Вначале была тьма. Ужасающая пустота, простиравшаяся настолько далеко, что не хватило бы и вечности, чтобы преодолеть её от края до края. В бесконечном царстве абсолютного мрака не имелось и малейшего намёка на присутствие хоть чего-нибудь одухотворенного. Мертвая пустыня, пребывавшая в состоянии беспробудного сна.
Никому неизвестно, сколько времени так продолжалось. Вечность или всего лишь один миг, ведь пустоте было не ведомо само понятие времени. И всё же, в один прекрасный момент произошло чудо - среди бескрайней тьмы появилась девушка. Юная красавица, в самом расцвете сил, с золотистыми волосами, заплетённые в две длинные косы, и мечтательными глазами цвета морской лазури.
Окинув бесконечность одухотворенным взглядом, словно видела нечто большее, чем просто пустоту, она улыбнулась. Перед ней раскинулось поразительно огромное поле для возможностей.
По мановению руки, ладонь озарил свет - единственный и неповторимый источник тепла в вечно ледяном царстве мрака, которому суждено было стать колыбелью сотворения нового мира. Постепенно от него отделились более мелкие огоньки и устремились в пустоту. Подобно светлячкам, они летели вдаль, пока не скрылись из виду. Будто их никогда и не существовало.
Затем, девушка вывернула свет наизнанку. В мгновение ока яркая вспышка изменила пространство вокруг. Теперь до самого горизонта простиралась серая пустыня, а в черноте неба искристым песком сверкала бело-голубая сфера.
Лазурные глаза полыхнули озорным огоньком. Первые шаги увенчались успехом! Под умиротворяющую мелодию тишины, она хлопнула в ладони, обернулась вокруг себя и ударила по земле рукой. Едва заметный багровый свет пронесся по тонким пальцам и скрылся в толще безжизненного камня.
С протяжным гулом твердь пошла трещинами. Целые пласты, отделившись друг от друга, обнажали океаны раскалённой бурлящей магмы. Столбы огня вырывались искрящимися фонтанами из недр, выплескивая лаву. В считанные секунды, пустошь превратилась в пылающий ад. Красный, желтый и оранжевый цвета смешались на холсте мироздания, создавая поистине устрашающую картину.
Словно отвечая на появление всепожирающего пламени, небо расчертило множество ледяных глыб. Отражая свет новорожденной звезды, будто вырезанные неизвестным скульптором изящные грани, переливались радужным сиянием. Прозрачные исполины неподвижно висели в воздухе, всем своим видом напоминая чистейшие алмазы. Когда они начали покрываться капельками влаги, их яркость увеличилась в разы и уже ничем не уступала верховному светилу. Идиллия непримиримых соперников продолжалась до тех пор, пока первая капля не устремилась в объятия испепеляющей земли.
Пошёл дождь. Мощнейший ливень, канонадой тысяч пушек, ударил по поверхности, вступив в смертельную схватку с огнем. Разбиваясь об лаву, подобно хрусталю, капли со змеиным шипением превращались в пар. Но, прежде чем исчезнуть, забирали с собой частичку пылающего океана. Мгновение за мгновением, власть дыхания преисподней ослабевала. Ослепляющие цвета пламени блекли под неумолимыми ударами падающей воды. Спустя некоторое время огненный мир покрыла непроницаемая пелена серого тумана. Наступило затишье. Затишье, которое обычно предшествует грандиозной буре.
Где-то вдалеке послышалось пение ветра. Легкий шквал набирался сил. Свистящая симфония, сродни вою диковинного зверя, нарастала, постепенно превращаясь в ужасающий рёв. Маленькие завихрения вырастали в пышные ураганы, а затем становились гигантскими смерчами. Умопомрачительных размеров потоки воздуха закручивали туман в спирали, подобно исполинским змеям, и возносили к небу. Плотные, густые тучи застилали светило пеленой цвета стали. Могучие циклоны разносили их по округе, охватывая всё большие просторы. Раскаты грома грохотали в такт воющим вихрям. Вспышки молнии то и дело озаряли небосвод ветвистыми узорами. Бушующий ветер продолжал кружиться в танце, пока облачная пелена не начала рассеиваться, придавая небу голубовато-фиолетовый оттенок.
Девушка пребывала посреди всего этого хаоса, но ни огонь, ни дождь, ни пронизывающие бури, так и не коснулись её. С нескрываемым удовольствием она наблюдала за рождением своего невероятного детища. Когда ветра успокоились, златовласая красавица снова хлопнула в ладошки, сложив их перед грудью и склонив голову, словно собиралась вознести молитву.
Из-под земли вновь раздался гул. Обожженная поверхность уподобилась глине и, подчиняясь воле создательницы, принялась изменять форму. Шпили гор, будто руки неведомых созданий, потянулись вверх. Равнины начали извиваться, создавая овраги и возвышенности. Остатки ледяных глыб, потеряв последнюю незримую опору, устремились к земле. Сродни громадным метеоритам они врезались в поверхность, разбиваясь на немыслимое количество осколков, в одночасье переливающихся жидкой водой. Гигантские волны удар за ударом омывали каменистые просторы, наполняя их живительной влагой. Бурными потоками, по образовавшимся впадинам, хлынули реки. Серебристая пыль, взмывшая с разлетевшихся ледяных гигантов, словно стаи сияющих птиц, расчерчивала небосвод белыми линиями.
Они отражались в мечтательных глазах своей создательницы подрагивающим блеском. Достав из кармана лазурного плаща, расписанного белоснежными узорами, горсть изумрудных семян, она с видом матери, отпустившей дитя на свободу, бросила их навстречу небу. Подхвативший ветер, разнёс крупицы жизни по самым дальним уголкам новозданного мира, и бережно упокоил в толще земли. Наконец, настал их черед исполнить своё предназначение.
Не прошло и нескольких мгновений, как почвы разродились первыми ростками невиданных растений. Бескрайние просторы зеленели прямо на глазах. Повсюду распускались цветы самых удивительных форм и оттенков. Подобно несущимся сквозь пустоту мыслям, семена разрастались змеевидными корнями на внушительные расстояния вокруг, и являли миру хрупкие стволы будущих исполинских деревьев. Они росли и крепли с поражающей быстротой, могучие ветви тут же покрывались зелёным одеянием и румяными плодами.
Довольная улыбка сияла на лице девушки. То, что еще недавно было безжизненной пустошью, стало прекрасным садом. Пение ветров, журчание водных потоков и шорох листвы сплетались в неповторимую симфонию. Лепестки цветов, переливаясь радужным сиянием, хороводами плясали вокруг. Наслаждаясь завораживающим видом, она присела на землю и прильнула спиной к стволу, уже выросшего до поразительных размеров, древесного великана.
Созидание требовало немыслимых сил от творца. Хотя, со стороны это и выглядело очень просто, создать что-то из ничего было невозможно. Ценой становилась бессмертная душа, которая могла исчезнуть, растратив всю энергию. Раствориться в новом уголке мироздания, без возможности вернуться. Именно таким был удел Богов. Даруя жизнь целым мирам, они не гнушались упасть в, обжигающие пустотой, объятия смерти.
Глубоко вздохнув, девушка в последний раз умиротворённо улыбнулась, и устало прикрыла глаза...
Однажды Богиня создала мир. Мир, с которого всё началось...
Осколок 2. Дети кровавого рассвета
Детство - сладкая пора. Души первых детей нового мира Богиня пряла нитями из чистейшего света, подобно любимым тряпичным куклам, в каждую вкладывая частичку себя. Один за другим разноцветные клубки энергии взмывали вверх. В этот момент новорожденный мир будто остановился, устремив все внимание на создательницу. Закончив с последней седьмой душой, девушка откинулась назад к стволу дерева. Наблюдая за убаюкивающим хороводом пульсирующих огоньков, изможденная Богиня и не заметила, как задремала.
Когда силы были на исходе, даже великим творцам хотелось спать. Но обычно безмятежный сон был не спокоен. Странные видения калейдоскопом образов проносились перед глазами. Неясные силуэты сражались друг с другом под ярко красным небом. Они пролетали настолько быстро, что Богиня просто не успевала их рассмотреть. Лишь мельком удавалось заметить длинные гривы, сверкающие глаза, человеческие лица, слегка искаженные звериными чертами, необычное оружие самых разнообразных форм и размером. Почему-то она ощущала прочную связь с этими звероподобными созданиями. Множество из них погибало в битвах, некоторые убивали своих собратьев, лишившись рассудка, другие пытались бороться с чем-то неведомым внутри себя. Звериная ярость, безумие и жажда крови сочились по мыслям, словно грязь по сточной канаве. Водоворот хаоса захлестывал сродни волнам в бушующем море. Не будь девушка высшим созданием, наверняка бы сошла с ума от нахлынувших чувств. Подобные видения были не в состоянии поколебать божественный разум, но им удалось затронуть струны ее души.
Вскоре Богиня пробудилась. Недоброе предчувствие волнительной дробью отдавало в груди. Что за странный сон? Был ли он отражением ее мыслей? Или же картинками из будущего? А может своеобразный крик о помощи из каких-нибудь неведомых мест? Если она правильно поняла, некий звероподобный народ страдал от безумия. Оно проявлялось в виде второй личности, желающей проливать кровь, неважно друзей или врагов. Первая же сущность отчаянно сопротивлялась, особенно если рядом были дорогие сердцу существа. К сожалению, жажда крови зачастую оказывалась сильнее. Конечно, увидеть все воочию она не смогла, но неприятные образы вызывали именно такие чувства. Ясно было одно - подобные сновидения просто так не являются.
Отбросив тревожные мысли, Богиня попыталась взглядом найти то, что недавно принесло ей радость. Дети по-прежнему кружили по поляне, однако теперь в облике лисят. Малыши были прекрасны. Цветастые меха переливались в лучах заходящего светила, а милые мордашки вызвали бы умиление даже у самых черствых сердец. Только сам закат был не таким как прежде. Лазурно-фиолетовое небо приобрело кроваво-красный оттенок в блеске багрового глаза смотревшего с небосвода. На мгновение ей показалось, что дети стали чудовищами. Длинные изогнутые когти, звериные оскалы и пугающие горящие глаза, переполненные жаждой крови, исказили прекрасные лики. Будто неприятный сон продолжался.
Что произошло? Она создавала совсем другие условия. В новорожденных душах не должно было быть и капли зла. По крайней мере, Богиня создавала их с чистейшими помыслами.
К счастью, страшные образы тут же исчезли, вместе с кровавой пеленой на небе, принявшем огненно-оранжевый цвет, как только лисята заметили пробуждение матери. Со всех ног они бросились к ней и расположились полукругом. Дети ждали еще одного дара, не менее важного, чем сотворение жизни. Имен, которые бы придали смысл их существованию. Но Богиня поступила иначе. Она решила дать им возможность назваться самим. Ведь каждый получил собственные волю и мышление. Хоть и родились буквально только что, малыши всё прекрасно поняли.
Первым был Ариас - мальчик с небесно-голубыми глазами и белоснежной гривой. Его голос был не по детски тверд, а статная осанка выдавала будущего лидера.
За ним представилась златовласая Аруя. Ее янтарные глаза искрились любовью и добротой. Только она целиком и полностью была направлена к Ариасу. Ореол золотистого света охватывал их подобно рукам матери, желавшей защитить своего ребенка.
Следующими стали пепельногривые Герхард и Эгида. В рубиновых глазах брата таилась многовековая мудрость. Такие глаза просто не могли принадлежать ребёнку. Сестра же была очень застенчивой и скромной. Она все время прижималась к брату и с опаской смотрела на мать. Но как только малышка произнесла свое имя, от страха не осталось и следа.
Грива Лирела отдавала серебристым отливом, а глаза искрились озорным пламенем. Он с трудом пытался усидеть на месте, чтобы не сорваться навстречу приключениям. Ведь новый мир сам себя не изучит.
Затем назвалась Мэриель. Взгляд девочки с мехом иссиня-бардового цвета был пугающе спокоен и холоден. Словно в Богине она видела равную себе.
Среди всех особо выделялся последний - Куро. Его грива была черна как небо в момент сотворения мира, а бездонные черные глаза скрывали нечто зловещее. Они с Богиней долго смотрели друг на друга, прежде чем малыш представился.
Затем мать назвала им свое имя - Амадеру. Лисята почтительно склонили головы, отдавая ей дань уважения. Мир снова пришел в движение. Ветер сорвал лепестки с цветущего дерева и хороводом запустил их по поляне, знаменуя собой радость незримых сил над замыслом создательницы. Она была счастлива. Сердце в груди отбивало триумфальный ритм. Теперь ее детище было полноценным. Новый уголок мироздания с первенцами, которым суждено стать его хранителями. Малышам предстояла сложная миссия - наполнить мир правилами и законами для грядущих поколений. Но для этого им самим следовало сначала подрасти и набраться сил.
Первая семья поселилась у подножья исполинской Магуры под открытым небом. Изо дня в день древесный великан радовал детей вкуснейшими персиками. Поначалу малыши вообще не покидали поляну у отчего древа и резвились неподалеку от матери. Один Лирел так и норовил унестись вдаль, желая узнать о новом мире как можно больше. По вечерам Богиня рассказывала им удивительные истории о других мирах и их обитателях, могучих героях и ужасающих злодеях, невероятных местах, где ей пришлось побывать. Только малыши никогда не видели, чтоб она разговаривала. Ее прекрасный, наполненный теплотой голос звучал в их мыслях, и никто не задавался вопросом, почему так было. А после увлекательных сказок, лисята наслаждались красочными звездопадами и удивительными сияниями ветров на небосводе. Подобно волнам в бушующем море они переливались разными цветами.
Дни счастливого детства проносились подобно стаям перелетных птиц. Целый бескрайний мир принадлежал лишь семерым юным душам, поэтому скучать им было совсем некогда. Ариас всегда придумывал интересные забавы для братьев и сестер, а иногда устраивал для них путешествия в далекие земли. На пути юных странников лежали бескрайние зеленые поля, изглаживаемые ветрами, подобно рукам матери, величественные горы, скалистыми верхушками упиравшиеся в небо, диковинные леса, напоминавшие непролазные тропические джунгли, и стремительные реки, превращавшиеся в красочные водопады, а местами впадавшие в еще большие водоемы. Дети были в восторге, увидев кристально-чистый голубой океан. Они проходили через долины парящих камней, где гигантские куски горных пород буквально висели в воздухе, и гейзеров, выплевывающих из недр столбы шипящей воды. Там за многими милями, в гордом одиночестве цвели персиковые исполины Магуры. Почему-то, как и у родного древа, рядом с ними больше ничего не росло. Словно одинокий ствол с раскинувшимися жилистыми ветвями, был изгоем среди других деревьев. Тем не менее, их плоды были такими же вкусными.
Повсюду юным скитальцам также встречались удивительные создания. Чего стоили огромные киты, покрытые золотистым мехом, плывущие высоко в облаках. На одном из таких лисятам даже удалось прокатиться. С высоты птичьего полета, мир выглядел не менее поразительно. Разнообразие красок и форм действительно завораживало.
Шло время. Дети становились старше и все сильнее меняли свой облик. Мех постепенно редел, лица теряли звериные черты, передние лапы становились руками и все реже участвовали в передвижении. Вместе с тем росло беспокойство в душе матери. Было в них что-то необъяснимое. Некая сущность, таившаяся глубоко внутри. Настолько, что даже всевидящий взор Богини не мог ее рассмотреть. Сейчас эта таинственная сила крепко спала. Но чутье подсказывало, не стоило ждать от нее ничего хорошего. Тот пугающий сон, увиденный Амадеру на заре их рождения, становился все более понятным. Ей оставалось только наблюдать за тем, к чему приведет их судьба. Ведь над ней даже Боги были не властны.
Первым тревожным звоночком стал Куро. Почему-то именно он беспокоил мать больше всего. Бездонные черные глаза таили опасность. Словно яростный кровожадный зверь сидел на цепи и в любой момент мог порвать ее. Порой Богине казалось, что к сотворению души ребенка приложил руку кто-то еще. Уж больно необычной была его аура.
В очередной прекрасный день они с Герхардом и Ариасом играли в разбойников. Вооружившись ветками, дети бегали друг за другом по поляне перед Магурой, у подножья которой Амадеру пряла новые души, и сражались. Ничего не предвещало беды, но в какой-то момент рука Куро преобразилась когтистой лапой, овеваемой багровыми молниями. Богиня почувствовала мгновенную вспышку ярости в его мыслях, однако прежде чем успела что-либо сделать, мальчик хорошенько прошелся когтями по лицу Герхарда. Увидев припавшего на колени ребенка, закрывшего ладонью кровоточащую рану, ее сердце словно пронзило с десяток игл.
Тогда дети впервые услышали истинный голос матери. Он оказался совсем не таким теплым и ласковым, каким представал в их мыслях. Истошный вопль был подобен тысячекратному раскату грома. Складывалось ощущение, что внутри всё горит и покрывается льдом одновременно, а снаружи окутывает болезненными вибрациями. Тело едва не разрывалось на части, словно переполненный воздушный шар. Всего одно слово чуть не стоило им жизни. Голос Богини обладал ужасающей разрушительной силой и буквально разрывал пространство. Лишь чудом дети отделались легким испугом.
К счастью, рана Герхарда очень быстро затянулась, оставив на память небольшой шрам, но с тех пор Куро начал отдаляться от семьи. Когда лисята играли все вместе, он старался держаться в стороне. Малыш боялся, что снова может причинить кому-нибудь вред. И простыми царапинами дело не ограничится. Только Мэриель изредка удавалось уговорить его повеселиться с ними.
У девочки также был один секрет. Как и Куро она старалась держать незримую дистанцию с остальными, в отличие от брата, не проявляя угрожающих способностей. Амадеру видела её временами угнетенное состояние и старалась выяснить, в чём дело. Поначалу малышка боялась об этом рассказывать даже ей, считая себя виновницей происходящего. Мэриель видела будущее, оно приходило во снах. Конечно, видения были не столь яркие как у Богини, иначе неокрепшая разумом девочка могла просто его лишиться, но их вполне хватало, чтобы вывести её из равновесия. Со временем Амадеру удалось обуздать пугающую силу, и девочка стала более умиротворенной. Теперь ей было кому поведать о своих тревожных видениях, а значит, и помочь их предотвратить.
Хоть Амадеру и была всемогущим созданием, она не видела будущего. По крайней мере, так как Мэриель. В редких снах ей приходил калейдоскопом картин и знаков, смысл которых расплывался словно в тумане. На их осознание уходило много времени. Малышка же видела отдельные явления и действующих лиц.
Следующей превратностью судьбы стало пристрастие Лирела к охоте. Амадеру изначально не вкладывала в детей склонности к разрушению и так и не поняла, почему любознательный сорванец решил взяться за убийства. Первыми его жертвами были птицы и мелкие зверушки. Обточив небольшой камень, он расправлялся с животными без капли зазрения совести. Обычно после кровавых развлечений его глаза буквально светились от радости. На все уговоры матери, мальчик обещал исправиться, но каждый раз продолжал заниматься грязным делом.
Герхард также был загадкой для матери. С детства он понимал природу вещей и самого себя гораздо лучше, нежели могла новорожденная душа. Словно лисенок получал знания откуда-то извне, хотя в новом мире только мать обладала возможностью даровать их.
Под влиянием брата, Эгида также начала постигать свою божественную природу раньше остальных, но с ней у Богини не было проблем. Равно как с Аруей и Ариасом. Мальчик беспрекословно слушался мать во всем, а сестра тенью следовала за ним.
Когда дети стали более смышлеными, Амадеру поведала истинное предназначение их дома. Новый мир, как часть общего мироздания, должен был стать местом перерождения для душ из иных миров. После смерти в одном измерении, незримые сущности переходили в другое, продолжая жизненный цикл. Целью лисят было стать для них хранителями и наставниками. Рано или поздно в новый мир могли заявиться не очень миролюбивые создания, и тогда бы им предстояло его защитить. Хоть мать и не вкладывала в них склонностей к жестокости, она даровала им достаточно сил, чтобы сразить любого врага. Разве, что не уступающего по силе богам. Но опять же отчаянно не желала, чтобы им когда-нибудь довелось её использовать.
Кроме того, таинственная звериная сущность с возрастом начинала пробуждаться. Скорее всего, некоторые "особенности" лисят были ее рук делом. Незримое влияние ощущалось каждый раз, когда на небе появлялась кроваво-красная пелена. В эти моменты глаза детей загорались недобрым огоньком, а ауры приобретали агрессивные тона.
Иногда Амадеру начинало казаться, что дети чужие. Неведомая сущность, затаившаяся в их душах, была чужда самой её природе. Она создавала каждого ребёнка с любовью и заботой. Так почему в них поселилось столь немыслимое зло? Частичкой собственной души Богиня подозревала, в чём дело, но не могла вспомнить. Эта тайна хранилась на самом дне воспоминаний и упорно не желала всплывать наружу. Она забыла что-то очень важное. Что-то от чего на сердце становилось невыносимо больно.
С такими темпами любимые дети могли очень скоро стать кровожадными чудовищами. Нет! Она этого не допустит! Что бы ни случилось, семь первых душ выживут и вознесут свой род до небес. Такова их судьба.
Они были первыми... детьми алого рассвета...
Осколок 3. Встреча у Магуры.
Необузданная ярость. Дикое желание проливать кровь, пылающим жаром заполняло все естество. Таинственная сила, удерживаемая натянутой подобно струне волей, стремилась вырваться наружу.
Черновласый юноша с трудом сохранял самообладание. Изголодавшийся зверь отчаянно жаждал пуститься в кровавый танец, но цепи разума крепко его сковывали. По крайней мере, парень надеялся выстоять. В очередной раз. Тело обволакивало чем-то тяжелым, словно он был в море и не умел плавать. Багровое небо, покрывавшее все вокруг красной пеленой, казалось, хотело раздавить его. Борьба сознаний продолжалась до тех пор, пока вдалеке не послышалось эхо.
- Куро! Эй, Куро! Просыпайся!
Возвращение из глубин себя походило на всплытие со дна глубокого водоема. Багровая пелена постепенно скрывалась во тьме, давая возможность разуму устремиться к новому путеводному свету.
Он открыл глаза. В этот момент все прошло, будто никаких видений и не было. По лазурно-фиолетовому небу беспечно плыли облака. Приятный освежающий ветерок, промчавшийся по лицу и обнаженным до локтей рукам, стал глотком холодной воды в жаркий день.
Перед ним сидела девушка. Иссиня-бардовые волосы прямыми линиями опускались за хрупкие плечи. Мешковатое белоснежное одеяние, смахивающее на мантию, скрывало фигуру. С виду ей было не более двадцати лет. Глубокие серые глаза, повидавшие гораздо больше, чем могла юная душа, будто смотрели насквозь. Беспокойство мигом сменилось радушной улыбкой.
- Мать хочет нас видеть.
Окончательно придя в себя, Куро поднялся с земли и потянулся.
Об его излюбленном месте в небольшой горной долине, знала только Мэриель. Она была здесь частой гостьей, ведь брат очень редко покидал эту местность. Горы стали сродни клетки, в которую он сам себя заключил, пытаясь обуздать дремлющую звериную сущность. В последнее время, она все чаще давала о себе знать, принося незабываемые ощущения. Словно его пытались разорвать на части и раздавить одновременно. Куро никак не хотел давать ей свободу, поэтому старался всегда пребывать в одиночестве. Кто знает, что может сделать разъяренный зверь с теми, кто окажется рядом?
Не произнеся и слова, парень двинулся прочь. Черные как ночь волосы, простиравшиеся чуть ли не до пояса, колыхались на ветру. Девушка двинулась следом.
- Что ты видел?
- Так, ничего интересного.
- Выглядишь обеспокоенным.
- Тебе показалось.
- Не пытайся обмануть меня, Куро. Я тоже вижу будущее.
- Значит, мне нечего рассказывать. Ты сама все прекрасно знаешь. Будущее совсем не радужное.
- Вот это меня в тебе и раздражает. Никогда не делишься тем, что на душе.
- Не люблю перекладывать свои проблемы на других.
-Даже если другие желают помочь?
Куро молчал. Так было всегда. Доводы девушки разбивались о стену его безграничной упертости. Но иногда ей удавалось достучаться.
- Давай наперегонки до Магуры.
Тяжело вздохнув, парень снисходительно кивнул. Он с детства совсем не любил подвижные игры, которые были по душе остальным детям. А после случая с Герхардом, так вообще отстранился от семьи.
Мэриель тут же рванула вперед. Подобно грациозной рыси, она мчалась по равнине, все больше удаляясь к горизонту. Куро не собирался уступать. Не то чтобы заиграл дух соперничества, скорее, он даже не допускал мысли, что сестра может оказаться лучше.
От мощного рывка, порыв свирепого ветра ударил в лицо. Каждым шагом парень преодолевал несколько метров и стремительно сокращал расстояние.
Когда он почти ее догнал, Мэриель ехидно усмехнулась и на мгновение скрылась из виду. В одночасье девушка оказалась на десяток метров впереди. Для Куро не составило труда снова поравняться с сестрой, но она словно издеваясь, опять повторила трюк с исчезновением.
Спустя некоторое время, промчавшись с пару десятков миль, они добрались до колыбели мироздания. Величественная Магура все так же в одиночестве цвела посреди изумрудно-зеленой поляны.
Куро прибежал первым, хоть и обогнал сестру буквально на полшага. Мэриель же совсем не расстроилась. Наоборот девушке было даже в радость, ведь любимый брат в коем-то веке уделил ей время.
- Что это было? - Немного отдышавшись, он двинулся вперед.
- Эгида назвала его Призрачным Шагом. Ее медитации творят чудеса. Тебе тоже стоит попробовать.
- Я подумаю об этом.
- Ну, вот. Хоть раз не отказался.
Поднявшись на пригорок, они заметили остальных членов семьи. Амадеру сидела на своем излюбленном месте - у подножья персикового великана. С момента их рождения, она совсем не постарела. Лазурноглазая златовласая красавица едва ли выглядела старше своих детей, но разница в их возрасте виднелась невооруженным глазом. Стоило лишь посмотреть в глаза. Пятеро братьев и сестер находились неподалеку.
- Ну, наконец-то! Мы думали, ты уже не явишься, - подал голос Лирел.
Серебрянновласый юноша распластался на земле и смотрел в небо. Свободное серое одеяние, делало его похожим на бесформенное пятно.
- Я же говорила. У Мэриель над ним особая власть, - ехидно усмехнулась сидевшая рядом Аруя в белоснежном платье с такой-же лёгкой накидкой на плечах.
- И вовсе нет, - смутилась девушка.
На пути Куро возникла высокая поджарая фигура Герхарда. Так же как и у брата, рукава белого облегающего кафтана были закатаны до локтей. Аккуратно уложенные вьющиеся пепельные волосы почти полностью скрывали правый глаз. Вдоль левого проходил едва заметный шрам. В пронзительном взгляде читалось уважение.
- Давно не виделись, брат, - обнявшись как старые друзья, Герхард похлопал его по спине.
По лицу Куро трудно было понять рад он этой встрече или нет. В последнее время парень вообще пытался как можно меньше видеться с остальными.
Поймав на себе его мимолетный взгляд, Эгида помахала рукой. Облегающее одеяние подчеркивало стройную, даже хрупкую, фигуру. Миловидная девушка чертами лица очень напоминала Герхарда, но их глаза разительно отличались. Если в брате чувствовались мудрость и опыт, в ней читалась лишь детская непорочность.
Неподалеку от матери стоял еще один юноша, скрестив руки на груди. Белоснежные волосы были зачесаны назад, создавая подобие гребня на макушке. Прекрасный лик и едва ли не сверкающее одеяние делали его похожим на сказочного принца.
- Здравствуй, Куро, - он добродушно улыбнулся.
- Ариас.
Встретившись глазами, они будто пытались сделать друг в друге дыру. Аура напряжения, вспыхнувшая между братьями, походила на развевающийся красноватый саванн.
Ариасу не нравилось, что брат отгородился от семьи и совсем не слушал наставлений матери. Куро же терпеть не мог, когда ему указывали, что нужно делать. Окажись они в других условиях, наверняка бы словами дело не закончилось.
- Давайте быстрее. Не будем заставлять мать ждать. У неё есть дела поважнее, чем наблюдать за вашими пререканиями, - толкая в спину Лирел повел Куро вперед вслед за остальными.
- Вовсе нет, - раздался голос в мыслях каждого. - Я всегда рада видеть своих детей. Сколько бы ни пришлось ждать.
Как и в тот первый раз, Первородные расположились полукругом на поляне перед Магурой. Приятный ветерок изглаживал траву и заставлял плясать лепестки вечноцветущего древа.
- Какими же прекрасными вы стали, - лазурные глаза Амадеру искрились от гордости. - Как бы я хотела, чтобы так все и оставалось.
- Не переживай, мать. Вместе мы справимся с любыми неприятностями, - в словах Герхарда ощущалась непоколебимая уверенность.
- Я верю в вас, дети мои. Верю, что вы станете великими, - счастливый блеск сменился легким беспокойством. - Мне придется покинуть пределы нашего мира на некоторое время. Могу ли я оставить его на вас?
- Конечно. Мы позаботимся о нем до твоего возвращения, - Ариас почтительно склонил голову.
- А куда ты собралась? - поинтересовалась Эгида.
- Нужно кое-что сделать в соседних мирах. Чтобы никто не смог нам навредить.
- Можно с тобой? - отозвался Куро.
- Нет. Здесь вы будете в безопасности.
- Но...
- Я сказала, нет! Вы все нужны мне здесь.
Куро хотел было снова возразить, однако сжимавшая его ладонь рука Мэриель заставила остановиться. Девушка старалась намекнуть, что не стоит спорить с матерью. Негодующий взгляд Ариаса грозился испепелить наглеца, но тот сохранял хладнокровие.
- Вы уже встречались с прибывшими душами? - Амадеру попыталась разрядить обстановку.
- Мы с Аруей нашли еще восемь Магур, - воодушевленно начал Ариас. - Вокруг них уже выросли небольшие деревни. Поначалу пришедшие относились к нам с недоверием и вообще не понимали, где оказались, однако постепенно мы находим общий язык.
- Кроме них, мы также познакомились со многими братьями и сестрами. Я уже и забыла, какими милыми и прекрасными лисятами мы были в детстве.
- Я тоже их видела во время медитаций, - добавила Эгида. - Десятки огоньков по всему миру.
- Ты можешь почувствовать каждого из них? - В глазах Богини промелькнуло удивление.
Конечно, она закладывала в детей частичку собственной силы, но не ожидала, что её потенциал будет настолько огромным. Подобно всевидящему оку, дочь могла заглянуть в любой уголок мира и увидеть его обитателей.
- Иногда, кажется, что я могу на них влиять, - усмехнулась девушка. - И еще я чувствую что-то странное. Даже не знаю, как сказать.
Эгида немного замялась. Природная скромность мешала открыто выражать свои мысли. Тем более попытки объяснить то, чего сама не до конца понимала, вгоняли её в ступор. Собравшись с духом, она продолжила.
- Обычно голубые огоньки через некоторое время становятся красными.
- В них есть зло, - поддержал сестру Герхард.
- Нет, это не тьма. Скорее нечто звериное. Словно какая-то жажда. Мне трудно объяснить.
Куро понимал, что она имеет ввиду. Именно это чувство парень испытывал в последнее время. Зверь внутри жаждал крови. Не смерти, а именно рек пролитой крови. Хотел встретиться с таким же чудовищем и пуститься в ужасающий танец.
За всю свою жизнь Куро ни разу не убивал, тем не менее знал, что такое отбирать чужую жизнь. В кошмарных видениях, будто под чьи-то влиянием, ему часто приходилось пачкать руки кровью. И выглядели они уж слишком реально.
Что же это была за сущность? Как появилась и почему? Прежде чем предать свои размышления на всеобщий совет, он хотел пообщаться с матерью без лишних свидетелей.
- Я боялась, что рано или поздно это случится, - Амадеру виновато склонила голову. - К сожалению, мне неведома причина. Когда я вас создавала, ничего подобного не вкладывала.
- Мне кажется странным, что Богиня может чего-то не знать. Тем более в отношении собственных детей, - отрешенно произнес Лирел.
Поймав на себе непонимающие взгляды остальных, так словно сказал какую-то глупость, он пришёл в себя и удрученно почесал затылок. Бывало, парень совсем не думал, о чём говорит.
- Ой. Простите. Всего лишь мысли вслух.
- Иногда знать всей правды не следует, - встал на защиту брата Герхард. - Возможно, нам следует самим разгадать эту загадку.
- Желаете ещё что-то обсудить? - Вопрос матери дети встретили молчанием. - Тогда я отправляюсь в путь.
Поднявшись на ноги, она обвела взглядом Первородных и ласково улыбнулась. Внезапно мощный порыв ветра всколыхнул поляну, и начал закручиваться вокруг Богини, подобно крепчающему урагану. Сверкнули вспышки молний, отразившись в блеске больших перламутровых пуговиц на изящном платье цвета морской лазури. Неведомая сила концентрировалась вокруг неё, привнося в душу каждого из детей благоговейный трепет.
- Я люблю вас. Что бы ни случилось, помните, что мы семья. И если когда-нибудь меня не окажется рядом, у вас всегда есть плечо брата или сестры чтобы опереться.
- А когда ты вернешься? - Робко спросила Эгида, придерживая рукой волосы, так и норовившие растрепаться.
Ответ так и не прозвучал. Возможно, мать намеревалась уйти навсегда и оставить мир во власти детей. Или хотела посмотреть, на что они способны без ее поддержки. Помахав рукой напоследок, она исчезла. В этот момент в груди каждого возникло странное чувство, словно от них оторвали по кусочку чего-то очень дорогого.
- Может все-таки стоило кому-то пойти с ней? - Поинтересовался Лирел.
- Мать велела позаботиться о нашем доме, - ответил Ариас.
- Она сказала здесь мы в безопасности. Значит там, куда она отправилась, есть угроза, - во взгляде Куро пылала слепая уверенность.
- Нет. Я не могу этого позволить.
- То, что мать считает тебя главным, не означает, что можешь мне указывать.
- Полегче, Куро, - Мэриель попыталась его успокоить.
- Думаешь, я совсем о ней не беспокоюсь? - Ариас с трудом сохранял по-отцовски снисходительный тон. - Мать попросила остаться. Она не хочет, чтобы с нами что-нибудь случилось. Я прекрасно понимаю твое желание защитить ее, но если ты пострадаешь в чужих мирах, она будет винить себя.
- Я согласен с малышом Ариасом, - вмешался Герхард. - Мы не знаем, что находится за пределами нашего мира.
- Просил же так меня не называть, - насупился тот. - Как ты и сказал, я не в праве указывать, однако если собираешься помешать матери, я тебя остановлю.
Ничего не ответив, Куро двинулся прочь. В глубине души он понимал, что братья правы, однако очень важный разговор с матерью не мог долго ждать.
- Не делай того, о чем потом будешь жалеть. Я верю, что ты поступишь правильно.
Мэриель хотела пойти за следом, но рука Герхарда, опустившаяся на плечо, остановила ее.
- Пусть идет. Мать не допустит, чтобы с ним что-то случилось.
Покинув поляну, Куро остановился перед безграничной пустынной равниной. У самого горизонта виднелись очертания горбатых гор.
Наверняка, мать была уже очень далеко отсюда. Как же ее найти? Ни одно существо не в силах угнаться за Богиней. К счастью не все было потеряно. Частичкой души он ощущал едва различимое присутствие создательницы.
Если Эгиде удалось увидеть многих собратьев на огромных расстояниях, то ему тоже стоило попробовать.
Закрыв глаза, Куро прислушался к чувствам. Сначала ничего особенного не происходило, и парень уже начал терять надежду. Но спустя несколько секунд, чем глубже он погружался в себя, тем сильнее менялся окружающий мир.
Ветер из легкого насвистывания становился оглушающим грохотом, а его едва различимые ранее касания сейчас создавали впечатление, что он находится под водой. Восприятие усиливалось с пугающей скоростью и вполне могло разрушить неподготовленный разум. Однако Куро совсем это не беспокоило. Постижение и испытание собственных возможностей вызывали у него фанатичный интерес. И плевать если они приведут к неблагоприятному исходу.
Ощущения продолжали показывать чудеса. Казалось весь мир, каждая мельчайшая частичка сливались с ним воедино. Юноша чувствовал себя одновременно ничтожно маленьким и невероятно большим. Окружающее пространство будто двинулось навстречу. В одно мгновение он мог рассмотреть любой кусочек мира за пределами видимого горизонта.
Привыкнув к обострившимся до предела ощущениям, Куро сосредоточился на ауре матери. Конечно, опыт с восприятием казался удивительно интересным, но сейчас следовало поспешить. Спустя секунды, из ниоткуда возникла нить света, устремившаяся в сторону гор. Без раздумий, парень тут же рванул за ней. С кошачьей грациозностью он преодолевал все возникающие на пути преграды. Ни глубокие ущелья, ни высокие скалистые стены не могли удержать его от желания увидеться с матерью. Следуя за нитью, словно за путеводной звездой, Куро остановился на небольшом плато. Прямо за ним виднелась широкая бездонная пропасть, вокруг которой непреодолимой стеной располагались огромные скалы, едва ли не упиравшиеся в самое небо. Почему-то нить обрывалась у самого края.
Неужели мать шагнула туда? От этой мысли в груди неприятно кольнуло. Возможно, под "покинуть этот мир" она подразумевала распрощаться с жизнью? Хотя вряд ли Богиня могла умереть от падения с большой высоты. И могла ли вообще умереть? Он медленно двинулся вперед, всем сердцем надеясь, что опасения будут напрасными.
- Долго еще собираешься идти за мной? - пронесся в голове знакомый голос, приятной дрожью отразившийся на сердце.
Он обернулся и увидел ее. Живую и здоровую.
- Я хотел поговорить наедине, - на безмятежном лице никак не отразилась мысленная трагедия. - Эта сущность, о которой говорила Эгида. Я чувствую ее. Чувствую ее жажду крови.
В лазурных глазах матери виднелось беспокойство, но она уже не могла отказаться от своей затеи. Конечно, безопасность детей была превыше всего, однако именно поэтому Богиня и намеревалась отправиться в путешествие. Внешние угрозы выглядели гораздо опаснее внутренних. Единственное, что оставалось - поддержать любимое дитя.
- Ты можешь ее контролировать?
- С трудом, но да. Я пытаюсь понять ее природу, но она упорно не желает говорить со мной. Только посылает странные видения. Мне кажется, должно случиться что-то не хорошее.
- Прошу, никому не говори об этом. Когда я вернусь, мы все обсудим, - пройдя мимо него, она остановилась у края пропасти. - А до тех пор продолжай бороться. Я верю в тебя, мой мальчик.
- Может все-таки мне пойти с тобой...
- Куро, прекрати! - ее голос болезненным звоном ударил по ушам. - Ты еще не готов к таким путешествиям. И я боюсь, что не смогу тебя уберечь.
- Ладно, - скрипя зубами, парень кое-как смирился с отказом. - Но если тебе понадобиться помощь, зови нас. Сколько бы миров не встало на пути, мы найдем тебя и защитим от любых напастей.
- Я люблю вас.
Вспышки молнии вырвались из пропасти позади. Очевидно, где-то внизу и находилась точка перехода между мирами. Шипящие языки света извивались в безумном танце, а пульсация становилась все сильнее. Шаг за шагом она приближалась к обрыву, не сводя глаз с любимого дитя. Словно была готова в любой момент броситься к нему и никуда не уходить.
- До встречи, - лучезарная улыбка стала последним, что отпечаталось в сознании Куро, прежде чем Богиня скрылась из виду.
Ослепительная вспышка на мгновение озарила пропасть и все стихло. Куро подошел к краю обрыва, в надежде взглядом проводить мать, но там уже ничего не было. Лишь острые пики скал и уходящая вниз темнота.
Он больше не чувствовал ее присутствия. И от этого в груди становилось непривычно пусто. Интересно, куда же она отправилась? И что ее там ждет? Как бы ему не хотелось помочь, он уже ничего не мог поделать. Оставалось только надеяться на лучшее.
Мысли терзал прежний вопрос. Хоть мать просила никому не говорить об их беседе, любопытство брало свое. Нужно было с кем-то обсудить внутреннее состояние. К сожалению, братья и сестры едва ли могли составить компанию в этом вопросе. Кроме одного. Наилучшим кандидатом на роль всезнающего мудреца был Герхард. С самого детства он проявлял особый интерес к познанию себя и окружающего мира, а значит, мог что-то подсказать.
Незамедлительно парень отправился к месту, которое брат называл своей обителью. Там, за бескрайними долинами располагалась небольшая роща, посреди которой возвышалось огромное дерево. Его ветви, подобно исполинским змеям окутывали всю рощу. На вершине величественного ствола, Герхард обычно проводил свои опыты. Неведомым образом, постигая структуру окружающего мира, он мог создавать материальные предметы из ничего.
Остановившись неподалеку от рощи, Куро ощутил присутствие еще кое-кого. Извечным спутником брата была Эгида. Девушка не отходила от него ни на шаг и всегда следовала рядом незримой тенью. Не удивительно, что и сейчас она находилась здесь.
Сестра сидела на берегу озера прямо перед обителью Герхарда, погруженная в собственные мысли. Словно охраняла его покой.
- Вот они какие, пресловутые медитации Эгиды, - усмехнулся Куро. - Мериэль показала одну очень интересную штуку. Призрачный Шаг.
- На самом деле все очень просто. Немного манипуляций с внутренней силой и ты сможешь также. Она просила научить ее специально, чтоб тебя удивить. Очень уж любит братика Куро.
- Порой мне кажется, я не достоин такого отношения.
- Не могу с тобой не согласиться. Ты слишком холоден к ней. Да и ко всем нам. Я чувствую, это не просто так. Ты точно что-то скрываешь, - она открыла глаза и словно прейдя в себя, смущенно посмотрела на него. - Ой. Прости. Я немного увлеклась.
- Все хорошо. Ты не сказала ничего плохого.
- У тебя какие-то проблемы? - Ее серые глаза, будто видели его насквозь.
- Вовсе нет. Это трудно объяснить, - замялся Куро.
- Я поняла. Ты в чем-то запутался и тебе нужно время, чтобы найти выход.
- Только не говори Мэриель. Не хочу, чтобы она лишний раз беспокоилась.
- Не одна Мэриель хочет больше внимания от братика. В детстве нам было очень весело всем вместе.
- Как только я разберусь в себе, постараюсь стать отзывчивее. Герхард у себя?
- Да, - девушка вернулась к созерцанию водной глади и закрыла глаза. - Как обычно смотрит в небо и о чем-то думает.
Он двинулся в рощу. Протоптанная тропинка привела его прямиком к древесному гиганту. Здесь властвовала совсем другая атмосфера. Словно парень попал в другой мир. Закатное светило окутывало все вокруг золотистым сиянием, а множество переплетенных ветвей создавали сети из теней.
Раскинувшись на массивном змееподобном стволе, Герхард многозначительно смотрел в небо.
- Прости, что потревожил твой покой, великодушный брат, но меня терзает один вопрос, - в шутливой манере поздоровался Куро.
Тот даже не шелохнулся, однако гость и так понял ответ.
- Не замечал ли ты за собой чего-нибудь странного?
- Хочешь меня обидеть?
- Совсем нет. Я имел ввиду не чувствуешь ли ты что-то постороннее внутри себя? Силу или сущность?
- Это проявляется в пристрастии Лирела к охоте, медитациях Эгиды и моей жажде познания. Наш малыш Ариас наиболее подвержен ее порочному влиянию. Я чувствую, как нечто пожирает его душу.
- Как думаешь, что это?
- Лучше спросить у матери. Лично я считаю, это что-то вроде болезни. Ты никогда не думал, что мы можем быть чужими в этом мире?
- Мать создала мир, а спустя некоторое время и нас. Мы родились здесь. Следовательно, это наш дом.
- Она могла сотворить нас гораздо раньше, но потом забыть об этом. Я видел истину в ее глазах, - он закрыл лицо рукой. - И едва не лишился рассудка. Мать забыла о чем-то очень важном для нее и, мне кажется, ключ к воспоминаниям лежит в нас.
- То есть сущности в нас - часть ее прошлого? - Куро был слегка удивлен. Он даже не подозревал, что брату столько известно.
- Возможно. Но точно сказать не могу. Нужно поговорить именно с ней.
- Откуда ты столько знаешь?
- Сущность внутри меня. Кажется, она связана не только с матерью. Такое ощущение, что эти нити тянутся из других миров и каким-то образом приносят мне знания о самых удивительных вещах. А чего хочет твоя?
- Я не понимаю. Пытаюсь с ней связаться, но передо мной, словно возникает непреодолимая стена. Я чувствую ее ярость и жажду крови.
- Это нехорошо, - Герхард оживился и принял сидячее положение. - Ее ни в коем случае нельзя выпускать на свободу. Похоже, проблем с контролем нет. Единственное, что могу посоветовать, скорее сломай стену непонимания и выясни, чего она желает. Так и тебе станет легче, и Мэриель будет меньше беспокоиться. Она очень любит тебя и ей больно смотреть на твое нежелание принимать ее помощь.
- Просто я не хочу втягивать ее в свои проблемы.
- Вот так всегда, Куро. Пытаешься справиться сам, когда у тебя есть семья, готовая помочь. Хотя, хорошо, что пришел именно ко мне. Остальные вряд ли бы посоветовали что-то существенное.
- Честно говоря, после твоих советов остается еще больше вопросов.
- Ну, что я могу поделать, если вы такие недалекие. Иногда чувствую себя отцом несмышленых детей, которые и шагу не могут сделать без моих наставлений.
- А вот это прозвучало обидно, - насупился Куро. - Не такие уж мы и дети. Просто наш брат знает слишком много.
- Ты кстати, слышал? У нашей влюбленной парочки скоро появится наследник. Так сказать, первое дитя Первородных.
- Ого. А что же они молчат?
- Ариас хочет, чтобы все прошло идеально, поэтому держит это в секрете. Но от моего всеведающего глаза ничего не утаишь.
- Наверное, стоит преподнести им какой-нибудь дар.
- Думаю, малыш Ариас будет рад, если наш бунтарь его уважит, - съехидничал Герхард.
- Я уважаю его как брата. Но мне совсем не нравится, когда он начинает строить из себя главного.
- Все-таки он был первым, венцом творения. Мать считает его самым ответственным среди нас. Тем, кто сможет повести наш род к светлому будущему. И Ариас пытается соответствовать ее ожиданиям. А вот ты порой ведешь себя как избалованный ребенок. Постарайся быть с ним добрее.
- Нечто подобное я слышал от Эгиды перед встречей с тобой.
- Что только подтверждает мою правоту. Ты слишком замкнулся в себе, и боишься кого-нибудь подпустить. Зверь внутри тебя не такой уж и страшный. Вся проблема из-за непонимания между вами. Поэтому поскорее найди общий язык и возвращайся в семью. Я не могу взять тебя за ручку и отвести в нужное место. У каждого собственный путь, по которому ему следует пройти, прочувствовав каждый камешек на дороге, - выдержав актерскую паузу, он изобразил поклон и добавил. - Благодарю за внимание. Урок окончен.
- Если бы все было так просто. Спасибо, что уделил мне время, всезнающий старший брат, - помахав рукой на прощание, Куро двинулся прочь.
- Обращайся.
Когда тот скрылся из виду, Герхард снова расположился на своем лежбище и, уставившись в небо, вернулся к размышлениям.
От сущностей внутри них не следовало ждать ничего хорошего. Герхард как никто ощущал угрозу, исходящую от необузданных созданий. Но то, что таилось в Куро, вызывало наибольший интерес. Зверь в его душе разительно отличался от всех остальных. Только чем - было пока непонятно. Именно это и беспокоило всеведающего брата. Знания давали ему силу, однако вместе с тем являлись и слабостью. Он мог лишь указать направление, в котором следовало идти, а все сопутствующие трудности целиком и полностью ложились на плечи ведомых. Ведь только на собственном опыте можно было чему-то научиться.
Куро вернулся в свои владения. После разговора с Герхардом вопросов стало еще больше. Ответы на часть из них знала мать, но ждать ее возвращения было мучительно долго. Разгадки же на другие вопросы таились внутри него самого. Прежде всего, следовало выяснить, чего желает зверь, скрывающийся за стеной непонимания. Возможно, его знания могли пролить свет истины.
Расположившись под излюбленным деревом, он обвел взором раскинувшиеся перед ним просторы. Горная долина, залитая тусклым пурпурным сиянием заходящего светила завораживала своей красотой. Подобные закаты были здесь редкостью. Кроваво-красное небо приносило странное чувство радости, только оно, казалось, принадлежало не совсем ему. Радость испытывала сущность внутри.
Посреди долины одиноко стояла еще одна Магура. В последнее время у ее подножья он наблюдал движение. Сначала это было несколько костров, вокруг которых располагалось около десятка очень похожих на него существ в таких же белых одеяниях. Спустя некоторое время они построили внушительную хижину из камня и дерева. Хотя, здание скорее напоминало храм или святилище. Со знанием дела новые обитатели обрабатывали материалы подручными средствами и фрагмент за фрагментом вкладывали в воздвигаемую конструкцию. Со стороны казалось юноши и девушки, выглядевшие едва ли старше самого Куро, занимались этим не по собственному желанию, а по велению какой-то неведомой силы.
Когда же строительство было закончено, с Магурой начало творится нечто странное. Каждую ночь величественное персиковое дерево загоралось множеством огоньков. Они падали с веток, подобно созревшим плодам, прямо в руки, ожидавшим их Хранителей. Сгустки света почти сразу же превращались в младенцев, после чего уносились в святилище. Должно быть, это были те самые иномирные души, переродившиеся в новом мире.
Изо дня в день Куро наблюдал за ними. Словно любящие родители, Хранители обучали и заботились о новорожденных душах. Первые шаги, первые слова и прочие действия детей вызывали у них неподдельную радость, граничащую с восторгом.
Из-за своей жажды, которая могла в любой момент выйти из-под контроля, он боялся приближаться к деревне. Но другие Хранители знали о нём. Некоторые при встрече глазами даже махали руками.
Эта каждодневная суета у Магуры успокаивала Куро и внушала надежду, что рано или поздно он обуздает таящуюся внутри силу и вновь сможет ощутить какого быть частью семьи.
Осколок 4. Выбор хищника
Ночь безраздельно правила небосводом, пока на горизонте не появилось слабое свечение. Первые лучи, сродни незримым рукам, цеплялись за темноту, будто пытаясь поднять за собой источник, посмевший оспорить власть тьмы над миром. Постепенно небо приобретало свой привычный лазурно-фиолетовый цвет, а мерцающие вдалеке звезды блекли на фоне восходящего бело-голубого светила.
С высоты, парящей в воздухе скалы, открывался прекрасный вид на девственные леса. Зеленым ковром они покрывали равнины и долины до самого горизонта, изредка прерываясь извилистыми голубыми линиями рек и, словно айсберги в океане, одиноко торчащими из земли каменными исполинами.
Ариас сидел на вершине парящей скалы. Ему очень нравилось встречать рассветы, держа руку возлюбленной в своей ладони. Только сейчас ее не было рядом. Похоже, Аруя проснулась раньше и куда-то ушла.
Дождавшись пока светило полностью покажется из-за горизонта, Первородный отправился на поиски. Подобно зверю ведущему добычу, он пробирался через скалистые ущелья и опасные тропы на самом краю пропасти. Как и ожидал, она нашлась очень быстро. Аруя скрывалась в тени горной стены, до которой еще не добрался утренний свет. Золотистый блеск ее волос походил на сияние далекой звезды. Помимо этого, перед ней светилось что-то еще. Совершив уверенный прыжок с довольно внушительной высоты, Ариас оказался прямо позади нее.
- Посмотри, - девушка повернулась к спутнику.
Между ладонями мерцала прозрачная сфера, внутри которой искрились изумрудные кристаллы.
- У меня наконец-то получилось, - Аруя выглядела как никогда счастливой.
Она часто наблюдала, как мать создавала удивительные вещи буквально из ничего. Но больше всего ей нравились сотворенные из пыли кристаллы, по воле создательницы менявшие форму, становясь причудливыми фигурами. Девушка долго практиковалась, и вот сегодня ей удалось сотворить свои первые кристаллы. Конечно, менять их форму она еще не могла, однако первый шаг уже был сделан.
- Умница, - улыбнулся Ариас. - Нам нужно торопиться. Времени осталось совсем немного.
- Откуда ты знаешь? Я сама не уверена, что у нас все получилось.
- Ты разве его не чувствуешь?
- Я чувствую только тебя, - в голосе девушки ощущалась безграничная нежность к возлюбленному.