Я встретил его на Дне города, когда вышел срубить денег хриплым пением под гитару. Ночью после безобразного скандала я ушёл от жены и тёщи, с утра успел взять билет куда получилось, а теперь стоял злой и недопивший, и безуспешно пытался перекричать духовой оркестр, когда ветер менял направление. Постепенно тщетность попыток стала мне яснее, я уже только перебирал пальцами, чтобы оправдывать лежащую передо мной старую кепку, и тут увидел его.
Маленький тщедушный мужичок, не то эвенк, не то нанаец, во всяком случае раскосый, надувал шарики. Водородом или гелием, я так и не узнал, но шарики бодро стремились вверх, к нему даже очередь образовалась. Ну, шарики и шарики, кого в наше время таким удивишь, но он качал водород обычной резиновой лягушкой! Пластиковая канистра-двадцатка, силиконовый шланг, замотанные синей лентой соединения и лягушка. Мозг хотел взорваться, но вспомнил, что жизнь сегодня посыпалась под откос и отцепился.
Тут и оркестр замолк, я снова воспрянул духом и кореец выпал из моего внимания. Гуляющий народ нет-нет да и начал подбрасывать, не скажу, чтобы часто, но и не впустую голосил.
Часа через два беспрерывного пения голос мой перешёл в сиплый, я ссыпал в карман лежащую в кепке мелочь и собрался отправиться в новую жизнь, как заметил какой-то сбой в размеренном надувании шариков. Четверо то ли пьяных, то ли накурившихся подростков кошмарили моего соседа, оторвали канистру и пытались забрать выручку, во всяком случае, двое держали, а третий обшаривал карманы. Праздношатающийся народ вмиг куда-то испарился, на двадцать метров вокруг никого, да и те, кто дальше, Амуром любуются.
Мужичок мелкий, да и не сопротивляются эвенки почти никогда, а у меня злость не растрачена с ночи, так что шагнул я к ним и отвесил двоим хорошего леща. Эти сразу отпали, третий сам испарился, четвёртому пришлось немного ускорения добавить, в общем виктория и срочно сматываться нужно, народ снова объявился и снимают, снимают, снимают, даже селфи начали делать. А дедок сидит, как будто святой!
Подхватил я его вместе с лягушкой, и ходу, в одной руке гитара, в другой камчадал этот. Так-то ни ростом, ни силой папа с мамой меня не обидели, в армии даже второе место по гирям занял в округе... короче, отволок я этого деда за редкие пока ещё кустики, опустил. А он глазами хлопает, не врубается.
- Засем носил, однако, плохих прогонял, холосо, носил плохо, назад веди давай!
- Дед, там менты уже могут быть, у тебя только деньги отберут, а меня вообще закроют, что детей обидел. Хочешь, сам возвращайся, но я не советую.
У деда, похоже, мыслительный процесс начался, минуту молчал, не меньше. Да что я с ним вожусь-то, повернулся уходить, тут шаман поговорить решил.
- Постой, однако, не понимает мой. Посему тетей опител кому какой тело? Посему мой милисый опитеть хотел? Кута бесым?
А действительно, куда бежим? Приткнуться-то мне нужно куда-то, я и не думал пока... по школьным друзьям самолюбие не позволяет, переругался со всеми ещё перед свадьбой... общие знакомые они как-то больше не мои... значит, в остатки бабушкиного дома бежим, крыша есть, и ладно, июнь на носу.
А дед уставился на меня, как на идола своего деревянного. И глаза хоть и раскосые и маленькие, а как будто даже серьёзные какие-то, хотя я эвенков близко не знал никого, может, и смышлёные бывают.
- Не то, чтобы бежим, дед, но от ментов, милиции по-твоему, нам с тобой лучше держаться подальше. Я вот на пару бутылок напел, мне и хватит, да и ты лучше к дому двигай. Дорогу-то найдёшь сам?
- Нету дом, однако, торока тосе нету.
- Ну не дом, стойбище там, чум, жёны, дети, внуки твои где живут? Ты кто вообще? Нивх?
- Нету стойбисе и внуки нету. Чукча я, - выдал он, немного подумав - некде ходить.
- Ну, если идти некуда, можешь со мной - разрешил я - далеко только.
- Нисиво, мой ходить.
Наверно, со стороны мы смотрелись забавно, я под метр девяносто пять и семенящий рядом дед чуть больше полутора. Я периодически переходил на нормальный свой шаг, тогда дед отставал, махал своей лягушкой и причитал. Вини-Пух и Пятачок, в общем. До Железнодорожного района неблизко, маршрутку до морковкина заговенья ждать можно, зато, пока шли, и едой закупился, и бухлом.
Домик бабушкин не великие хоромы, и был-то неказистый, из хлама сколоченный, а за полвека с лишним совсем покосился и в землю врос, крыша вот в порядке, сам после армии ставил. Немножко обгорел, бичи два года назад забирались, хорошо, сосед заметил, и бичей покритиковал малость, и огонь затоптал. А у меня тогда любовь-морковь неземная в глазах, нет бы ремонт какой сделать - заколотил окна-двери, и всё. Хорошо ещё не продал, не нашлось покупателя.
Добрались в сумерках уже, двери заколочены на совесть, пришлось к соседу идти за ломиком. Он и свечек дал, провода ещё до тех бичей куда-то делись. Нёс что-то про необходимые дела, он мужик хозяйственный, да мне главное напиться и забыться, а завтра на самолёт и в новую жизнь. Он увидел, что я его не слушаю, махнул рукой, главное, гвоздодёр одолжил.
Отодрал доски, внутри не такой уж и сильный срач, даже продукты какие-то от гостей остались, воняет, конечно, но я форточки открыл и дверь на сквозняк, комаров мало ещё. Про деда и забыл совсем, стакан отыскался, значит, как белый человек сейчас...
- Пагати однако, тистить буту! - никак не ожидал от него что-то услышать, пока от набережной ушли, только причитал, что быстро идём, потом я приноровился, он и вовсе голос не подавал. - Тух плохой упирать буту!
Камлать он собрался, что ли? Я даже заинтересовался, а дед вроде и не делал ничего, но вонь исчезла куда-то, потом старая плесень пропала, и на бичёвских продуктах, и внизу стен. Точно, шаман.
- Теперь можно? -
- Мосно однако - позволил дед. Или шаман?
- Есть хочешь? - задал риторический вопрос, глазами он купленные мной продукты давно уже доедал, но сам купить что-нибудь так и не догадался. Ну да, дитя тундры.
- Мой осень есть хосет - согласился дед.
Я хлеба накромсал, колбасы, сайры две банки кое-как открыл. Ему подвинул, наконец полстакана себе набулькал.
- Эта вотка? Вотку хосю! - выдал дед.
- Нельзя тебе - опрокинул её в себя, гадость жуткая, поморщился, колбасой зажевал. - На чукчей она как яд действует, хлопнешь немного и не остановишься, будешь пить, пока не помрёшь.
- Мой помлёс не хотел, однако. Мой мало знает, твой многа, мой хотел знает как твой. Твой посволял?
- Да ради бога - я начислил треть стакана, немного отпустило уже, можно не частить. - Шамань на здоровье, только душу не переселяй - пошутил немного неуклюже. - И ешь, чего ждёшь?
- Нет переселял, нет саманил, твой как пыл, мой как твой. Твой посволял?
- Да позволял мой, позволял, ты ешь давай, какие обряды на голодный желудок!
- Так холосо! - ответил дед, и я вроде как выпал из застолья.
Если и выпал, то ненадолго совсем, может, и не выпадал, стакан в руке поднят, опрокинул его, уже легче прошло. А дед всё не ест, глаза выпучил, перед собой уставился, не иначе духов вызывает.
- Дед, ты чего? Еда, может, неподходящая? Так в округе другой не сыскать, до утра ничего не будет.
- Нет-нет, спасибо! - я чуть со стула не упал, а он добавил. - Просто задумался, извини - и взялся за консервы.
- Ты... как это?
- Что? - с набитым ртом сразу и не ответить - Как говорить начал? Так я же спрашивал, прежде чем копировать?
- Спрашивал. Но как? И, это, может выпьешь тогда? - я поднял бутылку.
- Нет-нет, от водки воздержусь, спасибо, гены-то у меня прежние, лучше не рисковать. А как? Просто снял копию с твоих знаний, чукотские тоже остались, но там какое-то всё бесполезное в городе. Да, и про Ленку я твою знаю, и про мамашу её, но только знаю, эмоций не испытываю никаких, стервы и стервы. И как ты на шарики мои сегодня пялился и в толк не мог взять, тоже знаю. Спасибо, тебе, кстати, за малолеток, сам бы точно не отбился. Я ведь даже не представлял, что отбиваться надо.
Вот теперь дед уплетал за обе щеки, насчёт его голодной смерти можно было не беспокоиться. Я тоже вспомнил, что практически не завтракал. Какое-то время молча жевали и пили, про водку даже забыл как-то.
- А чем ты шарики надувал? - наконец, я смог отпасть от стола.
- Газом каким-то... думаю, водородом, так?
- Он не может держаться в такой арматуре!
- Конечно, Я его собирал прямо в шланг к насосу, ты его почему-то лягушкой называешь. Насос, чтобы наддуть немного, а всё остальное бутафория, И, как видишь, вопросов не задавали, кроме тебя, всем прокатило.
- Подожди, а ты кто такой вообще?
- Трудно объяснить... не местный я.
- Это я понял уже - яранга, олени, водород из воздуха...
- Совсем не местный. И даже не знаю, откуда, и как сюда попал, тоже не знаю, догадываюсь только.
- Инопланетянин, что ли?
- И тоже не знаю. Всё другое, мир другой, мы другие совсем.
- А зовут тебя как?
- Никак не зовут, нет у нас имён, и звуками не пользуемся, в смысле, для общения не пользуемся. У нас и тел в вашем смысле нету.
- То есть вы там нематериальны, этакие эфирные создания?
- Почему же, вполне даже материальны, просто у нас материя разная. Это здесь я принял форму чукчи, надо же было отыскать именно такого!
- Ты занял его тело?
- Нет, что ты. С его разрешения скопировал, он решил, что я его предок. Дух. Хорошо, что ты тоже разрешил копию снять, так бы и не понял, как у вас жизнь устроена.
- А без разрешения?
- Не могу. Вроде морального запрета, и не договориться.
- А зачем тебе чью-то форму принимать? Оставался бы в своей непонятной форме, есть-пить не нужно, жильё не нужно?
- Нет, как ты говоришь, есть-пить всё равно нужно, но в вашем мире другая еда, чтобы она подошла, нужно стать, как вы. У вас ещё и неразумные есть, оказывается, представляешь, как я попасть мог? Хотя и с этим носителем тоже вляпался, цель жизни у него водки выпить или спирта, только фрагментарные воспоминания остались. Одно хорошо, безобидный.
- Ну, ладно, вот, натурализовался ты здесь, а потом что? Домой пробираться будешь, власть на Земле захватывать, или по бабам пойдёшь? У вас там бабы-то есть?
- Нет, баб у нас там нету, мы скорее поля, чем тела. И да, я хочу попасть обратно, но пока не представляю, как.
- И что делать думаешь?
- Пока буду просто жить. Жить и ждать, может, меня выручат, а может и сам догадаюсь, как вернуться. Я не могу быть полезен вашему обществу, и прогрессор из меня никакой. Просто жить.
- А чем ты у себя занимался по жизни? Работал там, или путешествовал?
- Я был полезен на своём месте, я был вроде как чистильщиком, не в смысле дворником, а я был нужен, если что-то требовалось преобразовывать или разделять. Вот, например, газ разделяю, мы здесь этой смесью дышим, а я могу часть этого газа собрать в одно место, водород, например. Или вот с запахами, когда мы сюда пришли, я смог ненужные молекулы собрать за пределами дома, или вот полевые структуры могу чистить тоже, но у вас слов таких нет, насчёт полей не объяснить.
- И ты всегда был чистильщиком?
- Нет, но до того я не был полезен.
Проговорили мы почти до утра, интересные у чукчи моральные установки оказались, трудно с такими в нашем мире. Про свой он не рассказывал, дескать, слов таких не знаю... можно бы подумать, что он просто аферист, но шарики на набережной и впрямь пытались улететь. И просто поверил ему, невозможно так притворяться. Засыпая, сказал, чтобы жил тут, сколько хочет, я в этот город не вернусь.
Утром самолёт во Владик, а там - синее море, белый пароход, хоть в матросы, хоть в рыбаки, чтобы работа без остановки и мысли в голове не задерживались.
Через три с половиной года возвращался из Новороссийска по железке, вечно у них опоздания какие-то и нестыковки в расписании, вот и нам устроили стоянку на два часа. Спасибо, что не в чистом поле, у Локомотивного депо в отстойник загнали, все вылезли ноги размять, я тоже. Ностальгия не мучает, однако, лет пять я тут прожил, не самых счастливых, но и не самых плохих.
Выбрался на дорогу, что тут особенного на 60-летия? Просто ехать устал. Бреду по проспекту, на тощие сугробы смотрю, размышляю, что с Ленкой я так и не развелся, но искать её и неохота и некогда. А проспект длинный, давно уже шагаю, вот дойду до Аэродромной, пора и в обратную сторону поворачивать.
Вдруг сзади звук резкий, обернулся - машина с юзом тормозит, красная такая японочка, красивая. Вот осяду на берегу, тоже заведу такую. Только белую, белая хоть и маркая, но в жару всяко лучше, только жара у нас не часто, хотя лето каждый год дают.
А из машины сосед мой бывший вываливается, из праворульных вылезать удобно, но зимой получается прямо в сугроб.
- Женька, - кричит - ты чего тут делаешь?
А я и не помню, как его зовут, неудобно. Гвоздодёр-то не отдал, уезжая.
- Да вот... - кивнул в сторону поезда. А поезд отсюда и не видно почти.
- Тебе же сегодня подключать должны, сам вчера говорил! Садись, домчу!
Подключать? Вчера?
- Куда?
- Ну, ты и тормоз, не обкурился часом? Домой отвезу, электрики приедут новый дом подключать. Ты в порядке вообще?
Это что же получается, чукча и внешность мою скопировал? Забавно... да пускай живёт, не буду ему карты путать.
- Не, там нормально, я не поеду - ну как же его зовут? Василий? Фёдор? А ведь получается, чукча стал мною? Он что же, единственный близкий мне человек теперь? Хоть и не человек?
Сосед бубнит что-то... вспомнил, Степан!
- Не, Степан, тут особый случай. У тебя мой телефон есть?
- Есть, конечно. Так что?
- Ты вот что, напиши его на бумажке, пожалуйста, и не спрашивай ничего. Только внимательно напиши, без ошибок.
Степан явно хотел меня насильно увезти, но я на голову выше, да и массой давлю. Сопя написал что-то, сунул в руку и уехал недовольный. А я к поезду своему повернул.
Значит, думаю, устроился чукча среди землян, вон, новый дом подключает. Не вытащили соплеменники, выходит. Бабушкину халупу немного жалко, но это скорее воспоминания о бабушке жалко, чем домишко, без фундамента почти стоял, вот и сгнил.
Пока добрался до вагона, как раз и стоянка к концу подошла, откопал мобильник в сумке, он разряжен, конечно. Сначала заряжал, потом связи нет, позвонил только из Лесозаводска, через несколько часов.
- Чукча? - спросил, нет уверенности в номере.
- Ну. Я ждал твоего звонка, как только Степан примчался электриков встречать и заявил, что видел меня в районе Аэродромной. Ты в городе?
- Нет, из поезда выходил ноги размять. Во Владик еду.
- Понятно - собеседник помолчал немного. - Ты не сильно обижаешься, что я тобой представился? Формально ты согласился тогда, но скопировать и облик я только потом придумал.
- Да нет, просто неожиданно. Правильное решение, кстати, и знакомым моим уже представлен, и... вот с Ленкой не повезло. Доставала?
- Ленка нет, но мамаша меня отыскала. Хотела полдома твоего отсудить, пока его не увидела. И да, мне пришлось документы на развод подписать, так что ты теперь холостой. Я ничего не напортил?
- Всё правильно сделал. Ты как, по-прежнему шарики надуваешь?
- Нет, я последнее время техгазами торговал, азот-кислород в основном, реже углекислый. Но завязываю постепенно, и налоговая приставать начала, и конкуренты обозначились, второй раз избушку подожгли. Так что нескольких хороших клиентов обслуживаю на выезде, а по безналу перестал. Я теперь ближе к основной специальности заказы беру.
- Улицы подметаешь?
- В основном, нефтепродукты ликвидирую, заказы редкие, конечно, но платят будьте-нате. Один раз кровь убирать пришлось, но все сделали вид, что не поняли.
- Смотри... да ты всё и сам знаешь.
- Знаю, но не было возможности отказать. Зато теперь новый дом не подожгут.
- Построился?
- Да, хороший дом получился, всю кубышку растряс. На забор ещё хватило, а на участок нет, авось, к весне грязь вылезет, понесут коммерсанты денежку. Дом твой, кстати.
- Брось, я же там никаким боком. Ты, главное, кредитов безнадежных не набери, и в блудняк не влезь.
- Кто же мне кредит без паспорта даст? А блудняк, это дело такое, стараюсь с сомнительным не связываться. Но сам понимаешь...
- А чего ты паспорт не получил? Заявил бы, что потерял, новый дали бы.
- Неможно мне, твой тогда аннулировать должны, и выплывет это в самый неподходящий момент. Если бы по незнанию, то мог бы, а раз представляю последствия, то никак.
- А что с возвращением у тебя? Не нашёл тропинку домой?
- Увы! Но был признак, что меня ищут, а значит найдут когда-нибудь. А ты чем занимаешься?
- В рейсы хожу, матросом. Иногда с рыбаками, если простой намечается. Как уехал тогда, больше месяца на берегу не сидел, р-р-романтика, понимашшь!
- Тебе по этому номеру звонить можно?
- Не, бесполезно. Если очень нужно, можно через пароходство попробовать, там есть служба такая, находят и электронку могут переслать. Но без гарантии, легче мне самому позванивать, когда в России буду. Но это нечасто.
- Звони тогда. В следующий раз фотку дома пришлю.
Тут и связь начала прерываться, поезд за пределы станции выбрался, мы тоже прервались, но успели попрощаться.
Вот так, значит, преуспел пришелец в бизнесе, хоть и полевая структура. А я вот сугубо материальный весь и местный к тому же, а не только не преуспел, но и не пытался. И правильно.
Зато холостой, это радовало.
А впереди увлекательное путешествие в Южную Америку, где много попугаев и диких обезьян. Вся эта экзотика, правда, хороша до первой встречи, но ежедневный отдых у воды мне обеспечен, и воды этой будет много, очень много. Так что не стал я размышлять о проблемах мироздания, а забрался на свою полку, к утру должны доползти.
А месяцев через семь-восемь, на переходе из Ньюкасла в Пусан на почту пришло:
"Меня нашли, возвращаюсь. Не гони Хлястика. Деньги в подвале под котлом".