Кулецкий Алексей Николаевич. Пенис ясный сокол

Пенис ясный сокол.

В походе, в самолете или в танке,

Пусть непогода, или небо сине...

Любой солдат мечтает о гражданке,

Но есть такие, что - о гражданине!

(Георгий Фрумкер)

Безусловно, дата выхода приказа о призыве и увольнении с военной службы личного состава, выслужившего установленные сроки является датой совершенно особой. Я бы даже сказал - магической, единственной, сакральной, как хотите. О ней подавляющее большинство срочнослужащего люда начинает мечтать сразу после того, как перешагнули КПП части. В направлении "Туда", разумеется.

Когда эта самая заветная дата наконец, наступает, у любимого личного состава происходит трудно контролируемый выброс эмоций. Попросту - бьет в голову моча, различной степени концентрации. Господа дембеля достигают состояния всеобщей экзальтации и позволяют себе различные милые глупости, имеющие порой далеко не очень милые последствия. Но мы с вами будем оптимистами и не будем думать о плохом, а приглядимся к стоящим в строю военным как бы со стороны. Хотя... когда в пять утра к Вам домой прибегает посыльный, о хорошем думается почему-то пугающе мало.

Итак, Вы, полусонный одеваетесь, отмахиваясь от глупых вопросов такого же полусонного семейства и вместе с подождавшим Вас посыльным, идете в часть, попутно расспрашивая его о содержании происшедших событий. А вот и утреннее построение доблестной роты охраны. Все уже прибыли на службу и предельно доброжелательны. По легкому амбре, витавшему в воздухе там, где кучно стояли увольняющиеся этой весной в запас, и еще порядком осоловелым глазам, а так же помятым рожам, можно было без труда догадаться, что народ ночью что-то праздновал. Догадайтесь с трех раз, что? Приказ, разумеется!

Тем более, что ответственным в эту ночь был Сергей Петрович, доблестный старый командир взвода, матерый старший мичман, который больше думал о том, чем он будет заниматься после собственного ДМБ, нежели о том, что в его присутствие возможно какое-нибудь безобразие среди моряков. Петрович, которого "Уродообразные шапконосители" ввергали в состояние беспросветного уныния, придя вечером на службу сел в канцелярии перед телевизором и больше оттуда до утра не выходил. Тем самым предоставив личному составу возможность самому развлекать себя по мере возможности. Чем личный состав, собственно и воспользовался.

Нужно отметить, что доблестные моряки в этом преуспели весьма. В сушилке был накрыт потрясающий своим великолепием стол. "Господа дембеля" вволю расслабившись, едва не проспали завтрак, на который однако, дружно взяли и не пошли, потому что слюнные железы с утра наотрез отказались работать. Языки прилипали к нёбу, метаболизм просто отсутствовал, как таковой, а организмы в целом, не в силах сдвинуться с "мертвой точки", тоже плотно "задвинули" на своих хозяев.

К подъему личного состава все следы веселья были тщательно убраны матросами более молодого призыва, а о вечерне - ночных посиделках напоминали лишь красные косые глаза дембелей и специфический запах этилового алкоголя, предательски пробивавшийся сквозь запах хорошей зубной пасты и одеколона. Как Петрович сумел обнаружить неладное - известно одному Богу. Однако с утра не забыл оповестить всех офицеров и мичманов роты. А после прибытия командного состава, подвел краткий итог этим посиделкам словами - "... эти уродообразные, гандоноподобные шапконосители" и злой, как черт, сел писать объяснительную по поводу своего отношения к службе, которую он, по его словам - "вертел на хую", в предчувствии скорого собственного дембеля.

Заместитель командира роты, к этому времени уже проснувшийся, хронически испытывая приступы аллергии на звук шагов в коридоре общежития, уже понял, что кто-то идет по его душу ни свет ни заря и уже поспать не даст, нехотя вылез из под одеяла, слез с кровати и прошлепал раритетными армейскими тапочками ко входной двери. "Блять, как жопой чувствовал!" - в сердцах подумал он, открывая дверь. В дверях стоял младший сержант - всегдашний посыльный, с просьбой прийти пораньше, потому что в роте случилось ЧП.

"Вот блять!" - подумал вполголоса замкомроты, - "Дрозд, я тебя когда-нибудь пришибу! Вечно, если ты появляешься, то какую-нибудь херню мне сообщаешь! Когда придешь и скажешь, что мне комендант дал выходной?" Таким образом он выговорился и, попросив сержанта подождать, чтобы по пути поведать все нюансы происшествия, стал собираться на службу, не ожидая от наступающего дня ничего хорошего.

Ну а что может быть хорошего, если подробности всплывут и о них узнает начальство рангом повыше. Тогда - опять расследование и чтобы "ко вчерашнему утру!", а так же - неизбежные оргвыводы и, возможно, лишение какой-нибудь надбавки. "Е.анный Петрович, вечно сядет в канцелярии и жопу свою от дивана не оторвет!" - хмуро подумалось по ходу одевания. Посыльный пообещал, что непременно придет с радостной вестью и вышел на балкон коридора общежития, разминая сигарету.

До комендатуры было примерно полчаса относительно неспешного пешего ходу. За это время большая часть необходимой информации была получена, выяснено, что каких-то страшных последствий не наступило, просто народ немного повеселился. Хорошо, Петрович, несмотря на то, что постепенно впадал в маразм, оповестил только командный состав роты и никого больше. А заодно - была обдумана линия поведения на тот случай, если придется все же докладывать об этом "наверх".

*****

Наконец вот она, родимая казарма, а заодно - предстоящая разрядка от нараставшего напряжения, связанного с не очень хорошим началом очередного рабочего дня. На месте уже можно было сориентироваться в том, как себя вести и не рисовать в своем мозгу с помощью развитой фантазии картинки, одна страшнее другой. Ротного еще не было, хотя он уже ехал на всех парах на такси, поскольку он жил дальше всех - в столице Заполярья городе - герое Мурманске и пока еще не добрался до места назначения, поэтому нужно было принимать какие-то меры немедленно, чтобы в нужный момент можно было предъявить хоть какие-нибудь результаты проведенной работы.

Петрович, получив по прибытию зама свою дозу пряников, уже корпел над объяснительной, всуе упоминая "детей собак и ослов, уродообразных уродов, шапконосителей, ё.аных дятлов, херовых обезьян" и прочую мистическую нечисть, которая по странному стечению обстоятельств в момент его ответствования собралась вдруг в казарме роты охраны. Тем временем, подтянулись все остальные командиры взводов и старшина, попутно по очереди, получив от замкомроты заряд бодрости за отсутствия должной работы со своими подчиненными, а так же за то, что живя ближе, они прибыли почему-то позже.

Настало время объявить о построении для более детального ознакомления с состоянием личного состава. Дневальный, желая блеснуть старанием, выдал команду - "роте построиться в две шеренги сто процентов!" "Это где ты такое вычитал, милок?" - спросил его старшина, помахивая перед носом коричневой книжкой Устава Внутренней службы. Попутно получив за подготовку суточного наряда и пребывавший уже в достаточно ободренном настроении. "Что это за клоунада," - заорал зам, - "Какие нахер сто процентов?"

"А сколько?" - все еще недоумевая, поинтересовался дневальный, которого по причине исключительно высоких интеллектуальных и деловых качеств, к несению службы в карауле или на КПП привлекать опасались. Поэтому он совершенствовал свое воинское мастерство на тумбочке дневального. "Построй мне восемьдесят восемь и девяносто две сотых процента!" - рыкнул зам, а дневальный таким же образом все это вывалил в эфир...

В помещении воцарилась тишина... Дневальный принял форму своей тумбочки с видом - "ну а я чего? Это совершенно не я!" Старшина застыл на месте и его вытянувшаяся от услышанного рожа, наливалась нездоровой краской. Через некоторое время один из заместителей командиров взводов, сохранивший несколько большую ясность ума, с озадаченным видом спросил - "Товарищ старший лейтенант, ну восемьдесят восемь процентов мы построим... а как быть с девяносто двумя сотыми?" "Каков вопрос, такой и ответ" - отрезал зам, - "Собирайте всю роту, будем на вас смотреть! В ваши блять, кривые глазенки!"

Красивое зрелище - комендантская рота в строю. Абсолютно без шуток! Крепкие парни, многие из которых ростом хорошо за метр восемьдесят, среди них были не редки обладатели спортивных разрядов и званий. Стоят, преданно глядя глазами верных боевых волкодавов на ротное начальство, которое пожурит и похвалит если что.

Оно в общем-то так и было. Отношение сплоченной стаи товарищей к своим вожакам. К прочим военным однако, отношение у них подобного пиетета было лишено если не напрочь, то ощутимо и легкая прохлада ощущалась достаточно явно. Исключение составляли знакомые офицеры и мичманы, заступавшие начальниками караулов и самые толковые дежурные по КПП.

Сержанты, дыша исключительно в себя, проверяли наличие своих подчиненных. Командиры взводов так же были изгнаны из уютной канцелярии и отправлены "в массы". Наконец разобрались с наличием - одного не хватало ни так ни эдак! Ладно бы был молодой - вполне логично и закономерно - не выдержал, затосковал и так далее. Нет, вся молодежь была на месте, целая и невредимая, с ответственным сержантом во главе. Он знал свое дело прекрасно и в обиду их не давал.

Здесь необходимо отметить тот факт, что в роте о молодежи заботились особо и не обижали. Бывали конечно отдельные уроды, но после того, как один из них за две недели до дембеля, уехал на два года в чудесный гарнизон Мулино, в Нижегородской области, желание поглумиться над "желторотиками", сильно притупилось. Да и сам ответственный был нехилым парнем и изображение мог здорово попортить многим.

Вернемся однако, в это дивное утро. Отсутствовал один из проверенных, боевых старослужащих. Матерый "караульный пес". Где делся? Ответа никто не был в состоянии дать. У кого ни спроси, все говорили, что он точно был здесь, вот только - только многие его видели. Самая распространенная армейская отмазка действовала безотказно. Однако репутации самовольщика за все время добросовестной службы за ним не водилось, что в данных условиях озадачивало особенно.

Замкомроты по пути в те же "массы", решил по малой необходимости попутно посетить санузел. Одна из кабинок оказалась закрытой изнутри... на вопросы о том, кто там есть - никто не отвечал. Однако после удара ногой по дверце, в кабинке раздался шорох и над оной, бледное, как привидение, показалось лицо недостающего военного.

Простой белгородский парень Эдик Сенин еще толком не протрезвев, решил переждать бурю и потихоньку отсидеться за закрытыми дверями, имитируя желудочное расстройство, однако был оттуда насильно извлечен и со словами - "Разрешаю сходить под себя", был отправлен в строй, к собратьям по посиделкам. После этого уже можно было со спокойной душой начинать раздачу слонов и пряников.

*****

Раздача шла полным ходом, замкомроты призвал на помощь все свое красноречие, проштрафившиеся с виноватым видом махали головами и соглашались с тем, что дембель "оказался в опасности" и кроме них самих дураков, в этом винить некого. "Рота смирно!" - вдруг гаркнул дневальный и дежурный по роте, уже издергавшийся в ожидании неминуемого, побежал докладывать о состоянии дел прибывшему ротному. Нахмуренный ротный вышел к строю, с невыразимой любовью огладывая сверху вниз, невольно сжавшихся от этого взгляда бравых дембелей. Гормон стресса адреналин уже начал вытеснять собой алкоголь.

"Равняйсь! Смирно! Товарищ капитан, рота для развода на занятия построена! Заместитель командира роты старший лейтенант ..." - доложил зам, соблюдая воинский ритуал, - "Разрешите, Андрей Владимирович, закончить объявление!" - ротный согласно кивнул."О какой дисциплине в роте может идти речь, когда сами сержанты докладывают всякую хрень, не зная, где находятся их подчиненные, которых всего-то максимум десять человек! Да, да, Михнев, это вас касается, вы тут всем лапшу на уши вешаете, а вот это чудо, под названием матрос Сенин" - продолжая свой монолог, зам ткнул пальцев в сторону любителя туалетных заседаний.

"Так вот, это чудо сидит себе, запершись в кабинке! А вы - не ухом ни рылом, на кой хрен тогда такие сержанты нужны?! А вообще, когда матрос слышит свою фамилию, он должен хотя бы ответить - "Я!", не так ли, матрос Сенин?" - отвлекшись от внушения сержанту, зам обратился к Эдику. "Не слышу, матрос Сенин, военнослужащий должен ответить - "Я!"" - решил уточнить зам.

На его, Эдика, лице в этот момент отображалась вся широчайшая гамма эмоций, начинавшаяся от желания сдохнуть от начинающегося "отходняка" и продолжавшуюся сукой - замом, никак не хотящим затыкаться и "ебущим с утра мозги". Заканчивались желания вообще развязать ядерную войну, причем пофиг с кем, будь у него такая возможность. Эдик однако упорно молчал, глядя все еще косыми глазами в потолок казармы. Ротный мрачнел все больше. "Вы матрос Сенин?" - в очередной раз поинтересовался замкомроты, - "Ясный хуй!!!" - вдруг заорал из строя во всю глотку раздраженный Эдуард.

В помещении стало тихо. Так тихо бывает наверное только в склепе. Командиры взводов пооткрывали рты и стояли, попутно соображая, что это сейчас такое было. Командир роты, прекрасный офицер, прошедший боевые действия на Северном Кавказе, попав в самую заваруху Рождества 1995 года, медленно наливаясь праведным гневом, уже тем временем, сжимал свои изящные кулачки, приготовившись убивать взбунтовавшегося Эдика морально и физически.

Учитывая рост ротного, всего четырех сантиметров "не дотянувшего" до двух метров, вес в сто тридцать кило и что при всем при этом он легко подтягивался двенадцать раз, можно было легко прийти к выводу о том, что уничтожение не доставит ему много труда. Эдик, однако же, еще плохо осознавая сквозь скверное самочувствие весь трагизм ситуации, зло смотрел налитыми кровью и слезами глазами на окружающих, уже начинавших сочувствовать его надвигавшейся незавидной судьбе.

*****

Судьба Эдуарда была спасена самым неожиданным для него образом. "Разрешите!" - с ухмылкой обратился к ротному зам. Ротный, предчувствуя, что дело принимает интересный оборот, решил отложить уничтожение не в меру строптивого моряка и посмотреть, что будет дальше - "Ну давай!" "Равняйсь! Смирно!" - скомандовал зам, - "Командный состав роты уровня командир отделения - командир взвода, крайне неудовлетворительно изучает свой подчиненный личный состав! Это касается всех и я не исключение! В нашей роте служат моряки, обладатели двойной фамилии. Он сейчас стоит с нами в строю и вы все его знаете, фамилия его ни для кого не секрет. Но! Оказывается, в нашей роте служат обладатели даже тройной фамилии! И что получается, товарищи командиры, человек прослужил почти два года, а мы все об этом узнаем тогда, когда данный военнослужащий уже почти уволен в запас! Матрос Сенин, выйти из строя!" Эдуард демонстративно задирая ноги почти до груди, изображая как бы эталонный строевой шаг, которому могли бы позавидовать солдаты из Кремлевского полка, вышел из строя, повернулся кругом и встал, икнув и слегка качнувшись.

"Так вот, благодаря тому, что командный состав четвертого взвода во главе с вами, Николай Евстахиевич, как командиром взвода и с вами, сержант Стребков, как командиром отделения, нихера не знает и знать не хочет своих подчиненных! Благодаря подобному подходу в том числе и с Вашей стороны, мы только сейчас узнали, что нас славный матрос Сенин имеет оказывается тройную фамилию - Сенин-Ясный-Хуй!!!"

В этом месте по роте пробежал легкий смешок. Смешок не перешел во всеобщий ржач, только благодаря нависшей над правым флангом строя мрачной громадине капитана. "Вам наверное нужно по взысканию объявить, чтобы вы хоть немного начали шевелиться! После развода предъявите мне свои командирские книжки и тетради с данными своих подчиненных! Хотя я уже сейчас догадываюсь, что за пурга там написана... И фамилия, я в этом уверен, там фигурирует одинарная! Немедленно все исправить, как положено, слышали?" - мичман и сержанты четвертого взвода согласно кивнули, - "Сенин-Ясный-Хуй, встать в строй!"

Эдик, недовольный таким поворотом, пробовал возразить, что к нему обращаются "нифига не по Уставу", что фамилия у него самая простецкая, одинарная, "И ващще, не надо ее коверкать", но подбадриваемый милым шепотком и любящими взглядами взводного, его заместителя и своего командира отделения, процедив сквозь зубы - "Есть, Блять!", встал в строй, отчеканив такой же впечатляющий строевой шаг, как и несколькими минутами ранее.

Далее началась повседневная рутина любого воинского подразделения - различные объявления, постановка задач, убытие на занятия и хозяйственные работы. Единственным, что отличало этот день от всех остальных было то, что все перемещения личного состава, за исключением "желторотиков", осуществлялись исключительно бегом, а перерывы заполнялись строевой подготовкой, где отрабатывался эталонный строевой шаг, который так блестяще продемонстрировал Эдик.

После построения, радостный взводный вместе со своими сержантами, которым уже и сам успел выдать по первое число, пригласил Эдика пообщаться в отдельный кабинет. О чем там в течение некоторого времени шел содержательный разговор - неизвестно до сих пор. Все детали история умалчивает. Но Эдик вышел оттуда умиротворенный, довольный жизнью и с великолепной тройной фамилией.

"Николаич", - сказал ротный, отойдя с замом в сторонку, - "Ну ты однако, чел! Я ведь его действительно уже прибить собрался! Так, слегка... А ты все это в ржач у всей роты превратил, моряк думает - лучше бы пиздюлей получил! Жаль конечно, что ты уходишь, мы бы с тобой весело послужили..."

*****

В этот день все перемещения личного состава, как уже упоминалось, осуществлялись исключительно бегом с целью быстрейшего выветривания алкогольных паров из помещения роты и из молодых, растущих организмов. Командиры взводов, на один день забросили перекуры и занялись вплотную подчиненным личным составом, уча завоевывать честь и славу, живя по тому самому Уставу. Ритуал вечерней поверки прошел образцово - показательно, все отвечали громко и четко. После команды "Отбой" воцарилась мирная тишина, нарушаемая лишь сопением матросов, упавших на свои подушки уже спящими.

На следующий день с Эдиком захотел пообщаться командир роты - "Матрос Сенин, в канцелярию, прокричал дневальный." "Не, не так", - сказал зам, - " А с учетом тройной фамилии, которая вчера выяснилась!" "Сенин-Ясный-Хуй, в канцелярию!" - заорал дневальный. Эдик явился к ротному по вызову дневального, подбадриваемый здоровым ржанием всей роты.

"Матрос Сенин по Вашему приказанию прибыл!" - представился он. "Неправильно!" - ответил ротный, - "С тройной фамилией!" Эдик зашел, отрекомендовавшись в соответствии с "последними требованиями". Так продолжалось неделю. На каждом построении, фамилия называлась роскошная тройная, отчего Эдик уже начинал выходить из себя... После очередного вызова в кабинет ротного, виновник торжества сказал "Хватит уже! Извините. Я исправился!!!"

Спустя полтора месяца Эдика способом переноски пострадавшего в четыре руки два самых здоровых молодых матроса вынесли под одобрительный свист и выкрики за ворота КПП и новоиспеченный дед - сержант более позднего призыва слегка наподдал ему коленом под зад с пожеланием гладкой дороги... Пачка сигарет пущена по кругу, а после последней "военной" затяжки и дружеских объятий счастливый и заплаканный Эдик начал свой путь в сторону родного Белгорода. Вот так!

Оставить комментарий © Copyright Кулецкий Алексей Николаевич (kuletsky@rambler.ru) Размещен: 13/02/2018, изменен: 13/02/2018. 20k. Статистика. Рассказ: Эротика Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Вот собственно, к чему может привести попытка бунта на корабле!

Кулецкий Алексей Николаевич : другие произведения.

Пенис ясный сокол