М.: Эксмо, 2011. Серия "Интеллектуальный бестселлер. Мифы", 224 с.
Спрашивается, что может быть интересного в жизни Пенелопы? Вышла замуж за самого знаменитого плута в истории человечества (кстати, в день свадьбы это было ой как неочевидно), двадцать лет сидела на маленьком островке, ждала мужа, уклонялась от настырных ухаживаний охочих до ее богатств мужиков, ее имя стало нарицательным, когда говорят о женской верности. Список достижений, конечно, не самый кислый, но чего-то особо увлекательного в нем не найдешь.
Канадская писательница, лауреат Букеровской премии за роман "Слепой убийца" Маргарет Этвуд так не считает. И когда ей предложили написать книжку для международного издательского проекта "Мифы" (именно в этом проекте, кстати сказать, выходил "Шлем ужаса" Виктора нашего Пелевина), выбрала фигуру домохозяйки с острова Итаки. Под пристальным взглядом Этвуд в жизни Пенелопы сразу же нашлось несколько далеко не однозначных моментов, вокруг которых писательница и построила свой текст. Как относилась Пенелопа к своей двоюродной сестре Елене Прекрасной? Как она вообще могла относиться к той, в тени кого она прибывала всю свою жизнь, к той, из-за которой ее муж ушел на проклятую войну, к той, кто невольно разрушила ее, Пенелопы, жизнь? Или вот еще - была ли Пенелопа верна Одиссею все эти двадцать лет? Не изменила ли она ему с каким-нибудь из женихов, благо не все они были абсолютными моральными уродами? Не является ли хваленная верность Пенелопы липой, грамотно проведенным пиар-ходом? Кстати, а зачем Одиссей приказал по своему возвращению убить двенадцать самых миловидных служанок? Только ли из-за того, что они спали с женихами его жены? Только ли из-за того, что сквернословили в адрес его, Пенелопы и Телемаха? И вообще - почему служанки так себя вели? Именно на этих моментах заостряет внимание рассказчица (Пенелопа сама рассказывает о себе уже после смерти, желая полностью обелить свое честное имя и поведать городу и миру о том, как она жила в эпоху Троянской войны). Но читатель узнает не только об этом. Жизнь одинокой, но не вдовствующей царицы в эпоху античности было более чем непроста: тут и бесконечная бдительность, с которой охраняется женская честь, тут и сложности в общении внутри семьи, с родителями мужа и слугами, тут и трудности воспитания сына без отца. Но выход можно найти всегда: например, бесконечно ткать саван для свекра, или прикрываться именами богов, когда надо сделать свою выдумку более впечатляющей.
Какой бы ненадежной рассказчицей не была главная героиня (все-таки не будем забывать, что так громко и настырно твердят о своей невинности только, когда есть какие-то грешки за душой) - этого Этвуд мало. И она вводит в повествование хор служанок, периодически врывающейся в стройную исповедь Пенелопы, комментирующий, возражающий, плачущий, стенающий. Служанки поют песни, разыгрывают мини-спектакли, устраивают антропологические лекции и заседания суда, то поддакивают своей хозяйке, то возражают ей, а то и вовсе поливают грязью. На ее стороне талант ритора, а вот у них полный арсенал ужимок почти что балагана, правда, интеллектуального балагана века XXI. И из противостояния язвительной, но все же отстраненной, держащей себя в руках, можно сказать, интеллигентной Пенелопы и аффектированных, резких, требующих справедливости, невоздержанных в способах выражения служанок рождается художественное пространство, в котором истина - неистина, правда - неправда, мужчине делать нечего, женщины выясняют отношения, тем более что интерес их крутится вокруг одного единственного, ну да, Одиссея. Вот только, первая хотела бы все-таки законного супружеского счастья, а вот ее соперницы разорвали бы злополучного мужика на части.
"Пенелопиада" - роман феминный, но не феминистский. Более того, феминисткам, например, в лекции по антропологии так досталось, что они должны были бы возненавидеть Этвуд. Действие происходит на женской половине дома, и прелестей на этой половине много не сыщешь - там пеленки, грязная посуда, слушки и слухи, мелкие махинации и прочий сор, который, как известно, хорошая хозяйка выметать не спешит. Известно, что когда дерутся бабы, мужикам лучше держаться подальше, а то и клок волос могут вырвать, и ногтем в глаз попасть, а потом еще вину за произошедшее повесят. При всем при том Этвуд старательно держится нейтральных позиций. Пенелопа, в общем-то, пришла к хорошему финалу, так что могла бы не нервничать. Служанок же до чертиков жалко, но их выступления порой так забавны, что не смеяться невозможно. Такой баланс выдержать сложно, но Этвуд делает это с обманчивой легкостью.
Цитата:
Другие мореходы приносили слухи и сплетни. Одиссей и его матросы напились допьяна в первом же порту, и команда взбунтовалась, рассказывали одни; нет, возражали другие, они поели какого-то волшебного растения и лишились памяти, но Одиссей их спас, велев связать и перенести на корабль. Одиссей сразился с одноглазым циклопом-великаном, утверждали некоторые; да ничего подобного, возмущались другие, то был всего-навсего одноглазый хозяин какой-то таверны, а драка вышла из-за того, что ему отказались заплатить. Нескольких матросов сожрали людоеды, говорили одни; нет же, настаивали другие, то была обычная потасовка - всего лишь откушенные уши и расквашенные носы, да кое-кого под шумок пырнули кинжалом. Одиссей гостит у богини на зачарованном острове, повествовали одни; она превратила его матросов в свиней (проще простого, на мой взгляд), но затем вернула им прежний облик, ибо влюбилась в Одиссея и теперь потчует его неслыханными яствами, которые готовит собственными бессмертными ручками, а каждую ночь они предаются неистовым любовным утехам; все это выдумки, отмахивались другие, просто-напросто он заглянул в дорогой бордель и поразвлекся с хозяйкой.
Этвуд удалось спеть старую песню на новый лад, вывернуть привычную историю наизнанку, вдохнуть в избитые сюжетные повороты аромат новизны. Исходный миф рассказан так, что превращается в животрепещущую, актуальную, живую сплетню, место которой не в энциклопедиях по религиоведению, не в скучных статьях по античности, не в школьных учебниках, а на первой странице какого-нибудь глянцевого журнала.