Сколько раз я проходил по всем звеньям этой цепи, от малого к большому, неизменно встречая сопротивление моего внутреннего перфекциониста. И всегда, как в первый раз, мне безумно сладостно ощущение победы, когда я завершаю работу, ставлю финальную точку в рассказе... может быть, повести... или даже романе... а то и трилогии! О, это чувство эйфории и триумфа мало с чем можно сравнить. Конечно, в жизни есть поводы и гораздо значительнее - например, рождение ребёнка или весть о том, что опасная болезнь близкого человека излечена. И всё-таки это другое, с подобным сталкиваются многие. Я же говорю о творческом успехе, о конце пути - длинного или короткого, но обязательно непростого. Сколько различных препятствий встречается на нём! Никакая подготовка не позволит уверенно обогнуть их все - обязательно, будто из ниоткуда, появится нечто такое, о чём до начала работы нельзя было и помыслить. Что ж, тем острее борьба, тем сильнее желание выйти победителем.
Причём я считаю себя победителем даже в том случае, если читатели по той или иной причине не оценят моё произведение. Многие авторы с этой позицией категорически не согласны - они считают, и не без оснований, что только признание аудиторией делает книгу хорошей или плохой. Пусть, я не собираюсь спорить. В конце концов, я не из тех неудачников, что пишут в стол или бросают свои крохотные файлы в бездну всемирной сети. Бросают, надеясь, а то и искренне веря, что уж их-то плоды умственного труда обязательно будут замечены. Зачастую такие люди в скором времени примыкают к армии несостоявшихся писателей, разочаровавшихся в своём деле, либо продолжающих многостраничные разговоры с самими собой. Поймите правильно - я не осуждаю их и тем более над ними не смеюсь. Я мог бы легко примкнуть к ним.
Но мне повезло. Я начал свою писательскую карьеру до массового распространения интернета, который заполонили бездари и графоманы, своей массой давящие настоящие таланты. Жестокая ирония - инструмент, благодаря которому, как казалось, каждый сможет продемонстрировать миру свои успехи, в итоге послужил противоположному. Обилие выбора равно его отсутствию. Особенно если на витринах лежит то, что пользуется спросом у невзыскательных масс, которые в наивной искренности полагают, будто они сами рождают этот спрос.
Впрочем, неважно. Я смог. Обо мне услышали. Меня читали. До уровня бестселлеров я не добрался, но будьте уверены - не было в стране такого города с населением хотя бы пятьдесят тысяч человек, в котором не имелась хотя бы одна моя книга. И я шёл в гору, уверенный, полный эйфории. С каждым новым произведением мастерство моё росло - и это не хвастовство, критики были солидарны. Так что, вне всяких сомнений, я способен оставить своё имя в истории литературы.
Но мою последнюю книгу ждёт забвение.
Я пробовал себя в разных жанрах и формах. В каких-то преуспел лучше, в каких-то хуже. Однако все - и читатели, и критики - согласны, что исторические романы удаются мне лучше остальных. И тех, и других подкупает моя дотошность. Пока прочие авторы все силы бросают на проработку сюжета и "глубоких" характеров, я концентрируюсь на окружении. Любая деталь, даже самая незначительная, должна соответствовать выбранной эпохе. Аналогично и с поведением действующих лиц. Невозможно правильно передать это, не погрузившись в тему, не изучив множество томов по истории, не прочитав книги, написанные в то время, и не поняв, как мыслили люди тогда. Получается ли у меня идеально? Конечно же, нет! Дотошные читатели отыскивают допущенные мной неточности и либо указывают мне на них (те, кто умнее и воспитан), либо глумятся (те, кто сам ни на что не способен - и не только в писательстве). Пользу, впрочем, можно извлечь из комментариев обоих лагерей.
Так или иначе, и мои поклонники, и противники согласны в одном - мало кто из нынешних авторов уделяет столько времени и сил изучению выбранного периода. А я по-другому не умею. Или делать с полной отдачей сил, или не делать вовсе - вот мой незамысловатый принцип, благодаря которому я добился всего того, что у меня есть.
Так почему же я, сидя в роскошном двухэтажном доме, построенном на моём собственном огороженном участке с прекрасным садом и собственным бассейном, с гаражом, в котором стоит два дорогих автомобиля, утверждаю, что моё последнее произведение никому не нужно? Ведь всё это богатство я получил благодаря своим книгам. И эта уж точно не уступает предыдущим.
Прежде я уже писал про страну, в которой родился, но то были двадцатые (неоднозначный герой Гражданской войны), шестидесятые (член экипажа атомного ледокола "Ленин") и восьмидесятые (отчаянно цепляющийся за тонущую Родину учёный-идеалист) годы. На этот раз я обратился к эпохе послевоенного СССР, выбрав местом действия Трансполярную магистраль. Я хотел показать эту грандиозную стройку от лица одного из заключённых, трудившихся на ней. Но, вопреки обыкновению, не с целью в очередной раз высморкаться на историю страны, а отразить истинную картину происходивших событий, которые бы отражали ситуацию и царившие настроения во всём государстве. Звучит несколько напыщенно, а по факту это история про людей. Не больше и не меньше. Настоящих людей, какими они и были тогда. Давно пора переосмыслить то, что так усердно вбивалось в головы наших граждан с конца восьмидесятых. И упор сделать на факты, почёрпнутые из архивов, а не из воспалённого сознания предателей и просто дураков.
Задача непростая - я осознавал это, начиная писать. Тем интереснее процесс, тем желаннее победа! И я почти закончил. Это пока черновой вариант, требующий вдумчивой вычитки. Тем не менее, уже сейчас я могу утверждать - это лучшая из моих книг. Мне удалось достоверно перенести на бумагу реальные события, создать персонажей, за которыми интересно следить. И при этом не скатился до "клюквы", а дал читателю возможность сделать собственные выводы на основании прочитанного и понять, что не всё так однозначно, как преподносят нынешние глашатаи. Я уверен, что эта книга не оставила бы равнодушным многих людей.
И точно так же уверен - её никто и никогда не прочтёт.
Думаете, у меня, несмотря на предыдущий абзац самовосхваления, творческий кризис? Или что я набиваю цену себе и своему творению? Ничего подобного. Роман отличный, и вот как раз сейчас я завершаю последнее предложение. Затем отправлю все двести тридцать шесть страниц на печать и буду смотреть, как принтер переносит плод моих десятимесячных трудов из памяти компьютера на бумагу.
Листов у меня в запасе много. Как и топлива для генератора. И еды. Много на сегодня - и совершенно недостаточно для жизни. Хотя весьма вероятно, что мне всё-таки хватит. В конце концов, я здесь один, и если не заявятся нежелательные гости, один и останусь. Моя жена, моя Юленька, умерла пять дней назад. Оля, дочурка, позавчера. Я похоронил их сам, здесь, на нашей земле. Костю, которого прочил своим наследником не только в материальном плане, мы, к сожалению, не смогли забрать из больницы до того, как город окончательно закрыли. Связи с родителями и родственниками, в том числе по линии Юли, нет. Последние вести от них оптимизма не внушают. Сам я пока чувствую себя нормально, но ведь известно, сколь быстро болезнь берёт верх.
Поэтому запасов точно хватит. И поэтому же у моей новой книги, моего лучшего достижения, навсегда останется только один читатель - я сам.
Хотя даже сейчас, когда в мире бушует чудовищная эпидемия, когда всё - от государственных институтов до жизни отдельно взятого человека - стремительно рушится, остаётся повод для надежды. Надежды на то, что кому-нибудь, когда-нибудь, как-нибудь удастся добраться сюда и найти эти листы.
Но сможет ли он прочесть, а тем более понять, осмыслить написанное? Или же просто сомнёт бумагу и отправит её на растопку костра?
Будет ли у человечества второй шанс?
Кусков Евгений, 9 декабря 2020 года
Дата последней правки: 28 декабря 2020 года
* * *
Идея этого произведения родилась в тот момент, когда я вовсе не собирался писать, а уже начатая повесть в состоянии 50%-ной готовности была заморожена на неопределённый срок. Очевидно, что в 2020 году подобнаяминиатюра могла быть навеяна в первую очередь событиями, связанными с распространением болезни, любое упоминание которой автоматически вызывает головную боль. Тем не менее, написал я еёне в марте, и не летом, а только в декабре, когда меня посетило неожиданное вдохновение.
Что стало тому причиной? Полагаю, совокупность факторов. Всё больше коллег уходили на больничный, шли вести об очередном умершем в моём городе... В итоге в ту обычную вроде бы среду я после обеда остался один в кабинете. Ничего фатального в этом не было, но много ли надо для того, чтобы разыгралось воображение? Особенно такого склонного к мрачному творчеству человека, как я.
Впрочем, близится Новый год, и поскольку в реальности ситуация всё же далеко не такая, как в данной миниатюре, неплохо бы написать что-то менее пессимистичное. Идея уже появилась, и я уверен, что реализую её до того, как этот суровый 2020-й, наконец, уйдёт в прошлое.