Аннотация: Сырое, будет шлифоваться. Витушко Евгении, спасибо за доведенную до ума песенку про рыцаря. Кентаврячья сказка продолжается. Обновление от 02.04.10
Коменты в главе пока закрываю. Те, что были, в общем файле:)
Рынок оживал. Середина дня - самая горячая пора торговли. К осени темнеет рано и до сумерек все стараются наиболее удачно обстряпать торговые дела. Некоторые перекупщики всего на день в Круж и приезжают: нагрести побольше, а в столице потом продать подороже.
Переждав дождь, народ выбрался на улицу, и через несколько минут между рядов уже было не протолкнуться. Прогуливались важно дородные матроны, галдела молодежь, сновали вездесущие мальчишки. Торговцы перетряхивали промокший товар, не забывая зазывно его расхваливать.
- Ткани, купите ткани.
- А вот кому пояса кожаные, крепкие да ладные.
- Да ты посмотри, какой рисунок! - толстая тетка пыталась не упустить покупательницу, потряхивая перед лицом девушки цветастым платком. - А крепкий, сносу не будет! Девушка морщилась, с сомнением разглядывая яркий орнамент. С краю лотка пристроился худощавый парнишка, изображая глубокую заинтересованность товаром.
-А ну стой!!! Ворье! Держи вора! - вопль торговки перекрыл весь рыночный гвалт. Парень старательно улепетывал, на ходу запихивая платок в сумку
Толстый стражник попытался пропихнуться сквозь людской поток, вслед воришке. Споткнулся, чуть не сшиб дедка водовоза, заковыристо помянул Свия, и развернулся в обратном направлении. Подперев плечом угол корчмы, широко зевнул, озирая окрестности, мол, на посту и бдим.
Я лениво переставляла ноги, цокая по мощёной дороге, и наблюдала за ярмарочной жизнью.
Солнце, пытаясь отыграться за время дождя, жарило с удвоенной силой. От земли поднимался белёсый пар.
- Чего ж не налить? - сморщенное личико озарилось радушной улыбкой, - Медяшка - два ковша!
От холодной воды заломило зубы. Я поморщилась, передавая Граю ковшик на длинной ручке. В закутанном тряпками бочонке родниковая вода не успевала нагреться, пользуясь обычно большим спросом. Сегодня же дождь напоил бесплатно всех желающих и дела у водовоза шли плохо и дед, обрадовался нам как родным.
Травник с удовольствием напился, слил остатки воды во флягу и задумчиво оглядел дедка:
- А вы, уважаемый, Кружанских будете?
- Будем. Как же не быть,- довольно заухмылялся дед - Любого спроси, Утона водовоза все знают! Всю жизнь в Круже провел. Еще и дед мой, и отец...
- И, наверное, всех и всё тут знаете?- закинул удочку Грай
- Да ты, про любого спроси! Враз отвечу! – дед охотно проглотил наживку.
- Не уж-то? - травник сделал вид, что задумался. – Что у вас с кентаврами случилось, не знаете, что за болезнь такая бродит?
Водовоз заметно поскучнел и покосился на меня:
- Этого я тебе-то, мил человек, не скажу. Не знаю. Заболели они, в общине заперлись и всё. Да и вообще, некогда мне тут с вами толковать, вода того гляди нагреется. А вот кому воды! Родниковая, вкусная да холодная! Подходи, угостись, на медяшку не скупись!
Дедок довольно шустро нас объехал и потащил тележку дальше, к ярмарочным навесам.
Травник почесал макушку, зацепился рукавом за волосы и, неосторожно дернув, взвыл, поминая Свия. На рукавной пуговице осталась внушительный клок волос.
Я задумчиво смотрела водовозу вслед.
- Кажется, ты его спугнул. Развел тут беседу на пол дня. Спросил бы прямо и всё!
- Ага, – травник, наконец, оборвал опутавшие пуговицу волосины, - Он и «криво» ничего не ответил, а если бы я в лоб спросил, так и вообще бы к Свию отправил.
- Он нас и отправил, только вежливо.
- Ну, так вежливо же!
Я не нашлась, что ответить и решила сменить тему.
- Мы в общину сегодня идем? Или как?
- Или как, - буркнул травник. – Мне сперва надо лавку с травами найти. Половина запасов в негодность пришла, после речки. А вдруг, кентаврам моя помощь понадобится? И вообще, кто как не местный знахарь может знать, что за напасть завелась, и как с ней бороться!
Я не стала разочаровывать парня но, скорее всего человеческих знахарей к больным так и не допустили. У нашего народа только магов нет, а вот, в лечении и костоправстве мало кто с кентаврами потягаться может. Если уже за столичными лекарями гонца послали, значит совсем дела плохи. С другой стороны, не мешает все вызнать, перед тем как в общину лезть. Мало-ли что?
Вопреки нашим чаяниям, лавка знахаря нашлась не скоро. Первая же бабулька услужливо и подробно рассказала, как дойти: «От тут минутка одна, враз найдете!» и послала нас в итоге в направлении «куда Свий ветра не гонял». Проблуждав добрый час, мы обошли наверное половину Кружа и лишь по счастливой случайности наткнулись на указанный бревенчатый домик на окраине, окруженный высоким глухим забором. За массивными воротами заливисто брехал пес. При нашем приближении лай удвоился. Причем, судя по громкости, вторая собака была размером эдак с теленка. Я в нерешительности остановилась.
- Грай, а ты уверен, что это знахаря дом? На лавку не похоже, вроде?
-Да вроде... Бабка же говорила, забор высокий и пес злобный. – парень наклонился пытаясь заглянуть в щель под воротами. Оттуда тотчас-же послышалось рычание и показались скребущие землю лапы.
-Мнится мне, - я нервно тряхнула хвостом, - вражий заплутанец, твоя бабка. Тут каждый второй дом с забором и псом.
-Вовсе она не моя, - обиделся травник – мы вместе спрашивали. Стучи, давай!
-Почему сразу я? Ты парень, ты и спрашивать будешь!
- Эмм… а если мы все-таки обознались?
В образовавшуюся у земли дыру просунулась оскаленная собачья морда, зарычала и с аппетитом облизнулась.
- Стучи! – рявкнула я, - Лучше хозяину скажем что обознались, а то скоро до нас дороют и объяснять псам будешь, зачем и к кому приперся!
Солидарный лай подтвердил полную готовность к знакомству.
Грай судорожно сглотнул и заколотил ногой по воротам, стараясь не сунуть сапог в услужливо раззявленную собачью пасть. В доме хлопнула дверь, и раздался резкий девичий голос:
- Какого Свия ветра принесли!
- А знахарь здесь живет? – откликнулась я
Что-то загромыхало, видно хозяйка неосторожно зацепила пустое ведро, вслед незамедлительно залаяли и понеслись сочные ругательства. Ворота слегка приоткрылись, и в щель, оттесняя рвущихся собак, просунулась всклокоченная девица. Выглядела она уж очень своеобразно: черные волосы сбились живописной копной, напоминающей воронье гнездо, опухшее лицо цвело яркими малиновыми пятнами, узкие щелочки глаз обрамляли темно-синие круги. Было полное ощущение, что лохматая, спала со вчера лицом в муравейнике. Причем муравьи этому соседству, явно, не обрадовались и от души погрызли нахалку.
- Чего уставились? Надо кого?
- Знахаря – внимательно прищурился Грай.
- Ну, я знахарка! И что?
Я не успела ответить, как парень метнулся к девушке и вцепился рукой ей в подбородок. Лохматая взвизгнула, пытаясь вырваться. Травник рявкнул: «Стоять!», аккуратно поскреб ногтем пятна на лице и коротко поинтересовался: «Белена?»
- Зубы..., - девица неожиданно всхлипнула и отшатнулась.
Грай, по отечески, покачал головой и приобнял расстроенную знахарку:
-У меня веряница есть, сушеная, давай помогу?
- Правда есть? Ой, что же мы тут-то стоим. Давайте я вас хоть в дом проведу!
Знахарка расцвела на глазах, рявкнула на псов и засуетилась, приглашая нас во двор.
Я в недоумении хлопала глазами. Парень уже входил в ворота вслед за хозяйкой.
- Эмм.. Грай? А что происходит-то?
- Пойдем, сейчас поймешь.
Странности в девичьем поведении прояснились довольно быстро. У Любимы (так звали нашу новую знакомую) пару дней назад сильно разболелся зуб. Побоявшись цирюльника, девушка решила избавиться от зубной боли самостоятельно, известным средством-беленой. Вопреки всем ожиданиям, принятые меры на пользу не пошли, и к вечеру, после тщательных полосканий, неимоверно ныла уже вся челюсть. Промучившись ночь, и едва дотерпев до рассвета знахарка помчалась в цирюльню. Зуб благополучно удалили, а к вечеру того же дня сказались последствия самолечения. С чем, изначально, напутала девушка, с рецептурой или сортом белены, только ветрам известно, но расплатой за ошибку оказалась сильнейшая аллергия! Опухшее лицо, пятна, насморк и температура прилагались. Теперь вся надежда только на Грая и редкую травку веряницу, которая эту аллергию возможно снимет…
- Третий день на улицу выйти не могу, - всхлипывала знахарка, - соседка за солью заходила, так аж не признала по первости, шарахнулась от меня, будто от морока! В доме даже еды нет. На рынок стыдно показываться, засмеют, да и всех клиентов распугаю. Обращаться потом побояться, если я даже себе самой помочь не могу…
- А ты белену с чем заваривала? Не с ромашкой? – вклинился в поток горестных излияний травник.
- С ней, у меня рецепт еще от бабки остался. А что? Не надо было?
- Надо. Только ромашка не всякая пойдет…
Разговор быстро переполз в разряд профессиональных и я откровенно заскучала, вылавливая в беседе знакомые слова. По синему небу ветер гнал редкие клочья облаков, откуда-то тянуло резким цветочным запахом, раскидистая яблоня склонилась под тяжестью покрасневших плодов, в тени у ворот, потеряв к гостям всякий интерес, дремал здоровенный хозяйский волкодав, к его боку трогательно притулилась мелкая рыжая собачонка, в доме резко хлопнула дверь…
Дверь?!?
Увлекшись беседой ни травник, ни знахарка не сообразили, что на меня приглашение войти в дом не распространяется. Высокое крыльцо и ступени отрезали возможность присоединиться к заболтавшейся парочке.
Заскучавший, было, волкодав оживился, видимо соображая: забыли меня здесь случайно, или оставили ему на обед. Я мрачно покосилась на пса, на всякий случай, отступая к стене дома. Зверь тяжело поднялся, вывалил язык и, припадая на передние лапы, начал подкрадываться для более близкого знакомства.
- Грай… - от испуга голос сорвался на комариный писк.
Я, стараясь не делать резких движений, стянула с плеча сумку, в надежде сунуть ее в клыкастую пасть, если пес бросится, и приготовилась подороже продать свою жизнь. Волкодав остановился, припал к самой земле и неожиданно, извернувшись в обманном маневре, подскочил и боднул меня по колену лобастой башкой. Отпрыгнул, завертел хвостом, радостно повизгивая. Я, наугад отмахнулась сумкой. Пес перехватил ее в замахе, выдернул из рук, и довольно замотал головой. Завязки не выдержали и содержимое весело разлетелось по лужайке перед домом. Изрядно пожеванные остатки имущества свалились мне под копыта. Волкодав с лаем запрыгал, предлагая продолжить игру. Не успела я нагнуться и подхватить сумку за длинную ручку, как мохнатый паршивец вцепился в нее с другой стороны. Подскочил на месте, дернул, рванулся в сторону. Я, от неожиданности вцепилась в ручку намертво и, спотыкаясь на все четыре копыта разом, заскакала по лужайке вслед за барбосом.
Ворону, удивленно наблюдавшую за нашими с псом «поскакушками» моим воплем снесло с забора. На крыльцо выскочил испуганный травник, вслед за ним вылетела с вытаращенными глазами Любима.
- Грыш! Место!!!
Пес встал как вкопанный. Не успевая быстро погасить движение я, каким-то чудом через него перескочила, пробежала еще с десяток шагов и затормозила, врезавшись в раскидистую яблоню. Больно застучали по крупу созревшие яблочки. На загривок свалилось какое-то особенно крупное, и я прямо-таки почувствовала наливающийся между лопатками синяк.
- Итка? Что тут происходит? – Грай с удивлением обозревал перепаханный пейзаж.
- Что происходит!?!
Я, наконец, смогла отлепиться от яблони, хищно оскалилась и, прихрамывая, пошла на парня, потрясая останками сумки.
- С собачкой мы играем! В догонялки! Ты какого свия меня тут бросил!
- Я бросил?
- Ты!!! Ты не видел, что там крыльцо!
- Не ори на меня так! Сказать могла!
- Я ору!?! Я не ору!!! Я сейчас тебя просто убью!!!
- ТИХО!!!
Голос знахарки заглушил начавшуюся перепалку. Девушка вклинилась между нами ограждающее расставив руки.
- Тихо, я прошу. Ни кто, никого убивать не будет. Мы сейчас мирно и спокойно поговорим. Пожалуйста.
Я выдохнула, слегка успокаиваясь. Грай покраснел, смущенно пряча глаза.
- Вот и хорошо, вот и умнички! А сейчас…
Вещи пришлось собирать по всему двору. Захваченная из «Кружки радости» еда погибла первой, то, что мы с волкодавом не потоптали, с удовольствием дожевала рыжая хозяйская собачонка. Травник, чувствуя себя виноватым, признался, что у него в торбе сохранился пакет с ватрушками и сыр. Я проследила за псинкой, с аппетитом дожевывающей отбивную, и наградила Грая уничижительным взглядом. Парень, кажется понял, что одной сдобой ему не отделаться и через пару минут, самолично обнаружил круг копченой колбасы, повисший на яблоневом суку. Там же, у дерева, нашлась карта. Ножик потерялся безвозвратно, и я мысленно попрощалась с еще парой медяшек. Надо бы новый прикупить, а то придется Граевой дагой провизию нарезать.
Вскоре, под многострадальной яблоней уже стоял стол и мы, почти помирившись, угощались теплым взваром с ватрушками. Знахарка уписывала сдобу за обе щеки, мы с Граем старались не отставать. Аппетит от беготни с волкодавом, разыгрался отменный, и сохранившаяся провизия его, увы, не удовлетворила. На наше счастье, в ворота постучали и какой-то мужик, с благодарностями, передал Любиме корзинку. Девушка ему недавно спину лечила, рассчитаться приходил. «Благодарность», очень кстати оказалась хорошо прокопченным бараним боком, ковригой хлеба и свежими овощами. Так, что наесться удалось даже мне.
Любима оказалась приятной собеседницей и радушной хозяйкой. Немало ее радушности способствовали Граевы травки. Отек уже начал потихоньку сходить, возвращая девушке былую миловидность. Последовавшее предложение переночевать в доме знахарки, мы приняли с удовольствием, ибо я уже справедливо подозревала, что бабка давно пустила кого-нибудь на постой, не дожидаясь, пока мы ее наконец-то найдем.
Травник развлекал нас разговором и совершенно не торопился идти в общину, находя все новые предлоги. Я догадывалась, что он боится утвердиться в догадках на счет Зиновия и старается оттянуть этот момент хотя бы на день. Парень долго распинался на тему «поздно уже» и «мало про болезнь узнали», пока знахарка не предложила самолично проводить нас утром к кентаврам. С общинными знахарями она приятельствовала, изредка менялась рецептами и вполне могла нас познакомить. Грая этот вариант более чем устроил и поход к моим сородичам окончательно перенесся на завтра.
Прервал беседу громкий ор и сотрясающие ворота удары.
Девушка, всполошившись, бросилась собираться. Через минуту на стол полетели ключи от дома, а от ворот уже догнал указ: «Если пойдете куда, все закрывайте, ворья в округе воз. Ярмарка!»
Грай дернулся, было за компанию, но был решительно отослан обратно.
- Ты травник, а раны лечить мое дело!
Любима унеслась. Мы допили взвар, немного посплетничали на тему знахаркиной доверчивости. Знамо ли дело, первых встречных пустить и еще ключи отдать. Сошлись на мнении, что доверять нынче мало кому можно. Обсудили политическую ситуацию в Каврии. И наконец, откровенно заскучали. Все разговоры про Зиновия, травник сворачивал на корню, и я решила не портить настроение обсуждением прошлых злоключений. Вскоре, прогулка по селению, показалась самым привлекательным времяпровождением.
Солнце клонилось к закату, окрашивая стены домов в золотисто-красный цвет. На лавочки у домов выбрались кумушки-сплетницы. Нам в спины, то и дело, летели заинтересованные шепотки. Прогуливалась молодежь, местные девушки, разодевшись как на королевский прием, строили глазки приезжим купцам. Вдруг, да увезет кто замуж, в жизнь веселую и богатую? Рыночные ряды уже закрылись и, в попадающихся корчмах было довольно людно.
Грай остановился, разглядывая намалеванного на вывеске красноносого мужика с кружкой в руке. «Веселый мельник» гласила крупная надпись над рисунком.
- Зайдем? – травник кивнул на дверь. – Тут давешний бард выступать должен.
Я с сомнением покосилась на высокие ступеньки:
- Угу, кто зайдет, а кто и здесь на свежем воздухе попасется.
Парень, в задумчивости почесал кончик длинного носа. Встрепенулся и дернулся к крыльцу.
- Сейчас!
Я недоуменно пожала плечами, прикидывая, что он задумал. Через минуту окно корчмы распахнулось, и показалась довольная физиономия Грая.
-Итка, иди сюда! Я столик занял!
Я, даром что рост позволял, заглянула с улицы в зал. А что? Хороша идея!
В целом мы устроились довольно сносно. Травник в корчме у окошка, я снаружи, облокотившись на широкий подоконник. Народа было не много, и весь зал просматривался, как на ладони. Знакомый бард уже что-то тренькал, настраивая лютню. Углядев нас, кивнул как старым знакомым и приветливо улыбнулся.
Посетители галдели, предвкушая выступление. Грай махнул, подозвал подавальщицу, и через минуту на столе появилось пара кружек с высокой пенной шапкой. Сцапав ближайшую за ручку, я внимательно принюхалась к содержимому. В нос шибанул крепкий запах браги.
- А это собственно что?
- А это собственно медвянка! – травник победоносно ухмыльнулся. – У нас сегодня день тяжелый был, нервы надо успокоить!
Я осторожно отпила. Крепкая, зараза!
Алкоголь кентавры употребляли редко. Если пили, то в основном ягодную брагу, да и то, на Ветробожий день. Во-первых, что бы напоить не малое тело, той браги ведро надо, во-вторых в состоянии опьянения и без того неспокойная наша натура, приобретала совсем уж неуправляемую буйность. Молодежи вроде меня, по-хорошему, алкоголь вообще не полагался. Пара глотков вина на свадебном сговоре за здоровье молодых, были не в счет. Это действо носило скорее ритуальный характер. За столом, на чествовании новых пар, по кругу пускался общий кубок. Каждый глоток, нес с собой пожелания молодым и напутствия на дальнейшую совместную жизнь. Хотя были случаи…
Я нервно вздрогнула, вспоминая историю с медовухой и грибочками.
Бард, наконец-то, настроил инструмент и внимательно оглядел собравшихся, прикидывая с чего начать. Что-то для себя решил, тряхнул длинной челкой и затянул незатейливую песенку про хвастливого рыцаря…
"Подавальщица, вина!
Не теряюсь - пью до дна!
Долог путь и ночь длинна,
Ждет дракона бой!
Мне - секиру и коня.
Никого - сильней меня!
Вам всем, трусам, не понять,
Я один такой!
Я сто гадов порубил,
Реки-воды переплыл,
Всех в трактире перепил,
Мне неведом страх!
Вот, сейчас кувшин допью -
Хвост дракону отрублю!
Я-то завсегда стою
Крепко на ногах!.."
Он ушел, и много лет
Никаких известий нет.
Видно к гаду на обед
Наш "храбрец" умчал.
Ведь плевать дракону - так? -
Кто чем хвастаться мастак.
Главное, чтоб тот дурак
В брюхе не бурчал.
Пел парнишка не шибко звучно, да и в такт не всегда попадал, но так залихватски ухмылялся и так живо корчил рожицы, изображая пьяного хвастуна, что публика приняла барда, в целом благосклонно. Послышались хлопки и выкрики с пожеланием дальнейшего репертуара.
- Грай, слушай, - я кивнула на музыканта. – А разве такие песни можно исполнять?
- В смысле?
- Ну тут же про рыцарей. И не в самом лучшем свете?
Травник рассмеялся:
- Ты думаешь, ловчим отрядам делать нечего, как только певцов по корчмам отлавливать? Стоит только запретить и подобные песенки начнет петь уже половина Каврии. Втихаря и с опаской, но начнет. А тут мало-ли кто, что тренькает. Проще закрыть глаза, тем более вреда они ордену не несут. Да и вообще, не мешай слушать, интересно же!
Я пожала плечами и взялась за кружку.
Бард, почувствовав симпатию публики, заметно приободрился, и дальнейший вечер пошел как по маслу. Дальше была героическая песнь про битву Свия с Ветробогом, потом фривольная «Веселая вдовушка», за ней трогательная «Доченька» ну а после, я вообще перестала запоминать, что играют. Есть не хотелось, а сидеть просто так было бы глупо, поэтому вторая кружка медвянки не заставила себя ждать. После нее все проблемы отступили куда-то вдаль, настроение приподнялось, а музыка преисполнилась глубокого смысла и мелодичности. Третью кружку я попросила у девушки сама. Грай, как-то криво на меня глянул, но противиться не стал. На дворе темнело, народу в корчме все прибывало, самые смелые уже отплясывали на небольшом пятачке, перед импровизированным помостом. (Кто-то притащил грубо сколоченную низкую и широкую лавку и заставил барда взгромоздиться на нее: «дабы всем видно было») Я, поддавшись всеобщему веселью, переступала задними ногами в такт музыке, жалея только о невозможности сплясать. Травник пьянел с каждым глотком и кажется, уже туго соображал, где он, и что происходит.
- Девушка! Еще кружку!
- Грай, слушай, может хватит уже? – я предприняла робкую попытку прекратить веселье.
- Да ладно, - беззаботно отмахнулся от меня парень, - один раз живем. Вот сейчас по последней выпьем, по кружечке, и все!
И мы выпили по последней. Потом еще по одной за здоровье вон того милого мужичка, у которого сегодня дочка родилась. Потом по самой последней, на дорожку. Потом…
Дальнейшие события сохранились в памяти как разорванная, всплывающая по кусочкам картинка. Мы долго искали в темноте дом, в котором собирались ночевать. Зачем-то забрались на чужой огород, причем Грай через забор перелез, а я просто вошла, повалив за собой целый пролет. Там на нас злые люди спустили собаку и мы, поминутно спотыкаясь, удирали от истошно лающей мелкой шавки по невесть откуда взявшимся, канавам. Дальнейшие события в моей затуманенной медвянкой голове, не отложились совсем. Кому из нас пришла в голову «светлая» идея заночевать на свежем воздухе, а тем более как удалось уболтать парня на воротах, выпустить нас ночью в лес, я так и не вспомнила.
Сознание вернулось уже за селением, не иначе как от довольно холодного ветерка, с азартом треплющего мой хвост. На небольшой поляне горел костер, травник сидел рядом, посекундно клевал носом и ворошил палкой прогорающие ветки. Я лежала напротив Грая, в довольно неудобной позе. Подвернутые ноги затекли, передняя правая как всегда ныла. Кое-как приподняв тяжелую, как чугунный горшок голову, окликнула парня:
- Грай? Мы хде? – язык слушался плохо, цеплялся за зубы и мешал говорить. В голове шумела медвянка и вертелись огрызки песен. Одновременно хотелось, и уснуть, и поплясать, поддаваясь хмельному веселью.
- В лесу! Спим! – травник подтверждающе махнул рукой и чуть не свалился в костер. Покачнулся, уперся в угли палкой, взметнул кучу искр и вскочил, стряхивая со штанов жалящие угольки.
Я кое-как собрала мысли в кучку. Перспектива вырисовывалась безрадостная, на ум сразу полезли волчни и оголодавшие злые волки. Воображение услужливо подсовывало кровавые картинки трапезы вышеозначенных, со мной и травником в главной роли.
- Грай! Грай! – испуг предал голосу твердости – Как мы спать-то будем, нас же съедят тут!
- Э не-е-е-е! – парень поднял руку, прикидывая, какой из раздвоившихся кентавре погрозить пальцем, на всякий случай погрозил обеим, слегка поворачиваясь всем телом. – Я се-и-час огневика наклдую! Он нас будет ох-р-нять!
Как наколдуешь? – ужаснулась я - Тебя же ловчий отряд почусв.. повчюс… почувствует!
Ниа! – захихикал парень – Не повчувс.. Тьфу! Свий им! Я просто огонь преобр-зую. А огонь, он есть!
Махнув рукой на дальнейшие объяснения, Грай приступил к делу. Пошуровал палкой в костре, подхватыватил тлеющий уголек, согнулся в три погибели и принялся, с вдумчивым нашептыванием обходить поляну, прижимая импровизированный факел почти к самой траве. Пару минут ничего не происходило, и я уже было задремала, когда костер взметнулся снопом огня и искр. Из поднявшегося пламени начала формироваться фигура. Вот проявилось длинное тело, ноги, взметнулся огненный хвост, руки сжали лук и, через секунду на поляну выпрыгнул кентавр! Я не смогла сдержать восхищенного вздоха. Сотканный из пламенных язычков охранник, был великолепен. Он сиял, рассыпая быстро гаснущие искры, светился всеми оттенками красно-желтого пламени, живые пляшущие огоньки позволяли телу перетекать в подобии плавного движения. Огневик встал на дыбы, вскинул лук, и к небу, оставляя дымный след, унеслась горящая стрела. Темнота сразу отступила, словно испугавшись. Я испугалась тоже, судорожно выбирая между волками и лесным пожаром.
Травник словно прочитал мои мысли:
- А главное, от него ничего не загорится!
- А?..
Вопрос так и повис в воздухе. Грай вздрогнул, закинул голову и без чувств повалился на траву. Я не успела даже дернуться, как раздался трубный храп. На месте местных хищников, я бы поостереглась подходить к такой странной и шумной добыче.
Еще пару минут понаблюдала за нашим охранником. Вопреки мрачным ожиданиям, пожар начинаться и не думал. Огненный кентавр, словно плыл, по отчерченному травником кругу, копыта едва касались верхушек трав и не оставляли подпалин.
Грай сопел, свистел, храпел, скрежетал и издавал совсем уж немыслимые звуки, распугав, наверное, не то что зверей, но и всех комаров на пару верст окрест. Тяжелым мешком навалилась хмельная усталость, и под этот странный аккомпанемент я вполне благополучно задремала…