Аннотация: История одного рыцаря... Рассказ опубликован в авторском сборнике "Бестиарий" (Ростов-на-Дону, издатель ИП Каторгин Д.Е., 2015).
Игорь Куншенко
Рыцарь Нарушенной Клятвы
А вдалеке, уходя темной вершиной в растрепанное облако, вздымалась Гора! Отсюда не видны были ее соседки и холмистые подступы к ней. Гора вздымалась одиноко и глядела поверх болот на лес. Вот она - Одинокая Гора! Долгий путь прошел Бильбо, много претерпел он опасных приключений ради того, чтобы увидеть Гору. И как же она ему теперь не понравилась!
Джон Р. Р. Толкиен "Хоббит, или Туда и обратно"
- Мама, а кто это вчера приходил?
- Доченька, это был рыцарь. Помнишь, я тебе рассказывала о рыцарях?
- А зачем он к нам приходил?
- Чтобы убить меня и тебя, а затем завладеть нашими сокровищами.
- Мне страшно, мама!
- Не бойся, милая. Я его съела.
Тибиан никак не мог понять, чем же его привлекает эта гора. Изо дня в день он поднимался на смотровую площадку самой высокой замковой башни и часами не сводил взгляда с горизонта. Там, далеко-далеко, над безбрежным зеленым морем лесов торчал похожий на больной зуб черный пик. Отсюда он казался маленьким, но это был, как знал мальчик, обман перспективы. На самом-то деле пик должен был быть воистину огромным, и вершина его должна была вздыматься на головокружительную высоту. Порой Тибиан представлял, как - когда станет взрослым, разумеется, - он отправится в путешествие, много дней будет блуждать в лесах, а потом все же достигнет горы, поднимется на самый ее верх и увидит весь мир. Мальчик чаще всего мечтал об этом, лежа в постели. В камине уютно трещал огонь, по потолку блуждали тени, а Тибиану снилось, как он, закованный в сверкающие латы, странствует на верном коне по бесчисленным лесным дорогам, и на дорогах этих встречаются ему другие рыцари, дриады с зелеными волосами и говорящие диковинные звери. Но ни разу он не видел во сне самой горы, ни разу не оказывался у ее подножья, только лишь изо всех сил стремился к ней.
Одним осенним днем, не смотря на сильный холодный ветер, Тибиан как обычно стоял на своей башне. Он так задумался, что чуть не вскрикнул, когда на его плечи легли чьи-то руки.
Это была его мать, леди Алиса.
- День добрый, матушка, - поздоровался мальчик.
Леди Алиса была поразительно красивой женщиной. Тибиану порой казалось, что от нее исходит нечто вроде сияния. Глазом его не увидишь, но зато можно почувствовать кожей. Если, например, обнять мать, или хотя бы примоститься рядышком. Однажды он сказал ей об этом, и она улыбнулась, от этой улыбки мальчику неожиданно стало так хорошо, что он рассмеялся. Последнее могло удивить кого угодно из домочадцев, так как Тибиан рос на удивление грустным ребенком, смех его раздавался в стенах замка очень и очень редко.
- Лорд Грегори хочет, чтобы ты уехал учиться рыцарским умениям, - проговорила леди Алиса.
Тибиану почудилось, что ветер вдруг перестал дуть.
- Так надо, чтобы ты вырос сильным, умным и достойным мужчиной.
- Я не хочу, - ответил мальчик.
- Так надо...
- Так надо не мне и не тебе, а лорду Грегори. Но он не имеет права приказывать нам, он же не мой папа!
Леди Алиса недрогнувшей рукой ударила сына по щеке.
- Не смей так говорить!
- Я...
- Послушай, ты будешь жить у дяди, он брат твоего отца, его зовут лорд Орест. На службе у него состоят опытные учителя, которые научат тебя всему, что надо.
- Лорд Орест злой!
- Он не злой. Ты ошибаешься.
- Нет, он злой!
- Не перечь мне! Будет так, как я сказала.
Тибиан наконец заревел. Не в силах хоть что-то возразить матери, он просто закричал и побежал вниз по лестнице.
Леди Алиса осталась одна, ветер трепал ее длинные шелковые волосы. С неба посыпался мелкий снег.
- Мама, почему мы иногда принимаем человечий облик, хотя ты говоришь, что люди плохие.
- Доченька, облик - это просто облик, а помыслы - это помыслы. Пусть мы порой и становимся похожи на людей, но от этого людьми мы не сделаемся. А помыслы наши вообще всегда иные.
- К нам вчера снова приходил рыцарь?
- Да.
- А почему он плохой? Почему ему обязательно надо убить нас.
- Просто так заведено самой природой. Даже если бы он смог принять наш облик - а в этом я сомневаюсь, ибо это невозможно, - он все равно желал бы нас убить. Потому рыцарей нельзя бояться, их самих надо убивать.
- Но почему бы рыцарям и нам не подружиться?
- Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Если ты попытаешься подружиться с рыцарем, он все равно убьет тебя. Даже не думай такого. Мир устроен так, как устроен, и никто не сможет его изменить. А рыцари даже и не хотят этого. Запомни: увидишь рыцаря, убей его.
Говорят, что тучные люди обладают врожденными мягкостью и добротой. Лорд Орест был тучен, но мягким и добрым назвать его было нельзя. Ни одного сердечного слова не услышал от него Тибиан. Дядя только и знал, что ругал его, а иногда и бил. Прошло уже два года с переезда в этот замок, и с каждым днем - нет, с каждым часом - ненависть к этому жирному мучителю все сильней наполняла мальчика.
- Тупой молокосос! Идиот недоношенный! Учителя опять жаловались на тебя. Ворон считаешь, никого не слушаешь. Все в облаках витаешь. Спустись на землю, щенок! Если бы не уважение к брату, никогда бы не взял тебя в свой дом. И ни признака благодарности! О, седины мои, седины!
Лорд Орест вышагивал туда-сюда напротив камина. Три шага в одну сторону - ругательство, три шага в другую сторону - и снова ругательство. Тибиан же стоял посреди комнаты и молчал. За два минувших года он вытянулся и стал еще нескладней, слишком большая голова, слишком длинные руки. Порой он сам себе казался не человеком, а чучелом огородным.
- Ты - слабак! Никогда не станешь сильным. И мужества в тебе ни на грош! От вида крови в обморок падаешь. Тебе не нужны штаны, юбку надевай! И как только у Артура мог родиться такой непутевый сын? Позор всего нашего рода! Тьфу!
И лорд Орест с силой ударил ногой по каминной решетке.
За окнами лил холодный осенний дождь. Тибиан простудился и теперь хлюпал носом.
Мальчик ждал, пока родич поутихнет. Давно уже он хотел задать ему один важный вопрос.
И вот лорд Орест замолчал. Он сел в свое огромное кресло и пробурчал:
- Пошел с глаз моих долой, червяк!
Но Тибиан, пусть ему и хотелось тут же смыться за дверь, не тронулся с места. Впервые за все это время он заговорил:
- В чем заключается проклятье Лонгхомов? То есть наше семейное...
- Вон!
- Я хочу...
- Ты не смеешь перечить мне, недомерок?! Ты слишком мал и глуп для этого знания! Ты не достоин задавать столь дерзкие вопросы, дерьмо дохлый овцы! Вон!
И Тибиан ушел. Внутри у него все клокотало. Он жаждал только одного, разорвать на части эту бешеную свинью, которую он вынужден называть своим дядей.
- Доченька, я желаю кое-что рассказать тебе.
- Это хорошо, мама. Я как раз хотела поговорить о золоте.
- О золоте мы поговорим потом. Сегодня мы будем говорить о рыцарях.
- Мама, мне надоела эта тема. Я знаю, что их надо убивать, или они убьют нас. Золото гораздо интересней. И важней. Я обратила внимание, что оттенки золота бывают разные...
- Золото подождет, доченька. И его оттенки тоже. Будь добра, выслушай маму.
- Я слушаю тебя.
- Однажды к нам придет рыцарь, который окажется сильней меня. Это будет день последней схватки. И рыцарский меч пронзит мое сердце.
- Этого не случится, мама.
- Мне тоже хотелось бы так думать. Но это неизбежно. Рано или поздно, но конец наступит.
- Тогда я разорву его на части, мама. Я не позволю ему жить.
- Все верно, доченька. Но перед тем, как покончить с рыцарем, тебе придется еще кое-что сделать. Обещай, что поступишь так, как я скажу. Это очень важно, милая.
- Обещаю, мама.
- Когда я умру, ты выйдешь к нему в облике прекрасной девы. Рыцарь увидит тебя и возжелает. И ты разделишь с ним ложе. Быть может, тебе это не понравится, но так должно сделать. Только не смотри ему в глаза, иначе рыцарь может открыть твою истинную природу. Когда же все завершится, он уснет. И только после этого ты убьешь его. Все это необходимо для того, чтобы у тебя родилась дочь. Она будет любить тебя так же, как ты любишь меня. Она скрасит твою жизнь так же, как ты скрашиваешь мою жизнь. Иного пути нет. Говорят, что в незапамятные времена жили не только жены нашего рода, но те времена давно миновали. Мы потеряли своих мужей. И теперь ими становятся самые сильные и умные рыцари. Ты ненавидишь их, но будешь любить свою дочь. Запомни это.
- Я запомнила, мама.
- Не забудь, что нельзя смотреть ему в глаза, доченька.
- Я не забуду, мама.
- А теперь поговорим об оттенках золота, родненькая моя...
Прошло еще два года. И наступил день, когда Тибиан не выдержал, терпение его, и так трещавшие по швам, лопнуло.
В то морозное зимнее утро Тибиан на заднем дворе замка тренировался во владении мечом. Его учитель, мастер Фокс, не отличался разговорчивостью. Единственное, что можно было от него услышать, так это резкие и краткие команды, да еще слова приветствия. Именно поэтому Тибиан радовался занятиям с мастером Фоксом, ведь они были так не похожи на ежедневные дядины нравоучения. Во всем остальном это был сущий ад. После тренировок болело все тело, ныл каждый сустав, мышцы жаждали отдыха. К тому же Тибиан ощущал себя чудовищно неуклюжим неумехой. "Я безнадежен, - думал он. - Никогда, никогда, никогда мне не научиться бою на мечах. Первый же противник отрубит мне если не голову, так руку. Эти дурацкие латы такие тяжелые, они сковывают и тянут к земли". Была бы его воля, он бы уже давно прервал занятия. Но никто не собирался спрашивать его о том, хочет ли он сражаться на мечах, никого не интересовало его мнение. Было решено, что из него воспитают рыцаря, - и точка! Все остальное даже не рассматривалось.
В то утро настроение Тибиана было хуже некуда еще и потому, что промерзшая и покрытая снегом земля была скользкой. Ноги разъезжались в разные стороны, сохранять равновесие было чертовским сложно. А мастеру Фоксу все ни по чем. Единственное, что он иногда бурчал, так это: "Следи за моим мечом". А сам-то держался так, будто под его ногами находилась хорошо утоптанная песчаная арена.
- Чему это ты здесь учишься, славному искусству боя на мечах или катанию на коньках? - вдруг раздалось за спиной Тибиана. - Грация твоя выше всяких похвал, недомерок. Ей может позавидовать любая парализованная, толстобрюхая и хромая старуха! Я аплодирую! Мне не удается найти подходящих похвал! Так двигаться могут лишь одноногие старики. Это ли не то, к чему должен стремиться любой благородный муж?
Тибиан взревел.
- Ни одна дворовая собака не сравниться с тобой в умении устрашать противника! Это ли не совершенство? Это ли не истинное мастерство? Будь благословен сей день, когда я увидел то, чего не забуду до самой своей смерти!
Тибиан повернулся и кинулся на лорда Ореста.
Он вполне мог убить его. Всем сердцем сейчас он желал только этого.
Но лорд Орест, не смотря на свою полноту, оказался более чем проворен. Меч его вылетел из ножен, и крепкая рука отразила удар юноши. Но Тибиан и не подумал остановиться. Ярость кипела в его крови. Один выпад за другим. И все они оставались безуспешными. А лорд Орест хохотал. Этот хохот жег его племянника, не давал ему успокоиться и принести соответствующие извинения.
А мастер Фокс не сдвинулся с места. Скрестил руки на груди и почти безучастно наблюдал за происходящем.
А потом лорд Орест, будто демонстрируя, что мог сделать это гораздо раньше, ловким и точным ударом обезоружил его.
- Будь добр, поднимись ко мне в кабинет после занятий, - сказал он и пошел обратно в замок.
- Что?! - завопил племянник.
Дядя не ответил.
Единственным звуком был скрип снега под его сапогами.
- Дорогая моя, помнишь ли ты, как я говорила, что когда-нибудь не выстою в битве с очередным рыцарем?
- Помню, мама.
- Этот час близок, ибо усталость и немощь проникают в мое тело. Мысли о покое не уходят из моего разума. Не забыла ли ты, как следует поступить, когда я погибну?
- Не забыла, мама. Но надеюсь, что случится это не скоро.
- Время течет, не останавливаясь и не зная преград. Все живые существа старятся, хотят они того или нет. Скоро наступит и мой черед уйти за Грань Миров, где я присоединюсь к стае драконов, парящей в небытие. Ты же останешься на страже наших сокровищ, чтобы позже передать сей удел своей дочери. Таков закон мира, в котором мы живем. Помни, сперва рыцарь должен дать продолжение твоему роду, а затем сгинуть в твоей пасти. Они - рыцари - думают, что драконы похищают не только золото, но и прекрасных принцесс. Зачем нам принцессы, я не знаю. Ими даже не насытишься. Но ты должна сыграть на этом суеверии. Пусть он примет тебя за принцессу.
- Мне грустно говорить об этом, мама.
- Что ж, мне тоже нелегко. Давай развеем нашу печаль и пересчитаем алмазы, которые хранятся в Южном зале.
- Я делала это вчера. Но уже несколько дней не любовалась золотыми кубками.
- Думаю, это будет достойным развлечением, доченька.
- Решил трусливо сбежать, юноша?
- Нет, достойно покинуть эти гостеприимные стены!
Тибиан стоял, держа под уздцы каурого жеребца. Дорогу ему преградил появившейся будто бы из-под земли лорд Орест. Взгляды их скрестились, и стало ясно - просто так им не разойтись. Если выражаться высокопарно, от их взглядов могла загореться солома, устилавшая земляной пол конюшни. Жеребец Тибиана недовольно фыркал и перебирал ногами.
Этот напряженный момент длился всего несколько мгновений. Лорд Орест вдруг перевел взгляд с племянника на потолочные балки и принялся насвистывать какой-то фривольный мотивчик.
- Позвольте пройти, - сказал юноша.
- Пока не позволяю.
- Тогда я вынужден вызвать вас на поединок!
- Мало утреннего? Не горячись раньше времени. И ответь на вопрос: почему не явился в мой кабинет, как я тебе сказал?
- Это было ниже моего достоинства. Я повторяю вызов.
Тибиан был переполнен гневом, а вот его дядя, казалось, просто упивался ситуацией, которая представлялась ему крайне забавной.
- Тибиан, я не собираюсь чрезмерно задерживать тебя. Ты волен идти куда хочешь. Но прежде этого, будь добр, выслушай старика. Это не займет много времени, не беспокойся.
Тибиан молчал.
Лорд Орест откашлялся и продолжал:
- Я собираюсь говорить о трех вещах. Начну с самой важной. Можешь считать мои слова пустым морализаторством. Но все-таки я надеюсь, что ты увидишь в них прежде всего добрый совет много пожившего человека. После чего сам решишь - уйти тебе, или остаться. И это будет только твой взрослый выбор. Мне же, скажу честно, плевать на него. Но я так отношусь ко всему миру, так что не спеши бросать очередной вызов. В третий раз я не смогу не принять его. И по всей вероятности убью тебя. Мне не привыкать. А вот к своей смерти привыкнуть невозможно, так как она случается всего раз в жизни.
Лорд Орест рассмеялся.
Тибиан молчал.
- Ты, как и твой отец, рыцарь. Я - тоже рыцарь. Но я - Рыцарь Странного Ума. А вот Артур был Рыцарем Креста и Камня. Мы вообще были слишком не схожи. Конечно, все это прошлое. Глупые воспоминания. Тебе ни к чему их слушать. Артур хорошо понимал, каким надлежит быть рыцарю. Храбрым. Честным. Справедливым. Всегда выбирающим сторону обиженных. Рыцарь должен сражаться за идеалы, бескорыстно совершать подвиги и беречь свою честь. Он не имеет права относиться к перечисленному, как к пустым словам. Это вовсе не слова, что слетают с нашего языка, это те чувства, что переполняют душу рыцаря. Но не всегда так бывает. А точнее - почти никогда не встретишь подобного. Рыцарь - это человек в латах, с копьем и с мечом. А человек всегда остается прахом земным. Страсти терзают его душу. И соблазны окружают и манят его. Это то искушение, что встает перед любым рыцарем. Преодолеть сие искушение почти невозможно, это величайший из самых величайших подвигов на свете. И он был по плечу только витязям прошлого. Мы - пыль по сравнению с ними. Рыцарства уже скоро не станет, и наша традиция канет в веках. На южных окраинах Империи изобрели славную диковину: пустотелые трубки, из которых с громов и молниями вылетают маленькие железные шарики. Такой шарик с легкостью может пробить латы и пронзить сердце воина. И все это означает, что пройдет около полувека, и о рыцарях будут петь песни, но самих рыцарей более никто не встретит на пыльных дорогах. Шлемы, наколенники и кольчуги будут ржаветь в сырых чуланах. Мир изменится. И, поверь мне, лучше не станет. Быть может, ты - последний рыцарь. И потому запомни: ни в латах дело, дело в твоем сердце. Рыцарь - это не просто человек в доспехах, это, прежде всего, человек, в сердце которого стучат храбрость, честность и справедливость. Я считаю, что иногда можно и струсить, и соврать, и покривить душой. Все зависит от конкретных обстоятельств. Артур так не считал. Каким же будешь ты, решать только тебе. Никто не сделает этого за тебя. А я - тем более.
Тибиан молчал.
- Это было первое. Займемся же вторым. Однажды ты спросил меня о проклятье Лонгхомов. Не знаю уж, откуда ты о нем узнал, ибо о подобных вещах не судачат на кухнях. По крайней мере, на моих. Скорее всего, услышал еще до приезда сюда. Но этот вопрос сейчас совсем не важен. Что же это за проклятье? Тебя зовут Тибиан Лонгхом. Меня зовут Орест Лонгхом. И это означает, что оно, прежде всего, наше проклятье. Если подняться на самую высокую башню замка Артура - ты наверняка делал это, - то вдали можно различить черную гору. В этой горе есть множество пещер и коридоров. Кто их прорыл, мне не известно. Быть может, сие вообще никому не известно. И опять - это несущественный аспект. Важно то, что в тех пещерах живет дракон и стережет свои сокровища. Многие рыцари пытались убить его. И никому это не удавалось. Все мужчины нашей семьи рано или поздно идут к той горе. И не возвращаются. Они знают, что там их ждут смерть. И все равно не отступаются. Драконы - коварные существа. Они обманывают и туманят мысли. Их крайне сложно убить. Но неужто есть на свете дракон, который смог уничтожить сто по сто тысяч благородных рыцарей? Это и есть проклятье Лонгхомов. Твой отец тоже отправился к Драконьей горе. И ты знаешь, что славы он не обрел, а лишь жизнь потерял. Я не повторил его ошибку. Но я ведь Рыцарь Странного Ума. И не зря меня так именуют. Вот я и ответил на твой давешний вопрос. Это было второе. Перейдем к третьему.
Тибиан молчал.
- Месяц тому назад мне сообщили, что твоя мать умерла.
Тибиан молчал.
- Теперь хозяином замка стал лорд Грегори.
Тибиан молчал.
- Просто так тебе замок не вернуть, ибо лорд Грегори считается одним из фаворитов императора, который ему во всем потакает.
Тибиан молчал.
- Это было третье.
И лорд Орест отступил в сторону. Но его племянник не сдвинулся с места.
- Я остаюсь, - проговорил он. - Научите меня убивать, ибо я даю обет мести. Лорд Грегори падет от моей руки. Клянусь в том.
- Это один из запрещенных обетов, - заметил лорд Орест.
- А мне плевать, - ответил Тибиан.
- Я слышу его шаги, дорогая. Сюда идет самый важный в моей жизни рыцарь.
Молчание.
- Будь внимательна и осторожна, доченька. Не смотри ему в глаза.
Молчание.
- Твоя жизнь только начинается, моя подходит к концу. Прощай.
Вот уже месяц Тибиана мучила бессонница. Каждую ночь он лежал на спине, смотрел в потолок и слушал завывания зимнего ветра. В редкие же минуты сна юноше снилось одно и то же. Не полноценное сновидение, а мучительное воспоминание.
День отъезда. Рядом стоит мать.
- Ты, наверное, меня ненавидишь, - говорит она.
Тибиан молчит.
- И все-таки я тебя хочу попросить кое о чем.
Тибиан молчит.
- Поклянись, что никогда не захочешь убить лорда Грегори и не поднимешь на него свой меч. А еще поклянись, что не пойдешь к Драконьей горе. Я хочу, чтобы проклятье Лонгхомов не коснулось тебя. Обещай.
Тибиан молчит.
И тут мать становится перед ним на колени.
- Молю тебя, сын. Не заставляй свою мать унижаться. Дай мне клятву.
У Тибиана начинает дрожать верхняя губа.
Мать плачет.
- Клянусь, - говорит Тибиан.
И на лице матери появляется улыбка.
Но Тибиану не хочется смеяться в ответ.
Из ночи в ночь - один и тот же сон.
Рыцарь Нарушенной Клятвы боялся засыпать. И иногда ему очень хотелось плакать. Но рыцари не имеют права на слезы.
Пол был усеян скелетами. Не осталось ни единого пустого места, на которое мог бы ступить вошедший в пещеру рыцарь в белых доспехах. Потому ему пришлось идти прямо по костям и черепам, которые с противным треском рассыпались под его сапогами. Через несколько минут рыцарь шел уже по колено в облаке праха, который оседал на латы тонким бело-серым слоем. В воздухе стоял удушающий запах серы. Дракон был где-то рядом.
В следующей пещере тоже лежали скелеты. Но не человеческие. Более десятка драконов встретило здесь конец своей жизни. Много лет тому назад, в детстве, рыцарю привелось как-то увидеть остов огнедышащей рептилии. Его откопали крестьяне маленькой деревеньки, через которую проезжал мальчик со своим отец. Обитатели деревеньки показывали диковину за небольшую плату в один золотой. У огромного шатра на центральной площади толпилось множество любопытных. Все только и говорили, что о гигантском скелете: мол, можно свободно ходить между его ребер; мол, на одном-единственном позвонке могут усесться сразу три дородных мужика; мол, в пасти чудовищной твари поместился бы целый дом. И это не были досужие вымыслы. Рыцарь помнил, как вошел он в шатер, лихорадочно сжимая ладонь отца, как застыл от удивления, взирая на величественные останки могучего монстра, как подумал, что в пасти его нашлось бы место не одному дому, а двум или трем. Тогда-то отец и сказал ему, что убить дракона непросто, ибо могучая броня защищает тело бестии, но, тем не менее, это возможно, так как у любого дракона есть уязвимое место - на шее, где пульсирует шишка, в которой-то и кипит драконье пламя. Сейчас же рыцарь подумал, что тот дракон явно был карликом в своем племени. Рыцарь остановился, пораженный видом скелетов, что покоились вокруг него. Между их ребрами с легкостью мог бы промаршировать строй императорских лучников, а если поставить позвонки друг на друга, то получилась бы неплохая костяная башня.
А затем рыцарь увидел и живого дракона, размерами не уступающего своим погибшим сородичам.
Чудовище налетело на воина, и закипел изматывающий и страшный бой. Казалось, человеку не выстоять против такого противника. Из зубастой пасти вылетало оранжевое пламя, усеянный шипами хвост метался по полу, норовя сбить рыцаря с ног, лапы с кривыми когтями пытались поймать наглого выскочку и раздавить его, как люди давят назойливых насекомых. Прибавьте к этому вонь серы, от которой можно было задохнуться, и чудовищный рев, о которого можно было оглохнуть. Но рыцарь выстоял.
Звезда удачи хранила его. Бестия не испепелила его и не растоптала. Рыцарь оказался более чем проворным соперником: он прыгал, скакал, уворачивался и метался из стороны в сторону. И вот, наконец, ему удалось ударить мечом в заветную шишку на шее дракона. Сталь с мерзким чавканьем ушла в плоть монстра. Дракон взметнулся под потолок, и рыцарь не смог удержать рукоять меча. И здесь ему повезло, ибо верный меч начал плавиться. Спасаясь от верной гибели, герой метнулся в сторону. А дракон бился в агонии.
Если бы меч выскользнул из раны, то огонь просто вылился бы наружу. Но расплавленный металл, хоть капля за каплей и стекал вниз по шеи монстра, в то же время закупоривал рану. Шишка набухала. Боль терзала бестию. Дракон бился о потолок, падал на пол и катался по нему, круша скелеты своих предком. Ничто не помогало. Трещали стены, с каменного свода сыпались мелкие камни. И рыцарь испугался, что не только дракону пришел конец. Если случится обвал, то и доблестный победитель расстанется с жизнью. И тут шишка взорвалась. Шея чудовища переломилась. Огромное тело с грохотом упало на пол. И наконец-то затихло. Огненная кровь потекла в разные стороны. Лужа эта кипела и становилась все больше и больше. Ядовитые испарения поднимались над ней, будто и после смерти хозяин горы жалел расквитаться со своим убийцей. Рыцарь поднялся на ноги и с трудом поковылял прочь. Нога чертовски болела. А в остальном - жив да здоров.
Он, безоружный, миновал еще несколько пещере. И вот перед ним открылась сокровищница. Золото, самоцветы, древние оружие, кубки, кольца и... Среди всего этого великолепия стояла обнаженная дева с золотыми волосами. Она протянула к нему свои тонкие руки и прошептала:
- Ты спас меня, благородный муж.
А он упал пред ней на колени.
Лорд Орест умер нежданно-негаданно. Ему очень не повезло на одной из зимних охот: не справился со скакуном, вывалился из седла и сломал шею. Тибиан - а ему было уже девятнадцать, - ехавший чуть в стороне от дяди, сразу же все понял. Вокруг погибшего сновали слуги, кто-то что-то кричал, а на молодого человека вдруг обрушилась тишина. Он не скорбел, при все желании не смог бы, не выветрились еще воспоминания о годах унижения. Но и не радовался, сие было бы недостойно благородного рыцаря. Тибиан неожиданно осознал, еще один период его жизни закончился, пришла пора мести.
Рыцарь Странного Ума всегда все держал по контролем, и завещание он написал за пять лет до того. Никто не остался обиженным, даже кухарка. Тибиану досталось приличное состояние и портрет отца, лорда Артура. А вот замок теперь принадлежал, как и положено, сыну лорда Ореста, Ричарду. Ричард же ничего пока не знал, путешествовал в южных пустынях, где, говорят, совершил уже множество подвигов.
На похоронах, стоя у распахнутых дверей гробницы, Тибиан думал о том, что проклятье Лонгхомов все же минуло лорда Ореста. Он не сгинул в темных подземельях Драконьей горы, он просто упал с коня. Так что же тогда стоит за проклятьями и пророчествами, кто приводит их в исполнение, кто плетет нить судьбы человеческой? Бог? Дьявол? Или сами люди? Чтобы проклятье прошло мимо тебя, надо просто не покидать свой замок? Найдет ли оно тебя даже под защитой крепких надежных стен? А чтобы погибнуть в ненасытной драконьей пасти, надо самому этого захотеть? Тибиан не знал ответов. Наверное, и лорд Орест - если бы был жив - не смог бы ответить на эти вопросы. Скорее всего, он посмеялся бы и задал бы еще пару вопросиков к вышеперечисленным. Он просто жил и плевать хотел на всякие там проклятья. Теперь же он просто умер. Вот, собственно, и вся философия.
Похороны свершились, завещание было зачитано, и дни все так же сменялись днями. Тибиан чувствовал, как одиночество наваливается на плечи и гонит куда-то, хоть на край света. Каждое утро он неустанно тренировался под руководством неизменного молчаливого мастера Фокса. А потом бесцельно слонялся по замку и его окрестностям. Много часов просиживал в библиотеке, не сводя взора с портрета отца. Тибиан плохо его помнил. И теперь пытался понять, какие воспоминания были истинными, и какие он сам себе придумал. Еще ему хотелось бы знать, одобрил бы лорд Артур его обет, ту месть, что зрела в его сердце? Иногда Тибиану чудилось, что, конечно же, не только одобрил бы, но и благословил. В другие дни - наоборот. В такие минуты молодому человеку представлялось, как портрет оживает и начинает проклинать его. И это настолько пугало, что Тибиан убегал из библиотеки.
Зима подходила к концу. Снег еще не таял, но в воздухе порой пахло весной. Лучшее время, чтобы отправиться в странствия.
Однажды Тибиану приснилось, что стоит он, как в детстве, на смотровой площадке самой высокой башни родного замка и смотрит вдаль, на Драконью гору. И страстно хочет сесть на коня и поскакать к ней. Чтобы убить дракона и завладеть его сокровищами. А еще уничтожить проклятье Лонгхомов.
На утро после той ночи Рыцарь Нарушенной Клятвы покинул замок. Он ни с кем не попрощался, никого не предупредил.
В тот день солнце так хорошо грело, что с сосулек начало капать. Весна готова была сменить зиму, дабы проснулась новая жизнь.
Он почувствовал, что на него кто-то смотрит, и открыл глаза. Над ним склонилась спасенная из драконьего плена принцесса. Рыцарь улыбнулся ей. До чего же хороша! И посмотрел ей в глаза...
С криком ужаса он отскочил в сторону.
- Ты не человек!
О, да! Эти глаза никак не могли принадлежать смертной женщине. В них таился огонь, волшебное пламя. А еще мудрость. И в то же время скука. Рыцарь не мог понять как, но он почувствовал все это в обжегшим его душу взгляде.
- Ты прав, - прозвучало в ответ.
- Ты хочешь убить меня? - спросил рыцарь.
Неподалеку от него лежал кинжал с украшенной изумрудами рукоятью. Но до него еще допрыгнуть надо.
- Меня так учила мама.
- Так почему же ты медлишь? Я спал и был беспомощен. Что помешало тебе совершить задуманное?
- Любопытство. - Мнимая принцесса будто бы усмехнулась. Или ему это только послышалось? - Мне захотелось поподробней рассмотреть того, кто сразил мою маму.
- Маму?!
- Да, ты убил ее.
Обнаженный мужчина все понял. И кинулся к кинжалу.
А демоницу в тот же момент окутало нестерпимое сияние.
- А я убью тебя! - услышал рыцарь уже вовсе не человеческий голос.
Чтобы достигнуть кинжала, рыцарю оказалось достаточно одного прыжка. Он схватил оружие и метнул его в облако света. Это было нечто сродни безумной надежды, вдруг кинжал сможет причинить драконнице хотя бы небольшой вред. Кинжал еще летел в воздухе, а рыцарь уже бежал прочь. Надо спрятаться, найти доспехи, меч... Иначе смерть.
За его спиной раздался кошмарный вой.
И тут же случился взрыв.
Поток горячего воздуха подхватил человека и ужарил о стену. Рыцарь потерял сознание.
В трактире, как и положено, было шумно. Звенела посуда, люди громко разговаривали и двигали стулья, раздавался звон монет, не стихал стук ботинок и сапог, за окнами не переставали лаять собаки. Множество запахов перемешивалось в этом освещенном сальными свечами деревянном зале: от аромата жарящегося на вертеле поросенка до неприятного запашка немытых тел. Трактирщик с неизменной улыбкой разливал по кружкам кисловатое вино. Сегодня у него будет очень даже неплохая выручка, что и неудивительно - посетителей было больше, чем обычно. Ведь сегодня здесь выступает знаменитый Герт Песенник!
Он часто захаживал в эти места, простолюдины обожали его, и не только они - сам мэр приглашал Герта Песенника в свой дом. Да что там мэр, берите повыше - бард неоднократно радовал слух лорда Седрика и его приближенных. И каждый раз Герт приходил с новой песней. Он странствовал по всей Империи, многое видел и многое изведал, знал все последние новости, а иногда и подробности дел тайных и опасных. И готов был поделиться своими знаниями с другими, используя для этого свою лютню. Говорили, если о тебе спел сам Герт - значит, о тебе узнает весь мир.
И вот этот худой, седовласый, но не растерявший еще обаяние молодых лет человек вышел в центр зала. Вытащил из кожаного чехла знаменитую лютню и... Все, словно по волшебству, замолчали.
Герт запел.
Это была новая баллада. Повествовала она о подвигах Рыцаря Нарушенной Клятвы.
О многом поведал в тот зимний вечер Герт Песенник. О том, как Рыцарь Нарушенной Клятвы не поддался на искушения Зимней Колдуньи и спас из ее подземелья похищенных детей. О том, как сразил тролля, бесчинствующего в Лесах Кордоллы. О том, как с триумфом участвовал в тридцати трех турнирах. О том, как победил знаменитого своей мощью Синерогого Рыцаря. О том, как смог переночевать в Замке Девяти Призраков и не лишился при этом рассудка. О том, как отрубил голову колдуну Тысячемору из далекого Коха. И о многих других свершениях и подвигах.
Слушатели замерли и восторженно внимали певцу.
Но заканчивалась эта длинная баллада отнюдь не счастливым образом. Оказывалось, что когда-то фамильный замок Рыцаря Нарушенной Клятвы был захвачен неким лордом Грегори, фаворитом самого Императора. Рыцарь Нарушенной Клятвы вызвал лорда Грегори на поединок. А дело происходило, кстати сказать, на Большом Императорском Турнире. По всем правилам рыцарского поединка Рыцарь Нарушенной Клятвы убил своего недруга. Император пришел в бешенство. Он не мог приговорить мучителя к казни, ибо убийство случилось на ристалище, где царят другие законы, не подвластные Императору. Но зато он мог изгнать Рыцаря Нарушенной Клятвы за пределы Империи. И тогда тот вызвал на бой самого Императора! Император не мог отказаться, он был вынужден выйти на ристалище. Это был последний день, когда Император видел восход солнца. Меч Рыцаря Нарушенной Клятвы не ведал пощады. И когда Император упал на залитый его же кровью песок, зрители замолчали. Герольды опустили трубы, а личные телохранители Императора вытащили из ножен сверкающие на солнце мечи. Каждый из них вызвал на бой Рыцаря Нарушенной Клятвы, и для каждого бой этот закончился смертью. Ристалище было завалено трупами. И всем стало ясно, что день этот войдет в историю Империи. Рыцарь Нарушенной Клятвы, увидев, что никто больше не вызывает его на поединок, ушел прочь. Он знал, что уже утром за его голову объявят награду, что множество наемных убийц получат задание перерезать ему глотку. Но пока по закону он был неприкосновен. Потому-то Рыцарь Нарушенной Клятвы смог благополучно покинуть столицу. С тех пор никто его не видел, и ничего не известно о его судьбе.
Герт Песенник умолк. Слушатели рукоплескали.
Сидевший за столиком в темном углу Тибиан поднялся и вышел во двор. В лицо ударили косые струи дождя.
Через некоторое время задняя дверь трактира открылась, на землю упала длинная полоса света. Герт Песенник переступил порог и осмотрелся. Увидев Тибиана, он направился к нему.
- Понравилось? - спросил бард.
- Ты как всегда все приукрасил, - ответил Тибиан. - Помнится, после того, как я убил второго телохранителя, остальные забрали свои вызовы обратно.
- Хммм... Позволь заметить, секрет успеха моих песен как раз и таится в том, что я кое-то слегка приукрашиваю. В этом, разумеется, надо знать меру. Я ее знаю. Потому я так и популярен.
Тибиан усмехнулся.
- Хорошо, ты хотя бы не дошел до того, что я вновь стал хозяином своего замка. Этому уже не случится. Жаль, но... а ведь тогда песня заканчивалась бы счастливо, а простые люди очень любят счастливые развязки.
- Обижаешь. Счастье, что ты жив остался и ушел от погони.
Они помолчали.
- Как ты думаешь, они хотят продолжения? - спросил Тибиан.
- Наверняка, - ответил Герт.
- И оно не за горами. Я тут собрался нарушить еще одну клятву.
Дождь припустил сильней.
Люди мнят себя чрезвычайно умными существами. Но даже великие мудрецы не знают, например, что уязвимей всего дракон становится в момент смены облика. Достаточно одного хорошего удара, к примеру, кинжалом, и могучий монстр погибнет. Правда, подкараулить дракона, сменяющего обличье, почти невозможно, ибо огнедышащие твари предпочитают делать это вдали от посторонних глаз.
Рыцарь стоял на коленях. Чуть в стороне от огромной неподвижной туши. Драконница безжизненно распласталась на каменном полу пещеры. И даже после смерти внушала страх и восхищение. Рыцарь, закрыв глаза, благодарил за чудесное спасение.
А потом он поднялся и, обойдя труп чудовища, вошел в следующую пещеру.
Золото, алмазы, рубины, изумруды, горы жемчуга, кубки, чаши, мечи, кольчуги, сундуки с монетами, ожерелья, кольца, серьги... Потолок зала слабо светился. Рыцарь, онемев от восторга, миновал горы сокровищ и прошел в соседнюю пещеру. И там - то же. Здесь было накоплено столько богатств, что завладевший ими мог купить даже не полмира, а весь целиком. Платина, серебро, опалы, аметисты, янтарь, копья, венцы, скипетры, державы, шелка, книги в дорогих переплетах... У рыцаря закружилась голова. Он вновь упал на колени. И снова принялся молиться. Ведь ему удалось не только сразить чудовище, но и разбогатеть в одночасье!
Чуть позже рыцарь все-таки смог встать и продолжить осмотр драконьего жилища. Пещера за пещерой, и в каждой - очередная груда богатств. Ноги подгибались. Рыцарь не выдержал, принялся считать монеты, перебирать драгоценные камни. Пальцы его дрожали, спина вспотела. Он закричал, и эхо принялось повторять его крик. Радость, охватившая рыцаря, стала обретать признаки безумия.
Человек бегал туда и сюда, хватал кубки, поднимал мечи, не мог оторваться от зеркал из заморского стекла, прыгал и плясал. Пока не упал от усталости. В висках стучала кровь.
-...о-о-ога-а-а-ат! - вторило ему эхо. - ...ча-а-а-астли-и-и-и-и-и!..
Казалось, уже много часов рыцарь упивается роскошью и золотом. Наконец, он упал на мягкий восточный ковер и заснул. И снилось ему, что летит он высоко над землей и кричит на весь мир. А все, кто видит его, падают пред ним ниц.
Такие сны редко снятся людям. Зато постоянно посещают драконов.
Под ногами хрустели опавшие листья. Над головой летели гонимые северным ветром темные тучи, быть снегу. Рыцарь Нарушенной Клятвы раздвинул последние ветки и вышел из леса.
Вот она, Драконья гора! Путешествие закончилось. Рыцарь Нарушенной Клятвы поднял забрало и несколько минут смотрел на черную, покрытую редкими трещинами громадину. Огромные утесы стояли друг на друге, тянулись все выше и выше, к небу. Рыцарь Нарушенной Клятвы едва заметно улыбнулся и прошептал:
Не увидать ее корней,
Вершина выше тополей,
Все вверх и вверх она идет,
Но не растет.
Старинная детская загадка. Кто ему ее загадывал? И когда? Может - сгинувший давным-давно отец... А может - старенькая няня...
Рыцарь Нарушенной Клятвы опустил забрало. И пошел вперед. В детстве, проводя дни на самой высокой замковой башне, он мечтал дойти до таинственной горы и подняться на ее вершину. Теперь он не знал, нужно ли это. Теперь он желал иного: войти в подгорные недра, найти там дракона и совершить свой последний подвиг. А потом... Потом и за океан податься можно, подальше от имперской разведки и от жаждущих убить его наемников. Он был еще молод, но уже хотел одного - покоя. Интересно, что сказал бы по этому поводу покойный лорд Орест?
А вот и узкая щель, сквозь нее можно проникнуть внутрь горы. Рыцарь Нарушенной Клятвы оглянулся на лес и двинулся к своему последнему подвигу.
Дракон спал. Ему снился странный сон.
Узкая лесная дорога. На ней стоит высокая женщина в черных одеждах. Стоит и ждет. Она здесь уже давно. Очень давно. И быть ей здесь еще долго. Очень долго. Она не помнит уже, когда вышла на эту дорогу. Но уходить отсюда не собирается. Женщина знает, рано или поздно по этой дороге проедет тот, кого она ждет. Ей так кто-то сказал.
Идет снег, хлещет дождь, опадают листья, набухают почки - мир не застыл на месте. Есть только одно неизменное - эта женщина на этой дороге.