Удар пришелся мне по лбу, но чуть вскользь. От полной неожиданности я повалился в сточную канавку рядом с дорожкой. Упал, прижался. Лоб самая крепкая кость в человеческом теле и удар выдержал достойно. Разгерметизации черепа не не произошло. Темень непроглядная. То ли потому что ночь. То ли последствие удара. Пошарил вокруг рукой. Среди прелых листьев нащупал обломок кирпича. Послышались частые, но уверенные и даже неторопливые шаги. Удаляющиеся. По канавке я ужиком прополз десяток метров до края парка, по которому и направлялся к себе на квартиру. Бросил кирпич, подобрал рваную тряпку, зажал рану. Выпрямился. В голове гудело, но темнота в глазах прошла. Я стоял под фонарем. Кровь шла энергично, но не настолько, чтобы падать в обморок. Завернул за угол декоративной ограды и нырнул в ворота моего элитного жилья. Охранник при виде меня сделал стойку - рубашка в крови, брюки в грязи из канавки. Узнал и безразлично отвернулся. Элитный жилец всегда прав и может ходить, как хочет. Или как может.
В лифте осмотрел себя в зеркале. Рубашка исправно впитывала кровь. Рассмотрев прижатую ко лбу тряпку, похолодел. Более грязного предмета я в жизни не видел. Она прямо кишела столбняком. В квартире умыл лицо, переоделся, взял чистое кухонное полотенце, и опять вниз. Дом стоял забор в забор с центральной диспетчерской городской скорой помощи. Охранник, бросив быстрый взгляд на мою вполне опрятную внешность, одобрительно хмыкнул. Он уважал людей, способных держать удар. По дороге к станции "скорой" я почувствовал, что кровотечение остановилось. Ночь была спокойная.
- Игорь, - представился дежурный врач: - И что это было?
- Алексей, - ответил я, отвечая на рукопожатие: - А я почем знаю? Похоже, поддавший пролетарий запустил каменюкой. Выразил классовую ненависть к элитному жильцу.
- А-а-а, так Вы из восьмого дома, - удовлетворенно констатировал Игорь. Как будто это всё объясняло: - Так и запишем. Немотивированный удар камнем, нанесенный издалека неизвестным.
Игорь вкатил мне шприц от столбняка, еще один от всего остального чем кишела тряпка:
- Водки хотите? А то у нас успокоительное кончилось.
Меня посадили в "скорую" и повезли в травмопункт - зашивать. Там тоже все было тихо и спокойно. Обнадеживающе пахло больницей. Пожилой хирург посмотрел выписку, которой меня снабдил Игорь. Предупредил, что сейчас будет больно, но терпимо. Рану все время противно жгло, и когда ее проткнула холодная игла, у меня как-то само собой вырвалось, "ах, как приятно!" Хирург взглянул на меня поверх очков, быстро наложил еще пяток швов, и выключил бестеневую лампу. Пока я сидел на столе и болтал ножками, он дополнил выписку и передал ее мне:
- Камень, говорите? Камень так камень... Знаете, почему кровь так быстро остановилась? У вас края раны сильно обожжены. Сосуды заварились. Чтобы быстрей зажило, я пробки почистил. Поэтому до утра кровить будет.
Порадовавшись столь успешному завершению ремонта рожи, заехал в круглосуточный гастроном, купил тортик и бутылку коньяку. Завез Игорю и его бригаде к предутреннему чаю. Около полпятого утра блаженно растянулся в своей спальне и мгновенно заснул, предварительно плотно задернув шторы от рассветного солнца. Наступало утро субботы, и после полной событий ночи поспать я собирался от души. Инцидент был исчерпан с минимальным ущербом.
Проснулся около часа дня, бодрый и отдохнувший. Светило солнце, белели снегами горы. Распахнул окно. Подуло терпким ароматом осенней тополиной листвы. Повязка, как и обещал хирург подмокла, и рана ныла. Но эти обстоятельства нисколько не портили мне настроения. Заварил крепкий чай. Пожарил яичницу на сливочном масле. Сделал бутерброды с копченой колбаской. Накрыл на стол, поставил на солнце корзинку с огненными шарами георгинов. Благолепие! Принял писярик прохладной водки. Закусил острой корейской капустой. Тут-то меня и посетило ощущение крупной дисгармонии.
Хирург сказал, что рана заварилась. Это что же, в меня раскаленным кирпичом швырнули? И псих этот был, естественно, в огнеупорных перчатках? И на чем же он изловчился так раскалить свой метательный предмет? А-а-а, понятно, в кустах у него была газовая горелка припрятана... Я пытался сопротивляться, но в глубине души прекрасно понимал, что праздничное настроение было бесповоротно испорчено. Я уже, в общем-то сообразил, в чем тут дело. Налицо имелась отвратительная проблема. И мне неизбежно предстояло заняться её изучением. Пришлось для храбрости принять еще пятьдесят граммов, а потом и еще пятьдесят.
Итак, каковы факты? Ранение у меня, очевидно, огнестрельное. Другого объяснения ожогу раны я не знал. Выстрела не услышал, значит, ствол был с глушителем и дозвуковой пулей, скажем, калибра 5.45 миллиметров. Например, ПСМ, но я что-то не слыхал, чтобы его использовали с глушителем. Или его эквивалент в калибре 0.22? Тут есть варианты, но все они, и ПСМ тоже, не уличные, спецназовские. Хороший выбор для серьезного киллера, если стрелять метров с трех. Но с большего расстояния опытный стрелок предпочтет стандартный патрон с обычным сверхзвуковым зарядом. И пулей в девять миллиметров. Пусть шумно, но зато эффективно. Но раз всё-таки использовали слабый патрон, вполне логично, что целились в голову. Стрелять в корпус бесполезно, эта пуля и с пяти метров не пробьет бронежилет. Стрелок, получалось, предполагал, что он на мне может быть. Но точно не знал.
Противник стрелял издалека... О чем это говорит? Может, опыта не хватало. Может, не имел навыков скрытного приближения к цели. Может, элементарно не был уверен в себе. Застрелить человека в упор легко только профессионалу. Настроен, тем не менее, был вполне серьезно. Знал слабость убойной силы дозвуковой пули и потому стрелял в голову. Тут мне пришла новая мысль, требовавшая проверки действием. В ванной я отлепил повязку и рассмотрел в зеркале шов. Царапина шла наискосок и снизу вверх. Выходит, стрелок был невысокого роста. Или, может быть, стрелял с колена, для устойчивости, что опять-таки подтверждало слабые навыки.
Закончив психологический портрет стрелка, я задумался над обстоятельствами времени и места. Судя по всему, их выбор был случайным. Импровизация на скорую руку. С этого направления я к дому подходил очень редко. Да и время нетипичное, где-то около одиннадцати вечера. Обычно я возвращался или значительно раньше, или гораздо позже. Вчера же я пригласил весь наличный состав на "прописку". Со времени моего приезда прошло уже так много времени, что народ начал открыто брюзжать по поводу неуважения традиций. О месте и времени было известно всем и заранее. Все и пришли. Я что-то не мог припомнить, чтобы кого-то не хватало. Гуляли от души. Стол покрывали блюда с закуской и салатами. Водку и вино для экономии купили на стороне, вышло литра по два с половиной на участника. Учитывая общее хорошее настроение и обилие закуски, не думаю, что много осталось.
Я ушел часа через два после первого вброса. Присутствующие только оттаяли. Коллектив спаянный, я для них пришелец. Проставился, и ладно, а пьянствовать с подчиненными не дело. Мой прощальный тост, правда, не очень удался. Встал, поблагодарил за хорошее начало совместной работы, и пообещал всех беречь и любить. Но старший эксперт Джанибек побагровел и насупился. Оказалось, ему спьяну вместо "любить" послышалось "убить". Тост пришлось повторить, более внятно и громко выговаривая слова. Наехавшая было на веселье тучка рассосалась. Тут я, индивидуально обнявшись с каждым, и ушел. Пировали мы где-то на окраине, поэтому на бомбиле подскочил до тех кварталов, которые были уже знакомы, а уже оттуда решил решил пройтись пешочком, проветриться. Получалось, что если стрелок или наводчик находились в ресторане - может, среди своих, может среди чужих, пятница, посетителей было полно и помимо нашей бригады - то стрелок вполне мог успеть меня перехватить. Загвоздка оставалась в том, откуда он мог знать, что я не подъеду прямо к дому, а пойду пешком, да ещё через парк?
Требовался еще один следственный эксперимент. Спустился в залитый прозрачным осенним солнцем парк и попробовал прикинуть, откуда был сделан выстрел. Неплохо бы гильзу найти. Подобрать ее стрелок в кромешной тьме и при некоторой поспешности отступления с огневого рубежа никак не мог. Место засады вычислить оказалось несложно. Получалось, что стрелок был совсем не глуп, и рассчитывал, скорее, что я приеду на машине и по обыкновению выйду из нее с внешней стороны ворот. На будке охраны и на самой ограде там фонари, которые меня бы подсветили. расстояние дотуда было поменьше. Готовился к стрельбе из засады, потому что знал, в будке вооруженный охранник. Я появился с совершенно неожиданной стороны, с фланга, мишень на фоне отсвета от фонарей на воротах представлял собой в лучшем случае силуэтную. И все же стрелок решил рискнуть. Азартный, значит.
Никаких догадок о том, кто и за что меня заказал, и тем более такому неумелому исполнителю, у меня не было. В местных бизнес-криминальных кругах дело вполне обычное. К этой среде я касательства вроде не имел, но могло и такое случится, что кому-то дорогу перешел и не заметил. Смотри пункт первый. Да, иностранцев убивали гораздо реже, чем местных. Но и это случалось. Ничего исключительного в моем случае не было. А значит, и голову ломать нечего. А раз так, чего дома сидеть? Почему бы не прогуляться по засыпанным опавшими листьями бульварам. Шла четвертая неделя моей работы в Бишкеке.
Ввели меня в игру элегантно. В начале года в Антикоррупционное агентство Еврокомиссии в Брюсселе - ОЛАФ - поступило анонимное сообщение о серьезном хищении средств выделенных на осуществление крупного европейского проекта технического сотрудничества в Бишкеке. В ОЛАФе начали готовить внедрение проверяющего. Ради соблюдения скрытности разыграли многоходовую комбинацию. Для начала под вполне благовидным предлогом отправили в отставку менеджера, генерала Армии США в отставке Лигети. Для заполнения вакансии объявили конкурс. Коллеги из ОЛАФа помогли мне подготовить прекрасную заявку, просто шедевр получился. Вроде все правда, химичить нельзя, расследование все-таки, подлог может стать основанием для прекращения дела, но так описали мои достоинства, что любо-дорого читать. Тем не менее по итогам конкурса мне досталось лишь почетное второе место. Представители киргизской стороны в конкурсной комиссии сумели продавить кандидатуру французского полицейского, проработавшего несколько лет в проекте на должности эксперта. Уж чем он им оказался так мил, не знаю. Но брюссельские контролирующие инстанции обнаружили в его биографии неоспоримый изъян и постановили решение конкурсной комиссии отменить и главный приз отдать мне, как серебряному призеру. Железобетонное алиби.
В Бишкек прилетел около трех утра. Встретил меня мой зам по имени Эрталбек, киргиз, огромный как скала полковник местной службы Национальной Безопасности, в компании ещё одного из сотрудников офиса по имени Сыймык. Тоже киргиза и сотрудника разведки местной погранслужбы, но пониже чином. Ничего странного. С киргизской стороны партнером проекта выступала непосредственно погранслужба, а в более широком смысле - СНБ.
- Ну что, с дороги в баню, конечно? - жизнерадостно объявил Эрталбек, завершив трогательный ритуал встречи нового любимого руководителя.
- Не-e, - проблеял я: - Приглашаю вас в "Метро". На рабочий завтрак.
Бишкекский общепит мне знаком. По прошлым командировкам. В "Метро" кухня работает круглые сутки. Готовят просто, но вкусно. В связи с демократичными ценами и небогатой клиентурой я там ни разу не встречал уличных. Поначалу ехали молча. Три утра не располагает к беседе о погоде. Но мой зам, наконец, придумал, как меня прокачать:
- Алексей Борисович, я Вам несколько съемных квартир могу предложить. Я о Ваших предпочтениях не знал, поэтому подобрал разные варианты. Если хотите, можем сегодня-завтра посмотреть.
- Спасибо, Эрталбек, посмотрим, обязательно посмотрим. Но позже. Для меня важнее с текущими делами побыстрее разобраться. А пожить я первое время могу и в гостинице.
- Я думал, может супруга вот-вот приедет, так чтобы всё уже готово было...
- Тогда она бы на неделю раньше меня приехала и сама бы квартиру по своему вкусу выбрала и обставила.
- Ну, тогда если Вам прислуга понадобится, у меня есть кандидаты, - теперь Эрталбек решил зайти с фланга: - Проверенные.
- Это Вы что имеете в виду?..
- Уборщица, повар там, садовник. Если виллу с участком возьмете.
- Интересная идея. Я об этом как-то не думал. А что, можно арендовать виллу с участком?
- Можно, конечно. Вам ведь жилье представительского класса необходимо. Чтобы гостей приглашать, приемы устраивать.
- Вряд ли это мне по карману, Эрталбек.
- Дороговато, это верно. Но Вам субсидия на аренду полагается. А повара я знаю, пальчики оближешь. Как начнет... готовить, так пока Вы не кончите... есть, не остановится.
- Да я сам неплохо готовлю, - разговор этот меня достал. Но тут мы очень кстати въехали в город. Галопом промчались по пустынным улицам. Я поглядывал по сторонам, но никаких особенных перемен со времени последней командировки не заметил. Спустились в "Метро". Здесь тоже время стояло на месте. Те же столы. Те же стулья. Хорошо бы и кухня осталась прежняя. Официантки, правда, новые. Но это можно пережить. Посетителей немного, мужики свирепой внешности, перетиравшие свои предрассветные дела. Меня это устраивало как нельзя лучше. Эрталбек огляделся и пришел к прямо противоположному выводу:
- Ну, это мы сейчас поправим, - жизнерадостно объявил он и достал мобильник. Довольно, настало время поставить его на место:
- Эрталбек, да завязывайте, наконец, с Вашим сутенерством. Не беспокойтесь за меня, когда мне баба понадобится, я сам найду.
- Найдёте, как же, - неожиданно для меня окрысился Эрталбек: - А потом мне Вам врача искать или от родни отбивать. Вы лучше меня слушайте, меньше проблем будет. И для Вас, и для меня.
Ругаться с Эрталбеком у меня не было ни сил, ни желания. Не та тема, чтобы за неё тельняшку рвать.
- Давайте за встречу, Эрталбек, - миролюбиво предложил я: - Вы водку по утрам пьете?
- Какое же это утро, ещё и пяти нет, - резонно заметил мой зам: - Можете на меня рассчитывать.
Полусонная официантка принесла графин водки, селёдку под шубой и пельмени в горшочках. С бульончиком. Не подкачало "Метро". Хорошее начало. Сыймык налил Эрталбеку и мне водки. В ответ на мое удивление, весело подмигнул:
- Не пью. Стакан не стоп-кран. Если дерну, недели две не смогу остановиться.
- Ну, что ж, Алексей Борисович, за встречу, - украл у меня тост Эрталбек.
Водки я не пил года три, у басурман работал, и она мне показалась восхитительной.
- А теперь, уважаемый Эрталбек, за знакомство, - попробовал я перехватить инициативу. Эрталбек решил не уступать. И понеслось. Сыймык только успевал работать на розливе. Разговор свелся к коротким тостам. Градус состязания нарастал. Мы играли в блиц. Сделал ход, шмяк по часам. Минута на то, чтобы закусить и придумать ответный тост. Хлопнул очередной писярик, шмяк по часам. В переносном смысле. Но суть процесса вы уловили.
Когда мы, шатаясь и опираясь друг на друга, выбрались "на гора", я испытал катарсис. После ночного полета, непроглядной темени на трассе и полутемного кафе без окон, в котором полностью теряется ощущение времени суток, я увидел уходящую вдаль улицу Абдрахманова, бывшую Советскую, залитую солнцем и пустынную ранним субботним утром. Она упиралась в горный хребет. Снежные пики сверкали белизной на фоне синего неба. Пирамиды голубых елей замерли вдоль просторных тротуаров. Здание театра оперы и балета в стиле советского классицизма середины пятидесятых годов. Могучая колоннада поддерживает фронтон с гипсовыми барельефами муз. Бишкек очень приятный город. Особенно летним субботним утром.
Я попросил поселить меня в бюджетной гостинице "Ак Кеме", расположенной в конце проспекта Мира, около старого аэропорта и неподалеку от американского посольства. Сменный водитель со слегка помятой спросонья рожей плелся по пустынному проспекту со скоростью черепахи. На каждом перекрестке прогуливались пузатые и круглорожие гаишники, встречавшие нас цепкими взглядами. Спецбатальон... Проспект, по которому мы еле тащились, соединял президентскую резиденцию со зданием Администрации президента, любовно прозванным "Белым домом". У гостиницы душевно простились до понедельника. Собрав волю в кулак, я кое-как добрался до номера. В голове мелькнула размытая мысль про Эрталбека, в том смысле, что нормальный мужик, сработаемся, и свет потух. Проснулся около двух, лежа в одежде поперек кровати. Но без ботинок и с почищенными зубами. Прыжок в холодный бассейн одним ударом выбил из головы хмель, а из тела усталость. Меня ждали великие дела. С нетерпением. Начать с того, что до понедельника хотелось снять и оборудовать квартиру. В этом вопросе я предпочитал полагаться только на себя. Моя квартира - моя крепость.
Вопрос решился до вечера. Я знал что мне нужно, знал где искать. Элитный дом в ста метрах от перекрестка проспектов Манаса и Чуи, самый центр. В тихом переулке, рядом небольшой парк. Охрана. В квартире прочная дверь с хорошими замками, открывающаяся наружу, к лифту. Две квартиры на этаже. Напротив - центральная станция скорой помощи. До Белого дома и до офиса примерно одинаковое расстояние. Минут двадцать пешком. Всё важные оперативные аспекты. Хозяин подъехал через 20 минут. Подпись, прóтокол, сдал-принял, и ключи в кармане. Дорого, но идеально. Сгонял на рынок, купил местный мобильник. В Бишкеке почти все можно сделать просто и быстро. Уже затемно перебросил из гостиницы вещи, распаковал и разложил самое необходимое. Крепость, то есть, прелесть, а не квартира.
Неудобство одно - во всех комнатах, если не считать полностью обставленную и оборудованную кухню, из мебели только матрас в спальне. Но я не очень привередлив - случалось и в жиденькой шинели на шифере спать. Матрас, в сравнении, роскошь. Упал плашмя и отрубился. Проснулся неожиданно, толчком. Темень. Окна плотно завешены шторами. Где я? Какой сегодня день недели? Подняться с матраса с непривычки не так-то просто. Перекатился на пол, на четвереньки, подтянул коленки, оттолкнулся руками, принял вертикальное положение. Аккуратно переставляя спросонья ноги - по одной, сначала левую, потом правую, опять левую - двинулся в путь по коридору. Изгиб, еще один, дверь, другая. Внутри ощущение тревоги. Нет, даже не тревоги. Угрозы. Кто-то проник в квартиру? Я замер. Затаил дыхание. Пригляделся и прислушался. Повёл носом. В закрытом помещении чужого выдает прежде всего запах. Никого. Может, скелеты в шкафу зашевелились. Впереди что-то забрезжило. Ага, кухня. Нащупал холодильник, открыл дверку, по глазам резануло светом. Прищурился. Нащупал бутылку беленькой. Подбросил угольку в топку. На табло микроволновки 04:11. Второй писярик упал куда надо. Подошел к окну. Темновато на местности. Явно экономят на фонарях. Слева черным пятном темнела громада дворца спорта. В километре парил в ночи ярко подсвеченный Белый дом. На флагштоке перед ним в лучах прожекторов вяло колыхалось огромное алое полотнище с таинственным желтым символом посередине. Запустил проверку систем жизнедеятельности. Индикаторы пополам, зеленые с желтыми. Один, сволочь, красным мигает. Запустил в него писярик. Вдогонку послал квашеной капустки. Ага, теперь стабильно желтый.
Небо заголубело. Направо обозначились заснеженные хребты Тянь-Шаня. Встало солнце. Мир, как и вчера на рассвете, поразил меня чистотой и яркостью красок. Около девяти позвонил старинному приятелю Каныбеку. Он работал в недрах киргизского МВД и в зависимости от того, чья команда была на коне, оказывался то внутри коридоров власти, то снаружи. Каныбек обладал потрясающими познаниями относительно местных властных группировок. Вот я и решил разузнать у него, что к чему. Для этого требовалось создать условия для дружеского общения в неформальной обстановке. То есть, за бутылкой.