Аннотация: Эпилог, ред. от 01.09. Возможно, сценка будет переделана, такое не исключаю. Но пока не вижу, как именно.
<
Опекун
Ноябрь 2447, Венера, Альфа, Золотой дворец.
- Вызывали, сеньор?
Девушка вошла в сопровождении Даниелы, от вида которой его превосходительство скривился.
- Присаживайся, - указал он на кресло напротив себя. Девушка кивнула и послушно села. Даниела осталась стоять.
- Спасибо, ты свободна! - сказал он ей открытым текстом. - Не смею задерживать!
Та громко вздохнула и вышла, всем видом выражая недовольство. И он ее понимал: как же, глава опергруппы, а проморгала доставку к нему этой девочки! Причем девочка - ее же подопечная, пускай и временно отстраненная.
Он подозревал, что ту от него прятали намеренно и видел в этом руку Гарсия. Однако, Елена не всемогуща, а девочке, как и всем, хоть иногда нужно выходить в город, ибо ее отстранили от работы хранителя, но в правах не понизили. И сегодня, наконец, его люди смогли ее перехватить.
Его превосходительство на секунду прикрыл глаза и сделал упражнение на концентрацию, стремясь унять раздражение, собраться с мыслями. Последнее время он стал очень нервный, и дело не только в Даниеле, постоянно лезущей на глаза и качающей права. То, чего он боялся, началось, а он потерял все нити управления процессом.
Меж тем девочка вжала голову в плечи. Он хорошо знал ее, их взвод часто приставляли к нему. На нее лично он никогда не окрысивался, но пара ее товарок взбучку получала - ничего хорошего от беседы с ним та не ждала.
- Удивлена? - спросил он почти отеческим тоном, пытаясь хоть немного погасить неприязнь. Та вздохнула и покачала головой.
- Немного, сеньор.
- Как думаешь, о чем я хочу с тобой поговорить?
- О моем отстранении, сеньор.
Он кивнул.
- Да. Тебя ко мне до сих пор не вернули. Я считаю, это дело времени, но время затягивается. И мне это не нравится.
- Какое вам до меня дело, вернули меня или не вернули? - ехидно усмехнулась она. - Вам плевать на нас.
- На вас всех - да, - заметил ответил он. - Но персонально с твоим взводом я сработался, мы нашли общий язык, чего нельзя сказать о ваших сменщицах. Я слишком берегу свои нервы, чтобы лишний раз проходить такую встряску.
Камиллу передернуло. Дон Козлов тот еще эгоист. Но, к сожалению, он бывший муж королевы, отец ее детей, и они обязаны защищать его, как бы к нему ни относились.
Его превосходительство не любил ангелов, это не являлось секретом. При любом удобном случае он вставлял им палки в колеса, делал дурами. Придирался к мелочам, доводя девчонок до слез, особенно молодых и неопытных. Развлекался так. И он был слишком весомой фигурой, чтобы офицеры могли с этим что-то поделать. Однако, и отделаться от сопровождения ангелов он не мог, королева ответила ему однозначным отказом, а следовательно, ему все-таки выгодно иметь налаженные отношения с охраной, хотя бы на минимально приемлемом уровне. И их взвод этого уровня достиг.
Однако все закончилось после ее отстранения - на внеплановую проверку отправили весь взвод. Девчонок, в отличие от нее, без лишения статуса, но им от этого не легче. Теперь они все безвылазно сидят на базе, чего-то ждут, но их, несмотря на твердые выводы комиссии об адекватности, изо дня в день оставляют в резерве.
- Я хочу, чтобы ваш взвод вернули, - произнес дон Серхио, слегка повышая голос. - Я и так уже поменял два подразделения за полтора месяца. Потому пытаюсь понять, что такого таинственного в твоем отстранении?
Из груди Камиллы вырвался вздох.
- Я сама не понимаю, сеньор!
- Так, может, расскажешь? - Он улыбнулся. И она поняла, что он знает. Всё знает. А их беседа - не более, чем прелюдия. Но к чему? К вербовке?
Камилла попыталась расслабиться, несколько раз сделала дыхательное упражнение. Вряд ли вербовка - не того она полета птица. Скорее всего, пристрелка. И ей не стоит уходить в глухой "отказняк". Наверняка за нею следят, а сеньоры офицеры любят играть в такие игры - вцепятся в нее, как клещи, им только дай его превосходительство в лужу посадить. Нет, за ними всеми... Присматривают, за всеми хранителями, чтобы не постукивали "налево". Но за опергруппой дона Козлова присматривают особенно. А сейчас, когда ее вежливо "пригласили", привезли к нему почти силой, наказующие возьмут ее в капитальную разработку. И сам дон Козлов, кстати, не может не понимать этого. То есть он сам задумал поиграть с наказующими, и ломать всем им кайф не стоит тем более.
"...К тому же все они - сильные мира сего, а с таковыми надо дружить, - пронеслось у нее в голове. - Кто знает, сейчас она слепая пешка в их играх, а завтра р-раз! И вернулась в ряды хранителей! Ведь ясно же как день, ее взвод ни при чем, их не выпускают из-за нее одной. А значит, надо попытаться выторговать возможность вернуться, поучаствовав в этой глупой игре".
Камилла расслабилась и приготовилась к интересному поединку. А как иначе, беседы по душам с этим человеком всегда поединки!
- Я не знаю, что рассказать, сеньор, что вы хотите услышать. - Она улыбнулась. - Мне кажется, вы сами прекрасно осведомлены о произошедшем, а передо мной ломаете комедию. Я не права?
Дон Серхио довольно рассмеялся
- Да, я осведомлен И это не дает мне покоя. Хранитель, прошедший психологическую подготовку, вдруг теряет самообладание в рядовой стычке с каким-то неопытным мальчишкой? Такого не может быть. Не может, потому, что не может быть в принципе. Но судя по моим сведениям, это произошло. Вот я и задался вопросом: "Почему?" Если забыла, напомню: вы - мой взвод, мой собственный. Ты охраняла меня, и даст бог, будешь охранять в будущем. Я хочу знать, что произошло, не со страниц скупых отчетов, не от своих осведомителей, которых, поверь, у меня в вашем заведении хватает, а от тебя самой. Лично.
Камилла покачала головой.
- Сеньор, но мне и вправду, нечего вам сказать.
- А я думаю, ты ошибаешься. - Смешок. - Начни с того, отдаешь ли ты отчет, что та ситуация не могла быть возможна? - Дон Серхио пробуравил ее взглядом насквозь. Она поежилась.
- Да, сеньор. Отдаю.
- А что комиссия? Разделяет эти взгляды?
- Думаю нет, сеньор. Они настаивают на срыве. Все мы люди, у всех может быть.
- А на самом деле?
Его глаза смеялись. И Камилла расхрабрилась:
- На самом деле, конечно, отдают, сеньор. Да, все мы люди, никто не застрахован от подобных срывов в общении с близкими. Но он не близкий, и мы всего лишь играли в карты. Я так понимаю, вы и сами это знаете, иначе бы не задавали мне эти вопросы.
Хозяин кабинета согласно кивнул.
- Разумеется. Но тебе они ничего не говорят. Играют в молчанку. Ты же и сама понимаешь, что лучше не распространяешься о догадках даже внутри взвода. Сорвалась - и сорвалась. Так?
Отвечать было не обязательно.
- Потому, что у комиссии всего два выхода: либо поставить под сомнение методики корпуса, безошибочно работающие, как часики, почти столетие, либо все-таки признать, что Хуанито - мальчик особенный, дружит с нечистой силой, продал душу дьяволу или что-нибудь в этом роде. Тёмное дело. И ни один из них неприемлем.
- Зачем вам я, сеньор? - глядя на него в упор, спросила она. - Вы и так осведомлены гораздо лучше моей скромной персоны. К чему этот разговор?
Дон Серхио расслабился, откинулся на спинку кресла.
- Я же говорю, просто хочу послушать тебя, как очевидца. Как участника событий. Что ты в этот момент чувствовала? Почему сорвалась? Как сама оцениваешь произошедшее? Неужели это противозаконно?
Она покачала головой, пытаясь понять, как лучше всего реагировать. Пока она этого не знала, потому продолжала плыть по течению, выслушивая со стороны потенциального противника откровенность за откровенностью. Но за откровенность надо платить, а может ли она это делать? Имеет ли право, или это конфиденциальная информация?
И она решилась. Этот человек УЖЕ знает всё, что произошло. Знает гораздо больше комиссии, ибо телячьи глаза тех сеньор, хлопающих ресницами в попытке самим себе объяснить ее поведение, не выражали абсолютно никакой осведомленности. Дело спустили на тормозах, но спустили за отсутствием каких-либо выводов, а не чтобы что-то скрыть. Скрывают же они все подряд, по инерции, потому, что положено. Такого же собеседника, как дон Козлов, еще поискать!
- Нет, не противозаконно. - Вздох - Это сложно описать словами, сеньор... - Она прикрыла глаза и попыталась вновь пережить то, что чувствовала тогда. - Он будто затягивал меня. Я спорила, боролась, а он втягивал меня все глубже и глубже. И в один момент я просто не смогла выбраться.
- Откуда выбраться?
- Из спора. Он давил на меня, я будто чувствовала и переживала все, что он хочет сказать. Он говорил, а я окуналась и окуналась в это. И меня брало зло. Зло не только от того, что он говорил, но и от того, как он это делал. И оттого, что это делал он.
Он будто выворачивал душу и показывал всем ее на просвет. Словно издевался. Меня бесило это, я чувствовала, что еще немного и сорвусь, но не могла побороть себя и взять в руки. И в один момент сорвалась.
- Сумбурно! - выдавил ее собеседник после молчания.
- Я не смогу подобрать иные слова, сеньор, - ответила она. - Я это чувствовала, а чувства сложно описать.
- Ты знала, что на грани срыва, но не могла "выплыть" из этого омута, - переспросил он, но больше это походило на констатацию. Камилла промолчала.
- Что вообще можешь рассказать об этом пареньке? - усмехнулся его превосходительство. - Не относительно того случая, а в целом? Какой он в жизни? Что делает? Как к нему относятся?
- Разве этого нет в ваших отчетах? - не могла не съязвить Камилла, но его превосходительство отнесся к ее выпаду, как слон к таракану.
- Скажу, сложно с ним. - Камилла пожала плечами. - Непонятный он. Жесткий, принципиальный, себе на уме. Насколько я знаю, до сих пор ни с кем в нашем курятнике не спал, хотя негласная охота на него идет. На мой взгляд, это о многом говорит.
Его превосходительство кивнул, выражая согласие. Действительно, в целеустремленности юноше не откажешь.
- Он хочет добиться цели и ставит на карту всё. И это всё, что я могу сказать о нем в целом.
- А в жизни? Плохой он, хороший? Злой, добрый?
- Не знаю, сеньор. - Камилла покачала головой. - И не злой, и не добрый. Пока это никак не проявилось. Но глаза у него...
- Что глаза?
- Угроза в них. Опасность. Будто говорят: "Не подходи! Хуже будет!" Это сложно описать, но девчонки в основном это чувствуют и боятся подходить.
- Боятся его трогать, обижать, - перевел его превосходительство. Камилла кивнула.
- Мы его слишком мало знаем, чтобы судить наверняка. Если окажется, что он... Не из крепких духом, ему придется несладко, поверьте. Если же взгляд соответствует... Я не знаю, что будет, сеньор. Может быть его даже и примут. - Его превосходительство улыбнулся. Звериные порядки корпуса не являлись для него секретом. -
- Может быть?
- Ну, вы же и сами все понимаете, - усмехнулась она. - Он - мальчик. Чужой. Вот вы сколько на этой планете? - перешла она в наступление, решив попытаться хоть раз уколоть дона Серхио лично. Другой такой возможности у нее не будет. - А своим так и не стали. Вы все равно чужак, хотя именно вы, как говорят, вытащили страну в свое время из пропасти. То же и с ним. Он чужак, сеньор. Мальчик.
- А с его собственным взводом что? - Его превосходительство проглотил шпильку, хотя внешне не подал вида. Впрочем, Камилла понимала, сегодня ей за это ничего не будет.
- Девчонки от него без ума. - Камилла покачала головой. - Защищают. Отсекают от других.
- Спят с ним?
- Нет. Он вписался как напарник, они держат его за своего, а со своими не спят.
- А со своими не спят... - зачем-то повторил его превосходительство и вновь задумался. - А что он сделал для того, чтобы они считали его своим? Я понимаю "пятнашку" - Мари-Анж сорвалась, а он... Прибежал к ней, нарушив приказ. Но что с "чертовой дюжиной"?
Камилла вновь пожала плечами.
- Не знаю, сеньор. Но они за него горой.
- Вы общаетесь с ним? Сейчас?
- Да, сеньор. - Она утвердительно кивнула. - Но редко. У него учебка, нам некогда.
- Однако, ты всё про него знаешь.
- Но это же корпус, сеньор.
- Телеграф... - в задумчивости потянул его превосходительство, встал и прошелся по кабинету.
- Мне нравится, что ты поняла главное: не может просто так хранитель съехать с катушек. Это хорошая новость. Плохая новость - это секретная информация.
- Если бы она была секретная, меня бы... Я бы... - Камилла сбилась. И нарвалась на веселый взгляд его превосходительства.
- Секрет можно сохранить двумя способами. Либо запрещая его раскрывать, либо не акцентируя на нем внимания. Люди не склонны трепаться о том, что не считают важным. А ты не должна была этого делать ввиду своего позора. Они понадеялись, что ты будешь благоразумна. И до сего дня у них получилось.
Его превосходительство подошел к огромному окну, за которым открывался вид на зеленоватое вечернее небо Венеры. Камилла замерла с открытым ртом.
- Но зачем вы говорите это мне, сеньор? Вы хотите...?
- Нет, не хочу. Мне нет выгоды от твоего исчезновения, наоборот. И осведомителей у меня хватает.
- Тогда что? - не понимала она.
- Ты знаешь, что на этого мальчика большие планы? - усмехнулся он. Камилла скупо кивнула.
- На уровне слухов, сеньор. Точной информацией никто не владеет.
- И слава богу, что не владеет! Тем не менее, на этого мальчика, Камилла, большие планы. Твоя же задача - сделать так, чтобы с ним ничего не случилось. По возможности, естественно, но я знаю твои возможности в вашем "курятнике".
- Не понимаю, сеньор, - поежилась она.
- Ты сама сказала, он - мальчик. Чужой. А вокруг девочки. А значит, он может совершить множество ошибок, которых можно избежать, если за ним кто-то будет негласно присматривать.
- Зачем вам это, сеньор? - не поняла она. Происходящее не вписывалось ни в одну предполагаемую ею схему. Дон Серхио усмехнулся.
- Это мое дело. Но с него не должен упасть ни один волос. Это все, что я могу тебе сказать. Опекай его, девочка, и я не забуду тебя.
- Например, походатайствуете насчет возвращения в хранители? - улыбнулась она. Он улыбнулся в ответ:
- Непременно!
Когда Афина вышла, его превосходительство обошел стол и со вздохом опустился на место. В течение часа Камилла должна попасть на допрос к Мишель или Гарсия. Или к обеим сразу. Естественно, отпираться и что-либо скрывать у нее не возникнет даже мысли. Но услышат сеньоры офицеры немного не то, что ожидают от человека, отдавшего приказ на ликвидацию мальчишки вместе с десятком ангелочков. Совсем не то.
Применить серьезные средства для ее допроса они не могут - репутационная потеря. И девочку будут подозревать. Опекать. Тем более, что через час он отправит Мишель ходатайство о ее возвращении к обязанностям хранителя.
Из его груди снова вырвался вздох. Игра. Детсадовская игра, от нечего делать. Но ничего другого ему не остается - в этом гнилом болоте идти на что-то серьезное опасно и чревато. А своей цели он достиг - узнал все, что нужно. Елена же пускай развлекается, ей полезно...
Итак, магия дона Мигеля работает, в мальчишке есть дар. Но проявляется он спонтанно, неосознанно. И что будет дальше - ведомо одним высшим силам.
- Что же ты натворил, сумасшедший старик? - произнес он, смотря в никуда. - И как теперь быть?