На завтрак давали комковатую манную кашу, хлеб с маслом и сыром, неопределенного цвета бурду, значившуюся на выцветшем листочке, висящем над окном раздачи, как "кофе с молоком".
Масло Артем прилепил на внутреннюю часть столешницы, пока не видела вожатая. Сыр съел, а кашу размазал по тарелке. Кофе допил пока шел к столику с грязной посудой и огромным чаном с помоями, куда полагалось счищать все остатки. Над окошком, в котором кучковались тарелки, полные вонючей жидкости, обляпанные со всех сторон кашей и маслом, улыбался с плаката румяный пионер. Под ним красной тушью было выведено: "У НАС ПОРЯДОК ТАКОЙ: ПОЕЛ - УБЕРИ ЗА СОБОЙ!". Сглотнув неприятный комок в горле, возникающий каждый раз от тошнотворных запахов столовки, Тёма вышел на улицу. Нужно было подождать весь отряд и отправится в комнату отдыха, которую сегодня оборудовали под планетарий.
- Белобрысый скушал крысу! Белобрысый скушал крысу! - Противный голос Светки Новиковой прозвучал над самым ухом. Тёма терпеть не мог девчонок, ненавидел их писклявые голоса, постоянное подначивание и ябедничание, слезы, выводящее из себя протяжное "Анна Ивановна, а Севергин дере-о-о-отся!" и следующие за этим выговоры от вожатых и довольная физиономия ябеды.
Светка была не самой мерзкой из них, но зато как никто другой умела больно щипаться и выпендриваться перед всем отрядом. Она с завидным упорством дразнила светловолосого Артема белобрысым. Тёма же молча кипел от ярости и бессилия.
В комнате, где должен был располагаться планетарий, стулья уже стояли вдоль стен, а в центре устроился колченогий столик с обшарпанной, вскрытой лаком столешницей. Девочки еще суетились, закрывая одеялами окна, а вожатая с преувеличенной осторожностью устанавливала на стол светильник с предварительно выкрученным плафоном.
- Артем, принеси глобус. Вкрутим лампочку, и прикинем, как лучше его расположить, чтобы всем было видно.
- Анна Ивановна, можно я, можно я?! - заголосила Светка и, не дожидаясь ответа, выбежала за дверь в комнату вожатой, где хранился старенький потрепанный глобус с дырой на месте Антарктиды и проколотой шилом картой созвездий.
Этого Артем спустить не мог. Рванув за дверь, отпихнув Светку, он первым заскочил в комнатенку, схватил глобус, валявшийся на полу возле тумбочки и, прижимая его к груди, кинулся обратно. Светка, ухватившись костлявыми пальцами одной руки за пластмассовый шар, больно ущипнула Тёму за шею и, встав в проходе, не пускала его обратно. Поняв, что техника щипков не проходит, она цапнула глобус обеими руками и пронзительно заныла: "пусти-и-и". На этот отчаянный стон подбежал Пашка Стрельцов со стареньким фотоаппаратам на шее. Он занимался в фотокружке и постоянно искал "сюжетные" ракурсы.
На самом деле, Пашка старался заснять все-все гаденькое, чтоб потом гордо вывесить фото в пионерской "Молнии", снабдив осуждающими комментариями. Пашу ненавидел весь отряд, но, поскольку его мать была завхозом лагеря, никто не осмеливался устроить ему темную, ограничиваясь обидным прозвищем "Иудушка".
- Улыбочку! - выкрикнул Пашка, щелкнул вспышкой и смылся за пределы досягаемости Тёмкиных рук. Воспользовавшись минутной растерянностью, Светка умудрилась выхватить глобус, больно пнуть Тёму под коленку, плюнуть ему в ухо и, заскочив в комнату отдыха, понеслась к столу, вихляя тощим задом.
Фотография, однако, не попала в "Молнию", зато была вклеена в стенгазету, посвященную жизни отряда N5 в пионерлагере "Крылья Советов". Выпуск назвали "Крылята обустраивают планетарий". Подписи придумывала вожатая, отмечая карандашом с обратной стороны каждое фото. Безобразная выходка Светки получила комментарий: "Света и Тёма. Крылята несущие глобус". Среди прочих ("Галя и Марина. Крылята затемняющие помещение.", "Павлик и Саша. Крылята расставляющие стулья.") фото ничем не выделялось, разве что трагической миной на лице Светки.
Артем не понимал смысл стенгазет, хотя вожатая уверяла его, что эти несуразные куски ватмана будут храниться в лагере для будущих поколений, уже построивших коммунизм.
- Представь, Севергин, - говорила она, - Когда-нибудь эти стенгазеты найдут археологи и увидят, как дружно жили пионеры в 20 веке. - Сама студентка исторического факультета, ни разу не ездившая на практику и не испытавшая прелести ползанья на карачках, комаров и отравления паленой водкой, Анечка хранила восторженное отношение к археологии.
Тёма насупился и подумал, что скорее откопают сверхмощный самолет-истребитель, пилотом которого он непременно станет, когда вырастет. Светка не преминула встрять, что если уж что-то и останется, то афиши, где она в костюме балерины изображает лебедя на фоне Большого Театра.
Но, по иронии судьбы, из всех желаний, прозвучавших вслух или мысленно в тот вечер, сбылось самое нелепое.
Тёму не взяли в летное училище из-за неправильного прикуса - торчащих зубок, над которыми так умилялась его бабушка. Проработав всю жизнь в НИИ в должности инженера, обзаведясь двумя детьми и стервой-женой, которая частенько его поколачивала, он умер в возрасте 64 лет, упав и размозжив голову об унитаз, когда менял лампочку в туалете.
Света не стала балериной. Отучившись в институте Торговли и проработав на рынке 15 лет, после перестройки стала "челночницей" и возила турецкие майки и кроссовки в огромных количествах. Преставилась она в возрасте 83 лет, тихо и спокойно, лежа в теплой постели, пережив дочку, умершую от рака матки, и мужа, спившегося и забитого насмерть бомжами.
Фотография была найдена через сотни лет, когда языки и народы окончательно смешались, а слово "коммунизм" потеряло свое гордое звучание. Обнаружив фото в одном из давних архивов, им заинтересовались искусствоведы. Отдав ее для расшифровки подписи, ученые не подозревали, что, как и толмачи всех времен и народов, переводчики схалтурят, и, не вдаваясь в канотацию отдельных слов и звучаний, переведут фразу как "Тьма и Свет. Два крыла, несущие этот мир", закрепив за детским снимком репутацию шедевральной работы неизвестного автора, повествующую о неизбежном единстве противоположностей и борьбе западной и восточной цивилизаций древности. Позднее, фотографию дважды пытались уничтожить и, в конце концов, выкрали из хранилища раритетов 20 века для частной коллекции. Но это уже совсем другая история.