"Вшик...Вшик...Вшик...Вшик...Вшик...",- ритмично доносился, казалось, откуда-то совсем из далека непонятный по своему происхождению звук, рисующий в сознании стоящий под парами паровоз, который периодически стравливает пар, -"Вшик...Вшик...Вшик..". Только откуда ему взяться, этому паровозу в 21 веке?
-А ты, милок, поплачь. Поплачь. Глядишь, и полегчает, - прозвучало совсем рядом, над головою.
"Почему она так говорит? Как эта незнакомая пожилая женщина смогла понять мое внутреннее состояния? Неужели все написано на лице? А что там может быть написано? Там ничего нет, одна лишь пустота", - вяло вертелось у него в голове. Теплый ласковый голос совсем чужого и вместе с тем так участливо близкого человека задел, казалось, навсегда отмершие струнки души и заставил сфокусировать затуманенный взгляд открытых, но ничего не видящих, глаз. Большие черные, необычайно добрые глаза с состраданием смотрели на него.
- Спасибо Вам. Все в порядке, - выговорил Андрей, постепенно погружаясь обратно в туманное забытье. "Вшик...Вшик...Вшик", - продолжила она орудовать метлою, не смея больше нарушать чужое одиночество.
Было раннее летнее утро. Он сидел на скамье под раскидистым дубом, плотная листва которого надежно защищала от солнечных лучей. В парке, за исключением дворников да собаковода, выгуливающего своего питомца, больше никого не было. Андрей в забытье провел здесь всю ночь. "А ведь она совсем не пожилая. Ей, наверное, лет сорок не более. И как это она правильно, душевно, очень по-русски сказала: "А ты, милок, поплачь". Откуда в этой среднеазиатской женщине такая чистая, искренняя русская душевность, которую ныне не часто встретишь даже среди россиян? Да и слог такой славный - явно хорошо знакома с русской литературой", - подумал он, на несколько мгновений выйдя из помутненного состояния. Но моментально напомнил о себе разросшийся до невероятных размеров, разрывающий, раздавливающий душу горячий ком, который словно кляп закрыл путь наружу тому горестному крику, что дает так необходимую свободу слезам...
- Да, Антошка, слушаю тебя внимательно, - ласково ответила Катя, обернувшись к подошедшему к ней после окончания утренника рыжеволосому малышу и обратив внимание на серьезную озабоченность его лица.
- Екателина Сельгеевна, Вы такая клясивая, и я очень-очень Вас люблю, - уже почти шепотом произнес Антоша и трогательно на несколько мгновений посмотрел ей в глаза, затем, очевидно, испугавшись собственной смелости, опустил свой взгляд в пол.
- Антон, я тоже тебя очень сильно люблю, и это так здорово, что в твоем сердце хватает места для любви к людям. Но ведь самая красивая женщина на свете, признайся, это твоя мама. Ведь так? - также полушепотом сказала Катя.
- Да, мама моя клясивая, - задумчиво улыбаясь, прошептал мальчик.
- И любишь больше всех на свете ты именно свою маму. А говорил ли ты ей сегодня о том, как сильно ты ее любишь? - чуть более строгим тоном спросила Екатерина Сергеевна.
- Не гавалил, - подняв глаза, грустно произнес малыш, едва, при этом, не расплакавшись - до того ему стало обидно, что он ничего подобного сегодня маме не сказал.
- Ну, это дело поправимое. Когда мама вечером придет за тобой, ты ей обо всем скажешь. Хорошо? - глядя мальчику в глаза, сказала Катя. Малыш, молча, кивнул головой.
- Вот и здорово. Поскольку мы с тобой друзья, то и любим мы так, как друг должен любить друга, - подытожила девушка.
-Я понял, Екателина Сельгеевна, мы будем с Вами длюжить, - радостно сказал Антошка и побежал в свою группу.
Она аккуратно закрыла крышку пианино и убрала в шкаф ноты. На сегодня это был последний утренник, и она заторопилась, поскольку планировала еще съездить на книжную ярмарку.
Когда Катя оканчивала школу, и поднялся вопрос о выборе профессии, после некоторых колебаний между обожаемой литературой и не менее любимой музыкой она, прислушавшись к собственным доводам о том , что никогда ей не стать тем писателем, чьи произведения могли бы увлечь читателя (а кроме как писателем она себя в литературе никем другим не видела), решила поступить в музыкальное училище, после успешного окончания которого, работала "музруком" в детском саду и на полставки подрабатывала в средней школе, где мама ее преподавала русский язык и литературу.
Добравшись до метро, Катя вошла в вагон подошедшего поезда и, открыв книгу, стоя, принялась за чтение, но через минуту-две ей вспомнился трогательный взгляд Антошки и она, задумавшись, улыбнулась. Сразу же в памяти всплыл и последний разговор с Игорем, согнавший улыбку с лица.
- Ну, Катенька, как же ты не понимаешь. Рано нам еще жениться, и тем более заводить детей, - возбужденно говорил он, - мы не готовы к этому ни морально, ни, что самое главное, материально. Вот представь себе, ты пойдешь в декретный отпуск, я в аспирантуре. На что мы будем жить? Ладно, сами прожили бы, а ребенок - ведь его необходимо кормить, одевать, обучать, наконец. Больницы, поликлиники, куда ни ступишь, каждый шаг требует денег. И потом, мы еще совсем молоды. Ну, давай поживем для себя, ведь мы и сами-то жизни не видели.
- Игорь, заводят собачку или кошечку, а я хочу родить ребенка. Женщина для того и создана Богом. И двадцать два года, которые я уж прожила на свете - это совсем не мало, и у меня уже накоплен некий жизненный опыт, который я могла бы передать своему ребенку. Что ты подразумеваешь под словами "поживем для себя"? Я не хочу жить для себя. Мне хочется жить для тебя, для детей, для мамы, для общества, наконец.
- Давай не будем высоким слогом излагать. Я смотрю трезво на жизнь и говорю однозначно, что на сегодняшний момент я не стану себя обременять дополнительными заботами. Неужели мы не можем просто любить друг друга и получать от этой любви удовольствие? Зачем же ее сразу душить бытовыми заботами и проблемами? - разгоряченно прокричал Игорь, размахивая своими длинными руками.
- Я не понимаю, о какой любви идет речь. Что за любовь такая, что мы живем даже в этой любви раздельно? Я тебе сколько раз говорила, что, если ты не хочешь стеснять своих, перебирайся к нам. Моя мама совсем не будет против этого. Это не любовь, это просто совместное времяпрепровождение, в том числе и для занятий сексом, - возмущенно выпалила Катя в ответ.
- В таком случае разрешите откланяться. Когда возникнет необходимость в очередном сеансе сексуальной связи, я всегда к Вашим услугам, - прокричал Игорь и, сильно хлопнув дверью, выбежал из квартиры. Катя залилась слезами. Больше всего на свете она не любила ссоры. Весь ее внутренний мир восставал против любых ссор. После них кроме горького осадка в душе ничего не оставалось. Она всегда ругала себя за свою несдержанность, но, к ее сожалению, молчать она тоже не умела, а оттого еще больше переживала после. Неожиданно сделанный вывод о том, что она, возможно, нужна Игорю лишь для утехи, коробил все ее восприятие их отношений. Они дружили уже три года, никогда она особо не задумывалась над тем - на чем же основывается их дружба. Безусловно, ей было понятно, что это любовь. А что еще может удерживать людей вместе?
"Остановка Проспект Мира", - прозвучало из громкоговорителей, и Катя вышла из вагона. Побродив по ярмарке и, так и не найдя интересующую ее книгу, она отправилась домой. Как только девушка вошла в квартиру, сразу же зазвонил телефон, как будто на другом конце провода только и дожидались ее возвращения.
- Вас беспокоят из Института имени Сербского. Скажите, пожалуйста, Екатерина, в Вашем окружении в недавнее время никто не пропадал без вести? - очень ровно, спокойно и вместе с тем тепло и участливо спросили в телефонной трубке.
- Нет. А что, собственно говоря, произошло? - взволнованно произнесла Катя.
- Дело в том, что в одежде нашего пациента, который полностью утратил память, обнаружился клочок бумаги с Вашим именем и номером телефона. На данный момент, это единственная связь с его прошлой жизнью. Не будет ли у Вас возможности подъехать к нам, чтобы взглянуть на него? Возможно, он окажется Вашим знакомым.
-Безусловно, завтра во второй половине дня я могу быть у вас, - ответила Катя с еще большим волнением, - а что с этим человеком произошло?
- Не волнуйтесь. Физиологически он здоров. Будете у нас, все поясним. Запишите, пожалуйста, телефон, Вас встретят. Да, извините, Вашу фамилию и отчество назовите, будьте любезны, - произнесла женщина.
Катя машинально записала контактные данные, попрощавшись, положила трубку и медленно опустилась в кресло. Она, вдруг, ощутила чувство вины. Вины перед тем неизвестным. Хотя в чем же она могла быть виновата? Очевидно в том, что ее прошлое, вот же оно, как на ладони. Если захотеть, его даже можно пощупать. А у того человека позади лишь черное небытие, в настоящем сплошная неизвестность, да и впереди не лучше, чем сзади. Катя стала мысленно перебирать возможных кандидатов, но в голове никак не укладывались вспоминаемые лица в качестве пропавших без вести. Вспомнился и тот, про которого мама так и говорит, что мол "пропал без вести". На заре развала СССР Катин отец вместе с новой своей супругой отчалил на её (супруги) историческую родину в государство Израиль, откуда пару-тройку раз звонил, а потом , видимо, как сказала мама, "забыл номер их телефона".
3.
- Здравствуйте, Екатерина Сергеевна, меня зовут Антонина Ивановна. Это я Вам вчера звонила, - улыбаясь, произнесла приятная женщина одетая в медицинский костюм, лет сорока на вид, невысокого роста, спортивного телосложения, с короткой аккуратной стрижкой.
- Здравствуйте, Антонина Ивановна, а я сразу же узнала вас по голосу, - улыбнулась ей в ответ Катя.
- Снимайте пальто. Вот вешалка, пожалуйста.
- Спасибо, - вешая пальто сказала Катя.
- Пойдемте к заведующему отделением, он просил, как только появитесь, сразу же Вас к нему привести.
Пройдя по коридору до конца, они вошли в дверь налево и очутились в просторной приемной.
- Любочка, будьте добры, доложите Валерию Степановичу, что Екатерина Сергеевна, знакомая Неизвестного номер 17, ожидает в приемной, - обратилась Антонина Ивановна к секретарше. Та, переговорив по телефону, предложила посетителям проследовать в кабинет к профессору.
- Здравствуйте, - вышел из-за стола навстречу Кате высокий, худощавый, убеленный сединой и смотрящий поверх надетых на кончик носа очков профессор, - прошу Вас, присаживайтесь. Антонина Ивановна, мы пока побеседуем с Екатериной Сергеевной, а Вы подготовьте запись, пожалуйста.
- Хорошо, Валерий Степанович, - сказала Антонина Ивановна , выходя из кабинета.
- Вам Антонина Ивановна уж коротко поведала о нашем случае. Кстати, не выявился ли за время прошедшее, после вчерашнего телефонного разговора, кто-нибудь из известных Вам потерявшихся людей? - спросил Валерий Степанович, устремив на девушку взгляд своих серых изучающих глаз.
- Нет. У нас никто не пропадал. Все в порядке, - взволнованно ответила Катя.
- Ну, вот и славно, - присаживаясь за приставной стол, напротив Кати, продолжил разговор профессор, - полтора месяца назад, а точнее пятого ноября, в городе Ярославле в милицию обратился мужчина с очень странной просьбой. Он сказал : "Помогите мне, я не помню, кто я." Оказалось, что человек обнаружил себя в тот момент, когда брел по набережной неподалеку от речного порта. При этом, ему не было известно ни собственное имя, ни есть ли у него родственники или знакомые, ни где он проживал. Он вообще ничего не знал потому, что в его памяти до момента появления на набережной ничего не было. Собственно, после того, как он попал в наш институт, мы не особенно далеко -то и продвинулись кроме того, что обследовав его констатировали, что черепно-мозговых травм, могущих повлечь за собой тяжелую амнезию, у пациента не было, что в крови его отсутствуют следы ядов и каких-либо других сильнодействующих препаратов, ну, и наконец, что им утрачена , так называемая автобиографическая память. Однако же, моторная память, отвечающая за заученные движения, которые человек совершает, вовсе не задумываясь, и семантическая память, содержащая все факты и данные, которые человек выучил (например, знание иностранных языков, таблицы умножения) сохранены в целостности. Поиск родственников и знакомых, ведущийся правоохранительными органами, результатов пока не дал. Нашего пациента вроде как никто и не терял. И вот вчера он обнаружил за подкладкой своей куртки этот клочок бумаги. Протянув руку, профессор взял с рабочего стола и положил перед Катей бумажку, на которой карандашом был написан номер ее домашнего телефона, а ниже имя - "Катюша".
Зазвонил телефон. Профессор подошел к аппарату и снял трубку.
- Слушаю Вас, - сказал он в телефон и, выслушав звонившего, добавил, - да, конечно же, в моем кабинете и посмотрим.
- Сейчас мы покажем Вам видеозапись, на которой заснят пациент, - положив трубку, обратился Валерий Степанович к Кате, - если он сразу Вам покажется не знакомым, постарайтесь внимательнее к нему приглядеться, может быть и возникнут какие-нибудь ассоциации. Знаете, зрительная память - это очень серьезный инструмент, если им умело пользоваться.
В кабинет вошла Антонина Ивановна и направилась к находящимся у стены, справа от двери, телевизору и DVD-проигрывателю, включила их и вставила диск. Профессор пригласил девушку подойти ближе. На экране появился одетый в больничную одежду мужчина лет тридцати, чуть выше среднего роста, с коротко остриженными русыми волосами. С первого взгляда казалось, что это абсолютно незнакомый ей человек. Она, как рекомендовал профессор, напряженно всматривалась в мужчину и, в тот момент, когда крупным планом предстало его лицо с впалыми щеками и каким-то особенным, ярко горящим и одновременно отсутствующим взглядом карих глаз, почувствовала, как душу ее наполняет тепло. Эти глаза ей были знакомы. Напряжение спало, и в сознании четко прорисовался образ, которому они принадлежали.
- Я его знаю, - взволновано посмотрев на профессора, произнесла Катя, - это Андрей, он художник. От волнения ей стало душно, и она попросила выйти на свежий воздух.
- Давайте-ка мы с Вами прогуляемся немного по морозцу, - поддержал девушку профессор.
4.
Она сидела с двумя подружками на скамье, а чуть впереди справа у мольберта писал вид на церковь у реки художник. Стоял теплый осенний день. Легонько дул ветерок и иногда дуновения его доносили до художника веселый девичий смех, впрочем, он даже этого вовсе и не замечал.
- Девчонки, а действительно, взгляните - какая невероятная красота, - очарованно произнесла Катя, поднявшись со скамьи и устремив свой взор на изгиб речки, на противоположном берегу которой в окружении одетых в осенний наряд деревьев, отражаясь куполом в воде, стояла небольшая церквушка. В карих девичьих глазах вспыхнул искрящийся огонь восхищения, а на лице сияла, с легким оттенком грусти, загадочная улыбка. Подружки, для чего-то встав на скамью, принялись оценивать открывшуюся осеннюю панораму, находя в ней , хоть и с меньшим пылом, но все же очаровывающую прелесть.
- Да, Катюха, ты права. Вид обалденный, особенно, гляньте, как красиво церквушка в воде отражается.
- А пойдемте, посмотрим, что у него на картине будет изображено, - с таинственным выражением лица произнесла Катя.
- Ну, вы только на нее поглядите, картина ее заинтересовала. Тебе мало той картины, которую ты видишь вживую?
- Вот-вот, явно не столько в картине дело, сколько в ее авторе, - рассмеялись подружки.
- Да, ну вас с вашими шутками. Ну, пойдемте же. Ведь интересно, я вот, например, изобразила бы на переднем плане реку, а церквушку - как бы сбоку на заднем, чтобы основной акцент был именно на ее отражение в воде, - задумчиво сказала Катя.
Они подошли ближе к художнику, коим оказался молодой человек с длинными, русыми волосами, перевязанными, как в старину, по окружности головы тесьмой, и остановились в пяти шагах от него.
- Извините, пожалуйста. А не позволите ли нам взглянуть на вашу картину? - застенчиво произнесла Катя.
- Отчего же? Пожалуйста, смотрите. Да вы подходите ближе, - тихо произнес художник, оборачиваясь к девушкам . Казалось, что в его карих глазах, можно было запросто утонуть. Настолько их взгляд, как у многих людей творческих профессий, был задумчиво глубоким. Глаза говорили о том, что внешне он сейчас вместе со всеми здесь в парке, а внутренне, где-то там высоко-высоко в своем творческом полете. Когда Катя увидела этот пылающий, завораживающий своей глубиной взгляд, она даже на мгновенье испугалась его, настолько он был необычным, а все необычное зачастую соседствует рядом с ненормальным. Но, как только она посмотрела на картину, страх мгновенно улетучился, поскольку где-то в подсознании у нее уже сработала стрелка, переводящая от определения ненормальности к понятию гениальности. На картине был именно тот ракурс, который ей и представлялся, а схожесть с натурой была невероятной, но самым загадочным оказалось то, что это был тот же осенний пейзаж, с теми же золотисто-бордовыми деревьями, разве что может быть чуть менее пушистыми, с той же отраженной куполом в воде церковью, но только припорошенный первым белым снегом. Невероятно. При перемещении взгляда с реального пейзажа на запечатленный на картине, создавалось ощущение , что ты заглядываешь в будущее. Причем не какое-нибудь фантастическое будущее, а то, которое наступит, может быть, уже через две-три недели, и оно было безумно красивым.
- Мне кажется, Вам совсем немножко осталось, - словно говоря самой себе , с трудом вымолвила потрясенная увиденным Катя.
-Думаю, завтра завершу работу, - повернувшись обратно к мольберту, сказал художник и вновь окунулся в свой внутренний творческий мир, не придавая значения внешним факторам. Стоящих рядом людей для него уже не существовало.
- Спасибо Вам большое. И извините нас за беспокойство, - тихо произнесла Катя и вместе с так и не проронившими ни единого слова подружками вернулась на скамью.
-Вот это да. Вы видели его глаза. В них так много всего-всего. И вместе с тем это все-все находится внутри него, и нам оно абсолютно недоступно. Ах, увидеть бы то , что видит он. Вот задумайтесь, если бы он не рисовал сейчас свою картину, разве мы бы обратили внимание на этот чарующий пейзаж? Нет, конечно. А ведь от нас его никто не прячет, мы просто смотрим на мир иным своим взглядом обыкновенного человека. А он еще, кроме того, видит этот мир в будущем. Девчонки, как бы я хотела , хоть на миг, взглянуть на окружающее глазами художника, - с блеском в глазах и с умиленным выражением лица воскликнула Катя.
- Ну, вот, что и следовало доказать. Мне, например, картина очень понравилась. А ты о картине ни слова,- сказала одна из подружек.
- Знаешь, Катюха, мне тоже молодой человек очень симпатичным видится. Только глаза его какими-то слишком печальными показались, - поддержала разговор третья девушка, - но, думается, они не всегда у него такие. А что, художник - это же ведь творец. Так он, наверное, творить умеет во всех начинаниях.
- Вечно ты все опошлишь, - грустно улыбнулась подруге Катя.
На следующий день Катя была одна. Не смея подойти к художнику, она расположилась на прежнем месте с томиком Брюсова в руках, изредка посматривая в его сторону. Иной раз она на несколько минут задерживала на нем взгляд, при этом в ее взгляде можно было увидеть тот же яркий блеск, которым светились глаза художника. С детства Катюша увлеклась книгами. Для нее книги это был отдельный невероятно огромный мир. Этот мир ей давал все: познание окружающей природы, путешествия в загадочные страны, перемещение во времени. И наконец, самое главное - книги открыли для нее внутренний мир человека и показали бесконечное разнообразие человеческих характеров. Читая литературные произведения, она всегда проживала их вместе с героями, а иногда ей казалось, будто она и писала их вместе с авторами.
Неожиданно заморосил дождь, и Катя взглянула на художника. Застигнутый врасплох, тот быстро, но как-то неуклюже принялся укладывать свои вещи. Не задумываясь, девушка сорвалась с места и бросилась к нему на помощь.
-Давайте я вам помогу. Картину, картину главное не намочить, - подбежав к художнику, взволновано произнесла она. Они быстро все упаковали и направились к лавочке, которая стояла практически у ствола еще не сбросившего листву дуба.
- Вроде не намокла, - с тревогой в голосе произнесла Катя, когда они укрылись от дождя под деревом, - а вот если дождь сейчас усилится, тогда может случиться непоправимое.
- Не волнуйтесь, пожалуйста, у меня же вон какой огромный зонт имеется, - спокойно сказал художник, указывая на лежащий на лавочке, действительно, значительных размеров зонт, - так что мы легко под ним спрячемся. Ну, а картина в непромокаемом чехле. Спасибо огромное Вам. Если бы не Вы, могло бы произойти действительно непоправимое. Меня Андрей зовут, - произнес он и протянул руку для пожатия.
- Катя, - смущенно подав свою ладонь, сказала девушка, и, вместе с рукопожатием, пересеклись их изучающие взгляды. Катя, взглянув на спокойное, чуть вытянутое, гладко выбритое лицо тридцатилетнего мужчины, с ровными дугами бровей над задумчивыми глазами, узким, с едва заметной горбинкой носом, аккуратным ртом и продолговатой ямочкой на подбородке, опустила взгляд на его руку. Рука была узкой, прохладной и женственно мягкой, с длинными ухоженными пальцами. "А ведь у него прямо-таки музыкальные пальчики" - мелькнуло у нее в голове. Андрей задумчиво изучал лицо девушки, с тем внутренним восхищением, которое появляется, когда вы, совсем не ожидая встретить что-либо могущее вас очаровать, внезапно сталкиваетесь с таким явлением и начинаете усиленно впитывать получаемые впечатления , сладостно смакуя собственные эмоции от увиденного. Андрей изучал ее лицо, словно перед ним было произведение искусства. Он рассуждал о том, что ее необычайно красивые, правильные черты лица расположены в соответствии с требованиями канонической живописи, а являвшийся отступлением чуть вздернутый к верху нос, вовсе не портит лицо, а наоборот, придает ему естественную одухотворенную привлекательность.
- Мне кажется, ты была бы еще совершенней со своим натуральным светлорусым цветом волос, - тихо, почти шепотом произнес художник, машинально перейдя на "ты" от ощущения нежного тепла ее руки.
-Да, наверное, - смущено ответила девушка, разрушив, наконец, затянувшееся рукопожатие и не понимая, откуда он мог знать натуральный цвет ее волос. Ведь она буквально два дня назад окрасила волосы, придав им темнокаштановый оттенок.
- Понимаете, Катя, - словно услышав ее немой вопрос, ровным бархатистым голосом, тоном , которым старший брат добродушно делится с младшими детьми приобретенным жизненным опытом, продолжил Андрей, - в связи со своей увлеченностью живописью и фотографией, я изучаю внешность людей различных этнических групп. Тот же ее тип, к которому я по всем признакам посмел отнести и Ваш облик, подразумевает наличие русых волос, чаще всего, как раз, именно светлорусых.
- А что, мне этот цвет совсем не идет? - с налетом искренней грусти поинтересовалась девушка.
- Почему же? Очень даже хорошо. Но он скрадывает Вашу естественность, придает некие, вовсе неприсущие черты характера, и , наоборот, затеняет лучшие качества. Конечно же, это все в сугубо внешнем восприятии, ведь внутри же Вы не меняетесь.
Дождь, тем временем, оставаясь в одной поре, мелко моросил, при этом многослойная крона дерева надежно защищала беседующих от воды. Солнце периодически подмаргивало, выглядывая из-за совсем нестрашных туч, как бы сообщая, что через некоторое время, когда ему надоест играться с тучками, оно вернется на положенное небесному светилу место. Видимо, поддавшись инстинктам, связывающим выпадение осадков с обязательным образованием под ногами луж , молодые люди забрались на скамью, сев на ее спинку на довольно почтительном расстоянии друг от друга.
- Как ваша картина? Дождик помешал, наверное, закончить? - с наслаждением вдыхая прохладную свежесть, поинтересовалась Катя, ощущая, как ее переполняет непонятно откуда взявшаяся радость .
- Нисколько. Можно сказать, что он, наоборот, благородно дождавшись завершения моей работы, принялся за свое дело.
5.
Выйдя на центральную аллею, они подошли к стоящей посреди нее, украшенной к Новому Году игрушками и электрическими гирляндами огромной голубой ели. Вечерело. Весело переливающиеся огоньки возвещали о приближении любимого народом праздника. Было безветрено, стоял довольно сильный мороз, и под ногами певуче скрипел снег. На дворе была настоящая русская красавица-зима. Катя рассказывала историю своего знакомства с Андреем.
- Дождь вскоре окончился, - говорила рассказчица, - я взглянула на часы и обнаружила, что мне пора уж было идти, поскольку мы договаривались встретиться с Игорем - моим другом. Но я не могла уйти, не увидев картины, на которую взглянула лишь мельком , когда мы ее прятали от дождя. Я попросила Андрея, и он мне ее показал. Эта был тот же завораживающий пейзаж с будущим первым снегом, дополненный плавающей у берега парой белых лебедей и стоящим у кромки воды человеком в черных одеждах, по-видимому, священником. Мне еще подумалось, что какая-то внутренняя связь прямо так и ощущается между человеком и птицами. Я заворожено смотрела на картину не в силах отвести от нее глаз.
- Нравится? - тихо спросил Андрей.
- Да, очень, - не отрывая взгляда от полотна, ответила я, - она несет в себе какую-то необычайно теплую, притягательную силу. Уж выпал первый снег, а лебеди не улетели на юг. Они остались с добрым человеком в этом завораживающе тихом и спокойном месте. Вероятно такова одна из основных идей сюжета?
- В живописи, как и в литературе, музыке не бывает единой для всех трактовки. Каждый может иметь собственное прочтение соответствующее именно его мироощущению. А знаете, я хочу ее Вам подарить, Катя. Забирайте картину себе. Она Ваша. Извините, правда, что без обрамления.
Я пыталась возразить, но он никаких возражений и слышать не хотел.
- Понимаете, Катюша, - говорил он, - любое художественное произведение лишь тогда по-настоящему художественно , когда оно находит своего адресата и проникает в его душу. Если такового не появляется, то произведение умирает. Вижу по выражению Ваших сияющих глаз, что эта картина своего адресата уже нашла.
Больше возражать я была не в силах, тем более, что созданное им произведение действительно пьянило меня. Он сделал несколько снимков картины и несколько снимков , на которых я держала ее в руках, пояснив, что должно же ведь у него что-то остаться на память, затем, тщательно упаковав ее, вручил мне.
- Катюша, у Вас такое необычайно поэтичное лицо. Если пожелаете, я напишу Ваш портрет. Не говорите сразу нет. Не спешите. Осмыслите мое предложение. Оставьте только номер Вашего телефона, а я через некоторое время позвоню, - сказал Андрей. Я ничего действительно не смогла на это ответить, лишь продиктовала ему телефонный номер, который он записал карандашом в своем блокноте. Пообщавшись еще некоторое время, мы попрощались, и я отправилась домой.
К тому моменту, как Катя окончила свое повествование, они уже подходили к корпусу института и, войдя в здание, проследовали в кабинет профессора.
- Итак, - сказал Валерий Степанович, когда они расположились за столом, - подведем промежуточный итог. Знакомство Ваше с пациентом подтвердилось, но оно было настолько поверхностным, что кроме имени его и того, что он, по-видимому, был художником, больше ничего не прояснило. Способности его к рисованию и раньше уже были нами подмечены. Да, у нас, вернее у Вас, Екатерина Сергеевна, еще есть в наличии картина написанная Андреем. Кстати, а нет ли на ней его подписи? Зачастую художники подписываются своей фамилией.
- Подпись имеется, но она состоит лишь из двух заглавных букв "А", - с грустным выражением лица ответила Катя. Она мысленно искала возможные другие детали , проливающие свет на личность художника, но понимала, что ничем больше не в силах была помочь. В свете открывшихся обстоятельств, ей казалось , что Андрей был давним и очень близко знакомым человеком, но на поверку выходило, что, кроме его имени, она больше ничего о нем не знает. Ну, почему же она тогда так быстро покинула его? Почему не поинтересовалась о его жизни? Ведь он же обмолвился о собственных наблюдениях за людьми. Он говорил о написании ее портрета. Значит, он готов был идти на диалог. Он хотел этого. А она, как мелкая мещанка, ухватила подаренную картину и помчалась прочь, даже не удосужившись спросить фамилию ее автора.
- Да, уж, - произнес задумчиво профессор , глядя на девушку поверх очков, - вероятность того, что пациент с такой глубинной утратой памяти смог бы вспомнить Вас, с учетом мимолетности знакомства, мизерная. Во всяком случае, в моей практике такого не было. Но надежда - женщина стойкая, поэтому попробуем сейчас следующее: мы войдем в палату, и Вы, как ни в чем не бывало, обратитесь к нему по имени и поинтересуетесь, почему он до сих пор Вам не позвонил. Ну, а дальше - по ситуации.
6.
Неизвестный-17 стоял у окна палаты и, глядя вдаль, очередной раз прокручивал в памяти все то, что в ней накопилось за 45 дней , прошедших с того самого момента, когда он ощутил себя словно явившимся из небытия на свет Божий. Когда ему сказали, что его приблизительный возраст составляет тридцать лет, его поразила собственная мысль о том, что он неплохо помнит, как прошло детство В.И.Ленина и ничего не может сказать о собственном. Он знает многое из того, что происходило за прошедшие тридцать лет в стране и в мире, но даже не представляет, что было с ним в течение этого времени. Оказавшись в институтской библиотеке, он обнаружил , что ему известно, кто такие Наташа Ростова и Андрей Болконский, а кто такой он сам - было загадкой. Более того, он даже помнил наизусть отрывок из этого произведения: "Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь, в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого горя и недоверия - ничего не было видно...". Но, где, когда и зачем он его выучил - вопрос. Он прекрасно помнил, что в Третьяковской галерее находится написанный Василием Перовым портрет великого русского писателя Ф.М.Достоевского. Но все эти знания вроде как вовсе не принадлежали ему, они всплывали, как данность и не несли с собою каких-либо ассоциативных привязок к его личности. Он не видел себя рядом с ними и не мог понять свои ощущения в момент их приобретения. Отсутствие информации о прошлом не несло для него особой горечи утраты. Как можно горевать о потерянном, если ты не представляешь, что именно ты потерял? Конечно же, он понимал, что у него должны были быть родители. Что, вполне возможно, были и жена, и дети. Но эти люди были более далекими, нежели уделяющие ему внимание сотрудники института. Вчера , когда он обнаружил за подкладкой куртки клочок бумажки с записанными на ней его рукой телефонным номером и женским именем, он передавал ее врачу с некоторым внутренним трепетом. Нет, это имя совсем ничего ему не говорило. Его взволновал тот факт, что запись эту он сделал в той своей прошлой, совсем неведомой жизни, а значит и обладатель записанного имени должен быть человеком из той жизни, и, что появление этого человека может разрушить эту короткую сорока пятидневную , какую ни есть, но все же гармонию ощущения самого себя. Постепенно, ненавязчиво в голову его закрался вопрос - а хочет ли он вообще знать, что было там, в прошлом, подобно его знаниям о Ленине и Достоевском, без эмоционального ощущения собственного присутствия в этих знаниях? И он отвечал сам себе, что пусть и поверхностно, но знать это ему крайне необходимо, прежде всего , для того, чтобы, найдя себя, свое имя, свою сущность в настоящем, увереннее смотреть в будущее. Сейчас же это будущее, такое же призрачное, как и прошлое. Улыбнувшись, он вспомнил, что когда милиционеры, принявшие его за душевнобольного, везли его в психбольницу, то он был полностью солидарен с их определением, поскольку оно давало разумное объяснение происходящему.
Скрипнула дверь, и пациент, отвернувшись от окна, увидел входящих в палату профессора и молодую женщину в накинутом на плечи больничном халате.
- Здравствуйте, Андрей, - дрогнувшим голосом произнесла Катя, пытаясь изобразить непринужденную улыбку на взволнованном лице, - что же Вы мне так и не позвонили?
"Она сказала Андрей, обращаясь ко мне, значит, мое имя Андрей", - завертелось у него в голове.
- А Вас, следовательно, зовут Катюшей, - домыслил он уже вслух.
- Да, - испуганно сказала девушка. Она видела по его лицу, по выражению глаз, что он ее вовсе не узнал. И было так удивительно слышать , что он назвал ее имя.
- Я просто догадался, что Вы и есть та самая Катюша, телефон которой был записан на ..., - вдруг запнулся он, внимательно изучая Катино лицо. Его глаза неожиданно вспыхнули огнем творческого воображения, и он восхищенно произнес:
- Мне кажется, Катюша, Вы были бы еще совершенней со своим натуральным светлорусым цветом волос.
- Вы так считаете? - тихо спросила Катя. Она, не мигая, смотрела в его глаза, а горячие слезы безудержно лились по щекам.
7.
Был прекрасный солнечный летний день, и Лидия Васильевна, удобно расположившись в плетеном кресле в тени растущей перед домом пушистой липы, читала книгу. Вдруг, ее слуха достиг доносящийся сзади со стороны входа в дом шелест. Она отложила книгу и, откинув голову на спинку кресла, закрыла глаза. Приближающийся шелест, усиливаясь, нарастал словно ураган , в считанные мгновения он достиг сидящей и, в тот самый миг, когда поравнялся с ней, неожиданно, как по волшебству, затих, словно его и не было вовсе. Она широко улыбнулась, ощутив на своих щеках горячие прикосновения влажных губ, и, не открывая глаз, весело произнесла:
- Так. Справа - Маша, слева - Даша.
- Бабушка, бабушка, ну скажи. Как ты угадываешь? - прозвучал детский голосок слева.
- Ведь ты даже и не видела нас, - вторил ему другой справа.
- А я и не угадываю вовсе. Мне просто сердце подсказывает, - все также с улыбкой произнесла Лидия Васильевна, открывая глаза и обнимая обеими руками внучек, - и потом, девочки, когда вас видишь, разве можно понять, кто из вас кто?
- Бабуля, ты у нас самая-самая мудрая!
- И самая-самая добрая!
- Ну, ладно рассказывайте уже, что натворили, - сказала бабушка, заглядывая поочередно девочкам в лица. Внешне различить близняшек было действительно не возможно. Они являлись точными копиями друг друга. Одного роста, с длинными волнистыми белыми волосами, с веселыми ямочками на щеках, с горящими угольками карих глаз и вздернутыми кверху маленькими носиками. Одеваться сестренки любили тоже одинаково. Когда же и одевались по-разному, то могли по нескольку раз на день поменяться одеждой, чтобы запутать окружающих. Правда папа, когда подстригал им волосы, заведомо делал некоторое отличие в их стрижках, так что непосвященному оно в глаза не бросалось (девочки тоже не знали о нем), ну, а те, кто был осведомлен, могли ориентироваться, если не путались в том - какая стрижка какому имени соответствует.
Видя, что их подготовка прошла успешно, девочки наперебой принялись рассказывать бабушке, как они игрались с Барсиком, и тот спрятался от них за шторой на подоконнике, думая, будто они его не видят. Но не тут-то было - сестрички подкрались к окну и поймали кота, а заодно и уронили на пол пару горшков с цветами, которые разбились, рассыпав по полу землю.
- Бабушка, ну мы же нечаянно.
- Мы совсем не хотели разбивать.
- Ну, что ж с Барсиком я поговорю позже, а сейчас мигом убирать, пока мама не увидела. Нечего ее расстраивать. Тем более, накануне праздника, - тихо, тоном заговорщика сказала Лидия Васильевна, поднимаясь с кресла.
Они привели пол в комнате в порядок и отправились во двор пересаживать цветы в другие горшки. За домом располагались маленький прудик и просторная деревянная беседка, в убранство которых были оригинально вписаны выполненные из дерева сказочные персонажами. Сама беседка стояла на курьих ножках, имела двухскатную крышу , сверху которой восседала, держащая в руке метлу, Баба-яга. Чуть поотдаль , слева от входа в нее располагался основательный каменный мангал с навесом и дымоходом, из-за которого, крадучись, выглядывал Леший. К мангалу слева и справа примыкали не очень длинные, но довольно высокие секции забора, который в нижней части был, плотно стоящим, тесаным срубом, а в верхней - переходил в сказочных богатырей, с копьями , мечами и прочей амуницией. И хоть количество их явно не дотягивало до тридцати трех, но их внушительность, тем не менее, была вполне ощутимой. У пруда к самой воде можно было спуститься по каменным ступенькам, на нижней и более широкой из которых расположилась Царевна-лягушка , пускающая изо рта в пруд тонкую журчащую струйку воды. На противоположной стороне водоема находился мостик , с разместившейся на нем, греющейся на солнышке, подперев рукой голову и свесив с мостика хвост, русалкой. Это было излюбленное место сбора обитателей дома. Здесь проходили все сезонные семейные праздники, и завтрашний никак не мог быть исключением. Лидия Васильевна с помощью девочек пересадила цветы, полила их водой и поставила на ступеньках у пруда. Здесь же лежало толстое бревно, используемое для сидения вместо скамьи. На нем-то все втроем и разместились.
- Бабушка, а крестный завтра приедет к нам на день рождения? - спросила Даша, и обе девочки вопросительным взглядом посмотрели на бабушку.
- А как же, внученьки, дядя Костя непременно завтра приедет вас поздравлять, - ответила Лидия Васильевна, и поток воспоминаний нахлынул на нее.
Когда весной Катя с Андреем пришли к скамье у дуба, где произошло их первое знакомство, Андрей давно уж проживал вместе с ними (не могли же две сердобольные женские души оставить его одиноко прозябать в клинике). Стояла теплая ясная погода, в ветвях оживших после зимы и зазеленевших молоденькой листвою деревьев звонко переговаривались лесные птички, а в реке гоняли "на перегонки" дикие утки. Весело, играясь, промчался мимо по едва поднявшейся травке вдогонку за мячом годовалый лабрадор, а вслед за ним медленно прошел его пожилой хозяин. Молодые люди с наслаждением вдыхали свежий воздух и любовались природным пейзажем. Услышав колокольный перезвон, спустились к воде, словно для того, чтобы быть ближе к стоящей на противоположном берегу церквушке.
- Андрей, в следующий раз одену платье и давай сходим в эту церковь - в джинсах я не могу пойти, - смотря на пылающий золотом купол, произнесла Катя.
- Я думаю, что мы непременно сделаем это. Даже уже завтра. Согласна? - спросил Андрей и нежно обнял девушку за плечи. Катя, одобрительно улыбнувшись, прижалась головой к его плечу.
Постояв еще некоторое время у воды, они возвратились к скамье. На ее краю, чуть наклонясь вперед, сидел, уткнувши взгляд в землю, высокий мужчина.
- Извините, мы Вам не помешаем? - спросила у него Катя, когда они приблизились. Тот покачиванием головы подтвердил, что не возражает, и они расположились с противоположного края.
- Я понимаю, что любовь - это великое чувство, - не поднимая головы, вдруг, произнес их сосед насыщенным басом, - оно окрыляет и уносит тебя далеко-далеко в свой волшебный изумительный по красоте мир. А то, что остается за пределами этого сказочного мира, уже вовсе тебя не волнует. Не волнуют родные. Не волнуют друзья. Не волнует работа. Да и вообще, какие могут быть еще вопросы, когда у нас любовь.
- Ну, что молчишь, Антонов? - подняв голову и устремив свой взгляд на Андрея, возбужденно спросил незнакомец. Затем, переведя глаза на девушку, он, чуть улыбнувшись ей, произнес:
- Здравствуйте, Катя.
- Разве мы с Вами знакомы? - в замешательстве спросила Катя.
- Нет. Но, я так много слышал о Вас от этого вот молодого человека, - ответил он, кивнув в сторону Андрея, - что, можно сказать, давно уж заочно с Вами знаком.
В воздухе повисла напряженно тяжелая пауза, нарушил которую Андрей.
- Так, что давайте знакомиться? Пожалуйста, Катя, - произнес он, как бы представляя Катю незнакомцу. Девушка улыбнулась и протянула руку для пожатия.
- Константин, можно просто - Костя, - улыбаясь, произнес дружеским тоном мужчина и пожал ее руку.
-Послушайте, Костя, - с серьезным выражением лица твердо произнесла Катя, - надеюсь, Вы уступите женщине, позволив сначала поведать историю, случившуюся с Андреем, а затем, в качестве старого знакомого выскажетесь сами.
-Да-да, конечно, слушаю Вас, - быстро ответил Константин и перевел взволнованный взгляд на Андрея, ибо он уже понимал, что с тем творится что-то не то.
Когда Катя рассказала о том, что произошло с Андреем , пораженный услышанным Костя приступил к своему повествованию. Оказалось, что он давний друг Андрея и знает о нем практически все. Когда Андрею было семь лет, его родители вместе с младшим братом погибли в автокатастрофе. И его из Ярославской области забрала к себе, проживающая в Подмосковье, бабушка, которая собственно и воспитала внука. После окончания художественного училища он поступил в Московский архитектурный институт, где они с Костей и познакомились, сделавшись закадычными друзьями. После ВУЗа вместе работали в одной компании, а через некоторое время открыли и собственное дело, которое претворилось в довольно успешное архитектурно-дизайнерское бюро, благодаря чему , они уже успели обзавестись собственным жильем в Москве. Костя был семейным человеком с красавицей женой и не меньшей красавицей дочерью - крестницей Андрея. Андрей же был свободен. Работе они уделяли весьма много времени, но иногда, когда он не в силах был сдерживать неугасимую тягу к творчеству, Андрей брал несколько дней и писал свои картины. В завершении последнего такого "творческого" отпуска он познакомился с очаровательной, что подтверждалось представленными им фотографиями, девушкой по имени Катя. Он намеревался для приличия выдержать паузу и позвонить ей через две недели, но, по прошествии намеченного срока, бесследно исчез. Костя прилагал все возможные усилия, чтобы его найти. Все тщетно.
- Я много раз приезжал в этот парк, в надежде встретить его или Вас, Катя, и вот на этот раз Бог был милостлив и свел нас вместе, - сказал в завершении Костя.
"Мы только что стояли у реки и говорили о завтрашнем посещении церкви, - промелькнуло у Кати в голове, - и тут же Всевышний послал нам встречу с Костей."
- Так, значит, бабушка живет в Подмосковье? - рассуждая вслух, произнес Андрей, молча прослушавший Костин рассказ, смотря вперед невидящим взглядом.
- К сожалению, после твоего исчезновения ее заболевание резко стало прогрессировать, она словно больше не хотела цепляться за жизнь. Месяц назад ее похоронили, - грустно сказал Костя.
8.
Зазвонил телефон, Андрей взглянул на экран - Катя.
- Привет. Ты уже едешь? - ласково прозвучал ее голос.
- Ну, если это можно так назвать. Ты же знаешь, как в пятницу нелегко выбраться из Москвы. Но я прилагаю все усилия, - улыбнувшись, ответил он.
-А я сегодня дорабатывала роман и написала еще один небольшой эпизод. Прочту, когда приедешь.
- Очень здорово, - обрадовался Андрей, - я уже соскучился по твоему чтению.
Пару лет назад Катя решила написать повесть о детстве героя, прототипом которого являлся Андрей. Она просто хотела выдумать его неизвестное детство. Ее герой, также трагически потерял в раннем возрасте свою семью и воспитывался дедом. Он весьма успешно занимался в музыкальной школе по классу скрипки и связывал свое будущее с музыкой. По вечерам Катя читала Андрею вновь написанные главы, они их обсуждали, иногда вместе корректировали. Андрей не знал ничего о детстве, даже не столько о нем самом, сколько о детских ощущениях. Конечно же, наблюдая за своими дочурками, он уже мог представить мироощущение детей. Но он не понимал, какие могут быть особенные чувства у мальчика, как они меняются с возрастом, и познавал их, проживая вместе с героем произведения. Постепенно действующие лица повести зажили своею жизнью, и она переросла в роман. За детством последовала юность, затем студенческие годы, семья, дети, заботы, проблемы - полноценная человеческая жизнь. По сюжету романа, в конце его, главный герой уже в зрелом возрасте встречается со своим младшим братом, которого дед грудным ребенком передал на усыновление.
- Катюша. Я очень тебя люблю.
- Я тоже тебя люблю, Андрюша. Приезжай скорее.
Отключив телефон, он погрузился в воспоминания. В тот же день, когда состоялась их судьбоносная встреча в парке с Костей, Андрей просил Катю стать его женой, а у мамы - руки ее дочери (его все время до тех пор угнетало то обстоятельство, что, возможно, в прошлой его жизни уже была семья ), на что от обоих получил радостное согласие, и вскоре они поженились. Некоторое время Катя не могла забеременеть. И наконец, через три года, в 2004-м появились на свет две крошечные звездочки - девочки-близнецы. Вот тогда-то, с их рождением, он и ощутил всю невероятную величину своего счастья, когда он из Неизвестного-17 превратился в нормального человека, обретя любимую жену, маму и дочерей. Боясь обретенное потерять, а вернее - потеряться вновь самому, он решил себя "подписать" и сделал на левом плече красивую цветную татуировку в виде герба СССР, окаймленного по окружности надписью "Антонов Андрей Михайлович 07.06.71", которая стала объектом всякого рода невинных шуток. Девочек крестили в той же самой церквушке у реки, в которой и венчались. А завтра звездочкам исполняется семь лет.
Когда он добрался, была уже ночь. Андрей лишь шагнул на нижнюю ступеньку крыльца, как тут же распахнулась дверь, и в глаза ударил ослепительный свет, а в дверном проеме очертился очаровательный контур женского силуэта.
-Богиня, - застыв на месте, восхищенно прошептал он. В лучах света, с распущенными волосами, босая, в длинной накидке она, делая шаг на крыльцо, двинулась ему на встречу. Тонкие прозрачные одежды натянулись,изящно подчеркивая округлости форм.
- Стой. Вот так замри. Я хочу на тебя смотреть, - нежно, с блеском в глазах, произнес Андрей.
9.
"Ваня смотрел в окно и улыбался - на тоненькой, раскачивающейся веточке, крепко уцепившись в нее лапками, словно опытный десантник, сидел воробушек и с интересом заглядывал в комнату, как будто изучая место своей будущей дислокации. Взмах крыльев, и он уже, восседая в проеме открытой форточки, увлеченно вникает в состояние дел во дворе. Удостоверившись в необходимом порядке, важно распушился и принялся чистить свою амуницию. Россыпью картечи весело вспорхнула стая, лишь белая "метка" осталась на стекле в память о госте.
Дед жалел внучка и никогда не будил во время каникул, пока тот сам не проснется. "Пусть себе спит, сил набирается. Они ой как ему потом понадобятся", - говорил он. Мальчик поднялся с постели и, потягиваясь, вышел во двор.
- Вот и наш барин встал, - ласково сказал дедушка, завидев внука, - а Мурка-то опять на чердаке привела.
- Уже привела?! - радостно переспросил Ваня.
- Так, пора уж. Ты, внучек, умывайся, завтракай и давай-ка - на чердак. Будешь мне подавать.
- Деда, а может наоборот - сначала спустим, а потом завтракать? Все равно я пока еще не проголодался, - устремился на старика из-под копны соломенных волос умоляющий взгляд больших черных глаз.
- Ну, давай так. Только одень, что похуже, а -то дюже там пыльно.
Каждый год их беспородная трехцветная Мурка приводила потомство. И это уже стало традиционным обрядом - внук забирался на чердак, выискивал котят и подавал их вниз деду. Затем, выбирался из выводка один счастливец, которого оставляли себе, а остальных дед относил "кому нужно". Взлетев по лестнице под крышу, Ваня направился к тому месту, где он заблаговременно приготовил для кошки подстилку. Мурка, подняв голову, тревожно глядела в сторону мальчика. Тот пробрался к ней и нежно погладил рукой. Успокоившись, кошка замурлыкала, заботливо вылизывая свои чада.
- Ну, все, Мурочка, не волнуйся. Сейчас мы твоих деток спустим, - обращаясь к кошке, произнес мальчик. Он очень любил свою Мурку, даже, пожалуй, сильнее всех на свете. Впрочем, нет. Сильнее всех любил кошку дед. Он и разговаривал всегда с ней, как с человеком, и, когда был дома, умная Мурка всегда так и крутилась вокруг него. Пожалуй, что и кошка в своих привязанностях отдавала предпочтение старику.
- Ну-ка, давай, глянем сколько их у тебя. Один, два, три, четыре, а вот и пятый, - посчитал Ваня, бережно отняв котят от кошки и сложив их в заранее припасенное лукошко, после чего громко крикнул: "Деда, пять штук в этот раз".
- Вот и хорошо, спускай внучок, - послышалось снизу. Мальчик в сопровождении волнующейся мамаши добрался до лаза и передал лукошко дедушке. Оказавшись внизу, он умиленно принялся рассматривать совсем еще беспомощные писклявые комочки. Дед нахваливал кошку за плодовитость, а та отвечала ему громким мурчанием.
- Деда, я предлагаю вот этого трехцветного оставить, он больше всех на Мурку похож, - сказал мальчик, держа в руке полюбившегося котенка.
- Выбрал? Ну-ка, дай, я на него взгляну, - произнес дед и взял в руки крохотное тельце, - так, котик у нас будет. Как же мы его назовем?
- Ну, давай опять Барсиком, а то ведь прошлый Барсик покинул нас с тобой. Видимо, пригляделось ему, где послаще местечко. Значит, Барсика оставляем, а остальных четверых я отнесу, кому нужно, - проговорил, бормоча под нос, дед и уже более громко, - Вань, ты сходи, покушай, да надо будет в магазин сгонять за молочком для кошечки.
- Эт я мигом, - весело отозвался мальчик и отправился в дом. Настроение у него было превосходное - у них будет еще один котенок. Разве это не радость? Быстро позавтракав, он оделся и отправился в магазин, напевая "про себя" песенку из мультфильма. На полпути мальчик развернулся в обратном направлении - забыл взять у деда на покупку денег. Войдя во двор, решил, как обычно, незаметно подкрасться. Он любил, когда дед делал вид, будто пугался его неожиданного появления. Старик сидел у колонки спиной к мальчику на маленьком стульчике и набирал воду в желтую эмалированную кастрюлю. Мурка, как обычно, вертелась вокруг его ног. Внук "на цыпочках" подобрался к дедушке. Тот, закрыв кран и бурча под нос, что-то мыл в кастрюле. Ваня заглянул через плечо и остолбенел с застывшим ошеломленным взглядом. Два безжизненных тельца лежали на дне в лучах светящего сквозь линзу воды солнца. Одного дед удерживал рукой под водою. А четвертый, каким-то образом уцепившись лапками за край кастрюли, держал крохотную головку над поверхностью воды, не издавая ни единого звука, словно понимая, что судьба его все равно предрешена, хоть кричи, хоть не кричи. Вот третье тельце уже на дне водного саркофага, рядом со своими братьями, и дед принялся за последнего. Выйдя из оцепенения, Ваня бросился в дом и упал на кровать. Нет, он не плакал. Он все понимал..."
- Ангел мой, ты просто истинный художник - все добавляешь и добавляешь едва заметные, но весьма существенные для целостного восприятии картины мазки, - задумчиво произнес Андрей, сидя на постели рядом с женою.
- Сравнил тоже. Если бы у меня хоть немножечко было того видения окружающего мира, которое есть у тебя, пожалуй, можно было бы об этом говорить.
- Катюша, ну, как же ты не понимаешь - то, что ты пишешь, настолько художественно в литературном плане, что не может быть никаких сомнений в том, что это необходимо опубликовывать и доносить до читателя.
- Мой роман своего читателя в твоем лице уже обрел, надеюсь, - улыбнулась Катя, - и я хочу немножко еще с ним поработать.
- Поработать? С романом или с читателем? Здесь, пожалуйста, уточните, - ласково прошептал Андрей, нежно обнимая жену и притягивая ее к себе.
10.
- Папа, мама, крестный приехал!
Два веселых ветра пронеслись навстречу вошедшему во двор Косте. На его полноватом добродушном лице засияла ласковая улыбка, когда ветры, превратившиеся в чудных ангелочков, обхватив руками по одной его ноге, сверкая лучистыми глазками, подняли свои очаровательные головки вверх, радостно вглядываясь в его лицо. В одно мгновение он, наклонившись, взял девочек в свои могучие руки и вознес на высоту двухметрового роста.
- Ну, что, принцессы, сегодня в нашем замке будет бал? - прогремел он своим громогласным голосом, смотря поочередно в счастливые личики.
- Да, да, дядя Костя, конечно бал, - радостно залепетали девчонки, немного смущенные тем, что их уже больших, семилетних, как будто маленьких, подняли на руки, но еще больше этому обстоятельству обрадованные потому, что это же был их любимый крестный.
- Тогда быстро разбирайте кавалеров. У вас, наверное, как обычно, с этим делом напряженно, - сказал крестный, опуская сестричек на землю. Те приветливо поздоровались с тетей Наташей (Костиной женой) и, ничуть не смущаясь, взяли за руки их сыновей - погодков, восьми и девяти лет , и важно, с высоко поднятыми, как и подобает истинным принцессам, головами направились в "замок", к ожидающим "фрейлинам". Глядя вслед детишкам, Костя умиленно улыбнулся - две сказочные феи в белых длинных платьях, с вплетенными в волосы белыми же лентами вели за руки своих нарядных кавалеров, в свободных руках держащих волочащиеся по земле большие пакеты.
- Эй, кавалеры, вы же не забудьте про подарки, - крикнул вдогонку Костя.
- Ну, что ты смущаешь мужиков, - прозвучал шутливый упрек подошедшей Кати.
- Не волнуйся, папаша, разберутся без тебя. Ты про себя лучше не забывай, - улыбнулась Наташа. Костя тут же метнулся в машину, вернувшись с цветами и картонной коробкой в руках.
- Ну, а это нашей маме, подарившей миру таких очаровательных красавиц.
- Батюшки, Костя, да ты просто волшебник, это же наша церковь! - восхищенно произнесла Катя, не в силах оторвать глаз от находящейся в коробке, вырезанной из дерева церквушки.
- Вот. Решил, что тебе будет приятно на нее смотреть и вспоминать ваше венчание и крестины девочек, - чуть смущенно улыбаясь, сказал Костя. Он был рад, что его работа пришлась по вкусу. Они зашли за дом. Андрей колдовал над шампурами у мангала, а Лидия Васильевна в нарядном платье с красиво уложенными на голове волосами каштанового цвета сервировала в беседке стол.
- Лидия Васильевна, - с улыбкой пробасил, направляясь к ней с букетом алых роз, Костя, - ну, когда мы Вас уже замуж выдадим. Эх, был бы я свободным, непременно, предложил бы и руку, и сердце, да и все остальное тоже.
- Так никто тебя за рога-то и не держит, - звонко кольнула Наташа, и все весело рассмеялись.
Пир был в самом разгаре, когда с раскатистым "Ура!" Костя зажег фейерверк, а Андрей с Катей внесли в беседку торт, представляющий собой целое произведение искусства в виде двух живописных холмов, связанных железной дорогой, по которой мчал, состоящий из семи вагонов, поезд. На каждом из холмов находилось по семь различной архитектуры замков, в высокие башни которых были вставлены зажженные свечи. Счастливая детвора радостно хлопала в ладоши. Торт поставили на стол напротив сидящих рядом именинниц и те, прижавшись друг к дружке щекой, дружно задули все свечи. Затем гостям подавали по кусочку торта, отрезанного от каждого холма.
- Значит, ваша красавица Настя сейчас в Лондоне? - поинтересовалась Лидия Васильевна, когда насытившаяся детвора умчалась из-за стола на детскую площадку перед домом, а вслед за ней отправился и Андрей.
- Да, тетя Лида, целый месяц будет там языком заниматься. Сейчас же, сами понимаете, без английского никуда, - ответила миниатюрная, по сравнению со своим гигантом-мужем, миловидная блондинка Наташа.
- Молодцы. У вас, наверное, и мальчишки уже усиленно английским занимаются?
- С ними не все так просто. Не знаю, откуда у них это, но они оба в один голос заявляют, что им английский не нужен. Пускай, говорят, англичане и прочие лучше учат русский язык.
- Вот и я считаю, что в будущем нужно будет знать только два языка - русский и китайский, - поддержал разговор Костя. Все заулыбались. Костя вышел из-за стола и отошел к пруду, закуривая сигарету.
- А мы на следующей неделе собираемся на Волгу к тете Ире, маминой сестре, поехать. В прошлом году там были, всем очень понравилось. Тем более, у нее юбилей будет, - радостно сообщила Катя.
- Да, Костя говорил, - сказала Наташа, - жаль, конечно, что Андрей сразу не может с вами отправиться. Ну, ничего - потом наверстает.
- О, это он быстро, - улыбнулась Катя, - отдыхать - не работать.
- Мама, мамочка, - послышалось из-за дома. Все обернулись и увидели, как из-за угла выскочили две белые ракеты и полетели к беседке.
- Мамочка!
- Мамочка! - поочередно затараторили они, приземлившись возле Кати.
- А пойдем, ты на пианино сыграешь.
- Ну, пожалуйста, мамулечка.
- Ах, вы ж мои сладкие курносики, - ласково сказала Катя, подымаясь, - конечно же, сейчас сыграю.
Вслед за ней поднялись остальные, и все направились в дом.
11.
Кружился легкий снег, и слышалось тихое пение церковного хора. Даже это был не снег, а малюсенькие светящиеся шарики. Они, подобно тополиному пуху, медленно кружились в воздухе, плавно опускаясь вниз и от любого дуновения поднимаясь вверх. Их свет наполнял все окружающее, придавая ему загадочный яркий блеск и завораживающую одухотворенность. Покачивались в такт пению деревья , и создавалось впечатление, что эти гибкие, высокие стволы с раскидистыми длинными ветвями и есть солисты звучащего многоголосного хора. Внизу, вдоль тропинки, бежал веселый, беззаботный ручей, он возникал как будто ниоткуда и убегал, вроде как, вовсе в никуда. Наполненная святящимися пузырьками и переливающаяся различными , от нежно-желтого до лазурно-голубого , оттенками вода ласково журчала, аккомпанируя божественному пению. Тепло согревало душу, разлившись по всем частичкам сознания. Причудливый бумажный кораблик весело подпрыгивая на волнах проплыл вниз по течению, а вдоль берега , сопровождая его, проследовал "судовладелец" - десятилетний рыжеволосый мальчуган. Мягко ступая босыми ногами по усыпанной световыми шариками траве, он обернулся в сторону Андрея, озорно сверкнув огоньками черных глаз, словно говоря - "Видал какой у меня корабль?" Смастерив бумажное судно, Андрей отправил его вдогонку, и оно, ожившее на водной поверхности, радостно устремилось вслед за первым. Следуя за своим суденышком, Андрей вдруг увидел, как, опережая его, по воде проносится огромный "лайнер", ослепительно переливающийся своими золотистыми бортами и уверенно следующий по выбранному курсу. Ошеломленный увиденным, он внимательно присмотрелся к "лайнеру". Это была блестящая эмалированная кастрюля желтого цвета, при этом ручки ее, будто спасательные шлюпки , были белыми, а на стенке просматривалась какая-то неразборчивая надпись, очевидно, обозначающая наименование судна. Андрей заглянул внутрь невысоких бортов и увидел "пассажиров" - четырех распластавшихся на дне крохотных котят. Вдоль берега, сопровождая "корабль", бежала кошка. Они стремительно обогнали Андрея и проследовали вперед. Спустя некоторое время, он обратил внимание, как кошка, глядя на воду, остановилась, а затем перевела взгляд своих грустных, встревоженных глаз в его сторону. Резкий контраст на мгновение даже напугал. Вокруг такая очаровывающая живописнейшая красота, тихое пение хора, веселое журчание ручья, да еще наполнившая его всего теплота. И вот те на, такой опечаленный взгляд. Да разве можно в такой замечательный момент печалиться? Вовсе никак нельзя грустить. И отчего же? Ну, зацепился "лайнер" за торчащую из воды корягу, так и что? Просто причалил к дрейфующей станции. Сейчас разгрузит почту для ее сотрудников и дальше проследует. Когда Андрей подошел ближе, он увидел, что причалившее судно стремительно наполнялось водой. Кастрюля была старая, видимо, проржавевшее дно не выдержало плаванья и дало течь. Он бросился в воду, но было уже поздно. Наполнившись водой, она опустилась на дно ручья. На смену пьянящей теплоте пришел студящий душу холод.
- Ваня, - прозвучало сзади, и Андрей, вздрогнув, обернулся. На берегу стоял рыжеволосый мальчик, а о босые его ноги, выгибаясь, терлась спиною кошка.
- Ваня, - повторил он, обращаясь к Андрею, - ну, ты же уже взрослый. Ты все понимаешь...
Проснувшись, Андрей первой мыслью подумал о необходимости убедить Катю опубликовать роман. Раз под его впечатлением снятся такие яркие сны, не может такого быть, чтобы он не оказался интересным читателю. Очевидно, ее нежелание - это просто неуверенность в своей первой серьезной работе.
- Катюша, миленькая, ну, прислушайся же ты к моему голосу, - ласково прошептал он, обращаясь к висящему на стене, написанному карандашом Катиному портрету. Когда они зашли впервые в его квартиру, первым, что бросилось в глаза, был именно этот портрет, который он написал, наверное, по фотографиям, а быть может по памяти в той своей неизвестной прошлой жизни.
Сегодня воскресенье, и Андрей весь день хотел уделить картине, которую писал втайне от Лидии Васильевны в подарок к ее дню рождения. Катя с мамой и со звездочками уже почти неделю, как были в гостях у тети Иры на Волге. Он просто безумно по ним соскучился. Но ничего - во вторник он сдаст очень важный объект и отравится к своим, пробудет с ними до конца недели, и они вместе вернутся домой.
Позавтракав, Андрей, приступил к работе. Это была его давняя задумка, и наконец-то он набрался решимости претворить ее в жизнь. Самое любимое мамино литературное произведение - "Идиот" Достоевского. Вот Андрей и писал для нее портрет князя Мышкина.
Зазвонил телефон.
- Привет, - зашелестел Катин нежный голосок.
- Привет, - радостно ответил он.
- Здесь такая очаровательная погодка стоит, ты даже не представляешь. Солнце, воздух и вода - наши лучшие друзья. Мы взяли билеты на коротенький двухдневный тур по Волге. Через двадцать минут все, вместе с тетей Ирой, отчаливаем.
- Здорово! А что прогноз погоды говорит, не изменится ли в пути?
- Нет. Тут еще дней на десять такую погоду обещают.
- Как наши звездочки? Как мама? - поинтересовался Андрей.
- Ой, Андрей, все здорово. Девчонки на седьмом небе от счастью, мама тоже очень довольна. Жаль только, говорят, папы с нами нет.
- Ничего, в среду уже будем все вместе. Потерпите совсем немного.
- Я тоже всех вас целую и крепко-крепко обнимаю. До связи, пока, - сказал Андрей и, положив телефон, принялся за работу. Давненько ему уже не выдавалось поработать дома весь день в полной тишине и спокойствии.
Вечером, приготовив ужин, он набрал Катин номер, в телефоне опять сообщили, что абонент не доступен. На протяжении уже нескольких часов он пытался связаться с женой, но та была вне доступа. "Наверное, аккумулятор сел. Зарядит и перезвонит. В конце концов, еще не так уж и поздно", - подумал он и, включив телевизор, сел за стол.
" Теплоход "Буржуазия", - проговорил диктор с экрана телевизора, - затонувший в воскресенье, 10 июля, в Куйбышевском водохранилище на Волге, ушел на дно буквально за несколько минут. Об этом "РИА Новости" рассказал один из спасшихся пассажиров:
"Судно накренилось на правый бок и ушло на дно за три минуты..."