Закончит мальчик полукруг 
На влажной глади 
И, обернувшись, скажет вдруг: 
"Садитесь, дядя!" 
Как колокольчик, голосок, 
И мир качнется, 
И запульсирует висок, 
И вздох прервется. 
Окажется, что там в груди - 
Совсем не птица, 
И эта боль, того гляди, 
Освободится. 
А мальчик линию сотрет, 
Не понимая, 
Зачем у дяди скошен рот 
Во тьму трамвая.