Куклин Василий Андреевич. Последняя бид'а

Последняя бид'а

Везде царит последняя беда.
Весь мир она наполнила рыданьем,
Все затопила, как водой, страданьем.
И молния средь туч -- как борозда.
На дальнем бреге смолкнуть гром не хочет,
Безумец дикий вновь и вновь хохочет,
Безудержно, не ведая стыда.
Везде царит последняя беда.

Разгулом смерти жизнь пьяна теперь,
Миг наступил -- и ты себя проверь.
Дари ей все, отдай ей всё подряд,
И не смотри в отчаянье назад,
И ничего уж больше не таи,
Склоняясь головою до земли.
Покоя не осталось и следа.
Везде царит последняя беда.

("Всеуничтожение", Рабиндранат Тагор, пер. Анны Ахматовой)

Солнце стоит в зените. Колосья шумят на ветру. Человек в камуфляже трусцой пересекает открытую местность. Вдоль кромки леса, чуть пригибаясь, ступает армейскими ботинками по грязи после недавнего дождя. Огибает поле пшеницы, движется на северо-восток.

Головного убора нет, тёмные волосы доходят до плеч. На вид ему не больше тридцати. В руках он несёт полутораметровую винтовку с глушителем и снайперским прицелом. На спине - туристический рюкзак, большую часть из которого занимает свёрнутый спальник. Котелок и кружка закреплены так, чтобы при ходьбе не издавать звон.

Человек останавливается, приседает на одно колено, снимает колпачок объектива и смотрит через оптический прицел. Так проходят минуты. Ничего. Можно продолжать движение.

Он достигает перевернутого полицейского автомобиля в кювете возле шоссе. Потрескавшиеся стёкла измазаны кровью. Одна боковая дверца распахнута, из неё наполовину торчит труп, у которого отсутствует лицо - срезана передняя часть головы. Возле него в траве лежит несколько девятимиллиметровых гильз, паспорта убитых, водительские права, кошельки, полные денег, семейных фотографий, иконок. Внутри машины летают потревоженные мухи. У остальных трупов - разбитых, зарезанных - оружия нет. В бардачке - муравейник.

Человек стягивает с мертвецов ботинки, проверяет, отбрасывает. Достаёт из замка зажигания ключи, отцепляет от кольца два брелка: миниатюрный фонарик и открывалку. Проверяет багажник. Пустая канистрами с парами бензина. Ничего полезного. Ненадолго выходит на асфальтированную дорогу, постоянно оглядываясь. Изучает осколки стекла и следы от шин, тянущиеся от места аварии на несколько десятков метров к городу. Находит ещё гильзы, крутит их между пальцев и выбрасывает.

На территорию города заходит через лес, который резко обрывается, когда начинается прогулочный двор областной больницы. Несколько минут наблюдения за постройками, затем короткие перебежки от здания к зданию. Во многих разбиты окна, выломаны двери.

В зданиях роятся мухи. Здесь много трупов - в белых халатах, в домашних халатах. У большинства отсутствуют конечности, зияют дыры от ударов колюще-режущими предметами. На полу, покрытом засохшей кровью, множество следов от собачьих и птичьих лап.

В операционных и лабораториях вскрыты все шкафы и тумбы. Человек перебирает оставшиеся баночки и коробочки, подолгу читая этикетки, отбрасывает. Находит завалившуюся пачку ваты, забирает с собой.

В одной из операционных больше всего мух. Свежие трупы. Парень в одних трусах с ампутированными ногами - на столе. Вокруг всё в крови, в том числе инструменты, хирургической пилы нет. Его товарищ сидит в углу, прислонив голову к стене. Одна рука перевязана жгутом и почернела. Пустой шприц из другой - никто забирать не стал. Вокруг отверстий от пуль в шее и голове - никакой крови - стреляли уже в труп. Третий лежит возле батареи. Усыпан осколками стекла. Вокруг - гильзы. Оружия нет. Дыра в черепе от малого калибра, лицо залито кровью. На улице за окном - опрокинутые мусорные корзины с разбросанным содержимым, большие пятна засохшей крови на асфальтированной дорожке, лужи после недавнего дождя.

В палатах для пациентов беспорядок: перевёрнутые кровати, выпотрошенные личные вещи. Человек с оружием перебирает чужую одежду. За несколько десятков минут кроме кожаного ремня и пары чистых платков ничего ценного не находит.

Обшарив карманы белых халатов у трупов и в шкафчиках врачей, отыскивает несколько конфет, неиспользованный шприц, различные таблетки. Забирает находки. На лице - улыбка.

Проходя мимо зеркала в ординаторской, замирает. Рассматривает своё отражение. Гладит густую бороду. Ухмыляется. Затем отпивает из фляги, чокается с отражением.

Дальше путь лежит через индустриальную зону. Вокруг тихо, лишь ветер завывает среди труб и построек. Приходится перебегать много пустырей. Но не встречаются ни живые, ни мёртвые.

Здания администрации, столовая, склады - всё обчищено. В цеху сильно воняет мертвечиной, беспорядочно летают мухи, но трупов нигде не видно. Даже вездесущих кровавых пятен нет.

Вокруг охранного поста на въезде велась перестрелка. Гильзы, отверстия от пуль. Никакой крови. Пара пакетиков чая, извлечённых из-за стола в сторожке, вот и весь улов.

Преодолев пару стоянок и небольшой пролесок, человек выходит к футбольному стадиону. Долго вслушивается в тишину, прячется за деревьями, крадётся вдоль стен. Через центральный вход пробирается очень медленно, старается ступать тихо - весь пол усыпан стеклом от разбитых дверей. Вскоре на пути встречаются несколько перевёрнутых и разграбленных игорных и торговых автоматов. Даже опустошённая кран-машина "Вытяни мягкую игрушку!". Возле неё человек подбирает и отряхивает от пыли плюшевого льва. Минуту рассматривает его. Оставляет и идёт дальше.

Стадион пуст. Если не считать нескольких трупов. Некоторые из них сидят на трибунах. Ещё пятеро лежат рядком посреди поля, лицом вниз, уже почти скрытые разросшейся травой. У жертв руки связаны за спиной. Человек не спускается к ним, уходит.

После стадиона путь в город лежит по длинному мосту через широкую реку. Чтобы не мочить одежду и припасы, нужно выбираться на дорогу, уставленную автомобилями, когда-то застрявшими в пробке.

Сначала долгое наблюдение за местностью через оптический прицел и бинокль. Затем быстрым бегом - до ближайшего автомобиля. Прислушаться, осмотреться. И так между машинами - до конца моста, пригибаясь. Почти на каждом водительском сиденье - труп, окна разбиты, головы отсечены полностью или частично порезаны. Через некоторые машины тянется одно огромное отверстие, проходящее не только через стекло, но и через металлические переборки. Кое-где подобные разрезы есть даже на крыше.

Путник не обыскивает машины, громко ступает по осколкам, торопится. Из пары автомобилей с карканьем вырываются потревоженные вороны. Одна при взлёте ломает себе крыло о перегородку, хрипло орёт, скачет по асфальту, убегая от человека и прячась среди машин.

Завершив пробежку через мост, странник останавливается на автобусной остановке, осматривается. Под скамейкой - окровавленный детский ботинок. Человек вытирает рукавом пот со лба, двигается дальше.

На рынок не заходит, хотя основная дорога, полная автомобилей, упирается в него. Оттуда несёт смрадом, над торговыми палатками кружат вороны. Каркают, хлопают крыльями, дерутся, перелетают с места на место, громыхая дверьми, вывесками, рамами.

Крупный чёрный ворон сидит у въезда на почтовом ящике, громко покрикивает на путника.

Другая дорога ведёт к центру города по аллее из трупов. Большинство обезглавлено, но многие убиты иначе. Один из автомобилей со спущенными шинами изрешечён пулями, внутри три мёртвых мужчины. Достаточно свежие. Человек долго роется среди гильз, крови и осколков, часто оглядываясь. Находит и отбрасывает разряженные мобильные телефоны.

Пытается открыть дверцы, силой удаётся отворить только водительскую. Через неё извлекает двоих, ощупывает, задирает майки и брюки снизу. Находит на ноге армейский нож с чехлом. А затем, после обнимания с трупом на заднем сиденье, удаётся вытащить у того припрятанный за ремнём пистолет. Другого оружия ни у кого не видно. Проверка пистолета показывает, что он заряжен полным магазином. Капли пота падают с лица снова и снова. Человек торопится. Выбирается из автомобиля, хватает отложенную в сторону снайперскую винтовку, осматривается. Начинает отходить, оглядываясь. Останавливается. Несколько секунд смотрит на трупы. На левой щеке мёртвого водителя - ярко-красный отпечаток поцелуя. У другого мертвеца в пустой глазнице - опарыши. Подходит к телам, вновь убирает винтовку, хватается за тела и начинает сажать их в машину на свои места. Кряхтит, ругается, потеет. Наконец захлопывает дверь, стоит возле неё, переводя дыхание. Слушает пение птиц. Поправляет трупы через окна. Подбирает винтовку, уходит.

В конце аллеи небольшой парк с неработающими фонтанами. Устроившись среди больших декоративных кустов, путник пьёт из фляги, проверяет пистолет, пересчитывает пули. Рассматривает нож. Улыбается. Умело машет им перед собой, ловко перехватывает и имитирует удары. Начинает тихо напевать себе под нос.

После парка начинается улица с магазинами. В основном, бытовая техника, телевизоры, сувениры. Ничего необходимого. В них тоже лежат облюбованные мухами трупы. А вот в магазине спортивных товаров человек задерживается, отрезая верёвки от груш, собирая скакалки, а также рассматривая пневматические ружья, луки со стрелами, велосипеды, альпинистское снаряжение, шлемы, клюшки для хоккея.... Бит не видно. В секции спортивной одежды находит тренировочные бинты, носки и кроссовки. Прячет "покупки" в рюкзак.

На улице вечереет, вороны стаями кружат над городом.

Начинается жилой квартал с многоэтажными зданиями, приходится подолгу останавливаться, всматриваясь с помощью оптики в окна. Трупов на улицах меньше не становится. Повсюду зловоние.

На одном из высотных балконов - повешенный голый парень с короной из ворон.

Человек с винтовкой осторожно пробирается вдоль домов, заглядывая при возможности в окна первых этажей. Дергает двери подъездов. Подолгу смотрит внутрь, если дверь поддаётся. Проверяет двери подвалов. Одну из таких со скрежетом отворяет, спускается во тьму, а затем рукояткой найденного ножа выламывает навесной замок на деревянной двери, ведущей в подвал на нулевом этаже.

В подвале сухо и темно. Всего пара узких горизонтальных окошек, ведущих на улицу. Оказывается, в здании есть неиспользуемый мусоропровод. Человек заглядывает в трубу, уходящую вверх на пару десятков этажей, светит фонариком. Кроме пылинок в воздухе, ничего не видно.

Странник находит в подвале кирпичи, которыми вместе с прочим мусором закупоривает окошки, погружая помещение в полную темноту. Под мусоропроводом разжигает небольшой костерок из припасённых заранее дровишек. Обжаривает на огне кусок конины. Молится.

Пять раз выбирается из убежища, отходит на несколько десятков метров и оценивает, насколько заметен красный свет от огня, едва пробивающийся через щели в заставленных кирпичами окошках. Если не знать, куда смотреть - не заметить. На улице - прохладно, полно комаров. Очень темно, никаких источников света в городе, а небо затянуто тучами.

Перекусив, забирается в спальник. Читает потрёпанную книгу с выцветшей обложкой. На ней едва можно разобрать название "Меч, карающий колдунов". В тексте некоторые абзацы выделены полужирным шрифтом. Части фраз подчёркнуты. Прочитав несколько страниц, странник откладывает книгу, гасит пламя и погружается в сон.

Среди ночи три раза просыпается, прислушивается, приподняв голову в полной темноте. Город не спит. То и дело доносятся отдалённые звуки. Чаще всего, это крики животных. Но иногда понять сложно.

Выстрелов не слышно.

Один раз - протяжный далёкий рокот мотоциклов. Больше никто не беспокоит до самого утра.

Утром человек молится. Пробившийся тонкий солнечный луч исследует пол подвала рядом с ним. Вскоре человек убирает из окошек кирпичи, пару десятков минут смотрит на улицу. Достаёт оружие, исследует окна соседних домов. Собирает вещи, сматывает спальник. Разбрасывает ботинком остатки костра. Уходит из подвала.

Дорога пересекает всё тот же спальный район. Кое-где встречаются мёртвые. На детской площадке - трупы мальчишек. Отсутствующие конечности, вскрытые животы и грудные клетки. В кармане одного из них путник находит затвердевшие жвачки. Рассасывает их.

Посреди небольшой футбольной площадки лежит мяч, покачивающийся на ветру.

У обезглавленного трупа мужчины на стоянке между домами в кармане оказываются ключи от дорогой иномарки. Путник вертит их в руке, выбрасывает.

Увидев, что в одном из домов окна на первом этаже старого образца, человек решает потратить полчаса на извлечение с помощью ножа стекла из деревянной рамы, чтобы затем проникнуть внутрь и выбраться оттуда с пачкой сахара, новой флягой, рулоном туалетной бумаги и ножом для консервных банок.

В соседствующей школе отсутствуют практически все стёкла. Кто-то намеренно ходил по этажам и выбивал их наружу. Вороны тоже внесли вклад.

Посреди школьного двора - один труп в спортивной форме. К нему человек не подходит, осмотрев его из-за угла здания в оптический прицел.

В школьной столовой - ничего стоящего.

Дворы заканчиваются, начинается широкая дорога через три длинных моста к центру города. На одном из домов - заметная надпись красной краской: "Сестра Лолита идёт на юг!". Чуть дальше на стенах - знаки, нарисованными баллончиками: красная стрелка указывает вниз, синяя вверх.

На углу здания возле одного такого недорисованного знака труп парня, а на стене над ним - большое пятно от брызг крови. В голове парня отверстие размером с кулак. Человек останавливается рядом с трупом, осторожно выглядывая из-за угла. Находит дыру от снаряда в стене. Вставляет туда подобранную с земли палочку. Смотрит, куда она оказывает. На крышу одной из жилых пятиэтажек. Вскидывает винтовку, почти полчаса изучает пустые тёмные окна. Никого.

Пересекая трусцой последний мост, человек замирает в конце него, поднимая оружие. На ближайшей развилке из-за кустов выбегает то ли волк, то ли крупная одичалая дворняга с ободранными боками и густой серой шерстью. Морда тёмная от крови и грязи, зубами несёт рваный чёрный мусорный пакет. Содержимое то и дело вываливается через дыры, зверь пытается вовремя перехватывать добычу и... замирает, уставившись на человека. Уши прижимаются к голове, животное начинает громко рычать, обнажая острые зубы.

Так они сверлят друг друга взглядами около минуты. У пса - широко расставлены лапы, мешок с мусором на асфальте между ними. Человек, чуть наклонившись вперёд, держит винтовку перед собой, но не целится в волка. Медленно начинает выпрямляться.

Монотонное рычание продолжается. Где-то вдали каркают вороны. Ветер несёт по дороге какой-то бумажный мусор, сухие листья.

Волк то ли тихо гавкает, то ли чихает. Опускает морду, принюхивается, оглядывается. Человек не двигается, только осматривает местность, не шевеля головой.

Наконец, зверь зарывается зубами в пакет мусора, поднимает его, и быстро уносится в направлении параллельно реке - вдоль пустынной набережной на юго-восток, к большому лесопарку, после которого начинается обширный частный сектор и уже рукой подать до границы города. Человек доходит до перекрёстка, продолжая поглядывать вслед четвероногому, затем идёт по дороге, откуда пришёл волк, чтобы не идти по широкой центральной улице.

Забравшись вглубь двора, путник встречает ещё одну псину, покрытую гноящимися ранами, один глаз затянут белой пеленой. Она как раз идёт от мусорных баков вслед за первой. При виде человека заходится громким лаем и бросается в сторону, обходя человека по длинной дуге вдоль подъездных дорожек. Человек следит за ней через оптический прицел до тех пор, пока зверь не скрывается из вида, продолжая лаять и выть.

Затем путник срывается с места. Пересекает этот двор, затем ещё один, наконец, останавливается перевести дух в зарослях небольшого парка. Прислушивается. Смотрит на дороги и дома вокруг через прицел. Долго выжидает. Никого. Окна пустуют, над дорогами летают вороны. Некоторые по-хозяйски бродят по крышам автомобилей, стуча когтями по металлу.

Пройдя ещё пару улиц, наполненных трупами, машинами и пирующими животными, человек останавливается перекусить в подвальном пивном баре. Двери выломаны, изнутри тянет гнилыми продуктами, полно мух. Вдоль стены пробегает крыса, оглядывается, принюхивается и бежит дальше.

Человек не разводит огонь. Достаёт консервы, благодарит бога за еду, начинает есть, попивать из фляги.

В городе раздаётся одиночный выстрел. Здания отражают его звук, донеся три его эхообразной вариации до странника. Тот замирает. Понимает, что звучало далеко, может, в пяти километрах от него. Несколько минут вслушивается в тишину. Ничего. Подходит к дверям. Запирает их, обмотав ручки скакалкой. Костёр не разводит, просто расстилает спальник, молится, засыпает.

Ночь минует тихо и незаметно.

Путь продолжается. Человек пересекает железнодорожные пути. Проходит мимо сгоревших вагонов пассажирского поезда. На перроне трупы - обглоданные до костей - ни мух, ни ворон не видно. Вокзальные постройки тоже полны мертвецов. Всё ценное отсюда давно вынесли.

Частный сектор. Дорогие красивые особняки. Многие сгорели. Везде следы проникновения со взломом. На заборах новые знаки со стрелками. Надпись: "Сёстры идут на юг!". На другой стене надпись: "Братья - на север!". На третьей - красивое граффити: "Приди, о буря!".

Одну из кирпичных стен использовали для расстрелов. Вся изрешечена пулями, обрызгана кровью. Трупов под ней и поблизости нет. Полно гильз, среди которых человек снова не находит ничего ценного.

Начинается широкая улица, полная автомобилей. Её центр расчищен, некоторые машины перевёрнуты на бок для освобождения дороги. Много военной техники - бронетранспортёры. Всюду обезоруженные трупы.

Человек проходит мимо газетного киоска. Заголовки старых выпусков кричат: "В захваченный женский монастырь доставили провизию!", "Террористы требуют свержения правительства, вывода наёмников из Сирии и прекращения информационной пропаганды!", "Директор ФСБ: Второго "Норд-Оста" мы не допустим!", "Слово местным: Странный монастырь и монахини там странные! Гнилое место!". На снимках - бородатые мужчины, девушки в чёрных накидках "абайя" и чадре. Все при оружии, девушки с поясами шахидов. В одном из последних выпусков на развороте "замыленные" изображения отрезанных голов, которые держат за длинные волосы люди в военной форме. Заголовок: "Усман аль-Азим: Посмотрите на их длинные языки! Они умирают не как люди, а как демоны!". И подзаголовок: "Террористы привели журналистам доказательства того, что ещё семь заложниц жестоко казнены". В другой газете - "Усман аль-Азим уверяет, что две заложницы самоудушились шарфом".

Бронетехника, изрезанные трупы и море из гильз продолжаются. Ворон и волков нигде не видно. Тела покрывают лишь гудящие ковры из мух, изредка пробегают между машинами крысы.

Улица делает поворот, на котором больше всего техники и трупов. Много машин телевидения, некоторые сгорели, провалившись почти на треть в расплавленный асфальт. Ближайшие здания покрыты копотью. Ни одного целого квадратного метра металла - всё в отверстиях от пуль. Мёртвые репортёры, мёртвые солдаты, мёртвые зеваки.

Человек всё чаще и чаще останавливается, вскидывая оружие и осматривая местность вокруг. Сердце его колотится быстрее обычного.

Он видит монастырь - строение, запрятанное в деревьях, между двумя пятиэтажными офисными зданиями. На домах вокруг - рекламные бигборды с изображениями улыбающихся людей. Белозубые улыбки испорчены отверстиями от пуль.

Путник решает подойти к монастырю через спальный двор за одним из этих офисных зданий. Он держится теней, осматривая окна домов, постоянно пригибаясь, то крадётся, то перебегает с места на место.

Доходит до арки, в конце которой, через дорогу, уже пролегает изгородь монастыря. Уже собирается выходить из тени, но вовремя останавливается, отступает назад.

Нарастает рёв мотоциклов.

Человек пятится, выходит из тёмного прохода обратно во двор, взбегает по ступенькам к двери ближайшего подъезда. Магниты давно не работают. Отворяет железную дверь, входит внутрь. Мотоциклы ни с чем уже не спутать, их рёв в молчаливом городе оглушает. Над крышами взмывают вороны.

Человек подходит к двери одной из квартир первого этажа, осматривает замок, дёргает на себя. Взломанная дверь поддаётся. Внутри сухо и светло - рассветные лучи заливают квартиру жёлтым светом. Трупов нет. На окнах решётки, но стёкла выбиты. Отсюда видно и монастырь, и дорогу перед ним.

Странник садится у окна, просовывает винтовку глушителем через решётку, целится. Слушает, смотрит, выжидает. По вискам, лбу и щекам струится пот.

Три мотоцикла останавливаются перед монастырём. Пять девушек, три из них одеты по-байкерски - потрёпанные кожаные куртки, вкрапления металла, цепочки, татуировки, у одной из них ирокез из длинных волос. На других рваные джинсы, армейские майки, с патронташами через грудь. У рыжеволосой - хоккейная маска. У остальных солнечные очки. У лысой перебинтована голова. Из оружия - автоматы Калашникова, пистолеты, ручные пулемёты, биты, цепь.

Девушки переговариваются, хихикают. Одна байкерша громко сморкается на землю. Другая пьёт "Джек Дэниелс", передаёт бутылку третьей.

Бородач переводит прицел с одной цели на другую. Пытается держать всех в фокусе. Но девушки расходятся. Две из них бредут ко входу в монастырь. Две остаются на мотоциклах. Ещё одна, попивая алкоголь, отходит в сторону, спускает на ходу джинсы, приседает и выстреливает короткой струёй в лицо трупа одного из солдат. Затем поднимается, отбрасывает пустую бутылку, что-то говорит подругам, они похохатывают.

Странник вытирает пот со лба и век. Разминает пальцы правой руки и снова берётся за рукоятку винтовки. Кожаный окуляр прицела липнет к коже лица.

Байкерша с ирокезом слезает с мотоцикла, откладывает автомат в сторону. Начинает разминаться, качается, вытянув руки над головой. Затем приседает, потом отжимается пару десятков раз. После этого идёт по направлению к дому, где прячется странник, беззаботно глядя куда-то в сторону. Разбрасывает носками ботинок гильзы от крупнокалиберных зарядов. На покачивающихся бёдрах - кобура с пистолетом.

Некоторое время он ловит лоб приближающейся девушки в перекрестие прицела, затем шумно выдыхает, убирает винтовку и отходит от окна вглубь квартиры. Осколки стекла хрустят под ногами. Глушитель поднятой винтовки задевает декоративную люстру, её стеклянные части тихо звенят. Странник рукой останавливает их, беззвучно ругается.

Байкерша подходит к клумбам под окнами дома. Спускает штаны, слышно журчание. Человек застыл в коридоре квартиры, смотрит из-за двери на улицу через окно гостиной. Покусывает губы. Одной рукой держит винтовку, другую опускает к пистолету за поясом. Тихо, сморщившись, снимает оружие с предохранителя. Щелчок теряется среди звуков, доносящихся с улицы.

Байкерша поднимается - возникает в окне. В её руках - сорванный одуванчик. Рассматривает его. Затем медленно поворачивается к дому.

Бородач откидывается назад, беззвучно дышит широко раскрытым ртом, чтобы не сопеть носом. В воздухе летают пылинки. Слышен смех подруг с какой-то очередной шутки.

Байкерша начинает что-то тихо напевать. Странник снова выглядывает. Девушка стоит боком к окну, продолжая крутить цветок в руке. Задумчиво смотрит поверх него куда-то вбок.

Странник достаёт пистолет, держит его перед собой, дулом вниз, липкой ладонью крепко сжимает рукоятку. Кладёт указательный палец на спусковой крючок.

Слышен голос, а затем приближающиеся шаги другой девушки, брюнетки с солнечными очками. Она несёт на плечах автомат, закинув на него руки. Байкерша с ирокезом отворачивается, трёт пальцами глаза. Другая спрашивает, что случилось. Молчание. Потом вторая начинает успокаивать первую. Обнимает. Сквозь плач байкерша что-то пытается сказать, но не разобрать.

Всхлипывания. Позвякивание цепочек. Странник не решается выглядывать, пока две девушки под окнами квартиры. Смотрит на пистолет.

Всхлипывания перерастают в чавканье. Он хмурится, решает выглянуть. Девушки обнимаются и целуются. При этом обе смотрят друг другу в глаза. Та, которая с ирокезом, сняла с подруги солнечные очки. Другая опустила одной рукой автомат, а другой ласкает спину и бёдра первой.

Странник вновь убирает голову от проёма. Смотрит в пол.

Проходит пара минут, слышны весёлые голоса девушек, вернувшихся из монастыря. Целующиеся байкерши в обнимку возвращаются к остальным.

Странник не шевелится и не издаёт звуков до тех пор, пока не слышит, как снова заводятся двигатели, и мотоциклы шумно покидают улицу. Их рёв ещё долго слышен в центре города, потом на окраинах, и, наконец, растворяется где-то вдали, уступив место завываниям ветра и карканью ворон.

Человек покидает убежище, пробирается к монастырю. Смотрит на пустую бутылку "Джека Дэниелса", проходит мимо. Уже не изучает гильзы, их тут много, его взгляд прикован ко входу в монастырь. Дверей попросту нет: остались одни щепки. Вокруг всё в росчерках крови, отверстиях от пуль разного калибра. По полу валяются части тел, отрезанные головы. Солдат и гражданских. Оружия не видно.

Нашёптывая молитву, человек входит в монастырь. Помимо вони от гниющих тел, можно уловить сильный запах женских духов. Внутри темно, хотя дырки в стенах пропускают много солнечных лучей. Трупов - более двух десятков. Скамьи сломаны, перевёрнуты, разрублены на куски. В засохших лужах крови - экземпляры православной Библии, различные книжки-молитвенники. Центральный крест с Сыном Божьим осквернён: пули размозжили статуэтке голову и область паха.

Много мух и паутины. Некоторые тела мертвецов - уже засохшие скелеты. Большинство из них - в камуфляжной форме, бородатые, с пустыми патронташами и кобурами.

Человек аккуратно ступает между ними, осматривая тела. Не прекращает шептать молитвы.

Стены монастыря исписаны кровавыми надписями на древних языках юго-востока - они гласят о том, что Сёстры идут покорять юг, что величайшая богиня несёт справедливость. В одном месте написано "Восславь Солнце!". В другом - "Тхаги следят за тобой". В третьем - схематичное изображение улыбки с длинным высунутым языком.

Возле одного из трупов человек надолго останавливается. У черепа - всего восемь зубов, три из которых золотые. На животе - дезактивированный пояс шахида. Судя по рваной броне и торчащим осколкам рёбер, он погиб, приняв серию сильных режущих ударов на грудную клетку. В обеих глазницах - засохшие человеческие фекалии.

Город пребывает в тишине, как и человек, склонившийся над трупом. Наконец, он выпрямляется, продолжает дорогу через развалины и побоище.

В задней части монастыря несколько пустых комнат для служителей. Есть немного золота и икон, ничего стоящего. Подсвечники пустуют, повсюду густая паутина с множеством пойманных мух.

Человек заходит в широкую молитвенную комнату. Посреди неё - секретный проход в подземный этаж, ныне распахнутый. Ковёр, скрывавший его ранее, валяется в стороне. Каменные ступени ведут вниз, во тьму, по круговой лестнице.

Человек спускается. Снайперская винтовка на плече, в одной руке фонарь, в другой - пистолет. Свет скользит по неровным каменным плитам.

Внизу, под монастырём, тишина. Низкие потолки. Длинная зала, покрытая красными коврами, заканчивающаяся скамьями для молитв напротив широкого круглого бассейна. Издалека кажется, что это какой-то фонтан или гигантская чаша.

Вблизи становится понятно, что это место жертвоприношения.

Бассейн наполнен кровью. Её так много, что она превратилась в вязкую творожную массу, не высохла до конца. Кровь - и на стенах подземелья вокруг, багровая, почти чёрная, стекающая очень медленно, подобно воску.

В жертвенной "чаше" - отрезанные языки и мужские гениталии, беззвучно плавают, сталкиваются, проваливаются и всплывают в крови, ведомые слабым непонятным течением по кругу. По её краям, в виде ритуальных украшений, выставлены в несколько рядов по окружности угловатые щитовидные хрящи, покрытые мясом и кожей.

Вырезанные кадыки, "адамовы яблоки".

В воздухе стоит сильная вонь от гнилого мяса мертвечины. Человечины.

Странник морщится, прикрывает нос рукой. Обходит круглый бассейн. Замечает на его краю деревянную доску, торчащую из желеобразной крови. На ней отметка - "10 м".

Значит, это не бассейн. Это колодец. С десятиметровой глубиной.

"Чаша", преисполненная до краёв.

Человек стоит рядом в полной тишине, задержав дыхание.

Вскоре разворачивается, отходит, продолжает изучать подземелье. Возле места жертвоприношения - большой бетонный постамент с надписями на нескольких языках. Словосочетание одно и то же: "Священная мать". Вокруг постамента - свежие и засохшие букеты цветов. На постаменте ничего нет.

От залы жертвоприношений расходятся четыре коридора, ведущие в тесные комнатушки, полные грязных матрасов, свечей, тумбочек и скупых наборов личных вещей возле каждой из них - одежда, фотографии, документы.

Человек подбирает с одной из тумб толстый альбом, сдувает с него пыль, отряхивает паутину. Раскрывает его.

На фотографиях - монахини. Большинство снимков сделаны в этом подземелье. Некоторые - на улицах городка Калькутта, судя по подписям. Девушки улыбаются, скалятся, показывают языки. Прячутся под платками, арафатками, монашескими рясами. Много фотографий возле какого-то храма, многоруких статуй....

Опять снимки подземелья. Групповые фотосессии на фоне колодца. На одних - девушки душат друг друга шарфами, на других выкалывают лежащим мужчинам глаза, руки до локтей покрыты кровью, в кулачках - острые ножи. Много распития вина из чаш, сделанных в форме человеческих черепов. Губы монахинь в тёмно-красной крови. Они улыбаются, показывают языки, скалят зубы. Целуют друг друга и мертвецов. Кровь стекает у них по подбородкам, по шеям, под одеяния.

На каждом снимке, по ту сторону колодца, возвышается тёмно-синяя статуя женщины с четырьмя руками. У неё на шее - большое ожерелье из полусотни черепов, свешивающееся до пояса. Набедренная повязка - из множества отрубленных человеческих рук. Длинные чёрные волосы взъерошены, топорщатся во все стороны.

Странник возвращается в зал жертвоприношений, неся альбом в руках. Глядит на постамент. Переводит взгляд на фотографии. Снова - на бетонный блок с надписью "Священная мать".

Смотрит на вмятины, ведущие по каменному полу к лестнице, откуда спустился путник. Ступени покрыты трещинами.

На стенах винтовой лестницы - глубокие длинные царапины.

Переводит взгляд на снимок. У статуи глубоко запавшие алые глаза. Клыкастая улыбка. Необычайно длинный язык, свесившийся намного ниже подбородка. Практически до крупных грудей.

В одной руке - двухметровый меч с широким лезвием. Указательный палец другой указывает вверх. Третья - с раскрытой ладонью, пальцами вниз. Четвёртая вытянута вперёд - держит за волосы отрубленную голову демона.

Человек захлопывает альбом. Пыль волнуется в воздухе.

Возвращает его на место. Поспешно покидает подземелье, сняв с предохранителя винтовку. На середине лестницы резко останавливается, прислушивается. Ничего. Продолжает подниматься.

Переступает через изувеченные трупы. Подходит к скелету с тремя золотыми зубами. Склоняется над ним. Аккуратно достаёт его останки из затвердевшей одежды и брони. Складывает их в развёрнутый спальник. Подбирает вокруг всё, что похоже на человеческие кости или давнее сгнившее полуразложившееся мясо. Застёгивает и сматывает спальник, как может, долгое время возится с рюкзаком, пытаясь всё содержимое в него впихнуть. Приходится выбросить котелок, кружку, альпинистское снаряжение, несколько консервов. Замок застегнуть не удаётся, странник оборачивает рюкзак верёвкой и делает несколько узлов. Нести тяжело, но можно тащить по полу. У выхода из монастыря человек останавливается, смахивая пот, осторожно выглядывает на улицу. Никого и ничего. Тишина, даже ворон не слышно.

Человек не задерживается. Спускает рюкзак по ступенькам, тащит ношу через улицу. Винтовка болтается на ремне за плечом. Пистолет и нож - за поясом, натирают кожу.

Несколько десятков шагов - и человек уже в тени деревьев среди кустарников. Переводит дух.

Продолжает путь.

На окраине города, в небольшом лесу возле озера с пустыми пляжами, человек оставляет рюкзак с останками и идёт к закрытой лыжной базе. Там среди прочего находит лопату.

Человек работает до полуночи. Полумесяц освещает сырую холодную землю. Где-то вдали воют волки.

Наконец, яма достаточно глубока. Странник бережно кладёт на её дно останки мертвеца.

Говорит сам с собой, плачет, смеётся, ругается. Молчит. Молится. Засыпает яму землёй. Когда дело сделано, он ещё долго сидит неподалёку уставший, прислонившись спиной к дереву. Напевает песни детства. Повторяет молитвы. Щёлкает несколько раз зажигалкой, минутами глядит на огонь. В конце концов, проваливается в сон.

Под утро его будит сильный ливень. Он подбирает винтовку, хватает опустевший рюкзак, бегом возвращается к городу, над которым низко кружат вороны и радуются дождю. На берегу остаётся безымянная могила воина, с лопатой вместо надгробной плиты.

Над противоположным берегом озера - сверкают молнии, раздаётся гром.

Он достигает перевернутого полицейского автомобиля в кювете возле шоссе. Потрескавшиеся стёкла измазаны кровью. Одна боковая дверца распахнута, из неё наполовину торчит труп, у которого отсутствует лицо - срезана передняя часть головы. Возле него в траве лежит несколько девятимиллиметровых гильз, паспорта и ботинки убитых, водительские права, кошельки, полные денег, семейных фотографий, иконок. Внутри машины летают потревоженные мухи. В бардачке - муравейник.

Человек проверяет бензобак. Затем достаёт из багажника пустую канистру. Улыбается, показывает язык.

Комментарии: 1, последний от 07/11/2014. © Copyright Куклин Василий Андреевич (vasex90@rambler.ru) Размещен: 04/06/2014, изменен: 04/06/2014. 57k. Статистика. Рассказ: Хоррор Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Очередной рассказ на конкурс ужастиков на мирфе. Вышел во второй тур, но в итоге не победил. Постапокалипсис с изюминкой в виде не очень очевидных причин произошедшего. Попробуйте разобраться.

Куклин Василий Андреевич : другие произведения.

Последняя бид'а