Глава 27. Приглашение от которого сложно отказаться
Боливарес практически не охранялся. Это поразило Мишель - она ждала чего-то большего. Ждала разборок, усиления, вплоть до ввода в город национальной гвардии. Но усиления и не требовалось - в этом северном анклаве было не просто спокойно, здесь было пустынно. Ни гвардии, ни бандитов, ни даже людей на улицах. Люди были, но гораздо меньше, чем можно было ожидать вечером в пятницу, когда все работяги возвращаются после тяжёлого труда. Некая гнетущая туча висела над районом и давила, и она, как человек, связанный с силовыми структурами, ощущала её подкоркой
Впрочем, удивляться было некогда - её белоснежная красавица "Омега" быстро вырулила на нужную улочку, проехала сквозь такую же пустынную, как и район, промзону, и подъехала к заброшенному старому ангару. Возле которого на удивление так же было тихо, ни души. Но ворота ангара были открыты, как бы приглашая её. Понимая, что с точки зрения стратегии это глупо, но будучи уверенной, что её-то Хуан тронуть не посмеет, она, постояв и подумав с минуту, смело двинула штурвал, заводя машину в проём. Унижение от того, что она, глава корпуса, пойдёт пешком, опасаясь собственной тени, превысило риск быть обездвиженной этим паршивцем.
Не прогадала - засады внутри не было. Ничего не было - пустой тёмный ангар. Она вышла, закрыв за собой люк. Расстегнула кобуру, но игольник пока не вытаскивала. Прошлась несколько метров туда-сюда. Шаги гулким эхом отдавались в замкнутом помещении. Совсем темно тут не было - где-то под потолком еле-еле тлели диодные лампы аварийного освещения, окрашивая пространство вокруг цветом кровавого марева, но дальше десяти метров видимость сходилась к нулю.
- Хуан, мне долго ждать? - произнесла она, и эхо разнесло её слова. - В этом свинарнике воняет бомжатиной, нехорошо, заставлять приличную сеньору дышать подобным мистическим ароматом.
Ответом ей стали створки ангара, поехавшие навстречу друг другу. Несколько секунд - и сомкнулись, отрезая её от внешнего мира. "Дура!" - пролетела мысль, но Мишель её отогнала. Дурой она стала не сейчас, когда заехала в ловушку, а часом ранее, когда отправила Ортегу с тремя группами домой, на базу, поперевшись на "стрелку" одна.
- Потерпишь, раздался голос в стороне. Рука рефлекторно дёрнулась, послышалось звонкое в тишине "у-у-у-и-и-и" активации её игольника.
- А ты сегодня нервная, - с иронией хмыкнул паршивец.
- Не люблю разговаривать, не видя оппонента, - произнесла она и не думая убирать игрушку. - Сколько вас здесь? Я на мушке? Это наши или наёмники?
- Ты и про наёмников знаешь?
- У меня свои, независимые источники информации, - ответила она. Помолчала. - Да, знаю. И мне не нравится, что происходит.
По команде Хуана лампы ангара одна за другой начали набирать яркость, и через пять секунд ангар оказался освещён тусклым, но светом. Помещение оказалось пустым - никаких машин, никакой "коробочки" - никого. Впрочем, под крышей можно спрятать снайперов, так что это ничего не значит.
Он стоял один, метрах в пятидесяти. Без оружия. Она перевела игольник на его фигуру.
- Даже не думайте.
Хуан медленно поднял руки и пошёл к ней.
- Мы тут одни, Мишль. Опусти пушку. Я не думал нападать или угрожать.
- Да? - Её голос лучился иронией. - Алисе ты тоже так говорил?
- Алиса мне мешала. Ты - нет.
- Хуан, я твой командир. И даже больше, чем командир. Но узнаю новости про твою операцию постфактум, когда всё уже произошло. Тебе не кажется это... Странным?
Он опустил руки, сложив на груди. Остановился в десяти метрах.
- Нет.
- А ворота ты закрыл для чего? Чтоб никто не видел, как пристрелишь?
- Это говорит мне женщина, держащая меня на мушке?
Мишель вздохнула, но убрала пистолет.
- Нет. Просто там ждут сигнала тревоги "пятнашки". Я оставил их за оградой. И если увидят что-то непотребное, будут стрелять на поражение.
- В меня? - Мишель скептически хмыкнула, но Хуан скепсис не разделял, и было видно, за этим что-то стояло. Что-то, что ей сильно не понравится.
- В тебя. Возьмут и выстрелят. А мне это не надо.
- А что тебе надо? - Она тоже сложила руки и прислонилась к люку "Омеги". Ситуация напоминала ей гротеск, психбольницу... Но чёрт побери, это была слишком реальная психбольница, чтобы стебаться над нею.
- Не знаю. - Он покачал головой.
- Хуан, заканчивай играть в игрушки, - покровительственно ухмыльнулась она. - Распускай свою армию, достаточно крови. Поехали домой.
Он отрицательно покачал головой.
- Я не могу. Даже если захочу. Всё слишком далеко зашло.
- Что, твою мать, зашло! - вспыхнула она. - Mierda, Хуан, ты вообще хоть что-нибудь соображаешь? Говори, что задумал! Я не Алиса, но тоже многое могу! Я помогу тебе откатить всё назад!
- Ты не сможешь. - Говорил он с убийственной серьёзностью - ей стало не по себе. - Даже если ты меня сейчас пристрелишь, ничего не изменится. Камень сорвался с обрыва и уже вызвал лавину. Её нельзя остановить, только возглавить. А если ты меня убьёшь... - Покачал головой. - Городу сегодня будет очень плохо.
- Господи, да не собираюсь я тебя убивать! - в сердцах воскликнула она и заходила вдоль машины. Нашла в кармане сигареты, подкурила. Рывком запрыгнула на капот. Задумчиво задымила, приводя мысли в порядок. - Хуан, я твой друг. И не ждала такой свинской реакции. В чём проблема?
- Друг? - Он ехидно оскалился. - Мишель, давай начистоту. Ты ни разу мне не друг.
Помолчал.
- Ты - кукловод, пытающийся воспитать личную марионетку. Сейчас в клане ты на важном посту, но на вторых ролях. Если же при твоей поддержке я чего-то достигну, у тебя появится колоссальное влияние, которое сейчас тебе и не снилось. Ты придумала этот план если не тогда, когда я сидел у тебя в кабинете на собеседовании, то уж во время обкатки и боевого крещения - точно. Ты и постель со мной задумала задолго до, просто так получилось, что я вошёл в ту долбанную каморку, спутав тебя с Катариной. Без неё я оказался бы с тобой в горизонтальном положении позже, но непременно оказался бы. Ты "прокачиваешь" меня, но тебе на меня плевать. Твои действия - собственные инвестиции в будущее, а не помощь. И даже изменой Диего наши отношения никогда не считала - измена категория психологическая, или хотя бы физиологическая, а наши отношения это бизнес и ничего личного. Давай, говори, в каком месте я не прав?
- Продолжаю. Это классный план, сеньора полковник. А знаешь почему? - Хуан нервничал, и она не понимала, что это означает. - Потому что, блин, мне это нравится!
Он достал из пачки собственные сигареты и тоже подкурил. Только теперь она заметила в каком он находился плачевном состоянии. Еле стоял, чуток согнувшись. Лицо избитое - живого места нет. Ей стало его жалко, и это не только материнский инстинкт.
- Мне это нравится, Мишель, наши отношения, - произнёс он, выдохнув дым сквозь зубы. Его затрусило, и это было уже нервное. Он раскрылся перед ней, был искренен...
...То есть, сейчас - момент истины. Когда люди раскрываются ТАК, открывают тебе душу... Они становятся тебе или лучшими преданнейшими друзьями, если встретят понимание и ответный жест доверия, или заклятыми врагами, если увидят, что их попытка наткнулась на глухую стену высокомерия. Мишель, привыкшая к силовой дипломатии, привыкшая договариваться и давить всегда, если есть такая возможность, растерялась. Ибо она МОГЛА давить. Могла строить пацана и ставить на место. Но он её после этого возненавидит. Или развернётся и уйдёт. Или пристрелит - с него станется, хотя тут она, конечно, преувеличивает. Но она его потеряет. Ей тоже надо раскрываться в ответ...
...Но она поймала себя на мысли, что не может. Не хочет. Не перед ним, сопляком.
...Но придётся.
- Мне нравится твоя роль "мамочки", "наставницы" и "доброй тётушки", - продолжил он. - Что на словах ты эдакая строгая командир, а на деле постоянно мне что-то прощаешь и спускаешь с рук. Ты единственная, кто меня реально опекает, и кто делает это совершенно безвозмездно, пусть и в рамках долгосрочной стратегии. - Его голос приобретал всё более и более эмоциональный окрас. - Мне нравится спать с тобой - ты богиня в постели. - Мельком оглядел её тело. - Нравится, что я в любой момент могу на тебя положиться, обратиться, и ты, единственная, не откажешь - хотя бы выслушаешь. Я подчеркну это, единственная. Любая другая сеньора твоего ранга или уровня играет в "магазин" - "я дам тебе то, а ты за это сделаешь это". А ты безвозмездна.
- Даже Катарина? - усмехнулась Мишель. - Даже она играет?
- Особенно Катарина! - улыбнулся мальчишка. - С ней на безвозмездной основе ничего не получится. Другое дело, что нужны ей совсем не деньги и услуги, а простые банальные вещи. Которые вам, тебе и подобным, не придут в голову за ненадобностью.
- Например, понимание. - Губы Мишель расплылись в улыбке. Мальчишка согласился.
- Да, понимание - тоже товар. А ещё эмоции. Она ловит со мной от них кайф, получает адреналин, это моя ей плата за помощь. Но она ничего не сделает просто так.
- В отличие от меня. - Она задумалась. Мальчишка не прост. Гораздо более "не прост", чем ей всегда казалось.
Хуан кивнул. Сделал очередную глубокую затяжку, концентрируя мысли.
- Я с удовольствием протащу тебя на следующий уровень, моя милая "тётушка". И даже буду доверять. Как ни прискорбно, но признаю - ты будешь одной из самых доверенных моих людей. Но... - Он покачал головой.
- Но? - сощурилась она.
- Но я не могу играть по твоим правилам.
- Ты же сказал, что тебе они нравятся. - Мишель сделала последний затяг и выбросила "бычок" в сторону. - Где конфликт?
- Нет конфликта. - Кивок. Мне нравится, но я не могу себе позволить этого, не могу быть ТВОИМ человеком, несмотря ни на что.
Помолчал.
- Я не буду твоей игрушкой, Мишель. Если хочешь играть дальше в эту игру, если хочешь доверия - мы должны стать партнёрами. Равными. Со всеми вытекающими. Нет? Значит нам не по пути.
Она медленно покачала головой.
- Хуан, ты не понимаешь. Ты не можешь быть равным мне. На данной стадии я - твой командир. Наставник. Глава корпуса телохранителей королевы. А ты - никто. Проект офицеров, который можно в любой момент прикрыть. Игрушка Фрейи, которую та может в любой момент забросить, наигравшись. И даже Изабелла, твоя былая любовь, нашла себе мальчика, и встречается с ним наперекор матери, то есть осознанно отстаивает его и свои отношения с ним. Не факт, что она тебя вспомнит, а вспомнив - что у вас что-то получится. Мы не можем быть партнёрами и играть на равных.
Он подошёл и присел рядом. Да, действительно, пострадал мальчонка сильно - вон, как колбасит. Но в данный момент превалировала дрожь нервная, несмотря на состояние, а это совсем другое.
- Мишель, СЕЙЧАС ты круче, - согласился он. - Серьёзная тяжеловесная сеньорита. Я согласен подчиняться и не только внешне. Но в глубине души я должен знать, что ты МОЯ Мишель. Понимаешь?
Она покачала головой, пытаясь прочесть, что у этого горе-мыслителя на уме. Ибо то, что он говорил и делал... Стандартным его подход назвать язык не поворачивался. Она с подобным никогда не сталкивалась. Впрочем, с таким в корпусе и клане в принципе вряд ли кто-то сталкивался, за все сто пятьдесят лет существования династии.
- Я согласен подчиняться, выполнять приказы, - продолжил он, - и даже когда будешь строить меня - буду стоять по стойке смирно. Но я должен быть уверен в тебе, что не предашь. Что ты со мной и до конца, а не с ними. Тогда я в игре.
- А иначе?
Он пожал плечами.
- Не знаю.
Помолчали. Она, наконец, поняла, что всё правильно, ей НАДО прогнуться. Ей, крутой (его слова), важной и вообще самой-самой... Нужно лечь под него, маленького цыплёнка, задавив, нахрен, самомнение и гордость. И это будет самой большой, самой важной её инвестицией в их совместное будущее. Ибо он, действительно, после этого никогда её не забудет и не оставит.
- Это сложно, Хуан... - Она покачала головой. Но приняв решение, зло выдохнула. - Но я согласна.
Помолчала.
- Что теперь нужно сделать? Как-то скрепить договор? Порезать палец и поклясться на крови?
Он пожал плечами.
- Не знаю. Нет, наверное. Фэнтези с клятвами оставь сказочникам.
Она усмехнулась.
- Тогда что? Что сделать, чтоб ты мне поверил?
Снова пожатие плеч.
- Может быть просто сказать, что согласна, и всё?
Захотелось рассмеяться, но она не посмела разрушать такой важный момент.
- Тогда говорю. Я согласна.
Он повернулся, посмотрев ей в глаза...
...Вот чертяка малолетняя, он сканировал её, как сопливую школьницу! Мишель снова стало не по себе, но теперь она держалась твёрдо. Поразилась лишь его способностям читать людей, особенно в состоянии "на грани", когда вот так не по-детски "колбасит". Ибо была на самом деле искренняя. И он, разумеется, это почувствовал и оценил.
- Теперь расскажешь свой план до конца? - ткнула его локтем. - Елена, конечно, может многое, как приближенная Леи, но сама по себе она - работяга, тупой солдафон, а не интриган. Она оперативник, всего лишь. А Лея... Не дура, но иногда просто не хочет смотреть на два шага вперёд.
- Есть ещё Сирена, - заметил паршивец. - Она разгребает ваши Агвиевы конюшни? В смысле, подтирает за Леей и Еленой?
Мишель усмехнулась быстрому переходу темы.
- Нет, Алиса. Сирена больше по внешним и глобальным вопросам. А Алису ты вырубил хуком справа. Так что я вовремя.
- Ты всегда вовремя... Тётушка. - Он окинул ей раздевающим взглядом. Остановился на месте, где была тщательно запакована в блузку её грудь. Китель она расстегнула, но форменная блузка оставляет уж очень много места для фантазии. Правда, у кого, но у этого паршивца с фантазией всё в порядке.
- Мишель, я знаю, как можно скрепить соглашение без этих сказочных ужастиков, порезов и кровавых клятв. И думаю, тебе понравится. - Он расплылся в плотоядной улыбке. Она аж закашлялась.
- Чико, ты в своём уме? - СЕЙЧАС???
- А что тебя смущает? - Он картинно огляделся по сторонам. - "Пятнашки" на улице, мы тут одни. Камер ПОКА нет, Жан-Поль подъедет позже. Как и ветераны.
- Опять ветераны? - Она хмыкнула. Спрашивать, кто такой Жан-Поль, не стала.
- Угу. Девочки Анариэль небольшими группами по два-три человека просачиваются на объект атаки, а Светлячок занимает свои позиции. Время есть. Немного, но нам хватит.
Он деловито спрыгнул - куда подевалась его боль, и за ноги притянул её к себе, красноречиво разведя их в стороны. Быстро скинул её китель, принялся расстёгивать блузку.
- Хуан, мы в городе, - вяло попробовала протестовать она. - Если кто-то узнает...
- Не дрейфь, партнёр! - усмехнулась эта малолетняя дрянь. Очень талантливая дрянь. Которая ей безумно нравилась. Чем? Наверное, подходом, охватом мысли, широтой полёта. И безграничной наглостью.
"А что было бы, если бы он был лет на двадцать старше?" - задала она себе риторический вопрос. И от ответа на него её спасало то, что он риторический. Ибо человека сугубо военного вещи с приставкой "бы" в принципе не интересуют - так, мысль на грани перед входом в нирвану, а этот паршивец умеет загонять в нирвану. Достойный ученик хорошей школы.
Мы лежали в её "Омеге", в салоне, на откинутых в горизонтальное положение мягких сидениях. Получилась роскошная мягкая кровать, и довольно упругая. Анариэль пять минут назад отчиталась о начале, я лишь скупо дал отмашку - мол, хорошо, вперёд. Они сеньориты грамотные, опыта поболее моего - справятся. Мне надо учиться доверять людям, я не могу быть везде и за всех. Назначил ответственных, обрисовал план на стратегическом уровне... Вот пускай думают и реализуют его на тактическом. Командирами просто так в корпусе не становятся, и тем более командирами опергрупп. И лучше внять советам Катарины и не нервничать. Лана тоже при деле - сидит в засаде, пока молчит, но это правильно - у неё такой приказ.
Мишель молчала тоже. Курила. Система вентиляции салона не справлялась, и я вновь, в который раз в своей жизни, проклял всё на свете - её ментол душил почище любой удавки. Но терпел. Так надо. После секса между мужчиной и женщиной самая крепкая связь, самые... Романтические что ли, не знаю, как это явление обозвать, отношения. Сейчас она открытая книга, и именно сейчас, когда я изложил план, её гениальная головка работала на все доступные проценты.
- Зря ты пошёл к Елене, - наконец, произнесла она, как вердикт.
Я пожал плечами.
- У меня не было выбора.
- Возможно. Но повторюсь, она - оперативник. Не стратег. После того, что ты устроишь, в городе и на планете начнётся война. А мы к ней не готовы.
- Но королева же согласилась на этот план! - парировал я. - А она - стратег. В отличие от Елены.
Мишель кивнула.
- Стратег. Но недоделанный. Ты не представляешь, сколько она за свою жизнь допустила косяков. Допустила на ровном месте, где их можно было легко избежать. Она хочет этой войны, но не понимает, что проиграет. Мы слишком слабы. А ты, устроив показательную вендетту, взорвёшь все мосты - сеньорам олигархам не останется другого выхода, кроме как валить и её, и её власть.
Помолчала, затянулась.
- Страх, Хуан, один из главных двигателей политики. Страх быть убитыми толкает людей на любые авантюры, на любые, даже немыслимые альянсы. Они объединятся против неё ВСЕ, даже Феррейра, хотя Феррейра до сегодняшнего дня был нашим главным союзником. Октавио и сам не дурак, умеет анализировать, да и не простит того, что ты хочешь ему сделать.
- Ещё не факт, что сделаю, - фыркнул я под нос.
- Но ты хочешь, - парировала она, сверкнув глазами. - И ручаюсь, он об этом уже знает.
Я не стал спорить - время покажет.
- И что предлагаешь? Мы не готовы к тотальной войне, но мосты взорваны; Анариэль уже начала свой этап операции и назад отыграть ничего невозможно... Тогда остаётся?..
- Будем давить. - Мишель усмехнулась, и глаза её зло сверкнули. - У нас нет выбора, Чико. Надо давить ещё сильнее, чем предусматривает твой план. Мы должны выглядеть не рыцарями плаща и кинжала, которые тёмной ночью вырезают обидчиков, а непобедимой армией, которая открыто приходит и берёт своё. Только тогда у нас получится то, что я задумала.
- А что ты задумала? - подобрался я, поднявшись на локте.
- Извини, у больших девочек должны оставаться свои секреты. - Она пожала плечами. Посмотрела мне в лицо, довольно улыбнулась. Зараза! Но смилостивилась. - Это не только мой секрет, Хуан, извини. Но идеи есть, и может получиться - даю руку на отсечение.
Помолчала.
- Но всё получится только если ты покажешь полную, тотальную отмороженность. Чтобы дрогнули все. Справишься?
Я покачал головой и тяжело вздохнул. Что ж, сам только что сказал, надо доверять людям. Мишель поняла задачу, придумала план на своём тактическом уровне - вот пусть и работает. Моя задача вновь меняется, усложняется, но, думаю, справлюсь. Надо вызвать Майка, посоветоваться с парнями по поводу технической стороны...
Ладно, пора подниматься. Хорошего понемножку.
- Ладно, партнёр, пора подниматься, - озвучил я мысли вслух. - Дела не ждут. Ты как, доедешь одна, или нам с "пятнашками" тебя проводить?
- Издеваешься? - презрительно скривилась мать-командир, вставая и открывая люк. Вся её одежда осталась снаружи. Боже, какая она ослепительно красивая в наготе - я засмотрелся.
- Это Боливарес, - усмехнулся я. - Тут опасно.
- Вот пусть и трепещет этот Боливарес. - Она скрылась из вида и начала быстро, по военному, одеваться. - Эй, а вы что тут забыли? - вдруг изменился тон, и обращалась она явно не ко мне.
Моё тело через секунду было вынесено тренированными руками наружу. Вот... Мать их!..
- Mierda, девчонки!..
- Тереза, Мари-Анж, что происходит? - Мишель, нацепившая блузку, но без трусов, однако не потерявшая ни капли достоинства, грозно сверкала глазами на моих маленьких валькирий, пятящихся, судорожно сжимая винтовки.
- Я... Мы... Хуан... С-сеньора, мы думали... - Тереза, красная, как двести тридцать восьмой плутоний, была готова провалиться.
Огляделся. Машина была в кольце. Они окружили её, пока мы кувыркались внутри, и ждали развития событий.
- Мы думали, вы убили Хуана, - подала голос сбоку, со стороны кормы машины, Криска, тоже пятящаяся, как и остальные.
- Пошли вон, мать вашу! - заорал я так, что ангар содрогнулся. Нырнул салон, нащупал у стенки первый попавшийся предмет и запустил в Терезу. - Пошли вон, кошёлки эдакие! Я где вам сказал быть? Где сказал ждать? У вас со слухом плохо, или с мозговой деятельностью?
Попал в Мари-Анж, по шлему. Девчонки развернулись припустили прочь, прейдя на бег.
- Они думали, я тебя убила. О, господи, куда мир катится! - картинно вздохнула Мишель и невозмутимо вернулась к процессу одевания нижнего белья. - Кстати, этот бокал из натурального хрусталя. Коллекционный. С Земли. Да ещё памятный. Стоит кучу денег.
Я посмотрел на предмет, брошенный в девчонок, лежащий на бетонопластике пола в виде переливающихся в местном освещении осколков. Множества осколков - хороший был бокал.