дочь достаточно умна
   для соперничества с визгом стервы.
   Рок условий не ее вина...
   Воля все ж преодолеет тернии.
   Назначение ее творить,
   образностью воспевая ноты
   красоты, удерживая нить
   Ариадны гордостной свободы...
   Капитан притих, потупился и робко, глядя извинительно, спросил:
   - Ей там, на взморье, делали аборт?
   Мое настало время удивиться.
   Вражды гнилое семя, пасквиль, небылица...
   саданули сердце пропасти наветом,
   рану обналичив подлости кастетом...
   - Моя супружница своею благосклонностью ехидной на тебя речами натравила.
   - Я вам оставлю телефон, и вы узнаете всю правду, но из первых рук. Хотя... я позвоню сейчас, и вы поговорите.
   "Привет... - Дежуришь? - Проблемы? -
   Проблемы их все меньше,
   а в сытых горестях наоборот.
   К привычкам льну и грешен,
   с уединеньем не беря развод...
   С тобою будет говорить отец
   Проблемности красотной,
   беспечной жертвы райского греха,
   познавшую свободой,
   змеиной ушлости дрянной оскал..."
   Приехали.
   Приехали в живую актуальность,
   со вздохом недомолвок и тревог,
   с желаньем погрузиться в аморальность
   инстинктов, заперевшись в островок...
   Отрешения постели теремок,
   подхвативший мук любовный диалог.
   Таня...
   Ее характер я возьму в объятья,
   игрой насилия верша восторг
   любви хмельной прогулочного счастья, -
   доверия разнеженный курорт...
   Улыбка у Татьяны изменилась: пропал издевочный сарказм, грусть вдумчивая с осторожностью мечтаний, не спугнуть чуть показавшееся воплощение, не раз уж ускользавшее.
   Преодолеть неторопливую разлуку
   осеннего ненастья размышлений,
   прогнав сомнений говорливую старуху,
   душой припасть к свеченью искушений...
   - Ты чего меня за зад хватаешь?
   - Хочу проверить адаптацию стремления, наряду дать возможность приосаниться.
   - Неужто ты трусы привез?
   - Купил, и красные притом,
   внедрившись недотепой в мир интима кружев,
   стесненья жаждущим глазком
   размер увел под гомон дамских пересудов...
   Искоренивших мой апломб.
   - Да ты что?!
   Тебя лишить апломба
   женская стервозность неспособна.
   - У женщин впечатляющий резерв
   стервозно наступить на яйца снобу,
   бездумно дергая соблазна нерв,
   аукционно предъявляя сдобу.
   Фехтуя вожделения грехом,
   наивная застенчивая робость
   жестоким равнодушия катком
   высокомерную утюжит гордость...
   - Дерзкая беспечность выходок твоих
   нрав обезоруживает, как любовный стих.
   - Лучи любовного стиха,
   природу выходок верша, -
   души рассветная мольба
   о жажде чувства барыша...
   - С трусами сладко ты поешь,
   любви вымаливая грош.
   - Раздевает чувство и любви стишок,
   воркуя приложением к подарку,
   откровенностью заноз желанья строк
   хмельную предлагая чарку...
   - Твое занозное распутство
   не воркованье лизоблюдства.
   - И ты не ангел мой хранитель,
   заботу обогревший на своей груди.
   Сломя несешься, гордый мститель,
   как Соломея танцем, жизнь сметая на пути...
   - Не будешь руки хамом распускать,
   заманивая танцем на кровать.
   А кто такая Соломея?
   - Причудою до воплощения идеи -
   женский дух безумством властный искуситель.
   Увидев грациозный танец Соломеи -
   в рай с гордостью сошел Иоанн Креститель.
   Капризам вашим нет предела!
   Природа постаралась - хамоватость вдула мужикам
   загадками души и тела,
   любовь на откуп, чтоб за вами увивалась по пятам.
   - Уж увиваться ты мастак,
   наживку бросив, как рыбак.
   - Охотник, рыболов, прожорливый дракон,
   фантазиями переполненный мастак...
   Любовный стихотворный рацион
   сварганив - результат ласкается в руках...
   Дорога в заповедные места,
   гроза у озера воспоминаний,
   любовных декораций нагота -
   сценарий шепчет грацией стараний...
   Осени зардевшей робкие шаги,
   красочными пятнами расцвечивая зелень,
   сочностью палитры пестуют штрихи
   поэтичности души природных песен.
   Небосвода радужная синева
   с островками в выси экзотических животных,
   прятками устроив с солнцем фестиваль
   на озерной глади нимф мельканьем беззаботным.
   Беспокойство овладело красотой,
   обожанием раскрыв природную потребность
   вспышкой страстности и чувств грозой
   ливня костюмировать эмоций неизбежность:
   нежностью соития любви причин
   солнечность окликнуть свадебного настроенья,
   созывая как свидетелей лучи
   адонисовской эгиды жизни обновленья...
   Секс в стиле "био-тек":
   Эстетика природного ландшафта,
   пластика живых растений,
   доверчивая ароматов правда
   разнообразием творений -
   слились в интимном поцелуе взглядов
   на духовную потребность
   броска энергетических запасов,
   щедростью излить душевность.
   Противоречием движенья плоти
   в забытьи мечты экстаза,
   крылатостью творя на небосводе
   творчества искусства слада...
   - Я поражаюсь твоему терпению выдерживанья пауз. Ты появляешься всегда, когда я на пределе и могу взорваться ненавистью неповиновения спокойный и самоуверенный, готовый ко всему, и гипнотически снимаешь напряжение. Затем - накручивая, начинаешь разжигать безропотную похоть, которая засасывает как трясина в угодную тебе картину настроения; и будто бы беспомощно ты возлагаешь всю вину в содеянном на жертву, отстраняясь наблюдателем. Игрой на нервах вызываешь постоянное нетерпеливое угодничество, да еще и с недовольством чередой поступков, совершаемых опять же по твоей вине. И в нескончаемом круговороте дум никак не приструнить тебя и не унять желания заполучить твою бесстыжесть. Ты демон страсти легкомыслия и нежности, с которым средств бороться просто нет. Душу измотал издевками своими, приплетая к этому воспоминаний бабский хоровод.
   Убила бы...
   Монолог невинной Веры, адресованный Печорину.
   - Во сне?
   Подобострастием душевной плоти,
   в забытье мечты экстаза,
   крылатость сна творит на небосводе
   творчество искусства слада...
   То же самое, но без воспоминаний, могу сказать и о тебе, добавив недовольством несколько штрихов к нетерпеливому "угодничества" образу.
   Портрет, ласкаясь красотою многоликой,
   беспечно озирающийся в поиске зеркал,
   порядок взглядов наряжает рынка кликой,
   жеманство интереса скрыв за кобровый оскал.
   Под флейту ласки, скрытностью гипноза танца
   самонадеянности жертвы притупляя страх,
   притягивает в обиход условья глянца
   готовые валяться шкурой у нее в ногах...
   - Хороший комплимент, пристроившись на мне.
   - Ты выпирающее самолюбие Придатка тоже не щадила, объезжая удовольствие.
   Наш дуэт в объятьях не фальшивит лаской,
   комплименты задушевностью затрагивают суть
   противлением полов. Любовной смазкой
   упоительной игры толкая на оргазма путь...
   - Я досконально изучила все твои повадки, но так как ты их преподносишь, - каждый раз рождает удивление... протест. Однако их
  поползновения - настолько утонченная работа, что обижаться вспоми-ная их, я не могу.
   - Ты дочке рассказала о причине нашего последнего конфликта?
   - Она смеялась: "Ну, подумаешь - пощупал!".
   Ты реакцию мою, наверно, просчитал, специально бросил вызов на глазах у всех...
   - Меня волнуют лишь твои глаза -
   души эмоциональная закваска,
   насколько гибка чувств ума лоза,
   сплетеньем с верностью правдива ль маска...
   - Ты улыбкой смотришь-то в глаза, а целишь между ног,
   стегая больно, как лоза, у гордости сбив рог.
   А ведь предложись - ты не возьмешь:
   снобу подати не нужен грош!
   - Ты не из тех, кто стелет сантиментом
   прямодушия удобную кровать,
   владея многопрофильным презентом,
   предлагаешь за него повоевать...
   - А ты думал: я замру хотением,
   заходи в мой дворик проходной,
   вдоволь наслаждайся унижением,
   только байки о любви мне пой?
   - Близняшек что - не обжигает несуразность
   языкастой страсти пламенных речей,
   подстерегающих душою сопричастность
   зеркала картины искренних очей?..
   - Поджигаешь ты не сладостью речей,
   а изощрениями донжуановской науки:
   лепетом лаская, то гоня взашей,
   с безрукою доверчивостью чувств играя в жмурки.
   - Я поступаю вопреки науке сей.
   Чужого опыта рисовка - костыли безумству,
   искусство правит вдохновением страстей,
   строптивость противопоставив хныканья занудству...
   - Пыточный измор беды капкана Ты, незаживающая рана.
   - За любви господство принудительная плата,
   уравновешенная счастьем и печалью вздохов.
   Тени слез раскаянья и злости аромата,
   дыхания бодрящего, - для творческих потоков...
   Ждешь поцелуя? Я тебе его не дам.
   Мой интерес кусает душу,
   застенчиво приникнув к властности мозгам...
   Сама отдашь мечте радушью.
   Перед тобой покрасоваться вдалеке,
   на фоне взвившись группировки,
   чтоб оценив, скомандовала мне: "К ноге!" -
   в ход пуская чар уловки?
   Нет, в плен возьму, вдруг передернув дум затвор
   симпатией угроз поступка -
   душою в душу чуткости немой укор
   исчез. Из рук корм есть голубка...
   Интим свой нарядила в эксклюзив белья
   и жаждешь смачно умиленья?
   Не будет. Эта нерадивая свинья
   молчком спохабит представленье.
   Но беспардонно всадит окуляр,
   когда твой имидж льнет растрепой,
   издевкой лапанья потащит на базар
   срам комплиментов голожопый...
   Ревниво мир мой выставляешь вон?
   Гордись своим завоеваньем!
   Он часть меня, он любящий защитный фон
   и не предаст судьбы кривляньем.
   Ты не одна в моей душе!
   Да, память сохранила память
   любви на рабском дележе,
   где я успел другую красоту восславить...
   - Мне нравится твой обнаженный взгляд,
   тут же предлагающий раздеться,
   и слов бесстыдных вкрадчивый захват,
   загадочностью стопорящий сердце.
   - Ты принимаешь должным статусный костюм,
   привыкла к ролевой подачке?
   Он может стать игры сюрпризами - угрюм,
   характером блеснув заначки.
   На ум мотать обязан твой гламурный треп,
   и молча? Но не немой тупица -
   презреньем отвернется от нужды хлопот:
   претят штампованные лица.
   Обиды недоверья затаила взгляд?
   Себя не тешь слепой угрозой,
   похороню разлукой оскорблений ад,
   без оправданий черной розой.
   Для секса ищешь исключительность причин,
   с ботвой аральности условий,
   притиркой не устраивает данный чин?
   Алмазы сменишь на цирконий.
   Заполнить память незначительностью дат:
   когда и где ты вдруг чихнула?
   Бухгалтером вершить всю суету затрат,
   ты королева вин разгула?
   Ты так решила? Так найди себе пажа
   с беспрекословностью комфорта.
   Я не службист - ходить по лезвию ножа
   угрозы гордости аборта.
   Неукоснительный имеешь правил свод
   насильственного воспитанья,
   к доступности телесной твой строптивый код
   подобострастью гарцеванья?
   Аллюром стати восхитишься молодца,
   эх, ухватиться бы за сбрую...
   Свободы опыт ветреного мудреца
   несется ублажать другую.
   Вниманья приватного напористая рать
   гоняется за равнодушием?
   Обласканное бессердечие обнять,
   бряцая брюликов оружьем?
   - Нюх к бессердечию тебя не подведет,
   на дальних подступах уж вскроет недочет.
   - Готов отгадывать твоих желаний рой.
   Фантазий рабская затравка
   с богатствами венчает всей душой -
   когда на это есть заявка...
   Желаешь красотой развлечься на виду,
   купаясь в ложе комплиментов?
   Но нет безликости теней в моем роду!
   Так что не ставь экспериментов.
   - Ты красоту своею тенью заслонишь,
   вручив ей волей секса уваженья шиш.
   - Сонм уваженья не услужливости гам,
   спешащий впереди заслуги.
   Роман ведь этот пишут чувством по слогам,
   вне дел не умывая руки.
   Неповторимостью признания стиха
   воспеть единственное ложе,
   любви коснувшись завитка.
   Но я, по равенству, - такой же.
   - Такой, да не совсем такой,
   самооценкой наградной.
   - Она наряжена не в эксклюзив трусов,
   не выставляет лом подарков,
   иначе на любви доступности засов...
   Таня спит, эгоистично отключившись от стихии раздражителей никчемных.
   ...сияй застенчивым огарком.
   Под пологом да в розовой уютной спальне,
   представляя дерзости инициативы,
   выпячивался у судьбы на наковальне?
   Пел смирением бы для любви мотивы!
   А то - разинул привередливо хайло,
   растанцевался пиететом...
   Сел в удовольствия фертильное седло -
   стреляй фантазией поэта,
   по темам собирая скорбный материал
   переживаний любоведа,
   авось, растиражируешь финал
   расчетливого сердцееда...
   Спит...
   Удивительная психика: взяла, насытившись, и отключила мир объятий.
   Вот так бы в жизни чувства отключать,
   щелчок - и бархатная благодать
   пахучести цветочного убора
   тебя скрывает под землей от взора.
   Красивые сережки. Цветочек изумрудный с обрамлением граненым лепестками бриллиантов. Цветик-семицветик, отнявший радость у трусов. Каким печальным взглядом Таня приняла подарок. Другое дело радость в красной попе, не знающая как себя представить перед зеркалом мужчины, который только что укромной впадинкою наслаждался.
   Красота, кричащая в ласканье кружев,
   обводы драпирующих бесстыдства,
   наслажденья трепет выставив наружу,
   оттачивает ласку подхалимства...
   Желал с размером чтобы грация сошлась и попка яркая довольным аппетитом колыхалась, но бюстик беззастенчиво из форменной бюстгальтерности выпадает.
   Чуть-чуть скривилась благодарная усмешка,
   угодливость каравшая непопадания в размер.
   Гадал на кулаках - орел иль решка,
   воображеньем наряжая в радость мягкости манер...
   Знал, к чему приводит разочарование, и захватил альтернативность кружевному сраму.
   Размер неважен - сияние камней уважит,
   отраженным светом глаз
   расцветки счастья, оповещением поблажек,
   разбередив души Парнас...
   - Обидно, с бюстиком ты намудрил, прибавив мне размер в обхвате.
   - Не торопись снимать трусены, хочу дополнить красоту их удивлением.
   Жадность глаз рядилась в цену,
   представляя счастья сцену.
   Попа-то соответствует размеру,
   не в пример грудному экстерьеру.
   Согласовал я с Афродитой идеал,
   предвосхищая облаченья ритуал.
   Фасон тряпичный интересен наполнением
   характера представленной фигуры,
   рисовкой интеллекта волеизъявления,
   гармонией сюжетной режиссуры...
   - Засунуть это все в трусы, с гармонией встав на весы?
   - Мысль достойная окраса торжества трусов,
   прильнувших к лакомству парада,
   подчеркнуть хотелось бы и значимость верхов,
   добавив к украшенью зада...
   Алую коробочку, под цвет наряда попы в форме пухлого сердечка, положил я Тане на бедро. Она печальными глазами сосредоточения смотрела на меня. Застывшие, они как будто провалились внутрь, закрылись веки, голова откинулась назад, и импульс судорожный пробежал по телу...
   Ну молодец: оргазмом все контакта наградил в придачу к подношению. Зрелищность посоловевшая Татьяны наполнилась сиянием росинок слез на страстности зеркалья и с озерности эмоций покатившихся на жизни плес.
   Я гладил Таню по бедру сердечком, приоткрыв владения каратной зачарованности. Перехватив ее, она неимоверно близко поднесла к глазам сережек восхитительную пару, желая в изумрудно-бриллиантовом скоплении увидеть отражение себя.
   - Почему на красоту такую, вставленную в уши, смогут любоваться все за исключением меня?
   - Деталька значимости статусного состояния
   завистливою привилегией даров -
   для дам. А мужикам застенчивым - уловка указания:
   башкой внимания отвлечься от трусов...
   - Гнездятся мысли ваши все в трусах,
   развратом зарабатывая трах.
   - Для тягот обладателей мужского пола
   влюбленность - жизненный фетиш.
   Без самоутверждения на грани фола...
   Злосчастье пули иль Париж.
   - Ох! Договорилась...
   - Что случилось? Неужели вновь тампон?
   - Если бы! В новые трусы желанием я протекла.
   - Снимай, наружу вывесим их флагом:
   "Победы ювелирки, взявшей приступом красу!"
   И жизнеутверждающим сигналом:
   "Дерзание фантазий - жалует любви росу!".
   - Смеешься? А со мной такое в первый раз!
   Трусы придется простирнуть.
   - Ни в коем случае.
   Позволь мне на недельку фетишистом стать
   и гордостью кичливости - открыться достижением:
   пусть бутиковая торгашеская знать,
   нюхнет мужского пороха бравадою свершения...
   - Ты шутишь!
   - Бюстик надо поменять, а без трусов попробуй докажи:
   Кружева коснулись красоты примеркой,
   дыхания экстазного щекоткой вызвав раж,
   чувств светом запалившего горелкой
   телесных достопримечательностей антураж...
   А пока давай примерим серьги. Дай оценить!
   Как тело будет ощущать присутствие
   сияния подарочности доброты,
   преобразуя блеск в сочувствие
   сиянию восторга и мечты....
   Я снял кружавчиков кричащую обертку,
   нетерпеливости коснувшись бедер,
   сил самобраных, сдобных приложив скатерку,
   и угощенья бал - был старомоден...
   Другое тело:
   Трепетности нежность лепесточков орхидеи,
   мягкость линий девственного любопытства,
   с мелодической проникновенностью свирели
   робость отдала, прельщая богатырство
   чувственности нарастающей тем оркестровки
   симфонической телесности поэмы,
   вольности сладкоголосой в страстной уст трактовке,
   красотою впечатлений диадемы...
   Я заслужил подарок: взять эгоистом женщину и в наслаждении унизить до реальной значимости чувства, до оргазменных высот ее не доведя.
   Полторы минуты - самый мой короткий секс - сто фрикций. Не успела? Это не моя вина! С Людой? Чтобы распрощаться? Но не получилось.
   Не в сексе черпала забвение она, лаская в ночь последнюю причину вожделения и многократно добиваясь своего.
   С Татьяной не расплатишься эгоистическим оргазмом: пустота, и все вокруг чужое, мир провалился и не нужен вовсе. Покой и одиночество...
   - И это все?
   - А серьги?
   - ???
   Тишина глухого неповиновения.
   Эйфорию чувств зажала скорбь обиды.
   Апатичная инсультность поражения
   в недовольство вкладывает спесь корриды.
   Навсегда потерян ореол пригодности:
   красотой повелевать себе в угоду.
   Память обнулила все любви способности
   воспевать победно женскую природу...
   Поклоняясь власти эгоизма силы - красоты угодная причина презирает в глубине души тех, кто не смог оргазмом фейерверка покорить острастку лонной глубины.
   Драгоценность эксклюзивной выделки,
   тончайшего искусства волшебство,
   несусветности фантазий крылышки,
   ума восторженное баловство.
   Страстности порочной воплощение,
   поэтики подарочный задор,
   красоты привольной восхищение,
   любви неугасающий напор.
   Ликование пахучей нежности,
   в жеманную укутанная спесь
   капризов лестных бессердечности!
   Вам женщины спасибо, что вы есть.
   Драгоценность? Таня? И какая же?
   Если б выбор был за нею, стала бы кольцом в носу, пронзающим внимание и не дающим гордому носителю покоя.
   Нет, ноздреватость я ей не отдам...
   Но ты забыл, как Таня вразумляла нерешительность, метнув в тебя трусы. Она себя считает заводилой - и права; но не во всем. На улице перед тобой не оголила б зад, да и в гостиницу с собой не повела. Ее манера - подхватить и, с пользой применения, все выжать, что необходимо ей.
   Болезненное постоянное напутствие,
   красивое и тягостное общностью заботы,
   но не дарующее тень сочувствия,
   переливаясь самолюбованием породы...
   Няма - Таня.
   Няма льнет к душе, а Таня - в ухе побрякушка, гордая, кичливая?
   Кичливая и гордая торчком величия,
   уступками безнравственности - грешная острота,
   прямая откровенностью до неприличия,
   изведанная смесь, гремучая любви невзгода...
   Под пологом и в доме-полуразвалюхе, под прохудившейся столетиями крышей, в воспоминания ударился? Они приходят, подменяя будущего планы, которые неосязаемо, мыслительной работой, как твои экспромты, подсознанье ситуацией непрогнозируемых и тревожащих душевных обстоятельств опекают. Таня, набирая потихонечку очки эмоциональных вех, выходит на передний план воспоминаний.
   С кем поведешься!..
   Удалось переломить ей слез бренчание
   к зовущей ностальгии прошлого, -
   декорацией застывшего в печали
   свидетеля судьбы дотошного...
   Ты болезнью заразился от Татьяны - прожигания дня: прошло - забудь, ведь будет завтра... Но желание ее, носителем которого ты стал - не угасает и тревожащим сигналом за собой зовет.
   Красные трусы не взбалмошная дерзость, а напоминание:
   Кому ты безраздельно посвятил себя,
   выстраивая на эмоциях господство,
   и не твоих ли бесноватых чувств родня
   любовь приворожила признаком довольства...
   Тане кто-то подсказал, что после бурного ее отбытия с танцпола ты утешился, обняв шикарность платья красного. Так выбирай: трусы или...
   Намек разгадки злоключений,
   услужливо предложенной судьбой,
   став средством цели попечения,
   разменной картой игровой.
   Твоей души расходный материал,
   пал жертвой воли Провидения
   мук безысходности, души подвал
   и месть слепого заблуждения.
   А чем тебя порадовал развод,
   отнявший юности создание:
   сумбур возврата творческих забот
   и вдохновенного дыхания?
   А Татьяна - лишь катализатор, подстегнувший жизненный процесс и убыстряющий круговорот событий. Но ей чужд твой интерес к воспоминаньям, толкающим тебя со всех сторон.
   Она противится упрямством бабьим индивидуалистки
   нашествию никчемных ей подруг,
   с вторжением судьбы любовницы-мемуаристки,
   печалью навещающей досуг...
   В то же время Тане интересен событийный мир, почерпнутый не со страниц бульварной беллетристики. Живое развлекает исполнение, методикой воздействия на женщин. Но Няма ревностной заботою оберегает:
   Запечатленных глубиной мгновенья рая
   памятью неповторимых в ощущениях,
   отложенный кусочек каравая -
   счастья памятка душевных сбережений...
   Не нужны ей дебри творческих воспоминаний "Стойкостного проходимца". Опыт обожания - вот что требует неугасаемое устремление телесное. Твое духовное начало потихоньку с Таней начинает уставать, не пополняясь встречным предложением духовности.
   Ольгу сразу вспомнил?
   Не чеши надсадный беспредел
   заросших косностью мечтаний.
   Не восполнишь жизненный пробел
   тьмы обреченности метаний...
   Неужели лучшие минуты встреч с Татьяной позади и дальше по течению к ближайшему болоту,
   Где спутавшись забот семейной тиной,
   суетностью полыхать насущных тем,
   жизнь дополнив хари сытою картиной,
   творческих фантазий заперев гарем.
   Ты для Тани белоручка с уделом танцевальных и постельных сцен, для черновой работы непригодный - заблуждение ее. Остаться "принцем", не навязываясь профессиональным взглядом и уменьем рук не только защищать себя, но и напрягаться ощутимыми труда плодами?
   Не обременял советом дело,
   отлынивая чистоплюйством от хлопот.
   Профессионального пробела
   изъяны изживал трудом до завидных высот...
   Для Татьяны ты стал праздником безделья, приезжая на уикенд.
   Еда, прогулка, разговоры ни о чем,
   страстей любви печурка согревает первачом
   словесной ласки завороженным признанием,
   воркуя сказки бережливым балованьем
   желаний исповедных красоты телесной,
   распоряжаясь лестно добротой небесной...
   Каждую секунду жизни в мыслях был я устремлен вперед, а памятью... Раздвоение. Ценно то, что помогает двигаться вперед и залежалым грузом не оттягивает руки. Нет, ты все равно натруженно цепляешься за вехи прошлого и настоящее оцениваешь через призму событийности ушедшего. Да, было хорошо, но будущего горизонту что за дело до того, какая фоновая красота укрылась за твоей спиной. Вспять двигаться, погрязнув недоразуменьем в прелестях сегодняшнего дня? Татьяна, как никто, с ее медлительностью расставания с приятным, для этого подходит.
   Постель и полог... розовая спальня:
   спокойствие душевной заводи,
   амбиций творческих опочивальня,
   и тишина дум, как на паперти...
   Но не твоих. Задержкою эякуляции секс превратился у тебя в расчет-ливое действо, подобное спектаклю, с многоплановостью построения, теряющему суть свою первоначальную, где интересен сам процесс, а не финальная развязка. Простой перепихон не удовлетворяет побуждение, которое, не прибегая к помощи инстинктов, ждет провокации фантазий. Чуть тормознет работа мозга, и эрекции уж опереться больше не на что. Ты догулялся по воспоминаниям. А где же Танечка с ее отлучками свободного полета? Чувство к ней переродилось:
   Зов удивленья красотных выкрутасов,
   поверхностно лишь задевает логово тревог,
   прожорливости взгляда ревностных припасов
   скучает, подавляя однообразия зевок.
   Без зрителей затосковала память,
   свободой музыку движений не рифмует слух,
   прикосновеньем исполняя танец,
   чутья раскрепощая памяти порочный нюх...
   Обыденность с проблемами благоустройства за стенами шикарной спальни розовой... Татьяну не торопит, и принцип сделать все дела и отдыхать - не для нее. Недвижимость ветшающая - есть не просит и без вложений простоит сто лет.
   Остановись, построй перспективы островок
   для рая прозябания под пологом любви;
   дрессировки курс отбыв, пробился на порог
   счастливой в будущем и ждущей пахоты стерни.
   Для другого жизнь раскручивает вновь спираль
   навязанною платой за красотный пейзаж,
   подчинений идиллическая пастораль,
   воображением рождающая грез тираж...
   Подсказки жизни разумеешь планчик,
   откинув полог райской кутерьмы?
   Спустись на землю, гостевой романтик,
   застойной жизни сдвинув валуны.
   Хочешь пробудить Татьяну и поведать ей проект переустройства подотчетного добра? Получишь в лоб вопрос:
   "Ты кто?".
   Благотворительности серый кардинал,
   властью секса подносящий милость,
   в тиши ласкающий мечты страстей накал,
   жизни усыпляя торопливость.
   Полет в разнеженном забвенье в никуда,
   игровое странствие чувств хвата,
   взаимопонимания любви страда,
   мысль, толкающая в лабиринт разврата...
   Позвал Татьяну? И сейчас обрушатся на твой безмозглый орган планы супротивной стороны, всеразрушающим упрямством со стремлением:
   Робостью повелевать игры жеманства,
   ласкаясь похотливою причудой,
   своевольем Богом данного богатства,
   улыбкой радужной и слез запрудой.
   Взор терзая оголением бесстыдства,
   небрежно посылает глаз посулы
   унижения с подначкою ехидства,
   обиды, клянчащей даров загулы...
   - Ты про меня забыл, сам развлекаешься невнятным бормотанием? Ты где?
   - Подмогой на ответ всплывает искренность рифмовки,
   комплиментарно славящей престижность упаковки:
   там, где добровольность неразумна
   участием в грехопадении души.
   Познаний блажь иначе не доступна,
   порывом страсти извержения вершин...
   - Эко ты куда забрался, а я подумала ты, с Таней.
   - Я с ней не расстаюсь уж больше года, ни мыслями, ни телом ей не изменяя.
   - Ну-ну, рассказывай про мысли, бредом цепким проникающие вглубь желаний девок.
   - Это что-то новое! Я за собой такого дара ушлости рентгеновской не замечал.
   - Когда меня ты протыкаешь взглядом, все зажимает нетерпением, как будто я раздетая, а ты дыханием мне шею обжигаешь, подкравшись сзади, как сейчас. Одна моя подруга на танцульках попыталась пригласить тебя на танец... Ты отказал ей, взглядом пригвоздив, да так, что девочка призналась: ей приснился сон, как ты ее насилуешь.
   - О, ужас! Надо мне носить повязку на глазах,
   с замком на вседозволенности стихотворной на устах;
   а то за домогательство насилием,
   пришедшего невинным в снах,
   греховная заслуга проведет Вергилием,
   кругами ада бренный прах...
   - Вергилий - это кто?
   - Вершина высотой в две тысячи бездонных лет,
   непоколебимая талантом поэтического дара,
   учитель, память о котором чтит любой поэт,
   помышляя с "Мантуанским лебедем" пройтись,
   как Данте, рядом...
   Богатством изречений он прославлен, как никто другой, а мысли - мудрости не потеряли до сих пор.
   А мудрость, как известно, все ж сильнее рока.
   и каждому назначен день и час.
   Когда любовь всепобеждающая встретит у порога,
   И жизнь облагородится искусством в вас.
   Но данайцев бойся, приносящих зывные дары,
   и не стриги всех под одну гребенку,
   Мечи перекуются на серпы,
   Не беги за безвозвратным временем вдогонку.
   Гнев и ярость пожирают ум,
   Рана в сердце никогда не заживает,
   Случай же слепой все поменяет, как третейский суд,
   Старой нержавеющей любви счастье полыхает.
   Покоренных пощадить - обуздать непокоренных,
   и помнить, что дурак дитя, природы охраняемый богами,
   Где мед там желчь проклятий злобных,
   Сокрытое питая, наделяет зло правами.
   Избрав богов - судьбу мы выбираем,
   со смелостью, ей выбор сделать помогаем.
  А женщина непостоянна и изменчива, как настроенье в уговорах.
  Приятно вспоминать о минувших невзгодах.
  Не слишком доверяйся виду внешнему на выгодном портрете.
  Молва есть бедствие, быстрей которого нет ничего на свете.
   В афоризмах мудрость от Вергилия...
   - Ох! Афоризмов слушая премудрости,
   я сдерживаться перестала...
   Вергилия представив по наружности,
   в рай сладостный греха упала.
   - Как положительно на творчестве твоем Вергилий сексом прислонился. Красивый был мужчина - как в жизни, так и в творчестве.
   Расскажи, что ты сейчас читаешь, коротая вечера? Из обилия на полке выставленных книг достойно представляет классику Ремарк. Другие авторы мне незнакомы.
   - Прочла вот только... Ой, как же, погоди, сейчас я вспомню. Роман любовный...
   - Красивая любовь миллиардеров...
   Богачи наивные, запавшие на порношлюх,
   остервенелостью стяжательского обольщения,
   притесняющих благоволенье непорочных чувств
   вестминстерских принцесс, не знавших козней поражения.
   - А говоришь, что не читал!
   - А чем еще роман любовный привлечет читательниц?
   Разверни в подробностях сюжетной линии анфас...
   И началось:
   Бессвязное плетение тоски,
   плутанием сюжетным бездорожья
   Терпение зажатое в тиски,
   на волю просится из лап убожия...
   На что это похоже?
   На морось серой беспроглядной мглы
   в непроходимости болотной топи,
   где память за спасения узлы
   цепляет фантазийные истоки...
   Где Таня? В пересказе романтической любви миллиардера - потерялась. Совершенное отсутствие мышления критического. Заунывная мечтательность кухарки, телехронику о жизни светского бомонда обсуждающая. Обреченность прозябания - вот что мешает жизни интонации дыханьем проявиться.
   Светские балы, катание на яхтах...
   Лапотным куда до их высот...
   Раз бы в пятилетку, да в стесненных чартах,
   к туркам напроситься на курорт...
   Замкнуть четыре точечки на теле у Татьяны, к богатству ощущениями приближая? У которого:
   Не спросишь наслаждения взаймы,
   приобщившись к роскоши цветка живого,
   услада мироздания любви
   завлекает властью в логово чудного,
   себя обхаживая удальством,
   исключительностью красок обаяния
   красоты телесной ощущая колдовством
   гордости души либидной пестованием...
   Пальцем от сережки вниз до ямочки ключицы, по плечу к сосочку, мягкости грудной, ласкаясь, к впадинке пупочка, любовно черточку оставил на животике и в шерстку углубился...
   - Тебе неинтересен мой рассказ?
   - Он возбуждает прекратить его,
   сблизившись устами в предпочтении:
   взяв под опеку детородное тепло,
   углубившись вольностью в сплочении...
   Стон молчаливый зова в нижней части живота расшевелил энергию либидо.
   Чудо! Взгляд прикосновенья мысли,
   тревожною накатываясь нетерпения волной,
   отдает приказ взрывной харизме:
   без промедленья темпераментом огня ввязаться в бой...
   Палец погрузив в спокойствие пассивное источника влекущего, припомни первый секс с Татьяной...
   Что изменилось в чувствах? Томно вожделеет плоть, как прежде нервы взбудоражены картиной неуравновешенности от созвучия участия в дележке удовольствия.
   Пружина сдавлена инстинктом, где чувства обустраивают отношения к подвластной.
   Растянуть ли смакованьем слово дивное "любовь"
   И, измучившись безвыходной рифмовкой
   мозгового штурма, принуждением воскликнешь: "Вновь",
   прошедшее лишь было заготовкой...
   Чуждо удовольствию высокомерие и напускная светская брезгливость. Совместить несовместимое? В сексе ты всегда был прост, делясь с партнершей бойкостью инстинкта и навыками управления им подстраиваясь под ласкающийся интерес. Один лишь раз в постели я изобразил непримиримости снобизм.
   "Ирина.
   Красота ласкающая лакировкой,
   видовым бездушием картинности обоев
   жизни взгляд, - воображения уловкой
   с ароматом холода безжизненных покоев...
   Скрипачку проводил в турне по жизни... Глаза заплаканные с твердой убежденностью - мы расстаемся навсегда. Год из жизни с массою сформировавшихся привычек... Секс под музыку скрипичных виртуозов, вмешательством диктующих накал страстей и ритмику движений... Метроном.
   Незабываемо пиликанье на мне...
   Смычок играющий на струнах вдохновения -
   души полет в раю любовном
   по партитуре чувственного порождения -
   ген, с достижением свободы...
   Смешанное чувство гордости с потерей соучастия в рождении таланта, способного любовью обрести в себе опору - заражать слух вдохновеньем, тем самым подтвердив свое предназначение. А что же мне оставило разбуженное дарование?
   Способность вслушаться в катарсис звуков,
   напевностью звучащих из глубин души,
   расцветкою импровизаций трюков,
   достигнув звездной виртуозности вершин...
   Уже не мало!
   Женщину воспринимать не только как объект для любования, но и поощрять:
   Талантливости независимый порыв
   самоутвержденьем обрести себя
   заслугу убедив: ты не на час Халиф,
   жизни вздох Господен теплится не зря...
   И остаться неудел.
   Еще одно различие в межличностном контакте двух полов:
   Мужчина держится за то чего достиг
   усильями поддержки стен заставы,
   опора бережет приумножая миг
   трудом отмеченной уютной славы.
   Женщина, вознесшись ореолом славы
   красотою, разумом, удачливостью рока, -
   вожделеет, обретая власть управы,
   выскользнуть из-под свидетельской опеки "Бога".
   Так же, как и та гордячка возле разноцветия базарчика цветочного...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   22 мая
  
   Лик лицемерный, прячущий ханжи покров,
   пренебрегающий в поступках лживых - честью,
   под добродетельностью фарисейских слов -
   обман разоблачится тягостною местью.
   ---------------------
  
   "Красиво! Наряд нескромный платья, задранного напоказ до бронзы загорелых ляжек, ноги чуть расставлены, стоит и пританцовывает на высоких каблуках, играя стройностью фигуры точно перед зеркалом... Разглядывайте - вот какая Я.
   Розочка в руках...
   Вдыхает аромат воспоминаний,
   ласкаясь к прелести цветка
   любви животрепещущих свиданий,
   коллизии жизни ветерка.
   Свободы волеизъявленья поступь,
   мечтательности интерес
   душевности приоткрывая глубь
   менталитета ждет торжеств...
   По-простецки зацепить ее улыбкой хамоватости навязанного предложения, проверив ощущение подсказанное первым взглядом интуиции чутья?.."
   Татьяна исподволь прислушивается к моему рассказу, напрягая чувственный контактны аппарат. Никто, из тех кого я знал, так чутко не улавливает состояние партнера, пик его душевности себе на пользу оборачивая. В отчужденности рассказа ищет точки соприкосновения, препятствуя уходу в воспоминальческие дебри.
   Не дам ей власти над воспоминаниями, роль иначе не получится.
   "...Наивным глухарем пойти на абордаж
   невнятностью желаний бессердечия игры,
   завлекая слогом чувства запустить в тираж
   на грани рая порезвиться влюбчивой беды?
   И если данная модель достойна грез
   с готовностью мечтами разделить духовный мир,
   души движений удовлетворив запрос,
   свободою мировоззренья сблизившись доктрин...
   Облагородившись цветочным ароматом, розу возвратила продавцу. Свершила акт сравнения себя с достоинством цвета. Высокомнение апломба победило. А мы цветочек предпочтем...
   Вслед за отошедшей дамой, подойдя к киоску, я купил великолепие живой природы.
   Яркость алого рубина,
   чувств несдержанная дерзость,
   исповедная витрина,
   любящего драгоценность.
   Догнать любительницу запахов - труда не составляло, и на перекрестке, в ожидании зеленого, я поравнялся с ней, поигрывая розой, заострил внимание и равнодушием скользнул по взгляду незнакомки.
   И опять я пропустил ее вперед,
   Любуясь стройностью отточенности бедер,
   грациозной талии изгибом,
   игрою величавой гордости породной,
   коронующей себя всем видом.
   Зацепит провокация с цветком?
   В мир чужого интегрируется интересом,
   взаимности сближаясь поводком,
   прогуляться побуждением эмоций лесом.
   Оглянулась!
   Приоткрыта дверь запроса,
   оценить приготовлений царственный букет,
   впечатлением признав - заноза,
   интригуя, впилась в выставленный раритет.
   Ну, теперь вперед.
   Чувствуешь, как бьется сердце претендента,
   жаждой полыхая игрового пыла,
   вдохновиться соблазнением момента
   и победу получить от чувств горнила...
   Стиль - растерянно спешащий деловой закваской самоценности упрямства. Комплименты безболезненные и поверхностные и без личностных подкатов сердцееда, между прочим, выделяя персонаж из фона серенькой невзрачности. Гордости походку осмеять... Роль Бендера живописуешь? Надо бы помягче, без снобизма. Хамоватость разгильдяйства - в отношениях с красою, и потемки - в освещении себя...
   - Чувств несдержанная дерзость - исповедная витрина,
   обрамляет драгоценность пылом страстного рубина.
   Цветок - прекрасный повод расшаркаться признанием:
   вы пробудили голод своим очарованием...
   Предлагаю присоединить к пахучести природной красоты зов аромата натуральной горечи кофейной. Думаю, что вместе с этой розой вы украсите собою, под заказ, любое заведение.
   - Кто вам сказал, что я согласна с вами разделить компанию?
   - Внимание растерянной улыбки,
   глаз приласкавших розу с незнакомцем,
   что равносильно бодростной прививке,
   успеха шалости любви питомца...
   - И много стихотворных заготовок вы держите на острие атаки, незнакомец?
   - Ваш вдохновенный вид
   растрогал искренность момента,
   где графоманский стыд
   обрел обзорность комплимента...
   (наружу прет из претендента).
   Но если вы не согласитесь:
   Грустя, утешусь прелестью цветка,
   избранника отменнейшего вкуса,
   любуясь памятью издалека,
   и восклицая: "О, приди же Муза!".
   - Хорошо. Но у меня не больше часа.
   - Так вы разбалуете меня...
   Моя вступительная речь
   мечтать не смела о таком подарке.
   Игра, поверьте, стоит свеч,
   опорожняя жерло кофеварки...
   Ирина! Победить ее в единоборстве слов аргументацией стиха и мысли - невозможно. Все интонации ее, с упрямством правоты, отъявленной натасканностью внешнего вниманья феминистки, смотрели гордо и непоколебимо. Раздеть, освободив от сутолоки заготовок из речи на партийном съезде, обсуждающей моральный облик сытного апологета коммунизма, мне не удавалось.
   Роза в вазе на столе, открытой красотой располагавшая к интимности беседы, от полемики непримиримых стала увядать. Округлить глаза у собеседницы шокирующим заявлением?
   - Глянец лакированной обложки -
   статусная красота для мудреца,
   припарадная никчемность брошки,
   пудра к настроенью гордого лица.
   Не подходит вам любезность розы,
   ароматной неги гордый островок,
   спутник образный любовной прозы...
   Я ошибся, выбрав вам цветок.
   Кровь гвоздик - ваш искренний чертог!
   Глаз ледяная синева, восторженное непреодолимой глубины, метнули уязвленное непонимание, потупившись, обидой слезной
   Трезво попытались разглядеть себя в себе
   в лихой абстракции упрямства самомнения,
   заметна ли изъянов боль на жизненном гербе
   в жестоком сумраке обиды затемнения?..
   Официантку подозвав, я рассчитался.
   - Извините. Удаляюсь.
   С вами лучше, видимо, молчать.
   Или претендую я не на пустое место,
   и уступок гордостная рать
   в выражениях непримирима от протеста.
   Иногда бываю здесь по четвергам, и если Бог по-своему рассудит, то встретимся... и молча полюбуемся на
   Лепестков пахучий шелест,
   красоты щемящей зывностью к природе,
   чувств доброжелательностью излучая прелесть,
   силы черпая в эмоций привороте..."
   - Что ты творишь? Ты дашь мне кончить, или будешь ускользать на самом пике?
   - Я мщу тебе за твой рассказ,
   либидо повергающий в уныние.
   И все ж мне удалось, я спас
   фертильность от ума заиндевения...
   - От воспоминаний убегал, меня терзая,
   демонстрируя вражды оскал... Подружка злая?
   - Отслеживаю, ностальгируя, гарем,
   без разочарования обиды...
   Источник вдохновенья стихотворных тем,
   охотился за тенью Артемиды.
   Гордая, как статуя свободы,
   пламенеющая факелом застывшим -
   превосходства китч среды породы -
   красоте безжалостно умом польстивший...
   - У тебя хватает на двоих ума,
   ломая гордость - трахнуться дарма.
   Что, Таня уж тебе не по нутру,
   и ищешь спесь в утраченном аду?
   - Скромностью не принижай своих достоинств -
   благотворительности целомудрия награда...
   Злоключений набралось уже на повесть,
   но не дотягивает до кромешной сути ада.
   - Дорогой, еще не вечер, обещаю с адом встречу.
   Ой! А сейчас что утро или вечер? Мне на работу...
   - Не разомкну объятий створки,
   огнем пылают страсти свечи,
   я наслажусь уютом норки,
   у нас в запасе целый вечер...
   - Не знаю, где твои пылают свечи,
   та, что во мне, - чуть тлеет бессердечьем.
   - Назрел в повествовании телесном перерыв...
   В жадности ты потеряла счет улетам,
   секс в стиле: "Распоясавшийся стих",
   кровь перенаправил к мозговым высотам...
   - Это ты в воспоминаньях сник,
   так же, как моральный "еретик".
   - Я горжусь моральной стойкостью "Еретика".
   Он себе не изменяет в убеждениях:
   в любви привычкою лишь натирать бока,
   статной немощи не зная унижения...
   - Да, мальчик выше всех похвал,
   всласть ублажает мой провал!
   Так ты расскажешь мне про "статую свободы"
   и о душевной импотенции невзгодах?
   - Я занят до сих пор утряскою невзгод,
   ждет памятный простор раскопочных работ...
   Что ты черпаешь в моих воспоминаньях?
   - Тебя как человека узнаю.
   - Но это - бесполезный труд для настоящего.
   Тем, каким я был в далеком прошлом, мне уж никогда не стать.
   Память исподволь зомбирует на повторение:
   проще так складировать запас,
   находя без обсуждения шаблон решения,
   охраняя жизненный каркас...
   "...С этой девушкой моя стратегия завоевания словесным чувством натолкнулась на закостенелость воспитания моральности духовных постулатов развитой эпохи социализма.
   Шаг в сторону: презрение, тюрьма, расстрел.
   Под оком партии - паши-ка свой надел
   во имя и во благо будущих побед,
   о коммунизме рая распевая бред!
   Кто выковал характер этой красоте с беспрекословной верой
   В примитивный голос пропаганды,
   ободряющей с трибуны мавзолея
   мифом, угодившим в дифирамбы
   вечной жизни коммунизма корифея...
   Свидание назначил, а порадуешь-то чем оплот девичьей красоты и догматизма воспитания? Идеологическими спорами, в которых чувству места нет?
   Соглашательством двойной морали -
   душу продавая за гроши,
   совестью подвергнуться опале,
   бездуховности приняв режим?
   Отмолчаться робостью безвольно,
   по течению плывя дерьмом?
   Или заявив себя крамольно -
   захватить красотности партком?..
   Молчаливостью опеки ты лишишься главного оружия. Наружности портрет без обстоятельных речей годится лишь для разового галерейного просмотра, в котором вывешено нескончаемое множество смазливых персонажей. Индивидуальность - вот, что ценно в человеке, макияжем красоты не наделенным и не умеющим ходить на шпилях изуверством равновесия..."
   Первый взгляд - завоевать его, необходимо броситься в глаза? Твоя идеология в другом...
   - Ну наконец-то я узнаю, для чего ты покоряешь баб.
   Все время создается чувство, что ты рядом... А тебя здесь нет... Что я тебе нужна и не нужна. Пришел, навеял стужу и руки не подал.
   Конфеткой поманил, захапал... И поспешно отвалил.
   Притом что сам как будто бы не виноват.
   - Застыла красота на перепутье,
   мечтой любви тоскующей о чуде,
   чувств искушения дорога
   зовет призывностью от Бога...
   - Дороже всех наград любви тебе ума свобода!
   С другими лишь пересекается твоя дорога.
   - Свободный ум - как ветреность на море:
   поверхность баламутит дерзкою волной,
   самодовольством задевая горем,
   благоразумия усердного покой.
   Всю жизнь в растерянном метании,
   от одиночества скрывающего стыд,
   желания примкнуть к компании,
   достойной тем, что отраженьем удивит...
   - Твой стыд покоится так глубоко,
   как мирового океана дно.
   А удивляешь отраженьем пламенным
   лишь баб... с дружком-бесстыдником в компании.
   "...Так вот, ни одного сигнала возбудиться мне в речах воспитанницы Коминтерна уловить не удалось. Нескромность внешнего наряда сильно отличалась от закваски духа. Смакование наглядным антуражем красоты и постулаты кодекса морали убежденной коммунистки - в жизненной реальности не сочетались. Нащупать общую платформу на внутреннем стремлении к прекрасному, которому идеологическая подоплека не нужна...
   С такими мыслями я ждал ее в кафе, где так же, как и в прошлый раз, стол украшала роза. Без пяти минут... Я не готов к свиданию. Уверенность была: она придет. Я заказал ей кофе и коктейль, монетку мелкую поставил на ребро и, объяснив уход свой официантке, удалился.
   Чудом удалось с красавицей мне разминуться, минутная задержка - и столкнулись бы у входа мы..."
   - Пришла бы ты через неделю в ситуации подобной?
   - Никогда!
   - А на танцах все же появилась.
   - Ну вот еще, из-за тебя на танцы не ходить.
   Добрее будешь, если подразнить.
   - Мы гордые, как живописный городской фонтан,
   струящий благодать прохлады в жаркую погоду...
   Но дождь величье затопил - несносный интриган -
   и кто оценит красоту роняющую воду?
   Вот где горделивый интерес
   уступкой допускает компромисс -
   ревности породистый эксцесс,
   подсказкой разжигает Дионис...
   - И кто ж это такой?
   - Бога порожденье - Громовержца,
   испепелившего могуществом любви свой идеал,
   но вознесенного веленьем сердца,
   возлюбленной дитя на вечный пьедестал
   плодородия и изобилия,
   разнузданного почитателя любовных игр
   вакханалий винного веселья
   и красоты на откуп отданной чувствительных палитр...
   "...Все правильно. "Свободы статуя" ведь тоже не пришла. Поодаль стоя у кафе, я наблюдал за входом, как она продефилировала мимо. Прошла... и оглянулась.
   Не это ли сигнал для действий?
   Обеспокоенность души в сомнениях...
   Укор неволит, без последствий
   не оставляя скорбь утрат в воззрениях.
   И я отправился вдогонку.
   Цветок смущения, под стать пахучему великолепию рубиновых переливающихся лепестков.
   Сигнал!!!"
   - А кстати, помнишь люкс? Какой сигнал я подала тебе, что ты насильственные действия предпринял?
   - Сейчас не к месту вспоминать, как положительно ты реагируешь на ситуацию, сулящую душевный разворот лицом к интиму.
   Чувства неосознанный сигнал,
   навстречу образу душевного созвучия,
   сон понимания - привал,
   назревшего успеха воли случая...
   И поверь, его ты подаешь. Сама понаблюдай, с чем расстаешься ты перед интимом.
   - С трусами - это точно, другое уж не срочно.
   - Ты не ждешь когда запал придет извне,
   навязываясь томно пиетету,
   стрельнув инициативой в крутизне
   доступности, лихачишь до рассвета...
   Здесь случай был другой.
   "Неприступность превосходства и оплот высокомерия сановного господства не от внешней выпестованной красоты природной, а от духа властной целеустремленности к начальственному управленью жизнью. Как опустить ее на землю чувственного мира, к утешительной потребности прекрасных ощущений, во взаимной удовлетворенности благоухающих от прожитого дня в любви?
   Всколыхнуть прикосновением к застывшей красоте
   в фантазии духовности - просвета луч,
   зова к росписи искусства, к восхищенной широте
   самопознаний, достигая знаний круч..."
   - Меня ты по-простому соблазнил...
   - Поцелуем в шею перед бегством?
   - Упершись в танце мощью нижних сил...
   - Ты призыв прочла открытым текстом!
   - А как прикажите вас понимать,
   на драчку что ли вверх трусы кидать?
   - Танец - это скрытых помыслов интим,
   возникающим движением душевным,
   где партнеры примеряют свой аршин
   увлеченья содержанием портретным...
   - Я не прогадала: твой аршин,
   достает до самых сладостных глубин.
   - Аршином не измеришь чувство,
   засаженное в сердце глубину -
   призыв обуздывать кощунство,
   либидо приговаривая к сну.
   "С той девушкой мое либидо еле трепыхалось, как только у нее рождался аргумент поставить чувственность мою на место. Ты в этом отношении открыта. У нее же был запрет на тему о любви. О чем угодно, но не о душевных муках. Вопросов интригующих для собеседования вне политики нащупать мне не удавалось. Рациональность, замкнутая в рамки убеждения и неизменной правоты, провозглашенных лозунгов социалистического реализма, - вот ее конек.
   Мелькнула мысль:
   Заговорить с ней на духовном языке,
   описывая побужденья красок,
   передающих настроений этикет,
   полотен страсть в фантазии увязок.
   Вглядываясь в вечность ценностных тревог,
   отображением искусства кисти,
   мгновений, присоединив свой голосок
   слов изумленья к авторской корысти..."
   - Как я поторопилась отпереть себя твоим ключом,
   подходом насладилась бы, а уж потом и калачом.
   - Богатство обхождения при мне,
   и бесконечны представлений дни...
   Любовью ты в фаворе, на коне
   и вдохновением его корми...
   - И куда ж ты пригласил девчонку,
   уцепившись за ее юбчонку?
   - На работу вдумчивого наслаждения,
   величья знаний, окрыляющих авторитет,
   разума игр рукотворного творения,
   на классики картинной красочный кордебалет...
   "Мне на помощь подоспел нежданный дождик. Музей искусства зарубежного... Он стал для нас укрытием. Много раз бывал там. Сначала с Людой прохлаждался... А чуть позже в одиночестве вел диалог с далекой Вандой, вдохновлявшей на работу над собой.
   Энергетику почувствовать застывших красок,
   настроению поддаться ока кисти,
   откровением срывающей величье масок
   световым мазком и остротою мысли...
   Я увидел в бойкости безоблачных прекрасных глаз растерянность. Зачем мы здесь, среди усохших памятников старины? Пыль собирать? Не вдохновляли очи на контакт с искусством.
   Холодный прагматизм социалистического реализма,
   индустриальная засаленность спецовки,
   прикрытой пропаганды кумачом бездарность конформизма,
   живущая по трафаретной заготовке.
   И я пошел один по гулким залам вдоль картин, к воспоминаниям любимых приложившись искрою воображения, и властью снов, и образов привычкой обаятельных соблазнов.
   Диана, Света, Влада, Инна и Надежда. Жанна, Вера, Лиля, Софья и Тамара. Алена и Галина, Марьяна и Полина. Олеся и Карина и, конечно же, Алиса, Катерина, Антра.
   Никого не позабыл, из тех, с кем мой читатель не знаком?
   Вот где творческий гарем
   и я свободы дирижер
   бесконечных жарких тем,
   любви тревожащих задор...
   Их эпизоды впереди и без напоминанья ждут любовного признания. А та, которая была со мной, беззвучно следуя за впечатлениями мимики рассказа, мучительно прислушивалась пониманием, пытаясь вникнуть в суть словесной росписи.
   Калейдоскоп мгновенно схваченных оптических модификаций... Пиршество для глаз... Суетное щегольство... Орнаментальная конфигурация... Субъективная экспрессия... Трансформация реальности... Актуализация культурной памяти... Ленивость грации безвольных линий... Цветовые отношенья мелодического ритма... Мерцающая живописная фактура... Тонкая нюансировка красочных поверхностей... Образы побочные картин... Погашенные краски... Сплавленный цветастый колорит.. Световое настроение... Мазок ленивит форму... Вещественность прямого света... Уступчивая композиция... Орнаментальная стихия... Быстрое изящество... Длящегося равновесия перспектива идеальная... Впечатления мозаика... Полнозвучность цвета... Аскетичная суровость... Условность и застылость эмблематики... Шумиха патетическая... Обильная и сочная орнаментация... Паника манерная... Кокетливые ракурсы... Изысканность пропорций... Тональная печаль... Тончайшая градация цветов... Перемещающиеся оттенки... Вибрирующая фактура... Иконная незыблемость... Ритм пространственности интервалов во временной протяжности... Созерцательная свобода... Конфликтность пейзажных состояний... Фактурного рельефа эстетическая ценность... Жанровая повествовательность... Композиционный жест... Колористическая завязка... Цветовая дозировка... Иллюзорность глубины пространства..."
   - Мастер складно стыковать слова, запрягая деву в удила.
   - Объединение подходом составных частей,
   жизни социального контекста,
   не прикасаясь к бегу актуальных новостей,
   оформлял я вечностью прожекта...
   - Я ничего не поняла...
   - Понимание приходит в соприкосновении
   с дерзаньем поступи искусства,
   мудростью идейности в душевном просветлении
   свободы и ума безумства (распутства)...
   - Ну, куда нам до распутства,
   нам бы только лизоблюдство.
   "Из зала в зал бродил я, копии словесностью снимая с восхитительных полотен старых мастеров, дух творческого понимания преподнеся безмолвной спутнице. Два часа экскурсии по классике академического стиля, проэкзаменовывая материал, накопленный за время расставания с Вандой...
   Уверен, смог бы с ней поговорить на равных,
   Разбирая настроение уложенных в сюжет мазков, -
   чувству жертвоприношение души натруженных даров
   на алтарь воображения примером верности себе,
   опровергнув поражение в безвременной с судьбой войне...
   Разглагольствуя о направленьях в живописи, все время находился я под взвешенностью пристальной внимания безмолвной спутницы, глаз не спускавшей с подвергавшего обзору залов критикана, желавшего казаться скромным, выставляя напоказ искусство.
   Взгляд ее как будто подбирал слова, доверием стремлений сблизившись -
   Повелевать своею прихотью
   и наслаждаясь дарственной уступкой,
   себя открыть - возвысив милостью,
   навек оставшись памятной зарубкой...
   Любопытно было, как она провозгласит себя, сбивая спесь и растоптав возвышенность ей чуждую, при этом не унизив пафосность момента?
   Предполагал же чем закончится картинная заявка, а отработанным приемчиком на Ольгу двинул в Петроград..."
   - Я думаю:
   Она тебя раздеть решила,
   постелью испытав пригодность...
   Отведав страстности горнило,
   запечатлеть свою добротность.
   - Бесполезен вдохновения душевный бал,
   что беспамятством любимой сексом не запал?
   - А как ты думал, лишь одни слова?..
   От чувств должна кружиться голова.
   - Воображением мужчина строит замки,
   мечты предположеньем завтрашнего дня...
   Но прагматичность женщины сужает рамки:
   "Скажи конкретно, где здесь место для меня".
   "Ее решительность соответствовала всем канонам комморали: судить иль миловать - другого не дано.
   Ирина...
   Византийская императрица,
   держащая власть жестоко под пятой
   силою интриги, словно львица,
   и после смерти ставшая святой...
  
   Она прервала монолог мой звучный...
   мыслью сотрясавший залов пустоту,
   нескромностью навязывая знаньем вьючным,
   слов неосязаемых белиберду...
   - Я пойду с тобой. И если мне понравится - останусь.
   Ультимативный выпад! Согласиться и с энтузиазмом первомайским двинуть мимо стройности трибун, похвальности оценки ожидая?"
   - Ты - да чтоб не согласился
   облапать прелести девахи?
   Словом для чего искрился,
   искусство выбрав в роли свахи.
   "Стать в позу или...
   Разжигая страсти вольнодумство -
   приложиться телом к нетерпению
   ласкательной прелюдией распутства,
   жажды чувством к неповиновению?
   Тупик. Я ощущал: ее уступка - дань сиюминутная, которой не воспользоваться грех, она уж больше никогда не повторится и красоваться горделиво перед предложением не стоит.
   Сладострастия уменьем эгоистически себя вознаградить?
   - Ты женщина, с которой хорошо,
   но без которой в жизни лучше?
   С тобою плохо, чувствам нервный шок,
   в отсутствие, однако, хуже?..
   Она злорадно улыбнулась..."
   - Да! Я такая.
   - То, что ты такая, - вне сомнений.
   "Но что-то мне подсказывало:
   Под красоты величественной маской,
   Божьей властью ей отмеренного дележа,
   не выделяясь стен афишной краской -
   прячется ранимая и робкая душа...
   Сразу уложить ее в постель, и разодрать инстинктом плоть манящую, и, покорив, торжествовать над побежденною натурой?
   Травма, и непоправимая.
   Ока удовольствия сиюминутность,
   насытившись, оглянется... и пустота.
   Сил затратность и переживаний скудность
   закрытыми оставят райские врата
   чувств. А невостребованность эксклюзива,
   потребности волненья творчеством лишит.
   Красота цвести желает горделиво...
   Раздеть не тело, а потребности души...
   Что ей сказать, беря в объятья:
   Симпатия к цветку дала плоды,
   мечты пахучего зачатья,
   раскрас телесной вольной доброты,
   игрой сердец рукопожатия?..
   Ванда! Воспоминания о ней толкнули мысль, как сблизиться единым интересом и симпатию дополнить чувств открытостью эмоций неподдельных. И если улыбнется случай пониманием, то можно не страшась телесным зарядиться обожанием.
   "Если мне понравится..."
   С кем будет сравнивать она меня в постели, представляя кров мечтаний? С бывшим? С настоящим?
   Планка удовольствия предшественников установлена...
   Начнем осмысленный разбег
   соревновательного интереса,
   в процессе черпая успех,
   блаженствуя под памяти навесом.
   Богатство сердца теплоты -
   эмоций ролевая песня,
   ушедшей жизни немоты,
   скулящих за порогом света. Тесно...
   - О чем задумался? Музей закроется. Не ожидал, что я решусь.
   Цветочком, мною принесенным, Ирина соблазняла, по щеке себя поглаживая.
   - Зачарован красотой портрета с розой,
   творческой фантазии природной кисти,
   совершенства власть восторга позой,
   поклонения очаг страстей корысти...
   Я подал руку ей, и мы отправились по памяти моих мечтаний в ресторан, в котором я когда-то с Вандой разыграл несостоявшуюся свадьбу. Тот же столик... и - о чудо! - неожиданный сюрприз - доброжелательность все той же официантки. Мгновения такие доброты и понимания жизнь преподносит крайне редко.
   Подспудности желаний уговорами,
   дорога торится сознанием
   свободы мер, воюющей с запорами
   успехом, слитым с дарованием...
   Завзалом самолично, с марочной бутылкою шампанского...
   - Мне показалось свадьба намечается у вас...
   Так что милости прошу на торжества. Обслужим вас по высшему разряду.
   Мечта Ирины:
   Центром быть горения
   и ощутить вершину власти дум,
   искоркой мгновения
   в игре на чувственном величье струн...
   Мы танцевали.
   Школа бальных танцев, с ее зубрежкою движений, в руки угодила бесшабашности импровизаций.
   О мой Бог, как трудно было вклиниться в застылость отработанных тренажем па с серьезностью подчеркнутой напыщенного красотой снобизма. Не танец, а фасонное изображение себя.
   А я обхаживал живое тело,
   послушное эмоций суматохе грез
   с признанием того, что наболело,
   отзывчивого на душевности запрос -
   отдать для поклонения раздетость
   жеманной вотчины красотный пейзаж
   и лаской услаждаться заповедной,
   на пробу предложив прогулочный багаж (массаж)..."
   - Да уж ретивостью - маньяк,
   раздеть для полученья благ.
   - Не бескорыстно воздвигаю замок
   духовности - привязанности чувству в дар,
   с рисовкой стихотворчества рекламок,
   растрачивая жизненного беспокойства жар...
   "Мне удалось ее расслабить пониманием движений, что Ирина мне старалась навязать, а подстроившись, уже не трудно стать ведущим в партии телесного контакта. Безусловно, и шампанское, и обстановка праздничной расслабленности, повлияли на нее...
   "Свадьба" сыграна, а дальше? Поздний вечер... Выходя из ресторана, я Ирине предложил на выбор:
   Восторгом устремиться к чувствам второпях,
   телесную проверив совместимость,
   подсказкою судьбы объединив замах,
   в любви создать живую неделимость?..
   - Я провожу тебя...
   - Нет, я с тобой.
   И мы поехали".
   - А почему меня к себе ты не позвал?
   - Ты нарушила бы энергетику уединенности, сохраняемую в доме, не отмеченном, пока что, женщин посещением.
   - Как все запущено!
   - Переполнен образный запасник
   в галерее чувственных портретов...
   Беспокойный памятный заказник
   жив красы автопортретом...
   - Каждый раз, когда я приглашал домой кого-то, думал: эта сделает себя хозяйкой и положит посещениям конец.
   - И со счета сбился бедолага,
   раздевая девок им во благо.
   - Половая принадлежность блага,
   с творчеством существенно разнится.
   Цвет мечты развернутого стяга -
   чтить любя иль мнить себя царицей.
   - Ну и как девчонка оказалась?
   Неужели девственность досталась?
   - Девственность редка, как идеал...
   Мимолетна, как видение спросонок,
   поцелуй отведав прячет взгляд.
   Надо искушение стеречь с пеленок...
   Ее инициатива полностью иссякла, сразу, как вошла она в мой дом.
   Рабская податливость и полная аморфность
   снизошедшей до плебея королевы,
   созерцает наслажденье, жертвуя покорность -
   совершенство, но безрукое Венеры..."
   Помнишь ты, когда я в первый раз тебя поцеловал?
   - В губы? Когда я скинула трусы.
   - Поцелуй доверия сигнал,
   проникновенного единства вздоха,
   аппетита вкусовой канал,
   сердцебиения переполоха...
   - Ты поцелуем так меня зажал,
   что горячительным протек канал.
   - Губ подарок благотворная среда
   энергии божественного духа,
   страсти открывающего чувств врата,
   инстинкт тревожа - плоти голодуха...
   И главный принцип: не спугнуть инициативой наглою желания разбуженного приворота. Ощутить рукою тело, убыстренное сердцебиение, изгиб спины и дрожь в коленях ласково унять раскрытой нежностью застенчивого поцелуя...
   "Серьезное спокойствие без дрожи предвкушения - пациентка на приеме у врача, которому не раз уже вверяла истязание интима тела своего. Я все стерплю, а ты меня лечи. Какая страстность? Так, необходимость, прописанная процедура. Олимпия, поддакивающая из новеллы Гофмана "Песочный человек".
   Бесчувственная мягкость поролоновой игрушки
   с покорной красотою, эксплуатации насилием
   для ленного удобства, взбитая безмозглая подушка,
   комфортного каприза полусонная идиллия...
   Чем расшевелить аморфность самопоклонения, предложенную мне для тестовой оценки "доктора"? "Если мне понравиться...""
   А если мне не нравится?
   Что, отказать услуге низменной в расположении, достоинство мужское не разменивая на подачку? Состоятельность доказывать в постели, обслуживая похотную нищету, хоть и представленную живописным телом? Психологическая холодность без чувства, притупленность восприятия с отсутствием какого-либо интереса к переживаниям в интимной сфере...
   Фригидность? - Явно не природного происхождения. Травма, пережитая от сексконтакта?
   - Ира, расскажи, где ты училась? Вуз какой закончила?
   Неожиданный вопрос с манерой ласкового раздевания обескуражил девочку.
   - Я? Высшую партшколу при ЦК КПСС.
   - В таком-то юном возрасте попасть в элитную обойму выдвиженцев партноменклатуры?
   - Училась я на факультете иностранных языков в университете. По молодежному обмену, с группою студентов, мне посчастливилось попасть в Париж. Нас пригласили на прием в Советское посольство, где в это время находилась делегация правительственная из Москвы. Я познакомилась с одним авторитетным человеком, который пригласил меня с ним время провести...
   Грусть подчиненной скупости в глазах
   и скептицизма горькая усмешка,
   рассеянных воспоминаний прах -
   пассив былого, времени издержка...
   Она рассказывала, как он обходителен был с нею: подарки и цветы... Кормила шелухой меня, от сути отвлекая. Глаза пустые, ни искринки вдохновения...
   Приговоренная учтивость - сделать все, что пожелаю...
   А зачем? Как взбудоражить, возбудить ее, не прикасаясь к плоти?
   - Что, перед сексом он тебе читал программу партии иль тезисы ЦК к народу в честь?..
   Он изнасиловал тебя в своем партийном кабинете?..
   Глазки воспылали, губы сжались дрожью отвращения...
   Теперь вперед...
   Поцелуями обнять сердечный обогрев,
   доверием завоевать девичью кротость,
   страстью аромат благоухания раздев,
   подчеркивая красоты природной гордость.
   Восторга взгляд доверья кружев,
   трепетный живописует идеал,
   сзывая влюбчивые души
   на красотно-сексуальный карнавал..."
   Таня спит. Она в соперничестве победила всех, и сексуальные подробности любовных наворотов ей не интересны. Рациональность психики, защиту выставив, отправила ее пополнить жизненной энергии запасы в сон.
   Удивительное зрелище - Дали "Сон, навеянный полетом пчелы вокруг граната, за миг до пробуждения". Незримые: "Конь, лев и спящая женщина", "Мед слаще крови", спящая Венера Джорджоне или Декор Тоскана, Рой Лихтенштейн. Все вместе и "Пылающий июнь" Фредерика Лейтона...
   Виденья начались...
   Цветность страсти в миг затмения
   улыбается покорно сну,
   под охраной провидения
   счастья славит жизни наяву...
   Мой сон фантазии сюрреализма наполняют, и взгляд на женщину похож на взгляд Дали, рисующий воображением, что он желает навязать объекту восприятия, и создает с ним свой увиденный перспективный образ. Нескромная попытка приукрасить красоту природных дарований. Благодарность - одиночество, укутанное зоркостью воспоминаний с нежным взглядом на букетик недовольства.
   Свод капризов заготовив, руководствуясь сравнительным анализом достигнутых успехов соплеменниц, рисуют девушка судьбу. Сначала образцы отыскивают среди книг, подруг, принцесс... И пониманием недостижимости высот Жаклин Онасис, первыми стремятся быть хотя бы во дворе.
   Идеала романтическую стадию формирования Татьяна в детстве пропустила, с мальчишками колени обдирая на деревьях. Избачитальня сельская, переполнявшаяся творчеством бессмертным теоретиков марксизма и повестями о войне, формировала жертвенный патриотизм, а не душевного полета одухотворенности мечты.
   Природный ум, заботясь о себе, - пробьется все равно. И он позволил Тане оторваться от застоя сельской земледельческой культуры. Озорством и внешностью - солдата-срочника в себя влюбила, и, демобилизовавшись, он, уже беременную, Танечку увез к себе на родину.
   И век бы коротать в любви...
   Да смерть их судьбы разделила.
   Но годы чувств не погребли -
   живет привязанности сила...
   Как личность в жизни - Таня, к сожалению, не воплотилась. Бизнес? - Это пропитание и уровень достойного прожиточного минимума. Машина, дом, любовник, развлечений суета... Пристроиться и подсобить... мечтами ни о чем? Воспитывать поддержкою моральной деточек чужих и, дай Бог, внуков... Спит.
   Спит, красотою удалившись в рай,
   уютом наслаждаясь сновидений...
   Смерть в жизни, млечного безволья край,
   безвременье мифических мгновений...
   "Ласкою поглаживая кружева, я ждал, когда Ирине станет тесно в них. Выдают волнение чуть-чуть подрагивая, руки, а она не знает, чем занять их. Сдается, или волосы поглаживает на висках, откинувшись на приготовленном не к сновидениям диване?.. Взгляд в потолок, и отрешенное отсутствие в воспоминаньях утопает...
   Сеанс поверхностного возбуждения не просочился вглубь ее эмоционального мирка..."
   Я возбудился! Таню разбудить наскоком или
   Эротических фантазий сном
   прокрасться вглубь чувствительности нервов,
   жизни страсти поднеся поклон...
   И с адом рай обнежить чувства перлом?..
   "...Укрыв Ирину одеялом, с книгою пристроился у лампы, но не отключился от телесности хлопот.
   Ласкою раздел и бросил красоту на произвол неудовлетворенной страсти... Слова перебирая в книге, неотрывно думал, что сейчас переживает взгляд, с надеждой и тоской смотрящий на меня. Миг короткий возбуждения сменился у нее на отвращение к воспоминаниям пережитого... Прелюдия такая - сексу враг. Был же в жизни образ идеального мужчины, пробуждающего
   Всплеск безудержного трепета души,
   слепящего романтикой мечтаний,
   восхождения успехом до вершин
   сияний самосовершенства граней..."
   Пусть приблизится к мечтам и отдалится от действительности в сон так же, как сейчас Татьяна.
   Застенчивостью красок ласки,
   дуновения порхающего мотылька,
   накрыть сон крылышком острастки,
   в идиллические поднимая облака...
   Женский сон - непознаваемая область...
   Как, покой его не нарушая, можно отдавать себя безропотно во власть инстинктом предназначенного удовольствия? Что чувствует она, не пробуждаясь для взаимодействия, а просто предоставив лоно вероломному в него проникновению? Спокойно дышит рук моих не ощущая, раскрывших ног объятья и скользящих пальцами по заводи неимоверного скопленья чувств и нежности.
   Вход открыт в мечту успокоения и страсти -
   цель и средство власти чувством в жизни,
   вечная икона на судьбы иконостасе,
   служением инстинкта парадигме.
   Души крылатости полет -
   воспоминаний переплет...
   Вот когда я чувствую дыхание партнера и собственную затаенность скрытности желаний, бережно равняясь на движения податливости, углубившись пальцем в расторможенность вагины, поднося узором колебаний выделку направленную точек нервного узла. Сон мне в помощь, порождая вожделение любимых образов...
   Чуть подтолкнуть фантазии острастку...
   И воспарит желаний робкий стон,
   сон обернув в переживаний сказку
   мечты - воспоминаний перезвон...
   У Тани спазмы начались - переживает, грудь вздымается волнительно и нетерпением подрагивают... Вдох, и судорогой тело сотрясает облегчением. Перерывчик... Так, затеяла переворот и на коленки встала приглашением, а ноги подогнула под себя, руками обняла подушку. Коснись спины - и тут же ведь проснется, а в лоно хоть залезь - блаженно будет спать. Ну, что же, пощекочем гнездышко родимое, побаловав себя касанием разгульно-сексуальным.
   Танцуют бабочки внутри
   истомой просьбы наслаждения,
   устами верными любви
   для плодоносного свершения и поцелуя восхваления.
   Вздохнула обреченно: "Я твоя!",
   обогати мир сновидений,
   звучит пусть сласти песня соловья,
   затмив рассвета пробуждение и жизни убыстрение.
   "...О чем тревожится Ирина бессвязным шелестом подрагиванья губ, переживая ласку чужака?
   Подставилась красиво междуножьем стройным...
   Поймать бы страстности момент слепого погружения в преддверие оргазма и вспорхнуть всей мощью ждущего напрягом Шалуна, добавив ощущений теплоте телесно-нежной хваткой. Брюнеточка ворсистая желанной слезностью исходит...
   Ну вперед...
   Она моя раскрытой теплотой лагуны...
   Ласкает, балует, усердия моля,
   игрою растревожить обольщенья струны
   энергией вседозволения огня...
   Ирина билась дикой страстью, будто бы высвобождаясь от стеснения страдальческих оков и, бедрами покачивая, сладость сочленения ловила.
   Она руками рвала кожу на моей спине, а грудь вздымалась так усердно, что казалось:
   Надышаться ей дают в последний раз...
   Рая благодать исчезнет уж навек...
   И прощальный наслаждения экстаз
   в памяти отметится лишь прошлым вех.
   Вопль душевный облегчения мольбы,
   слезинка удовлетворенно протекла,
   дав покою примирения бразды
   молитвой, где звучит фертильности хвала..."
   Таня стонет; не могу определить, поигрывая трением в бороздке заднего фасада, спит иль притворяется она, и в слуховом забвении чувствительностью ловит:
   Оголенных нервов пляски остроту
   в гармонии воображения
   пира страстного в эдемовском саду,
   твореньем внутреннего зрения...
   Механическое трепыхание в зацепе... тридцать, сорок ходок... на девяностой должен наступить оргазм.
   Время слышу в откровенной тишине,
   стучащее сердечным ритмом,
   скачущим на наслаждения коне
   в безвременье по грез орбитам...
   Пальцы сжались в кулачки, сейчас прорвется сон наружу стоном удовольствия, и, может быть, глазами все ж взбодрит поступок дерзкого мальца..."
   Как впиться хочется губами в блаженство скрытого экстаза и до умопомрачения ласкать - ласкать, перебирая языком подробности той мощи притягательной зовущей углубиться
   В чувственного вожделения бездонность,
   властью похотливого греха,
   в радости любовной приложив способность
   страстью нежить силой рысака...
   Сочиняешь, от спонтанности оргазма отвлекая возбуждение, и замучил Таню беззащитною покорностью забвенья полусна...
   Что завтра будет вспоминать она,
   Крохи сновидений разгребая поутру,
   пытая дебри подсознания
   вниманием, на просиявшую в ночи звезду
   сном страсти тела возгорания?..
   Уж точно - не Ирину. Ее разбуженная страстность - Тане конкурентка так же, как и внешний материал любовной обработки.
   "Упрямая напористость и хватка, распознав себя, блаженства захотели повторения, в душе желая превратить меня в раба своих телесных прихотей.
   Ночь нескончаемых объятий страсти,
   с подробным обсуждением взаимности
   достоинств тел, в эгоистичном счастье
   желанным покорения строптивости..."
   Спят девочки, соперничая красотой в заочной групповухе. Им никогда не встретиться. Одна - так и осталась неосуществимою мечтой.
   Вторая пляшет норовом
   на острие ее доступной недоступности,
   любви манящим логовом,
   ошеломляющей игры беспутности...
  
   У женщины в мечте всего в достатке!
   Богатство красоты - ее оплот,
   собою наслаждаться без оглядки...
   И будет счастье, как судьбы доход...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   23 мая
  
   Змеиный лик мошенничества за гроши
   преступно пропитавшийся хищений ядом,
   утаивая воровские барыши -
   напросятся в один из темных кругов ада.
   --------------------
  
   Тане утром на работу, мне - восвояси, в одинокость мыслями мечты перебирать, укладывая их в сюжеты праздные незабываемых надежд.
   - Ты спишь? А сколько времени?.. Хочу тебя...
   Нащупала, и гнездышком любовным наползла, и, вскинувшись, уселась на столпе желания. Глаза закрыты, бедра нехотя тревожат внутренние струны арфы возбуждения. Взяла себя за грудь и, потрепав сосочек, мне преподнесла, вложив в уста.
   - Ну, покусай, а то никак мне не проснуться.
   Глубинный хочет получить оргазм...
   И пляска началась с причмокиванием.
   Бразильская восторженная самба
   ритмически рисует красотой букет
   переживаний, - вольностная рампа
   влеченья, вдохновляющего сил подсвет...
   Сладость на губах -
   сосочек плачет огненной водицей -
   страстности размах
   под небеса душой взлететь жар-птицей...
   Сейчас восторгам Нямочка царица,
   а Танечка - затравленная львица.
   - О, Боже! Как же сладко.
   - И как короток миг наслаждения...
   Ну у тебя и хватка
   искусительного зацепления...
   - Сил нет, хочу тебя еще-еще, не оторваться.
   А что ты сделал с той, которую привел к себе?
   - Я все подробно изложил в своем рассказе,
   а ты его внимала спящим телом...
   И я играл на подсознательном экстазе
   опеки энергичным подогревом...
   - Я чувствую, что ты не теплой попой терся о меня опекой,
   ко сну пристроившись приятною помехой.
   - Страстью дышащее обхождение -
   смутьяна нервотрепки кров;
   молчаливость ласки в услужении -
   доходчивее всяких слов...
   - Тем более, что слышу я лишь только половину...
   - Тебе для жизни этого вполне хватает.
   - Постельной - да! С тобой. А нет тебя, я становлюсь глухой.
   - Настроен на любовь твой слух,
   по страсти чувства изнывая жаждой...
   слов фантазийных стелет пух,
   задумками шедевровых пассажей...
   - Гордись! Твой слух настроен так же, как и бабский: выискивать слабинку для захвата и статусного склада заполнения.
   - Я не накапливаю статусных побед,
   хамелеоном тыркаясь в лазейки,
   куда б пристроить прославлением портрет
   грехов, держась за дамские бретельки.
   - Остротою языка цепляешь за трусы,
   в душу всаживая деспотизма чувств резцы.
   - А ангелы наводят соблазняя пистолет,
   чутья включив оценочный безмен,
   избраннику вручают гордости букет
   с трусами, спущенными до колен...
   - Целый день бы провалялась без трусов,
   под напором ласки и упреков слов.
   - Долюшка тиранская:
   сексапильность красотою поощрять.
   Украшенье дамское -
   вдохновения комфортная кровать...
   - Воля рабская - доля бабская -
   работу красотою поощрять -
   батрачки некомфортная кровать...
   Покидая, оставляю ей уют длиннющей, в розовых тонах, бессонной ночи. Таня провожает, глядя, как спускаюсь я по живописной лестнице, не потерявшей праздничность убранства после свадьбы дочери.
   Ухожу, невесту покидая,
   ложе смяв супружеского рая
   венчаньем тел, но не назначив время свадьбы,
   когда бравадой грянут пенистые залпы.
   Я клятвою не вешал на мосту замок -
   свободен от запорных в жизни обещаний.
   Любви не нужен показательный залог,
   сердечностью она не признает прощаний...
   Покидаю с чувством неисполненного долга, и, по лестнице спускаясь, грусти взгляд идет за мною следом, отпускающий меня в мир замкнутого одиночества с мечтою:
   Ожидания преодолев ступени,
   любовным сердцем посетить Олимп,
   нежностью возвысив страсти поколений -
   исход откуда неисповедим...
   Решайся же на что-то!
   Захлопнул за собою дверь?
   Ознобной поздней осени прохлада
   шуршаньем под ногами листопада...
   Колючий ветер оголеньем неуюта
   нашептывает: "На зиму ищи приюта".
   Прощальный взгляд на дом Татьяны...
   Второй этаж впотьмах, завешены все шторы,
   фасад угрюмой тенью молчалив,
   недозволеньем ощетинились затворы,
   былой истории храня архив.
   Будущим судьбы я не вернусь под полог,
   пусть спит уютная среда.
   В сердце зарубцуется любви осколок,
   не спит разлучница-беда.
   Неожиданно вдруг озарились окна этажа второго, а в одном в рост Таня обнаженная. Расставленные ноги, руки вширь раздвинуты пятиконечною призывною звездой с улыбкой повеления предначертаний гороскопа: судьбой не отдаляться от любви свечения.
   Вдогонку фантазийного прожекта взлет,
   наскоком заключительного кадра,
   монументально врезал в память эпизод...
   Права была провидица Кассандра...
   Колечко заготовил ты не зря, формируя целостный букет сережкам в пару. Звездочка в душе сияет бриллиантовым соцветием любви, в котором Таня, несомненно, на сегодня самый драгоценный камушек.
   Молчаливую инициативу тихого ухода резко поменял на противоположную и выбрал жизнь энергетических затрат, которым окупиться не дано духовным удовлетворением.
   За ускользающей несбыточностью бег...
   Попытка молнию запрячь в фантазий колесницу
   и, на пределе спроса коротая век,
   накруткой чувственного бремени поджечь кровицу...
   Затаишься ожиданием разлуки повода под страхом, что Татьяна первая покинет наш несостоявшийся союз. Уйти ее опередив? Опять ты изменил себе, в который раз уже. Жесткость провокации создать, вскрывая истинное положение вещей, а там уж принимать решение, каким болезненным оно ни стало бы.
   А для кого?
   Толстокожесть не берешь в расчет
   с полемикой ее переживаний?
   Не разгадан же тобой кроссворд
   любовных терминов мечтаний...
   Рассказы о подругах, замуж вышедших в два дня, да и любовно-эротический роман с разоблачительной победой бракосочетания - не что иное, как намек: "Давай же - я готова", повторною попыткой и без слов
   Сиянием ласкающего атрибута
   пальчиком манящего в счастливое житье,
   Всевышним предназначенного института,
   оплодотворяющего жизни острие.
   Замани и предоставь ей выбор:
   покориться ли характером матриархата,
   каждодневно нюхая строптивый шипр
   своенравности к любви прикованного чада...
   Таня выбором не будет мучиться, решенье принято, и лишь технических проблем несостыковка может отложить приятной суеты величественный ритуал, ведущий по ступеням к новой жизни. Таня - не Ирина и политико-идеологической подкладкой, выставляемою на показ, не озабочена.
   "Показушности двуличным принципом, для внешнего и внутреннего злоупотребления, господствовавшим в царстве победившего марк- сизма, новая моя симпатия решила озаботить наши отношения, о чем сообщила мне уже на следующий день по окончании азартной ночки, ей понравившейся:
   Под крылышком заботливого сна
   опеки ангела хранителя
   цветет и здравствует весна
   душою счастья искусителя.
   Разгулом дерзости и сновидений,
   насилия и поклоненья красоте,
   богатством образности наваждений
   свободы почестей в телесной тесноте...
   Уютное кафе, нас приютившее вчерашним вечером...
   Безлюдное спокойствие и задушевный разговор теперь уже любовников, отведавших:
   Поклоном страсти темперамента
   сладчайший вдох взаимосвязи,
   гармоний чувственного равенства
   душой разбуженной в экстазе...
   Я опьянен Ириной. Красота разумная открылась слабостью неискушенной, в стремлении богатством наслаждаться собственным. Она оцепененьем млела, как только я рукой ее касался.
   Глаза расширенным зрачком
   оповещали: мы готовы сдаться,
   страсть осушив одним глотком,
   потребности звучащего романса...
   - Как долго ты меня ждала...
   - Чтобы отдаться? Года три...
   - Ты три года ублажала старика?
   - Он мне стал...
   - Отцом родным...
   - Не смейся, я обязана ему...
   - Руководящее и направляющее око -
   идеологии победный тост,
   звучащий вседозволенностью в жизни, как подмога,
   ответственная за карьерный рост...
   - Да! И хочу тебе признаться: он был не один...
   - За тобою увивается аж все политбюро?
   - Скажи еще ЦК...
   Я чувствовал, с улыбкою во мне вскипает ревность, от беспомощ- ности изменить ту жизнь, которую ведет Ирина. Был КГБ, но это мелочь по сравненью с боссами из партии. Достоянием вождизма эти не поступятся, и пострадаю, покусившись на их собственность, не я один. Ирина - жизнь ее подвергнется суровой перетряске.
   Еще одним любовником войти в состав ее ячейки и ублажать девчонку между заседаньями закрытыми и зваными приемами в сановных кабинетах?
   Расплата за телесное богатство
   терпением себе плюсующего блага.
   Стон унижения в обмен на яства
   борцам за верность делу ленинского шага?
   - Конкурентом стать вечно живых,
   вкушая прелести двойной морали,
   доблестно патриотизма стих
   выкрикивая пафосно в финале?
   - А тебе что трудно?
   - Патриотизм меня однажды
   уже царапнул пулей по спине,
   в дальнейшем прописав леченье от ума
   напутствием любовной тяжбы
   с властью в необъявленной войне
   избавившись от неудобного бельма...
   - Ты бельмо?
   - В глазу у тупости и самодурства,
   надменности великосветского упрямства,
   слепцов некомпетентности кощунства
   и безалаберного самомненья хамства...
   Стишками забавляешь девочку, не зная, в нерешительности, как с ней поступить. Ее карьера по шагам расписана, и в "светлом будущем" тебе нет места.
   Поллюция душевная в стремленье разгрузить бесхозный материал эмоций. Тщеславия телесный праздник и ломка жажды вновь власть ощутить прикосновенья к монополии интима удовольствия и покорить ее воспоминаньями навечно вложенной программой насыщения. Пятница, суббота, воскресенье... Три дня тебе вселить в Ирину безвозвратную уверенность: она достойна счастья,
   Парения душевной невесомости
   в эфире сладострастия забавы
   восторга, прославляющего гордости
   достоинство мечтательной оправы...
   В три дня заботливой и сказочной любви вложил я всю палитру обольстителя, меняясь в амплуа от нагловато-дерзостного донжуана до застенчиво-обидчивого Вертера, парадоксальностью желаний удивляя девичью моральность, меняя интерьер подхода к жизни взгляда на прекрасный облик лучезарности природной -
   И прошелся ненасытной памятью
   по впечатлениям ресурсности былого,
   дописывая чувств пикантностью
   любви уже кому-то сказанное слово...
   Каждую секунду, находясь с Ириной, я наблюдал ее бесстыдностью касаний, возбуждая, а в укромных уголках распутничал угодой рук, проникнув в генитальную глубинку - оргазмом потчевал ее.
   Какой подобострастный взгляд в ответ я получал...
   Согнал апломб высокомерной маски,
   поступи красотного богатства,
   восстановив естественности краски,
   реставрацией Приама царства...
   Три дня, две ночи плотских поклонений ненасытной тяжбе тел с одной лишь целью: в памяти запечатлеть:
   Мгновений проблесковую нарядность,
   взаимосвязи наслаждений,
   парадности потраченную страстность
   в обмене эксклюзивном мнений...
   Рефлекторный отклик - вот чего я добивался от Ирины. Она попала под эксперимент, внедренный, в свое время, Павловым. Эмоциональ- ное воздействие на психику неоднократно закрепленное, психоло- гически настраивает организм на рефлекторную реакцию. Эрогенных зон касание на мозг воздействуя, выбрасывает домарфин с восторгом чувства, наркотически пьянея жаждой усиления черт эйфории.
   Сегодня я осознаю все это пониманием, тогда же пробирался к действию коктейля из адреналина, дофамина и тестостерона основываясь на литературных образах. Характер сильный и целеустремленность Иры, доходящая до фанатизма поклонения, - мне помогали. Момент используя ее настроя на разрядку похоти, я закреплял свое присутствие в ее мозгу.
   Романтика и фанатизм схлестнулись зноем,
   в наслаждении опустошиться целевым запасом
   энергии эгоистическим запоем
   темперамента приспешническим переплясом...
   В цель редкий опыт попадания. Стать призраком и эталоном счастья за спиной Ирины, перед которым будет извиняться женственность ее за пошлую ошибочность грядущего поступков, ссылаясь на стеченье обстоятельств с невозможностью забыть и повторить эмоциональность стресса, пережитого неповторимостью успеха всех желаний. Ирина подарила мне оргазменную девственность, заложницей став ощущений новизны, и с нетерпением ждать будет повторения их...
   "И если мне понравится, останусь..."
   Тяжелая работа для адептов чувств - преподнести желаемых усовершенствований комплимент телесного окучивания.
   И будет рыскать недовольством плоть
   средь вариантов внутренней опоры
   стервозным одиночеством красот,
   с сердец срывая страстью чувств запоры...
   Три дня соприкосновения, лаская беспрерывно разомлевшее либидо, с удержанием его в непрекращающемся напряжении. Слов комплиментарная забота с нагловатой откровенностью подчеркнутого вожделения загула постоянно задевала волоски чувствительности по всему телесному подспорью беззастенчивых изгибов, выставляющих жеманно траекторию своих движений на обзор. Стальной клинок - глаза Ирины - прозрачную голубизну сердечности приобретали
   И золотисто-солнечный отлив
   нарядного приморского восхода,
   и благодатной теплоты разлив
   ликующего жизни хоровода.
   Красоты призывности лучей -
   покорность, стелющая поклонения
   половодьем сладости очей,
   с желаньем обостренным жажды зренья...
   Была еще одна задача, справиться с которой мне не удавалось: четыре точки страстностью соединив, прощупать подсознания мотивы, характеру диктующие направление эмоциональной подоплеки поведения. Множественность вариантов, от руки ли или от проникновенного труда упорного Мальчишки, - результата не давали.
   Оцепенение бесправного затишья:
   сейчас качели наслаждения взметнутся вверх
   всей мощью окрыленного величья...
   и вниз... сжигая страстью темпераментности нерв.
   Глаза, в растерянности обнимая чудо -
   благоговенье плоти, окрыляющего дух,
   сверкающего в неге россыпью салюта,
   душой к красотам сладострастия прильнув...
   Насытилась? Минуты успокоенности расслабления... И снова жадность:
   - Я хочу... еще-еще.
   И вновь нащупываю я заветность точек отключения сексозабоченности и переводящую ее в разгул психоза подсознания.
   Губы, шея, грудь, ключицы - язвительный набор поверхностного приложения, да плюс - глубинное воздействие с ритмичным трепыханием в зависимости лонной, с контактом жесткого воздействия на клиторальный холмик. Ирина цепкостью объятий
   Змеею обвивая наслажденье древо,
   впивалась мертвой хваткой в страсть
   и в ненасытности прожорливого чрева
   восторгом набивала пасть,
   бесовского пленения красы разгула
   в пылу греховности забав
   собой любуясь, в подношении посула,
   благоухая в своде прав...
   Это и мешало мне власть получить над ней. И я изъял себя из волевых усилий, зайдя в девчонку с тыла.
   Спинки лакомый прогиб,
   роскошных бедер аппетитный плод,
   страсти умиленья всхлип
   подарочно зовет в любовный грот...
   Свобода оставаться с ощущеньями наедине и создавать воображением портрет партнера, абстрагируясь от личности участвующей в акте. Вопрос имеющий собою актуальность именно для женщин, с их проблемною придирчивостью к личности, творящей с ней любовь в сравненье с
   Нарисованным мечтами идеалом!
   Расцветает для него красотности букет
   (Расцветает раем мыслей красоты букет)
   ароматов обольщенья материалом
   (ароматом обольщения ждет бала)
   нарисованным мечтами идеалом,
   плоти, алых парусов отыскивая след...
   Ему поют ночные дифирамбы,
   в бреду лаская нежности покров...
   Цветные сны показывают клады
   любви утех признательных стихов...
   Кому Ирина посвящала затаенных мыслей строки клятвою любви?
   Не доводилось слышать мне от женщин, страдающих язвительностью языка, критической оценки откровения:
   Кто их сердце покорил заочно,
   для души став неизменным эталоном;
   и в любви стремленьем непорочным
   возбуждает вдохновение с поклоном...
   Поделись они, и было б легче удовлетворить подходом радугу мечты. Но это, почитательницы, так же как и зависть, прячут глубоко внутри, проблемы создавая комплексов неполноценности в душе своей, да и не только.
   И редко кто из робких ласковых созданий
   завистью рождает созидательный успех...
   Себе присваивая горизонт желаний,
   сердцем празднуют агрессии смертельный грех.
   Один участок мозга обрабатывает боль и завить. Зависть к тем, кто не испытывает боли - рождает боль двойную, душевным некомфортом травматически накладываясь на болячки в организме.
   По сути, ни один завистник не может быть здоровым.
   Наказанье за греховность на земле
   боль измучает не в адовом огне,
   небеса лишь подытожат результат,
   ускоряя гибельный души распад.
   Вся наша жизнь построена на зависти, творящей социальное взаимодействие. Она неизлечима и как двигатель прогресса. Индустрия потребления основой выбрала порочность зависти, толкающей двуногого хоть чем-то выпялиться перед братией подобных. И в существовании все может стать предметом зависти. А значит:
   Беспрестанной умозрительностью гонки
   по дорогам потребительского рая,
   уповая на задиристость силенки -
   ждем игрой с надеждой - будет призовая...
   Но в особенности популярна гонка за живым товаром:
   Тщеславие и зависть выбирают спутника,
   несеньем вахты плотских нужд,
   судьбы кров без душевных стуж,
   любви творца и материального заступника...
   Потребность в позитивной самоидентификации - глубинная причина зависти.
   Я нужная, хорошая, я уникальная!
   Не то, что дуры беспросветные соседки.
   Принц ждет! Я нежная, как золото сусальное...
   Достать бы только юбку, как у Светки.
   Зависть - эмоций порождение. А психология эмоций считает это отражением отношений между потребительским желанием субъекта и потенциалом их реализации.
   Ты крохи зависти своей топил мечтами детскими нереализованны- ми, разбирая наслоение уроков классики кинематографа. Разжевывая образность, представленную им, ты разучился руководствоваться завистью в расхожей жизни, израсходовал запас ее невоплощенными мечтами, очень уж далекими от повседневной суеты. Особый взгляд на все, что представлялось в этой жизни, тормозил услугу зависти к сообществу. Да и фантазия легко желанья продвигала к их реализации, придумывая рациональность планов, не давая внутренней необходи-мости перерасти в неудовольствие и дискомфорт досады самоунижения агрессии завистливой невоплощенности. Независимым характером и выходной неординарностью - ты становился сам объектом ревностной досады, негативизм которой приходилось преодолевать:
   Враждебностью, уходом в тень от солнцепека зависти,
   не порываясь в первый ряд публичности,
   взгляд компанейства не обогащал злорадством радости,
   свободу сберегая идентичности...
   Удовольствие творишь, пристроившись на нежности спины Ирины...
   Приятна власть, изведанная лестью
   нежнейшего душевного подхода,
   в игре коварственной девичьей честью
   страстей гармонии тел переплета....
   У каждой женщины, ей зависть помогая преодолевать, в загашнике воображения совместно с недоступным образом живет и материально ощутимый экземпляр, которому доверена обслуга тела.
   Кликни - и он службой безотказной здесь,
   наслаждается взаимопонимания услугой...
   "Милый друг" любовью отдающий честь
   без кичливой гордости величья тайною заслугой.
   Прочности запас - самоуверенности тонус,
   для него душевный аромат и дерзкое белье...
   Романтической привязанностью - к сердцу бонус,
   поощрительного самомненья искренний подъем...
   "Если мне понравится!" - И если мне понравится!
   Завистью схлестнулись самомнения.
   И все ж во мне живет посылка зависти неодолимой, в которой
   Благой диктат красотных привилегий
   властностью неравноправия,
   природой продиктованных стратегией
   празднует самодержавие,
   успехом задушевного господства,
   вкрадчивости нереального,
   страстей незащищенности сиротской,
   рая нематериального...
   Невоплотимая мечта:
   На мир взглянуть сияньем женских глаз...
   Их восхитительностью превосходства...
   Эмоций склочности вдохнуть экстаз
   и женственности силу руководства...
   Чьи глаза мне выбрать? Аллы грусть, бездонность Ванды, сиянье хрусталя у Ольги? Медовость Эвелины? Златы - переливы янтаря, прозрачность изумрудную Людмилы. Пепельность Татьяны? Лены поднебесный свет? Дианы - перламутровую поэтичность?.. Загадочность белесую Карины, стальной клинок Ирины? Алисы - омута необъяснимость... Надежды ступорную страсть?..
   У Ирины пробудить -
   Открытость зависти и недовольства
   придирчивости подсознания
   природы демонического свойства -
   язык мятежного молчания...
   Безмолвно Ира терпит истязательный каскад моих травмирующих душу ласк, которых будет ждать, сношаясь в будущем с другим партнером, и недовольством зависти ощупывать себя, стараясь повторить хоть приближенно твой успех. Рука на клиторе, вторая грудь пощипывает принуждением, и губы впились в шею, чуть пониже холки...
   А возбудитель "внутренних покоев"
   игриво трется в нервной клетке,
   задиристостью тем - любви иероглиф
   правит в сладострастной спевке...
  
   Неожиданно вопль раненого зверя спазмом напряжения прошелся по щедротам нежной пряности Ирины. С трудом мне удержаться удалось в расположении любви. Все ж получилось у меня прорвать защиту и проникнуть в царство потаенных накоплений бессознательного? В пору было бы вскричать: "Изыди!", так неистово Ирина билась в судорогах. Лицо закрыв ладонями, в постель локтями упираясь, она смеялась неестественным, надрывным смехом истерички, пытавшейся преодолеть стресс страха.
   Тело брошено на произвол судьбы,
   эмоций судорожный захлест
   душу истязает пламенем мольбы -
   разрушить пыточный помост
   мыслей исповедного зверинца,
   томящих пролежней досады,
   гордеца - характера спесивца
   за молчаливость слез бравады...
   Главное теперь - не помешать излиться ей печальным недовольством, отложившимся в судьбе.
   Не спугнуть психологизма лунатизм,
   движенья подсознаньем к цели,
   волей стряхивающей деспотизм
   стихий поступков колыбели...
   Вывел бойкого "Родоначальника" из тела Иры и лишил его приоритета власти надо мной стремлением к оргазму. Но, не нарушая возбудительный настрой Ирины, уложил ее на спинку и вручную стимулировать продолжил:
   Цветочек жизни вдохновения
   в цветении любви плодоносящий чудом,
   земного рая представления,
   расписанного Богом удовольствий кругом...
   Притихла девочка...
   Пик упустил неосознанного изумления? Глаза закрыты.
   А под веками беснуются зрачки,
   в лабиринте чувств нащупывая коридор...
   Нервов обжигающие язычки
   памяти - свет... Но повсюду боязный затор...
   Коготками правая рука царапает дивана боковину, вторая, как от боли пыточной, заломлена за головой. Страдание? Что мучит изнутри Ирину?
   Прижаться, обласкать, губам дать волю,
   теплоты спокойствия накинуть покрывало -
   на счастья благодать, услуга зною
   отшумевшему величью страсти карнавала?..
   Напряглась, колени задрожали, спазм в горячем гнездышке разврата сжимает палец жаждою предела страсти выплеска. Завидую и наслаждаюсь зрелищностью властного момента пика одиночества, покорностью обуревающим обожествленной красоты создание.
   Свобода и зависимость в одном лице
   вдохновения телесной мощи,
   восторга сердца в удовольствии ларце,
   фантазийных наворотов рощи (росчерк)...
   Сейчас сорвется в сладострастный раж... Эмоциональной памятью момент запечатлен мельчайшими подробностями. Произошедшее тогда лишь через много лет успехом достижения оргазма вне контакта Тане удалось мне подарить. Он несравним ни с чем по силе продолжительности и катарсису телесной благодати.
   Разноцветия пучина чувств круговорота
   в стремительном мелькании узора ощущений,
   звучащей музыки гармонии полета,
   фантазией рисованных порочных сновидений.
   Сердечным шепотом в поэзии пространства,
   сменяющихся образностью половодья строчек,
   показа памятью любовного сеанса
   счастливых с красотою проведенных ночек...
   Неожиданный подарок визуального экстаза. Видно, и во мне откры- лась потаенная способность доводить эмоции до рубежа предельного психоза нервов без привычной механической работы. Находка - положившая начало уровню абстрактного контакта с женщиной.
   Запала мне Ирина в память
   Предельной женственностью красоты,
   верховным идеалом умопомрачения,
   эстетикой безбрежности среды,
   успеха деятельности удовлетворения
   природным ракурсом всесилья бед
   в запойной стимуляции игры фантазий,
   творений культом проложившим след
   величья в летописной правоте заглавий...
   Сквозь стоны собственных эмоций снаружи пробивалось в помутневшее сознанье желанием заказанное сексом откровение Ирины. То, чем поделилась девочка, вполне легло бы основанием для дела уголовного на отчима-растлителя, любящего падчерицу до безумия; ей посвятившему безмерность чувства, предназначенного матери ее, трагически ушедшей, дочь лишая с малолетства тепла и опыта родного женского начала.
   Обиды детская истерика:
   весь мир чужой, я в нем одна...
   Стон безысходности, полемика...
   Сбежать бы от дурного сна...
   Поток галлюцинаций не щадя, игрой воображения Ирины, извергся на меня. Я был ее отцом, выслушивая дерзости претензий взбалмошной девчонки и грубым ухажером, получавшим слезы неудовлетворения, разнеженным хозяином, лоснящимся в угодливом подобострастии... Но только не самим собой. Мое присутствие -
   Игра на потаенных струнах,
   вдохновением эмоций откровенья глаз,
   незримостью касалось слуха
   нежности, навязывая подсознанья власть...
   Обостренная чувствительность, цепной реакцией внутри себя, сжигала накопившийся годами негатив. Изыди, а взамен:
   Вдохнуть касанием в прекрасную телесность
   новизны беспечной одухотворенность,
   скитаний приговаривая неизбежность
   к поиску любви? - Мечтательная вольность...
   Издевкой над мужским достоинством они похожи с Таней. Да и не только этим. Повадками - но у Ирины обрамлены они в культурность обихода, за которой:
   Волчьей беспредельности цинизм,
   кредо хищного, бездушного ума,
   собственника злой абсолютизм
   жизни пишущего для себя роман...
   В игре властителя телесного экстаза - тебе нет места в жизни рядом с беспринципным самоутверждением характера. Я понял это выслушав Ирину и доходчиво обследовав ее красотную и подноготную сознанья суть. На полгода девочку оставить без оргазменного наслаждения, переломив ее духовную направленность: на почве социализма вырастить корыстный благосостояния авторитет?
   Жизнь публичная афишной вывески,
   кричащей: "Получи же удовольствие сполна,
   ты того умом достойна зрительски..." -
   тем интригой завлекает сатана.
   Я стал эскортом для Ирины - бесчувственной, но верной тенью, появлявшейся в период солнечного настроения хозяйки, но с отказом полным от интимных взаимоотношений. Единственно, что позволял себе, ухаживая за Ириной, руку брал ее, поглаживая нежность мягкую запястья, и сопровождал обзором глаз ее движенье чувственное,
   Раскрывших мир переживаний,
   пристрастия к изведанной мечте -
   бриллиантовой с сияньем граней
   успеха чувства в ощущений пестроте... -
  признательная процедура душевного объединения, Ирину доводившая до ослепляющего безобразия (ее слова). Съезды, конференции, торжественные заседания различнейшей тематики - куда Ирину непременно приглашали для украшения интерьера и поздравительных речей от благодарного лица советской молодежи, заканчивались (по ее признанию) в постели добродетеля из высокопоставленных чинуш партийной мафии.
   "Я не могу им отказать, моя карьера..."
   И действительно, ее карьера семимильными шагами двигалась в столицу Родины - кормилицу, оплот системы мирового социализма. "Папочка" мог доченькой гордиться: он воспитал достойную, подкованностью нужд, номенклатурную особу, готовую покорно и высокопрофессиональностью достоинства быть продолжателем бессмертных идеалов ленинизма!
   Регулярно от Ирины получал я пригласительные на просиживанье зада посвященное очередному празднованию бесконечных юбилей- ных сходок направляющего авангарда всех общественных побед. Пару раз, понаблюдав за пламенной речовкой Иры с бурными овациями зала, растроганного преданной ему незаурядной красотой ее, и тем вниманием сановным, не дававшим подойти к ней близко, я перенес свидания в знакомое кафе, где и общался с ней рукопожатием...
   "Зная твою страстность, неужели ты меня не хочешь?" - восклицала каждый раз Ирина после платонического вечера общения во время проводов ее домой.
   Переполняюсь страстностью позывов
   энтузиазма после пафосных речей
   отдаться, чтобы социализма нива
   цвела во благо функционеров-ловкачей,
   идеологии морали толкачей,
   бессонницею в услужении ночей
   в коммуны равенства афишную артель,
   борьбой вербующих красу себе в постель.
   Не вдохновляет политический раскрас,
   где царствует партийно-кобелиный трон
   и реализма принудительный Парнас
   с карьерным ростом за обобществленье жен.
   "Ты подчинил меня духовно и физически и не бери в расчет тот мир, который не приемлешь, там моя лишь оболочка, а душою я с тобой. Ты мне настолько близок стал, что не могу и шага сделать в жизни, не подумав о тебе. Сумасшествие. Но вырваться из той системы отношений, в которой оказалась - не по силам мне, и изменить себя я не могу. Скажи, что делать?".
   Врожденным прагматизмом красоты
   щедрот природы ты увенчана,
   и разрушительны твои следы...
   Умом ты - роковая женщина,
   сердца кромсающая глаз ножом
   желаний под диктат манерности,
   петлею вожделенья сказки сном
   влечешь душою клятвой верности.
   Причина сладостных любви морщин
   волненьем красками приятного,
   рай открывающего для мужчин, -
   цвести сном чувства безвозвратного..."
   - Конечно, коммунисточку захомутал и бросил...
   - Не матросил. Чувством душу предлагал,
   искушая на ответный вернисаж,
   отношений, возводящих пьедестал,
   жизненного вдохновенья эпатаж...
   Таня, вклинившись суждений быстротечным взглядом, как всегда, права - приговор. И ни одним вопросом мне облегчить участь оправданием не захотела. Они перекликаются беззастенчивым стремлением повелевать. Обитания среда и воспитания основы наложили отпечаток на характер поведения, но публичность предъявления себя их выставляет рядом, в первый ряд внимания мужского. Раннее замужество Татьяны не позволило ей проявить себя на этом поприще. Ирина - та в расцвете славы запереть себя в семейное гнездо любовью не позволила. Отдушина втихую в перерывах между идеологическим прощупываньем партноменклатуры - для Ирины это лишь ступенька восхождения к вершине власть имущих почитания. Остановить ее любовью, адоптировав к семейной жизни лаской женского предназначения - рожать, как это с Таней получилось? А вдовство - не выход ли из той супружеской петли, которая, помимо воли соискательницы почитания всеобщего, была накинута стеченьем обстоятельств, округливших ей животик.
   Возможно, забеременев, воспользовавшись соблазнительностью внешних данных, Татьяна вырваться смогла из узких рамок той среды, в которой обитала. Но муж стал фактором ограничения... Его болезнь и смерть - есть в этом и вина Татьяны? И верность памяти ему становится преградой на пути семейного союза соискателей с
   Красотою выгодной руки,
   с темпераментностью дикости природы,
   страсти дозволенья коготки
   остротой ума держащей наготове...
   Похоже, Таня возбуждение в твоих рассказах о девахах черпает. Глаза горят, и руки беспокойством шарят по бесстыдству знаков искушения.
   Вот так же, как сейчас, под пологом купаясь в роскоши почти домашнего уюта...
   - Не жалел потом, что бросил деву старикам на поругание?
   - Щемило тяжкою тоскою, представляя, как она бросает тело похотливой седине. Но удивительно другое: уступку эту Ира не считала для себя зазорной. Так, мелочь, главное - в душе не изменить себе и верной оставаться той моральной установке, что защищает жизнь движением к престижной цели.
   Для женщин главный постулат -
   душевности комфорта жизни зарисовка,
   дразнящая сном счастья врат,
   а не моральности стыдливой установка.
   - Не скажи! Я телом ради материальных выгод никогда не поступлюсь.
   - И вровень не поставишь удовольствие телесное
   с любовным чувством, избранным душой,
   вдыхая плотью наслаждение фиестное,
   фантазиями правя госпожой...
   - Я бессильна. Внешняя среда как будто отключается, а дальше ничего не помню, но хочется еще.
   - Не помнишь?..
   Не ответила.
   Забылась в хаосе оргазменного плена -
   вершина слепоты разумного,
   раскованного темперамента арена
   в огне прикосновения блудного...
   С Ириной было проще: удалью вручив ей горизонт возможностей телесных, повторяться не имело смысла. А чувство ей не нужно. Атрофия упрощает методы воздействия в свободном выборе партнера. Отсутствие морали - достижение "папочки".
   Мораль - граница в средствах
   помыслами пристраститься к дарственности блага,
   циничного подхода к бренной жизни,
   судьбою одиноко ожидающая разрешительного знака,
   бессовестно резвиться в конформизме...
   Эвелина не смогла грань эту безболезненно перешагнуть и покорилась благодарностью за воспитание, не позволявшее моралью поступиться.
   Татьяна телом ради благ насущных не откликнется - моральность умницы, способной содержать себя,
   Но вот гормоны темперамента
   легко справляются с моралью недоступности,
   развратом принижая роль фундамента,
   бестактно возвращают к бесшабашной юности...
   И все же Таню останавливает хладнокровная боязнь стать в подчинении зависимой от чувств.
   Да неужели мне не удалось, за время общего любовного препровождения, привить Татьяне значимого чувства,
   Способного ее отправить под венец,
   житейской надобностью породниться?..
   Доверием достоин ли души истец
   объединить семейной фоткой жизни лица?..
   Я готов.
   А Таня, не сказав ни разу мне "люблю", захочет ли судьбу связать нагрузкою взаимных обязательств? Она на это не пойдет. Меня не покидает ощущение, что между нами продолжается суровая игра, цена которой - выживание не только взаимоотношений, но и жизненных позиций. Возможно, из обзорной болтовни, у Тани обо мне сложилось впечатление как о беспечном баловне судьбы, который
   Жизнь растратил в вакханалиях погони
   за красоты любовным миражом,
   браконьерствую на девичьем газоне,
   цветник поиссушив страстей умом...
   Да, мысль точно изложил. Но в той игре я абсолютно бескорыстен был душой и телом, а напутствием способностей - услугу лишь оказывал расцвету
   Благоухания природного цветка,
   таланту достоверной красоты,
   прозрением недостающего штриха
   взросления несбыточной мечты...
   А тебе известны Танины мечты? Полунамеком? Супружеский очаг в отреставрированном доме, где ты слагаешь вечерами мемуарные стишки? То, чем занят и сейчас, испытывая недовольство.
   Запутался под пологом в постели, сон послеулетный Тани охраняя.
   Небесный ангел во плоти
   на крыльях сна ласкается к мечтам...
   Фантазий счастья аппетит
   душой зовет к неведомым мирам...
   А поутру исчезнешь, чтобы, с силами собравшись, возвратиться вновь. Ты перенял у Ванды опыт, но уходишь, попрощавшись, и не знаешь сам, вернешься или нет. Ритуальное однообразие погубит отношения. И точно также, как и Ванда, рисуешь в памяти портреты тех, кому обязан:
   Верностью услуг воспоминаний,
   богатством чувственного плана
   вдохновения любви компаний
   праздничного мыслей балагана...
   Раз в неделю или через две взбираться будешь по ступенькам брачной лестницы Татьяниного дома на этаж спокойствия и беззаботной удаленности от мира беготни тревог о жизни завтрашнего дня. Но праздник посещений вскоре превратится в стаптывание тапочек домашних и неминуемо заставит ниже этажом спуститься, где царит разруха, и приняться за работу по восстановлению недвижимости. Волокиты сил вложения стезя закончить долгострой.
   Но твой статус вольного стрелка
   инициативе связывает руки.
   Голос семьянина-батрака
   весомей, чем любовника потуги.
   Ты достаточно самостоятелен принять решение: а взваливать ли хлопоты любимой женщины себе на плечи? А если в доме обретешь хозяина размах, то ляжет на тебя обузою он материальных и физических затрат на всю оставшуюся жизнь. Тема по обслуживанию дома - будет основною, а постель удобным местом станет обсуждения хозяйственных проблем, ну и в перерыве, если силы будут позволять, сойдетесь
   Ритуалом трогательной случки,
   притупить позыв заслуги пола
   танцем состязаний нервной взбучки,
   но без романтического слова...
   Сглаживая тем дневные распри,
   ностальгически скрывая вздохом
   ароматный зов любовной сказки,
   чувств тепла подпитываясь током...
   "Ирина - та себе не изменила и телесности позывы не переродились в чувство всеобъемлющей потребности судьбой объединиться для создания семьи. Приземленность брака и заботливое счастье материнства - целью жизни ей не ведомы. Но на протяжении немыслимости лет я не терял ее из вида и
   Шел навстречу плотской бездуховности -
   тешиться воспоминаниями о запале красоты,
   в изумленной мраморной покорности
   перерождавшейся во власти чувства преданной любви...
   Годами закреплял успех присутствия в душе Ирины, ничего не требуя взамен. Воистину величественный образец телесной дружбы двух миров, желающих друг другу покориться достоянием потребностей, излив душевное неудовольствие ведомой жизни.
   По стопам пойдя небезызвестной Коллонтай, Ирина оказалась в самой привилегированной когорте партверхушки - на диплома- тической работе. Получила статус атташе и укатила за границу.
   Интерес блюсти родной державы,
   красотой доступной поражая мир,
   западные вразумляя нравы,
   с них умом сдирая достоянья жир...
   Одиночество упрятала в желанную для всех времен незаменимость.
   В роскошь изумительного бреда
   дыханья ангела добросердечного,
   природного строптивого букета,
   несущего покорно должность "женщина"...
   Вспомни заданный прямой ее вопрос:
   - Ты хочешь быть со мною рядом?..
   - И наблюдать счастливый лик,
   коронованный почетом преклонения,
   и ждать луча короткий миг
   вольностного наслаждений единения?
   Сопроводительная тень
   должностью безропотная принуждением,
   сердечность воли, как кремень
   терпелива унижаясь долей зрения...
   И вслед за этим углубиться в одиночество с отчаянием самоуничижения невыносимой скукой и депрессией? Шагая по ступеням паники беспомощности и испуга без надежды, покинутость, ранимость и никчемность ощущать? Застенчиво признать свою непривлекательность и глупостью незащищенность. Нетерпеливостью стремиться к перемене мест, с желанием взять твердостью руки свою судьбу, с тоскою ощутив подавленность, опустошенность, с жалостью к себе... и, в изоляции и отчужденности, меланхолично покориться смерти личности? Аминь.
   Одиночества непроходимая чащобу
   испей бесчувствием до дна.
   Разлука пусть раскается у гроба
   такая жизнь мне больше не нужна.
   Не я ей в руки дал оружие.
   Не я и вправе забирать.
   Жизнь, воля - выбирает нужное,
   души теплом вспомянув мать...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   24 мая
  
   Советчики порока - учат жить других,
   лукавством направляя умыслы раскола,
   греха коварством ухищрений потайных -
   накопят гнев божественного произвола.
   --------------------
  
   Аминь? Цепочка опыта, которую ты прерывал, не допуская здравицы плачевного итога с осуществлением мечты характерности женской.
   Ты хочешь быть со мною рядом,
   вседозволенностью деморализуя жизни вес
   свободолюбия нарядом
   глядя равнодушно, как без пули победил Дантес?
   Ответ был однозначен - нет!"
   Из перечисленного списка Танечка преподнесла тебе не меньше половины одиночества симптомов, и ее позиция понятна: в жизни воплотиться ей не удалось, и секс - отдушина в телесном счастье, позабыть о горестях минувшего.
   Желает быть она со мной
   не только украшением постельной сцены,
   но и с потребностью мужской -
   хозяином провозгласить себя на деле?
   Не уступит Таня место за рулем,
   с попыткой скорректировать судьбы маршрут.
   К ней не навязаться правящим добром,
   свой предложив законодательный уют.
   Соблазнить попробовать ее игрой нешуточной с замужеством. Вспомни Танины глаза, сопровождавшие рассказ ее о браке неожиданном подруги, сумевшей за два месяца знакомства оформить отношения с мужчиной, приглянувшимся случайно.
   Фантастикой успеха удивления испуг,
   неверия благожелательная зависть,
   душевного застолья чувства серенады звук -
   природы женской подсознательная благость...
   Премьерой приглашения на дамский танец - роль "случайного" тобою сыграна давно. С тех пор интерпретацию и декорации меняя, ты ей не изменил, а случай в правило возвел, которое диктует нестабильность и изменчивость психического состояния - опять диагноз. Ну, давай, по пунктам одиночества пройдись по новой. Не это ли причина неуравновешенности психики? А может быть, наоборот?
   Нрав принудительностью пишет событийность
   доблестных сценарных заготовок,
   фантазией скликая (сзывая) образов фертильность,
   сердце возбуждающих обновок...
   Хочешь провести эксперимент над Таней или над собой?
   Объединяющий мотив проверить на живучесть -
   потребности любви душевную певучесть
   игрою благозвучий помыслов дуэтом,
   чувств обновленья жизни озаряя светом...
   Гороскопом предначертанное помнишь? Начнешь противиться - судьба накажет вас обоих. И дай-то Бог - душевно только.
   Решайся все оставить так как есть,
   бездомного любовника разыгрывая амплуа,
   пока терпения у жизни не исчерпана шкала,
   тащить и дальше одиноко крест?..
   Приблизиться, дразня Татьяну к краю независимости, давая ей понять, что в принципе созрел для брачных отношений, положив на стол... Нет!
   На пальчик нацепить дразнящий аргумент,
   фантазий блеск, да в золотой оправе,
   глаза заворожить - признания момент
   серьезно ль внять супружеской забаве...
   Попытка No 2.
   Изумрудик украшением прижился на руке, не вспоминая, для чего он появился.
   Знак внимания за лонную доступность?
   Улыбка благодарности за лоск самодовольство?
   Материально сравнивая с чувством? - скудность.
   Залог на прочность потребительского обустройства?
   Женщина сравнит твои достоинства и значимость с подарочным намеком и решит, что нужно дальше вымогать из претендента на завоевание ее руки. В первый раз Татьяна предпочла уйти в небытие, не объяснив причины.
   "Потом труднее будет". -
   Вся причинно-следственная связь,
   логика - цель, потерявшего упрямства
   доказательством: событий власть
   не нарушила комфорт, души убранство.
   Пессимизма неудобство -
   сомнений негативный результат,
   неудачного господства
   не воцарившийся матриархат.
   Татьяна чувствует: я управляю исподволь желаний взглядом, чему противится характером судьбы и не решается нарушить верность вдовью, и отметает мысль о чувстве, оправдывая секс заботой о физиологии. Мистическая составляющая сил ее - опору чувствует в незримой связи с тенью прошлого. Вину загладить, жертвуя своими чувствами во имя памяти. Ты посадил Татьяну на наркотик секса и воспоминаний так же, как читателя! Рассказывая, ты испытываешь облегчение, налаживая связь с желанным прошлым, и получаешь силы вдохновением творить свой жизненный процесс, работой интеллектуальной заполняя одиночество. Таня ощущает то же самое, но не хватает слов для самовыражения, нагрузку снять невоплотившихся надежд. Жизнь ее - тот неотремонтированный дом, в котором существует мир, заложенный когда-то мужем. Все бросить и уйти - предать то дело, начатое вместе.
   Одиночество и дом - ее судьба, расплата внутренняя Тани, морально ощущающей невосполнимый долг перед отцом детей своих, а эта связь разрушена не будет никогда.
   Мужья укрытые скорбящею могилой...
   ...безутешных вдов...
   Основой генной памяти детей живущих,
   характером их образности глаз,
   напоминания крещенья вездесущим
   венцом любви - их будущего сказ...
   Серьезная преграда на пути к сближению. Хочешь убедиться в непреодолении ее? Давай! Новый год - отличный повод заложить фундамент новых отношений. Дополни гарнитур к сережкам присовокупив кольцо. А в июне, в день рождения Татьяны -
   Комплектом свадебных колец
   знаменье осчастливь перспективу!
   Рискни судьбою, ты мудрец,
   но рыбьим задом не помни крапиву.
   Твоя стихия - глубина,
   простор свободы жизненных понятий,
   без правил умственного дна
   дерзанием без раболепных стадий...
   С пессимистическим настроем затевать игру - заведомо в ней пораженье потерпеть! Настойчивостью добиваться брака - бесполезно. Таню к мысли подвести, что жизнь ее дальнейшая возможна лишь с тобой. А ты, прощальный взгляд бросая на недвижимость разрухи, разве не прощался навсегда с той болью, которая, не появись в окне, призывом оставаться радом с ней в дальнейшем, без притока ощутимой информации, из памяти бы выветривалась?
   Это происходит и сейчас, пока ты ждешь
   Могильных сорок дней
   перебирают памятный резерв...
   Не поменять коней,
   и переправа выбора не блеф.
   Тебя жизнь подвела к черте, в запасе четверть срока, и оглядываясь, не жалеешь, сделав все, чтоб быть с Татьяной рядом.
   Новый год! Начнем сначала!
   Постельный Танин интерес затмить авторитетом человеческого уважения весомой личности, которое я заслужил в рабочем коллективе, где плодотворно зарабатываю профессиональной деятельностью нескромную зарплату. Корпоративный вечер новогодний достойно бы меня представил Тане уважением коллег. На профессиональном поприще добился я чего хотел, не жертвуя свободным временем и нервами для продвижения карьеры. Результаты плодотворные усидчивой назойливостью не высиживал, а добивался материальных благ упорством мысли, отданной идее, с которой, если нужно было, круглосуточно не расставался, женщин никогда не посвящая в тяготы профессии своей, и не озвучивал размер вознаграждения, включавшего доходы и от параллельных увлечений, способный за вложения благодарить.
   Жизнь студенческая приучила:
   Напропалую не сорить деньгами,
   но и не скряжничать заплатами;
   рациональность украшать дарами,
   эксклюзива экспонатами...
   Спокойная хитринка промелькнула в Таниных глазах реакцией на прозвучавшее как завершающий аккорд любовной встречи в спальне розовой мечты, внимательного заинтересованностью предложения совместно вечер провести предновогодний.
   Съязвить хотела, но остереглась, спокойствия уверенную мысль анализируя. Мы слишком хорошо друг друга знаем, чтобы углубляться в уговоры или напускной жеманностью упрямства цену набивать. Понимает: необдуманно я приглашать не буду, а отказав - уж не услышит предложения повторно.
   Решила промолчать:
   "Поклон отвесь мне предложением...
   Не велика, мол, знать -
   столь легковесным подношением".
   Сегодня "маяка" в окошке попрощавшись не увидишь, поводок ослабила: вне настроения Татьяна. Задумчивость на посошок - ее конек, подумай, как задобрить тонус гордостной домовладелицы.
   При расставании с Татьяной каждый раз себя ловлю на мысли: покидая область, ей подвластную, я ощущаю неудовлетворенность с жалостью к себе, что не сумел задуманным на сто процентов воплотиться. Но движение это не к прогрессу понимания друг друга, а наверстывание жизни уходящей.
   Судьба всех пар,
   соединившихся на рубеже старения,
   любви угар
   не скрасит тягот возрастного поражения.
   Мудрей, разборчивее стал,
   желания соизмеряя с силами;
   а глаз все тот же, ждет нахал,
   поизмываться над любви причинами.
   Но взгляд твой затухает с возрастом,
   теряет обаятельную мощь призыва
   чувств путеводных счастья компасом
   увлечь мечтательно романтикой игриво...
   И сам себе не лги энергии притворством, что готов сценарно молодую деву, восхищаясь, ублажать и удивляться безобидным проискам ее, растрогавшим чувственность.
   Притворством ты же не привык угодничать болтливой спеси, в тупик ее фантазий загоняя.
   Веру вспомнил?
   Невинность удивленных глаз,
   обманом возводящих замки света,
   поющих о любви романс
   мечтой незабываемой фантазий лета...
   "Вера. Центральный городской универмаг. Засилье, как всегда, приезжих, закупающих дешевый ширпотреб тюками.
   Внимание, стишка затравкой, привлекла девчонка в обувном отделе, статностью гарцующая перед зеркалом.
   Открытой русской красоты лихая стройность,
   жеманных бедер грациозная привольность,
   округлостей упрямых возвышение груди
   с апломбом гордости привыкшее себя нести.
   Русоволосый шелк, спадающий волнами,
   овал лицеприятности ласкает нежность
   и шлет глазастостью озерной и губами
   улыбки озорной соблазна искр небрежность...
   В модельной обуви, на шпильке несусветной, боязно пытается пройтись фасонною рисовкою. Не получается. Переобулась в тапочки свои, а туфельки на кассу отнесла и попросила отложить.
   Сюжетик под названием:
   Пришла девчонка в лавку за мечтой,
   уверенность неся с собою непоколебимой стелой:
   подарит жизнь мне праздник выходной
   и, удивляя всех, я непременно стану королевой...
   Улыбнувшись, я пошел своей дорогой, творческое сохраняя впечатление, уж очень сильно выделялся данный экземпляр на фоне мелкоты невзрачной группы возраста ее.
   Заглянул к знакомому в фотоотдел, купил необходимое... Вдруг сзади, неожиданно, скандальною заносчивостью недовольства детского, мне задали вопрос: "Ты почему смеялся надо мной? Да ты знаешь?.."
   Я обернулся... Так...
   Творческого впечатления сюжет
   настиг изображением крикливой правды,
   гордостью эмоций наложив запрет
   публично улыбаться подвигам Паллады.
   - Парит успех за юности мечтой,
   уверенно неся с собою роль фантазии сюжетной -
   подарок жизни, праздник расписной...
   где красоту любовью назовут своею королевой...
   "Королева" глазками невинно заморгала и ротик сдвинула набок.
  Я улыбнулся, глядя на растерянность гордячки.
   - Ты опять смеешься?..
   - Взглянула на себя бы в зеркало...
   - Смотрелась! Даже очень ничего!
   - Я не согласен.
   Аромата молодости вкус
   увенчан красотой природной ласки,
   с проявленьем девственности чувств
   отвагой темперамента подсказки...
   "Я не девственница", - ляпнула на стихотворный комплимент нес-держанная незнакомка и, спохватившись, повторила вновь гримаску, добавив розовости к цвету щек и уточнение: "Я замужем была".
   - Да, это видно по глазам, - стараясь сам не покраснеть, застенчиво промямлил я.
   Время на прощание, но удалиться без презентного поклона, выведав девичью тайну, было бы по-хамски.
   - Я должен извиниться перед вами, что вызвал недовольство поведением своим, и предлагаю вам на выбор аромат.
   Отдел духов располагался по соседству, туда и устремил я взор. Смущение, моментом, уступило место дерзкому упрямству. По-хо- зяйски подойдя к витринному прилавку изобилия душистого, от разнообразия парфюмов растерялась. Продавщица среагировала моментально, ухватившись за возможность навязать дороговизну.
   Ароматы импортные, поражающие аллергией: Giorgio, Armani и Chanel... - прилавок не отягощали. "Рубин", "Янтарь", "Москва..." и "Запах Ильича" - достойно представляли социализма вонь. Радугою размалеванная продавщица пудрила мозги "девчонке", та же шарила глазастостью по полкам и, прервав соблазна диалог, что пахнет лучше и почем, мизинцем указала на душистость. Высокомерие сменилось у работника торговли на почтительное пресмыкание. И маленький флакончик под названием "Надежда, Вера и Любовь" торжественно вручен был спутнице моей.
   - Достойный выбор!
   - Ничего, что я вас разорила? - И опять гримаска. - Он маленький, но жутко дорогой.
   - Природных запахов доверие -
   натурального искусства родничок...
   Весны бурлящее цветение -
   встрепенувшейся мечты золотничок...
   - А ты откуда знаешь? Что, пользуешься сам или раздариваешь щедрости?..
   - Я думаю, название духов упоминает ваше имя.
   - Ты угадал, я - Вера.
   - Ну, вот и познакомились - меня зовут Владимир. Ты приезжая?
   - Да, с папочкой приехала на море. Мы отдыхаем у его родных, на даче.
   - А в городе решила гардеробчик подновить?
   - Возможно!
   - А почему же без покупок?
   - У вас отсталый ширпотреб. А вот у нас...
   Я, кажется, попал на выставку тщеславия,
   где ложь с фантазией нашли себе уют
   болтливостью ума, без выгоды заглавия,
   и претендуют лишь на зависти салют...
   - Недалеко есть очень симпатичный магазин для женщин, и там нет мешочников приезжей толчеи. Я с удовольствием бы показал тебе его, конечно, если ты свободой времени располагаешь.
   - Да, я свободна и решила отдохнуть от пляжной изнуряющей жары.
   - И давно ты прохлаждаешься на море?
   - Уже неделю...
   Две последние недели изнуряющей жары никак не отразились красотой загара на отдыхавшей под палящим солнцем коже? Странно. Мне предстоит игра и очень увлекательная, под названием: "Троянский конь". Верой поощрять все то, что наговаривает Вера (так звали новую знакомую), накручивая на себя легенды, убеждая: "конь!" опасности не представляет, им можно распоряжаться как угодно...
   В лучах ласкаясь небылиц,
   выискивать благотворительность поблажек,
   сласть неизведавших границ
   дерзая воплощением судьбы промашек...
   Скопить все несуразицы и нестыковки, ею поднесенные, и предъявить, победно захватив девичью "Трою"? А цель? Чего добьюсь угодничеством лжи? Хотя двоякость чувства... Ее лицо гримасничает правой стороной, а левая - эмоциями очень уж спокойна. Разума волненье вызывает всплеск фантазий, чтобы утаить, обезопасив, мир ее тревог? Девочка не так проста, как может показаться, опираясь на речистость выдумок ее. Простенькое платьице, а в ушках искренне сияют бриллиантики, не броские, но все ж ценою презентабельные, возносить владелицу. И маленькая сумочка из кожи крокоди- ловой...
   Скромность гордая не напоказ,
   без нужды приветственного шлейфа,
   ложью холит прочности запас,
   сберегая счастья жизни дрейфа...
   Не умолкая все щебечет...
   - Как мне нравится бродить одной по незнакомым улочкам старинных городов!
   - И где же ты была: Варшава, Вена иль Париж?..
   - Да, где бы ни была, всегда теряюсь и с трудом обратную дорогу нахожу. Ты выведешь меня отсюда?
   - Мы пришли! Мне подождать на улице или позволишь соприсутствовать
   На вкусовом параде
   разношерстности одежды,
   взгляд приковав к награде
   удивлением невежды?
   - Конечно, я по-быстрому!
   В магазине два отдела: один торгует за рубли, второй - валютный, иностранцев ценами опустошает.
   Моя подружка вскользь прошлась по залежам рублевым и устремила взор на изобилие валютное.
   Откуда у простушки приставучей
   горделивость импортных замашек?
   Покрасоваться подвернулся случай,
   раскрыв желаний потайной кармашек...
   В отделе попытались аппетит наскоком разъяснения высокомерно утолить. Не тут-то было. Само спокойствие, улыбка понимания и жадный интерес к товару. "По-быстрому" я думаю, тут не получится. В пору мне заговорить на иностранном языке, прикинувшись бездонным кошельком, но морду недовольством воротить от выбора красотки и, купюрами пошелестев, уйти ни с чем.
   Отменный вкус и платье супер, сидит на стройности фигурки как влитое, подчеркивая плеч округлость и отточенность изгиба талии. Для летней моды игровой фасончик...
   - И как я выгляжу?
   - Великолепно!
   Если взглядов не довлеет груз морали,
   зависти угроз на счастья карнавале...
   - По жаре так в самый раз.
   - Обувка...
   - Да, я знаю. Дайте мне вот эти туфли...
   Ну и как?
   - А разрешите с Вами познакомиться
   и, чести удостоившись услышать ваше имя,
   не ожидал, что красота чар скромница,
   преобразившись видом - неприступная графиня...
   - Вера!
   Не придуривайся незнакомым. Скажи, откуда я могла бы позвонить?
   - Cпроси у продавщицы и тебе возможность предоставят.
   Первым впечатлением беспечно обманулся, Золушка уже принцессой стала. Простота в общении и скрытность под невинной маской лжи живут совместно с эксклюзивом обеспеченности.
   Мы получили лишь вчера наследство
   от богатенького родственника из Брунея...
   И Золушка простилась с бедным детством:
   златом не скупится покровительница Фея...
   - Ты угадал. Мой папа...
   И опять неправда полилась мне в уши, принижающая достояние удобства красоты: "На территории Союза владеть валютой могут только иностранцы".
   Прогулка.
   Как люблю я старый город,
   церквушек нахлобученные шпили,
   старины уютный шепот,
   с налетом запахов столетней пыли.
   Мостовых неровных гулкие шаги,
   окликающие исторические дебри
   диалогом вечным времени строки,
   воспоминаний миновавших тернии...
   Экскурсоводом я прошелся по знакомым улочкам...
   Место для уединения с потоком мыслей, наблюдая очередность достопримечательностей.
   - А ты случайно не экскурсовод? На каждый камушек стишок готов. Какой красивый ангел! Ну, что скажешь?
   - Песня поэтического вдохновения
   красотою ангела касание -
   вечна тема смерти, жизни изумления,
   даже если он душой из камня...
   - Чудно! Откуда столь глубокие познания?
   - В юности мечтательной я жил не далеко отсюда и, гуляя, часто присоединялся любознательно к экскурсионным группам, глазевшим на достопримечательности. Сейчас здесь водят иностранцев. Приезжих из России интересует больше магазинов толчея.
   - Спасибо за прогулку поэтическую. К сожалению, должна тебя покинуть. К стоянке проводи меня, где я смогу сесть на такси.
   - Ответь мне, Вера, если ты действительно она...
   Ты иностранка?
   Растерянность испугом промелькнула...
   Но усмешка мигом завладела ситуацией,
   пренебрежительно отставив дуло
   игровой запальчивости провокации.
   - В вашем городе все парни нерешительны, как ангел... тот, из камня?
   - За всех не отвечаю.
   А моя застенчивость упряма,
   подвиги свершает втихомолку,
   сердцем и душой с упорством камня,
   смелость отправляя в самоволку...
   - Не похоже!
   Я неделю здесь гуляю, и ни один из молодых людей меня компанией не позабавил.
   - Красота твоя отпугивает приставучесть:
   не может сладость без присмотра прозябать
   в одиночестве, приворожив тоской плакучесть,
   оберегает сказочность любви печать...
   Ну вот, мы скромностью порозовели,
   признательность ласкает словом,
   гарцующие комплиментом трели,
   достигли искренности крова...
   Твое желание сойтись в знакомстве противоречит установке поведения. Ты одиночка, зорко охраняющая выдумками мир свободы.
   - С чего ты взял, что я неискренна?
   - Возможно, я попал в капкан Отелло?
   Излишнего волненья робость,
   воспринимавшего как ложь
   и заподозрившего подлость,
   вонзив любимой в сердце нож...
   Эмоциональная асимметрия на лице и искреннее расширение зрачков в зеленоватом озере подсказывает возбуждение эмоциональных струн характера, к охоте приложившего усилия, но это будто бы исподтишка боязни: "Может быть не нужно".
   Мотивация размыта. Возможно раздвоенье личности! Самоуговоры, загоняющие в угол? Сбой в самооценке? Самопрецентация лукавством? Механизм психологической защиты?
   - Выбор есть?
   - У тебя! Ты хочешь переспать со мною?
   - Желаю...
   Восхититься красотою платья
   на статности роскошества фигуры,
   соблазнилась чтоб желанием апатия,
   ухоженной коснувшись синекуры...
   - На взморье знаешь выставочный зал, напротив глобуса?
   Завтра в 3 часа. Я всколыхну апатию твоих фантазий...
   - Я захвачу симпатию взаимосвязи.
   Воображенью не нужны ни костыли,
   ни стойкие презервативы.
   Фантазии в видениях нежны
   изобретательным умом инициативы...
   Ошарашила девчонка провокацией вопроса, в угол искренность загнала. Предположим, что не меньше, чем и ты ее, упомянув о платье из валютника, оставшемся оплаты дожидаться. Ты обвинил ее в лукавстве скрытности и получил огульной прямотой букет для размышлений... так же, как она - наряд фантазиями.
   Обернув в лукавство тряпки,
   улыбки похотливый зов,
   жертвой обнажил повадки
   на что ты мыслями готов..."
   Таня держит паузу и с ответом медлит.
   Зачем неотвратимость предвкушать,
   мечтой задабривая неизвестность
   того, что суждено не избежать -
   судьбой не допускает Бог небрежность...
   Хотел я Веру в понимании предложенном? Ей больше бы пошла предновогодняя корпоративка представительского уровня, где можно повальяжничать жеманной разодетостью, запудривая мозги слушателей небылицами. А постель экстазная - Татьянина прерогатива, из которой бы она не вылезала, и вся жизнь ее со мной теперешняя - предпосылка для оргазменных улетов. Знакомство с коллективом, окружающим меня в рабочей обстановке, - это уровень другой взаимопонимания, и Таня не готова к восприятию его. Не танцульки взморские, где равнодушно игнорируешь сложившееся мненье, не заботясь имиджем о поддержа- нии авторитета. Таня может из-за этого комплексовать, себя не предс-тавляя в чопорности ока обсуждения, сформировавшегося в одночасье.
   Гласностью оно коснется и меня, цепляя толками застольными свечения нарядного эскорта образного...
   Добавив к имиджу черты,
   портретно привнесенные Татьяной,
   ее красотные следы
   на мне - приятный миг саморекламы...
   Мир замкнутый ее совсем не расположен к громким презентациям завоевания апломба титульности королевы бала, и если внешностью и пластикой, наверняка, ей не с кем конкурировать, то язычок ее, пройдясь по охмелевшей публике, достоинств для насмешек дерзостных подбросит ей с лихвой, тем более, что выпить ей самой на вечеринке не придется, заявившись на машине.
   Передо мной задача сложная: "невесте" показать приданое, в лице родительской оценки коллектива творческих заслуг в развитии компании добропорядочного деятельностью "жениха". Трудно, и не потому, что нет заслуг, а вот готова ли Татьяна воспринять застолье сватовства серьезным аргументом для последующей жизни? Задача расслаблением публичного мероприятия выгодно преподнести себя как члена перспективностью сплоченной, дружеской команды личностей солидным капиталом и их объединяющей единой цели, показательной и для меня.
   Способна ли Татьяна вне постели увидеть ценностность мою? Тяжело, как и откликнувшись на провокационную замашку Веры, уложить ее в постель не блажью ей принадлежащей, а
   "Игры подобострастной пробуждая интерес
   охотницы за вожделенною добычей,
   чувств ощутив взаимовыгодный сердечный стресс,
   желанье страсти доводя до неприличий...
   Свободой действий ты располагаешь, так посвяти себя раздолья духом навязавшемуся шарму. Странный запах у него, тебя толкнувший к парфюмерному отделу:
   Резкий, власти подчиненья
   блеска, как отточенный клинок
   нрава жаждущий сближенья,
   дрожь оцепененья холодок.
   Подневолья глаз эмоций,
   красоты черпнувшей приворот,
   спесью заслонившей солнце,
   продвиженьем личностных свобод...
   Что, зацепило?
   Сейчас я понимаю, чем вызвана атака аромата беспокойства неуравновешенного поведения - пиком гормонального синдрома. Вспомни, назначала женщина тебе свидание? Однажды - Люда. Ситуация продолжит приключения с замужней дамой? Вера прибыла на отдых, по ее словам, с отцом. Если все же завтра суждено ее увидеть в новом платье, то загадочность успешно набирает обороты. Словам ты можешь и не доверять, но внешностью - она не лжет. Возможно, что и прямотой желаний.
   Очарован? Жизнь приучила: с красотою столкновение - интрига, и сюжет ее преподнесет сюрприз!
   Средь нищеты культмассовых мероприятий летнего сезона предложить приезжей развлекаловку достойную - довольно трудно.
   Где подогреть взаимный интерес общения?
   В ресторане... рюмкой водки...
   задурманить тело танцем на интим?
   Комплиментами красотке
   напроситься на угодливость смотрин?
   С теплотой закатной моря
   бесконечный встретить счастья звездопад?
   Приключений любящего доля -
   чувств шекспировских тревожный маскарад.
   Слиться с красками полотен,
   заворожить музейной тишиной?
   Миг фантазий - ты свободен
   чувством вдохновенным и ума игрой.
   Удивить фигурой пляжной,
   загорелой мышц рисовкой напоказ,
   предложив красе пейзажной
   гордою оценкой поделиться ласк?
   Взлет сценической культуры
   подключить - духовный театрала шарм,
   одарив чувств партитурой,
   классики букет добавив к остальным дарам?
   Головокружений выверт,
   "Луна-парка" взбалмошный аттракцион
   с впечатлением навылет
   детства праздником пополнить рацион?
   В тишь интимную просмотра
   мыслей на шедевровый киносеанс?
   Умственностью натюрморта
   подытожив совместимости альянс?
   Симфонической картиной,
   цветовой плеядой гармоничных строк,
   исполнительской гордыней
   звуков растревожить сердца голосок?.."
   Татьяна осчастливила скупой, но знаменательной наметкой интереса к торжеству предновогоднего события ответом: "Буду".
   Чувствую, сарказм ее все больше набирает теплой доброты спокойствия и выжидательного оптимизма.
   Затаилась перед новизною ощущений,
   самоуверенностью хладнокровия отваги
   женского чутья, не знающего поражений,
   красот активностью готового к атаке.
   Гордой статью на завоеванье привилегий
   матриархата устремлениями спроса,
   жертвополагая им природные доспехи...
   В заботливости лишь благоухает роза!
   Позволила, присутствием среди коллег в рабочем коллективе, напроситься в паре с ней на комплимент. Но Таня показушной горделивостью стяжательства стервозной самки не страдает. Жизнь научила полагаться только на себя, а не на то, что рядом представляет интерес партнерством и ее ни в коей мере не отображает.
   Не приукрашивает гордостный оскал
   саморучно созданной для счастья дивы,
   чувств охраняющей живой мемориал,
   в сердце сохранив утраты негативы...
   И чувственная актуальность не волнует Таню.
   "Но цепляет Веру за живое, показать себя во всеуслышание достоинств. Она в компании друзей:
   Волей темперамента ловка блеснуть,
   внешней стороны закваски,
   самомнения выпячивая грудь
   приключениям острастки...
   Это дополнение программы развлекательной, если взятое на веру приглашение все ж состоится явкой всех участников.
   Расписывать подробно ожиданий ночь - не буду.
   Воображение беснуясь снами,
   фантазий плена не сомкнуло глаз
   и диалога смутными речами
   оттачивало образный запас...
   Подведение итогов, как обычно, ложкой пессимизма завершилось.
   Прогуляйся на пустое место,
   в надежды облачась мечтами,
   горечь спроса прямотою жеста
   одернет спеси удилами.
   Улыбка Моны Лизы врет? Улыбка женщины себя познавшей в счастье и с запасом прочности на будущее...
   Ей не нужны уловки суеты
   в погоне за прожиточным успехом.
   Величия душевного труды
   судьбу определили счастья эхом.
   Вера - ей, похоже, нравится игра, фантазии итогом призванная одурачить без конкретной цели, и которая размыта общим удовольствием вранья. Задумкой аплодирует себе и прикрывает мир свой внутренний. За этим чувствуется воля и игра ума, способного свободно распоряжаясь окружающим, двойною жизнью наслаждаясь.
   Так, как Люда?
   Но Люда в этом деле профессионал с умением подхода целевого и удовлетворяющая слабости свои по ходу основного дела. Я оказался в сфере интереса прихоти ее случайно. Улыбочка Джоконды - для нее визитка
   Скрытого всесилия над миром,
   врученной умной красоте,
   любовных подвигов кормилом
   в довольстве счастья полноте...
   Для Люды я был тайным приключением, подогревавшим дух ее привольный, изнывающий нехваткой впечатлений.
   Кем я должен стать для Веры в обозначенном ее фантазиями мире? Романчиком курортным или путеводным развлекательным мероприятием? Но
   Если соизволит платье,
   принарядившись целью для прогулки,
   удачу прихватив на счастье,
   преодолев запретов закоулки...
   Непроизвольно ты ведь сделал все умелой выправкой, заезжую красу очаровать. Но стишки экспромтные, начитанность цитатная, культура ароматного подхода - не затронули ее. Спокойствие самоуверенности только что не кривит нос, воспринимая творческий подкат как должное из повседневности ей принятого этикета обхождения. По возрасту она, наверняка, студентка с углубленностью в гуманитарное образование, с упором на словесность.
   Задирист смыслом речевой поток,
   устами правит ясность мысли,
   и интеллекта боевой движок -
   импровизатор в артистизме...
   Очень любопытный экземпляр, продвигающий себя рекламной провокацией, поглаживая против шерсти восприятие ее пустышкой пустозвонной. А если подтвердится платьем, что она имеет доступ к эксклюзивности валютника, то, несомненно, девочка играет ложью, под опекою влиятельной уверенности в безнаказанной разгульности фантазий оптимизма..."
   Вспоминая Веру, убегаешь от действительности, связанной с Татьяной. Сценарий вечера непредсказуем, как и встреча с Верой, прошлым приближаясь к коей, ты также мучился анализом условной событийности грядущего с напутствием от мамы:
   Домашних дум поклажа -
   в дорогу не годится.
   Удачи злая стража -
   натянет скорбью лица.
   Чем интригу закосить? Ведь мысль одна - воспоминания ее вопроса: "А хочешь переспать со мной?" - тебя мгновенно возбуждает, делая доверчивой игрушкой Веры в фантазии умелости руках. Способ доби- ваться своего. Психологическая, атакующая низменным лукавством, грозная стратегия, дразнящая доступной недоступностью. Ответ один:
   Не отзываться на телесности призыв
   улыбки чар душещипательной красотки,
   угроз поющей обольщения мотив,
   свободу духа отнимающей по нотке...
   Зашел в кафе, поставил Аллочке монетку, глянул детскою печалью на витрину ресторана и двинул к "Глобусу", оповещавшему:
   Съехалась сюда на отдых вся планета
   моржей и солнечных аскетов,
   с берега глядеть на западное лето,
   не выезжая за рубеж Советов...
   Я одет, вперед на вечеринку. Тане позвонил и объяснил дорогу, вариант один, и заблудиться невозможно. Пятнадцать по полудню. Дятла не заметить на дороге шансов нет. Минус пять на улице и... гололед. Лаковые, с кожаной подошвой туфли уподобились конкам, но оттолкнуться для разгона нечем. Жаль палки лыжные не захватил, посостязался бы с автомобильным транспортом, который тянется с опаской по подмерзшему с утра, прошедшему дождю.
   Выбравшись на видимый простор, готов принять объятья Тани.
   Несется... несговорчивый "Volkswagen"! Махнул рукой и...
   Смачно поскользнувшись равновесием,
   исполнил танец забулдыги,
   кайфа пораженного известием:
   солистом не сплясать интриги.
   Из машины не заметить одинокого танцора на дороге, ждущего оваций выкрутасам на льду, - мог водитель бронетранспортера с ограниченным обзором, и которому бронею пофиг на пути препятствие любое... Таня не заметила, а может, с хохотом безудержным машину не сумела вовремя остановить и, чтобы отдышаться, порешила фигуристу не мешать выпендриваться произвольною программою на радость проезжающих водителей, им поднимая тонус настрое- ния.
   От неожиданности я обрел устойчивость, остолбенев, не зная, что и думать. Таня, памятуя прежние наезды и увидев подозрительный объект, открыто репетирующий изворотливостью, от греха подальше мимо проскользнула, а на ближайшем перекрестке развернется повторив маневр? Действительно машина попрощавшись, показала поворот и незатейливо свернула за угол.
   На повторное надеяться пришествие?
   Могу и не дождаться доброй воли.
   Огорошила бы сразу травмой бедствие,
   не проливал в неведении крови...
   Я дернул "поводок".
   - Ты где? - спросил меня задорный голос.
   - А ты?
   - А я, похоже, заблудилась...
   - Чуть не наехав на меня? Развернись и повтори ближайший свой маршрут, внимательно смотря по сторонам. Не этот раз я буду справа!..
   - "...Выходит мне с погодой повезло?
   - Избыточная солнечность никак себя не проявила согревающей расцветкой пляжной лени на телесной бодрой белизне.
   Тебя румянит внутренний загар,
   эмоций робкое смущение?
   А трепетность, достойную Канар,
   ждет прибалтийское крещение!
   Но не сегодня. Преподнесенная тобою восхитительная разодетость просит:
   Обходительности взглядов восхищения
   с симфонической разноголосицей мелодий
   цветовой гармонии глухого гения,
   пьедестал украсившего вечной моды.
   - На пляже нежиться я не люблю, а на Бетховена - с великим удовольствием. Я видела афишу, но билетов в кассе...
   - Ты поражать меня не устаешь, позволь и мне предусмотри- тельностью удивить и твоему желанию компанию составить.
   - Однако восхищаться красотою платья шел, заранее предсказывая результат?
   - Считаешь, не способна наша братия путь мыслью торить, клад разыскивая чувства?
   Концертный зал под сенью древних сосен,
   шум моря аккомпанементом вдалеке,
   и ветер свежесть ароматов волен
   навязывать на музыкальном островке,
   симфонию подхватывая звуков
   и широтою акустической волны
   фантазии волшебная прогулка,
   тревожит в памяти ушедших лет следы...
   Скольким строкам я обязан музыке, звучащей с этой сцены. В мысли погружаешься, и, подпевая ей, эмоциональность (музыкантов) мною начинает дирижировать переживаниями слов. Заслуга маминой коллекции пластинок, познакомившей с шедеврами творений музыкальных: Брамс, Бетховен, Моцарт...
   Вера! Я любовался впечатлительностью, ею завладевшей, от переживания звучащей музыки. Тонкая душа, эмоциональным взлетом подхватившая сложнейшее произведение Бетховена. Пальцы рук ее непроизвольностью наигрывали
   Ритмику замысловатости
   сюжетного повествования симфонии
   в образной духовной радости,
   волнительной трактовке чувственной гармонии.
   Профессиональный слушатель,
   нот партитуру ощущая достоверности,
   проблеском культурной памяти,
   души оркестром дирижирует потребности...
   Она взрослее, чем предполагаю я. Спокойствием самодостаточной особы - это Алла! Для которой приключение с мальчишкой подстегивало буйство моложавости и самомнения, но не желавшей, изменяя мужу, приближать к себе опасности любовных похождений. И только лишь утратив ласковый объект симпатии, решилась покориться чувству. Хочешь с Верой повторить ошибку влюбчивости, набиваясь к ней в постель? Враньем она тебя обезоружит, что уже неоднократно попыталась сделать.
   Пришла девчонка в лавку за мечтой,
   играя незатейливости простотой?
   А покоренную мечту хозяйкой оседлала,
   достоинством ума и нрава правотой
   величья - самоутверждаясь королевой бала...
   Неудобство каблуков, мной пойманное в магазине - блеф. Ее походка на модельном острие достойна поклонения рекламного. А запах источаемый приобретен не в сети ширпотреба и благоуханием намного превосходит мой авансовый подарок. Тебе нужны завистливые взгляды, бросаемые вслед, с тобою рядом находящейся особы? Она привыкла к ним и ожидает от тебя того же. Добьешься платонического скупостью вознаграждения...
   Зажигалку с монограммой?
   С бесконечной панорамой
   воспоминаний - страстный в сердце поцелуй,
   в безвременье его ты гордостью смакуй...
   Циничным дружелюбием насмешки попотчевать комплиментарно выправку ухоженности лживой, предложившей приударить за мечтой: "Ты хочешь переспать?.." Свою охоту на нее переложи.
   Пусть желанием вспотеет между ног,
   бессилием снять зуда похотливости напор (задор),
   страсти блуда, чтоб протестный маячок
   взял путеводностью истоки чувства под надзор.
   Духовность музыки открыла Веры истое лицо. Образности снаряжение, способностей закваска делали ее персоной привлекательной не только красотой природной, но и личностной характеристикой ума. Я понимал, что стал эскортом для нее, которому подкинута словесная приманка: "Хочешь..."
   Игра охотника и зверя, в которой каждый хочет наградить себя свежатинкой, имея предостаточный ресурс для пропитания, к тому же подслащенный и валютными резервами. Она приезжая, и это - несомненно. Кому она звонила, предложив из магазина платье выкупить?
   - Впечатляясь музыкой, ты так глубокомыслен?
   - И от восприятия ее тобою.
   Я лицезрел катарсис профессионала,
   эмоциональным знанием читающего партитуру,
   фантазий радуги, сияющей кораллом
   музыкального звучания искусства вольностной натуры...
   - Я в детстве занималась музыкой, и кое-что на памяти осталось.
   А почему ты вдруг решил, что мне понравится классическая музыка?
   - В желаниях своих эгоистичен я и выбирая то, что может взволновать услугой содержательности действа.
   И если ты не против, мы продолжим тест
   на совместимость игр духовной массы,
   наслаждаясь, пусть звучит души оркестр
   самосовершенствованья касты...
   Завтра нас ждет театр. Тебе не трудно прогуляться в город на гастрольную премьеру? А сегодня вынужден с тобою распрощаться.
   Завтра жду у ангела крылатого..."
   Почему ты вспомнил Веру накануне вечера предновогоднего с Татьяной? Из-под сознания подсказка, как вести себя, разыгрывая затаенный интерес, ревнивость к жизни пробуждая, в которой сантиментам места нет? Вера и Татьяна достаточно активны, чтобы ревность созидательная
   Предложила потрясением резон,
   обворожительности взлет без компромисса,
   нравом восхождения - Елены трон,
   плантации благоухания Париса...
   Побеспокоился насчет вопроса Веры... И в кармане греешь ключ от комнаты на взморье?
   Словечка ждешь заветного интим,
   доверья ласкового взгляда,
   прикосновений чувственных причин,
   чтоб прозвучала сердца клятва?..
   И для Тани приготовил страстную постельку в "люксе", но предложишь ей самой за надобностью руку протянуть. А если нет?
   Провокационным поведением на вечеринке постараться, пробудить желание коснуться "теплой попы".
   Сложно без достойной конкуренции,
   способной покуситься на услугу обаяния
   соблазном красок знойной преференции,
   мгновенно взглядом добиваясь чувств заболевания...
   В среде мужской блеснуть завидной индивидуальностью, у женщин вызывающей сердечный аппетит, при этом их вниманием пренебрегая игнорировать? Могу, но не с Татьяной. Игрой на пляже в волейбол, как перед Верой, оценившей по достоинству умения напор и статность претендента на постель горячим предложенья поцелуем? Наперегонки с коллегами скакать в мешке под руководством массовички, под пьяный гогот неуемности гостей? Повеселиться, но не больше...
   На морозе-то холодновато, неподвижности столбом, в ожидании, когда Татьяна круг почета по району совершит, вернувшись к пляшущему истукану.
   "Вера к ангелу пришла, но не одна, за нею следовал мужчина, которого, не замечая самолюбованием, на встречу привела. Я шел чуть сзади, наблюдая за преследователем.
   Возможность проявить себя,
   соперничая властностью подхода -
   мужчины вечная стезя
   борьбы за счастье ласки приворота...
   С каждым шагом сокращал он расстояние возможного контакта. Я не торопился инициативой завладеть. Если он действительно охотится за Верою, то пусть блеснет умением напора и попытается доверие завоевать. Зацепил!
   Две минуты у него с налету,
   с красотою провести работу
   услугой ловкой речи,
   воображения изведать скрытые пласты...
   Ума гротеск картечи
   фантазии растрогал, чтобы куража мечты...
   Вера не спешит, остановилась, взглядом проявила интерес и, обернувшись, оглядела наседавшего словами чужака. Пошел! Заметила меня и улыбнулась.
   - Момента истина не долговечна,
   как фреска на живом - судьбой конечна.
   У женщины всегда есть выбор -
   благосклонно поощрить дар рвения
   достоин - неожиданности тигр -
   чувств взволнованного обсуждения...
   Цвести и пахнуть радостью событий
   надежд неиссякаемой свободы,
   собой любуясь праздником открытий,
   чар красотою пожиная счастья всходы
   любовной темпераментной услуги,
   целующей чувствительные руки
   добросердечности порывов страсти,
   кокетливой заботы и фантазий власти...
   Уязвленная растерянность в глазах мелькнула у прохожей наглова- тости, которая, недолго думая, пошла своей дорогой, извинившись.
   - Экскурсоводы в городе сегодня мне проходу не дают. Что их усердие ко мне так привлекает?
   - Независимость, не рычащая одиночеством
   в потемках беспросветности капризом,
   воли безбоязненной рассветное высочество,
   сверкающее красоты девизом...
   Кроме этого что, наседали и другие претенденты на свободу волеизъявления?
   - Это третий!
   - У меня счастливая рука на конкурентов, придающих
   Лоск дамскому высокомерию повадок
   отваги не разгаданных души загадок,
   окрыляя потребительскую стаю
   мыслями мечты на иждивенье рая...
   Ленивый зверь охотникам не интересен. Погоня с выплеском адреналина и непредсказуемость единоборства - вот что завлекает неспокойный ум. Когда нас жизнь хоть в чем-то ущемляет, мы становимся наивными, обидчивыми, непокорными детьми. Когда же достижениями балует - мужаем в собственных глазах, приобретая ауру горделивости и внутренней душевной гармоничной красоты, влекущей на сближение мир окружающий.
   - Своими комплиментами ты выворачиваешь душу и кромсаешь сердце недосказанностью их.
   - Чувством выстрадана слов материя,
   под напором мысли формирующая образ
   созидательной мечты доверия,
   любящей необходимости заботы пояс...
   - Образ созидательный? Мне любопытно: на какой спектакль даму, возмужавшую с тобой, ты пригласишь?
   - На драму одинокого в любви героя,
   судьбою вставшего за родовую честь.
   Мятежностью ума сыгравший роль изгоя,
   злым гением свершая праведную месть..."
   Ну, вот и Таня возвратилась из "загула", раскрасневшись пылом приключений. Вечерок занятный предстоит...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   25 мая
  
   Держащие за пазухой вражды кинжал -
   зачинщики жестоких распрей и раздора,
   те, что наветом злобы гордость унижал -
   возмездием Творца расплатятся сурово.
   ----------------------
  
   - Привет! Сигнальщик не мелькнул перед глазами, жестами красноречиво убеждая: "Гололед!".
   - Мелькнуло что-то непонятное с походкой пьяного, но, зная - ты не любишь повторяться в выкрутасах, не узнала.
   - В том режиме скоростном, которым ты машину изнуряла, живое идентифицировать довольно сложно.
   Мелькают словно придорожные столбы
   безликостью прохожих,
   свидетельством порожним равнодушия судьбы -
   урок посулов ложных.
   Да, и обувочка моя добавила "устойчивости" к неустойчивому равновесию погодных катаклизмов.
   С алкоголем надо быть поделикатней,
   а иначе стойка на карачках
   для движения окажется понятней,
   если шторма вдруг хмельная качка...
   - На вечеринке жаждешь накачаться?..
   - Алкоголю не пою я дифирамбы,
   предпочитая рабство впечатлений,
   пляски расторможенности нравов самбы,
   восторгами побед и поражений...
   Хотя... В компании подвыпивших кичиться трезвостью способен только идиот иль гений, чувства юмора лишенный.
   Расслабившийся алкоголем - роль играет, которую он в жизни для себя наметил, но никогда по-трезвому делами не осуществит. К тому же хмель - уход от мыслей. Как выразился гений: "...Я очень горд, мстителен, честолюбив; к моим услугам столько прегрешений, что мне не хватит мыслей, чтобы о них подумать, воображения, чтобы придать им облик, и времени, чтобы их совершить..."
   - Мудрено.
   Меня всегда в тебе способность поражала: оправдывать любой поступок свой железной логикой подобранных цитат.
   - Хочешь, чтобы я способность эту потерял? Так напои меня!
   Услышишь водопад острот
   презрительного осмеяния
   испорожненью нечистот
   среды людского обнищания...
   - Я тоже попаду под этот водопад,
   под жалящий названием словесный ад?
   - "...Нет, принц мой, вы дарили; и слова,
   Дышащие так сладко, что вдвойне
   Был ценен дар, - их аромат исчез.
   Возьмите же; подарок нам не мил,
   Когда разлюбит тот, кто подарил..."
   Не готовлю разочарования подарок,
   натравив на чувство хмеля едкость.
   Унижением грибницу породить поганок
   для любви немыслимая дерзость...
   Зловредная усмешка у Татьяны на губах с румянцем щек и блеском за очками интеллигентности заумных глаз, слегка наивных, вызывает смешанное чувство ожидания тревожного: а что задумала она? Уступчивостью здесь не пахнет деликатной. И такой не скажешь: "В монастырь..."
   Открытость глаз и злобность губ,
   повстанческого настроения,
   апломба примеряет зуб
   бойца не ради поражения...
   Застенчивость напором пробуждает? Припомни, как боролся с нею - "Гамлета" зубрил ночами, образцом его считая прагматичного упорства и цинизма. Онегин, Чацкий и Печорин... К скольким персонажам примерялся, перековывая чувственность натуры? Безуспешно.
   Чувства голыми руками
   красота вгоняет в робость -
   принудительное пламя,
   творческая страсти пропасть...
   - Дорогу мне подсказывай, а то ведь заплутаю...
   - Чутье ведет тебя по бездорожью жизни
   в богозаявленном туризме...
   С Верой на спектакле отмолчаться можно. На вечере с Татьяной - не получится, особенно учитывая взвинченный настрой ее. Вдумчивостью пессимизма погасить в ней хулиганского настроя пофигизм? "Офелией" уйдет в депрессию и в несговорчивости монастырь.
   - Направо и налево.
   Огни кафе приветственно горят,
   веселья праздник созывая елкой,
   на звонкого шампанского обряд
   обмыва года прошлого обновкой...
   Мы припозднились чуть, банкет торжественную речь произносил бухгалтерским цифирным языком.
   Взглядов мне с Татьяною досталось - засмущаться, но ее привычка горделивая преподносить походкою себя аудитории танцзала вознесла ее вниманием, следившим пристально за цоком каблучков, гораздо выше щелканья бухгалтерских сухих костяшек.
   Смущение я подавлял, любуясь на Татьяну. Черное в обтяжку платьице с прозрачным кружевным рукавчиком и кропотливою отделкою спины и бюста. Короткое, расширенное книзу сборками воланов, оно чуть прикрывало украшение предела верхнего раздвоенности ног интима. Темные, с рисунком блеска фантастических цветов колготки, стройность ног узором оплетали, взгляд изгибом грациозного движения к изящества приковывая выкаблучивания.
   Ансамбля искушения разряженность -
   красотный танец удали либидной
   гармонии страстей являет слаженность
   огранки женской участи провинной...
   Став центром перекрестных взглядов, с коллективом запросто уж слиться не удастся. Изоляции момент произошел, и восседать теперь на троне отщепенцев, позволивших себе провозгласиться опозданием. Проигнорировав приветственную ритуальность трезвого предстолова- ния рукопожатий и улыбок, парочка вновь прибывшая показала: ей тор- жественный апофеоз не нужен, главное - к раздаче блюд не опоздать.
   Речь поздравительная генерального с успешным завершением очередного года - прозвучала. Я наизусть могу восстановить само- довольный сбивчивый характер выступления и часто в унисон, в кругу коллег, опережая пафоса напор, произносил бравадный спич. И здесь я на особом положении у генерального, который рубящей прямолиней-ностью десантника (в отставке) - приказными категориями мыслит, а на производстве - мне предоставляя бодростью идей орудовать...
   А Тане - ей до этого какое дело? Повеселиться, показать себя? Внимания всеобщего она сегодня удостоилась уже. Знакомство? Все двенадцать лет, работы в фирме, на застолье праздничных торжеств я приходил один. Не это ль повод для коллег инициативу проявить и познакомиться со спутницей моей? Cтол новогодний, рассчитанный на семьдесят гостей, расположился буквой "Г", и головную часть - начальство заняло. Мое же место, как обычно, - с краю у вершины, "прикрывая правый фланг командования", там мы с Таней притулились, рядом с финдиректором, с которым "спелся" я в командировках многочисленных.
   Один заботился о выпивки
   второй - о закусоне.
   Один о трезвости и выправке,
   другой - о сонном троне.
   Знакомство состоялось первое. Спокойным пониманием друзей Татьяна с Сашей обменялись положительным настроем на присутствие друг друга. Управляя миллионами и жестко контролируя финансовую дисциплину, непримиримостью хозяйственных уступок безалаберности генерального к деньгам, был прост в общении, как три копейки, что и показал, инициативу проявил хмельную, скрутив с бутылки водки пробку и наполнил рюмки мне и Тане, о себе, конечно, не забыв кабацкой обреченной присказкой: "За все уплачено, приступим". Мы тост частично поддержали, ополовинив горячительное. К окружению ближайшему заботу проявляя, я приступил к исконности своих обязанностей:
   Нейтрализации хмельных паров
   алкогольной вино-водочной нагрузки,
   разносолы столования даров
   рекламируя, смакуя, как закуски...
   Не приходилось мне с Татьяной быть в мужской компании, особенно отмеченной свободой злоупотребления напитков, где степенность мужиков, на время выскользнувших из-под надзирающей заботливости жен, постепенно переходит в хамскую развязность и бравадную самонадеянность подростков, жаждущих ну непременно
   Проявить себя в разгульной пестроте,
   пред промелькнувшей чар соблазном юбкой,
   капиталец чувства проявив страстей
   альтруизмом слов опеки чуткой...
   И началось!
   23.10.2012 - умер Андрей.
   Выразить почтение на брудершафт хотючесть проявила основная часть мужского коллектива, кто взглядами, кто очно с рюмкой. Комплиментов колкость целилась в меня: почему, мол, раньше не представил дружному сообществу очарование в очках. Отшучивался молчаливо, нос язвительной гримасой обожания к Татьяне обращая, воспринимавшей подношения знакомств с достоинством наследной королевы, спонсирующей бал.
   Доставалось и действительному спонсору,
   Чья рюмка не касалась скатерти стола,
   не просыхая от потока горячительного...
   Настойчивостью истончилась бы скала
   в водовороте кайфа умопомрачительного...
   Остановил напряг непрошеного братства - начавшийся процесс вручения призов шутливых победителям соревнования и нравов капиталистического производства.
   Прогульщику - за разложение капитализма - ленинизма знамя,
   с поощреньем денежным советскими рублями...
   Молчуну - тревоги громогласный рупор,
   чтоб децибелил без стесненья - ступор...
   Самой шустрой - дополнительный наряд -
   к дроби каблучков бесшумный самокат...
   Самому болезненному - для бейсбола биту,
   эскулапов жадных не пускать в свою орбиту.
   За опоздания извечные вручен толстенный сонник,
   коллегам чтобы трактовал увиденное - снов угодник.
   За усердие в труде награда - хлыст!
   Поделился и с другими чтоб энергией садист.
   За ершистость, в коллектив вносящую экстаз,
   баламуту был вручен огромный ананас...
   Заядлому курильщику -
   банку трехлитровую, а в ней серебряный сантим,
   чтоб копил деньжонки, без толку пускаемые в дым.
   А неудачнику - счастливую заначку,
   с надеждою билетов лотерейных пачку.
   Капризной - надувного мужика,
   беспрекословно чтоб строптивой потакал...
   Заносчивому остроумию - вязанку чеснока,
   зловонил чтобы язвенной речовкою наверняка.
   Скупердяю - десятикилограммовый торт
   с пожеланием: "Не подавись им, жмот".
   Медлительному - поллитровку скипидара,
   в себе чтоб возбуждал огонь пожара...
   К конкурсу шутливому разнузданности нравов Таня отнеслась с улыбкой, но постепенно он ее стал раздражать. Знакомство с негативной стороною коллективного характера наскучил ей. Отчужденность выразилась в ковырянии салата на тарелке. Центр внимания потерян, это для нее недопустимо. Придуманный мной конкурс провалился. Есть, правда, и еще один, где Таня сможет вознестись успехом. Но он построен на экспромте, и удача призрачна.
   "Раздраженность кипения неудовольствия,
   Не нравится спектакль ей,
   где женщина унижена страстями,
   Шекспир словесный чародей,
   похоронил их в трагедийной яме.
   Вера. Сошлись гордыни две: одна на сцене, а другая в зале.
   Характер сильный ей не по нутру,
   протест и гарцеванье нравом,
   игры страстями правит он в миру,
   сгорая в разведенном им пожаре...
   Его нельзя затмить желаний красотою,
   гибким станом и раскаяний слезами.
   Призвание его - растратиться судьбою
   провиденьем данными ему правами.
   "Бренность, ты
   Зовешься: женщина! - и башмаков
   не износив, в которых шла за гробом..."
   Эмоций глухота к коллизиям, что обсуждает сцена. Формальности подход к безынтересному броженью судеб, напрямую не касающейся плановой души потребности. Хулиган Высоцкий в роли Гамлета, в постановке Юрия Любимова...
   Шоковой душевности ожог,
   новаторской фантазии изломом,
   в современность дерзости прыжок,
   устои ханжества разящий громом...
   Наташенька, впитавшая натасканностью опыт жизненный, но обходящая грозящие ей острые углы. Вера вседозволенностью распоряжается с умом, и афишировать ей сытой статусностью незачем. Вот откуда наговор фантазий, конспирирующих исключительность не только красоты, но и благ доступности. Настанет время, и она взбрыкнет апломбом недовольства, а затем обидой жалости к себе, печалью изойдет. Но не Офелией скорбеть, цветочки собирая, будет.
   Волчицы мстительный оскал,
   блеснет курочащей отместкой
   непредсказуемый финал
   судьбы абстрактной воли зверской...
   Гнетущий эпилог подсчетом убиенных,
   траур беспросветной глухоты,
   амбициозный склеп страданий исповедных
   гордости расплатою вражды...
   "Современник", круто современность зацепив конфликтностью, столкнул нас с Верой идеологическим прочтением Шекспира.
   Гибкость гамлетовского подхода к классической инсценировке, актерской труппою бродячей привезенной, и трактовка их разоблачительная преступления, содеянного дядей, - устраивала Веру. А Высоцкий-Гамлет в джинсах и с гитарой - абсолютно не соответствовал возвышенному духу театра.
   "...А я,
   Тупой и вялодушный дурень, мямлю,
   Как ротозей, своей же правде чуждый,
   И ничего сказать не в силах; даже
   За короля, чья жизнь и достоянье
   Так гнусно сгублены. Или я... ...Мне нужна
   Верная опора, зрелище - петля,
   Чтоб заарканить совесть...
   "...Пусть сахарный язык
   Дурацкую облизывает пышность
   И клониться проворное колено
   Там, где втираться прибыльно..."
   Конфликт нешуточный, но для мужчин. А вот для разнополых особей - непримиримость отвлеченных идеалов - лишь предлог провозгласить себя, но не войной.
   Высокомерием сглотнув обиду,
   она молчанья горделивой спесью
   изобразила нравом Артемиду,
   мир охраняющей свободы - честью...
   Прервала Вера монолог цитатный несценического "Гамлета".
   Авторитарности игр интереса
   природного ума гротескной силой
   и красотой эффектной перевеса
   прикинулась безропотной Камиллой.
   Апломбом ловкости усмешки
   покровительницы дерзких чар
   при сметливости ума поддержке
   ласке предложила свой товар:
   - Завтра днем я собираюсь окунуться в ваше море. Компанию мне не составишь?
   - Гордою оценкой поделиться ласк?..
   Фигурой отпечататься на пляже,
   в блеске искупаться переливов водных
   и ленью в теплоте подхалимаже
   солнцем закоптиться в дикости курортной..."
   Вечер потихоньку превращался в буйство массовички неразумное, боровшейся с оседлостью за рюмкою бездонной коллектива.
   Угрюмому - большую кисть и розовую краску.
   А на унынье водрузили клоунскую маску.
   Пессимисту - надувные шарики
   и калейдоскоп - пересыпать кристаллики.
   Набор головоломок - педантичному зануде,
   всезнайством чтобы не палил из холостых орудий.
   Экстравагантности невнятной - медицинский маскхалат,
   чтобы внимание на ней не обострял психиатрии брат.
   Деликатной вежливости - бутафорский лом,
   к цели, если нужно, двигался бы напролом.
   Вспыльчивому - дальновидный антидепрессант
   в виде каски, сберегающей его талант.
   Упрямцу - пейзажик горный Дагестана,
   с отарой племенной под предводительством барана.
   Вознаградили любопытство мышеловкой,
   а выведывать секреты монтировкой...
   - Ты не добрый...
   - Изживая недостатки?..
   "Побежала пигалица со скорлупкой на макушке..."
   Как к себе. Почерк распознала? Но в этом и твоя заслуга, что застенчивость в язвительную остроту цинизма...
   - Ты был таким всегда, я лишь наступила на мозоль...
   - Непримиримости и недовольства...
   творческую оголяя боль
   злодейства стихотворного сиротства!..
   Переодели скромность в сногсшибательный комплект,
   обнажая сексуальной бодрости портрет...
   Смельчаку - бумаги туалетной целлофановый мешок
   с пригласительным на парашюте совершить прыжок.
   Невестушке на выданье - любви зарок:
   погонный хлыст и прочный "жесткий" поводок.
   - Каким подарком удостоил бы меня?
   - Задача не для слабого ума,
   достать из сердца все застрявшие занозы...
   Злорадно руки потирает сатана,
   последствий откровений предвкушая слезы...
   Тоскливому, чтоб на веселье не накладывал запреты, -
   с подборкой анекдотов - в цирк с детьми на утренник билеты.
   - Учитывая вожделения запас,
   фантазиями не скудеет одежонка,
   и не стесненный будучи судьбой в дарах -
   светлой радостью бы преподнес ребенка...
   Улыбка у Татьяны обрела задумчивую форму взгляда внутреннего на возможности...
   - Не ожидала! Оправдываешь здесь тебе преподнесенный за "уживчивость" подарок.
   - Соглашусь. Я иногда сам для себя загвоздка.
   И не вытащить хвоста. Безумного прическа -
   стихотворностью вреда колбасит, как подростка...
   Стрельнув глазами понимания на упомянутую внешность, Таня, вкуса безразличием, продолжила холодную закуску ковырять.
   Равнодушию - холст, мольберт и красок масляных набор,
   испытал чтоб вдохновение, украсив мыслей вздор...
   - Не боишься мести награжденных?
   - Фантазии хватило бы задеть и самых низменных пороков наслоение. Но признаюсь: не боязнь, а сострадание удерживает остроту пера. И не вопиют изъяны так уж явно, чтоб можно было бичевать издевкой их. И все ж:
   "Нас не страшат предвестия; и в гибели воробья есть особый промысел. Если теперь, так, значит, не потом; если не потом; так, значит, теперь; если не теперь, то все равно когда-нибудь; готовность - это все. Раз то, с чем мы расстаемся, принадлежит не нам, так и не все ли равно - расставаться рано? Пусть будет..."
   - Кого сегодня постоянно, ты цитируешь?
   - Печальный образ умственного сумасбродства,
   тупиком вопроса: "Быть или не быть" душе резню
   устроил, совестью сметая благородство,
   правдивой местью угодивший в западню.
   - И какую ж актуальность призрак нашептал ему под звон бокалов новогоднего застолья?
   - Не лицемерить чувства правотой,
   завидев святости приманку,
   и, сберегая жизненный покой,
   уходом тешить совести делянку...
   Ты прекрасный физиономист, так помоги вручить наряд призов за пагубную страсть... на выставке тщеславия.
   Женский глаз лишен терзаний сострадания
   и не тратит произвол на сантименты,
   не заискивает волей наказания,
   вычисляя невиновности проценты...
   - Ты пригласил меня для этого?
   - Тебе не интересен бал страстей, где низменное вылезает откровенностью костюма дозы алкогольной? Истинное состояние души, приправленное озверином пагубных привычек, плюс -
   Сила воли сдерживать себя в показе покаяния
   исхода страсти пролежней порока,
   скрытностью условий внешнего дознания
   лелеет лицемерие подвоха.
   - Мне не знакомы эти люди. Твой глаз острее моего.
   - Он замылился на производственной основе, где человеческие качества подчинены бесстрастности достатка профессиональных навыков.
   - Вручением призов ты рассортировал людей по их достоинству.
   - Контакт мой с ними носит прагматический подход.
   - Так это месть за несоответствие тобою принятых морали поведения канонов. Призрак нашептал посланье "принцу Датскому". Смотри, подарок, что тебе вручили, может быть отрав...
   - "Для этого ты выпадай смелей,
   и он попросит пить, то будет кубок
   готов заранее; чуть он пригубит..."
   От тебя я слышу часть тех разъяренных мыслей, готовых сокрушить любую гордость уязвлением. А сейчас ты проявляешь щепетильность, жалея незнакомых, назиданием словесным правды чуть зацепленных, которая, возможно, будет им на пользу. Ведь то, о чем я говорю:
   Завесой благочестия не скрыто.
   Торчком выпяливает наглостью
   тем поведенческого колорита
   подвижек на труда халявность...
   - Алкоголь тебе добавил злости.
   - Слава Богу, что не желчи. Агрессию языкового оптимизма я сдерживаю дозою, проверенной в сражениях с хмельным бесправием.
   - А если перебор?
   - Исключено психической закалкой,
   не допускающей аффекта умопомрачения
   и дикости драчливой аморалки,
   беспамятством ума порочащей дум чтение.
   - Так кого в лицо ты постеснялся здесь назвать? Бабника?
   Боялся, что начнется конкурентная борьба...
   - И хвастовством бахвальства оголтелая пальба.
   - Я думаю, один застенчивый здесь претендент...
   - Утаивает скромно жизнью выданный патент.
   - И что бы ты ему вручил?
   - Бабнику - испепеляющий и безответный чувств Содом,
   вечным неуютом одиночества заполнив сердца дом.
   А ты какой презент ему преподнесла бы?
   - Вдохновенья творческий подвох,
   не дающий чувствам сделать вдох!
   - Изобретательство, рыбалка, алкоголь?
   Я миновал всю эту творческую боль.
   Певца лишить оркестра слуха?
   Художнику палитру ограничить черно-белым цветом?
   И в сердцах воскликнуть: невезуха,
   бездарным своевольем бесовщина правит этим светом.
   Отдам я первенство другому,
   борьбой не подвергаясь чувств надлому...
   Не складывается у меня инициативная кампания внедрения Татьяны в коллектив. Глухота скольжения поверхностного наблюдения без живости общения и погружения в настрой живого праздника.
   Глухота?..
   За улыбкой театральной доброты
   лабиринт холодного рассудка,
   охранения душевной наготы,
   реагирующий нравом чутко.
   Тревожный взгляд средь пьяной свары,
   изнывает склока нетерпения.
   Осерчали спеси чары
   без престижности поддержки зрения...
   Парою вписаться в дружелюбие компании - не получилось. Слишком выделяется Татьяна
   Обособленным высокомерьем красоты,
   спокойствием улыбки неучастия...
   Глухотою отношений развела мосты
   взаимосвязи маской беспристрастия...
   Созерцательная мимикрия ожидания прорвется выплеском решительности. Возможно, это будет... Надо взбудоражить коллективный разум, на ноги переключив внимание его.
   Я встал и подошел к ведущей вечер. Перебросившись словами с ней, к Татьяне возвратился и наполнил рюмку водкой ей, себе отмерив тоже дозу.
   Встряхнемся ритмикой подхода
   тела мелодических велений
   взаимности души расхода
   верности отрадных развлечений?
   Потанцуем?
   Она взглянула на паркет, где вяло шевелились неусидчивые гости, алкоголь выпаривая скудностью движений. А за моей спиной, вступительным ручьем мощь набирая, разливался голос-рупор дамочки инициативной, объявившей танцевальный конкурс.
   Татьяна залпом опрокинула стопарик, не закусывая, встала и, решительностью победителя, для награждения шагнула на восторга пьедестал.
   Безбоязненность Татьяны - моего участия потребовала. А над залом зажигательно резвилась Компарсита. Думаю, никто из пар присутству- ющих не располагал столь вышколенной базой тренировочной для демонстрационного показа сногсшибательного танца. Мы танцевали...
   Такой раскованности нарциссизма Таня мне не удосуживалась показать. Перфекционизм успеха превосходства, цели взятой в прошлом, а это испытание - так, мелочь, классу ничего не стоит это доказать. Взгляд, устремленный на партнера, жестко-прихотлив. Всемогущество подчеркивало значимость свою.
   Эгоистичного тщеславия флагшток
   с взметнувшимся на нем престижа эго,
   отваги самолюбия рывок (бросок)
   амбиций изощренного стратега.
   Сошлись два типа нарциссических. Она - возвышенная безупречность барского самодовольства свою исключительностью превозносящей пиетет. Он - застенчивый, с тотальным недовольством собственной персоной и неуспокоенностью ролевою беспардонного позера, выставляющего напоказ оригинальность поведенческую в мыслях и сужденьях, вечно ищущий объект любви, в котором сможет отразиться неуемностью нервозной, изнуряющей себя и выбранную жертву. Танец гордости и неповиновения персон, по сути, одиноких изоляцией непонимания, и от этого - с закрытым миром для проникновения им чуждой простотою окружающей идеологии.
   Их нарциссизм имел различное происхождение.
   У одного - пророс в уединенной требовательности недовольства к самому себе c родительским увещеванием: серятины и без тебя хватает. Цель - совершенство всепознания недостижимого. И от этого рождался комплекс ненасытности с активным поиском себя и заполнением пустот бездонных внутреннего содержания, и недовольством депрессивным в беспрецедентной устремленности к познанию и сотворению истоков личностного мира, основанного на самоуважении к тому, что накопил. Гордость и хвала с отображением их на равнодушных лицах окружающих. Манипулирование ими, для создания подсветки ореола исключительности? И далее: фасад величия и избранности? Преуспевание в любви и жизни, и любой ценой?
   Довольствоваться самым лучшим
   и, продвигаясь на мечты Олимп,
   сердец кумиром вездесущим
   возглавить магнетизма дум интим.
   Общих правил свод не для тебя,
   исключительность сияет пышным цветом.
   Нарциссизма жизни колея
   в пруд толкает эгоизм авторитета.
   Звездный нарциссизм - перспектива? С игрой на публику. Придирки, унижение поддержкой шаткости самооценки? Любовь, чтоб изводить ее, указывая на несовершенство, заставляя неуверенность свою переживать. А дальше - хуже. Критиканство за отсутствие манерности и недостаточную образованность. Зависть с убежденностью, что и другие злом завидуют тебе. Разочарование в людях от восторга до молчанья раздражения. Защитная реакция - уход в себя. И перебарывая ненависть к успеху неудачи, слиться с образом в сознании, с потерей ориентиров в жизни. Страх патологический, что боль непонимания наружу вылилась, с показом уязвимости травмированной психики неполноценной.
   Динамика стыда,
   мир в искривленном зеркале угрозы.
   Безжалостна беда
   растлением души метаморфозы.
   И где тут место для поэзии,
   средь бала покалеченных страстей?
   Духовности кошмар рецессии
   в мечте лояльности не жди гостей.
   Жерар Боне: "Взгляд на себя смертельная угроза, если к вымышленному добавляется реальный элемент".
   А реальность - та, что существует, вся пронизана враждебностью.
   Когда ты понял, что застенчивый нарцисс в тебе среди людей взаимопонимания не обретет? "Робинзон..." и медсестра... и "Лунный камень" - Коллинза. Я не изжил в себе все прелести патриотизма к нарциссизму но знал, как с ним бороться, не становясь Эдипом.
   Противоречие в характере осталось.
   Поступь гордая походки
   перед зеркалом симпатий,
   спесью впитывает сводки
   рая зрительских объятий...
   Первым, кто заметил несоответствие манерности величия замашек и выражения расхожих мироощущений вслух - мама?
   - Казаться хочешь проще - берегись!
   Распнут ведь, как Христа, непониманием.
   Мучеником будешь гордо реять над пустыней,
   ложью истязаясь покаяния.
   Становясь себе, родимому, еще любимей,
   меньше в зеркало смотрись,
   мечтой не заслоняй действительность
   цветом радужности самомнения.
   Рождает разум исключительность
   жизнестойкого произведения.
   А если все же смотришь, то держи себя на расстоянии.
   Танин нарциссизм другой природы и навязан травмою психологи- ческой: безвременной утратой мужа. Рана, залечить которую возможно лишь сменив объект приоритета чувств душевного настроя. Затянув- шийся процесс переживаний горестных приводит к деградации духов- ной заинтересованности в восприятии иного мира кроме внутреннего с диалогом, в нем происходящим с навсегда ушедшим близким чело- веком. Неописуемый уход в себя, с разделом личности на части, подчиненные друг другу неизменною моделью взаимоотношений подотчетности, в придуманном пространстве бытия, то, что может довести до суицида, если добавляется повинность обвинения за смерть любимого. Смерть личности, по-видимому, Таня на своем веку пережила, как и преодолела комплекс меланхолии убийственной,
   С невыносимой болью отупения...
   С застывшим без исхода взглядом в никуда
   поддержке безвозвратного падения
   со скорбным обличением - беда.
   Динамика стыда из-за возможности округе показаться слабой переродилась в звездный нарциссизм красотки непреступной без души. А зеркало - мужская воля, сломленная для потребности своей.
   Анализ внутреннего состояния ушел на задний план, став фоном для разгульности характера, переживания утраты заслонившего. Гордость и уверенность: "Могу преодолеть невзгоды мне отпущенные жизнью".
   Таня!
   Глаза в глаза - снобистский танец взглядов...
   Встреч полоса - престижности нарядов.
   Интуитивные касания, движений скупость, отработанная тренировочным взаимодействием импровизации бесчисленных прогонов танцевальных и постельных. Мы друг для друга зеркало желанное, в котором образности чувств фантазия. Не насмотреться, зная, что мир каждого в своем пространстве расположен и замкнут он без права изменить в нем что-нибудь.
   Нарцисс не может видеть ничего вокруг себя!
   Ловушка самолюбия порока
   затеи вздорной счастье обрести в душе
   прошением могущества у Бога,
   для всех являться подражания клише...
   Возьмешься грусть рассеивать в ее глазах?
   Диагноз ты поставил поздновато. Скрытность Тани путала подходы к диагностике и излечению. Вторгшись медикаментозностью своей на территорию вдовы, ты не учел хронический характер принадлежности заболевания.
   Рай потерянный и ностальгический призыв:
   не удаляться от душевной тяги искушением;
   непростительный предательства любви обрыв
   судьбою мстительною обездолить прегрешение.
   Тандем нарциссов - тщетная попытка сблизить два магнита сторонами одинаковой полярности. Игрой ты допустил сближение и развернулся нужной стороной уступок к Тане.
   Сомненья гложут истинность характера:
   влюбленность безмятежная на пользу ли "Рыбешке"?
   "Дракона" искушенность воли практика
   достойна ль унижаясь, собирать объедков крошки?
   Власть твоя лишь в танце, на который Таня соизволила расщедриться. Приешься ей самонадеянностью - вольную получишь.
   Своеволием вверни экспромт,
   вдохновение погладив против шерсти,
   прав любви расширив горизонт,
   не затрагивая нарциссизма чести.
   Третий танец конкурса!
   Жюри участников отсеивая, к заключительному туру выбрала две пары.
   Вальс!
   Особо развернуться негде, и тусклым может оказаться променаж. Татьяна не особо почитает классику вальсирующих па, а "рок-н-ролл" под Штрауса не спляшешь.
   Похулиганить выкрутасами позерства
   в танце? - как-то не с руки.
   Авторитет и деликатность благородства,
   подмочив, не сменишь, как портки.
   Авторитет? Ведь не подумал, с кем я соревнуюсь! Саша - Ольга - должностной непререкаемости статус, и с моим ершистым несравним. А значит... - поощрительность внимания. И защемит у Тани недовольство, которое и так на грани срыва.
   Тут вспомнилась игра давнишняя поры сердечной детства пионерского на вечеринках танцевальных. Мы с Сашей одногодки, и, наверняка она ему известна.
   Ну а дамам остается подчиниться
   удалому натиску партнерства
   угощения - игры шутливой спица
   на потеху зрителей обжорства...
   Вальсируя, Татьяна жмется бедрами и грудью, сливаясь подчинением и интуицией отслеживая траекторию движений танца.
   Этим завлекательным маневром
   ложе стелит видимой доступности,
   страсти, обращенной за прикормом,
   добродетелей лишив разумности...
   Благополучно отвальсировали круг - ну, что ж, приступим!
   Приблизившись вплотную к конкурентной паре, я разомкнул объятья с Таней и вклинился в оцепеневшую непониманием начальственную пару. "Обмен партнерами", - почти приказом, но с улыбкой распорядился я.
   Миг изумленный восклицанья глаз,
   слепая безучастность чувств аборта
   сомнений напряженный перепляс
   испуга хамского экспромта...
   Поклон отвесив Ольге, я руку захватил ее как будто бы для танца, но передал ее Татьяне, в растерянности принявшей рукопожатие. А Сашу подхватив, с ним в вальсе закружился. Подобный опыт был у нас (его инициативою), поэтому легко
   Движение улавливая музыкальных строк,
   под страстным впечатлением мелодии угара,
   станцованности шарма декламируя стишок,
   кружилась вальсом вдохновения мужская пара...
   Взгляд Тани я запечатлел навечно!
   Так расстаются с неосуществленными мечтами,
   в осенней непогоде провожая взглядом птиц,
   идеи, романтически обласканной стихами
   и безответственной, как помыслы самоубийц...
   Так смотрят вдаль сквозь непреодолимую преграду,
   душой безрадостный на ней читая приговор
   со скорбным обреченным оправданием тираду,
   нашептывая сердцем, понимая: это вздор.
   Мы танцевали!
   Пара женская, слегка запутавшись в дебюте, быстренько освоилась и, подхватив инициативу музыки, распределив партнерство ролевое, вальсом бросилась вдогонку за мужицкой щепетильностью. Никогда так чутко не прислушивался я к партнеру, ролью облеченному вести.
   Интуиции идя навстречу,
   надо бы не только даму сердца танцем проверять,
   но и спевкой танцевальной речи
   вместе с пудом соли помозолить дружбы благодать...
   Финальные аккорды вальса, парный пируэт и подведение итогов.
   Все дружно повернулись в сторону жюри, замешательство в кругу которого приобрело конфликтную направленность междоусобной склоки. Главбух и массовичка яростно формировали оппозицию друг к другу... И наконец улыбками уступок все ж достигли компромисса, запустив круг беготни с призами.
   Торжественный момент вручения гордыни приговора:
   "Жюри, посовещавшись и отдавая должное участию и мастерству всех пар, признало лучшей по станцованности и оригинальности под- хода к танцу - Александра Владимировича и Владимира Николаевича".
   Оваций гул и смеха шквал,
   эмоциональная поддержка,
   партнерству чей весомый дар -
   благого случая издержка.
   "Нам неизвестно, кто какую роль играет в этой однополой паре,
  поэтому вручаем им раздельно по одинаковому призу".
   Как я предугадал и парный заготовил приз.
   Мы перемигнулись с Сашей и торжественным подходом разбили пару женскую, с партнершей поделились:
   Радостью великолепия букета,
   пахучести символики любовной -
   приглашения взаимности карета
   заслуженности страсти потаенной...
   Татьяна ненавистною улыбкой зыркнула на Ольгу.
   Две красоты сошлись в извечной схватке
   ума и дерзости повадок,
   дуэли шарма кинутой перчатки
   спор: кто из них ценней подарок.
   Я обнял Таню и без музыки ее, букет, бутылку коньяка в стремительном кружении провел по залу.
   Порыв любовный, круг почета
   признательности страстного аккорда,
   преображения вихрь взлета -
   возвышенная чувственности нота...
   Задумчивости безотрывный взгляд сопровождал эмоций праздничных
  довольство на моем лице. Таня - нечитаемое полотно развязки, мне пристально смотрела в душу.
   Я допустил ошибку - выбрав призовое место, но Татьяну отстранив от радости совместного усилия его достигнуть.
   Объяснений долгие страницы,
   извиняясь, больше не нужны.
   Гордость неприступности царицы
   кровоточит страстью сатаны.
   Мы за столом, Татьяна вновь в очках, прикрылась оборонной неприступностью. Вижу, сдерживает речевой поток сарказма плетки - Сашино присутствие. Мы с ним празднуем победу, угощая коньяком друг друга и слетающихся на звезд призывность дегустаторов нештатных.
   Ольга с Таней солидарна, удалившись с утешительным букетом аромата.
   Истязая, управлять судьбы крылом!
   Недовольству вверив дум лицо,
   ставит выгодой себе вопрос ребром:
   кто же курица, а кто яйцо?
   - Ну, Кукин, ты даешь!
   Эмоций у Татьяны нет - слова.
   Плановая обнадега в пух и прах разбилась о действительность.
   Реверансик под венец
   кольцом сближения?
   Сном насытился Творец,
   спеси головокружения.
   Закончено вручение призов!
   Хапугу и рвача расплатой ждет жена-транжира.
   С харизмой палача казнит она мошну прослойкой жира.
   С кем беседую?
   Последний приз достался иссушенному нарциссу:
   Недовольство самоедства травля -
   спектакль трат самопринуждения,
   достоверности идейной давка,
   как избежать слез награждения.
   Одиночества скамейка...
   Будешь ждать под фонарем...
   Слом мечты. А грез лазейка -
   сгинет с уходящим днем.
   Рассмешить Татьяну символической раскруткою ключа? Смотри, она ведь может врезать призом, достоверность принадлежности которого - неоспоримо на тебе лежит. Намеком ей его вручить, на расчленение в отместку, дополнением к букету, путь помучается, добираясь до деликатесной мякоти...
   - Мне надо ехать, завтра на работу.
   - На прицеп возьмешь меня до места, где сегодня подобрала?
   - В знак благодарности за вечер - в салоне место предоставлю.
   - Любви удачей, счастье снизошло на посошок.
   А то бы задница страдала прихотью дорог.
   Тому, кто схоронил любовь, простившись с ней на кладбище, прощание с живыми - не серьезно.
   На будущее строить планы встреч,
   предсказывать поступками судьбы дорогу,
   ума опорой и твердыней плеч
   присвоить власть навечно отданную Богу?
   У Тани добрые глаза улыбки материнской снисходительности.
   - Скажи, куда ты алкоголь вливал,
   что видом абсолютно трезв?
   - Пил вдохновением хмельной бокал,
   острастки поджигая нерв.
   - Похмелья завтра жди острастки.
   И водопоя нервной пляски.
   - Да, поднабрался впечатлений
   у празднества идя на поводу,
   восторга давки награждений
   прогулкою в азартности саду.
   Пожалуйста, пришли мне весточку из спальни розовой:
   что ты ее теплом согрета и ждешь прихода снов балета.
   Буду ждать.
   - Постараюсь не забыть,
   плутая средь восторга впечатлений
   циркачества твоих творений...
   "...Вера: "Завтра днем, я собираюсь окунуться в ваше море...""
   Счастья игр подвох,
   дум интереса в иждивенческом надзоре.
   Курортной дикости тепла подхалимаже,
   страстей активности инстинктами на страже.
   Женские мечты -
   активность барства сводного,
   властью красоты
   оружья подколодного...
   Ты расточаешь слишком много слов комплиментарности полусерьезной и направленной на ласковости обиход с единственной лишь целью - удовольствие общения с накачанной природой формой красоты, которая любуется собою с недовольством недопонимания,
   Что может нравиться в телесности убранства
   далекого от эталона совершенства
   единой образности глаз каприза братства,
   соблазнами чарующего королевства?
   Разговор с самим собой рождает гамлетов предназначение. Любить вчера, сегодня, завтра и ненавидеть навсегда. Уйти от чувств, что могут высказаны быть словами. Деяниями взгляда материализоваться в ощущений пыл. Работа скульптора с фигурою, одушевленной значимостью красоты. Вот в чем застенчивость непобедима! Владения чужого тела были для тебя всегда табу прикосновением. Но
   Глаза прощупывали ласкою шедевр
   архитектурного строения любви цветка,
   пропорций совершенства творческий резерв,
   плодоносящий искрой вдохновения века...
   Нарциссизма комплекс с образностью идеала почитания, для вытеснения придирчивого эго, всеми силами желавшего превозносить величественно "я". Подход классической литературы, почитающей гордыню женщины, и воспитание мамы, подтверждавшей личностным примером этот идеальный образ - сыграли злую шутку, натравив действительность
   Потребности величественной поступи
   рассудком искренних невест,
   бросающих себе капризом под ноги
   свершений свадебный оркестр.
   Нежность взгляда, нежность рук,
   нежность мыслей, нежность губ,
   нежность слова, нежность веры -
   нежность снимет все барьеры.
   Силой памяти речей,
   восхищения очей,
   счастья красоты надеждой,
   сердца образности нежной...
   Вот это Вере и вручи, но бессловесно. Не восхищаясь умилением сюсюкая, а ласковой потребностью, приблизив грациозностью показа, возбудить стремление почувствовать:
   Власть ауры окрыляющего трона
   магнетизмом чувства красоты, -
   духовность тела вечностью закона
   памяти за ратные труды...
   Попробуй-ка, взгляни на собственное тело как на инструмент в любовной тяжбе с миром удовольствий, ощущая рациональность благ, сходящих на тебя за выпуклый показ природного соблазна....
   Не получится. Тело для тебя - продукт питающий потребность жить, а не казаться красоты объектом, каждую секунду ожидающего комплимент произведения презентной исключительности, а составляющая остальных достоинств - дополнение лишь к упомянутому.
   Телесного убранства фетишизм
   с обидчивостью нарциссизма,
   игры податливости артистизм,
   сброс агрессивного снобизма...
   Женщина себя не мыслит без подмоги окружающего мира, способного ее облагородить воплощением. И в этом мире неизвестно, что первично.
   Гелен: "Где у животного мыслится окружающий мир, у человека располагается сфера культуры".
   Чем ближе ты к животному, тем дальше от тебя культура. Культура для познания и воплощения себя перерождается в духовность.
   Духовность - это что-то расположенное вне
   понятий объективности реалий,
   сердечность мудрости ума, в душевной глубине
   все ищущая для себя познаний...
   С чего ты за духовность зацепился? Не ощущаешь в женщинах ее? Культура - это первый пласт усердия, заложенный в несметное духовности богатство.
   Вера - холодность пресыщенного реализма
   в самодовольстве гордой сытости собою
   власти под опекой храма эгоизма,
   бесчувственности отделенной паранджою...
   Тебе неведомо, как с ней себя вести. Соблазна "Трою" покорить? А душу? Безволия тупая подчиненность ради взгляда прихоти надменной, дерзкой лаской недоступности загадочной в повиновении держащей. Чем можешь ты обогатить ее духовность, если порционная ее активность не желает этого? Тишь в женской части интереса охлаждает неокрепшее влечение либидной страстности.
   Не насытившись?
   Опыта душевные морщины
   подавляют жизнь застенчивого интереса
   к таинству игры любви картины
   чувств сердечных сопереживаний полонеза...
   Понаблюдай со стороны за Верой, определившись, стоит ли себе морочить голову, разгадывая то, что, в общем-то, тебе не по зубам. Она сформировавшаяся вкусом притязаний личность, для которой трафарет удобства примеряется на все, что попадает в поле зрения, включаясь в план препровождения курортного безделья. Ты составляющая развлекательной программы, роль холопскую обслуги исполняешь дозволением. Какая нафиг тут духовность? - Так, удобство развлекаловки.
   А ты мечтал во вздохах искупаться
   страстности рыдания,
   партнерских игр, навязанного танца
   чувств любви задания?
   Категоричность Веры к Гамлету - Высоцкого вещает: ей не нужен хулиган задиристый
   И водка не вступила бы в полемику,
   с звучащим музыкой шедевром...
   Угроз не закатила бы истерику,
   изменой не огрела перлом.
   К месту встречи лишь одна аллея, зеленью тенистой огороженная и с чугунными запорами сановных дач. Вольготное пристанище для отдыха чиновников от госструктур не ниже министерских кабинетов всесоюзного значения. В одном из этих домиков, оставшихся от буржуазного достатка и экспроприированных нищетой народовластия, и проживала Вера, охраняя в тайне скромности пристанище словами: "Меня не провожать. Я доберусь сама без приключений".
   Без уговорных сантиментов, попрощавшись, уходил...
   Ощущая взгляда оклик,
   обсуждения кручины,
   доверительности облик
   следом скрытых дум причины,
   устремлений распознания,
   памяти стихов мечтаний
   одинокого скитания
   роли гордостной страданий...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   26 мая
  
   Подделок мерзких и обманов мастера,
   коверкающих души зовом к горе-злату,
   алхимики идей словесного добра -
   в аду получат заработанную плату.
   --------------------
  
   Вера пунктуальна и приходит на свидание за пять минут до времени назначенного. Ну что ж, я прогуляюсь ей навстречу и сюрпризным появлением нарушу плановость размеренной прогулки. Застать ее врасплох неподготовленную пейзажностью лица и получить отчет об искренности рандеву.
   Кто знает, как проявится испуг,
   ворвавшись в заводь размышлений?
   Откроет безмятежности досуг
   иль противоречивость мнений?
   Чувств дискомфорта хищнических дум
   не страже мира опасений,
   благополучия звучанья струн,
   страхующих от поражений?
   Если же ее не встречу, возвращаться мне придется спринтом. Но подсказывает что-то: не напрасно я события опережаю.
   Зацепку ищешь - разгадать,
   Что пред тобою за причуда
   в фантазиях на тему небылиц?
   Апломб бездонного ума сосуда?..
   А может скрип занудных половиц?..
   Я шел по правой стороне навстречу женской левой. Это и спасло от лобового столкновения с сановным шествием компании, в которой Вера молодостью и нарядом резко контрастировала с сединой преклонной бабушек молодцеватых, напористостью жестов убеждавших юность...
   Свернул в проулок теневой, оставшись незамеченным. Теперь спокойно и без спешки проследую за кавалькадой дам, не нарушая назидательной полемики непримиримых поколений.
   По тем отрывкам фраз горячности словесной посвященным принципам моральности -
   Партийный окрик на искусство наводил порядок:
   "В наше время у богемности тряслись коленки,
   глаз безбожный не давал поблажек.
   А с народом несогласных - выводили к стенке".
   За что непримиримые старушки укоряли неразумность легкомыслия? Хорошая компания позагорать, а заодно пройти контрольный тест на совместимость с коммунизмом...
   Но тут случилось неожиданное: теплая компания распалась, и не по идеологическим мотивам... Под ручку пожилая щепетильность продолжила неспешный моцион, а Вера перешла через дорогу и, ускорив шаг, направилась со мной на встречу.
   Стремительность линейных ритмов
   курса парусности Бригантины -
   волной неведомых мотивов
   слепит фантазии картины.
   Резвые классические формы,
   воздушной легкости пушинка -
   независимости видом гордым
   глаз ворожащая искринка.
   Светом обогретая открытость,
   подхваченная нежной дымкой,
   взгляда исповедная призывность
   покорно следовать за Нимфой...
   Двигаясь за Верой следом, любовался очертанием походки стройных ног, покачивавшей бедрами в коротких шортиках, и плеч открытых со свободной блузкой белоснежной марлевой с цветным узорчатым шитьем в восточном стиле.
   Старушки затерялись в зелени, умолк и говор их вещательный...
  Концертный зал, пустующая площадь перед ним...
   Остановившись в нерешительности, Вера оглянулась...
   - Ты давно за мной крадешься?
   - Слепит фантазии картина,
   подхваченная нежной дымкой
   волны, послушна Бригантина
   покорно следуя за Нимфой.
   Да, в мыслях - постоянно с той минуты, как тебя увидел, угадать пытаясь направление твоих желаний.
   - Хочу разнежиться на пляже и, купаясь, моря теплого волнение почувствовать...
   - Солнце нынче щедрое и основательно прогреет косточки, а море холодом сюрприза может окатить...
   Ведя шутливый диалог, мы устремились к пляжу.
   Но тут друзья "...и Гильдестерн"
   внимания дорогу перекрыли
   объятьями неискренности забирая в плен,
   бестактно отдавая лицемерьем гнили...
   Божьи одуванчики с марксисткой прямотою аж остановились, впялившись в четыре глаза приговором трибунала революционного.
   Смутиться ангельскими глазками
   застенчивости рабского поклона,
   стыдливости залившись красками,
   добросердечия царя Нерона?..
   Вера самоустранилась отрешенно, безразличием непонимания - откуда мол, возник столь вероломный интерес?
   Так рассматривают друга детства сквозь двадцатилетний стаж разлуки.
   Вроде он - или не он?
   Спросить, обнять и подтрунить дворовой кличкой?
   Детства миновал сезон,
   и прошлое не отпереть игры отмычкой...
   А если попытаться и смутить нежданной визуальности допрос?
   - "...Взгляните, вот портрет, и вот другой,
   Искусные подобия двух братьев,
   Как несравненна прелесть этих черт;
   Чело Зевеса, кудри Аполлона;
   Взор как у Марса, - властная гроза;
   Осанкою - то сам гонец Меркурий
   На небом лобызаемой скале;
   Поистине такое сочетанье,
   Где каждый бог вдавил свою печать,
   Чтоб дать вселенной образ человека..."
   Я раскланялся с идеологии напрягом первого отдела...
   И он задумчиво осекся тупиком дальнейшего анализа. Еще мгновение - и завязался б диалог, но Вера под руку меня взяла, от пристальности старушенций увлекая к морю.
   - "...Я вам себя с любовью поручаю;
   И все, чем только может бедный Гамлет
   Вам выразить свою любовь и дружбу,
   Даст бог, исполнится. Идемте вместе;
   И пальцы на губах, я вас прошу,
   Век расшатался - и скверней всего,
   Что я рожден восстановить его!.."
   - Ты их знаешь? - спросила спутница моя, пытливо вглядываясь мне в глаза.
   - А как же! Их идейная борьба за торжество марксизма-ленинизма с отрочества пионерского преследует меня, как призрак требованием - поклянись!
   - И клялся?
   - Честью незапятнанной
   и Родины присягой доблести.
   Дум душою пламенной,
   чистосердечью клялся совести.
   Слегка потупилась задумчивой оценкой с беспокойством выхода из ситуации вдруг завязавшегося диалога с идеологическим фундаментом советской власти, возможно, запланированного ей случайно, возвышением себя за счет партнера...
   Какую маску социальной адаптации наденет на себя?
   Провокационной замкнутости зрения
   с повелением гордыни реверанса
   попустительства, искр ревности смятением
   женщин наделяющего властью шанса?..
   Или сердобольности покорной слезность
   платонического послушания,
   благочестия монашки скромность
   с Богом беззаветного венчания?..
   Бойкость бесшабашной заводилы
   безоглядности инициативы
   издевательского назиданий силы,
   напутствием совета льстивым?..
   Лицемерия покладистой опеки,
   бесконфликтной шелковости глади
   спрятав под пренебрежения доспехи,
   безразличием сидя в засаде?..
   Ответ она нащупывала мыслью на моем лице. Мгновение прозрением защиты лика настоящего, отвыкшего показывать себя растерянным сомнением и слабостью запутавшейся простоты эмоций.
   Бесшабашностью инициативы
   подхватить улыбчивостью льстивой
   повеление гордыни реверанса -
   послушанью не оставил шанса...
   Маски нет, есть Вера и покорность ситуации, в которой
   Я хозяин на короткое мгновение.
   Замешательство со сменой масок...
   Красота, польстив вручила попечение...
   поражений не желая встрясок.
   Лицом расслабилась.
   Теперь надену маску я
   бесстыдника с липучим, хамоватым взглядом,
   похабной аморальности сподвижника,
   поступков объясняясь матом...
   Веру спровоцировать, представив речевой поток желаний, нервным срывом чтобы заявила о себе, роль какую и в каком спектакле мне сыграть предложит? Не зря же я во всей красе предстал пред зорким оком партконтроля. Есть в ней внутренний конфликт упрямства показного совершенства, но с недевственным запросом на успех уступчивой навязчивостью иждивенства далеко идущих планов.
   Признания души отметины - огрех конфликт, но не словесный, так как женщин победит в нем лишь молчание. Так пусть он будет молчаливым, пантомимой наблюдения подтекстом внутренним воздействия на болевые точки подсознания. На выбор предложу ей несколько сценарных вариантов для отображения себя, инстинктом возбуждая сохранения завоеваний, мной преподнесенных. Захочет бывшая в замужестве порочно приобщиться доказательствами этого к участию к игре: "Какой мне маски не хватает, счастьем расцвести?".
   Но испытать до этого -
   Страсти ревностный озноб мурашек,
   завистливости нервный срыв,
   отображений гордости замашек,
   застенчивой боязни стыд...
   Гам многолюдный солнечного пляжа, укрытый необъятною голубизной прозрачности небесной чистоты и яркой лучезарностью горящего светила, разместившего на берегу волнистости морской курортную тусовку позами открытого расположения к восторгу лени, отдающейся потокам изнуряющего солнцепека.
   Вера в ярко-красном с белой окантовочкой бикини.
   Обзорность нежная изгибов
   нарядности телесной дивного дворца
   игры, со сменою прикидов,
   свободы девственной открытые глаза...
   Я смотрел на обездвиженные солнцем правильные формы утонченности, природою формализованные соблазнять
   Привольной грацией округлостей,
   наполненных воображением,
   запретной сладости касания,
   мечты мгновений неразумности
   волной красотного смятения -
   лоск приворотного избрания...
   Разум с Верою не отключить, глаз скользит по ней ласкаясь, ну а мысли далеко и ищут, сравнивая сходство с... Не привязать их к личности конкретикой задач, размытость восприятия запросов Веры мешает подключить азарт в завоевании ее. Пассивность интереса к ней как к женщине - необъяснима. Конфликт ли это из-за скрытности и наговоров упрощенности спустившегося божества с небес всезнайства и благополучия?
   И не заинтересованного в долгосрочной связи
   с простонародьем смертной челяди,
   навязанной обузой мимолетных обстоятельств,
   затрат не требуя любезности...
   А нужно мучиться, дознанием причины неудобства отношений выясняя? Каждый по себе проводит поведенческую линию, необходимую ему.
   Воинствующий эгоизм
   на службе потребительского рая -
   застенчивости атавизм,
   до мизерного устраняет пая...
   Между нами нет игры, мы дебатируем согласованием моральных правил и неуступчивостью потеряли интерес друг к другу. Ей надоело пудрить выдумками мозги, а загадочности ореол уменьшился до скрытности размерной красного купальника.
   И неспроста он красный!
   - Взгляд хочет на себе остановить,
   манерой привлекательности собирая очевидцев?
   Зверинцу самолюбия польстить,
   повысив ранг взыскательности - невидаль для кровных принцев...
   - Как ты догадался? Перестань же щекотать мне ухо, мурашки бесятся по телу.
   - Красивые сережки.
   - Их подарил мне...
   - Муж?
   Поделишься реликвией воспоминаний
   итогов жизни суеты,
   обидою раскаявшихся опозданий,
   утративших надежд сады?..
  
   Тело вспомнило движением реального
   прикосновений - мысли о былом,
   образности построения ментального
   душевных сбережений багажом...
   Об этом не расспрашивай, мне неприятно.
   - Я ведь тоже в браке состоял, и мне приятно вспоминать...
   - Так вспоминай! Никто же не мешает.
   - Любовь все может: грусть, печаль, тоску...
   И мигом счастья взлет желаний
   снов, поклоняясь сердца образку...
   И пропасть разочарований.
   Дум позволением - я помню все:
   цветенье чувства буйным цветом,
   исканий обручальное кольцо...
   И вспышки блик стрельбы дуплетом...
   Искупнемся?
   - Я думала, услышу твой рассказ...
   - Слишком много мне потребуется слов -
   наполнить чувства осязанием,
   души запасник испытаний до краев,
   подпиткой памяти дыхания.
   Есть повод показать наглядности пример
   подсказки дел неосторожности,
   случайных подвигов застенчивых манер
   страстей подарочных возможностей...
   Легкая волна, подхватывая тело пенящейся теплотой, звала в простор необозримой дали бережных воспоминаний счастья, испытанного вот в такой же день. Удивительное чувство единения с призывом моря и потерей времени и местоположения.
   Вечности безбрежное пространство -
   океан могущества и вольности стихия,
   дружелюбия и сил коварства,
   бесконечно многоцветной жизни истерия...
   Далековато затянула волн пучина. Берег удалился до флажка спасалки. При таком волнении заметить сложно, а заметят, то начнут погоню, а потом доказывай, что ты не с запада приплыл
   Организовывать июльское восстание,
   внедрившись в здравницу умалишенных...
   И выбив "словом" добровольное признание,
   тебя запишут в касту прокаженных.
   К берегу пристав благополучно, я искал волнение на пляже из-за уплывшего в рискованность воспоминаний чудака.
   Тишь и Божья благодать
   собою тешится на солнцепеке.
   Опасений дремлет страсть,
   штиль равнодушия глаз на флагштоке.
   Феерии закатной с Верой бы не получилось, интерес заботится лишь о себе, и чужд ему взаимовыручки чувствительный мотив.
   Приподнялась и на простор морской печально глянула...
   Я стоял чуть в отдалении, у раздевалки, интересом развлекаясь. Подойти и приложиться к красному купальнику прохладой моря шоковой волны, в ответ услышав: "Ну, дурак!"
   И следующие полчаса заглаживать задором молчаливую обиду? Не получается у нас контактного сближения. Не побороть в себе застенчивость боязни шага первого к раскрытию интимной сферы понимания. Как с Вандой?
   Отрешенно любоваться живописью слова,
   касаньем ауры образности чувства
   языком Эзопа красноречия крамолы, -
   тревожила чтоб страсти баламутство?..
   - Ты прекрасно плаваешь! Но я стала волноваться, потеряв тебя из вида.
   - И какое ж место впечатлительное за отсутствием моим следило?
   - Не то, которое указывает палец твой...
   - Конечно! Это было задушевное волнение,
   не признающим расстояния поддержкой...
   Как путеводностью зари счастливое знамение
   лучом любви незатухающей надеждой...
   - Ты с такою целеустремленностью плыл в море, как будто берег покидаешь навсегда.
   - Я сплавал память освежить волною
   незабываемых печалью встреч,
   в знак благодарности прибою
   за аккомпанемента страсти речь...
   Эрогенную чувствительность ее задеть, но краешек, границу допустимого, не совращающего, лишь наметкой выражая заинтересованность. Пальцем я водил по нежной шкурке Веры,
   Меридианы намечая путешествий,
   на карте мной не познанных открытий
   восторга тем в чувствительности королевстве,
   скликающего путеводность нитей...
   Удивительная гладкая аморфность грунта полотна, где чуть заметными штрихами прорисовывается будущий сюжет.
   Плоскость без объема впечатлений,
   мысли творчества пространства
   чувства мимолетных наваждений
   оды образности рабства...
   Сюжет чего? Равнодушием партнерша на уступки не идет. Ждать одолжения инстинкта, ковыряясь пальчиком в глухой закрытости чувствительности зоны? Игры с прагматиком не получается. Высокомерность недоверия под корень косит робкие попытки построения психологического понимания необходимости взаимной. Каждый по себе. То же состояние, что с Таней после вечера предновогоднего, и не изменится оно - пока ты не захочешь перемен.
   Нет риска заинтересованности.
   Иди, еще поплавай.
   В безвестности пропасть? Укора
   вслед, ожидающего возвращения...
   Без права на судьбы повтора
   диктатом гордости порабощения...
   Неинтересен Вере ты перспективой. Женской прочности запас ей позволяет флирт с тобою, но не более того. Как личность - ты объект для споров, как мужчина -
   Застенчив нерешительностью шага,
   неясностью мечты прогулки побуждений...
   Задиристая гордости отвага -
   скупится на поклоны подношений...
   - А есть ли у тебя друзья?..
   Фасон балетного успехом шага,
   ясностью мечты прогулки побуждений...
   Задиристая гордости отвага
   не скупится красотою подношений...
   Неожиданный вопрос,
   Сочувственно внедрившись в уголочки слабости
   чистосердечным безразличия подвохом,
   пренебрегая, искушает дух азартности,
   пройтись по силе унижения уроком?
   "Хочешь переспать со мной?.."
   - Камю устами своего героя точно выразил зависимость взаимосвязей в обществе: "Счастье и успех тебе прощают лишь при условии, что ты великодушно согласишься разделить с другими их".
   Я не считаю, что добился в жизни многого, но неоднократно даже эти крохи благоденствия дерзаний подвергались злопыхательству.
   И я друзей оставил в детстве,
   им посвятив воспоминаний лучшие страницы,
   комфортно бедствуя в наследстве,
   общаясь мысленно, а не бравадою амбиций...
   Я окунулся поиском в мечты убежище,
   для беспокойства творческих исканий,
   преодолением убогости невежества
   с опорой на красотность дарований...
   - Ну, и как успехи в творческих мечтаниях?
   - Жизнь испытывая, не дает зачахнуть оптимизмом
   в междоусобицы мечты и прагматизма,
   на волне страстей шекспировских рискуя организмом
   диктата левой стороны монополизма...
   - Ты по жизни что, левша? Друзей на женщин променял?
   - От судьбы объятий не найдешь убежища.
   А богатство опыта в руках Фортуны.
   И она уж позаботится о свежести,
   ложе взбаламутив жизненной лагуны...
   - Не похоже, чтобы ты тонул.
   - Молитва ангела спасательного круга
   звучала жизнелюбия аккордом,
   сознанье обольщая новизной недуга,
   забрезжившего чувства горизонтом...
   - Гоняешься за горизонтом?
   - В полете творческой свободы дум
   в разрез застойности в мечтаниях,
   уступкам погружения ко дну
   слез горемычности в страданиях.
   А ты юрист?
   - Это почему?
   - Сквозит в вопросах недоверие...
   - Скажи, водичка теплая, или подождать еще, пока прогреется?
  По числу купающихся кажется - прохладная.
   - Волна, играя неуступчивости пеной,
   бодрит обласканную солнцепеком нежность,
   нашептывая дерзостью проникновенной:
   в мои объятья оберни свою степенность...
   - Поэтично, но я, пожалуй, чуть попозже окунусь.
   Мне не хватает Ольги, Веру всколыхнуть...
   Инициативу ищешь поведения? Сближения мотивы изнутри должны прийти, но спровоцировать активизацию работ - поручено тебе. Игра, в которой:
   Целомудрие поставлено на карту
   разменною монетой власти женской
   своевольно принуждением к азарту,
   в сердцах манерности лишая светской...
   - А волейболом разогреться?
   - Я слабенько играю. Хочешь порезвиться? Пожалуйста, не буду возражать.
   Не понимает. На свою погибель отпустила.
   Нравится ей одиноко
   Грацией мозолиться на перекрестке взглядов,
   изнеженности дымною завесой
   поз покорность славить взбалмошностью перепадов
   капризов голубых кровей принцессой.
   Чар неповторимости вселенский центр успеха
   себя навязывает тем диктовкой,
   в обостренном ожидании услуг набега
   телесной завороженной инсценировкой...
   Поконкурируем друг с другом взглядом ревности на принципы свободы поведения в условиях знакомства рамочных.
   Пляж - доступности площадка
   визуально раззадорить сердце претендента -
   глаз привольности задатка
   в лоб агрессией призывности эксперимента...
   Объект соперничества - "Ольга"!
   Бикини беленькое на пружинистой фигурке загорелой, мельтешащей грации активностью, гоняясь за мечом, где крепкая компания мужская, умение на ней отыгрывало. Девчушка явно не справлялась с пристальным вниманием к ее активной красоте со стороны придирчивых молодчиков от волейбола. Пришлось мне на защиту встать девичьей гордости и, подстраховывая, отбивать идущие сплошным потоком на нее атаки и постепенно в нападение переходить.
   Пять пацанов, одна девчонка, на пространстве небольшой полоски пляжной возле моря, матч волейбольный разыграли.
   Прием, короткий розыгрыш - атака. С девчушкой мы сыгрались, чего не скажешь о соперниках, растерянность которых к склоке привела и сокращению количества участников любительского развлечения, умением выпендриваться, колошматя по мячу, произвести желавших
   Впечатление на пляжных ротозеев,
   песок трамбующих на выпуск животами,
   шкурой нахватавшись солнечных трофеев,
   глазами барствуя вседозволенья дикарями.
   Моя задача возлежала гордостью на пантеоне острия внимания, ослабшего слегка из-за командной ссоры на площадке волейбольной. Я изредка посматривал на искушение фотогеничных поз, менявших ракурсность обзорности приема процедурных обогрева солнечного ванн. Партнерша по игре свободно распоряжаясь ей предоставленным богатством пластики, достойно конкурировала с Верой
   Сговорчивостью эстетической закваски -
   художнику зачистить для картины кисть...
   И восхищением помешивая краски,
   искусство красоты нащупать высь...
   (искусство воспевать улыбки вечной высь...)
   Розыгрыш удачный и атаку, проведенную совместно против натиска соперника, мы поощряли
   Притяжением контакта,
   сил симпатизируя бойцовской хватке,
   доверительностью акта
   оголяя темперамента повадки...
   Заденет Веру за живое легкодоступность пляжная знакомств
   С богатством визуальности услуг
   для крыльев счастья певческого дара,
   тревожащего вдохновенья слух
   прогулкой ввысь поэтикой Икара?..
   Да, зацепило! Не лежится красоте на солнцепеке взглядов. Купальник ярко-красный моря серебристую голубизну манящим парусом решил украсить, да не как-нибудь, а заявляя полновластностью права с намеком белому бикини на площадке игровой:
   Не потерплю я наглых посягательств
   на достояние услуг моей опеки,
   величья с красотою доказательств,
   взрастивших долгосрочных верности побеги.
   В упор приблизившись ко мне, застопорив игру, прошествовала поперек площадки, бросив невзначай:
   - Пойду, попробую водичку...
   Презрительностью полоснув
   по рвенью конкурентки,
   вражды показывая клюв,
   прищучив взглядом едким.
   Я должен был прервать игру и следом с радостью посеменить.
   А как иначе расценить капризный окрик: "Не пойдешь?"
   Разгоряченным ринуться в прохладу,
   ревнивицей указанного следа,
   задабривая красоты награду,
   волнующую блажью дух эстета?
   Стервозная волна приоритетов
   свободы и телесного начала,
   игрой бескомпромиссности сюжетов
   чувств интересов своего портала...
   Из задуманной тобой программы предварительной культурного общения остался пункт один не выполненный.
   Тянуть и дальше лямку равнодушия
   к итоговым посулам интереса?
   Как должное принять шантаж удушья
   иль обострить канву эксцесса?
   Но прежде - волейбольная баталия обязана иметь логическое завершение. Контакт, налаженный с партнершей по игре, подсказывал: взаимопонимание желаний может быть продолжено.
   Прелюдия зацепки взглядов,
   симпатии улыбчивый запрос,
   знаменьем искренних нарядов -
   интима положительный прогноз.
   Раздолье новизны простора,
   погодных катаклизмов нрава бурь,
   спонтанностью чувств произвола
   прикармливает вдохновенья дурь...
   Вера на прибрежной отмели топталась, нетерпением оглядываясь на игру. Не по нутру ей избранная мной компания: энергию ей предназначенную, поглощает. Мне надо сохранить нейтралитет спокойствия, пусть внешнего,
   А дамам в разноцветии купальников
   свободу предоставить выбора,
   порадовать душевностью наставника,
   страстями угощений стимула...
   Игру закончить
   И на берегу остаться, удалившись в тень,
   призвав на помощь взгляды интереса,
   обсуждением насущности проблем
   игрою конкурентной перевеса.
   Героинь для будущих любви поэм...
   Ароматом сердца хризантем
   пополняя радости гарем...
   Очень кстати неудачная игра соперников в защите, мячиком с размаху угодившим в море, волейбольный матч закончила.
   Отметив примирение с противником рукопожатием, с напарницей
   Я перекинулся многозначительной любезности
   улыбкой комплимента дерзостности,
   флиртующего искушением залога верности,
   поклоном одарив ее эффектности...
   И получил согласия кивок -
   надежд лучей рассветный образок...
   Я Веру не терял из вида и поманил ее на берег, купание, пока остыну, отложить...
   Красноречивую корму упрямство показало, маневрируя по отмели
   Навстречу пенистому колыханью волн
   лучистости игривой стайке -
   брызг солнца праздничный сезон
   на сытом отдыха Клондайке...
   Пристроившись в тени навеса пляжного кафе, с подобострастным интересом наблюдал за перепалкой взглядов Веры и волейболисточки.
   Заинтересованностью обострением от беса...
   поползновений - никудышный я арбитр.
   Доблестью злорадства, словно легкомысленный повеса,
   к чувствам докопался, как злодей аудитор.
   Окунувшись пару раз по плечи там, где глубина была по пояс, Вера повернула к берегу.
   А ты заволновался: вдруг она себя Офелией представит...
   Я наблюдал рождение Киприды,
   из пенистости вод взошедшей на престол
   величья красоты! Достойной свиты,
   любви и почитания душевных волн,
   признаний женской власти тирании,
   восторгом счастья, искушения греха,
   желания телесной эйфории
   сна божеством, дарованного свысока...
   Я ей нужен? Вряд ли. Мир фантазий пышного самодовольства и достатка, где мужчина потребитель этих благ?
   Сексуальной страстью разориться, сделав одолжение себе?
   А стоит ли делиться шармом тела
   с потным грубиянства духа произволом,
   рабыней подневольного удела
   будущим завися от любви террора?
   Нет!? Так нет! А я - свободен?
   Но игры финал обязан быть за мной,
   непримиримою позицией врага иль победителя.
   Афродиты красота тому виной -
   цветение не для завистливости глаз, для счастья обольстителя.
   Я свободен, не навязывая ни желаний, ни услуг; примкнет к досугу дружбой - буду рад: взаимность отношений поддержать. Под перек- рестным нахожусь вниманием сторон конфликта женской привлека- тельности, не упускающей соперницу язвительной угрозой - нос мане- рою самодовольства натянуть, самооценку власти показать мужчине.
   Вера подошла вплотную и со словами "Я замерзла в вашем море" на колени мне уселась.
   Холод мраморного изваяния
   равнодушием благодеяния.
   - Соблазна неожиданный пассаж,
   задобрил благосклонностью владений -
   стервозно пыточный кураж
   доступности рисовкой наваждений?
   - Со мной ведешь себя ты так же!
   - В желаниях я сохранил нейтралитет,
   подобно вольности морской стихии
   не нарушая добровольный этикет
   границ волнообразной эйфории...
   Сказал и засмущался.
   "Нейтралитет" в трусах, припертый мякотью бедра бесстыдной "Афродиты", воспротивился спокойствию позиции хозяина и, напряжением неравнодушия, подверг сомнению учтивую аморфность сказанного.
   Серьезный взгляд расширенных зрачков,
   оцепенелости змеиной пред броском,
   шальной угрозы избежать оков
   ненужных, независимости дележом...
   Взгляд женщины оценкой перспектив,
   всецело завладеть спонтанностью услуг
   полезности и без альтернатив,
   собой пришпорив искушения продукт...
   Почувствовала силу соприкосновения!
   И кто кого возьмет на поводок,
   диктатом пропаганды страстности идей,
   с достоинства либидо сняв замок,
   желаний расстелив победную постель?..
   Бережно, не прогоняя Веру с теплоты насиженного баловства, я развернул ей бедра, отстранив от скрытности напруги взбалмошного непослушника, и ее верхом себе на ногу усадил. Пусть неудобство затаенностью почувствует.
   Неудобство? Как бы не так!
   Улыбки шаловливая стервозность
   с видением мечтательного сладострастия
   загадки предложения: а хочешь вздорность?
   Волной дерзаний окати подобострастия...
   На шее беззастенчиво б расселась,
   и без боязни получить опрелость.
   - Вы сегодня вечером свободны?
   Я приглашаю вас на...
   (чуть не сказал: прощальный) ужин в ресторан,
   Отметить семидневку нашего знакомства,
   эмоций сытостью подбодрить чувств орган,
   кутнуть способностью престижного пижонства.
   Не так вопрос поставил, надо по-другому:
   Со мною желаешь переспать?
   Прелюдии есть злачный план:
   услуг отведать благодать,
   я приглашаю в ресторан!
   А в ресторане рюмкой водки
   я задурманю тело танцем на интим,
   радушия беспечной сходки
   желаний молодости на любви почин...
   Циничности подход? За что наказываешь Веру гамлетовским: "В душу мне не лезьте..."? Старушки заговором подзадорили?
   Иль Вера знойной показухою
   самодовольства потребительского нрава
   огрела сочной оплеухою
   любви словесной похотливости кошмара?
   Грез обладания картиною
   свободой женской провокацией восторга
   страсти вожделенною трясиною,
   где ад непроходимый, воплей мысли склока?..
   Внушение на первой стадии знакомства, делая тебя его рабом, утехою заворожило, и ты готов на все для ощущения победы в той игре, что Вера предложила. Ей все равно: добьешься ты иль нет желаемой постели... Игровой процесс ее тревожит, а конечный результат - прощание с тобой, развлекшись одурманенностью чувств.
   Но шевельнулась ревность неудачи:
   характером распутности снабдил мятежницу,
   месть фабрикуя слез стервозной сдачи,
   потерей власти красоты узрев соперницу...
   Кротость послушания нежнейшего под крылышком покорности рабыни. Растерянная чуть,
   Но прочно восседавшая верхом
   на затаенной складке властной сласти,
   готовой упоительным глотком
   звериной хватки напоить пристрастий...
   Я смотрю на Веру взглядом потребительского удовольствия. Когда же миновал период умиления восторга нежной затаенности желаний, прикоснуться к таинству души, познав глубинный смысл взаимности полов стремлениями к чувству?
   Самоуверенность, которой нужно потакать
   зазнобством верности внимания,
   почтением, коленопреклоненно славя власть
   даров любви благоухания...
   Ресторан, в который Алла регулярно убегала, отдаляясь от меня...
   И где с Людою провел сеанс
   симпатий взгляда первого,
   романтической палитры глаз
   сюжета сна премьерного,
  зазывностью открытой принял нас...
   Застолья обстановка с аккомпанементом...
   Срывая робости покров
   усмешками словесного интима,
   разбойный негатив врагов
   любезностью раскрашивался грима...
   После сеанса музыкально-танцевального порабощения -
   Цветник очаровательных страстей
   раскрыл объятья дерзкой красотой,
   комфортности навязанных речей,
   манер, внедряя праздник показной...
   Тенистая аллея с притаившейся укромною скамейкой?..
   Я не решусь на сумасбродство, которое позволил с Людой.
   Спокойно дышится... Побаиваюсь Веру, ставшую после шампанского развязно-приставучей, и не только на словах.
   Прикосновений знойная возня,
   спесивостью когтей рвала стыда одежды...
   Вторжения восторга западня,
   уступкой чувства шантажирует надежды...
   кабальной страстью шантажирует...
   Ей понравилось тереться, оседлав бедро мое, интимной сдобой в близости контактной...
   Взгляд дерзкий, на губах улыбка
   воли похотливого соблазна -
   клич, воцарения попытка,
   удовольствием насытить властно...
   Я Веру снял с насеста, предложив другую позу: ножки, в белых шортиках, раскинув, сесть верхом на бедра мне. Лихо и без колебаний - резвая наездница примерила седло.
   Медленно, чтоб не спугнуть соблазн усидчивости, я коленки стал бесстыдством разводить. Вера, словно за уздечку, за ремень мой ухватилась, а кончиками пальцев обозначила воспрянувшего в брюках Молодца. Я не остался равнодушен к истязанию собрата, сзади подхватил округлую упругость шортиков и пальцами нашел
   Глубинность мягкую ласкательного зова
   окрыленья женской сути -
   смоковница любви успеха родового,
   стойкостью безвольной мути...
   Глаз прозрачная голубизна небес - мгновенно потемнела туч при- ходом мутного зрачка, остановившегося грозным предостережением.
   Провал воображенья грез
   мечты, преобразиться страстью гнева
   на пережитый ласк гипноз,
   вторжением телесным обогрева.
   Стоп! Достаточно. Я получил признание охоты, но ни шагу больше в сторону
   Зверинца, ждущего экстаз
   разгульности эмоциональной случки
   с забросом в душу метастаз
   урока подчинения чувств взбучке.
   Мизинец свой поцеловав, я отослал его на губы Веры и, обняв податливое тело, встал, его поставив на действительности почву...
   Не хочется домой отправить с прокушенной губой.
   Мы возвратились в ресторан.
   Разочарования взгляд пылкой недотроги
   обидой на свою застенчивость,
   девственною недоступностью сжимавшей ноги,
   смакуя доверительности весть...
   Удовлетворен этапом первым неудовлетворенности, надувшей губы, отглотнув шипучей сладости шампанского.
   Теперь дополнить жестов недоверие словесным выбросом:
   - Вера, ты благоухаешь
   под комфортною опекою замужества,
   красотой дразня сокровищ,
   ротозеев падких на игру в супружество?..
   Она ответила:
   Спокойным равнодушием телесным,
   но тревожным истязаньем глаз,
   правдивой суматохой с бесполезным
   оправданием фальшивых страз.
   Задумчиво беспомощные проводы на дачу мне знакомую по наблюдательной дневной прогулке с бабушками.
   Вера щебетала ресторанным возбуждением, искрившимся, как пузырьки шампанского, танцующие праздничностью встряски головокружения, хмельной угодой барства поощрения.
   Я глянул на часы - памятный "подарок" от Наташи, а сценарий разыграл от Люды... Ждешь продолженья его? Какую роль сыграет Вероника? Недолго ждать осталось. А там уж выбор за тобой. Но Златой - точно ей не стать...
   - Такой прекрасный вечер... Неужели ты торопишься?
   - Последний поезд через полчаса.
   Улыбки взвешенная пауза -
   сюрпризности таит момент,
   игрой прищуренного глаза
   зрит на желаний постамент...
   На дачных окон темноту взглянула. Сонное затишье на фасаде двухэтажном...
   - Оставайся. Мои хозяйки укатили в город. Сегодня в доме я одна.
   Забилось сердце предвкушением развязки
   материальной правды образных мелодий,
   в палитру ощущений добавляя краски
   благоволенью роли страстных полномочий.
   Успех застенчивости провокаций
   с аморальности подхалимажем,
   приверженности чувству декораций
   к лицедейству опытности стажем.
   Себе победу приписал, а Вера думает, бесспорно, по-другому. Так отдай ей первенство инициативы, подождав его злорадного самодовольства упоением, для этого ты поводов дал предостаточно, в ином бы случае на переспать не получил бы приглашения. Оно бы и осталось недоступною мечтой.
   "Соизмеряй свой успех с ее нравственностью" - Монтень.
   Свой соизмеряй успех
   с нравственностью покоренной?
   А иначе - смертный грех
   сатаны усмешки злобной?
   - На пороге будешь мяться или все-таки перешагнешь его?
   - Неожиданный расклад
   обозначенной острастки -
   награжденье чувств затрат
   воли терпеливой пляски.
   - Рифм движением анализируешь раскраску ситуации...
   - Это что, вопрос?
   - Согласия.
   - Отзывчивость на приглашение.
   - Тогда входи!
   Не удивляйся обустройству старомодному, хозяева застряли в прошлом веке...
   Старомодность шика гарнитурного с индивидуальностью подхода к интерьеру каждой комнаты: дуб, орех, карельская береза... бархат и картины в позолоте рамочной... статуэтки, бронза и фарфор, с музейной точностью подбора к впечатлению, дом заполняли.
   Бабульки не страдают аскетизмом пролетариата...
   - Нравится?
   - Кто сего добра музейного хозяин?
   Не иначе академик Академии художеств с мировою славой. А ты его внучатая племянница.
   Я угадал?
   - Почти. Я душ приму, располагайся.
   - Мне тоже не мешало бы взбодриться.
   Интерьерчик поведения манеру подсказал: успехом недовольного с "синдромом самозванца" нерешительного индивида, но в вопросах дела - искушенного
   И ожидающего приглашения на пир
   игр тщеславия, призов раздачи,
   манер имея на себе достойнейший мундир,
   опытом желая стать богаче...
   Ты умен, но личность не настолько яркая успехом без случайности, подарка обстоятельств обозначиться. Любой другой мог оказаться в этой же постели и только -
   Скрупулезная напористость зануды
   позволила с Фортуной чувством повенчаться,
   поведения словесные этюды
   используя для творческого тунеядства...
   Ты мнителен и не прощаешь даже мелкие огрехи упущений в плане, разработанном тобою, укоряя лишь себя последствиями несвершений. Но
   Намек на критику недопустим,
   пронзает он мятежности кинжалом
   вражды переживания седин,
   сердечность поражая яда жалом.
   Моя задача - растянуть прелюдию, акт отдалив признательности половой. Пусть Вера доказательствами даст понять, что ты ее достоин сантиментом, а не казуально подвернулся развлечению.
   Разоблачить желаешь даму дерзостью упрека в бездуховности? Запутай равнодушием молчания и порази напором нежности опеки, не выставляемые напоказ детали тела. Смути ее улыбкой, умиляясь росписью морщинок, родинкой, волосяным покровом в неожиданных местах...
   Секс не главное! А что?
   Дразнящий болевой порок
   нетерпения открытой тайны,
   мечты спускающей курок
   наслаждений бездною сакральной...
   Процесс игры художника
   вольнодумством глаз, палитрой красок
   чувств образных кокошника
   искусства фантазийных встрясок...
   Процедуру душа затянуть... Пусть приготовится к приему кавалера ухоженным интимом тела.
   В дверь постучало нетерпение и подало халат и полотенце.
   С женского плеча цветастенький - коротковат и узок и пригоден только как накидка на бесстыдство для пробежки до постели.
   Но не тут-то было. По выходу из ванны ожидал меня накрытый стол: сок, фрукты с откупоренной бутылкою вина сухого. Его смакуя Вера в кресле, ноги под себя, волосы распущены и пеньюарчик кружевной распахнут...
   Улыбка завораживает, как хрусталь бокала,
   ласкающего губ прикосновением вина,
   искрящегося солнечной энергией хмельного шквала,
   желанием просящего испить его до дна...
   Скрывая невидаль срамную под трусами, с туникой накинутой на плечи, я сзади к Вере подошел и, оголив ключицы ямочку, поцеловал ее, скользнув губами к шее.
   Веру передернуло поеживаньем от наскока происков телесной провокации. Набег поклона продолжая, бережно рукою Веры жидкостью пьянящей завладев, я пригубил ее.
   - И что вкуснее?
   - Сон! Прикосновение хмельного шквала
   ласкается воздействием мечты вина,
   искрящегося солнцем хрусталя бокала,
   и жизни мало, чтоб испить его до дна...
   Я сел напротив в кресло и прикрылся, запахнувшись узостью халата дамского. Не получилось возбуждение направленности скрыть. Возможность есть не афишировать угрозою и, взгромоздившись в кресло, на колено подбородок упереть. Спасла подушечка, валявшаяся в кресле, ее я и приладил фиговым листом на место возвышения срамного.
   Сок налил себе и, расслабляюще откинувшись, от Веры попытался, отдаляясь абстрагироваться...
   Она же возомнила, что
   Мечтой на пляже ублажает грацией свободы
   цепкость вожделения, игрой в открытость,
   ток пропускающая через взглядов электроды
   эгоизма блажи потчуя ревнивость...
   - Красивый у тебя загар. Мне так, наверное, не загореть.
   У нас... - и дальше в том же духе...
   Вот я была на пляжах...
   Тебе не интересно?
   Вера встала, демонстрируя:
   Отсутствие прикрытия на бедрах
   и кустик шелковости на пороге приглашения
   фантазии заманчивости всходов,
   казны греховности страстей благоволения...
   Прогнулась знаком грации
   спесивой, дикой кошки,
   расчетом провокации,
   готовности к кормежке.
   И крадучись проворностью
   опасливой (бесстрашия) хитринки
   обманчивой покорностью,
   отважилась к попытке
   захвата искушения,
   когтистостью красотной
   не знавшей поражения
   по силушке природной...
   Приблизившись, играючи с невинностью улыбки, Вера, заморгав глазами, вкрадчивостью первоклассницы к учителю с вопросом обратившейся, спросила боязливо:
   - А вас можно потревожить?.
   - Я буду рад вниманием воздать услугу
   подобострастию открытости вопроса,
   ума ли бодростью развеяв сердца скуку,
   иль силовым напрягом страстного допроса
   проложить путь к сердечности любовью спроса...
   - Я согласна.
   И, бокал свой прихватив, она уселась на подушку, прикрывавшую
   Мой беспокойный орган размножения,
   фантазий зоркости и истязанья бредней
   бесстрашия души порабощения,
   мечтами о блаженстве страсти откровений...
   Серьезная заявка на возможность секса. Так скромная застенчивость "синдрома самозванца" расценила на сближение пришедшую окружность бедер.
   Слегка поправив восседавший на подушке зад, упругость ограничивший инстинкта, взвившегося страстностью прилива выпирающей энергии, я без эмоций вдохновения пластичность обнял Веры, помогая ей в столь откровенной обстановке в равновесии удерживаться от позывов провокационных.
   - Вина налей мне...
   Сложная задача, имея на руках доверие расслабленное, переполненное негой. Пришлось слегка налечь на Веру, уложив ее на подлокотники и дотянувшись до бутылки, ей бокал наполнить, ощущая на спине своей царапки нежные. Расположившись поперек вместительного кресла, Вера голову приподняла и длительным глотком к нектару солнца приложилась, глаза чуть закатила, а содержимое, оставшееся на хрустальном дне, себе на ложбинку шеи вылила...
   Похотливости заманчивый глоток,
   доверия безжалостного страстью чрева,
   на дорожку угождений посошок...
   Радушием блеснула королева...
   хмельного дарственного разогрева.
   Глаза у Веры чуть прикрыты, затаившись тоста возбуждением. Одна ее рука на мне шныряет под халатом и ноготками пальцев бок щекоткою царапает. Вторая - нежностью поглаживает растопыренными пальцами тревожность "бабочек" под ложечкой, плодя мурашек шелест в вотчине своей телесной.
   Ты "робкий самозванец" и не нарушай условий принятой игры.
   Тебя хотят разоблачить восторгом
   как жадного до любострастия мужчину,
   соблазном травли красотою торга,
   дурманом навязав любви пучину.
   Дразнить? Ну, что ж, подразним.
   Кончиком сладчайшим языка коснулся я озерной впадинки на шее меж ключицами, наполненной вином, и, пританцовывая влажностью скользнув к груди, нарисовал
   Узор щекочущий пьянящего пути
   к безжалостности власти пиковой вершины рая,
   подхватывая идиллический мотив
   разгула воодушевляющего урожая...
   Разгула страсти масок карнавала...
   Расслабленному совершенству угождая, вкус лучезарности вина по капельке переносил я к ореолу нежности грудных сосочков, будоражащим брожением втирая в нервное скопление отростков. Ложбинка и поочередное касание интимности возвышенной поработило Веру трепетом переживаний, взбудоражив не на шутку тело. Пальцы на моем боку, как электрод под напряжением, сигналы посылали, где наиболее чувствительную зону счастьем зацепил.
   И стал пьянящим вкусовым проводником
   дурманящей телесной благодати,
   вещавшей самоискушенья языком,
   открытым темпераментности клади...
   Я потерял ее глаза, метавшиеся под опущенными веками, разглядывая ощущений приворотных гамму.
   "Смотреть на сиськи - то же самое, что пялиться на солнце, - рискованно! Косись на них украдкой, не давая власти выставиться требованьем их. Но не тогда, когда в руках твоих заслуженная парочка с их многофункциональностью", - Вуди Аллен.
   Попробуй удовлетворить на все лады
   признания приоритетной ролью,
   кормящей трогательно дозволения мечты,
   манящей к женщине любовью...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   27 мая
  
   Страх ада не разочарует "благом" их.
   Клеветники, подельщики, что ложью рьяно
   себя бесстыдно выдавали за других,
   получат, гнусные, награду без обмана.
   -----------------------
  
   Я спаивал вниманием и нежностью грудную мякоть, колыхавшуюся трепетным сердцебиением отзывчивости и волнением участия в работе возбуждения, нащупывавшей
   Сласти принуждения зацепку -
   головокружения нервозный торг
   страсти, раскрутить мечты рулетку,
   выигрышем успеха власти взяв восторг...
   Игрушка губ, зубов и языка забавы, безвозмездно дарящей мгновений теплоту дразнящую, желаний затаенные мотивы продолжения процесса углубленного ознакомления со счастьем тела женского.
   Наслаждался, потребляя
   трепетность холмистую эстетики,
   вкусовой расцветкой рая
   чувства наделяя энергетики...
  и наблюдал, как Вера удаляется в себя страстями, бушевавшими в ее воображении. К ручке управления ласкательности темпом на боку добавилось воздействие насильственное маникюром на моем загривке.
   Грудное колыхание наружности сердечной -
   нежности отдалось вкусового блюда,
   гурманной страсти подставляя чувственную млечность
   совершенства, осязательное чудо...
   Мягкое блаженство накалилось докрасна, улавливая возбуждения сигналы. Всем телом на моих коленях Вера извивалась, бедра плотно сжав. Ступни ног носочки напряжением тянули, вытанцовывая темпераментные па.
   Ощущение - вот-вот
   прильнет она к глотку экстаза...
   Наслаждения полет
   чувств в разноцветии алмаза...
   Эгоистичная мелькнула мысль: прервать сеанс одностороннего блаженства. Но пересилил интерес: а просочится ли наружу внутрен- ний оргазм диковинкой, которую в руках держать не приходилось?
   И подключил я руки к соблазнительной игре...
   И прорвалась чувствительности сфера
   умалишенности стенаний криком...
   Звериной страсти дикости пантера
   за наслаждением рванулась пика...
   Два электрода ногтевых по-изуверски впились в проводник желания неудержимой благодарностью за умопомрачительный грудной экстаз. Веру приподняло волей сладострастия... Она прижала подбородок к шее желая будто бы испить вина остатки, капельками увлажнявшего сосочки на груди...
   Я лишил ее глотка хмельного удовольствия, и наслаждение пьянящие росинок сам слизнул.
   Мысль зацепила: нужен я еще? Удастся ли взаимности путем освободить от напряжения упрямства стойкого, объятьем бедер Веры бережно пригретого, но обделенного участием Развратника?
   А впрочем, так же, как "подружка" затаившаяся Веры,
   Не распахнувшая гостеприимством чудо створки
   стесненности интимного уюта
   и утаившей взаперти признательности сводки
   томления восторженности блуда...
   Ноготков атака на подшефность шкуры ласкою сменилась нежности объятий шепота эмоций,
   Нежданно всколыхнувших грудь
   порывом буйственного дуновения,
   открывшим страсти сердца путь
   к любви - нектару чаши обновления...
   - Отнеси меня в постельку...
   Ангела невинного мольба
   помочь ему взлететь на небеса
   под защиту крылышки тепла
   в простраций окунаясь чудеса...
   Взгляд Веры направлял в опочивальню. Бережность, с которой я проделал путь до ложа, сродни была хождению по краю пропасти, транспортировку незадачливую Аллы вспоминая.
   Кровать резная широченная уже постеленная на двоих: гостеприимная хозяйка позаботилась о сне, пока я в ванне отмывал загар дневного волейбола. В планах есть еще сомнения? К ним каждый шел своим путем, повадками бравируя.
   Ты, как обычно, усложнял подход
   жестоким лабиринтом измышлений,
   нацелившись на неприступный дзот
   стервозности ловушки злоключений...
   А надо:
   Запустить ползучего хмельного гада -
   сговорчивости ушлого диктата,
   возбудив инстинктов похотливых стадо -
   трудам была б достойная оплата..."
   Сколько лет прошло... А что-то изменилось?
   Какими для меня последствиями обернется веселуха на корпоративе, кроме боли головной от дозы "качественного" алкоголя, через организм пропущенного? Не ударит ли синдром похмельный от Татьяны по наметке планов на семейное сближение?
   Сближение! Игра твоя с Татьяной выглядит абсурдом...
   А как известно, о него "надежды изначальные - с успехом разбиваются". Абсурд подстерегает нас обоих на пути приспособленчества с осознанным желанием: свободной жизни не затронуть суверенитет. И без опеки и забот подсказок.
   Угроза страсти ниже пояса -
   взаимной слабости подтекст,
   роль самоутвержденья голоса
   и одиночества протест.
   Прояснение основы жизненной позиции взаимодействия на постоянном уровне, в дальнейшем, исключит абсурдность неизведанного. Плановость подхода к жизни с затаенной скукой, бегающей по означенной делами разнарядке. Морщить лоб задумками сюрпризов? А зачем?
   Покой обыденности, бесконфликтно
   заношенной удобством лени,
   с потерей мыслей речи самобытной -
   уступкой творческой измене.
   На попятную пошел диктатом недовольства Таней?
   Нет, собой. Синдром похмельный покаяния содеянным, расчет которого не оправдался. Абсурдность поведения не вяжется с раскладкой планов. А кого винить? Характерность инстинктов на сближение с Татьяной не идет из опасений - обезглавить самою себя. Травмируешь передвижение навстречу сам, вставляя палки в бег движения колес желания, прикидывая: не доехать даже с подстраховкой на гостиничных палатах. Так остановись, и пусть Татьяна сделает тебе навстречу шаг. Захочет ли приблизиться к подарку, припасенному на Новый год?
   Не исцелиться! Научиться жить с болезнями?
   Но ты же не умеешь вполнакала -
   тиранить чувственный простор.
   Закалка темпераментного сплава
   бездушию дает отпор.
   Поочередно, поведением мы накликаем на себя абсурд, который сохраняется в системе несогласия. А спорность несогласия рождает интерес вторжением дуэтного спектакля новизны. И я не знаю, что сейчас предпримет Таня, отвоевывая для себя пространство независимости...
   Из спальни эсэмэска о прибытии - без слов...
   красноречивей расторопности речей:
   "За мною ход! Парламентеров не приму, но будь готов
   капитулировать со сдачей благ ключей..."
   Отправил мысленно заказ? Если чувственный приемник Тани ждет, то ретранслируемый от тебя сигнал дойдет по назначению, но моду- ляции его для расшифровки так сложны, что не завидую Татьяне с выбором решения, под голос независимо вещающего недовольства.
   А на кого рассчитано твое вещание
   с набором очевидного невероятного
   цитатности головоломок пауз молчания
   и философскою поэтикою необъятного?
   Установка большинства - время не расходуй зря на то, что непонятно, а значит и не нужно. Это упрощает жизненный подход: не оправдался - жизнь в расход.
   Но не для тебя, привыкшего вгрызаться в неизведанное...
   И не надоедает ведь...
   Мыслить - значит научиться заново смотреть и направлять свое сознание, не упуская ничего из вида, и обогащаться самоценностью любого образа. А он сейчас один перед глазами:
   Беспорядок грации движений,
   беззащитности эмоций тишина,
   фамильярности услуг владений
   красоту окутавшего негой сна...
   Ангельской безропотности ложе...
   Дум господства искушения покой,
   сновидениями грез ухожен
   райской кущи иллюзорности благой...
   Таня?
   Голос бодрости с другой планеты -
   жизни энергичной приглашений гам,
   вольной оркестровки кастаньеты
   мелодичности, привязанной к мечтам...
   - Что, проспалась баламутная ершистость?
   Не страдает головная мускулистость?
   - Гордо возвышается надстройка.
   Выручает здравомыслия плечистость
   и не требуется перестройка,
   не скучала чтоб словесная когтистость.
   - Да, у тебя похмель!
   - Обостренный алкоголя аппетит
   дразнит от доверия к диктату,
   взлетом сил воображенью льстит,
   а за это кайф взимает плату.
   - Не жалеешь ни о чем, что сотворил вчера?
   - Угрызениями совести сопровождают тот поступок, что характе- ру не равен, требуя переоценки компонентов для участников события.
   - Ну, ты загнул: мысль не для трезвой головы. Но вижу: с разумом твоим порядок. А стишок давно ли сочинил?
   - Направление угадывая мыслей Тани - только что, тест проходя на совместимость.
   - С алкоголем?
   - На трезвость помыслов походки
   с фантазий присказкой: счастливого пути,
   приладив опыта подметки,
   мечты дел прозорливостью озолотив...
   - Воли сексуальной плетки
   с рюмкой прозорливой водки!
   - Пожеланием украшу стяг,
   достоинств перебрав сноровку,
   выгодностью впечатляясь благ -
   возьму ума экипировку...
   - И памятных портянок смак,
   голодных отгонять собак.
   - Минувших дней хранимый аромат -
   тепла добротной поступи оплот,
   незабываемости веры постулат:
   "Собаки лают - караван идет..."
   - Твой караван на приключения богат:
   уж не скупился на успех любви затрат!
   - Падка "одуванчиков" невинность
   на авантюризм брутального очарования,
   рьяно подносящего несокрушимость
   чувственного изумления и слез страдание.
   - Несокрушимую не вижу я брутальность.
   Да и в ромашке ты не угадал ментальность.
   - Пункт отрицательный.
   Но небезнадежен я, надеюсь, устремленностью вперед.
   Вызывающий пренебрежением эгоцентризм,
   манипуляции людьми в партнерстве
   чувством, обаяния невероятный деспотизм
   со вкусом в сексуальности упорстве...
   - Деспотичен в сексуальном домогательстве.
   Лютый эгоист в любовном помешательстве.
   - Целитель одаренный женских душ,
   в манипуляциях их слабостью - знаток.
   Высокою самооценкой дюж
   для восхвалений выставляя образок...
   И даже не Печорин.
   - В самовосхвалении? Судьбою неуклюж,
   даром занимаясь с бабами битьем баклуш.
   - Не Гамлет!
   Оригинальность завоевывая бронебойную,
   бездельем не околачивает груш.
   Напористостью хватки ищет партию достойную
   не мягкотелый бесхарактерности плюш...
   - Халявой бронебойность ухватить зубами?
   В погоне только за строптивыми трусами.
   - Инстинкт охотника дарует прыть,
   а не мечты о старческом уюте.
   Ароматный зов привык дерзить,
   труся, как флагом, дамским атрибутом...
   - Охотник бредит достоянием былых побед,
   их нацепив, как амулет. А сам-то - домосед.
   - Опять не в кассу.
   На повестку предложим следующий тип, сравнительным анали-
  зом.
   Цинизм, демонстративность, тяга к риску,
   авантюр ума, снимающих запреты,
   не признающий горестей прописку
   и авторитетов веры амулеты...
   - Авантюры только на словах,
   в пафосе фантазий миражах.
   - Мышкин.
   Энергетика повстанца,
   образованностью окрыленный ум,
   рай любовного пиратства,
   с легкостью меняющего чувств костюм.
   Легко раним непониманием,
   испытывая недостаток популярности,
   казнит упрямство порицанием
   самоистязаний депрессивной ярости.
   Не прощающий обиды волкодав,
   не поддающийся дрессуре
   ущемления свободы силы прав,
   пренебрежения цензуре...
   - Дрессирует одиночеством обиды
   горечью заупокойной панихиды.
   - Строптивый, ироничный ум
   настраивает воли инструмент,
   смычком любви по нервам струн
   мелодии диктуя свой акцент...
   Двинем дальше на завоевание престижа.
   Свободный выбором художник,
   привыкший к жизни кочевой,
   фантазий образный паломник,
   рискнуть готовый головой...
   - Паломничества достижений риск -
   похож на комариный писк.
   - А если засияет притяжением звезда
   фантазий неизведанного пыла,
   то романтического озарения мечта
   польстится на призыв судьбы мерила.
   - Романтической мечты размахивая пылом,
   в озарении меня не тронь своим мерилом.
   - Да, противопоказан ревностным занудам
   и пережившим истерию с этим чудом...
   - Этим дурам?
   Оппозиции молчание, задумчивость воспоминаний, раздевающих живое, неостывшее тепло ушедшей жизни...
   - Признанием поставим плюсик нежеланию повтора.
   Нехоженое поле для амбиций,
   моральности разбитые черты,
   ум жаждет интеллекта инвестиций,
   а жизнь - не видит рядом красоты.
   Но крут брутальностью непритязаний,
   и на кулачный матерный отпор...
   Не чужд и алкогольных назиданий,
   не ощущая совести укор.
   Сей самодовольный тип пригож -
   любительницам кутежей и ресторанов
   для легковесного курортного романа,
   чувственности опекая ложь...
   - Сей продукт мышления голубьте сами,
   инстинкт питая тупости речами,
   с легковесностью романов кутежами.
   - Хоть в чем-то наши пункты одобрения совпали.
   Что ж, продолжим робкое скитание по необъятным нравственным просторам разнообразия.
   Экстравагантные способности
   не трафаретного во всем мышления,
   истеричной, одиозной бодрости
   шизофренического изумления,
   от бравадного до депрессивного -
   спонтанности идейным недовольством
   и маниакально-агрессивного -
   застенчивости робостным сиротством...
   - Да! Нервозностью знакомый персонаж,
   восхвалением себя вводящий в раж.
   - Укрощаем этот гениальный психопат
   запасом здравия устойчивых нервишек.
   Терпеливости цинизма юмора каскад -
   любовью преодолевает праздник вспышек.
   - Эмоционального здоровья хватит на двоих,
   подарку врачеваний не сопротивлялся б псих.
   - К оздоровлению души не возникает аллергия,
   не навязалась только бы моральности неврастения
   разборочной трухою злости процедурной склоки,
   когда коса искрою камню воздает уроки.
   - Конечно! Дар украсив психопата ореолом -
   верхом на беспредела кляче править произволом.
   - Посыл природный благонравия - умом держать в узде
   лихую голову, чтоб не кружила слава,
   распоряжаясь даром творческого права,
   и не погрязла беспринципно в бестолковой ерунде.
   - Сейчас подстроимся под маразматика терпением,
   дурачась беззаветностью любви благословением.
   - Недоразумением перечеркнем и этот тип.
   Однако в творческой бездарности пусть он корпит...
   Типологический подбор - я провалил.
   Попробую манерностью внушить себе ударный оптимизм.
   - Опорой служит просветленный разум,
   пропорции фигуры греческих богов
   иль обаянием чертовским он помазан,
   внушая женщинам любовный сердца кров?
   - Нарядностью умеешь сузить кругозор,
   словесною улыбкой затуманив взор.
   - Общителен, но ненавязчив умной болтовней,
   деловым партнерством соблюдает пунктуальность,
   порядочностью охраняет совести покой
   и не посрамленную бессильем сексуальность...
   - Океана дерзостного нрав
   своеволием ума опасен,
   безобидно силу навязав,
   вид изобразит, что не причастен.
   - Этой силой управляет ваша воля,
   проникая всюду ласкою пароля,
   неприступностью услуги намекая:
   путь открыт, но заплати за меру рая.
   Доверительность завоевав подарком -
   шедевром вкрадчивого вкуса,
   лестью намекая: он любви ремарка
   страданий красочного чувства...
   - Прежде чем одарит с гордостью свечи огарком -
   лестью запихнуться норовит в трусы подарком.
   - Как соизмерить чувств вместилище
   с грез бриллиантом искренним подхода?
   Мозг затуманивает силища -
   фантазий женских хитрости природа...
   - Силища, что затуманивает вам мозги -
   скупердяйства вошь и похотливые тиски.
   - Вприпрыжку гнать за дамским безрассудством,
   ликующим на подиуме моды?
   К разумности прислушаться холуйством,
   задабривая шантажа расходы?
   - Скряги, демонстрируя холуйскую надменность,
   значимостью так и норовят задеть промежность.
   - Интуиции наглядности советчик
   чувств костром не признает халтуры,
   дар преподнесенный - совести ответчик,
   знаменует уровень культуры.
   - На провинность бескультурья здесь намек
   выдвигает элитарности знаток?
   - Себя претензией распнуть,
   выискивать в руках мечты зерно успеха
   и, воплощением идей украсив жизни путь,
   подарком стать предназначения разбега...
   - Для собственной мечты - ты ярок.
   Но для других ты не подарок.
   - Исподволь нас раздражают у других -
   наши скрытые в себе черты,
   подавляемые в опасениях благих
   нравственности рамочной среды.
   Не прикидываюсь я непогрешимости столпом
   и не утаиваю то, что на виду.
   Данью жизни благоденствую не чувств параличом,
   с ущербностью ума вступая во вражду.
   - Благоденствуешь враждою с бабами,
   предъявляя им права... нравом,
   до мужицкой дани слабыми
   нерадивостью ума.
   - Женщина - орудие познания себя
   в адаптации к характеру изменчивых условий
   доказательств ценности достоинств - векселя,
   для завоевания сердечной страсти монополий.
   Страстей изнеженной страны
   мечтой порхающей в заоблачности грез
   желаний сказочной весны,
   в лучах любви пускаясь в счастья рост.
   - Достоинств векселя лучистость
   в себе несет одну речистость
   бездоказательности грез
   и обещаний целый воз.
   - Универсального подхода нет.
   Терпение, напористость и ум
   не завоюют чувств авторитет,
   какой бы ни надел заслуг костюм
   подхода к вожделению проблем
   без юмора и гибкости услуг,
   жеманства неуступчивый гарем -
   блажь обольщенья не оценит мук.
   - К чему гарему чувств авторитет мучений?
   Ум, юмора напор и гибкость развлечений!
   Вот костюм универсального подхода
   к вожделению проблемного народа.
   - Развлечением фантазии ковровою дорожкой
   стелиться пылким разумением
   тем, эффектном разнообразия, присутствия обложкой
   подбадривать глаз вдохновением?
   Оброненное поучительное недовольство,
   терпением поддакивая слов,
   сближает радости психологического разнородства...
   петлею счастья цепкости оков...
   - Ковровая дорожка развлечений -
   пыль насаждает прожитых годков
   психологического разнородства мнений
   тем изумления весельчаков.
   - Да, старомоден в выборе изысков
   и приоритетов не сменяю гардероб;
   мотивом хлама неопрятных рисков
   предпочитая классики особ...
   - Это точно! Избегаешь умственных трущоб...
   За версту ведь чувствуется ароматом - сноб.
   - Необходимый для мужчины антураж:
   умение раскинуть веером павлиний хвост
   словесного достатка умственных продаж,
   способностей победно поднимая тост...
   - Умеешь распорядиться тостовым хвостом,
   обескураживая завихрения умом.
   - Неуживчива свобода под пятой
   порабощения макаренского окрика,
   прививая иждивенческий застой
   характеру бойцовского терновника...
   - Неуживчивость терновника в мозгах,
   а не в иждивенческих пустых речах,
   окриком конвоя под пятой застоя.
   - Потомство впитывает с молоком
   повадок судьбоносный материнский штрих
   объятий для любимой чувств венком
   и дарит то, что заготовлено для них.
   - Впитался творчески наследия урок,
   самодовольства полон маменькин сынок,
   лоснится завлекательно ума жирок.
   - Предпочтительно иметь структуру мышц
   силового гибкого потенциала,
   скоростью искры внедряющего мысль,
   волю напрягая творчества накалом...
   - Силовою провокацией игры дубинки
   и злорадным юмором подброшенной искринки
   воля творчеством потрясена на вечеринке.
   - Культурою стиха слегка облагородил пьянку,
   добавив к празднику улыбчивости тостов,
   непредсказуемостью юмор тянет на тарзанку
   и независим от советов диагностов...
   - Стихийным даром доблестно выпячивая грудь,
   качаясь на тарзанке, норовишь обидно пнуть.
   - В любой игре есть благодарный зритель,
   готовый разделить участием успехи
   взаимным творчеством благотворитель -
   разливы смеха выдают ума доспехи,
   и власти игровую подоплеку
   свободы чувства обаяния разгула,
   признательностью разделить дорогу
   фантазии мечтательной - судьбе услуга...
   судьбы заслуга.
   - Эка ты загнул, расщедрившись улыбкой,
   успехи обаяния собрав в дорожку,
   радуясь благотворительности прыткой,
   мечтательным загулом растянул гармошку.
   - Фантазии гармошку запереть в чулан
   и не шататься по несбыточным дорогам,
   влезая в романтический бурьян
   с плачевности для творческой судьбы итогом?
   Воображению успеха снизить планку,
   не грезить постаментом, словно идеал,
   пыл поумерить на паркетную гулянку?..
   Судьбы действительность не образный астрал?
   - Начал вроде бы за здравие...
   А кончил - уж совсем за упокой.
   Барс умерил своенравие
   словесности напруги силовой?
   Ни в жисть тебе я не поверю.
   Не укротишь хотелку зверю.
   - Чего пыхтелкой молодиться нрава,
   былого памятуя подвигов успехи.
   Суть старческая - скопище лукавства.
   А бреднями легко запишут в пустобрехи...
   - Бредней скопище не проявляет фальши.
   Так что недосказанным бреши и дальше.
   Мне нравится, как ты увертками
   обходишь острые углы обиды,
   ласкаясь с прошлыми девчонками,
   любви расписывая виды.
   - Я тронут тем, что пролежни воспоминаний
   не раздваивают в настоящем страсть.
   Мой мир не горбит откровением признаний
   и не втаптывает наши чувства в грязь.
   Ты украсила вчерашний бал
   грацией наряда и улыбки шармом,
   танца глаз разила наповал,
   нрав показывая обольщений чарам...
   - Ну, ты комплименты стряпать мастер,
   напуская их на жертву роем...
   Дуришь маленьких трамплином власти,
   спаивая лести алкоголем.
   - Жертвенность сама закатывает глазки,
   добровольно расфуфыривая плен,
   крыльями фантазий сочиняя сказки -
   самоутвержденья обороны стен
   С вывеской вседозволения каприза
   водевиля строя вожделенных тем
   и с упертостью победного девиза:
   "Ждем от жизни подношений хризантем!"
   - Приятно собирать мечты цветочки
   на бескрайней лаской предложений ниве,
   сплетая зависти веночки,
   продираясь сквозь житейский взгляд крапивы.
   - Нива страсти ласкового изобилия -
   поводом не стала бы любви отлучки.
   А венок - петлею ревности насилия,
   дополняя злом крапивные колючки.
   Подхватив душой восторга ширь спокойствия
   красоты под пологом ума заботы,
   вдохновенья творческого предисловия,
   счастьем раскрывая жизни привороты...
   - Заворожил, ершистый выкрутасами колючек,
   издевок сладкими речами,
   терзанием ума занозным деспотичных штучек
   и показушными часами.
   Не опоздаешь к пологу забот?
   Я жду тебя к себе на Новый год!
   - Хорошие часы - мужской фетиш стабильности в делах
   и привередливого вкуса постоянства,
   напоминанья статусный престиж ума: в твоих руках
   судьбы неумолимо времени пространство,
   и Новый год - очередная веха
   доверия скончавшегося века...
   Устроив тест на совместимость Тане, ты еще раз убедился в значимости собственного "Я" в ее глазах. Ты - фон, приятный неудобством, к которому подлаживаться надо как умом, так и изгибом тела, чтобы общая картина удовлетворяла план передний. Ты нужен и не нужен радостью сегодняшнего дня. Удобство интерьера и качество благоустройства внутреннего мира
   С допингом успокоительным гормонов:
   есть же у меня мужчинка,
   дум телесная разминка
   ласки интриганской чувственных поклонов
   дани хлопотным инстинктам
   пробужденья молодости интереса,
   пробежаться страсти спринтом
   по просторам возраста противовеса...
   Тактикой спокойствия без объяснения причины недовольства отпусков провала отношений, Таня захватила план передний нашего с ней игрового поля, с твоего согласия, естественно. Идешь на поводу, пытаясь независимостью управлять, но так, чтоб ей казалось: вольности инициатива ей принадлежит.
   Твой удел - болезненные точки
   наслаждения и недовольства взгляда -
   удостоить, поднеся цветочки
   воодушевления сил рафинада...
   Из кризиса вытягивая, сам остаешься не у дел,
   Растрачивая послушания ума талант,
   проникнувшись болезнью состраданья,
   творчески расшевелить диктат
   способностей величья дарования...
   Ты свыкся с этим и не терпишь только унижения, а значимость - она в душе, удачей выраженной словом. Тягостные и навязчивые мысли и влечения, усильем воли от которых не избавиться. Добавь к ним компульсивность поведения - стереотипно повторяющиеся действия, приобретающие ритуальности характер: озабоченность возможностью потери Тани. Сомнения навязанные: все ли сделал правильно, не допустил ли дерзости неисправимой? И рифм навязчивый подбор! Обсессивно-конвульсивное расстройство. Творчеством сосредоточился на Тане и рефлекторно начинаешь строки складывать, общаясь с ней. Граненый бриллиант фантазий вертишь, подбирая наилучший ракурс освещения, чтоб он переливался
   Ослепительной игрою излучения,
   палитры жизненной энергии запаса,
   амулетом счастья, искрой повеления
   иконою любовного иконостаса.
   Веры чувств в неисчерпаемости образа,
   слов достоверных будущего строк романа,
   романтического дерзновеньем компаса,
   фантазий умственная сердца голограмма...
   "...Пренебрежение - вот главный враг залога отношений - то, что, не скрывая, демонстрировала Вера.
   Вы кто? Носильщик? Положите на постель меня
   В удобство нежности объятий
   величием красот наружу -
   акт дозволенья коронации,
   подходом к вожделений ложу...
   Чувство напряжения меня не покидает. Опасность ожидаемая, интуицией подсказанная, и от этого расслабиться не удается, элемент игры подбрасывая доверительности противостояния полов.
   Слишком уж серьезно я отнесся к Вере. Опытность ее надменная главенствует подсказками удобными,
   Для восхожденья на Олимп услуги
   снисходительностью всемогущества богини...
   Так - развлечение кромешной скуки,
   раж кокетства в страстности понежиться перине...
   Учудить? Но как, постель уже расстелена? Разгрузившись от посильной ноши, перед сексом разразиться гамлетовским монологом "Быть или..." Обращаюсь к напряжению в трусах? А потом, предc- тавив Веру, как Лаэрта... "И буду честно биться в братской схватке..."
   Нет, силы не равны, и не для битвы приглашен ты Верой.
   Роль королевы ей подходит:
   "...О, довольно Гамлет;
   Ты мне глаза направил в душу,
   И в ней я вижу столько черных пятен,
   Что их не вывести..."
   Но тогда я призрак! Рановато.
   Роль Офелии ей предложить?
   "Смотрю, как этот мощный ум скрежещет,
   Подобно треснувшим колодкам
   Как этот облик юности цветущей
   Растерзан бредом; о, как сердцу снесть:
   Видав былое, видеть то, кто есть! "
   И еще:
   "...Завтра Валентинов день,
   И с утренним лучом
   Я валентинкою твоей
   Жду под твоим окном.
   Он встал на зов, был в миг готов,
   Затворы с двери снял;
   Впускал к себе он деву в дом,
   Не деву отпускал..."
   "...Клянусь Христом, святым крестом
   Позор и срам, беда!
   У всех мужчин конец один;
   Иль нет у них стыда?
   Ведь ты меня пока не смял,
   Хотел женой назвать!.. "
   В монастырь?
   "...Он издал вздох столь скорбный и глубокий,
   Как если бы вся грудь его разбилась
   И гасла жизнь; он отпустил меня;
   И, глядя на меня через плечо,
   Казалось, путь свой находил без глаз,
   Затем что вышел в дверь без их подмоги...
   Стремя их свет все время на меня..."
   - Ты куда?
   Сбросил с плеч халат. Прелюдия - начало.
   - Я сейчас. И призраком из спальни выскользнул.
   Вниз, к одежде, там блокнот и ручка...
   Над чем не властно жизни время,
   людей воспитывая племя?
   Над блажью уместить его в свободу,
   и распоряжаться им себе в угоду.
   "...Кто тот, чье горе
   Так выразительно; чья скорбь взывает
   К блуждающим светилам, и они,
   Остановясь, внимают с изумленьем?.. "
   Можно выкарабкаться из могилы,
   но не из своей.
   Бездуховным бедствием бескрылы
   бренностью мощей,
   ищущих спокойствия судьбы
   бодростью ума,
   но мятежностью обречены
   беспокойством сна.
   Бдение навязчивых идей
   справедливости,
   страсти ослепляющих лучей -
   мрак спесивости,
   принуждений внутренней борьбы
   злоключений прав,
   стать вседозволением судьбы
   кары и расправ;
   силой значимости гордеца
   на краю житья,
   безбоязненного мудреца
   верою в себя,
   в праведность конца.
   - Ты обо мне забыл, к словам испытывая вдохновение?
   Вера! Под пеньюарчик трусики надела. Попытка No 2:
   Укрыв соблазна оголение,
   фантазии оскалить зубы,
   разумность обратив в смятение
   накладкой кружевной цензуры.
   - Слова безропотны приказу мысли,
   им страсти невдомек эмоций вой,
   снов романтизма побуждений выси
   поэтики чувств песни речевой.
   Мне показалось, что вино нагнало на тебя сонливость...
   - Не вино. Но вот твое отсутствие развеяло попытку сна. Ты меня не хочешь?
   - С тех пор, как я услышал эту фразу в первый день знакомства, я всячески пытаюсь задавить в себе взгляд похотливого безумства, понимая - твой цинизм к подарку секса, возможно, вызван неудовлетворенностью и разочарованием в партнерских отношениях с мужчинами.
   Я очередная лишь попытка
   доказательства, что мужики - козлы!
   И доступной красоты агитка -
   искренна предубеждением хулы.
   Я миновал этап количественный озабоченности женщин покорения, где...
   Где нужно просто снять трусы
   у сговорчивого приключения,
   счастья миг вложив в разы
   страстности бесчувственного рвения...
   Сейчас меня волнует
   Влеченье чувств игры зависимость
   бодрящая итоговый процесс соития...
   Любовной участи возвышенность,
   духовности взаимного судьбы открытия...
   Быть не хочется
   Очередным объектом саркастических усмешек,
   потерпев фиаско на интимной ниве
   престижности морально воспитательных издержек,
   неготовых к пляске сладострастия кадрили.
   - Ошибаешься. Девственницей обозвав, ты спровоцировал меня.
   - Уловкой на больную наступил мозоль
   заслугам опытной гордячки.
   Таланта темпераментности пылкий зной
   лишил восторга рьяной скачки.
   Ты беспримерная любовница,
   источник вдохновения реализации страстей,
   мужской энергии садовница
   признаний гесперидовских ночей?..
   Я увидел робкое смущение, сжавшее заманчивость кружавчатую розовой обтянутости трусиков. Надо бы смягчить напор обиды, а иначе мы расстанемся врагами.
   - Ты обожаешь секс застенчивой любовью,
   морали флаг сжимая женской чести,
   но в искушении готова красотою
   фриволья мыслей, порезвиться в тесте.
   Между ног смягчилось напряжение, но не достаточно для
   Беспрепятственного прохождения барьера
   доверительной распахнутости зова...
   Души заказ, чтоб состоялась страстная премьера,
   сватовства сил принуждения слепого...
   Ревность разбудить упущенных возможностей, готовых
   Здесь, сейчас рвануться безоглядно,
   страстностью природу поощрять,
   преображением себя парадно,
   допьяна наверстывая благодать...
   Слегка затронул неповиновение упрямства и опаски, Вера встала с подлокотника удобства кресла, что напротив моего, и, пальчиками ухватив себя за краешек кружавчатого пеньюара, на цыпочках, чуть пританцовывая грацией соблазна, прошлась пределами доступности протянутой руки. Но я не среагировал, потупившись дремотной мыслью, строчки выводя на ждущей белизне.
   Секс - воображения игра,
   одна из сфер фантазии реальности...
   Нрав откалывает номера,
   морали продиктовывая странности
   открытием насилья поз,
   подмачивая спесью репутацию,
   а свободы этики психоз
   толкает на услугу провокации.
   В мечтах лелеешь дань позорную...
   А не раскошелишься - не дам.
   Так он найдет другую сердобольную.
   Злостью будешь мстить самой себе,
   придирок прогоняя одиночество
   болью упущения в судьбе,
   клеймя соль воспитания пророчества.
   Вот когда приснится монастырь
   печали несусветной покаяния...
   А растущий на душе ковыль -
   все чувства обесточит истязанием.
   Она стояла за моей спиной и пальцами, задумчиво, в молчании, ерошила макушки две мои.
   Одна из самых эрогенных зон,
   чутье ей верно подсказало:
   Застенчивости впрысни чувств гормон
   и обретешь богатство идеала.
   Есть в ней женское податливостью пламя
   благодатного огня,
   нежной страсти ворожащего устами -
   недоступности игра...
   на грани совести и эгоизма
   прелюбодействием цинизма.
   Спокойным, без эмоций, голосом, чуть равнодушным, я перечитал написанные строки...
   Чувствую дыхание, слегка прерывистое за спиною, ждущее решения развязки участью. Еще б не призадуматься, к какому из предложенной классификации секстипов отнести себя.
   Украшения снимать ли пеньюар
   природною угодой напоказ,
   красотою игр любовных будуар
   навязывая восхищению проказ...
   А вдруг?.. Мысль молнией пронзила тело все, да так, что Вера руку от макушки, как от раскаленного угля отдернула.
   "Джульетту" вспомнил?
   И невинности кровавые царапины
   за право наслаждения премьерой...
   Коронации миг, красоты блеск платины -
   мечте дарует счастье королевы...
   К запаху прислушался - разительный букет:
   Духи соперничают с винными парами,
   эмоциональный трепет из-под мышек
   подзадоривает сексуальными речами
   на потуги опрометчивых делишек...
   А где звук ноты непокорности игривой
   с краской горделивой девственной боязни,
   застенчивости взгляда мимики стыдливой,
   красотою ждущий страсти нежный праздник?
   - Иди в постельку. Я хлебну водицы и присоединюсь
   К разбою страсти сновидений,
   фонтанирующих бодростью любви фантазий,
   игр разноцветья обольщений -
   чувств апофеоза одухотворенных связей...
   - В холодильнике водичка.
   На цыпочках, чуть пританцовывая бедрами свободы тела, Вера, искушая мысли сказочною красотой, направилась...
   Афиша сексуальной провокации
   величья греческой гетеры,
   фантазий искушения абстракция
   любви метающая стрелы...
   И неожиданно, как будто бы на оклик, вдруг остановилась...
   В профиль повернула голову, улыбку показала, завладевшей мысли...
   Игриво на бедре задрала пеньюар и пальцем подцепила трусиков кружавчатость, и, оттянув ее, замысловатой грацией движения, накинула на поднятую ногу, согнутую в коленке, ухватившись пальцами ступни за принадлежность женского интима, вниз, играя бедрами, ее спустила,
   Освободив стыдливость от покрытия,
   роскошеством округлых форм,
   подчеркивая дарственность события,
   шагнула на страстей рожон.
   Не в монастырь нацелился апломб
   бодрящей присказкой улыбки,
   разврата похотливости душком
   зовет к греховности тропинке.
   Удалилась, трусики оставив на ковре
   желанием, любовной меткой
   достижений чувственных на памятном одре
   фантазий старческой подсветкой,
   чувство шевельнуть, пришедшее из прошлой тьмы
   тоски приятною грустинкой
   противостояния амурной кутерьмы
   страстей заигранной пластинкой...
   Пошел! Прохладненькой водички захватить,
   В ласковости рвенья искупать девчонку,
   непредсказуемость ей подарить волною штормовой
   За шальной стихией пусть рванет вдогонку,
   страстями раскаленная телесность, отдавая зной...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   28 мая
  
   Возмездие придет для изуверских дум,
   от Бога, с башни до небес, что ждут поклона.
   Насильем домогающийся власти ум -
   бесславен погребением раскаяния стона.
   ----------------------------
  
   Свет ночника на розовых обоях спальни переливался золотом искринок фантастических цветов, переплетавшихся рисунком, взгляд увлекающих: поймать начало хаоса движения стеблей и лепестков, сознание рассеивая
   Бессмыслицей плутания по жизни кругу,
   ассоциативностью навязчивых идей,
   заказом несуразиц сновидений муку
   бессонным лабиринтом капища ночей...
   На боку, спиной, с задравшимся на мягком месте пеньюаром, Вера встретила ночного гостя.
   Прекрасный облик
   Скрыть эмоций искренности лик,
   пассивность равнодушия отдав в обзор.
   Запускай, мол, страсти маховик,
   терпеньем оценю, что ты за визитер...
   Бокал с прохладою я поместил в пределах досягаемости и разделся.
   Устремленец помыслами уж готов
   рвануться раньше батьки в пекло
   на вручение ликующих даров
   твердыней пола не корректно,
   признанием чувств к красоте экстазной,
   пожертвовавшей мир кокетства праздный...
   Установка остается прежней: застенчивость синдрома самозванца.
   Не оголенный зад мне нужен - правда радости открытого лица, поймавшего искринку удовольствия раскрытой книги притязаний, подсказанных строкой характера и темпераментности воли случая, перечеркнуть все недочеты прежних связей и, возвысившись, сойти на благодарность возвеличившим тебя.
   Тело - инструмент духовной связи
   с музыкой оркестра красок
   темперамента игры фантазий,
   тем прочувствованных сказок...
   Ничто так женщину не возбуждает, как восторг престольный ощущения неотразимости. Дать почувствовать волнением тел соприкосновения объемность красоты, ей данной Господом.
   Я себя представил скульптором,
   Доводку чистовую наводящего на мрамор,
   форму принявший чар женской плоти,
   творя фантазий образом сусальною отрадой
   восхищения в любви полете...
   Оживить, дышать заставить страстью впечатления эмоций - чувствами неудержимых в искреннем порыве: сбросить скованность безликой формы, обретя духовности порыв живого, жаждущего наслаждений существа.
   Мужчина, нравом добивавшийся любви, -
   вознаградится страстью секса,
   в самоистязаниях ложась костьми,
   привязкою живя успеха...
   Тело уложив на жертвенник Амура,
   расчетливой надеждой поднимая бровь -
   рай шантажный, начинается дрессура:
   желает слабый пол заполучить любовь...
   Отказом секса завести? И если ты не мрамор, а живое воплощение природы,
   Раскройся страстью Афродиты,
   в пирушках восхитительных измен,
   чар разжигавшей аппетиты,
   красотный распыляя феномен...
   Не злоупотребляй доверием, начни...
   Ждет женщина инициативы.
   Рутина техники объятий необъятного
   на службе подноготной интуиции -
   настройка инструмента, поиском приятного,
   для гармоничной чувства дефиниции...
   Переломить в себе голодного инстинкта шепот: "Ну, быстрей, возьми кокетство эгоизмом, ты его достоин,
   И в насыщении оставь ее голодной,
   недовольством поскрежещет путь зубами,
   нрав Иридий изрыгая страсти злобной
   откровений молниеносными очами".
   И на истязательной волне смутьянства
   ролью обменяйся с дамою сценарной,
   разрисовки панорамы чувств богатства,
   мир любовный наделяющего жаждой.
   Подведение итогов будет бурным
   с флагом стойким страсти духа
   слабости в противоречии с абсурдом
   силы - нравом горестная оплеуха...
   Нет, мужчиной оставайся - с безысходностью влачась за доверительной нуждою.
   Женская пассивность умиляет красотой
   беззащитности благоухания цветка
   наркотической зависимости вкусовой,
   в транс вводящего фантазий нежности витка...".
   Я трогал тело через шелковистую преграду пеньюара, складочки разглаживая на его поверхности, в прикосновении интимном наслаждаясь световой игрой блестящих нитей, словно проводник передававших:
   Импульсный заряд восторженной опеки,
   наблюдения чарующего зелья,
   порождающего страстные побеги
   вожделенного успеха обольщенья.
   Голодом обеспокоенного зуда
   томности рвануться в логово экстаза
   поз доверия телесного этюда
   счастья попадания в чертог Парнаса...
   Ожило мраморное тело беспокойством провокации изгибов, то потягиваясь томно, то вдруг съеживаясь беззащитно от нахальства рук, бродящих поиском чувствительной податливости зоны доступа к интимной стороне инстинкта ткани безрассудного повиновения эмоциональной темперамента нагрузке, снимающей запреты на:
   Вторжение напористой заядлости,
   согласия причуды игрового нравов
   фантазий умозрительной пикантности
   противоборством темпераментности сплавов,
   накалом вулканической агрессии
   эмоций взрыва формирующего лаву
   знаменья показательной экспрессии,
   достойно завершающей страстей забаву.
   Ласк благодарность Адониса празднику
   горячности телесной, красоты бравада
   совместному восторгу жизни здравию,
   мотиву самовозвышения награда...
   И она возвысилась доступностью угодной позы, на колени встав.
   Секса доблесть с анонимным телом
   лик упрятавшим за похоти наряд:
   "Троном наслаждайся беспредела,
   должным образом исполнив чувств обряд..."
   Роль для Самозванца!
   Тест равнодушия к партнеру: "На, мол, опозорься быстротечной случкой, от которой удовольствия мне кот наплакал".
   Не продержишься ты долго в этой позе,
   выплеснешь надсадный статной бодрости заряд.
   Должником погрязнешь в похотной угрозе,
   подарив диктаторскую самовольность благ.
   Посмотрим, кто кого!
   Ладошкой сверху я прикрыл промежность предложения, доступность разогретости прощупав. Глухота эмоциональной скованности непринятия и сухость отношения к партнеру. Еще один напряг для перевозбуждения. Закрыта девочка уверенностью недоверия, что сможет насладиться:
   Прелестью телесного забвения
   в отрешенности душевного полета
   райской страсти неги облегчения
   чудом счастья, что преподнесла природа,
   дозволением отведать дарственной
   сладостного красотой плода запрета -
   наслаждения услуги радужной,
   ароматом страсти пряностной букета...
   Акт неподготовленный, в подобной ситуации, с болезненностью ощутимого контакта, - смахивает на насилие, эгоистично угнетающего положительный настрой доступности
   Ролевой игры полов
   на острие взаимной искренности ощущений,
   чувств ласкающих силков,
   гармонизируясь дарами сопричастных мнений...
   Раздразнить без поцелуев, лишь руками обхождения? - Малоэффективно щекотанием периферии, и меня сильнее возбуждает, чем владения услужливые Веры. Воспользоваться опытом, но безуспешным, соблазненья Ванды, ее уламывая сбросить трусиков защиту? Эмоциональный разогрев ее фантазии я контролировал на шее у нее и во впадинках под мышками.
   Садизма пыточный эксперимент
   угрозою взорвать либидо,
   ему вручая стойкий комплимент -
   эрекции вздох индивида...
   Переживала намокая, но эмоциональность оставалась закупоренной, не проявляя видимого интереса к расчетливым фантазиям партнера наседавшим
   Эрективной функцией стараний,
   извести желая ритуальную зазнобу
   лаской вынужденной подаяний,
   афишируя нуждой усердного апломба...
   Сзади, между ног у Веры примостившись, начал робкую прелюдию знакомства с подколенных ямочек, прощупав их напругою занозливого Молодца. Каким взбодрить рисунком подступы к непроходимости приватной?
   Тонкой кружевной замысловатой вязью?
   Штриховкой клеточки широкими мазками?
   Точечной трамбовкою прильнуть к согласию,
   щекоткой тонировки шелка волосками?
   Чередованием манеры обхождения
   я продвигался вверх к развилке преткновения -
   любовной страстности просвета рокового,
   фантазий горемычности успеха крова...
   Чувств плацдарм мгновенья славы...
   Или триумфальной вечности позор...
   А возможно, слез расправы
   бедствием расстроив счастья договор.
   В яблочко прицельно с первого же раза:
   второй попытки может и не быть.
   Не должна крещенье исказить гримаса,
   оспаривая гордостную прыть...
   Двумя лишь точками касался Веры я: расческа пальцев спутывала белокурость на загривке апатичности покорной позы, да Рисовальщик возбуждения
   Вслепую важничал на подступах
   к разогреваемой подарочной обители
   в неописуемых художествах
   гостеприимности сластей увеселителя...
   Рукой с затылочной пушистости скользнул под подбородок -
   Влажность проступила слюнками охоты,
   тело оросив благоуханием соблазна,
   игровым жеманством ласковой зевоты,
   на отлов страстей напрашиваясь безотказно...
   Теперь не прозевать бы пик готовности
   и суету мурашек предвкушения,
   лояльность радующих непокорности -
   протест желаний на опережение.
   И кто кого? Я между ними
   на острие эффекта мышеловки
   страстью к сырной слез кручины
   с риском защемления бесхитростной уловки.
   Коварный замысел приманки должен разрядиться вхолостую, а иначе... "Поиск наиболее реальных ощущений с логической неизбежностью ведет к разврату" - Ницше, помешавшийся, конспектируя работы Достоевского?
   Изощренность ощущений женщин несравнима с притязаниями имиджа мужчин на эту роль, но раскрутить на выявление нюансов тонкости переживаний можно лишь до секса и по окончании его. Тут и мазохизм и содомия переплетаются с телами в поиске удобной позы воплощения. Ну, замахнись решительностью на лощинку доброты и норова, хозяйка пусть решит, что бессознательность сильней меня,
   И можно погружаться в сладострастный сон
   несбыточной рисовки грез страданий,
   фантазий призрачных ликующий разгон
   под сенью россыпей алмазных граней...
   Навостренным достоянием я тыркнулся в расслабленное влажное тепло кормушки сластолюбия и ощутил руками дрожь сопротивления на бедрах Веры, качнувшейся навстречу ласковой зубастостью присоски стана. Я выскользнул наружу и дразнящей стойкостью уперся снизу в клиторальный холмик, нервный узелок желая подбодрить участием в процессе освоения
   Глубинной зоны любострастных причитаний,
   поклона темпераментного танца чуду,
   гармонии телесной изысканий
   ранений стрел Амура спарки пересуду.
   Не тут-то было!
   Точка возбуждения у верхней створки губ заслонена рукою Веры. Зона недоступности сказала мне о многом: твой удел -
   Размером шоркаться в стеснении.
   А нервный клан - моя прерогатива.
   Не нуждаюсь в изнуряющем кормлении
   нахальных выпадов слепого Креатива...
   Мужчина ей не нужен - есть...
   Дыхания Амура верный инструмент,
   душевной искры счастья аккомпанемент
   гармонии ласкающей созвучия,
   оргазма выплеска чувств многозвучия...
   Расслабилась...
   Теперь уж мой черед фроттажно напрягать
   развратной волею Руки мужчины,
   игр разбазаривая накоплений стать,
   талантом поцелуя кумовщины...
   Без препятствий девственных я заскользнул в распахнутые створки женского добросердечия... Рукой проехался по гладкой спинке шелкового пеньюара. Спокойствие прогиба равнодушного - фигурно отдыхает, в ожидании толчковых сотрясений. Плавно, не касаясь мякоти раздвоенной "подушки" телом, бодренький отросток силою задиристой чувствительности начал нервную утробность лаской возбуждать...
   Размеренностью неглубоких ходок с визуальною оглядкою на партнерши гарцеванье, я задабривал ее расслабленность ознакомительной возней.
   Робкую, задумчивую качку
   сменил задорный суетливостью напор...
   Страсть разбередить, отбросить спячку,
   зацепкой искушений наведя фурор...
   Тишь на подвластности пространства,
   поддержкою не взбудоражен счастья уголок.
   Внедренное самоуправство
   не всколыхнуло темпераментной игры исток.
   Решительный напор тарана
   обрушился на скованность "царька"...
   Безжизненна петля аркана
   судьбы соблазна адского мирка.
   К шоковой прибегнуть терапии,
   ролью озадачив леденящей пьесы?
   Бедствие бездарной атрофии...
   На дыбы поднять стервозной искрой спеси?
   Имитировать оргазма наступление?
   Ну а затем...
   Ушатом дрожи выплеснуть награду
   за изнуренку кровожадных будней,
   предложенной любви казной по блату
   угодника боеготовности подспудной?
   Только бы действительно оргазмом не умыться самому, поддакивая Вере в том бессилии, которого она и ждет, наверное, неоднократно убеждаясь в сущности эгоистичной благодетелей от секса.
   Она чертовски сексуальна
   в наглядности доступного притворства,
   парадоксально аморальна
   принципиальной ласкою потворства,
   стихийной дерзости цинизма,
   сговорчивостью с целью обольщенья
   самодовольства героизма
   мечты фаллического песнопения...
   Твой критический настрой в угоду мщению запаркой - возбуждает и ничуть не меньше чем если бы сопротивлялась Вера
   Признанию любви к телесной выгоде
   аффектной чувственности руководства,
   даров влечения в обзорном климате
   лобзания инстинктов разнородства...
   Соблюсти нейтралитет в такой позиции, примерив роль пронырливого заводилы, - сомнительно. К этому склоняется и Вера, оглянувшись нетерпением:
   Ну, мол, скоро ты сорвешься с привязи
   назойливой однообразием стыковки?
   Равнодушие не сдало крепости
   щекотливой похотной трамбовке.
   Веру снизу подхватив за мягкую ворсистость нежности лобка, я прижал его к себе рукой, ощупывая внутренний напряг контактного слияния...
   Прилег на Веру и губами прикоснулся к шее...
   Теплота спокойствия уютной плоти,
   тлеющего искорками очага,
   придается томно сладостной зевоте,
   в долгожданность погружаясь неги сна...
   Дотянулся до бокала, запотевшего, у изголовья ложа
   И пригубил его прохладу
   живительного родника,
   с желаньем заказать руладу
   сердечных арий знатока...
   Душ и туш!
   Бокал отброшен, удержать повиновении бы бедра...
   - Сволочь, - выкрикнул мне темпераментный озноб, пытавшийся стряхнуть с себя пропитанную холодом фасонность пеньюара.
   Низменный апломб в тепле на оскорбление не прослезился, а с удвоенной энергией, ведомый страсти голодом и бешеною скачкой, напряг нескромность дара.
   Порывистость неистовой зверюги
   металась, огрызаясь словно от огня.
   Оскал в остервенения испуге,
   бессилия униженная западня...
   И неожиданно - оцепенение озноба напряженной судороги охватило Веру; голова уперлась лбом в подушку, руки ринулись вперед,
   Спасительную ухватить соломинку
   прозрения телесного контроля,
   озаряясь, распознать диковинку...
   Опоры внутренней лишилась воля,
   толкая страстью к времени забвению
   провалом в неосознанность пространства
   подвластному полетом вдохновению
   самозабвенного искусством пьянства...
   Гордись собой:
   Мгновеньем счастья одарил девчонку
   купанием ее в восторге стресса,
   раскрывшим горизонта напряжонку
   конфликтности программного эксцесса.
   Возобновить испытанную радость
   биенья сердца под призывность муки
   страстей развратных красоты парадность
   вручая в темпераментные руки...
   Заключи с собой пари:
   Ночь проведешь в объятьях сна
   на лаврах благодарственной опеки
   разливов нежности, сполна
   изведав счастья рай душевной Мекки?
   Возможен и провальный вариант
   пресыщенной остервенелости угроз,
   дарующих бесчувственный талант
   шипов распущенности обветшалых роз.
   Чутье склоняется к изведанному варианту лепета смешливого охаивания услужливых даров...
   Похоже, Верочка пришла в себя, улыбкой оглянувшись на усердность Бодреца, замедленно елозившего по живому телу сладкоежки...
   Ощупала родимое местечко -
   отрадной вольности для искушенного творца,
   влиятельной покорности уздечка
   для статной выправки любовного гонца...
   Как все они похожи недоверием к себе, но не словесною осанкой и прогибом завлекательных сторон для зрительских оваций...
   Миссия завершена наполовину: я остался ни при чем. Наружу вывел Гордеца и скромно распластался на постели!
   Вера скинула пропитанный усердием горячности нательный шарм и влажностью объятий моря беспокойного легла спиною мне на грудь. Я положил ей руку на лобок... Податливость доступности доверия.
   Створкой ног почувствовала ненасытное упрямство
   молчаливости атаки озорного Молодца -
   искушением навязчивости страсти горлопанства,
   ждущего от супротивной драчки доброго словца.
   Не поленилась убедиться взором
   в почетном карауле у ее дворца
   достоинства, фаллическим задором
   услужливости ждущей у Амурного венца...
   - Сюрпризный день!
   Ты не перестаешь непредсказуемостью изумлять. Не думала, что это так приятно...
   А печальный образ Гамлета тебе к лицу.
   Принарядиться надо было идиотом,
   безвольно выпуская сладострастью нюни,
   общаясь лестью с застоявшимся болотом,
   мечты запрашивая о любви лагуне...
   Вера повернулась и верхом присела на "сюрпризный день"...
   Наощупь попытавшись влезть на кол
   слепого стража голода мучений...
   Назойливости понукания красотный пол
   ждет провокации нравоучений..."
   Почему опять, опять всплывает Вера в ностальгической дали незавершенных дел?
   Музыка за стенкой спальни розовой надрывным роком бьет по нервам. Таня преспокойно спит. Отпраздновали наступивший новый год, за праздничным, накрытым для двоих, столом, и как положено в год кабана в постели, в стиле вепря бесноватого, салютовали обоюдным удовольствием. А сейчас сынок Татьяны одиноко подъедает лишь слегка затронутое разносольство пиршества.
   Вера - как вот этот стол, накрытый яствами,
   Манящий вкусовою аппетитностью слюны,
   соблазном предвкушения застолья
   гурмана зовом плоти с опытностью седины
   проказ чувствительного многоборья.
   Отрадность жизненной начинки
   вдохновенно образности смакованием снов, по чуть-чуть,
   сдувая с памяти пылинки -
   путеводный энергетик, намечающий любовный путь...
   Всю жизнь старался ты свой разнообразить аппетит, осанкою фантазий отдаляясь от равнодушия и пресыщения. И тем не менее судьбой на перепутье пребываешь у стола, уставленного сытостью на выбор вариантов утоления приоритетов нынешнего дня. Да - дня.
   В очередной ведь раз ты не решился на конкретику поступка, оставив все как есть:
   Свободу выбора маршрута
   настроения прогулочной погоды
   мечты сердечного уюта
   расслабления комфортности дремоты
   души успеха наградного
   вдохновения за творчества добычу
   идеи образного слова
   чувств взаимопонимания величию...
   Это то, что ты сейчас испытываешь, рядышком со спящей Таней. Но пробуждение ее несет:
   Смешинки молчаливую враждебность
   тревожности характера издевкой...
   Власть - унижающая бесхребетность,
   но разум ворожащая вербовкой...
   Сил у Тани хватит на двоих. Но
   Стремлений жизненный бросок
   играет на беспечных струнах детства,
   капризен воли голосок
   с упрямством истеричного кокетства...
   Почему ты не решился подношением кольца провозгласить этап совместной жизни, а расщедрился на золотую цепь - намеком, что приданое Татьяны не вполне соответствует капризам "жениха" и ты подарочно готов его пополнить?
   Роскошью поддержки эксклюзивом -
   статус самоутверждения престижа
   вольности, насытив позитивом
   робостность мечтаний близостью Парижа?..
   Музыка за стенкой и не думает смолкать. Полог только бы вибрацию регипса выдержал и не накрыл анализ и спокойный сон. Теперь жалей, что мало съел, пока не опустеет стол хозяйки отпрыск не отправится на боковую.
   А возможно, это и протестный ход
   недоверия приблизиться родством
   засады гименеевских хлопот,
   покушения на память и вдовство?
   Этот дом хранит воспоминания о благополучии семейного уюта. Ты первый, кто со стороны порог его перешагнул, беря тем самым на себя ответственность за то доверие, тебе оказанное как мужчине. Это шаг добросердечия Татьяны, но по отношению к себе. Ей одиноко в бездушевном запустении. Дочь за границей, сын равнодушен к радости благоустройства очага семейного и, помогая маме на работе, все остальное время гробит в биллиардной с пивом и компанией приятелей. Пока находишься ты в доме у Татьяны - сын ни разу не вошел в него.
   С хахалем, презрев, не жаждет встречи -
   равнодушия судьи скупой нейтралитет.
   Не потухли памятные свечи...
   И в крови незыблемый отца авторитет.
   План выстраивая отношений с Таней, ты не соприкасался с мнением о вас ее детей:
   На постельную нервозную цикличность
   любострастного топтания на месте,
   где, забыв про возрастную архаичность,
   предки дурят в подростковом чувств подъезде...
   А что если пойти навстречу самому и выяснить у сына стоит ли соваться предложением руки и сердца к маме. Тяжелый может получиться разговор...
   Но рюмка новогодняя
   развяжет тостом откровения язык.
   И точка зренья сходная
   взаимопонимания отыщет стык.
   Я соскользнул с постели, даже колебаниями воздуха не потревожив Таню, и оделся. Звуковой волны напор за стенкой не стихал,
   А сладкий облик сна Татьяны
   в наслаждении покоя окликал мечты,
   воспоминаний чувств лиманы,
   взглядом обнимая счастья нежные следы...
   К двери я шагнул...
   - Володя...
   Оклик мне почудился? Я оглянулся на Татьяну... Глаза закрыты, тело неподвижно.
   - Ты куда? Тебе мешает музыка?
   - Я...
   - Подожди, - прыжок в халат, и Таня первая у двери. - Не беспокойся, я сейчас. Ложись.
   Зорко стережет свои права
   опеки неприкосновенности жилища -
   очага сплоченного вдовства
   в чьем веденье комфорта обустройства пища.
   Я вышел вслед за Таней.
   В гостиной возле елки на диване, отстоловавшись капитально, спал Денис. Громогласную мозаику по МТV прервав, Татьяна бережно, по-матерински, под голову подушку положила и накрыла сына одеялом.
   - Хотел с ним побеседовать за рюмкой? А со мной не хочешь?
   Взяв со стола бутылку водки и тарелку с бутербродами, направилась на кухню.
   Два попугая-неразлучника в громадной клетке с удивлением смотрели на нежданных нарушителей спокойствия и, недовольством выволочку назиданием прощебетав, бочками подперев друг дружку, задремали.
   - Располагайся я сейчас... - С заговорщическим лицом Татьяна вышла...
   И не успел я водкой рюмки оросить - вернулась с замшевой коробочкой -
   Подарок мой - златая цепь,
   богатства броского ошейник,
   завистливости взглядов хлеб,
   кичливой спеси сотрапезник...
   - Красивая цепочка!
   А вот мой подарок не воодушевил тебя.
   - К домашнему халату с рыбками
   впору и штиблеты с бодрыми пампушками.
   Намек - гнездись-ка здесь с пожитками
   будешь попугаев развлекать частушками.
   - А хозяйка недостойна строк внимания
   ласки поэтического дарования?
   На елочке, ты не заметил, был еще один подарок для тебя.
   - Раскрыться властью ласки чувства недомолвок
   с горячим поздравлением спешил под полог...
   В обитель райского вручения подарков,
   обменом счастья страсти афродизиаков.
   - Понравился и этот новогодний тост,
   особенно учитывая долгий пост.
   - К цветению шаг молодости дара
   в зеркальной заводи гармонии открытия
   чувств нескрываемого водопада
   признаний нежных страсти искрою...
   - На, открой конвертик. Для тебя старалась.
   - Сначала выпьем за здоровье чувства,
   нам подарившего сюрпризность новогоднюю
   взаимосвязи сети опекунства,
   заботой предрекая звездность путеводную...
   Что общего у Тани с Верой? Почему рассудочным подходом стравливаешь их? Барыня и Золушка...
   И обе грезят принцем подневольным,
   спешащим к счастью розовой мечты
   и страстной серенадой пеньем сольным
   пажа, вручающим судьбы бразды
   опеки изумления всевластия
   в холеной жизни райского гнезда,
   в безоблачности каждодневной счастья,
   в комфорте раболепного труда...
   Вручив избраннику свои мечты - они его в зависимость вгоняют.
   В первый раз я получил от Тани материальную разгадку затаенного желания - объединиться, и не только в сексе, где
   Зависимость - предначертание от Бога
   сил гармонии вложением друг в друга
   любви с апофеозом страстного истока
   темпераментности сердца перестука...
  "...А Вера - ей
   Какую хочется зависимость взвалить
   на облик дозволение интима?
   Господство слабости мечтой укоренить
   покорностью красотного нажима?..
   Беспомощно барахтается, завладеть пытаясь остротой эрекции...
   - Не улыбайся, помоги..."
   "Что, незнакомку вспомнил нагловатую, пришедшую на смену Вероники?
   С обворожительной фигурой,
   и остротою жадной глаза,
   и удовольствий рецептурой,
   не терпящей любви отказа
   цинизмом прагматизма речи:
   нет времени на чувства вздохи.
   Бед муки взваливать на плечи?
   Страдают пусть ума дурехи,
   пуская романтизма слюни,
   строптиво роясь в неудачах:
   подсесть бы на каком "Гарпуне",
   преодолев озера плача
   обмана собственных иллюзий.
   Оставить в прошлом скромности тревоги
   и ад насилия дискуссий...
   Итог один - раздвинешь ноги.
   Без суеты и с основательною проработкою позиций, отвечающих запросам тела: "Чуть левей... прекрасно, а теперь - направо... глубже-глубже и не вздумай стопориться, а иначе... Ой!.."
   Не дай-то Бог столкнуться вновь с таким оргазмом.
   К удовольствию - препятствия крушащий дьявол,
   не щадящий ни себя, ни окружающих помеху,
   дерзости сражением без принципов и правил
   эгоизмом сладострастия обняв в себе утеху...
   - Я кончила. Ты прелесть. Ну, я побежала, извини: сегодня две свиданки. Не скрежещи зубами, этих пацанов слюнями накормлю и раскошелиться заставлю на культурно-массовый загул. С тобой встречаюсь послезавтра вечером в постельке и не думай увильнуть - найду и отомщу.
   Козней сволочных рассадник,
   многополярный женский мир,
   злоупотреблений праздник:
   где светит счастье - там и пир.
   Ласкай свое тщеславие,
   в ногах устроившись у стервы
   с мечтою равноправия,
   с реваншем полюбовной жертвы:
   увидеть слезы чувств в глазах
   уступкой искренности вожделения...
   И за потерю счастья - страх
   и жертвенность слепого поклонения...
   Она сама подскажет, как, сопротивление сломав, чувственность привязанности растревожить. Не торопи события,
   Симпатии постель - лишь маленький шажок
   завоевания пространственного поля,
   лиризма чувства с многоточием тревог,
   ютится за которыми любви неволя...
   Комфортабельнейший номер с видом на морской залив в разгар курортного сезона... - мечта, как и девица, в нем живущая...
   - Хочешь, оставайся, но я буду поздно. Погулять надумаешь - ключ оставь консьержке. Не пожирай меня голодным взглядом, ты разжигаешь аппетит.
   - Аппетит крадется за тобою следом...
   Гардероб дополни юбкой.
   А иначе растерзаю страстным бредом
   красоту любви раскруткой.
   Трофей - реванш за ревностный укол
   всеядной потребительской управы
   диктата задирающий подол
   порока удовольствия расправы...
   Одно свиданье сорвалось
   спектаклем продолжения постельного экспромта -
   дразнящей помолвки злость
   страстей нежданным оголением инстинктов фронта...
   Четыре точки замыкать не нужно:
   На виду вся подноготная проблем
   охвата руководства скрытых дум:
   благодарность ада приворотных схем
   со сметой вырученных рвеньем сумм...
   Отказать ей неповиновением нельзя - взбунтуется безжалостно до самопожертвования и, безоглядно разорвав симпатию зубами, бросит на съедение ее тому, кто послабей, и двинется искать,
   Кому еще всадить клыки,
   наслаждения испив кровицы,
   смертельной хваткою владея мастерски
   бедствия зубастости волчицы.
   Удивительное тело: мягкость и пластичность женщины и мышечный корсет, вдруг оживающий показом силы и энергии коварства зверя, неохотно и с опаской ждущего сближения с врагом.
   - Темперамента кипение в зажатой сфере
   неповиновения навязанной угрозы,
   уподобившись вражды опаскою химеры -
   ласковости уговорной не подвластна прозы...
   - Так ласкай стихами...
   - Робкий предрассветный лучик
   ищет пробуждения зацепку,
   чувством подбирая ключик,
   обновления начать распевку:
   знойной яркости природы,
   гармоничной страстью к новой жизни
   обозначив горизонты
   власти счастья искрометной выси,
   солнечного взгляда рая
   на созвучие страстей тональных
   хора, где эмоций стая,
   изумляя, открывает тайны
   чуткой робости мелодий
   сердца зова полюбовных всхлипов,
   покорения угодий
   жизни горделивых лейтмотивов...
   Дразнящее хождение по кругу возбуждающего зарева потери самообладания над разума потребностью заполучить:
   Эмоций дикости водоворот,
   бесовски завладевший телом
   мучений, предвкушения заглот
   страстями сблизится с вертепом
   безвременья - терпения провал
   спонтанности провала в бездну,
   услуги огнедышащий мангал
   сожжения души поклоном сексу...
   Достаточно. Тихонечко слинять... от возбудительности адской...
   - Не вздумай кончить. Задушу!
   - Отелло?
   "Таков мой долг.
   Таков мой долг. Стыжусь
   Назвать пред вами, девственные звезды,
   Ее вину. Стереть ее с земли.
   Я крови проливать не стану...
   Я задушу тебя - и от любви
   Сойду с ума. Последний раз, последний.
   Так мы не целовались никогда.
   Я плачу и казню, совсем как небо,
   Которое карает, возлюбив..."
   Драгоценность сюрреалистична,
   фальшива и реальна,
   и религиозно фанатична
   страстей исповедальня.
   Любовь - лишь временная сделка
   порочности изысканного вкуса,
   воображения проделка
   душевности наигранного блюза...
   Ты изверг, но приятный.
   И не знаю, чем ты больше возбуждаешь: недоверия молчанием, словесным трепом или трахом безразмерным?
   Сильнее, глубже... Ну, еще чуть-чуть...
   Проклятье, как же хорошо...
   А ты кончать не будешь?
   - Я напуган не на шутку
   грозным окриком Отелло.
   И негаданную муку
   рад принять осиротело.
   - Дурак! Живи пока.
   - Спасибо. А сэкономленные силы я по назначению использую.
   - А это как?
   - Твои свидания меня взбодрили на ответный шаг.
   - Ну-ну, и что же ты задумал? Уж не на свиданку ли с принцессой той, что был на пляже? Ты с ней спал?
   - Благодари себя за стройность форм
   и соблазнительность охотливого шарма,
   искр красотой несущего раздор,
   любви предсказывая войны, как Кассандра.
   - Однако! Она мне показалась флегмой...
   - Но не будь ее, возможно, я бы в очереди дожидался претендентов, набивающихся на свидание к тебе.
   - Опять устроил мне облаву...
   - Богиня снизошла уступкой
   мечте на подиуме славы,
   сразив любовной душегубкой...
   - Ты интриган. Но если хочешь быть со мной - забудь про цацу рыжую. Уеду, а тогда твори, что хочешь... Свято место...
   - Не зарастет нуждою поклонения хлопот
   сладколюбия задиристое чрево -
   влечений бессознательного смертоносный дзот
   дьявольского горделивого напева...
   - И куда же собирался ты с кобылой этой длинноногой?
   - Проложить решил дорожку на концерт шедевров классики с Рождественским.
   - Ну, так! Куда уж нам податься в интеллектуалы!
   Хотя... Я отменяю все свои свиданки. Иду с тобой назло девице этой чопорной. Но чтоб трусы от удовольствия не замочить - пойду без них.
   Захотела мне сюрприз устроить? А попала на программу культмероприятий, отработанных успешно с Верой, но начавшейся с финала.
   Одна заманивала провокацией словесной...
   Вторая - тыком привилегии избранника,
   в борьбе спортивной доказавшим хватку
   опекунства, красоты напарника,
   затеявшего ревностную перепалку.
   Соперничества подколодная вражда:
   втоптать презрением
   достоинств радужности гамму в грязь,
   вооружившись доказательством греха,
   победным рвением
   злорадства спеси испытав экстаз...
   Взгляд задумчивый с язвинкой на сообщество вечерних платьев и отглаженных носочков. Еще не надоело Катерине зрительскую завороженность прекрасной музыкой разглядывать. Взять за руку и увести на пляж?.. И в море искупать, юбчонку сдернув?..
   Чувства протестуют памятью заката,
   бликующего впечатлительностью снимков
   счастьем трат свидетельского дубликата,
   надеждою любовной посылавших вызов...
   Нежданно Катя позой в кресле вдруг засуетилась, и не от музыки душевной Брамса. Взгляд интереса с хитрецою впечатлений предвкушения
   От присутствия на знатном вечере
   любителей кичливых музыкальным вкусом,
   с ценностями сблизившихся вечными
   в погоне зрительской за показушностью искусства...
   Глазами часики мозолит нетерпением и лучезарною улыбкой долгожданный огласила перерыв и с возгласом "Пройдемся", юбочку одернув, двинулась к проходу зрительного зала, минуя не успевших отойти от заключительных аккордов музыки, осоловелости симпатии аплодисментов.
   Акция - попасть под зрительский надзор
   пиаром внешних атрибутов
   настроившись на зависти фурор -
   глаз вожделенных пересудов...
   Оглянулась, следую ли я за нею...
   И надменною улыбчивостью конферанса
   без стеснения облобызала зал,
   спонсоров благоволения лишая шанса -
   претенденток выбирать на пьедестал...
   Я был уверен - выпендреж имеет адресную подоплеку и обязан появиться тот, кому напоминанием сигнал подали.
   Не осталось без внимания и появление мое.
   Тенистая сосновая аллея с гулом моря вдалеке... По ней вальяжным представлением прогуливалась публика, обмениваясь впечатлением суждений о достоинствах звучания оркестра и попытках дирижера трактовать классический репертуар.
   Наша цель была другая: на виду не потеряться, чем успешно занималась Катерина,
   Выкаблучиваясь стройною походкой
   на нарядности парада мнений,
   шпильки оголенной знойною молодкой -
   доминируя в восторге прений...
   "Катерина!" - за спиной у нас раздался возглас.
   Но Катя даже поворотом головы не удосужила призыв вниманием, лишь самодовольно хмыкнула и крепче сжала руку мне.
   Тылы взывали о защите.
   Я сделал шаг вперед и, повернувшись к Кате, за спиною у нее прощупал взглядом звука направление. Солидность, лет под сорок, крепкою спортивною походкой и бесстыдством взгляда приближалась. Чуть в стороне за авансценой неминуемого поединка интересов с отрешенным видом, но прослеживая курс движения мужчины, медленно лавировала дама.
   - Тебя окликнули, - сказал я Кате, выставив плечо навстречу надвигавшемуся инциденту.
   - Почему ты не пришла на тренировку? Я час прождал... Но все напрасно.
   - Я спала - с зевотой и без интереса к продолжению беседы, пальцами играя у меня в ладони, прошептала Катерина.
   Я улыбнулся и почувствовал, как в руку мне впивается неудовольствия когтистость.
   - Завтра у тебя полуфинал. А ты не в лучшей форме...
   Обычный треп "отцовский" тренера-наставника.
   Бедром я прикоснулся к "форме", что не в форме, и получил отпор качнувшегося резко таза...
   - Мне кажется, вас ждут, - прервал я монолог наставника-опекуна, бодрящего словами свой авторитет.
   Он оглянулся... Дама, ожидавшая его, протестным знаком развернулась, сделав вид, что покидает наблюдательный форпост.
   Взгляд воспитательный у тренера засуетился.
   - Ладно. Завтра мы поговорим. Полдвенадцатого чтоб была на корте. И друга пригласи, путь поболеет за тебя...
   Еще один сюрприз! Исчезнуть бы... Но поздно.
   Глаз неотрывный диалог
   самолюбивого пасьянса...
   С итогом плача некролог,
   любви (в судьбе) не оставлявший шанса.
   Вера, отрываясь от сопровождающего, в лобовую шла атаку.
   Не готов я был к свиданию рифмованной закалкой речи.
   Катерина мигом, женской интуицией, в лицо узнав угрозу, финт мой повторила, оказавшись между мной и Верой, но ладонь моя от впившихся когтей защитницы близка была к тому, чтоб взвыть от боли.
   Сопровождавший Веру седовласый, с брюшком, моложавый обожатель чуть притормозил, развязки встречи ожидая.
   Вера будто бы с усилием взор оторвала от меня колючий и замахнулась им на Катю. Стоп!
   В чувство приводящий хлыст
   просоленного болью взвизга.
   Заскулил бы мазохист
   от слез адреналина впрыска...
   Не тронь, уж больше не твое.
   Не рвись, прикусывая удила,
   и нервной зависти копье
   в себя вонзи. Удачу я взяла!
   Вера резко повернулась горделивою осанкой и направилась на выход за пределы концертзала - царства музыки живой.
   - В купальнике она намного моложавей выглядела, - не удержалась Катерина, пнув вдогонку Веронику.
   - Что ты сказала взглядом ей, отбив желание продолжить восхищаться музыкальными шедеврами?
   - Собою хочешь возгордиться? Ну, давай!
   Я знаю, чем она обделена: своею глупостью чрезмерно гордой. Но это не понять тебе. У женщин свой язык разборок нелицеприят- ных.
   - Где гробят радость самолюбия
   уничижительностью комплимента...
   И страсть доводят до безумия,
   венок вручая ревности презента.
   А тренер говорил, что ты не в форме.
   Я обнял Катю и прижался пахом к выпуклой натянутости белой юбочки.
   - Тебя что, тоже взгляд мой взбудоражил?
   - Состояние телесной формы,
   отстоять готовой право на любовный пир...
   Гордости престижные хоромы
   охраняя, как заслуженный мундир.
   - Приятно слышать, повтори, сердечко возбуждает!
   - Обольстительность зубастой формы,
   отстоять готовой право на телесный пир...
   Кровожадные любви хоромы
   беспощадно оголяя страстью, как вампир.
   - Это больше мне подходит.
   - Чувств страсти комплимент - прелюдия,
   повесить счастья на мосту замок.
   Ну, а на ревность самолюбия
   на век прощальный возложить венок.
   Бетховен - "Лунная соната"...
   Задумчивая поэтичность звуков,
   воспоминаний чувственный дневник
   забвения спрессованных недугов,
   неиссякаемый ума родник...
   Музыка духовным расслаблением успеха завладела телом Катерины, взгляд затуманенный бездонных глаз
   Теплотой зеркалит мир переживаний
   гармонии дыхания волной,
   удовольствие на поприще скитаний
   пейзаж рисует счастья смысловой...
   Как она красива! Знойная брюнетка - это про нее. Провидение подсунуло мне Веру - встретить Катерину? Не раскусил я Веронику. Многословная загадочная скрытность - доигралась, в памяти оставив брошенные на ковре трусы да неуместную угрозу подлого ушата протрезвления - месть за оргазм холодный..."
   "...- Выставил соблазн и улыбаешься? Ну, помоги же, видишь не попасть!
   Взвыла наконец неопытность признанием.
   Не приходилось поражать инициативой
   интимных дебрей подставляя мастерство?
   Строптивый взгляд высокомерности ретивой -
   рядился в жертвенность в ответ на баловство...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   29 мая
  
   Братоубийцы - те, кто родственность не чтит
   избравшие дорожку Каина - награда -
   презренье, а холод озера Коцит
   раскроет им ледовые оковы ада.
   --------------------
  
   На скакуне фаллическом попытку прокатиться поощряя, Веры грудь приблизил к поцелую и сердечный захватив сосочек, бедра разведенные чуть приподнял. Фасон округлостей бороздки адовой сам указал дорожку резвому Проныре...
   "И вопрос Дианы вспомнил: "Тебе шестнадцать лет исполнилось?..
   А может хвастанешь, что целочек с десяток уж подпортил? Снимай штаны, я посмотрю... Ну, лишь слегка прозрел горячий!
   До махнушки темперамент донесешь иль на подходах расплескаешь? Языком танцуешь ты прекрасно, посмотрим, что ты за ебака...
   Слезай, все ясно: голенькой пизды не видел...
   Я молчал.
   Не рассказывать же ей про Робинзона Крузо
   и про искушенный в ласках медхалат,
   излечивший искренность от робости конфуза
   страсти волеизъявления девчат...
   - Щупай, изучай, пока гляделками не кончишь. Ну, а там уж мой черед потешиться в любви... Не стесняйся, ручкой помоги себе, я посмотреть хочу, как ты кончаешь. Возбуждает это очень.
   Не зажимайся и вопи, коль так приперло, для себя стараешься...
   Теперь понежу я твой кончик, и не ропщи, что будет больно...
   Пантеры жадный хват, почуяв жертву
   игрового развлечения охоты,
   к предельному толкающий резерву
   страсти властью ощущением свободы...
   Я покажу тебе, как надо мучить женщину, секс делая незабываемою пыткой для нее, к которой
   С болью тянет подсознание,
   как к наркотическому зелью
   чувств нервозным истязанием,
   настроив память на безделье...
   Волоска на теле не осталось, дыбом бы который не поднялся от прикосновения Дианы, не говоря уже о том,
   Что страстью вздыбиться должно само
   педантом рабским притяжения оков...
   И не соринкою в глазу - "Бревно" -
   посланник ласки купидоновских призов...
   И она взяла его в объятья
   жесткостью стервозного трофея,
   приручения прикорма стадия -
   красота и нож... Ночь чар - Психея.
   - Не закрывай глаза, "Бриджит Бардо" в видениях лаская - быстро кончишь.
   Не наградив оргазмом мокрощелку,
   восхищения взгляд не получишь вслед.
   В кулак терпения зажми хотелку,
   верные подружки оградят от бед.
   О, как же хорошо... Молчи.
   Сладостность речей твоих во мне
   волнует комплиментов шиком
   серенад любовных, в западне
   вопящей поощренья криком.
   Массаж мне сделай шоколадом,
   волосики пересчитав на теле языком...
   Укрась словесным мармеладом,
   а сладостность умни, запив оргазменным вином...
   Теперь держи меня, а то... А.........
   Дьявольщина, хорошо-то как...
   В мечте хочу доковыряться до безумства,
   парения над языками пламени
   страстей болезненного лаской опекунства
   сердечной распорядительницей благами.
   Мотай на ус, чем я тебя вооружу:
   Не залазь на бабу до тех пор -
   пока та ноги не раздвинет.
   Огорчит насильника позор:
   эрекция навечно сгинет.
   Силою не нарывайся на отказ.
   С кем попало страстью не входи в альянс.
   И не бросайся искр любовью по нужде:
   отказывают не кому-то, а себе.
   Пока ты женщину не уложил в постель -
   не распускай ладоней хват.
   Гладь безразлично тыльной стороной кистей...
   Такт - отстраненности диктат.
   Да что ж это такое...
   Беда и наслаждение привязкою
   зависимости приворота плотских мук
   погони за утробным счастьем ласкою
   бездарных неотесанных мужицких рук.
   Нежь женщину, как нерадивый свой отросток,
   когда беседу с ним ведешь наедине...
   В любовных играх он и ласка - верный способ
   властителем чувств красоваться на коне
   и в благодарности угнездить "Жизни посох".
   Ты со второго раза стойкий! Но не задавайся и
   Не заикайся о своих победах
   интима с женщиной в пустых беседах,
   не твоего заслуга рвения.
   Бахвальство обернется поражением.
   Не торопись слить накоплений концентрат,
   предпочитая силище висячий причиндал...
   Любовный знаменосец, чувственный сатрап -
   фантазиями девичьими волен написать роман.
   Никогда, запомни:
   К женщине под мухою не лезь в трусы.
   Обоим удовольствие от случки - кот наплакал.
   Раскошелишься слезами за позыв:
   коварство ласкою угроз - тебя посадит на кол.
   Молчи и слушай музыку движений
   скрытой темпераментности нот
   характера и слабостей сплетений,
   наградил которыми Эрот...
   Еще еще... О...
   Да, счастье? Счастье, и раз по-разному звучат...
   С тела третий раз сорвал запоры
   входа в райский уголок зачатия
   чувств, что открывают сердцу поры
   и разнятся все души звучанием.
   Затрахал сладострастия мучитель
   стыдливое девчоночье хайло -
   приятной неразумности даритель
   услуги счастья показал чело.
   Давай перевернемся; наездилась я вдоволь, дай понежиться на спинке.
   Не торопись пригреться между ног,
   а подразни несбыточностью чуда...
   Секс горлопанства страстный петушок -
   свое получит от кормежки зуда.
   И последнее:
   Переспал с девахой - уходи.
   И не кружи вокруг нее молебном
   поклонения страстям любви.
   Жизнь проживешь в раю ума безбедном.
   Игнорируй чувств издевку баб,
   капризами торгующих постелью.
   В сексе ты хозяин, а не раб.
   Твой выбор оголить кого к веселью.
   Однако! Ты на мне решил свод наставлений испытать, себя проверив воздержанием? Накушался глазами и кончать не будешь?
   Славненький мальчишечка!
   Неизгладимый оставляешь след
   в сопливых недрах влюбчивой сиповки.
   Сватком немало разобьешь сердец,
   вправляя мозги гордой разумовке.
   Отпускать тебя не хочется, придется... и чувствую, что навсегда.
   Не думал, что прогулка на закате случайным сексом обернется: симпатия словоохотливая зацепив, в постель спонтанно уложила.
   Диана...
   Имя и неизгладимых впечатлений ночь,
   определившая обзор на много лет вперед...
   Счастья по родству, тоска, которой не помочь,
   души стремления судьбой, с чем не возьмешь развод.
   Всю оставшуюся жизнь тревожить будет сон
   добросердечия любви у феи под крылом,
   таинством крещения увидев сердца трон
   взаимопонимания телесным волшебством.
   Новый день!
   Во сне утонут все печали,
   и схлынет горечь бедствия тревог.
   Зарей окажешься вначале,
   подсказкой счастья совершив рывок...
   Кто подослал мне это чудо, вселив уверенность, что я могу завоевать сердечность и признание, достойно показав себя мужчиной?
   Диана! Глаз таких я больше в жизни не встречал.
   Горизонта романтично фиолетовая белизна,
   свежесть, флер мечтательности легкой грусти,
   царственной духовности и поэтическая глубина
   юной образности волшебства в искусстве...
   Лаванда!
   Этим цветом глаз и я смотрю на мир,
   выкладывая жизни мозаичное панно,
   слушая судьбы подсказкою клавир
   в боренье неразумном интуиции слепой...
   Уразумев желание Дианы назидательное, я держался вдалеке от адреса телесной встречи с совершенством помыслов моих.
   Но суждено нам было встретиться еще. Берлин, конец восьмидесятых, KaDeWe глаза мне изумлением разинул изобилием товаров, ценами заоблачными для туриста, демократию увидевшего после сноса заградительной стены-границы, отделявшей угнетение от равенства и братства.
   Отдел перчаток. Дама в черном платье, линией обтяжки представлявшем элегантности доступную фигуру, шляпка и вуаль. Любопытство задержало взгляд на обаянии изящества вечернего наряда. Что было в этом взгляде?
   Зависть скорби, желчь к границе превосходства
   недостижимости величия успеха?
   Робость уважительного благородства?
   Расчета дальнозоркость хищного стратега?
   Скачок вполоборота взгляда, и поднялась вуаль... Сказала что-то спутнику и, обратясь ко мне, с улыбкой приподнятой брови, пошла навстречу.
   Мое воображение представить эту даму обнаженной не решилось.
  Я не узнал ее, как всех, к кому на жизненном пути мельком был обращен. Рассеянный чуть сделав вид, я приготовился к непониманию вопроса заинтересованности. И вдруг:
   Сиянье фиолетового перламутра
   необъятной глубины романтики восхода
   желаний чувства близость сказочного утра,
   жизнь ободряющего счастья небосвода...
   - Миленький стишок... Узнал! Да, у тебя глаза горят, ты возбудился!
   К шее, возле уха, легкое прикосновение -
   Власти нежная игривость
   своеволия интимной сказки,
   навязавшей грез спесивость
   чувств фантазий буйной перетряски..."
   - Ты музыкой себя довел до атрофии и подняться с кресла уж не можешь?
   Концерт - Бетховен... Она передо мной и упирается коленкой мне в бедро.
   - Наоборот! Так возбудился... глядя на тебя, что если встану, обязательно цепляться буду несусветным местом за моральное здоровье окружающих.
   - Не думала, что ты так впечатлишься на отсутствие трусов, брюки бы надела.
   - Это бы не изменило отношение к тебе,
   Пощупать страстью горизонта даль
   непонимания прекрасной сути,
   даров божественных испив Грааль,
   запросов ублажая в чар уюте...
   - Со мной ли?
   - Теннис жесткостью игры не допускает компромиссов... и уступок. Безынициативности там делать нечего.
   - На раскачку злости много сил уходит. Включиться сразу же в игру не получается, запала нет.
   - Позволишь завтра мне присутствовать на корте? Посмотреть желаю на раскачку...
   - Возбудиться, как сейчас?
   - Если ты трусишки...
   - И не заикайся даже!
   - Соперница была бы в ауте.
   - Я не мечтаю о карьере стриптизерши. А с теннисом пришлось бы завязать. Тренер, знаешь, моралист какой?
   - По виду дамочки его я так бы не сказал.
   - Это наша докторша.
   - Ей, по-видимому, тоже было недосуг
   стыдливость завлекательную наградить трусами?
   Нарочитость пота вызывает у хапуг,
   торгующих зазывно обещаний парусами?
   - Ты в той же категории трудяг, следящих зорко за чарующим уютом оголения и надувающих безжалостною лестью паруса фантазии наивных дур.
   - Власти нежная игривость,
   вида своеволием интимной сказки
   приглашает чувств спесивость
   к опереточному подхалимству ласки...
   - Видишь, складненько-то как!
   Мальчик, видно, не дурак.
   - Приятно красотою украшать досуг,
   и знать - не подведет душевности причал,
   отправив паруса надежд любовных мук
   по курсу жизни, направляя чувств штурвал...
   Скучная игра. Катерина будто не проснулась. Мое присутствие не стимулирует ее подвижность.
   Маячила бы Вера на трибуне -
   Катя перед ней скакала бы вприпрыжку
   темпераментным задором Ники
   атакуя, не давая передыху
   страстности в победоносном рыке...
   Не доросла холодностью ума и интуицией аналитической до Ники.
  Пожалуй, что Диана - девственная покровительница развлечения охоты... Развлечений!
   Нет азарта злобности смертельной схватки,
   подносящей к горлу нож,
   кровожадность оголяющей касатки -
   деспотичности дебош.
   Взвинтить себя до недовольства ругани,
   остервененья скрежета зубов,
   чтоб шкурный интерес ума угрозами
   итогом - праздничность собрал призов.
   На площадке
   Не похожа Катерина на стервозность ту,
   что правит бал в постели,
   греховодницей сопровождая в рай мечту
   за счастьем на греха пределе.
   Первый сет бездарно отдала сопернице. Во втором - уже в двух геймах оплошала.
   Как взбеленить ее упрямство женщины?
   В начале матча изредка поглядывала на меня. Сейчас мое присутствие ее смущает.
   Врага не пересилишь скромностью обиды.
   Непримиримость злобного упрямства
   возмездием, в глаза смотрящим, Немесиды
   ствола убийцы дуэлянта хамства -
  вот, что ей необходимо. Смущаю?
   Ну так пусть проигрывает без меня.
   Не буду секундантом поражения,
   пассивности глотающим досаду.
   Атаки испытать сердцебиение -
   врага, сносящим славы колоннаду?
   Свою подачу отдала! Конец.
   Я встал и вдоль площадки прошагал на выход за трибуны.
   Неудовольствия демарш, уверен я, не остался не замеченным. Час в запасе... Прогуляюсь за букетом...
   И моря потревожу день
   доверием несбывшейся мечты,
   подхваченной волною тем
   стихов, все ждущих памятью любви...
   "...Берлин.
   Спокойствие величия и суета вокруг него. Островок приятнейших воспоминаний, жизнь которых не угаснет силой данною мне женщиной.
   Вуаль, улыбка...
   - Здесь, на пятом этаже кафе... Хочу с тобою поболтать. Дождись меня.
   Две чашки кофе и монетка на столе, которую я на ребро хочу поставить... Не получается.
   - Извини, я задержалась, и самое обидное: не помню, как тебя зовут. Ты в жизни мне принес удачу. Скамейку в парке помнишь, где наглости набравшись - ты подсел ко мне? Ведь я неделю, каждый вечер, там тебя ждала. Отчаявшись, что не увижу вновь - обидною слезою разразилась.
   Не веришь?..
   - На то и юности пора
   романтикой тревожить душу,
   любовью грезить до утра,
   слезами оросив подушку,
   застенчивости заклеймив позор
   сердцебиения стихами спева,
   любовный охлаждая страсти взор
   душевности печали разогрева...
   - Не знаю, что уж на меня нашло... Захныкала, как малолетка... И надо же - сочувствующий объявился. Ни бельмеса из того, что он изрек, не поняла, по-немецки говорил. Закончилось все славненько: я дипломата подцепила, приехавшего по делам в наш город.
   Экспромтом балуешься?
   - Это мысли вслух, постельное наставничество вспоминая:
   К беззащитности насильником не лезь в трусы,
   под кайфом не навязывай интим.
   Удовольствие не стоит пролитой слезы.
   Урон, раскаявшись в грехе, непоправим.
   Бахвальством не размахивай победно:
   слезами раскошелишься за наговор.
   Жизнь проживешь в раю ума безбедно:
   коварством женщин не сажай себя на кол.
   Молебном не выспрашивай любви.
   Игнорируй чувств издевку баб.
   Переспал с девчонкой - уходи:
   в сексе ты хозяин, а не раб.
   Твой выбор, оголить кого к веселью,
   а чье рвение пресечь капризов,
   распоряжаясь творческой постелью
   счастья соблазнения круизов.
   - Не забыл! И как успехи?
   - Вереница приключений, брак и брак.
   И недовольство жизнью сытой.
   Замок помыслов - терпимости барак,
   набитый суетливой свитой.
   - Сил не хватает жизнь начать сначала? Твердо ж на ногах стоишь!
   - Да, но только на двоих.
   А основная как-то ни при чем,
   прозябает фертный дух
   бесхозностью - балластным багажом.
   - Вижу, нет азартности в глазах
   ненасытной жажды победителя...
   Искра магнетическая благ -
   чарами не искушает зрителя.
   - Обязательства перед семьей, конкретно перед сыном, не позволяют посягнуть на узаконенные отношения.
   Много лет назад я, к сожалению, физически был отстранен от воспитания ребенка, рожденного от счастья и любви. Предполагаю, как мое отсутствие сказалось на его судьбе. Поэтому для младшего достойный выбор обеспечу в жизни.
   - Посодействовать тебе хоть в чем-то я могу?.. "
   Чем пробудить в глазах азартный блеск,
   победоносный оклик жадной славы,
   у духа пробуждающий рефлекс
   игры на острие ножа забавы?
   Катерина. Как ей помочь напористостью самоутвердиться? Характер есть и целеустремленность не хромает, а взвинтить себя до страстности рывка не получается. Бравадная стервозность - это самовоспитание фобического комплекса застенчивого эгоизма, ты знаешь это по себе, и только чувства всплеск выводит силы затаенного резерва на передовую. Волейбол на пляже...
   Как запылал у Катерины взор
   сметливости усилий волевых,
   включив захватнических чар мотор
   и красоты вторжения прорыв...
   Час прошел. Возвращаемся на корт с цветами. Надеюсь, победительница мне знакома. А если нет, то в Катерине я ошибся и навязываться с помощью к ней бесполезно.
   Мне повезло: под клич оваций угодил,
   слез почитания запросами
   и наградной улыбкой оказался мил,
   а пьедестал украсил розами...
   - Спасибо, ты помог собраться мне своим демаршем.
   Думала, не вытяну.
   - Другого я не ожидал, как видишь. И когда теперь финал?
   - В 12, завтра.
   - Хорошо. Сейчас мне нужно удалиться.
   Да и тебе не до меня.
  А завтра утречком часов в 11 - жди в номере...
   - Я хочу тебя!
   - Не пересилю я охоту поцелуев,
   тебя решивших запятнать, оставил метку
   симпатии, сплетая кокон кружев,
   чехлом любви надеть пытаясь на ракетку.
   - Ключ от номера возьми и подожди, я скоро обязательно освобожусь.
   - Нет, девочка. Сегодня отдохни, а..."
   Завтра. Каким ты видишь завтра с Верой, разыграв с ней партию безликой подчиненности капризам умной и самолюбивой женщине? Ты повторял за ней ее ходы, ведомый непоколебимою уверенностью Веры, что победа ей принадлежит.
   Подглядывает томно из-под длинноты ресниц на впечатление, производимое телесной степенью свободы, отдающейся мужчине.
   Красота ждет золота дождя,
   воцариться божеством Венеры,
   сантиментом женщины блудя -
   кровожадной сущностью пантеры...
   Техническое сочленение раскачкой взад-вперед с касаньем клитора опорной костью, потихонечку подводит Веру к излиянию эмоций. Чувствует и притормаживает затаенностью дыхания и цепкой хваткой рук.
   Демонстрировать не хочет слабость
   инстинкту принудительной покорности,
   чувству подарив игры спонтанность
   блаженного небытия обзорности...
   Еще, еще чуть-чуть и...
   - А не боишься, что сюда вдруг явится мой муж?..
   Отрезвляющей дождался оплеухи
   унижения гостеприимства чар
   прав строптивости предвестием разлуки -
   дум и тела ностальгический кошмар.
   Равнодушия ответ.
   Язвительность смотрела мне в глаза...
   Я опрокинул Веру на спину
   И дерзкими толчками монотонно
   вколачивая власти силовой экстаз -
   инстинкта похоть - в плоть бесцеремонно,
   духовных чувств подыскивая перифраз...
   - Еще! Еще!
   Сбежать, не завершив "еще - еще", ведь "напугала"?
   И услышать вслед проклятье
   незадачливой вещуньи,
   прозевавшей море счастье
   в наслаждения лагуне?..
   Пусть приятные грызут воспоминания
   и незапятнанный любовный ритуал
   ролью сыгранной, без тени нарекания,
   без претензий на трагический финал.
   Самому не разразиться бы злорадством,
   оргазменным проехавшись катком
   счастья безразличия отпетым хамством,
   эгоистическим умыв плевком.
   Сердце не на шутку растревожилось, отвлечься... Счет на девять - восемь мелких и одна глубокая, дыханье не задерживать...
   И думать о спокойствии морском
   под сводом ясным поднебесья, игр лучами
   ленивый ветер ласковым мазком
   тревожит гладь барашковыми завитками
   беспечной притягательности волн
   набег безудержной береговой охраны
   владений, где великий Посейдон -
   грозой пришельцам нарушает планы...
   Вера грудь свою обняла, выжимая из нее подпитку удовольствия. Глаза блуждающие подсознательною страстью обращены в себя. Бедра нараспашку и, подрагивают сластью напряжения... Быстрей... За талию чуть Веру приподняв и, мышц усилие подстегивая, пылкими объятьями к груди прижался, а страстностью горячего дыхания коснулся уха...
   Не закатывай глаза, не углубляйся в ощущения, слетишь с катушек управления собой.
   И бездна страсти чувств восторга -
   облегчения душевная слезинка
   итога с красотою торга
   иждивения вкуснятинка-малинка...
   Стон и нервов судорожный спазм -
   венчание со сладострастной мукой,
   жизненной энергии запас
   на жертвенник возложен в храм амурный...
   Вера мелкой дрожью головою билась о подушку...
   Губы лепетали несуразицу признаний
   счастья самочувствием истомы,
   расширением границ свобод завоеваний
   ощущений в бессознательности комы
   наркотического несусветного полета
   вдалеке от осязанья тела
   раздражителей благотворительных бойкотом...
   И сном разума осиротела...
   Потихоньку самоустранился. Мне нечего добавлять к обхождению. Да и сам я был на грани распрощаться страстностью физической с активностью мужицкой.
   Переключиться от надрывности эмоций
   и скомканности хоровода мыслей,
   в погоне обладания телесной модой
   признания в аскетном бескорыстии,
   спонтанностью повелевать страстей вершины,
   обласканной природной красотой -
   лик вдохновения зовущих на крестины,
   приобретая опыт столбовой...
   Полюбопытствовать, чем Вера поделиться вдруг решила?
   Ненароком ты в четыре точки угодил, затронув подсознания язык, решивший выложить угрозы подноготную признанием?
   Диалог ведет в разброде,
   слезности судьбы упреков маета
   исступлением, на взводе,
   боли с недоверием уступок теснота...
   Ты сможешь ей помочь снять напряжение неудовлетворенности от чувства, гложущего душу ей? Несчастная любовь с глубоким отпечатком травмы... Мужа неспроста упомянула! С тобою втихомолку мстит она ему, пытаясь обмануть телесностью доверия душевной тяги естество...
   Оставь ее, ты ей не нужен.
   Переспал с девчонкой - уходи
   и не кружи вокруг ее молебном.
   Наглость дум не приведет к любви
   самозабвенно в шествии победном.
   Прощальный взгляд на логово страстей
   утех благоволенья и удачи,
   дум неисповедимости путей
   и разочарованья плача...
   Расслабилась -
   Сна фантастическая благодать
   покорности накопленному миру ощущений,
   мечтами, стелющими грез кровать
   перины райской будущего счастья изумлений...
   Воплощением угадывая грезы,
   желанный образ посетил во сне -
   хрупкая невинность белой розы
   изящность в персиковой наготе...
   Да что ж это такое?
   Перевозбудился радостью победы,
   салютанув экстрактом бодрости в трусы...
   Участь счастья отщепенца привереды,
   пустопорожность трат божественной росы...
   На голый зад придется джинсы мне напяливать, в руках трофей любовный с гордостью нести. Есть, правда, вариант: махнуть, не глядя, на лежащие в гостиной кружева ...
   Вера не "Джульетта - с юмором не дружит.
   На женском теле места нет трусам.
   Гламурности зазывная уловка...
   Зацепка лишь препятствия глазам,
   к телесной жертвенности подготовка...
   Уверен - с Верой нам не свидиться уж больше,
   Хитросплетаясь обществом интима
   неудовлетворенный взгляд печали
   от едкого бесчувственного дыма
   сравненья яви с тем, о чем мечтали...
   Свобода, вновь свобода
   без достижений и регалий.
   На счастье нового захода
   чувств вдохновения спирали...
   Ну, что по опытности на вокзал?
   Э нет!
   Ночей бессонных бдение
   из безысходности - осталось в прошлом.
   И не придет с зарей прозрение
   в перемывании костей дотошном.
   Выспаться... А завтра пляжный волейбол...
   Белое бикини комплиментов ждет,
   инициативной ролью Афродиты,
   чудодействием зеркалясь искр красот
   невинных глаз - голубизны нефриты
   зарницами призывности лучей
   улыбки холят трепетность надежды
   любви взаимовыгодных ночей,
   всеобещающего лицедейства..."
   Катерина - Катя. Завтра.
   Как подстегнуть ее либидную агрессию и спровоцировать на теннисный финал
   Злость аппетита жаждой стервы,
   запах ощутившей лакомой наживы...
   И созиданием Минервы
   возбудить в себе духовности порывы?
   Девчонка избалована вниманьем окружающих к ее открытой, броской красоте, но не победным кличем на спортивном пьедестале.
   Застенчивая блажь характера
   никак не может восхождение начать.
   Подъемной силы нет у планера
   мечты, победоносности намек обнять.
   За пазухой держать стаканчик с ледяной водицей?
   Обидой, гневом, унижением
   проехаться по горделивой девичьей душе,
   инстинкта горечи вторжением,
   травмировать духовность сердца в счастье багаже?
   Ей не нужна такой ценой победа. Одиннадцать часов, в двенадцать начинается игра. До гостиницы, где проживает Катя, идти минут пятнадцать мимо дома Веры...
   Зайти да пригласить ее в финале поучаствовать? Уж Катерина постарается
   Не дать злорадству повод
   пробы для кривой усмешки
   и мстительности холод
   оправдательной издержки.
   Надо бы поторопиться, не дождется и уйдет, в недоумении, на матч, в котором, как мне кажется, решается ее спортивная карьера.
   Вспомнил выпускной скрипачки...
   И оргазма стресс с аплодисментами?
   Миг фантазии заначки
   тренерской работы с сантиментами...
   Вот и номер Катерины. Чуть подождем, пока засуетится. Слышу копошение внутри, и дверь, как по заказу, отворилась...
   - Где ты пропал? Я извелась...
   - Еще же полчаса...
   - Перед игрой размяться нужно...
   - Ну, это не проблема!
   - Не тронь меня. Задумал - сил лишить?
   - Желаю боевитости - вдохнуть струю задора
   беспроигрышной силы вольной духа
   непобедимого железной хваткой матадора
   вся жизнь которого - страстей пируха...
   - Оставь, не стягивай с меня трусы...
   - На концерт - так можно и без них...
   - Хочешь, чтобы дисквалифицировали?..
   - За зрелищности сокровенной красоту
   не поскупился бы заслугой приза.
   Сердцебиения оргазма доброту -
   возвысил бы до пафоса девиза.
   - Аккуратней же...
   Ну, ты наглец.
   Я в цейтноте.
   - Представь, что мы на Уимблдонском корте,
   под гомон зрительских симпатий,
   ласкаемся беседою о спорте
   безумной техникой объятий...
   Задранное платьице, прогиб спины, и напряженная, слащавым ожиданием припухлость ягодиц...
   - Быстрей быстрей, ну...
   Прислушиваюсь к коридору... Нетерпеливый стук раздасться должен неустанной и заботливой работы тренерской.
   Тихо...
   Стон Катерины!
   Ну, нет! Я должен кончить первым,
   любви не доиграв кантату.
   Подпиткой недовольства стервы -
   в финале подобраться к злату.
   Вздох, учащенное дыхание и стон
   задавленности сладострастия рыданий,
   напряжения спонтанности рожон
   божественности ощущения исканий...
   На выход! Носовой платочек под рукой, не фонтанировать секрецией стараний.
   В коридоре звякнул лифт, и приближающиеся голоса слышны... Стук в номер.
   Катя резко повернулась:
   Глаза пылают ненавистью жара
   зловещего огня угрозы адской топки...
   Расплаты неминуемо настигнет кара
   страдания испепеляющей трамбовки...
   Стрельнула взором на виновника, унизившего женскую разгоряченность, бережно укутанного... С силой сорвала защитный "фиговый листок"... ощупала его рукою - сухо? И швырнула мне его в лицо. Инстинктивно я зажмурился и ощутил, как маленькая твердая рука железной хваткой обняла "Задиристого мальчугана".
   - Это не ракетка, - выдавил я из себя, глазами зыркнув на входную дверь.
   - А жаль! Ох, закрутила бы "свечу".
   - Трусишки не забудь надеть, а то ведь дисквалификация пожизненно.
   Разумность сразу же прозрела и, подхватив трусы, шагнула к ванной.
   - Дверь открой и не проткни входящих...
   Заправившись и под ремнем рукой прикрыв бугор, я повернул защелку двери.
   Тренер изумленный с искаженным ртом для ругани открытым, сопровождаемый ехидной медициной...
   - Где? - натужно выпалил спортивный педагог.
   Не подбирая рифму и как можно более спокойно, повторил: "Катерина, а ты где? Здесь тренер запыхавшись с эскулапом на хвосте.
   С трудом ведь дух азартный в пессимизме разбудил,
   авторитетной наглостью вдохнув упрямства сил..."
   Дверь ванной отворилась...
   Любуется прекрасной формой
   на нервном вертеле переживаний, но в финале...
   Азартом духа закрепиться нормой,
   ступеньку верхнюю заняв на пьедестале...
   - Упрямства?
   Катя сумку со спортивными доспехами рывком, с игривостью метательницы молота, отправила по направленью тренера. Проворно изловив ее, он, словно с эстафетной палочкой, рванулся к двери.
   Медленно, с достоинством успеха титулованной особы, Катя следом "поспешала". В дверях нагнав ее, я беленькую форменную юбочку на заднем плане, задранную надеванием трусов, одернул. Катя круто развернулась... Думал, сделает подачу оплеухой по невинности улыбки, но лишь рявкнула:
   - Ну, что?
   - Пусть взгляды думают, что там их нет,
   сердцебиения угадывая трапезой
   фантазий покорения, сюжет
   маячит пусть задиристый лазейкой завидной...
   В номере останусь, буду ждать тебя...
   Катя фыркнула в ответ...
  
   "...Берлин, пятый этаж "KaDeWe" - Диана.
   - Как пробудить в глазах азартный блеск,
   почивший на шипах любовной славы,
   запала воли испытав рефлекс
   романтики игры хмельной забавы?..
   - Я аппетитом и наставничеством взбеленила девственную душу?
   Тебе же не отъели основную ногу?
   В одиночестве не становись рабом привычки
   и разбуди игры фантазий подоплеку,
   творческой хворобой замусоль любви странички.
   - Донью Брунетту из "Декамерона" вспомнил!
   - Ах, бедненький Кикибио! Тебе еще раз крикнуть, как Куррадо журавлям: "Хо-хо", - чтоб ты взлетел?..
   Я чувствую в тебе потенциал...
   С Дианой я переживаю то же, что когда-то с Аллой - робостную кротость перед материнской воспитательной заботой любящего человека.
   - У тебя горящий взор! Ты хочешь секса со старухой?
   - Вернуть свой юношеский взгляд
   бездонной жажды новизны
   желания сердечных трат
   сил нерастраченных вины...
   - Так же яростно взгляни на молодуху
   и спазмом матки затумань ей мозг,
   гневом оголения - чувств заваруху,
   мобилизуя весь наличный лоск.
   Я чувствую в тебе романтики задор
   и бесноватую мальчишескую дерзость,
   и робости застенчивой ума забор,
   и силу воли внутренней высокомерность.
   Не знаю почему, но ты остался в памяти,
   Как счастья миг неповторимый,
   маяк спокойствия земли обетованной
   мечтаний страстных эйфории
   фантазий для восторга жизни многогранной.
   Запомни: не заканчивается жизнь ни в сорок и ни в пятьдесят...
   И в шестьдесят не поздно все начать сначала.
   Главное - кого усадишь на пикантный трон
   утехи творческой работы мысли,
   соприкосновением чтобы вскипал гормон,
   сил удвоения неся сюрпризы.
   - У меня такое чувство, что любви сосуд
   переполнен испытаниями до краев,
   а отпить циничности - найдется ли досуг,
   сердцем всколыхнуть готовый новую любовь...
   - Не бойся выплеснуть поток воспоминаний,
   устроив памяти разгрузку.
   Балласт невроза молчаливых нареканий -
   души изнашивает мускул.
   - Какая я была по счету у тебя?..
   Я рассказал про Робинзона Крузо
   и про запятнанный слезою страсти медхалат...
   И про застенчивую грусть конфуза,
   глядящую вслед вожделенно на девчат...
   - А я ведь тоже медик...
   Пытливый долгий взгляд,
   листающий страницы прошлой жизни,
   сближает во стократ
   сильней, чем исповеди слов ужимки...
   Она молчала, распинался я эмоциями недовольства краткостью мгновения услуги жизни, открывавшего безмерной радости общения с противоборствующим миром женщин.
   Диана, что она в душе переживала
   спокойствием открытости пытливых глаз,
   во мне основу заложивших плоти нрава,
   греха отведавшей любовных метастаз?
   Полчаса глаза в глаза
   Взаимопониманием мотива
   подсознанием свобод
   морали судьбоносного кормила,
   жизнь пустившего в расход...
   - Скажи, не стала ли я после нашей бурной встречи прототипом идеала женщины, которую ты жаждал в жизни?
   - Читая Робинзона Крузо?
   Яркой страстности открытый взор,
   стройность шарма и небрежная походка
   в поведении сюрпризов разночтенья вздор
   и ума фантазии страховка...
   Не я их выбирал, а ты повадками своими направляла мысль мою, под эталон подставив жертву для сличения. А далее - тобой написанный сценарий:
   - Превзойти хотел оригинал,
   средь выбора плутая сумасбродством...
   Что караулил девственности первый бал
   для самоутверждения господством?
   - Да, честолюбием амбициозности,
   авантюризмом на семи потах
   бил сексапильности грехом по скромности,
   чтоб не казаться "облаком в штанах".
   Гладил отстраненно против шерсти,
   ласкою скрывая нрав когтистый,
   секс используя орудьем мести,
   мечтами усмиряя спеси нарочитой.
   С подругами подруги не пускался в шашни,
   не щурил на сестренок похотливый глаз.
   Лелеял чувства всходы на любовной пашне,
   не афишируя удачей чар под сглаз.
   Самооценками не расправлялся браконьером,
   интимом откровений не скукоживал либидо,
   на выбор разносолы вдумчивым товароведом
   на суд вверял признательно жеманству аппетита.
   Не раздавал мечты напрасно,
   фантазиями надувая щеки,
   доверчивости лучезарно
   отмашки счастья называя сроки.
   Не горевал о радостях пижонства
   биографических безбашенных проделок,
   мещанство повседневщины господство
   не хаял в райском шалаше любовных сделок.
   Не откровенничал в подробностях постельных
   подарочных перепихонов,
   плутая чувствами в способностях телесных
   под серенаду сладких стонов.
   Не держал мир увлечений под замком,
   не доверяя "курице безмозглой",
   компетентности не правил сапогом
   с добротой опеки виртуозной.
   Не закостенел удобствами привычек,
   охотно шел на поводу у новизны,
   пыль застоялую тревожа на вещичках,
   вступал в конфликты приключений разбитных.
   Не спекулировал на чувствах шантажом
   угрозы - в отношеньях подвести черту,
   выкраивая трепет страха куражом
   и бездорожье недоверья маету.
   Ревниво не выпячивал кадык
   на слюнтяйство похотливых взглядов,
   цепляющих за красоту улик
   наготы моих влюбленных планов.
   Но был отчаянно непримирим
   к скотским, деспотичным, хамским лапам;
   к тем, кто бездушным трепом одержим -
   гробит девственные души тихим сапом.
   Не скупердяйничал по мелочам,
   слюнные потребности перекрывая с гаком
   тепла щедротами любви очам...
   Искренность превознося достоинством подарка.
   Игрой фантазий не скупился на слова,
   бравируя палитрой комплиментов
   с подбором кличек ласкового баловства
   индивидуальности ассортиментом,
   щадящим сласти потребления оплот,
   в его слепой распущенности вкуса,
   души велением блюсти свой обиход...
   Запрет? Ограничения? - Обуза!..
   - Пай-мальчик! Не поверю никогда.
   Твои глаза полны сарказма
   ума. Непроходимая тайга
   эмоций удальских соблазна.
   - Не лгал сарказму ухищрениями,
   в расположение влезая неуступок,
   не козней врак хитросплетениями
   венчал острастки доверительный поступок...
   - И что тебе мешало в жизни горемычной однолюбом стать?
   Уж не нарциссизм ли творческой свободы,
   открывающий в себе красотные задатки,
   чувство преломлявший, балуя расходы,
   в них тонул навек, гнушаясь жертвенной оглядки?
   - Жизнь - как черновая зарисовка
   с нераспознаваемым судьбы портретом,
   образов незримых отработка,
   руководствуясь интуитивным бредом.
   Но выплывал талантом под созвездием рыбехи,
   облюбовал для верности иную гавань
   сердечности любви, в ней дожидался суматохи,
   чувством примеряя вновь печали саван.
   Не шельмовал девичество отказом,
   издевками им не сопливил души,
   кружа словоохотливым Пегасом
   с глазами полными любовной чуши.
   В непонимании был изощренно прост,
   отказ звучал предельно ясно:
   "За дружбу верную провозглашаю тост,
   и вижу по глазам печали: ты согласна".
   В планах неспособен заручиться эгоизмом
   честолюбия затменьем материальных выгод.
   Душ доверчивых не становился колонистом,
   чувств сообществу всегда предоставляя выбор...
   - Ну и прекрасно! На дружбу я согласна.
   Как часто ты в Берлин наведываешься? - Хорошо, мне нравится общение с тобою, и, надеюсь, мы его продолжим, а то по-русски разучилась думать я.
   Ты мне расскажешь о любовных похождениях своих?
   Хочу услышать то, что в жизни упустила,
   вооружив тебя страстей напутствием...
   Сгодилась ли распущенности парусина,
   иль утопиться с горечи сочувствия?
   - Добротная страстей оснастка,
   аж дух захватывало окрылением,
   фантазий подвенечных пляска...
   Разумной воли тяжко управлением...
   - Я кое-что придумала, чтоб наши встречи не были пустою говорильней. Тебя я познакомлю с мужем, у него свой бизнес, а еще он страстный коллекционер, ему принадлежат два антикварных магазина здесь. Недавно с ним я приезжала в Ригу, и случайно мы попали на сходняк любителей трофейного антиквариата. Ты понимаешь, о чем я говорю? Его интересует все, что связано с немецкой армией, воевавшей на восточном фронте. Награды, фотографии и т. п.
   Я думаю, тебе двойная прибыль обеспечена.
   И не думай - это не возрождение нацизма. Это память сохранения истории.
   - Ты знаешь, мама ленинградскую блокаду...
   Я подумаю.
   - Моя визиточка. А вот эти две, с адресами антикварных магазинов, загляни. А о своем приезде обязательно заранее предупреди, культурную программу подготовлю..."
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   30 мая
  
   Доверившихся обманувшие в беде -
   предатели единомышленников слада,
   таилищем стыда окажутся на дне,
   навеки вмерзнув душами в болото ада.
   --------------------
  
   Культурную программу... устроить Катерине:
   Объятий поздравительных торжественную часть
   благотворительности комплиментов фейерверка,
   подставившись под ополченья эгоизма власть,
   игры телесной счастье присовокупив успехом?
   Раздеться, лечь в постель и...
   Воображение тревожить подготовкой
   соблазна стойкости - прямую речь
   ему навязывая ласковой подковкой
   коптилки памяти минувших встреч?
   Думаю, на корте спор девчонок не затянется, и Катерины буйственный настрой ей принесет...
   А что же поимею я?
   Признание спонтанности мгновений
   в неповторимой творческой их правоте
   ролей эмоциональных накоплений,
   скелет тревог и счастья в творческой судьбе...
   Лифт... и стремительности бег, дверь нараспашку...
   С расчехленною ракеткой Катерина...
   Будет бить? Укрыться одеялом с головой?
   Встала вызывающе, как для подачи... Так и есть - замах и мяч подброшен... Изогнувшись, силой от плеча...
   Но прежде чем зажмуриться, заметил узенький ворсистый треугольник между ног у теннисистки, а по мягкости шлепка по струнам спортснаряда понял, что летит в меня.
   - На, получи! Ты этого хотел!
   - Мечты сбылись в одно мгновенье -
   с восторгом появилась ты
   богиней греческой, виденьем
   с победным кличем красоты!
   - Ты изверг! Я тебя побью!
   Запал мне сунул между ног и отстранился, будто не его работа...
   - Был это скромный лишь пролог -
   чувств взрыва восхождения на трон почета...
   Как она благоухала:
   Высокомерной гордостью штандарта
   вознесшегося гордо форта
   романтики победного азарта
   просоленного потом корта...
   Верхом на мне и юбочку задрав, глазея на острастку "Ротозея", пытается завоевать его направленности штыковую покорность...
   Слепая дырочка не отдается.
   Катерина нежно руки мне на горло возложила, поморщилась и шепотом проникновенно: "Помоги, в пиздюхе заплутала"...
   В любви не это ли признание
   контактностью душевной и телесной,
   доверия чувств полыхание
   рукою канцелярии небесной,
   страстей энергетическим обменом
   подчинения услужливой природе,
   благотворительности феноменом
   необъяснимом на восторга небосводе...
   - Ты не представляешь, что ты сделал для меня!
   - Путевку выбил на Уимблдонский...
   - Пока лишь на чемпионат союза.
   - Тебе придется срочно тренера менять...
   - На мальчика, что возится во мне?..
   - Подпирает целеустремленность плоти,
   вознеся опорной точкой
   над трибунами тщеславия в почете
   вседозволенности ангелочком...
   - Да, старалась - нос утереть твоей подружке бывшей.
   Ты пригласил ее на корт настрой мой подзадорить?
   - Да неужели?!
   Признаюсь, я мысленно послал ей весть тебя с победою поздравить...
   - Она не дождалась рукоплескания трибун и, желчью захлебнувшись, разочарованием, слиняла с дружбаном своим, когда...
   - Победа воспарила телом и душою
   хищнической неги обморочным сном
   безволья чувств неудержимой наготою,
   счастья призового смерила глазком...
   О, как же хорошо... еще-еще...
   Замкнул четыре точки и Good Bay!..
   Один лишь раз сработал этот принцип, а в остальные - не по силам было произволом торжества вознаградить уступку плоти. Игра, в которой не бывает победителя.
   Тянуть услугу до разочарования?..
   А роль заботливого тренера
   востребована только до победы.
   А дальше - тень, вражда, забвение.
   И за глаза упреков комплименты...""
   Самоотречение для бытия другого. И результат ты познаешь лишь на коротеньком отрезке, без расчетливой перспективы. И надо же, откуда ни возьмись вдруг стали появляться персонажи юности с итоговым разоблачением твоих деяний. Кого благодарить за это? И в этом списке первая - Диана, Ольга, Натали, Андрей...
   Итоги подвожу? Конец уж близок?
   Сил обрыв с потерей с жизнью связи?
   И приговора мемуарный список
   дарственно звучит в судьбы приказе.
   Неосознанно,
   И Таня помогает подвести черту,
   дать страстности свершениям оценку,
   успехов сосчитать событий на роду,
   с воспоминаний сняв былого пенку...
   Ее подарок новогодний перекликается с моей позицией, цепляющей заслуги прошлого...
   Любви апофеозом страстного истока,
   темпераментности сердца перестука
   чувственности подсобившего порока
   к красоте расположения недуга...
   И снова я тоской в дороге,
   укладываю время в расстояние...
   чужие обивать пороги,
   душой наверстывая расставания...
   К кому я еду?
   Я напишу тебе рапсодию любви,
   бушующего океана мыслей...
   издалека ты только позови,
   откликнусь вдохновением корысти...
   К Диане?
   С зарисовкою любовной панорамы
   эмоций безалаберности достижений
   седины чувств феерической рекламой
   усталостного благородства накоплений?..
   К Алле?
   Иглой заезженною ковырять пластинку
   "Любовь нечаянно нагрянет..." и смешинка -
   лишит сердечности покоя...
   Дыхание открыв второе?..
   К Эвелине?
   Чувств налетом светлой грусти
   помянуть былое,
   неразумности предчувствий
   интуиций сбоя?..
   К скрипачке?
   Управлять душевности смычком,
   дарования касаясь струн,
   музыкальным творчества огнем
   в сердце загоняя чувств табун?..
   К Людмиле?
   Углубиться в изумрудную лагуну
   дум надежды снов загадочных
   награждением строптивости фортуны
   неожиданным подарком явочным?..
   К Ольге?
   Остротой ума полемики
   возбуждать палитру чувственного взгляда,
   драматизмом строя лирики,
   несговорчивость премируя заряда?..
   К "Джульетте"?
   Сценарной заготовкой роли
   на волне душевности экспериментов
   на сердце натирать мозоли...
   И от жизни ожидать аплодисментов?..
   К Ирине?
   С улыбкой возбуждая таинство,
   аромат печалить женственности
   несбыточностью счастья празднества,
   пылкостью телесной жертвенности?..
   К Зое?
   Памятью налечь на раскаленные угли
   неосуществленной доли пылкого заката...
   Безутешное вдовство по жизни без возврата.
   Вдаль уплыли с рыжими мечтами корабли.
   К Катерине?
   С приглашением почетным на турнир
   тщеславия с мечтами "Золотого шлема",
   прихватив с собою страстности буксир,
   стервозно взвилась чтобы красоты мифологема?..
   К доктору Татьяне?
   На чувствительность массажной процедуры
   новоселья впечатлений новых стен
   без срока жизненной ординатуры,
   искренней привязанности возбуждая ген?..
   К кому я еду? К Светлане, Вале, к Инне? К Алене, Жанне, к Лиле?..
   К Тане!
   Включиться жизнью в планов громадье,
   страстью вдовьи всполошить завалы,
   в любовь впрягая памяти чутье
   на правах извечной тяги подпевалы...
   Междугородняя маршрутка, час незаметно пролетел. После месячного расставания с Татьяною - мгновение. Новогодние каникулы с морозами сменила оттепель бесснежная. Татьянин день! Застолье ожидается большое: дочка с мужем прилетела из Ирландии, его родители...
   И прочие, кому не лень
   поры студенческой принять забаву,
   вспомянув бесшабашную ступень
   образовательной хмельной приправы...
   От автостанции привычная дорога. Пятый час после полудня, а темень уж вплотную подобралась к опрятности провинциальных улиц. Не торопясь детали обновляю закоулков, срезая прямиком дорожку к дому Тани...
   В спальне и на кухне свет зажжен, в гостиной темнота: я первый к имениннице с горячим поздравлением.
   Дом с обновкой! Капитальные резные, белым цветом выкрашенные входные двери праздничность фасаду придают. Звоню по телефону и в дверной звонок, приветственно предупреждая: я внизу.
   Шаги за дверью и объятий крова -
   волнительная встреча с ностальгией
   восторга ожиданий чувств улова
   души и тела грез полифонией...
   Таня без очков с постельки только, теплая, в халате длинном наглухо запахнутом. Рукой ныряю под махровую обертку...
   - Не трожь! Холодный!
   Поздно, рука тепло перенимает от мурашками взбодренного фасада мягкого.
   - Согреешь?
   - Не успеем...
   - Вспомним молодость с оглядкой неудобства
   миг робости разоблачительного страха,
   со стремлением навстречу разнородства
   без слез и уговорного процесса свахи...
   Эгоистический позыв гораздо больший, чем предоставляемая мне услуга. Татьянин мир мгновенно замыкается стремлением:
   Заполучить объятий волшебство
   забвения растерзанности нервным стоном -
   телесной искренности торжество
   любовью в почитании ее фасоном...
   Эгоизмом не затрахать - раздразнить непритупляемый животный голод,
   Хапнуть удовольствие момента
   значимости собственника силой доказательств
   чувств смятения ангажемента,
   лаской удовлетворив катарсис домогательств.
   Раздвинуть ноги и глаза закрытые увидеть, ждущие нутром насилия, став жертвой ласковой вторжения...
   Власть похоти - свобода искушений:
   в плоть врезаться ли кожаным мечом,
   губами роскошь приласкать владений,
   рук волей ли отмерить, что почем
   на подиуме страстности прозрения
   тщеславия дорожке наградной
   финалом куража полов сражения
   любовной темперамента казной?
   Прелюдия душевности полета
   по радужному зареву мечты
   усердия фантазий переплета
   с движением телесной доброты...
   Губы, ямочка над подбородком, ложбинка нежная на шее, гладенькая ровность меж грудей, пупочка впадинка, лобок - безропотно отдались
   Полыханию опеки жадных уст
   дыханием чувств знойного букета,
   страстности речей воображенья буйств
   танцующего нервов континента...
   Напряжены глаза Татьяны, вглядываясь беспокойством на метание нательное клеймовки губ.
   Четкая потребность наркоманки -
   заебашить дозу кайфа...
   "Золотой укол" - торчок приманки...
   Зацепило тягой драйва...
   Угловатые подергивания на взводе, ноги нараспашку, пальцы раздвигают алую прелестницу...
   Раздолье для работы языка,
   тиранством дум "Гордеева узла"
   неизлечимости любовного греха
   напоминания, как удила...
   Чуть отстранился, фотографию отснять воображением...
   Глаза в глаза -
   серьезный взгляд партнеров
   на понимание их ждущей кутерьмы -
   разоблачения телесный норов,
   утихомиривая трансом заводным,
   вопящим: "Ну, остановись, мгновенье,
   заманчив и прекрасен счастья миг
   подарка живописностью давления
   природы, выносящей свой вердикт...
   Улыбка робкая на лике Тани, рука же дерзкая ее ощупывает паховую стойкость инстинктивного Упрямца - есть энергии запас...
   Пальчиком скользнула вверх по телу моему - пупок, грудь, шея, губы... И манящим жестом пригласила: "Ну, давай", - показывая на себе, лизнула указатель и черту им провела от уст улыбки вниз между грудей, пупочка, шерстки и...
   Благоволения открыла щель
   обожания телесной воли зова:
   "Чувством ввергни в золотую канитель
   томных ощущений страсти чуда взора...
   Призыву внемля, я последовал напором Дара вслед за приглашением. Игриво пальчиком пошевелила в глубине... не тесно ли? И ноготком царапнув доблестный Гостинец, вызволила палец и к моим губам любезно поднесла.
   Начинай мол лобызать нутро
   величием греховного начала...
   Бог вдохнул в Адамово ребро
   чувств образок - зависимости жало...
   "Что я рассказывал Татьяне про Берлин?
   Обзорная экскурсия по древности порядка,
   рациональной чистоты монументальных стен
   величия ухоженности - югендстиля кладка -
   на века искусством возведенный монумент...
   Зубы заговаривал словоохотливой на подковырки Таниной дочурке? Сюрприз!
   - Проходи, знакомься, это - Яна.
   - Наслышан о самостоятельности и усердии, взвалившем на себя заботу о благосостоянии семьи, воспитывая мужа как домохозяйку.
   - Илья работу ищет.
   - Уже полгода?..
   Я незатейливо, атакою, решился роль "отца" примерить на себя, слегка на самолюбие упреком падчерице надавив.
   Мама с дочкой, сидя рядом на диване, красотой переглянулись...
   Дивный вид природного шедевра -
   оригинал и копия зеркалятся глазами
   достояний родового герба -
   цветет, неувядающая красотой дарами...
   - Он что, мыслитель?
   - Илья? - смех заразительный с грустинкой недовольства.
   - Женщина - владычица богатств,
   заманчиво мелькнувших перед взором,
   дарственной ценой любовных клятв,
   возможно, и прозрения отпором...
   В вашей же семье, похоже, все наоборот:
   Лев на вершине власти царедворства
   законодательностью сердца,
   благоухает благами потворства,
   а львица кормит самодержца...
   - По безработице пособие он получает...
   - Такое положение тебя устраивает?
   - Ну...
   - Провокацией сыграй с ним в неуступчивость...
   - А это как?
   - Воспитанию он не подвластен, так как миновал трехлетний возраст,
   Но можно приручить мужчину...
   приучив его доктрину,
   не нарываться на урок скандала,
   срывая маски с жизни карнавала.
   Примерь на роскошь антисексуальное белье
   последней молодости старой девы,
   у мужика зачахло чтоб либидное копье
   и притупились вожделенья стрелы.
   Но это лишь домашний экстерьер
   для неамбициозного супруга
   с показом где его бездарности удел,
   кто казначей-добытчик, кто прислуга.
   Дорогого пригласи на шопинг,
   с показом выгоды своей телесностью красот,
   снаряжения дразнящий допинг
   подарочно, но втихомолку пусть украсит гардероб.
   Раздобрился погодой на прогулку?
   Принарядись в достаток им подаренных вещей.
   Так одевают только тещу в дурку,
   с мумифицированным шиком для любви мощей?
   Потуже затяни ему терпелки пояс,
   пусть покусает недовольства губы...
   Любовь подсказкою не пробуждает совесть?
   Тоскою прошвырнется без голубы.
   Мамочка в упор на дочу смотрит... Ясно: наставлениями не я первый влез добросердечием.
   Достаточно разумной выдержки,
   не оскалится заносчивости спесью
   гордости культуры выучки,
   юморнет обидною подножкой лестью?
   - Друзей его возьми в душевный оборот:
   "Они, мол, недостойны твоего ума.
   Трудяги, матершинники, расхожий сброд...
   Нужна тебе хмельной бездарности зима?".
   Не жалей опрятности его фигуры,
   испытанию подвергни мышечный оскал.
   Ягодицы обвисают и понуры...
   На работу не хватает сил - ходи в спортзал!
   Чтобы не перетруждать мозги сторонним назиданием и рассеять пристальность внимания, доставшегося мне, я подключил к беседе телевизор, красящий гостиной интерьер размерами экранного окна, в мир информационный обращенного. Каналы пролистнув, остановил свой выбор на "Discovery", картинкой развлекавшем путешествий по столичным городам Европы, и, как на заказ, - сопроводил аудиторию в Берлин, став переводчиком и гидом по знакомым улицам любимейшего мною города, в прогулках по которому провел неисчислимость впечатлительных часов.
   Диана -
  ей был экскурс посвящен.
   Ее чувствительностью образного взгляда
   бродил я памятью по зодческой монументальности
   величья судеб исторического града -
   масштабного истока событийной эпохальности...
  не забывая воспитательный процесс, вскользь обращенный к Яночке, но через голову Татьяны, имеющей значительнейший перевес влияния на дочь
   И чутко слушающей вдовьим сердцем
   интуитивный круг подсказок,
   стишками патентованный владельцем
   набора руководства масок...
   - Докажи ему свою незаменимость:
   обедом накорми из разносолов блюд.
   Долго помнил чтоб хозяюшки учтивость,
   готовой жизнью оплатить любви салют.
   Дома прозябая сиднем -
   кормежкой пусть займется сам,
   сетуя голодным злыднем,
   что он заботою приравнен к вшам!
   У Яночки такой же быстрый и смешливый взгляд, как и у мамы, с темпераментностью оголенной мыслей, которым только волю дай свободой самовыражения - характерностью заклюют. Но сдержанна разумностью, не лезет на рожон дуэльный несогласия, имея свой план действий и натасканность судьбы, пришедшая извне критической оценкой, - лишь подспорье мыслей собственных.
   Опыта натруженный задел...
   он не для полета -
   показной комфортности надел,
   жизни позолота.
   - Вне дома проводи досуг:
   спорт, учеба ... на зависть лежебоки.
   Пусть наслаждается супруг
   заточения успехом одиноким.
   Ну, пора остановить мой злобный нрав, вступившись в чувственную целостность семьи. Переключаюсь на Берлин:
   - Мировой торговый центр -
   Diemitte, KaDeWe, Кюрфюрстендамм,
   Zоо и Тиргартен...
   И блошиных рынков антикварный хлам...
   Подумай:
   Породистость какую изберет наследный ген?
   Интеллекта переполненную чашу?
   Искусства виртуоза многослойный гобелен,
   встретив нерадивого папашу?
   Мама с дочкою переглянулись и загадочно, с опережением сказали: "Стрелочник".
   Я переглянулся сам с собой...
   - Готов принять вину всю на себя.
   Будущего жертвенной судьбою
   ответить, если стрелочник - родня,
   душевность за него горою...
   Во взглядах, обращенных на "родню", просматривалось разночтение, как будто дочка молодящейся мамаше задала вопрос: "А сколько лет тебе?".
   Глаз независимый придирками сравнения
   ощупывает женских прелестей превратность
   разведкой беспокойства с красотой сближения
   оценкою достоинств - чья возьмет нарядность.
   Энергией задора стать властительницей дум,
   умом ли темпераментным, загадкой шарма,
   к завоеванию прикладывая чувства труд
   иль робости телесной юности пожара..."
   Ты с Яной диалог ведешь в постели с Таней...
   - Как с цепи сорвался. Секса не было давно?
   - А у тебя?
   - Не говори, еще хочу! Еще дай разик улететь... Ой, мама!
   Я слаб, прогнать воображения грешок,
   поизвращаться грез романтикой,
   на свежести послушать страстности душок
   постельных игр любви фантастикой...
   - Телефон!
   - Это доча, хорошо, не в дверь.
   Ты уже вернулась? - Внизу! - Сейчас открою.
   Одевайся быстро. Час - как миг. А ты не кончил?..
   Вредина!
   Спохватилась спозаранку,
   мужику надев ушанку!
   - Да, сохранил торчковой боевитости закваску
   и не ратрахал аппетитности достоинств
   салюта темпераментного торжества развязку -
   ждет почивальни феерическая гордость...
   Татьяна, руку запустив в полуодетость, оголила вновь "Задиристого пацана" и чмоком припечатала его, шепнув интимное:
   - Люблю.
   - Признанием его угнездить хочешь здесь?
   - А почему бы нет!
   - Фамилию мою ты знаешь - ей же вечно быть бездомной,
   чувством делая непрошенным гостинцем
   творческой игры в приемной
   вдохновенья ждущим страсти проходимцем...
   - Ты развратен. На мою переходи.
   - Желаний дар - добросердечия улыбка
   и ласкает руки "Золотая рыбка".
   "...Нечто, всегдашним разожженным угольком в крови пре- бывающее, которое и долго еще, и с летами, может быть не так скоро зальешь. Согласитесь сами, разве не занятие в своем роде?.."
   - Опять цитатку откапал?
   - Свидригайлов Достоевского.
   - Нашел сообщника! Одевайся же быстрей. Я вниз, открою доче дверь.
   - Трусишки бы надела, на дворе зима!
   - Успеется.
   Семейственность по брачной лестнице в обнимку, да еще со смехом:
   "Вот, полюбуйся: наглая, такая же, как ты, тепло на мне нащупать хочет".
   - Кто в семье неиссякаемый энергии источник?
   На ком ответственность за накопление тепла?
   Кто любви отеческой организатор и сообщник? -
   Незаменимая хранительница очага.
   Я распахнул объятья, желая символически наметить единение... Но Яна, неожиданным пассажем, телом всем ко мне прильнула: "И ты теплом, у мамы позаимствованным, поделись!".
   Поочередный заговор симпатий,
   любовной смычки эстафета...
   Глаз Гименея, новой жизни сватьи
   порядок ласкового марафета...
   И тут же шаг назад, усмешка с извинением:
   - Я, кажется, не вовремя?
   - Что, обожглась? - растерянно спросила Таня.
   - Напоролась, - обличающим трагизмом издыхания Джульетты, закатив глаза, съязвила Яна, курточку расстегивая на себе.
   Я спрятался за Таню и слегка объятьями к себе ее придвинул, ощутив, как напряглась фасадность мягкая, почувствовав под свитером моим:
   Неволи грозную подколку,
   любви угодной срамоты,
   справляющей постом помолвку
   охраны преданной мечты...
   Мама с дочкой - счастьем равных диалог:
   мыслью, в общем-то, похабной и зудящей между ног
   легкомыслия приманкой, наслаждения очей
   под интимною осанкой ласки пряничных речей...
   Отвести внимание от эпицентра
   бестолковой родовой отваги,
   страсти развращенной тайного агента,
   женских чар капризов бедолаги...
   Неловкость мыслей разрядила Таня:
   - Яна, что за красное пятно на куртке у тебя?
   - Ох, где? Я все же вляпалась в кровищу. Таксист дорогой прихватил попутчика с пробитой головой. В больницу отвезли. Илья оказывается с ним знаком, остался там. А я домой.
   - Пока кровь свежая холодною водою смыть, и не останется следа, - советом влез я в разговор. - Могу продемонстрировать. - И, разрешения не спрашивая, с курткой двинулся на кухню.
   - Я сама, - сказала Яна нерешительно, поглядывая, как я воду из-под крана в тазик набираю.
   - Придерживай куртенку на весу, а я лишь пятнышко замою...
   Серьезным взглядом удивления смотрела Яна на меня... Я ждал уже вопроса: "А ты кто?" И его предвосхищая, я ответил: "Одинок, поэтому придирчив к роскоши привычек окружения, не позволяя распускать язык неудовольствия, обхаживая персоналию мою. И первый принцип - не гнушаться помощи, когда не трудно оказать ее.
   Добро свершая, в воду брось его...
   Неблагодарности удушье не накинет петлю.
   Не затаишь в душе обиды зло
   и альтруизма голову не будешь пудрить пеплом...
   - Альтруизм - высшая степень эгоизма.
   - Человек эгоистичен по своей природе,
   мерзнет и потеет болью чувствами навзводе,
   не доверяет никому еду и одиноко отдается сну.
   Эгоизм - защита от недобрых взглядов мелочности и завистливых придурков.
   А тут все просто:
   Не вторгаться перхотью и запахом
   в пространство личное свободной жизни,
   пах почесывая сладким навыком
   с уверенностью истого мужчины...
   На кухне круговая шла работа по готовке блюд к столу, в которой я по мере аппетитных сил носильщика участвовал, вдобавок пререкаясь с попугаями, нравоучения свои им адресуя:
   Грязною обувкой не пятнать паркет
   радушия манер нежданным гостем,
   помечая эксклюзивом туалет,
   икры перекусив халявным тостом.
   В шорты "Guhi" не рядиться на балет,
   на ушах пригладив волосатость...
   Гордости зоологический портрет
   рисуя, как верительную шалость.
   Флагом вывесить многоходовый план
   дум новостройки жизненных успехов,
   в грудь ударяя клятвой, словно в барабан...
   Жаль, нет наследных рыцарских доспехов.
   Не пытаться дотянуться до мозгов,
   выносив надежду на ума улов,
   залежалую изгнав "козу",
   ковыряясь пафосно в носу.
   Комплиментами ходить по кругу,
   вычленяя удовольствия фрагмент,
   укротив слепого сексхапугу
   поклонением - смоковнице презент.
   На добрые не жадничать слова,
   откупаясь массовухи позолотой.
   Открытка сладким пеньем соловья,
   недовольство охмурит сердечной нотой.
   До краев наполнить возбуждения бокалы,
   барахтаясь любовью в страстности лагуне,
   чуткостью улавливать телесные сигналы
   чувств поощрений в темпераментном загуле...
   Поток речистый, с трелями напевными шумихи попугаев, женской половиною подбадривался неослабевающим вниманием. И если Таня, зная о характере моих замашек, улыбалась, безобидность их воспринимая, то Яна вдумчивою грустью скептицизма (наверняка, сравнительным анализом), себя пыталась в чем-то убедить, конечно же, прекрасно понимая, на кого я намекаю, выпуская в свет застенчивые копья.
   Частично я был в курсе положения, сложившегося в молодой семье, и о том, что ряд моих упреков-наставлений, Яне адресованных, внедрялись в жизнь.
   - То, что красоту одолевает феминизм
   ненависти к гетерной природной роли -
   женоненавистнический радует сексизм -
   попустительство неудовлетворенной доли.
   Любовь - душевной красоты посыл,
   сиянием обогатиться вдохновенным солнца
   ума духовности безбрежных сил...
   А не тем, кто иждивением в постели подвернется.
   - Небосвод твой ослепляет изобилье солнц,
   как и иждивенческих рассветов горизонт.
   Не удержалась Таня - вставила мне шпильку.
   - Женоненавистничества не преподносил услуг.
   В лучах ласкаясь страстного зенита,
   рисовал рассветной искоркою очага уют
   с богатством домочадцев колорита.
   Но злым роком бедственный разлад
   рукой невидимой насилия,
   приговор выносит, как Пилат.
   Надеюсь - это не фамилия.
   Но прозвучало предложение заманчивое, будущее подстраховывая поменять фамилию.
   Таня бровью повела, а дочка:
   Подпалила молнией надежды взлет
   презрением провального любви исхода,
   предрекая дерзновению отвод,
   испепеляющего злостью небосвода.
   И словами подкрепила взгляд:
   - Мужчины - как качели,
   с них кружится голова...
   И с дрожью - скрипа трели,
   и утомленья тошнота.
   - Но если уж уселась на качели,
   в любви охоты безотказно страстном,
   не слезет, их не испытав на деле,
   пришпоривая задницы соблазном.
   Любовь не надоедливостью близорука,
   но верховодит выбором дороги,
   где цель конечная без творчества - разлука.
   А память вечно клянчит чувств налоги...
   Мне кажется, звонит входная дверь...
   - Это видимо Илья.
   Спущусь, открою.
   Пытливый Танин взгляд:
   - Ну ты даешь!
   Стихотворной искренностью нервотрепки
   всем бабам бы платил издевками налог,
   наглой беспринципности любви вербовки,
   угнездившись величественно между ног.
   - Как комплимент расцениваю взбучку
   сытости прикормленной стихом,
   а не призрения любви отлучку
   ревности упреком о былом...
   Дом нашествию подвергся резонера-распорядителя, организаторский талант которого
   На суету настраивал вокруг его персоны,
   орущей лозунгами очевидного,
   где напряжения отрыжки умственные стоны -
   скандал и склока мата непрерывного.
   Знакомый типажок фельтфебеля-инструктора, значительностью грозного лишь только на словах.
   В пожеланиях наставнических Яночке - предчувствие меня не обмануло. Сбивчивый его рассказ: кого и где какая кара ждет за то, что дружбана обидели, который где-то там по пьянке сунулся... с улыбкою воспринимался несерьезности, с учетом полководческого дара грозного вояки, неоднократно тумаками награждавшего себя, влезая в разбирательства.
   Не прерывая громогласности вещателя, у Тани шепотом спросил:
   - Что с ним, уж больно возбужденный и с раздражением поглядывает на супругу?
   - Янка платье новое купила, а Илья - тот взбунтовался: "Ты его, мол, не наденешь. И не вздумай бирку отрывать. Верни обратно в магазин.
   - Не будешь возражать,
   Я брызну маслица в огонь
   самомнения ретивого зятька?
   Угара топки стерпим вонь
   и сноп искр из раскаленного зрачка?
   - Попробуй.
   Сомневаюсь. - И улыбкой с хитрецою подмигнула.
   С блюдом фруктов, мимо Яны проходя, в паузу словопрений влез застенчиво:
   "Слышал: обновила гардероб
   эксклюзивом нового наряда -
   изумлений зависти озноб
   и восторг умильного отпада?
   На премьерный пригласишь показ
   грез беззастенчивого едока
   легкомыслия любви проказ?
   Подарком восхититься муженька!"
   Сказал и бодро, любопытство ожидаемой реакции с собою прихватив, проследовал в гостиную. Позади молчащая натянутость - вещала о смятении враждующей позициями парочки.
   В пору ожидать, что тронут за плечо!
   Поставят провокации заслон
   доблестной прямолинейности тупым наказом,
   остервенелый разрядив патрон,
   разъяснительной работой врезав по мордасам.
   Опять ты в состоянии игры-конфликта с мамой против дочки и с дочкой против нареченного ей мужа.
   А по существу - один.
   На перепутье выбора пригретости тревог -
   достижений карантин.
   Божественной комедии кружок...
   Все внимание гостям, в число которых я, как принимающая с Таней сторона, конечно, не попал.
   Под пологом моя хозяйская трибуна.
   А в обществе - так тень достатка,
   покоя сытая лагуна...
   Ну, и мужчинка для порядка!
   Круг семейственный родни, объединившейся желанием законным молодых, которые друг друга будто бы не замечали. Илья опустошал тарелки, Яна беспрестанно по мобильнику трындела.
   Свекор с супругой...
   Теща с постояльцем - дел любовных
   Застольной компанейскою подпиткой
   проникались общим интересом
   житья с доброжелательной улыбкой
   удобоваримости прогрессом...
   Командировка в КНДР, Берлин и зимняя рыбалка, и ремонт, страховка, памятники старины...
   Чувств волнующей тематикой -
   аппетита расширяли кругозор
   торга разнобоя тактикой,
   исповедно принуждая разговор.
   И вдруг!
   Примолкли общим сговором смотрин,
   эстетики вдохнув убранство
   гармонии рембрандтовских вершин -
   торжеств изящных красок рабство...
   Интермеццо Таривердиева по телику звучало...
   Яна, плавно пританцовывая, приближалась грациозностью нарядною к желающему видеть это. Остановилась, сделала глубокий реверанс и, дерзко вскинув взгляд, спросила:
   - Ну, что скажете?
   - Музыка, - ответил я и, как для поцелуя, руку подхватив партнерши, не сближаясь с нею,
   Вальсанул подобострастием мужского такта -
   роскоши Психеи льстивой данью
   знака будущего - почитания контракта
   крылышка природы дарованью...
   Наглухо закрыл я боковой обзор желанию подглядывать за неминуемой реакцией Татьяны. Не искать опоры оправдательной в общении свободном с дочерью ее.
   Молодость не озабочена перспективой
   возрастною с зеркалом полемики,
   смеха старческой неумолимой директивой
   взгляда в скорбь - морщин истерики.
   На несколько минут я стал для Яны зеркалом ее самооценки, а ему недозволительно по сторонам оглядываться в поисках уверенного отражения.
   За два года я ни разу Таню перед зеркалом не лицезрел. Ее общение с потусторонним отражением покрыто тайной. На танцах, где зеркалится аж целая стена, не замечал, идя с Татьяной рядом, даже мизерного интереса к виду отраженному, и если, поправляя галстук, замедлялся я у теневого двойника, то спиною Таня поворачивалась к зазеркалью. Эзотрофобия?
   Зеркало как отражение души,
   афиша внутреннего мира,
   нервных импульсов потребности пошив
   подобострастного эфира...
   Ликом исповедь разбуженных надежд,
   интима заговора место,
   недовольства роль, мимический мятеж
   глаз дружелюбного оркестра.
   Моментальной фотографии этюд,
   бесстрастный времени свидетель,
   самолюбования придирок спрут,
   истоков эгоизма деятель,
   за спиной не затаивший грешный нож,
   правдивый до конца советчик
   не продажный, обеляя лести ложь,
   сгибающей заботой плечи.
   Не желает Таня видеть отражение свое.
   Дочь - это времени портрет
   расцвета дерзости надежд,
   успеха юности билет,
   награда счастья благ манеж...
   В жилище дух царит отца детей.
   Что, трауром завесишь зеркала,
   напоминанием - нет счастья без былого?
   Видение подкравшегося зла
   пусть бродит вдалеке от памяти ласк дома.
   Не зеркалится изображение
   боязнью сумеречных вод?
   Нарциссизма головокружение
   на сердце не растопит лед.
   А загляни себе в глаза
   бесстрастною правдивостью слепца,
   притушив фантазий яркий свет,
   чувств безответных нужен ли портрет...
   Налюбовавшись молодостью - включим обозрение: Татьяна, улыбаясь, смотрит на Илью, а он застыл с открытым ртом...
   Яночке шепнул: "Спасибо, ты порадовала старика".
   Не тени юмора в ответ.
   Апломб торгашеской завышенной самооценки,
   холодной красоты банкет,
   перед которой лестью подобает драть коленки.
   Илья поднялся, принимая подношение, и "комплиментом" одарил супругу: "Ну, и куда в таком бесстыжем платье?.." - "Сегодня с девочками..."
   Вопросом я прервал уже назревший колкостями ласковый обмен:
   - А что приятель твой с головушкой пробитой жив?
   Мычание в ответ: не ожидал заботливости посторонней.
   - Береги любовь...
   - А что!?
   Не ответил на вопроса пустоту.
   Не одолеть глухую стену,
   расписав ее молитвами к Христу
   и миролюбием наполнив сцену.
   Таня улыбнулась приглушенно.
   Так улыбаются родным самодовольством
   страдальческой судьбы подарка,
   справедливости мироустройством -
   труда любовная заварка...
   - Илья сказал ультимативно Яне: платья этого чтоб он на ней не видел.
   - Пусть ревностью прикусит недовольства рык,
   ниспосланный судьбою почитая лик.
   Трудолюбивостью за ним следят ума нарядом...
   Эстетику убожества он не поставит рядом.
   - А голова пробитая чего тебя заинтересовала?
   - Примета нехорошая.
   - Связанная с "котелком"?
   - Нет.
   С кровушкой чужой,
   увечия костром,
   боли вестью злой,
   пожаловавшей в дом.
   - Что же это означает? Надеюсь, ничего плохого.
   - Судьбы предвестие:
   скорых слез печальных перемен.
   Беды нашествие,
   обрушение закладки планов стен.
   Продолжилось застолье... Хаотичное спокойствие всеобщей удовлетворенности. Разбродность монологов общих фраз, достатком алкоголя искореженных слегка. Таня забавлялась водкой, нейтрализуя горячительное, но без видимых последствий соревнуясь с зятем мерой опьянения. Мы с Яночкой довольствовались трезвостью, вполне уютно чувствуя себя, возможно, потому, что громогласных тостов не звучало.
   Но Яна неожиданно заботу проявила обо мне и в рюмку, пустовавшую весь вечер, водки налила.
   Слегка склонившись к Яне, не прерывая рыбака-спортсмена, я шепнул:
   Стараюсь перед наслаждением не злоупотреблять
   альтернативных стимулирующих мер.
   Чувств музыкою сердца страсти ощущением не лгать,
   припоминая, что же ел - салаку иль эклер.
   Взглянув на маму, что сидела справа от меня, и, сморщив носик, Яна голосом обиженной девчонки, не прошедшей на сеанс для взрослых, изрекла: "А можно не хамить?".
   Таня локтем вопросительно мне в бок уперлась. Изобразив
   Застольем сломленного юбиляра,
   строй тостовый прошедшего рукопожатий,
   с разливом алкогольного угара
   и сменою неоднократною симпатий -
  я обратился к дамам:
   - Припоминаю, что я ел, салаку иль эклер?
   Что значит перед наслажденьем злоупотреблять.
   Ведь кайф испортил стимулирующий глазомер,
   бездарно разбазарив аппетитом сердца страсть...
   Таня добротой улыбчивости наградила "хамство".
   В упор смотрела дочь на мать
   Обмен телепатическим внушением
   гордой женской своевольности,
   разъединяющим успех сближением
   доли властной непокорности...
   - За мужиков, - сказала тихо Таня, и рюмку подняла мою, и залпом осушила. Поморщилась и, взяв бутылку водки, Яне налила полрюмки.
   Задумчивая пауза осмысления
   понятной горечью оценки
   душевной сердца опытностью зрения
   чувств разбирающей оттенки.
   Яна рюмку покрутила на столе, скосилась на Илью, ведущего с отцом дебаты о рыбалке, и пригубила водку чисто символически...
   Где-то, вдалеке за стенами уюта, я услышал вопль со звоном стекол разбившихся. Настороженностью оглядел застолье - спокойствие полнейшее уверенности безмятежной безопасности. Внимание все в телевизор, мельтешащий обнаженностью видеоклипов. Довольной сытостью и гости, и хозяева поглядывают на часы - 21... расслабились. По-домашнему Илья переместился на диван и, полулежа, с Яною шептался. Свекор заторопился, вспомнив: завтра на рыбалку. Я - бесцельно все фиксировал вниманием...
   Татьяна родственников проводила... стол слегка подчистила... ко мне на телевизор присоединилась.
   Переглядок ожидания интимный сговор,
   поскорее окунуться в сладострастия уют
   тяготения взаимности любовным кровом,
   роскоши прикосновением испить желаний брют...
   На молодых стрельнув глазами - Тане дал понять: пора, мол, предоставить им общения свободу, удалившись скромностью присутствия под полог.
   Сытость Тани никуда не торопилась и, за отсутствием официоза родственников, за закуску принялась, расхваливая хлебосольную хозяйку.
   Молодняк смеялся, перешептываясь, при этом Яна на диване, стоя на коленях около Ильи, под музыкальность MTV по телеку,
   Извивалась дискотекою жеманства,
   принудительно тиранила радушность
   неприступной воли истуканства -
   вынужденных трат послушность.
   Мне кажется, я начинаю понимать причину сладкой жизни беззаботного зятька.
   Обольстительностью наглой пирровых повадок -
   окупает роль нахлебника.
   День насущный ожиданием любовным сладок
   предвкушая чувств наместника.
   Опаска наступить на гордость стиля -
   потворством нежит домовитого мальца
   незаменимою поддержкой тыла,
   выковывая из него утех самца,
   послушного конфликтности каприза,
   не допекая несвареньем чепухи.
   Холодный сценарист, ума актриса
   опробует свободолюбия духи
   фантазий грубого брутала,
   экзотикой пропахшего любви костра
   опасности с характером металла,
   друзья которого - родео да ветра.
   Позлить понятным языком эмоций
   души влюбленной преданного существа,
   рубеж познаний между нами трется
   стезею неизведанного волшебства.
   Издевкой легкой поиграть в молчанку,
   зазывной грацией тревожа аппетит,
   зловредности соорудив приманку,
   сокровище влечет тебя - пусть это льстит.
   Дум истязанием крадется голод,
   не сомневайся - шарм добьется своего.
   Для ясности не нужен мне астролог,
   вооружает ласк Киприды баловство.
   Я явлюсь к тебе виденьем на закате
   бессонницей ультимативною в постель
   и беззащитность предъявлю к оплате:
   изволь порадовать живую канитель...
   - Что, прилип к девчонке взглядом?.. Нравится?
   - Отслеживаю мне знакомые черты, наследственностью перекочевавшие на молодую поросль, и с нетерпением момента жду прикосновения к оригиналу.
   Растревожить перышки лебяжьи
   упоением полетной неги,
   допьяна сердечными пассажами
   покорить крылатостью опеки.
   - Пикантным платьем молодая раздразнила?
   - Вызовом характерного танца.
   Сокровище твое наследием успеху льстит
   опекунству роли самозванца,
   под пологом дополнив раздраженный аппетит...
   - Не увлекайся. - "Ей с ним хорошо!"
   - А если заговорчески шепнуть: "Не дам".
   Характер покажи упрямством,
   на горло встав эгоистическим правам
   бульдозерности наглого тиранства!
   Мужчина накоплений сил семьи добытчик.
   А уж потом постельный благодетель.
   Инициативою не держится за лифчик.
   Не феминизма доблести свидетель.
   А если он эмансипации участник
   в постели свивший теплое гнездо
   один пусть отмечает тунеядства праздник,
   накоротке беседуя с нуждой.
   - Все вы уговорами потели,
   но добрались только до постели.
   - Зарвавшегося приласкай самца
   надзорным оком стреляной волчицы,
   зубастым рыком веского словца
   устоев клана преданности жрицы...
   К тому же! У нее есть брат...
   - Янка и сама не даст себя в обиду.
   - Волеизъявления свобода -
   за ответственности меру драка
   гордости морального развода,
   даже пусть под крылышком у брака.
   Успокоительное ожидание постели...
   Дверь, выходящая на лестницу, внезапно распахнулась - Денис ввалился, как-то боком, будто на ступенечке последней спотыкнулся. Огляделся и вздохнул упреком: празднуете...
   И на выходе, почти беззвучно, заикнувшись, произнес: "Дд...ом гг...орит..."
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   31 мая
  
   Друзей и сотрапезников предатели
   злодейство замышляя пиршеского ада -
   ответят мукой, гнев вкусив создателя,
   кругов расплаты боль, откуда нет возврата.
   --------------------
  
   Четыре голоса слились в один вопросом: "Где?".
   - Н-н...аш. Т-т...ам уже пожарные. - Еще хотел сказать о чем-то, но махнул рукой и огляделся, будто бы прощаясь с окружающим.
   На ходу натягиваю свитер... вниз по лестнице... на улицу.
   Перед фасадом дома тишина, спокойствие и пустота. За угол и во двор, вдоль дома... темнота со звуком лязгающих металлических конструкций и никаких следов пожара... огибаю дом с торца... Вот он - языками пламени выглядывает из окон, дверей... Пылает лестница, ведущая на этажи, и люди, пламенем отрезанные, в окнах мечутся. Подъемник подведен, и начинается эвакуация жильцов... С сиреною подкатывают две пожарные автоцистерны и незамедлительно включаются в борьбу с огнем. Дом горит внутри, и если быстро развернется мощь расчетов, то локализовать пожар возможно до того, как перекинется он на жилую половину Таниных владений. Огонь идет наверх и крыша дома, безусловно, пострадает, так как добраться до нее проблематично, учитывая высоту строения (метров 20).
   Обратно возвращаюсь... Паника! - Илья ей верховодит. - "Газ баллонный в доме! Все быстрее вон на улицу! Взорвемся!".
   Серьезная опасность! Но газ у Татьяны магистральный, на котором отопление ее хозяйства. Иду на кухню, газ включаю - перекрыт. Теперь собраться быстро, вещи ценные и документы. Таня потрошит подушки в спальне, мои коробочки с подарочною ювелиркой извлекая. Слова, вопросы, суета... Пытаюсь взгляд Татьяны подбодрить... Растерянность предельная.
   - Спокойно. Одевайся потеплее. Надеюсь, что до нашей половины смерть огня не доберется. Зависит все от расторопной профессиональности пожарных.
   Беру у Тани сумку с документами и ценностями и наблюдаю, как
   В одежду кутается беззащитность,
   нежное бесстыдство укрывая зноя...
   Любви и чувств живая монолитность
   принимающая приговор событий строя
   судьбы одной лишь ей известной целью -
   злоключений упряжи страстей охотой,
   за правдой исполнительской моделью
   подстраховывая основную цель работой...
   Вспомни гороскоп для "Близнецов": "Неустроенность и всевозможные случайности обходят стороною их, особо не затрагивают, позволяя без потерь пороги потрясений миновать, при этом извлекая выгоду".
   Все. На выход. Ты вперед, я следом.
   Снизу надрывается Илья визжащим криком: "Ну, быстрей-быстрей! В любой момент рванет..."
   На кухню захожу, снимаю покрывало с клетки с попугаями... Спят "неразлучники", прижавшись плотненько друг к дружке. Не чувствуют опасности?
   "Оставь, пусть охраняют дом", - шепнул на ухо голос мне.
   Узнал его: тот самый, что в Афгане подсказал кольчужку снять: "Она тебе не пригодится".
   Всегда, когда его я слышу - представляю маму.
   Серьезность взгляда с добротою глаз,
   губ уголочки изготовились к улыбке -
   поддержки прочности каркас
   симпатией подсказывает: "Сил в избытке".
   Накрыл обитель "неразлучников", пусть спят. Теперь на улицу.
   Ночь будет длинной обузданием огня,
   беды пугающего пепелища,
   слепого вихря смертоносная возня -
   сердца испытаний слез кровища.
   Жизнь проверяет на излом,
   исподтишка наносит раны,
   дорогу преградив огнем,
   развеивая пеплом планы.
   Дом уже оцеплен лентой полицейской, за которой зрительский аншлаг.
   Поймал Татьянин блеск очков...
   - Ну, что там?
   - Спят птахи беззаботно,
   не ожидая огненного потепления,
   ждут, неразлучно плотью,
   спасения от доблестного наводнения.
   - Про попугайчиков совсем забыла.
   - Пусть охраняют нерушимость дома,
   безмятежностью крылатой сна
   от дебоширства скорбного погрома
   злобной беспризорности огня.
   - Чья-то злая воля памятник архитектуры подожгла...
   - Почему ты так решил?
   - Сначала вопли во дворе...
   Затем воспламенение на лестнице, по-видимому, с целью напугать, отрезав путь на выход,
   Плеснув обидою горючей смеси
   на благоустройство стен постылого жилья,
   конфликта страха уничтожив плесень.
   Но страдает солидарно не одна семья.
   В многочисленной толкучке, несмотря на поздний час, мы стояли на противоположной от фасада дома стороне дороги, наблюдая общую картину фронта наступления на полыхавший извержениями дыма внутренний пожар строения. Экипажи трех машин пожарных заливали дом водой снаружи и второй этаж, бушующее пламя загоняя на чердак, где его струей напора водяного, лупившего с подъемника, нещадно истребляли.
   Эвакуация людей как будто бы прошла успешно, но вынести с собой, спускаясь по подъемнику, им ничего не удалось.
   Не так давно Татьяна мне показывала общий план жилого дома: два этажа ее владений отделялись от шести квартир, со стороны двора, толстенной каменною кладкой, возведенной на фундаменте и служившей главною опорой для всего строения. И если бы взорвался газ, он бы эту стену не разрушил, а разнес бы все вокруг нее. Лишь по чердаку огонь мог подобраться к Таниным владениям, и только расторопность и профессионализм пожарных могли спасти дом от неминуемого выгорания.
   - Скажи, Татьяна, застрахован дом?
   - Моя часть - да.
   - Это сколько же по метражу?
   - На первом этаже 150 квадратных метров и на втором 120...
   На лице печаль, апатия глухая
   безысходности бездарной сироты,
   истязания тревог - порука злая
   жизнь преследует заклятием судьбы.
   И неожиданно пронзил очки
   испуга ошалелый импульс -
   мольбы растерянности маячки
   и страха боязливый истерии привкус.
   - Что еще случилось?
   - Сумка белая... Ты ее не взял?
   - При мне все то, что получил из рук твоих.
   - Там документы и страховка.
   - Вспомни, где ты оставила ее.
   - Все как в тумане, где-то в доме.
   - Главное, без паники. Держи свои сокровища.
   Я передал Татьяне упакованные драгоценности ее.
   Еще одна проверка на везучесть
   игрой подобострастия с фортуной -
   спокойствия расчета участь,
   фатальной неизбежности секундной
   рубежа отходного итога,
   заранее прописанного волей
   событийности упрямства Бога,
   растратившись пожизненною долей.
   Массивные входные двери в дом, ступенек лестницы взбирающийся полукруг и темная гостиная
   С незаконченной застольной трапезой
   прощания с обыденностью планов.
   Переходом вехи жизни знаковой
   к авралу всех наличных капиталов.
   Тихо в доме. Деревянный, а стены претолстенные, и звукоизоляция отличная... Не слышно, что творится за пределами домашнего комфорта. Откуда же предупредительный прорвался вопль? Среагируй, всполошившись можно было бы... Сумка белая на секции хозяйку дожидается. На кухне все в покое, спят крылатые создания, огонь до них не доберется. На улицу, а то Татьяна следом ринется страховку вызволять.
   Мысль, что каждую минуту может газ рвануть, сознание блокирует. А вдруг! Вновь -
   Разночтение ума и интуиции,
   поджилок страха и бравады выпендрежа,
   хулиганства и моральности юстиции,
   зацепки веры и похабщины безбожия...
   - А где она была?
   - На видном месте боязливо озиралась
   вопросом: "В чем моя вина?
   В компании тревог добавьте сердцу радость...
   Со страхом не хочу одна".
   - А никого не встретил?
   - Известием бодрящий голос:
   "Беспризорному огню не праздновать победу.
   Седой переживаний волос -
   пасть заткнуть оплата минимальная несчастий чреву.
   - При переезде в этот дом все украшенья ювелирные мои и Яны уложили в сумку старенькую и вместе с мусором отправили на свалку. Моя вина, я просто позабыла.
   - Муж не ругал?
   - Сказал мне: "Ты красива и без драгоценностей..."
   - Я не разубеждаюсь в этом,
   устроив изумрудный камнепад
   искр драгоценным этикетом
   подчеркивая естество карат,
   природы вольного свечения
   расцветки женственности куража,
   довольством счастья облачения,
   в сердца внося томления пожар.
   Опорою преодоления невзгод,
   мир женщины - жемчужинки желаний
   строптивостью неразберихою хлопот
   нанизанных на ниточку страданий.
   Дань заплатили новоселью?
   - Представь, с каким мы настроением въезжали.
   А здесь - разруха, и соседи с жалобами на ремонт.
   Все это силы мужа подкосило.
   - Пожар освободит тебя от несговорчивых соседей. А страховка - возместит потери от потопа.
   - Потоп?
   - Его не избежать. Из четырех брандспойтов поливают крышу. Но над тобой этаж, а уж над ним чердак. Из трехэтажного дом превратится в двухэтажный.
   Вспомни исповедный моря шум...
   И, обнявшись, мы на берегу,
   задушевности надев костюм,
   счастьем плыли в романтическом бреду...
   Туман во взоре у Татьяны вспоминает о своем... И нет меня в том мире.
   Глаза плутали далеко
   в успокоительной расслабленности транса,
   искавшего земной покой
   ассоциативного спасения сеанса.
   Другая в них необъективность
   сюжета жизненного плана,
   души несметную архивность
   листает счастья панорама.
   Мы были зрителями в многочисленной толпе: порядка сотни терпеливых лиц победы ждали или поражения от надвигавшейся стихии огрызавшегося и шипящего под струями воды огня.
   Добрался он до верхотуры чердака и бушевал над домом. Крыша провалилась и угроза полыхала пламенем открытым. Один этаж до Таниных владений. Пожарные, с успехом переменным, заливали пламя мощностью водонапора.
   Щупленькая в черном пальтьице и зимних сапогах без каблука, комочком сжавшимся, Татьяна не сводила глаз с фасада дома. Стоя позади, я обнимал ее, к себе всем телом прижимая.
   - Не знаю, почему я вспомнила сейчас...
   С подругою решили: двинем-ка на танцы. Намазались и разоделись, ну и прикатили. Перед плясками решили прогуляться к морю. А на полдороге ливень, да такой, что в двух шагах не видно было ничегошеньки. Промокли до трусов. В таком-то виде да на бал? Ну а потом решили: будь что будет. В машине были тряпки пляжные, так мы в них нарядились и вперед... За милу душу целый вечер в тапочках оттанцевали...
   Что белых бриджей суета -
   подсказка будущих невзгод?
   Любви подспудная мечта,
   желаний прерванный полет?..
   - На мне свидетели того безудержного ливня.
   - Ты не переобулся?
   - Спасая душу, ноги уносил
   от языкастости зловредного пожарища,
   но фатализмом скорбным не форсил:
   оставил в доме же крылатого товарища.
   - В жизни доводилось обжигаться на пожаре?
   - Бог миловал. По-видимому, так же, как и тех, кто добровольно подышать решил угарным газом, нам сочувствуя.
   Погорельцы прочь бегут от зрелища,
   слезами залитого бедствия огня.
   Жар напоминания - скорбь капище,
   укоров злости бесполезная возня.
   Люди не задумываются о глубинности причин их одолевшего несчастья.
   Меч беспощадный ока Весты -
   справедливости доходчивая кара
   глухим, не слышащим протесты,
   слез страданий окружающего жара.
   Преступление и наказание...
   - Я пыталась Достоевского читать, но тяжело психологически.
   - Книгу видел на столе... И Свидригайлова сейчас же вспомнил.
   Роман задуман гениально, и до конца не понят критиками, рассматривавшими суть романа через главного героя - а он ничто - мразь, никому не нужная, лишенная идеологии и жизненной позиции, но призванная совершить деяние, под управлением сил высших.
   Жизнь - как постамент для нравственности
   не милосердными судьбы руками
   духа исповедной царственности.
   Грядущему урок смертей дарами.
   Рука невидимая четко направляет все случайности себе на пользу, подсказками безволию Раскольникова. Он приговорен, вообразив в себе величие гордыни касты избранных, но совершенно бесполезен для текущей жизни окружающих его людей. Клубок несчастий перед ним прошедший, показывает всю беспомощность его вмешательством что-либо изменить. Но он уже неинтересен вдохновителю расплаты судеб. Свидригайлов - благодетель - должен дело, начатое топором Раскольникова, завершить, и божественная одухотворенность Сони наиглавнейшую играет роль. Она спасительница душ и чистотою веры воскрешает "Лазаря", а то бы неминуемо ему покоиться, водички мутной нахлебавшись из Невы, как предрекал Порфирий жалкому убивцу.
   Знамение ума свободного
   мелькнувшая случайность - рок закономерности,
   руки посланника Господнего
   судьей, не допускающего опрометчивости.
   Урок о неминуемости ада на земле.
   Вердикт напоминания заблудшим:
   не победить вам совесть в разрушительной войне -
   души грех приговором наихудшим.
   Практикуется и групповое наказание, как в анекдоте: "Господь, да неужели только лишь из-за меня погубишь ты так много жизней?" - "Всех непременно! Долго вместе я вас собирал..."
   Разделительная судьбоносная черта.
   Готов преодолеть жестокий покаяния рубеж
   нравственным поступком искупления труда,
   пожертвовать отлаженности жизнь,
   заткнув несчастий брешь.
   Не понимаю, почему роман "Преступление и наказание" включен в программу средней школы. Он у взрослых, то депрессию способен вызвать. А у детей... Но я прочел его, в отличие от соучеников. А за сочинение, где изложил свою позицию романа Достоевского, к директору был вызван.
   Дама классная, она же и преподавательница языка литературного, моей тетрадкою размахивая, сотрясала лозунгами воздух. На что директор ей сказал: "Оставьте сочинение и уходите. Я с ним поговорю".
   Директор - офицер в отставке, всю войну прошедший и от лейте-нанта дослужившийся до подполковника. Авторитет непререкаемый не только из-за боевых наград, но и разумной справедливости, права учеников отстаивающей от произвола педагогики.
   Он читал словесную мазню...
   У меня тряслись колени,
   смыслового края западню
   предвкушая размышлений...
   Прочел.
   Встал и подошел к окну...
   Пауза перед волей приговора
   позу принимает громовержца,
   обличением вины позора
   над бунтарским духом иноверца.
   "...если б кто мне доказал, что Христос вне истины, и действительно была бы истина вне Христа, то мне лучше хотелось бы оставаться со Христом, нежели с истиной".
   "Откуда выписал цитату эту? Хотя не важно. Подойди..."
   Директор галстук перебросил за плечо и расстегнул рубашку...
   Крестик на цепочке на груди.
   "С войны ношу. Мамин. Иди и помни: вера - огонек внутри. И вслух вещать о ней не обязательно.
   Вера:
   Спокойствие запаса прочности,
   идеологии и нравственности бастион
   судьбы успеха правомочности
   с опорою на Бога - справедливости канон.
   Таня отвела глаза от дома, устремив в глухую темень их.
   Беззвучно губы шевелились,
   молилась сердцем о пощаде -
   спасенья подарить ей милость
   от дикой огненной осады...
   Взгляд мой суетился на передовой, пожарных поторапливая. Лишь нескончаемой струи напор свою работу четко выполняя, охлаждал пылающее нетерпение внутри: быстрей-быстрей! С верхотуры дома сбрасывали обгоревшие обломки крыши, изгоняя окончательно еще пытавшуюся огрызаться злобу пламени. Чердак залили основательно, и по карнизам сточная вода фасад весь заливала. Пожарный с фонарем вошел через парадный вход в Татьянины владения. Снаружи через окна было видно, как фонарь осматривает стены, потолки... Наружу вышел - все спокойно. Огню не удалось добраться к этой части дома.
   Пожарные неспешно свертывали технику - работа сделана.
   Два ночи. Нахватавшись впечатлений, публика рассеиваться стала по домам. Татьяна позвонила Яне...
   - Нас ждут. Сейчас Илья подъедет.
   - Не хочешь осмотреть владения?
   - По темноте? Там все в порядке.
   Закроем двери и поедем.
   Спокойной рассудительности око,
   судьбой не ведавшее упущений.
   И праведностью веры жизни вздоха -
   греха не взявшего отягощений.
   Илья подъехал.
   - Иди, садись в машину, я сейчас.
   Я подошел к пожарному, сворачивавшему ограждение:
   - Спасибо за работу.
   А скажите: обошлось без жертв?
   - Насколько мне известно а обследованы все жилые помещения - из жильцов никто не пострадал.
   - А почему возник пожар?
   - Злонамеренный поджег. Виновный полицейскими уже задержан и своей вины не отрицает.
   - Спасибо вам, и передайте благодарность всей команде...
   Из центра мы несемся на окраину города в район многоэтажек. Ужасные дороги, и водитель, не снижая скорости, лавирует, пытаясь ямы объезжать.
   - Мы с пожара или на пожар?
   Илья, в ответ невнятно буркнув, скорость скинул.
   Раскалывается голова
   И на ухабах, словно кол в затылок,
   вонзает покореженный асфальт
   переживания душевных пыток,
   спрессованных сознанием в базальт.
   Маленькая кухня в типовой многоэтажке прерванный продолжила банкет. Состав участников все тот же, но повестка дня переменилась.
   Бутылка водки на столе,
   и лица без напыщенного макияжа,
   но с тенью бедствия во мгле
   печали произвола огненного ража.
   Самостоятельность обслуги наполняла рюмки и делилась впечатлениями и сумбуром дикости предположений...
   Кому-то надо было охлаждать эмоций перегрев, и я как мог
   Орудовал брандспойтом фактов,
   сбивая пламя ужасающего бедствия,
   подложенного под реактор
   диверсии итогов паники нашествия.
   Верь безоговорочно: судьба в руках правителя.
   А не то - останешься без ангела-хранителя.___
   И только Таня бессловесна, лишь глаза оценивают гам происходящего.
   Физическая и духовная опустошенность. Психическая возбужденность перешла в апатию.
   В бессознательность уйти забвения
   раскованной невосприимчивости сна,
   безропотного примирения
   духовной неосознанности смерти дна.
   Тараканы в голове
   дурью подковались из заначки...
   И в безликой тишине
   табуном устраивают скачки.
   Прострация... пронизанная болью сострадания.
   Прикоснуться сопереживания словами
   и мимикою оптимизма зацепить улыбки,
   оголив подобострастность рвения стихами,
   замаливая роковой случайности ошибки...
   Жизнь, здоровье - главное, все остальное преходяще. Мучительно в воспоминаниях искал я аналогию событиям подобным.
   В жизненных невзгодах каждый по себе
   облегчения придумывает отговорку,
   выживая в изнурительной борьбе
   за осанистости справедливую подпорку...
   Татьяна рядом на постели, любезно предоставленной хозяевами дома. Легли, но не для сна, а для борьбы с бессонницею мыслей, пылающих огнем событий завтрашнего дня. Уж лучше б не ложились. Хотел обнять и приласкать... Но между нами меч разбоем кровожадного пожара раскаленный... Это не мешает Тане энергетикой свой насиловать меня. Она не может притушить свою эмоциональность и во сне, а что уж говорить про маету бессонницы, и действует она давлением на психосексуальную развязность организма.
   Желание не загасить авансовой прелюдии
   наслаждения извечных обещаний,
   награду допьяна испить в порочном безрассудии
   чувств дорогою телесных испытаний...
   В черном кружевном белье на белизне постели Таня в поисках забвения, в натопленной до пота комнате, меняя позы, сбрасывала одеяло и вновь его тянула на себя. То вдруг садилась на постели и, озираясь, спрашивала взглядом: "Где я?".
   Удостоился и я внимания придирчивого ока, с ног до головы измерившего мой росток и задержавшегося на оттопыренных трусах.
   Со вздохом оценила подхалима,
   ретивостью пасущего красотный дар,
   пассажем доблестного исполина
   лелеющего якорной любви азарт...
   "Да как ты можешь!" - отвернулась и калачиком свернувшись телом всем вздохнула.
   Страсть зажми неудовлетворенную в кулак
   терпения в бесчувствия наркозной паузы...
   Разночтения последствиями - ты чужак,
   судьбы не ведавший ночей бессонных спазмы раны.
   "В доме никого не встретил?" - фраза прозвучала как предупреждение: ты близко, очень близко подошел к владениям, тебе душою не принадлежавшим. Уж слишком много вложено...
   Надежд, любви и неосуществленных планов
   счастья очага семейного гнездовья -
   долготерпения мозолистости лавров
   тягостных, доставшихся на долю вдовью.
   Мужья, укрытые могилою...
   под их охраной отчий дом.
   Душой не предадут они любимую,
   навечно скорбью с родовым гнездом.
   Если б в доме встретил ты кого-то, то оттуда бы не вышел. Но думаю: трагические происшествия на этом не закончились. Кровь - это масло то, что Аннушка на рельсы пролила, и запашок карболки...
   Не думать ни в какую о последствиях опасности грозящей, но остерегаться радости ее насмешки. Ты фаталистом стал с Татьяной! Угрозу видишь в ситуации, тебе ничем не угрожающей.
   Мы угорели ожиданием несчастья
   дезориентацией завесы дымной,
   пассивной заторможенностью неучастия
   в судьбе безвинно павших трагедийно.
   Короткий молчаливый завтрак - и в машину... И опять ухабистость дороги на пути к последствиям пожарища.
   26 января, 11 утра.
   Сияние глаз праздничного солнца
   дорогу будущему устилает...
   Забудьте беды, вечный лик собора -
   испытаньем воскрешение восславит...
   Мы вовремя: скорая, полиция и хроникеры ищут ракурс съемки. Медики и полицейские о чем-то совещались.
   Мы проследовали в дом.
   На первом этаже все та же брошенная стройплощадка с признаками пережитого потопа, но воды как таковой не видно: пол земляной всю влагу поглотил. Праздничная лестница, второй этаж - распахиваем дверь в гостиную...
   Стол праздничный с напитками
   гостеприимством чинно ждет гостей...
   Сон, замер мир пожитками,
   тревожной паузой, ждущей новостей...
   На кухне звонко заливаются два клюва попугайчиков, и аккомпанементом им
   Дом напряженно дышит
   скрежетом многоголосья стонов,
   мук старческой одышки,
   разрушением диапазонов.
   - Ты слышишь?
   - Что?
   - Дом дышит, впитывая воду
   разрухой старческих морщин
   и с жалобами на ломоту
   урона годовых кручин.
   - Скажи понятно.
   Раздражение надрыва в голосе на гране истерического взрыва.
   - Находиться здесь сейчас опасно. Регипс на потолке и стенах не удержит балку, если вздумается той с чердачной обгорелости спланировать весомой тяжестью к земле. Даже колебание воздуха способно вызвать разрушение. Дай Бог, чтоб я не оказался прав. Захватим клетку с попугаями и на эвакуацию. Пару дней с работами по дому необходимо переждать. Затем обследовать чердак и над тобой этаж, и, если сверху ничего не угрожает, заняться наведением порядка.
   Мы покинули спокойствие угрюмое апартаментов. Я чувствовал, как Таня борется с собой внутри, не подчиняясь разуму, уговорившему покинуть стены дорогого ей уюта.
   Не выпускал я Таниной руки
   И готов был к истеричному протесту
   недоверия упрямства обреченного -
   быть привязанным судьбой к добра насесту,
   с нежеланием его делить со стонами
   ультиматума жестоких испытаний,
   душегубки опостылой неизвестности,
   варварства испепеляющих деяний
   адовой неумолимой неизбежности.
   Напряженная, дрожащая и равнодушная к опоре: "Я сама!". Весь вид Татьяны - нервная зажатость фанатической решимости упорства.
   Мы на улице, и сразу в лоб вопрос: "Вы хозяева? Могли бы что-нибудь для телевидения сказать по поводу случившегося?".
   У Тани нерешительность в глазах мелькнула. Инициативу я перехватил: "Да, пять минут на подготовку".
   Клетку с попугаями определив в машине, я вплотную к Тане подошел.
   - Слушай, девочка внимательно: от сказанных тобою слов зависит очень многое. Поэтому сосредоточься и запомни то, что я тебе скажу.
   "Искреннюю выражаю благодарность всем пожарным и оперативным службам, принявшим участие в спасении людей и тушении пожара. Их подготовленность и профессионализм позволили успешно справиться с огнем, предотвратив угрозу полного уничтожения жилого дома, представляющего ценность историческую и как памятник архитектуры 19 века. И все же, несмотря на самоотверженную с риском, ликвидацию пожара, дом серьезно пострадал. Я обращаюсь к мэру города и исполнительным властям с сердечной просьбой: помощь оказать жильцам, лишившимся имущества и места проживания, и посодействовать в преодолении последствий разразившейся трагедии. А также и в восстановлении и реставрации культурного наследия родного города. Я, как хозяйка половины дома, лишь частично пострадавшего в пожаре, всеми силами и средствами, которыми располагаю, с помощью и при участии, надеюсь, городских структур, восстановлю утраченное при пожаре и продолжу начатую реставрацию. И еще раз повторюсь: огромное спасибо пожарно-спасательной службе, госполиции и городским властям, участвовавшим в ликвидации пожара. И всем кто в трудную минуту находился рядом и неравнодушием оказывал поддержку погорельцам".
   Соберись.
   - Вы готовы? Пожалуйста.
   Щупленькая, в черном удлиненном драповом пальто, на фоне серого фасада с обгорелой крышей, Таня бледностью, со скорбью на лице и с седоватой стрижкой
   Страданием душевным завораживала гипнотически,
   как Богоматери икона,
   впитавшая в себя судьбой мир горя слез трагических
   стенаний состраданья стонов.
   Я стоял за оператором, снимавшим камерой сюжет, рядом с группою из трех мужчин, внимательно следившими за происходящим в кадре.
   Опять уходишь от событий в тень,
   суфлируя разумности подмогой,
   что как доспехи - дребедень
   к победе изнурительной дорогой.
   Слово в слово Таня повторила мной произнесенный текст. С паузами, открыто, с придыханием. Залюбовался...
   Впечатлительностью ролевой трагизма
   и лучиком надежды, обращенным к Богу,
   коленопреклоненно верою любви патриотизма
   сердечностью приникнув к счастья эпилогу...
   За спиной у Тани в доме вдруг сошла лавина: гулкий скрежет с треском прорываемого силою препятствия.
   Татьяна видом на произошедшее никак не среагировала и с гнетущей скорбью завершила монолог.
   - Ты ничего не слышала?
   Татьяна через силу
   Оглянулась боязливо на фасад,
   открестившись мыслью от несчастья,
   не желая список пополнять утрат
   произвола искры неподвластия.
   - Что, снова дятел по столбу долбает?
   - Ненасытный огненный петух
   клюнул пакостный шельмец в агонии.
   К просьбам о пощаде глух -
   мертвой хваткой он лишен иронии.
   Оставайся здесь, я в дом - взгляну, что там произошло.
   Хотя...
   Краем уха я прислушивался к господину, сменившему Татьяну перед камерой. А он с уверенностью в голосе, перефразируя Татьяну, публично обещанья раздавал.
   - Этот господин тебе знаком?
   - Мэр.
   - А будет ложка дегтя?..
   "Не обошлось без жертв. Два человека, личности которых устанавливаются, к сожалению, погибли, угарным газом отравившись".
   Жертвоприношением сработала примета,
   и судьбоносный выполнен заказ,
   подношением наград заслуг приоритета
   кому погост, кому судьбы запас (гранить алмаз).
   Все, что должно было случиться, видимо, произошло. В дом можно заходить спокойно. На первом этаже без изменений. Взбежал по лестнице и распахнул в гостиную входную дверь... Стоп! Потолок регипсовый, полста квадратных метров, закрепленный на продольных шпалах металлических без водоизоляционной пленки, рухнул с четырехметровой высоты, накрыв парадный интерьер застольной вечеринки. Оголились балки мощные на потолке - брусок из сороковки... Капитально дом построен и как ковчег любое наводнение переживет. Проводка встроенного освещенья потянула за собою отсыревшие панели к стенам прикрепленного регипса. По новой все придется обшивать, заделывая вертикальные меж балками пустоты. Теперь понятно, почему отсутствует меж комнатами звукоизоляция. В спальне потолок не поврежден, но полог... Сырые стены вес его не выдержали и он накрыл насквозь промокшую кровать.
   Хозяин посчитал, что осквернили дом
   и в уютном ложе не потерпит чужака.
   Очаг семейный не поделится углом,
   счастьем не согреет чувств соперника-врага.
   Огонь границу очертил владений
   посильной ноши, не замаранной грехами,
   вознаградив живых по мере огорчений
   растраченными слез душевными дарами,
   по справедливости житейской доли
   ответственности поколений за наследство,
   перенесенной в прошлом незавидной боли
   за опытность благосердечия младенства.
   Но что так звонко громыхнуло звуковой волною, докатившейся до улицы? На кухне шкафчик навесной, нагруженный посудою, сорвался со стены и содержимое осколками по кухне разбросал.
   Тане предстоит увидеть этот кавардак
   и основательную жизни перетряску,
   сил обновления насильственный теракт -
   огня услугу мракобесия развязку.
   Здесь присутствуй попугайчики, у них случился бы сердечный приступ.
   Иди, вручи безрадостную Тане весть
   петли хозяйственной разрухи,
   добрососедства злонамеренную месть
   судьбы знамением прорухи.
   И вновь на острие событий
   реквиема запевалою гонцом -
   трагичной роли исполнитель,
   истязания катарсиса жнецом.
   Будущим судьбы я не вернусь под полог.
   Не спит разлучница-беда.
   В сердце зарубцуется любви осколок
   с коварством пламени вреда.
   Чувств самовнушением упрямства - я банкрот,
   вдохновению отдавший капитал свобод.
   Не хочу увидеть боль в глазах у Тани.
   Кто насылает чувству испытания?
   Ангелы-хранители друг другу строят козни...
   подслащивая жизнь, плетут страдания
   для отчета, чтоб пожестче да и постервознее.
   Вот и пошути с грустинкой, прежде чем сообщишь Татьяне,
   Что халтурная времянка долгостроя
   не выдержала генеральную уборку
   испытания на прочность долгожительства.
   Но в закалке вихря огненного зноя,
   остановившего Татьянину попойку
   возродится вновь (став) оплотом накопительства,
   трудолюбия, богатства и недвижимости рабства...
   Я на перроне? Многолюдно, оживление и смех. Сейчас прибудет поезд счастья и умчит... Татьяна в центре омута людского улыбается приветливо в круговороте радости словесных подношений... Что-то важное я пропустил. Слов соболезнований не слыхать, скорей, наоборот.
   Сиянье солнечное именин
   вручает щедростью подарки,
   сердечным праздником души крестин
   с улыбчивостью счастья чарки...
   С разрухою вестей ты на обочине веселья,
   не вразумишь гостей злом заунывности кряхтенья.
   Организовать бы это многолюдное веселье на разбор завалов!
  Нельзя. Страховка. И до проведения страховщиками экспертизы и оценки нанесенного ущерба - консервация. Дальше снос сгоревшей части дома, проект, согласование и утверждение его во всех инстанциях, "хранящих" памятники старины... И если внутреннее благоустройство можно провести за пару месяцев, то наружную отделку дома начнут не ранее, чем через год. Но крышу надо сделать этим летом, а иначе дом продолжит разрушаться. План на стро-ительство наметил, теперь определись со значимою ролью для себя.
   Праздным щеголем начальственного ока
   генератором стать ценных указаний,
   пафосного созидания наскока
   информационной справочности знаний?
   Взгляни кругом,
   и без тебя полно смешливых теоретиков,
   ума партком
   плодит штат руководства дармоедов-евнухов.
   Силами помериться с разрухой,
   трудолюбием отпор дав долгострою
   не словесной траты показухой,
   а упорством пота кабалою.
   Чуть в стороне от радости сочувствия, державшего Татьяну, Илья с Денисом репликами перебрасывались. Таня мне рассказывала про Илью - что до женитьбы он руководил бригадою шабашников-строителей. Однако затянувшееся свадебное путешествие его лишило должности. Но наработки-то остались. Прекрасная возможность, взявшись за работу
   Окриком стези организаторской
   расправить крылья дарственной таланта,
   хваткою идеи реформаторской
   обновы - ощутить себя отрадно...
   С Татьяною перемигнувшись, я стопы направил в сторону ее родни: зятька и сына. И с налету огорошил их вопросом: "Кто в доме клал ригипс?" Денис глазами зыркнул на Илью. Тот сразу выставил защиту хамскую: "А, что?"
   - Дом деревянный и надо было водостойкий класть регипс или пленку водоотталкивающую подложить.
   - Зачем?!..
   - В гостиной потолок и стены на полу, а ламинатный пол волнами вспучился, халтуру приняв на себя.
   - Хорошо, что не сгорел.
   - Все переделывать придется заново.
   - Дом застрахован.
   Вид гордый, как у знаменосца,
   флаг несущего родной державы
   величия народа солнца -
   вечной несвергаемой халявы.
   Я попытался взгляд его прощупать,
   мысль уловить в зеркалье взора,
   призывом побуждающую думать
   ответственностью над судьбою крова.
   Блуждающая тишина временщика,
   днюющего возбуждением картинки,
   ленивого без приказаний денщика
   сном прессующего времени песчинки.
   - Но главное сейчас предотвратить влияние погоды на довольно ветхий, разрушающийся дом. Временная крыша из тепличной пленки надежным может стать укрытием до возведения, позднее, основной.
   Родня переглянулась и издевкою заржала,
   разумности сутулость - опытом не догоняла.
   Обернулся я под взглядом Тани, ищущей поддержки вопросительно: как вырваться из доброхотства соболезнований болтовни. Прямиком, через толпу, пробился к ней и, пасмурно кивнув на дом, сказал: "Пойдем".
   - Меня все поздравляют: "Бог на именины дом от пламени сберег, да еще соседей беспокойных отселил".
   - Даром не расщедрится Господь.
   Судьба за все взимает плату,
   прежде чем страдальцам даст ломоть
   к трудолюбивому достатку.(Душе любовную награду)
   - А чем ты рассмешил мальчишек?
   - Зятька? Сейчас увидишь.
   Ступеньки кончились - гостиная...
   Я держал Татьяну за руку и ощутил,
   Как напряглась она, передавая импульс
   тела, потерявшего опору.
   Любимого навек увидела могилу
   и кружащую шакалов свору.
   Силой руку вырвала и поднесла к лицу...
   Смахнуть хотела наваждение
   трагедии, разрушенного храма -
   над чувством верности глумления.
   И прошептала искреннее: "Мама".
   Минута скорбного молчания
   ностальгии проводов былого...
   оцепенением отчаяния
   пепельного жизни некролога.
   Соболезнования слезной теплотой
   долю занавесить горемычно,
   белый свет плаксиво заклеймив виной
   беспросветности катастрофичной?
   - Не смешно.
   Будет что страховщикам как доказательство к оплате предъявить. Да и халтуру переделать основательно, фундамент капитально заложив. Дом мощный и выдержит землетрясение, но от пожара беззащитен, если не предусмотреть соответствующих мер.
   - Подруга привезла ключи мне от пустующей квартиры, будет где устроиться. А Гунар - Сашин родственник, работает в строительном отделе госуправы, - тоже обещал помочь. Ирэна, ну ты знаешь, деньги предлагала...
   Обогрел мир теплотой поддержки
   руки, протянутой на помощь,
   состраданием понятий сверки
   добросердечия души сокровищ.
   А чем поможешь ты?
   - Еще одна подруга...
   Взять на работе отпуск безлимитный, за свой счет, да и к Татьяне на поденную работу мусор разгребать да крышу восстанавливать за пайку, воодушевляя смех родных ее? Средствами помочь? Но деньги все свободные в инвестиционном фонде, и до истечения договорного периода изъять их невозможно. Продать по-быстрому машину, благо есть клиент? Но Таня деньги может и не взять. А ведь еще Берлин!
   Организовать пожертвований сбор для восстановления памятника архитектуры? В интернете опубликовать отснятые мобильником с пожара снимки и возглавить список жертвователей? Для этого Татьяна счет должна открыть благотворительный.
  Ее желаний разношерстность -
   благоволения успеха путепровод,
   вручить судьбе свою покорность,
   как дивный счастья самородок...
   Газ угарный, алкоголь и ночь бессонная мышление блокируют.
   Молоко непроходимого тумана,
   бездейственная вязкость скорби тупика
   глаз сумятицы догадок балагана
   с боязнью напороться на беды рога.
   Смех равнодушия перед глазами и робкие Татьянины глаза, считающие дружелюбный люд, приехавший поддержку оказать хоть чем-то. Себя я некомфортно ощущаю:
   Чувство неудобства незаглаженной вины,
   совестливость в соучастии погрома
   огненного шабаша явленья сатаны
   с пепелищем чувств бесправных бурелома.
   "Даже ночной мотылек, бедное насекомое, ищет при наступлении дня тихий уголок, расплывается там, больше всего желая исчезнуть и страдая от того, что это недостижимо..."
   Откуда вытащил цитату?
   - Ты так задумчив... Тебе, наверно, надо ехать.
   Не вопрос, а утверждение.
   Поделился мыслями с Татьяной,
   уединения нащупывая уголок,
   ограждаясь от игры смутьянной,
   с бездарной склокой пессимизма обсуждая толк.
   Словам доверишь оправдание -
   ненужный речевой поток
   беспомощности изыскания?
   Путь боли совестно жесток.
   Татьяна подхватила настроение твое - своеобразная защита от переживаний:
   Не пережевывать застойность бедственной тревоги,
   на себя ее накручивая, как пружинную спираль,
   держащей скованностью напряжения тревоги
   не стрельнул наружу чтоб шизофренический смутьян.
   Душевным мукам не нужны свидетели,
   похоронить их в одиночества могиле.
   Злорадства беспардонные радетели -
   не разводили унижением чтоб сплетен гниды - гнили...
   План намечен, приступай к его реализации и не наскоком.
   Рациональность женская делами осмотрительна,
   на прорыв не ринется без крепости тылов,
   выгодность завоеваний охраняет бдительно.
   А авантюризму противопоставит рук улов.
   И первым делом оглянется: кто же рядом. Ты не в счет. Однажды руку не подав - ты не надежен как партнер, и Таня подвигов самопожертвования от тебя не ждет. Сломать ее стереотип подхода взглядом на тебя? - Уверен - не получится.
   Чувственной привязкою постельный жиголо,
   слуга интима произвола
   праздности телесной обновленья стимула
   развратности без протокола.
   Не навязывайся обязательствами, в разрешении вопросов находящихся не в компетенции взаимоотношений личностных с Татьяной. Инициатива ей принадлежит, а гордость и чутье хозяйки не позволят долгом запасаться, глядя на тебя.
   - Сапоги возьми свои. Зима еще накажет холодом.
   Поеду, посмотрю квартиру. Здесь все равно сейчас впустую околачиваться. Пусть просыхает дом. Тебя до автостанции подкинем...
   Ступорности рассудительность
   блокирует эмоций взрыв,
   агрессивная презрительность
   сжигающая негатив.
   Пять минут езды, и вдруг, на полдороге бледность Танина движением молящим рук и взгляда обратилась на меня: "Володя, помассируй плечи, что-то худо стало".
   Изловчившись на сидении, поверх пальто, я впился Тане в холку и большими пальцами стал ей мышцы расслаблять.
   - Больно, чуть нежнее...
   Хорошо.
   - Приехали, - рапортовал Илья нетерпеливо.
   - Поезжай... Созвонимся.
   Пыточная удушающая боль петли
   затянутой на трепетной душе,
   Божьего дыхания энергии отлив
   на жизненном стоящей рубеже.
   - Поезжай, мне уже получше.
   Мир разрывается на части
   запределом испытаний болевых,
   жизнь взбадривая на контакте
   негодующего чувства позывных.
   От стоянки авто десять метров к автостанции... С настроением таким еще я не прощался с Таней.
   Бессилием обидная раздавленность
   униженного приговором истязания,
   покорность выжидательная, праведность
   и голод сексуального недомогания.
   Шкурой чуял взгляд прицела в спину
   боли одинокой недовольства
   горечи, срывающей личину
   героизма воли руководства.
   Не оглянулся поддержать улыбкой оптимизма, отражая гордости печальный дух упрека. Двойственное чувство отстраненности свидетеля и соучастника, не будь которого, возможно, цепь событий по-другому развивалась бы.
   Вкушать плоды мечтаний
   иль стойкостно расхлебывать последствия
   под радость упований -
   горизонта счастья специя...
   Оглянусь чуть позже, планом предложив себя. Но убедившись,
   Требуется ли вмешательство
   в дела семейного подряда,
   выдвигая обязательства
   на долю при дележке клада?
   И чем ярче красочность события -
   тем незаметней персонажи в нем -
   вздохов фигуранты в роли зрителя,
   сочувствия пылавшие огнем.
   Задайся мыслью: в чем твой интерес присутствия на бедствии пожарища с аргументацией твоей причинно-следственной расплаты свыше? Возбудить тебя на самоотверженность во имя процветания любимой? Но для этого не нужен был пожар, работы в доме предостаточно и так. А оставлять без крова Таню ради показного героизма траты времени и сил с сомнительной заявкой на удовлетворение сторон - бессмысленно.
   В памяти назойливо всплывает дивная новелла из "Декамерона":
   Недоверие на грани поругания
   за преданную жертвенность судьбы
   с удовлетворением любви признания
   терпением - взаимности рабы.
   Гвальтьери и Гризельда...
   Ты не маркиз.
   А Таня...
   Определиться с местом в жизни, наконец, фамилию сменить на домоседа, но не с Таней? Дом ее не для тебя.
   Пожар не созидает - очищает.
   Ты постоянно попустительствовал Тане, самовыражаясь только памятью. Аналога подобных отношений нет.
   Нить воспоминаний смакованием телесным
   раскручивалась под чувствительности стихотворный треп,
   наслаждением узор плела судьбы совместной,
   страхуясь индивидуальной разношерстностью свобод.
   На маршрутку приобрел билет, через минут пятнадцать вновь дорога...
   И головомойка подведения итогов,
   озаренного ночным переживанием вояжа -
   боли будущего предсказанья монолога
   с фоном от разрухи плачущего пейзажа.
   Прошелся посмотреть, уехала Татьяна...
   Машина без движения, а в стороне, вполоборота, приникнув ухом к телефону...
   Жеманство кротости и сочность красок,
   затаенного улыбкой превосходства,
   калейдоскоп сменяемости масок -
   дар приспособленческого сумасбродства.
   Тепло добросердечия изгибов
   живописного змеиного диктата,
   напоминанием восторга взвизгов
   ждет отвагу сладкоречия награда.
   Торжественной похвальности уступкой -
   быть замеченным костюмом карнавала
   соблазнов сердца, чувства прибауткой
   ласкою став, тенью чувственного бала...
   Телодвижением невесты рая
   красоты единственной на белом свете,
   торговлей независимого права
   намекая на событие в анкете.
   Так улыбаются измене
   прищуром лепета наивности...
   Жизнь аппетит, а я на сцене
   природою закона сытости...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"