"Мы вышли из леса..." Мы-то вышли, тяжело дыша и вытряхивая снег из естественных отверстий одежды. Что поделаешь. А вот урзус, похоже, что Бор, они ведь, лохматые все на одно лицо, вернее, морду, продефилировал привычными пространственными скачками, каждый раз опережая нашу команду метров на сто. Ну, может быть меньше, но значительно. Хорошо им, нам бы так. Подумал только и, р-раз, уже на другом конце поляны. Мечта. Особенно на работу хорошо добираться. Главное точно рассчитать место приземления. Чтобы не оказаться в одной точке с каким-нибудь проезжающим мимо автомобилем.
Но дорогу урзус показывал исправно. Пошли бы мы сами - результат наверняка оказался бы плачевным. Или в лесу бы заблудились, или к Кирову бы вышли, но вот "тарелки" нам бы вовек не найти. Помню, как-то давно, еще в студенческие времена отправились мы всем кагалом в поход "на природу". Взяли палатки, водку, закуску, в общем, собирались устроить пикник по всем законам жанра. Ну, девчонки там из группы, сами понимаете. "Сусаниным" вызвался быть один из ребят, он где-то в тех местах обитал. Дружно, с песнями доехали на электричке, потом на автобусе до леса, а потом пехом, пехом. Ушли в такие дебри, что наш проводник за голову схватился. Он за свои годы тут ни разу не был. Да еще, как назло, погода, обещавшая великолепное времяпрепровождение, неожиданно испортилась, небо стало хмурится и надуваться серой мерзостью. В конце концов, ливанул такой дождь, что его этим словом и назвать-то боязно. Целый потоп. А мы как раз в овраг забрались. Что делать? Сухари сушить. Разбили палатки на склоне, нажрались в темноте, как поросята, да спать завалились в чем были. А на утро... Мать честная, что же с нами было! Все грязные, мокрые, в ошметках еды и яичной скорлупе пошли назад. Вроде бы чего там, по своим то собственным следам. Ан нет, заплутали. До жилья добрались только к вечеру, когда уже определились, кто станет первой жертвой каннибализма. Так что повезло "Сусанину" нашему.
Очень я опасался, что может нечто подобное произойти и в этот раз. А тут, наоборот, выбрались прямо к той самой полянке злополучной, что к "лежбищу" прилегала. Сразу припомнилось кое-что неприятное и, как бы лучше выразиться, досадное. Ну что же теперь? Было и прошло. У урзусов, похоже, компас встроенный, как у черепах морских, которые без всяких приборов в океане навигацию устраивают.
Здесь нас уже ждала вся команда. Тоже мне, отпускнички. Нет, чтобы отравиться куда подальше, где соответствующий контингент обитает. Ведь ездим же мы в Крым или там на Канары. Хоть и далеко, но ведь люди кругом. Мало кому в голову придет отправиться в отпуск, скажем, в океан к акулам. Ну ладно, эти понятно, спецназ, им от пули увернуться - не фиг делать, специально обучены. А если бы такая дурная идея пришла бы в голову кому-нибудь из их чиновников, например? Есть же у них такое сословие. Мы же положили бы их тут, как куропаток. А потом мучались бы совестью за неправедно уничтоженных братьев по разуму. Да поздно. В общем, главное - это трезвый расчет. Если отправляешься в далекое далеко, где тебя совсем не ждут, и аборигены могут быть до жути агрессивны, вроде нашего Отделенного, то будь готов ко всяким коллизиям. Иначе не миновать беды.
Ага, вот и "тарелка". Тут как раз Белый и провалился. Как объяснил Бор..., или Вин..., а может и Сан, вход у них тоже жутко умно устроен. Без ста грамм не разберешься. Короче, что-то вроде пространственного тамбура. Возникает этакое окно на любой поверхности и сигай туда не глядя. Вылетишь там, где надо. Только пыль столбом. Вот в такое окно Белый и пролетел. А теперь заперся там, и пускать никого внутрь не хочет. Урзусы говорят, что они бы ему и не мешали одиночеством наслаждаться, цивилизация у них, мол, особо гуманная, да вот отпуск заканчивается. Назад лететь надобно. Хотя, честно говоря, не знаю, чем мы им помочь можем. Ведь Белый нас вряд ли послушает. Да еще Отделенный к нему присоединился. Хотя, его-то Белый пустил. Может, и до нас снизойдет.
Короче, столпились мы у вероятного нахождения пространственных ворот, как новгородцы на очередном Вече, а придумать ничего не можем. Мне все в голову идейки какие-то завиральные лезут. Вроде штурма с применением силы. Но урзусы силовой вариант отмели сразу, им ведь еще назад добираться. А вдруг повредим чего? Осенило, как всегда, Кольцова. Достойный заменитель Отделенному нашелся.
- Я предлагаю переговоры. - Вскинув голову, предложил он.
Четырнадцать пар глаз непонимающе уставились на него. Урзусы все великолепно понимали, мыслеобразы они снимают враз, вот только смысл зачастую ускользает. С подсознанием точная игра невозможна, это же все равно, что большой теннис вслепую. Что мячик летит, понимаешь, а вот куда - не ясно. Даже я, и то не сразу понял, куда он клонит. Какие еще переговоры с нахальнейшим образом залезшим в чужое средство передвижения егерем и морпехом? Гнать взашей, и пусть спасибо скажут, что письмо в профком не напишут.
- Вы что, не поняли? - Снова раздался глас вопиющего в снежной пустыне. Не смотря на разность разумов, мы с урзусами в этом вопросе дружно проявили единодушие, синхронно помотав головами. Смотрелось это, наверное, смешно, но Кольцову было не до смеха.
- Прикиньте сами, разве откажется Белый провести переговоры не с дипломатами там какими-нибудь, а с представителями инопланетной цивилизации? Он же биолог по образованию, ему сам бог велел такими вопросами интересоваться. Отеленному, опять же, интересно будет с собратьями по ремеслу пообщаться. А заодно убедиться, что это все не эксперимент чей-то. А мы роль посредников выполнять будем. Ты, - его палец указал на меня. - Переводчиком. У тебя лучше всего получается. Я за председателя, ну а Вовка... - тут его взгляд скользнул по встрепенувшемуся Чуднову. - Ну, а Вовка за свидетеля сойдет.
- Свидетели долго не живут. - Задумчиво протянул тот, ковыряя ногтем заржавленный ствол своего ружья.
- Ничего, ничего, не дрейфь, - похлопал его по плечу Кольцов и, обернувшись к усевшимся кружком Урзусам, поинтересовался: - У вас связь с тарелкой есть?
Те переглянулись, один из них снял со своей шкуры какой-то из висевших там многочисленных мелких предметов, похожий на ленинградское мороженное "Рожок", и протянул его новоявленному председателю комиссии по мирным переговорам. Кольцов повертел его в руках, подул с разных сторон, потом смущенно поинтересовался, - А работает-то как?
Тут меня без предупреждения опять накрыла волна озарения. Странный у них все же способ общения. Нет, чтобы как все люди, говорить, используя предназначенные для этого органы. Они все что-то свое придумывают. В данном случае "рожок" оказался усилителем ментальной передачи, предназначенным для работы на дальних и сверхдальних расстояниях, а также для проникновения мысленных импульсов через оболочку "палатки". Иначе внутрь не докричаться, оболочка эта экранирует все виды излучений. Обычная рация была бы тут не полезней стука азбукой Морзе по снегу. Кстати, выскочили они наружу в тот памятный день только потому, что из-за нашего появления включился сигнал тревоги. Думали, небось, что берлогу их раскрыли, а мы - разведка. Напугать решили. Что им и удалось. Все же мышление у военных страдает некоторыми отклонениями от общепринятой нормы. Взять хотя бы Отделенного. Вот идеальный пример для экспериментов.
- Сожми эту штуку посильнее и думай о том, что хочешь поговорить с Белым. Должен отозваться. - Сообщил я Кольцову. Тот опешил, но, видимо, решил все же попробовать. Даже по его лицу было видно, как мучительно двигаются внутри извилины, пытаясь послать непривычный сигнал. Вот ведь матерый человечище, удалось ему.
"Эт-то что еще за хрень?" - раздался у меня в мозгу скрежещущий голос: "Кто ко мне в голову лезет? Как я, интересно, могу с с-собой с-самим поговорить? Т-то есть, поговорить-то как р-раз могу. Эт-то легко. Т-только зачем?
Никогда не думал, что мысли пьяного человека соответствуют обычному для того состояния речевому кризису. Но это был явно Белый и явно пьяный. Урзусы передают мысли образами, а не конкрет-ными словами. Это только люди такие оригиналы.
"Кто-кто, дед Пихто. Молчать, когда с тобой поручик разговаривает." - Донесся до меня ответ Кольцова. Я определенно настроился на волну, а вот Чуднов, не смотря на все свое эстетическое восприятие окружающего мира, остался не у дел. Только смотрел на наши одухотворенные рожи, да глупо хлопал глазами.
"Опа-опаньки. Это ч-что же такое? Белая горячка?" - Бедняга Белый никак не мог взять в толк, что с ним пытаются наладить контакт. Да что там говорить, сам то совсем недавно того же понять не мог. Хотя мне простительно, ведь со мной беседовали Урзусы, а это все же другая психика, иной разум. Странно, что вообще общий язык нашли. И именно со мной. Это наводит на размышление, хотя генеалогическое древо мое не показывает, что кто-то из далеких предков с медведями согрешил. Тьфу ты, какая чушь в голову лезет. Хорошо еще, что усилитель не у меня, а то Белый точно бы рехнулся, подумав, что у него раздвоение сознания. И как только Кольцов умудряется? Недаром говорят, что у журналистов мозги как-то особенно устроены, думают одно, говорят другое, а пишут третье, причем искренне уверены, что никого не обманывают.
"Нет, это не белая горячка, это ее ближайший родственник, змей камуфляжный." - Развлекался уже вовсю Кольцов. - "Ты там чего делаешь-то?"
Минута молчания, потом раздалось осторожное - "Я? А ты что, сам не видишь?"
"Не-а, ты ж так гляделки залил, что "дворники" нужны, как на машине во время ливня".
"Господи, это же как надо напиться, чтобы такое мерещилось? И ведь говорит так связно. Э-эх, говорил же Отделенный, что не нужно было эту гадость пить."
"А где, кстати, Отделенный?"
"Где-где, вон, напротив сидит, волком смотрит. Ждет, помру я с этой заразы или жить останусь. Сам пить не стал. Во, блин, уже не только говорить, уже сам с собой думать начинаю. Кранты".
Похоже, Белого окончательно допекло. Тут даже я не выдержал. Ведь если потеряет сознание, мы вообще связь не наладим. Я выхватил у Кольцова усилитель и заорал, даже не замечая, что произношу свои мысли вслух: "Да не змей это никакой. Кольцов это был, хотя и он змей порядочный. Саша, это Пеньков с тобой говорит, помнишь?"
"О-о-о, грехи мои тяжкие, похоже, это уже не диалог, у нас тут целая конференция в одном флаконе, вернее, в голове. Ну, а ты что скажешь?"
Всерьез меня тоже не принимали. Алкоголь сделал свое черное дело и теперь Белому уже все равно, с кем говорить - с друзьями, инопланетянами, душами умерших родственников. Попробуем зайти с другой стороны.
"Дай мне Отделенного."
"Это как же я тебе его дам? Голову ему, что ли, куда засунуть? Так ведь он не поймет. Обидится и отвернет ее к такой-то бабушке. Не-е, хоть вас тут и много, в голове, но она то у меня одна."
Такой вариант тоже не проходил. А вот Урзусы, похоже, просто наслаждались нашими потугами. Это как с грудными детьми возиться. Дашь им новую игрушку, они ее валтузят, бухтят что-то непонятное, свое. И все так серьезно. О, кстати, я понял, как эта штука работает. Когда ты просто думаешь, сигнал не идет. Но стоит только захотеть передать какую-то мысль другому, тут-то все и происходит. Фильтр такой своеобразный. Что касается механики этого процесса - не знаю. Нас этому не учили. А у Белого сейчас в голове черт-и-что творится, даже усилитель не знает, что передавать, а что оставить. Сумбур сплошной. Но делать что-то надо. Вот только что?
Ха, болван вы, сударь, однако. Как Кольцов до Белого дозвонился? Захотел и попал. Телефон бы нам такой, номера бы запоминать не пришлось. Надо запатентовать. Эй, Отделенный, ты где-е-е-е?
"Не понял?" - Вот так, коротко и со смыслом. Причем с глубоким. В этом весь Отделенный.
Дмитрий Кольцов
Честно говоря, издеваться над несчастным Сашкой меня совсем не тянуло. Так уж вышло. Я настойчиво пытался пробиться к той части его сознания, которая еще не была поражена алкоголем, или что он там глотал, но как-то безуспешно. До тех самых пор, пока подскочивший Пеньков не вырвал у меня из рук медвежий "микрофон". Занятная, кстати, штука. Держишь в руках такую штуковину, думаешь о том, чтобы поговорить с кем-нибудь, и нате вам, уже говоришь. Вернее, думаешь. Конечно, желательно чтобы абонент твой об этом догадывался, а не принимал твой призрачный голос за шутки собственного подсознания. Но, как сказал бы Серж, действовать надо при имеющихся вводных, а там уж как получится.
У Пенькова, надо сказать, общение получилось не лучше моего. Вначале он дико заорал, что, мол, это я издеваюсь, после чего замолчал, тщетно пытаясь пробиться сквозь пелену опьянения Белого. Безрезультатность попыток ярко отражалась на его лице, выражение которого следовало бы оценить как "задумчиво-кислое". Словно объелся незрелых диких яблок и теперь думает, пронесет или нет.
Пронесло. Кислота на лице Пенькова неожиданно сменилась радостной улыбкой, и он начал думать еще напряженнее. Даже глаза прикрыл. Интересно, что там у них происходит? Судя по словам Сашки, Отделенный находился вместе с ним в "тарелке". Как же он туда попал? Хотя от Сержа можно еще и не того ожидать. Пошел на разведку, обнаружил логово предполагаемого противника, проник внутрь. Нормальное дело. Странно, что он пить не стал, а использовал в качестве подопытного кролика бывшего одноклассника. Хотя с него станется. Тем более, что за все происходящее Белый заслуживает и не такого обращения.
Итак, примем за данность, что Пеньков "дозвонился" до Сашки и теперь пытается наладить конструктивный диалог. Удивительное пренебрежение к моим обязанностям. Правда, учитывая, что эти обязанности я возложил на себя собственноручно, того и следовало ожидать. Кстати, судя по тому, как он выхватил у меня "микрофон", наш с Белым разговор был ему слышен. А вот ни до меня, ни до Володьки их беседа не доходит. За "медведей" не ручаюсь. Вообще не ясно, что им известно. Это Пеньков у нас большой специалист по межпланетным контактам. Вот пусть и отдувается. Наконец наш "переводчик" открыл глаза и обратил свое внимание на нас, смертных.
- Договорился я о переговорах. Тяжело, правда, но Отделенный разрешил зайти внутрь. И урзусам тоже. Будем разговаривать.
- Каким еще урзусам? - Не понял Чуднов. Пеньков показал кивком на сидящих кружком "медведей".
- Это я их так назвал. Они сами себя, наверно по другому называют, а мне так больше нравится. Да и они не возражают.
- А почему именно урзусы? - Поинтересовался я. Всегда задумывался о том, как возникают те или иные наименования. Ведь должен же быть какой-то лингвистический толчок. Не могут же возникнуть такие названия, как "Мерседес", "Сникерс" или "Тампакс", просто на пустом месте. Не бывает такого. Пеньков задумался.
- Понимаешь, мы с ребятами как-то давно водку одну пьянствовали, так там на бутылке медведь нарисован был. И название - Урзус, кажется, читается. Ну, вот и отложилось.
М-да, неисповедимы пути Господни. Чего можно было еще ожидать от Пенькова? Понятное дело, водка - источник всех сведений об окружающем мире. Интересная, кстати, мысль. Ведь сколько в нашей стране людей живет в состоянии перманентного опьянения, воспринимая окружающую действительность сквозь призму бутылочного стекла. Жаль только, что розовых бутылок не выпускают. Может, потому мы так и живем, ведь кем-то была высказаны мысль, что наша жизнь - это всего лишь сон Бога. А когда тот проснется, то-то тарарам поднимется. Еще бы, такое творение изуродовать.
- Значит, говоришь, входить можно? - Спросил я Пенькова. - А как?
Тот пожал плечами и снова указал на "медведей", вернее, если пользоваться его терминологией, урзусов. Кстати, небольшая биологическая справка. На медведей они походили только на первый взгляд. При подробном рассмотрении становились заметны значительные внешние отличия. Я уж не говорю о том, что настоящие мишки не носят на теле приклеившуюся бытовую технику, вроде того "микрофона", и передвигаются шагом, иногда галопом, но никак уж не скачками в пространстве. Уши у урзусов имели вид зонтичной антенны, в свободном положении прижимались к голове, а в напряженном раскрывались, как маленькие локаторы. Не знаю уж зачем, я не биолог. Вот у летучих мышей все ясно, они ушами обратный сигнал ультразвука ловят, дорогу ищут. Может и урзусы тоже что-то излучают? Да еще глаза у них не как у людей, то есть не как у зверей. Больше на стрекозиные похожи. Когда веки открыты, становится ясно, что глазное яблоко состоит из множества мелких отражающих поверхностей. А может это и не глаза вовсе, очки какие-нибудь солнцезащитные. Спросить бы, да не знаю как. Не будешь же Пенькова по поводу каждой мелочи допрашивать. Да и говорить то он с ними толком не научился, так, все на уровне подсознательного общения. Чего в голову вложат, то и есть. А обратная связь только снятием эмоционального фона. Так, по крайней мере, Пеньков объяснил, когда я его просил вопросы задавать. Не могут они по-человечески мыслить, понятиями, все на образах замешано. Вот, небось, образное мышление-то развито.
Урзусы встрепенулись и начали поочередно пропадать из виду. Не как Чеширский кот, медленно, с улыбочкой, а резко и сразу. Последний неловко взмахнул лапой, указывая на то место, где провалился в тот печальный день бедолага Белый. Ага, вот тут люк и есть. Не видно, правда, ни черта. Да ладно, будь что будет. Поздно пить боржоми, когда почки в унитазе.
Пеньков спокойно прошел туда и, не останавливаясь, исчез. Испарился. Растворился в воздухе. Остались только следы, обрывавшиеся на полушаге. Сзади раздался сдавленный возглас Чуднова.
Я смело шагнул вперед, зажмурив, правда, глаза. Поэтому ничего не увидел, только ветер зашумел в ушах. А может, это был вовсе не ветер, а подскочившее от притока адреналина кровяное давление. Всякое бывает, хорошо еще, что в штаны не наложил. Особенно, когда носом во что-то упругое уперся. Оказалось - Пеньков. Черт его дернул затормозить на дороге. А если бы я материализовался в том месте, которое он занимал? Даже писатели-фантасты пока не дают четкого ответа на этот вопрос. Так что не буду себе голову всякой ерундой забивать.
Я подтолкнул Пенькова вперед и освободил посадочную площадку для Вовки. Чем тот и не замедлил воспользоваться. Страшно, наверно, ему было одному наверху оставаться. Надо сказать, что появился Чуднов без всяких спецэффектов вроде свечения или грохота. Взял и появился из ниоткуда. Да-а, интересная техника у этих урзусов, ничего не скажешь. Хотя наш лифт тоже показался бы чудом какому-нибудь крестьянину из средневекового захолустья. Вспомнить хоть тот шедевр российского кинематографа "Иван Васильевич меняет профессию". Впору как Ивану Грозному в лифте перекреститься, глядишь, поможет.
Нас окружала довольно странная даже для инопланетной "тарелки" архитектура. Я как себе космические корабли представляю? Как и подводные лодки, пусть даже атомные гиганты. Минимум пространства, максимум функциональности. Кругом сталь, пластик и спертый переработанный воздух. Ни фига подобного. Потолки в комнате, хотя язык не поднимается так ее обозвать, превышали все мыслимые размеры. Прямо как в готическом соборе в Праге, где шапка наземь упадет, прежде чем потолочную роспись увидишь. Хотя нет там никакой росписи, но высоко. Да и сама комната по размера была ближе к баскетбольному полю, только щитов с корзинами по краям не хватало. Металлом и пластиком тут не пахло, спертого воздуха тоже не имелось. Стены скорее напоминали отраженный свет проектора. Знаете, как это бывает, если в темной комнате направить на стенку проектор и включить его. Этакие неуловимые блики, мягкий, успокаивающий синеватый фон. Такой по ночам можно увидеть во многих московских окнах, если конечно хозяева смотрят ночной канал, а не дрыхнут сном праведников.
Красиво, в общем. Воздух же был напоен ароматом чего-то неземного, что ни в одном описании флоры не найдешь. Так и представлялись какие-нибудь гигантские полуразумные орхидей с Альфа Кассиопеи, что своим ароматом сводят с ума будущий завтрак. Но приятно, черт возьми. Словно только что тут пронеслась толпа надушенных лучшими парфюмерными произведениями модниц. Есть у меня такая беда. Нюх на хорошие духи, неважно, в каком количестве они на тело пролиты. По запаху могу точно сказать, на сколько метров такой шлейф от хозяйки распространяется. Странно и бесполезно. Я же не Шерлок Холмс и не Мэгре какой-нибудь. Ни к чему мне это.
Кроме нас, никаких предметов на этом импровизированном стадионе не было. Как и выхода из зала. Куда же они все подевались?
- Судя по всему, у них и внутренние переходы отсутствуют. Зачем оно им? - Возник неуловимо помудревший Пеньков. Раньше за ним такого не замечалось. - Подумал, в какой отсек хочешь попасть и там уже. А вот нам-то как быть?
- Как быть? - Говорю. - На то тебе и голова дана. Думай.
Вот только о чем думать-то? Сам не знаю. Не о бабах же. Не время и не место. Но этот вопрос разрешился сам собой. На синеватой стене зала неожиданно прорезался яркий прямоугольный контур и из него появился один из урзусов... с таким комично виноватым выражением на морде, что сразу напомнил героев детского мультсериала "Мишки-Гамми". Был там такой персонаж, который постоянно влипал в дурацкие ситуации. Мне пришлось напрячь все лицевые мышцы, чтобы не расхохотаться. Сходные проблемы, похоже, были и у моих спутников. С видом мажордома в крутом кабаке медведь поклонился и взмахнул лапой в строну мерцающего контура.
- Ну вот, и тут без дверей не обошлось, - грустно объявил у меня за спиной Вовка. Похоже, что потеря его любимого ружья серьезно покосила эстетически веселый нрав моего друга. - Могли бы что-нибудь новенькое придумать.
Хотел я ему сказать, что новенького мы и так уже на десять лет вперед насмотрелись и, если все это понять и запатентовать, то всю остальную жизнь сможем не работать. Правда, жить придется в "подвалах Лубянки", как самым важным "государственным секретам". Что само по себе не есть хорошо. Так что шли бы куда подальше все эти технологические новинки вместе с хозяевами. Хотя на последних грех обижаться. Мы сами виноваты и спасибо им огромное, что в живых оставили. Мы же вначале их на трофеи поделить хотели, потом "тарелку" захватили, да еще и возись с нами, как с детьми малыми.
На этот раз глаза я зажмуривать не стал, но увидеть что-либо, достойное сохранения в памяти, не удалось. Не было ничего. Это как кино по телевизору смотреть. Определенно понимаешь, что как раз в этом месте был сделан монтаж, но сказать уже нечего, поезд ушел, назад не отмотаешь. Была вначале одна картинка, стала другая. И все тут. А картинка была занимательная. Представьте себе небольшую комнату, вроде той, что главное место в двухкомнатных "хрущебах" занимает. Нет, не туалет и даже не кухня. Скажем так, гостиная. Метров двадцать квадратных, вернее, ромбических, поскольку все углы в ней были острыми. Половина ее была такой же, как и в переходном тамбуре, котором мы оказались сразу после поляны. Синие стены, легкое теплое мерцание. Инопланетный интерьер, короче. Ничего особенного. А вот вторая половина...
Она представляла собой некую смесь постсоветского модернизма и французского ампира. Бордовый ковер на полу, деревянные панели на стенах, возможное местонахождение окон прикрыто тяже-лыми бордовыми же портьерами со множеством висюлек. Посреди комнаты, там, где сходились края синего мерцания и бордовой шерсти, стоял небольшой журнальный столик с российским флажком, три бутылки минеральной воды "Ессентуки 17" и пять стаканов. За столом стояло пять же деревянных кресел-качалок, в которых... В одном из них лежал, тихонько посапывая носом, Белый, а в другом выпрямившись, словно стальной аршин проглотил, восседал сам Отделенный. Вот уж кого не чаял видеть. Особенно среди такого антуража. На несколько мгновений мы даже онемели, а потом бросились к друзьям, которых еще недавно считали потерянными навсегда.
Серж Отделенный
Нет, посмотрели бы вы на этих придурков. Вначале ввалились непонятно откуда, вернее, откуда - понятно, но очень неожиданно, и застыли с квадратными, как в японских мультфильмах, глазами. Можно подумать, никогда "летающей тарелки" изнутри не видели. Скорее всего, именно так, ведь еще недавно я и сам предположить не мог, что буду спокойно посиживать на ее борту в удобном кресле-качалке и потягивать какое-то незнакомое инопланетное пойло. Не знаю, где его откопал Белый, у него на такие вещи нюх. Жидкость странная, белая, газированная, без запаха и вкуса, как вода минеральная, но по мозгам бьет не хуже водки. Я даже сказал бы, что лучше, если бы не был патриотом во всем, что касается отечественных продуктов. Надеюсь, что похмелья с нее тоже не будет. Когда я обнаружил Белого (причем совершенно случайно, эта махина летающая такая огромная, что, если бы не судьба, нам бы вовек не сойтись), тот уже был основательно накачан этой дрянью. Оставалось только присесть рядышком и понаблюдать за развитием событий. Жалко, конечно, если помрет, ведь он оказался не виноват во всей этой катавасии. Но и гибнуть с ним на пару, отравившись жидкостью непонятного производства, тоже не хотелось. Вдруг инопланетяне ею посуду моют?
Так о чем это я? Ага, появились мои друзья-охотнички из ниоткуда. Ну да мы люди привычные, даже глазом не дернули. Белый - из-за полной невозможности производить осмысленные телодвижения, ну а я - для лишнего понта. Как никак, переговоры на носу. Вдруг хитрые инопланетяне подглядывают, изучают реакции. Первым опомнился, как ни странно, Пеньков. Последнее время у меня не было уверенности, что все происходящее не отразилось пагубно на его неокрепшей психике. Но нет, ничего, крепкий парнишка оказался. Он бросился ко мне, раскинув руки, словно я был его давно пропавшим, но неожиданно нашедшимся старшим братом. Или это он самолет изображал на взлете? Судя по издаваемым им звукам и та и другая версия имели право на жизнь. Может, я поторопился, определив его нормальность?
В конце концов, я оказался стиснут со всех сторон и абсолютно беспомощен перед возможной агрессией со стороны материализовавшихся в комнате инопланетян. Честно говоря, некоторое время я думал, что медвежья внешность была выбрана ими для мимикрии в окружающей среде. Как показало дальнейшее изучение, ничего подобного, это было их естественное состояние. Какая досада. Мне больше понравились бы они такими, какими их изображают в научно- и ненаучно-фантастических произведениях: злобные карлики с большими глазами, острыми зубами и лысыми головами, или чудовища, отмечающие свой кровавый путь потоками зловонной слизи. На крайний случай сошли бы и гуманоиды, высокие такие, с большими глазами и без носа и ушей. Все привычнее. А тут добрый, с детства знакомый и любимый зверек оказался никем иным, как представителем инопланетного разума. Может и все остальные медведи тут не просто так? Может это параллельная цивилизация, подселенная к нам из другого мира, а мы и не догадываемся? Живут они среди, или почти среди, нас сотни тысячи лет, изучают, записывают, а нам и дела нет. Ракеты в космос отправляем, сообщения в другие галактики шлем, все ждем контакта. А он уже давно состоялся, просто мы этого не заметили. Но вернемся к нашим баранам... вернее, охотникам.
- Слушай, Серж, а чего это тут происходит? - Ошеломленно озираясь по сторонам, пристал ко мне Кольцов. - Это урзусы устроили, что ли?
- Какие еще урзусы? - Не понял я.
- Ну, это Пеньков так "медведей" обозвал, они у него со скандинавской водкой ассоциируются.
- А-а, вот оно что! - Говорю. - Да нет, это я постарался.
Немая сцена, чего, собственно, и ожидал. Это место у них, видать, что-то вроде кают-компании, отдыхают тут, наверно. Я, когда внутрь провалился, несколько часов по коридорам бродил, а потом тут на Белого наткнулся. Он уже кайфовал. Где-то бутылку местного, инопланетного то бишь, пойла надыбал, ну и кирял вовсю. Говорит, что два дня не жрамши был, чуть живот к спине не прирос, а потом сюда забрел, упал на пол и подумал, что если не поест чего-нибудь, или хотя бы не выпьет, то коньки отбросит в самом близком времени. Тут-то пузырек и появился. Я ему не верил в начале, думал, притворяется, гад. Но нет, даже Вовке так четко пьяного не сыграть. И есть ему уже не хотелось. То ли аппетит отбивает напрочь, то ли калориями организм насыщает. Но в голову дает изрядно, не хуже самогона.
- А чего ты над ним экспериментировал-то?
- В смысле?
- Ну, когда мы связались, то Белый сказал, что ты сам пить не стал, а ждал, пока на него подействует.
Вот оно как бывает. Нахватаются непроверенных слухов из пьяных мыслей, а потом еще и меня во всех грехах обвиняют. Сейчас еще скажут, что это я виноват, что урзусы эти именно на Землю высадились.
- Да не экспериментировал я. Когда я его нашел, он уже этой штукой под завязку накачался. Помочь я ему все равно ничем не мог, так что пришлось дожидаться, так помрет или выживет. Дождался. - я посмотрел на мирно пускающего пузыри Белого. - Уснул он.
- А с комнатой-то чего стало? - Это уже Вовка подключился.
- Чего-чего. Я, когда на переговоры согласился, решил, что хорошо бы тут прибраться, да соответствующий интерьер наладить. Только подумал, он и наладился. Не везде, правда, - я скосил глаза на оставшийся синеватым участок комнаты. - Видать, мощность ограни-ченная. Вот я говорю, кают-компания это у них, у урзусов ваших. Отдыхают тут. Устроят себе наиболее подходящие условия и развлекаются. Захотел посидеть - кресло под задницей вырастил, захотел кино посмотреть, пожалуйста, экран тебе на стене. Все удобства в полете.
- Нет, это не кают-компания. - Вмешался Пеньков. Что у него за дурацкая привычка старших по званию перебивать? - Это ментальный тренажер. Урзусы тут готовятся к своим спецзаданиям. Операции отрабатывают. Скажи спасибо, что желания у тебя были самые обычные. А то захотел бы, например, встретиться лицом к лицу с каким-нибудь ужасным инопланетным чудовищем - и оно тут как тут. Приемник сканирует мысли и воспроизводит предметы. Все просто.
- Ага, проще простого, как крестики-нолики с Фоменко по телевизору. Не для наших средних умов. Зато у нас Пеньков есть.
Кстати, а что он там говорил о спецзаданиях?
- А что за спецзадания-то? - Спрашиваю. - Чего им тут надо, вообще?
- Коллеги они твои, вот чего. Спецназовцы, только в шкуре и с другой планеты. А так - коллеги. Террористов разных ловят, бандитов, разведку ведут, диверсии, ну и тому подобное.
- Ха, братки, значит. - Вот тут-то я обрадовался. Недаром, значит, мне показалось, что я никого из них в лесу не зацепил. В меня ведь тоже, если я не захочу, особо не расстреляешься. Перекаты, "маятник", способов много есть. Ну а у этих свои. Но коль души родственные, значит, найдем общий язык. - Ну, зови тогда, говорить будем.
- Ты погоди, наговоришься еще, - Это Чудик говорит. - Расскажи лучше, как сюда попал, и где тебя целый день носило.
- Это долгая история. Ты, Сережа, зови своих приятелей лохматых, побеседуем, решим, кто виноват, и что делать. Заодно и расскажу, как здесь оказался.
"Медведи" подошли без особого приглашения. Наверно, прислушивались, о чем мы между собой базарим. Наметился, так сказать, полный консенсус. С одной стороны мы с ребятами в креслах устроились, с другой - урзусы на корточках. Это у них, наверно, любимая поза. А спят они что, на полу?
- А минералки-то хлебнуть можно? - Спросил неожиданно застеснявшийся Пеньков. Странно, раньше за ним подобного отношения к чужим продуктам питания не наблюдалось. Жрал и пил на халяву, как заведенный. Я кивнул. Пусть пьет, там ведь все рано не "Ессентуки", как на обертке написано, а жидкость эта местная, от которой Белый уже полчаса как вырубился. Мне не жалко, лучше пусть у медведей спрашивает. Пеньков раскупорил бутылку, подозрительно понюхал и, удовлетворившись результатом, перевернул ее над бокалом. Жидкость потекла, весело плещась и играя пузырьками. Газированная водка, блин. Он облизал пересохшие губы и начал жадными глотками поглощать содержимое. Даже "медведи" переглянулись. Они, видать, тоже знали, чем кончается бесконтрольное поглощение алкоголя. Да и мне интересно посмотреть было. Пеньков утерся рукавом и поставил бокал на столик. Странно, реакции никакой. Будь я не я, если "медведи" не улыбались.
Тут и все остальные потянулись к бутылкам, не стал отставать и я. Не знаю, не знаю, для меня эта жидкость так и осталась "газированной водкой", с каждым глотком нанося очередную порцию мглы на уставший рассудок. Увлекаться этим было нельзя, хотя и очень хотелось. Не за тем мы тут собрались, чтобы напиться и откинуться, как Белый. Может быть "медведи" нам специально это пойло подсунули, чтобы мы заснули, а они тем временем нас оприходуют и свезут к себе на родину, опыты ставить. Да нет, если бы они захотели, то давно бы уже всех повязали, вон какие здоровые. А может, внимание усыпляют, боятся, что мы им тут чего-нибудь разладим? Ладно, что гадать, действовать нужно исходя из имеющихся вводных, а там уж как получится.
- Так вот, - начал я свой рассказ. -
Дмитрий Кольцов
Вот, блин, везет мне на приключения. Вначале охота эта несуразная, потом поиски Белого, урзусы эти, так еще банду ловить идем. То же мне, Глеб Жеглов и Володя Шарапов в нескольких лицах. И мордах. Ну как урзусы-то идею подхватили. То ли им отдых уже надоел, размяться решили, то ли действительно праведным гневом воспылали. Как никак, мочили ведь собак, мохнатых, живых, более менее на них похожих. Меня бы тоже возмутило, если бы мне рассказали, как какие-то злобные инопланетяне на своей земле мучат тоже аборигенов, но чем-то на меня похожих. Да еще кайф от этого ловят. И, обладай я хоть каплей их возможностей, тут же бросился бы мстить страшной и кровавой местью. Но нет у меня их возможностей. Хотя проучить эту Черную Леди надо, а то совсем распоясалась дамочка, поля не видит. Вот только где ее искать-то? Видимо, мысли всей нашей команды шли в унисон, поскольку вперившийся в мелькающую на экране картину Серж пробормотал:
- Вдоль дороги идти надо, туда, куда все остальные тогда уехали. Глядишь и найдем.
Найти-то может и найдем, да вот только что мы с ними делать будем? Мы, конечно, при оружии, даже Вовке его трехстволку вернули, которую урзусы в лесу нашли. Он теперь с ней, как с малым дитем, не расстается. Только что все наши стволы, когда у тех как минимум тройное превосходство, да и оружие посерьезней наверняка отыщется. И поляжем мы все геройской смертью, никакие инопланетяне не помогут. Но отомстить надо. В конце концов, все мы смертны и потом, когда закончим свой путь на этой грешной земле, произойдет ли это через пару часов или через пару десятков лет, нам будет чем похвастаться перед Великим Судьей. Не известно, пойдет ли это в копилку хороших дел, но зато самому приятно. А, как известно, когда самому приятно, то и любое дерьмо амброзией покажется.
Ух, и сильная же штука оказалась эта жидкость, что Белый на "тарелке" нашел. Вроде вода водой, ни вкуса, ни запах, одни только пузырьки шипят. И пьется, как из крана. Зато потом наступает полный оргазм. Крыша потихоньку сдвигается набок, но сознание проясняется, словно по нему сантехник ершиком прошелся. Хочется двигаться, действовать, жить. Непонятно даже, почему Белый уснул. Это, наверно, передозировка. Ведь даже если сладкого объесться, вырвать может. Пеньков говорит, что побочных эффектов быть не должно, что это очень качественный и биологически чистый стимулятор. Главное - не жрать его литрами, что наш егерь и сделал. Дорвался до сладкого. Хорошо еще блевать не стал, а то пришлось бы нам за ним "тарелку" оттирать. Излишество, оно никогда до добра не доводит. Кстати, есть у стимулятора побочный эффект, его еще Отделенный заметил. Есть совершенно не хочется. Такую бы штуку, да тем, кто на диете сидит. Запатентовать если, можно столько денег снять, что... Где-то я уже об этом думал.
А может, это вовсе и не побочный, а самый что ни на есть нормальный эффект. Задумано, может, так. Выпил, сразу работать захотел, а кушать расхотел. Идеальное средство для наших правителей, чтобы массами рулить. Мы бы тогда целыми днями пахали и жрать не просили бы. То-то жизнь пошла бы великолепная. Золотой век прямо... для некоторых.
Во, над деревней пролетели. Жаль, собачек мы похоронили, а то показали бы урзусам зверства вживую, вернее, вмертвую. Черт, похоже, я тоже передозировался. И не только я. Всем стимулятора хватило. Пеньков говорит, что мы на пару с урзусами выжрали весь неприкосновенный запас, что на "тарелке" имелся. Ничего, теперь будут знать, что русский мужик на халяву падок. Не фиг было угощать.
- Есть, есть, вижу их! - Оторвал меня от приятных мыслей о халяве вопль Отделенного.
Тот скакал по комнате, словно горный козел по Военно-Грузинской дороге, пытаясь обратить наше рассеянное внимание на что-то, заметное только ему одному. Наконец и я стал различать дета-ли. Экран показывал, что на самой опушке леса был возведен особняк. Нет, вообще-то особняки уже не есть что-то удивительное. Сейчас "новые русские" строят себе такое, что закачаешься. Но тут было чему удивиться. Хозяин этого поместья не пошел на поводу у модной дизайнерской мысли, решив соорудить здесь себе настоящее ленное владение. Более чем на тридцать метров возвышалась башня настоящего средневекового замка, нависая над множеством дворовых пристроек. Самая натуральная крепостная стена из каменных блоков, правда, слегка недоделанная, окружала территорию более гектара, и имела на углах свои собственные маленькие башни. В такие удобно пулеметчи-ков при штурме сажать. Ни один из штурмующих живьем не уйдет.
Экскаватор почти закончил рыть крепостной ров и теперь стоял на его краю, нелепо вытянув вперед ковш, словно селезень, который пришел напиться к канаве. По размерам сходилось. Даже мост был, все в лучших традициях. А метрах в ста от рва находился небольшой прототип концентрационного лагеря времен Великой Отечественной. Как раз такими их в фильмах показывают.
Несколько бараков, два ряда забора из колючей проволоки, наверняка под током. Три башни, одна у ворот, две на противоположной стороне. Даже плац имелся.
Серж повернулся к Пенькову и попросил, даже приказал: - Пусть увеличение на вышку дадут.
Но Пеньков только пожал плечами. Действительно, как он урзусам объяснит, что именно надо увеличить? И как объяснить, что нужно увеличить, а не, скажем, уничтожить? Но Серж, поняв, что от нашего "переводчика" толку в боевой обстановке никакого, взялся за дело сам. Он сделал из пальцев рамку и, обратив на себя внимание одного из урзусов, приложил эту рамку к стене, выполнявшей роль экрана. Рамка пришлась как раз на одну из вышек. Потом Серж начал отодвигать руки от стены, одновременно раздвигая рамки. Велик язык жестов и понятен даже существам с инопланетным способом мышления. Главное - наглядность. Конечно, некоторых наших жестов и они бы не поняли, например щелчка по горлу, или кулака с поднятым вверх большим пальцем. А здесь и дураку понятно, чего сделать надо.
Экран резко скакнул вперед, увеличив изображение. Вместо соответствующих антуражу концлагеря блондинов в мышистого цвета шинелях, стальных касках, и со "Шмайсерами" в руках, нашим глазам предстала колоритная личность в коричневой кожаной куртке, лысая, сидящая на приставной скамеечке и дымящая сигаретой. Помповое ружье стояло рядом, прислоненное к одному из столбов.
- Что и требовалось доказать, - произнес Серж. - Здесь она обосновалась, я нутром чую. А в бараках небось бомжи собраны, что на строительстве пашут. Знакомая картинка. Так уже не только на Кавказе, уже и в России делают. Совсем оборзели.
Действительно, чуть позже мы увидели стоящие во дворе уже знакомые черные джипы. Многострадального желтого "Кэмела" среди них не было. Да, машина восстановлению уже не подлежит. По двору изредка проходили по своим делам люди, не только "кожаная" братва, которая, насколько я понял из рассказа Отделенного, выполняла при Черной Леди роль внешней охраны, но и обычные с виду деревенские жители. Конечно, ведь в таком доме ей без прислуги не обойтись. Барыня Морозова, блин. Никакой паники не наблюдалось, словно не висела над их головами огромная "летающая тарелка". А может они к таким зрелищам привычные? Мало ли, может очередная причуда хозяйки. Пришлось обратиться за разъяснениями к Пенькову. Тот снова замер, довольно натурально изобразив медиума, входящего в контакт с потусторонним миром. Потом открыл глаза и сказал:
- Не знаю, как они это делают, но делают они это хорошо. Какой-то способ искривления пространства.
- Ну и что? - Не удержался я. То же мне, нашел специалиста по технике будущего. - Ты мне тут зубы не заговаривай, ты мне пальцем покажи.
- Не видят они нас, потому что нету нас тут.
- Как это? - Чего-то я не понимаю.
Знаю, что со спутника можно не только номер разглядеть на машине, но количество спичек в коробке пересчитать. Но мы-то не на орбите. И вообще непонятно, как мы так спокойно тут перемещаемся. Ведь Кировская область - место такое, где половина заводов - оборонные, а значит, должна она быть покрыта радарными установками, как собака блохами. А такая махина не отражаться на экране радаров не должна. Хотя...
- Как, как! Нет нас, ни тут, ни в космосе. - Что-то Пеньков не то загибает.
Похоже, перегрелся от общения с инопланетным разумом. Такое бывает.
- Мы вообще нигде, не знаю я, как это место называется. Что-то вроде подпространства. Они вывели наружу какую-то штуку, что обзор дает. А так нас там нет.
М-да, чудеса. Там нас нет, тут тоже нет. Нигде нет. Ладно, как говорил кто-то из древних, если я мыслю, стало быть, существую. Обратного пока ни кто не доказал, так что будем руководствоваться этим принципом.
- И чего делать теперь? - Даже Отделенный слегка опешил. - Так и будем сидеть в этом нигде и ждать морковкиных заговений?
Пеньков посмотрел на него, как на малолетнего недоумка, который пытается у папы выяснить, как из машины на полном ходу выскочить.
- А сюда мы как попали? Так и выходить будем. Наложат пространственное окно на любое место, там и выйдем.
Действительно, проще некуда. И как это я сразу не сообразил? Отделенный умолк, просчитывая варианты. По всему получалось, что на нашей стороне все козыри. Мы противника видим, он нас - нет. И даже не догадывается о нашем присутствии. Можно выяснить все, что нужно, потом ... А что потом?
- Слушайте, мужики, - говорю. - Может, лучше в Киров рванем да ОМОН сюда отправим. Пускай разбираются. Чего самим-то в пекло соваться?
Теперь в роли недоумка оказался я. Даже Чуднов посмотрел так, словно я испортил самую лучшую в его жизни постановку. Ишь ты, боевик, блин, закулисный. Придется, видать, голову подставлять. Не попрешь ведь поперек мнения большинства. А большинство явно присутствовало, и было готово к драке. В кабине собрались все пятеро урзусов, определенно готовые идти на дело. Хотя у них и непонятно. Вроде экипировка ничем от обычной не отличается. Те же мелочи хозяйственные на шкуру прилеплены, ничего вроде нового не добавилось. Ну ладно, помирать, так с музыкой.
- Короче, принимаю командование на себя. - Задал привычный ему тон Серж. - Оперативная обстановка такова: превосходящие силы противника занимают укрепленную местность. Вооружение - дробовики, пистолеты, возможно автоматическое оружие. Неизвестный фактор - обитатели зоны за колючкой, но на них надеяться не стоит. Основная задача - скрытно выдвинуться к башне, подавить сопротивление охраны, захватить Черную Леди. После чего - срочное отступление к пространственным воротам. Ворота открывать здесь. - Он пальцем ткнул в экран, показывающий площадку перед башней. - Огневой контакт возможен, но желательно избегать. Противник нас не ждет, нужно ошеломить его и быстренько все закончить. Наше дело правое...
Как у него все гладко получается. Конечно, нас там не ждут, но и просто так войти тоже вряд ли позволят. А справиться вчетвером, ведь Белый все еще дрыхнет, а как урзусы себя поведут - неизвестно, вряд ли получится. Короче, выходит, сами суем голую задницу в осиное гнездо. Даже если мы войдем незамеченными, что само по себе невероятно, при первом же выстреле столько народу сбежится, что уходить придется по трупам и, возможно, по своим собственным. Отделенный посмотрел на часы, потом на нас и скомандовал:
- Время сейчас - четырнадцать ноль одна. Час "Ч" - четырнадцать тридцать. Всем подвести часы, проверить оружие и снаряжение, - тут он глубоко вздохнул. - Выступаем.
Ага, сам небось понимает, что безнадежное дело затеял. Махать ногами перед контуженными бандитами - это одно, а вот лезть прямо в их логово - совсем другое. Хотя полез же он в "тарелку" урзусов, когда никто не просил. Что такое час "Ч" - это я знаю. Знаменательное, скажу вам понятие. Как уже говорил, интересуюсь на досуге такими вопросами. Мне в армии объяснили, причем подробно, в картинках. По определению нашего ротного, это тот момент времени, когда "ваши яйца должны зависнуть над окопами противника". Привожу дословно. Ситуация не очень похожа, окопов у противника нет, так что яйца развешивать не над чем. Придется обойтись.
Все начали судорожно готовить ружья, лазить по карманам в поисках затерявшихся патронов, подтягивать ремни и штанины. Только урзусы сидели спокойно и деловито друг на друга смотрели. Обсуждали, видать, свой план операции. Ой, фигово, когда два подразделения даже планы сверить не могут. В общем, цель ясна - стрелять во все кожаное, все меховое пропускать мимо. Лишь бы и они это поняли.
Отделенный достал свой неразлучный рюкзачок и вытащил оттуда три пистолета.
- Это я у тех мордоворотов прихватил, которых мы в деревне повязали. Подумал, может пригодится. - Он сунул один из пистолетов за пояс, два других протянул нам. - Налетай, подешевело.
Первым, как ни странно, за карманное оружие ухватился Пеньков. Не наблюдал я раньше в нем здоровой тяги к огнестрельным предметам. Это, наверно, боевой мандраж сказывается. Второй ствол прикарманил Вовка. Даже обрадованный встречей со своим музейным экспонатом, он не забросил куда-нибудь ржавую двустволку Белого, и был не прочь обзавестись еще чем-нибудь. Ну, а мне без надобности, я буду выполнять роль ротного миномета. Тяжелая, так сказать, артиллерия. Надеюсь, что, когда бандиты увидят мое оружие, все мысли о сопротивлении у них пропадут и мы все решим мирным путем. Они сдадутся, мы заберем Черную Леди и отправимся в Киров. Бред. Остается только надеяться на убойную силу моей "гаубицы" и на то, что у меня хватит духу выстрелить в живого человека. Не знаю, не знаю.
Час "Ч" приближался неотвратимо, как естественная смерть. Эх, не суждено мне, видать, окончить дни свои в постели. Что же, будем есть то, что дают. Я встал, потянулся, хрустя суставами и впервые надетым патронташем. Пошли, что ли?
Отделенный взглянул на свои "командирские" и, подняв глаза, улыбнулся:
- Поехали!
Гагарин, твою мать.
На стене снова загорелся контур двери стали один за другим пропадать урзусы. Первым из нашей команды к выходу из "подпространства" подался конечно Отделенный. Он, похоже, все еще руководствуется принципом полевых комиссаров Великой Отечественной - идти первым на самые трудные участки, своим примером увлекая бойцов в атаку. Забыл небось, что первые первыми и погибают. Хотя, говорят, что трус умирает тысячу раз, а храбрец - лишь единожды. Что же, значит я бессмертен, поскольку одной тысячей тут явно не обойдется. И, негромко затянув вечное "на бой кровавый, святой и правый", я шагнул в пространственные ворота. Вот мы и тут! Шухер, мужики, разбегайся кто куда может, я иду-у-у-у!
Сергей Пеньков
Когда шедший впереди меня Кольцов негромко зятянул какую-то песню, я вначале подумал, что все, поехал мужик. Как берсерк скандинавский на битву идет. Хорошо еще, что рядом ни щита, ни мухоморов, а то сгрыз бы все в одночасье. Он шагнул и пропал. Все, теперь моя очередь.
Честно говоря, способ передвижения урзусов мне понравился. Никакой тебе маяты с коридорами, дверьми и лифтами. Р-раз, и на месте. А когда переносишься, даже дух захватывает, как на самолете во время взлета. Или падения. Интересно, как они это технически осуществляют? Разбирают всех на микроны, а потом в нужной точке собирают, или еще как? Спросить бы, да ведь такие тонкости мысленными картинками вряд ли объяснишь. Можно, конечно, попробовать, но не сейчас. Я бы такую штуку у себя дома поставил, а то когда домой возвращаешься, да еще лифт отключат, что происходит в моем доме довольно часто, возникают сплошные проблемы. Как-то, помню, на втором этаже в подъезде пришлось заночевать, поскольку состояние алкогольного опьянение не позволяло дальше карабкаться на четвереньках. Вот такие дела. Ну, с ветерком. Я шагнул вперед и тут же по колено провалился в снег.
Так уж вышло, что пятно пространственных ворот, легшее прямо возле парадного входа в башню, краем своим задело сугроб, образовавшийся у дорожки. В него-то я с полного шага и влетел, как нож в масло. Правда, с выходом оказалось несколько сложнее, чем у вышеупомянутого колюще-режущего предмета. Завяз я. Придется тут окопаться и ждать развития событий. Последние не замедлили развиться.
Урзусов, отправившихся одними из первых, уже нигде не было видно. Оно и понятно. Проявились и прыгнули тут же под стенку башни. Или в снег залегли. А мы как лягушки на сковороде. Не все, правда. Отделенного не видно. Наверно "упал, перекатился" и продолжает выполнять план. Кольцов замаскировался на другой стороне дороги, только ствол над снегом торчит. Зато душка Чуднов как проявился посреди дорожки, так и остался там торчать, словно столб телеграфный. Срубят под корень ведь, прячься, придурок. Дверь в башню распахнулась и на террасу, покрытую снегом, вывалилось сразу двое "кожаных" мордоворотов. Серьезные ребята. Без оружия, правда, но такие кого хошь и голыми руками в бараний рог согнут. Несколько мгновений они обсуждали что-то свое, взмахивая растопыренными пальцами перед лицами друг у друга, а потом замолкли, заметив нелепо возвышавшегося посреди двора Володю. Один из боевиков, судя по всему быстрее соображавший, сунул руку за пазуху. Все, абзац Чуднову. Я уже приготовился срезать бандита из своего барабанного уродца, как неслышной тенью, что само по себе странно в этот солнечный день, около них возник Отделенный. Или это был призрак Отделенного? Нет для призрака он наносил слишком чувствительные повреждения. Тот, что полез за оружием, свалился как покошенный, так и не успев ничего достать. Второй опомнился, не стал дергаться за оружием и принял стандартную стойку каратеки. Руки у пояса, ноги чуть шире плеч. Стойка всадника. Только одного он не рассчитал, не на татами находится, а на заснеженной каменной площадке. Ноги его в фирменных ботинках на тонкой подошве разъехались по достояния полушпагата, чем подлец Отделенный и не преминул воспользоваться.
Вы видели, как взлетают ракеты на Байконуре? Наверняка, хоть один раз, да смотрели трансляцию. Дикий грохот, местами переходящий в визг, столбы пламени и дыма, столб ракетоносителя отрывается от земли и летит в изведанное, но не познанное. Здесь происходило примерно тоже, но без излишних спецэффектов. Получив импульс снизу, переданный ударом ноги в самое чувствительное для любого мужчины место, бандит взмыл в воздух не хуже ракетоносителя "Энергия", метра на три, наверно. Потом поднялся в крайнюю верхнюю точку траектории и приземлился уже за террасой, мягко упав в снег. М-да, не видать ему больше женской ласки.
Первый бедолага попытался приподняться, все еще держа руку за пазухой, но снова свалился, получив добивающий удар ногой в голову. Отделенный, как и предлагал, сводил возможность огневого контакта к минимуму. Дорога открыта, можно приступать ко второму этапу операции.
Настырный сугроб наконец-то отпустил мою нижнюю половину, и я побежал к входу, поминутно оглядываясь. Кажется, краем глаза я изредка замечал мелькавших то тут, то там урзусов, но цель их пере-мещений от меня ускользала. Они делали что-то свое, только им одним понятное. Конечно, если уж у земного спецназа есть стандартные варианты проведения особых операций, то уж у инопланетного-то и подавно. Вот и работают. Ну и пусть их. Стимулятор оказал на меня положительное воздействие - за несколько секунд я преодолел отделявшее меня от терраски расстояние и одним прыжком вспрыгнул на нее. Ну прямо СуперПеньков. Надо будет у урзусов попросить если не рецепт, то хоть пару литров этого снадобья. В жизни пригодится. Как в самых крутых боевиках, мы с Отделенным встали по разные стороны входной двери в башню и понимающе переглянулись. Он немного отошел в сторону, потом размахнулся и, выбив ногой створку, рванулся вперед, в полете падая на колени. Интересный способ. Я сунул ствол своего ружья внутрь и оглядел помещение. Нечто вроде прихожей, размером с небольшой кинозал, метров так десять на десять. Ковер, целый ряд рогов на стенах, судя по всему, заменяющий вешалку. Серж уже прокатился по ковру, устилавшему каменный пол и залег у противоположной стены. В комнате никого не было, там что я мог спокойно войти, не опасаясь выстрела из-за угла. Нас тут не ждали. За моей спиной уже напряженно дышали Кольцов с Володей, готовые продолжить вторжение. Да, нам куда легче, чем тем средневековым воителям, которые штурмовали замки по всем правилам. История подсказывает, что для верного штурма необходимо как минимум тройное превосходство в численности. А у нас ситуация как раз обратная. Но мы свое неожиданностью берем, прямо как ниндзя японские. Не хватает только черных костюмов и мечей за спиной.
На стене висели гобелены, судя по виду - настоящие, от них так и пахло историей. Помимо гобеленов было несколько дверей, так что мы встали перед дилеммой "Будурианова осла" - куда податься? Логично, что в основные помещения ведет самая большая и красивая дверь, а все остальные - так, вспомогательные. Поэтому мы с Отделенным по уже установившемуся графику заняли места возле деревянной, украшенной затейливой резьбой двустворчатой двери, а Дима с Чудновым отправились разведывать остальные. Нехорошо, конечно, разделяться, но что делать, коль личного состава недостаточно для прочесывания местности? Вначале мы хотели повторить фокус с вышибанием створок, но потом как-то одновременно решили, что лучше войти, как все нормальные люди, не привлекая массового внимания. Так и сделали.
Причем последнее решение оказалось правильным, поскольку за дверью нас ждал огромный по современным меркам зал, где явно должны были проводиться балы и приемы. Натертый воском дубовый паркет отражал потолок, люстра с хрустальными висюльками, диаметром чуть поболе мельничного колеса, нависала над головой, а потолок терялся где-то наверху, практически неразличимый в полумраке. Несколько высоких стрельчатых окон, закрытых плотными портьерами, не могли дать необходимого освещения чтобы рассмотреть подробности. Да и не к чему это. Мы сюда не на экскурсию пришли. К тому же, хоть и не страдаю агрофобией, но не люблю большие пространства. Это, наверно, синдром "хрушевок", где каждый имел хоть и конуру, но свою.
И все бы хорошо, если бы не этот проклятый паркет. В самый ответственный момент, когда мы уже определились, в какую из четырех дверей податься, я поскользнулся и рухнул на пол. От удара оружие мое выскочило из рук и сотрясение вышибло-таки ненадежный курок. А все говорят, что раньше лучше делали. Да ни фига подобного, сейчас ружьями можно гвозди забивать без опасения за жизни окружающих, а тут пукнуть нельзя без происшествий. Револьверная пуля ударила вверх и по несчастливой случайности попала прямо в цепь, поддерживающую гигантское произведение осветительного искусства, перерубив ее, как топор - молодую веточку. И только то, что люстра была электрической спасло меня от неминуемой гибели. Некоторое время электрический кабель еще удерживал махину в воздухе, дав мне время выбраться из зоны поражения. А потом раздался треск и люстра, прихватив с собой кусок потолочной балки, рухнула вниз.
Ба-ам. С таким же успехом мы могли заранее позвонить в колокола или объявить о своем появлении по внутренней трансляции замка. У Отделенного было такое лицо, что мне показалось, что лучше было бы остаться под люстрой. Тогда бы я погиб быстро и практически безболезненно. А так... пытки обещали быть долгими и неприятными. Буквально через несколько секунд дверь, возле которой стоял Серж, приоткрылась и в нее сунулся ствол пистолета. Отделенный медленно положил на него ладонь и, резко вывернув, втащил обладателя оружия в разгромленный зал. Это оказался старый знакомый, тот самый несчастный, которого Серж уже однажды обидел, наглым образом разоружив на глазах у хозяйки. Тот пытался сказать что-то обидное, но, увидев результат моего выстрела и лицо Сержа, смог только промычать нечто невразумительное. Не знаю, что на него сильнее подействовало - остов люстры или выражение лица Отделенного. Но сделать еще что-либо он уже не успел. Аккуратно развернув его вокруг оси, Серж перехватил лацкан куртки и впечатал бандита головой в стену зала. Раздался мокрый шлепок, словно кто-то уронил сырой блин на пол, и тот сполз на паркет, удобно расположившись у ног обидчика.
Не везет мужику, - задумчиво произнес Отделенный, словно пораженный результатом своей работы. - Как со мной не встретится, обязательно получает какие-нибудь повреждения. Первый раз я ему яйца отбил, потом репутацию, а теперь вот картинку испортил. Хотя, казалось бы, дальше уже и некуда. Он аккуратно вытянул ремень из брюк поверженного тела и стянул тому руки за спиной, попутно прикрутив их к ногам. Садист.
- Он нам еще пригодится.
Не знаю, кому как, а мне эта рожа совсем без надобности, век бы ее не видеть.
- Будем занимать оборону, - спрашиваю. - Или дальше двинемся?