Две девочки,
две бойкие подружки,
я рад нырнуть
в учетверенность ласки.
На самом дне 
отяжелевшей кружки
лежат глаза,
глядевшие с опаской.
Понятно небо, -
звезды, бесконечность,
понятно поле, -
взволнованность пшеницы,
но эти девичьи глаза, -
беспечность,
но эти женские сердца, -
зарницы.
Игривость ночи,
шахеризадость,
волненье песни,
утренность стихов -
уходят прочь,
является прохлада,
и наши чувства
ищут новых снов.