Началось все довольно банально. Родной кафедре позарез понадобились новые подопытные, и я как специалист по редким видам членистоногих должен был этих подопытных изловить и, собственно, проведя разведку на местности, доставить. Проблема заключалась в том, что эти жесткокрылые водились только в Богом забытой Тьмутаракани, где из развлечений были лишь местная алко-хата, двухголовый поросенок и церковь. А слово "Электричество" до сих пор было ругательным.
Собирать мне было особо нечего, так что, вооружившись сумкой со своими вещами, сумкой с прибамбасами для жуков и энтузиазмом, выдвинулся по адресу. В первый раз я проклял всю кафедру скопом и каждого доцента поименно, когда понял, что приличный отрезок пути придется проделать пешком. Новое разочарование ждало меня уже на месте, когда выяснилось, что двухголовый поросенок отправился в лучший мир как раз накануне. Но зато, за скромную мзду, мне удалось расквартироваться в доме бабушки-божьего одуванчика. Небольшие сомнение посетили лишь в тот момент, когда выяснилось, что покойный муж одуванчика был при жизни таксидермистом-любителем, да еще и с юмором. Результаты его трудов украшали практически все стены в доме, наверняка вызывая приступы паники у людей незнакомых с его творчеством, даже в выделенном мне скворечнике над койкой висела голова невинно убиенного оленя, кокетливо скосившего глаза к переносице.
Первую неделю работа шла своим чередом. Членистоногие облюбовали сырые низины и небольшие пещеры случившихся здесь когда-то неизвестных мне выработок, вели крайне активный ночной образ жизни и всячески противились тому, чтобы их отлавливали. Я, в свою очередь, или ползал на пузе пытаясь отловить недоверчивых жуков с помощью сачка, приманки и такой-то матери, или, если погода была совсем нелетная, кучковался в местной алко-хате, рассказывал местным мужикам, большая часть из которых была уже того почтенного возраста, когда на том свете прогулы ставят, о достижениях величайшей из наук. Мужики крутили пальцем у виска, недовольно крякали, но компания, тем не менее у меня никогда не переводилась.
Проблемы начались на вторую неделю. Шел я себе как-то раз с особо удачной охоты, вымазанный с ног до головы и смахивающий на Черного спелеолога, в полголоса поминающий жучиную мать, пещеры, кафедру и всех доцентов поименно, когда наткнулся на незнакомого дядьку. Дядька был могуч, вонюч и бородат. На первый взгляд смахивающий на барда, если барды ночью шатаются по лесу, в солнечных очках.
- Здрасте! - вежливо поздоровался я с дядькой. - А фигли Вы тут забыли?
Дядька несколько удивился, но в ответ хамить не стал. Стал рассказывать, что он-де залетный астроном, выбрался вот, в чудную безоблачную ночь, на звездочки потаращиться. У него тут недалеко на полянке как раз телескоп стоит, поинтересовался, не хочу ли я потаращиться с ним? Ага, знаю я такие полянки. Говорят, очень плохая примета ехать в лес ночью с незнакомым дядькой... в багажнике. И внезапно открывшийся дар ясновидения подсказал мне, что дядька этот такой же астроном, как я балерина.
- А солнечные очки это чтобы звезды лучше видеть?
Снова спросил я, приветливо светя ему в лицо налобным фонариком, и понял, что один раз меня точно кто-нибудь прибьет за мои шуточки. Дядька удивился еще раз, но бить меня не стал, что уже было само по себе подозрительно. Вместо этого решил поведать мне о достижениях величайшей из наук, и в данном случае это была ни коим образом не энтомология, в чем я был с дядькой в корне не согласен. Под шумок спора собеседник явно стал заворачивать вглубь леса. Мне это было никак не по дороге, и я, не прерывая спора, пытался вывести его в сторону деревни. Через какое-то время мы с ним поняли, что из этого ничего не выйдет, и на том, вежливо расплевавшись, каждый пошел своим путем.
Весь следующий день прошел за разбором и каталогизацией добычи, что было даже более утомительно, чем сбор членистоногих. Поздно вечером, изрядно утомившись и не утруждая организм ужином, я завалился спать.
Проснулся от неприятного ощущения, что в комнате я не один. Разлепив один глаз, в этом и убедился. Света от окошка, справа от кровати, хватало для того, чтобы увидеть, как какая-то кучка вертикального тряпья стоит надо мной, приставив острую деревяшку к груди и уже замахнувшись молотком. Это я чудно погостил.
- Стоять!
Рявкнул с перепугу на незнакомца. Вертикальная кучка вздрогнула и молоток выронила. Протянув левую руку, я включил переносную лампу, которую догадался поставить рядом с кроватью, на имевшуюся там тумбочку, и уставился на незнакомца. Тот явно был совсем зеленым, да еще и церковник, судя по одежде. Тут я уже удивился окончательно.
- Парень, если ты реально думаешь, что я вампир, тебя не смутило то, что я ночью сплю?
Парень как-то обмяк и грудой тряпья осел на стул у левой стены комнатки, рядом с дверью. Потом снова вздрогнул и, подскочив плеснул в меня чем-то из склянки, следом что-то твердое прилетело мне в лоб. Подняв с одеяла крест, я покосился на мальчишку.
- Дай угадаю, святая вода и крест? Сам догадался или кто надоумил?
- Но ты же ходишь в лес и пещеры, ночами.
- И что? В деревне знают, что я ученый.
- В деревне говорят, что ты вампиров ищешь.
"Интересно, какая собака стукнула церковникам?" - промелькнула мысль после той, что мои шуточки один раз точно меня угробят. Сев поудобней, я уставился на мальчишку у стены. Рассекать в исподнем перед незнакомцами с кувалдой не входило в мои планы. А вдруг у него там не только кувалда? И он с перепугу меня пристрелит?
- И ты, стало быть, решил меня кокнуть, чтобы раз и навсегда решить эту проблему.
- Не сразу.
- А что так?
- Позавчера пришло сообщение, что вампиры заинтересовались и отправили за тобой эмиссара.
"Интересно, какая собака стукнула вампирам?" Что-то начинало подсказывать мне, что из этой деревеньки самое время валить, и чем дальше, тем лучше, благо работа почти закончена. Народ тут юмора не понимает и не стесняется заложить ближнего с потрохами. И кому?
- Эмиссара?
- Да. А он, пообщавшись с тобой вчера, решил расширить этот вопрос.
- Насколько?
- Прилично. Зачистить полностью деревню. Мы решили, что до тебя он добрался.
- Интересно девки всплыли...
Договорить я не успел, так как в дверь что-то с силой ударило с той стороны. Проявив чудеса изворотливости, парнишка подпрыгнул и прямо со стула ужом ввинтился под мою тумбочку с лампой. "Хорошая тумбочка, надо выкупить у одуванчика". Восхитился я ловкостью юного охотника на вампиров. И "Тоже мне истребитель нечисти. А мне-то чем от него отбиваться?" Что-то мне подсказало, что в дверь ломилась не немощная старушка, но под тумбочку я бы уже не влез.
Новый удар в дверь сотряс стены, выбив-таки хлипкую дверь, в проеме я увидел лицо ставшего уже знакомым "Барда". В тот же момент на меня напало что-то сзади и сверху, заставив на короткий момент подумать о том, что неизвестный мне таксидермист набивал свои чучела чугунной стружкой, прежде чем сознание померкло.
В луче солнца, пробившемся через давно немытое окно, весело играли пылинки, переливаясь всеми цветами радуги. Голова была тяжелой и явно с похмелья.
- Приснится же такое.
Доверчиво сообщил я прикорнувшей на подушке рядом голове оленя, и его посмертное косоглазие приобрело еще более кокетливое выражение. Поднявшись с постели, и ощупав приличную шишку на затылке, я успел бросить злобный взгляд на уютно устроившуюся на моей подушке причину столь странного кошмара, я уже совсем было собрался покинуть комнату дабы привести себя в приличный вид, когда и обнаружил отсутствие наличия в данной комнате двери, а за одно, и отсутствие не менее рогатого чучела которое висело над этой дверью снаружи. "Все чудесатей и чудесатей." Заметил внезапно прорезавшийся внутренний голос, после чего столь же внезапно заткнулся.
В том, что задавать вопросы одуванчику - плохая идея, я не сомневался с того самого раза, когда после очередного вечера обильных возлияний по ошибке пытался забраться спать в сервант, умудрившись перебить практически все содержимое. После чего был подвергнут гонениям и остракизму до самого обеда, не смотря на искреннее раскаяние, и внушительную материальную компенсацию от нищего научного работника сачка и приманки. Нет, одуванчик явно не в курсе. Оставался только один вариант.
До церкви я добрался сразу после обеда, и уже какое-то время долбил в дверь поочередно руками и ногами, время от времени выкрикивая что-то приветливое в стиле "Кхе-кхе, блин!" Но дом местного божества был глух к моим попыткам, и лишь время от времени сонно осыпал меня штукатурной пылью. Я совсем было уже разуверился в силе слова, когда за дверью сначала кто-то поскребся, а следом одна из створок раскрылась, явив мне лицо служителя культа. Стоит признать, довольно помятое лицо.
- Кому тут не спится с утра пораньше?
Приветливо осведомилось лицо, но остальные части тела предъявлять не торопилось.
- Я... тут, это...
"А это не вы заходили ко мне ночью и прятались под тумбочкой?" Услужливо подсказал внутренний голос, и тут же был мысленно послан далеко и не за пиццей. Одного взгляда на лицо было достаточно, чтобы понять, что оно под тумбочкой не поместилось бы.
- Новый работник? Ну, подь сюды.
Створка двери раскрылась полностью, и неведомая сила пинком по тому месту, где спина заканчивает свое благородное название, позволила мне прошмыгнуть мимо священника, или кто он тут, вглубь помещения.
- ИнстрУменты твои коллеги побросали на крыше. Там и найдешь. И постарайся закончить сегодня. Заплачу по результату.
Ну в принципе деньги лишними не бывают, а там, глядишь, и лицо более разговорчивым станет, может что из него и выужу по интересующему меня вопросу. Посему, последовав в направлении, указанном перстом лица, я нашел лестницу, а там и выход на крышу.
Как и было обещано, местные плотники оставили на месте работы весь свой нехитрый инструмент, заключавшийся в досках, пиле, молотке и гвоздях. Никогда раньше не случалось ремонтировать крыши. Ну что же... начнем.
Дело ладилось не особо споро по началу, но постепенно я наловчился в достаточной мере, чтобы всерьез задуматься о карьере плотника. Не надо мотаться по командировкам, ползать на пузе за вредными членистоногими, подвергаться нападению злобных косоглазых чучел. Не жизнь, а сказка.
- А я то думал, что тебя теперь придется выслеживать.
Ворвался в радужные мечты хриплый голос, рывком вытряхнув меня из сладостных объятий грез в суровую реальность. Суровая реальность предстала передо мной в лице уже знакомого "Барда", и двух не знакомых, но не менее колоритных дядек. Надо же, а я и не заметил, что солнце уже село. Проклятый энтузиазм, в следующий раз не стоит его брать с собой в командировку.
- Итить!
По привычке вежливо поприветствовал я появившихся, которые своими тушками перекрывали мне путь к отходу. Из оружия у меня все еще оставались пила, молоток и гвозди. В принципе, если они согласятся пару часов постоять спокойно, я вполне могу успеть забить в них по паре десятков гвоздей. Проблема в том, что у них, скорей всего, такого принципа не было.
Одним прыжком я отскочил к краю крыши и через этот самый край глянул вниз. Запоздало удивился тому, откуда у такой нищей деревни такие бабки на собственную каменную церковь такой высоты, и такую здоровенную, блин, площадь выложенную булыжником? "Какой чудесный повод пораскинуть мозгами. Я спрыгну с крыши, и им не достанется мой последний хитпойнт?" Заметил внутренний голос, пока я прикидывал смогу ли допрыгнуть вооон до того дерева, и голос снова был послан в том же направлении. Темнота наступила так же внезапно, как и в первый раз.
- Какой хлипкий пошел научный работник.
Из бессознательного состояния снова вывел голос. На этот раз незнакомый. Физически чувствуя, как рядом с первой шишкой растет вторая, я по привычке проклял кафедру в целом и всех доцентов поименно, прежде чем разлепить глаза.
Однако вечер совершенно перестал быть томным. Свою тушку я обнаружил все еще на той же крыше. Правда, в этот раз на коленях. Руки были крепко зафиксированы в районе плеч и запястий. Попытка пошевелиться заставила незнакомцев стиснуть мои руки так, что только природная гордость не позволила взвыть.
- Кстати, я невкусный.
С языка сорвалась первая же оформившаяся мысль, и наверняка зря. Никто и никогда никому не верил на слово. Эти скорей всего тоже захотят убедиться.
- А это мы сейчас посмотрим.
Не обманул моих ожиданий "Бард" сверкнув неправдоподобно голливудской, в реалиях этой деревни, улыбкой, и крепко вцепился лапищей, которой позавидовал бы медведь, в мою голову.
- Изыди!
Донеслось откуда-то сзади, и меня окатило водой. Проморгавшись, я понял, что водой окатило не только меня, трое моих знакомцев катались по крыше, замысловато матерясь, и слегка дымились. На всякий случай приготовившись тоже изойти, я все же смог подняться на ноги, намериваясь проделать сей фокус через край крыши. Воистину, некоторые фокусы мастерам удаются только раз в жизни. "Сколько сотрясений может пережить один энтомолог за сутки?" - внезапно задался философским вопросом внутренний голос, и мысль посетить психиатра по возвращении окрепла окончательно. Однако изгонять меня никто не торопился, наоборот, чья-то лапка крепко вцепилась в мой рукав и споро поволокла в сторону лестницы, бренча ведром при каждом шаге.
Лишь спустившись вниз, мне удалось рассмотреть обладателя спасшей меня лапки в неровном свете свечей, понатыканных по всем подходящим плоскостям данного храма. Им оказался мой вчерашний знакомый юный церковник, храбрый воин кувалды и ведра. Хотя, стоило признать, с ведром у него очень неплохо получалось.
- Какого черта ты поперся на крышу ночью? Для этого я вчера спасал твою шкуру?
Сурово вопрошал воин, отставив свое, переставшее наконец бренчать, орудие под лавку (за что моя головная боль сказала ему отдельное спасибо), на которую я тут же примостил свои кости.
- Мой герой, - прошипел я с благодарностью гадюки, которой наступили на хвост, и с весьма схожими интонациями, - встречный вопрос. Какого черта здесь вообще происходит?
- Ты что, совсем ничего не знаешь?
Наверняка мой вид служил достаточным ответом на этот вопрос, поскольку тяжело вздохнув, белобрысый исчез из моего поля зрения на пару минут, а вернулся со стаканом воды для меня, мокрой же тряпкой для моей шишки и весьма непонятным рассказом.
- Ты ведь в доме таксидермиста остановился. Ничего странного за чучелами не замечал? Старый таксидермист был не просто сумасшедшим стариком. Он мог в свои творения запирать души, или что там у них, всяческой нечисти. И те, чьи сущности он запирал, впадали в сон. Их здесь много вокруг деревни таких, спящих. А еще через этих чучел он мог ими управлять, когда нужно. Как в книжках про гаитянских зомби. Я у него учился, только у меня не получилось ни черта.
Подавив меня собственной начитанностью, молодой охотник скис как йогурт. Только вот понятней мне из его рассказа ничего не стало.
- Ну а я-то тут при чем?
Пришлось задать этот, вполне резонный, вопрос, так как объяснять дальше парень, похоже, не счел нужным, скрывшись где-то в глубинах собственной памяти.
- А в тебе, похоже, они почуяли что-то, что поможет им их собратьев освободить. Ты владеешь какой-то силой?
- Теоремой Пифагора я владею. Парень, на дворе двадцать первый век. Какая магия, какие зомби, души нечисти в чучелах? Я про таксидермистов только анекдот знаю: Такси "Дермист". Куда тебе, чучело?
- Ну да. А на крыше тебе двадцать первый век пытался голову двумя пальцами открутить, и от святой воды к праотцам отправился?
Блин, в чем-то парень был прав. На несколько минут в храме стало достаточно тихо, чтобы услышать, как потрескивают свечи внутри, и мешок с песком шлепнулся где-то за стенами. Потом, проявляя необычайную подвижность для мешка с песком, поднялся, отряхнулся, судя по звукам, и прошествовал к дверям. Робко постучал. Мой спутник глазами какающей мышки смотрел на эту самую дверь.
- Они не могут войти на святую землю.
Шепотом сообщил мне охотник.
- Больно надо. Сами выйдете. - Отозвался мешок с песком за дверью голосом "Барда". - Ученый, выходи по-хорошему. Бить тебя никто не будет, а ресурсами надо делиться с голодающим ближним. Да, и блондина прихвати, мы из него холодец сварим.
Надавили на мою человечность из за двери, человечность всхрапнула, показала неприличный жест из среднего пальца, и перевернулась на другой бок, а вот мой спаситель как-то внезапно сбледнул с лица, шаря рукой под лавкой явно в поисках своего ведра.
- Вампиры не едят холодец.
Как мог, утешил я своего спутника, но на того это, похоже, не сильно подействовало, поскольку тот прямо с лавки бухнулся на колени и, судя по позе и напряжению выступившему на челе, принялся молиться. Где-то в небе лениво загремело. Пару минут было тихо, а потом в дерево на самом краю площади ударила молния, на мгновение заставив святых на цветных витражах окон исказить лица на зловещие гримасы. "Тебе трындец." - заглянул в мое недалекое будущее внутренний голос, и в кои то веки я был с ним полностью согласен.
- Парень, я, конечно, ничего не хочу сказать, но, по-моему, ты кому-то не тому помолился. Церковь самое высокое здание в деревне. Громоотвод я ему сегодня открутил лично, если шарахнет, полыхнет так, что у нас с тобой будет только два выхода, или оставаться тут и зажариться до хрустящей корочки, или выйти туда... а вот там возможны варианты. У тебя, например - холодец.
Заговорщическим шепотом сообщил я юному охотнику, и тот, внезапно замолчав, прислушался к лениво ворочающемуся в небе грому. На лице юноши явственно проступило понимание, что если вампиры и имеют на меня зуб, то на него, особенно за последнюю выходку с ведром, наверняка уже целую челюсть. Следом, пошарив под собственным одеянием в районе груди, охотник извлек на свет остро заточенную деревяшку, в которой угадывалась обструганная ножка от стула. Я в очередной раз восхитился его подготовленностью к трудностям жизни. Мне не удалось с крыши даже горсти гвоздей прихватить.
- Ну что? - Нетерпеливо осведомились из за двери. - Портки можете не менять, я не брезгливый.
Суровую решимость на лице юного охотника прямо сейчас выйти на улицу и насмерть заковырять обидчика ножкой от стула, прервало появление знакомого мне уже, несколько помятого лица. Лицо было еще более помято, и вооружено чем-то похожим на крест на длинной ручке.
- Опять шпана пожаловала на ночь глядя? Сейчас я им все грехи отпущу.
Зловеще пообещало лицо. Отодвинув нас с охотником с прохода, ногой открыло дверь, судя по звукам, помяв того, кто за ней был. Следом раздалось несколько замысловатых ругательств, похоже, на латыни, послышалась какая-то возня, где-то недалеко снова шарахнула молния. И стало тихо. Пару минут мы прислушивались к непривычной тишине.
- Митька, подмети потом на крыльце.
От звуков этого голоса мы с охотником подпрыгнули. Втянув голову в плечи, блондин прошмыгнул к двери, да и я не собирался оставаться в здании, которое вот-вот может превратиться в большую жаровню.
За стенами храма было пасмурно, темно и в меру тихо. Крыльцо украшала кучка пепла, очертаниями похожая на лежащую фигуру. Кучку крайне задумчиво разглядывало лицо служителя культа. Где-то в деревне весело полыхал чей-то дом. Судя по направлению, как раз мой.
***
Чем все закончилось? Дом одуванчика сгорел дотла. Саму бабульку успели спасти, а вот ее и мое имущество - увы. Охотник по секрету мне сообщил, что из огня души нечисти вырваться никак не могли, а так как теперь чучел нет, то и воссоединиться с телами они уже не смогут. Следовательно, нечисть скорей всего погибла, и тревожить местных больше не сможет.
С кафедры я ушел, вертел я такие командировки. А ну как в следующий раз какие русалки или оборотни нападут, пока я буду своих жуков собирать? Теперь делаю головокружительную карьеру плотника. И пожалуй, начну с коллекции колышков. Дело не в том, что я боюсь, что друзья "Барда" все же выследят меня, просто сегодня, вернувшись с работы, в запертой квартире я обнаружил самообразовавшееся над письменным столом чучело головы оленя, кокетливо скосившего глаза к переносице.