Кусков Сергей Александрович : другие произведения.

"Законопроект вызвал сильные возражения": политический аспект запрета абортов в Ссср

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В статье приводятся новые данные об обстоятельствах запрета абортов в СССР в 1936 году. На материалах Челябинской области, а также союзных республик, показана недейственность законодательного запрета и рост числа криминальных абортов. Автор пришёл к выводу, что при проведении государственной политики игнорировались результаты народных обсуждений и мнения специалистов.
  "ЗАКОНОПРОЕКТ ВЫЗВАЛ СИЛЬНЫЕ ВОЗРАЖЕНИЯ": ПОЛИТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ЗАПРЕТА АБОРТОВ В СССР
   Полный текст статьи с полноценным научно-справочным аппаратом смотри в статье: Кусков С. А. 'Законопроект вызвал сильные возражения': политический аспект запрета абортов в СССР // Opera medica historica. Труды по истории медицины. Альманах РОИМ. Выпуск 2. М., 2017. С. 291-299. или на сайте: http://archive74.ru/sites/default/files/o_borbe_s_abortami.pdf
  
  27 июня 1936 года в СССР был введён запрет на аборты, который действовал до 1955 года. Оценка последствий вытеснения абортов за пределы больничных учреждений уже дана исследователями, но схема: "в число абортов выросло - поэтому их в 1936 году их запретили; к 1955 году число абортов выросло - поэтому их вновь разрешили", ничего не объясняет, так как упускает политический аспект . Между тем было бы интересно знать, почему постановление от 27 июня 1936 года вообще было принято и затем столь долгое время оставалось в силе. Надеюсь, что представленные сведения хотя бы отчасти помогут прояснить этот вопрос.
  Прежде всего, стоило бы уточнить понятия. Понятие аборт включает в себя не только искусственное прерывание беременности, но и самопроизвольные аборты. Юридический запрет и криминализация случаев самопроизвольных абортов была бы абсурдом как, например, законодательный запрет простуды, или инсульта. По этой причине в уголовную и медицинскую практику понадобилось ввести термин "криминальный аборт". Таким образом, объектом запрета в постановлении от 27 июня 1936 года становятся искусственные внебольничные аборты. Согласно инструкции Наркомздрава СССР под криминальным абортом полагалось понимать "преднамеренное нарушение беременности при отсутствии надлежаще оформленного согласно инструкции Наркомздрава СССР разрешения на аборт, независимо от способа, посредством которого беременность была нарушена", в том числе самоаборт .
  Почему же в СССР 1930-х годов понадобилось запрещать аборты. В начале XX века во всех европейских государствах действовал жёсткий запрет на любые средства ограничения рождаемости. В России в семейно-брачные отношения регулировались церковью. Законный развод получить было практически невозможно. Тем не менее вопреки запретам государственным и церковным аборты имели распространение среди населения . Несоответствие законодательной нормы реалиям семейно-брачных отношений стало особенно заметным в годы Первой мировой войны. Потому не случайно, что именно женщины - солдатки были наиболее революционным "классом" в 1916-1917 годах. Временное правительство было вынуждено хотя бы частично удовлетворить интересы солдаток. В 1917 году женщины получили избирательные права, частично признан гражданский брак. Однако аборты оставались под запретом. В условиях слабости власти в период гражданской войны это означало, что (пусть и с запредельным риском) любая решившаяся на аборт женщина могла его сделать. Поэтому разрешение абортов в медицинских учреждениях под врачебным контролем можно рассматривать в качестве отчаянного, но прагматического шага, направленного на сохранение репродуктивного здоровья населения. Легализация абортов позволила получить статистику распространённости этого явления . Аборты стали основным средством планирования семьи .
  Общественная и демографическая обстановка переменилась в 1930-х годах. В этот период происходит сокращение числа рождений, приходящихся в среднем на одну женщину. Государство на это отвечает введением и увеличением платы за аборт. Эти меры не помогают, количество детей сокращается как в городских так и в сельских семьях . Демографическая ситуация середины 1930-х годов расшатывается ещё больше из-за голода 1932-1933 годов. В 1933 году в СССР впервые была зафиксирована естественная убыль населения. В результате голода преждевременно умерло до 1 млн. человек, не родилось от 1,5 до 2 млн. детей. Минимума число рождений достигло 1934 году, а восстановление рождаемости началось только в 1935 году .
  Следует также учесть, что к середине 1930-х годов достигло репродуктивного возраста менее многочисленное поколение, рождённое в период Первой мировой войны и революции. На фоне сокращения суммарного коэффициента рождаемости это должно было привести к усилению демографической волны. Сейчас мы имеем сомнительное счастье наблюдать негативный эффект демографической волны, раскачивающей образование и пенсионную систему. Социальная политика государства должна нивелировать и предупреждать возникновение демографических волн, в том числе стимулируя рождаемость.
  Советское государство должно было как-то реагировать на сложившуюся ситуацию. Тем более что одним из параметров успехов социалистического строительства им самим декларировался естественный прирост населения, более значительный, чем в буржуазных государствах, охваченных мировым экономическим кризисом. В 1934 году в отчётном докладе на XVII съезде ВКП(б) И.В. Сталин в числе достижений пролетарского государства отметил рост численности населения по сравнению с 1930-м годом, а также увеличение числа рабочих и служащих . То есть задача увеличения рождаемости осознавалась политическим руководством СССР. На XVIII съезде ВКП(б), состоявшемся в марте 1939 года, Сталин уже не обращался к теме демографии. Но его секретарь и ближайшее доверенное лицо А.Н. Поскрёбышев в выступлении на съезде заявил: "Мы гордимся, что в нашей стране 170 млн. населения. Политика нашей партии, политика тов[арища] Сталина направлена к тому, чтобы в нашей стране население быстро возрастало . Малочисленность упоминаний о демографической политике на XVIII съезде должны были свидетельствовать не о низком приоритете этой темы, а о том, что благодаря постановлению от 27 июня 1936 года проблемы поддержания высокого уровня рождаемости в стране и борьбы с абортами - уже решены.
  Теоретически меры по стимулированию рождаемости могли быть самыми разными: предоставление и увеличение социальных пособий беременным женщинам, молодым матерям, многодетным семьям, жилищное строительство в городах, пропаганда многодетности в кино и в СМИ и др. Однако все они требовали времени и ресурсов, которые в тот период все были брошены на форсированное развитие промышленных предприятий и техническое перевооружение армии. Средств на масштабные социальные программы не оставалось. В этом контексте запрещение абортов, то есть лишение женщин варварского, но на тот момент основного доступного им средства планирования семьи, представляется жестокой, но логичной мерой.
  В мае 1936 года был опубликован проект закона о запрете абортов, принятый 27 июня 1936 года. Он позиционировался властью как результат "многочисленных заявлений трудящихся женщин" . Это не было правдой. Все отзывы от граждан на законопроект, поступившие в советские газеты, были систематизированы работниками правительства РСФСР. В результате от имени наркомов РСФСР Н.В. Крыленко (юстиции) и Г.Н. Каминского (здравоохранение) была подготовлена справка на имя Сталина. Документ имел гриф "Совершенно секретно" . В нём наркомы констатировали: "Должны признать, что среди городского населения законопроект вызвал сильные возражения. Деревня в основном проект поддерживает". Из 3,3 тыс. писем трудящихся, проанализированных межведомственной группой, в 589 адресанты отстаивали неограниченную свободу абортов. Защитники сохранения права женщин на аборты отмечали, что деторождение - это право, а не принудительная обязанность, что многосемейность мешает производственной работе, а многодетность немыслима в настоящих жилищных условиях. Апеллировали они и к идеологическим аргументам: ведь в социалистическом государстве смертность от абортов была на порядок ниже чем в европейских странах.
  От непримиримых противников абортов было получено на 4 письма больше. Вероятно, это преимущество в 4 письма дало основание для внесения в текст постановления от 27 июня 1937 года преамбулы, что оно принято по просьбе трудящихся.
  Почти 2/3 всех отзывов (2109) составили письма, поддерживающие в целом запрет абортов, но при этом в них аргументировалось расширение показаний для легальных абортов. Малосознательное "болото" просило разрешить аборты семьям, испытывающим жилищную нужду, женщинам, которые учатся или работают или ведут общественную работу. Предлагали также аборты запретить, но только в деревне, а горожанкам наоборот - оставить это право. Высказывали предложения о резком увеличении социальных пособий многодетным семьям, разрешить держать им две коровы. Таким образом, руководство страны знало, что в советском обществе нет консенсуса по вопросу о запрете абортов, а постановление от 27 июня 1936 года принято волевым решением.
  Задача по выявлению "преднамеренных нарушений беременности" была возложена на врачей, которые при подозрении обязаны были передать сведения в милицию и прокуратуру. Так решение комплексной нравственной, социальной, экономической, медицинской проблемы оказалось переложено на неготовые к тому здравоохранение и правоохранительные органы, а сама проблема абортов официально уже считалась решённой самим фактом принятия запретительного постановления от 27 июня 1936 года. .
  На первом этапе запрет абортов дал эффект. После закрытия легальных абортариев многие женщины, планировавшие сделать аборт, вынуждены были рожать детей. И в течение следующего года рождаемость в стране значительно выросла. Однако этот эффект сошёл на нет уже к 1939 году. Результаты выборочных обследований Наркомздрава СССР показали, что особенно часто решались на аборт жители рабочих посёлков и промышленных районов, выстроенных при крупных предприятиях, то есть социальная база пролетарского государства. Например, одной из таких зон бедствия оказался район Горьковского автозавода. Теперь одним из показателей эффективности медицинской службы того или иного города или области стал уровень абортов. Статистические данные получали на основании выявленных случаев абортов. Семьи, имевшие связи или какую-то власть, договаривались и фактически коррумпировали врачей, соглашавшихся делать подпольные аборты. Однако боролись в основном с "бабками", к помощи которых прибегал люд попроще.
  В Челябинске, стремительно выросшем индустриальном центре РСФСР, уже в 1937 году было зафиксировано 2165 случаев абортов и их число из года в год нарастало. На каждый официально разрешённый (по медицинским показателям) аборт приходилось, по меньшей мере, 20 подпольных. В 1939 году в Челябинске 16,6% всех беременностей заканчивалось абортом . Уже летом 1939 года в связи с неблагоприятной демографической ситуацией Челябинский горисполком провёл секретное совещание с участием сотрудников милиции и государственной безопасности. Основным источником проблем на нём (как и в московских кабинетах) были назначены зловредные старухи, делающие аборты беременным женщинам. Однако сотрудники спецслужб не могли или не желали активизировать борьбу с криминальными абортами .
  В 1940 г., по данным Челябинского облздравотдела, в области было сделано 12,1 тысячи абортов. Из них только двадцатая часть (675) была сделана законно. По факту проведения нелегальных абортов органами внутренних дел было заведено 1652 уголовных дела. Сколько в итоге было доведено до суда - точно не известно. Но обычно этот показатель не превышал 0,5 %. В 1940 г. на 12,1 тысячи абортов пришлось 75 тысяч принятых родов.
  С началом Великой Отечественной войны ситуация с абортами только усугубилась. Например, в Челябинской области рождаемость резко сократилась, уменьшилось также и число выявленных абортов. Но их доля относительно числа рождений намного выросла. В 1942 г. детей родилось в два раза меньше, чем в 1940 г. (36 865 против 75 321); 15 % абортов в 1942 г. было сделано по медицинским показаниям (в 1940 г. таковых было 5 %, в 1941 г.- 10 %, в 1943 г.- 20 %). В последующие годы спад рождаемости нарастал еще больше. В 1943 г. родилось 11 тысяч детей, то есть в три раза меньше, чем в 1942 г., и почти в семь раз меньше, чем в 1940-м. За этот же период число выявленных абортов уменьшилось только в три раза. То есть во время Великой Отечественной войны беременность заканчивалась абортом намного чаще. Эти явления также сопровождались ростом младенческой смертности в начальный период Великой Отечественной войны. Проведение абортов в Челябинской области облегчалось тем, что почти половина беременных женщин не была "охвачена родовспоможением" .
  Отчасти исправить демографическую катастрофу, которую переживала страна в военные годы, должен был Указ Президиума Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик от 08.07.1944 "Об увеличении государственной помощи беременным женщинам, многодетным и одиноким матерям, усилении охраны материнства и детства, об установлении высшей степени отличия - звания "Мать-героиня" и учреждении ордена "Материнская слава" и медали "Медаль материнства" . Расширение социальных гарантий беременным женщинам и многодетным матерям и другие меры усилили демографический эффект от послевоенного восстановления рождаемости, но не переломили тенденцию по увеличению абсолютных и относительных показателей криминальных абортов .
  В августе 1945 года на совещании при Наркомздраве СССР заместитель наркома М.Д. Ковригина констатировала рост числа абортов из года в год. В 1944 году по её словам в стране на каждые 100 беременностей приходилось 30,5 абортов. Самым высоким этот показатель был в Москве - 73 аборта на 100 беременностей. В городах РСФСР этот показатель - 46, в Армянской ССР - 39, в Грузинской - 38, в Таджикской - 34, в Азербайджанской и Казахстанской - 16. То есть, проблема абортов затрагивала все республики Советского Союза, в том числе и традиционно мусульманские .
  Выступления других участников позволяет выявить некоторые важные особенности борьбы с абортами. Врачи открыто не протестовали против постановления от 27 июня 1936 года, но выступили с его завуалированной критикой. Ссылались на некоторые где-то подслушанные мнения: "Полезно ли превращать лечебницы, куда поступают неполные аборты, лихорадящие случаи в следственные учреждения; полезно ли превращать врачей консультаций и родовспомогательных учреждений в следователей. Это до известной степени отталкивает женщин, заставляет их до последней минуты оттягивать момент поступления в больницу" .
  В ответ на это председатель Центральной абортной комиссии А.Л. Эстрин рассказал, что он при всём желании не мог быть таким "следователем". Большого труда стоило ему добиться возбуждения дела об аборте у девушки, поступившей в закрытую поликлинику Наркомздрава СССР. Причём следователь (молодая женщина) активно защищала подследственную от "злого доктора". А.Л. Эстрин констатировал, что "вообще очень редко принимаются меры, да и то по настойчивому требованию врачей, и женщины это прекрасно знают и не так уж боятся идти в консультации.
  Врачи возмущались, что после того как они передавали материалы по фактам криминальных абортов в прокуратуру об их роли обвиняемые узнавали на следствии, критиковали практику устройства очных ставок между подследственной и лечащим врачом. Замечу, что из лечебных учреждений в милицию и прокуратуру передавалось 5-10% случаев внебольничных абортов.
  Таким образом, летом 1945 года руководство Наркомздрава СССР ясно осознавало остроту проблемы, тем не менее, никаких дополнительных предложений выработать в существующей политической ситуации не могло. На следующем расширенном совещании по вопросу борьбы с абортами в сентябре 1945 года все критиковали сложившееся положение, но серьёзных предложений не выдвигали.
  Но на этом совещании имели место два интересных момента. 1. Представитель НКВД в ответ на дежурные жалобы на равнодушие милиции и следователей к делам об абортах сообщил, что в период принятия постановления от 27 июня 1936 года их ведомство настраивали только на проведение нескольких показательных процессов, а каждодневную систематическую работу вести было некому и некогда.
  2. В разгар совещания одна из выступающих предложила разрешить аборты женщинам, участвовавшим в Великой Отечественной войне, аргументировав это тем, что у них проблемы со здоровьем, например нарушения сердечнососудистой системы. В след за ней сразу же выступили Г.А. Митерёв и М.Д. Ковригина, которые не привели ни одного медицинского или практического довода против, но заявили, что это предложение вредное, так как мудрая партия в 1936 году приняла верное решение.
  То есть, аборты не отменялись по политическим мотивам, так как любое предложение по пересмотру постановления от 27 июня 1936 года должно было сползать в политическую дискуссию, поскольку закон был принят по воле И.В. Сталина. Принятие указа от 08.07.1944 законсервировало ситуацию, так как демографическая ситуация улучшилась. В этих условиях малейшее официальное смягчению запрета абортов ставило вопрос о компетентности и легитимности власти.
  Платой общества за сохранение запрета на аборты без медицинских оснований стало всё большее распространение абортов, сделанных самостоятельно или лицами, не имевшими медицинской подготовки, зачастую негодными средствами и в антисанитарных условиях. В конце 1940-х годов внебольничные аборты в значительной мере парализовали работу гинекологической службы, вынужденной заниматься лечением осложнений. Так, например, в это время с перегрузом работало гинекологическое отделение Челябинской городской клинической больницы. В 1949 и 1950 годах две трети всех пациенток попали в больницу в связи осложнениями при проведении внебольничных абортов (в 1949 г. 1726 из 2609; в 1950 г. 819 из 1277) . Именно эта категория больных и создавала перегруз вышеупомянутой больницы. А после успешного лечения женщины решались на повторный аборт. Интенсивная и профессиональная работа врачей в сложившихся общественных условиях не могла сохранить здоровье женщин, решавшихся на многократные внебольничные аборты.
  В 1936 году необходимость запрета абортов диктовалась сложной демографической ситуацией, чтобы в кратчайшие сроки стимулировать рождаемость. Руководство СССР приняло постановление от 27 июня 1936 года, не сообразуясь с народными отзывами на этот законопроект, своей волей. Оправданная в краткосрочной перспективе мера, была легитимирована в качестве проявления государственной заботы о советских людях (эта забота может только нарастать и усиливаться), стала краеугольным камнем сталинской социальной политики. Когда недейственность запрета стала ясна руководству Наркомздрава СССР, он уже не мог быть отменён или даже смягчён без потери политического авторитета. Следует также отметить бросающуюся в глаза декларативность запретительных мер. Государство вывело за пределы правового поля врачей и женщин, решившихся на криминальный аборт, но при этом ограничилось избирательными репрессиями, что говорит о слабости "железного" сталинского порядка.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"