Аннотация: История одного земляного червя может быть поучительна для всего человечества.
ПРИКЛЮЧЕНИЯ ХВОСТИКА
Авт. - Однажды, очень давно, Человек назвал себя венцом природы и взял право решать судьбу огромной планеты. Но имеет ли на это право вид, чья история так коротка, а будущее так туманно? Вот если углубить взгляд в недра Земли, там бесчисленные орды и империи живых существ ведут уже не один миллион лет успешную борьбу за существование и распространение своего ДНК. История одного земляного червя может быть весьма поучитальна.
Начало
5 колец
Мы - клубок. Тепло, сыро, темно. Спать.
10 колец
Главный Мы шевелить, будить. Мы ползи. Мы - больше не клубок. Холодно. Мы надо вверх. Торопись. Слабые Мы остаться низ. Слабые Мы спать. Слабые - больше не Мы.
11 колец
Главный Мы - сильный, быстрый, большой. Делать тоннель. Маленькие Мы тоже грызть. Спешить за Главный Мы. Мы надо есть. Мы надо дышать. Мы надо вверх.
12 колец
Главный Мы дрожит. Это - новое. Это - Страх. Маленькие Мы замереть, ждать. Вокруг дрожать, бить большая волна. Волна - Страх. Волна больше Главный Мы. Страх трясти, Страх крушить ... В клубок, в клубок. Спать.
14 колец
Главный Мы? Главный Мы!? Искать. Где Мы? Мы больше не Мы...
Авт. - Тут, пожалуй, стоит пояснить. Ведь не все, я уверен, знакомы с жизнью и повадками земляных, дождевых и иных червей.
Перед нами развернулась самая обыденная, хоть и не без трагизма, картина рождения и взросления червяковой кладки. Наш герой, вылупившись из яйца, во главе с родителем начал восхождение к поверхности в поисках воздуха и пищи. Их путь был прерван событием, серьезно повлиявшим на дальнейшее становление нашего, пока еще безымянного, героя - нападением хищника. Кто им был можно лишь догадываться. Предположим, крот. Он съел родителя и часть малышей-червячков. Таким образом, наш червячок познал страх и боль потери, но, вместе с тем, приобрел жизненный опыт и философский взгляд на вещи.
Свет
20 колец спустя
Холодно, сухо, светло. Свет - это верх. Взять еду и в норку, в норку.
Верх - еда, дышать, быстро. Низ - затаиться, спать, долго. И снова вверх, искать лист, и быстро вниз. В клубок.
36 колец
Ползти вверх. Сверху дрожать. Страх. Замереть. Страх забрал Главный Мы. Еще дрожать. Стук-стук-стук ... Маленький, быстрый волна. Ползти вниз в клубок? Нет. Надо есть, надо дышать. Быстро вверх, искать еда.
Верх. Тепло, сыро, светло. Другое. Вода. Хорошо, как в 5 колец.
37 колец
Всё еще верх. Плыть, есть, пить, дышать. Чуять. Рядом чужие Мы. Спешить к чужие Мы. Мы - клубок! Хорошо.
Чужие Мы стать Главный Мы. Надо делать гнездо, делать маленьких Мы. Хорошо.
Чужие Мы ползти вниз. Мы больше не Мы...
- Пап, а, пап! А челви плавать умеют?
- Нет, не умеют.
- А зачем ты их в леку бласал? Они же утонули.
- Нет, не утонули, я их на крючок сажал.
- А. Где же они тогда?
- Как где, рыбы съели. Те, что в ведре. Тим, ты плачешь?
- Челвячков жалко. А можно я одного спасу? Вот этого, котолый в луже один лежит. Он будет со мной жить.
- Ну, не знаю...
- Пап, я честно-честно сплавлюсь. Ну пажааалуста. Это вместо щенка с алелгией.
- Ладно. Только маму будешь сам уговаривать. Возьми банку, насыпь земли и положи ему кусочек еды какой-нибудь сверху.
-У меня в калмане только конфета. Пливет, челвяк, я назову тебя Хвостик...
... Всё еще верх. Свет, вода. Волна. Разный, другой. Чуять Чужой. Резко вверх, тесно, бороться, бороться. Страх пришел забрать? Это всё?
Ползти вверх? Осторожно ползти вверх, дышать. Искать еда. Нет лист. Есть Другое. Грызть. Много грызть Другое. Хорошо.
Авт. - И снова, мой пытливый друг, я вынужден вмешаться. Канва повествования, сделав неожиданный стежок, уводит нас в другую сторону. Наш герой, живя скромной жизнью червя-отшельника, познал радости отношений. Короткая связь между двумя червями - копуляция, породила в недрах, а точнее в пояске его партнера новую жизнь - кокон с яйцами. Однако, наш червь не оплодотворился и остался на поверхности. Эта случайность подвела его к поистине судьбоносной встрече - он был обнаружен и захвачен в качестве домашнего питомца мальчиком по имени Тим.
Стал быстрее расти. Заметил, что от конфет столько энергии! Смогу перелезть стенку аквариума. От мяса в сон клонит. На траву больше не тянет. Пробовал несколько раз - такая пресная. Тима долго нет. Есть пора, и смотреть мультики. Смотреть с Тимом про жуков.
Авт. - Удивительные метаморфозы. Еще недавно маленький червячок жил простыми категориями - он дышал, ел, спал, прятался под землей. Но, попав в уникальную среду, начал удимительно меняться. Теперь он анализирует, испытывает привязанности, мечтает! Ряд ученых и биографов, справедливо считая этот этап поворотным, до сих пор бьются в спорах, что же спровоцировало этот локальный эволюционный скачок. Почему в рамках конкретной особи стали возможны подобные превращения. Мы же с вами не будим спорить, а как благодарные наблюдатели лишь порадуемся, что история приобретает объем и динамику.
И снова весна
Прошел целый солнечный цикл с того дня, как я оказался в этом доме. А значит, снова весна. Моя жизнь теперь отмеряется не кольцами - я вам не дерево, я личность!
Что-то томительное чувствуется в ветерке, задувающем в комнату сквозь приоткрытую форточку. Сегодня Мама украсила комнату срезанными ветками. Сказала, что это верба, и почки скоро распустятся. Когда я подполз поближе к вазе, чтобы разглядеть букет, она одернула руку и попросила меня не грызть ветви. Наверняка она знает, что я давно не ем сырую растительность. Просто нервничает в моем присутствии. Ну да, челвь - не самый привычный питомец.
Да, я в курсе, что правильно говорить червь, червяк. Смотрел как-то научно-познавательную программу про нас - поясковых малощетинковых. Это интересно. Просто Тим, мой друг путает буквы "р" и "л". А Папа сказал, что эта ошибка с глубоким смыслом - мол, я червь внешне, а человек в перспективе, значит - ЧЕЛВЬ. С ним мы ладим. Хороший мужик. Только пьет. Папа и мне наливает иногда. "Выпей пивка для настроения, Хвостик" - говорит, а сам вздыхает так грустно. Я из вежливости пью, только на меня это не действует. Ну и хорошо, не хочу грустить.
Точка зрения
Посчитал кольца. Оказалось 52. Давно перестал следить за этим, поэтому удивился. Раньше я, как и все, мечтал достичь 100 колец, ведь среди нашего роду-племени ходят легенды о Главном-Главном Мы, размером с доброго ужа. Ну как легенды, есть некий мыслеобраз, передаваемый родителем кладке при вылуплении. Наряду с образами Главного Мы, Страха, Еды, Копуляции. Наш Главный-Главный Мы - настоящий Суперчервь -гигант с мощными челюстями, и сильным телом, способным сжать в кольце Страх. Сейчас я в этом усматриваю зачатки религии... Наш Суперчервь - последняя надежда, оплот притесняемых, утешение для слабых. Как наивно. Теперь, познакомившись с эволюционной теорией, я считаю, что залог успеха "нашего брата" в неконтролируемом, сверхсильном размножении.
Итак, прирост моих колец приостановился, но из-за мутаций каждое из них крупнее и толще раза в три, чем у большинства моих сородичей. Одним словом, я вполне бы мог претендовать на титул СуперЧервя.
Через стекло
Видеть и слышать я начал еще, когда жил в аквариуме. Излучение компьютера, еда, насыщенная жирами и сахаром, таблетки, которые выплевывал, пока не видит Мама и прятал в земле Тим, сделали свое дело. Вся поверхность моего тела, а в особенности поясок стали вначале реагировать на свет и улавливать волны громких звуков. Каждый день новый мир набрасывался на меня с пугающей силой. Это было страшно, а иногда и больно. Не выдерживая столь быстрых перемен в себе, я пугался, прятался поглубже в земле. И лежал там, свернувшись в клубок. Тим, или Хо, как я звал его тогда, расстраивался, если не видел меня несколько дней. Он начинал стучать по стеклу аквариума и звать меня. Эти бесконечно повторяющиеся звуки - стук пальца по стеклу и детский голосок выводивший, "Хоо" (а на самом деле "Хвооостик") выводили меня из дремотного состояния. Страх сменялся раздражением, и я выбирался на поверхность. Часами я с любопытством рассматривал владения Тима - детскую, сидя на бортике аквариума. Затем решился на короткую вылазку - было интересно, что находится под столом, на котором стоял мой стеклянный дом. Это приключение чуть не стоило мне жизни, но об этом в другой раз. Пару раз, видя, что я всеми кольцами тянусь в сторону окна, Тим сажал меня на подоконник. На окне тоже было стекло. Как иронично, тогда подумал я, точно как в моем аквариуме. Словно Тим и Мама с Папой, и все люди в доме тоже чьи-то питомцы...
Я знаю
Я долго не мог понять как при всей своей масштабной суетливости, люди практически незаметны для процентов восьмидесяти биомассы? Земляные существа, например, и знать не знают, что есть целый вид, считающий себя царем природы. Все из-за ничтожности и ограниченности той самой биомассы - так считают люди. А настоящая причина в том, что мы как параллельные вселенные, живем на разных волнах, в разных измерениях. Используя друг друга иногда, не приносим ни вреда, ни пользы. А что до ограниченности, то тут поспорить можно, у кого больше ограничений. Мы, например, слышим "музыку" планет. И синхронизируемся не только с Луной, но и планетами Солнечной Системы. Прекрасно знаем об астероидах и других телах ближнего космоса. И не спрашивайте меня как, все равно не поймете.
Это если о мега мире, но и в микромире мы ориентируемся. Мое тело постоянно проводит биохимический анализ окружающей среды, регистрируя малейшие изменения. И да, конечно я чувствую приближение дождя, или, грозы, к примеру, но это так, мелочи.
Черви не болеют. Вы знали? Если хоть одна вредоносная молекула попадает в наш организм, или появляется дефективная клетка, мы сразу чуем и бросаем силы организма на борьбу с ней. У вас все иначе.
Сейчас мне грустно. Я очень привязан к Тиму и знаю его тайну. Кое-что растет внутри него. Он часто кашляет, болеет, и Мама дает таблетки. Но они не мешают той Клетке делиться все больше и больше, повторяя саму себя.
Я пытался помочь. Пока Тим спал, я импульсами пытаясь с ней договориться. Но Клетка уже слишком велика, и не хочет договариваться. Может что-то получиться, если я попаду внутрь и перегрызу ее. Для этого Тим должен меня вдохнуть. Но сейчас я так вырос, что незаметно это не провернуть. А если Мама или Папа увидят, как я лезу к нему в нос, меня просто прихлопнут. Что же делать? Они должны знать пока не поздно.
Обычно по четвергам мы с Папой смотрим баскетбол. "Четверг - маленькая пятница", - как обычно сказал он, открывая бутылку пива. Я был рассеян, почти не следил за игрой. Все думал, как мне донести до них, что у Тима болезнь? Как передать сигнал бедствия, ведь чувства людей так ограничены?
Трудности перевода
Я освоил азбуку Морзе. Сидя у Папы на плече попытался отстучать послание. Решил начать с простейшего, со слова SOS - три длительных нажатия, три коротких и снова три длительных. И что вы думаете? Он просто согнал меня, сказал, что щекотно. С фонариком и клавишей на синтезаторе тоже не сработало. Он не знает азбуки Морзе! Пробовал с Мамой. Залез на кухонный стол когда она месила тесто и на муке начертил "...---..." . Она так раскричалась, смахнула муку в ведро и пригрозила бросить меня в измельчитель.
Ночью я заполз Тиму на грудь, давил сигналами Клетку. Глядя в черноту его маленькой ноздри, я мысленно проделывал путь по дыхательной системе прямо в пораженное легкое. О, как же сложны ваши огромные телесные системы! Это будет не просто, но выполнимо. Но сколько я смогу там продержаться и как вылезу обратно? Тим закашлялся и перевернулся на бок, уткнувшись носом в подушку.
Музыка
Мама включила телевизор. Я пополз в зал, чтобы вместе с ней послушать музыку.
"Я раньше играла в оркестре, Хвостик. На флейте". - На ее лице появилась улыбка, - "Мы часто выступали. Я так давно не играла". Мама открыла шкаф и достала чемоданчик. Раскрыв его, она долго смотрела на блестящую металлическую полую трубочку. Выключив пультом звук, Мама поднесла трубочку ко рту и дунула, при этом перебирая пальцами по выступам на металле. Из трубки сначала не уверенно, затем смелее полились звуки. Это было что-то тревожное и возвышенное одновременно, как Юпитер в декабре. "Это Бетховин. Мое любимое", - объяснила мама. Она еще немного поиграла и убрала флейту в шкаф, а мне еще долго не давала покоя мысль, рожденная этой торжественной музыкой.
Авт. - Подводя черту под этой частью истории, хочу вместе с вами разделить переживания за судьбу малыша Тима. Конечно, вы догадались, что внутри него росла раковая опухоль. Вначале червь Хвостик считал, что люди тоже способны регенерировать и излечиваться, как представители его вида. Но затем он понял, что это не так и нему пришла идея самому спасти малыша. Но как? Сумеет ли он преодолеть преграду, разделяющую людей и земляных червей? Кажется, что тут поможет только чудо.
Партия
Мы играли в шашки. Когда я медленно толкал черную фигурку на следующую клетку, Тиму стало плохо. Он кашлял, и изо рта хлынула кровь. Мальчик испуганно заплакал, прибежала Мама. Она начала звонить и кричать, что нужна скорая, нужен врач.
Пока врач с помощью трубочек слушал, как Тим дышит, я беспокойно кружил по столу. Я был возбуждён и рад, что врач все поймет и расскажет родителям про Клетку и вместе они вылечат Тима.
Увидев меня медсестра, пришедшая с врачом, взвизгнула "Червяк! Фу!" и размашисто шлепнула по мне медицинской картой. Отпружинив, я полетел кувырком прямиком на кровать. Наудачу там лежала рубашка Тима, и я поспешил спрятаться в ее кармане.
"Одевайтесь, собирайте вещи, - услышал я серьезный голос доктора, - Нужно пройти обследование, мы вас госпитализируем".
Так, не замеченный никем, в кармане рубашки я попал в больницу.
И это все?
В детском онкологическом отделении я был очень популярен. Еще бы! 17-сантиметровый разумный червяк. У этих детишек отродясь питомцев не было. Оно и понятно, родители оберегали их буквально от всего. Поэтому на капельницах химиотерапии, когда уходили медсестры, я развлекал их нехитрыми играми - скатывался по пластиковым трубкам, как с горки, ритмично дергался под музыку, носил на спине ватный шарик.
Тим очень сдал. Сильно похудел, у него выпали волосы и несколько зубов, он весь пропитался ядами. Но Клетка не сдавалась, она продолжала, хоть и медленно, расти в его легком. Я слышал, как врач сказал Маме, что лёгкое придется удалить. Но как?! Зачем?! Он же не сможет отрастить новое. Я не мог в это поверить, и это все, на что вы способны?
Волшебная флейта
В коридоре, раздражающе мигала лампа, работал кондиционер. Это слово, как и сам прибор, были для меня новыми. Я видел, как по просьбе медсестры охранник Ильяиваныч пультом направлял прохладные струи. В помещении было тихо, только в дальнем конце скрипел карандаш - это старшая медсестра заполняла пухлую тетрадь. Сейчас кондиционер работал слабо, что было очень кстати для моего эксперимента.
Цепляясь за проводку, я еле добрался по отвесной стене до прибора и присел передохнуть. С собой я принес кусочек арбуза. Сверху было пыльно, но открывался прекрасный обзор. При других обстоятельствах этот момент мог походить на пикник, но у меня была идея, которую я вынашивал с момента попадания в больницу.
Помните, как мы с Мамой слушали концерт, а затем она играла на флейте? Я долго думал, и решил, что это мой шанс. Я просто устроен. У меня нет многих органов и систем, присущих хордовым. Поэтому мне, в прямом смысле, нечем говорить. А по-другому люди, увы, не понимают. Но если использовать мое тело, как примитивный духовой инструмент, то... то, ну не знаю! Так далеко я не заглядывал. Сейчас моя задача была - извлечь из тела звук и не умереть.
Полный продув
По коридору прокралась, нервно оглядываясь, старшая медсестра. "Ильяиваныч, это ты? - услышал Хвостик ее беспокойный голос. - Колосков? Восьмая палата, если я узнаю, что это ваши выходки, у вас будут большие проблемы!" - Крикнула она неопределенно в пустоту коридора, крестясь, и скрылась, зашлепав тапками по лестнице.
Была глубокая ночь, и еще 5 минут назад все спали, когда у меня случился прорыв!
Раз за разом я безрезультатно припадал глоткой к струйке кондиционированного воздуха, но тот, скапливаясь в передней части моего хвостообразного тела, лишь бесшумно выходил обратно. Раз за разом я раздувался и сдувался. Эти опыты меня подкосили, шкурка и внутренности пересохли и болели. Арбузный ломтик, который я предусмотрительно прихватил на верх, был спасением. Я грыз его маленькими порциями, впитывая сок, и терся боками, пытаясь устранить сухость. Через час тщетных усилий я, было, совсем пал духом, но вспомнил, ради чего это делаю. Тим, добрый друг, я должен попробовать еще раз. А что если проблема не во мне, а в потоке? На корпусе были кнопки, я нажал их несколько раз и направил воздух через узкие щели ровно вверх. Подполз к углу, и вцепился в него. Я почувствовал, что раздуваюсь. Словно шарик форусника я сегмент за сегментом надувался. Скоро все мое тело походило на сосиску. Чпок! Крошки собравшиеся внутри последних колец выскочили, и по больнице разнесся протяжный свист. От волнения я разжал челюсти и тихо сдулся на корпус ветродуя. Это был прорыв!
Слушая, как на лестнице удаляются шаги медсестры, я снова пополз к углу - теперь нужно научиться регулировать звук - его высоту и прерывистость, чтобы "произносить слова". У меня, наконец, созрел план. Завтра во время обхода главврача я привлеку его внимание и заставлю себя выслушать.
Дырявая наволочка
В грозной тишине оглушительно тикали часы. В маленьком кабинете главврача замерев в ожидании вердикта, находились шестеро. Главврач Иванвасилич и анестезиолог Олеголегыч напряженно глядели в экран компьютера. Мама и Папа, сидя на соседних стульях, крепко держались за руки, а Тим дремал у Папы на коленях в клубке. Я же лежал, блаженно отмокая в физрастворе. Утро было нервным, но результативным.
Переполох поднялся еще на рассвете, когда главная медсестра, в полубезумном состоянии из-за непрекращающихся завываний, который издавал ваш покорный слуга, передавала смену. Рассредоточившись по больнице, персонал заглядывал во все уголки задания и глаза пациентов, в поисках источника шума. В итоге, решено было вызывать главврача т.к., цитирую: "Чую, добром это не кончится. Проклял кто-то наше отделение, теперь бродит незнамо кто, воет. Батюшку пора звать!" - повторяла, то шёпотом, то громко срываясь, главная медсестра.
Признаюсь, к тому времени я изрядно устал и взял передышку, зарывшись в горшк с фикусом, поэтому на нее глядели с недоверчивым опасением.
Мой план был прост. Заранее я прогрыз в полотне белой наволочки все тот же сигнал sos - "...---...". Расчет был на то, что врачи в вашем мире учатся дольше всех, а значит должны быть поумнее Мамы с Папой. Этот белый флаг я затащил на ветродуй. В ответственный момент - во время обхода главврача, он должен был раскрыться и привлечь внимание. Далее следовало мое голосовое сообщение. Короткое, но эффектное: "Спасти Тима. Могу помочь". Ну а дальше, дальше я представлял, как мы болтаем, используя нехитрые приспособления, собираем консилиум, готовимся и проводим операцию и, ура - мой друг спасен.
И вот момент Х. Главврач в сопровождении медсвиты мчится по коридору, уткнувшись в бумаги. Я бросаю один конец белой ткани на воздушный поток, придерживая другой. С удивительным величием бывшая наволочка реет над коридором, но, увы! Увы, этого никто не замечает - все сосредоточены на историях болезни. В отчаянии я отпускаю угол флага, и белая ткань летит вниз, прямо на голову Главного! В один миг человеческая многоножка останавливается. Одна из медсестер, охает, стремительно срывает наволочку с лица начальника и прячет ее за спиной.
Есть контакт
- Это что?
- Ничего, Иванвасилич, - пискнула медсестра, но главврач протянул руку и так глянул на девушку, что она немедленно отдала тряпку.
Замерев на кондиционере, Хвостик сверху наблюдал, как человек, покрутив белый квадрат, ткнул пальцем в одну из прогрызенных дырок.
- Что здесь происходит, объяснит мне кто-нибудь? Призраки, летающие дырявые наволочки, дрессированные черви! Да, коллеги, вы думали я не знал? У вас в палатах цирк! Охрана мне показала видео с камер, как червяк развлекает детишек трюками. Кроме меня хоть кто-то понимает, что означает "особый стерильный режим"?
- Это питомец нового пациента Тима, от него ни шерсти, ни перьев, не кусается, а детей он заставляет улыбнуться, - вступилась пожилая врачиха.
Тем временем главврач расправил наволочку и задумчиво смотрел на послание Хвостика.
- Олеголегыч, похоже нам на головы свалилось письмо, - задумчиво произнес он и вместе с хирургом задрал голов, в поисках отправителя.
Вытянувшись в струнку, на кондиционере стоял червяк, секунду спустя он уже свисал с прибора, вцепившись "челюстями" в угол. Тело существа наполнилось кондиционируемым воздухом, а по кольцам прошла рябь.
- Щщхааа-щщщии чииииааа...охххуууу ххааооочщщ. Йааа чшшшерфффф, - понеслось по коридорам.
- Ааа, этот вой! - закричала врачиха и мелко закрестилась, - Чур меня, чур!
Повторяющиеся снова и снова шепелявые подвывания собрали в коридоре толпу. Главврач подошел к стене и протянул руку вверх. Уставший Хвостик не заставил себя долго ждать и, с приглушенным "чпоком" отлепив присоски от пластикого корпуса, шлепнулся в раскрытую ладонь. Аккуратно стряхнув червя в нагрудный карман, главврач обвел грозным взглядом толпу и скомандовал:
- Больным и сочувствующим разойтись по палатам. Продолжим обход, коллеги. Через 30 минут жду в своем кабинете семью пациента Тима, и Вас, Олеголегович.
Авт. - Прерву рассказ на самом интересном месте и вместе с вами удивлюсь невероятности совпадений в этой истории. Так, главный врач больницы с группой других исследователей в тоже время работал в лаборатории синтеза белков из слизи, покрывающих малощетинковых. Грубо говоря, их группа из ферментов червей создавала вакцину от рака. А его лучший друг и по совместительству хирург, с детства увлекался фантастикой и даже долгое время состоял в кружке уфологов - искателей внеземных цивилизаций. До сих пор он страстно надеялся на контакт землян с другими разумными видами, правда, все надежды возлагал на далёкий космос. Они между собой часто обсуждающие свои увлечения, и смогли прочувствовать всю глубину величия момента: первое - состоялся контакт с другой цивилизацией, второе - представитель разумного (возможно) вида настроен дружелюбно и готов делиться технологиями. Наш Хвостик с минуты на минуту должен стать мировой сенсацией. При других обстоятельствах это могло бы стать прекрасным финалом для рассказа. Но мы-то с вами знаем, что у любознательного червя другие планы на эту историю.
Пределы доверия
На столе, рядом с моим джакузи - миской с физраствором, лежал фен. С помощью него я уже провел первый раунд переговоров, и теперь пересушеный, перегретый и изможденный, собирался с силами для нового выступления.
В кабинет главврача зашла медсестра со снимками грудной клетки. Стол Иванвасилича оказался с внутренней подсветкой, поэтому разложив большие фотопластины прямо на нем, он начал объяснять мне и родителям Тима, что у мальчика твориться внутри.
"Видите эту большую тень внутри легкого? - Спросил он, - Это опухоль, на соседнем снимке она же, но 2 недели назад. Несмотря на химеотерапию, ее площадь значительно увеличилась. Единственное медицинское решение - как можно скорее удалить опухоль, но придется вместе с легким. К сожалению, шансы на успешный исход операции - 23%. Операция назначена на завтра". Услышав его слова, Мама тихо заплакала, а Папа склонился над снимками и спросил, есть ли шанс, что это ошибка, предложил перепроверить, прежде чем резать. "Исключено. Перед подобным случаями мировая медицина бессильна, - отрезал главврач, - По крайней мере, человеческая", - добавил он уже осторожнее. На соседнем стуле беспокойно заерзал хирург. Сквозь линзу жидкости я почувствовал на себе взгляды всех собравшихся. Я вынырнул и подполз к фену. Он был оснащен самодельной конструкцией - сужающимся до 5 мм в диаметре раструбом, пропускающим поток воздуха. Его смастерили из изоленты и шприца без иголки. Теперь мне не надо было присасываться к поверхности, отдавая все силы на удерживание. Мы, как говориться, пошли другим путем. Трубочка вставлялась мне в ... хвост, а воздух выходил через глотку, так я импровизированно говорил. Получалось все лучше. Еще утром я предложил свою идею и помощь в борьбе с Клеткой моим новым друзьям врачам. Конечно, был шок, сомнения, крики, споры. Но сейчас они уже набрасывали план экспериментальной операции. Оставалось убедить родителей, что я могу помочь. Я - единственный шанс Тима.
- Мааамаа Пааапаа, Ччшиимм. Йаа вассшш луублуу. Йаа моокххххуу пооммоччщщ. - я на секунду замолчал, а в кабинете раздался резкий кашель. Притихший мальчик, наконец, посмотрел на меня. - Ччшиим, чшштоо сскххаашешш?
- Хвостик, ты мой друг. Я знаю, что ты хотел мне помочь еще дома. Я тебе доверяю.
Подготовка
После многочисленных анализов и проверок на совместимость, я, по решению Большого консилиума, был готов. Меня помещали в макет дыхательных путей, где раз за разом я отрабатывал свой этап операции. Счет шел на часы - мальчик так ослаб, что его ввели в кому и перевели на аппарат искусственной вентиляции легких. Не давал сосредоточиться на предстоящем мне и врачам ажиотаж, охвативший мир медицины. Все хотели посмотреть на червя-хирурга, просились ассистировать на этой легендарной операции. Естественно, слух обо мне распространился и по Земле со скоростью лесного пожара. Несмотря на охрану, больницу атаковали журналисты всех новостных агентств. На личные и рабочие телефоны персонала постоянно звонили люди с вопросами обо мне и предложением денег за любую информацию. Но хуже всего, что подключились спецслужбы разных государств. Военные готовы были начать войну за помещение меня в лаборатории их стран. Посовещавшись с друзьями, я решил сделать заявление для человечества.
Много вопросов
Операцию назначили на 5 утра, а в 3.30 на территорию больницы заехал грузовичок с надписью "Прачечная Љ5". С пассажирского сидения спрыгнул одетый в рабочую форму парень с рюкзаком через плечо и постучал в неприметную дверь. Из нее выглянул хирург.
- У тебя 20 минут, - буркнул он и впустил паренька.
Максу было уже 32, но, не смотря на это, он, как и его основная (подростковая) аудитория, любил сенсации и не верил авторитетам. Его ютьюб-канал развенчивал различные научные и медицинские аксиомы. Хвостик открыл его канал где-то полгода назад, пересмотрел почти все выпуски с расследованиями, поэтому сообщил, что заявление будет делать только на его канале. Сонного блогера секретно, под видом работника прачечной, привезли в больницу. Зашедший в тускло освещенное помещение человек замер - на столе сидел червяк и махал хвостом.
- Ээээ, произнёс человек, - Я - Макс, здравствуйте и протянул руку Иванвасиличу, - затем взглянул на червя и добавил, - Что ж, я пока расставлю оборудование.
Блогер отвернулся и начал доставать из рюкзака предметы. - Это камера, свет, планшет. Мне сказали, что Вы не против прямой трансляции... - Макс кашлянул, а Хвостик почувствовал волнение, исходившее от него.
- У нас будет короткое совместное заявление. Попрошу без вопросов, впереди операция, - сказал Иванвасилич, подавив зевок.
Блогер включил трансляцию. Он поприветствовал аудиторию, сожалея, что в такой час его смотрят всего пара сотен человек. Сообщил где он и с кем. От волнения его голос срывался. Он вышел из кадра, и свет, и камера, которые он до этой минуты загораживал собой, буквально впились в нас. Пока ослепленный софитами Иванвасилич собирался с мыслями, я встал на кончик хвоста и медленно согнулся в поклоне. Планшет запиликал десятками сообщений.
- Здравствуйте, я главврач пятой больницы Иван Васильевич, а это разумный представитель вида, обитающего с нами на планете - червь Хвостик. Несколько дней назад мы познакомились и теперь собираемся провести совместную операцию по удалению неоперабельной раковой опухоли. Пациенту 6 лет. Появление разумного представителя малощетинковых стало сенсацией, и чтобы не было лишних спекуляций на эту тему, наш маленький друг лично обратится к людям.
- Нас смотрит уже четыре миллиона! - воскликнул Макс.
Тем временем, Хвостик "подключался" к своему переговорному устройству и кивнул доктору, чтоб тот включал фен. Зашедший в круг света Макс, вытаращив глаза, наблюдал, как раздувается червяк и комментировал трансформацию тела и возникший в начале хриплый свист.
- Сспхашшиипха Маахсс, тшепхерь йаа. Чшеелоофеекхи, ххээлоо! Моой наароот шшифет фф щщемлее и не сснаает о ффассс. Нее ссамечщает, кхакх фыы насс. Уу нассс нет раакххет и иинтернетхаа, но мыы мноокхха сснаем о подссемном миирее и коссмоссе. И ссснаем, кхаак шшитсь бесс боолии.
- Вау, у нас уже тысяча комментариев! Зрители канала хотят узнать, сколько Вам лет, с какой планеты прилетели, на какую разведку работаете, какие операции будите проводить еще, сколько Вам платят. Многие считают, что это фейк... - Блогер продолжал перечислять комментарии.
- Достаточно, - прервал его Иванвасилич, - Я знаю, всех взволновал наш Хвостик. Если он сможет, и, главное, захочет, позже мы сможем многое узнать о нем и его народе, но сейчас нам нужно идти готовиться к операции. Пациент не может ждать.
Столкновение
Хирург сделал глубокий надрез и вставил расширитель в киль трахеи. В отверстие в груди мальчика вставили две трубки - по одной в организм поступал кислород, а другая, более толстая доставила маленького лекаря в правый верхний бронх. Дальше он сам.
Внутри пульсировали капилляры, сияли альвеолы, звенели бронхиолы. На миг Хвостик замер в восторге от красоты и сложности открывшегося механизма. Глядя на окружившую со всех сторон вселенную, он осторожно заполз в легкое. Огромная, мрачная как гора, опухоль заполнила почти все пространство. Клетка, как продолжал про себя ее называть червяк, приветствовала его - навстречу начал делиться и расти метостаз. Хвостик содрогнулся. Он и не подозревал о мощи существа, с которым решил бороться. Отбросив страх, он пополз к щупальцу опухоли и перекусил его. Отросток сразу начал съеживаться. Обнадёженный результатом, Хвостик пополз к следующей "ножке", соединяющей Клетку с тканью. Он полагал, что будет бороться с большим, но безмолвным врагом, и не знал о безумии, которое в тот момент охватило Клетку. Внезапно, он почувствовал на себе ее жадное внимание. Многократно отразилась от сводов и загудела первобытная нота "Яяяяя". В ней было самолюбование и ненависть к тому, кто хотел отобрать добычу. Затем, как перед грозой, внутри все замерло. А через секунду тысячекратно усиленная Я-вибрация резко ударила по червю со всех сторон - монстр перешёл в наступление. Боль слепила, глушила, рвала маленькое тело. Теряя сознание, Хвостик свернулся в клубок.
Символ
Теплые и пока еще живые ткани лёгкого пришли в движение и мягко убаюкивали в такт сердцу. Не хотелось двигаться, бороться, решать.
"...Страх трясти, Страх крушить. В клубок, в клубок. Спать..." - пришло откуда-то из прошлого. Он снова стал маленьким, потерявшимся, одиноким. Мысли уступили место инстинкту, а он диктовал затаиться, чтобы выжить.
- Нужно что-то решать. На всю операцию у него 30 минут, только так есть шанс, что мы не потеряем их обоих, - произнес Хирург.
Анестезиолог согласно кивнул. Главврач напряженно глядел на монитор. Через лапороскопическое отверстие в легкое была помещена крошечная камера на гибком креплении. Он и другие медики, припавшие к экранам по всему миру, могли наблюдать за ходом уникальной операции. То, что произошло минуту назад, дало повод для оживленной дискуссии. Никто до этого не подозревал, что раковая опухоль, подобно примитивному, но самостоятельному животному, может принимать решения, взаимодействовать и, тем более, атаковать.
Датчики, подключенные к мальчику, считывали все показатели. Минуту назад они пришли в движение, будто ребенка ударило током. Одновременно с этим, находящегося в легком червя подбросило. Теперь он, свернувшись в клубок, не шевелится.
- Повторяю, ситуация критическая. Наши коллеги из Израиля настоятельно рекомендуют извлекать червя. Его потеря для науки может стать катастрофой! - С волнением сказал хирург.
- Я понимаю, Олег, для всего научного мира Хвостик - символ прогресса. Но Тим наш пациент. Мы должны дать ему шанс. - Иван Васильевич поправил очки и еще ближе подошел к монитору. - Нужно привести его в чувство.
- Мальчика?!
- Нет, нашего хвостатого дружка. Он от стресса впал в анабиоз. Сейчас для этого самое неподходящее время. - Врач подошел к ассистирующей сестре. - Переместим дыхательную трубку из левого легкого в правое, и направим поток кислорода прямо на червя.
- Но мальчик...- начала медсестра.
- Сделаем это аккуратно и быстро, и никто не задохнется. А Вы, - обратился он ко второму хирургу, - Готовьтесь, если через 3 минуты червь не придет в себя, мы начнем операцию по удалению легко.
Главврач впился взглядом в монитор. Вот из тоннеля правого бронха показалась трубочка. Поток кислорода приминал альвеолы, но само легкое почти не сокращалось, на две трети заполненное опухолью. Трубочка добралась до Хвостика. Червь не шевелился.
- Смелее, усильте поток, - приказал он. Было заметно, как по упругому тельцу прошла рябь. Но червь, увы, не двигался. - Ткните. Ткните в него этой трубкой! Мы тут такого наворотили, а он спать удумал! - раздраженно закричал Иван Васильевич.
Манипулируя трубкой, червя пытались расшевелить, даже перевернули, но он не очнулся.
- Три минуты, Иван... - На плечо главврача легла рука хирурга, - Мы старались, но, согласись, шанс был слишком мал.
Вращение - жизнь
Бригада начала готовить инструменты, чтобы вскрыть грудную клетку и начать "нормальную" операцию. Они извлекли трубки и расширитель из киля трахеи, уже начали вытаскивать микрокамеру, как вдруг заметили на мониторе движение.
Червь развернулся, затем снова свернулся, но в еще более тугой клубок. Затем он покатился. Сначала медленно, затем все быстрее, перекатывался он по всему периметру, от одного метостаза к другому. Там где он касался опухоли, она съеживалась, сокращая соединение с истончившейся тканью легкого. Движение клубка ускорялось. Подобно мотоциклисту под куполом цирка, он кружил вокруг опухоли, отрезая ей пути к отступлению.
- О, Боже! Вы это видите, вы видите! - Повторял хирург. Он так и стоял, занеся скальпель над грудной клеткой Тима. - Хвостик отсекает опухоль по кругу и прижигает метастазы!
Тело ребенка сотрясали электрические разряды.
- Она его атакует, но он движется слишком быстро, - продолжал комментировать хирург, - Это просто эпично!
- Глядите, она так уменьшается в размерах, как смятый кусок сахарной ваты. - Пробормотал второй хирург. - Если так пойдет, то мы опухоль запросто сможем извлечь через отверстие в трахее!
- Про Хвостика не забудь. Его в первую очередь, - сказал главврач и добавил, - Надеюсь, он сможет остановиться, а то там внутри от его вращений уже искусственная гравитация, - нервно хохотнул он. Сначала анестезиолог, затем медсестра, а затем и все медики, находящиеся в операционной, и далеко за ее пределами, начали хохотать над этой сомнительной шуточкой. Сказалось невероятное напряжение последних минут.
"Смех сквозь слезы, - подумал Иван Васильевич, - так и инфаркт недолго заработать".
Едва металлический инструмент закрепили на краях раны, как оттуда показался хвост. Бледный и изрядно похудевший червячок медленно вылез, чуть отполз от отверстия и замер в изнеможении.
- В физраствор его, срочно, - скомандовал главврач, - И отнесите в тёмную теплую палату.
Под аплодисменты и крики "Ура!", невероятного червя, победившего раковую опухоль, вынесли из операционной.
Кто я?
Сегодня Тима выведут из искусственной комы. Я буду рядом, когда он придет в себя. Говорят, после долгого сна, люди все забывают. Надеюсь, он меня узнает. Хочется с ним поболтать, ведь неизвестно, увидимся ли мы когда-нибудь еще.
Эти дни - настоящее безумие. Многие люди борются за то, чтобы забрать меня к себе. Я присутствую на некоторых обсуждениях, мне зачитывают предложения. Ни у кого даже сомнения не возникают, что я должен послужить науке и человечеству в целом. Такие огромные Вы хотите переложить ответственность на маленького меня за свою судьбу.
Вчера Папа, под подписку, взял меня прогуляться по больничному парку. Мы устроились на скамейке, в дальней части. Как в добрые времена, он открыл бутылку пива и налил немного мне в крышечку. "Выпей пивка для настроения, Хвостик" - произнес он. Я отпил не без удовольствия и растянулся на прогретом солнцем дереве скамьи. Впервые за долгое время мне было хорошо и спокойно.
"Знаешь, - продолжил Папа, - Всё могло быть иначе, пойми мы раньше, какой ты смышленый". Он отпил и достал из кармана конфету, - "Твоя любимая, с белой начинкой. Я тут подумал. Вся эта шумиха, а что если наш Хвостик не хочет спасать Человечество? Что если он не готов посвятить свою жизнь лабораторным экспериментам и закончить ее в банке с формалином?" Папа посмотрел на меня, а я поднял хвост, демонстрируя внимание. "Ты сейчас не можешь говорить, а я так и не освоил азбуку Море, поэтому давай так: я делю конфету на две части. Вот эта - правая будет означать "Да". А эту кладу слева - ответ "нет". Ты согласен?" Я подполз к правой половинке.
"Отлично, есть контакт! - обрадовался Папа. - Ну, во-первых, спасибо! Спасибо от нас всех, за то, что спас Тима. Спас нашу семью. Мы тебя тоже любим". По щеке человека катилась капля, Хвостик учуял, что она соленая. "Хвостик, ты знаешь, что военные ученые забирают тебя в секретную лабораторию?" Я ответил - да. "Ты хочешь этого?" Я подполз к левой половинке и куснул для верности конфетку. "Я так и думал. Они не дадут нам забрать тебя домой. Но ты можешь бежать. Можешь вернуться в природу". Слова Папы заставили меня задуматься. Я так долго жил среди людей, что считал себя одним из них. Сейчас я в мире людей - одна из самых значимых фигур. А кто я в подземном мире? Смогу ли выжить? Не буду ли обречен на одиночество или голодную смерть? И все же все же... порыв ветра принес мириады запахов и сигналов растений, земли, воды. Вокруг этой скамьи билась, звенела Жизнь. Да, я хотел вернуться и пополз вправо. "Я отвезу тебя на берег реки, где мы когда-то тебя нашли. Это будет похищение, дружище. Надеюсь, меня не посадят", - с сомнением произнес Папа.
До встречи, люди
Тяжелее всего было прощаться с Иванвалисичем. Он все понял про меня, но не стал отговаривать. Лишь сказал, что всегда будет помнить и ждать. Тим пришел в себя, уверен, он пойдет на поправку. Может, когда подрастет, его будут звать в передачи, чтобы услышать про червяка, что спас ему жизнь. Пока мы ехали, Папа бормотал что-то успокоительное, в основном для себя. Он уверен, что большинство людей нашу историю посчитают выдумкой, а говорящего с помощью фена червя - фокусом. Мне немного обидно из-за его слов, хотя я понимаю, что он прав. В мире людей постоянно происходят сенсаций. И сложно разобраться, где правда, а где ложь.
Сейчас я копаю тоннель. Очень важно на зиму подготовить нору поглубже, да побольше, и натаскать листьев посочнее. И вот еще что. Вы за меня не волнуйтесь, в одиночестве я точно не останусь. Ко мне приползли червячки. Сначала держались на расстоянии, а теперь - это настоящая свита. Черви сопровождают меня, куда бы я ни пополз, приносят лакомые кусочки, предупреждают об опасности. Я пока плохо владею Мы-сигналом, но если я правильно понял, то для них я Главный-Главный-Мы. Теперь я Суперчервь - гигант с мощными челюстями, и сильным телом, способным сжать в кольце Страх и бла-бла-бла. В общем, не решил еще как, но мы завоюем Землю и поработим Человечество. Шучу. Мы черви - пацифисты. Не боремся, не притесняем, живем простой жизнью, размножаемся без ограничений и общаемся с микро и мега мирами. Но мы способны и на большее - стать силой, что защитит планету от ваших ошибок. И я придумаю как, обещаю.