"Между капризом и вечной любовью разница та, что каприз длится несколько дольше".
Оскар Уайлд
Страстные объятия, жадные поцелуи, томные стоны. Два обнажённых тела, безудержно рвущиеся к близости. Длинные занавески балдахина, закреплённого под самым потолком, отдёрнуты, дабы никоим образом не стеснять движений любовников. Белоснежная, накрахмаленная простыня, украшенная вышивкой с весьма фривольным рисунком, сбилась в самый угол кровати, обнажая волосяной матрас. Другая простыня, вместе с одеялом, и вовсе съехала на пол. На кровати, помимо разгорячённых тел, осталась лишь россыпь из семи подушек разнообразной формы, два чулка - один мужской и один женский, - да нижняя юбка с воланом, случайно зацепившаяся за край изголовья.
Такой беспорядок никак не диссонирует с атмосферой роскошного и чисто убранного будуара. Вооружённый луком со стрелами бог любви, по-детски пухленький и розовощёкий, одобрительно взирает на происходящее с украшающей потолок фрески. Дорогие фарфоровые статуэтки, изображающие обнажённых женщин и соединившиеся в объятиях пары, не менее позитивно настроены. Каждая деталь интерьера свидетельствует о чувственности хозяйки будуара и одновременно о её тонком вкусе и отличном знании всех нюансов переменчивой моды.
Она - высокая, изящная, обладательница светлой, тщательно ухоженной кожи, бледность которой, столь модная в высшем свете, поддерживается при помощи всевозможных мазей и прочих средств. Роскошные огненно-рыжие волосы с трудом удерживаются в рамках, накладываемых сложной высокой причёской. Он - красавец-брюнет с правильными чертами лица, карими глазами и ямочками на щеках. Они одержимы друг другом, не наблюдают часов и не замечают ничего вокруг.
И вот внезапно короткий стук в дверь разрывают эту идиллию. Более того, стучащий даже не удосуживается дождаться, пока на его призыв хоть что-нибудь ответят. Вместо этого, едва известив о своём появлении, в комнату входит молодая женщина в пышном синем платье с фиолетовыми оборками. Энергично стуча каблучками, она без малейших признаков смущения приближается к кровати.
В первый момент с уст рыжеволосой красавицы срывается весьма колоритное ругательство, однако узнав вошедшую, она сразу же успокаивается. Мужчина менее благодушен. Он резко отстраняется, заставив партнёршу поморщиться в момент, когда разъединяются их тела, и, тщетно ощупывая матрас в поисках одеяла или простыни, восклицает:
- Кто это?! Разве сюда можно входить без разрешения?!
Я лишь равнодушно скривила губы в ответ. Мне никогда не нравился этот парень, хоть я и стараюсь не подчёркивать этого лишний раз в разговорах с хозяйкой будуара.
- Ей - можно, - отвечает женщина, глядя на меня в ожидании.
Моё лицо принимает предельно серьёзное выражение.
- Сюда направляется герцог Альмиконте.
- Мой брат?! Чёрт! - воскликнула леди Мирейа Альмиконте, вскакивая с кровати. - Как он пронюхал?
- Стало быть, кто-то настучал, - безразлично пожала плечами я. Сейчас следовало разбираться не в причинах возникновения проблемы, а в способах её решения. - Потом его вычислим.
- А что же делать? - растерянно спросил мужчина.
Лицо его было белым, как мел. Даже удивительно, как он умудрился побледнеть настолько быстро.
- Одеваться, быстро! - распорядилась Мирейа, выходя из собственного кратковременного оцепенения.
Оба бросились искать свою одежду. Задача нетривиальная, учитывая, что предметы гардероба были разбросаны по всей комнате. Я принялась поспешно поднимать с пола женскую одежду, начисто игнорируя мужскую.
- Спрятать его где-нибудь?
Мирейа обращалась исключительно ко мне. Её любовник лихорадочно натягивал на себя рубашку. В спешке надел её задом наперёд, пришлось снова снимать и начинать процесс по новой. Я наблюдала за его метаниями с лёгкой ноткой брезгливости. Совершенно очевидно, что репутация герцогской сестры тревожит его в последнюю очередь. Беспокоится парень исключительно о собственной шкуре. Некоторым образом его можно понять: наш герцог бывает весьма суров. С другой стороны, думать надо было раньше, прежде, чем стремиться в постель к женщине, занимающей столь высокое положение в обществе.
- Не получится, - возразила я, помогая Мирейе одеваться. - Если бы герцог был один, мы могли бы рискнуть. Но с ним лорд Кэмерон Эстли, а этот человек слишком дотошен. Наверняка распорядится, чтобы обследовали все углы.
- Что же делать? - Растерянный взгляд девушки заскользил по будуару. - Может быть, в окно?
- Как в окно?! - выдохнул кавалер. - Да здесь же высоко! Третий этаж! - возмутился он.
Это было справедливо. Во-первых, покои Мирейи действительно располагались на третьем этаже, а во-вторых, потолки второго этажа были чрезвычайно высокими, в результате чего окна будуара оказывались совсем уж далеко от земли. Однако вслух я сказала совсем другое:
- Ну и что с того, что высоко? Идея всё равно хорошая.
- Так я же разобьюсь! - не унимался мужчина.
Я и бровью не повела.
- Ну и что? Полагаете, труп будет заметен из окна и скомпрометирует леди Альмиконте? Так мы можем забросать его каким-нибудь тряпьём.
Пока мужчина беззвучно открывал и закрывал рот в приступе праведного возмущения, Мирейа неодобрительно покачала головой, сдерживая улыбку.
- Несси, сейчас не до шуток! Как нам быть?
Сестра герцога повернулась ко мне спиной, чтобы я помогла ей облачиться в корсаж.
- Я об этом думаю.
Хороших идей, однако, покамест не возникало, и я решила порассуждать вслух.
- Выходить из покоев ему нельзя. Когда я заходила, видела снаружи двух соглядатаев. Думаю, Эстли прислал их, чтобы караулили, пока герцог будет собираться. Ни один мужчина незамеченным не пройдёт...
Я замолчала и щёлкнула пальцами, ловя за хвост ускользающую мысль. Ни один мужчина... Но то ли дело женщина?
- Раздевайтесь, вам говорят! - настойчиво повторила я. - Мы выведем вас отсюда в женском платье, под видом одной из фрейлин. Ваша светлость, надеюсь, вы не будете возражать, если молодой человек позаимствует кое-что из вашей одежды?
- Не буду, - поддержала меня Мирейа.
Я в её ответе не сомневалась, и потому уже успела пройти к двери. Приоткрыв её, кликнула камеристку.
- Эмма!
Я поторопила её призывным жестом.
Эмма была, возможно, единственной служанкой, доверять которой Мирейа могла всецело и без оглядки. Нет, прислугу сестра герцога вообще подбирала тщательно и подозрительных и нелояльных людей старалась подле себя не держать. Однако Эмма, сорокалетняя горничная, давно уже служившая во дворце, была предана своей госпоже, как никто. Если бы Мирейа собралась зарезать несколько девственниц и приготовить коктейль из их крови, Эмма, не задумываясь, согласилась бы стоять на стрёме.
- Госпожа.
Камеристка присела в коротком реверансе.
- Нам нужно превратить этого обаятельного молодого человека в леди, - обозначила фронт работ я. - Необязательно молодую и обаятельную, главное быстро. Понадобится бельё, туфли и какое-нибудь старое платье, как можно более закрытое.
Послушно кивнув, Эмма скрылась в соседней комнатке, выполнявшей функцию гардероба. Вернулась она действительно очень быстро, прижимая к груди охапку извлечённой второпях одежды.
Пока Мирейа с моей помощью наводила последние штрихи в собственном наряде, камеристка облачила молодого человека в лёгкое трико телесного цвета. Этот этап прошёл без сучка, без задоринки, но дальше задача усложнилась.
- Ай! - вскрикнул мужчина. - Что это такое?
- Это корсет, - услужливо проинформировала его я.
- Я в курсе, как выглядит корсет! - огрызнулся он. - Просто не думал, что это настолько неудобно.
- Что ж, поздравляю вас, - расплылась в улыбке я, одновременно окидывая критическим взглядом одеяние Мирейи и разглаживая оборки на её платье. - Вы получили редкую возможность узнать не только как выглядит красивая женщина, но ещё и что она при этом чувствует.
- Но я совершенно не могу дышать! - воскликнул он.
- Можете, судя по тому, как хорошо вам удаётся с нами разговаривать. Разжалобить меня оказалось делом непростым.
- А может, всё-таки обойдёмся без него? - предпринял последнюю попытку молодой человек, с ненавистью глядя на обсуждаемый предмет одежды.
- Не обойдёмся. - Я была сурова, как сама судьба. - Во-первых, без него платье не будет сидеть. А во-вторых, корсет поможет создать у вас видимость груди. А вот этого не надо! - Тут я уже обратилась к Эмме, взявшей в руки тонкую рубашку без рукавов, какие обычно надевали поверх корсета под закрытые платья. - Переходи сразу к платью, а то они могут появиться в любую минуту.
Нижнюю юбку, платье и шёлковые чулки надели благополучно. С туфлями оказались сложнее: ножка Мирейи, хоть и не была миниатюрной, стопе молодого человека всё-таки уступала. Какое-то время мы пытались с пыхтением и стонами запихнуть его лапищу в элегантную туфельку, будто мачеха Золушки, изо всех сил старающаяся сосватать принцу свою родную дочь. Но эту затею быстро пришлось оставить. В конечном итоге Эмма принесла откуда-то из недр гардероба туфли значительно большего размера, оставшиеся от одной из фрейлин, и в них ногу любовника удалось уместить.
Мужчина поднялся со стула - и застыл, широко расставив ноги и согнув их в коленях.
- И что вы хотите сказать этой позой? - подозрительно осведомилась я, изо всех сил стараясь не покатиться со смеху.
- Каблуки! - прошипел он.
- Да? Каблуки? - Я вопросительно смотрела на него, ожидая продолжения.
- Почему они такие высокие?
- Потому что так модно, - отозвалась я.
- Ладно, а неустойчивые-то такие почему? - не унимался любовник, не торопясь распрямлять ноги.
- А это чтобы пробудить в мужчинах желание окружить нас опекой и подхватить, если мы оступимся, - посвятила его в маленькую женскую тайну Мирейа.
Судя по кислому виду молодого человека, его идея быть подхваченным каким-нибудь посторонним мужчиной не прельщала. Впрочем, меня теперь в первую очередь интересовали его волосы. Которые никуда не годились.
- Эмма, принеси, пожалуйста, какой-нибудь старый парик, - попросила я. - Надеюсь, несколько штук завалялись где-нибудь в сундуке.
- Парики уже давно не носят, - засомневалась Мирейа.
- Некоторые носят, - возразила я.
- Только старые кошёлки вроде баронессы Рего, - поморщилась девушка.
- Ну и ладно. Пускай его примут за старую кошёлку. Лишь бы выпустили отсюда.
Усадив мужчину перед собой на стул, я вооружилась кисточками и принялась работать над его лицом. Он ответил на заботу чёрной неблагодарностью, практически сразу же громко чихнув.
- Терпите, красота требует жертв! - оптимистично заявила я. - И скажите спасибо, что отец нынешнего короля издал в своё время закон, запрещающий использование белил. Многие дамы возненавидели его за это лютой ненавистью. Поговаривают даже, что именно из-за этого указа его любовница покушалась на его жизнь.
- А почему он издал такой закон? - заинтересовался любовник.
- Потому что его придворный алхимик просветил его на предмет состава этих самых белил, - блеснула знаниями я, быстро работая кисточками. - Выяснилось, что белила содержат свинец, который, в свою очередь, пагубно сказывается на здоровье. И за недолговечную красоту знатные дамы платили собственной жизнью.
За это время я успела худо-бедно наложить на лицо любовника Мирейи толстый слой пудры, а затем румяна.
- Весьма поучительная история, - заметила Эмма, выходя из гардероба с париком в руке.
Белые кудри выглядели совершенно неестественными, но в своё время они, как и белила, отдавали дань ветреной и порой жестокой моде.
- Зато парики совершенно безопасны, - утешила молодого человека я. И, водрузив на него парик, принялась рассматривать результат. - Пожалуй, чего-то ещё не хватает, - пробормотала я вполголоса. - Может быть, серьги?
- Так у меня же уши не проколоты, - удивился парень.
- Ну и что? Можем прямо на месте проколоть, - не стала отчаиваться я.
Юноша шарахнулся от меня прочь, и Мирейа, испытывавшая к нему чувство сострадания, внесла альтернативное предложение:
- Может быть, клипсы?
- А что такое клипсы? - подозрительно нахмурился любовник.
- Клипсы - это такие кандалы для ушей, - улыбаясь, сообщила я.
- Несси! - укоризненно воскликнула Мирейа.
- Но я же говорю чистую правду!
- Вообще-то в чём-то ты права, - поразмыслив, призналась она и виновато взглянула на мужчину.
Впрочем, тратить время на поиски украшений я сочла нецелесообразным. Несколько последних штрихов - и образ закончен.
- Ну, как? - Мой вопрос был обращён в основном к Мирейе.
- Отлично! - расплылась в улыбке она. - Никто ничего не заподозрит.
- Хотелось бы на это надеяться. - Я рассматривала плоды своих трудов более критичным взглядом. - Что ж, лучше всё равно не успеем. Мы пойдём и постараемся разминуться с герцогом, а вы избавьтесь от его одежды.
Эмма засуетилась, поднимая с пола брюки, сюртук и прочее, я же подтолкнула любовника к двери.
- Главное, не споткнитесь, когда мы будем идти по первому коридору, - тихо инструктировала я. - Старайтесь ни с кем не встречаться взглядом. Если нам придётся разойтись, сверните направо и спуститесь по служебной лестнице на два этажа. Вы знаете то место. Мы пришлём кого-нибудь, кто поможет вам дальше.
Наше внимание привлёк шум шагов, приближающийся с противоположного конца коридора. С инструктажем я успела в самый последний момент. Ибо шансов разминуться с направлявшейся к покоям Мирейи четвёркой у нас не было.
Двое из приближавшихся к нам людей были не более чем слугами, исполнителями, и потому сами по себе они мало меня тревожили. Зато двое других могли создать массу проблем, и я даже не знаю, которого из них следовало считать более опасным.
Герцог Конрад Альмиконте, вдовец тридцати четырёх лет, имел властный и довольно-таки мрачный вид. Обладая средним ростом и не слишком внушительной комплекцией, он был весьма широк в плечах, что придавало его виду ощущение некоторой дисгармонии. Его глаза были настолько тёмного оттенка, что казались почти чёрными. Резкие черты лица, властная линия губ с уголками, чуть изогнутыми книзу, квадратный подбородок. Волосы - не рыжие, как у Мирейи, а тёмно-коричневые, - завиты в соответствии с нынешней модой.
Рядом с герцогом шагал лорд Кэмерон Эстли, унаследовавший титул графа от отца и барона от дяди, человек, пользовавшийся во дворце огромным влиянием. Правая рука Альмиконте, со всеми сопутствующими такому положению правами и привилегиями. Он занимался самыми разными делами в интересах герцога, и навряд ли я имела представление даже о трети тех сфер, на которые распространялось его влияние. Впрочем, и в тех вопросах, которые имели отношение к моим обязанностям, мне его вмешательства хватало с лихвой.
Лорд Эстли - тридцать два года, холостяк - был существенно выше герцога, хотя не мог похвастаться той же шириной плеч. Чёрные волосы собраны в прикрывающий шею хвост, тёмно-серые глаза смотрят пронзительно, будто их обладатель всех и вся подозревает в том или ином преступлении и намеревается раскрыть его при помощи взгляда. Худое лицо овальной формы, прямой нос, высокие скулы. Умеет быть обаятельным и - что гораздо хуже - умеет пользоваться этим обаянием в своих целях. Правда, со мной прибегнуть к этому средству манипуляции не пытается, благо хорошо знает, что номер не пройдёт.
Едва они приблизились, я остановилась и склонилась в реверансе. К счастью, любовник Мирейи не растерялся и тоже изобразил некое подобие реверанса. Довольно неуклюжее, но в полутьме коридора сгодилось, тем более что герцог быстро прошёл мимо нас, даже не считая нужным кивнуть головой в знак приветствия. Его можно понять. Герцог часто бывает зол на сестру, но с ней его связывают хоть какие-то родственные чувства. А вот для фрейлины Мирейи, помогающей своей госпоже в делах, зачастую совершенно неугодных Конраду Альмиконте, остаётся в лучшем случае холодная антипатия.
Слуги проследовали за герцогом в покои Мирейи, а вот лорд Эстли задержался. Он, в отличие от своего господина, поприветствовал меня кивком, вполне соответствующим нормам этикета. я бы, однако же, предпочла, чтобы он повёл себя менее галантно. Поскольку чем дольше мы оставались в его обществе, тем выше становился шанс, что он раскусит мою спутницу и определит, что в действительности это не спутница, а спутник. В уме и наблюдательности Кэмерону Эстли не откажешь, за что я порой была готова люто его возненавидеть. Необходимо было брать ситуацию под контроль.
- Лорд Кэмерон! - Я изобразила на лице радостную улыбку. - Вы позволите перекинуться с вами парой слов?
Я протянула ему руку и одновременно прощально наклонила голову, глядя на любовника Мирейи. Тот, к счастью, всё понял и поспешил удалиться. Я же повела взявшего меня под руку Эстли в противоположном направлении, к двери, за которой совсем недавно исчез герцог.
- Какими судьбами? Что привело вас в столь странный час на женскую половину? - осведомилась я, изображая искренне недоумение.
- Вы ведь видите: я всего лишь сопровождаю герцога, - откликнулся он.
Ну да, конечно. Всего лишь сопровождает. Готова поспорить: это его шпионы пронюхали про свидание Мирейи, именно ему первому сообщили эти сведения, и именно он подал Конраду Альмиконте идею нагрянуть сюда и застать сестру "на горячем". Ведь это такой чудесный способ заставить её впоследствии плясать под дудку герцога. Можно шантажировать её, к примеру, ссылкой в монастырь как опозорившую честь рода.
Я, однако же, не позволила чувству гнева отразиться на выражении своего лица.
- По-видимому, герцог пожелал навестить свою сестру? - высказала предположение я.
- Вы буквально зрите в корень, леди Инесса.
- Но в таком случае он мог бы заранее предупредить её о своём визите. Вы не находите? - Я наивно похлопала глазками, стараясь компенсировать таким образом жёсткость, успевшую прозвучать в моём тоне.
- Мог бы, - с лёгкостью согласился лорд Эстли. - Однако, - налёт приветливости в его глазах сменился обжигающим холодом, - этот дворец принадлежит герцогу. А стало быть, он вправе входить в любое помещение в любое время, как с предварительным предупреждением, так и без оного. Вы не находите?
Я выдернула свою руку. Развернувшись лицом друг к другу, мы остановились возле самых дверей, ведущих в покои Мирейи.
- Конечно же, он имеет такое право, - спокойно, но не менее холодно ответила я. - По закону. А вот правила хорошего тона требуют несколько иного.
- Хотите поговорить с герцогом о правилах хорошего тона? - не моргнув глазом, осведомился Эстли. - Я могу вам это устроить. Желаете, чтобы я позвал сюда герцога прямо сейчас?
Я против воли скрипнула зубами. Этот мерзавец ненавязчиво указал мне на моё место. Дескать, где я - и где герцог. Я нахожусь на территории Конрада Альмиконте, живу в его дворце и, служи я хоть тысячу раз Мирейе, по сути являюсь именно его, герцога, подданной. И при желании он всегда может мне об этом напомнить.
Узнаю Кэмерона Эстли. Он обожает ставить людей на место. Что ж, это его привилегия. Зато я в очередной раз сумела обвести его вокруг пальца. Человек, одетый в женское платье и парик, давно уже скрылся за поворотом. Это меня приободрило, позволив с достоинством проглотить неприятную пилюлю.
- Что вы, я и не думала осуждать герцога. - Мои губы изогнулись в неискренней улыбке. - Просто я опасаюсь, что леди Мирейа может оказать ему недостаточно тёплый приём. Она терпеть не может сюрпризов.
- Вот и посмотрим, какой приём она ему окажет, - заявил Эстли, бросив взгляд на двери. Потом посмотрел на меня, будто пытался догадаться, что у меня на уме. Должно быть, думает, что я специально задерживаю его на пороге, дабы подольше не давать войти внутрь. Однако учитывая, что герцог со слугами уже в будуаре, особых причин для такого манёвра тоже не находит. - Бросьте, леди Инесса. - В его голосе послышались чуть более живые нотки, чем до сих пор. - Я, конечно, понимаю и где-то даже уважаю вашу преданность своей госпоже. Но музыкант в любовниках! - Он выразительно поморщился. - Согласитесь, что это перебор даже для леди Мирейи.
- А вам не кажется, - подаваясь вперёд, парировала я, - что это её личное дело?
Эстли выразительно вздохнул, словно сетуя, что приходится объяснять глупой женщине в моём лице прописные истины.
- Леди Инесса, личные дела могут быть у вас. Вы - самостоятельная женщина, не обременённая частым общением с родителями. Личные дела могут быть у меня. Но у Мирейи Альмиконте личных дел быть не может. Она принадлежит к слишком знатному для этого семейству. Любая её оплошность ложится несмываемым пятном на весь род Альмиконте и подрывает авторитет её брата. К тому же до вступления в брак она находится под опекой герцога. Это само по себе исключает существование так называемых "личных дел".
Ну да, разумеется. Весьма удобная логика, дающая брату право беспрепятственно манипулировать сестрой.
- Вам виднее, милорд. - Я скромно склонила голову. - Постойте! - Я снова взглянула на него, расширив глаза. - Неужели вы подумали, будто у леди Мирейи в данный момент находится любовник?!
Я изобразила на лице такое изумление, словно эта мысль только что впервые пришла мне в голову. Как будто мы только что не разговаривали именно об этом почти открытым текстом.
- У леди Мирейи безусловно находится любовник, - отозвался Эстли, всем своим видом демонстрируя, что не купился на мою игру. - И вы можете сколько угодно заговаривать мне зубы, удерживая на этом месте. Ситуация от этого не изменится.
- Лорд Кэмерон, - я обнажила зубы в улыбке, немного напоминающей оскал, - я, конечно, понимаю и где-то даже уважаю вашу преданность своему господину. Но поверьте мне: никакого любовника у леди Мирейи нет.
Он посмотрел на меня, прищурившись, затем распахнул дверь и вошёл в покои. О такой мелочи, как пропустить даму вперёд, не позаботился. Но ничего, я не обидчивая. И, конечно же, вошла за ним следом.
Мирейа полулежала в удобном шезлонге и из-под полуприкрытых век наблюдала за братом, который возвышался над ней, подобно истукану. Вызвать в сестре угрызения совести или по меньшей мере румянец стыда ему явно не удавалось. Судя по раздававшимся из соседних комнаток звукам, слуги старательно пытались отыскать в будуаре любовника, исследую с этой целью одно помещение за другим - спальню, гардероб, ванную.
- А, леди Инесса, - произнесла Мирейа, по-прежнему держа глаза полуприкрытыми. При посторонних она обращалась ко мне более официально, чем с глазу на глаз. - Проходите, присаживайтесь. Кажется, это надолго.
Стоит ли уточнять, что на появление Кэмерона Эстли она не отреагировала вовсе.
Скромно склонив голову, я присела на краешек белой с зелёным узором банкетки.
Кэмерон остановился возле герцога. Тот бросил на своего помощника обеспокоенный взгляд. Уже становилось вполне очевидно, что любовника в будуаре не найдут. Кэмерон нахмурился, отлично понимая, что что-то здесь нечисто. И принялся внимательно оглядывать комнату. Затем неспешно подошёл к окну, отдёрнул штору, выглянул наружу.
"Хорошо, что мы не остановились на варианте выпадения любовника из окна, - подумала я. - Сейчас бы он обнаружил труп и наверняка подумал бы что-нибудь нехорошее."
Меж тем люди, отправленные герцогом на обыск, вернулись ни с чем. На лице Конрада Альмиконте заиграли желваки. Он гневно посмотрел на сестру, но та ответила ему спокойным, невинным взглядом.
- Не желаете ли чаю, господа? - тоном приветливой хозяйки осведомилась она. - Одна повариха-иностранка поставляет мне потрясающее клубничное варенье. Рецепт она не раскрывает никому. И ещё эти, как их... Запамятовала. - Она щёлкнула пальцами и повернулась ко мне.
- Баранки, - подсказала я.
- Да-да, баранки, - подхватила Мирейа. - Забавное такое название. К баранам не имеет никакого отношения. - Произнося название животных, она как-то уж очень внимательно взглянула на мужчин. - Это такая выпечка. На востоке пользуется большой популярностью. Хотите, велю их подать?
- Благодарю вас. - По тону герцога несложно было понять, что это отказ. - Отчего у вас такой беспорядок на кровати?
Разобраться с постелью и правда не успели; единственное что Эмме удалось сделать на скорую руку, так это поднять одеяло и простыню с пола.
- Горничная как раз собиралась постелить новое бельё, - спокойно откликнулась Мирейа. - Уж простите, дорогой брат, но мы же не знали, что вы именно сейчас осчастливите нас своим визитом.
Я постаралась спрятать улыбку. Герцогу Альмиконте всё-таки преподали урок хороших манер, и обошлись в этом без моей помощи. Я искоса взглянула на Эстли. Он продолжал осматриваться; губы были плотно сжаты. Внезапно граф шагнул к кровати и, не побоявшись замарать брюки, опустился на колени. После чего нагнулся и самолично извлёк из-под днища мужской сапог.
Мирейа встрепенулась, однако тут же поспешила взять себя в руки. Я прикусила губу. Видимо, спешно избавляясь от мужских вещей, Эмма просто не заметила эту деталь.
Эстли повертел находку в руках - и как только не брезговал?
- И что же это такое?
Он обращался отчего-то не к Мирейе, а именно ко мне.
- Сапог, - ответила я, глядя на него кристально честными глазами.
- Сапог, - повторил за мной Кэмерон. На его губах заиграла слабая усмешка. - И что же он здесь делает?
- Это мой сапог, - решительно заявила я.
- Ваш? - Улыбка графа стала чуть шире. - Мужской сапог?
- Мужской, - подтвердила я таким тоном, будто это само собой разумелось.
Вопросительный взгляд Эстли требовал объяснений, и я не стала его разочаровывать.
- Нет, я, конечно же, этот сапог не ношу. Но именно я принесла его в покои леди Инессы. Видите ли, он нам понадобился для... для самовара.
- Для чего? - переспросил герцог.
- Для самовара, - охотно повторила я. - Это такой аппарат для приготовления чая. Помните, леди Мирейа упоминала иностранную повариху? У них на востоке в ходу такие устройства. Не знаю, насколько это удобно, но госпожа интересуется всякими диковинками, вот мы и решили найти мастера, который изготовит такую штуку.
- Всё это звучит просто чудесно, - перебил меня Кэмерон. - Не подскажете, при чём же тут сапог?
- То есть как? - Я всплеснула руками, якобы шокированная такой необразованностью. - Разве вы не знаете? Сапоги используются для растопки. Не верите?
Взгляды мужчин даже тени сомнения не оставляли: не верят. Я укоризненно покачала головой.
- Ну хорошо, сейчас я вам докажу.
Я принялась рыться в нижнем ящике комода, где завалялось несколько брошюр, которые мы с Мирейей просматривали иногда на ночь глядя. в одной из них описывались обычаи разных стран, вот там-то я и почерпнула сведения, оказавшиеся сегодня как нельзя более уместными. Лишнее свидетельство того, что образованность может оказаться полезной в самых неожиданных ситуациях.
Достав нужную книжку, я пролистнула несколько страниц и торжествующе протянула её Кэмерону. На открытой мною иллюстрации был изображён пузатый самовар с самым настоящим сапогом, надетым на трубу. Глаза графа округлились, губы снова плотно сжались. Он продемонстрировал картинку герцогу, после чего вернул брошюру мне.
- Что ж. - Герцог шагнул к выходу, не скрывая собственной злости. - Не буду вас больше задерживать.
Бросив на меня последний испытывающий взгляд, Кэмерон последовал за ним. Я проводила этих двоих, не столько из вежливости, сколько желая убедиться, что они действительно уйдут.
В последнюю секунду Эстли остановился и резко развернулся ко мне.
- Когда-нибудь вы доиграетесь, - понизив голос, сообщил он.
- Вот тогда и поговорим, - откликнулась я, сопровождая свои слова вежливой улыбкой.