Проснувшись утром, Руис де Лара с удивлением осознал, что ему некуда торопиться.
Вообще-то по плану сегодня была репетиция пьесы. Впрочем, репетиция должна была быть и вчера, но когда Руис явился в театр, там царило уныние, разброд и праздное шатание артистов по коридорам. И обсуждение происшедшего, в который уже раз. Кажется, одна только бухгалтерша-хинеянка и занималась делом, что-то записывая в свою тетрадь. Хотя - демоны ее знают, что она там записывала!
Хинеянка Зинь сказала Руису, что Карлос приболел и сегодня не появится. Что-то говорило мистралийцу, что режиссер не появится и сегодня...
Но всё-таки, пожалуй, в театр Руис пойдет. Не по городу же мотаться! Осматривать достопримечательности столицы Ортана тоже как-то не очень хотелось. Тем более была большая вероятность наткнуться на поклонниц - и тогда придется отвечать на вопросы, улыбаться и изображать героя-мистралийца из пьес, которого в нем и желали видеть. А еще сегодня почему-то особенно не хотелось отвечать на вопрос "а вы воевали в Зеленых Горах?"
Нет! Не воевал. Кажется, сегодня Руис жалел об этом особенно сильно...
Он наскоро выпил кофе (в квартире, которую он снимал, была возможность сварить кофе и приготовить что-нибудь нехитрое) и вышел из дома.
Лоскутный квартал просыпался, не сильно торопясь. Для бардов было еще рановато...
Какой-то мужчина с вдохновенным лицом шел с собакой на поводке, такой же растрепанной, как и хозяин, и что-то бормотал под нос... Девушка со строгим взглядом, в ярчайшей хитанской юбке, забавно с этим взглядом контрастирующей, шла по улице, неся за спиной футляр с виолончелью. Видно, ранняя репетиция... Но вообще народу на улице почти не было.
Ноги сами привели Руиса к храму Бессмертного Барда, окруженному довольно милым садом с цветником. Посредине там был фонтан, но, к сожалению, не работал. Руис почему-то очень пожалел, что фонтан спит - сейчас бы постоять и посмотреть на падающие струи было бы недурно. Пожалуй, он зайдет в храм!
Статуи у входа были, как всегда, отрешенно-чужды и погружены в свое. Юноша с флейтой, правда, показался Руису уж слишком воинственным и мускулистым - ему хотелось дать в руки вместо флейты меч или что-то похожее. А девушка смотрела в листы бумаги, и опять, как всегда, Руису захотелось узнать: что там - стихи, музыка, или, быть может, рисунки?
У самого храма в лавочке сонная девица с волосами, крашеными сразу в два цвета (каждый из которых не шел ей совершенно) продала Руису традиционную гирлянду, самую дорогую из имеющихся, из живых цветов. Ее брови поднялись, она уставилась на мистралийца - но, хвала богам, кажется, не узнала. Руис поспешно скрылся за дверью храма...
Задумчиво вздохнув, он направился к традиционной колонне - на невысоком постаменте скульптурная группа искусно изображала нескольких юношей и девушек, танцующих, взявшись за руки, вокруг цветущего дерева. Как всегда, Руис всмотрелся в фигуры танцующих, стараясь найти сходство кого-то из них с собой. Это была у него давнишняя привычка, еще с детства, о которой он никому не говорил.
Положив венок на постамент, Руис стал обходить колонну с разных сторон - и тут увидел, что он в храме не один.
Возле картины, изображавшей оркестр, уютно расположившийся на лесной полянке, стояла девушка. И девушка эта была мистралийкой!
Она даже не покосилась на вошедшего - стояла и смотрела на картину. Словно ждала чего-то от нее, или разговаривала с теми, кто был там изображен... Кажется, губы ее шевелились. Но слов слышно не было.
Руис вздохнул: девушка была очень симпатичной. На мгновение он поймал себя на мысли: а кого могла бы сыграть незнакомка в тех спектаклях, в которых он участвовал? Может быть, как раз Асусенну из этой, последней пьесы?
Хотя, пожалуй, нет. Асусенна - юная, наивная и склонная идеализировать окружающих... Во всяком случае, в первых актах. А эта - другая.
Актер видел ее в профиль - и невольно залюбовался правильностью черт, чуть резких, но от этого еще более привлекательных и запоминающихся. Но вот наивным ее взгляд не был. Гордый, мятущийся, горестный... а вот сейчас она чуть-чуть улыбнулась, мягко и печально - кому? Какого ответа она ждала от бардов на картине?
Руису стало неловко, словно он вошел в чужую комнату и подглядывает за хозяином. Актер тихонько вздохнул и вышел из храма, стараясь не шуметь. А девушка, похоже, его и не заметила...
Путь к улице, где жила маэстрина Ольга, пролегал мимо рынка и кофейного магазинчика.
"Надо зайти", - подумал Руис, - "и сам себе поутру сварю, и маэстрине куплю... чтобы совсем уж с пустыми руками не приходить.."
Да, надо навестить Ольгу! Узнать у нее, как чувствует себя Диего - и предложить какую-то помощь, быть может.
Руис вежливо и даже немного церемонно поклонился хозяйке магазинчика и стал выбирать кофе. Выбор был на удивление богатым.
"Вот этот пакет я возьму себе, этот отдам Карлосу - пусть старик после репетиции хорошего кофе попьет... А вот этот подарю Ольге! Она же тоже любит кофе, я видел, как она его пила!"
И в это время зазвенел колокольчик - открылась дверь. Вошла девушка. Руис покосился на нее и встрепенулся - это была она! Та, что молилась в храме Бессмертного Барда!
Девушка явно была в магазинчике впервые. Она со слабой, немного грустной улыбкой всматривалась в пакетики кофе и баночки с пряностями, маленькую гравюру на стене - явно мистралийского происхождения - и всякие милые безделушки. Руис поймал себя на том, что почему-то спрятался за стеллаж и наблюдает за девушкой, любуясь красивой линией шеи, густыми черными локонами и даже простым черным платьем, которое необыкновенно ей шло.
Девушка взяла с полки кофе, понюхала и с сожалением поставила на полку. Руис узнал его - судя по виду пакетика, этот сорт предпочитал и он сам! Неужели ей не нравится?
Но в следующий момент мистралийка взяла совсем маленький пакетик - судя по всему, дешевый сорт, из тех, что пьют неимущие студенты. И, отвернувшись от стеллажа, направилась к стойке хозяйки, ласково касаясь пальцами резного дерева полок.
Руис вышел из укрытия, подошел к стеллажу и взял своего любимого (и самого дорогого, к слову говоря) кофе. Четыре пакета. Себе, Карлосу, Ольге и этой девушке!
А девушка, расплатившись, остановилась недалеко от входной двери. Там на стене висели две расписные трещотки-крепиты. В древности их использовали танцовщицы, пока не изобрели кастаньеты. Считалось, что звук пары настоящих крепит, особым образом сделанных из высушенных тыквочек и расписанных сложным красочным узором, отгоняет злых духов. С ними и сейчас еще было принято танцевать на Первый день весны.
Незнакомка смотрела на нехитрые деревянные инструменты так, словно перед ней был старый друг. Которого она числила умершим. Вот только этот друг о ней забыл...
Руис, мысленно благословив крепиты, быстро расплатился за свои
покупки и подошел к девушке, встав за ее плечом.
- Надо же, настоящие! - тихо, чтобы не напугать ее, произнес маэстро. - Красно-сине-желтый узор, так расписывают в Веласко. Вы оттуда, сеньорита?
- Нет. Я не оттуда.
Девушка кинула быстрый взгляд на Руиса и, кажется, сочла его неопасным. Посмотрела еще раз... И добавила более мягким тоном, стараясь загладить сухой и короткий ответ:
- У меня в детстве были такие...
- У меня тоже, - улыбнулся Руис. - Только мои были черно-желто-красные, из Кантреры.
- Из Кантреры... Ах да! Правда! А вы оттуда?
Они повернулись к двери, Руис преувеличенно вежливо раскланялся с хозяйкой кафе и постарался пообаятельней ей улыбнуться.
И, к его удивлению, хозяйка ему подмигнула!
Они вышли, и Руис сказал девушке:
- Нет, я из Арборино. Просто мой отец писал диссертацию по росписи крепит. Их было так много дома! А трогать их было нельзя, потому что отец брал их из музея... А мне так хотелось свои! - он поднял взгляд на собеседницу. Девушка улыбалась и Руис решился. - Сеньорита, простите, я, наверное, говорю глупости, но я просто не знаю, что вам сказать, чтобы вы не ушли... Пожалуйста. Просто... можно я вас провожу?
"Как странно", - мелькнула мысль где-то в уголке сознания. - "Я сам преследую девушку, вместо того чтобы пытаться вежливо отделаться от поклонницы..."
И это было правильно. Именно так и должно быть! И хорошо, что она его не узнала!
- Вы можете проводить меня до работы, - сказала девушка почти строгим тоном. Но потом всё-таки улыбнулась и добавила:
- Меня зовут Инес.
* * *
Донья Эсмеральда опустила полупрозрачную занавеску, из-за которой наблюдала за парнем и девушкой в торговом зале, и улыбнулась. Молодой кабальеро ей понравился: приятный и вежливый. И девочка милая, вот только есть в ней что-то... какой-то надлом, печаль... Но это ненадолго!
Способности ведьмы Эсмеральды к ясновиденью были невелики и относились по большей части к гаданиям, тут она была мастером своего дела. Но иногда и без блюдца кофейной гущи доводилось кое-что заметить. Как сейчас. Связавшее двоих благословение Мааль-Бли даже слабенький ясновидец угадает, а тут, похоже, проглядывало именно оно.
А впрочем, можно и проверить! Долго ль умеючи?
Гадать на других по собственному кофе было трудно, куда труднее, чем по кофе клиента, приходилось тщательно сосредотачиваться на образах тех, о ком вопрошаешь, но где наша не пропадала!
...Жизнь молодого барда была счастливой и ясной. И собиралась стать еще счастливее, если люди услышат волю богини. А вот за спиной девушки лежала темная тень. Принадлежащая прошлому, она грозила омрачить и будущее... но впереди был отблеск Огня, отгонявший темноту. Или даже не один? Два Огня сливались воедино, питая и поддерживая друг друга?
Эсмеральда вновь улыбнулась: в этом случае у тьмы не было шансов. Гадалка отставила чашечку. Скорее всего у этой симпатичной пары все будет хорошо.
Не давала покоя только одна мысль. Ведь где-то же хозяйка кофейни уже видела обаятельного молодого мистралийца... Вот только где? Покупатель? Да нет, постоянных покупателей она хорошо помнила, этот точно зашел в первый раз. Нет, не вспомнить! Может, показалось? Наверное, похож на кого-то...
Подумав так, достойная сеньора мысленно пожелала молодежи удачи и отправилась мыть чашку.
* * *
Кантор скучал.
Спать больше не хотелось - он выспался ночью. И даже после обеда, о как! А сейчас оставалось просто валяться и "набираться сил"... Надоело!
А более всего он жалел об отсутствии хоть какой-нибудь бумаги и карандаша. Обрывки мелодий приходили и уходили. Некоторые хотелось записать - но возможности не было!
Вот всяких вкусностей ему принесли много. От души. А бумаги принести никто не догадался. Наверное, решили, что ему еще рано. Заботливые, мать их! Радостно багровели на столике мелкие мистралийские апельсины любимого Кантором сорта. Коробка с домашними пирожными притулилась на краю столика.
Подарки Плаксы...
А внушительный кувшин с фруктовым соком был устойчив и надежен, почти как принесший его Элмар. "Ольга сказала, что больным очень полезно, если самому выжать сок..." Кантор представил, как первый паладин своими мощными ручищами старательно выжимает сок, стараясь поменьше брызгать мимо кувшина (и у него всё равно не получается!), и ему стало весело. В конце концов, "если ты скучаешь - то это признак выздоровления!" Так говорил ему когда-то лекарь в Зеленых Горах. Справедливо!
И Кантор стал вспоминать об Ольге...
Она сегодня была особенно хороша... Или это он отвык?!
Тоненькая, легкая... И даже кофточку надела ту, что он помнил еще по тому времени, когда они были вместе.
В прошлый раз, когда приходила Ольга, Кантора как раз напоили обезболивающим (а может, и не только обезболивающим), и он плавал в каком-то мареве, не будучи уверен: то, что перед ним - это наяву или опять лихорадочный сон...
Что он тогда говорил Ольге? Кажется, ему и говорить-то было трудно... но какую-то глупость он всё же сказал. Кажется, стал бодриться и уверять, что на нем всё заживает как на собаке, ведь она сама наблюдала и должна это помнить... а потом она села на скамеечку и положила голову на его подушку... а он заснул.
Проклятье! Заснул, и всё... а пока он спал, она ушла. А подушка потом была влажной...
Сейчас же, хвала богам, голова у Кантора была ясной, и он решил наконец прояснить то... что и так было ясным. Если он не ошибся, конечно!
Ольга на несколько мгновений задержалась на пороге. Вид у нее был какой-то неуверенный, а в руках - небольшая корзинка.
- Вот... я тут приготовила... Плютов потушила с луком. Надеюсь, тебе понравится. Все-таки из дома... не больничное. Там, у нас... в больницу всегда домашнюю еду приносили...
- Понравится, - решительно проговорил Кантор, который, несмотря на отсутствие аппетита, готов был из рук Ольги съесть не только тушеных плютов, но даже вареных или сырых. Ну, не совсем сырых - чуть поджаренных на костре... Чем они только не питались в Зеленых Горах!
- Как ты себя чувствуешь? - заботливо проговорила Ольга. - Ой... кажется, сегодня нечетный день?!
- Может быть. Но мне теперь не важно! Я избавился от проклятья. Вернее, его сняли! - улыбнулся Кантор, вспомнив, КАК именно это, по всей видимости, происходило. А также вспомнив свой приз - маленького единорога. И многое другое...
- Вот как?! Совсем? - радостно вскинулась Ольга и, вдруг на мгновение застыв, произнесла с принужденной улыбкой:
- Ну вот, теперь тебе можно не жениться...
- Вот как раз теперь и можно! - рассмеялся мистралиец. И добавил - чуть более хрипло, чем обычно:
- Ты ведь станешь моей женой?
А потом были поцелуи... много поцелуев... всё-таки рана очень мешала, чтоб ее! Но всё равно было здорово...
- А мы ведь с тобой уже женаты...
- А праздник для друзей? Они нам не простят, если мы их не пригласим!
- А ты мне споешь? Что-нибудь своё... новое...
- Угу.
Даже мысль о прилюдном исполнении песен, не только среди артистов Погорелого театра, уже не вызывала отторжения!
Хотя не слишком ли он размечтался?! Играть на гитаре и сочинять музыку он, конечно же, сможет. А вот петь - с простреленным легким?!
Настроение мгновенно испортилось. "Привык, значит", - невесело усмехнулся про себя Кантор. - "А давно ли вообще ты начал открывать рот, чтобы начать петь?! Ну вот и отвыкай опять..."
И в довершение не очень веселых мыслей он вдруг увидел нечто, заставившее его заморгать глазами. Потому что явления Его Величества Шеллара из облачка телепорта, вместе с Мафеем, он никак не ожидал!
"Вот шустрый", - подумал мистралиец про принца. - "А я и не помню, чтобы Мафей был тут, в палате... Впрочем... значит, был". Иначе бы высокие гости явились из коридора.
- Приветствую ваше величество, - произнес Кантор без особой, впрочем, радости.
"Тебе было скучно? Ну вот и развлекайся..."
- Добрый день! - жизнерадостно поприветствовал мистралийца Его Величество. - Как ты себя чувствуешь, Кантор?
"Было неплохо, но я не ценил", - мысленно отозвался раненый.
- Ты его только не утомляй слишком! - строгим "врачебным" голосом предупредил Мафей.
- Я и не собирался, - возразил Шеллар. - Просто хотел задать несколько вопросов...
Кантор с трудом подавил желание застонать и заползти под одеяло.
- Задавайте, - обреченно произнес он. - Мне уже лучше.
- Мы посовещались с Флавиусом, и я подумал... Мистралия к этому покушению касательства не имеет. Во-первых, вряд ли кто-то из заклятых друзей коллеги Орландо захотел тебя убрать именно сейчас. В этом нет никакого смысла. Во-вторых - после гонений на магов у вас там к магии специфическое отношение. А тот, кто устроил это покушение, от начала до конца делал ставку именно на магию.
- А почему ваше величество вообще решили этим заняться? - поинтересовался Кантор. - Честно говоря, мне тоже кажется, что это не Астуриас, и с безопасностью государства никак не связано.
- Во-первых, ты мне не чужой человек. А во-вторых: Кантор, ты в себя что ли еще не пришел окончательно? Мог бы сам догадаться, что менталиста, способного проделать столь ювелирную работу, нужно непременно отыскать и взять под контроль. И чем скорее - тем лучше. Ты представляешь, что можно натворить, используя эту схему? В том числе и против безопасности государства?
- Могу, - мрачно пробурчал Кантор, живо представив, ЧТО могло бы произойти, если бы под заклятие попал не Мигель, а, скажем, его высочество Элмар. С его силой - и с его доверчивостью...
- Так вот, - продолжал Шеллар. - Постарайся припомнить, кто из твоих недоброжелателей мог бы иметь такие знакомства. Первой приходит в голову мэтресса Джоана, но это тоже вряд ли. С одной стороны: она как раз маг-менталист, обладает связями среди своих коллег и имеет основания тебя не любить, с другой...
- Делать ей больше нечего... - согласился Кантор.
- Вот именно, - согласился Шеллар. - Здесь я с тобой согласен. Так что я еще про тебя не знаю? Кому из менталистов или их друзей ты сумел наступить на хвост?
- По-моему, вы про меня знаете много больше, чем я сам про себя, - едко сказал Кантор, - но что касается этой публики, я чист, как... юная христианская послушница!
Правда, усмешка бывшего убийцы вряд ли могла свидетельствовать о полной безгрешности этой части населения.
- Да нет, тут ты меня переоцениваешь, - возразил король. - Я не знаю, с кем ты ссорился за последнее время. Настолько, чтобы кто-то из этих почтенных людей мог пожелать тебе смерти.
- Да ни с кем, ваше величество, - вздохнул Кантор. - Говорю же.
- Тогда кандидат у нас всего один. Артуро. А нашего искусного менталиста следует искать среди знакомых его матушки-ведьмы, доньи Исидоры Сен-Барреда.
- И откуда же Артуро взял столько денег? - скептически осведомился Кантор. - Способный менталист, да еще и незарегистрированный? Это же немалых денег стоит... Такой суммы у Артуро попросту нет, разве что он Ольгу ограбил...
- Или донья Исидора Сен-Барреда оказала этому магу какую-то большую услугу. К примеру, помогла бежать из Мистралии. Кстати! - Шеллар встрепенулся. - Любопытно, не того же ли авторства пресловутое заклинание доверия, которым пользовался Артуро, чтобы морочить голову Ольге? Надо будет поручить полицейскому магу заняться этим вопросом.
- Неужели это всё-таки Артуро? - задумчиво проговорил Кантор. - Ольга и так была с ним... Чем же я ему так мешал?!
- Страх. Зависть. Ситуативный самоутверждающийся истероидный тип преступника. Почти идеально укладывается в описание в разделе первом учебника "Психология преступлений". Хотя могут быть нюансы при данном сочетании Тени с Огнем и полном отсутствии совести, - задумчиво проговорил Шеллар.
- Лихо вы завернули, - признался Кантор. - А по мне так просто редкая сволочь. Ну ладно я - но Мигель! Вот за Мигеля я бы его точно...
- Если что - алиби за мной, - хмыкнул Мафей, который до этого момента вполне успешно изображал предмет интерьера, устроившись в углу со своим альбомом.
- Статья тридцать первая - "Лжесвидетельство", часть вторая, пункт "ар" - предварительный сговор, - подчеркнуто назидательно сообщил кузен и добавил: - Мафей, прошу тебя впредь воздержаться от шуток такого рода... Можете не беспокоиться. От правосудия он не уйдет.
Эльф пробурчал что-то невнятное и вновь уткнулся в свой рисунок.
- Кантор, я тебе тут прихватил кое-какие мелочи, - перевел разговор король. - Вот, держи... я предполагал, что гостинцы тебе принесут, а про это позабудут. - Он протянул мистралийцу небольшую тетрадь и несколько заточенных карандашей разных цветов. - Тем более что на стене писать тебе сейчас не совсем удобно. Давай, отдыхай... поправляйся, - произнес Шеллар таким тоном, что Кантор вдруг понял, что королю не всё равно. И он, кажется, даже беспокоится о здоровье одного склочного мистралийца. - А на премьеру я приду... Надеюсь, ее не придется откладывать на долгое время.
- Премьера... - проворчал Кантор.
Этот более теплый, чем обычно, тон короля заставил Кантора сказать то, о чем он старался не думать, но - не получалось!
- Не знаю, как пьеса, а вот мюзикл... Как я теперь петь-то буду?!
И словно в подтверждение своих слов, он закашлялся, болезненно поморщившись.
- Врача позвать? - обеспокоенно спросил Шеллар.
Мафей быстро отложил альбом и, метнувшись к постели Кантора, сделал несколько непонятных пассов руками, словно сплетая невидимые пряди в сложную косу.
- Не надо, - прохрипел Диего. Кашель прошел, дышать стало легче. - Демоны! Накрылась наша "Юность волшебника"...
- Не переживай, - уверенно возразил король. - Я уже говорил с мэтром Истраном. Он ручается, что ты полностью выздоровеешь... и сможешь петь. Если не будешь нарушать режим, конечно! - усмехнулся его величество.
- Может быть, и не буду нарушать... - задумчиво проговорил мистралиец. - Спасибо за бумагу!
- Кстати... - задумчиво проговорил его величество. - Мы тут с Жаком поспорили. Ты уже сделал Ольге предложение?
- Ну вы даете! Впрочем... да. Сделал. А вы на что ставили?
- Я ставил на то, что уже сделал. А Жак считал, что ты еще мнешься и сомневаешься.
- Сам он мнется!
- Здесь ты, пожалуй, прав. Мафей, ты закончил рисунок? Пошли... Выздоравливай, Кантор, - Шеллар чуть улыбнулся. - Ольге привет!
- Передам.
И король с принцем исчезли в тумане телепорта. А Кантор взял тетрадь, карандаш и, удовлетворенно улыбнувшись, стал что-то писать...