Кусков Евгений Сергеевич : другие произведения.

Заблудший

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Выполняя обычный рейс, водитель грузовика сталкивается с чем-то непонятным. Зловещий автомобиль, полузаброшенная деревушка, прячущиеся в тени местные жители. С каждой минутой странности только множатся - кажется, что полагаться на здравый смысл больше нельзя. Но как тогда выбраться из этого кошмара? И возможно ли?
   Тентованный КамАЗ-53212 с голубой кабиной, плавно затормозив, съехал с дороги на обочину, на которой едва уместился. Василий Георгиевич Сушилин выключил двигатель и осмотрелся. Пейзаж вокруг умиротворял: поля, поросшие начавшими желтеть кустами и травой; лесок вдали, плавно скрывающийся за изгибом рельефа; чистое голубое небо. В открытое окно вливался тёплый воздух, несущий запах растительности и земли.
   Взгляд мужчины остановился на знаке, стоящем перед грузовиком, метрах в десяти: "Сосновка - 30 км". Именно этот населённый пункт значился в путевом листе. Туда требовалось доставить семь тонн запчастей для сельскохозяйственной техники, которые покоились в кузове.
   Уже преодолена большая часть пути, цель близка, но Василий решил сделать привал. Боль, возникшая в голове два часа назад, поначалу едва заметная, ныне распластала свои щупальца, казалось, по всему мозгу. Мужчина знал, чем это чревато. Головокружение и тошнота были на подступах, а там и до потемнения в глазах недалеко. Известен ему был и способ борьбы - старый добрый сон. Даже кратковременный отдых утихомиривал боль. Не всегда окончательно, но она хотя бы возвращалась на исходную позицию - и ей требовалось время, чтобы снова разрастись.
   Это началось четыре месяца назад, ещё до того, как Василия выписали из больницы, куда он попал после серьёзного ДТП. По иронии судьбы в момент аварии он - водитель 1 класса со стажем работы по специальности тридцать три года из пятидесяти двух - был пассажиром. Хоть и находился на переднем сиденье, повлиять на ситуацию не мог. Вёз же его таксист - молодой весёлый парень, шутивший и поддерживавший беседу всю дорогу. Начавшийся мелкий дождь его нисколько не озаботил. Василий уже хотел предупредить нерадивого балагура. Не успел. В один безумно короткий миг тот потерял контроль над машиной, которую вынесло на встречную полосу. По злой иронии судьбы там ехал грузовик. Итог - таксист в могиле, Василий в больнице. Он не знал, спасло бы парня, если бы тот пристегнулся, а вот его ремень безопасности совершенно точно уберёг от попадания в статистику погибших в ДТП. Легко мужчина, конечно, не отделался - особенно досталось голове, которой он сильно приложился о боковое стекло. Знал бы - опустил бы его, избавив себя от многих часов страданий. Да кому ж ведомо, что его ждёт?
   В итоге Василий, проведя в больнице четыре недели, почти полностью поправился. Остались лишь головные боли. Досаждали они не каждый день - примерно три-четыре раза в неделю. Никакие таблетки не помогали, выручал только сон.
   Вот и сейчас Василий собирался воспользоваться эффективным бесплатным лекарством. КамАЗ, который был закреплён за ним, имел спальный отсек - не очень просторный даже для невысокого и не страдающего ожирением мужчины, но всё равно это лучше, чем ютиться на сиденье. Вообще-то Василий не роптал бы в любом случае - пускай его хоть на обычный КамАЗ посадили бы или вовсе на ЗИЛ-130. Он был рад тому, что, несмотря на продолжительный больничный и остаточные эффекты после травмы, начальник - Сергей Петрович, мировой мужик - его не уволил. Ибо в таком случае у Василия имелись все шансы оказаться среди тех, кто "не вписался в рынок" со всеми вытекающими. Но Сергей Петрович не только позволил ему вернуться на работу, а ещё и выделил грузовик со спальным местом. Ясное дело, что КамАЗ этот далеко не новый - уж пятнадцатый год пошёл ему. Да и водить автобусы с пассажирами и фуры по основным трассам и крупным городам со сложными условиями движения Василию уже не придётся. И всё же он считал, что ему крупно повезло. Поэтому мужчина держался за работу, тщательно ухаживал за машиной за свой счёт и без пререканий брался за любой рейс, который ему давали.
   Василий перебрался с водительского места на спальное, задёрнул занавеску и закрыл глаза, сразу почувствовав облегчение. Он должен был доставить груз сегодня, максимум к девяти часам вечера. Солнце ещё на начало заходить - значит, времени, чтобы отдохнуть и не задержаться в пути, более чем достаточно.
   Несмотря на головную боль, Василий заснул быстро. Просто выключил все мысли - с той же лёгкостью, с какой недавно заглушил грузовик. Он приучил себя к подобному, ещё служа в армии, тем самым неплохо продлевая время отдыха.
   Через открытое окно врывался шум проезжавших мимо автомобилей. Потрескивал, остывая после длительной поездки, двигатель. Василий посапывал, лёжа на боку.

* * *

   Для пробуждения ему не требовался будильник. Открыв глаза, Василий ожидал увидеть закатный свет, однако солнце по-прежнему ярко освещало кабину. Взглянул на часы - только начало шестого. Несмотря на то, что обычно он спал дольше, прошедшего времени хватило, чтобы головная боль отступила. Небольшой очаг на самой макушке остался, но пока не представлял угрозы.
   Потянувшись до хруста в суставах, Василий перебрался на водительское место и завёл двигатель. Коснулся бутылки с водой, лежащей на пассажирском сиденье - и отдёрнул руку. Горячо! Мужчина с удивлением посмотрел на свои пальцы, а потом на бутылку. Прямые солнечные лучи на неё не попадали, что не помешало содержимому нагреться до температуры, годящейся для приготовления чая. Немало озадачившись, Василий открыл дверь и осторожно, стараясь не обжечься, вылил воду, пить которую ему совершенно расхотелось, даже будь у него под рукой лёд.
   Разобравшись с этим, мужчина вывел КамАЗ на дорогу. Миновав знак "Сосновка - 30 км", он разогнался до семидесяти. Быстрее ездить он после ДТП не любил, да и не требовалось - времени, чтобы привезти запчасти, ещё достаточно. Опять-таки, машина, несмотря на уход, всё же старенькая, надо бы поберечь.
   Сонливости не было, однако полностью отдохнувшим Василий себя не чувствовал. Он протянул руку и включил радио. В кабине было шумновато, поэтому обычно он слушал передачи на стоянках. С другой стороны, ничто не мешает сделать погромче.
   Из единственного динамика донеслось лишь шипение помех. Странно, он не менял волны "Маяка". Мужчина покрутил ручку настройки. На всех доступных старому приёмнику диапазонах царил белый шум. Неужели этот район столь удалён, что даже основные станции не ловятся?
   Ещё немного повозившись с радио и так ничего и не добившись, Василий выключил его.
   Впереди показался знак: "Сосновка - 10 км". И стрелка налево.
   Мужчина сбросил скорость и в недоумении посмотрел на одометр. Для самопроверки, поскольку на мгновение усомнился в своём восприятии времени и расстояния. Ошибки не было - бесстрастный и откалиброванный прибор утверждал, что после возобновления движения КамАЗ проехал не более пяти километров. Согласно знаку же, вчетверо больше.
   "Наверное, что-то дорожники напутали, - подумал Василий. - Разгильдяи".
   В пользу этой версии (и оценки тоже) говорило то, что ровно напротив знака находилась развилка, уводящая влево. Никаких иных уведомлений между этим указателем и предыдущим не было - не очень внимательный водитель мог бы и вовсе пропустить нужное ответвление.
   Покачав головой, Василий снизил скорость ещё сильнее, включил указатель поворота и взглянул в боковое зеркало, чтобы убедиться в безопасности манёвра. Потом посмотрел вперёд, прищурившись.
   Других машин в пределах видимости не было. В сущности, это ни о чём не говорило - данная дорога являлась внутрирайонной, и интенсивное движение по ней осуществлялось разве что в период посевной и сбора урожая. И то - в лучшие годы. Правда, перед тем, как Василий остановился отдохнуть, навстречу, а также обгоняя его тихоходный грузовик, проезжала в среднем пара-тройка автомобилей в минуту.
   Как бы там ни было, он фактически остановился посреди полосы - требовалось как можно скорее перестать быть помехой. Вывернув руль, мужчина направил КамАЗ на уходящую влево дорогу - тоже асфальтированную и на удивление неплохо сохранившуюся. При желании здесь вполне можно было разогнаться, чего Василий не делал не только вследствие своих привычек. И даже не потому, что он был впервые в этом районе и не знал, где его может поджидать коварная яма.
   Причина - солнце. Оно уже начало садиться и, после поворота, светило прямо в лобовые окна. Мужчина опустил защитный козырёк, но это не помогло - безжалостные лучи били по всей высоте стёкол. Он чувствовал, как нагревается его одежда там, куда они попадали. Смотреть на дорогу стало едва выносимо. Прикрываясь кое-как ладонью, Василий вёл грузовик одной рукой, мысленно и не только чертыхаясь.
   - Что за напасть? - пробурчал он, вынужденно снижая скорость.
   В следующее мгновение почти ослеплённые глаза смогли уловить какой-то силуэт на дороге. Прямо на пути. Машина! То ли неподвижная, то ли плетущаяся так медленно, что даже снижающий скорость КамАЗ стремительно её настигал.
   Василий ударил по тормозам. Грузовик наклонился вперёд, с противным шорохом цепляясь заблокированными колёсами за сухой асфальт. Повиснув на ремне безопасности, лишь благодаря которому не ударился грудью о руль, мужчина, забыв о ярком солнечном свете, смотрел, как надвигается застывший посреди дороги автомобиль. Мелькнула мысль отвернуть в сторону - благо, встречная полоса пуста, но он понял, что не успеет снять ногу с тормоза и выполнить манёвр.
   Наконец, КамАЗ с громким шипением пневматических тормозов остановился. Василия откинуло на спинку сиденья. Он не почувствовал удара, но не мог утверждать, что не задел машину. Мужчина отстегнул ремень и, открыв дверь, выбрался наружу.
   Он отметил, что в таком положении - ниже, чем в кабине - солнце слепило гораздо меньше. Впрочем, куда больше его волновал автомобиль, брошенный прямо посреди дороги и в равной степени мешающий движению по обеим полосам.
   Это был видавший виды серый "Москвич-402". Василий сразу опознал модель, поскольку такой же владел его отец в своё время. Вот только у бати машина всегда радовала глаз ухоженностью, а этот экземпляр являлся полной противоположностью. Краска давно утратила лоск и шла трещинами, от которых тянулись ржавые разводы, хром потускнел, колёса полуспущены, а стёкла настолько запылены, что в салоне невозможно ничего рассмотреть. На "Москвиче" имелся древний номерной знак, притом странной серии. Белые символы на чёрном фоне гласили: 00-00 МЕР. Такого сочетания Василий никогда не видел. Наверное, поддельные.
   Вокруг никого не было. Как ни было и места, где мог прятаться (зачем?) владелец. Только поля и низкий кустарник.
   Мужчина решительным шагом направился к машине, намереваясь высказать нерадивому шофёру всё, что он думает об идее остановиться посреди дороги... осознавая бессмысленность этого.
   "Никого там нет, - подумал он. - И давно".
   В целом "Москвич" выглядел так, словно и вправду брошен пару лет назад. И если бы он стоял где-нибудь под навесом или в сарае, вопросов у Василия бы не возникло. Однако автомобиль находился посреди пусть не оживлённой, но дороги. По какой бы причине водитель ни бросил его здесь, "Москвич" должны были давно убрать.
   Василий остановился у заднего стекла машины и заглянул в салон. Без толку - слой пыли не позволял увидеть, что внутри. Тогда он попробовал оттереть её рукавом рубашки. Не получилось. Нахмурившись, мужчина провёл по стеклу ладонью, почувствовав шероховатость. Как он ни старался, ему не удалось очистить ни крошечного участка. Такое чувство, будто в машину въелась цементная пыль, но тогда почему она покрывала только стёкла, а на кузове не было ни пятнышка? Да и вряд ли это цемент - ни одежду, ни руку Василий не испачкал. С тем же успехом и ощущениями он мог потереть боковину спичечного коробка.
   Можно было ещё попробовать полить водой, да вот незадача - единственную бутылку мужчина опорожнил, когда обнаружил, что она слишком нагрелась. Он рассчитывал пополнить запасы в пункте назначения - кто ж знал, что на пути встретится подобное.
   Как вариант, воду можно слить из бачка омывателя КамАЗа.
   "Нет, перебор, - решил Василий. - Оно того не стоит".
   Вместо этого он приблизился к водительской двери "Москвича" и взялся за ручку. Он ожидал, почему-то даже хотел, чтобы замок оказался заперт. Однако она поддалась.
   С показавшимся чересчур громким скрипом петель дверь открылась на несколько сантиметров. Затем что-то толкнуло её изнутри, распахивая сильнее. Василий отступил на шаг, ещё на один - и упал.
   Из салона "Москвича" вырвалось большое тёмное облако.
   Сперва мужчина принял его за угольную пыль. Потом до его ушей донеслось угрожающее жужжание.
   Пчёлы!
   Целый рой насекомых покинул автомобиль и, поднявшись над ним и человеком, на какое-то время замер. Василий лежал в тени этой тучи, размерами превышавшей салон "Москвича" минимум вдвое, и боялся вдохнуть. Спасительный КамАЗ с открытой водительской дверью был всего-то в пяти-шести шагах. Но и молодому человеку вряд ли удалось бы вскочить на ноги, добежать до грузовика, забраться в него и закрыться внутри (а ещё поднять стекло...) прежде чем рой настиг бы его. Поэтому мужчина не шевелился, моля бога, чтобы невесть откуда взявшиеся твари улетели.
   Пчёлы, жужжа то тише, то громче, постоянно изменяя очертания созданной ими тучи, немного снизились, из-за чего сердце Василия едва не остановилось. А потом резко взмыли в воздух с невиданной скоростью и поднимались вверх, всё выше и выше, пока не исчезли. Облака на небе отсутствовали, поэтому, очевидно, рой взлетел настолько высоко, что его нельзя было рассмотреть с земли.
   Мужчина посмотрел в проём распахнутой пчёлами (подумать только!) водительской двери "Москвича". Он увидел очертания руля, приборной панели и сидений. Только очертания, поскольку всё это было покрыто сотами, из которых сочился густой мёд.
   Со всей возможной прытью Василий поднялся и устремился к своему грузовику. Залез в кабину, запер дверь изнутри и поднял стекло. Тяжело дыша, словно пробежал не пяток метров, а минимум сотню, мужчина смотрел на стоящий посреди дороги "Москвич", внутри которого обустроили гигантский улей пчёлы, и не мог унять дрожь в руках.
   Двигатель КамАЗа молчал.
   Не позволяя себе и думать о том, что произошла поломка, Василий подёргал рычаг коробки передач - тот находился не в нейтральном положении. Оттого мотор и заглох после экстренной остановки.
   Мужчина завёл грузовик и, объехав "Москвич", как можно скорее погнал прочь от этого автомобиля.

* * *

   Оставшуюся часть пути до пункта назначения Василий проделал без происшествий. Даже солнце, словно сжалившись, перестало слепить его. Когда мелькнул (почему-то слева) долгожданный знак "Сосновка", впору бы мужчине и выдохнуть от облегчения, однако вместо этого он насторожился.
   В десятке метров от указателя находилась территория, огороженная забором в рост человека из покосившихся и полусгнивших брёвен, над которым высилась пара каменных зданий с треугольными деревянными крышами и несколько то ли гаражей, то ли амбаров. К этому месту вело ответвление от дороги, не имеющее асфальтового покрытия. Василий с сомнением окинул взором расположившееся перед ним хозяйство, всерьёз опасаясь, что ошибся и приехал в другую деревню. Чуть далее по обе стороны от дороги расположился десяток бревенчатых изб с печными кирпичными трубами, похожих одна на другую не только внешним видом, но и общим упадочным состоянием. Во дворах некоторых виднелись жители, волею расстояния и не самого острого зрения Василия казавшиеся все как один сутулыми и неуклюжими.
   Он остановил машину и задумчиво глядел на деревню несколько минут. Проходящая через неё дорога, выглядящая гораздо лучше, чем окружающие избы, убегала дальше, меж полей, и в итоге скрывалась в лесной чаще. Желания поехать по ней у Василия не возникло, к тому же название населённого пункта убеждало, что прибыл он всё-таки, куда следует.
   Более не тратя времени на размышления, мужчина подвёл КамАЗ к развилке, съехал с асфальта на грунтовую дорожку, которая после дождя наверняка становилась едва проходимой, и приблизился к воротам. Створки из стальных прутьев и венчающая их надпись из крупных букв "ХОЗДВОР" поржавели настолько, что нельзя было сказать, краской какого цвета их когда-то покрыли. Настежь распахнутые, они совершенно не препятствовали проезду грузовика. В отличие от высоты, не оставлявшей комфортного расстояния между тентом кузова и перекладиной, на которой покоились буквы. Василий вёл машину медленно, будучи готовым остановить её в случае, если глазомер подвёл.
   К счастью, ворота всё-таки смогли пропустить КамАЗ. Мужчина въехал на территорию, никогда не знавшую твёрдого покрытия, и снова остановил машину в нерешительности.
   Замеченные им ранее постройки даже издали смотрелись неприглядно. Вблизи же его взору открылись прогнившие деревянные и покрытые плесенью каменные стены с жалкими ошмётками некогда белой краски. Прохудившиеся крыши и просевшие, местами и вовсе держащиеся на одной петле двери, не были способны защитить ни от осадков, ни от пыли. Во всех постройках царила темень, которую прорезали лучи солнечного света, проникающие через прорехи в черепице. Вокруг стояли покосившиеся, врастающие в землю грузовики и тракторы. Василий таких не видел с юношества, если не с детства. Это были старые, ещё довоенные ЗИСы, ГАЗы и "Фордзоны". Ничего прогрессивнее горьковской "полуторки" на территории не присутствовало. Возможно, часть техники находилась в гаражах - и если так, то наверняка там те машины, которые хоть как-то сберегают. А здесь же, во дворе, брошено то, что уже ни на что не годно: не нужно было обладать большими знаниями, чтобы понять бессмысленность восстановления этих грузовиков и тракторов, последний раз передвигавшихся самостоятельно в лучшем случае при Хрущёве.
   Василий отметил, что и на территории, и на подъездной дороге отсутствовали следы какой-либо техники.
   Было совершенно непонятно, зачем в подобном месте понадобилось семь тонн запчастей для куда более современных машин, которые Василий привёз в кузове своего КамАЗа. Разве что для последующей перепродажи по завышенным ценам? Он покачал головой. Не походило это место на офис хитроумных деятелей, не упускающих возможности заработать два рубля с одного потраченного. Скорее уж здесь всё элементарно пропьют. Такая версия представлялась более правдоподобной, но не объясняла один простой факт: груз был оплачен заранее, наличными, полностью. Откуда такие деньги в этой дыре?
   "Ладно, не моё это дело", - подумал Василий. И верно: всё, что от него требовалось - доставить запчасти. Он это сделал. Осталось разобраться с документами, разгрузиться - и поминай, как звали.
   Он по привычке хотел подогнать грузовик задним ходом к складу, а потом осознал: подходящего здания здесь попросту не было. Да, вон то убогое строение, в полумраке которого угадывались штабеля коробок, подходило на эту роль, но оно не имело пандуса. Как местные собираются разгружать кузов КамАЗа? Вряд ли у них где-то запрятан погрузчик.
   "И это не моё дело", - махнул рукой Василий и подвёл грузовик к так называемому складу.
   Он сперва решил, что вокруг никого нет. А потом в соседнем здании - гараже - возникло движение. Толком мужчина не мог рассмотреть людей, находившихся там. Ему лишь показалось, что они, подобно увиденным ранее жителям деревни, сильно сутулые. Выходить к нему они явно не спешили, предпочитая оставаться в тени.
   "Пьяные, поди!" - решил Василий и, захватив путевой лист и накладную, покинул машину.
   Он направился сначала к гаражу, намереваясь хотя бы уточнить, в нужное ли место он приехал (сомнения по этому поводу только росли). Однако люди поспешили скрыться в глубине постройки, среди чернеющих силуэтов стоящих там машин.
   - Эй! - позвал Василий. - С кем можно поговорить?
   Никто не ответил. Движение прекратилось. Мужчина явственно представил, как эти странные типы притаились за техникой и прислушиваются.
   - Эй! - громче крикнул он. - Я, между прочим, вам запчасти привёз!
   Никакой реакции.
   "Ну и чёрт с вами, - подумал Василий. - Сам разберусь".
   Неопределённость ситуации и неадекватное поведение местных всё сильнее раздражали его. Он привык к отработанному порядку приёма груза, и оттого происходящее сейчас не могло не сказаться на его настроении. К тому же, происшествие на дороге с "Москвичом" ещё было свежо в памяти и оставляло в душе неприятный осадок, словно Василий стал свидетелем чего-то запретного.
   Он направился прямиком к зданию диспетчерской, намереваясь как можно скорее уладить формальности хотя бы с документами и заставить, наконец, здешних лоботрясов заняться разгрузкой. Если бы не потемневшая от времени табличка, Василий не сразу опознал бы в заплесневелом двухэтажном каменном доме диспетчерскую. У приоткрытой входной двери уродливым пятном темнела лужа с грязной водой. Обойти её не представлялось возможным. Крепко сжав документы (а ещё крепче - зубы), мужчина примерился и попробовал её перепрыгнуть. В итоге ему удалось оказаться на пороге, но без потерь не обошлось - по низу брюк расплылись коричневые пятна.
   - Вот зараза! - процедил Василий, заходя в здание.
   Он ожидал, что дверь в диспетчерскую окажется неподалёку, а вместо этого его встретил неожиданно длинный коридор, в конце которого на стене висела такая же табличка, как у входа, только со стрелкой, указывающей вправо. Особого желания углубляться в пропахшее плесенью здание у Василия не было. Подгоняемый только необходимостью завершить работу, он двинулся вперёд.
   Как ни странно, здесь имелось электричество. После всего увиденного горящие лампочки, пускай и тусклые из-за налипшей на них грязи, воспринимались как настоящий технологический прорыв. Не будь их здесь, вокруг была бы кромешная темнота. У Василия имелся в машине фонарик, но всё-таки хорошо, что до этого не дошло. Стены, наполовину покрашенные тёмно-зелёной краской, наполовину покрытые извёсткой (и то, и другое давно требовало обновления), навевали не самые приятные мысли.
   Мужчина добрался до поворота и, следуя указателю, двинулся вправо. И снова искомой двери не было.
   Вообще-то, не было никаких дверей вовсе. И окон тоже. Василий находился в коридоре, единственным украшением, если можно так выразиться, которого являлись обычные лампочки, жёлтыми грушами свисающие с потолка на проводах.
   Очередной поворот. И снова указатель: "Диспетчерская". На этот стрелка была направлена... вниз. Не веря своим глазам, мужчина повернул за угол и увидел спускающиеся ступеньки каменной лестницы.
   "В подвале? - озадаченно размышлял он. - Они разместили диспетчерскую в подвале?"
   Ему всё меньше хотелось идти дальше. Сырой плесневелый воздух с каждым вдохом становился только отвратительнее. Стены коридора давили со всех сторон, вызывая острое желание как можно скорее покинуть их. Василию пришлось заставить себя начать спускаться. Благо, хоть освещение внизу тоже имелось.
   Преодолев один пролёт, он оказался в начале очередного коридора. Если бы в конце его ждала следующая табличка с указателем, мужчина плюнул бы на всё и бросился обратно к выходу. Но на этот раз там была дверь. "Диспетчерская" - гласила надпись на ней, сделанная настолько большими красными буквами, что была видна с расстояния в десяток метров.
   Идя к ней, Василий задумался о размерах здания. Снаружи оно выглядело гораздо меньше, разве нет? И ладно подвал может быть большим, так ведь и на первом этаже мужчине пришлось пройти немало.
   "Показалось. Нервы", - сделал единственно возможный вывод он. Спокойнее от этого ему не стало.
   Он подошёл к двери. Из-за неё не доносилось ни звука. Тишина, в которую было погружено всё здание, казалась неестественной. Василий представил затаившегося хищника, выбирающего удобный момент для атаки, и сглотнул слюну.
   - Да что ж такое! - нарочно громко сказал он, мысленно продолжив: "Взрослый мужик, а трясусь, как баба!"
   Собственный голос его так же не порадовал - напряжённый, дрожащий.
   Всей душой желая как можно скорее покончить с этим, Василий взялся за ручку. Вместо ожидаемого холодного металла он почувствовал что-то тёплое и мягкое, похожее на резину. При этом выглядела ручка как обычная медная, потускневшая от времени. Испытывая отвращение, мужчина повернул её и открыл дверь.
   Коротко скрипнули петли. Василий зашёл в диспетчерскую. Он заранее приготовился увидеть что-то неправильное, непонятное, но поначалу ничего особенного в глаза ему не бросилось.
   Помещение размерами не впечатляло - примерно три на четыре метра. Большую часть и без того скудного доступного пространства отнимали шкаф с непрозрачными деревянными дверцами и письменный стол. Подле него - стул со скривлённой спинкой. Слева от входа - вешалка, укрытая желтоватой простынёй, под которой угадывались контуры висящей одежды. На столе расположились чернильница с лежащей рядом перьевой ручкой, свечка, прилепленная воском к обычному блюдцу, и раскрытый журнал в кожаном переплёте. Пыли было немного, запах плесени в этом помещении чувствовался не столь остро. Под потолком висела не обычная лампочка на проводе, а хоть и засиженный мухами, но всё-таки плафон. Правда, не было стула для посетителей. Зато имелась ещё одна дверь в противоположной стене, без каких-либо табличек, поясняющих, что за ней. Может, туалет. Учитывая, как глубоко запрятана диспетчерская и отсутствие других дверей аж от самого входа, соседство скорее желательное.
   Василий встал у стола, нетерпеливо теребя документы. Желая занять себя и скоротать время, он наклонился над журналом, без особого интереса пробежав глазами строки. Вчитавшись, он нахмурился, повернул журнал к себе и посмотрел внимательнее.
   Лист был расчерчен под таблицу из трёх столбцов, которые в шапке имели обозначения: "Дата", "Тип", "Груз". И больше ничего - ни подписи исполнителя, никаких подробностей. Строки немногое проясняли. В датах не указывался год, поэтому толку от них было немного. Под графой "Тип" весьма корявым почерком значилось либо ЗИС, либо ГАЗ. С грузом же и вовсе непонятно - везде был указан только один: пчёлы. Везли их в Сосновку или из неё, определить не представлялось возможным.
   Василий пролистал несколько страниц. Там было то же самое, как под копирку, только даты менялись.
   "Возможно, это журнал по конкретному типу груза?" - предположил он и взглянул на шкаф, в котором могли храниться другие записи. Но даже если так, всё равно вопросов у него было очень много.
   Мужчина закрыл журнал и посмотрел на обложку. "Доставка" - единственное слово, которое имелось на ней, оттеснённое золотистыми буквами. Вернув журнал в изначальное положение, Василий посмотрел на часы, окинул взглядом комнату и шумно выдохнул.
   Он не хотел снова подавать голос, не в силах отделаться от ощущения, что кто-то в здании прислушивается, как бы странно это ни звучало.
   "Да здесь вообще всё странное!" - подумал мужчина и, предпочитая злость страху, крикнул:
   - Эй! Есть кто?
   Ответа не последовало.
   - Я привёз запчасти! Полная машина стоит во дворе и ждёт разгрузки!
   Молчание.
   - Между прочим, мне ещё обратно ехать! Нельзя ли побыстрее?!
   В тишине как будто что-то шевельнулось. Василий не мог понять, как он это определил - просто знал, что движение возникло за дверью, на которую он смотрел.
   - Эй? - повторил, уже не так громко, мужчина. - Вы там?
   Раздался глухой удар, как если бы на бетонный пол уронили тяжёлую гирю. Затем ещё один. И ещё. С каждым разом громкие звуки становились чуть ближе. Из-под двери потянуло холодным воздухом, несущим запах сырого подземелья.
   Василий отступил на шаг и замер в проёме.
   Шаги - а ничем иным это быть не могло, хотя мужчина не представлял, кто может издавать такой шум - приближались. Деревянная дверь, отделяющая диспетчерскую от того, кто откликнулся на крики Василия, стала казаться хлипкой фанерой на пути бульдозера.
   Василий бросился вон из диспетчерской. Доводы разума, утверждавшего, что это какая-то ошибка, недоразумение, что никто и ничто не угрожает его жизни, перестали иметь значение. Крепко сжав, фактически смяв в кулаке путевой лист и накладную, мужчина бежал по коридору, быстро вдыхая и выдыхая заплесневелый воздух, который стал ощутимо холоднее, чем раньше.
   Перепрыгивая через одну ступеньку, он преодолел лестницу.
   За спиной раздался треск ломаемой двери.
   Василий забыл, когда бегал так быстро и даже не знал, что способен на подобную прыть. Гулкие шаги были по-прежнему неторопливы - кто бы их ни издавал, он, похоже, не торопился настигнуть человека. Но Василию было не до облегчения, потому что он оказался на развилке. Одинаковые коридоры уходили и вправо, и влево, хотя он был абсолютно уверен, что по пути в диспетчерскую ничего подобного не встречал. На стенах отсутствовали поясняющие таблички, и ему оставалось лишь уповать на удачу, выбирая направление.
   Мужчина устремился в правый коридор. Добежав до его конца, снова столкнулся с развилкой, ничем не отличающейся от предыдущей.
   Шаги теперь были едва слышны, но Василий чувствовал на себе чьё-то внимание. Словно само здание изучало его. Он побежал дальше, на этот раз налево - и снова оказался на распутье.
   - Да что такое?!.. - сбивчиво пробормотал он.
   Никаких подсказок, где выход. Есть ли он вовсе?
   Мигнули лампы. Все разом. После этого они стали гореть вполнакала.
   "Не хватало ещё остаться в темноте! Если они погаснут, мне точно конец!"
   Плесень на стенах стала более отчётливой. Только ли изменившееся освещение тому виной?
   Василий, несмотря на боль в боку, побежал дальше. Развилки следовали одна за другой. Казалось, он преодолел уже целый километр внутри этого сумасшедшего здания. Он выбирал направления наугад, давно и окончательно запутавшись в поворотах. Мужчину охватило отчаяние. Несмотря на подстёгивающий его страх, он чувствовал, что теряет последние силы. Тело, давно отвыкшее от таких нагрузок, молило о передышке, боль в боку стала едва выносимой, к ней присоединилось жжение в лёгких, ноги грозили подкоситься в любой момент.
   Ещё с минуту он двигался вперёд (а вперёд ли?), после чего вынужден был остановиться. Дыхание сбилось, Василию не хватало воздуха, который, к тому же, стал ещё омерзительнее. Плесень полностью поглотила стены и потолок, оставив относительно чистым лишь пыльный пол. Свисающие с потолка лампочки светили всё тусклее - в том числе потому, что вездесущий грибок добрался и до них. Мужчине нужна была опора, но он не хотел дотрагиваться до этой мерзости. Вынужденный держаться подальше от стен, он упёр ладони в колени и замер, пытаясь восстановить дыхание. Документов у него уже не было - видимо, где-то выронил. Это его волновало в последнюю очередь.
   Постепенно, мало-помалу, дышать становилось легче. Но Василий всё равно не знал, как ему выбраться из неожиданной западни. Он отказывался понимать и принимать происходящее.
   За спиной раздался мощный удар. Это был тот же звук, что и в диспетчерской, только гораздо сильнее.
   Потому что очень близко.
   В ту же секунду окончательно погас свет. Перед глазами у Василия побежали разноцветные круги. Он замер, не меняя позы, впервые по-настоящему осознав, что ему, может статься, осталось жить несколько секунд.
   Удар повторился. Он был так мощен, что коридор весь задрожал, а с потолка посыпалась отсыревшая штукатурка в лохмотьях плесени. Несколько кусков упало на мужчину - по счастью, не слишком увесистых. И всё равно он не удержался на ногах, опустился на колени.
   Ещё один шаг. Что бы их ни издавало, оно не торопилось. Уверено в своём триумфе? Василий и вправду не знал, что делать. Он совершенно ничего не видел, не имел ни малейшего представления, где находится и как отсюда выбраться. Но и оставаться на месте в безропотном ожидании смерти не собирался. Поэтому вскочил, борясь с болью в ногах, и побежал дальше. Просто вперёд - других вариантов у него не было.
   Преследователь шагал в прежнем темпе.
   Василий предполагал, что коридор примерно такой же длины, как и предыдущие (он бы не удивился, окажись они одинаковыми во всех отношениях). Меж тем он двигался вперёд, выставив перед собой руки, чтобы не врезаться в стену всем телом - а очередная развилка так и не появлялась.
   Шаги снова остались далеко позади, как и несколькими минутами ранее.
   Впереди, не далее, чем метрах в десяти, темноту прорезал оранжево-красный свет, очерчивающий контуры двери, чуть приоткрытой. Василий как можно быстрее добрался до неё, распахнул ногой, поскольку изнутри она вся была покрыта толстым слоем плесени, и сощурился. Успевшие привыкнуть к темноте глаза различили знакомый не асфальтированный двор с неухоженными постройками и убогой техникой. Вот и лужа перед входом. Василий стремглав выскочил наружу, подняв тучу брызг, и осмотрелся. Не считая изрядно потускневшего солнца, здесь ничего не изменилось. Родной (особенно сейчас) КамАЗ стоял там, где мужчина его и оставил.
   От заднего борта грузовика отделилась какая-то тень. Толком разглядеть её не получилось, поскольку садящееся солнце било прямо в глаза. Не так сильно, как по пути в Сосновку, но всё равно неприятно.
   Василий поспешил отойти от входа в здание, из которого еле выбрался, успев заметить, что в коридоре, за распахнутой дверью, горели висящие на проводах лампочки, и плесени на стенах оказалось существенно меньше.
   Он быстрым шагом приблизился к КамАЗу. Рядом с машиной никого не было.
   На всякий случай Василий решил обойти грузовик. И не напрасно - задний борт откинут, тент расшнурован. Мужчина покосился на склад, ворота которого по-прежнему были раскрыты. Сейчас солнце светило так, что даже через бреши в крыше не могло разогнать тьму в постройке. Поэтому Василий не мог однозначно утверждать, что увидел кого-то.
   Равно как и обратное.
   По крайней мере, ощущение, что за ним наблюдают, не покидало ни на секунду.
   Мужчина заглянул в кузов и убедился, что кто-то сдвинул ящики и как минимум один из них выгрузил. Наверняка он в одном из зданий, но Василий не собирался это выяснять. Всё, чего он хотел - поскорее убраться отсюда. Остальное потом.
   Он закрыл задний борт, не стал тратить время на закрепление тента и прошёл к кабине. От мысли о том, что он оставил машину незапертой (как обычно делал на территории автохозяйств, но тут-то случай иной!) Василия окатило холодной волной.
   Он открыл дверь и, найдя взглядом ключи в замке зажигания, облегчённо выдохнул. Забрался на сиденье, заперся изнутри и завёл двигатель. Ровный рокот камазовского дизеля придал уверенности. Василий включил передачу и подъехал к воротам. Несмотря на спешку, под почти негабаритной планкой с буквами "ХОЗДВОР" он вынужденно проследовал на небольшой скорости, опасаясь повреждений. Благополучно с этим справившись, выжал газ.
   КамАЗ, изрыгая густой чёрный дым, вырулил с грунтовой дороги на асфальтированную и понёсся прочь от деревни - в ту сторону, откуда приехал.
   Проводив взглядом знак "Сосновка", а затем ещё понаблюдав за ним в зеркало, Василий несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Опасность миновала, и на него сразу навалилась такая усталость, что он с трудом мог управлять машиной, несмотря на исправно работающий гидроусилитель. Мужчина позволил себе снизить скорость, к тому же скоро впереди должно было появиться препятствие - тот самый "Москвич", превратившийся в улей на колёсах.
   Время шло. Счётчик пробега отмотал очередной километр, а никакой легковушки посреди дороги так и не показалось. Мысль о том, что её могли убрать или отогнать, не давала ответов на все вопросы - Василию оставалось лишь отмахиваться от них. Не хотел он думать и о том, что случилось в Сосновке. Мозг отказывался концентрироваться на этой загадке.
   Куда важнее сейчас решить, что делать дальше. Первое очевидно - вернуться на основную дорогу. Второе? Наверное, стоит позвонить начальнику, доложить о ситуации, посоветоваться. Сергей Петрович наверняка придумает что-нибудь дельное. За утрату части груза и всех документов на него Василия, конечно, никто по головке не погладит, а в такую историю он и сам бы не поверил.
   - Нужно сюда вернуться, - сказал сам себе мужчина. - В другой день, не в одиночку. Мы разберёмся, все вместе. Обязательно.
   "Сколько времени я там провёл?" - задался вопросом он.
   Василий посмотрел на часы. Они не шли, стрелки замерли на начале шестого.
   По ощущениям он плутал в здании минут сорок. А на самом деле? Клонящееся к закату солнце говорило о том, что уже около девяти вечера. Как-то очень быстро пролетело время...
   Местность освещалась оранжево-красными лучами заходящего светила. Оно отражалось в зеркалах, всё ещё достаточно яркое, чтобы слепить. Вокруг не было ни души, по обе стороны от дороги тянулись бесконечные поля. И они, и небо приобрели кровавый оттенок, вызывающий гнетущую тяжесть в груди. Облегчение, испытанное после покидания Сосновки, снова сменилось напряжением. Нигде не было заметно никакого движения, и оттого становилось ещё тревожнее. Нечто подобное можно испытать перед началом грозы. Сама природа будто затаивает дыхание перед тем, как разверзнется хаос.
   Василий постарался сосредоточиться на управлении машиной. Казалось, только этот старый КамАЗ остался прежним, частью привычной жизни с размеренным укладом и известным наперёд распорядком, самой серьёзной проблемой в которой была поломка очередного отслужившего своё узла. Грузовик увозил Василия прочь от Сосновки, покачиваясь на неровностях, которых по пути сюда мужчина не замечал.
   Дорога начала забирать влево. Поворот плавный, на небольшой скорости и при отвлечении на собственные мысли его и вовсе можно не осознать. И всё же Василий твёрдо помнил - прежде его не было. Свернуть не туда он тоже не мог по причине отсутствия каких-либо развилок.
   "Неужели опять?.."
   Он даже думать не хотел об этом. Чтобы ситуация с коридорами внутри здания повторилась ещё и снаружи! Нет, не может быть!
   Впереди показалась машина. Движущаяся. Впервые за долгое время.
   Ехала она в сторону Сосновки. Василий подумывал, чтобы предупредить водителя об угрозе - до тех пор, пока не рассмотрел автомобиль.
   Видавший виды серый "Москвич-402".
   Совпадение? Похожая машина? Мало ли таких по деревням осталось?
   Но по мере приближения мужчина всё больше уверялся, что это именно та легковушка. Все стёкла, включая лобовое, были по-прежнему запылены до полной непрозрачности. Как вообще можно ехать подобным образом?
   Мужчина остановил КамАЗ и напряжённо смотрел на "Москвич". Скоро стал различим номер: 00-00 МЕР. Негромко урча двигателем, автомобиль проехал мимо грузовика и продолжил свой путь. Василий так и не смог рассмотреть его салон, всерьёз сомневаясь, что там вообще кто-то был. Он наблюдал в зеркало заднего вида за удаляющейся машиной до тех пор, пока она не превратилась в точку.
   К этому времени солнце село достаточно, чтобы перестать слепить. Его лучи продолжали заливать местность кроваво-красным светом, придающим даже обыденным вещам, вроде кустарников, отталкивающий вид. Этот закат был не похож на виденные Василием прежде. Создавалось впечатление, что он смотрел на мир сквозь цветную линзу - настолько насыщенный оттенок приобрело всё. В том числе и небо, которое оставалось ясным, однако из-за горизонта уже надвигались плотные высокие облака, предвещающие грозы. Бело-красные.
   Василий долго тёр глаза, пытаясь внушить себе, что ничего странного на самом деле не происходит. Возможно, подобные видения - очередное следствие травмы головы? Как понять, где реальность, а где бред воспалённого разума? Как вообще жить, если нельзя верить собственным органам чувств? Хотя обманывают не они, а мозг, причудливо распознающий поступающую в него информацию. Или всё-таки ошибки нет, и это происходит на самом деле? Как разобраться? Как не сойти с ума?
   Убрав руки от век, мужчина посмотрел вперёд, надеясь, что хотя бы кровавый оттенок исчезнет. Вместо этого он увидел, что КамАЗ находится в лесу, которого не было и в помине минуту назад. Лучи закатного солнца всё того же цвета с трудом пробивались между деревьев, мрак сгущался.
   "Я точно сошёл с ума".
   Немного успокаивало одно - грузовик стоял на дороге. Правда, дорога эта была необычной - асфальт проложен прямо в лесной чаще, ни намёка на обочины или разметку, ширина явно меньше стандарта, и потому КамАЗ занимал полторы полосы из двух возможных.
   "И куда ехать?" - подумал Василий, осматриваясь. Что впереди, что позади лес выглядел одинаково, не давая никаких подсказок о правильном направлении.
   Тем не менее, нельзя оставаться на месте. Мужчина обязан был двигаться дальше, пытаться вырваться из этой западни. В противном случае - он не сомневался - безумие, уже стоящее у порога, будет не удержать.
   Он стронул грузовик с места. Больше сорока километров в час не разгонялся - уж очень узкой казалась дорога, к тому же склонившиеся по обе стороны деревья время от времени доставали ветками тент на кузове. Стемнело настолько, что Василий включил ближний свет фар. По крайней мере, кровавый закат угасал, сменяясь обычной ночью. Не по сезону рановато... да какая теперь вера часам.
   Пятно света перед машиной успокаивало, казалось тёплым, родным. Василию не хотелось смотреть за его пределы, потому что боковым зрением он стал замечать какое-то движение. То справа, то слева от грузовика. Когда пытался рассмотреть, что же там такое, оно прекращалось. А стоило отвести глаза - возобновлялось. Неясные тени непонятного происхождения. И приблизительно нельзя определить, что это: животные, люди или просто очередной плод неконтролируемого воображения?
   Нет, что-то там точно было. Василий не мог отрицать, что видел это. И он уставился на дорогу. Только она имела значение. Кто-то её проложил, и рано или поздно она приведёт его... куда-нибудь.
   Ветки царапали тент, задевали и крышу. Этот звук повторялся всё чаще. А не доносится ли он из кузова? В Сосновке Василий лишь мельком заглянул туда и увидел, что нет одного ящика. Не забрал ли он с собой одного из тех скрытных жителей, которые прятались внутри зданий?
   Царапанье повторилось. И снова непонятно, в кузове это или снаружи. Василий остановил машину, прекрасно понимая, что не выйдет сейчас наружу и не полезет в кузов выяснять, кто там шумит. Он не позволил себе заглушить двигатель и всё равно сидел, прислушиваясь, пытаясь уловить посторонний шум. Сейчас ветки не могли тереться о тент и кабину, и если звук повторится...
   "И что тогда? - задался он вопросом. - Что я стану делать?"
   Только одно - поедет дальше, и больше не затормозит, пока не окажется рядом с другими, НОРМАЛЬНЫМИ людьми.
   Кроме рокота мотора Василий ничего не слышал. Выждав ещё с минуту, он нажал на газ.
   Не проехав и пяти метров, КамАЗ резко остановился.
   Впереди над дорогой висело тёмное облако. Мужчина сразу понял, что это. Он уже видел его сегодня.
   Пчёлы. Возможно, те самые, которые вылетели из салона "Москвича". Они по-прежнему двигались, как единый организм, кружа в свете фар грузовика и полностью перекрывая ему путь. Несмотря на то, что они ничего не могли сделать машине и ему самому, Василий не решался проехать прямо через рой. Он перепроверил, чтобы все окна в кабине были закрыты, и крепко сжал руль, неотрывно следя за насекомыми.
   Пчёлы не торопились улетать. Образованное ими облако извивалось, закручивалось в спираль, имитируя вихрь, пласталось над самой дорогой, а потом резко взмывало вверх, но лишь на пару метров, не оставляя места для проезда машины. Это зрелище завораживало, и при иных обстоятельствах Василий с интересом бы наблюдал, не вмешиваясь. Сейчас же он с растущим раздражением мысленно подгонял пчёл закончить представление и продолжить свой путь.
   "Может, прогнать их дальним?" - мелькнула догадка.
   Он тут же щёлкнул переключателем света фар. Рой не отреагировал, продолжая изображать различные фигуры.
   Раздосадованный, Василий посидел ещё какое-то время, а потом вовсе в бессильной злобе погасил фары.
   Последовавшее незамедлительно жужжание смогло заглушить звук двигателя. Вздрогнув, мужчина вмиг ставшими непослушными пальцами несколько секунд боролся с переключателем. Когда справился с ним и дорогу перед КамАЗом снова залил свет, пчёл там уже не было.
   Он осторожно поехал, готовясь либо резко затормозить, либо прибавить скорость. Второму варианту Василий отдавал предпочтение, больше не желая терять время. Пускай эти проклятые насекомые снова прилетят - он проедет прямо через их чёртово облако, разорвав его на части.
   Снова ветки начали тереться о машину. И как будто что-то вторило им в кузове.
   "Наплевать! Едем дальше!"
   Мужчина понимал, что бахвальством пытается вытеснить страх и приободрить себя. Пусть так. Невесть откуда взявшаяся эйфория вряд ли продлится долго, зато хотя бы чуть-чуть успокоит вконец расшатавшиеся нервы.
   В свете фар замаячила развилка, за которой лес заканчивался. Через минуту КамАЗ выбрался на дорогу, имеющую две полосы движения - достаточно широких, чтобы можно было не опасаться ненароком притереть другую машину. Правда, пока грузовик двигался в одиночестве. Василий с нетерпением ждал, когда же впереди (или позади - неважно) покажутся огни фар. Лишь бы опять не пресловутый "Москвич"!
   Мелькнул знак, предназначающийся для встречной полосы. Мужчина посмотрел на него в зеркало и в красном свете фонарей увидел надпись "Сосновка" и указание расстояния. Цифры он не смог различить, но уверенность в том, что выбрался на основную дорогу, крепла.
   Размеренно гудел двигатель, яркое пятно перед КамАЗом выхватывало из темноты серый асфальт и правую обочину с редкой чахлой растительностью. Белая прерывистая линия разметки убегала под колёса грузовика. Постепенно она начала сливаться в сплошную линию, а звук мотора стал приглушённее, словно он удалялся от Василия.
   Мужчина встрепенулся. Осознание того, что он едва не заснул за рулём, неприятно стиснуло грудь. Как же легко потерять бдительность, а, главное, незаметно. Он включил радио и попробовал найти какую-нибудь станцию. Без толку - везде только помехи. Может быть, антенна повредилась в лесу или сам приёмник приказал долго жить.
   Слева у дороги появились огни. Какие-то приземистые постройки - автозаправочная станция, забегаловка, а, может, всё сразу. Сонливость как рукой сняло, и Василий позволил себе прибавить газу, подведя покачивающуюся стрелку спидометра к цифре 80.
   Недавняя эйфория, впрочем, уже прошла, и даже признаки присутствия других людей не смогли её вернуть. Вдобавок, наученный горьким опытом, мужчина не торопился радоваться. Подъехав к месту, которое оказалось именно тем, что он предполагал, Василий окинул недоверчивым взором сначала заправочные колонки, возле одной из которых замерла чёрная "Тойота". Затем здание забегаловки, стоянка перед которым тоже не пустовала: жёлтый седельный тягач "Скания" с чёрным полуприцепом, жёлтый микроавтобус "Ниссан" и чёрная "Волга". Все машины выглядели работоспособными, подстать им были и постройки.
   Василий остановил свой грузовик рядом со "Сканией" и, не глуша двигателя, выбрался наружу. Заперев дверь, он подошёл к окнам забегаловки и заглянул внутрь.
   Ярко горели лампы под потолком, там же лениво крутились вентиляторы. Помещение было заставлено столами с аккуратно придвинутыми к ним стульями. У дальней стены - прилавок с витринами, за стёклами которых лежали первые и вторые блюда. Позади прилавка - полки с деликатесами и десертами. Чуть в стороне - дверь, ведущая на кухню. И ни одного человека. В целом ничего особенного мужчина не увидел; немного только рябила в глазах плитка на полу: жёлто-чёрные квадраты напоминали шахматную доску.
   Он прошёл дальше, по пути окинув взором машины. В них тоже никого не было. Уже направился к заправке, когда заметил на стене забегаловки таксофон. Василий порылся в карманах и закинул найденную монетку в аппарат. Набрал номер, приложил неприятно липкую трубку к уху и затаил дыхание.
   Вызов пошёл. После шестого гудка раздался усталый голос:
   - Алло?
   - Сергей Петрович! - воскликнул Василий. - Как я рад Вас слышать!
   - Георгич, ты, что ли?
   - Да!
   - Зачем звонишь?
   Мужчина открыл рот и не нашёлся с ответом. Он так обрадовался самому факту того, что смог дозвониться до начальника, при этом совершенно не подумав о версии событий, которую надо изложить. Проще всего сказать правду, но нельзя - ни один человек в здравом уме не поверит. Сергей Петрович решит, что он пьян или вовсе сошёл с ума. Тогда как обрисовать ситуацию? Как дать понять, что нужна помощь?
   Поскольку молчание затягивалось, Василий вынужден был заговорить.
   - Я... - промолвил он. - Кое-что случилось.
   - Кое-что? - переспросил Сергей Петрович. Мужчине показалось, будто он усмехнулся.
   - Да. Видите ли, я приехал в Сосновку, а там...
   - Ну же, говори.
   - Не знаю, право, как до Вас это донести...
   - Знаешь, - неожиданно резко сказал Сергей Петрович. - Всё ты знаешь.
   - Простите? - опешил Василий.
   - Тебе не следовало уезжать. Думал, натворил дел, смылся - и ладно? Думал, никто ничего не пронюхает?
   - Я не понимаю...
   - Хватит юлить. Ты виноват - и будешь отвечать.
   - В чём виноват?! - выкрикнул Василий.
   - Виноват - будешь отвечать. Не надо было уезжать. Не скроешься. Виноват - будешь отвечать. Не надо было уезжать. Не скроешься. Виноват - будешь отвечать. Не надо было уезжать. Не скроешься...
   Мужчина отвёл трубку от головы и испуганно посмотрел на неё. Из динамика продолжал доноситься голос Сергея Петровича, то насмешливый, то угрожающий.
   Василий нажал на рычаг, обрывая связь. Он ничего не понимал. Начальник сошёл с ума? Или всё с точностью до наоборот? Проклятая трубка продолжала липнуть к руке, словно её измазали вареньем. Он хотел бросить её, но вместо этого набрал другой номер. Монетка на этот раз не требовалась.
   - Милиция? - ответили после второго гудка. Вполне нормальный, серьёзный, немного уставший голос.
   - Ээ... я хочу сообщить о... - замялся Василий, опять не зная, что говорить.
   - Я слушаю. О чём Вы хотите сообщить?
   - О краже! - нашёлся мужчина. - Я водитель грузовика, у меня похитили часть груза.
   - Где Вы находитесь?
   - Ээ... - Василий осмотрелся, как будто это могло ему помочь определить место. - Точно не знаю. Какая-то заправка. Недалеко от Сосновки, если ехать по основной дороге.
   - Ясно. Мы пришлём кого-нибудь. Ждите.
   Раздались короткие гудки.
   Мужчина нахмурился. У него не спросили ни имени, ни фамилии, не уточнили, на кого он работает, какой характер груза. Может, здесь так принято? По крайней мере, дежурный не нёс ахинею, как Сергей Петрович. И, что ещё важнее, появилась хоть какая-то ясность. Нужно просто дождаться прибытия милиционеров. Когда они приедут, всё станет проще. Обязательно станет.
   Василий повесил трубку, не без труда сумев оторвать её от своей руки. Это ж надо так залапать! Её, поди, ни разу не чистили от грязи. Мужчина немного постоял рядом с таксофоном, бросая взгляды то на бензоколонки, то на машины. Постепенно он стал замерзать - подувший холодный ветер напомнил о приближении зимы. Испытывая некоторые сомнения, Василий всё-таки приблизился к двери забегаловки и, открыв её, вошёл в здание.
   Здесь было светло, тепло и настолько уютно, насколько это вообще возможно в подобных заведениях. Не считая раздражающей плитки, на которую мужчина старался просто не смотреть. Он прошёл по безлюдному залу, заглянул за прилавок и попытался открыть дверь, ведущую на кухню. Она оказалась заперта; тем не менее, из-за неё шёл приятный запах свежеприготовленных блюд: варёной картошки, жареного лука, запечённого мяса. Василий сглотнул слюну. Он не ел с обеда и был совсем не прочь перекусить. Но, похоже, обслуживать его никто не собирался. Тогда он обратил взор на прилавок. За стеклом витрин находились образцы блюд, аромат которых будоражил его.
   - Здесь есть кто-нибудь? - позвал Василий.
   Не дождавшись ответа, он решил, что раз нет продавца, он возьмёт еду сам. А ежели что - оплатит, деньги у него имелись. Он извлёк наружу и поставил на ближайший столик тарелку с толчёной картошкой и мясной котлетой. Взяв одну из ложек, с нетерпением приступил к трапезе.
   Блюдо было не подогрето, на что Василий махнул рукой. Он отправил первую порцию в рот. Поморщился. Выплюнул в салфетку.
   Картошка оказалась сладкой. Не сладковатой, каковой становится, если долго полежит, а приторной, словно это и не картошка вовсе, а... мёд. Мужчина осторожно подцепил вилкой котлету, попробовал небольшой кусочек - и отправил его в следующую салфетку. Вкус был точно такой же.
   Однако когда он поднёс тарелку к носу, то почувствовал запах нормального блюда.
   "Неудивительно, что здесь нет посетителей!" - мрачно усмехнулся он.
   В окнах замелькали красно-синие огни. Василий не слышал, как подъехала машина, несмотря на то, что в забегаловке было очень тихо. С другой стороны, его КамАЗ продолжал тарахтеть снаружи, так что не заметить звук двигателя легковушки не так уж трудно. Он тотчас вскочил и бросился к выходу.
   Между стоянкой и заправочными колонками замерли "Жигули". Мигалки и окраска кузова (жёлтый с тёмной полосой) не оставляли сомнений, кто приехал.
   Но почему-то милиционеры не торопились выходить наружу. Двигатель их машины был заглушен, фары и габаритные огни не горели. Только мигалки работали, озаряя окрестности яркими красно-синими отблесками.
   Василий не быстрым шагом подошёл к автомобилю. Мелькнула мысль сначала взять из своего КамАЗа монтировку. Он приблизился к водительской двери и, постояв немного рядом, с некоторой робостью постучал по стеклу. Потом ещё раз.
   Ничего. Мигалки, вращающиеся почти у самого лица, слепили и раздражали.
   Мужчина наклонился и попытался заглянуть в салон. Все окна были непроглядно тёмными, словно залитыми чёрной краской. При этом чистые - как минимум, снаружи.
   Он коснулся ручки на двери, помня о ситуации с "Москвичом". Стоит ли повторять ошибку?
   Пока он размышлял, сзади раздался резкий лязг. Василий обернулся и увидел, что задний борт его КамАЗа опять откинут. Неужели всё-таки там кто-то был? И только сейчас он решился выбраться?
   Взвыла сирена милицейских "Жигулей". Мужчина едва не упал. Он сделал шаг в сторону. Звук был столь громок, что Василию пришлось прижать ладони к ушам и зажмурить глаза.
   Спустя несколько секунд всё стихло.
   Мужчина, опасаясь повторения, осторожно приподнял веки.
   КамАЗ стоял на том же месте, борт откинут, ветер колыхал не зашнурованный тент. Других машин рядом с ним не было. Если не считать жалкие остовы, замершие неподалёку между зданиями гаража и склада. Ворота обоих распахнуты настежь, внутри кромешная темнота. Территорию, не знавшую асфальта, освещала одна-единственная лампочка на покосившемся фонаре. Ветер играл и ею, поэтому световое пятно непрестанно перемещалось в разные стороны под аккомпанемент ржавого поскрипывания.
   Не веря своим глазам, Василий оглянулся и увидел то, чего и опасался. Здание, в недрах которого скрывалась диспетчерская. Дверь открыта, лужа у входа отражала свет мигалок милицейских "Жигулей", которые тоже были здесь. Если бы не они, мужчина всерьёз засомневался бы, что вообще уезжал из Сосновки. Хотя, наличие этой машины совершенно ничего не меняло. Он уже не знал, во что верить, на что полагаться... и как спастись.
   Очередной звук донёсся до его ушей. Шаркающие шаги. Возможно, во всех постройках. Пока мужчина никого и ничего не видел, и он не собирался ждать прихода незваных гостей. Или, что вернее, хозяев этого проклятого места.
   Василий подбежал к КамАЗу, двигатель которого продолжал работать на оборотах холостого хода. Схватился за ручку - не поддалась. Всё верно, сам же предусмотрительно запер. Трясущейся рукой отыскал в кармане, показавшемся необычно глубоким, связку ключей, извлёк их, вставил нужный в замок. Мужчина не смотрел ни на что, кроме грузовика. Он знал - слышал - что местные жители уже приблизились к выходам из зданий. Судя по звукам шагов, их там было не менее десятка.
   Замок отперт. Василий одним рывком, как в молодости, запрыгнул в кабину, с грохотом закрыл дверь и только теперь позволил себе посмотреть в проём ближайшей постройки.
   Лампочка на фонаре раскачивалась, как будто её кто-то специально дёргал, мигалки милицейского автомобиля по своей яркости не уступали прожектору тепловоза. Толком мужчина ничего не смог рассмотреть. Силуэты. Одинаково сгорбленные. И много. Очень много.
   Больше не теряя ни секунды, он включил передачу и выжал газ. КамАЗ взревел двигателем и постепенно начал набирать скорость. Мужчина выворачивал руль, выводя машину на ворота. Красно-синий свет мигалок слепил нещадно. Василий вынужден был сощуриться и действовать скорее наугад. Послышался металлический скрежет: КамАЗ на что-то напоролся левой стороной передка. Грузовик не потерял скорость, и мужчина продолжил вести его прочь с территории. Он ожидал, что ворота будут закрыты, однако они по-прежнему оставались распахнутыми настежь. На этот раз он почти не притормаживал в негабаритном месте, но если и задел тентом кузова за перекладину, не почувствовал этого. Бросив взгляд в зеркало, он увидел помятые милицейские "Жигули". А также смутные тени выходящих из строений... людей?
   Выяснять Василий не собирался. Он погнал машину прочь от автохозяйства - только на этот раз в другую сторону - не от деревни, а прямиком к ней. Насколько он помнил, дорога проходила между домами и вела дальше. В нормальной ситуации не было бы никакого смысла ехать туда, в неизвестном направлении. Сейчас же идея выбрать другой путь казалась вполне уместной.
   Уличные фонари в Сосновке если и были, то не горели. В отличие от окон почти всех домов. Василий и не помышлял попробовать найти убежище и ночлег в одном из них. Проезжая по главной и единственной дороге в деревне, он убеждался в своей правоте. Обитатели каждой избы стояли у окон и - он был уверен - провожали его грузовик взглядами. Как и ранее, мужчина видел лишь силуэты, которые ничем не отличались от тех, в автохозяйстве. Разве что они не шевелились, застыв, словно манекены в витринах.
   Чтобы проехать всю Сосновку, потребовалось не больше минуты. КамАЗ удалялся от деревни, но облегчения это Василию не приносило. Что если и в этот раз он не сможет выбраться? Удастся ли снова сбежать, или местные жители перейдут к более активным действиям?
   Не закрытый задний борт грузовика время от времени лязгал. В кузове вроде бы посторонних звуков не раздавалось.
   Мужчина посмотрел на одометр. Пробег однозначно говорил о том, что первая попытка уехать из Сосновки не была плодом воображения. Оставалось надеяться, что иное выбранное направление позволит убраться отсюда подальше. В любое место, только бы больше не видеть этих убогих построек и отталкивающих силуэтов.
   А куда ведёт эта дорога? Насколько Василий помнил - через поля и в лес. Вроде бы расположенный не так далеко, однако КамАЗ проехал один километр, потом второй. Окружение не менялось. И снова никаких других машин, зданий, знаков.
   "Может, оно и к лучшему?" - подумал мужчина, памятуя о пресловутой заправке.
   Безо всякого предупреждения у КамАЗа погасли огни. Все: и фары, и габаритные. За одно мгновение Василий оказался в почти полной темноте, не считая лампочек на приборной панели. Несколько раз пощёлкав переключателями, мужчина убедился, что это не пустяковая неисправность, а нечто большее.
   "Только этого не хватало!"
   Не меняя направления движения, он как можно скорее остановил грузовик. В окна совершенно ничего не было видно. Чертыхаясь, Василий открыл дверь и выбрался наружу. Желая узнать, целы ли фары (хотя что могло повредить их все разом?), он подошёл к передку машины.
   Мужчина полагал, что после всех событий этого безумного дня он уже ничему не удивится. И всё же впал в ступор, глядя на абсолютно исправную светотехнику, слепящую глаза. Но при этом она была совершенно бессильна против темноты, не разгоняя её даже в метре от грузовика. Василий поднёс руку к фаре, потом сделал несколько шагов назад. Ладонь освещалась нормально. Встал перед КамАЗом. Одежда, лицо - всё отражало свет, как и положено. А остальная окружающая местность, словно чёрная дыра, поглощала его без остатка.
   Вернувшись к машине, Василий взял из кабины фонарик и включил его. Пока вёл ровный желтоватый круг по грузовику, ничего особенного не замечал. Стоило же попробовать сделать то же самое с обочиной - и необъяснимый эффект повторился. Тогда мужчина присел и направил фонарик так, чтобы его луч падал одновременно и на колесо КамАЗа, и на дорогу. Шина освещалась отлично, асфальт же оставался скрытым в темноте. Василий ещё несколько раз поэкспериментировал подобным образом, окончательно убеждаясь в том, что уже понял.
   Он не мог ехать дальше. Имея исправный автомобиль с наполовину полным баком топлива, находясь на хорошей дороге, он не способен продолжать движение. Ехать наобум - безумие. Плестись с черепашьей скоростью, будучи готовым затормозить в любой момент - ненамного лучше. Мужчина ведь даже не знал, где находится. Оставалось только одно - ждать рассвета.
   И надеяться, что он вообще наступит.
   Василий подошёл к кабине и увидел огонёк единственной фары другого автомобиля, ехавшего навстречу. Он тоже не мог осветить себе путь - круглое яркое пятно покачивалось в окружении полной темноты. Звука мотора не доносилось. Мужчина стоял и смотрел, как приближается эта машина, опасаясь того, что это снова тот жуткий "Москвич".
   Однако это был потрёпанный УАЗ-469. Фары КамАЗа беспрепятственно осветили автомобиль, позволив Василию рассмотреть его. Ничего необычного, не считая непрозрачных из-за пыли стёкол. Правая фара была разбита, крыло помято - похоже, УАЗ во что-то врезался. Поскольку дороги видно не было, автомобиль словно плыл в воздухе. Двигатель не работал, шины не шуршали, и всё же совершенно бесшумно машина не передвигалась. Из неё доносилось тихое жужжание, немного похожее на электрическое, но мужчина догадывался, что может быть источником.
   УАЗ проехал мимо и продолжил свой путь. Задние фонари у него не горели, свет фары больше не просматривался, и поэтому нельзя было сказать, удалялся он или остановился.
   Василий забрался в кабину и запер дверь изнутри. Двигатель он решил не глушить, а вот бесполезные фары погасил, оставив на всякий случай лишь габаритные огни. Мало ли, вдруг эта безумная всепоглощающая темнота неожиданно станет нормальной. Как-никак, КамАЗ стоял прямо на дороге - не хватало ещё, чтобы кто-нибудь врезался в него.
   Лучшим решением сейчас было бы заснуть, чтобы скоротать время до рассвета, но Василий не чувствовал ни малейшего признака сонливости. Отвлечься он ни на что не мог - мысли, так или иначе, возвращались к его нынешнему положению. Несмотря на тщетность попыток, мужчина продолжал раздумывать над происходящим и причинами того, что больше всего напоминало ночной кошмар - такой же нелогичный, затягивающий и страшный.
   "А если записать?" - задумался он. Раз уж от мыслей никуда не деться, то почему бы ни перенести их на бумагу? Не для того, чтобы дать это кому-то прочитать, а чтобы скоротать ночь. Идея ему понравилось, но он вынужден был отказаться от неё.
   Потому что придётся включить свет в кабине.
   Василий понимал, как глупо пытаться спрятаться в машине, на которой работают габаритные огни, и всё же не мог заставить себя щёлкнуть переключателем. Он продолжал сидеть, глядя перед собой через лобовое стекло и ничего не видя. Как будто реальность заканчивалась за пределами грузовика.
   В борт КамАЗа ударил ветер.
   Мужчина вздрогнул. Снаружи и прежде не царил штиль, однако этот порыв оказался гораздо сильнее предыдущих. И он был не единичен - за ним последовали другие, то слабее, то мощнее. Машина покачивалась, а несколько раз, казалось, ещё чуть-чуть - и она перевернётся. У Василия ёкнуло сердце.
   Дуло слева, со стороны водителя. Можно было переставить грузовик так, чтобы ветер атаковал в лоб или сзади, упредив опрокидывание. И хотя для этого требовалось проехать совсем немного, мужчина не мог решиться. Вдруг вместо ровной обочины откос? Фары не в помощь. Выйти и посмотреть? Одна мысль о том, чтобы снова оказаться снаружи, приводила Василия в дрожь. Он ждал, что ветер скоро успокоится. Вместо этого по машине застучали тяжёлые капли. Сначала отдельные, а уже через минуту разразился настоящий ливень. Водяные струи с неудержимой силой обрушивались на КамАЗ. Грохот стоял такой, что не было слышно двигателя. Грузовик словно оказался в водопаде, вдобавок ветер продолжал его раскачивать.
   Василию становилось всё неуютнее. Кабина вовсе не воспринималась безопасным местом, где можно переждать невесть откуда налетевший ураган. Но выбора у него не было - если он попытается выйти из машины, то рискует быть сбитым с ног. И не факт, что потом удастся вернуться назад. Оставалось лишь уповать на крепость стёкол и надеяться, что поблизости нет деревьев.
   Раздался оглушительный гром. Как будто прямо над головой. Предупреждающей вспышки молнии не было. Ударная волна обрушилась на грузовик и, в особенности, на застывшего внутри человека. Василий зажал уши и зажмурился, как маленький ребёнок, каковым себя сейчас, в сущности, и ощущал.
   Не отдавая отчёта своим действиям, он перелез с водительского места в спальный отсек и плотно задёрнул занавеску. Не удовлетворившись этим, мужчина снова выбрался обратно и открыл "бардачок". Слепо пошарив там, он не сразу смог найти то, что искал - зажимы, с помощью которых обычно закреплял толстые кипы документов. Сейчас же они помогли ему зафиксировать оба конца занавески - настолько плотно, насколько вообще было возможно. Чтобы ещё сильнее отгородиться от внешнего мира, мужчина разорвал простыню на две части и закрыл ими оба окна в задней стенке кабины, воспользовавшись липкой лентой.
   Василий понятия не имел, зачем это нужно, ведь ни о какой защите и речи не шло. Однако, как ни странно, закончив, почувствовав небольшое облегчение.
   Очередной удар грома оказался ещё сильнее предыдущего. Мужчина почти поверил, что стёкла не выдержат, как и его барабанные перепонки. Он съёжился на спальном месте, забравшись на него с ногами и вжавшись в угол. Минутное успокоение сменилось ощущением надвигающейся беды. Что-то должно было случиться. Очень скоро. Может, с машиной? Он надеялся, что с ней. Пускай она сломается, полностью выйдет из строя. Чёрт, пускай даже вылетят все окна, лопнут колёса, и двигатель затихнет навсегда...
   "Лишь бы со мной ничего не произошло. Лишь бы не со мной. Лишь бы не произошло", - мужчина повторял эти фразы снова и снова, вслух, не слыша себя из-за грохота ливня.
   Открылась пассажирская дверь.
   В кабину ворвался ветер, несущий с собой потоки дождевой воды.
   Занавеска отчаянно заколыхалась, но зажимы всё-таки не позволили ей распахнуться.
   Василий не шевелился. Он знал, что сама по себе дверь не могла открыться, и точно помнил, что запер замок изнутри. Пассажирской дверью он вообще редко пользовался и зачастую держал закрытой.
   В кабине стало очень холодно. Хотя вода не попала на мужчину, он чувствовал сырость. Это не было свежестью, которую обычно приносит с собой дождь. Воздух наполнился затхлым запахом давно не проветривавшегося погреба, плесени, нездоровых испарений. Нужно было немедленно снова изолировать кабину от непогоды, но прежде, чем мужчина смог на это решиться, дверь захлопнулась сама.
   Сама ли?..
   Щёлкнул фиксатор замка. Василий не мог этого слышать в такой обстановке - и всё равно услышал. Отчётливо, как лязг затвора пистолета, направленного ему в висок.
   Заскрипело сиденье. Тихо - и одновременно невыносимо громко.
   Кто-то забрался в кабину.
   Мужчина был уверен в этом. Он неотрывно смотрел на вновь поникшую занавеску, которую ветер перестал пытаться отдёрнуть, с трудом видя её очертания в почти полной темноте.
   Прошла минута, другая, третья. Неизвестный ничего не предпринимал и больше ничем не выдавал своего присутствия. Но Василий чувствовал его и не сомневался - долго затишье не продлится. У него не было никакого оружия под рукой. Оставаться в неподвижности, ожидая, пока незваный гость сам начнёт действовать, мужчина не мог себе позволить. Отсидеться не получится. Кто бы ни проник в кабину, он ЗНАЛ, что в ней находился человек. И либо выжидал удобного момента, либо изматывал ожиданием расправы.
   Василий взялся обеими руками за занавеску и сжал ткань. Взгляд упал на часы. Они перестали идти ещё в начале шестого - он помнил - однако сейчас показывали ровно полночь. Двенадцать. Ноль-ноль, ноль-ноль часов.
   "Время моей сМЕРти".
   Несмотря на эту мысль, мужчина не мог остановиться. Одним мощным рывком преодолев сопротивление зажимов, он раздвинул обе половины занавески.

* * *

   На обочине, в нескольких метрах от тентованного КамАЗа-53212 с голубой кабиной, стояли тёмно-синяя "Волга" и милицейская "девятка". Рядом с грузовиком находилось трое мужчин. Самый старший, лет пятидесяти, в потрёпанной рубашке и таких же брюках, сидел на корточках у переднего бампера. Тот, что помладше годов на десять, в не новом, но чистом костюме-тройке, разговаривал с третьим в милицейской форме с погонами сержанта.
   Близился полдень. О ночном дожде напоминали только отдельные не успевшие испариться лужи. В чистом голубом небе над раскинувшимися вокруг полями не было ни облачка. По дороге время от времени проезжали машины, водители и пассажиры которых с интересом смотрели на КамАЗ и стоящих рядом людей.
   Сергей Петрович, владелец фирмы и грузовика, пребывал в растерянности. С самого начала, когда ему позвонили из милиции соседней области и сообщили, что его машина найдена брошенной, он испытал недоброе предчувствие. Василий Георгиевич Сушилин, за которым был закреплён этот КамАЗ, являлся одним из самых дисциплинированных водителей в штате. Уму непостижимо, чтобы он мог бросить машину с грузом без веских причин. К тому же, он сам исчез. Местная милиция не стала взламывать замки и дождалась приезда владельца, держа всё это время грузовик под наблюдением. Но Василий так и не появился.
   Пытаясь разобраться в ситуации, Сергей Петрович ещё раз заострил внимание на фактах.
   КамАЗ стоит на обочине, в паре десятков метров от знака "Сосновка - 30 км", кабиной в сторону этой деревни. (Значит, Василий не добрался до пункта выгрузки; это же подтвердили в автохозяйстве, куда предназначались запчасти).
   Задний борт кузова откинут, тент расшнурован, не хватает пары ящиков. (Если это ограбление, то почему бандиты взяли только небольшую часть груза?).
   Передний бампер повреждён - погнут с левой стороны. Кабина не задета. (Врезался во что-то повесомее дорожного указателя, но поблизости нет ничего, с чем КамАЗ мог бы столкнуться, равно как и нет осколков разбитых подфарника и указателя поворота).
   Кабина заперта. Насколько можно судить, заглянув снаружи, там нет никого. (В том числе и трупа Василия, если уж на то пошло).
   Эти факты не позволяли точно установить, что произошло, а догадок и фантазий Сергей Петрович терпеть не мог. Он попросил Игоря - одного из своих водителей, который приехал вместе с ним - открыть машину.
   Мужчина достал комплект запасных ключей и отпер замок. Когда он открыл дверь, из кабины повеяло ледяным воздухом, как из холодильника.
   - Как странно, - сказал Игорь.
   - Да. По идее, салон уже должен был нагреться, - кивнул сержант.
   - Нет, я про это.
   Водитель показывал на связку, покачивающуюся в замке зажигания.
   - И что тут странного? - не понял милиционер.
   - Здесь ключи и для запуска, и от дверей, - уточнил Игорь.
   - Всё равно не понимаю.
   - Он хочет сказать, - вмешался Сергей Петрович, - что машина заперта изнутри.
   - И как тогда ваш водитель выбрался оттуда? Его же там нет? - сержант встал на подножку и заглянул в кабину. - Да тут и спрятаться негде.
   - Вот-вот.
   - Значит, у него был ещё один запасной комплект, - заключил милиционер, спрыгивая обратно на асфальт. - Он ведь вполне мог его себе сделать.
   - Мог, - согласился Сергей Петрович. - Только зачем это всё? Зачем запирать машину и оставлять внутри ещё одни ключи?
   - Хороший вопрос, - покачал головой Игорь. Он тоже заглянул в кабину и прибавил: - Зажигание включено. Аккумулятор, похоже, сел. Уверен, топливо тоже на нуле. Ага, ещё и габариты оставлены работающими. Видимо, они и сожрали батарею.
   - Похоже, грузовик стоял здесь долгое время, - произнёс Сергей Петрович и спросил у сержанта: - Напомните, когда вы нашли машину?
   - На рассвете. Часов в шесть утра.
   - Василий должен был приехать в Сосновку ещё засветло, - напомнил Игорь.
   - А если бы он бросил грузовик - по любой причине - здесь ещё вчера, разве его не должны были найти раньше?
   - Возможно, водители проезжающих машин не обращали на него особого внимания, - пожал плечами милиционер. - Ведь нам никто не сообщал - мы сами его обнаружили.
   - И всё равно странно, - потёр подбородок Сергей Петрович.
   - Можно Вас на пару слов? - обратился к нему Игорь.
   Они отошли в сторону и закурили. Сержант направился к своей "девятке", услышав вызов по рации.
   - У тебя есть какие-то соображения? - спросил Сергей Петрович.
   - Так точно. Георгич не просто так бросил машину, да ещё и провернул этот дурацкий фокус с замками.
   - Ясное дело.
   - Мне кажется, что он... - Игорь посмотрел на КамАЗ. - Извините, конечно, но, по-моему, он просто спятил.
   - Что ты такое говоришь? - нахмурился Сергей Петрович.
   - Я давно его знаю, - водитель выпустил струю дыма и стряхнул пепел с сигареты. - Георгич классный мужик. Но после той аварии... Короче, он сам не свой был с тех пор.
   - Врачи сказали, что он может работать.
   - Да-да, конечно. Только где гарантии? Он ведь головой здорово приложился тогда.
   - Значит, по твоей версии, Василий сошёл с ума, бросил машину, перед этим её где-то ударив, и убежал, куда глаза глядят?
   - Вроде того, - кивнул Игорь.
   - Я в это не верю.
   - Другое мне на ум не приходит. А Вам?
   Сергей Петрович был вынужден признать, что у него нет действительно убедительных версий. Пока что он склонялся к ограблению. Бандиты, скорее всего, убили Василия и забрали тело с собой, чтобы избавиться от него в другом месте. И машину они могли зачем-то закрыть запасным комплектом ключей. Но почему, опять-таки, похитили так мало груза?
   К ним подошёл сержант. Одного взгляда на него хватило, чтобы понять - что-то случилось.
   - Найден автомобиль Фёдора Колпакова. Это местный пасечник, мы все у него закупаемся мёдом. Уже лет сорок он ездит на одном и том же "402-м" "Москвиче". Так вот, сейчас он лежит рядом с этой машиной. Мёртвый. Кто-то сбил его и уехал.
   Сергей Петрович несколько секунд переваривал эту информацию, после чего сказал:
   - И вы полагаете, что это сделал Василий?
   - Пока рано что-то утверждать, - ответил милиционер. - Однако совпадение подозрительное.
   - Отчего же только сейчас нашли этого вашего пасечника? - вскинул брови Игорь.
   - Это место в лесу, там дорожка, которой мало кто пользуется. Видимо, Фёдор ехал на свою пасеку по каким-то делам, и у него спустило колесо. "Москвич" обнаружен поднятым на домкрате, с открытым багажником и лежащей рядом запаской.
   - Далеко это от Сосновки? - спросил Сергей Петрович.
   - Пара километров, не больше.
   - Всё равно мне непонятно, что Василий мог там делать.
   - Может быть, ваш водитель заплутал. Отвлёкся, случайно сбил Фёдора. И, испугавшись ответственности, поспешил уехать, - предположил сержант.
   - После чего бросил машину прямо здесь, у всех на виду, и продолжил скрываться пешком? - Сергей Петрович фыркнул.
   Он встретился взглядом с Игорем, который как бы невзначай потёр висок.
   - Как я и сказал - выводы делать рано, - отчеканил милиционер.
   - А тот "Москвич", - сказал Сергей Петрович. - Он повреждён?
   - Нет, его не задело.
   - В таком случае, - мужчина подошёл к КамАЗу и дотронулся до переднего бампера, - по вашему, это получилось после наезда на человека?
   - Мало ли, - пожал плечами сержант. - Ваш водитель мог потом ещё куда-нибудь въехать. В любом случае, нужно будет провести экспертизу. Грузовик пока останется у нас.
   - Меня куда больше волнует, где Василий, - вздохнул Сергей Петрович. - Я не верю в его виновность, но даже если он и натворил дел, мне нужно знать, что с ним.
   - Он уже объявлен в розыск, - сказал милиционер и вернулся к своему автомобилю.
   Игорь поехал вместе с ним - договариваться о тягаче, который смог бы отбуксировать КамАЗ. Сергей Петрович же остался у грузовика. Он обошёл машину, внимательно её осматривая, потом забрался в кабину и тщательно изучил всё внутри, словно где-то скрывался ответ на мучивший его вопрос. Но никаких подсказок, даже малейших намёков, ему обнаружить не удалось. Некоторое время он сидел на водительском месте, а потом, озарённый внезапной догадкой, откинул солнцезащитный козырёк. Василий всегда там хранил документы и на машину, и на груз.
   Их не было. Не отыскались они и после ещё более детального осмотра КамАЗа уже в милиции. Разговоры с работниками автохозяйства не прояснили ситуации - все они утверждали, что такая машина к ним не приходила. Записи в журналах это подтверждали.
   КамАЗ, после завершения всех экспертиз, так и не вернулся в гараж фирмы Сергея Петровича. Все попытки запустить двигатель этой машины успехом не увенчались, и в конечном итоге грузовик разобрали на запчасти.
   Василий Георгиевич Сушилин так и остался без вести пропавшим. Убийца Фёдора Колпакова, владельца старого "Москвича", также не был найден. Следствию не удалось установить связь между этими происшествиями.
  

Кусков Евгений, 4-26 марта 2020 года

Дата последней правки: 8 апреля 2020 года

* * *

   Очередное произведение, навеянное сновидением - это краткое описание "Заблудшего". Данный рассказ буквально вторгся в мою жизнь, вынудив подвинуться роман, над которым я работаю с конца февраля 2020 года. Справедливости ради, процесс идёт ни шатко, ни валко, поэтому глоток свежего воздуха пришёлся весьма кстати.
   Изначальная идея, особенно если она взята из сна, просто обязана претерпеть изменения, порой кардинальные. В данном случае мне приснился кошмар, вне всяких сомнений навеянный творчеством Говарда Филлипса Лавкрафта. Все составляющие на месте: отдалённый посёлок, отталкивающего вида жители, очевидный уклон в "рыболюдную" тему. Вот Ктулху, Дагона и прочих Древних точно не было - оно и понятно, местечковое событие, негоже большим чинам привлекаться. Основа сохранилась - водитель на грузовике приезжает в некое место, где всё не так, странно, пугающе. Но во сне было больше действия: там главный герой сталкивался непосредственно с диспетчером - отталкивающего вида старухой. По какой-то причине возникала потасовка, мужчина был вынужден спешно ретироваться, а на него уже охотились все местные жители. Вот, собственно, и всё. Негусто, согласен. Однако сухой сумбурный пересказ не способен передать то знакомое многим ощущение вовлечённости, которое испытываешь во время особо ярких снов. Поэтому, хотя детали быстро забылись, само это ощущение осталось и требовало "увековечивания".
   Имея мало исходного материала, я фактически придумал историю заново. Была мысль попробовать написать в стиле Лавкрафта - не плагиата ради, а как дань уважения. Но быстро признал, что я не обладаю достаточными навыками для этого - и отказался от реверанса в сторону классика. В итоге, немного поразмыслив, решил строго придерживаться простой идеи - целенаправленно не показывать причину страха главного героя. И, разумеется, ничего не объяснять, по крайней мере, прямым текстом. Не всем читателям такой подход по душе (откровенно говоря, я и сам предпочитаю получать ответы, раз уж вопросы заданы). С другой стороны, прямолинейных произведений у меня хватает - хотелось попробовать нечто если не новое, то хотя бы не столь избитое в моей личной библиографии.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"