Аннотация: К его приходу нужно быть готовым всегда. Даже когда предпосылок к этому нет!
Пришествие "Кондратия".
"...Вы там что, в вашей третьей роте, поохерели совсем? Я эту х..йню нашел у дежурного по штабу!" - командир части, матерый подполковник, отвлекшись от чтения, снял очки и поднял постепенно наливавшиеся дурной кровью глаза на стоявших перед ним командира этой самой третьей роты и его замполита, - "Вы там похоже, совсем мышей не ловите!" Комбат со злостью ткнул указательным пальцем в лежащую на его, обитом зеленым сукном столе, объяснительную записку.
Он хотел собрать всех офицеров и прапорщиков роты, для принятия незамедлительных мер, но потом видимо, вспомнил, что кроме этих двоих, стоявших перед ним, вызывать было некого. В части был страшнейший дефицит командного состава. Те, кто приходил из сокращавшихся частей, долго не задерживались и, по прошествии недолгого времени, как правило, увольнялись в запас. "... нет, блять, может я дурак и чего-то не понял, но... Читаю второй раз!" - командир потряс листком с объяснительной в воздухе. Потом сделал ударение на последнем слове с таким душевным надрывом, что даже рявкнул, а листок бумаги с неровными строчками объяснительной записки, в его лапе задрожал мелкой дрожью.
Начальник штаба стоял рядом со столом, бестолково хлопал глазами и, ровным счетом ничего не понимал. Содержание записки было слишком несовместимым с жизнью, чтобы восприниматься всерьез. Но, видимо, воспринимать всерьез было нужно. Так уж устроена человеческая психика. Майору с утра было не очень хорошо. Он с самого утра думал о холодном пиве, или еще чем-то этилен содержащем. Накануне один из прапорщиков части, Коля Павленко, переведенный с Новой Земли, выставлял "отвальную" после увольнения в запас. "Нет, не хочу больше..." - говорил он, отвечая на уговоры, - "Я уже полтора года без семьи. Хорош!" Он был прекрасным человеком и за короткое время сумел расположить к себе абсолютно всех. Стол был поистине барским и буквально ломился от выпивки с закуской. Николай, прощаясь со службой, подошел к делу с душой.
Было весело. Вручили памятный подарок от коллектива. Рассказывали анекдоты и травили байки, после чего смеялись от души. Раскрасневшийся комбат подавал пример в этом деле, благо различных баек, за более чем четверть века службы в военно - строительных частях, знал немало, наливая за изложением, себе по полстакана. "Вот так, поручик, налей мне", - говорил он, пальцем придерживая горлышко бутылки над своим стаканом. "Эн-ша", глядя на это, пытался пить, не отставая от командира, - "И мне тоже, налей так же!" Но вот только - главный штабист совсем забыл, что командир части весит сто десять килограммов, а в нем самом - живого веса от силы на шестьдесят, а если снять шинель - то и того меньше. В конце концов, его попросту сморило и он, спросил разрешения у командира - "Товарищ подполковник, разрешите вздремнуть на Вашем подполковничьем плече!".
Командир тут же ухватил его маленькую, плешивую головенку своей лапищей, словно это был простой футбольный мяч, и торжественно провозгласил - "Давай! Вздремни, Виктор!" После чего, прижал ее к своему плечу и стал петь русские народные песни, а Начальник штаба - как бы спать. Он даже пытался похрапывать. Но - надолго его не хватило. После второй задушевной песни, майор все же решил проснуться, но командирская лапка крепко держала его за лысину и прижимала голову к плечу. Начальник штаба зашевелился активнее и засопел от натуги. "Проснулся, маленький?" - спросил комбат, поцеловав своего заместителя в макушку. "Так тощщщно!" - ответил главный в штабе. Комбат наконец, убрал свою лапищу с головы майора. Начальник штаба наконец, распрямился и снова попытался догнать командира в темпах поглощения "огненной воды". А со щеки замшелого майора, еще долго светили золотым огнем, вызывая плохо скрываемые смешки сослуживцев, две большие звездочки с левого командирского погона.
Но, это было вчера. А сегодня - Начальник штаба стоял и не понимал. Он больше прислушивался к внутреннему голосу. Внутренний голос ругал его отборным матом, не давая возможности оправдаться и, не обращая внимания ни на должность, ни на звание. Майор в общем-то и не собирался оправдываться. Он прислушивался. От такой концентрации внимания на внутренних переживаниях, его большой нос вытянулся еще больше, а плечи кителя стали еще шире, отчего маленький, сутулый майор и вовсе стал напоминать стоящую на изготовке кобру. Это не укрылось от глаз ротного, отчего тот сделал попытку улыбнуться. Однако, его попытка не укрылась от глаз командира, - "Я не наблюдаю ничего смешного Юрий Григорьевич! Ценю Ваш талант похуиста - организатора, но здесь не тот случай!", - командир цыкнул сквозь зубы. "Прошу прощения..." - буркнул ротный и принял строевую стойку, напустив на себя крайне серьезный вид.
*****
"Значит, читаю..." - подполковник поправил на носу очки, оглядел стоявших перед ним офицеров и начал - "Я, старший сержант Лобода В.В. по поводу нахождения меня в коматозном состоянии на хоздворе, возле столовой, могу пояснить следующее... Нет, я не могу это читать! У меня это просто не помещается в моем мозгу! Виктор Борисович, вызовите пожалуйста ко мне еще и доктора! Когда приедет из госпиталя, разумеется! Почему он мне ничего не доложил по этому поводу! Коматозное состояние, насколько я понимаю, это по его части!" Хлоп! Командир внезапно замолк. А ладонь комбата, напоминавшая размеров больше совковую лопату, нежели часть тела, после короткого замаха, звучно опустилась на широкую столешницу, заставив вздрогнуть всех присутствующих.
Начальник штаба тоже вздрогнул, но не стал понимать больше того, что понял вначале разговора. Его диалог с внутренним голосом был даже более эмоциональным, нежели командирская речь. Он пару раз хлопнул глазами и звучно икнул. Подполковник бросил на него быстрый, злой взгляд. Майор моргнул еще раз. Но икать больше не стал. "Нет, вы там что, ё...нулись? У вас целый старший сержант в коматозе, обожравшись неизвестно чего, на хоздворе лежит, а вы ни ухом, и рылом оба!" - зашипел командир и, ненадолго прервался, чтобы выразить свое искреннее возмущение подобным фактом.
"Далее..." - продолжил он, поправляя очки слегка подрагивающей рукой - "Да... вот... тут интереснее - ... марта 1997 года, я употребил вовнутрь примерно триста граммов красной тормозной жидкости в помещении строительно-монтажного участка электриков... Жидкость взял в гараже..." - лист в руке командира заходил ходуном. "В га-ра-же..." - шумно потянув вовнутрь воздух, повторил он по слогам. Командир оглядел ничего не понимающих офицеров, втянул голову в плечи и заорал на весь штаб - "В гараже! Так... Этого пидора ко мне!". Затем, с завидной для его комплекции прытью, метнулся к коммутатору и изо всех сил нажал кнопку вызова. "Дежурный по штабу ря..." - голос на том конце трубки не успел закончить представление, заглушенный командирским рыком - "Водителя ко мне, живо!!! Где эта сука? Я ему сделаю гараж!!!" Дежурный по штабу, услышав командирский рык, уже был готов провалиться куда угодно и, даже, в самом крайнем случае, срочно умереть от поноса, но все же попал пальцем по нужному тумблеру и проблеял в трубку приказание командира.
Офицеры, которых срочно выдернули одного из роты, где тот занимался учетом ротного имущества, а второго со стройки, все еще, ничего не понимая, стояли возле командирского стола. Человеческая психика не всегда сразу принимает на веру совершенную дикость и включает тормозящие механизмы. Старший сержант Володя Лобода, человек уже довольно возрастной для военнослужащего срочной службы, к тому же - семейный и воспитывавший дочь, имел репутацию добросовестного воина, грамотного человека и хорошего отца семейства. Приключения дурной молодости Володя вспоминал с изрядной долей юмора, философски замечая - "Ну, а что делать?" Он исполнял обязанности старшины роты и пользовался уважением у командного состава, вплоть до командира части, который в настоящий момент бесновался за столом.
Картинка с коматозным состоянием тем более не срасталась в голове у ротного, что, если верить объяснительной записке, тормозную жидкость он пил не далее, как вчера. "Ёпт..." - шевельнулось у капитана в голове, - "Это же какой у него должен быть отходняк?" Но, картинка упорно не хотела складываться. Сегодня, по идее, уже должен был вовсю нюхать корни растений, а он и замполит должны были обложиться горой бумаги, чтобы отписываться от прокурорских работников и вышестоящих начальников в славном городе Североморске. Но - опять же, незадача... Сегодня утром, по приказанию того же ротного, старший сержант, совершенно бодрый, гладко выбритый и пахнущий одеколоном, "на своих двоих", убыл в хозчасть для сверки данных по ротному имуществу. Вован явно пребывал в добром здравии, и ничем не напоминал ту полумертвую от лошадиной дозы тормозной жидкости тушку, которая якобы еще вчера валялась на хоздворе.
Командир, спустив пар, немного успокоился и снова приступил к чтению. "Значит так... когда я проснулся, то увидел перед собой рядового Трайтнера В.В., который принес еще пол-литра желтой тормозной жидкости на опохмел, которую мы и употребили там же, на хоздворе... Поскольку я опохмелился, то дотащил рядового Трайтнера, которого развезло, до расположения роты. Красная тормозная жидкость мне понравилась больше. Пьется мягче... Нет, это п...здец! У меня просто слов нет!" - командир снова отложил лист в сторону и снял с носа очки в изящной, позолоченной оправе.
"Юрий Григорьевич! Может кто-нибудь мне тупому, это объяснит..." - кэп уже начинал понемногу сходить с ума. "Ну, если на Вашем дежурстве происходит такое блядство..., то что я могу говорить об остальных, например... Авторитет зарабатывается потом и кровью и потерять его гораздо проще! Не мне Вам рассказывать!" - он помотал головой, видимо стараясь отогнать от себя цветное видение двух доблестных военных строителей, жрущих без закуски тормозную жидкость. И, было, хотел ткнуть пальцем в сторону замполита, приведя молодого старшего лейтенанта в пример, по поводу блядства во время дежурства по части, но почему - то сдержался в самый последний момент.
Ротный, в свою очередь, тоже стал чувствовать, что понемногу у него начинает течь крыша. Потому что, будучи вчера в наряде дежурным по части и уложив личный состав спать, примерно в это же время, когда, если верить документу, старшина должен был валяться в коматозном состоянии, мирно пил ароматный чай в кладовой ротного имущества, вместе с вышеупомянутым сержантом. Вовочка был парнем чрезвычайно хозяйственным и всегда держал в каптерке изрядный запас чая, печенья и прочих вкусностей. Но, почерк старшины и его собственноручная подпись, не давали повода усомниться в обратном.
Командир, тем не менее, и не думал униматься. Он продолжал читать дальше, постепенно зверея - "Когда мы протрезвели, то, для нейтрализации действия тормозной жидкости на организм, попросили водителя, рядового Зеневича С.В. принести нам немного антифриза для внутреннего употребления... Блять! Они же сдохнуть должны были! Причем - сдохнуть там же, не отходя от кассы!" - заорал на весь штаб кэп и еще раз оглядел с головы до ног капитана и старшего лейтенанта. Начальник штаба снова вздрогнул и по прежнему не понимал ничего. "Где это урод?" - снова заорал подполковник наконец, вспомнив про своего незадачливого водителя, который, узнав от дежурного по штабу, что командир злой и, по-видимому, на него, в полумертвом состоянии ждал под дверями кабинета начальника, слушая его вопли и ожидая, пока оттуда выйдут вызванные для получения пряников, офицеры.
*****
"Товарищ, подполков..." - в дверях возникло туловище водителя. Боец судорожно поправлял на себе обмундирование, стараясь предстать перед кэпом в наилучшем виде. "Ждать!!! Там!!!" - заорал кэп, вскочив из-за стола, словно разъяренный Кинг-Конг, долбанув кулачищами по столу с такой силой, что на подоконнике задрожала герань в горшке. Водитель, словно не касаясь пола, исчез за дверью, оставив за собой порцию газа с удушливым запахом. "Нет, господа, я не могу это читать!" - рявкнул командир, отшвыривая от себя листок. Он закрыл глаза и потер переносицу, на которой отпечатались следы от очков. Листок плавно спланировал на пол. "Повторяю! Они уже должны были сдохнуть, Юрий Григорьевич! Понимаете, сдохнуть! Да Вы них..я не владеете обстановкой в роте!!! Где они? " - спросил наконец он, охрипшим голосом.
"И в самом деле, где они..." - уже начал было мысленно задавать сам себе вопросы командир роты. И даже тот факт, что он сам, лично отправлял старшего сержанта на сверку имущества, примерно минут сорок назад, уже не давал должного покоя. "Идите, разбирайтесь, где эти два... А ты, замполит, готовь расследование!" - наконец отдал он ценные указания, вручив листок с объяснительной и, видимо снова забыв о подпиравшем стену снаружи командирского кабинета, ввиду слабости в ногах, водителе. Офицеры сказали дежурное - "Есть!" и вышли из кабинета, недоуменно посмотрев на позеленевшего водителя.
Поднявшись в свою роту, они еще несколько раз перечитали объяснительную. В последний раз они уже перечитывали по слогам. Ротный взял книгу приема и сдачи дежурства по роте и сверил почерк. Почерк и автограф были настоящие. Вовочкины. "Ты что-нибудь понял?" - спросил у замполита ротный, по дороге на третий этаж, где находилось их подразделение. Шаги двух офицеров гулко разносились по пустой лестнице.
"Григорьич... Мне кажется, я начинаю сдвигаться по фазе..." - ответил замполит, которому второй "пьяница" тоже, не далее, как вчера, с позволения ротного, помогал в написании конспекта по Общественно-государственной подготовке. "Ладно, давай прикинем хер к носу в роте, что это за дела..." - ротный видимо решил трезво оценить ситуацию. Открылась, слегка скрипнув, дверь в расположение. "Точно... Нужно Лободе внушение сделать - дверь скрипит..." - произнес ротный себе под нос. "Смирно!" - заголосил дневальный по роте, как только офицеры переступили порог казармы. "Вольно!" - ответил командир роты, - "Лобода с Трайтнером где? Где эти два доблестных воина?" "Они в штабе, в вещевой кажется... Вы же его отправляли, товарищ. капитан..." - пожав плечами, ответил дневальный.
"Кажется... Отправлял... Да, отправлял... Блять, всем уже кажется... Мне уже тоже все кажется! И этому обмороку, блять, тоже кажется! Одни призраки, сука, вокруг..." - раздраженно произнес капитан. Мысль о коматозном состоянии старшины, уже видимо, прочно пустила корни в его сознании. "Блять... Если не Лободу я отправлял на сверку имущества, то кого? И вообще - я ли?" - терзался мыслью он. "Как ты думаешь?" - ротный покосился на замполита. "Григорьич, я помню, что отправлял ты... Но, кого тогда, если не Лободу?" - ответил старший лейтенант вопросом на вопрос. "Слушай, ты как еврей! Отвечаешь вопросом на вопрос!" - капитан внимательно посмотрел на своего заместителя. "Григорьич, ну, с кем поведешься..." - парировал старший лейтенант, за два года совместной службы уже порядком усвоивший одесский выговор капитана.
"Ладно, давай выпьем чаю, что ли? Что-то в горле пересохло..." - облизнувшись, махнул рукой командир роты. Он дал дневальному чайник и глазами показал - "Налей водички!" Через некоторое время на пороге канцелярии появился военный строитель с полным чайником в руках. "Спасибо, дорогой", - ротный принял чайник из рук и поставил его на подставку, щелкнув кнопкой. Загорелся огонек и чайник через некоторое время стал тихо шипеть. "У тебя есть чай?" - спросил ротный у замполита, зная, что у того всегда имеется в сейфе коробка. "Григорьич, "Пиквик" с ежевикой будешь? Хороший, химический!" - в руках старшего лейтенанта появился черный пакетик с цветной картинкой. Ротный налил горячую воду по стаканам, достав коробку с пайковым сахаром - "Да и хер с ним! Давай!"
"Слушай, Григорьич" - начал замполит, - "Может я тупой и не понял ничего... Но эти двое живее всех живых!" "Лех, подожди, не суетись, пей чай!" - ответил ротный, вытянув губы трубочкой, маленькими глотками прихлебывая горячий чай и заедая его печеньем, - "Я и сам, как хером по лбу ударенный хожу, и понимаю не больше твоего! Когда эти клоуны начудить успели... Причем - объяснительная написана его рукой и подпись его! Ерунда какая-то! Слушай, давай дождемся, пока Лобода со сверки придет, если это не призрак Лободы конечно" - капитан хохотнул, помешивая парящую, ароматную, коричневую жидкость.
*****
Хлопнула, слегка скрипнув, дверь казармы. "Что за бардак на лестнице? Давно ты туда выходил?" - раздался знакомый голос. "Ну-ка тихо!" - цыкнул ротный, подняв вверх указательный палец и внимательно прислушиваясь, - "Лобода...". "Хм... Точно... Голос на оригинал похож..." - отпив чаю, пожав плечами и выразительно поглядев на ротного, сказал замполит. Поставив стакан с чаем на стол, он выглянул из канцелярии и увидел, как пребывающий в добром здравии и прекрасном настроении, высокий старший сержант, держа под мышкой книги учета, открывает дверь кладовой, отправляя дневального для наведения порядка на лестнице. "Володя, зайди-ка сюда, к нам, как только дела свои закончишь" - обратился к нему старший лейтенант. "Угу... Момент..." - ответил он и, положив в кладовую книги учета направился в канцелярию.
"Товарищ капитан, по вашему... прибыл... вызывали?" - в дверях показалась рослая фигура старшего сержанта. Ротный поднялся из-за стола - "Ну-ка дыхни?" "Ххха!" - выдохнул ему в лицо с озадаченным видом, Володя, который в вопросах пития был весьма умерен, а за весь свой срок службы не был замечен не то, что пьяным, но и с запахом. "Странно..." - заключил ротный. "Странно..." - эхом отозвался озадаченный старшина роты. "А где Трайтнер?" - поинтересовался капитан. "Вован на склад за мылом пошел, сейчас прийти должен" - ответил еще ничего не понимающий старший сержант. "А на хоздворе, возле СМУ электриков, его нет?" - поинтересовался капитан. "А что там ему делать?" - сержант округлил глаза. "Все, что можно было там взять - мы уже взяли!" - в свою очередь ответил он. "Ну мало ли... К тому же, как ты говоришь, вы там все, что можно, уже взяли... Как же без этого..." - озадаченный ротный все еще ничего так и не понимал. Старший сержант был свеж и, несмотря на употребленную тормозную жидкость и дозу антифриза, живее всех живых.
Наконец, дверь расположения роты снова хлопнула и в помещение зашел солдат с коробкой банного мыла. "Вован, иди сюда!" - позвал своего тезку сержант, высунувшись из канцелярии. "Ага, сейчас мыло положу!" - хлопнула дверь кладовой. Затем - слегка скрипнула, закрываясь, и послышались приближающиеся шаги. Кованные каблуки, начищенных до блеска кирзовых сапог, звучно зацокали по мозаичному полу казармы. "Рядовой Трайтнер! По вашему..." - подтянутый солдат переступил порог канцелярии роты. "Ну..." - ротный, глядя на замполита, показал на военного строителя, рукой - "Видишь! Живой!" "А..." - начал было солдат. "Бэ!" - вдруг рявкнул капитан, заставив вздрогнуть от неожиданности всех, находившихся в помещении. Повисла тишина и лишь мутно - белый стеклянный плафон, когда-то давно добытый там же, у электриков и теперь, одиноко висящий под потолком, продолжал отдаваться слабым эхом.
"Это что?" - ротный ткнул листок с объяснительной в нос обоим военнослужащим срочной службы. "Ой, бля..." - схватился за голову старший сержант! "А вот с этого места попрошу поподробнее!" - оживился замполит. И Вова рассказал душещипательную историю о том, как они вдвоем с военным строителем рядовым Трайтнером, от нечего делать, сидя в кладовой, стали писать объяснительную от имени старшины роты, где и начали излагать всякий бред относительно тормозной жидкости и антифриза. Затем ему позвонили из вещевой службы и попросили зайти. Старшина, как человек исполнительный, взял книги учета и, машинально, прихватив с собой объяснительную, спустился в штаб, где, спохватившись, оставил этот шедевр творчества на ответственное хранение дежурному по штабу. После чего - благополучно о нем забыл. Откуда шедевр и был благополучно изъят командиром части.
"Два придурка! Сейчас еще и водитель комбатовский п..зды получит ни за что..." - заключил капитан и, отвесив каждому из виновников торжества по увесистому подзатыльнику, отправил восвояси. "Короче, замполит... Допиваем чай и идем к комбату объяснять!" - подытожил он. "Ну, вы там в третьей роте совсем идиоты..." - сказал командир части, выслушав доклад командира роты, - "Так и до Кондратия дойти можно..."
P.S. "Теперь и нам нужно стресс снять..." - довольный ротный поглядел на замполита, - "Давай, как обычно - "Балтика - единичка" и скумбрия". "Не вопрос! Сейчас все устроим. Давай пакет" - замполит, который сам едва успел поймать свою крышу, на приеме у командира, уже надевал пятнистый бушлат, - "По четыре штучки, без фанатизма? Водку не брать?" Ротный кивнул. Все закончилось как нельзя более благополучно и почти засветло. "Обращаюсь ко всем любителям пить пиво в канцелярии! Задолбал этот малиновый звон под окнами!" - с неподражаемым апломбом военачальника, обратился на следующее утро Начальник штаба к стоящим перед ним на разводе офицерам и прапорщикам, - "Поймаю ту суку, которая в окно бутылки выкидывает - пеняйте на себя!" "Ожила кобра..." - вполголоса хохотнул ротный, когда они возвращались в строй, - "Видимо, когда сам похмелялся, осколками зацепило..."