Март 2447 года, Венера, провинция Полония, Новая Варшава
Он ушел, но это была чистая случайность. Кого-то они взяли, посчитали, что это он, причем в тот самый момент, когда одна из ангелов находилась от него в трех метрах. Невероятное везение!
Были ли шансы с нею справиться? Возможно. Девчонка молодая, неопытная. Он не сомневался, в свои двадцать с небольшим та пролила крови больше, чем многие рецидивисты в "Пуэрта де Диос", и стреляет великолепно, и с рукопашной все в порядке, но опыт не пропьешь, он тоже что-то да значит. У него были шансы победить, ошеломив ее, но двое других бойцов, которые близнецы или клоны, тут же ринулись бы на помощь... А вот тут без шансов.
Он шел по улице, постоянно осматриваясь, выбирая дорогу, где не видно патрулей: первая же проверка - и ему конец. Город изменился, исчезла старая планировка, но переулки, проулки и проходы между зданиями остались, в пределах квартала добраться до нужного места, не выходя на главную магистраль, можно, найти неохраняемый переход между кварталами - тоже.
К вечеру он прошел кварталов двенадцать, вымотался изрядно. Больше всего давило напряжение, необходимость постоянно осматриваться и просчитывать шаги. Так не могло продолжаться до бесконечности, и, посчитав, что прошел достаточно, он забурился в маленькую уютную кафешку. В Варшаве более двух миллионов человек - путь попробуют найти!
Кафешка представляла собой небольшое помещение с притушенным освещением и живыми растениями вдоль стен. Также имелись уютные отделения, огражденные перегородками, где можно уединиться от посторонних глаз - рай для влюбленных. В самый раз! Цены кусались, но он решил, лучше переплатить, чем рисковать, и сразу попросился в отдельную комнатку. Деньги у него имелись, пока имелись, а так, как будущее стояло под вопросом, экономить их он не видел смысла.
Сделав заказ молчаливому вышколенному официанту, достал из кармана капсулу и активировал ее, превратив в плоский голографический планшет. Это все, что у него осталось, все, что успел передать Мексиканец. Надпись на титуле его разочаровала, в ней говорилось, что это - ознакомительный файл, здесь собрана подборка данных, составленная на основании информации, находящейся в свободном доступе, никаких секретных сведений не содержится. Оно и понятно, кто будет доверять секретные сведения камере хранения на вокзале? Видимо, Мексиканец рассчитывал, что он, человек, проведший в неволе двадцать лет, слабо разбирается в предмете, и перед их встречей должен изучить досье хотя бы поверхностно, чтобы к серьезному разговору явиться подготовленным - кому охота разговаривать о деле, когда собеседник не знает элементарной банальщины? Но с другой стороны, именно эта банальщина спасла ему жизнь - будь в ней что-либо серьезное, его взяли бы тепленьким, прямо на вокзале. Отсутствие секретности иногда тоже великая вещь!
Диего Альваро Фернендес, по рождению имперец, мексиканец, получил прозвище от места рождения. Года в три эмигрировал с родителями на Венеру, отец его получил гражданство, отслужив армейский контракт, которое автоматически передалось несовершеннолетнему сыну. Маленький Диего пошел не по стопам правопорядочных родителей, а по собственному пути, далекому от идеала и закона. Но на этом пути ему везло, он обладал умом и хваткой, и через несколько лет его короновали авторитеты, признав равным.
Мексиканец выгодно отличался от других криминальных авторитетов тем, что не лез в их дрязги. У него был собственный бизнес, уникальный; он не переходил дорогу никому из них, но зато и конкурентов в своем секторе влияния валил жестоко, не разбираясь и не разговаривая. Он торговал информацией. У этого человека на крючке сидели многие олигархи, представители аристократии, спецслужб, члены правительства и сенаторы. Ходили слухи, что сама королева через посредников покупала у него кое-какие сведения. Обосновался он в богом забытой Варшаве тоже поэтому - не нужна была шумиха вокруг своей персоны. Город маленький, контролировать легко, выявлять нехороших личностей, имеющих дурные намерения относительно него, также легче легкого. Умный и грамотный, в одиночку стоивший целой спецслужбы, он идеально подходил для задуманного.
Войцех подошел к нему там же, в "Пуэрто де Диос", куда Мексиканца ненадолго "закрыли". Подошел, и как на духу выложил свою историю. Имеющий чутье на прибыльные сенсации Мексиканец приблизил его к себе, долго обстоятельно расспрашивал, а затем обрадовал, что его заинтересовало это дело и он поможет. Именно Мексиканец, запустив неведомые пружины правопорядка, сделал так, что Войцех вышел по УДО на несколько лет раньше. Это он дал новые документы, целый пакет документов на разные имена, и подкинул денег. Войцех должен был приехать сюда, к нему, в Варшаву, и встретиться, чтобы обсудить дальнейшие планы. К этому моменту Мексиканец собирался найти все возможное по проекту "ноль-двадцать-один", и им осталось бы лишь обсудить стратегию.
К сожалению, произошло то, что произошло. Где-то в недрах корпуса до сих пор висят пружины, реагирующие на термин "Проект 021", и Мексиканец случайно задел одну из них, привлекая к себе внимание. А ангелы всегда славились жесткостью и скоростью реакции.
Что теперь делать? Как делать ноги из Варшавы? Они знают его настоящее имя, как и все вымышленные: стоит одному из них засветиться - и кара не замедлит ждать. Новых Ярослава с Каролем больше не будет, такого не происходит дважды, судьба и так дала все, что могла. Как быть?
Кароль и Ярослав. Эти люди заслуживают отдельного внимания. Ну как так может быть, что он, пять минут, как свободный человек, приехавший в город после двадцатилетней разлуки, сходу налетел на сопротивление? Да, это не то сопротивление, что было раньше, они не поджигают машины губернатора, не избивают этнических латинос и не делают множество других глупостей. Это взрослые люди, мудрые, прошедшие горнило армии, и действия их должны быть продуманными и эффективными. Вряд ли они завязаны на крупном терроре, ДБ не дремлет, но убить можно не только ударом обуха по голове, но и уколом рапиры.
Что-то они делают, чем-то занимаются, и это "чем-то" в противофазе с законом, однозначно. А он чуть не подставил их, приведя в их логово ангелов-хранителей ее величества. М-да! Ребята признали в нем своего, безошибочно признали, и доверились, открыв некоторые тайны, вряд ли лежащие в свободном доступе, и так нехорошо вышло. Но будем надеяться, все окончится благополучно: корпусу нет дела ни до чего, кроме собственных проблем, есть шансы, что ангелы просто оставят их в покое.
Принесли заказ. Быстро они! Войцех помешал кофе, вдохнул божественный аромат и откинулся на спинку кресла, переворачивая титульный лист файла. Сердце учащенно застучало, по лбу потекли капельки пота - этого момента он ждал много лет. Жаждал увидеть, узнать в лицо своих противников. И вот они перед ним, их досье, каждого, кто причастен к темным делам ее величества Сказочницы. Волнение? Да, у любого на его месте руки подрагивали бы от осознания важности момента!..
...И он опустил глаза.
Перед ним вихрилось всего восемь строчек, восемь ссылок, восемь имен, но каждое из них представляло собой целую вселенную. Это были люди, правящие планетой, и всего два из них представляли власть реальную. Семь женщин и один мужчина, восемь миров, восемь целей. Его дорога, его крест, его война.
Она убила сорок человек только потому, что хотела сохранить проект в тайне. Убила подло, пообещав каждому золотые горы, а затем обманув. Он убьет в ответ всего лишь восьмерых. Но эти восемь стоят сорока миллионов.
Глаза медленно переходили от одной строчки к другой, вычленяя детали по одному только прозвищу. Одно имя заставило вздрогнуть - сеньора Морган. Та самая, что вербовала его в институте. Ее прозвище совпадало с именем, единственное из всех.
Ее величество же звалось просто "Принцессой", но оно и понятно - в те годы она являлась всего лишь наследницей престола.
Неприятно удивило наличие в списке фамилии "Сантана". Клан Сантана многочисленен, наверняка вышла замуж за кого-то из отпрысков или племянников герцога. Использование фамилии мужа среди ангелов крайне приветствуется, легче спрятать истинную (20). Это плохая новость, внутри клана все поддерживают друг друга, чего бы это им не стоило, а враждовать с одной из могущественнейших семей планеты?..
Прозвища стояли напротив каждого имени. Причем только у мужчины оно было народное, данное людьми за глаза, все остальные заработали свои в мясорубке Корпуса. Сильные противники, опасные. Смертельно опасные! Но кто говорил, что будет легко?
Глаза Войцеха раз за разом возвращались к началу, в память намертво вгрызались буквы, переходящие в слова:
- Аделия Сервантес, "Бестия"
- Елена Гарсия, "Нимфа"
- Мария Жозе Фернанда де Сантана, "Малышка"
- Алисия Корнелия Филиппа Веласкес, "Лиса"
- Лея Аманда Катарина Веласкес, "Принцесса"
- Сирена Морган, "Сирена"
- Мишель Тьерри, "Красавица"
- Сергей Козлов, "Хан Соло"
* * *
Для начала расскажу, чем окончился вечер. Меня ждали. Там же, за административной границей школы, где и в прошлый раз. "Банда" Николь, которую я про себя окрестил "сопротивлением", успела предупредить меня, не мудрствуя, скинув инфу на браслет через школьную сеть. Вот и первая отдача от нашего сборища!
Естественно, я сбежал. Постыдно, немужественно, ушел через черный ход. Таких ходов в школе несколько, варианты, на случай, если бы меня ждали с той стороны, в голове крутились, но меня не ждали. Привыкли к гонору, что я играю по правилам.
Не по-мужски поступил? Ну и что? Время благородства прошло, я не рыцарь в алмазных доспехах, пытающийся кому-то что-то доказать, а бандит, бьющий со спины, из-за угла, откуда не ждут. Может "бандит" звучит жестко, но по сути ведь так? Потому наплевать, кто и что обо мне подумает!
Утро не задалось сразу. В холле на меня смотрели с удивлением, многие с сочувствием. Все интуитивно чувствовали, что что-то должно случиться. Не сегодня - так завтра, не завтра - так послезавтра. Из хороших новостей можно назвать лишь то, что Николь сделала-таки портал, провозившись полночи, и раздала "сопротивлению" адреса с паролями. Но следом подошел первый из парней, и сказал, что технически выход вне школьного сервера осуществим, но его легко запеленговать, а за это тоже легко вылететь. Он еще поспрашивает, что-нибудь придумает, но пока портал Николь будет работать лишь вне этих стен.
А вот Хуан Карлос обрадовал: сказал, нашел журналистку, молоденькую девочку, выпускницу журфака, работающую на двенадцатом канале. Ему вообще везет на молоденьких девочек - куда не плюнь, везде юные сексапильные знакомые женского пола. Та же Николь, например. И что странно, он со всеми ними просто дружит! Той самой ненормальной дружбой, без оценивающих взглядов, намеков и намерений затащить в постель.
Нет, у него нормальная ориентация. Потому вдвойне не укладывается, как с таким количеством отменных красавиц можно просто дружить? Может быть, они не знают, что он не гомик, потому открываются? У девок ведь это болезнь такая - дружить с педиками.
Ой, не знаю - не знаю. Одно скажу точно, чтобы так себя вести, надо быть Хуаном Карлосом.
После первой пары меня вежливо окликнул Толстый. Я задержался.
- А ты все-таки трус, Шимановский! Подлый трус! Ай-яй-яй!
Я усмехнулся:
- Правда? А мне понравилось! Знаешь, Бенито, я, наверное, побуду немного подлым трусом. Так жить легче...
- А я ведь тебя предупреждал! - Кампос осуждающе покачал головой. - Чтобы не высовывался. А ты не внял голосу разума. Ты идиот, или слишком смелый?
Я безразлично пожал плечами.
- Какая разница?
Логично. На это ему не нашлось, что ответить.
- А не боишься, что мы тебя снова встретим? И в следующий раз не убежишь?
- А что это ты меня все время чем-то пеняешь? А слабо прямо здесь? Сейчас?
Толстый натужно рассмеялся.
- Все-таки дурак.
- Почему же? Вы бьете вне зоны камер, используете количественный перевес, ваш козырь, и чувствуя себя в безопасности. Я тоже бью вне зоны камер, использую свой козырь - внезапность и индивидуальное превосходство, и тоже чувствую себя в безопасности. Какая между нами разница, объясни? Ее нет, мы с тобой абсолютно одинаковы!
- Ага, близнецы братья! - тут он расхохотался уже легко и искренне. - Меня вот другое волнует, Шимановский. Ты что же, считаешь, что камеры спасут тебя? Защитят? Ты правда такой наивный, или прикидываешься?
- Наверное, наивный. Но ты меня можешь в этом переубедить. Бей.
Я стал во фронтальную стойку, перемещаясь с ноги на ногу, но при этом опустил руки, как бы приглашая его ударить.
- Ну, что не бьешь? Мне ведь это мне не поможет! Ни камеры, ни устав, ни регламент! Ты тут царь и бог, все порядки под тебя, бей, давай!
- Эх, Шимановский-Шимановский... - Толстый дружески похлопал меня по плечу. - ...Бывай, увидимся еще!
Я в этом не сомневался.
Следующая пара была не просто скучной, а очень скучной. "Испанская литература". То есть все, что было написано в течение последних нескольких столетий на испанском и португальском языках вне зависимости от региона написания. Муть полная, скрытая пропаганда, вытеснение посторонних культур на обочину. Мне, как выходцу из оккупированного сектора, самостоятельно изучившему многие литературные шедевры на русском, французском, английском и некоторых других языках в переводе, на "испанке" всегда хотелось спать. Чтобы не заснуть, втихую включил навигатор на малую мощность и принялся изучать схему камер.
Минут через пять мне стало дурно: зоны охвата изменились! Синий рисунок охвата холла теперь покрывал почти весь вестибюль!
Директор держит свое слово, не теряет времени даром. Пока мы отдыхали, он, видимо, вызвал рабочих, и те за вечер установили новые камеры и подправили старые. Впрочем, новых я насчитал немного, всего несколько штук, но в стратегически важных точках. В небольших помещениях не изменилось ничего, просто угол падения синих секторов стал иным, мертвые зоны сдвинулись вправо или влево. Но даже так, не зная их расположения, легко попасть впросак.
Я проверил красные камеры. Эти остались на месте, в неприкосновенности. То есть, они не входят в систему общего контроля администрации.
Итак, директор взялся за мертвые зоны, меняет их конфигурацию, чтобы некий неудачник вроде меня не смог больше безнаказанно "ронять" сынков богатеньких папочек. Это понятно и закономерно, я его вчера сильно достал своей наглостью, но вопрос не в этом, а в том, почему картинка их расположения изменилась у меня???
Я залез в настройки и проверил формат файла, сброшенного вчера из капсулы. Да, динамический, самообновляющийся. Это не удивительно, файлы служб безопасности, строителей, коммунальщиков и прочих структур, работающих в реальном времени, изначально пишутся на динамической платформе. Вопрос в том, КАК он смог обновиться?
Начну с начала. Система безопасности школы защищена. Скачать что-либо оттуда невозможно, или очень-очень сложно, а я не хакер. Далее, в школьный банк данных вначале нужно просто войти, а при входе браслет оставляет в системе след, электронную подпись: "Здесь был Шимановский!", по которой меня элементарно найти. И отчислить. Но я сижу на паре, меня никто не трогает, а такие вещи, как безопасность, имеют приоритет всему.
Я вытер рукавом выступивший пот и проверил браслет - глухо. Нигде без моего ведома не регистрировался, и я бы сильно удивился, будь это так. Но как-то же он проник в школьную сеть? Как?
Предположим, пока только предположим, что мой браслет связался с каким-то специализированным терминалом, имеющим право на неограниченный доступ в систему безопасности школы, и скачал инфу оттуда. Например, сервисная служба, устанавливавшая камеры - она ведь имеет право их тестировать, значит, подобный допуск у них есть. Предположим, я связываюсь с их терминалом, тот меня "узнает" и передает нужную информацию. Просто? Просто! И насколько я разбираюсь в технике, скачать данные без регистрации отсюда можно только так. Именно отсюда, поскольку время обновления датируется часом назад, когда я сидел на первой паре. Тогда возникают еще два вопроса: первый - я понятия не имею, что за фирма обслуживает камеры, их система меня не знает и пошлет подальше со всеми вытекающими, и второй - чтобы связаться с ними я должен преодолеть школьные глушилки, а это тоже не просто.
Mierda, технических проблем валом, но дата вверху экрана показывает четко - час назад!
Разгадка обнаружилась, когда дата обновления прямо на моих глазах изменилась на текущее время. Если бы я в тот момент не сидел, я бы упал - такого электронного цирка в своей жизни еще не видел. И только тут мою светлую гениальную голову озарила вспышка: "навигатор"!
Не знаю, откуда у Бэль такая штука. Даже если она дочь крупного олигарха, ТАКИЕ вещи носить на голове, а главное, давать поносить первому встречному... Верх безумия! Мой навигатор самостоятельно (!), поскольку автообновление было установлено по умолчанию, не подключаясь к браслету (!), связался со школьной базой данных и выбрал оттуда всю требуемую информацию. При этом слово "подключиться" будет нелогичным, он тупо взломал ее, прошел сквозь все уровни защиты, как нож проходит сквозь масло, и скачал строго то, что необходимо. У него ведь прописано, что надо связаться - он и связался, и пофиг на все преграды. И судя по тому, что я сижу здесь, на паре, программа обновлялась при мне уже дважды, а меня до сих пор под белы рученьки никто не схватил, система до сих пор в полном неведении, что ее кто-то там ломал.
Охренеть!!!
Это не навигатор - дошло до меня.- Это оружие, мощное электронное оружие. Ему плевать на всяческие глушилки, плевать на пароли и защиты - оно создано как раз для их игнорирования.
Покопавшись еще полчаса, я выяснил, что могу не просто видеть каждую из камер, но и подключаться к ним по желанию, к любой, кроме красных. Это уже была функция самого навигатора, не программы дона Алехандро. А поколдовав еще минут десять, пришел к выводу, от которого потемнело в глазах:
Я могу произвольно подключиться к любому устройству в этой гребанной школе, могу закачать и воспроизвести здесь любую информацию, и мне за это ничего не будет!!!
В ступоре я сидел минут десять. Вот это фарт! Я мог ждать от судьбы любого фокуса, но такого?
Единственное, что не подчинялось моему прибору, это красные камеры - что ж за птица их поставила? И для чего? Эти люди обладают такой же технологией, какая заложена в навигаторе, или даже лучшей. Кто?
Пока этот вопрос оставался открытым. Но мне и без него было чем заняться. Например, когда в самом конце занятия из аварийных динамиков вдруг раздалось:
If you change your mind,
I"m the first in line
Honey I"m still free
Take a chance on me...
- я получил истинное удовлетворение гурмана. Все, включая преподавателя, переглядывались друг с другом, пытаясь понять, в чем дело, а я сидел и тупо балдел.
Итак, прибор Бэль - это оружие. И относиться к нему надо, как к оружию. То есть то, что я вчера его запоролил - это хорошо, но давать его в любые чужие руки в будущем - нельзя. А в субботу, сразу же, как только встретимся, вернуть.
С этими мыслями я выключил музыку и пошел в столовую. Прозвенел звонок.
* * *
В столовую я забежал одним из первых, быстро загрузил поднос и присел в углу, размышляя, как можно использовать навигатор в борьбе "сопротивления". Пока выходило, что никак. Съемка внутри школы запрещена, как и любая передача данных. Безопасность, едрить ее налево!
Предположим, такая картина: снимаю я Толстого на навигатор, с разных ракурсов, красиво, и даю этой съемке ход. Ее могут принять, как вещдок, после соответствующей экспертизы, а могут и не принять (все-таки, это оружие, в нем могут быть защитные штучки от экспертного оборудования). Но допустим, подлинность записи установлена, что произойдет?
Правильно, Кампоса пожурят. Погрозят пальцем. А меня вполне официально, на законных основаниях, отчислят за нарушение устава. И ни сеньора министр, ни сама королева ничего не смогут с этим поделать.
Выходит, дело дрянь. Все-таки, нужно придерживаться старого плана и опираться только на систему внутреннего наблюдения.
Рядом поставил поднос Хуан Карлос, и я вспомнил одну маленькую деталь на схеме камер, на которую вчера не обратил внимания - логотип в левом нижнем углу. Маленький такой, незаметный, и смутно знакомый. Где-то я его видел, а вот где...
То, что я видел его раньше, усыпило бдительность. Дескать, раз вещь знакомая - значит все хорошо. Но после сегодняшней "АББы" в динамиках интуиция говорила, что зря я так думал.
- Слушай, не подскажешь, что означает значок: двухцветный щит, за ним меч, на самом щите орел с короной в когтях?
Изобретатель окинул поднос довольным взглядом, взял ложку и принялся трескать за обе щеки. Насчет еды он всегда был будь здоров.
- Орел черно-синий? - уточнил он.
- Щит черно-синий. Орел золотой.
- Ну да, правильно, щит черно-синий. Департамент безопасности.
Когда я осознал услышанное, моя ложка выпала из руки и противно булькнулась в суп, подымая в воздух фонтан брызг.
- Мама моя женщина!
- Что-то случилось?
Я снова взял в руки ложку, но мысли были уже далеко.
- Нет, ничего...
Итак, красные камеры - подарок от ДБ...
...ДБ держит школу под контролем. Для каких целей? Пути ее высочества неисповедимы, но скорее всего, задумала пакость сеньорам, пинающим титуляров. Не зря же крутая-прекрутая донна Сервантес так экстренно была назначена на должность главы ДО? Ее величество что-то запланировала, пакостное, в своем коронном стиле, ответный ход владельцам частных школ: прижучить самых высокомерных, разорить кое-кого, а кого и посадить, чтоб другим неповадно было. Почему ДБ, не имеющее отношения к образованию? Это понятно, департамент образования - лишь система бюрократических кабинетов, объединенных в единое здание под одной крышей, средств для контроля у них нет, и тем более нет специалистов, могущих грамотно организовать подставу с горами компромата. Для этого и привлечены ресурсы безопасников.
Но общее руководство при таких делах должно тянуться не куда-нибудь, а в Золотой дворец! Cojonudo cono!
Я покрылся мерзким холодным потом. Плохо, все очень плохо.
Если коротко, моя проблема в следующем: руководство ДО во главе с недавно назначенной для этой цели крутой теткой, на технической и кадровой базе ДБ, с подачи и одобрении ее величества (никак иначе), роет яму дядям, устанавливающим в школах свои порядки. Это не только администрация, это акционеры и хозяева школ, совсем иной уровень. И тут вырисовываешься ты, Хуан Шимановский, со своей маленькой войной и непомерными амбициями, и пытаешься спутать всем карты. М-да!
Получается, дон Алехандро - шпик ДБ? Причем шпик не рядовой, с положением? Иначе не смог бы подкинуть схему камер. Блин, а я ему пост директора предлагал! Тупица! А он еще мои слова так спокойно-спокойно воспринял, а я не обратил внимания!..
Да он прекрасно осведомлен, что будет дальше, гораздо лучше меня! И про судьбу директора, и про Кампосов! Если заварушка случится - достанется всем, донна Сервантес - бывший ангел, она никого не боится, начнет вешать, невзирая на чины и должности. Вот это я попал!
Стоп, не сходится. При таком раскладе схема в моих руках не могла появиться без ведома чинов из департамента. То есть, они в курсе, и решили сыграть партию со мной в главной роли. Резонно. Другой вопрос - схема "паленая", с логотипом. Проглядели или специально такую подкинули? Чтобы догадался?
Все может быть.
Что теперь мне делать? Подыграть им? Я не знаю их планов, не знаю, как играть. Вдруг напортачу? А если я - всего лишь пешка, которую отдают на убой, чтобы выиграть фигуру?
А что, версия! Мне впаривают карту, я действую, думая, что меня подстрахуют, а они молча сидят и смотрят, как меня исключают. Чтобы учесть ошибки и самим сыграть более тонко, не спотыкаясь о мои кочки. Кто я такой? Букашка! Почему бы не пожертвовать одной букашкой, ведь на кону десятки тысяч букашек!
От этих мыслей мне сделалось дурно. Нет, я не пессимист, просто стараюсь быть реалистом. Им хорошо, в своих кабинетах, сидят, мозгами раскидывают. А если я буду исключен - дальше в жизни меня ждет только помойка.
Так, хватит ныть, Шимановский! Вставай и дуй к дону Алехандро! Есть вероятность, что они тупо проглядели логотип - там ведь тоже люди сидят! Или посчитали тебя тупым, что не догадаешься (и правильно считали). Или у них есть план, и все же подстрахуют.
Все может быть. Хватит жрать, потом доешь!
Я встал и на негнущихся ногах направился к ленте для подносов. Почему я раньше не обратил на логотип внимания? Решено, никаких активных действий до выяснения ситуации. Никаких провокаций и конфронтаций! Сейчас это чревато.
Есть такая поговорка - хочешь рассмешить богов - расскажи им свои планы. Я в полной мере познал ее в этот день, можно сказать, он стал для меня историческим. Кампосы, провокации, ДБ, ДО, виртуал, журналисты... Все это ерунда, лишь фон для хорошего божественного анекдота.
Этого типа я знал неплохо - он был с моего потока, из соседней группы. Именем не интересовался, но один из главных в банде, наряду с Кампосом, можно сказать, правая рука. Его отец тоже шишка в криминальном мире, хотя и не такая, как отец Толстого. Эта мразь шла с подносом, беседуя с двумя девочками слева. И когда я, не чувствуя подвоха, проходил справа, резко задрал локоть, и тарелка со вторым перевернулась мне на пиджак. Отпрыгнуть или что-то сделать я не успел.
Все разговоры вокруг нас моментально смолкли, повисла настороженная тишина. Этот козел смотрел на меня и довольно скалился, провоцируя на дальнейшие действия. Как бы насмехаясь, выдавил:
- Ой, извини, дружище! Я сегодня такой неуклюжий!
"Что, Шимановский, скушал? Думал, ты самый умный? А тебя твоим же оружием!"
Все смотрели на меня во все глаза, что я сделаю. Ведь если я кинусь драться, а хочется, меня отчислят. Сразу, не разбираясь, почему я это сделал. Напал - и точка. Мне НЕЛЬЗЯ кидаться на эту мразь. И нельзя перевернуть на него свой поднос в ответ, ибо это тоже будет агрессией. Но если я развернусь и уйду - навсегда потеряю уважение окружающих.
На меня ведь смотрят не только детки платников, плевал я на них из рубки линкора - титуляры тоже пялятся во все глаза. В том числе те, которых привела Николь, которые согласились помочь. Все прекрасно понимают, что мне нельзя реагировать, нельзя отвечать, но все равно потеряют уважение. Я перестану быть лидером, заводилой, перестану играть роль, которую на себя взял, а это значит, вновь, как и раньше, останусь в одиночестве.
Что это я все о практической стороне? Знаете, как обидно просто стоять и видеть лица знакомых людей, кривящиеся в презрительной усмешке? Особенно девчонок! В социуме, любом, обязательно есть люди, играющие типовые роли: лидер, клоун и т.п. И есть неудачник, мальчик для битья. Тот, которого никто не уважает и не воспринимает всерьез. Я был "блаженным", агрессивным парнем не от мира сего, со мной не связывались, но считались, теперь же перейду в касту "неприкасаемых", неудачников, кто даже уважения не достоин. Рука Толстого, однозначно. Умная скотина!
- Смотри куда прешь, урод! - прошипел я, и медленно побрел дальше.
Да, меня сделали моим же оружием. Да, я скатился до уровня мальчика для битья, презрительные усмешки и улюлюканья вслед уже раздались за спиной, и это только начало. Пусть так. Толстый не учел один единственный момент.
Я. Никогда. Не сдаюсь.
Внутри меня кипел адреналин, мечтая, моля о жажде деятельности. Но сейчас нужно спокойствие, каменное спокойствие! Я должен уйти, и уйти с позором. Они должны поверить, что я лох и неудачник, что смирился, хотя бы в данный момент. И только тогда можно будет нанести ответный удар.
Что хуже осознавать, что тебя избил мастер спорта, черный пояс, или ботаник-рохля, которого все чморят? Правильно, ботаник. Если тебя по лицу двинет мастер, ты не кинешься в ответ с кулаками - достойному противнику не стыдно проиграть. А если это сделает школьное ЧМО? О, тогда ты бросишься мстить, наказывать, давать сдачи! Зарвавшееся дерьмо надо ставить на место, иначе сам превратишься в дерьмо! Это ловушка, в которую загнал себя Толстый, устраивая ловушку мне.
Я медленно-медленно сгрузил тарелки на ленту, хотя сердце внутри колотилось в бешенном ритме, медленно пошел назад, к раздаче. Тетеньки в белых кепочках оглядели меня и мой пиджак, и сокрушенно покачали головами.
- Можно еще? Я... Не наелся. Не получилось... - И как бы извиняясь, пожал плечами.
Не говоря ни слова, мне и супа налили, и второго наложили. Суп я выбрал самый горячий, второе - самое маркое, где побольше соуса. Не жалеючи полил все это дело майонезом и кетчупом. Хорошо! И молочный кисель на закуску - гулять так гулять.
Вновь, еле переставляя ноги, поплелся назад. Вроде как мне не дали поесть и теперь буду наверстывать. Унизившая меня гнида села почти на месте стычки, чуть-чуть дальше, в окружении все тех же девчонок. Села плохо, не с краю от прохода, придется прыгать. Но ничего, не далеко, получится.
Когда я приблизился, разговоры вокруг вновь стихли, все интуитивно ожидали от меня какой-нибудь выходки. Правильно ждали, я не стал никого разочаровывать: картинно споткнулся, и пролетев метра полтора, упал, влетев мордой прямо в столешницу того стола, где сидел мой обидчик.
Ударился я чувствительно, грязно выругался, и только после этого поднялся.
Тип сидел с отвиснутой челюстью, мокрый, грязный, со свисающей с уха макарониной, весь перепачканный красно-белой жирной смесью. Один-один.
Девушки моментально отодвинулись от него, вскочили, бросая на меня и на него испуганные взгляды. Столовая затихла. Вся столовая, до последнего дальнего столика. Вот и отлично, аудитория собрана - теперь посмотрим, кто кого переиграл.
- Извини, я сегодня такой неуклюжий... - я нахально улыбнулся.
Описывать дальнейшее в деталях нет смысла. Пока он офигевал, я успел сгруппироваться - теперь самое сложное. САМОЕ - САМОЕ сложное! Не дать рефлексам победить.
В меня вбивали это с детства, с самой первой тренировки: инстинктам надо доверять, давать им волю. Если в тебя летит кулак - уворачиваться, или хотя бы ставить блок. Тело за годы привыкло к такой философии, и в опасных моментах делает все необходимые действия за меня само, дабы не отвлекаться по мелочам. Сейчас же мне НЕЛЬЗЯ это делать, и это слабое место в моем плане. Один уворот, простейший блок, и я не докажу, что не начал эту драку. Он должен ударить первый, ударить меня беззащитного, стоящего с опущенными руками.
Но и вырубить с первого удара тоже не должен - я не имею права остаться небоеспособным, в этом заключается проблема. Дать ударить себя, но не дать себя ударить.
- Ты, урод, совсем охренел?
Друг Толстого отшвырнул столик в сторону.
- Я нечаянно! - я старался быть самой невинностью и даже сделал робкий шаг назад. Никакой агрессии, Шимановский, никакой агрессии!
- Я те щас покажу, нечаянно!
Замах. Время для меня остановилось. Фуууу-ууууу-бамц!
А эта скотина умеет бить! Еще чуть-чуть, и убил бы, нахрен!
Я увернулся лишь самую малость, но этого оказалось достаточно. Кулак впечатался по касательной, но голова красиво отлетела назад в сторону, и смотрелось это крайне эффектно. Ориентацию я потерял, секунды на две - слишком сильный был удар, но это уже не принципиально: как всякий актер, играющий на публику, мой противник сделал паузу, давая зрителям понять, какой он молодец, как здорово поставил на место своего обидчика. Я же почувствовал то, о чем в пятницу лишь молился - приступ.
Моя подруга просыпалась, и просыпалась не так, как тогда, за воротами. Внутри бушевал пожар из злости и ненависти, ярость приобретала вид даже не тигра, а свирепого голодного дракона. Я вдруг отчетливо понял, что из этой столовой сегодня выйдет только один из нас, и даже догадывался, кто. И мне это доставляло удовольствие.
Я напал первый, ведь его удар уже сделан, триста человек подтвердит - драку начал он. Можно было не стесняться в средствах, и я не стеснялся.
Нырок, сверху пролетает рука, вскинутая во встречном ударе, но задевает лишь волосы на макушке. Удар в корпус, мощный удар, я вложил в него все, что только смог.
Пробрало. Мой противник согнулся и отступил. Я попытался добить правой, вдогонку, и даже попал, но по касательной - этот гад оказался проворнее, чем я думал.
Он снова попытался меня атаковать, я контратаковал, он отошел. Шустрый, гаденыш! Шустрый и сильный! Пора заканчивать с этими танцами, долго в таком темпе я не продержусь.
Закончить мне не дали. Сбоку ко мне метнулась тень, я пригнулся и ушел, лишь чудом угадав направление удара. Есть. Вновь уход, и еще, и еще. Этого громилу я знал еще лучше - ему я свернул челюсть, когда охотился за ними поодиночке. Забыл уроки старика Шимановского, охламон?
Да, забыл. Двигается быстро, но нападает так же топорно, как тогда. Ну, я ему и показал, что вредно иметь короткую память.
Вновь увернувшись, выпрямился, но не один, а вместе с апперкотом. Раздался противный хруст - чистый нокаут! Кажется, у парня вновь что-то будет не то с челюстью, но тут уж сам виноват.
Отвлекшись на второго противника, я забыл о первом. Тот прыгнул на меня и повалил на землю, пытаясь достать горло. Воздух исчез, рука на горле красноречиво намекала, что бой я почти проиграл. Я пытался несколько раз достать противника, но тот блокировал удары четко.
Выручил меня вновь подлый удар. Не мудрствуя, я зарядил по яйцам. Не попал, он разгадал мой маневр, но уклонился, и в этот момент я выскользнул и из неудобного полусидячего положения заехал в рыло.
- Ах ты ж ... ... ...!
Приступ накрыл меня. Что происходило после этого момента, помню так, будто стоял и смотрел со стороны. Эмоции исчезли, схлынули, остались лишь цель и голый убийственный расчет. Дракон вырвался на свободу.
Тип попытался меня атаковать, но на сей раз я не ушел, а блокировал его, после чего заехал в челюсть, слегка ошеломив, и со всей силы швырнул на раздаточные лотки.
Тетеньки в белых кепочках завизжали и разбежались, туша моего противника смяла непрочный термопластик, приземлившись на ванночки с котлетами, сосисками и соусами. Горячие ванночки!
Тот вскочил, не обращая внимания на ожоги, и кинулся на меня - но это уже был жест отчаяния. Я повалил его на землю, как до этого он валил меня, и схватил ладонями горло. Время кидать камни - время собирать камни.
Он хрипел, трепыхался, пытался вырваться, но я держал крепко. Мои мышцы походили на гидравлические цилиндры, они не чувствовали боли или нагрузки. Просто делали то, что надо, наплевав на всё - ими управлял не я, а дракон.
Я хорошо запомнил его глаза. Почему запоминаются такие вещи - не знаю, но в отличие от хода боя, который помню поверхностно, выражение его глаз запало в душу намертво. Это был ужас, первобытный ужас человека перед стихией, перед чем-то большим и неумолимым. Когда он повалил меня, в его глазах плескалось превосходство, в моих же он видел смерть.
Дракон не собирался щадить его, останавливаться на полумере. Все или ничего - это его драконий девиз.
Нет, не так. Это мой девиз, ведь дракон - лишь часть меня, дикая и необузданная. Это мое кредо по жизни: беловолосая девочка Бэль раскусила его, объяснив мне самому, кто я есть.
Я пришел не драться, не ставить на место, а убивать. Он прочел это в моих глазах, и на его лице отразились отчаяние, паника и бессилие. Он смел и горд, лишь когда толпой окружает кого-то слабого: тогда можно и поглумиться, дескать, какое ничтожество! Избивая слабого чувствуешь превосходство, самоутверждение, это так, но это пустое утверждение. Ты не вкладываешь в победу ничего - ничего и получаешь. Этот тип, оказавшись на месте загнанного зверя, чувствуя неотвратимость возмездия, превратился в скулящее дерьмо, способное только выть, потому, что он и есть дерьмо, и понял это.
Выигрывает не тот, кто сильнее, а тот, кто готов отдать за победу все. Именно поэтому я сильнее всей банды Толстого - они пустые, ненастоящие, не готовые рисковать. И я верю, даже не верю, а знаю - победа за мной.
А свою смерть этот урод запомнит до конца жизни. Почти уверен, в следующий раз он поостережется трогать тех, кто дает отпор.
Мне не хватило всего лишь чуть-чуть, совсем немного времени. Он уже не хрипел и не трепыхался, когда охрана, наконец, соизволила почтить столовую своим присутствием. Дракон всесилен в рукопашной, но, к сожалению, против шокера у него защиты нет.
* * *
- Кажется, мы договаривались, что я больше не увижу тебя в своем кабинете?
Витковский вошел злющий и сразу взял быка за рога.
- Я не виноват, сеньор директор. - Я меланхолично пожал плечами. - У меня не было намерения увидеться с вами. Я прекрасно себя чувствую и так.
Он плюхнулся напротив и скривился от отвращения.
- Ты за два дня отправил на больничный троих учащихся моей школы! И после этого смеешь утверждать это?
- Именно, сеньор директор. Сеньор Рубини споткнулся и упал, вся моя вина заключается в том, что я стоял рядом. Сегодня же я стал объектом целенаправленной агрессии, это может подтвердить несколько сот человек. Сеньор Рамос напал первый, и сделал это в не терпящей двоякого толкования форме.
- Ты спровоцировал его, Шимановский! - заорал директор. - Это видели несколько сот человек! А теперь смеешь утверждать, что стал объектом агрессии?
- Да, сеньор директор. Я не специально это сделал, произошло недоразумение. И я пытался извиниться, вы можете просмотреть записи и убедиться в этом.
- Ты спровоцировал его! - повторился он и зашипел, наклонившись. В этот момент он был больше похож на змею, не хватало только раздвоенного языка. - Специально, чтобы я его отчислил! Так?
- Никак нет. - Я невинно замахал головой. - За несколько минут до этого сеньор Рамос поступил точно также, целенаправленно, облил меня, пытаясь вызвать на конфликт.
- Не переводи стрелку, Шимановский! Я смотрел записи, он сделал это случайно, в отличие от тебя, подонка, ведущего охоту на моих учеников! У тебя ничего не выйдет, понятно? Я не отчислю Рамоса!
Мне захотелось рассмеяться. В принципе, этого стоило ожидать. Глупо было надеяться на справедливость ЗДЕСЬ.
- То есть, когда провоцируют меня, а потом избивают, это нормально, это не охота. Но если это делаю я - то это нарушение порядка и устава!
- Если тебе не нравится наша школа, ты можешь в любой момент забрать документы и идти в другую.
Витковский откинулся на спинку кресла и потянулся, сложив руки в замок. - И я настоятельно рекомендую тебе это сделать. Крайне настоятельно!
Вот так, прямо в лоб, без предисловий. Главные слова. После них начнутся боевые действия со стороны администрации, а ее не стоит недооценивать Интересно, он что думает, я испугаюсь и сложу лапки кверху?
- Объясните мне логику, дон Витковский. В вашей школе, за которую вы отвечаете, банда подростков терроризирует целый класс учащихся, социальный класс. Вы же, вместо того, чтобы навести порядок и защитить их, для чего собственно и поставлены, помогаете бандитам, прикрывая их террор и вышвыривая неугодных. Почему так?
Зачем я это спрашиваю, ведь и так все понятно? Не знаю. Наверное, чтобы посмотреть ему в глаза. Раньше ведь у меня не было такой возможности. Никаких практических действий или раскаяния с его стороны я не ждал - глупо это.
Директор поерзал в кресле и усмехнулся.
- Пока что я вижу иную картину. Один выскочка, решивший, что ему все можно - довольно наглый выскочка - терроризирует группу учащихся моей школы, избивая, или делая так, чтобы тех исключили. И я не могу не отреагировать на это, посему предупреждаю тебя, последний раз предупреждаю - уймись. Больше разговаривать с тобой не буду.
- А как же те, кого терроризировала эта ваша "группа учащихся", и подставляла? - Я назвал ему имена исключенных с подачи Толстого парней, а также нескольких человек, ушедших добровольно. - Вы перевираете факты, сеньор директор, покрывая преступное сообщество.
- Шимановский, я тебе уже сказал: не нравится - уматывай. Это моя школа, и я устанавливаю здесь такие порядки, какие я хочу. И не надо мне угрожать сеньорой Сервантес!
- Корона платит за нас деньги...
- Корона не платит и половины стоимости вашего реального обучения! - перебил он. - А сами вы - грязное отребье, и вам не место в цивилизованном обществе! Если бы не эти дурацкие законы, я бы никого из вас на выстрел не подпустили к школе! Быдло должно учиться с быдлом! Ну что, доволен? Все услышал?
Я кивнул. Всё. Даже больше, чем всё. Итак, дело не в страхе, точнее не только в нем. Витковский - грязный мудак, презирающий тех, кто ниже его по социальной лестнице. "Быдло во власти".
- Сожалею, но не могу вышвырнуть тебя, как провокатора, - продолжил откровенничать директор. - И то только потому, что сеньор Рамос-старший не хочет огласки, не хочет привлекать к этому делу внимания. А без его согласия я не могу послать на экспертизу запись, в которой ты подстрекаешь его сына.
- Его сын первый подстрекал меня...
- Меня это не интересует, Шимановский. Ты остаешься в этой школе, но помни, больше предупреждений не будет. Один залет - и тогда я сам выдам тебе документы, с пометкой в личном деле о нарушении устава.
Он сделал паузу. Я молчал.
- Чем выше возьмешь, Шимановский, тем ниже падать, не забывай об этом. Все, свободен. Марш на занятия!
Я поднялся.
- До свидания, сеньор директор. Всего хорошего, сеньор директор...
- Не поясничай. И еще, забыл: школу должна посетить комиссия из департамента образования. Если ты хоть словом, хоть жестом, хоть еще чем спровоцируешь кого-нибудь, или выкинешь что-нибудь эдакое, берегись, Шимановский. Я сделаю так, что ты вылетишь из любой другой школы, куда бы не пошел после этой.
- Да, я верю вам, сеньор директор. Вы в достаточной степени козел, чтобы такое организовать.
- Пшел вон, придурок! - рявкнул тот, выходя из себя.
Я вышел. В приемной сидела секретарша, тупая смазливая блядь, которую мечтает отодрать вся школа. Но при том весьма высокомерная блядь! А дерет ее, естественно, Витковский, единолично. Она зыркнула на меня с таким презрением... Кукла, чья бы корова мычала!
Когда дверь захлопнулась, она встала и вошла в кабинет. Его хозяин сидел, обхватив голову руками, и напряженно думал. Она коснулась его плеч и начала нежно разминать их.
- Погоди, сейчас не до тебя.
- Тебе всегда не до меня. Расслабься, все хорошо!..
- Эта малолетняя сволочь все нервы вытрепала!.. - он грязно выругался. Женщина начала от плеч перебираться все дальше и дальше к груди, призывно лаская.
- Вышвырнул бы ты его, и дело с концом. Зачем держишь?
Хозяин кабинета накрыл ее руки своими, не давая развивать наступление.
- ДБ дважды присылал на него запросы, на личное дело. В том году, и в этом, с разницей в полгода.
- И что?
- Департамент не интересуется людьми просто так. Кто его знает, для чего он им?
- Брось...
Женщина томно выгнулась, все же развивая успех, и перекочевала начальнику на колени. Тот принялся гладить ее ноги, перебираясь все выше, с интересом изучая декольте.
- Если бы был один запрос... Но второй! Они наблюдают за ним, и если я его просто так исключу... Могут возникнуть проблемы.
- Мало ли для чего департамент за кем-то наблюдает? Может быть сотня причин!
- Но он...
- За ним кто-то стоит?
Мужчина поколебался, но отрицательно покачал головой.
- Нет.
- Тогда в чем дело? Департаменту плевать на всяких выскочек, поверь... - Она впилась ему в губы. - Возьми меня, прямо сейчас...
Мужчина с силой оторвался от нее.
- Наверное, ты права!
Затем резко передислоцировал ее на стол и до верха поднял юбку.