Аннотация: Марина счастлива в браке, и всё было бы хорошо, если бы не одно "но".
Марина дописала предложение и помассировала затекшие плечи и шею. Пожалуй, надо сделать перерыв, да и Андрей скоро вернется с работы - пора ужин готовить. В любом случае, переводила она гораздо быстрее, чем требовал заказчик, так что имела полное право отдохнуть. Марина потянулась, разминая мышцы. У нее всегда в таких случаях возникало ощущение, будто она из другого мира возвращается в свою комнату с бежевыми обоями, картинами на стенах и окном, выходящим на тихую улицу. Она заново зачесала в короткий хвост растрепавшиеся черные волосы - во время работы, особенно когда она искала незнакомое слово в словаре, у нее была привычка запускать пальцы в волосы, и к концу рабочего дня они стояли чуть ли не дыбом, - закрыла документ и сделала музыку погромче, чтобы было слышно с кухни.
Марина жарила котлеты, время от времени подпевая очередной песне и пританцовывая по маленькой кухне, где всё стояло впритык: раковина, шкафы, холодильник и столик в углу. Но теперь, когда голова не была занята переводом, мысли быстро принялись вертеться вокруг всё той же проблемы. Марина могла бы назвать себя счастливым человеком. У нее был замечательный муж, интересная работа, уютный дом (точнее квартира, но не суть). Если бы не одно "но". Они с Андреем были женаты уже два года, а детей всё не было. Хотя Марина, с детства мечтавшая по меньшей мере о четырех детях, целенаправленно старалась забеременеть. Изучила и перепробовала все советы, хитрости, рекомендации - безрезультатно.
Марина не теряла надежды, но это беспокоило ее с каждым днем всё больше. Да еще и свекровь постоянно подзуживала: мол, когда уже внуков подарите? Маринины родители, к счастью, молчали и ни в чем ее не упрекали. Но замечаний Валентины Петровны было достаточно, чтобы каждый раз сжималось сердце и всё переворачивалось внутри. Андрей пытался урезонить мать, но без особого успеха.
Марина попыталась прогнать тоскливые мысли, сосредоточившись на музыке. И как назло именно в этот момент заиграла песня "L"enfant que je n"ai jamais eu". Марина чуть не взвыла с досады и отчаяния. Похоже, мироздание издевалось над ней.
- Что случилось, Мариш? - голос мужа заставил подпрыгнуть, и она чуть не выронила кастрюлю с макаронами, которые только что промывала.
- Андрей! Не пугай меня так, - сердито проворчала она, поставив кастрюлю на стол и прижав ладонь к сердцу.
- Извини, - он улыбнулся, стоя в дверях кухни, зеленые глаза лукаво сверкнули. - Не думал, что ты настолько погрузилась в мысли, что не слышала, как хлопнула дверь. Или это музыка виновата? Соседи жаловаться еще не приходили?
- Ну тебя! - Марина угрожающе замахнулась на него прихваткой, на что он иронично приподнял брови, но не выдержала и засмеялась.
Он довольно ухмыльнулся и шагнул вперед, поймав ее в объятия и коротко поцеловав.
- Что на ужин? Пахнет вкусно.
Андрей демонстративно облизнулся, и Марина с улыбкой подтолкнула его к двери:
- Макароны с котлетами. Иди переодевайся - я как раз закончу.
Андрей вернулся как раз, когда она раскладывала ужин по тарелкам. Сменив деловой костюм на потертые джинсы и черную футболку, он неуловимо изменился - стал не таким официальным, более домашним. И таким он нравился Марине гораздо больше. Взъерошенные светлые волосы стали слегка влажными - май в этом году выдался жарким, и, видимо, Андрей решил немного охладиться. И это делало его еще привлекательнее.
- Так всё же, что случилось? - вернулся Андрей к своему вопросу, когда они сели за стол. - Когда я пришел, ты выглядела расстроенной.
Марина опустила взгляд на стол и пожала плечами:
- Да ничего.
Андрей вздохнул, а потом его ладонь легла поверх ее.
- Опять об этом думала, да?
Марина прикусила губу и кивнула. Несколько мгновений Андрей молчал, а потом осторожно поднял ее лицо за подбородок, чтобы она посмотрела на него.
- Мариш, давай сходим к врачу? Может, можно что-то сделать.
Не то чтобы Марина никогда об этом не думала - думала, и еще как. Просто она боялась. Боялась услышать приговор. Однако Андрей был прав: хватит вести себя как страус. И она кивнула, благодарно улыбнувшись мужу.
***
Длинное пятиэтажное здание светло-желтого цвета с небольшим газоном и стоянкой перед ним не представляло собой ничего особенного. Если не считать громадной надписи над входом:
ОБЛАСТНОЙ ПЕРИНАТАЛЬНЫЙ ЦЕНТР
Марина вышла из машины и нервно отряхнула юбку белого в мелкий цветочек платья.
- Всё будет хорошо, - Андрей закрыл машину и протянул ей руку.
Марина слабо улыбнулась и решительно кивнула, сжав его ладонь.
Маргарита Игоревна Савина, к которой их направили, оказалась невысокой худенькой женщиной лет сорока. Русые волосы были гладко причесаны и стянуты в узел на затылке, серые глаза смотрели внимательно и тепло. Марина сразу прониклась к ней симпатией.
- Пожалуйста, присаживайтесь, - с улыбкой пригласила она. - Какая у вас проблема?
- У меня не получается забеременеть, - ответила Марина, устраиваясь в мягком кресле напротив стола, за которым сидела врач; Андрей опустился в соседнее, по-прежнему не выпуская ее руки. - Два года уже.
Маргарита Игоревна долго расспрашивала их обо всех обстоятельствах, после чего назначила анализы и узи.
- Процесс это долгий, - сказала она, - так что запаситесь терпением. И главное - не отчаивайтесь.
Марина кивнула и переглянулась с Андреем, который ободряюще улыбнулся ей.
И начались хождения по мытарствам. Анализы, анализы, анализы... Узи каждый цикл. Снова анализы. Время шло, а ничего не менялось, и окончательный диагноз всё не ставили. Марина пыталась оставаться оптимистичной и терпеливой, как советовала Маргарита Игоревна, но с каждым днем ей всё больше казалось, что всё бесполезно. И это удручало, вызывая апатию.
***
Марина проснулась рано, хотя раньше любила поспать - тем более в субботу. Натянув халат и глотнув кофе, она сразу села за компьютер. Она брала сразу по несколько заказов, пытаясь максимально занять голову, чтобы не думать. И в результате стала работать по выходным, чего раньше никогда не делала. Андрей еще спал, в квартире стояла тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов, висевших на стене.
Марина полностью погрузилась в перевод и даже не заметила, когда проснулся муж. Только где-то краем сознания отметила звон посуды на кухне и шипение чайника. И не отвлеклась, даже когда он зашел в комнату, чтобы спросить:
- Мариш, ты завтракать собираешься?
Только невнятно промычала нечто, что можно было расценить и как согласие и как отказ, продолжая с бешеной скоростью стучать по клавишам и время от времени заглядывая в словарь. Как вдруг на ее плечи легли ладони и, сжав их, слегка встряхнули.
- Марина, посмотри на меня, - произнес Андрей таким тоном, что она оторвалась от переводимого текста и подняла на него взгляд.
Он хмурился, губы скорбно поджаты, а в глазах ясно читались боль и тоска.
- Это у тебя такой способ не думать, да? Довести себя работой до изнеможения?
Марина несколько раз моргнула, чувствуя, как потеплели щеки.
- Я не... Я... - а потом сдалась и поникла, опустив голову. - Да.
Андрей вздохнул и присел рядом с ней на корточки, взяв ее ладони в свои.
- Милая, ты понимаешь, что это не выход? Я знаю, тебе тяжело. Я тоже переживаю. Но не надо закрываться от меня - мы можем справиться со всем вместе. Да?
Марина кивнула, не поднимая головы, продолжая разглядывать их сцепленные руки. Конечно, она понимала, просто ей казалось, что так легче.
- Хорошо. Тогда пойдем сегодня погуляем - ты отдохнешь, отвлечешься.
- Но у меня перевод... - Марина бросила беспомощный взгляд на экран компьютера.
- Подождет твой перевод, - решительно отрезал Андрей. - Ничего страшного не случится, и небо на землю не обрушится. Давай - пошли завтракать.
Он встал и потянул ее за руки, вынуждая подняться.
- Мне не хочется, - возразила Марина.
Андрей скептично хмыкнул.
- Ничего не знаю. Возражения не принимаются, пошли, - и не слушая дальнейших возражений, потянул ее на кухню.
Только сейчас Марина почувствовала доносящийся оттуда аппетитный запах. В желудке заурчало. К ее удивлению, Андрей приготовил яичницу, поджарил гренки, заварил ее любимый фруктовый чай и даже непостижимым образом успел купить клубнику и сливки, чтобы сделать десерт. И это учитывая, что с приготовлением пищи у него всегда были проблемы. Конечно, яичница и гренки не такие уж сложные блюда, но все-таки. Марина поморгала, глядя на накрытый стол, и ей стало стыдно. Ведь это она должна была приготовить завтрак, а не сидеть, как проклятая, за компьютером даже в выходной.
- Прости, - выдохнула она.
Андрей ничего не ответил, просто поцеловал в висок, а потом подтолкнул к столу.
Этот завтрак был совсем как прежде: когда Марина рассказывала про интересные и забавные заказы, а Андрей - про проект, над которым сейчас работала его фирма. Марине снова стало стыдно, когда она поняла, что даже не знала, что Андрей недавно начал проект нового здания - школы на окраине города. А ведь она всегда искренне интересовалась его работой. Ей казалось, архитектор - это как художник наоборот: переносит картину с холста в реальность. Но в последнее время для нее всё отошло на второй план. Нет, зацикленность - это зло. Андрей прав: давно пора отвлечься.
Марина облизала сливки с пальцев и улыбнулась мужу:
- Куда пойдем?
Он, прищурившись, проследил за ее жестом, а потом тряхнул головой и улыбнулся в ответ:
- Куда глаза глядят.
Марина засмеялась, чувствуя невероятную легкость, осознав, что уже несколько месяцев у нее не было такого ощущения наслаждения настоящим моментом.
- Отличный план!
Стояла чудесная погода - несмотря на то, что начался сентябрь, было тепло как летом; по глубокому небу проплывали лишь легкие облачка. Марина надела свое любимое синее (под цвет глаз) платье с треугольным вырезом на спине и пышной длинной юбкой. Под любующимся восхищенным взглядом Андрея она чувствовала себя королевой. Он тоже шикарно выглядел в светлых брюках и бледно-бежевой рубашке с короткими рукавами.
Прогулка "куда глаза глядят" привела их к Золотым воротам и Водонапорной башне, что не удивительно, учитывая, что они двигались к центру города. И они дружно решили, что если уж гулять, так в Патриаршем саду.
Они провели чудесный день, бродя по дорожкам сада, любуясь видами с верхних ярусов, отдыхая на скамейках, немного побегав, словно дети, по крутым лестницам и даже поплескав друг в друга водой из фонтана. А потом, подкрепившись в небольшом кафе рядом с Водонапорной башней, пошли домой, обсуждая, какой можно посмотреть фильм. Марина стояла за романтическую комедию, Андрей хотел фантастику. В итоге сошлись на компромиссе, остановившись на "Кейт и Лео".
Когда они проходили мимо Сретенской церкви, Марина резко остановилась, озаренная внезапной мыслью.
Людей не было видно, но сама церковь вроде бы была открыта.
Андрей пожал плечами:
- Если хочешь.
Они оба не были атеистами, однако и религиозными людьми их тоже назвать было нельзя. Но тут Марина подумала: почему бы не попробовать? Хуже-то точно не будет.
Купив в лавке большую свечу, Марина с Андреем вошли в храм. Внутри пахло ладаном и никого не было, кроме пожилой женщины, протиравшей подсвечник. Когда глаза привыкли к полумраку после яркого солнца, Марина растерянно огляделась. И что теперь? Поколебавшись, она решила подойти к женщине.
- Извините, не подскажите, куда мне поставить свечку о здоровье?
Женщина подняла на нее ласковые карие глаза.
- Куда хотите. Главное - молитва.
Марина растерянно поморгала. Видимо, заметив ее недоумение, женщина поинтересовалась:
- О чем просить-то собрались?
Марина на мгновение обернулась на стоявшего позади Андрея и смущенно ответила:
- О ребенке. Детей у нас нет.
Женщина одарила ее сочувствующим взглядом и, вытерев руки о цветастую тряпочку, показала вправо, где висела большая икона Богородицы.
- Помолитесь Пресвятой Деве - Она поможет.
- Спасибо, - Марина благодарно улыбнулась женщине и подошла к указанной иконе.
Зажгла и поставила свечку, не представляя, как молиться, подняла взгляд на икону. Большие печальные глаза Богородицы, казалось, смотрели прямо в душу.
- Помоги, пожалуйста. Я очень хочу ребенка, - беззвучно прошептала Марина.
Немного постояв, не зная, что еще можно добавить, она повернулась к Андрею.
- Пошли? - тихо спросил он.
Марина кивнула.
Когда они вышли на улицу, возникло чудное ощущение, будто они побывали в ином мире. Но это ощущение быстро исчезло, растворилось, а еще какое-то время спустя забылось.
***
Время шло, а многочисленные обследования ничего не давали. И окончательный диагноз Маргарита Игоревна тоже не ставила. Марина уже не знала, что думать и делать, когда подруга посоветовала ей:
- Иди к репродуктологу - что ты мучаешься?
Вера тогда пришла к ней в гости. Они пили на кухне чай с конфетами, болтали, и Марина, конечно же, не могла не пожаловаться на проблему, которая занимала все ее мысли.
- А разве можно без направления? - засомневалась Марина.
Она не любила ходить по врачам, в больнице бывала только в случае крайней необходимости и зачастую терялась, не зная, как и что делать.
- Конечно, - уверено ответила Вера. - Если акушер не в состоянии помочь, значит, только репродуктолог.
В душе Марины возродилась надежда. И на следующий день она последовала совету подруги, записавшись к репродуктологу.
***
Уютная комната с книжными шкафами, темно-зелеными портьерами на окнах и коричневым ковром на полу нисколько не напоминала кабинет врача, и это странным образом успокаивало.
- Добрый день, проходите присаживайтесь, - врач, темноволосый мужчина лет сорока, указал на стулья перед своим столом.
Марина с Андреем сели, переглянулись и с надеждой посмотрели на Виталия Михайловича. Марина нервно сцепила пальцы, положив руки на колени. Виталий Михайлович внимательно просмотрел карту, после чего поднял на них взгляд.
- Что ж, могу сказать, что случай сложный, но отчаиваться рано. Помните: позитивный настрой и вера в успех очень важны.
Марина с готовностью кивнула несколько раз.
- Прежде всего вам придется пересдать анализы, поскольку они имеют срок годности. Пройти обследование - лапароскопию и гистероскопию.
Марина обреченно вздохнула и посмотрела на Андрея - опять всё с начала! Он пожал плечами и ободряюще улыбнулся. Ну да, ничего не поделаешь - надо, так надо. Зато Виталий Михайлович был настроен оптимистично, и это придавало сил.
Два месяца спустя он сообщил результат:
- У вас бесплодие неясного происхождения. Так бывает: вроде бы оба супруга здоровы, никаких отклонений, а беременность не наступает.
Марина растерянно моргнула, его слова породили у нее ощущение обреченности. Ведь если врачи сами не знают, в чем проблема, как они будут лечить?
- И что нам делать? - спросил Андрей очень спокойным голосом, за которым чувствовалось напряжение.
- ЭКО, конечно, - ответил Виталий Михайлович. - Но должен предупредить: ЭКО не дает стопроцентного результата. Возможно, придется повторить несколько раз. Так что не отчаивайтесь сразу, продолжайте пытаться.
Не то чтобы это сильно обнадежило Марину, но во всяком случае настроило на борьбу. Она проходила все необходимые процедуры: ежедневные инъекции гонадотропинов, протокол стимуляции, контрольные УЗИ, - стараясь сохранять позитивный настрой. И все-таки нервы порой выходили из-под контроля. Марина с некоторым недоумением замечала, что стала ужасно раздражительной и подверженной необъяснимым перепадам настроения. Она могла разрыдаться из-за сущего пустяка, а несколько минут спустя уже смеяться. Андрей стойко терпел ее нервные срывы, сохраняя поразительное спокойствие, даже когда она провоцировала его.
- Золотой муж тебе достался, - как-то сказала ей мама. - Просто золотой. Береги его.
Марина и сама это прекрасно знала: она очень любила Андрея и ценила его.
В дни операций Марина нервничала так, что тряслись руки. Но если процедуру изъятия яйцеклеток проводили под наркозом, подарив ей счастливую возможность просто отключиться, то перенос эмбрионов проводился в полном ее сознании.
Вопреки предупреждениям Виталия Михайловича Марина неистово надеялась, что всё получится с первого раз. И столь же неистово боялась, что не получится. Разброс эмоций скручивал внутренности и заставлял холодеть пальцы. Всю дорогу до больницы она изо всех сил сжимала ладонь Андрея, но в палату его не пустили. Марина в панике повернулась к нему. Андрей успокаивающе улыбнулся и, поцеловав пальцы, отпустил ее ладонь.
- Иди. Всё будет хорошо. Помнишь? Позитивный настрой.
Марина кивнула и, прикусив губу, повернулась к доктору. Слова Андрея немного успокоили панику, хотя и не прогнали до конца.
Марине показалось, что сама процедура прошла на удивление быстро. Вроде бы она только что устроилась на кушетке, и вот уже Виталий Михайлович выпрямился, снял маску и улыбнулся ей.
- Ну вот и всё. Теперь остается только ждать.
Домой Марина летела как на крыльях. В глубине души поселилось иррациональное убеждение, что операция прошла успешно. У нее будет ребенок.
Это убеждение окрепло, когда месячные не начались в положенный срок. Марина готова была петь и прыгать до потолка.
Тем больнее стало разочарование, когда однажды пасмурным январским днем Марина обнаружила у себя кровь. Ощущение было такое, словно ее скинули в темную бездонную пропасть.
Первые несколько мгновений она пыталась убедить себя, что это ничего не значит - мало ли, может, просто поцарапала случайно ногтями, когда мылась. Но эта версия долго не прожила - крови было слишком много для простой царапины. Потом Марина разозлилась. Почему, ну почему это произошло именно с ней? Это просто нечестно! А вслед за злостью пришли отчаяние и апатия.
Марина долго плакала, лежа на кровати, уткнувшись лицом в подушку. А когда слезы закончились, перевернулась на спину и бездумно уставилась в потолок. Мыслей не было. Чувств тоже. Только жуткая всепоглощающая пустота.
В таком состоянии и нашел ее вернувшийся с работы Андрей.
- Мариш, что случилось? - его встревоженный голос едва донесся до нее сквозь стену апатии.
Она не ответила, продолжая пялиться в потолок. Озвучивать случившееся не хотелось, будто произнесенные слова сделают это окончательным и необратимым. Хотя куда уж необратимее.
- Марина? - Андрей сел рядом на кровать, склонившись над ней.
Но она упорно не смотрела на него. Она не хотела, не хотела, не хотела говорить. Она вообще ничего не хотела.
Андрей вдруг взял ее за плечи и, приподняв, сильно тряхнул. От неожиданности Марина оторвалась от созерцания потолка и посмотрела на него. В его зеленых глазах читались страх и растерянность.
- Милая, поговори со мной. Пожалуйста.
У него был такой несчастный умоляющий голос, что Марина решила ответить:
- У меня начались месячные, - хрипло произнесла она и снова уставилась в пространство, больше ничего не поясняя, позволив ему самому сделать выводы.
Андрей шумно вздохнул, а потом вдруг притянул ее к себе, прижав изо всех сил, и зашептал на ухо:
- Это же еще не конец. Помнишь, Виталий Михайлович говорил, с первого раза не так часто получается. Мы попробуем еще раз. И еще, если понадобится. Всё будет хорошо. Только не отчаивайся. Помнишь - мы справимся вместе?
Его теплое дыхание щекотало шею и будто вдохнуло в Марину жизнь. Она испустила дрожащий вздох и расслабилась в объятиях Андрея, наконец, принимая случившееся. Да, он был прав - это еще не конец света, можно попробовать еще раз.
- Спасибо, - тихо произнесла она и положила голову ему на плечо, закрыв глаза.
Теперь на нее накатила сонливость.
- Эй, не вздумай сейчас засыпать, - в голосе Андрея явственно слышалось облегчение, - давай сначала поужинаем. Хочешь, сходим в кафе? Или я могу попробовать что-нибудь приготовить, но у меня с плитой не слишком хорошие отношения, сама знаешь.
Марина невольно хихикнула.
- Нет уж, одной сожженной кастрюли мне вполне достаточно. Разве что готовить будешь под моим чутким руководством.
- Договорились, - Андрей встал и подал ей руку, чтобы помочь подняться.
Марина провела ладонями по влажным щекам.
- Подожди только - я умоюсь.
Андрей кивнул и поцеловал ее в лоб. Марина слабо улыбнулась. Ее затопила волна нежности и благодарности к мужу. Наверное, никогда она его так не любила, как в этот момент.
***
В следующий раз Марина восприняла неудачу спокойнее, однако в глубине души зародилась обреченность. Позитивный настрой, про который твердил Виталий Михайлович, никак не желал появляться. В третий раз обреченность окрепла, яростно борясь с надеждой, которая начала сдавать позиции. Виталий Михайлович говорил, что отчаиваться рано, что бывали в его практике случаи, когда получалось на десятый и двенадцатый раз, но Марина всё меньше в это верила. И продолжала пытаться на чистом упрямстве.
Пятый, седьмой, девятый. Проходили месяцы, года. Всё еще теплившаяся в глубине души надежда почти погасла. Однако желание родить ребенка стало еще более горячим, страстным, жгучим. Всё остальное отошло на задний план. Марину ничто не интересовало, ничто не радовало. Она либо работала, таким образом занимая голову, либо искала в интернете информацию, связанную с бесплодием и зачатием. Несколько раз Марина заходила в церковь, поставить свечку, но, не видя результата, бросила эту затею.
Андрей старался ее поддержать, развеселить, хотя ему тоже было нелегко. Марина ценила его заботу, но не могла победить состояние апатии и равнодушия к окружающему. Мир будто потерял для нее свои краски, став серым и унылым.
***
За окном сгущались сумерки, и Андрей включил настольную лампу. Он читал, сидя на диване, а Марина свернулась у него под боком, по укоренившейся привычке пролистывая чаты, посвященные бесплодию.
- Марин? - позвал Андрей, отложив книгу.
- М-м? - рассеянно отозвалась она, не отрываясь от телефона.
- Знаешь, есть ведь еще один вариант, - голос Андрея звучал нерешительно, словно он опасался озвучить свою мысль.
Марина подняла голову и отстранилась от него, чтобы посмотреть в лицо.
- О чем ты?
- Мы можем взять ребенка из детского дома.
Марина вздрогнула и замерла, задумавшись. Усыновить ребенка? Конечно, многие так делают, но... почему-то эта мысль вызывала у нее бурное отторжение. Она помотала головой:
- Нет, я... Не знаю... Я не смогу с чужим ребенком.
- Может, тебе просто так кажется? А сходим в детский дом, посмотрим - глядишь, и приглянется какой-нибудь малыш.
- Нет.
Марина замотала головой еще яростней, так что собранные в хвост волосы захлестали по плечам.
- Мариш... - Андрей ласково взял ее лицо в ладони. - Может, подумаешь?
- Нет! - рявкнула она, вырвавшись и вскочив с дивана. - Я же сказала: я не могу! Что еще непонятно? Почему ты не хочешь понять? Никто меня не понимает! Мама без конца читает нравоучения! Верка вечно со своим "не зацикливайся, двигайся дальше"! Теперь ты еще. Не хочу я чужого ребенка - пойми, я хочу своего!
Она вылетела из гостиной, чтобы скрыться в спальне, хлопнув за собой дверью, и рухнуть на кровать. В глубине души она понимала, что ведет себя как капризный ребенок, но накопившаяся душевная усталость, постоянное напряжение, раздражение и жалость к себе поглотили ее с головой.
Долгое время в квартире царила гнетущая тишина, нарушаемая лишь ее всхлипами. И вот дверь осторожно открылась. Марина слышала, как Андрей вошел, почувствовала, как он сел рядом на кровать, но упорно делала вид, будто ничего не замечает. Андрей осторожно погладил ее по голове, по спине. Марина дернула плечом, давая понять, что не желает утешений. Тогда Андрей просто перевернул ее и, не обращая внимания на слабое сопротивление, молча прижал к себе.
В первую секунду Марина хотела упрямо вырваться, оттолкнуть, но этот порыв быстро прошел. И она расслабилась, прижавшись щекой к груди мужа.
- Прости, что накричала, - пробормотала она.
Андрей в ответ поцеловал ее в макушку.
***
После двенадцатой неудавшейся попытки Марина подумала, что, наверное, пора смириться - ничего у нее не получится. Да и недешево ЭКО стоит - весь их с Андреем заработок уходил на операции.
В тот день она, закончив очередной перевод, пошла побродить по городу и подумать, принять окончательное решение.
Ноги помимо участия разума привели ее к перинатальному центру. Марина замерла, неуверенно разглядывая светло-желтое здание. Зайти к Виталию Михайловичу? Зачем? Что он может сказать ей, кроме очевидного - наука не всесильна. От этой мысли вспомнилась строчка из "Иоланты": "Наука не всесильна, всё в Божьей власти". И Марина перевела взгляд на виднеющуюся за перинатальным центром кирпичную колокольню Константино-Еленинского монастыря. Поколебавшись, Марина решила дойти до него. В конце концов, какая разница, где гулять.
Хотя небольшая территория монастыря была огорожена всего лишь невысоким забором, за ним возникало странное ощущение отрезанности от остального города. Тишины и покоя. Марина медленно прошла по выложенной булыжниками дорожке, вдоль которой росли подстриженные кусты и располагалось несколько клумб, от колокольни до белокаменного храма с зеленой крышей. Вокруг никого не было, отчего Марина чувствовала себя слегка неуютно: может, ей вообще не положено здесь находиться? Но, преодолев робость, она вошла в храм, огляделась.
Побеленные стены без фресок и роскошный иконостас. Справа продавали церковную утварь, и за прилавком сидел седовласый щуплый монах. Заметив ее нерешительность, он спросил:
- Вам что-нибудь подсказать?
Марина пожала плечами. Что он мог ей подсказать, если она сама не знала, зачем сюда пришла? Монах, прищурившись, внимательно всмотрелся в ее лицо.
- У вас беспокойная душа. Вас что-то мучит?
Марина вздрогнула, удивленно глянув на него, и осторожно приблизилась. Неужели ее состояние настолько очевидно даже постороннему человеку? Она не собиралась изливать ему душу - чего ради? - но выцветшие голубые глаза в окружении множества морщин смотрели так участливо, что Марина сама не заметила, как начала рассказывать. Про то, как ей хотелось ребенка. Про бесконечные неудачные ЭКО. По щекам катились слезы, и Марина их даже не стеснялась, хотя обычно не любила плакать на людях.
- Медицина - это хорошо, - произнес монах, глядя ей прямо в глаза, будто в душу заглядывал. - А у Бога вы помощи просили?
- А вы думали: денежку заплачу, свечки поставлю, нужные слова скажу - и хоп, сразу всё будет?
Марина поморгала - на самом деле, примерно так она и думала.
- Нет, милая, это так не работает. Молитва не заклинание. И Бога нельзя ни к чему принудить - можно лишь просить. А уж ответить или нет на просьбу - Его дело.
Марина подумала над его словами и обиженно спросила:
- Почему же Он не отвечает? Разве я чего-то плохого прошу? Или слишком многого хочу?
Старик-монах снова покачал головой:
- А, может, дело в вас? В том, что у вас внутри - в душе - чего-то не хватает. Может, сначала вы должны что-то изменить в себе, что-то понять. Или просьба ваша несвоевременна, а значит, не пойдет вам на пользу, и Господь исполнит ее в подходящее время.
Марина уже хотела возмутиться. Что она должна понять? Какое еще подходящее время? Но что-то кольнуло в глубине души, какое-то смутное осознание, и она промолчала. А монах улыбнулся и заключил:
- А может, Господь хочет направить вас на иной путь.
Иной путь? Что он имел в виду? И вдруг ясно вспомнились слова Андрея: "Мы можем взять ребенка из детского дома". Марина пораженно замерла - а вдруг правда...
- Подумайте, - с ласковой настойчивостью произнес монах. - Помолитесь и подумайте.
Марина кивнула и, прошептав: "Спасибо", - отошла. Она медленно прошлась по храму, разглядывая иконы, и остановилась перед Распятием. Она долго думала, что можно сказать, о чем просить. Слова никак не складывались в голове. А потом вдруг будто озарение пришло.
- Господи, - прошептала она, глядя на Распятие - пробитые гвоздями руки Христа будто стремились обнять весь мир, - помоги мне понять, как поступить. Направь на нужный путь.
Еще немного постояв, Марина вышла во двор. Слезы по-прежнему текли по щекам, но теперь они были не такими горькими.
- Тетя, почему вы плачете?
Чистый детский голос заставил вздрогнуть. Марина повернулась и увидела рядом светловолосого малыша лет четырех. Больше серые глаза смотрели на нее с сочувствующим любопытством.
- Потому что у меня нет ребенка, - ответила Марина, грустно улыбнувшись ему.
Мальчик нахмурился, подумал и печально произнес:
- А у меня мамы нет.
Марина поежилась от странного ощущения: будто кто-то толкнул ее - вот, вот оно.
- А папа? - осторожно спросила она.
- И папы тоже, - мальчик пожал плечами. - Я здесь живу, в монастыре - с братьями.
Марина не сразу поняла, что под братьями он имел в виду монахов. Наверное, при монастыре имелся детский приют, Марина слышала о таком. Мальчик еще немного подумал и с надеждой спросил:
- А хотите быть моей мамой?
И Марина, так сопротивлявшаяся мысли об усыновлении чужого ребенка, в этот момент ясно осознала, что очень хочет стать мамой этого очаровательного малыша. Она присела на корточки и положила ладони ему на плечи.
- Как тебя зовут?
- Алеша.
- А меня Марина. Я хотела бы стать твоей мамой, но сначала мне надо поговорить с мужем. Понимаешь?
Алеша серьезно кивнул, и Марина встала, собираясь прощаться, когда неподалеку раздался голос:
- Алешка, ты чего к паломникам пристаешь?
Марина повернулась, увидев молодого светловолосого монаха, который весело улыбался Алеше. Его слова прозвучали без осуждения или недовольства, а с дружеской насмешкой. Алеша фыркнул с точно таким же выражением.
- Ничего я не пристаю - я разговариваю, - и для Марины пояснил: - Это брат Николай.
Монах уже серьезно посмотрел на Марину:
- Он вам не очень докучал? Алешка у нас любит общаться со всеми, кто в монастырь приходит.
И он с деланной суровостью глянул на Алешу. Тот в ответ показал язык. Брат Николай нахмурился и покачал головой с выражением "Ай-яй, как не стыдно!"
- Нет, что вы! - поспешно заверила Марина. - На самом деле... - поколебавшись, она всё же спросила: - А из вашего приюта можно детей усыновлять?
Брат Николай удивленно моргнул, явно не ожидая подобного вопроса, а потом кивнул:
- Только вам надо поговорить с отцом настоятелем.
- Да, я понимаю. Тогда мы с мужем придем завтра.
- Этот постреленок вам так понравился? - брат Николай подхватил Алешку на руки, улыбнувшись ему. - Уйдешь, значит, от нас. А скучать не будешь?
- Я буду в гости приходить, - серьезно пообещал Алеша и вопросительно посмотрел на Марину: - Можно ведь?
- Конечно, можно, малыш. Что ж, мне пора.
Брат Николай кивнул, а Алеша помахал на прощание, удобно устроившись у него на руках.
Вернувшись домой - хотя уместнее было бы сказать "примчавшись домой", - Марина включила музыку (чего давно не делала) и занялась ужином. Впервые за очень долгое время глухое уныние отступило, и в душе зародилась робкая радость.
Когда Андрей пришел с работы, Марина выбежала в прихожую, чтобы поприветствовать его поцелуем. Он ошарашенно поморгал, осторожно спросив:
- Что это с тобой сегодня? - и поспешно добавил: - Не то, чтобы я жаловался - даже совсем наоборот - но...
Марине стало стыдно: она настолько погрузилась в собственные страдания, что забыла: Андрею тоже нелегко, а ведь они должны быть поддержкой друг другу. Он-то был ей поддержкой, а вот она... Когда она в последний раз просто так целовала его - провожая утром или встречая вечером? Когда последний раз интересовалась его работой, замечала его настроение?
- Прости, Андрюш, - произнесла Марина, сжав его ладони. - Я замучилась сама и замучила тебя.
Андрей провел пальцами по ее щеке, заправив за ухо прядь волос.
- У тебя была веская причина.
Марина мотнула головой.
- Это меня не оправдывает, - она улыбнулась и потянула его на кухню. - Пошли. Мне надо тебе кое-что рассказать.
Пока Андрей с аппетитом поглощал пельмени, Марина рассказала про встречу с мальчиком Алешей.
- Знаю, в прошлый раз я резко отреагировала, но сейчас... Я хочу его усыновить - именно его.
Андрей немного помолчал и бесстрастным тоном заметил:
- Неожиданно.
Но прежде чем Марина успела хоть как-то отреагировать, он широко улыбнулся:
- Я рад. Правда.
Он взял ее руку и поцеловал пальцы. В его глазах читалось такое облегчение, что Марина чуть не расплакалась. И пообещала себе больше не мучить так мужа.
***
Марина предоставила Андрею улаживать все формальности, связанные с усыновлением. Сама она в таких делах чувствовала себя абсолютно беспомощной. Не говоря уже о том, что общение с посторонними людьми всегда тяжело ей давалось.
И вот спустя четыре месяца беготни с документами Алеша официально стал их сыном. Всё это время Марина с Андреем ежедневно приходили в монастырь, чтобы пообщаться с ним и лучше узнать друг друга. Пару раз вместе с ним и другими приютскими детьми стояли на службе. И хотя Марина мало что поняла и устала (служба показалась ей бесконечной), ей понравилось.