Юрий Слабоумов.

   Сборник 1991.


   Планета Людей.




  Хонда-Колхоз.



Он пошел к себе в сарай,
Пауков власатых край,
Мимо гаек и ключей
Он прошел, чеша мудей.


Он открыл скрипучий шкаф,
И достал, блядь, автоклав.
Он открыл скрипучий шкаф,
И достал, блядь, автоклав.

Разогрел во всю спирали,
Токи синью засияли.
И тогда готов был он
Закалить в огне гондон.

Вот достал гондон чугунный,
Позолоченный - внутри.
А снаружи - луч зари,
Звонкий, будто многострунный.

И засунул он гондон
В раскаленный автоклав.
**********************
**********************





 Мотоцикл Хонды-Колхоза.


Иду без света я полями,
И оххуительно, и звездно.
Горят галактики ручьями,
Там хорошо, черно, морозно.

А здесь пирдит себе цилиндор.
Я еду прямо в темноте.
Лишь только окна светят мирно,
И там - она, в большом окне.

За полосатой занавеской
Она сидит, она молчит.
Я бы назвал ее невестой,
Но хуй на многое стоит.

Я бы назвал ее родною,
Но хули там - жизнь коротка,
Жизнь, по натуре, два мотка,
А также - склонность к геморрою.


65-й, блядь, бензин.
Но нихуя - идет движенье.
Там в огородах - отсосин
И страсть к земному тяготенью.

Лиется ведрами бухло,
И конопля по огородам,
И похуй уж твое окно,
Когда зовут к себе народы.


Живу в великой я стране,
И мотоцикл мой - "Восход
3М". Я телок трахал на руле,
Потом вофлил, ебана рот.

И ощущаю гордость я
За то, что много проебали,
Что нынче нету ни рубля,
Зато полно парней из стали.

А также - в телике лучистом
Сияет блядством кремль говнистый.






 Гнутто.	


Я лечу над землей, над полями седыми
Выше всех самолетов, выше ебанарот.






Поссосаунд.



Я забыл о земном тяготеньи.
Я сказал тебе - отсоси.
Ты ж ходила, как приведенье,
Много девок таких на Руси.


Скромный рот, и губы худые,
И опять за щекой пустота,
Но движенья, доныне - простые
Ты учила легко, как с куста.

Волосатые яйца целуешь,
И головку берешь языком.
Ты о доме, наверно, тоскуешь,
Потому так играешь хуйком.
Вот глотаешь до основанья,
Я кончаю за гланды, туда,
Где рождается глас осознанья,
Но и глубже умеют муда.









  
*  *  *              


 Горит очаг.
 Чах чах, чах чах.

 


Сосать!

Женя был парень ебать-копать-герой.
На деревне - первый и самый борзый.
Он ехали улицами села на своем "москвиче".
Завидев девушек, он останавливался, открывал дверь и кричал: "сосать!"

Они выстраивались в очередь, мечтая,
Ведь до последних могло и не дойти.
***********************************
***********************************




Тальк.
(Лонг сонг).


С нами живет человек-тальк.
Он ждет, кого бы загнуть.
Но некого загибать, некого загибать.
Он
  Пробовал
           Загнуть
                  Одну
                      Девку
                     Та
            Разбила
    Бутылку
И наступала, наступала.
И наступала, наступала.
И наступала, наступала.
И наступала, наступала.

Бля-бля,
Бля-бля,
Бля-бля,
Бля-бля,

И наступала, наступала.
И наступала, наступала.
И наступала, наступала.
И наступала, наступала.

Бля-бля,
Бля-бля,
Бля-бля,
Бля-бля,

И наступала, наступала.
И наступала, наступала.
И наступала, наступала.
И наступала, наступала.

Бля-бля,
Бля-бля,
Бля-бля,
Бля-бля,

И наступала, наступала.
И наступала, наступала.
И наступала, наступала.
И наступала, наступала.

Бля-бля,
Бля-бля,
Бля-бля,
Бля-бля.

Человек-тальк.
Человек-тальк.
Человек-тальк.
Человек-тальк.


Человек-тальк.
Человек-тальк.
Человек-тальк.
Человек-тальк.

Человек-тальк.
Человек-тальк.
Человек-тальк.
Человек-тальк.

Человек-тальк.
Человек-тальк.
Человек-тальк.
Человек-тальк.

Так происходило раз 50.
Его каждый день отбивали с большой силой,
После этого он стал онанистом,
Ведь никто ему не давал, не давал.

Не давал, не давал.
Не давал, не давал.
Не давал, не давал.
Не давал, не давал.

Хуй.
Хуй.
Хуй.
Хуй.

Хуй.
Хуй.
Хуй.
Хуй.


Хуй.
Хуй.
Хуй.
Хуй.

Хуй.
Хуй.
Хуй.
Хуй.

Хуй.
Хуй.
Хуй.
Хуй.

Хуй на нэ.
Хуй на нэ.
Хуй на нэ.
Хуй на нэ.



Человек-тальк.
Человек-тальк.
Человек-тальк.
Человек-тальк.


Человек-тальк.
Человек-тальк.
Человек-тальк.
Человек-тальк.

Человек-тальк.
Человек-тальк.
Человек-тальк.
Человек-тальк.

Человек-тальк.
Человек-тальк.
Человек-тальк.
Человек-тальк.





Песня Солвейг.


Она шла, она была мылом,
Гладкая, пенная, ебты.
Ей все слали деньги, слали деньги,
Все ее вожделели, у всех стояли хуи.

Они ехали в трамваях в разных городах страны.
И, чувствуя ее биополе,
Все по очереди кончали в штаны,
Кончали в штаны,

И жены их не понимали - что за хуй,
Что за блядь Таня_Апрелева,
Что за хуйня?
Почему они кончают в штаны?

А она шла, гладкая, в упаковке,
Лоснящаяся, не дающая, не берущая,
С нераспакованным задом.






Аэропорты.


Аэропорты на земле, Аэропорты в небе.
Ближний поход, вечный поход.
Хорошо, слушая вой при падении,
Заснуть, уйти в сон пешком, за хуй держась.

Сумки летят, летят капюшоны,
Летят кошельки, летит бабло,
Летят надежды на то чтобы жить,
На то, чтобы жрать.

А ты готов, чтоб уйти туда
Где живут короли,
Где живут короли.

Но двигатели загоготали, словно гуси весной, жаждая высрать пережеванные травы.
И некуда, бля, уходить.
Люди все спасены, люди готовы в жопу лобзать всех пилотов,
Ту ж понимаешь: пиздец. Ты не ушел.

Аэропорты, Аэропорты.
Жажда огня, жажда удара о землю.
Жажда черного страха пред наслажденьем,
Жажда ухода в простор.




*  *   *


Буратиновские вечера. Острые скалы.
Травы седые, снега навалы.
Ебля во тьме, стоя, спереди и сзади,
Марс в высоте - нахуй каналы.

Утром похуй отношенья втыканья - мы лезем наверх.
Играет Кинчев - чисто бля Стерх.
Водку тащим с собой по канату,
И это - не то, что жизнь по блатхатам.

Не то, что московских поэтом дрочанья,
Не то, что плеснелых писателей заседанья,
Не то, что однажды в Америке, бля,
Это - в высшие сферы врыванье.

Ебаланы.




Ебаланы, Ебаланы, Ебаланы.
Мы купили толстые стаканы.
Ебаланы, Ебаланы, Ебаланы.
Мы пришли и обновили граны.

Ебаланы, Ебаланы, Ебаланы.
Наливаем, пьем, ведь мы - Иваны.
Ебаланы, Ебаланы, Ебаланы.
Трезвому не обойти капканы.

Ебаланы, Ебаланы, Ебаланы.
Снег насыпал с неба кашей манной.
Ебаланы, Ебаланы, Ебаланы.
Встали сосны, точно великаны.

Ебаланы, Ебаланы, Ебаланы.
Мы одели толстые кафтаны.
Ебаланы, Ебаланы, Ебаланы.
Мы бухали до зари до ранней.


Ебаланы, Ебаланы, Ебаланы.
Кто не пьет - навеки блядь ебланы.







*   *     *



Блядь! Это весна!
Блядь! Она наступила!






*  *  *


Мы ловили коробка,
Три ебланских дурака,
Вася, Петя и Иван,
Самый юный, блядь, еблан.



Скоро в армию. Пиздец!
Кто срется - молодец.

Скоро в армию. Пиздец!
Кто срется - молодец.


 *  *   *


Здравствуй, Сергей.
Нахуй работать, хуй свой забей.
Включи "Металлика" - 86-й год.
В тот год было пиздато и не было забот.


Возле Луны горели облака,
Накаленные ночью седые бока,
Бурьян качался, играя звездой,
А ты наслаждался юной пиздой.

Теплая ночь, величие рака,
Зажатье головки, руки на ягодицах.
Плотные струи, сошедшие в сраку,
И в заключение - в рот ранней зарницей.

Моясь под краном, смеется она.
И в мире весна, и в сердце - весна,
Хуя рассвет и пизды наслажденье,
И к звездам блестящим опять тяготенье.

Нынче бухло и работа дурная,
И рядом - кабина машины нагая,
Ржавые трещины "ЗиЛа"-130.
И скоро пиздец. Тебе уже тридцать.

Но слушай меня. Не думай о многом,
Немного кури, пей понемногу,
Верь - все вернется, и будет порева море,
И под окном нагнется юная Зоя.







*  *   *


Думали - Цой навсегда, Цой - на века.
Вот и пиздец. Поют облака.
В Китае растут ростки ништяков,
А у нас все прежде, у бля дураков.





*  *   *



 Приедет Серенький, приедет Серенький.
Он не накатит водочки беленькой.
Он не поедет на еблю веселую.
Он думу замутит, думу дебёлую.

Будет думать, как стать бля богатым,
Чтобы не быть навек виноватым,
Чтобы командовать, от серости охуевая, серости радуясь,
И, пожрав, пирдеть - завистью балуясь.






*   *    *




Я знаю о жизни практически все.
У меня есть будка. И там живет Псё.
Гладкий кот сидит под столом,
И водка во фридже стоит стояком.



Друзья приходят. Стаканы звенят.
Я знаю много хороших ребят.
Друзья приходят. Стаканы звенят.
Я знаю много хороших ребят.


На звезды смотрю сквозь свой телескоп,
Мне похуй "кирпич", похуй знак "стоп",
Я чисто пацан, мне похуй рыбалка,
Мне ближе гораздо к рассвету ебалка.






Краснодар.




Длинные цепи поселков Помидорья,
Хуй попадешь в них после 21.00.
Хуй, жопа, пизда!
Хуй, жопа, пизда!
Уже ничего не ходит.


Ты приехал бля на вокзал
И хуй помидорный тебе наказал-
Хуй - троллейбуса, хуя - трамвая,
Вечером здесь обстановка другая:

Хуй, жопа, пизда!
Хуй, жопа, пизда!
Уже ничего не ходит,
Только менты, как гомики ходят.








*  *   *



Он придет.