Аннотация: О работе политруков и комиссаров эвакуационных госпиталей
Политическая служба эвакуационного госпиталя в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.
В системе государственных учреждений Советского государства всегда имелись воспитательные политические подразделения. В 1990-е годы в общественном сознании политические органы воспринимались как средоточие худших сторон советской действительности: догматизма, вмешательства в личную жизнь, подавления инакомыслия. Казалось, всепроникающая система политических и партийных органов канула в лету вслед за советским государственным порядком, оказавшись преходящим явлением. Но и теперь, спустя 18 лет после распада Советского Союза и КПСС, в сферах военной, образовательной и государственной службы политические (воспитательные) подразделения не только сохраняются, но и наметилась тенденция к их росту. Политическая служба в России существует уже более 90 лет и прекращения её деятельности не предвидится. Историю развития системы политических органов необходимо изучать, а не клеймить позором.
Согласно устава ВКП(б) руководство партийной работой в армии осуществлялось Политическим управлением РККА на правах военного отдела ЦК ВКП (б), которому подчинялись политотделы, комиссары и партийные комиссии (Глава IX, ?52) . Деятельность политической службы эвакуационных госпиталей в период Великой Отечественной войны имела специфический характер. Эта специфика определялась миссией помощи раненым в тылу. Формализованные военно-политическим руководством обязанности комиссаров и политруков не отражали всех дел, за которые они взялись. Тогда не пользовались термином "социальная реабилитация раненых". Это не только трудовое обучение или устройство на работу, но ещё что-то такое, что тяжело зафиксировать приказом и инструкцией.
В исторической науке советского периода изучение истории партийных органов периода Великой Отечественной войны шло интенсивно. Для анализа историографии темы мы воспользуемся обзором Л. М. Савушкина. Исследователь выделяет этапы 1940-е -1950-е гг., когда работы писались главным образом на основе периодической печати и 1960-е, когда началось обоснование "прямой зависимости" результатов коллектива от постановки идеологической работы . На наш взгляд можно говорить о единстве исследований историко-партийной направленности по крайней мере до начала 1970-х гг. Для данного периода характерна положительная динамика расширения источниковой базы. Важное место занял анализ официальных постановлений партии и правительства. Попытки вскрыть взаимосвязь идеологической работы политических органов и практических результатов были неэффективны . Авторам недоставало аргументов. Начало десталинизации привело к незначительной переакцентировке ряда положений.
Период 1970 - 1980-х гг. отличает, по мнению Л. М. Савушкина, появление специальных исследований об истории идеологической работы. Критерием эффективности политической службы стал рост "охвата" и числа проведённых мероприятий. А к концу 1980-х гг. "стали слишком узки рамки благополучия и бесконфликтности". Следует отметить, что данный период оказался очень продуктивен в обобщении опыта политической службы эвакогоспиталей как на общенациональном так и региональном уровнях. Различные аспекты деятельности ВКП(б) в госпиталях затрагивались в обобщающих трудах. Постепенно преодолевались схематизм и иллюстративность изложения . В специализированных работах С. Г. Мушкина , М. А. Водолагина , Д. Н. Кузнецова на общесоюзном материале описывался опыт развёртывания воспитательной работы в эвакогоспиталях. Позднее А. М. Радич и Б. П. Дементьев на региональном уровне изучили механизмы партийного руководства системой госпиталей , роль агитаторов, социалистических соревнований в воспитании персонала . Появление специализированных работ по истории идеологической работы было связано с внутренный логикой накопления данных и потребностями методического обеспечения системы политического образования.
На рубеже 1980-1990-х гг. был предпринят ряд попыток критики сталинизма на платформе "истинного" социализма и ленинизма . Положительные стороны советской действительности приписывались "здоровым силам" в ВКП(б), а негативные - Сталину и его ставленникам . Противоречия патриотизма и принуждения, партийной заботы и карательных мер разорвали помимо воли исследователя работу Л. А. Савушкина на отдельные рассогласованные части . Так неудачная концепция испортила смелую и талантливо написанную книгу. Другой причиной неудачи стало то, что автору не удалось найти новый критерий эффективности деятельности органов пропаганды и агитации.
Следующий этап исследования истории политической службы связан с отказом от марксистской идеологии в 1990-е гг. Историко-партийные исследования были свёрнуты. Новые подходы в изучении прошлого не могли взяться ниоткуда. Их источником послужила западная советология. Как направление советология оформилась после Второй Мировой войны и сосуществовала с советской историографией параллельно. Марксистской идеологии противопоставлялись "демократические" догматы о родовом единстве сталинизма и фашизма, о наличии острых противоречий внутри советской общественной системы, о насилии как главном, почти единственном инструменте партийно-государственного контроля. Советологический взгляд на идеологическую и воспитательную работу партии и её подразделений формировался под воздействием изучения опыта организации пропаганды в Фашистской Германии.
Поэтому имеет место стремление некоторых исследователей свести идеологическую сферу жизни советского общества к одному только манипулированию, в утилитарном и отрицательном аспектах его значения. Так Д. Брайнау и другие считают пропаганду важным политическим инструментом государства, стремившегося к контролю над каждым рабочим местом и семьёй. По словам Л. Шапиро "Партия мёртвой хваткой вцепилась в каждого коммуниста, не оставляя этим возможности для предательства" . Однако контроль и принуждение, в том числе и в идеологической сфере лишь отчасти способствовали мобилизации народа на борьбу с фашизмом признают А. Я. Лившин и И. Б. Орлова . Сталинские партия и государство не располагали сколько-нибудь достаточным ресурсом для контроля над каждым индивидом. Такой контроль отчасти всё же имел место в 1930-х и в меньшей мере в 1941-1945 гг. Его наличие было возможно настолько, насколько само общество, сами индивиды признавали его справедливость и помогали его осуществлению. Огромный фактический материал, связанный с деятельностью политической службы не может быть без ущерба для содержания "втиснут" ни в демократическую ни в марксистскую идеологические схемы.
На региональном уровне исследования в меньшей степени подвергались влиянию новых "веяний". Постепенно происходит возвращение интереса к феномену воспитательного воздействия партии. В работах В. Т. Анискова , А. А. Пасса , Р. Р. Хисамутдиновой имеются положительные оценки воспитательной роли партийных органов в войне 1941-1945 гг. Даже А. Базаров - автор, которого трудно уличить в какой-либо симпатии к ВКП(б), попытался объективно осветить данный вопрос . Несмотря на определённую реабилитацию в глазах исследователей, тема истории политической службы Красной Армии и в том числе эвакогоспиталей остаётся изученной не до конца. Споры политического характера мешали спокойной разработке темы. Остаются неисследованными вопросы социального положения сотрудников политической службы эвакогоспиталей, особенности выполнения ею воспитательных функций, роли политработников в неформальной самоорганизации коллективов. Почти не изучено влияние местных хозяйственных, кадровых и других проблем на содержание работы политической службы эвакогоспиталей.
Система госпиталей возникла и функционировала в чрезвычайных обстоятельствах поражений и ускоренной мобилизации начала войны 1941-1945 гг. Процесс мобилизационного развёртывания госпиталей охватил всю страну от фронта до Тихого океана. В целом по стране за первый год войны было сформировано свыше 2 тыс. эвакогоспиталей . К концу 1941 г. сеть развёрнутых по случаю войны эвакогоспиталей выросла в Челябинской области до 70 . Из 122-х госпиталей когда-либо в 1941-1945 гг., работавших на территории области 118 относились к системам Народного комиссариата здравоохранения и ВЦСПС . В госпиталях ещё только предстояло создать политическую службу.
В историографии нет однозначного объяснения причин череды введения и ликвидации института политических комиссаров в частях Красной Армии в 1940-1942 гг. 16 июля 1941 г. в войсках снова была введена должность комиссаров . Советские исследователи вслед за официальными объяснениями ссылались на тяжёлое положение на фронтах в 1941-1942 гг. и неопытность командного состава. В указе президиума Верховного Совета СССР от 9 октября 1942 г. имеются прямые намёки, что введение института военных комиссаров в июле 1941 г. было вызвано недоверием к командирам . А. Н. Мерцалов и Л. А. Мерцалова предположили, что высокий статус политических комиссаров позволял им ограничивать "самодурство командования" .
Все войсковые части на территории Челябинской области уже к 24 июля 1941 г. были полностью укомплектованы политсоставом. На тот момент в области шло формирование 23-х госпиталей. Комиссаров для госпиталей набирали из политруков запаса старших возрастов . В целом укомплектовать штатные единицы политической службы удалось намного быстрее и легче, чем набрать врачебный персонал . Сотрудники госпиталей в подавляющем большинстве были ещё недавно гражданскими лицами. Комиссары госпиталей также в большинстве лишь недавно были мобилизованы в Красную Армию, зато они имели многолетний партийный стаж.
Беспорядки в Ессентуках продемонстрировали военному руководству опасность падения дисциплины в эвакогоспиталях . 11 августа 1941 г. вышел приказ начальника Главного политического управления РККА Л. Мехлиса об организации партийно-политической работы в эвакогоспиталях. В качестве причины организации политической службы назывались дисциплинарные упущения в некоторых обследованных тыловых госпиталях. Начальникам политуправлений округов предстояло в течение 10 дней укомплектовать все штатные единицы политической части в госпиталях из числа коммунистов, негодных к строевой службе.
Из содержания официальных документов и свидетельства политических работников видна эволюция целей и содержания воспитательной работы не только среди раненых, но и среди всех категорий советских граждан. В 1930-е гг. в основе партийно-политической работы лежала задача внедрения пролетарского сознания в массы, т. е. уверенности в исторической миссии пролетариата и в том, что его борьба приведёт к построению нового ещё небывалого на земле общества. Достижение этой цели требовало усилий каждого. . Любой мелкий поступок, который мешал, либо наоборот помогал в этом деле, трактовался как политический. По словам В.И. Ленина "Политика - это отношения пролетариата, борющегося за освобождение против всемирной буржуазии. Но в борьбе выделяются две стороны дела: с одной стороны разрушить наследие буржуазного строя.... До сих пор эта задача занимала внимание и мешала перейти к другой задаче - задаче строительства ". Для социалистического строительства был необходим неприхотливый и преданный труженик . Отсутствие негативных, неодобряемых поступков служило критерием эффективности партийно-политической работы в коллективе. К этому критерию стихийно пришли политработники. В советской историографии теоретические взгляды на то, какой должна быть партийно-политическая работа, опрокидывались в прошлое. Партийно-политическая работа понималась как деятельность агитатора, санкционированная партийной или государственной властью . Партийно-политическая работа - специфическая деятельность индивидуального и группового характера, направленная на усвоение, распространение идеологических установок ВКП(б), анализ действительности и своих поступков в соответствии с ними, активное участие в работе партийных, советских, общественных организаций, безоговорочная поддержка всех их начинаний.
Для ВКП(б) и Советского государства была характерен своеобразный гуманизм. Стоит лишь человека обучить, обеспечить самым необходимым, поднять культурный уровень и он станет лояльным и активным строителем коммунизма . Но если образованный и, как казалось, вполне воспитанный в идеологических догмах интеллигент или служащий проявлял хоть признак нелояльности, то по данной логике он - сознательный враг. В период Великой Отечественной войны идеологические установки партии изменились. На первом плане оказывается задача обеспечения победы. Победа над фашизмом была необходимым условием сохранения основ социализма и в построения коммунистического общества . Партия, государственные органы и всё общество в целом согласовывали свои интересы и действия с требованиями идеологии. Понимание внутренней логики их действий, как в общегосударственном масштабе, так и на уровне отдельных предприятий, небольших организаций невозможно без учёта этого. Задачи политической службы стали конкретнее. О кружках и глубоком изучении марксизма временно забыли. Правильность такого подхода понимали на всех уровнях партийного и государственного аппарата .
Важное место в деятельности политической части эвакогоспиталей занимала популяризация работ И. В. Сталина "Краткий курс истории ВКП(б)" и "О Великой Отечественной войне Советского Союза". "Краткий курс" был издан в 1938 г. в период массовых репрессий. В постановлении ЦК ВКП(б) О постановке партийной пропаганды в связи с выпуском Краткого курса истории ВКП(б) от 14 ноября 1938 г. сказано: "именно заброшенность политической работы среди интеллигенции, привела к тому, что часть наших кадров оказалась вне влияния партии, политически свихнулась, запуталась и стала добычей иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской и буржуазно-националистической агентуры" . В условиях конца 1930-х гг. Краткий курс сыграл положительную роль, давая выверенную и безопасную концепцию недавнего прошлого. Издание учебника позволило ВКП(б) унифицировать и легко контролировать содержание марксистского образования , но рекомендации коренной перестройки пропагандистской работы партии так и остались на бумаге: Сокращение до минимума обязательных для посещения коммунистами марксистских кружков, и главное, перенос основной тяжести пропаганды с устного слова в печать. Позднее в условиях войны именно непосредственная работа в коллективе стала функцией политической службы эвакогоспиталей. Во всех советских учреждениях в период Великой Отечественной войны, в том числе и в каждом эвакогоспитале имелись кружки по изучению Краткого курса. Однако по численности были они невелики и собирались редко, раз в 2-3 месяца. В отчётах о воспитательной работе в госпиталях сообщалось, что сотрудники, прочитав несколько первых глав, на этом и остановились. Вероятно, большая их часть фактически существовала лишь на бумаге и в воображении контролирующих органов. К такому выводу наталкивают низкие скорости изучения: одна-две главы в год. Ведь интерес среди раненых и персонала госпиталей к чтению был очень велик, в библиотеках была бешеная книговыдача, хотя в среднем на одного раненого приходилось по 1-2 книги.
Изучение и "глубокая проработка" содержания выступлений И. В. Сталина и его книги "О Великой Отечественной войне" регулярно оказывалось в планах работы политической части эвакогоспиталей и в протоколах заседаний первичных партийных организаций. На собрании кратко пересказывалось содержание текста, и давались комментарии. Затем должны были высказаться слушатели и дать какие-либо дополнительные производственные обязательства, либо подписаться на займ, либо передать средства в фонд обороны". В книге давалась официальная надуманно благоприятная версия происходящих событий . Мифические миллионы потерь германских войск вызывали досаду и недоумение . По-нашему мнению, именно мобилизационная задача, а не забота "о душах" увеличивала роль и значение работ И. В. Сталина в пропагандистской работе.
Руководство политической службы Красной Армии приказом от 11 августа 1941 г. возложило на политическую службу эвакогоспиталей десять задач.
1. Повседневно информировать раненых о положении на фронтах и в тылу.
2. Разъяснять, что фашизм несёт смерть и разрушение.
3. В устной и наглядной пропаганде знакомить раненых с героическим трудом людей в тылу.
4. Привлечь медицинский персонал к читке газет, художественной литературы, проведения бесед, в помощи тяжело раненым, в посылке писем на Родину.
5. Оборудовать ленинские комнаты и клубы.
6. Организовывать для раненых показ художественной самодеятельности.
7. Пресекать аморальные явления в госпитале.
8. Следить, чтобы прибывшие в госпитале сдавали привезённое оружие.
9. Военкомам принимать и регистрировать партийные документы у прибывших раненых.
10. Строго контролировать, чтобы выздоровевшие своевременно выписывались и направлялись в части.
Приказ краткий, в тексте нет ни одного упоминания о марксизме. Политическая служба эвакогоспиталей получила возможность полезной практической деятельности. Выполнение этих задач легко подвергались формальному контролю и отчётности. В духе данного приказа был дан ряд общих рекомендаций для работы комиссаров госпиталей в специализированных военно-медицинских журналах . При этом никто не снимал с них и задач по обеспечению участия коллектива в общественных кампаниях, а также ответственность за всё происходящее в госпитале.
Из всех комиссаров и замполитов только несколько имели какой-то опыт работы в госпиталях накануне Великой Отечественной войны. В 1941-1944 г. все вновь назначенные комиссары госпиталей на территории Челябинской области приходили в здание обкома партии на инструктаж. Заведующий военным отделом или кто-то из инструкторов отдела зачитывал и кратко разъяснял содержание приказа от 11 августа 1941 г. Этим и ссылками на долгий партийный стаж ограничивалась подготовка комиссаров к их новой миссии в эвакогоспитале. Неслучайно поэтому представитель комиссии партийного контроля ЦК ВКП(б) по Челябинской области отмечал, что "комиссары и политруки, будучи впервые привлечены к работе, часто идут ощупью, не получая инструктажа, слабо связаны с местными партийными организациями" .
К началу 1942 г. в эвакогоспиталях Челябинской области работало почти 11 тыс. человек . При этом в каждом из 70 госпиталей помимо комиссара имелись штатные единицы заведующего клубом (он же заведующий ленинской комнатой). В крупных госпиталях кроме этого имелись библиотекарь и пропагандист. В ноябре 1942 г. в связи с организацией отделений выздоравливающих появились политруки роты выздоравливающих, помощники замполитов госпиталей по военному и политическому воспитанию среди выздоравливающих. Помимо штатных работников деятельность политической службы эвакогоспиталя обеспечивали парторг, комсорг, председатель месткома, раненые политруки и коммунисты. Партийные организации госпиталей были невелики и редко превышали 10-12 человек. Поэтому освобождённых от выполнения обязанностей по основной работе парторгов в госпиталях не было. Таким образом, численность штатных политических работников не превышала 3% от общего количества сотрудников.
Представленный Г. Е. Корниловым образ политических работников в тылу, которые "...по возрасту, культурному и образовательному уровню отвечали требованиям времени. Возраст до 40 лет позволял им без устали работать с утра до ночи, уровень образования - быть послушными и на всё готовыми исполнителями" для эвакогоспиталей не характерен. С октября 1942 г. комиссары стали заместителями начальников эвакогоспиталей по политической части. Так, на 25 марта 1943 г. из 65 замполитов эвакогоспиталей систем Наркомздрава и ВЦСПС на территории Челябинской области 46 имели партийный стаж 10 и более лет . Возраст представителей этой группы составлял от 30 до 55 лет. Другую группу составляли 8 замполитов с партийным стажем 3-4 года. Их возраст от 25 до 30 лет. У всех среднее образование. Образовательный уровень первой группы различный (преобладал средний). Однако среди них были как лица с низшим, так и высшим образованием. 9 имели полное или неполное высшее образование. Воинское звание замполитов - старший лейтенант, капитан, майор - не зависело от образовательного уровня. На протяжении войны 1941 - 1945 гг. состав политической части госпиталей постепенно обновлялся за счёт раненых, получивших 3-ю группу инвалидности. Провалявшись много месяцев на койке, узнав за это время коллектив, проблемы и сильные стороны своего госпиталя, эти люди стремились изменить ситуацию к лучшему. И на хозяйственных должностях они меньше были подвержены желанию что-либо украсть, пользовались уважением сотрудников .
Социальный статус политработников в эвакогоспиталях был высок. Ежемесячный заработок комиссара составлял 1 тыс. руб. в месяц. Больше получали только начальники госпиталей. С переводом эвакогоспиталей в систему Наркомата Здравоохранения на гарантированном военном снабжении кроме раненых остались только начальник и комиссар госпиталя. Комиссар в первую очередь получал жилую площадь. Функционально до октября 1942 г. все приказы по госпиталю выходили с подписью комиссара. С весны 1942 г. партийные организации эвакогоспиталей были переподчинены местным районным комитетам ВКП(б). В Госпитали систем НКЗ и ВЦСПС направлялись инструкции из местного городского или районного комитетов ВКП(б). Комиссар и парторг госпиталя могли принимать участие в работе своего территориального комитета . Руководство партийно-политической работой осуществлялось не только политотделами различных уровней, но и местными партийными органами. Постановлением ЦК ВКП(б) от 12 января 1942 г. "О партийно-политической работе в госпиталях Наркомздрава СССР" ответственность за состояние партийно-политической работе в госпиталях возлагалась на секретарей по пропаганде райкомов и обкомов партии. С 1942 г. все коммунисты работающие в госпиталях ставились на учёт в местных комитетах партии. В систему гражданских партийных органов были включены только первичные организации. Комиссары имели право участия в работе территориального бюро, но сохранялась их подчинённость политотделам Эвакуационного пункта, военного комиссариата, округа и пр. Челябинский обком ВКП(б) курировал и при необходимости вмешивался в любые вопросы, касавшиеся работы системы госпиталей на территории области.
Критика действий начальника госпиталя или комиссара снизу была практически исключена. Если кто-либо из рядовых сотрудников или врачей выступал с критикой в адрес руководства, находилось немало способов приструнить "нахала". Работа в госпитале гарантировала достаточно стабильный уровень снабжения. И угроза её потери пугала средний и младший медицинский персонал. Даже начальники госпиталей опасались критиковать деятельность комиссара, обычно они старались работать мирно без конфликтов. Иногда образовывались клики, которые интриговали друг против друга. Столь нередкие явления для коллективов с преимущественно женским составом были распространены в госпиталях.
Довольно часто комиссары госпиталей становились жертвами жалоб в партийные органы. Обычно писали женщины-коммунисты. Жизнь была очень трудная, имелись постоянные проблемы со снабжением продовольствием обслуживающего персонала, нормы недостаточные. Поэтому раздражало нелимитированное снабжение комиссаров. Суть претензий обычно состояла в том, что комиссар ничего не делает, отчёты посылает "липовые", а все обязанности выполняют другие люди. Добавлялся и более тяжёлый компромат: двоежёнство, отход от партийной линии, если комиссар разоткровенничался и имел неосторожность высказаться недогматически. Полученные доносы прочитывали в обкоме, факты недостаточного количества культурно-массовых и партийно-политических мероприятий проверялись, остальная "лирика" спокойно подшивалась к делу без каких-либо последствий для комиссара.
С передачей некоторых госпиталей в систему НКЗ в 1941 г., раненые считали, что после того как пройден фронт, а теперь больница - гражданское учреждение и война для них временно окончена . Во многих госпиталях для раненых не составляло труда выйти за пределы госпиталя. Такая ситуация была например в Златоусте и в Аше . Руководство госпиталей старалось напоминать раненым о том, что они всё ещё военнослужащие. Это достигалось привлечением их к ремонту помещений, к распиловке дров, дежурству на кухне. Выделялось как можно больше дежурных. В ленинской комнате выставляли караул . Комиссары стремились занять максимально большую часть времени раненых . В палатах назначались "Старшины комнат" и агитаторы из числа раненых . Насколько возможно, увеличивали актив . Сознательно к такой линии поведения шли комиссары и замполиты сами прошедшие уже, и войну, и длительное лечение. В госпиталях 3882, 1722, 3120, 2191 и в др. уже к началу 1942 г. было организованы кружки по изучению оружия. Впоследствии этот опыт был учтён при организации отделений выздоравливающих . Большой партийный стаж свидетельствует об огромном опыте организации партийно-политической работы у заместителей по политчасти. Но ведение культурно-массовой работы требовало специфических знаний и умений, которыми обладали не все . Планы партийно-политической работы обычно составлялись так, чтобы каждый день проходило, хотя бы одно мероприятие. Так комиссар эвакогоспиталя ?3880 (Кыштым) составил следующий план: 1 августа 1942 г. инструктаж агитаторов; 2 августа агитаторы проводят политинформации в палатах; 3 августа лекция по теме "Ленинско-Сталинская национальная политика". И далее цикл повторяется . Такими планами руководствовались все комиссары госпиталей.
К проведению политико-массовой работы были привлечены как штатные работники и политсостав, так и раненые. Кроме ежедневных политинформаций, строящихся на сообщениях советского информбюро и газет "Правда", "Челябинский рабочий", были введены систематические доклады и лекции на исторические, медицинские темы, сообщения о текущем положении в мире и на фронтах Второй Мировой войны. В ряде госпиталей проводились занятия по военной подготовке . Но на системный характер эти занятия приняли только с 1942 г. Госпитали были не только объектом для партийно-политической и культурно-массовой работы. Комиссары некоторых госпиталей систематически приезжали в колхозы, которые шефствуют над ними . Постепенно между шефами и госпиталями устанавливался информационный обмен. Офицеры, которых привлекали для рассказов о боевых эпизодах, фактически получили полную свободу передвижения вне пределов госпиталя. Форму сдавать отказывались .
Лимиты подписки на газеты и журналы сократились. В ленинские уголки, в клубы поступали периодические издания местные и общесоюзные. Комиссары, а позднее замполиты постоянно добивались увеличения подписки, высчитывая, сколько раненых, приходится на одну полученную газету, на один журнал (1 газета на 20 - 30 раненых и сотрудников). Напряжённая ситуация со снабжением всех периодических изданий бумагой не позволяла удовлетворить их просьбы. Госпитали получали общесоюзную прессу ("Правда", журнал "Большевик", специализированных медицинских и военных изданий почти не получали) и местную ("Челябинский рабочий", а так же местные районные и городские газеты). Местные областные и районные газеты составляли более двух третей подписки госпиталей. В первую очередь доступ к свежим газетам получали штатные и добровольные агитаторы, наиболее важные с политической точки зрения статьи зачитывались попалатно раненым. Доступ раненых и персонала к прессе был ограничен, и на политработников ложилась функция их информирования по материалам сводок Совинформбюро и газет.
Непосредственная работа комиссаров и их помощников в госпитальных коллективах мало отражена в ежемесячных сводках. В начальный период работы госпиталей они отвечали за обеспечение государственной безопасности. От резкого ухудшения условий жизни в тылу особенно страдали многодетные семьи, чьи отцы ушли воевать. Письма из дома с рассказом о проблемах со снабжением продовольствием, промтоварами, топливом, несправедливым налоговым обложением переживались ранеными очень тяжело. Недовольство раненых и членов их семей сельскими объяснялось бюрократизмом и "нечуткостью" отдельных персон, работавших в исполнительных органах местных советов и в руководстве колхозов и предприятий. Комиссары госпиталей вели переписку с местными властями и партийными комитетами об оказании помощи семьям раненых. При райкомах и горкомах ВКП(б) действовали комитеты помощи по обслуживанию больных и раненых бойцов и командиров Красной армии, которые оказывали какую-то помощь. У них имелись особые фонды гуманитарной помощи (т.н. "американские подарки"), также они имели значительный административный вес и могли отдавать распоряжения любым организациям в своём городе (районе).