Кутыркина Елена Олеговна : другие произведения.

Мойры

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Заранее прошу прощения, файл сырой, но очень уж хотелось комментариев. Мучают меня сомнения...

МОЙРЫ

НЕБЕСНЫЙ ОМОН

С арбалетом в метро

С самурайским мечом меж зубами

В виртуальной броне,

Но а чаще, как правило без...

Б.Г

Глава 1

Шпаргалка

   Он тщательно сервировал стол. Каждое движение, каждый жест были выверенными и продуманными, только слабая дрожь в руках выдавала смятение. Стол с точки зрения этикета был сервирован из рук вон плохо, но откуда ему было знать об этом. Cельский житель, прорвавшийся в город, заработавший здесь свои первые деньги и открывший свой маленький бизнес. Вся его жизнь сейчас от волнения всплывала в памяти обрывками. Он не любил своего прошлого, он считал, что оно не достойно столь успешного человека.
   Венчал стол шикарный чизкейк купленный в супермаркете и непорезанный ананас рядом, гордо торчавший жестким чубом в запыленный потолок. Каким образом ожидаемый гость должен есть ананас он не подумал. Хозяин квартиры еще много о чем не подумал, но он был уверен, что делает все правильно, потому как перед его лицом лежала бумажка, фиолетовая картонка исписанная аккуратным почерком ученицы средней школы. Отдельные фразы были подчеркнуты красной пастой, но весь текст был написан чернилами линялыми от времени.
   Спросить бы человека, почему он доверился этому сомнительному листочку из прошлого, он не сказал бы. Наверное, постеснялся.
   Он аккуратно выложил в центр салфетки серебряную ложечку, других приборов на столе не было. А вот ложечка была указана в шпаргалке. Вчера он купил ее (ложечку, естественно) в магазине специально для этого случая и теперь смотрел как завороженный не в силах оторвать глаза. Итак: вкусный стол, серебряная ложечка, что еще? Он завертел головой в поисках шпаргалки, сердце его екнуло - хоть бы не нарушить ритуал.
   Но вот он, в тени от спинки стула - листочек с истрепанными краями, хорошо сохранившийся листочек. Согнувшись пополам человек начал расправлять края листочка, потом поднял его с пола, внимательно изучая. Первая часть соблюдена верно, что дальше? Какая-то белиберда. Он оторвал глаза от листочка и вздрогнул от неожиданности.
   За столом, играя серебряной ложечкой сидела девица с разноцветными волосами. "Додуматься до такого мелирования!" - подумал хозяин а вслух сказал:
   - Ээээээ...дд...а.
   Девица улыбнулась, подскочила, похлопала его по плечу, от чего он еще раз вздрогнул:
   - Да, да, привет мой серый друг. Как дела-то? Что новенького?
   - ЭЭэээЭ..
   - Так дело не пойдет...
   - Зравствуйте, - вдруг выпалил хозяин, глядя в шпаргалку.
   Девица прыснула со смеху, в этот момент в ней проявились какие-то такие черты от которых у человека мороз по коже пошел.
   - Говорю же - Хай! Так чего там?
   - Я это...
   - Я вижу, - она абсолютно по-детски вонзила ложечку в самый центр чизкейка. Он снова уставился в бумажку.
   - Даны мне силы испросить...
   Девица поперхнулась, а потом снова засмеялась:
   - Да выбрось ты эту бумажку и скажи чего тебе надо?
   - Я, - он смотрел на нее, как школьник и невольно смял драгоценный листок.
   Она замолчала и замерла. Теперь-то стало возможным рассмотреть не только разноцветие ее волос. Острые черты лица, болезненный блеск синих глаз, веснушки на носу, только как-то странно, иногда казалось, что это молоденькое девичье личико покрыто гримом, а под ним морщины и мертвенная бледность.
   Он собрался с силами и выпалил на одном дыхании:
   - И деньги идут, но медленно. И успехи есть, только всем плевать. И женщина рядом самая лучшая, а мне кажется, что я ее не достоин, вдруг бросит, уйдет. И бизнес то не развивается.
   - Так чего ты хочешь? Ты, по-моему, таки мой клиент, но я не могу тебе дать то, чего ты не понимаешь.
   Ему почудилось или ее волосы стали полностью белыми?
   По лицу человека стало видно, что он лихорадочно соображает.
   - Я не стану ждать, - она встала, и волосы ее были точно рыжими в эту минуту, и шутовство куда то делось.
   - Предвидение! - выпалил он.
   Женщина заинтригованно улыбнулась и замялась на миг.
   - Хорошо, - медленно и с нажимом произнесла она.
   - Я тут денег поднакопил...
   Но гостья снова залилась хохотом:
   - К чему мне твои деньги?
   - Но тут, - она начал распрямлять листок, - бабушка писала, она ведь у меня была лекаркой. Говорила, вы ей этот дар дали.
   - Бред, все бред. Когда будет надо, я возьму сама. Скажу сама. А ты поразмысли на досуге, зачем тебе именно это, потому как ко всему, что ты плел, это никакого отношения не имеет. Скорее не доверяешь ты ни ей, ни партнерам никому и в этом твоя беда. В этом и... хочешь ты слишком многого, могущества, власти, отсюда и желание... но ты его таки получишь. Получишь свое предвидение в лучшем виде.
   Она улыбнулась получившемуся каламбуру и исчезла.
   Мужчина так и остался стоять с изумленным лицом, он осмотрел стол - ничего не было съедено, только дырочка в чизкейке напоминала о гостье. Он перевел взгляд на листок. Остальная часть его была уже не важна. Внизу же красным было обведено примечание "Нельзя отпускать гостя, не дав оплаты материальной. Обязательно проследите за тем, чтобы гость не забрал ничего с собой"
   Он обвел взглядом комнату, остановившись на столе. Понимание пришло сразу - ложечка отсутствовала.
  
  

Все равно

  
   Весна в этом городе была не такой. Вообще этот город, казалось выпал из времени, застыв в непонятной поре. То ли весна, то ли осень, ничего не разберешь. Город бомжевато скалился в ухмылке немытыми окошками, пошловатыми витринами и крикливыми авто. Город был неприветлив и чужд. Тут были чужие владения, и сидевшей на скамейке под подъездом было здесь неуютно.
   Сидевшая наблюдала за парой женщин, вяло переругивавшихся у подъезда. Видно было, что это им делать не впервой от этого им скучно, но привычка преодолевала лень и заставляла худую, молодую еще брюнетку повизгивать на басистые выпады видавшей виды оппонентки. Спор плавно перешел в политику и наблюдавшей стало совершенно все равно.
   Она задумалась над этими словами. "Все равно".
   Как нельзя лучше характеризует огромнейший отрезок ее жизни.
   Да так, наверное, и должно быть. Нет, действительно - по-другому и нельзя на ее месте. По-другому, нервы, стрессы, бессонница, а так просто привычное занятие. Просто "все равно".
  
   Странная женщина непонятного возраста, несомненно привлекательная, но той другой красотой, не журнальной, не экранной, какой-то своей личной, исключительной. Между бровей пролегла морщинка, зеленые глаза слабо прищурены, губы узкие насмешливые, вздернутый острый нос и непонятная рваная стрижка - хаос рыжих прямых волос шевелившийся на ветру. Среди всего этого беспорядка на затылке тонкая косичка, в несколько раз подобранная и завязанная красной лентой. Очень, видимо, длинная косичка. Женщина во всем, кроме волос олицетворяла собой образчик педантичности, узкие черные ботинки, столь дорогие, что и представить страшно, из под темно серого шерстяного пиджака выглядывает воротник кроваво-красной блузы. Наглаженная до остроты стрелка на черных бриджах и зонт...
   Зонт был с нею повсюду, в любую погоду, в любое время года, время суток и состояние здоровья. Они были неразлучны, этот красный в цвет блузке, слегка потрепанный зонт и ехидная, рыжая язва с изысканными манерами. Только манеры эти как появлялись так и исчезали без следа. Да она и сама то...
  
   Женщина встала. Стоит заметить, что еще одним неизменным атрибутом была сумка от ноутбука, где было много чего, кроме самого ноутбука. Она прошла мимо споривших соседок, забывших на миг, о чем они спорят и проводивших ее завистливыми взглядами, зашла в гаденький подъезд и поднялась на четвертый этаж. Надпись на стене гласила:...а впрочем, не стоит об этом сообщать. Она внимательно изучила эту надпись, вникла во все обороты и художественные приемы, снова улыбнулась и вошла в дверь. Без стука, без ключа.
  
   - Я знал, что ты придешь! - тут же вдохновлено и многозначительно проскрежетал некто, вышедший из ванной.
   - В пень, - отмахнулась женщина, - я не к тебе.
   - Я знаю к кому ты, сука. Знаю...и знаю зачем пришла.
   Женщина брезгливо поморщилась и посмотрела на говорившего, как на редкое насекомое.
   - Могу тебя с этим поздравить, но не поздравлю, так как это глупо. Тебе от этого только хуже.
   - Тебе хуже! Ты не могла даже предположить, что я это почувствую! А я предвидел, что ты придешь!
   Она вздохнула и проигнорировала, став у окна и уставившись куда-то вдаль. Было видно, что человек из ванной очень хочет напасть, но не решается.
   "Ничего особенного" оценила она с первого взгляда. Начавшие седеть русые волосы, средний рост, среднее телосложение, родинка на правой щеке. Карие глазенки так и бегают. "Знаешь ты, дорогой мой друг, что вляпался по уши, оттого и не спешишь"
   - Кто ты?
   "Ну вот, - подумала она, - приехали"
   - Баста.
   - Что?
   - Баста я,- скучно сказала женщина и продолжила ждать.
   - Баста - это типа хватит, или Баста - это типа реп?
   - Баста - это хватит.
   - Что хватит?
   Она прошипела мат так изящно, что никто и не смог бы с уверенностью утверждать, что она сказала.
   - Баста - это я.
   - Зачем тебе она, а? Баста! Или как там тебя еще? Зачем тебе?
   - А тебе?
   Он опешил от такого поворота, замялся, но тут же выпалил:
   - Люблю я ее, понимаешь, люблю! И какого хрена ты...
   - Баста, - сказала Баста, нужно еще узнать какого хрена ты, дорогой мой запредельный друг (при слове запредельный он вздрогнул) пытаешься играть со смертью?
   - Да у меня никого кроме нее нет и не было? Что ты понимаешь? Ты бездушная скотина! И не человек ты вовсе.
   - Да, я не человек, пожалуй, но это не меняет сути. Здесь речь не обо мне и не о тебе, здесь речь о той, которая уже три недели, как пережила отведенный ей срок.
- Да откуда тебе знать?!!!
   - Хватит, я сказала! - Баста резко отвернулась от окна, волосы метнулись огнем в мутных запыленных лучах солнца, - Ты думаешь, я в бирюльки играть пришла? Ты думаешь, что мне не все равно, то, что ты там обо мне думаешь? Я пришла исполнить судьбу, которую ты так дерзко пытался обмануть своими индульгенциями.
   - Да кто ты такая, чтобы вершить судьбу?
   - ...Атропос...- это слово прозвучало так, как будто всю жизнь здесь было, в этой комнате, просто вдруг всплыло на поверхность и снова скрылось в затененных уголках маленькой квартирки.
   Его передернуло, он уставился на нее, как будто заново увидел:
   - Врешь.
   - Мне все равно, что ты думаешь, - сказала она и снова отвернулась к окну.
   - Да плевать мне кто ты, мне тоже все равно - он метнулся к ней и едва не вылетел в окно. Басты на прежнем месте уже не было. Она задержала его за рубашку, отпустила, и брезгливо вытерла о себя руку.
   - Тебе не все равно, тебе отчаянно. Лучше уходи сейчас.
   Он глянул в окно - по улице в расстегнутом плаще шла та, о которой они только что говорили. Ее густые каштановые волосы шалью окутали плечи, хоть и немолодая уже, она была для него прекрасней всех девиц этого города, но она ускользала как призрак, сейчас она поднимется в квартиру и...
   - Нет! - он ринулся к окну, но Баста попросту отшвырнула его в сторону.
   - Уходи, - сказала она.
   - Я не позволю этого, сначала ты убьешь меня.
   - Дался ты мне.
   Женщина открыла дверь и вошла, недоуменно уставившись на присутствовавших:
   - Что происходит?
   - Анна! - обреченно выдохнул мужчина.
   - Красивая, - заметила Баста. - Ты помнишь тот грузовик Анна?
   Анна нахмурилась и присела на табуретку у входа.
   - Что сбил мою собаку?
   - Да Анна.
   Перед глазами Анны снова всплыла картина, приходящая в кошмарных снах с завидным постоянством. Голубой "газон", подпитый водитель и ризеншнауцер Ларри в луже крови на обочине. Она вздрогнула и спросила:
   - Что?
   - Не трожь ее! - снова напомнил о себе мужчина, он бессмысленно в очередной раз бросился на незваную гостью, та просто отошла и поставила ему подножку, он упал ушибившись о журнальный стол.
   - Эдик! - воскликнула женщина.
   - С ним все будет в порядке, - заверила Баста. - а тебе вот пора уходить.
   - Я не хочу умирать! - немедленно все поняла женщина.
   - Никто не хочет.
   - Кто ты? Оставь нас в покое? Что мы тебе сделали? - женщина зарыдала, опустив голову на руки.
   Но Басте уже надоел этот навязанный разговор, она вынула из зонта огромные сверкающие серебром ножницы. Мужчина попытался подняться, но получил удар ботинком и вырубился. И тут-то Анне стало окончательно жутко.
   - Анна Касиян, Ваш срок истек 23 марта, Вас незаконным образом откупили. Время уходить.
   Блеснули ножницы на миг, отражая солнечный свет, и снова были надежно спрятаны в чехол-зонтик. На улице шумели дети, придумавшие какую-то новую игру, продолжали ругаться соседи, и кто-то громко уронил велосипед. Только для Анны Касиян, возлюбленной Эдуарда Причепова истек срок, она лежала на зеленом ковре и вид у нее был такой, как будто по ней проехал грузовик.
   Баста вышла из старой пятиэтажки, поежилась от свежего ветерка и пошла. Ее лицо не выражало ничего. Ей было все равно.
  

За пределом

   - Запредельщики считают себя такими же полноправными хозяевами этих мест, как и мы, - сказавшая эти слова женщина (девушка?) была красива красотой неоспоримой в любых культурах модах и веяниях. Наверное даже вожди тех племен, где идеалом красоты считают полноту, крашенные зубы, бесчисленые пирсинги или еще какую-нибудь гадость с точки зрения трезвомыслящего славянина признали бы эту женщину одной из самых красивых женщин, которых они когда-либо видели. Светлый волос, без малейшего намека на перекись водорода локонами спускавшийся на плечи, огромные голубые глаза, влажные и проникновенные, тонкие пальцы, фарфоровая кожа... все это вызвало бы завись самых признанных модными журналами и мировой общественностью красавиц, но не вызывало. Ценители ее красоты печально пылились в архивах ее памяти, на полочках под номерами: пьянка N1, пьянка N2...и т.д. Одета она была как попало, а попало, как удобно. Свободная туника, полосатая, вязанная крючком, немыслимых расцветок поверх тертых джинс навевала воспоминания о хиппи 60-х.
   Баста рядом с ней смотрелась стерильно, даже со своей дурацкой прической, которая взъерошилась пуще прежнего. И она, как всегда язвленно улыбалась:
  -- Ну мы же тоже считаем.
  -- Но мы!.. - воскликнула девушка, потом вспомнила основную проблему Басты и показала ей язык.
  -- Веский аргумент, - заметила Баста, которой уже надоело улыбаться и поэтому лицо ее приобрело брезгливо равнодушное выражение.
  -- Ты зануднейшая зануда, из всех кого я знала, а знала я поверь мне, многих!
  -- Даже занудней того вчерашнего пупсика?
  -- У всех свои колекции! Почему бы и нет?
   Баста только улыбнулась. В этот раз просто, без издевки, к похождениям подруги она давно уже привыкла.
  -- Кстати, ты это почувствовала?
  -- Да, какая-то зараза снова прицепила к нам нового запредельщика.
  -- Их стало больше.
  -- Это не наша забота.
  -- Ну иногда ведь становится и нашей?
  -- У нас всегда хватает забот.
  -- УУУУ, ну растормозись ты? А? - Вокруг Басты заметался разноцветный вихрь, подруга бегала махая руками отчего мойре казалось, что ее атаковала стая бойцовых бабочек.
  -- Феня! Прекрати! Меня сейчас стошнит!
  -- Меня может тоже тошнит от твоих занудных тряпок и этой идиотской прически.
  -- Оставь в покое мою прическу! - теперь Баста уже сердилась.
  -- Ой да ладно тебе! Затронули твое неприкосновенное прошлое, - Феня непрерывно двигалась, то забегая наперед, то обходя подругу с другой стороны. - И строгая Баста дала себе обет, гы, обед лохматости, чтобы никому даже в голову не пришло снова привязать ее за косыыыы, какое горе, забыть пора уже! Три сотни лет назад пора было - эти слова Феня говорила уже на бегу, потому как Баста не обращая внимание на высокие каблуки помчалась следом.
  -- Ща, забудешь! Ща я тебе амнезию устрою, в результате черепно мозговой, - Баста больше не выглядела чванливой леди. Ее глаза метали молнии.
  -- Ага! - Феня заливалась смехом, - попроще надо быть! Попроще! И обувь попроще и вещи подешевле и зад похудее.
  -- Ты мой зад оставь в покое! Мне чай за триста уже, - на этих словах Баста таки избавилась от ботинок.
   Увидев это Феня побежала быстрее:
  -- А мне? А мне сколько? Меньше разве?
  -- Не меньше, и зад не меньше, а мой поворотливей, - сказала догнавшая Баста, и свалила Феню в пыль проселочной дороги, Пытаясь ухватить ее за руки.
  -- Тебе положенно по статусу! Мои-то подопечные меньше сопротивляются. Ты же Атропос!
   На этих словах Баста застыла. Но остановило ее не привычное уже имя, а белые флаги на срубе без окон впереди.
  -- Что? - спосила Феня.
  -- Баста, наигрались... снова флаги белые, опять у Лахесис безумие.
   Феня сразу стала серьезной. Они встали, отряхнули с себя пыль и все меньше походили на детей, а все больше на трехсотлетних старух.
   Флаги были большие рванные, больше похожие на вывешенное и забытое давным давно белье.
   Молча пришли к дому, дверь здесь никогда не была запертой. Это было ни к чему. У каждой мойры своя сила. Лахесис никогда не выходила из дома, зато и в дом незванные гости не входили. А те, кто входил, не находили ничего. Иногда даже обратного выхода.
   Мойры вошли, закрыли дверь, еще какое-то время пыльные лучи выказывали ее место расположения. Потом ничего.
   Они стояли и ждали. Пламя свечи приближалось, осветило углы замшелой хатки, нежилой с виду. Про такую, можно было сказать: "Хозяева давно умерли, тут теперь запустение да паучки по углам." Баста только головой покачала.
  -- Ну что? - сказала невпопад бледная черноволосая женщина с белесыми зрачками и ртом алым до тошноты.
  -- Что опять стряслось, Ла? - Феня отхлебнула из фляги не скривившись, что отнюдь не говорило о малом градусе продукта. Баста протянула руку за флягой, она молчала. С Лахесис у них была древняя неприязнь.
  -- Резвитесь. - констатировала черноволосая.
  -- Ну и что?
  -- Какие из вас мойры? Вы обе позор на весь Свет. И ладно бы эта, - она кивнула в сторону демонстративно отхлебывавшей Басты, и ты туда же. Ты же отобрана правильно.
  -- Ой, - вдруг возопила Баста скривившись, - да откуда ты знаешь, что ты сама правильно отобрана? Откуда, скажи? Тебе это доложили прозоры?
  -- Ты сама знаешь! - Лахесис метнула искры из внезапно потемневших глаз.
  -- Мы все - мойры, - безразлично заметила Феня, - и кто как отобран мы точно не знаем.
   Она давно привыкла к этим спорам. Это было не первое безумие Лахесис, и не первая их ссора. А в центре комнаты покачивалась на металлическом кольце пустая колыбель.
  -- Я знаю, когда вас отбирали и как! И не хочу вам сотый раз повторять!
  -- Но повторю, - вставила реплику Баста.
  -- Не повторю, мне ни к чему! Тебе это и так сниться каждую ночь не так ли? Мне ваши страсти - стакан семечек! Отобранные наскоро, сырые мойры, никчемные и никудышние!
   Баста в бледности сейчас могла посоревноваться с безумицей:
  -- А я не навязывалась! Никто тебя лично не просил. И кто бы спрашивал? Кто ты такая? Самородок-пенсионер? Селедка, протухшая в собственой банке. Знаешь, что я тебе скажу. Слабое звено - это ты. Тебя нужно было менять, еще тогда, когда нашли нас.
  -- Нашли, как же. Тебя - то! Срезали со столба с горящими пятками? И я никто! И я не в курсе? Я ли не вложила в твою колыбель куклу мойры. Только вот думали, что мойры будут не нужны еще, мы были молоды и исполнительны и не чувствовали временщика за своей спиной.
  -- А что уже ловишь его тень? Я не удивлюсь.
  -- Нет ни в одной колыбели куклы мойры, поэтому я здесь.
  -- Это странно, учитывая, что ты их туда и ложишь.
  -- Дура! Ты режешь, те нити, которые тебе не положенно?
  -- Ну если Феня не против, могу и отрезать. - Баста снова привычно улыбалась.
  -- Вранье! Даже ты, никогда...
   Пыл Лахесис иссяк. Феня от скуки каталась в колыбели, усевшись на ее верхом.
   - Тогда многие ушли. Лучшие. И я считаю, что запредельщиков нужно убивать и отлавливать, чтобы исключить возможность потворения того кошмара. Жаль, - зрачки Лахесис были вновь не видны, - что мне не дано понять, кто пройдет потом за предел. Я бы не дала и вздоха этим младенцам!
   - Поэтому и не знаешь. Видимо, так должно быть. - Это говорила Феня, невесть откуда взявшая леденец.
   - Не должно!
   - А я согласна! - поддержала в этот раз Баста. - Жаль нам не дали права их пресекать.
   - И что? Мы же не пограничники и не местные охранники порядка. - Заметила Феня.
   - Мы храним порядок. - заметила Лахесис с которой сухой шелухой осыпалось безумие.
   - Ты из-за этого нас вызвала? - поинтересовалась Атропос.
   - Да.
   Волосы Лахесис сплелись в косу, в дом проник свет, и стало видно окна (да-да, именно в этой последовательности)
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"