Атмосфера в обществе (август 1991 года) : 18 августа особые отделы КГБ приведены в состояние повышенной боевой готовности секретным приказом В. Крючкова; 19 августа в 6.00 радио передало информацию о введении чрезвычайного положения "в некоторых районах СССР", создании "Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР", вступлении вице-президента Геннадия Янаева в исполнение обязанностей президента.
"Сволочи! Какие все же это сволочи!" - сказал Карпов жене за завтраком.
На экране телевизора мрачные дикторы зачитывали документы "Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР". При этом их лица были вытянуты так, как будто к затылку дикторов невидимый палач приставил ствол пистолета.
"Ничего себе неделька началась! А вот и хрен вам, а не власть!" - возмущенный, озадаченный и напуганный информационным вакуумом всего остального утреннего эфира Николай заторопился на работу в надежде, что в редакции о событиях он узнает гораздо больше.
С раннего утра журналисты еще не собрались. Большинство из них были отъявленными "совами" - работали допоздна, а потом появлялись на работе к полудню.
По коридору из комнаты в комнату ходил нервный ответсек.
"Блин, никого нету на местах!" - сказал ответственный секретарь вместо приветствия. - "Халил в отпуске, у редактора - русская болезнь, - при этих словах ответсек характерно щелкнул пальцем по горлу. - Меня временно оставил за главного. А тут и вас еще никого..."
"А какие новости поступают на факс?"
"Слава Богу, что факс работает. "Постфактум" сообщает пока мало. Но везде по стране, где проснулись, уже осуждают ГКЧП, хотят разобраться, где Горбачев, строят догадки... У тебя есть какие-то мысли по ситуации?"
"Я разведаю положение в городских коридорах власти. Попрошу депутатов дать комментарии, узнаю реакцию политических организаций. А что будем делать с газетным номером?"
"Мне уже наши "друзья", - ответсек горько усмехнулся и показал на кабинет партийных цензоров из главлита, - ясно сказали, что никаких острых публикаций быть не должно".
"А ты что?"
"А когда мы их слушали? Соберем экстренное собрание трудового коллектива и примем совместное решение. "Интерфакс" только что передал обращение Ельцина "К гражданам России". Его и запиндюрим на первую полосу. Еще с пятницы осталось неопубликованным открытое заявление Александра Яковлева о выходе из КПСС. Его тоже поставим. Хорошо бы классные снимки подобрать, да фотографов, блин, еще нет. А я подтестовочку напишу".
"Ты думаешь, это надолго?" - спросил Николай.
"Не знаю", - зло огрызнулся ответсек. - "Я думаю, что работать надо".
Карпов отправился в свою комнату, чтобы по телефону собрать информацию. Везде совещались - у председателя городского исполкома, у начальника городского гарнизона, в обкоме КПСС. По слухам, президент республики проводил консультации в Москве. Депутаты от оппозиции, кто был в городе, спешили в Совет, чтобы обменяться мнениями и идеями, как вести себя в сложившейся ситуации.
К полудню пошли и официальные действия власти: в издательстве рассыпаны гранки первой полосы "Вечерки" с призывом Ельцина к бессрочной забастовке протеста против действий ГКЧП.
Но ответсек не растерялся. Рядом с навязанными цензурой документами ГКЧП разместил огромный портрет Горбачева и в комментарии к фотографии поставил массу вопросов по поводу законности путчистов. Кроме того, заявление Яковлева о выходе из КПСС с предупреждением, что "в руководящем ядре партии сложилась влиятельная сталинистская группировка", которая "ведет подготовку к социальному реваншу, к партийному и государственному перевороту" - все же осталось опубликованным на первой же полосе.
Это было замечательно, но очень мало. А что делать - никто не знал. Растерянные депутаты, активисты политических организаций, читатели газеты разрывали телефонные аппараты редакции своими вопросами о ситуации. Информации для принятия решений явно не хватало. Тем более, что милиция на центральной площади города уже отнимала у активистов политических организаций листовки с распечатанным указом Ельцина, которые раздавались среди стихийно собравшихся горожан.
Становилось понятно, на чьей стороне исполнительная власть. Также обозначился и главный политический приоритет протеста - информировать людей. Николай вспомнил про удачное проведение голосования по российскому референдуму, собрал "информашки" с телетайпных лент информационных агентств и поспешил в студию кабельного телевидения.
Телевизионщики тоже были растеряны и напуганы. Их бизнесу также грозил конец. Опять замаячили времена с "правильными" фильмами про честных коммунистов и бескомпромиссную борьбу за повышение яйценоскости кур. Опять требовалось разрешения партийцев на сообщение в эфире информации про "нетипичную течь" канализации "в отдельно взятых" домах.
"Слушай, Володя, - обратился Николай к ответственному за эфир. - У меня - масса новостей о том, что сегодня происходит по городу и в целом по Союзу. Давай, запиши меня для эфира, и я все расскажу подробно".
У Володи со страха вытянулось лицо. Он был хорошим технарем, но плохим политиком. Волевого настроя для борьбы за свой интерес у него явно не хватало.
"Ну, не знаю... А надо ли? А то вообще закроют. Ты же знаешь постановление ГКЧП - распространять только "правильную" с их точки зрения информацию".
"А если ты не воспользуешься благоприятной конъюнктурой отсутствия информации у твоего конкурента - центральных телеканалов, то когда же вставать на ноги, если не сейчас? И потом, далеко не факт, что "их" сила возьмет. Многие региональные власти уже высказались против ГКЧП. Да и сам-то ты разве не понимаешь, что власть берут фашисты? Что если сейчас ничего не сделать, то будущего нет ни у кого из нас?"
"Ты думаешь, что я совсем тупой что ли? Тебе легко говорить, а мне и свое дело сохранить надо при любом раскладе, и в ситуации правильно поступить. Не все же так просто..."
"Тогда давай так. Я, как депутат, расскажу своим избирателям об информации, которая поступила в редакцию "Вечерки". А комментарий своего отношения к информации мы давать не будем. Ведь депутатов ГКЧП не запретило, и не отменило закон, по которому ответственные лица обязаны оказывать содействие депутатам в исполнении ими своих обязанностей. Ты просто выполнишь закон, на исполнении которого я настаиваю. С тебя взятки - гладки".
"Ну, ладно, черт с тобой! Юра! Запиши выступление депутата на камеру".
Однако в эфир крамольную информацию Володя не пустил. Правда Николая к этому времени в студии не было, и узнал он об этом дома, когда включил телевизор в традиционное время для выпуска новостей кабельного канала. Телевизионщики поступили половинчато. Они крутили выступление Карпова на своих видеомагнитофонах, оповещали знакомых о такой записи, и народ валил к ним на сеансы трансляции, как в кинотеатр.