Это грустно, но я пишу,
Средь построек, столбов заплутавшись,
И сегодня опять не усну,
От огромнейшей стройки уставший.

Это больно, что не молчу,
Что в палатке под ропот гитары,
Обо всем я тебе пишу,
Лишь бы губв безмолвно шептали.

Пусть то будет рассказ про КАМАЗ,
Про застывшие звуки из стали,
Про запутавший в воздухе газ,
Лишь бы губы шептать не устали.

Лишь бы грусть не ворвалась сквозь строй
Запоздалых и вычурных мыслей,
В белой шапке звенящих волос
Проводов телеграфных и вышек.