Конопатому не повезло с попутчиками. Всю поездку я думал, что мы его замочим. Зубран разговорился с мальцом, а тот бледнел в углу купе, ещё больше выдавая свою конопатость.
- Сартр написал свою первую книгу по причине того, что не поднял с земли клочок бумаги, проходя мимо. Его поразила собственная несвобода! - с апломбом говорил Зубран. - "Тошнота" стала его лучшим произведением. О, книги! О, эта амброзия для ума!
Непонимание читалось в суетливом взгляде Конопатого. Уже жалел о том, какую кашу заварил: не успел поезд тронуться, а ему понадобилось показать нам Новую Джоконду у себя на "айпаде". Что ж, Акелла промахнулся - мы не прикидывались Улыбашками.
- Ницше считает душевнобольными тех, кто ощущает несвободу воли. А глупцами называет тех, кто её отрицает. Но знаешь, какие философские концепции мне незнакомы? В которых человеческую свободу мешают с дерьмом. Сечёшь, плюгавый? Свобода индивида - это слишком непростой вопрос, чтобы так однобоко и необдуманно к нему относиться. - Он указал тростью на разбитый "айпад". - Впрочем, ладно, Гегель и другие проповедники чем-то подобным как раз и занимались на останках Канта, правда, это к делу не относится.
Зубран всегда держал при себе трость из прочнейшего дерева - из так называемой "железной берёзы". Откуда у него такая редкая игрушка, я не знал. Тёмное древко завершалось набалдашником в форме головы зубра. Зачем трость человеку, у которого нет проблем с ходьбой? Вот и я не знал, пока не увидел эту тросточку в деле. Обычно он держался за неё, вытянув вперёд, как поддерживают ручку дамы в бальных танцах.
Зубран всегда был в тёмном деловом костюме, при галстуке, в начищенных туфлях. Лысый, щетинистый, со впалыми глазами и бесформенным черепом, как тот набалдашник трости.
Проклятый дресс-код коснулся и меня. На мне - заношенный до дыр пиджак, чёрные джинсы. Я, как обычно, держался руками за бляху ремня, теребя большими пальцами тренчик.
- Тебе повезло, что с нами сегодня нет Торта. - Зубран указал тростью на пустую койку. - Карачун пришёл бы тебе раньше, чем технике твоей. Даже вдвойне повезло: его улыбка сюда бы не пролезла. И носки он не стирает. Кстати, об улыбках. Ты пытался заразить ею тех, кто едет на разборку с её Создателем!
- Вы нашли Художника? - второй раз за два часа подал хриплый голос Конопатый. Первым было: "Пацаны, зацените фото!".
- В этом нам помог Торт. Отследил по "айпи" в интернете, узнал адрес. Он у нас хакер.
Я удивлённо уставился на Зубрана. Так просто выложить всё незнакомцу...
- А в авангарде у нас Пушка. - Трость указала на меня. - "Аммонал" не прижилось, пришлось скакать от фамилии. Самый молчаливый и опасный ублюдок из всех, кого я знаю.
Поезд снижал скорость, за стеклом проплывали вокзальные постройки и вереницы вагонов.
- Вы убьёте Художника? - с надеждой спросил Конопатый.
- Думаем над этим. - Зубран надел шапку с двумя козырьками. - Ты бы сам не расслаблялся. Мою трость тошнит от тебя, как руки Сартра от бумажки. Но насчёт ножниц своего товарища я не уверен.
Я тоже не хотел убивать его. Мы добропорядочные люди.
- Единственное, что я тебе пожелаю, Конопатый, это чтобы твоё дыхание перешло из автоматического режима в ручной, au revoir! - Он поправил галстук, и мы покинули купе.
~
У Зубрана была заразительная, кадыкастая улыбка.
- Идеальное правовое государство, по мнению большинства философов, базируется на трёх правящих силах: судьи, стражи и философы, иногда их заменяют аристократами. Но как смотреть на систему права теперь, при Новой Джоконде? После такого мир уже никогда не будет прежним.
Улыбчивый Апокалипсис начался всего неделю назад. Фотографии и видео одного и того же объекта за считанные часы разлетелись по всему миру, испортив судьбы миллионов людей. Возможно, уже миллиардов.
- Кант считал, что природа наделила нас неуживчивостью, чтобы мы были сильнее, стройнее, как растения в тени друг друга. Ведь в открытом поле они получаются уродливыми. Но у нас сейчас противоположная ситуация - нас всех окутала непроглядная тьма.
Какой-то Художник выскреб углём изображение неизвестного науке существа на обоях. Лицо напоминало человеческое, гуманоид улыбался до ушей. Но тело ниже шеи резко сужалось и уменьшалось, закручиваясь вокруг головы в спираль. Посреди лба у Головастика находился крест.
- Мы должны выяснить: можно ли вернуть нормальность лицам, уничтожив Новую Джоконду? Если же Апокатастатис невозможен, то будем уже думать, что делать с Художником. Но таких талантов в расход пускать из-за одной только мести - не комильфо.
Картинка обладала необъяснимо сильным гипнотическим эффектом. Художник начал рассылать по интернету изображение всем, до кого мог дотянуться.
Каждый, кто единожды бросал взгляд на это изображение, слышал в голове странный звук - ТРРРЫН - словно кто-то рядом проводил пальцами по струнам гитары.
А губы человека в этот момент расползались в широкой улыбке.
Улыбка закреплялась навсегда.
Уже неделю изображение, называемое Новой Джокондой, разгуливало по миру. Государства блокировали телевидение и интернет при возможности, но было уже поздно.
Главными распространителями заразы стали сами заражённые.
- Посмотри на этих страдальцев, - усмехался Зубран. - Большинство теперь носит медицинские маски, обматывает лицо платками, банданами. Но это не сопротивление заразе. Это попытки скрыть свои убогие улыбки. Широка русская душа, но, оказывается, не настолько.
Прямо у нас на пути шумно бастовала группа молодых людей напротив какого-то правительственного здания. Парни и девушки потрясали табличками "УЛЫБКА НЕ ВОРОБЕЙ?", "УГЛЫ ГУБ В УЛЫБКЕ ОБРАТНО ПРОПОРЦИОНАЛЬНЫ СТЕПЕНИ СВОБОДЫ", "СМЕРТЬ ХУДОЖНИКУ!".
Молодые люди хором горланили:
От улыбки хмурый день светлей,
От улыбки в небе радуга проснётся!
Поделись улыбкою своей,
И она к тебе не раз ещё вернётся!
Получалось злобно, немелодично. Они также трясли изображениями "головастика".
Сложно бороться с неразумной нацией, готовой в мстительном порыве покрывать проклятой картиной даже окна многоэтажных домов, чтобы загипнотизировать тех, кто теперь скрывается от общества в своих квартирах.
Девушка, потрясая над головой полотном "Сегодня все те, кто стесняются своих улыбок, опозорятся по полной!", крикнула:
- Смотрите! Хмурые!
Толпа бунтарей рванула к подъезду. Оттуда выходила семья из нескольких человек с детьми. Вовремя подъехавший наряд полиции организовал стену из щитов, приготовив дубинки.
- Заражай их! - кричала молодёжь.
- Быстрее к фургону! - подбадривали улыбчивые полицейские незаражённых.
Улыбашки пытались обратить внимание Хмурых на картину. Но те носили мешки на головах. Смотрели только под ноги через крохотные щели.
Прорвавшийся через кордон полиции хулиган сорвал пакет с головы одного мальчишки. Взрослые в панике закричали. Послышались удары дубинок и вопли уже со стороны Улыбашек.
- Эй вы, херувимы и серафимы! - Зубран привлёк внимание бунтарей. - Бога нет!
- Защитничек! - гаркнул кто-то.
Навстречу нёсся здоровяк с битой. Улыбка "Икаруса". На майке цитата Хита Леджера: "Никогда не отказывайся от того, что заставляет тебя улыбаться".
- О, ты хоть одну бейсбольную команду знаешь? - спросил его Зубран.
- Да, называется "Проваливай отсюда".
- А ты шутник.
- Да и ты смешной. Видишь, как я улыбаюсь?
- Спорим, твой череп улыбается шире?
- Сейчас проверим на твоём!
- Настоящего мужчину можно убить только смехом!
Я восхищался этим человеком.
Гопник на пути совершенствования. Джентльмен с мечом наголо. Трудный подросток Мессия. Заплутавший проповедник собственной религии. Быдло со стажем и жаждой справедливости.
Зубран шумно потянулся, перекинув трость через плечи. Это было знаком. Он так делал прямо перед тем, как ринуться в бой.
- Не забыл поздравить мать с восьмым марта? - спросил он у меня.
Знает, сволочь, за какие ниточки дёргать.
Дальше я себя не контролировал.
С голубого ручейка начинается река,
Ну, а дружба начинается с улыбки!
Зубран орудовал тростью куда лучше, чем Бейсболист битой.
Я выхватил из тайника за пряжкой ремня двое маникюрных ножниц, зажал в кулаках, а затем ворвался в гущу Улыбашек. Метил в шеи. Хрупкие кости, сонные артерии.
Так пускай повсюду на земле,
Будто лампочки включаются улыбки!
~
Я получил мясным тесаком по щеке. Не сильно, слава богу. Зубрану досталось цепью по спине, это ненадолго его подкосило. Положение спасла мать заражённого ребёнка, которая стала палить по всем из пистолета. Мы убежали, поджав хвосты и зализывая раны.
Зубран сгонял в аптеку, перевязал мою щеку бинтом, лишив возможности открывать рот. Сказал, что всех достала моя болтовня.
Сам он прихрамывал, держась за поясницу и опираясь на трость.
Так мы добрались до хижины Художника в частном секторе пригорода.
~
Дом Художника выглядел запущенным, родителей не было. Сам он, точно Горлум, прятавший руки в длинных рукавах, худощавый, бледный, словно питался акридами в застенках этих. Кутался в монашескую рясу с капюшоном, потому Зубран нарёк его Капуцином.
Злополучный рисунок на стене, освещаемый свечами и обложенный иконами, страшил.
- Рассказывай.
Выбора у Капуцина не было.
~
Пожиратели глистов
Всё пошло с рыбы, вестимо. Родители мои были очень религиозны, православные посты соблюдали, священные писания чтили. Матушка моя монахиней служила во имя Господа нашего, а отец мой при монастыре работником был. Раз в неделю, субботним днём, он отправлялся на реку дальнюю. Проводил недельный день на рыбалке, выпивал с друзьями своими за благополучие покойных и за здравие живых. Матушке опротивело, что он употреблял алкогольное день и ночь, на что он отвечал: Иисус велел пить вино, ибо сие есть Кровь Его Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов. Видать, Всевышнему тоже не нравилось, как мой отец трактует священные писания, как выпивает что в праздник великий, что в недельный день, что в другие дни, потому Всевышний ниспослал на нас кару небесную, рыбу испорченную да отравленную на стол нам возложил. Сие глистов во мне породило, анальный зуд даровало за грехи отца моего, да простит Господь его душу грешную.
"И воззрел Бог на землю, и вот, она растленна, ибо всякая плоть извратила путь свой на земле..."
Всей семьёй мы по вечерам в молитвах время проводили, перед иконами божьими тексты священные зачитывали. Свечи горели ночами, освещая лики святые, иконы, матерь Божью, сына Божьего и иже с ними. Но не помогало это мне, а про анальный зуд я умалчивал, стыдился я и стыда сего стыдился тоже. У нас компьютер был, которым пользоваться только я умел, там украдкой про глистов узнавал, как с ними бороться искал. К врачу пойти я не решался. А гады больно мучили меня, покою не давали, особенно ночами терзали, извиваться заставляли, словно я сам гад ползучий. За что мне такое наказание, я не знал, но неисповедимы пути Господни.
"И создал Бог зверей земных по роду их, и скот по роду их, и всех гадов земных по роду их. И увидел Бог, что это хорошо".
Каждый вечер я анальный зуд терпел, веря, что муки за грехи мои требуются, как Сын Божий страдал, так и я бился в агонии, Всевышнего моля о прощении. Руки мои сами тянулись к запретному месту, не мог сдерживать их, точно Сын Божий священный крест ронял, не в силах к месту погибели своей сию тяжесть тащить. И руки мои полнились гадами ползучими - белыми тварями вонючими - когда я доставал их из себя на свет божий. Поначалу смывал их в уборной, но до неё было далеко по ночам ходить, мимо спальни родительской, матушка могла заподозрить испорченность мою. Потому я стал глистов в щель запихивать, в стене коридора, что возле комнаты моей. Дыра, скрывалась лоскутом старых обоев, матушка их небольшим распятием прижимала, подпирая бумагу так, чтобы вид не портить. Гады ползучие скатывались куда-то внутрь стены и там подыхали, как мне думалось.
"И послал Господь на народ ядовитых змеев, которые жалили народ".
Ночная бессонница, чтоб ей пусто было, сводила меня с ума. Ночь за ночью я чувствовал себя жарящимся на медленном адском пламени. Казалось, что мир останавливается у моей могилы, дабы взглянуть на мои мучения.
"...не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щёку твою, обрати к нему и другую..."
Матушка Божья, ангелы на небесах, я начинал сходить с ума. Что хотели от меня глисты - не мог знать я, но дал бы, что угодно сему сатане, дабы муки прекратились.
"Просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся..."
Каждый вечер я умирал, а на утро чувствовал себя воскрешённым зомби. Глисты и бессонница порождали у меня галлюцинации. Или порождали нового меня самого?
"...любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящих вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас..."
Я видел падающих с небес глистов, они покрывали всё вокруг подобно снегу.
"... ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных."
Солнечные лучи пробивались сквозь небесную тьму, они золотили мириады гадов.
Внизу разевали рты такие же призраки сновидений, как я, ловя глистов и жуя их.
Бессонница порождала копии - я видел копии самого себя, копии своего мира, а в своём мире - копии этого глистного ада.
"И пойдя долиною смертной тени, не убоюсь я зла, ибо Ты со мной..."
Руки мои лепили снежки из этого дивного снега.
Я тоже вкусил плода неизвестного, хоть и против воли своей.
"Ты приготовил предо мною трапезу в виду врагов моих, умастил елеем голову мою, чаша моя преисполнена".
И встретил я Червя Первородного, чудище летучее, размером с мирозданье.
"И сказал Господь Моисею: сделай себе змея и выставь его на знамя".
И представился Он мне серафимом Верминусом, а меня нарёк Избранным, который, пребываючи во плоти на земле, обязан возродить Его там же. Но для того придётся по Воле Божьей принести в жертву семью свою, чего я сильно не хотел. И спросил тогда меня Верминус, обрушив злобу и мрак свои, неужто я писания священные позабыл, неужто я собрался противиться Господу Богу своему.
И тогда Верминус поднял страницы моей памяти, ибо Он мог это. И тогда я увидел там строки, которые почему-то позабылись, толковались иначе, ошибочно...
"Возьми родителей своих, единственных своих, которых ты любишь, матушку с отцом; и пойди в землю далёкую, на гору высокую, и там принеси их во всесожжение..."
Я воспротивился, ибо матушку свою любил больше всего на свете, невиноватой считал. На что Верминус снова обозлился да снова привёл писания священные, которые я тоже помнил: "Жёны, повинуйтесь своим мужьям, как Господу!", "А учить жене не позволяю, не властвовать над мужем, но быть в безмолвии!".
И упал я на колени, и принял предназначение тяжкое своё.
"Теперь иди и порази родителей своих; и не давай пощады им, но предай смерти от мужа до жены".
Мне тяжко дальше вспоминать, потому немногословен буду. Разобрал я матушку и отца топором на части, увёз в даль далёкую, помолился за спасение душ их, за грехи наши общие, и предал огню всё то, что повелел мне Верминус.
"Путь праведника труден..."
А дома сия стена с крестом преподнесла мне новый сюрприз. Портрет на ней возник необычайный, нечто дьявольское скрывалось в нём, я чувствовал. Кто сделал его - глисты внутри стены или мои руки непослушные - я не мог знать. Память была мне неподвластна.
Анальный зуд не покинул меня. И понял я, что слушал не серафима, а сущего дьявола, подлинного змея гнилоустого. Понял я, что страшную ошибку совершили мои руки.
"И совершу я великое мщение, наказаниями яростными..."
Вонзил я топор в стену проклятую.
Поперёк лица нарисованного.
И улыбнулся Верминус мне.
"И узнаешь ты, что имя моё Господь, когда тебя коснётся моя кара!"
~
- Спрашивается, кто пустил Змея в райский сад? - Зубран почёсывал лысую голову. - Одна зараза адаптировалась за счёт другой. Мутация. Эволюция. Уничтожить рисунок нельзя?
Зубран врезал по стене тростью.
ТРРРЫН! Головастик злобно сморщился. Нахмурились и мы, продолжая улыбаться.
- Что же вы наделали? - вскричал Капуцин.
- Ошибки - абразивы наших личностей. - Зубрана теперь можно было арестовать за одно только выражение лица. - Но других вариантов нет. Тебе придётся сжечь твоё творение, Мистер Анальный Зуд. Вместе с домом.
- И где мне жить?
- У нас к тебе есть предложение. Вступай в наше братство.
- Братство?
- Братство кожаных ремней, стянувших слабую грудь. Клан самоубийц. Мы те, кто отказался от смерти, чтобы нести благо обществу. Нас сейчас только двое с Пушкой, но было больше. Всех их я остановил от самоубийства, уговорил остаться. Выгодно жить на крыше единственной многоэтажки в городе, словно Карлсон!
- Я не буду сжигать родительский дом!
- Альтернативы нет. Чтобы вступить к нам в отряд, нужно отказаться от своего прошлого. Либо мы убьём тебя. Незакрытая страница дурного прошлого - страшный враг. Я расскажу тебе почему. На примере нашего покойного друга по прозвищу Торт.
~
Мне нравится
Если спросить о прошлом, ты подумаешь о семье. Жена и дочь - это двести процентов счастья. Но, видимо, не для того, кто стоит на крыше высотки, планируя себя убить.
Тебе повезло: правильные люди оказываются рядом и останавливают от глупого поступка. Представляются, предлагают помощь и уникальную работу. Всего-то нужно сделать две вещи - согласиться на будущее и отречься от прошлого. Однако сердцу не прикажешь: живое прошлое - это как живое пиво. Тебя надолго не хватает.
Официально назад дороги нет: судебные запреты, условия развода, лишение опеки над ребёнком, брошенные трубки, смена номеров и фамилий. Но четыре года тюрьмы у библиотечного компьютера подсказали ещё одну лазейку.
В интернете становишься ты частым гостем - по работе, по досугу. В душе - дыра размером с Бога, размером с твою семью. Попытки заполнить её проститутками не приносят успеха. Сайты знакомств лишь приводят к социальным сетям, где ты оседаешь под другим именем. Старые знакомые давно от тебя открестились: забыли со временем или с усилием. Они словно живут в другом мире.
Однажды среди них ты находишь свою дочь. Подросшую с момента последней встречи, с фамилией любовника жены. Эта страница становится для тебя иконой в интернете. Это больше, чем фотографии; это - окно в рай прошлого, куда тебя не пустят никогда.
Ты видишь, когда она приходит из школы и когда ложится спать. Ты знаешь, где она проводит лето. Какие фильмы ей нравятся, какую музыку слушает, в какие игры она играет с подругами. Ты можешь написать ей...
Это больше, чем разговор по телефону. Здесь нет зла, здесь нет лжи, здесь только лёгкая фальшь - всё красиво и душевно, как в поздравительной открытке.
Тебе их не присылали. Тебя не навещали, как других заключённых. Но ты смирился, видит бог, смирился. Готов был уйти, готов был умереть, готов был начать новую жизнь. Нажал бы кнопку "забыть".
Вот излишне откровенная фотография дочурки. Она позирует на пляже в детском купальнике.
Двадцать два человека нажали "Мне нравится".
Ты видишь один из комментариев от какой-то подруги-старшеклассницы:
"Классная! :)"
Погоди-ка. Знакомая рожица...
Дежа вю. Ты долгое время не веришь своим глазам. Проверяешь догадку "поиском по картинке" и убеждаешься в правоте: одна из подруг дочери в интернете носит на "аватаре" изображение юной малоизвестной порнозвезды! Она в одежде, но есть что-то такое в её взгляде, что выдаёт шлюху с потрохами.
О, ты разбираешься в порноактрисах. В тюрьме ты не терял время зря.
Не нужно семи пядей во лбу, чтобы понять ситуацию: в социальной сети кто-то прикидывается маленькой девочкой, чтобы знакомиться с другими маленькими девочками. Используя при этом чужую фотографию.
Ты нервничаешь, переживаешь, но бессилие венчает этот торт. Связанного по рукам никто не будет слушать, только нарвёшься на отмену досрочного освобождения. Тебя не слушали в суде, не верили в твою невиновность! С чего им слушать сейчас?
Ты продолжаешь изучать "порнозвезду". Она "лайкает" наиболее эротичные фотографии твоей несовершеннолетней дочери. Говорит с ней! Музыку советует! Предлагает поиграть в различные игры! Спрашивает, где учится... где живёт!
Ты не можешь спать. Ярость кипятит твою кровь, слепит тебя. Трясёт красной тряпкой перед лицом, куда бы ты не посмотрел - на всё падает вина: ещё больше ненавидишь жену; ещё больше хочешь сказать пару ласковых её парню. Отчим с матерью не смотрят за ребёнком, которого совращает педофил! А тебе запрещено что-либо предпринимать!
Но ты кое-чему научился за последние годы. Паренёк в тюрьме, который снабжал всех порнографией и помогал с компьютером в тюремной библиотеке, мотал срок за хакерство...
Так ты начинаешь рыть. Информации откопать удается немного, но достаточно, чтобы проследить за передвижением "порнозвезды" по интернету. Все дороги ведут на закрытый форум - "Хранители". Зарегистрироваться невозможно, авторизация - только для посвящённых.
Гонимый жаждой справедливости, ты пробиваешься на таинственный форум, взломав аккаунт одного из самых неосторожных участников.
И там тебя ждёт полная катавасия.
Ты почти сразу находишь тысячи видеороликов, которые записаны с пользовательских веб-камер по всему миру. Но в основном по России.
Улыбнитесь. Вас снимают.
Ты листаешь страницы сайта. Терабайты информации пролетают мимо на расстоянии одного клика мыши.
Вот раздел по маленьким девочкам. Больше всего комментариев и просмотров.
О нет, вот тема по твоей дочери! Одна из самых обсуждаемых!
Ты видишь множество видеозаписей. Твою дочь снимали веб-камерой её компьютера! Сотни файлов с датировками. Оценки... Оценки!
Конечно, она этого не знала.
В комментариях пользователь, маскировавшийся маленькой девочкой, делится перепиской с твоей дочерью. Одно из последних его сообщений гласит, что тот уговорил её заехать к себе в гости:
"Мой отец заберёт тебя со школы на машине, будем с тобой играть в приставку!".
После недолгих колебаний она ответила:
"Хорошо, только если ненадолго!".
Тут же появляется новый комментарий на странице:
"Жиртрес смотрит эту тему! Шухер!"
"Жиртрес, приветы!)))"
В верхнем сообщении также есть ссылки на темы по другим членам семьи: есть тема по твоей жене, по её новому любовнику...
Боже, тут есть даже ты!
Переходишь по ссылке и смотришь на самого себя, будто в зеркало. Там ведётся прямой эфир с веб-камеры твоего ноутбука. А чуть ниже, в другом плеере, - показ твоего экрана в тот же момент времени.
Они следят за тобой! За твоими действиями! Они знают, что ты здесь!
"Он знает! Как он попал сюда? Я что-то пропустил?))" - спрашивает администратор форума.
"Валить надо его или отсюда! :)"
"Всем успокоиться. Он не проблема. Он ничего не сможет сделать, не успеет. Форум временно закрывается. Все дуйте в скайп!"
Компьютер подвергается атаке хакеров. Экран заполняют "смайлики".
Ты разбиваешь веб-камеру. Срываешься с места. Вне себя от ярости. Ты пытаешься звонить по мобильнику (жене? полиции? Зубрану?), но на твоём экране - тоже "смайлик". Выкидываешь телефон в окно.
Выбегаешь, садишься в машину. GPS-навигатор теперь врёт. Они будут следить за тобой через спутник, не дадут воспользоваться даже телефонной будкой.
Время движется не в твою пользу. До города дочери ты успеешь только к обеду. У неё как раз закончатся уроки.
Ты летишь на всех парах. Светофоры на твоём пути показывают только красный. На всех бензоколонках пропадает электричество - они закрываются. А горючее на нуле.
Ты угоняешь чужую машину, избив женщину. Звонишь по украденному мобильнику Зубрану, рассказываешь о том, что происходит.
Тот совершает анонимный звонок в полицию, но поздно.
Ты приезжаешь в школу. Говорят, что дочь ушла несколько минут назад.
Ты знаешь, что на выезде со двора в это время пробки. Едешь по тротуару, распугивая прохожих, заглядываешь в машины.
Вот она! На заднем сиденье "мазды". Беззаботно говорит с...
А вот и он! Паренёк лет двадцати семи за рулём. Вы встречаетесь взглядами. Он меняется в лице, вжимает педаль газа в пол, вырывается из пробки, едет по встречной полосе.
Ты преследуешь "мазду". Сбиваешь старушку.
Погоня длится очень долго. Сердце стучит "дабстепом", ты волнуешься за дочь.
Ты ведь так её любишь.
За городом удаётся догнать "мазду". Сталкиваешь машину в кювет. Выходишь, подходишь, выбиваешь боковое стекло автомобильным огнетушителем.
Вытаскиваешь контуженного водителя через окно. Не получается - пристёгнут. Свешиваешь его голову через дверцу, начинаешь бить по ней огнетушителем. Шея ломается. Лицо всмятку. Мозги наружу.
Дочь приходит в себя и верещит от ужаса. Она узнала тебя. Пытается отбиваться слабыми ручонками. Бесполезно.
"Наконец-то мы снова вместе!" - говоришь ты.
Достаёшь девочку из машины. Её лоб в крови, волосы в осколках. Не важно. Целуешь её. Бросаешь на капот. Сдираешь штанишки и трусики. Насилуешь до приезда полиции. Встречаешь "мусоров", неся её на себе. Она без сознания. Ты счастлив. Тебя избивают до полусмерти. Отправляют в тюрьму. В камере тебя ждут лезвие и записка. На бумажке нарисован "смайлик". Ты вскрываешь себе вены.
~
- А щёки у Торта всё убегали и убегали к ушам! - ухмылялся Зубран.
- Кто же вы такие? - спросил со страхом Капуцин, перекрестившись.
- Это ты ещё не слышал о Пиковой Даме, которая страдала синдромом фантомного мозга из-за удалённого сиамского брата-близнеца. Отлично играла в покер. Мы люди без прошлого и со светлым будущим! Вот Пушке я помог избавиться от того, что ему мешало. Теперь он стал оружием, как Новая Джоконда. Носит ножницы в пряжке ремня, чтобы обманывать металлодетекторы, как моя трость. Ему бы начать строить мосты, а не стены.
И тут в дом ворвались "четыре всадника апокалипсиса".
- Это точно они, говорю вам! - тыкал пальцем Конопатый.
- Улыбаемся и машем! - скалился Каланча. Его улыбкой можно было резать вены.
Зубран, как обычно, потянулся, закидывая трость на плечи.
- Твоя мать такая толстая, что... - Он не договорил. Слишком сильно потянулся. Его позвоночник сломался. Рост Зубрана сократился на четверть. Остриё сместившегося позвоночного столба вонзилось в кишечник. Протяжно испустились газы. Упал.
- Ажурненько! - прогрохотал Амбал с бензопилой.
- Прочь из моего дома! - вскричал Капуцин.
Конопатый угостил того иглами электрошокера. Каланча и Горбун начали бить паренька ногами.
Без кодовой фразы Зубрана - я словно пребывал в анабиозе.
План "Б". Дресс-код больше не нужен. Я сорвал с себя пиджак, показав всем чудовищные шрамы. Мать избивала меня проводом. Самые свежие раны были за то, что показал ей Новую Джоконду. На руках я отыскал свою предсмертную записку.
Амбал сорвался с места, поднимая бензопилу.
Я отбросил ножницы, схватил трость Зубрана - она выдержала удар. Грохочущее лезвие скользнуло, отрубив мне пару пальцев. Я врезал тростью по бензопиле. Ударом сломало колпачок бочонка.
Враг вновь поднял её. Бензин с маслом полились на Амбала.
Мой пиджак лежал на свечах. Я бросил его навстречу громиле и отступил в сторону. Загоревшись, тот промчался мимо, вонзил бензопилу в Новую Джоконду.
Я вовремя отвернулся. Все четверо ублюдков взглянули на стену. В следующее мгновение их нижние челюсти резко рванули вниз, разрывая кожу щёк и шеи. Кровь забила ключом из глотки каждого засранца.
Я не смотрел на Верминуса. Стена была объята пламенем. Мой мобильник разбили в драке, я взял телефон Зубрана. Не глядя, сфотографировал стену. Спрятал телефон в карман.
Схватив Капуцина, потащил его к выходу.
- Зеркало! Там зеркало! - указал он вперёд. А я, идиот, посмотрел.
ТРРРЫН!
~
"Нет ничего, что не починит скотч!" - говорил мой отец.
Хотя вряд ли скотч помог бы, когда мать проломила ему череп утюгом.
Теперь я обматывал скотчем голову, потому что бинты с трудом сдерживали чёртову магию, отрывающую челюсть.
Мы с Капуцином смотрели на горящий дом. Из-за повсеместных беспорядков пожарные не приехали.
- Глупцы! - взревел Капуцин, срывая капюшон. - Неужели вы ничего не поняли?
Он повернулся ко мне. Лунный свет будто просвечивал его голову. Его мозг шевелился.
Вместо рук у Капуцина под рясой скрывались когти, как у зерглингов - огромные, покрытые слизью. Один вонзился мне в пупок, другой протиснулся в мой полураскрытый рот.
- Верминус... ЭТО Я! - прогрохотала тварь. Щёки неестественным образом разошлись в стороны. Веки расползлись вверх и вниз. Внутренняя поверхность кожи белела от десятков тонких острых зубцов. Лоскуты лица затрепыхались, задрожали, подобно кожным складкам плащеносной ящерицы.
- Вы снова помешали возродить моё тело! Ничтожные создания! Теперь ты будешь моим вурдалаком!
Я чувствовал, что он накачивает меня глистами. Он был слишком силён, чтобы противиться ему.
- На аберрацию потребуется время, процесс будет болезненным. Наслаждайся последними днями существования. Мои дети разрушат твою личность, выжрут её. Не пытайся покончить с собой, ибо я есть и здесь, и там.
На мгновение я попал в глистный ад. Настоящий Капуцин сидел там в сугробе. Большей части головы не было, огрызок, края уцелевшего лица - словно у разбитой вазы. Он смотрел на меня, на свет, льющийся с небес. И произнёс:
- Он обманул нас всех.
Вернулся.
Муха села на глаз Верминуса, заползла в зрачок, скрылась во тьме, словно угодив в чёрную дыру. Зубья под кожей размягчились, шевелясь. Складки свернулись, лицо его стало нормальным.