Автобус вырулил к береговой и закруглил у подвесного моста. Момент легкого удушья сменился прохладой и ленцой. Ряды пожидели.
Что спрашивается, делал на прогулочке с шалавой? Почему и отчего потерял бдительность,мягкость и полет строки? На бытовой почве поссорился с соседом, помирился на почве той же бытовой. В смысле была закуска.
Подрастерял, растрескал весь годовой запас свежего белья - на улице стояла невыносимая жара.
Сволочь все тюки из автобуса, арендовать номер. Бронь взять. Прописать свою морду на веки вечные в этих кушчах райских.Забыться,запиться,принюхаться к местным.Вон и барышня подходящая.
Мимо прошла пара.В который раз шутливым образом перевирали божественную комедию-девка так некстати закурила. Кривым пальчикам поскребла нос, вынюхивая его содержимое.
В каком таком разгуле повстречал свою женулю...эй,Ок. Где она там неблагонадежная,верная и суеверная? Теперь уже далеко и долго. Новая хмарь поползла с запада. Вход из вестибюля был перекрыт - в уборной маячила метелочка - бабенка такая лет за...червончички выглядывал из кармашка.
Окушка вспомнил как намывал храмовые доски на Шпалерной. В дни праздничных служб не дюжая сила и молодцеватость, особая без гонорка, била в глаза. Старичье оплывало к полудню. Приспускалось по скамьям,расчищая радиусы литой площади. Комплекс вины от старости этой, от болячек вечных. И уже было все равно в этом розовом не по-женски знойном болотце. Порастрясти выплеснуть и растереть, чтоб не осталось сухих пятен. Навести сырость и с еще большей тяжестью на сердце пойти вон.
Может быть от этой неизбывной тоски,Ок и замучил дворового кота. Мурзик был любимцем прихода.Надо было повесить. Окунек вспомнил бородатые леса Карелии, детские воспоминания первой баснословной жестокости,спонтанной и резвой на ход.
Гадкая мыслишка заполонила пространство экаруса,сползла как умелый ездок на окуньковской шее к заднему ряду.Позабылся крест, Но тем не менее у первого храма удило постоял. Уважал Бога.
В отделе респонденции зашустрил фотик. Безоговорочно была протянута Ведеевская ладонь. Оку согласовали через тыр-пыр на корешке.
В общем ничего особенного. Скандинавское лицо,искаженная сигаретой пара губ,пара же чулок чуть ниже,две стрекозки поверх поплывших в сторону линз.
Несколько дежурных вопросов: как разместились? Когда? С кем? там у вас дочь, не дочь?Как местная интеллигенция? Мне до них далеко,вернее, в обратную сторону.
Ну что же,Волошка готов.
Звонкая тонкая Ирина резанула в сторону киоска. Там замерла с фрагментом печенья на левой щеке,смахнула засаленную челку. Надорвала пакетик с молоком или кефиром. Раскланялась: есть мол, дела еще в огороде.
Жако скосила лиловый глаз в сторону нового автобуса. Толпа голодных обезьян, высыпав с кухни, направилась к междугородкам. Мать оставалась с внучкой. Жена, по сути еще на работе.
Саря в их доме помимо макарон содержала консервированные подробности стола. За клеенкой скисали скоро: до этого собачились на кухне девоньки окуньковские. Что там бухало? Неужели сердце...
Связь была оккупирована.
Вопрос или мелкое хулиганское любопытство: зачем "толпе голодных обезьян " автоматы, в том числе и телефонные? Друг мой, - ответил сам себе Ок,склонив голову на бок, - зри в корень, а не в корешок (например зубной ) а лучше обзаведись железной тройкой, и перекусывай стройных барышень:чик-чирик...чик-чирик... но к дамам не тянуло.
Длинный хвост с Куйбышевского проспекта протянулся аж до ...
Все документы были сведены. А времени как всегда в обрез. Не хватало времени.
Надо было еще отзвониться жене. Она затеяла этот маленький преферанс с поездкой,зная, что чекушка не особо скор на подъем подбила все статьи в папку, собрала компромат на отца,хотя этим кого удивишь, угостишь скорее в девяностом.
Будущие геки втягивали журфика в постромантическую аферу. Опередив последние события и ступив на каменистую почву Вяртсиля который в который (очередной каламбур ) задорнее и наглее себя почувствовал.
Пружинил захватанный диск автомата,побрякивали Сарины под закис исполненные тубы с беллоидом. Мать обходилась наполеоновской указкой сына - хранила нейтралитет с внучкой,принимала ежедневно лекарство,стерегла деда в Юдово.
Легче когда они оставались вдвоем. Развод, как говорил косолапый усугУбил отношения с тестем и отцом. Все таки одна цепочка.
Из местного саньо доносилось : "...дорогу осилит идущий на тусовку в райские кущи."
Как следует они с Ленкой так и не познакомились. Девушка училась,курила,допускалось и прочее. Терпимее могла быть , но не стала. Долгие ночные разговоры заканчивались слезами: возрастной ценз он так и не сумел определить. Дата в паспорте давно не сооотвествовала действительности. В некотором роде они были мужем и женой. Даже расписались.
Что ты лыжник,брат булыжный...у досадливого Окунька всегда имелся свой клик у женки. Среди знакомых Лена слыла стервой.Он втайне надеялся , что это так.
Ничего путного так и не получилось. Если не считать Оли. Ссоры не перерастали скандал, просто не могли . По обмякшему телу Ока скользила супружеская тень.В такие минуты четкие контуры дивана уползали вглубь - показывался крепкий животик:будущее там было прописано на неопределенный срок,хотя догадки уже имелись.
Диван скрипнул пару раз. Мало окунек. Мало и на этот последний предпоследний раз.
Оля почти с полугода жила с бабкой - мать умудрялась сызмальства науськивать дочь.
Прелюдия их отношений затянулась. Но уйти кликухе было поганей,нежели сбежать. До границы оставался плевок. Сделать этот плевок без пяти минут полиглоту скандинавских равнин было легко. Тянуло прошлое,и в то же время подталкивало вперед. Мчалась навстречу стража незримого Ореста. Несла вперед Окунька вот уж и впрямь ленинская прыть - зря приписываемые гомосексуальные игрища,ежедневная брань Сарьяны - полужидовские отношения жены с матерью,эта повседненвная готовность к хамству.
- Моя голова там, где Джа! - цитировала кого-то Лена -
- Мне снятся твои крылья,мне нужно найти хотя бы стакан воды.
его поражала эта тяга к отпору. Круглосуточно принимались редкие позы за сигаретой другой.Трехпудовая крошка изводилась и изводила родню.
Сначала возникло первое желание кого-нибудь разгрузить. Ну например вагон. Потом обычно была загрузка в другом месте.Хотя тут важен момент, а не случай.
Развод не явил собой пропасть. Пропасть была непреодолима с самого начала. Между матерью-мачехой-сыном. Отцом да невесткой.
Дочь же была маленьким семейным изгоем с рождения. Видимо гены...
Саньо продолжало старый мотив: "...не унывай. Садись в трамвай,такой пустой,такой восьмой..."
Окунек присел, привстал и отчалил на безымянном пилоте один в заповедный Нурмес. В общем на Бога надейся, а барана привязывай.
Сосед теперь уже не по парте благоухал явно не местными.похоже что оказался в обществе финна окунек. А рыбешка пованивал. Но как ни странно заискивающе повернул к предателю обложку книги - далеко не дерзкого чтива. Жест был замечен. Появились надежды на явное преимущества русского витязя в еврейской шкуре . Во-первых мудреный переплет(допотопный саквояж был явной обузой.) да и в ход было пущено все очарование.Щегольской вид не оставлял надежды на поражение. Постепенно был отложен мозолистый нож. Фрагмент антоновки мелькнул в окне...