1. Теория и практика детективного дела
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Начинающий писатель приносит на рецензию свой детективный рассказ известному следователю и любителю детективной литературы полковнику Михаилу Грушину. Грушин читает рассказ и при его обсуждении заодно просвещает молодого писателя в том, что такое чистая детективная проза. Между тем события принимают неожиданный оборот...
|
Кушталов Александр, http://zhurnal.lib.ru/k//kushtalow_a/
Теория и практика детективного дела
Ивану Васильевичу Казачкову,
моему однокласснику, первому читателю
и благожелательному критику.
Рекомендации от автора:
Тем любознательным читателям, которые ищут пищу для своего искушенного ума, я советовал бы при первом чтении пропустить комментарии Грушина по рассказу начинающего писателя, чтобы потом с любопытством вернуться к ним при втором чтении. Вы можете получить большое удовольствие от своей собственной прозорливости.
1. Что можно сказать о звонке в дверь?
О звонке в дверь можно сказать многое. Потому что мелодичный электрический звонок - это своего рода примитивный музыкальный инструмент, который передает движение души звонящего. По длительности и прерывистости звонка можно сразу понять, нетерпелив ли гость или уважает хозяйский покой, деликатен ли он или нахрапист. Длинный непрерывный звонок укажет нам натуру настырную и грубую, два коротких звонка - на человека корректного и делового, а попытка сыграть на звонке залихватский матчиш высветит перед нами человека, склонного к глуповатым шуткам перед незнакомой дверью. Звонок покажет нам главное - характер. Даже не видя незнакомца за дверью, о нем уже можно сделать определенные умозаключения.
Так размышлял полковник следственного подразделения московского уголовного розыска Михаил Грушин, неторопливо направляясь к своей собственной двери. Позвонили дважды, двумя нетерпеливыми короткими звонками, с пятисекундным перерывом между парами. "Сдержан, но упорен и настойчив, с плохо скрываемыми амбициями", - коротко отметил про себя Грушин.
Звонивший оказался молодым человеком, одетым подобающим образом, сообразно сухой сентябрьской погоде и возрасту. Он был в джинсах и кроссовках, сверху тело облегал легкий серый свитер. В руках у него был небольшой кожаный кейс.
- Александр Крайнев, - представился он. - А вы Михаил Иванович?
- Да, это я. А вы тот самый начинающий писатель, которому я обещал посмотреть рассказ? Проходите.
Молодой человек зашел, и деликатно оставил обувь в прихожей.
- Тапочки справа, - крикнул ему уже из кухни Грушин.
- Да, спасибо, я их нашел.
На кухне Грушин заваривал густой чай. Это был человек средних лет, крепкого телосложения, с заметной военной выправкой. Он был одет в джинсы и легкую светло-коричневую тенниску, открывающей выше локтя его мощные, волосатые руки. Его короткие темные волосы торчали ежиком, обнаруживая тем самым натуру упорную и ершистую.
- Я не очень понимаю, - заговорил он с посетителем, - какие именно соображения заставили вас обратиться ко мне, как к консультанту. Распутывать живое преступление и найти преступника в рассказе - это разные вещи: в рассказе писатель выступает скорее как фокусник, который прячет козырную карту в рукаве. Вспомните рисунки Эшера - они плоские, но изображают трехмерные фигуры. А живые фигуры так не завернешь в плоское пространство рассказа. Между живым преступлением и детективным рассказом отношение такое же, как между правдой и правдоподобной ложью.
- Понимаете ли, в чем дело, Михаил Иванович, - располагающе улыбнулся гость, усаживаясь на угловом кухонном диване. - Я не просто начинающий писатель. Это мой первый рассказ. И мне, естественно, хочется получить консультацию профессионала о том, что в этом рассказе все нормально, что там нет простодушных ляпов и грубых ошибок ведения следствия. И потом... мне говорили, что вы большой знаток детективной литературы, и что нет ничего такого, чего бы вы о ней не знали.
- Наверное, это так, - равнодушно сказал Грушин. - Похоже, именно юношеская любовь к детективному жанру и привела меня в конечном итоге в мою профессию, и я занимаюсь этим теперь уже профессионально.
Грушин разлил чай в две чашки, выставил на стол малиновое варенье и подошел к окну.
- А насчет ошибок и ляпов - мне всегда казалось, что не это главное в детективной прозе, - произнес он, глядя в окно. - Ошибок много даже у Агаты Кристи, королевы детективного жанра, но от этого ее произведения ничуть не стали хуже, я читаю их с таким же восторгом, что и раньше.
- Вы нашли в ее романах ошибки! - с восхищением протянул Крайнев. - Приведите хотя бы один пример.
- Да они, наверное, общеизвестны, - вяло отмахнулся Грушин.
- Пожалуйста!
- Ну, хорошо. Если это вам так интересно. Возьмем, например, ее роман "Разбитое зеркало", который я недавно перечитывал. В романе используется классическая ситуация с закрытой комнатой. В запертом изнутри на ключ кабинете обнаружен труп хозяина, обладателя неплохого наследия. Смерть наступила от огнестрельного оружия, которое имеет один большой минус - в доме, где полно народа, его должно быть хорошо слышно. И Агата не очень убедительно рассказывает нам, что пистолет был крошечный, дамский (и звук от его выстрела тоже, надо полагать, дамский, еле слышный), что гости слышали кто что - кому-то послышался выхлоп автомобиля за окном (шоссе, оказывается, прозорливо помещено Агатой рядом с домом), кому-то почудился звук открываемого шампанского (обед, напомню, еще не начался!), кому-то показалось, что прозвучал второй гонг к обеду (пуля вылетела в открытую дверь кабинета и попала в гонг). Как-то это все выглядит сомнительно. Согласитесь, что глухие звуки от выхлопа автомобиля и звонкие звуки гонга совершенно разные! Затем записка "Простите", написанная "крупным, нетвердым почерком" - неужели сложно сразу определить, писал ли ее убитый или кто-то другой? Для этого не нужно быть экспертом в почерках, достаточно предъявить записку его секретарю, который находился в это время рядом. Словом, убийца неуклюже пытался изобразить самоубийство. Но главное - зеркало. Зеркало разбито статуэткой, чтобы имитировать попадание в него пули, потому что пуля ушла навылет в коридор. Но пуля и статуэтка разбивают зеркало ПО-РАЗНОМУ: от пули, разбившей зеркало, в стене обязательно останется глубокая дыра, и наблюдательный Пуаро не мог не заметить этого сразу! Но заметить сразу - на этом роман и закончить.
- А как, любопытно, Агата Кристи решила в этом романе загадку закрытой комнаты? - заинтересовано спросил внимательный слушатель. - Ведь кабинет, насколько я понимаю, после совершения преступления оказался закрыт изнутри на ключ?
- Сразу могу указать вам, что вы недостаточно начитаны в избранном вами жанре, - усмехнулся Грушин. - Для объяснения подобных вещей в распоряжении писателя имеется обширный арсенал приемов, наработанный его предшественниками. В нем и горизонтальные задвижки на дверях, закрываемые магнитом, и трюк с поворотом ключа пинцетом снаружи, и потаенные выходы через каминную трубу. В данном случае в комнате оказалась балконная дверь, ведущая в сад, которая сама закрывалась на вертикальную внутреннюю задвижку, если дверью хорошенько хлопнуть. Обычно в этих случаях в романах фигурирует окно, но именно дверь, а не окно понадобилось писательнице потому, что преступник - пожилая женщина, и в окно пролазить ей несподручно и неубедительно. После убийства она просто вышла через балконную дверь, не забыв ею хорошо хлопнуть, чтобы она сама закрылась изнутри. Кстати! - Это вы приехали на темно-синей "Ауди"? - неожиданно закончил свой монолог Грушин, все еще глядевший во двор с высоты своего четвертого этажа. - А вы хорошо зарабатываете!
- Не так уж плохо, но не настолько, чтобы покупать подобные автомобили, - смутился посетитель. - Это, так сказать, приданное, подарок тестя к свадьбе.
- Поздравляю вас с хорошим выбором тестя, - пошутил Грушин. - Однако, не пора ли нам перейти к делу?
- Да, конечно! - сказал начинающий писатель, и достал из своего породистого кейса несколько десятков страниц убористого текста, напечатанного на лазерном принтере. В открытом кейсе мелькнул сборник сканвордов и толстая газета "Спорт-Экспресс".
- Увлекаетесь сканвордами? - полюбопытствовал внимательный Грушин.
- Да, я люблю именно скандинавские кроссворды. Их суть - в глубине ассоциативного мышления отгадывающего. И я получаю истинное наслаждение, если кроссворд составлен очень продуманно. Правда, в последнее время появилось много поверхностных подделок, но я уже знаю несколько издательств, которым в этом смысле можно полностью доверять.
Грушин взял листы рассказа в руки и с восхищением сказал:
- Как быстро летит время! Я, честно говоря, боялся, что рассказ будет написан от руки, ужасным почерком, с дюжиной зачеркнутых и поправленных мест, так что его совершенно невозможно будет читать. С другой стороны, сознание уже прочно связало писателя с пишущей машинкой, и я, все-таки, надеялся на машинопись. А здесь вообще - лазерный принтер!
- Что вы! - рассмеялся Крайнев. - печатные машинки уже лет десять назад начали исчезать из делопроизводства. Сейчас их давно уже нигде нет, разве что далеко на периферии, где-нибудь в глухих и забитых сельсоветах.
- Давайте вместе с чаем перейдем в гостиную, - предложил Грушин. - Вы осмотрите мою библиотеку, а я буду неспешно читать рассказ.
2. Загадочная смерть руководителя "Эльдорадо"
В 16-15 в главном офисе процветающей московский туристической фирмы "Эльдорадо" начался тихий переполох. На 16-30 была назначена важная встреча генерального директора фирмы Анатолия Анатольевича Малевина с итальянскими партнерами, и предупредительная секретарша Марина позвонила директору, чтобы на всякий случай напомнить ему об этом. Малевин трубку не поднял. Марина точно помнила, что еще минут 20 назад он был в своем кабинете, потому что в это время курьер принес для Малевина личное письмо, которое она ему тотчас и передала. Он был один, сидел в своем кожаном кресле перед огромным окном, в котором с высоты их сорокового этажа открывался чудесный вид на Москву. Он разговаривал по телефону, знаком ее поблагодарил, и она ушла. Выйти незаметно из кабинета он не мог, потому что ему пришлось бы проследовать через секретарскую, и она его видела бы.
Она подошла к двери, громко постучала в нее кулачком, и попробовала открыть дверь за ручку. Дверь не открывалась, так как она была заперта изнутри. Это было не удивительно, потому что, как всякий большой начальник, Малевин подобным образом ограждал себя от нежелательных ретивых посетителей. Удивительным было то, что он не откликался ни на стуки, ни по телефону. Тогда Марина позвонила начальнику службы безопасности фирмы, Головатюку, и объяснила ему ситуацию. Головатюк немедленно явился с двумя своими крепкими ребятами, которые после коротких попыток достучаться до шефа выломали дверь. Малевин был найден в своем кресле за столом, в позе заснувшего от усталости человека. Через несколько секунд стало ясно, что он мертв.
Встречу с итальянскими партнерами пришлось срочно отменить. На место происшествия немедленно была вызвана дежурная бригада уголовной милиции, в составе которой всегда имеется и доктор. В результате беглого осмотра врач констатировал внезапную остановку сердца. Это было странно, потому что Малевин, крепкий сорокапятилетний мужчина в расцвете сил, на здоровье никогда не жаловался, и был здоров, как бык.
Когда стало понятно, что дело может оказаться не совсем простым, вести следствие был назначен один из лучших детективов Москвы, Валерий Хижняк.
Хижняк, невысокий, стремительный малый с подпольной кличкой "Чапай", в демисезонном легком плаще и неизменной серой шляпе, с вечным окурком потухшей сигары в зубах, явился в офис в сопровождении сержанта Васькина около 19-00 и сразу приступил к осмотру места происшествия. Он внимательно изучил сломанную дверь и убедился в том, что она была заперта на внутреннюю защелку английского замка - она до сих пор была все в том же положении. Он проверил и убедился в том, что огромное окно за спиной убитого также было закрыто изнутри, и что кроме двух глухих помещений ванной комнаты и туалета никаких других дверных или оконных проемов в кабинете не наблюдается. Проделав эти обязательные с его точки зрения действия, Хижняк резко остановился в центре просторного кабинета, вынул окурок сигары изо рта и присвистнул.
- Так! Похоже, мы здесь имеем классическое убийство в помещении, закрытом изнутри. Что ж! - он снова вставил окурок в рот и радостно потер руками, - это прекрасно! Убогость московских преступлений в последнее время меня сильно притомила. А здесь, наконец, что-то интересненькое, с фантазией. Тогда приступаем к серьезной работе. Конечно, я несколько тороплю события, уже обозначив для себя эту смерть как убийство, окончательно это еще не ясно, но чует мое чуткое и жаждущее приключений сердце, что это так.
- Валерий Петрович! Что прикажешь делать с трупом? - озабочено спросил Васькин.
- Что делать с трупом? Сфотографировали? Скажи эскулапам, чтоб забирали. С нетерпением буду ожидать от них результатов вскрытия... Одну секундочку, - обратился он ко входящим в кабинет санитарам. - Сергей! - это уже Васькину, - выверни на стол содержимое всех его карманов, мы его здесь поизучаем. А теперь забирайте! - отмахнул он рукой санитарам уже после того, как Васькин вычистил карманы убитого на стол.
Санитары неторопливо и с достоинством погрузили труп на носилки и выплыли из кабинета.
- Сергей, значицца так! - снова обратился Хижняк к Васькину. - Ванную и туалет оставляем пока на вторую очередь: если бы орудие убийства было там, то там бы он, скорее всего, и умер. Поэтому делаем следующее - я изучаю содержимое карманов и все то, что у него на столе и в ящиках стола, а ты проверь, что у него там в урне для бумаг, открытые полочки шкафов, ну и так, вообще, осмотрись здесь своим проницательным взглядом - может я чего и не заметил.
- Как же! После тебя останется что-нибудь незамеченным! - ворчливо пробурчал Васькин.
Два детектива погрузились в изучение перечисленного. Хижняк бегло пролистал записную книжку - Бакулев, Дормидонтов, Цырин - что отсюда сейчас можно выудить? - осмотрел окурки в пепельнице, придирчиво сравнил их с сигаретами в вынутой из карманов пачки "Marlboro" - несколько окурков оказались другими, марки "Davidoff-Light" - их он отодвинул в отдельную кучку в пепельнице; осторожно, авторучкой, потрогал в пепельнице два сухих апельсиновых зернышка, свежий огрызок крупного яблока, хмыкнул, поднял за угол на свет окна носовой платок с несколькими обширными бурыми пятнами, бросил короткое и ликующее "Ага!", раскрыл малевинский бумажник и заглянул в него...
Параллельно этим действиям сержант Васькин принес из секретарской газету, расстелил ее на полу, надел на руки желтые резиновые перчатки, вывернул содержимое урны на газету, и начал осторожно перекладывать скомканные бумаги: проект приказа по учреждению, попытка вежливого ответа раздраженному клиенту...
Хижняк хлестко и несколько раздраженно шлепнул бумажник на стол, стремительно прошел в секретарскую и обратился к сидящей там упомянутой Марине, которую пока не отпускали вплоть до его особого распоряжения:
- Милая девушка! Будьте добры, ответьте мне на несколько вопросов. Вопрос первый: как часто и насколько тщательно убирается кабинет покойного и кто последний раз это делал.
- Убирают раз в день, рано утром, до прихода шефа, потому что вечером он может засиживаться очень поздно. Уборка - это влажная уборка всего кабинета, ванной и туалета, на столе никогда ничего не трогают, последний раз убирала сегодня, как обычно, Люся, уборщица, примерно в восемь утра.
- Меня интересует в первую очередь урна...
- Ее Люся всегда чистит, тоже один раз в день, утром.
- Вопрос номер два: опишите мне как можно подробнее весь сегодняшний день вашего шефа.
- Сегодня..., - Марина посмотрела на свой настольный календарь и открыла ежедневник в роскошном кожаном переплете, - Сегодня шеф прибыл как обычно, в 8-30. До десяти просмотр утренней почты, принятие неотложных решений. С 10 до 11 у него был прием важного корпоративного клиента, который регулярно пользуется нашими услугами... С 11 до 12 постоянная работа над новыми проектами, с 12 до 13, во время обеденного перерыва, у нас была прививка от гриппа...
- И шефу - что? - тоже делали прививку?
- Да, конечно, он на таких мероприятиях всегда в первых рядах, чтобы, так сказать, своим личным примером вдохновить подчиненных...
- Дальше!
- До 13 продолжалась эта суета с прививками, с 13 до 15 он уезжал по делам нашего отрывающегося филиала в Мытищах, потом пообедал, около 16 прибыл курьер, принес ему письмо, после этого я его больше не видела...
- Запишите мне это все, пожалуйста! И вопрос последний: можно ли чем-нибудь обыкновенным объяснить наличие пятен крови на носовом платке покойного?
- У него слабый нос, он в молодости неудачно пытался заниматься боксом. Иногда у него шла носом кровь. В таких случаях он просил достать ему льда из холодильника, и приложить на нос холодный компресс. Но это бывало достаточно редко.
- Было ли такое сегодня или на днях?
- Нет. Но он не всегда зовет меня на помощь. Если кровотечение слабое, то он все делает сам.
- Петрович! - раздался из кабинета радостный возглас Васькина. - Петрович, подойди-ка сюда! Здесь есть кое-что интересное.
Хижняк торопливо прошел в кабинет:
- Что тут у тебя?
Вместо ответа Васькин протянул ему мятый конверт и скомканное письмо.
- Интересное письмецо нашел в урне. Взгляни сам. Письмо было в конверте, это я его вытащил.
Хижняк аккуратно взял письмо за угол и прочитал:
- "Ты знаешь, кто его съел". И больше ничего. Коротко и ясно! А мне все больше и больше это нравится! Тут без хорошей задумки не обошлось. А что за конвертик, дай-ка взглянуть. "Генеральному директору... тра-та-та... Малевину А.А., лично в руки". Обратного адреса нет, штемпелей нет, потому что принес его курьер, и на конверте марка - "Кот Сибирский", из серии "Кошки России". Странновато.
- А что здесь странноватого, Петрович?
- Письмо доставлено курьером, а на конверте марка - зачем же тогда ее было лепить, если письмо курьер несет?
- Да, действительно... Может, просто для общего антуража нацепили?
- И кто же тут кого съел? Интересный вопрос!... - задумчиво пробормотал себе под нос Хижняк, пропустив мимо ушей реплику своего сержанта. - Это напомнило мне криминальную пушкинскую сказочку "О мертвой царевне и семи богатырях", в которой злая, завистливая царица отравила бедную царевну наливным и румяным яблоком. Огрызок яблока срочно на экспертизу!
3. Лекция об убийстве в закрытой комнате
Грушин отложил рассказ на журнальный столик, встал и задумчиво прошелся по комнате. Начинающий писатель в это время заинтересовано листал одну из книг полного собрания Агаты Кристи на английском языке.
- Я прочел только первую главу рассказа с описанием происшествия и первыми действиями следственной бригады, - начал говорить Грушин, - и с огорчением вынужден сказать вам, Александр, что мне уже почти все ясно.
- Как вам может быть все ясно, если... еще даже не описано то, из чего это может быть ясно?
- Хочу сразу предупредить вас, Александр, что в своем первом же рассказе вы взялись за очень сложную тему убийства в закрытой комнате - надеюсь, что здесь вы оправдаете надежды читателей, и это будет именно убийство, а не какой-нибудь банальный несчастный случай, который опошлит такое славное начало.
- Собираться бить, и слабо замахиваться - только кулак себе отобьешь, Михаил Иванович!
- Где-то недавно я уже слышал эту фразу... Ну, хорошо. Бить - так бить, со всего размаха. А хорошо ли вы представляете себе трудности описания расследования убийства в запертой на ключ комнате? Ведь теория этого убийства описана достаточно хорошо, и здесь сложно придумать нечто оригинальное.
- Я впервые слышу о существовании какой-то теории об убийстве в закрытой комнате... То есть я, конечно, встречал что-то подобное у других авторов...
- Рад за вашу, так сказать, девственность в этом вопросе, но, как известно, незнание уголовных законов не освобождает нас от ответственности за преступление, равно как и незнание теоретических основ указанного вопроса не освобождает вас от возможного читательского скептицизма. Имейте в виду, что читатель гораздо просвещеннее любого из писателей - он читает ВСЕ, потому что он многоголов и стоумен.
- А можно тогда чуть подробнее насчет этой теории?
Грушин скептически ухмыльнулся.
- Совсем полную теорию убийства в закрытой комнате я излагать не стану, потому что это и долго, и нудно, и она довольно хорошо описана в детективной литературе. Сами прочитаете, если вам это интересно. Но краткую лекцию на эту тему мне придется прочесть, чтобы не показаться голословным насчет того, что мне уже почти все ясно.
Существует около десяти основных версий, удовлетворительно объясняющих, каким именно образом могло быть осуществлено убийство человека в комнате, которую полиция находит закрытой, с трупом внутри и с отсутствием видимых улик, сразу указывающих на убийцу. Все остальные являются только вариациями на тему одной из этих десяти. Об одном варианте мы уже говорили, когда я упоминал о романе Агаты Кристи.
Согласно тому, что я прочел из вашего рассказа, я могу сразу существенно сузить этот основной список. Давайте порассуждаем об этом вместе. Напомним себе исходные факты для рассуждений: жертва найдена за своим столом, без видимых следов насильственной смерти, врач предварительно констатирует смерть от остановки сердца. Следовательно, мы сразу исключаем смерть от огнестрельного оружия и смерть от оружия холодного. А ведь это девяносто процентов всех совершаемых преступлений! Например, можно смело отмести дистанционное убийство снайпером через форточку - второй пулей снайпер в этом случае стреляет по задвижке и закрывает окно; приходится исключать такие красивые убийства, как убийство шпагой через тонкую щель в стене, выскакивающий из хитроумного приспособления и снова прячущийся туда же кинжал, и еще много им подобных. Также нужно исключить и смерть от удара тяжелой статуэткой или ловко подстроенное падение жертвы с последующим ударом головой о массивный твердый предмет, например, чугунную батарею центрального отопления или литую каминную решетку - мои рассуждения пока верны?
- Все это верно, но...
- Поехали дальше. Кроме этого нужно исключить такие популярные виды смерти, как смерть от удушения, утопления, замораживания и перегревания. Теоретически у нас остается только два вида убийства, которые можно приложить к описанному вами случаю: отравление ядом в том или ином виде или убийство изощренным механическим приспособлением, из которых для описанной ситуации мне приходит в голову только две разновидности: убийство током или низкочастотными звуковыми импульсами, останавливающими сердце даже здорового человека. Однако последнее точно не доказано и выглядело бы в вашем рассказе довольно фантастически. Кроме того, установка для генерации подобных импульсов должна быть очень громоздкой; я думаю, вы вряд ли стали бы использовать этот способ. Убийство током легко обнаруживается, как по трупу, так и по месту убийства. Так что у нас осталась практически единственная версия убийства - отравление ядом. Есть еще, правда, небольшая вероятность того, что вы могли использовать слабое при всем кажущемся здоровом облике жертвы сердце покойного. Для убийства такого человека его достаточно крепко испугать. Именно такой смертью, как известно, погиб старый Баскервиль, которого напугала громадная собака, измазанная белым фосфором, а память об ужасной фамильной легенде, зародившейся среди угрюмых дартмурских болот, подготовила эту смерть.
- Допустим, вы правы. Я не говорю, что вы правы, я говорю - допустим. Потому что я мог, в принципе, воспользоваться одним из тех вариантов, которые вы по тем или иным соображениям почему-то отклонили. Что скажете, например, о ядовитой змее, прячущейся в вентиляционном ходе кабинета? Потом есть кое-что еще, поновее... Например, психотропные средства... Но, допустим, вы правы. Даже при этом варианте убийства у меня еще остается очень многое, чем бы я мог заинтересовать читателя. Во-первых, разновидностей убийства ядом очень много, и еще неизвестно, какой именно способ избрал убийца. А, во-вторых, убийцу надо еще поймать. А до этого еще ой как далеко!
- Да, Александр, согласен, это так. Я хотел только указать вам, что простым изменением описания места происшествия и его некоторых положений вы могли бы значительно усложнить для читателя анализ происшедшего. Если бы вы, например, оставили тело в ванной, или лежащим у входной двери, с клочком нацарапанной наспех записки в руке, разве это не было бы интереснее? А в записке несколько оборванных слов - "Меня убил В...", с тонкой ниточкой к убийце...
- Может быть. Я подумаю о том, что вы мне сказали. Потому что не все так просто, как кажется. Сказав "А", что труп обнаружен в ванной, я вынужден далее говорить "Б" и изменять "В", и цепочка изменений может привести меня совсем не к тому результату, который я запланировал. Но, однако, мне по-прежнему непонятно то, что вы сказали в начале нашего разговора - каким образом вам уже понятно почти все?
- А я просто еще не закончил свой анализ. Я только вместе с вами проанализировал, что единственной разумной версией убийства остается отравление ядом. Далее нужно принять во внимание следующее положение. В рассказе или романе писатель ЗАРАНЕЕ знает о важности той или иной улики, и невольно или по принципу рационализма повествования - висящее на стене ружье должно стрелять, сразу начинает концентрировать внимание читателей вокруг этих важных улик. И опытный читатель сразу делает из этих описаний свои выводы. Например, в рассказе фигурирует письмо с маркой, которое принес курьер. Поскольку марка подробно описана, то сразу можно сделать вывод, что она не при чем, что это писатель неуклюже пытается направить нас по ложному следу - дескать, обратите внимание на марочку, это очень толстая ниточка расследования вам в руки! Либо писатель наивно проговорился, о чем остается только сожалеть.
В жизни все бывает значительно сложнее - перед тобой рабочий кабинет еще недавно живого человека с тысячами мелочей, которые не имеют никакого отношения к делу, а имеет отношение только что-то одно, нечто совсем незначительное (если оно вообще существует), и ты в процессе ведения следствия не знаешь, на чем концентрировать свое внимание, пока не найдутся какие-то дополнительные зацепки...
Вот, например, вопрос: зачем вы так поспешно оборвали для читательского внимания версию с носовым платком? Я бы на вашем месте не спешил приоткрывать читателю всех его возможных тайн. А после ответа секретарши становится ясно, что пятна крови на носовом платке вряд ли будут иметь отношение к делу, что это, скорее всего, последствия его очередного кровотечения из носа.
- Как знать, Михаил Иванович, как знать! В рассказе не сказано явно, что пятна крови у него именно от того, на что вы указали. Да, это может быть и так, а может быть и совсем по-другому. Странно, что в своих рассуждениях вы оперируете вероятностными категориями. Случайность, количественной категорией которой является вероятность, очень капризная дама, и еще неизвестно, какой фортель она может выкинуть в моем рассказе.
- Возможно, я и недооцениваю вашего коварства, делая для вас скидку, как для начинающего писателя, и принимаю хитроумный трюк за наивное простодушие. Но возьмем тогда еще один пример из вашего рассказа, огрызок "яблока румяного", обнаруженный в пепельнице Малевина. Скорее всего, в этом огрызке вместо зловещего и таинственного яда будет обнаружено просто повышенное содержание пестицидов, что есть дело обычное для нашего потребительского рынка. Почему я так думаю, что яблоко здесь не при чем? Да потому, что от яблока всегда остается огрызок, а в нем остаются следы отравляющего вещества. Следовательно, подобный способ отравления сразу выводит следствие на того, кто это яблоко доставил жертве, ну, а дальше, как говорится, это уже дело техники. Поэтому яблоко здесь не при чем - это слишком грубая работа исполнителей преступления, которая к тому же приведет к быстрому закруглению рассказа. А виноваты, как я понимаю, будут неприметные апельсиновые зернышки. В повествовании сказано, что они сухие - это очень важный момент! - и сержант Васькин не нашел в урне свежей апельсиновой кожуры, а урна была очищена с утра. Следовательно, апельсиновые зерна либо завалялись в пепельнице со вчерашнего дня (стол, как указала секретарша, никто никогда не чистит кроме хозяина), либо были подброшены ему в день убийства как некий зловещий Знак. Если они там завалялись со вчерашнего дня, то это хороший ложный след, и я вас поздравляю. А иначе сухие зерна апельсина тянут за собой известный рассказ Конан Дойла "Пять апельсиновых зерен", мотивом которого является месть известной всесильной организации. А это означает, что больше половины я уже понял. Мотив нам становится известен: это месть. За что? Скорее всего, у убитого и у жертвы были в прошлом общие дела, и убитый чем-то обидел будущего убийцу. Осталось только его вычислить, но для этого еще недостаточно улик, они будут подброшены читателю далее.
- Не буду пока вас, Михаил Иванович, ни поздравлять с успешным анализом, ни разочаровывать его неудачей, - лукаво улыбнулся начинающий писатель. - Мне очень интересно и полезно беседовать с вами, но почитайте рассказ немного далее.
4. Звуки взводимого затвора
В прошлой главе мы оставили наших детективов в тот момент, когда они обнаружили нечто для себя интересное.
- Да...! Так кто же тут кого съел? Интересный вопрос!... - задумчиво пробормотал себе под нос Хижняк, и перекинул во рту из угла в угол окурок своей потухшей сигары. - Сергей, будь добр, положи огрызок яблока в коробку для экспертизы и пометь, что результаты по его исследованию мне нужны в первую очередь!
Затем Хижняк достал из кармана плаща свою десятикратную лупу, внимательно осмотрел письмо в нескольких местах и разочаровано вздохнул.
- Придумали же, черти, лазерный принтер на мою голову! Раньше как было хорошо: у каждой печатной машинки свои, уникальные дефекты шрифта, которые являются для нее своеобразным отпечатком пальцев. Стоит найти эту печатную машинку - и неопровержимые доказательства у меня в кармане, можно прятать преступника за решетку. А с этим что мне делать? А?
Вопрос красивой риторической тирадой безответно повис в воздухе. Васькин давно закончил с урной и уже завершил осмотр всех горизонтальных поверхностей в кабинете - но утренняя влажная уборка была добросовестной, и никаких известных любителям детективов штучек со следами на пыльных труднодоступных поверхностях не было.
Хижняк задумчиво повертел головой в воздухе, но не в его характере было останавливаться перед препятствиями, и он энергично сказал:
- Ладно! Это пока оставляем нашему подсознанию, а сами продолжаем работу по добыче полезных ископаемых, каковыми являются в нашем деле факты. Сергей! Ты теперь возьми секретаря Марину и пройдись с ней по всем помещениям - кабинет, туалет, ванная - может, она отметит необычное: что-то исчезло или появилось, что-то могло быть переставлено. А я тем временем порассматриваю здесь еще...
Васькин с Мариной приступили к указанному осмотру, а Хижняк уселся в кресло, включил настольную лампу, и с лупой в руке принялся еще раз осматривать то, что было на столе - пепельницу, папки с делами, записную книжку, мятое письмо... Когда дело вновь дошло до письма, он пристально изучил марку на письме, открыл письмо и заглянул внутрь, расправил его на плоскости стола и зачем-то начал смотреть на него сбоку, с торца...
- Ага! вот она, зацепка! - вдруг радостно вскричал он. Марина с Васькиным заинтересовано выглянули из ванной, где они как раз в этот момент находились.
- Что, Петрович? Нарыл что-то? - спросил Васькин.
- Понимаешь в чем дело, - откликнулся Хижняк, - на конверте четко просматриваются следы трех небольших вдавленностей. Такое впечатление, что там кроме письма еще что-то было, по размеру напоминающее горошины. Кстати, и на самом письме тоже есть эти небольшие вмятины, просто они попали на замятости от скомкивания письма, и видны не так заметно.
- После ваших слов и я вспомнила - там точно что-то было, - сказала Марина. - Когда я несла письмо шефу, то в руках почувствовала, что в конверте что-то есть - кругленькое, маленькое и твердое.
- Апельсиновые зерна! - воскликнул Хижняк. - Апельсиновые зерна - вот что там было! Малевин открыл письмо, вытряс зерна на руку, потом прочитал письмо, зерна выбросил в пепельницу, а письмо скомкал и бросил в урну. Зерна срочно на анализ. Кажется, у Конан Дойла был рассказ с зернами апельсина. Надо бы его перечитать! В общем, вы, ребята, продолжайте свои осмотры, а я пока подумаю, что тут к чему.
- Тихо! Чапай думать будет! - шутливо шикнул Васькин.
- Да, черт возьми! - слегка севшим от неожиданного волнения голосом сказал Хижняк. - Но ведь зерен-то в пепельнице осталось всего два!
У Хижняка было одно ценное качество, резко выделявшее его из ряда ему подобных - ему было подвластно абсолютное умение отключаться и сосредотачиваться, если его что-то по-настоящему задевало. Так и сейчас - Хижняк, не обращая ни на кого внимания, уставил остекленевший взгляд в одну точку и задумался. Вывести из этого состояния его мог разве что пушечный выстрел рядом с ухом.
"Зерен в пепельнице два, а отпечатков их пребывания в конверте - три. Первое: зерен в конверте и было два. Зерна в конверте не закреплены неподвижно, они там катались. Вдавленности получаются тогда, когда кто-то из несущих конверт с письмом сдавливал его рукой в месте нахождения зерен. Таким образом могло остаться три отпечатка при двух имеющихся зернах. Второе: Малевин неаккуратно вскрыл конверт, зерна высыпались на стол, и одно из них куда-то тут же закатилось, а искать он его не стал. Третье: он зачем-то попробовал раскусить одно из зерен или съел его. И тогда оно могло стать причиной его смерти. Выводы: попробовать найти зерно на столе или рядом с ним. Посмотреть, нет ли в пепельнице или в урне осколков разгрызенного зерна. Если оно не найдется, то обратить внимание на результаты экспертизы вскрытия - не будет ли оно найдено в желудке.
Но, скорее всего, зерно никто не ел - для этого надо быть сущим идиотом, - и они были присланы просто как знак. Рассмотрим эту ситуацию подробнее. Человеку пришло письмо с понятным для него намеком на известные ему обстоятельства. Зернышки апельсина - это дополнительный Знак, чтобы он не сомневался, от кого пришло письмо. В принципе здесь возможны два случая. Первый - эти зерна апельсина, как и в рассказе детективщика, связаны с организацией "Ку-Клукс-Клан". Теоретически это возможно, если он, как глава туристической фирмы, бывал в Америке и Техасе, с кем-то встречался, что-то там наобещал, а выполнить обещания не смог или отказался. Хотя, если честно сказать - это полный бред. И все же... И все же не стоит пока окончательно сбрасывать со счетов и этот глупый вариант. Хотя вероятность его - одна миллиардная.
Второй случай - это какие-то местные разборки. В этом случае еще больше непонятного. Кто в наше время так делает? Захотели бы убить - просто и без всяких затей расстреляли бы его у собственного подъезда в тихом спальном жилом массиве. К чему эти шпионские штучки с апельсиновыми зернами? Совсем это непохоже на наших русских бандитов. Если уж кто-то начитался детективов, обкурился романтикой детективных историй, и захотел сделать по писанному, то почему зерен тогда три, а не пять? И марка, тогда наверняка и марка имеет какое-то отношение ко всему этому.
Поэтому на сегодня только осмотреть еще раз стол и окрестности, а на завтра план такой: нужно исследовать весь круг его знакомых - близкие однокурсники, одноклассники, соседи по квартире, соседи по даче, бывшие места работы, и прочее... Ключевые слова, на которые нужно обратить внимание: апельсин, апельсиновые зерна, Сибирский кот, кошки России. Пока все".
Очнувшись от своих мыслей, он встряхнулся и огляделся. Марина с Васькиным уже выходили из ванной.
- Ну, и как? Ничего? - спросил он Васькина.
- Ничего! - бойким эхом ответил Васькин. - Все на своих местах, ничего не исчезло и ничего лишнего не появилось. Из имеющегося в наличии некоторый наш интерес может вызвать только люминал.
- Люминал! - оживился Хижняк - Таблетки зеленые, с бороздками?
- Нет, красные.
- Это самый слабенький, - разочаровано пробормотал детектив. - Чтоб умереть, нужно съесть пятьдесят таких таблеток. Но, все равно, положи всю упаковочку в коробку на экспертизу: мало ли что там окажется? По разным причинам иногда там оказывается совсем не то, о чем написано на упаковке. Теперь о другом: ты случайно в урне не находил сухого апельсинового зернышка или его осколков?
- Нет.
- Тогда девушке "спасибо", она может сегодня уезжать домой, а ты помоги мне еще раз обыскать стол и все вокруг него. Цель поисков - целое сухое апельсиновое зернышко.
Детективы минут десять тщательно изучали все, находящееся на столе, под столом и рядом с ним, но желанное зернышко так и не нашлось.
- Что ж! - сказал Хижняк. - Не находится. Ишь, какое, гордое! Была бы честь предложена. Поэтому поехали-ка по домам, утро вечера ядрене'е. Надо же и на завтра что-то оставить.
Приехав домой, Хижняк поужинал - жареная картошка с сосисками под бутылочку пива "Staropramen", нашел энциклопедию "Кирилла и Мефодия" и томик рассказов Конан Дойла, и завалился с книгами в кровать. Сначала он бегло просмотрел рассказ "Пять апельсиновых зернышек". Там речь шла об архивах зловещей американской организации "Ку-Клукс-Клан". "Название организации" "Ку-Клукс-Клан", - читал Хижняк уже в энциклопедии, - является звукоподражательным и имитирует звуки взводимого затвора винтовки. "Кху" - глухое клацанье вкладываемого в открытое гнездо патрона с пулей, "Клукс" (на самом деле произносится как "Клакс") - подачей затвора вперед звонким щелчком взводится защелка затвора, "Клан" - затвор фиксируется поворотом рукоятки затвора вправо и вниз. Теперь винтовка заряжена и готова к стрельбе. Осталось только навести ствол на жертву и нажать спусковой крючок".
Прочтя статью в энциклопедии, Хижняк снова вернулся к рассказу. "...Их преступлениям обычно предшествовало предупреждение, посылаемое намеченному лицу в фантастической, но широко известной форме: в некоторых частях страны - ветка дубовых листьев, в других - семена дыни или зернышки апельсинов. Получив это предупреждение, человек мог либо открыто отречься от прежних взглядов, либо покинуть страну. Если он не обращал внимания на предупреждение, его неизменно настигала смерть, обычно странная и непредвиденная...".
- Смерть странная и непредвиденная! - зевнув, произнес вслух засыпающий Хижняк. - Вот как надо писать детективы! Чтоб завораживало и пробирало. А мне спать пора.
5. Лекция о ядах
Грушин, читая рассказ, с интересом посматривал на малознакомого ему человека и по своей старой привычке пытался составить для себя его словесный портрет. И здесь он с удивлением обнаружил, что это почти невозможно. Внешность начинающего автора решительно противилась попыткам зафиксировать ее словами. Общая форма лица - узкая; лоб - высокий, глаза - серые, невыразительные; волосы зачесаны (даже можно сказать зализаны) назад, с небольшими боковыми залысинами от лба; уши обычные; рот - аккуратный, небольшой, подбородок - волевой, узкий; рост - невысокий, где-то 170, фигура гибкая, гимнастическая; возраст - около 30; каких-то особых примет - нет. Зато есть явный комплекс Наполеона.
Ну и что? Мыслимо ли по такому словесному портрету найти человека? Описать тогда еще и его одежду? Кроссовки "Batman", джинсы "Lee", серый свитер в тонкую вертикальную полоску, справа крошечный значок с лаконичной надписью "113,8 FM". Странно, что у него на кроссовках немного разные шнурки - к чему бы это? Забывчив? Рассеян? Или, наоборот, экономен и прижимист, из двух пар одну целую собирает? Но одежда дело такое - сегодня надел, завтра снял. И - странно! - от него неуловимо пахнет какой-то медициной, как это бывает в аптеках.
- Ну, что я говорил вам, Александр! - прервался от своих мысленных наблюдений Грушин. - Пока события в рассказе развиваются так, как я и предсказывал. "Один из лучших детективов Москвы" наконец-то добрался до "Ку-Клукс-Клана" и, похоже, потихоньку начинает в нем увязать.
- А вы где сейчас остановились? - спросил Крайнев.
- Прочитал вторую главку.
- Но ведь прошло всего несколько часов после начала следствия! Хижняк успел за это время не так уж и мало. Он объяснил наличие апельсиновых зернышек на столе покойного. Это объяснение подводит нас к тому, что здесь скорее не несчастный случай, а спланированное убийство с предупреждением. Он собрал необходимую информацию на месте, наметил план дальнейших действий... А к версии с "Ку-Клукс-Кланом" он сам относится весьма скептически.
- Мало, мало событий! Единственное, что читатель узнаёт из второй главы - это объяснение наличия апельсиновых зерен в пепельнице. Конечно, для запутывания легковерного читателя вы напихали в эту пепельницу и коварный огрызок яблока, и окурки сигарет разных марок - но разве это может задурить голову прожженному любителю детективной прозы? Сухие зерна апельсина и фраза "Ты знаешь, кто его съел" слишком прозрачно связаны, это сразу бросается в глаза, а детектив отгадывает его с большой паузой. Я сказал бы, что это ваша грубоватая работа, как писателя.
- Возможно, я здесь несколько и перестарался, но у меня своя стратегия. Читателя, как и автомобильный мотор, надо немного разогревать перед быстрой ездой, поэтому я специально затянул в этом месте с описаниями, чтобы дать возможность ему на шаг опередить детектива и тем потешить свое самолюбие.
- А вы, оказывается, тонкая бестия! Кстати, вот этот финт с двумя зернами и тремя отпечатками мне лично понравился. Я бы назвал это "слепой заячьей петлей" - заяц в сторону сиганул, и охотник идет за ним по зимнему первопутку, и затылок пятерней чешет - что это тут косой себе вздумал? что вытворяет? Опытного егеря этим не собьешь, а новичок поплутает - будь здоров!
- Но я же ведь писал не боевик с мафиозными разборками и кучей трупов, которым автор порой не успевает даже дать имена и фамилии! У меня интеллектуальная проза с детективным расследованием. Я должен дать время читателю усвоить факты, дать простор ему самому поразмыслить над происшествием, прикинуть свои варианты. У меня другой метод: я не закидываю читателя фактами, в которых он должен утонуть; я сообщаю ему мало фактов, и при этом пытаюсь соблюсти правила хорошей игры - правильно анализируя факты, читатель может догадаться до развязки значительно раньше детектива. Я подбрасываю птичке пшено и мелкие черные камешки, похожие на зерна - а дальше это уж ее дело, что клевать.
- Я это заметил, - сказал Грушин, - но вот в чем дело: создавая произведение детективного жанра, вы не должны забывать, что пишете прозу РАЗВЛЕКАТЕЛЬНУЮ. Она не должна у вас превращаться в головоломку из рубрики "Психологический практикум: тренировка сообразительности и умения мыслить логически". Иначе вы потеряете большую часть своих потенциальных читателей, среди которых отчаянных любителей колоть ваши крепкие орешки не так уж и много.
- Я обязательно учту ваше ценное для меня замечание, - серьезно сказал писатель.
- Что же касается птичек, - продолжил Грушин. - То, кстати, о них: мне все время хочется вас спросить: где вы работаете в настоящее время? Любопытно знать, откуда произрастает будущее нашей детективной литературы.
- В туристическом бизнесе...
- Ах, вот как! Рассказ, следовательно, вы писали по теме...
- Конечно. Человек обычно пишет о том, что ему близко, что он хорошо знает.
- И кем же вы работаете на этом славном поприще организации путешествий?
- Менеджер среднего звена...
- Звучит обманчиво, потому что неопределенно. А писательство? Это, я так понимаю, средство будущего приработка?
- Еще неясно. Пока просто хобби. Это тот самый случай, о котором говорят: руки чешутся. Наверное, это склад ума. При чтении книг или просмотре кинофильмов у меня возникали критические замечания по тому, как это неуклюже сделано, и как интересно это можно было бы сделать, по-другому. Друзьям, наверное, это надоело, и они посоветовали мне сначала самому написать что-то дельное, чтобы потом иметь право критиковать. Меня это задело, мы поспорили. Я написал. Им понравилось. Но друзья не могут быть объективными...
- Но... мы отвлеклись куда-то далеко в сторону, - спохватился Грушин. - Я, пожалуй, продолжу свое занимательное чтиво...
- Прежде чем вы продолжите - позвольте полюбопытствовать на ваш прогноз развития событий. Интересно будет сравнить его после вашего чтения...
- Хотите старика проэкзаменовать, - улыбнулся Грушин. - Что ж, будь по-вашему! Вот вы прошлый раз говорили, что вы оставили своему преступнику широкий простор для возможных действий в виде большого арсенала возможных средств и способов отравления ядами. Давайте посмотрим - так ли это? Пройдемся неспешным шагом по этой сумрачной подвальной комнате, недоступной солнечному свету, все полки которой уставлены разнообразными ядами, отравляющими снадобьями, узварами, токсинами и химикалиями - в разноформатных пыльных банках, горшочках и цветных фиалах с притертыми стеклянными пробками. Но не все здесь хранится в банках - кое-что замотано в тряпицу, что-то обернуто провощенным пергаментом и перевязано суровой нитью. Отдельно лежат рога и копыта экзотических животных. А в центре комнаты, на столе, покрытая вековой паутиной, возлежит книга рецептов, книга формул и заклинаний.
Сначала рассмотрим средства. По быстроте действия яды бывают трех типов: медленные, быстрые и яды мгновенного действия. Медленные яды - это, в основном, отравления тяжелыми металлами типа мышьяка или таллия - здесь не подходят. Малевин давно начал бы жаловаться на недомогания, да и симптомы смерти опытный врач увидел бы сразу. Яды мгновенного действия - например, цианиды или кураре, вызывают судороги организма и также легко обнаруживают свое присутствие. Поэтому предпочтительнее всего здесь яды быстрые, подавляющие центральную нервную систему. По составу эти яды бывают - растительные, химические и животного происхождения. Из химических наиболее подходящи для указанного случая барбитураты. Под воздействием сильного барбитурата, например нембутала, смертельная доза которого известна под игривым названием "желтый жакет", человек быстро засыпает... чтобы никогда уже не проснуться. Или можно отметить другой препарат этого же класса, реланиум, который использовал в своей зловещей деятельности умерщвления пенсионеров питерский врач "Скорой помощи" Доктор Смерть. По виду яды могут быть газообразными, жидкими, твердыми и упакованными в несущее его животное, скажем, кобру. Пока здесь все возможно, включая наличие экзотических животных, притаившихся за сеткой вентилятора или прямо под креслом. Но это не так уж и важно, какой именно яд изберет преступник. Здесь интересно другое: как вы, писатель, будете объяснять своему читателю наличие этого яда или ядовитого пресмыкающегося у преступника? Очень тонкий момент! Яд кураре и гремучие змеи на каждом углу не валяются. И вообще яды - это не сковородка, которая есть на каждой кухне и которой можно проломить голову.
Теперь что касается способов отравления. Основных способов отравления всего три. Первые два - это насильно или обманом заставить жертву вдохнуть пары отравляющего вещества или заставить ее что-то съесть. В пушкинской сказке это соблазнительное наливное яблоко. Для убийства филателистов применяют оригинальную модификацию последнего, подкладывая им марку, смазанную на обороте клеем с цианистым калием. Описанные два способа в основном используются как пассивные, когда жертве что-то подкладывают, и она сама себя отравляет. Третий способ, как правило, активный - это инъекция яда прокалывающим кожу предметом - шприцем, шпагой, зонтиком. Ныне известны очень тонкие инструменты, которые практически не оставляют следов при прокалывании кожи. К инъекции, как ее разновидность, относится и укус ядовитого живого существа. Здесь также все пока возможно. Можно оставить в кабинете хитроумное устройство с таймером, источающее отравляющий газ; можно подменить ему безобидные пилюли, которые он начал принимать от насморка или регулярно принимает для повышения тонуса; можно в том или ином виде сделать ему инъекцию. Единственно, что я могу утверждать, так это то, что прививка от гриппа не имеет к этому никакого отношения хотя бы потому, что между инъекцией прививки и смертью прошло несколько часов. Единственный вариант использования этой прививки остается, если вы придумаете такой яд, который после введения его в организм сработает через строго определенное время. Но я ожидаю варианта попроще. Многое станет ясно после изложения вами результатов вскрытия. Как один из возможных вариантов развития событий предлагаю следующий: третье зерно было вовсе не зерно апельсина, а имитация под него, наполненная страшным ядом. Что-то заставило жертву съесть его. Или, все-таки, я был искусно обманут, и орудием убийства послужило отравленное "яблочко наливное, румяное"? Но тогда, как мы отмечали, процесс поиска убийцы значительно упрощается...
- Посмотрим! - весело сказал писатель. - И спасибо за лекцию - из нее я узнал много для себя полезного.
6. Расследование на фирме
На следующий день с утра у Хижняка на столе уже лежали готовые результаты подробной экспертизы всего того, о чем он просил:
Сначала о яблоке. Сорт съеденного яблока - Венгерский Джонатан, красное яблоко поздних осенних сортов, сочное, с обратной грушевидной формой. Ранее экспортировалось к нам из Венгрии, в рамках программы "Глобус", теперь их поставляет солнечная Молдавия. В остатках яблока действительно обнаружено повышенное содержание нитратов, что свидетельствует о том, что оно выращено в условиях завышенных норм минеральных удобрений. Дурят молдаване нашего брата, травят нитратами и нитритами. От подобных пищевых отравлений ежегодно умирают сотни людей в разных странах мира: нитраты и нитриты имеют свойство накапливаться в организме, подобно всем тяжелым соединениям. Однако в данном случае доза нитратов не смертельна, она всего лишь в три раза выше нормы;
В крови покойного были обнаружены:
- повышенная концентрация составляющих антивирусной вакцины - это понятно, поскольку делали прививку;
- концентрация алкоголя - около 2 промилле; это означает, что за час - два до смерти покойный выпил примерно 150 грамм крепкого напитка, а именно виски "Джонни Уокер Ред Лейбл", крепость 43 градуса по шкале Гей Люссака;
- следы препарата, применяющегося в малых количествах для успокоения нервной системы, в чуть больших используемого как снотворное - люминала. Незадолго до смерти покойный принял таблетку этого препарата, но его доза примерно в пятьдесят раз меньше смертельной;
- слабые следы препарата класса барбитуратов, похожего на теразин. Это очень сильный наркотик. Считается сильнейшим транквилизатором и его следует применять особенно осторожно. Обычная доза - 15 мг, смертельная - 50мг.
Далее, носовой платок с кровавыми пятнами - на платке кровь Малевина, судя по составу из носоглотки; в носоглотке трупа также обнаружены следы запекшейся крови; кровь свежая, хлынула внезапно, незадолго до смерти; кроме этого на платке слабые следы антивирусной вакцины и неизвестного вещества группы терабутанов - вещество совершенно безвредное. Подобные вещества обычно входят в состав ароматизаторов, возможно им был надушен платок покойного.
- анализ апельсиновых зерен показал, что это обыкновенные апельсиновые зерна, вынутые из свежего апельсина несколько дней назад.
- следов апельсиновых зерен в желудке не найдено.
- таблетки в упаковке "Люминал" действительно таблетки люминала и полностью соответствуют описанию на упаковке.
Прочитав результаты, Хижняк тотчас позвонил в лабораторию, своему знакомому.
- Привет, Валентин! Хижняк беспокоит. В результатах по Малевину я не понял про следы препарата "похожего на теразин". Его - что? - не удалось идентифицировать?
- Не удалось, Валерий Петрович. Я пока выдал экспресс-анализ, а с этим препаратиком придется повозиться, он мне не известен. Такое впечатление, что это что-то знакомое, но сильно модифицированное. И концентрация очень слабая. Дай мне срок, сделаю.
- Когда?
- Когда, когда... Когда у тебя вырастет борода. Шучу. Дня два-три, я думаю.
- Я на тебя надеюсь. Привет семье.
- И тебе всего хорошего...
Затем Хижняк созвонился с офисом "Эльдорадо" и попросил собрать там всех, кто тесно контактировал с Малевиным, к 10-00. Параллельно он отдал указания в своем отделе собрать всю имеющуюся информацию о Малевине и его прошлой жизни.
Во время поездки к офису "Эльдорадо" на служебной черной "Волге" Хижняк сидел справа от водителя и не терял времени даром - он внимательно просматривал записную книжку почившего руководителя и невнятно бормотал, повторяя фамилии, а иногда что-то говорил вслух. "Абрамов, Абрикосов, Бизонов..." - хорошая фамилия, Бизонов! БиЗЗонов! "Бизонов - это его зам... есть такое забавное сокращение: заместитель командарма по морским делам - ЗамКомПоМорДе..."
- Что? - не понял водитель. - По чьей там морде замком?
- Да это я о своем, о девичьем.
- А-а! - понимающе поддакнул водитель.
"Бакулев, Брыксина, Зубейко... Что за Зубейко? Он? Она? Эти невнятные хохляцкие фамилии меня когда-то доведут до цугундера... Интересно, а бесполые русские фамилии есть? Ну да, бывают - сибирские: Черных, Белых. Далее... Паша Игнатов... Паша... Близкий друг, что ли? Каданников... Уж не тот ли самый Каданников? Или однофамилец? Крохоткин... И кто же у него был этот Крохоткин Яков Михайлович? Правильно, так я и подумал - главбух; а здесь густо зачеркнуто - ну-ка, ну-ка, посмотрим листочек на свет; так! Котов Константин Кириллович - вычеркнул, значит, Костю Котова из своих анналов; Лымарь, тоже зачеркнут - странная фамилия - по-моему, что-то библейское; или нет - там мытарь; Маковецкая; Сидоренко - здесь тоже все заляпано, Сидоренку тоже вычеркнул; Тюлюлюев - вот эту фамилию я точно не забуду, это его завхоз; Фок - немец, представитель в Таллине; Яякин - тоже интересная фамилия, всегда последний по списку, уж последнее некуда...".
В десять утра Хижняк уже входил в бывший кабинет Малевина, где к этому времени под присмотром Васькина уже находились: секретарь Малевина Марина, начальник службы безопасности фирмы Головатюк, и вчера отсутствовавший первый заместитель Малевина Виктор Бизонов.
- Господа и дамы! - энергично начал свою речь Хижняк. - Сейчас это уже почти установлено, - в вашем офисе вчера произошло убийство.
Марина громко всхлипнула в носовой платок.
- Вы - самые близкие люди, окружавшие покойного по работе. Есть ли у вас какие-нибудь идеи о мотивах и исполнителях этого злодейства?
- Может быть, конкуренты? - неопределенно высказался угрюмый Головатюк.
- Факты?
- Конкуренты - они и есть конкуренты. Подозрений - куча, а фактов нет.
- С женой у него не все было в порядке, - неохотно сообщил Бизонов.
- Что именно?
- Погуливал он налево... И жена недавно подала на развод.
- И вы думаете, что она могла... организовать?...
- А кто его знает? Женщина в ярости на многое способна. Может, он ее обделил при разделе общего имущества...
- Хорошо! Выберемся из трясины туманных домыслов на твердую почву незыблемых фактов. Кто конкретно организовал прививку от гриппа?
- Я, - ответил Бизонов. - С одобрения шефа, конечно. Я ему привел расчеты, по которым грипп может выкосить у нас половину сотрудников, а если сделать прививку, то обойдется всего десятью процентами.
- Так. Какое учреждение проводило проверку? Кто был ответственным за нее? Кто назначил ее именно на вчерашний день?
- Проводили сотрудники Первого медицинского, он тут неподалеку. Был заключен договор с главврачом Савушкиным Владимиром Ивановичем. Ответственным за мероприятие был - секундочку, сейчас посмотрю в ежедневнике - врач-эпидемолог Вяткин Борис Михайлович; остальных, кто конкретно шприцами колол, я, конечно, не знаю. Милые девушки, медсестрички. Лично мне укол делала Наташа, я у нее спросил. Кто назначил на вчерашний день? А как-то само сложилось, по общей договоренности. Выбрали вторник - чтоб в середине недели, а то начало и конец обычно хлопотные...
- Как была организована прививка?
Отвечал опять Бизонов.
- В нашей фирме около ста пятидесяти человек, сотрудники в основном женщины. Прививку делали в верхнюю часть левой руки. На мужчину в среднем уходит одна-две минуты, а на женщину, как вы сами понимаете, от пяти до десяти минут: им нужно разоблачиться, их нужно уговорить... Иногда они и в обморок могут упасть от одного вида шприца... Для быстроты проведения мероприятия прибывшую бригаду врачей разделили на четыре группы по два человека, каждой группе выделили список комнат. Но... номера комнат у нас перепутаны из-за многочисленных переселений, поэтому была легкая неразбериха.
- Легкая! - саркастически хмыкнул мрачный Головатюк. - Кошкин дом!
- Можно установить, кто именно "обслуживал" генерального директора?
- Я думаю можно, надо созвониться с Вяткиным.
- Я помню, что мне и Анатолию Анатольевичу прививку делала Тамара, - сказала Марина. - Высокая девушка, длинноволосая блондинка. Сначала она сделала прививку мне, затем прошла в кабинет к шефу. Вышла быстро. Была там примерно минуту - то есть ровно столько, сколько нужно.
- Вы могли бы ее узнать, если понадобится? - спросил Хижняк.
- Конечно.
- К вам, Марина, отдельный вопрос, ответ на который знаете, наверное, только вы. Как часто и когда именно ваш шеф принимал успокаивающее средство люминал?
- Смотря по самочувствию, но обычно после обеда, между 15 и 16 часами, и далеко не каждый день. Вчера он вернулся из филиала только в 15-30, в 15-50 я носила ему письмо, и он еще его не принимал.
- Понятно. Тогда пока все свободны. А от вас, Виктор Васильевич, мне еще нужен телефон Вяткина.
- Да, пожалуйста, - записывайте!
Хижняк отдал распоряжение Васькину тщательно обыскать весь кабинет на предмет поиска закатившегося апельсинового зернышка, а сам стал разыскивать Вяткина.
Через пять минут Хижняк созвонился с Вяткиным и выяснил, что сотрудница с именем Тамара у них действительно есть, это медсестра Тамара Докучаева, она принимала участие в вакцинации "Эльдорадо", но... она обслуживала нижний этаж, и никак не могла делать прививку Малевину. Еще через некоторое время он перезвонил и уточнил, что произошло. Медсестры, обслуживавшие этаж офиса с директором, у него не были, потому что медсестра Тамара попросила их, чтобы это сделала она, объяснив, что она хорошо его знает и ему будет приятно. С Тамарой Докучаевой они знакомы не были, но после очной ставки они сказали, "что это не та Тамара".
- Так! - устало сказал Хижняк и опустился в кресло Малевина.
- Вот оно! Нашлось! - радостно закричал из угла кабинета Васькин. - Закатилось черти куда, прямо за ножку шкафа!
- Конечно! Оно ж круглое! - с мрачной иронией произнес Хижняк.
Итак, картина начала проясняться. Неизвестная длинноволосая блондинка примерно в 12-30 вместо прививки от гриппа могла вколоть Малевину нечто, от чего он умер в не установленное время между 15-45 и 16-15. Если это произошло именно так, то это очень странный препарат. Есть ли такие препараты вообще в природе? Очень сомнительно. С одной стороны, в преступлении замешана неизвестная мадам, а с другой стороны есть твердое ощущение, что время смерти как-то привязано к факту передачи Малевину письма с пресловутыми апельсиновыми зернышками. По крайней мере, умер он именно вскоре после передачи ему письма. В этом месте витает смутная тень какого-то препарата, "похожего на теразин". И что-то еще там осталось на носовом платке. Может быть, Валентин выручит и на этот раз, и свяжет эти скользкие концы противоречивых фактов в нормальный крепкий морской узел?
С другой стороны, нашлось это чертово семя апельсина, и теперь точно ясно, что не оно не явилось причиной смерти директора, насчет него можно полностью успокоиться. Единственное, что осталось непонятно с зернами - почему их было именно три?
С третьей стороны - это мало что дает. Пока нет главного - мотива! Надо перетряхнуть вверх тормашками весь круг его знакомых, но добиться понимания того, что за мотив был у этого странного убийства.
7. Мотив, как двигатель всякого преступления
- Очень интересная тема поднята в конце последней прочитанной мною главы - мотив! - прервал свое чтение Грушин. - Мотив - движущая сила, мощная пружина всех преступлений. "Мотив! Если мы хотим разобраться в преступлении, надо выяснить мотив", - высокопарно говорит время от времени Пуаро в романах Агаты Кристи. "Надо перетряхнуть все вверх дном, но добиться понимания того, что за мотив был у этого странного убийства", говорит герой вашего рассказа. И неискушенный читатель понимает, что найти мотив - это очень важно, что нет ничего важнее мотива. Знай мы мотив преступления - мы бы с легкостью разгадали и состав преступления, и вычислили бы преступника.
Между тем это называется "пудрить добрым людям мозги". Великий английский писатель Соммерсет Моэм рассказывал, как ему однажды в молодости довелось посетить каторжную колонию во Французской Гвиане. В колонии содержались особо опасные преступники, убийцы, которых суд не приговорил к смертной казни только потому, что в их бесплатном, рабском труде нуждалось государство. Все они работали в каменоломнях. Моэм несколько дней расспрашивал этих убийц о том, какие причины толкнули их на совершение столь страшных преступлений. И писатель пришел к выводу, что какие бы слова не стояли за объяснением поведения преступника, все мотивы преступлений можно свести всего лишь к трем: Деньги, Страх и Месть. Наверное, примерно то же самое может вывести любой читатель, взявший на себя труд внимательно прочитать чеховский "Остров Сахалин".
Наследство (так называемый "английский" мотив), обладание драгоценными камнями и изделиями из них, содержимое банка, антиквариат, государственные документы большой важности, просто банальные 20 рублей в кармане - словом, все, из-за чего совершается большинство преступлений - это Деньги и зависть к ним, желание ими завладеть. Ну и еще Страх и Месть, также два очень сильных мотива преступлений. Все остальное так или иначе сводится к этим трем главным мотивам. Вот назовите мне, Александр, нечто такое, что не уложилось бы в эту короткую и ясную схему!
- Пожалуйста! - охотно откликнулся начинающий писатель. - Во-первых, - это, конечно же, Ревность.
- Ах, Александр! Давайте рассуждать вместе. Ревность - это не что иное, как особая форма Зависти, зависти к самому себе. Старый москательщик уже обладает молодой женой, но он понимает, что он сам уже не молод, и завидует молодому доктору, другу семьи, которого начинает подозревать в любовных связях со своей женой. Там, скорее всего, ничего и не было, но горечь возможной потери того драгоценного сокровища, которым он обладает - а это и есть ревность - настолько велика и сильна, что толкает старика на преступление. Ревность - это Страх потерять свое сокровище. Разве не так?
- Я бы все-таки выделил Ревность в отдельный мотив. Это очень заметный мотив, статистика приписывает ей от 10 до 15 процентов среди всех совершаемых преступлений. Но допустим. А как насчет освобождения себя от брачных уз? Супруг убивает свою супругу, чтобы составить новую пару.
- А зачем он ее убивает? Что мешает ему благопристойно развестись? Все те же Деньги! Он в этом случае хочет оставить себе деньги прежней супруги, но жить он хочет с другой - более молодой и красивой.
- Но... кроме трех указанных мотивов есть еще масса преступлений, в которых вообще сложно найти мотив!
- Здесь вы, наверное, имеете в виду те миллионы бытовых преступлений, которые ежеминутно происходят в городах и весях всех стран мира, и кажутся с первого взгляда немотивированными? Но мотив у них, все-таки, есть. Выпивали два алкоголика, и один другого убил ударом бутылки по голове. Где здесь мотив, спросите вы? В этом случае мотив - это общее неудовлетворение прожитой жизнью. Здесь и Страх того, что жизнь прожита бесплодно, и Зависть (Деньги) к тем, кто устроил свою жизнь лучше, и Месть им за это.
- Но при чем здесь его собутыльник, который так же, как убийца, гол как сокол, и также неудовлетворен жизнью?
- Если он также неудовлетворен, то убийства не бывает. Что-нибудь у него было лучше - сам он такой же пьяница, зато дети высоко взлетели, или жену свою очень любит, или она его, или еще что-нибудь такое, чего нет у убийцы.
- Есть еще и немотивированные преступления, совершенные в безумии! И их довольно много, едва ли не четверть всех преступлений в России...
- Это верно, есть. Но ведь мы говорим о МОТИВАХ, то есть о разумных причинах совершить заранее спланированное преступление! Конечно, есть, например, случайные убийства, описанные еще Эдгаром По, когда опасная бритва оказывается в лапах разъяренной громадной обезьяны, и эти убийства могут быть темой детективной прозы. Но давайте отстраним их пока в сторону, это особая ветвь. Поэтому, заканчивая о мотивах, - не надо вводить читателя в заблуждение сложностью этого вопроса, потому что вопрос это простой. Мотивов всего три. И их несложно перебрать методом простого перебора.
- Да! - сказал Крайнев, - их всего три, а конкретных разновидностей - миллионы, у каждого случая своя. Как читатель может догадаться, который именно из них привел в действие ужасный механизм убийства?
- Мотив Мести и Страха проще тем, что это история взаимоотношений двух персон - убитого и убийцы, лежащая в их прошлом. Если мы знаем прошлое убитого, мы будем знать и мотивы. Сложность этих мотивов в том, что их корни могут лежать в очень отдаленном прошлом, а прошлое чем дальше, тем темнее. Например, в вашем рассказе можно предположить мотив Мести. Я бы на месте детектива Хижняка подробнее поинтересовался небезупречным прошлым Малевина, и попытался найти в нем объекты нанесенных Малевиным обид. Если таковые найдутся - то вот вам и мотив! Мотив Денег и Зависти к ним сложнее, потому что богатство на виду, и находится много случайных желающих им завладеть. И здесь нужно идти другим путем. Если исключить элемент полной случайности (потому что такие случаи не поддаются логическому расследованию), то тогда убийца - как правило, из ближнего круга убитого, причем это человек с низкими моральными принципами. Вот те соображения, как нужно искать убийцу.
- Несмотря на этот интересный и полезный разговор, суть вопроса мне не стала яснее, - с неуверенностью произнес Крайнев.
- А я тогда приведу конкретный пример. Если вы при написании своего рассказа соблюдали неписаные правила для авторов детективной прозы...
- Я даже не слышал о том, что существуют, оказывается, в этом деле какие-то правила, причем неписаные...
- Возможно, мы о них еще поговорим. Так вот, если вы соблюдали эти правила хотя бы интуитивно - то я вам уже назову убийцу. И сделаю я это так: сейчас я напишу записку с именем преступника и отложу ее на книжную полочку. А когда я дойду до места, где он уже будет известен, тогда я эту записочку достану, и мы сравним мою догадку с тем, что вы описали.
- Это, наверное, будет честное соревнование.
8. Утомленные солнцем
Хижняк пришел домой, поужинал крошечными и аккуратными пельменями "Дарья" "домашнего" приготовления и тупо смотрел телевизор, время от времени перещелкивая каналы пультом управления. В его голове вертелись мысли о начатом деле, и своим внутренним взором он был полностью сосредоточен на нем - он все прокручивал детали дела и события сегодяшнего дня - третье апельсиновое зерно, марка с сибирским котом из серии "Кошки России", длинноволосая блондинка Тамара, интеллигентный БиЗЗонов и звероподобный Головатюк, таблетки люминала и платок с кровью, фамилии из записной книжки покойного - один Яякин чего стоит!... А взор внешний что-то искал в передачах голубоглазого ящика. Что он там искал - понять было трудно. Новости ему смотреть не хотелось, однообразные сериалы он никогда не смотрел. Хотелось какого-то фильма, но... непонятно какого. Программу телевидения на эту неделю, как всегда, куда-то утащил кто-то из домашних. Это было ее удивительное и постоянное свойство - исчезать в нужный момент. Программа за прошлую неделю всегда валялась на самом видном месте, программа на будущую также ждала своей очереди под телевизором, а программы на неделю текущую никогда под рукой не было. То есть она, конечно, где-то была, но где - одному дьяволу известно. И это при том, что телевизор в доме был всего один, не считая маленького на кухне! Словом, программы, как всегда, не было, и он перещелкивал каналы, пытаясь найти нечто такое, что можно было бы смотреть глазами, не задействуя при этом свои мыслительные способности, потому что они уже были заняты другим. Наконец, на одном из каналов закончилась вездесущая и всюду плотная реклама, и пошло продолжение фильма Никиты Михалкова "Утомленные солнцем". Он уже видел его, этот фильм, и именно по этой причине решил оставить, потому что думать при его просмотре уже было не нужно. На экране возникал и исчезал комдив Котов, медленно раскалялось грозовое напряжение, связанное с приездом старого друга семьи, ныне сотрудника ГПУ, которого так восхитительно и жестко играет Олег Меньшиков...
- Котов! - вдруг громко выкрикнул Хижняк. - Марка на конверте! Именно Котов! Тот самый, которого Малевин тщательно зачеркнул в своей записной книжке! Как я раньше до этого не догадался! И апельсиновые зернышки! Ай, да "Кот Сибирский"!
На крики мужа из кухни выглянула испуганная жена: