Аннотация: Тогда еще можно было повстречать настоящего Змея. Тогда еще ходили по нашей земле мудрые волхвы и учили детей особым наукам. Тогда все это еще не стало легендой...
На поляне кипел бой. Мальчишки лет десяти рубились деревянными мечами. Ими руководил бывалый воин. Лицо пересекал шрам, оставленный настоящей саблей. На левой руке не было пальцев. Несмотря на ранение, в нём чувствовалась огромная физическая сила. Мальчики были под серьёзной охраной. Время от времени он внимательно оглядывал опушку леса. Воинский опыт подсказывал, что кто- то таится в лесу. Вот он поднял руку, и мальчишки опустили мечи. На опушке появилась девочка лет семи. В одной руке она держала тяжёлый деревянный меч, а в другой - поводок. На поводке ребёнок вёл... дракончика.
- Вот так воин! - захохотали мальчишки.
Девочка нахмурилась, а дракончик рыкнул. Из пасти вырвался... пар и дым. Мальчишки, хохоча, попадали на землю. Цепким взглядом окидывая девочку, воин отметил, что ребёнок из обеспеченной семьи. Сарафан из дорогой материи, крепкие кожаные башмачки, лента в тонюсенькой косе заткана жемчугом.
- Скорее прячьте княжичей... много людей на конях, тятенька сказал...
- Батюшка воевода! Княжичей на деревья! Быстро! - тяжело дыша, прохрипел здоровый мужик, подхватывая девочку на руки.
- Ищут Петра!
Не расспрашивая мужика, воин показал мальчишкам на деревья. Через минуту на поляне остались только мужик с девочкой на руках и воевода.
- Беги к святилищу, - тихонько сказал отец дочке, - Драка не отпускай, Волхв вас ждёт.
- Игорь, сопровождай сестру поверху.
С дерева откликнулись, соглашаясь.
- Олег, проводи княжичей к Волхву, он спрячет их.
- Ну а мы с вами, как получится, - обратился он к воеводе. - Лезем на деревья?
Воевода согласно кивнул.
На поляне стало тихо, только тихонько качали верхушками сосны. Затаившись на соседних деревьях, воевода и мужик вслушивались в шум леса. Послышались приглушённые голоса, бряцанье оружия, и на поляну выехал отряд. Жужжали пчёлы, собирая мёд с цветов, пели птицы, ничего не говорило о том, что час назад здесь звенели детские голоса. Воевода с удивлением разглядывал появившихся вооружённых людей. Их было десять человек, вооружённых как попало. Сброд, разбойники, но не дружина. Внимательно вглядываясь в каждого, воевода не понимал, почему они ищут княжича. С этими бродягами справиться будет легко, опасение вызывал лишь главарь. Жёсткий, умный, внимательный взгляд, каким он окинул поляну, выдавал в нём бывалого воина. Умение держаться в седле, шрамы на лице - всё указывало на то, что этот человек привык воевать в отличие от остальных. Тяжёлый взгляд остановился на суетливом мужичонке, который растерянно оглядывался вокруг.
- Ты куда нас привёл? Где княжич?
- Здесь они были с воеводой. Пока за вами бегал - исчезли.
- Где они могут быть?
- Может быть, на озеро увёл, учит плавать?
Ещё раз оглядев поляну, деревья, главарь принял решение. Тихо, стараясь не шуметь, отряд растворился в лесу. Воевода напряжённо думал, вспоминая, где видел главаря. Что-то неясное всплывало в памяти, но так и не вспомнилось. Решив подумать на досуге, воин посмотрел на соседа. Тот уже старался привлечь его внимание. Мужик показал рукой в чащу леса, воевода согласно кивнул. Так же, как и раньше, качали верхушками деревья. Сторонний наблюдатель решил бы, что ветер усилился. Прыгать с верхушки на верхушку для воеводы было трудно: не отошёл ещё от ран. Мужику было проще: он бортник, да и пальцы у него все на месте. Прошло минут пятнадцать. Воевода тяжело дышал, несколько раз чуть не сорвался, тогда бортник подал знак спускаться. Как тени соскользнули они вниз, огляделись - в лесу было спокойно. Лес становился гуще. Ветки цеплялись, не пуская путников дальше. Так, продираясь через ветки, шли ещё около часа. Наконец деревья стали реже, лес изменился, появились дубы. Путники вышли к святилищу. Вековые дубы приветливо качали верхушками, встречая гостей, но пройти дальше не удавалось: чистый прозрачный воздух был упругим и не пропускал дальше. Прозрачная стена надёжно защищала святилище. Бортник подошёл к одному из дубов, прислонился к нему, что-то прошептал, воздух стал обычным, и они прошли внутрь рощи. Воевода удивлённо огляделся. Вокруг огромной поляны стояли вековые дубы-стражи. Перед ними, лицом к середине поляны, стояли древние боги. Строгие и величественные, они отрешённо смотрели на входящих. Воевода поклонился им до земли, и ему показалось, что они приняли его приветствие. Посреди поляны горел священный огонь. Невидимые в дневном свете языки пламени таинственным образом оживляли лица богов. За поляной послышались голоса. Бортник свернул на тропинку, ведущую в жилище волхвов. За святилищем находилась другая поляна, окружённая тесно стоящими дубами. Некоторые из дубов оказались жилищами. Воевода с удивлением рассматривал огромные дубы, живые, потому что на ветках были листья. Между тем, в некоторые деревья входили и выходили люди. Рядом с дубами-жилищами в землю был врыт стол, за которым воевода увидел своих воспитанников. Они во что-то увлечённо играли. На небольшом возвышении в дубовом кресле сидел Волхв. Уютно прислонившись к нему головой, лежал дракончик. Рядом с книгой в руках сидела девочка. Картина была настолько мирной, домашней, никак не вяжущейся со святилищем, что воевода так и остался с открытым ртом, забыв поклониться. Бортник толкнул его в бок, и только тогда воевода склонился до земли. Распрямившись, воевода осмелился взглянуть на Волхва и встретил приветливый взгляд. Всё в этом старце вызывало приязнь: и выбеленные сединой длинные волнистые волосы и борода, и моложавое лицо, и умный, пронзительный взгляд светлых ясных глаз.
- Тятенька! - радостно бросилась девочка к бортнику.
Тот подхватил ребёнка на руки.
- Старче, - обратился он к Волхву, - помощь нужна? Если ничего не нужно, мы - домой.
- Можете идти, - ответил Волхв.
- Игорь, Олег, - позвал бортник.
К нему подбежали мальчики-погодки четырнадцати-пятнадцати лет, очень похожие на отца, высокие и крепкие.
- Деда! У воеводы раны открылись, ему нужна помощь! - воскликнула девочка, с тревогой глядя на воеводу.
- Я вижу, умница моя, сейчас поможем, - ответил Волхв, ласково глядя на девочку.
Воевода действительно с трудом держался на ногах, но не мог понять, как об этом узнал ребёнок. Ему хотелось больше узнать о спасителях, об этой девочке, но в глазах стремительно потемнело. Очнулся воевода в странном месте. Стены горницы были круглыми, окон не было, свет падал сверху. На второй этаж вела удивительная лестница из скрученных корней. На сундуке лежала его одежда. Потянувшись за ней, он понял, что совершенно здоров. Тянуло только пальцы, давно отрубленные. Кисть руки была в лубке. Воевода оделся и огляделся в поисках выхода. Дверь наружу появилась сразу, как только он об этом подумал. Выйдя, оглянулся и увидел, что вышел из толстого в несколько обхватов дуба. Машинально поблагодарил его. Дуб приветливо зашумел листвой. Раннее утро бодрило свежестью. Радость наполнила всё его существо. Оглядевшись, увидел Волхва, сидящего на своём месте. Радостно поклонился ему до земли.
- Спасибо, отче! Чувствую себя помолодевшим лет на десять! Как вас за это благодарить?
- Феничку благодари да Данилу, это они вовремя привели вас сюда. А вот когда пальцы вырастут, будешь меня благодарить, - засмеялся Волхв.
- Это возможно? - удивился воин, растерянно глядя на свою руку.
- Пальцы чувствуешь? - кивнул Волхв на руку.
- Чувствую, что что-то тянет....
- Это растут пальцы. Придётся тебе здесь задержаться, воевода, пока совсем не выздоровеешь.
- Я-то готов, а как же дети, за ними присмотр нужен.
- Ни о чём не беспокойся, всё будет так, как надо.
Беспокойство действительно ушло. Рядом с этим мудрым человеком он почувствовал себя беззаботным ребёнком. Вопросы всё же остались.
- Тебе очень повезло, что у нас есть слёзы дракона. Только они помогают вырастить недостающие органы, - ответил Волхв на невысказанный вопрос.
- Я тогда был маленький! - по-детски обиделся дракончик, сидящий у ног Волхва.
Только сейчас воевода разглядел это существо. В разных местах их называли то драконами, то змеями. Удлиненное тело, мощные передние и задние лапы, голова плавно переходит в туловище, крылья ещё не развиты - детёныш. На выразительной морде, нет, скорее лице, привлекали внимание крупные светло-карие миндалевидные глаза. Не по-детски серьёзно он тоже разглядывал воина. Окрас тела был чёрно-золотистый, но всё портили грязно-багровые ожоги. Очевидно, дракончик был тоже ранен. Вдруг он шаловливо улыбнулся, и лицо стало необыкновенно привлекательным.
- Ради хорошего человека могу ещё поплакать, лишь бы пальцы выросли.
-Лучше радуйся жизни, - Волхв нежно потрепал дракончика за ушко. Слёз твоих у меня достаточно.
- Как он к вам попал? Это секрет? - спросил, чувствуя неловкость за своё излишнее любопытство, воевода.
- Никакого секрета нет, - ответил со вздохом Волхв. - Данила выкупил его у купцов за бочонок мёда. В деревне держать было опасно - спрятал у меня. Но все вопросы потом.
- Драк, проводи воеводу.
Дракончик побежал за дуб, из которого вышел воевода. Воин пошёл за ним. Они вышли на высокий берег речки, неширокой, но довольно глубокой. Противоположный берег скрывал туман, туман был выше и ниже по течению реки. Под присмотром одного из сыновей Данилы в речке весело плескались княжичи, но их громкие голоса были слышны лишь в двух шагах. Воевода присоединился к детям. Вскоре все мирно завтракали, с аппетитом поедая гречневую кашу, запивая её горячим молоком. Волхв вместе со всеми сидел за столом, но пил только травяной отвар с мёдом. Воина поразило его внимание к детям, его радость от общения с ними. Воевода понимал, что только могущественные люди могут управлять природой, как управляли природой обитатели святилища. Волхв обладал божественной силой, но в общении был прост как обычный человек. Эта простота была необыкновенно привлекательной. Вдруг дракончик заволновался.
- Феничка идёт! - радостно сообщил он.
Но на поляну выбежал мальчик. Его сопровождал один из сыновей Данилы. Расшитая по подолу и вороту васильками рубашка и щёгольские штанишки были нарядны, а длинные волосы, чтобы не мешали, по лбу были перехвачены кожаным ремешком. В этом мальчике с серьёзными глазами трудно было увидеть девочку. Одежда полностью изменила внешность. В руке был деревянный меч. Второй меч нёс брат Фенички. Дети дружно поприветствовали Волхва и воеводу. Также дружно поклонились святилищу.
- Тятенька попросил, чтобы Феничка осталась в святилище на несколько дней. У нас появились чужие люди, - обратился мальчик к Волхву.
Тот утвердительно кивнул.
- А меч тебе, - протягивая меч дракончику, - произнёс мальчик. Будешь учиться сражаться на мечах. Я для тебя его выточил. Сестрёнка покажет тебе, как держать меч.
- Ура! - радостно закричал дракончик, хватая меч.
Все засмеялись. Дети дружно побежали за дубы. Там слышались азартные возгласы княжичей.
- Кого-нибудь из княжичей нужно отправить домой? - спросил Волхв у воеводы.
- Они со мной должны быть до снега, - ответил воин.
- Тогда подумаем, чему будем их учить, - сказал Волхв, - вы надолго задержитесь здесь: странное происходит вокруг.
На стол, за которым сидели собеседники, спланировал ворон. Воевода испуганно отпрянул. Ворон по-хозяйски расхаживал по столу, склёвывая крошки, потом остановился напротив воина и стал его разглядывать, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону. Воевода голову на отсечение готов был дать, что смотрит ворон на него насмешливо.
- Хорош-ш! - действительно насмешливо произнёс ворон. - Испугался птицы!
Воевода онемел, он знал, что драконы - разумная раса, умеют говорить, читать, но говорящие вороны - это слишком. Он закрыл глаза, чтобы успокоиться, прийти в себя, а когда открыл.... За столом сидел человек, по-видимому, служитель святилища. Воеводе стало стыдно: он совсем забыл, где он находится, здесь служили богам люди, с которыми дружила природа. Дружила с людьми, а не служила им. Боги помогали людям познавать тайны природы, и природа щедро делилась своими тайнами.
Волхв ободряюще похлопал воина по руке.
- Когда видишь в первый раз, это, действительно, странно, а потом привыкаешь. Как думаешь, княжичей стоит учить умению превращаться в другое существо?
- Нужно! - убеждённо воскликнул воин. - Только в ворона?
- Нет, в разных птиц, животных, даже в насекомых, - ответил Волхв.
- Этому все люди могут научиться? Или только избранные?
- Нет, не все люди способны к этому, но все могут навести морок, - серьёзно ответил служитель.
- Смотри внимательно на меня! - потребовал он.
Воевода добросовестно смотрел, ему стало скучно, он сморгнул. Служитель исчез. Вместо него рядом со столом вырос куст. Воевода осторожно потрогал веточки, листики куста, но всё было настоящим.
- Это служитель? - растерянно спросил воин.
- Это не я, это - морок.
- Что такое морок? - спросил воевода.
- Обман зрения, отвод глаз, вот этому можно научиться! - ответил служитель. Каждый воин обязан владеть таким умением. Дольше проживёшь.
- Чему ты хотел учить княжичей? - спросил Волхв.
- Мне нужно было научить их плавать под водой с камышинкой во рту. Отражать нападение. Стрелять из луков. Научиться выживать в лесу. А сейчас можно учить грамоте. Научить играть в шахматы и шашки.
- Очень хорошо. К этому можно добавить лечение людей. Знакомство с травами, - ответил Волхв.
- Пусть хоть заговоры от сглаза запомнят, пригодится в жизни, - засмеялся служитель.
- Для себя я беру военное ремесло, - сказал воин.
- Я на себя беру всё остальное, - согласился служитель.
- Мне же остаётся познакомить их с древними богами, - сказал Волхв. - С новым богом их познакомит отец Ефим. Священник из городка, пояснил он воеводе. Заодно расскажет о возникновении новой религии.
Воевода потрясённо смотрел на Волхва. Поняв его недоумение, Волхв пояснил:
- Мы давно знали об этом. Волхвы ходили с дарами, когда Бог-человек родился! И я ходил.
- А какой он? - волнуясь, спросил воевода. Как он вам показался?
- Ребёнок. Хорошенький мальчик, на первый взгляд, обыкновенный, поэтому очень люблю детей.
- Вы знали о дальнейшей его судьбе?
- Когда взял на руки, узнал, что с ним произойдёт, для чего он послан в мир, - тихо ответил Волхв.
- Почему Бог-отец не помог ему избежать смерти? - спросил воевода.
- У Иисуса Христа была миссия - своей смертью освободить людей от накопившихся грехов, научить их любить друг друга. Любовь к людям, самопожертвование должны были разбудить их души.
- Вам не жалко старых богов? Люди им верили, и сейчас многие молятся старым богам. Вы тоже им служите, - волнуясь, спросил воевода.
- Жалко! Только боги и предсказали, что пришло время Бога-человека! Время Волхвов уходит, настоящих волхвов, тех, что произошли от союза человека и Змея-дракона. Скоро только в сказках и будут рассказывать о Змеях, умеющих говорить, - ответил Волхв.
- И нам нужна ваша помощь! - горячо заговорил служитель.
- Я готов помогать Вам! - также горячо ответил воин. - Чем я могу помочь вам?
- Скоро будут громить старые святилища, убивать служителей, нужны воины, чтобы переводить людей, драконов под землю, - с горечью ответил Волхв. - Люди у нас есть, но не всем можно доверять.
Беседу прервали сыновья Данилы. Они привели детей на урок игры в шахматы. Для кого-то игра оказалась диковинкой, четыре мальчика, в том числе и княжич Пётр, умели играть в шахматы. Игорь и Олег объясняли правила игры тем, кто не был знаком с игрой. С остальными, в том числе и с дракончиком, играла Феничка. Воевода с изумлением наблюдал за девочкой. Себя он считал знатоком игры в шахматы. Он гордился, что научил играть в шахматы Петра, мальчик стал для него достойным противником. Девочка же с необыкновенной лёгкостью обыграла мальчиков. С дракончиком у неё была ничья. Держался пока ещё Пётр, но воевода видел, что вот-вот девочка объявит шах и мат. На глазах мальчика дрожали слёзы. Он не привык проигрывать, да ещё кому - девчонке! Это был огромный удар по его самолюбию! На какой-то момент воеводе стало жаль своего воспитанника, а потом он порадовался судьбе, что привела их сюда. Княжич не должен расти надменным, ему нужно научиться проигрывать.
День был долгим. После обеда обычно приходили больные. Кого-то принимали служители святилища, кого-то сам Волхв, но неизменно рядом находилась девочка. Она внимательно слушала служителей, Волхва, иногда проводила сеанс лечения сама под наблюдением старших. Некоторые заболевания лечила самостоятельно. Она позвала княжичей, когда пришла молодая женщина с ячменём на веке. Глаз заплыл. Ячмень был огромный, запущенный, гноился. Девочка велела прополоскать веко в отваре коры дуба. Потом показала три раза фигу ячменю, что-то шепча и при этом сплёвывая, сказала прийти завтра. Пётр, обиженный за проигрыш, засмеялся:
- Думаешь, что ячмень сам пройдёт, или отвар дуба поможет, тоже мне, лекарь.
- А что ты шептала? - спросил один из княжичей. Его потрясло то, на что не обратил внимания обиженный Пётр. Женщина относилась к девочке с почтением.
- Заговор, его вам необходимо запомнить. Запоминайте: "Ячмень сохни, кобыла сдохни!" Показать фигу ячменю, плюнуть через левое плечо.
Мальчики, смеясь, стали твердить заговор, показывая друг другу фиги. Воевода прикрикнул на княжичей, но Волхв остановил его, пояснив, что в озорстве всё запомнится накрепко. Пётр не принимал участия в озорстве, презрительно кривя губы. Как же было посрамлено его неверие на следующий день! Вечером пришла женщина. Воевода её даже не узнал: глаза молодой женщины сияли, веки были чисты. Девочка, осмотрев женщину, сказала, чтобы та ещё несколько дней полоскала глаза и чаще мыла руки. Женщина поклонилась ребёнку в пояс, благодаря за исцеление, обещая всё выполнить. Девочка, проводив женщину, схватила куклу и побежала к дракончику.
- Как простые слова помогают лечению? - потрясённо спросил Пётр.
- Ты просто запоминай, не думай о том, как они помогают, - ответил служитель.
Всё чаще воевода ловил задумчивый взгляд Петра, обращённый на девочку. Мальчик заметно изменился. Он не пытался доказать свою значимость, прилежно выполнял всё, что от него требовали. Когда у девочки что-то не получалось, она первая смеялась над своими неудачами. Мальчики подражали ей. Среди детей не оказалось никого, кто смог бы превратиться в другое существо. Даже у Фенички не получалось, зато ей удавались мороки. Вызывать мороки, как ни странно, лучше всех удавалось Петру. Дракончик и девочка от него не отставали. Всё чаще дети с визгом лезли на столы, когда вдруг ниоткуда появлялась вода в святилище, или плавали вокруг столов. Даже Волхв, задумавшись, забирался с ногами на свой трон, спасаясь от воды. И только потом грозил пальцем шутникам. Петру удавалось на глазах у всех бросить в ковш с водой щепочку, которая превращалась в лодочку с парусом, садиться в лодочку и уплывать из плотного круга, который образовывали обитатели святилища. Остальные дети могли исчезнуть на некоторое время, потом опять появиться, слиться с кустом, вызвать ветер. Воевода не мог даже этого. Единственно чему он научился - это сливаться с окружающими предметами. Княжичи найти его не могли, хотя он находился рядом. Воевода азартно учился всему и так же, как дети, расстраивался, когда у него не получалось.
- Просто верь, что умеешь, и обязательно получится, - услышал он слова Фенички, обращённые к Петру.
Подумав, он стал применять эти слова, и у него стало получаться лучше.
Однажды в святилище появился новый обитатель. В святилище прибежал волк. Он был грязный, в репьях, язык свисал набок, сухой, шершавый. Взгляд зверя был так страшен, что воевода застыл на месте. Он понимал, что нужно спасать детей, взять хотя бы меч, клял себя, что расслабился, забыл, что воин, что оружие нужно всегда держать при себе, но не мог сдвинуться с места.
- Яр? - раздался удивлённый голос служителя. - Воды скорее!
Воевода уже понял, что это один из служителей, а не волк. Он получил возможность двигаться и сразу же побежал исполнять поручение служителя. Вскоре возле волка суетились почти все обитатели святилища. Волку принесли воды, молока, мясо. Пока тот пил, ел, его расчёсывали, гладили, лечили. Когда волк уснул, дети с воеводой ушли на речку. Дети понимали, что произошло что-то важное, поэтому вели себя спокойно. Когда вернулись к ужину, за столом сидел измождённый, усталый человек. Ему уже рассказали о новых обитателях, поэтому он с интересом разглядывал воеводу и детей. День быстро угасал, давно легло спать солнце, на службу встали звёзды. Дети дружно зевали, и их отправили спать. Воевода удивился: детей всегда трудно было уложить спать. Вместе с Данилой пришёл священник Ефим. Воевода незаметно разглядывал священника. Поразили печальные глаза на моложавом лице. Поклонившись святилищу, Волхву и всем остальным, привычно перекрестился и обратил свой взор на Яра.
- Плохие вести? - спросил с тревогой.
- Из бывших служителей, - видя интерес воеводы к священнику, сказал тихонько Данила, - специально в Грецию ездил учиться. В нашей деревне всех жителей крестил.
- Зачем? - только и мог вымолвить воевода.
- Сейчас поймёшь, - ответил Данила.
Все звуки исчезли, наступила такая тишина, что негромкий голос Ярополка отдавался в ушах набатом. Следуя за голосом рассказчика, каждый присутствующий ярко видел страшные картины погрома святилища на реке Волхов под Новгородом. Вот толпы людей с факелами в руках идут к святилищу. Разинутые рты, безумные глаза. Кто-то руководит этой толпой. Святилище рядом, но найти не могут - беснуются. Вдруг из святилища выбрасывают в толпу дракона, его тут же разрывают на мелкие кусочки, а затем поджигают само святилище. Толпа затаптывает только что появившихся на свет дракончиков. Одного воровато прячет за пазуху купец. Все бегут от огня. Навстречу толпе с реки идёт Волхв, тяжело раненный, окровавленный. Толпа падает перед ним на колени, но Волхв не видит людей и идёт прямо в огонь. Люди будто очнулись, недоумённо оглядываются по сторонам, не понимая, как здесь оказались. Потом, не глядя друг на друга, расходятся.
Картина погрома была настолько страшная, что все долго молчали, давясь слезами. Кто-то организовал показательное сожжение святилища, ведь даже враги обходят святилища стороной.
- Да! Драка! - ответил Волхв. - Теперь понимаешь, зачем нам нужны верные люди?
- Понимаю! Моя жизнь принадлежит вам, - просто ответил воин.
- Нам нужна верность, жизнь необходимо сохранить, здоровье тоже: работы много! - как всегда ехидно ответил служитель.
Из беседы воевода узнал, что многие из драконов превратятся в людей и останутся жить среди них. Тех из драконов, кто останется в своём естественном виде, нужно будет проводить под Землю. Это самки и подростки. До гор идти далеко, поэтому нужны будут воины. Ярополк рассказал ещё, что предал святилище дракон, который совсем недавно пришёл в святилище, но откуда, не знал никто. Вот за свою беспечность и поплатились.
- Драка беречь! Истинным именем его не называть. Малыш, Драк, Дракончик - звать только так. Родственников, коли объявятся, тщательно проверять. Из святилища малыша не выпускать, - подвёл черту под разговором Волхв. - Горевать некогда: работы много.
- Учите его хорошо владеть мечом, - обратился он к воеводе, - понимаю, мал ребёнок ещё, но это умение поможет ему выжить в будущем.
Воевода, соглашаясь, поклонился Волхву.
Время пролетело незаметно. Лес внезапно стряхнул яркие краски осени на землю. Очень скоро пышный яркий ковёр у подножий деревьев пожух, потемнел. Холодные дожди окончательно стёрли краски. Лес приготовился к долгому сну. И люди, и природа ждали снега. Снег украсит лес, замёрзнут реки, появятся дороги.
И вот выпал долгожданный снег. Зима очень быстро крепкими морозами вымостила дороги. Княжичам пришла пора расставаться со святилищем. Дети радовались, что скоро увидят своих родных, и печалились, расставаясь с новыми друзьями. Рано утром окрестности святилища огласило конское ржание. Служители насторожились: обычно, к святилищу приближались тихо. Детей быстро спрятали в деревья. Служители превратились в волков. На поляне остались Волхв и воевода. Волхв сидел на своём троне, у его ног примостился воевода. Огромные дубы стояли в глубоком снегу. Только к богам вела узкая дорожка.
Мелькнула чёрная ряса отца Ефима. Дубы зашевелились, стряхивая морок. Вслед за отцом Ефимом шли бородатые люди, настороженно оглядываясь вокруг. Поклонившись Волхву, привычно перекрестившись, священник спросил:
-Гостей не ждёте? А я привёл гостей.
- Батюшка Воевода! Аль не ждали? - воскликнул один из пришедших. - Мы за княжичами! А куда коней девать?
Сразу стало шумно. Служители устраивали людей, коней. Гости смущённо кланялись святилищу, Волхву, обнимали детей, рассказывали новости. Дубы отступили, вмещая людей, снег исчез с поляны, стало тепло. Гости с интересом разглядывали повзрослевших детей, воеводу. Заметили, что шрам исчез и пальцы выросли. Решили рано утром отправиться в обратный путь. Новости насторожили обитателей святилища. В окрестностях города Мурома появились вооружённые небольшие отряды. Они внезапно нападали на обозы, забирая только провизию. В бой не вступали, исчезали также внезапно. На совете решили послать с детьми охрану. Гости радовались, что с ними поедет воевода. Он опытный воин.
Утро обещало ясный день. Дети печалились, прощаясь со святилищем, с обитателями, с Волхвом, которого успели полюбить. Жалели, что не попрощались с Фенечкой и её братьями. Данила, отец девочки, сопровождал их вместе с воеводой. Но радость скорой встречи с родными рассеивала все печали. Только об одном обитателе святилища дети так и не вспомнили. Уткнувшись в колени Волхва, горько плакал маленький дракончик, прощаясь с друзьями.
Отряд выстраивался сразу за святилищем. Впереди воевода и Данила, за ними дети, за детьми остальные воины. С боков отряд сопровождали волки. С уважением и невольным страхом поглядывая на волков, люди понимали, что с такой охраной детей привезут живыми. Вот уже дан приказ двигаться, но Пётр задержал движение.
- Подождите! - Пётр оглянулся на Волхва, нахмурил брови, мучительно пытаясь вспомнить что - то очень важное.
Взгляд Волхва, холодный и строгий, поразил Петра. В замешательстве он отвернулся и забыл, почему остановил движение. Вскоре снова стало тихо.
- Вот видишь, Пётр чуть не вспомнил о тебе, - ласково обратился к дракончику Волхв, а ты плачешь.
- Слёзы я собрал, - шмыгая носом, ответил дракончик.
- Какой же ты молодец! Нам ещё не раз пригодятся твои слёзы! Не горюй, ты же понимаешь: княжичам не нужно помнить о тебе. Так легче будет сохранить жизнь и тебе, и им.
Воевода уверенно вёл небольшой отряд. Дороги были наезжены. Лошади скакали легко. Вдруг воевода вытянул руку в сторону, давая знак остановиться. Лошади стали. На дороге сидел волк. Воевода спешился и подошёл к волку. Тот, не мигая, смотрел прямо в глаза человека, а потом развернулся и убежал в лес. Воевода подозвал к себе воинов и сказал, что впереди их ждёт засада. Княжичи вытащили свои деревянные мечи. Воевода похвалил их, но приказал в бой не вмешиваться, только, если будет нужно, обороняться.
- Лучше вспомните, чему учили в святилище - быть незаметными. И нам поможете, и живыми останетесь. Это приказ! - строго посмотрел он на самых отчаянных.
Мальчишки склонили головы. Сзади послышалось бряцанье оружия. Их брали в кольцо.
Вдоль дороги редко росли деревья, а сейчас их стало на десяток больше. Некоторые деревья стали толще.
Воевода перестроил отряд. Дорога широкая, но деревья стояли всё равно слишком близко. Чёткий приказ - и деревья отодвинулись от дороги! Времени на раздумья не было. Хорошо, что успели спрятать детей.
- Главаря оглушить, но оставить живым. С остальными - как получится! - приказал воевода.
- Воеводу оставьте живым, нужно узнать, куда он дел Петра, - громко приказал главарь.
Все приготовились к бою, но ему не суждено было случиться. На разбойников напали волки. Смотреть со стороны было страшно. Серые тени заскакивали на лошадей, сбивали всадников. Лошади, почуяв волков, вставали на дыбы, топча своих хозяев. Слышались крики ужаса, стоны. Главарь разбойников попытался ускакать, но волки стащили его с лошади. Воеводе с дружинниками осталось только связать разбойников. Их можно было и не связывать: от пережитого ужаса они не могли стоять на ногах. Волки пригнали убежавших лошадей, лошадей нужно было успокоить и посадить на них связанных всадников. Княжичи заняли своё место в отряде. Никто из пленных так и не понял: откуда появились дети. Не до этого было им: с обеих сторон их сопровождали волки. Лошади вели себя спокойно: они не чуяли запах волков, а вот люди помнили пережитый ужас.
Зимний день короткий. Солнышко уже покатилось на закат, а до Мурома было ещё далеко. Перекусывали на ходу. Очень хотелось в этот же день добраться до города.
До города добрались, когда появились звёзды. Яркие звёзды на чёрном небе не давали света. Дорогу позволял видеть светло - синий снег. Настороженную тишину нарушали глухой топот и фырканье лошадей да бряцанье оружия.
Город ещё с вечера с тревогой ожидал их небольшой отряд. Детей должны были привезти часа три назад. Наконец, наблюдатели увидели тёмную массу, которая двигалась к городу. Послышался топот десятков коней. На стенах зажгли факелы. Тревога охватила князя, давно стоящего на стене: "Отряд очень большой!"
- Принимайте гостей, аль не ждали? - услышал он голос воеводы.
- Открыть ворота! - радостно приказал князь.
С изумлением наблюдали жители города странную картину. Кони со связанными пленниками повинуются волкам, послушно поворачивая туда, куда двигаются волки.
Прошла уже половина ночи, когда воины смогли сесть за стол. Давно вымыты, накормлены и уложены спать дети под радостные причитания женщин. Давно накормлены и размещены пленные. С охотой попарились в горячей баньке воевода с Данилой и со служителями святилища после тяжёлого дня. И вот долгожданный ужин. Князь, с трудом сдерживая нетерпение и любопытство, незаметно разглядывал служителей святилища. На первый взгляд, обычные люди: едят, смеются, шутят, но... это ещё и волки! Страх, восхищение, удивление - эти чувства буквально написаны на лице князя.
- Спасибо, хозяин, за ужин, за привет! - понимая, что чувствует хозяин, поблагодарили гости, которые тоже потихоньку разглядывали князя.
- Воеводу ты знаешь. Данила - бортник, он живёт недалеко от святилища в деревне, с сыновьями и дочкой - дальний родственник Волхву, часто помогает нам. Маленькая дочка Данилы перенимает знания у Волхва, будет лечить людей. Остальные - служители святилища, - представил всех главный служитель.
Князь поклонился присутствующим, но видно было, что вопросы у него остались.
- Спать нам сегодня не придётся, а утром в дорогу, - задумчиво сказал воевода.
- Тогда поступим так: я, ты и Ярополк допрашиваем пленных, а остальные - спать. Им нужно, как можно раньше, отправиться в обратный путь.
Князь отметил чёткую дисциплину служителей святилища: встали, поклонились князю и... растворились в темноте горницы. Свечи освещали только стол. Всё равно князь с трудом перевёл дыхание. Он подумал, что страшно иметь таких врагов.
Решили допрашивать главаря: простых воинов усыпили, потому что они так и не пришли в себя от пережитого ужаса.
Привели главаря. Светлые, почти белые, волосы, светло - голубые глаза выдавали уроженца севера. Небольшого роста, крепкий, сильный, гибкий человек, такой неутомим в бою.
- Рассказывай, разбойник, что ты ищешь в моём княжестве? Зачем тебе отрок Пётр? - наливаясь гневом, спросил князь.
- Он нужен моему побратиму, - спокойно ответил тот.
- Кто твой побратим? Зачем ему нужен Пётр?
- Это долгая история, - ответил пленный.
- Рассказывай! - приказал князь.
Пленный оглядел присутствующих. Задержал взгляд на руках воеводы, перевёл взгляд на людей в серых одеждах, поёжился от какого - то необъяснимого чувства ужаса. Внезапно он понял, что может говорить только правду, солгать просто не сможет. Рассказывать стал, глядя на князя. Ему было очень страшно смотреть на других.
- Знаю, нужно говорить правду, но вы мне всё равно не поверите! - решился пленный.
- Рассказывай, - успокоился князь, он тоже понял, что этим людям говорить неправду невозможно.
- Мой побратим - Змей, - человек снова внимательно оглядел всех и понял, что никого не удивил.
- Расскажу о нём так, как он мне поведал. Родился он далеко на севере, где скудная суровая природа. Очень короткое лето. Море редко освобождается ото льда. До его рождения всё было по-другому.
Лето было длиннее и теплее. Когда-то многочисленная семья жила в огромном замке. Он был ещё очень молодым, когда остался жить только с дедом. Долгое время Змей думал, что мир состоит из замка, скал и моря до самого горизонта. Его не учили грамоте, поэтому к книгам он был равнодушен. Занятия были просты: стрельба из лука, фехтование с каким-то двигающимся объектом, довольно ловким, охота, ловля рыбы. С дедом почти не разговаривали, вход в кабинет деда был запрещён. Полёты тоже были запрещены. Только однажды Змей попытался взлететь, но это было сделано так неловко, что чуть не привело к трагедии. Дед разгневался и взял с него слово, что полётов больше не будет. Однажды дед пригласил внука к себе в кабинет. Это само по себе поразило, но больше всего поразил кабинет. Одна стена кабинета переливалась матово-белым светом. Перед ней стоял стол, на нём мерцали какие-то буквы. Змей знал, что это буквы. Мама пыталась обучать его грамоте, но дед запретил. Змей, приученный к покорности, ничего не спросил, только вопросительно посмотрел на деда. - "Я о многом должен рассказать тебе", - виновато начал дед. - Потом надолго замолчал. - "Меня скоро не будет, ты останешься совсем один. Я думал только о себе, когда ограничил тебя в знаниях о мире, боялся, что ты уйдёшь, как ушли мои сыновья, как ушли твои брат и сестра ещё до твоего рождения. Со мной пытались спорить, но самовлюблённого упрямца трудно переспорить. И вот я ухожу, а ты остаёшься совсем один, ничего не зная о мире, в котором живёшь". - Дед говорил, а внук его не слушал: его привлекала мерцающая стена. Его трясло от предчувствия чего-то неизведанного и страшного. Дед надел ему на голову золотой обруч, нажал на какие-то буквы. Стена загудела, появилось изображение большого яблока, которое стало крутиться, потом покатилось по кругу, с каждым кругом удаляясь от центра, потом исчезло. Вместе с яблоком исчезла стена. Как в окно, смотрел Змей на голубовато-белые льды, вокруг только льды. Потом голова закружилась, на всё он стал смотреть с высоты птичьего полёта. Сверху он увидел свой замок, скалы, лесок, с кривыми деревьями. Знания пришли сразу обо всём. Так с высоты птичьего полёта Змей увидел всю Землю, облетел её. Когда ему хотелось что-нибудь внимательно рассмотреть, это моментально приближалось к нему, и он в деталях мог рассмотреть предмет. За полчаса Змей получил знания, которые получают годами. Голова невыносимо болела, незнакомые чувства забушевали в груди. Раздражённо сорвав обруч, внук повернулся к деду, и тот его не узнал. Вместо спокойного, ко всему равнодушного внука дед увидел опасного зверя. Позднему раскаянию деда не было предела: мало дать знания, нужно ещё научить отличать добро от зла, научить любить. Чувства потери, горечи от расставания с близкими дед стёр, пользуясь своими знаниями. Он старался меньше общаться с внуком, чтобы не отвечать на вопросы. Тело развивали, заботились о его совершенстве, а, что нужно развивать душу, забыли. Змей знал, что такое физическая боль, но, что есть ещё и душевная, не подозревал. Его учили залечивать раны тела, а, как лечить душевные раны, он не знал. Умная машина дала все знания об окружающем мире, о величии его древней расы, о появлении новой расы - человеческой, о том, что и он спокойно может превращаться в человека. Он узнал, что его родственники давно живут в человеческом виде. Змей видел их счастливые лица, и его охватил гнев. Незнакомые чувства, забушевавшие в груди, выжгли душу, затмили разум. И Змей закричал! От крика рассыпались стены замка. От вибрирующего звука, переходящего в свист, рассыпались скалы, затряслась земля, трескались льды. Воздух пришёл в движение. Начался сильный ветер. Ветер поднимал вверх камни, вырывал с корнем деревья. Увлекая за собой снег, льдины, деревья, камни, Змей легко поднялся в воздух. Ураган, созданный им самим, легко понёс его на юг. С высоты он равнодушно смотрел на уничтоженный дом и даже не вспомнил о дедушке. Стремительное движение утомило его, захотелось спать. Нервное напряжение выключило все чувства, и он камнем пошёл вниз. Ураганный ветер, комкая и сминая, бросил его на камни, и появилась вожделенная тьма. Ветер моментально стих.
Мы сопровождали торговых людей по берегу Змеиного моря, постоянно покрытого льдом. Мой родич давно занимался скупкой пушнины. В первый раз в незнакомое место идти страшновато. Нужно иметь рядом людей, кому можно полностью довериться. Мало ли какие лихие люди встретятся. Торговых людей было около десятка, у каждого был родственник, умеющий держать оружие, хотя сами они тоже были опытные воины. По большой реке до озера и по озеру мы плыли на больших лодках. Дальше путь продолжили пешком по берегу моря. По совету местных жителей, купили лёгкие меховые лодки, поставили их на широкие меховые полозья. В них можно было спать, плыть по воде, тащить по льду, переносить на руках, прятаться от непогоды. Мы уже возвращались назад, довольные своим походом. Погода хорошая, небо ясное, решили не останавливаться на отдых. Идти легко. Подгоняет предвкушение бани. Насторожили далёкий гул, а затем треск льда. Перешли на берег. Берег усеян огромными валунами, скорее остатками скал. Идти стало сложнее. Внезапно подул сильный ветер. Решили переждать его. Треск и гул усилились, вызывая ужас. Ветер дул с моря, неся огромную чёрную тучу. Огромная чёрная гора, изрыгая огонь, стремительно неслась на нас. Затряслась земля. Свист и вой ветра усилились, вызывая головную боль и головокружение. Медлить было нельзя: необходимо хоть какое укрытие. Между валунами втискивали лодки, опрокидывая их вверх дном. Хорошо, что лодки лёгкие и набиты пушниной. Успели привязаться к лодкам, как нас накрыл ураган. Казалось, звуки урагана разорвут нас на части. Тряслась не только земля, но и наши тела. Одновременно голову распирало изнутри. Вот-вот, и голова лопнет, как рыбий пузырь. Этот ужас длился мгновение. Внезапно наступила тишина. Не веря своим чувствам, выползали мы из своих убежищ. Берег не узнать! Всё завалено льдинами, деревьями, камнями.
Живы все, но раненых много. Нам повезло, что ураган быстро закончился. Стали устраиваться на ночлег: нужно было помочь раненым, найти потерянное. Мы с другом решили посмотреть дорогу, чтобы выйти пораньше. Пройти можно только по морю, скорее по узенькой кромке у самого берега. Возвращаясь назад, увидели у приметных скал, похожих на растопыренные пальцы, что-то чёрное, решили посмотреть. Когда подошли поближе, увидели человека в необычной для этого места одежде: в чёрном плаще. Человек не подавал признаков жизни. Нужно было что-то делать: если мёртвый - похоронить, если живой - оказать помощь. Друг побежал за меховыми полозьями и за верёвками, чтобы перевезти человека на нашу стоянку. Я остался с человеком на всякий случай. И оказался прав: он сначала слабо застонал, а потом открыл глаза. На меня уставились жёлтые кошачьи глаза. Моего возраста, с правильными чертами лица, но что-то мешало признать его красивым. Может быть, взгляд, холодный змеиный, вызывающий дрожь? Взгляд приковал к месту. Я оцепенел. Мысли толклись в голове, не находя выхода:
- Кто он такой? Что он со мной сделал? А мы хотели ему помочь! Что теперь делать?
- Я - Великий Змей. Могу всё. В чём мне хотели помочь? - ответил на мои мысленные вопросы Змей.
- Думали, что ты раненый, у нас хороший знахарь, - ответил я, получив возможность говорить.
- Знахарь мне не нужен, я сам могу лечить, - высокомерно ответил Змей.
Он попытался подняться... и не смог!
- Что это со мной? Я не ранен, только небольшие ушибы, но... тело не слушается! - испуганно закричал Змей.
- Волхв говорил, что такое бывает, когда душа не спокойна, когда душа больна, - ответил я.
- Душа? Её тоже лечат? - удивлённо спросил он.
Потом задумался и сказал:
- Душу лечат, и душа у меня болит, но я не могу встать из-за нервного потрясения, и мне действительно нужна помощь. И не бойся: я не буду вредить твоим друзьям.
Нашу беседу прервал мой товарищ. Мы осторожно переложили Змея на полозья и повезли. В первую очередь его напоили крепким отваром трав с мёдом. Потом накормили, положили на мягкие мешки. Он с любопытством наблюдал за нашей суетой, за тем, как мы ухаживаем за ранеными, как устраиваем их. Наблюдал за работой знахаря. Знахарь подошёл и к нему, осмотрел и посоветовал ему спать, говоря, что утро вечера мудренее. И Змей послушался - быстро уснул.
Проснулись все очень рано. Погода была отличная: решили поскорее покинуть это негостеприимное место. Спал только Змей, но о том, что наш попутчик - Змей, знали я и знахарь. Знахарь посоветовал никому об этом не говорить, чтобы люди не боялись. Я только наклонился над Змеем, как он открыл свои странные глаза.
- Пора в путь? - опять прочитал мои мысли наш странный попутчик. Он прислушался к своим ощущениям.
- И я здоров!
Он легко соскочил с лодки, оглядел наш отряд и спросил, как мы пойдём, если лодок больше, чем людей. Потом приказал связать лодки между собой. На первой соорудил парус из своего плаща и подходящих шкур. Велел сесть по одному здоровому человеку на каждую лодку, чтобы править. Задумка была хорошая, только где же взять попутный ветер. Ему об этом и сказали. Но он только отмахнулся от вопросов. Лодки вытащили на берег, связали, как нам приказал наш попутчик. Устроили раненых, сели в лодки, взяли вёсла. Сам он подошёл к первой лодке и посмотрел вперёд. Изумлённые, мы увидели, как впереди выравнивается лёд и появляется ровная блестящая поверхность. Затем он садится в лодку и дует на парус. Плащ надувается, и лодки плавно заскользили, с каждым мгновением увеличивая скорость. Скорость движения была столь стремительной, что прибрежные скалы замелькали.
Говорить некогда, а вопросов к нашему попутчику появилось великое множество. Уже смеркалось, когда появился городок на берегу озера, где мы покупали лодки. Путь, на который должны были затратить три дня и три ночи, а то и больше, мы одолели за один день, сидя в лодках. Остановились на окраине города. Нас встретили настороженные жители: они же видели огромную змею, стремительно приближающуюся к городу. Когда рассмотрели наш поезд, составленный из лодок, восторгам не было предела. С опаской и восхищением поглядывали они на нашего попутчика. Мои товарищи тоже с опаской поглядывали на него. Он легко выпрыгнул из лодки, гордо оглядел всех и... упал. Все бросились ему на помощь, но негромкий властный голос знахаря остановил людей. Знахарь объяснил, что у нашего попутчика сильное переутомление, ему нужен отдых.
Отдых нужен был всем. Заботу о нас взяли на себя местные жители. Им уже рассказали о том, что нам пришлось пережить. Местная знахарка взяла к себе нашего попутчика. Я напросился к ней сам, так мне посоветовал наш знахарь. Он объяснил, что будет лучше, если попутчик увидит знакомое лицо, когда очнётся. Хозяйка согласилась взять к себе и меня. Знахарка осмотрела нашего попутчика. Видимых повреждений не было. Мы его раздели, она обтёрла его каким-то отваром, напоила. Тепло укутанный, он вскоре задышал по-другому, видно, забытьё перешло в сон. Как мылся в баньке, пил отвары и что ел, не помню: неодолимый сон сморил и меня. Проснулся и понял, что снова готов в путь: усталость прошла полностью. А Змей продолжал спать. Хозяйка время от времени подходила к нему и что-то свистела. Мне она сказала, что зовёт его по имени. Я спросил, как его зовут. Она, колюче посмотрев на меня, ответила, что он сам назовёт своё имя, если захочет. Змей проснулся через два дня. Ужас, испытанный раньше, повторился, когда снова оцепенел под его взглядом. Правда, длилось это оцепенение какое-то мгновение. Потом он узнал меня.
Змей лениво потянулся, спросил, что я делаю рядом с ним. Я ответил, что ему была нужна моя помощь, поэтому нахожусь здесь. Он сказал, что могли бы и бросить чужое существо. На что я ответил, что у людей так не принято. Принято помогать слабым и беззащитным, каким он был два дня назад. Как я понял: ему было приятно, что о нём заботятся, но благодарности он не испытывал, может быть, не знал, что такое чувство существует. Нашу беседу прервала хозяйка. Радость хозяйки не описать. Очевидно, она не надеялась, что он так быстро проснётся. Он же равнодушно кивнул ей, а потом спросил, почему она постоянно звала его по имени, мешая спать.
- И откуда ты знаешь моё имя? - напряжённо спросил он. - Кто ещё знает моё имя.
- Я твоя старшая сестра! Знаю, что мама хотела так назвать тебя. Если бы тебя не звала, ты навсегда покинул бы этот мир. Когда увидела чёрный парус, многое поняла. Кто бы ещё мог так сгладить дорогу и вызвать нужный ветер. В тебе зло борется с добром, и ещё неизвестно, что победит. Дед не объяснял тебе разницу между добром и злом, зло и получил, - сердито смахнула она слёзы. - Люди отнеслись к тебе добром, научись понимать это.
- Ну, жить я собираюсь долго, посмотрю, нужно ли различать добро и зло, - с усмешкой ответил Змей.
- Проживёшь тысячу лет, если не встретишь на своём пути князя Петра с Агриковым мечом! - очень серьёзно ответила его сестра.
- А что будет, если встречу? - лениво спросил Змей.
- Умрёшь! Смерти можно избежать, если научишься ценить добро!
Змей задумался, потом процедил сквозь зубы:
- Это всё сказки! Не верю я предсказаниям.
- Я тебя предупредила! - ответила наша хозяйка.
Змей решил плыть к городу Новгороду вместе с нами. Правда, сестра его отговаривала, просила остаться с ней. Змей отвечал на все просьбы остаться тем, что хочет посмотреть мир. Все мои товарищи были рады такому попутчику, хотя общался он только со мной. Со всеми остальными разговаривал сквозь зубы. Он вытащил нас из беды. За это ему прощали высокомерие и холодность. Правда, только я и знахарь знали, что беду принёс он. Остальные считали, что наш попутчик приносит удачу. В первую очередь Змей осмотрел лодки. Поинтересовался, как они двигаются. Узнав, что идти нужно на вёслах, задумался. Приказал скупить льняные холсты, просмолить. Так появились паруса. Он знал, как приладить их к лодкам. Работы велись быстро. Все радовались, что избавятся от тяжёлого сидения на вёслах. Мои товарищи с удовольствием подчинялись Змею. Жители городка с интересом наблюдали, как преображаются лодки, подходили к нашему попутчику и расспрашивали его о чём-то. Все жители высыпали на берег провожать нас. Мы сели в лодки. Змей задержался. Он стоял на высоком берегу, смотрел в небо и что-то шептал. Потом сел в лодку и махнул рукой, давая сигнал рулевым и тем, кто сидел на вёслах. С берега задул ветер. Надулись паруса, увлекая лодки вперёд. Вскоре лодки летели, как птицы. Оглянувшись, мы увидели неясные очертания городка, приютившего нас. Через два дня показались родные места. Конечно, все были благодарны нашему попутчику: до родного города добрались без приключений. Все зазывали его в гости, обещали ему помощь, если понадобится.
Впереди нас ждал долгий отдых. Остановились все вместе в гостевом доме. Прежде нужно было продать товар, поделить выручку. Поход за пушниной вышел удачный, благодаря нашему неожиданному попутчику. На совете решили заплатить ему за помощь. Змей об оплате даже не думал. Сестра дала ему какие-то монетки, золото. Он небрежно повесил мешочек на шею, а сам даже не посмотрел, не посчитал, что там, в мешочке, есть. Он не хотел идти на совет, когда его позвали, ему интереснее было бродить по улицам, заглядывать в окна. Особенно его заинтересовали торговые ряды. Змей разглядывал товары, животных, спрашивал, что это такое. Долго стоял около сторожевых барсов. Они не были в клетках, а просто сидели или лежали около продавца. Змей расспрашивал, чем их кормят, и кто их покупает. Ему рассказали, что звери дрессированные, их покупают для охраны. Он ничего не купил, но, уходя, взглянул на барсов. Они встали и пошли за ним. Торговец закричал. Я напомнил Змею, что просто так брать нельзя, надо платить. Он яростно глянул на меня. Но звери вернулись к хозяину. Какие-то чувства бушевали в Змее, и видно было, отнюдь, не добрые. Еле-еле уговорил его пойти на совет, напомнив, ему необходимо научиться жить с людьми. Заплатили Змею щедро: драгоценными камнями, жемчугом, серебром, золотом, шёлковыми тканями. Он равнодушно ссыпал добро в свой мешочек на шее, уже довольно увесистый, поклонился и вышел. Меня знахарь отправил за ним: ему тоже не понравилось состояние Змея. Мы долго шли и молчали.
- Посвист?! - услышали мы удивлённый голос.
Змей медленно оглянулся. На нас смотрел широко раскрытыми изумлёнными глазами Волхв. Волхвов в нашем городе уважают и почитают. Я склонился в глубоком поклоне. Змей угрожающе спросил:
- Как ты узнал моё имя?
- Дядя отпустил тебя? - продолжил Волхв.
- Ещё один родич, бросивший меня на сумасшедшего деда, - с горечью ответил Змей. - Дед умер. И я виноват в его смерти.
- Пойдём в святилище, там спокойно поговорим, - справившись с волнением, ответил Волхв. - К сожалению, я дальний родич. Твой дед считал себя богом, а нас, происходящих от смешанных браков, - изгоями, поэтому не считался с нашим мнением.
Как же мне хотелось попасть в святилище! Туда мог прийти каждый, если возникала необходимость, но из праздного любопытства невозможно найти дорогу. О служителях святилища рассказывали сказки! Этим сказкам верили, потому что в тех местах, где располагались святилища, не было болезней и моров, не было распрей между князьями, жизнь была мирной и спокойной. Змей раздумывал: идти или не идти. Я потянул его за Волхвом.
- Мой побратим, - небрежно представил меня Змей. - Учит общаться с людьми.
Волхв улыбнулся мне. И, хотя меня неприятно поразил тон Змея, стало легко. Я радостно улыбнулся в ответ.
Незаметно мы очутились за городом. Прошли сквозь сосновую рощу и вышли на поляну. На поляне - лабиринт из камней. Мы вошли в него, а вышли уже в жилую часть святилища. Небольшая поляна окружена такими толстыми соснами, что и три человека не смогут их обхватить. Сосны - это жилища. Живые жилища! Не нужно строить дома: договорись с деревом...и живи. Я с восхищением оглядывался вокруг, а Змей скривил губы.
- И вы тут живёте? - брезгливо спросил он.
Волхв задумчиво посмотрел на него:
- Деревья дают нам всё для жизни: кров, свет, живительный воздух, а роскошь нам ни к чему.
Воздух действительно был живительный: чистый, ароматный, энергия буквально забурлила в теле. Неприязнь Змея была непонятна. Даже сад, в котором росли разные плоды, не произвёл на него впечатления. Волхв объяснил, что фруктами они снабжают всю округу. А я думал, что фрукты привозят купцы. В этом саду смешались все времена года. Вот деревья цветут, а рядом созревают плоды, а есть деревья, на которых плоды созрели. В саду настоящее лето, хотя ещё только ранняя весна. Мне не хотелось слушать повествование Змея, а вот Волхв очень внимательно слушал своего гостя.
- Чем ты хочешь заняться? - спросил он, когда Посвист закончил своё повествование.
- Не знаю, не думал ещё, - неопределённо ответил тот.
- Хорошо, осмотрись, подумай, - закончил беседу Волхв.
Мне показалось, что гость хозяину не понравился, но он никак этого не показал. Нас пригласили на пир, устроенный в нашу честь. Я с волнением оглядывал людей, сидящих за столом, обычных на первый взгляд, но сказочных на самом деле. Угощение было богатым. Из напитков я узнал мёд и берёзовый сок. Пир не начинали: видно кого-то ждали. Змей надменно оглядывал присутствующих. Я сидел напротив, было ужасно неудобно за его поведение. Все уже знали, кто он такой. За ним радушно ухаживали, не обращая внимания на его вид. Было удивительно чувствовать себя своим среди незнакомых, в общем-то, людей. И тут подошли те, кого ждали. Все радостно зашумели, приветствуя их. Они подошли, держась за руки. Весь их вид как бы сообщал всему миру, что они любят друга. *
- Моя Лебёдушка! - гордо представил служитель свою жену.
Имя подходило этому созданию.
Как описать прелесть Лебеди. Лёгкая воздушная фигурка. Белое ритуальное платье до пола, с длинными широкими рукавами. Ворот, подол и рукава оторочены золотым шитьём. Единственное украшение - золотой ободок, с огромным зелёным драгоценным камнем. Длинные светлые косы обрамляют узкое нежное лицо, сбегая по груди до колен. Прекрасны большие карие глаза с длинными тёмными ресницами. Её спутник был также прекрасен. Чёрные, с золотой искоркой, волосы волной падали на высокий лоб. Необычного золотого цвета глаза освещали смуглое лицо с прямым носом, яркими губами. От него исходила могучая энергия приязни ко всему живому.
- Агрик, - коротко представился спутник Лебеди.
Он внимательно посмотрел на меня и Змея, понял наше восхищение и засмеялся:
- Все влюбляются в мою жену, я к этому привык, но и вы привыкайте к нашей любви. Нас может разлучить только смерть, если умрёт один, тут же умрёт другой.
Агрик усадил свою жену, сел сам, оглядел стол и спросил:
- Сват Наум, а где праздничные пироги?
И попросил:
- Пироги - на стол, да и сами - за стол..
Моему удивлению не было предела, когда на столе появились горячие пирожки. Они даже по виду вызывали аппетит. А какими вкусными оказались! Служители святилища задвигались, приветствуя кого-то. Рядом со мной прямо в воздух улетали пирожки. Я так и остался сидеть с открытым ртом. Вдруг пирожок поднялся прямо с тарелки и сунулся в мою руку. Я подпрыгнул, вокруг весело засмеялись.
- Ешь, друг, не бойся. Пирожки остынут. Мы всегда рядом с хорошими людьми живём, помогаем, но увидеть нас нельзя, - раздался рядом негромкий голос.
Я почти успокоился, но вдруг увидел застывшее лицо Змея. Он о чём-то сосредоточенно думал.
- О чём задумался, гость? - спросил его Агрик.
- Мне было предсказание, что проживу тысячу лет, если не встречу князя Петра с Агриковым мечом. Я посмеялся над этим предсказанием, но вдруг встретил Агрика. У тебя есть меч?
Агрик посмотрел вопросительно на Волхва. Тот спросил, кто предсказал, и попросил дословно передать слова. Задумался, а потом сказал, что предсказательница - мудрая женщина, и Посвисту нужно задуматься, что такое - добро и что такое - зло.
Не слушая Волхва, Змей сказал, обращаясь к Агрику:
- Ты не ответил. У тебя есть меч?
- Я и есть Меч! - усмехнулся Агрик. - Тебе не стоит беспокоиться: Петра среди нас нет, а я не собираюсь умирать. Я - Змей Аспид, после смерти превращаюсь в Меч. Но, даже после смерти, я сражаюсь за добро: в руках зла Меч рассыпается искрами.
Агрик хотел ещё что-то сказать, но Волхв посмотрел на него, и тот замолчал. Позднее я узнал от Посвиста о чём умолчал Агрик. Среди детёнышей народился ещё один Агрик, а это большая редкость. Спокойная налаженная жизнь в святилище раздражала Посвиста, но внешне он был со всеми приветлив. Охотно учился врачеванию, вникал во все тонкости быта, и возникшая со стороны служителей отчуждённость ушла. И только я замечал, как страшно смотрит он на Агрика. А я странно привязывался к Змею. Он не стал ко мне добрее, приветливее. Напротив, был иногда резок и груб, и я, удивляясь себе, прощал его, покорно принимая колкости.
Змей менялся, когда уходил в город. К моему удивлению, у него появилось много знакомых. Из разговоров я понял, что многие готовы за него в огонь и в воду. Непонятно было, чем он их привлекал. Однажды, бродя по городу, мы встретили странствующего монаха. Он рассказывал немногочисленным слушателям о Боге-человеке. Когда люди разошлись, Змей о чём-то заговорил с монахом. Я стоял рядом, а о чём идёт речь, не понял. Самое интересное, язык знакомый, но смысл разговора непонятен. Удивлённый, я спросил, почему не понимаю разговора. Монах попытался мне объяснить, но звуки исчезли. Я только видел, что его губы шевелятся. Монах странно посмотрел на меня и быстро ушёл. Змей зло и насмешливо поглядывал на меня. Меня насторожил этот случай. Я стал незаметно наблюдать за Посвистом. Наблюдая, понял, что Змей что-то задумал. Понял, что он как-то воздействует на меня, но всё сильнее попадал под его чары. Очень хотелось поговорить о своём странном состоянии с Волхвом, но, видно, Змей читал мои мысли. Он вдруг окружил меня такой заботой, таким вниманием, что я забыл обо всём.
Лабиринт из камней, через который мы ходили, вдруг начал чудить. То из города не могут попасть в святилище, то в город невозможно попасть. Волхв, подумав, решил, что нужно его почистить. Чистить лабиринт вызвался Змей. За работу он взялся старательно. Мы с ним подмели весь лабиринт, протёрли каждый камень. Со стороны города Змей добавил даже несколько лишних, с ними он о чём-то разговаривал, нежно поглаживая. Меня это даже рассмешило. Лабиринт заработал, как прежде. Меня же не оставляло чувство, что забыл рассказать Волхву о чём-то очень важном.
Прошло несколько дней. Волхв ушёл на реку - заговаривать: намечалось какое-то торжество. Как только ушёл Волхв, Змей сразу заторопился в город, вспомнив о каких-то важных делах. Мы быстро прошли лабиринт, вошли в рощу, но тут остановились. Попросив меня подождать, Змей вернулся к лабиринту, вынул лишние камни и снова стал им что-то нашёптывать. Я вспомнил, о чём хотел рассказать Волхву, но было уже поздно. Решил, что ещё понаблюдаю за Змеем. В городе мы сразу нашли монаха, но к нему не подошли, я увидел только, что Змей подал ему знак. Мы вроде бы без цели бродили по городу, но в какой-то момент я заметил, что за нами движется толпа. Так толпой мы пришли на торговую площадь. Змей взобрался на телегу, потянув меня за собой. Я, увидев возбуждённые лица с безумными глазами, ужаснулся. Толпа была зачарована Змеем. Странно, но сейчас я прозрел. Наконец-то, понял, чем занимался Змей всё это время. Понял, что он всё это время притворялся, что он ненавидит Волхвов. Понял, что меня он тоже использовал в каких-то грязных целях. Стало ясно, что и монах действует под его чарами.
Змей протянул руку монаху, и тот радостно встал рядом с нами. Его глаза были так же безумны, как и у всех.
-Верите мне? - обратился Змей к толпе.
- Верим! - выдохнула площадь.
- За мной - в огонь и воду? - снова спросил Змей.
- В огонь и воду! - проревела толпа.
- Идите за ним! - показал Змей на монаха.
- На святилище! Бог - один! - тоненько прокричал монах.
- Громи святилище! - подхватили в толпе.
Змей сдёрнул нас с монахом с телеги и повёл в святилище. Толпа с криками пошла за нами. Мне казалось, что вижу дурной сон. Оглядываясь, я видел, что толпа по ходу движения вооружается палками, камнями. Вот уже прошли рощу. Была надежда, что задержит лабиринт, но недаром Змей шептался с камнями. Лабиринт не работал. Откуда-то появились факелы. Толпа жгла всё вокруг. Служителей забивали на месте. Змей вёл толпу в сердце святилища. Посреди небольшой поляны стояло лишь одно изваяние - ребёнок, вылупляющийся из драконьего яйца. Волхвы поклонялись ребёнку? Потом вспомнил, что это Славен - основатель рода славян, Великий Волхв. Воздух на поляне дрожал, искрился. Неизвестный ваятель создал фигуру ребёнка из светящегося изнутри золотым светом камня. Ребёнок стоял на крепких ножках, руками раздвигая сферы Яйца. У его ног лежала крупная скорлупка, удивительно тонкая, почти прозрачная. В ней лежали живые драконьи яйца. Живые, потому что трескались, шевелились. Изваяние обвивала огромная белая змея. Она не давала расползаться уже вылупившимся дракончикам. Вход на поляну преградил Агрик.
- Стоять! - властно приказал он.
Толпа замерла, повинуясь его власти. Вперёд вышел Змей.
- На тебя тоже есть управа! - насмешливо крикнул он.
Потом резко выдохнул в сторону Агрика. Багровый язык пламени окутал того. Страшно закричала Змея. Это была Лебедь. Она уже начала превращение, но не успевала превратиться в человека, превратилась только до пояса. Увидев человеческую голову на теле змеи, люди закричали и накинулись на неё с палками. Они с остервенением били её, и скоро всё было кончено. Змей хватал дракончиков и бросал в столб пламени, в который превратился Агрик. Я увидел, как какой-то человек спрятал одного дракончика за пазуху. Столб огня опал. На земле остался только узкий Меч. Он был из чёрного светящегося золотыми искрами металла. Змей с радостным воплем схватил его и поднял над головой. Меч осветил изваяние мальчика, истерзанную Лебедь, кровь под ногами. Картина была жуткой. Воздух в святилище загудел, заискрился. Запахло грозой. Меч засветился, а потом рассыпался искрами. Казалось, сотни ос напали на толпу. Искры жалили и жгли, вызывая непереносимую боль. И люди очнулись! Чары Змея исчезли. Люди в ужасе оглядывались вокруг. Они пытались понять, кто осквернил святилище. Священник, стоя на коленях перед изваянием мальчика, молился своему Богу. Потом тяжело поднялся, подошёл к Змею и сказал:
- Это ты - исчадие ада, сатана, а они - Боги, он показал на фигуру мальчика и Лебеди.
Плюнул в сторону Змея и, опустив голову, пошёл прочь. Толпа молчала, но какое жуткое было молчание. Люди с ужасом смотрели на дело своих рук. В это время появился Волхв. Воздух в святилище заискрился сильнее. Толпа пала на колени перед Волхвом. Он, не видя никого и ничего, шёл к мальчику. Раздался страшный звук грома. В фигуру мальчика ударила молния. Загудело пламя, и Волхв шагнул прямо в огонь. Минут через пять огонь погас. На месте изваяния, истерзанной Лебеди, Волхва осталась выжженная земля. Толпа мгновенно распалась. Люди, не глядя друг на друга, стали расходиться. Они старательно обходили Змея, но что-то кидали в его сторону. Также обходили и меня. Вскоре у ног Змея лежала приличная кучка золота, драгоценных камней, украшений. Он спокойно нагнулся и ссыпал добро в мешочек. Только теперь я понял, как он завоевал людей. Змей делал вид, что ничего не произошло, но я видел, что ему тошно. Мы тоже постарались скорее покинуть святилище, но места в городе нам не было. Люди не отвечали на наши вопросы, не продавали еду. Тогда Змей решил взять еду без спроса. Он только руку протянул к прилавку, на который хозяин выкладывал свежие, источающие умопомрачительный аромат, булки хлеба. Хозяин тотчас взял в руки ухват, его соседи - палки, и они в гневном молчании стали надвигаться на нас. Мы поскорее отошли. Не только люди, но и природа отвергала нас. Над городом бушевала гроза. Она была сухой, без дождя, от этого ещё более страшной. Небо затянуто тучами, чёрными, низкими. Они едва не задевают головы. Страшный удар грома, казалось, разрывает небо. Несколько минут томительного ожидания, и стена огня обрушивается на город. Люди падают на колени и молят небеса о снисхождении. А есть странные молнии. Они, как озорные мальчишки, гоняются за отдельными людьми. То голову обожгут, то одежду сожгут, и голый человек стыдливо жмётся к домам. Вскоре оказалось, что простых людей молнии не трогали, а только воров и мошенников. Сгоревшие волосы не отрастали. Нас молнии не трогали. Они просто кружили стайкой вокруг, будто с удивлением рассматривая нас. Я был честным воином, но очень боялся, что меня молнии отметят как вора. Но молнии нашли другое решение, как отметить нас. Как только появлялись маленькие молнии, тут же появлялись маленькие тучки. От тяжёлых туч они отличались более тёмным цветом и маленьким размером. Когда я увидел их в первый раз, мне показалось, что они разумны, стараются нас запомнить. Тучка остановилась прямо над нами..., и ливень обрушился на наши головы. Было ощущение, что прямо в одежде мы искупались в реке. Горожане нашли новую забаву. Они уже поняли, что молнии и тучки мстят только лихим людям, и с интересом следили, кого из соседей отметят эти озорники. Надо сказать, что в городе установились очень дружеские отношения.