После полумрака корчмы свет неприятно резанул по глазам. Я зажмурилась, вдыхая горячий воздух. Солнце жарило все сильнее, разогнав народ с улицы. Даже вездесущие бабульки, покинули обжитые лавочки в тени, предпочитая прохладу домов. Надо же, серпень месяц. Осень скоро. А печет как в самую середку лета. Проморгавшись, обернулась к травнику.
- Ит, вот смотрю на тебя... Иногда, вроде не глупая девка, а иногда такую ерунду ляпнешь.
я насупилась
- А по делу нельзя сказать?
- Изволь! Ты собралась больше суток топать по тракту. Из еды у нас только ветер. Ночевать мы будем на голой земле, а от лиходеев, нежели такие попадутся, ты будешь отмахиваться хвостом?
- Ну почему же, - я оценивающе оглядела травника - могу еще и копытами. А если некоторые сомневаются, я прямо сейчас покажу как!
- Ну-ну... Копытами махать - ума много не надо. А у меня, между прочим, запасы трав на исходе. Надо у знахаря местного прикупить.
-Зачем? Ты же сам травник?
- Ита, - Грай устало вздохнул - если я травник, это не значит, что мне сойдет любой собранный у дороги веник. Одни травы собирают в момент цветения, другие в определенный месяц года, третьи только ночью или в дождливую погоду. Я не знаю, что мне может понадобиться в тот или иной момент. И не могу сидеть в лесу в ожидании времени сбора, или водить за собой обоз в десяток телег, со всеми нужными травами. Так, что мне проще закупаться у местных знахарей, ну или меняться на то, что есть у меня. И вообще, я предлагаю остаться в деревне до завтра. Подготовиться, и с рассветом выйти в Круж.
- Ты же говорил, что очень торопишься? - я недоуменно уставилась на травника.
- Тороплюсь. Но если мы выйдем сегодня, ночевать опять придется в лесу. Ярмарка, между прочим. Знаешь, сколько в это время шастает по дорогам охотников до чужого добра? Думаю, удовольствие нам это ночевка вряд ли доставит. Если же пойдем с рассветом, то к вечеру как раз доберемся до Липовского хутора. Там многие по пути в Круж останавливаются. Переночуем и после обеда уже будем на ярмарке.
После недолгих пререканий, с доводами травника пришлось согласиться. Выходить на тракт без еды и оружия и, правда, было бы глупо. Желанием пополнить список знакомых разбойников, я тоже не горела. Прикинув план действий, мы вернулись в корчму, разменять один из злотов. Корчмарь так недовольно морщился и пробовал монету на зуб, словно на лбу и нас стояло по клейму монетоподдельшиков. Я уже испугалась, было что злот и правда не настоящий когда мужик с недовольным видом, наконец, отсчитал нам десять серебряных. Прикупив на обед хлеба с сыром, договорились о ночлеге и выспросили дорогу до кузни.
Топать пришлось на другой конец деревни. Я с интересом вертела головой рассматривая Морочинский быт. Все-таки, одно дело слышать об окрестных селениях на уроках в обучальном доме, а другое увидеть все самой. Овцы, а вернее продажа шерсти кормила большую часть Морочиц. На той стороне деревни, где была корчма, дома особо не выделялись, но чем ближе к кузне, тем аккуратнее становились дворы. И судя по ряду добротных домиков с черепичными крышами, их хозяевам хватало не только на хлеб, а еще и на порядочный кусок масла, к этому хлебу. Хозяйства отделяли друг от друга квадраты огородов и невысокие заборчики. Все дворы были бы похожи между собой, как яблоки в одной корзинке, если б не ворота, которые, от дома к дому становились все замысловатее. Судя по всему, есть в деревне искусный резчик, и берет не мало, а иначе с чего жители будут хватать друг перед другом, у кого превратные столбы интереснее расписаны. В глазах рябит от разнообразия сюжетов: вот, морское дно с хвостатыми обитателями, вот южные птицы с пушистыми гребнями, а вокруг следующего столба обвился трехголовый змей. Ого! Даже грифоны есть, и как живые. Сколько интересно над такой резьбой трудиться надо? В столице бы такого резчика вместе с руками, в смысле со столбами оторвали бы! В огородах, изредка мелькают, занятые прополкой жители. На задворках сараи для скотины. Вот бы глянуть, где моранских овец держат! Местная шерсть и овечьи шкуры расходились на продажу по всей Каврии. И именно в Морочицах вывели новую моранскую породу. Необычайно мягкая и прочная шерсть, в обход всех перекупщиков, прямо в столицу идет. Говорят, сам король одежду из моранской пряжи носит!
Споткнувшись, я чуть не выколола глаза. Яблоневые ветки свешивались за невысокий заборчик и, засмотревшись, я влетела в самую гущу. Выпуталась, сдернула особо аппетитное яблочко и наткнулась на недовольный взгляд старушки-хозяйки. Пришлось смущенно извиняться. Грай, видно тоже в своих мыслях, утопал уже довольно далеко. Конечно, ему-то ветки не мешают. Тяжело все-таки жить в мире, который только на людей рассчитан. Даже в обычный деревенский дом мне зайти трудно. Мешает все, от низких потолков, до порога и узких дверных проемов. Наверное, потому кентавры и живут обособленно. А смысл куда-то рваться, если на каждом шагу препятствия? Жалость к себе, нахлынула как волна на утлый плотик. От тоски защемило сердце. Кажется, все бы сейчас отдала, лишь бы оказаться в родном Топотье! Но дома ждет только Мийкина свадьба, а в Круже ярмарка и два злота! Я с силой топнула копытами, потрясла головой, отбрасывая малодушные мысли, и сорвалась в галоп, догоняя травника.
Над кузней клубился серый дымок, и раздавалась сочная брань. Кузнец, бородатый мужик в кожаном фартуке, топтался на крыльце, выкручивая ухо щуплому мальчишке. Парень тянулся на цыпочках, стараясь не оставить полыхающее красным ухо в кузнецовых лапах и тоненько подвывал:
-Ой, тятенька отпусти. Ой, не буду больше...
- Не будешь? Свиева твоя душонка, баранья голова, пустая! Да сколько раз я тебе говорил...
-Прости те, уважаемый - вмешался Грай - а нельзя ли у вас прикупить кое-чего?
Кузнец опустил занесенную для затрещины руку и развернулся в сторону клиентов, расплывшись в радушной улыбке. Парнишка, пользуясь тем, что хватка ослабла, вывернулся и стреканул в сторону, на безопасное расстояние.
- Вот ведь! Опять утек! Не сын, а разбойник, совсем распоясался - мужик поморщился, исподтишка показывая мальчишке кулак - А прикупить можно, конечно! Чего господа изволят? В хозяйство что, али оружия? Есть мечи и ножи всяческие. Могу еще топоров предложить и стрелы арбалетные.
- Господа посмотреть изволят, а там решат - напустил на себя солидности травник
- Ну, пойдемте тогда, я как раз разбираю, что есть.
Под навесом, на задворках кузни был выложен такой солидный арсенал, что меня не удивило бы, если из-под полы у Морочинского кузнеца закупались все окрестные разбойники. А что, место хлебное. До ярмарки близко. Если что потерял, или в теле купца убиенного забыл, прикупил на месте и засел в кустах на тракте.
Себе Грай выбрал короткую, в локоть дагу* Подкинул на ладони и, перехватив, сделал пару колющих выпадов. Лезвие, щелкнув пружиной, разошлось на три тонких клинка. Ого! А травник у нас еще и фехтовать умет. Интересно... Ну скажите на милость, где в чаще парень мог обучиться фехтованию? Нет, худо ли бедно обращаться с оружием многие могут. Но одно дело арбалет или нож охотничий, а другое - дага тройная, оружие рыцарское. Иначе как в ордене пользоваться им не научишься. Вот только на рыцаря травник точно не тянет. Молод слишком, да и шрамов знаковых я у него не видела. Хотя, говорят их и на спину нанести могут, надо бы присмотреться, при случае.
Мне травник поначалу попытался всучить длинный кинжал, от которого я яро отмахалась. Мои навыки в обращении оружием исчерпывались готовкой на кухне. А перспектива отрезать с непривычки пару пальцев не радовала совершенно. Попрощавшись с идеей моего вооружения Грай выбрал вполне приличный кухонный нож с перевязанной кожей рукоятью. Хоть для готовки пойдет. Я в это время нетерпеливо притоптывала, углядев на приступке витые предплечные браслеты. Красоту даже травник оценил. Мастерский тонкий рисунок, переплетение лозы и крупных цветов, выдавали искусную карловскую работу. На ярмарке такие стоили бы целое состояние. Но кузнец, как ни странно, согласился отдать всего за пол серебряной, сославшись на то, что попали они к нему случайно и покупателя на эту красоту, в деревне не сыщешь. Раздобрев от радости покупки, я решилась даже на дорогую металлическую флягу. Проще было один раз разориться, чем таскать воду в мехах, где она очень быстро застаивалась, или тем более в не надежном и хрупком туесе. Тут же у кузнеца прикупили и кожаную сумку, мне взамен утерянной. Привесив ее через плечо, уложила на дно нож (надо бы в тряпицу завернуть, а то порежусь еще), нацепила браслеты и почувствовала себя целиком готовой к дороге.
Грай, поторговавшись, сбил несколько медяков, выпросил, в придачу к даге, просты е кожаные ножны и расспросил о знахаре. Кузнец спровадил нас к местному ветромолу.
- Тут рядышком, молебню не с чем не спутаете.
Перепутать и, правда, было сложно. Молебный дом выделялся яркой крышей из красной черепицы и глухим расписным забором. Из-под ворот злобно брехал здоровенный пес. Я присмотрелась к заборным картинкам. Во всей красе разворачивалась вдоль улицы битва Свия с Ветробогом. Плыли снежные тучи, дули ветра, проглядывало сквозь бахромчатый край бури золотое солнце. Хорошо, смотрю, ветромолы живут, раз есть, что за такими заборами прятать. Никогда не понимала стремление людей, обращаться с богами, через посредников. У нас за воротами селения стоял молебный столб, с изображением ветробога. Нечисть от деревни отгонял, на праздники чествовался. Алтарь там же, где жертвы возлагали, что ветробогу, что морокам. Если мне надо я сама у ветров попрошу, покланяюсь, а не к ветромолу пойду
На стук вышел дворовый парень и, отогнав собаку, пригласил в дом. Внутрь я не пошла, да и не смогла бы. Не карабкаться же на высокое резное крыльцо. Осталась на улице, прильнув к щели в заборе и оглядывая хозяйство. А ветромол, смотрю, цветочки любит. Вместо репы и огурцов, весь огород расчерчен квадратиками клумб. Чего тут только нет и ромашки разные и капризная ветреница. А роз тех вообще всех цветов и сортов. Чего это там так синеется? Ого! Даже грифонья лоза есть? Редкий горный цветок, почти не приживающийся на нашей мягкой почве.
О! Вот и Грай на крыльцо выскочил. Недовольно поморщился, посылая в сторону двери смачный плевок.
Хлопнули ворота.
-Вот грабитель форменный! Представляешь, за травы сколько заломил!? Да я на эти деньги три мешка в Круже куплю и с головы до пят усыплюсь! А тут, два сомнительных веника! Да кто их еще собирал, неизвестно! Тьфу! Вот - парень протянул мне холщевый мешочек - корня мыльного все-таки купил. Тут где-то река близко.
Изогнувшись, я почесала круп.
- Грай. Давай сразу на речку, а? А то у меня уже скоро живность в шкуре заведется.
Возражать травник не стал. В попытке срезать дорогу по краю поля мы забрались в гущу сорняков в половину моего роста, и собрали, наверное, все вызревшие репьи. До реки оказалось совсем близко. Сразу за деревенским частоколом уже веяло водной свежестью. С высокого берега открывался вид на излучину и пасущееся в стороне овечье стадо. Пастуха я не заметила, видать дремлет где-то в тенечке. Да, на месте местных волков, я бы тоже зевать не стала. А еще жалуются, что распоясались. Следить надо лучше!
Я извернулась, выбирая из хвоста застрявшие колючки. Грай помялся и стыдливо утопал за ближайшие кусты.
Притаптывая в нетерпении, сгрузила сумку, стянула рубашку, нательный ремень и, развесив все на ивовых ветках, двинулась к воде. С прибрежного ила сорвалась гудящая стайка слепней. Встревоженный насекомые, с удовольствием ринулись на мой вспотевший круп, пытаясь отгрызть кусочек поаппетитнее. Отмахиваясь, я поспешила окунуться. Водичка приятно струилась вдоль разгоряченного тела, смывая усталость и накопленную грязь. Скорее всего, на дне били холодные ключи, потому, как в приятно-прохладную воду порой вплетались совсем ледяные нити. Стянула ленту, намочив волосы и, вспомнила, что оставила в кармане рубашки мыльный корень.
Только я обралась за ним вернуться, как в кустах неподалеку что-то хрупнуло. Слух у меня не на много, но острее, чем у человека и именно он позволил мне различить чуть слышный восторженный шепот.
- Во девка! Гля, какая!
Хм. Вряд ли кустовый посидельшик общается сам с собой. Значит, их как минимум двое. Стараясь не выдать себя, я медленно зашла еще на полшага в воду, скрываясь по шею.
Кусты недовольно засопели.
- Спряталась. А ты видал, какие? Ух!
Честно говоря, я была весьма польщена. Ибо от "Ух, какие!" моя фигура была далека, как куры от полета. Взяв в наследство матушкину стать и широту, я получила еще и почти полное отсутствие груди. Были, конечно, в этом и свои плюсы. По крайней мере, не приходилось, как остальным женщинам подвязывать ее при работах, что бы ни мешала. Рубашка, опять же, застегивалась не топорщась. Правда и парни внимания почти не обращали, но не больно-то и надо! А вот мужики, судя по всему, забрались на гляделки позже, чем я зашла в воду, и любовались в полной уверенности, что я девица. Нет, ну девица конечно, только на четырех ногах-то. А наблюдать за голой кентаврой вряд ли охотники найдутся. Подтверждая мои догадки, кусты вздохнули: "Эх, вот еще бы сзади на бабу посмотреть"
Нехорошо ухмыляясь, я потопталась, поворачиваясь к берегу. Посмотришь сейчас! На все четыре копыта посмотришь. А то еще ими и получишь, дабы неповадно было подсматривать. Изображая саму беспечность, я потянулась, высматривая, в каких точно кустах засели мои поклонники. Есть! Ветви ближайшей ивы как-то странно колыхались, как будто их прижимали вниз, пытаясь укрыться в зелени.
Сгруппировавшись, я скакнула и, набирая громкость в боевом кличе, понеслась в сторону берега. Ивовые ветки резко взлетели вверх, представив мне двух, опешивших от такого сюрприза мужичков. Правда, любовались они на мое явление из пучины речной, недолго. Ровно до того момента, как узрели лошадиную часть. Надо отдать глядельшикам должное, соображали они быстро. Нескольких секунд мужикам хватило, что бы представить последствия встречи с разъяренной кентаврой, позахлопывать рты и, с воплем, рвануть в разные стороны.
Когда я выскочила на берег, их уже и след простыл. Лишь у самой кромки воды сиротливо валялись пяток яблок, видать, любители голых девок устраивались здесь всерьез и надолго. Догонять было лень, да и наверняка, в испуге они уже пролетели полпути до деревни. Хотя, желание наподдать каждому, по пятой точке копытом, было очень велико. Ну, по крайней мере, теперь десять раз подумают, прежде чем за бабами подглядывать.
Только я успела с аппетитом вгрызться в подхваченное с земли красное яблочко, как подлетел встревоженный травник.
- Что стряслось, ты кричала!?!
Пришлось резко прикрывать грудь локтем
- Кричала, но уже все. Сама справилась - заявила я, откровенно рассматривая травника.
Прибежал он голышом, второпях прикрывая причинное место смятой в комок одеждой. При виде Граева синюшного тельца, с яркими ниточками вен, напрашивалось сравнение со щипаным цыпленком. Не загорает он совсем, что ли? Хотя где травнику в чащобе загорать? А шрамов не видно. Нет. Точно не рыцарь!
Поймав мой пристальный взгляд, парень ойкнул и нырнул за куст, одеваться.
- Так что было-то?
- Да так, - я полюбовалась на яблочный огрызок и зашвырнула его в воду - любители на голых девиц поглазеть в кустах устроились.
- И как? - травник начал подхихикивать - Поглазели?
- Не догнала, бегают хорошо - я вздохнула - Грай, я домоюсь, пойду.
Пока парень одевался и искал, в каких кустах оставил сапоги, я успела вымыться, изведя половину мыльного корня на волосы. Коса до пояса мне никогда не грозила, но, то, что было сейчас на голове, выгорев на солнце и напитавшись дорожной пылью, больше всего напоминало белобрысое мочало.
Ленточку я, конечно, упустила. Отжав волосы, выбралась на берег. Надевать на мытое тело потную рубаху очень не хотелось. Содержимое карманов как раз уместилось на широком лопушином листе. Кое-как замотав грудь тельным ремнем, я огляделась в поисках травника.
- Грай! Ты где? Сапоги нашел?
- Нашел! Иду!
На мое счастье у парня еще остался кусок мыльного корня. Забравшись по круп в воду, я простирала рубаху. Сам травник от стирки отказался, сославшись на то, что к вечеру одежда все равно испачкается.
Тут же на берегу перекусили и даже подремали в тенечке. По возвращении в деревню, Грай спровадил меня к корчмарю, а сам сбежал, сославшись на дела. Не знаю уж, какие дела могли быть в незнакомой деревне, но к тому моменту как он вернулся, я успела одуреть от безделья и развлекала себе попытками что-то нарисовать копытом в дворовой пыли. Поужинав, и погуляв по деревне, пока не разойдутся последние завсегдатаи, вернулись в корчму. Травник поднялся в комнату наверху, я устроилась прямо в зале. Столы к вечеру сдвигали в один угол, и места для меня было предостаточно. Сразу заснуть не получилось. Из-под двери противно тянуло сквозняком. Оглядевшись я поднялась и заткнула щель стянутой со стола скатертью. Интересно, днем я тут скатертей не заметила. Для дорогих гостей их, что ли корчмарь бережет. Передняя правая, не дававшая о себе знать целый день, к вечеру разнылась как гудящий улей. Пришлось топтаться кругами, разминая ногу. К ночи запах кушаний подвыветрился, но духота переползла с улицы в корчму и мешала дышать. Подцепив пальцем раму, приоткрыла окно. В зал сразу хлынул свежий воздух, со сладковатым запахом ночных цветов. Ветер донес знакомый уже переливчатый вой. Вот ведь дурная у кого-то собака! Вой оборвался на самой заливистой ноте диким испуганным взвизгом. Кажется, голову ночному певцу таки скрутили. И, правда, волки тут обнаглевшие. Задвинув щеколду я устроилась поудобнее на дощатом полу и, наконец, задремала.
* Дага - Кинжал для левой руки. Имеет вид короткой, не превышающей в длину 50-60 см, колюще-режущей шпаги с узким клинком и усиленной гардой..