С утра Британец, как всегда, был сильно не в духе: то ли спал мало, то ли ел много, то ли просто погода была неподходящая. В любом случае, Длиннокота это обстоятельство огорчало сильно. Шинельный с Боевым вознамерились проспать целый день, облюбовав для этого черную бархатную думочку с драконом по имени Аппли, и Коту казалось, что сегодня как раз благоприятный день для задушевного разговора тет-а-тет. Не вышло.
- Я злой, - ответил Британец, не отворачиваясь от компьютера.
- А почему ты злой? - не отставал Длиннокот.
- Достали все. Глупостью своей достали. И Кофе невкусный какой-то. И Работа пришла неожиданно и на три дня вперед. С ума все сошли, как будто не 8 марта впереди, а 13 ноября.
Длиннокот от такой пылкой филиппики, произнесенной с дозой гадючьего яда, даже остолбенел на секунду. Потом прикрыл глаза, поразмыслил и спросил:
- Британец, скажи, ты тоже не любишь число 13?
Британец молчал, что-то быстро-быстро выщелкивая на клавиатуре длинными нервными пальцами. Тогда Длиннокот стал размышлять вслух:
- Нет, ну вот, казалось бы, 13... что в нем такого? Ничего. Между 14-ю и 12-ю. Но я тоже не люблю это число. И даже когда считаю, то пропускаю и заменяю чем-нибудь другим. 12а. Или 14б. Может быть, у Британца сегодня 13-е число? Или 13... чего-нибудь? - Коту стало скучно философствовать в одиночку, и он опять начал приставать к Британцу:
- Бррита-анец?
Тот недовольно дернул плечом и не ответил.
- Бррита-анец?
Кот вильнул длиннохвостом, и ушел во двор. Там солнце уже сильно разогрело снег, который временами сопротивлялся и покрывался стеклянистой ледяной бронекорочкой. Окурки отстрелянными гильзами лежали вдоль дороги, и Длиннокот подумал, что здесь регулярно идут бои. За гранаты вполне сойдут пустые бутылки из-под пива. С неба, вопреки солнечному беспределу, шел крупными хлопьями снег. Мяуртовские снежинки ластились к Длиннокоту, признавая его из-за белизны своим родственником, и шептали: "Тринадцать, скоро тринадцать..." И, конечно, так нагревались от собственного шепота, что моментально таяли и падали на землю мелким дождиком.
- Тринадцать? - удивился Длиннокот. - Странно, и эти о том же....
Он побродил по улице, пугая редкие машины длинным туловищем и широкой улыбкой, попытался снять с крыши маленького глупого коленка, чем сильно напугал его престарелую хозяйку - а как иначе, когда из-за трубы вниз смотрит дружелюбная морда и произносит: "Держите Вашего Ваську!"? Голубей попугал. Выпил соленой водицы Љ 12, попытался запить ее Љ11, которая оказалась еще солонее, и долго не мог отпиться молоком... Приключений было много, но все не то: цифра (или число) 13 так и не разъяснилась/лось.
Когда Длиннокот вернулся домой, на часах было пятьдесят семь минут пополудни. Кот вытер лапы, и с достоинством зашел в комнату, приготовившись повествовать о приключениях. Но тут часы пробили час дня. Настырная кукушка, высунувшись из башенки, вякнула только раз и метнулась обратно - досыпать.
- О, тринадцать часов! - потянулся Британец. - Пора бы и пообедать...
И тут до Длиннокота дошло: 13 - это не число. Это перелом, портал между хорошим и плохим, будущим и прошлым, черным и белым, скукой и интересом, рыбой и мясом... нет, это уже лишнее. 13 часов - вот, когда случится Котнарёк. Оставалось выяснить только место и время. Но Длиннокот был фаталистом: нужные знания всегда приходят сами, их не нужно выцарапывать у Мироздания насильно. И, радостно взмурлыкнув, Длиннокот пошел вместе с Британцем на кухню. Сегодня - рыбные котлеты, и пропускать обед было бы просто грешно. Это вам не птеродактиль. Причем тут птеродактиль, спросите вы? А, ну, конечно, это совсем другая история!