Место было непонятное, сумрачное. То ли пещера с теряющимся в вышине куполом, то ли поляна, окруженная огромными деревьями. Дышалось тяжело, точно перед грозой. Влажный застоявшийся воздух все-таки склонял чашу весов в сторону пещеры. Но пол застилал ковер из живой травы. Идти куда-либо бесполезно. Стоит сделать шаг, как стены пещеры-поляны отодвигаются, словно горизонт. Наконец ощущается легкий ветерок, а с ним появляется тревожное чувство приближающейся опасности. Хочется спрятаться, да негде. И я стою в центре, не дыша, надеясь, что меня неподвижную, беда, теперь уже точно знаю, беда, обойдет стороной. Приближение неизвестности обретает звук шороха, словно по сухой траве перебирают лапками тысячи мелких зверушек. Мелких, но хищных. И еще... голодных.
- ... Ты не знаешь, как они опасны...
Всплывают в памяти слова Вульфа.
Крысы! Море крыс со всех сторон. Они стекаются, образуют плотный круг, но пока воспринимают меня, как неодушевленный предмет, эдакий маркер, отмечающий место сбора. У самых ног моих неожиданно раскрывается нора, и из нее появляется маленький человек в черном плаще. Лицо его скрыто под капюшоном. Нора захлопывается, человек растет, достигает двух метров, и рост его прекращается. Теперь он возвышается надо мной, что-то говорит, и толпа уже не крыс, людей, самозабвенно смотрит ему в рот. Он творит заклинание, и толпа вторит ему. Усиленное тысячами голосов, заклинание обретает форму. Овальный алтарь. И я уже не стою, лежу на нем, как когда-то лежала на алтаре каргов. Скованная цепями, обнаженная, беззащитная. Человек оборачивается, откидывает капюшон. Он красив. Дьявольски красив и притягателен. В глазах его плещется похоть.
- Думала, я тебя не достану, Ведьма.
Хищная улыбка скользит по его губам. Он скидывает плащ, и я понимаю, на этот раз никакая магия не спасет от насилия. Его руки бесстыдно скользят по моему телу, пробуждая ответные животные чувства. Он прекрасно знает, где и как надо прикоснуться, чтобы партнерша сходила с ума от вожделения. Я отчаянно рвусь из цепей от каждого его прикосновения.
- Цепи - это твоя строптивость... - вкрадчиво звучит медовый голос, - хочешь освободиться от них - не сопротивляйся.
Руки охаживают грудь, спускаются ниже, волна похоти накрывает меня с головой. Я схожу с ума. Я готова отдаться насильнику. Из последних сил взываю к своему ненавистному отвращению. Только отвращения больше нет, как нет между нами замученных девчонок и мальчишек. Есть возбужденная толпа, что совокупляется вокруг под крики, визг, сладостные стоны, вдохновляя своим примером. Но цепи с алтаря еще не опали, а, значит, есть во мне что-то, что не позволяет сдаться. И никакой крысе его сломить.
- Не хочешь по-хорошему...
Он, наконец, понимает, что превратить меня в сладострастную самку не получится, опускается, ломает последнее сопротивление. Оно все-таки было. Сопротивление. Мы уже одно целое. Проходит целая вечность, прежде чем он слегка утоляет свою похоть.
- А знаешь, Ведьма, что тебя ждет потом, - обжигает меня жаркое шипение.
Насилие глубже внедряется в мое тело, и с невыносимой болью вталкивает в него нечто инородное, губительное.
- Чувствуешь, - отзывается на мои судороги ненавистный шепот.
- Это входит в тебя чудовище. Оно будет рвать и пожирать твою плоть при родах. А потом сожрет оборотня и станет настоящей Тьмой! Моей Тьмой!
Он поднимается, безумно взирает на хлещущую из меня кровь, и липкими руками размазывает ее по всему телу.
- Кровь! Если бы ты знала, Ведьма, как я люблю кровь!
А потом творит что-то совершенно непотребное. Боль разрывает меня пополам. Он захлебывается хохотом, он купается в моей крови... И кошмар перечеркивается женским предсмертным криком. Не моим.
По щеке полоснула плетка, отскочила, ужалила снова. С каждым разом все ощутимее, резче, вытаскивая сознание из жуткого бреда. В бездонном своде проявились деревянные балки. Упругая поверхность алтаря превратилась в сбитый матрас из сена, а плетка... и не плетка вовсе. Знатный Васькин хвост. Безумный шабаш рассыпался в прах. Осталась только тяжесть на ногах. Я поднимаю голову, вижу черную тень насильника, крепко держащего меня за щиколотки, изворачиваюсь, хватаю его, и мы катимся на край сеновала.
- С ума сошла, Ведьма!
Вульф наваливается на меня, вдавливает в сено.
Сон... Всего лишь кошмарный сон. Я расслабляюсь, облегченно вздыхаю. Только нестерпимо тянет низ живота, и... кровь. Реальная кровь течет по ногам.
- Или же все-таки явь? - тело непроизвольно дернулось, словно его ударило током.
Вместо ответа Вульф приподнял меня, прижал к себе.
- Ты все видел?
- Больше того, - отозвался оборотень, - я был тобой.
- И как, понравилось? - во мне вскипела бессильная ярость, захотелось выплеснуть ее на всех мужиков-насильников, а в отсутствии таковых, хотя бы на какого-нибудь представителя их ненавистного рода.
- Не то, чтобы очень, - не выпуская меня из рук, ответил Вульф, - но впечатлило.
Такой уверенностью, покоем повеяло от него, что я почувствовала себя в объятиях сильного всемогущего отца. И спросила, как ребенок.
- Вульф, ведь внутри меня нет никакого чудовища?
Он усмехнулся. Чмокнул меня в макушку.
- Успокойся, Ведьма. Ты по-прежнему чиста.
И обнял крепче, словно хотел спрятать внутри себя.
Я уткнулась ему в плечо, вдохнула живительный запах леса и принялась мысленно отдирать от тела мерзкие прикосновения рук насильника, Как присохшие бинты, по живому.
Потом мы долго сидели, словно приросшие друг к другу, а рядом тревожно попискивал Васька, пытаясь протиснуться ко мне через заграждение из оборотня.
- Кто это был, Вульф? - немного успокоившись, спросила я.
- Не знаю, - пожал он плечами, - но силы и злобы ему не занимать.
- Значит, его ненависть ты выжигал из меня?
- Нет, Ведьма, - возразил Вульф, - ненависть исходила от очень хитрого и осторожного мага. Думаю, наш... любитель крови - всего лишь пешка в его руках. И эту пешку сегодня нам зачем-то сдали.
- Так уж и сдали, - засомневалась я, завозилась в надежных объятьях и вдруг почувствовала себя неуютно. Было ли то совпадением, или результатом нервного перенапряжения, но кровь из меня, действительно, хлестала. Хотя я рассчитывала, что случится эта неизбежная женская напасть только через неделю. Как бы по тактичней сообщить Вульфу о необходимости разъединения?
А Вульф все понял без слов. Спасибо нашей темной связи.
- Спускаемся. Я покажу тебе ванную комнату.
Ванная комната представляла собой отдельно стоящее строение с террасой, и по размеру почти не уступала пряничному домику. Сгорая от нетерпения, я поспешила в ее очищающие недра, и бестактно захлопнула дверь перед носом оборотня. Он постоял с минуту на террасе, видимо, раздумывал, как провести остатки ночи. Потом сделал предложение, от которого сложно было отказаться.
- После того, как почистишь перышки, вернись на сеновал. Поговорить надо.
- Так вот сразу на сеновал, - ворчала я, мужественно превозмогая наслаждение от расслабляющего душа.
Никакой романтики. Один грозит заделать мне чудовище, которое без зазрения совести схомячит маму, а потом будет третировать местное население под чутким руководством сумасшедшего папаши. Другой сулит более радужные перспективы и даже надеется перевоспитать Тьму.
При этих мыслях внутри меня скептически хмыкнули. Перевоспитаешь ее, как же. Она сама кого угодно перевоспитает.
Мне согласно кивнули. Изнутри. Опять-таки мысленно, но доходчиво. И такой родной в этот миг показалась мне Тьма. Словно я для нее стала не средством возрождения, а близким существом. Которого у нее никогда не было. Как и у меня. И как это было похоже на наши с Динкой слияние.
Мгновение озарения. И пустота. Словно очередной мираж. Очередное разочарование. Ее ли? Мое ли? На мгновение мы стали близки. А реальность вклинилась своей очевидностью. Тьма - сама по себе. Я - сама по себе. Детдомовская девчонка. Вышвырнутая, как кутенок, барахтаться в грязной луже. И никто в этом мире не хочет понимать, что я еще ребенок. Да! Ребенок, которому иногда до безумия хочется спрятаться ото всех в объятиях любящего родителя. Хоть на минуточку, хоть на мгновение. Ощутить, как это перекатываются на языке слова 'мама' или 'папа', не абстрактные, а обращенные к родным людям.
Есть такой мультик в череде советских... шедевров. О мамонтенке, ищущем маму. И меня всегда напрягала песенка... якобы, позитивная. "Пусть мама услышит, пусть мама придет. Пусть мама меня непременно найдет. Ведь так не бывает на свете, что б были потеряны дети..."
А бывает! И не потеряны. Брошены.
Каким кощунством для нас, не вкусивших материнского молока, была эта мимишная песенка... Как хотелось плюнуть в лицо демиургу, сотворившему этот мир. Чтобы он хоть чуток прочувствовал то, что чувствуют брошенные дети, как уличные щенки заглядывающие в глаза проходящих мимо людей, в надежде, что их возьмут...
Тьфу. Отвлеклась.
А Вульф сегодня почти обрел ореол наметившегося папаши. Пожалел, волчара. Вот только нет ему больше веры после того, как он хладнокровно сыграл на моих нервах ради того, чтобы сбить с толку какую-то крысу. Здорово, надо признать, сыграл. Я попыталась отбросить приятное воспоминание о крепких отеческих объятьях оборотня и настроиться на принятые в отношении его жесткие установки. Но, странное дело, нерастворимого осадка от предательства (да, да, от предательства!) во мне не осталось. Сумасшедшая крыса сегодняшней ночью сожрала его и даже не подавилась. Я опять доверяла Вульфу.
- Дура ты, Ведьма, - вздохнула Тьма.
И я снова с ней согласилась.
За раздумьями час-полтора пролетел незаметно. Я от души "начистила перышки". Не торопясь выстирала, высушила и облачилась в свежую одежду. Еще немного потянула время, расслабленно повалявшись на плетеной танкетке, предусмотрительно поставленной на террасе, и отправилась на сеновал.
Судя по размеренному храпу оборотня и посапыванию Васьки, меня там не дождались. Я посидела, послушала их задушевный дуэт и решила присоединиться, справедливо полагая, что снаряд дважды в одну воронку не падает, а, следовательно, кошмаров на сегодня больше не предвидится.
Моим чаяниям не суждено было сбыться. Как только я задремала в предвкушении приятного сна, Вульф подкатился мне под бочок и сунул в нос соломинку. Карги в темноте прекрасно видят, и попал он именно туда, куда собирался. Я громко чихнула, и приятный сон улетел восвояси.
- Может, все-таки поспим, - поканючила слабая надежда в моем лице, но Вульф категорически отказал: "Некогда разлеживаться, Ведьма. Одна очень настырная крыса села нам на хвост, а ты совершенно не умеешь защищать свои мысли".
- И что теперь, - оживилась я. Научиться прятать мысли давно хотелось. В конце концов, каждая козявка имеет право на личную жизнь не только в сортире. Может быть, кому-то и нравится, когда в его голове беззастенчиво копаются разные там оборотни, но мне это уже порядком надоело.
- И не надейся, - усмехнулся Вульф, - от меня ты еще не скоро избавишься.
Я с сожалением вздохнула. Вот уж Тьма удружила. А кстати...
- Вульф. А ты всегда мог так просто читать наши мысли?
Он прекрасно понял, кого я подразумевала под словом "наши", и на удивление не стал юлить. Видимо, время, действительно поджимало, чтобы транжирить его на отлынивание от вопросов, которые я непременно напридумаю, если мне сейчас прямо не ответить.
- Связь между нами появилась после того, как Тесей уничтожил тело Тьмы. Но ни с кем из твоих предшественников она не была столь... основательной.
Вульф на минуту задумался. Похоже, эта мысль не раз посещала его, и он устал ломать над ней голову.
- Может быть, причина в том, что ты - последняя в роду Черных Ведьмаков, и тебя следует поберечь.
- А ты, стало быть, мой телохранитель.
Вульф пожал плечами, мол, какой есть. Только все это не более чем предположения.
- Ладно, - смирилась я с бессонной ночью, - давай, обучай.
И когда он уже раскрыл рот для первого важного наставления, вставила.
- Только, погоди, о какой крысе ты сейчас говорил?
Я бы на его месте плюнула с досады. Вульф же рассмеялся и развенчал мою догадку.
- Не о той, что вознамерилась скормить нас Тьме. Хотя и от нее следует держаться подальше.
- Есть еще одна? - искренне удивилась я.
- Если бы одна, - вздохнул оборотень и продолжил, предотвращая возможную цепь посыпавшихся вопросов с моей стороны.
- Крысы всегда ненавидели Динагуэля, и почему-то возненавидели Черных Ведьмаков. У нас, как минимум двое врагов. Тот, что сегодня дотянулся до тебя во сне, одержим идеей обладания Тьмой. Синий Дракон его не интересует. Вероятно, он и есть корень твоего Палочника. Очень уж похожи методы достижения цели. Скорее всего, это он наложил на тебя... "комплекс целомудрия" ...
Вульф усмехнулся. Видимо, это название пришлось ему по вкусу.
- ...чтобы ты не успела забеременеть ни от кого другого.
Ну, да. Такая я сексуально озабоченная самка. Все равно с кем. Главное - попробовать.
А с другой стороны - есть в этом 'попробовать' какая-то... кошачья раскрепощенность.
...Когда б мы жили без затей,
Я нарожала бы детей
От всех, кого любила...
В. Долина
Кто-то мне скажет, что это похоть. А я возражу. Если бы женщины рожали от тех, кого любили. Не от насильников. Тех, которые словили девчонку в подворотне. А чаще тех, узаконенных в качестве мужей. Может быть, если бы женщины рожали от тех, кого любили, мир был бы чище. И брошенных детей стало бы значительно меньше.
Отвлеклась. Тьфу...
- Почему ты думаешь, что это он? - я потянула за нить разговора, снова ощутила, как оч...умелые ручки скользят по моему телу, и содрогнулась.
- К нему у тебя не было отвращения.
Мне показалось, или, действительно в словах его проскользнула горечь. Впрочем, сейчас меня больше волновало иное. Откуда он знает, что я испытывала? Ах, да! Нас обоих сегодня насиловали. Любопытно, а что испытывал при этом он, неужели, как и я, корчился под прессом сексуального возбуждения?
Не обращая внимания на мои размышления, Вульф продолжал гнуть свою линию.
- Но более опасный - второй. Этот играет по-крупному. И именно в его игре главными фигурами являются Синий Дракон и первый Черный Ведьмак. Тьма, похоже, просто подвернулась ему под руку, чем он не преминул воспользоваться...
Он забыл про меня и мыслил вслух, еще не зная сам, куда заведут его эти мысли.
- Ты оказалась права, Ведьма, когда говорила о вашем предназначении. Этот второй заставил Тесея свернуть с предначертанного пути. Поперек горла стал ему ваш путь. Хотелось бы знать, почему.
- И каков именно этот путь, - полюбопытствовала Тьма моим голосом. Как видно, наш разговор не оставил ее равнодушной. Вряд ли Вульф мог ответить на этот вопрос. Он молчал. Достучаться до его мыслей не получалось, и я взялась за свои.
- Динка как-то сказала, что Черная Ведьма отражает Тьму, - произнесла, словно повторяя за кем-то. - Может быть, Тесей был призван отражать... И не только Тьму...
Вульф посмотрел на меня так, словно я сморозила чушь. Я смутилась. Но Динкины слова продолжали вертеться в голове. Что же хотел сказать мне Синий Дракон? Близко, очень близко лежит разгадка его слов с причиной его похищения. Неужели самонадеянный оборотень этого не понимает!
Вульф прислушался к моим мыслям, задумался, но, в конце концов, решил сойти с тропинки, ведущей в неизведанные и неуместные сейчас дебри.
- Так или иначе, но после сегодняшней ночи мне стало ясно: в дружной семейке наметились разногласия. Первый маг жаждет получить тебя живой, второму живая ты здорово мешаешь. Кроме того, первый ему мешает тоже, поэтому он и помог ему влезть в твой сон, чтобы разом покончить с обоими.
- Это, каким же образом покончить? - не поняла я.
- Тебя он рассчитывал напугать. Причем напугать до такой степени, чтобы ты подумала о самоубийстве...
А ведь он прав. Когда перспектива быть заживо сожранной реально замаячила на моем горизонте, мелькнула у меня такая предательская мыслишка.
- А своего подельника просто выдал до поры до времени. Теперь мы знаем его в лицо, и нам известен второй способ возвращения Тьме тела.
Не понятно, однако, откуда возьмутся в ребенке-чудовище оставшиеся почти 20% Тьмы, приуроченные к Вульфу. Но магия - штука непонятная. Захочет, сделает по-своему вопреки логике. И Вульфовские 20% притянутся к голодному чудовищу. Например, в виде самого оборотня, вздумавшего разобраться, куда это его так настойчиво тянут...
- Но с какой стати тот первый крыс разоткровенничался? - задала я вполне логичный вопрос, отмахиваясь от сумбурных мыслей.
Если бы все происходило наяву, и мне некуда было деваться, тогда понятно. Почему бы не насладиться еще и ужасом жертвы. А так, после того, как он красочно расписал, что меня ожидает в случае успешного завершения брачной ночи, я проснусь и скорее умру, чем дамся ему живой.
- Дело в том, что он не собирался просто посвящать тебя в свои планы. Сегодня он собирался их осуществить.
Слова Вульфа не сразу дошли до моего сознания. Вспомнив о насильнике, я невольно окунулась в подробности недавнего кошмара. Безвозвратное отступление его в прошлое затуманило неприятные моменты, на их фоне ослепительно ярко высветились откровенные сцены, пробудив постыдные желания. Я с ужасом поймала себя на мысли, что не прочь снова оказаться на алтаре и на этот раз отдаться сластолюбцу. Воображение с готовностью принялось рисовать дальнейшее развитие событий ...
- Каким же образом? - сгорая от стыда и толком не вникая в смысл услышанного, я торопливо откликнулась на заявление оборотня, лишь бы только он не заинтересовался моими ощущениями. Но Вульф целиком был занят своими мыслями и озабочен тем, как бы их до меня доходчивей донести.
- Черные Ведьмаки, единственные в этом мире могут открывать для себя порталы практически между любыми точками. Разумеется, если эти точки надежно не защищены магическими щитами. Надо только довести вас до нужной кондиции, чтобы вы страстно захотели переместиться. Если бы ты подчинилась страсти и... пошла навстречу насильнику, то реально оказалась бы рядом с ним в том положении, в каком была на алтаре...
Меня словно окатило ледяной волной. Казалось притупившиеся боль и отчаяние вернулись из прошлого и разорвали в клочья картины разыгравшегося воображения. Отчетливо представилось то, чего мне чудом удалось избежать, и плотские утехи высветились во всей своей неприглядности. Замаячила впереди гнетущая обреченность. Это что же получается, любой маньяк может призвать меня в любое логово!
- Но прежде ему надо тебя убедить сделать то добровольно, - Вульф постарался смягчить произведенное его словами впечатление.
- А ведь я почти сдалась!
Не слыша его, я покатилась в панику.
- Но ведь не сдалась. И он это понял. Откровенно говоря, Ведьма, держалась ты молодцом. Я бы не стал так отчаянно сопротивляться.
- Ну, да, - припомнился пошлый совет какого-то юмориста, - расслабился бы и получил удовольствие.
- Именно так, - Вульф воспринял его на полном серьезе.
- За что ты цеплялась, если не секрет?
- Самой любопытно.
И новый вопрос навернулся, словно сам собой.
- А как ты тут оказался. Насколько я помню... тебе постелили в доме?
Очень смахивало это на ревнивое замечание, только какое я имею право его ревновать.
- Скажи спасибо маргулу. Он разбил окно и до смерти напугал Шелл.
Вот, значит, как зовут нашу хозяйку...
- Судя по всему, он не смог тебя разбудить, - продолжал Вульф, - и поспешил за помощью.
- И какая же от тебя помощь, - скептически заметила я, - разве что составил компанию.
- Ну, не скажи, - почему-то улыбнулся оборотень.
- Если бы ты все-таки поддалась соблазну, на реальном алтаре мы оказались бы вместе.
Воображение услужливо вылепило картину, как я появляюсь под маньяком... в обнимку с Вульфом, и мы дружно рассмеялись, окончательно развеяв тягостное впечатление от кошмарного сна.
Нет, а если серьезно. Я упустила реальный шанс расправиться с мерзавцем, отомстить и заодно освободиться от комплекса целомудрия. Наверняка пустынников там не было, а раскидать толпу крыс...
- Очень непросто, - разрушил мои стратегические "если бы, да кабы" Вульф и пояснил.
- Мы оказались бы в их храме, а там действуют очень хитрые защитные заклинания. Не исключено, что нас бы захомутали.
Снова попадать в подобную ловушку не хотелось, а посему следовало во всем дотошно разобраться. Я в который раз уже хладнокровно проанализировала поступки насильника, доводы Вульфа и нашла в последних некоторую нестыковку.
- Послушай, но если тот сексуально озабоченный крыс понял, что на реальное... свидание меня не дождется, зачем пошел дальше? Мог бы просто прервать процесс, и мы бы остались в неведении относительно его наполеоновских планов.
Вульф только головой покачал.
- Сдается мне, Ведьма, что ты никогда не нарывалась на... возбужденного мужика. Не мог он остановиться. Ты распалила его до безумия. И потом, в отличие от тебя, он проделывал все это на самом деле, с другой женщиной, только в тот момент, когда решился на насилие, уже не различал вас.
- Откуда тебе это известно? - мрачно поинтересовалась я.
Известие о том, что кому-то по моей пусть косвенной, но вине сегодня все-таки пришлось несладко, разом погасило веселье. Невольно вспомнился предсмертный женский крик на пороге пробуждения.
- Я знаю, как навязываются сны такого рода. Они требуют большого количества энергии, и нафантазировать ее, каким бы впечатлительным ни был, не в силах ни один маг. Куда проще смоделировать.
Равнодушие Вульфа в этом вопросе только усугубило негатив.
- А что теперь с той женщиной?
- Этого я тебе сказать не могу. Ты лучше знаешь своего Палочника. Вот и решай, как бы он с ней поступил.
Я решила. И решение это мне не понравилось. Если в том порослевом мире Палочника сдерживал страх, то здесь он был полным хозяином. Кто посмеет не то, что наказать, упрекнуть его в гибели какой-то девчонки.
- Я убью его.
- Всему свое время, - не стал отговаривать меня Вульф и после минутного молчания, пришел к выводу, что пора закончить тягостный разговор.
- Надеюсь, остальные твои вопросы смогут подождать?
Я подавленно кивнула в знак согласия. Почему-то ужасно захотелось спать и ни о чем больше не думать.
- Некогда спать, - отозвался Вульф, - ложись. Будем защищать твои мозги от подобных снов.
- А сидя никак, - поинтересовалась я, не уверенная в том, что лежа долго смогу противостоять сну.
- Сидя ты не сможешь так расслабиться.
И как только я растянулась на душистой подстилке, оборотень примостился рядом. Плечо к плечу. Я чувствовала его тепло и расслабилась, как велели старшие товарищи. Вот только если эти товарищи еще немного помолчат, меня они потеряют окончательно и бесповоротно. До утра.
- Почти, - звучит в моей голове.
- Что, почти? - напрягаюсь.
- Это почти сон. Расслабься и внимай. Нет, ни звукам. Звуков нет.
И, действительно, воцарилась мертвая тишина до звона в ушах.
- Чувствуешь?
- Ничего не чувствую.
Хотя вру. Чувствую, как тепло с правого бока. Хочется перевернуться и погреть спину, но, боюсь, меня неправильно поймут.
- А сейчас?
Я вздохнула. Вот ведь пристал. Объяснил бы, что надо чувствовать, вмиг нафантазирую...
- Потому и не объясняю. Ищи.
И я принялась искать. Тепло сбоку.
- Проехали уже, - тепло исчезло.
Сено колется. Перестало колоться. Лежу, как в невесомости, тревожно как-то. Вот, тревога! Шевелится что-то, словно мрак во мраке.
- Не то.
Стряхиваю тревогу, как статический заряд. И снова тишина.
- Вульф, я ничего не чувствую, кроме тебя.
Все, допрыгалась. Теперь не чувствую и его. Жуткая пустота, в которой катятся безмолвные волны. Волны расходятся кругами. Их создаю я, больше некому. Ровные концентрические окружности без конца и края, и вдруг, навстречу мне побежала чужая волна. Отражается и бежит обратно.
- Ставь барьер.
Значит, на этот раз то, что надо.
- Как?
- Как хочешь.
Хорош учитель. Я растеряно оглядываюсь. А с другой стороны на меня набегают новые волны. Мысленно протягиваю руки, отгоняя их детским жестом, и волны спотыкаются, разбиваются. Но руки у меня всего две, а, желающих отразиться, как выяснилось, значительно больше. Одни выше, другие мельче, едва различимы. И как это я их не замечала, когда стояла одна.
- Просто я тебя блокировал полностью. Сейчас пропустил только часть.
Ничего себе часть. И что, все они желают покопаться в моих мыслях?
- Нет, но могут все, если их научить.
- Как отличить, кто желает, а кто нет?
- Сначала научись ставить барьер против всех.
- Но у меня только две руки.
- Ты уверена?
И, действительно, то, что я воспринимала, как руки, в мире концентрических волн представляло собой гибкие отростки. Даже не щупальца. Так как число щупалец ограничено. Именно отростки, вырастающие и прячущиеся по мере необходимости. Любопытно, как много их может быть одновременно. Ну-ка, ну-ка... Я покрылась отростками, словно волосами, и это еще не предел.
- Не отвлекаемся! - прошелестело над бескрайним океаном, и, словно в наказание за баловство, от горизонта со скоростью звука понеслась ко мне огромная волна. Не успевая втянуть в себя отростки, я выставила их мощной волосатой преградой. Волна ударилась, вскипела и отхлынула назад усиленная в несколько раз. Вот докатится до хозяина, и вмажет ему... Хозяин оказался рядом и, получив посылку, всыпал мне по первое число. Нет, не физически. Все теми же волнами. Чтоб неповадно было. Я захлебнулась нагромождением чужих мыслей, так и не разобрав ни одной, отчаянно тряхнула головой и вывалилась в реальность.
- Здорово!
- Да ничего хорошего, - скептически заметил Вульф.
- Отфутболивать чужие поисковики большого ума не надо. Попробуй вернуть их в таком виде, чтобы получающий ни о чем не догадался.
- Как это? - не поняла я.
- А вот так, - Вульф потянулся до хруста в суставах и предложил.
- Попробуй достучаться до меня.
Я привычно настроилась на связь и мысленно потянулась к Вульфу. Мне отчетливо представилось, как он сидит за обеденным столом в таверне и беседует с Пеньком на тему ликвидации графта. При этом сам оборотень преспокойно лежал рядом со мной, и, закинув ногу на ногу, вальяжно покачивал одной из них.
- Это что же, - заподозрила я неладное, - ты и раньше меня так дурачил.
- Нет, - успокоил Вульф, - тебя я просто блокировал. На обманное отражение требуется много сил.
Но почему-то я ему не поверила.
- Да и сложно это пока для тебя. Так что будем учиться ставить блок.
- Можно не сейчас, - взмолилась я, мужественно подавляя зевоту.
- Можно, - смилостивился Вульф, понимая, что вряд ли дождется от меня необходимой концентрации.
- Только запомни, мы пробудем здесь до тех пор, пока ты не научишься это делать.
Сейчас мне уже было все равно. Я блаженно потянулась и зарылась в сено. Но прежде чем провалиться в приятный сон, снова покопалась в недавнем кошмарном. Было в нем что-то демонически притягательное. Эх! Если бы не Вульф рядом...
- Эк тебя разобрало, Ведьма.
- Между прочим, я не каменная. И меня еще никто так настойчиво не домогался.
- Стало быть, понравилось.
- Да ну, тебя.
И я исполнила свое заветное желание на данный момент: повернулась к оборотню... спиной.
На сказочном хуторе мы застряли надолго. С Шелл я почти не общалась. Если не считать вежливый разговор за столом о погоде и урожае, то "почти" можно опустить. Не то, чтобы я объявила ей бойкот, просто не было общих тем для разговора, да и времени тоже не было. Днем Вульф мучил меня упражнениями по блокировке всяческих телепатических вмешательств, потом отпускал практиковаться в ближайшей роще, но не дальше, и обязательно в сопровождении Васьки. Сам в это время разбирался с какими-то документами. Я особо не вникала, но, судя по всему, дела на хуторе шли не очень хорошо. Кто-то его собирался подмять под себя и медленно, но верно, стелил ковровую дорожку к разорению. Этот кто-то вряд ли имел зуб на Шелл, скорее, он имел виды на ее усадьбу. Как выяснилось, обжитых мест на Землях Ведьмаком было не так уж и много. Освоение новых территорий не велось в силу нежелания Леса потесниться. Стоило начать где-либо рубку деревьев, как на месте срубленных вырастали новые. Поэтому любой ведьмак, решивший здесь обосноваться, вынужден был перекупать существующую недвижимость или восстанавливать разрушенные замки, что стоило в несколько раз дороже. Местные землевладельцы не горели желанием расставаться со своими владениями. Тот, кто однажды поселился на Землях Ведьмаков, не мог прижиться больше нигде. Дело было не только в чувстве, сродни ностальгии, но и в некоторых внешних проявлениях, привязанных к выходцам из Земли Ведьмаков. Они несли с собой несчастья, если задерживались где-либо более чем на год. Таким образом, Земля Ведьмаков клеймила своих поселенцев.
Все это Вульф поведал мне как-то после ужина, когда мы сидели на лавочке у баньки, разглядывая звезды. Луна еще не взошла, и разнокалиберные светила просматривались на темном небе, создавая объемную картину, затягивающую в недра космоса. Я слушала, смотрела и пыталась поймать ускользающую связь между расположением созвездий мира порослей и корней. То, что эта связь существует, я не сомневалась. Вон поднимается с востока млечный путь. На его фоне вырисовывается созвездие, в том месте, где у нас тысячелетиями парит созвездие орла.
- Вульф, как называется та яркая звезда?
- Таль, - отзывается Вульф и поясняет, - талисман мятежного бога Талитера из мифологии древних сортов. Талитер чем-то схож с вашим Прометеем. Пытался облегчить жизнь смертных, когда боги надумали их наказать. Его распяли на ветвях священного дуба, и божественный ворон прилетал клевать его тело.
Странно, а у нас нет созвездия Прометея. Только его мучителя. Уже забылась предыстория. Осталось название. Созвездие Орла. Из палача он возведен в вестника свободы. Альтаир... И хочется расправить плечи на обрыве пред звездной бездной. Альтаир... Таль...
- О чем ты думаешь, Ведьма?
- Не мешай, дай помечтать.
- Ну-ну.
И оборотень удалился, оставив меня наедине с бесконечностью. Я посидела еще с полчаса, свистнула Ваську и отправилась на сеновал.
Каждое утро Шелл как бы, между прочим, напоминала, что одна из комнат в доме по-прежнему в моем распоряжении, но каждый вечер я упрямо следовала на сеновал. Что меня туда тянуло, затрудняюсь ответить. Со стороны все выглядело очень глупо, но внутреннее чутье, прежде никогда меня не подводившее, упорно толкало прочь от домашних стен. Я интуитивно ждала чего-то, смутно ощущая биение магического мотылька, пытающегося пробиться сквозь их броню.
После первого занятия с Вульфом крысиных кошмаров можно было не опасаться. Я с утроенным усердием взялась за освоение магии блокировки и достигла на этом поприще поразительных успехов. Теперь учителю приходилось сильно напрягаться, чтобы прочитать мои мысли, а подчас, когда я успевала их запрятать поглубже, он вынужден был отступать. Тем не менее, оборотень вызвался меня охранять, и пару ночей доставал мучительными упражнениями. После этих упражнений я засыпала, как убитая. Мотылек стучался в мои сны, но поутру я вспоминала только всполохи трепетных крыльев. На третью ночь я решительно потребовала оставить меня в покое, чем вызвала острый приступ подозрения у настырного учителя. Но, странное дело, настаивать на своем присутствии Вульф не стал. Видимо, придумал особый вид пеленгации неразумной ведьмы и понадеялся на свою расторопность.
Добравшись до сеновала, я долго не могла уснуть. Тревога нарастала и грозила перерасти в панику. Чтобы хоть как-то успокоиться, я подкатилась к Ваське, загребла его, как теплую плюшевую подушку и прислушалась к ровному дыханию маргуленка...
В ближайшей роще протяжно завыл какой-то зверь. Минуту спустя ему отозвался другой. Вспомнилась исторна с котенком. Как они там? Словно отвечая на мой вопрос, рядом вспыхнули два желтых огонька, и на фоне звездного неба вырисовался силуэт огромной черной кошки. От страха перехватило дыхание.
И тогда тишину пронзил зов. Он притягивал, подавлял волю, он разгорался пожаром, в который мне непременно надо было ступить. Только на пути стояла исторна. Целую вечность длилось колебание между страхом перед зверем и притяжением. Наконец притяжение пересилило, и я двинулась в смертельное марево. По мере того, как расстояние между нами уменьшалось, в глазах исторны разгоралась ярость. Я умирала от страха, но не могла противиться зову. Исторна же не собиралась уходить с дороги. Мгновение, и черная тень бросилась мне на грудь. Зов захлебнулся. От навалившейся тяжести дышать удавалось с трудом.
Медленно, глоток за глотком, я проталкивала в легкие воздух, и тяжесть отступила. Вернулись ощущения, и первым из них был мокрый Васькин нос, уткнувшийся в щеку. Потом появились звуки. Тревожное попискивание маргуленка, всхрапывание спящего жеребца внизу, полусонная возня кур... Исторны не было. Осталось смутное чувство потери: зов не повторится, некому больше звать.
На следующее утро я решила прогуляться по лесу, более отдаленному, чем изученная вдоль и поперек роща. Решение пришло спонтанно, и внятно объяснить Вульфу его истоки не получилось. Внимательно выслушав мои замысловатые доводы, оборотень на удивление легко согласился при условии: сопровождать взбалмошную ведьму непременно будет Васька. Кто бы спорил.
Мы вышли сразу после завтрака и направились по грунтовой дороге, начинающейся от ворот хутора. Два часа кросса в среднем темпе, и мы с Васькой оказались на оживленном тракте, пересекающем широкую поляну с неизменным дубом-таверной посередине.
Я порылась в кармане, отыскала несколько монет и вознамерилась подкрепиться. Васька повел себя странно. Сорвался с высоты, что сокол, и сел на ноги. При этом взгляд его выражал откровенное желание вцепиться в какой-нибудь мой жизненно-важный орган, если я сделаю хоть один шаг. Более того, осерчав на недогадливую ведьму, минуту спустя, маргуленок потащил меня обратно, за спасительный поворот лесной дороги. Я уже решила уступить. Слишком встревоженно выглядел мой крылатый зверек. Но прежде, чем покинуть поляну, окинула взглядом толпящийся у таверны народ. А там... Прислонившись спиной к покосившемуся забору, сложив руки на груди, в картинной позе красавца-героя стоял очередной несостоявшийся папаша Тьмы и с торжествующей улыбкой смотрел на меня.
Дальше все было, как в бреду. Смешались в кучу детдомовские воспоминания, сцены недавнего кошмара-насилия и предсмертный вопль той, которой выпало стать дублершей на свадебном алтаре. Ненависть, не наведенная, собственная, швырнула меня навстречу подонку, пригвоздила к земле в нескольких шагах от него, и, пока я подбирала слова для начала разговора, Тьма ледяным тоном поинтересовалась.
- Давно ждешь?
Похоже, он не различал нас. А зря. Едва знакомая с сущностью, заключенной внутри себя, я не ждала ничего хорошего от такого тона. Ни для себя, ни тем более для того, к кому обращалась. Крыс удивился. Слишком уж нестандартным было поведение потенциальной жертвы. Но удивление быстро растаяло под вернувшейся маской уверенного в себе изувера.
- Ты мне не рада, красотка?
Толпящиеся вокруг нас словно ничего не видели. Как правило, подобные разборки притягивают к себе зрителей. Значит, он сделал нас для них невидимыми. Что ж, самонадеянность и не таких предавала.
- Еще как рада, красавчик.
И не говоря больше ни слова, та, что жила во мне, заставила меня войти в танец и рубануть по точеной шее. На этот раз изумление на лице медленно опадающей головы затянулось. Расширенные карие глаза смотрели, казалось, в самую душу. Потом изумление сменилось мучительной гримасой, и обезглавленное тело рухнуло к моим ногам.
Я собралась отдать должное взбунтовавшемуся желудку, но меня стиснули в броню, швырнули в сторону. И очень вовремя. Смерть мага развеяла заклинание невидимости. Толпа разом повернулась в сторону убитого и убийцы. Воцарилась мертвая тишина. Казалось, замолчали даже птицы, застыл в листве потрясенный ветер.
- А теперь бежим!
И я, как зомби, получивший приказ хозяина, рванула в лес, интуитивно обходя преграды. В голове не просто шумело, грохотало. Тысячи противоречивых мыслей и чувств устроили в ней вселенскую битву, и за разрозненными выкриками я едва различала шум погони. Их было много, слишком много, но надежда уйти еще теплилась, пока не донеслось с небес то ли рычание, то ли клекот. Крылатые стражи вылетели на охоту, а от их когтей еще никому не удавалось увернуться.
Движимая неведомой внутренней силой, я резко затормозила, выбросила вперед руки, развела их, разрывая пространство, и нырнула в образовавшийся туннель. Полет в безвременьи показался вечностью.
Я вывалилась на лесную поляну неподалеку от ворот гостеприимной фермы и почувствовала, как спала защитная броня. Ничто более не сдерживало переживаний слабака, впервые удачно применившего меч. Меня вывернуло наизнанку, а потом долго мутило от собственной подлости. Какой бы сволочью он ни был, я не дала ему ни единого шанса защититься.
- Что ты сотворила со мной, гнусная сущность?
- Просто спасла твою жизнь.
Отозвалась Тьма и снисходительно пояснила.
- У крыс нет понятия честного боя. Ты уже одной ногой стояла в его аркане.
- И что?
- Да ничего, сидела бы сейчас в крысиной норе и ожидала, когда тебя разложат на алтаре. По-настоящему.
Я содрогнулась, и поползла в сторону древнего необхватного дерева. Если бы кто-нибудь спросил меня, почему именно туда, не смогла бы ответить. Просто в груди противно похолодело, словно предчувствуя недоброе, и потянуло под его раскидистую ажурную крону. Хотя намного ближе располагались более подходящие для укрытия кандидаты. Добравшись до цели, прижалась к шершавому стволу и долго сидела, бессмысленно глядя в небо. Там медленно плыли облака, белые, пушистые. Как в детстве. А среди облаков скользили крылатые ищейки. Судя по тому, что пикировать к месту моего отдыха они не собирались, мне удалось остаться незамеченной. Странно. Ведь если я вижу их, они должны видеть меня. Дерево успокаивающе шелестело серебристой листвой, и я решила не думать о продолжающейся охоте. Более важные темы для раздумий толпились в очереди. Прежде всего, требовало немедленного переваривания случившееся.
Приступ самобичевания по поводу моего подлого поступка прошел, уступив место разочарованию. Спонтанная казнь крысы, корня Палочника, не принесла удовлетворения. Более того, я чувствовала, что меня крупно надули. Столько лет вынашивать планы мести, и дать так просто уйти выродку. Что бы я там ни говорила Вульфу в ночь расправы со сквардами, на следующее утро я передумала просто убивать извращенца. Он обязан быть растоптан, вывалян в грязи и боли. Пусть то ничего не изменит в судьбах им убитых и искалеченных, но он на своей шкуре должен прочувствовать все, что испытывали они. Только получилось так, как напророчила я себе той памятной ночью. Проклятая крыса легко отделалась, и теперь бесполезно изводить себя упреками. Следует успокоиться и отыскать в содеянном положительные стороны.
Одним врагом меньше.
Участь стать матерью чудовища отменяется.
И что-то еще, что занозой сидело на протяжении всей моей короткой, непутевой жизни...
Конец комплексу целомудрия?!
Не то, чтобы я сильно обрадовалась открывшейся возможности пуститься во все тяжкие, но снятие одного из бесчисленных ограничений принесло облегчение. Впрочем, с чего я решила, что комплекс целомудрия дело рук кровожадной крысы? Так сказал Вульф. Убедительно, кстати, сказал. Но с каких это пор мне вздумалось принимать на веру чьи-то слова? Я загорелась желанием проверить, насколько близки к истине умозаключения оборотня. А для этого следовало обратиться к опыту. Вот только единственной кандидатурой на роль подопытного кролика в данной ситуации был тот самый оборотень. Любопытно, как он отреагирует на мои домогательства. Воображение услужливо нарисовало картину искушения Верховного Мага каргов, причем вылепило его в виде седовласого старца с бородой до колен, растерявшего половину зубов и скрученного застарелым ревматизмом. Я глупо хихикала над потешным обликом старшего товарища, и за этим занятием не заметила его приближения.
- И как это понимать? - поинтересовался несостоявшийся герой эротических фантазий. Он, как всегда, прошелся по моим мыслям и, несомненно, узнал себя в комическом персонаже. Я смутилась. Хотя смущаться следовало тому, кто без спроса копается в чужой голове. Легкомысленное настроение, как корова языком слизала. Болтливый язык успел выпалить: "Я убила крысу", и поплатился, прикушенный.
- Какую?
По тому, как медленно протянул Вульф свой вопрос, нетрудно было догадаться, что ему стоит сдержать себя и не задать мне трепки, банально: ремнем по мягкому месту, да так, чтоб долго не могла на него присесть.
- Ту, что осмелилась оспаривать твое отцовство на Тьму, - вспомнила я, что лучший способ защиты - нападение или, на худой конец, громкое тявканье.
- А ты уверена, что убила ее?
Поинтересовался Вульф тоном учителя, решившего поставить на место зазнавшегося ученика.
- Ну, если, крысы способны пришивать и приживлять отрубленные головы...
Я хотела продолжить пламенную речь, но при слове "отрубленные" желудок возмутился, и все силы ушли на подавление его возмущения. Между тем Вульф влез в воспоминания, прошествовавшие пред моим мысленным взором, как наяву, увидел все, что ему было надо, и окинул встревоженным взглядом поляну. Хорошо хоть не глянул в небо, где продолжали кружить настырные ищейки.
- И как же тебе удалось не привести сюда вторую?
А вот о второй крысе я как-то не подумала. Бежала от крылатых крокодилов, и, как выяснилось, умудрилась сбежать не только от них.
- Кажется, я сотворила портал.
На этот раз Вульф позволил себе удовлетворенно улыбнуться. И пока он пребывал в относительно благодушном настроении, я поспешила донести до него оставшиеся плохие новости.
- По-моему, меня ищут, так как я убила мага на глазах очень многих свидетелей.
Перехватив мой взгляд, Вульф поднял голову и буквально рухнул рядом.
- Надеюсь, ты понимаешь, путь по трактам нам теперь заказан, - прошипел, что придавленная змеюка.
Я присовокупила к отрицательным последствиям своего поступка еще одно. Если за убийство мага-преступника Стар рассчитывал посадить Вульфа под арест, то теперь ничто не помешает Светлейшему объявить на нас охоту и задействовать в ней органы правопорядка.
- Можно связаться с воинами Тьмы и долететь до гор на сквардах, - предложила я первое, что пришло в голову. И неплохое, надо сказать предложение.
- Ты знаешь, как их отыскать? - ехидно осведомился Вульф, и по его тону я поняла, на помощь Черного рыцаря и его компании рассчитывать не приходится. Они помогали мне, когда это было выгодно Тьме. Выручать Синего Дракона в планы Тьмы не входило. Она не мешала нам, но и помогать не собиралась.
Пока мы молчали, каждый на свою тему, подлетел Васька. За всей этой кутерьмой я совсем забыла, что мой зверек не восприимчив к магии, а потому пользование порталами ему заказано. Стало быть, добирался он своим ходом, даром, что маленький, и внимания к себе не привлек. Или привлек? Того второго крыса я так и не видела, но он-то нас наверняка видел... Что ему стоило проследить за маргуленком? Однако своими подозрениями я не стала делиться с Вульфом. Спросила только.
- Ты можешь определить, как тогда в замке, рядом крыса или нет?
- Могу, - задумчиво ответил Вульф, - и он это знает... Теперь. Поэтому зря светиться не станет.
- Вульф, а почему мы должны бояться какую-то крысу?
То, как легко я справилась с одной из них, вселило надежду, что и со второй не так уж сложно будет разобраться. Вульф поспешил меня разочаровать.
- Второй раз такой номер не пройдет.
Я вздохнула и собралась покинуть место нашей беседы. Вульф ухватил меня за руку и силой притянул к себе.
- До полуночи будешь сидеть здесь.
- Это почему же?
- Потому что раньше стражи не успокоятся. А от их глаз тебя может скрыть только моковница.