В ярком луче кружились искорки пылинок. Они двигались текучими завихрениями. Я пошевелил пальцами левой ноги. Пылинки закрутились в вихре. Плавно замедляя круговерть, они расползлись в пронизанное светом кисейное облачко, которое тут же начало вихриться язычками, словно туманность Андромеды, медленно вращаясь в двух плоскостях. И внезапно исчезло. Волшебный луч пропал. Похоже, солнце зашло за облако. Невидимая пыль защекотала в носу. Я чихнул и посмотрел на часы. Полвосьмого. Кошмар! Я рассчитывал проспать по крайней мере до десяти. Но свою спальню и матрас я уступил "молодым", а диван в столовой оказался удобным только на вид. Мне почему-то очень нравится спать именно на диване, но этот оказался узким и скользким. Проснулся я от затекшей шеи, что стало последствием сбежавшей на пол подушки. В голове гудело.
На кухне царил бардак. Руины изящной сервировки были засыпаны крошками и объедками. Будто слон чихнул. Среди тарелок лежала на боку туфелька, окунутая каблуком в лужицу неизвестного соуса. Из миски с салатом оливье свисал зеленый чулок с кружевной резинкой. В духовке кис судак, до которого дело так и не дошло. Я вздохнул. Достал из холодильника тщательно спрятанную вчера бутылку шампанского. Тихо, без гусарства, открыл. Щекотание пузыриков оживило настроение. Подвинул чулок и закусил салатом. Солнце вышло из-за облака и залило растерзанный стол безжалостным светом.
Убираться на кухне наутро после дружеских посиделок мне даже нравится. Кулинарные руины ещё хранят тепло застолья. И вообще, приятно вспомнить. Мой взгляд упал на вазочку с фруктами. Как Оля ела виноград.... Второй плюс, не надо готовить завтрак, вполне достаточно остатков. Предметы одежды сложил на стул. Остатки закусок в коробочки и в холодильник. Тарелки в посудомойку. Скатерть в стирмашину. Прошелся влажной тряпкой. Через пятнадцать минут кухня приобрела вполне прибранный вид. Взял с полки первую попавшуюся под руки книжку, надел треники, положил в карман ключи и бутерброд и вышел из квартиры, тихо заперев дверь. День обещал много забавных приключений.
В киоске купил стопарик. Проще, наверное, прихватить бутылку из дома, но это пошло. Куда правильней взять стопарик в ларьке. В сквере у дома сел на солнечную лавочку. Повозившись, раскупорил стаканчик. Там такая тонкая металлическая полоска отрывается, запросто можно порезаться. Или расплескать. Но я справился. Отхлебнул половину, пожевал бутерброд. На душе, как и в небе, светло и беззаботно. И это, заметьте, в будний день. Погрузился в книжку. Примерно через час внутренний голос напомнил о себе. Допил, доел, и в состоянии полного равновесия направился домой. В квартире пахло кофе, сигаретным дымом и утренними легкими духами. Чем-то вроде "пти шери" от Анник Гутал. Розочки, персики и немного стриженной травы. Три инопланетных запаха. Друг сидел за столом с помятым и усталым лицом. Конечно, не мальчик уже с молодухой кувыркаться, подумал я мстительно. Ольга, причесанная и накрашенная, в коротком прозрачном пеньюаре элегантно курила. Фи...
- Проснулись, - удовлетворенно констатировал я: - Оля, какие у Вас планы? Вас проводить, или поедете с нами на Иссык-Куль?
- Оля едет с нами. - авторитетно сказал Друг. Девушка возражений не озвучила.
Я позвонил Кубатбеку, и через полчаса мы бодро катились в направлении Иссык-Куля. Оля переоделась в походное и, расположившись с Другом на заднем сиденье, вела себя как обычный гид. До Токмока шоссе идет через населенные пункты и плотно забито грузовиками, маршрутками и гужевым транспортом. Кубатбек невозмутимо рулил сквозь хаос. Друг с интересом вертел головой по сторонам. Поведение Ольги сделалось игривым, ей нравилось его подначивать. Я скучал. Утренний душевный подъем предсказуемо сменился усталостью. Подступила дремота. В борьбе с ней я незаметно для себя заснул. Встрепенулся от того, что меня подбросило на сиденье вверх и вправо, так что я треснулся башкой об окантовку двери. Кубатбек держал около 120. На такой скорости колеса перепрыгивали через выбоины и машину лишь чуть потряхивало. Но тут, видимо, яма на пути попалась пошире. Шоссе опустело. По обеим сторонам тянулись поросшие перелесками холмы, за которыми высились горные хребты. Похоже, мы уже мчались по Боомскому ущелью.
Справа показался округлый холм с выложенным на склоне красными камнями киргизским флагом. Титанический проект. Натаскать столько камней на высоту метров в триста уже само по себе выглядело циклопическим трудом. Через полчаса въехали в Балыкчи. Оказалось, город приличных размеров, с кварталами многоэтажек. Но неуютный. Между домами вытоптанные пустыри. По ветру летают газетные обрывки. На обочине коротают сиесту уличные собаки. Но уже хотелось есть, и мы наугад завернули перекусить в придорожное кафе.
- Фи, - выразила общее мнение Ольга, окинув заведение опытным глазом. На столах липкие клеенки, под лампочками ленточки от мух. Решили взять суп, показавшийся самым безопасным блюдом. И бутылку теплой водки. Для профилактики. Друг безропотно взял в руку налитый до половины стакан. Ольга посмотрела на него с неодобрением. Не обращая на неё внимания, он опрокинул содержимое в пищевод. Поморщился.
- Нет, Борисыч, - произнес он наконец глубокомысленно, - это не Рио-де-Жанейро. Здесь выживают только те, кто с детства питается сырой медвежатиной.
- Или лошадиными кишками, - мстительно добавила Ольга, внешне сохраняя полную невинность. Друг мысленно представил себе это блюдо, побледнел, и пулей выскочил из-за стола. Принесли харчо. Мы переглянулись и решили ехать дальше. Мой желудок с грустью вспомнил о недоеденных вчера мидиях под трюфельным соусом и ананасах в шампанском. Справа показался Иссык-Куль, дорога шла вдоль берега, на удалении около километра. Проехали зеленый Сары-Камыш, за ним обрамленный бескрайним полями Тору Айгыр. Холмы предгорий то подступали слева к самой дороге, то отбегали чуть вдаль. За поселком Чырпыкты промелькнул указатель "Международный аэропорт". Никогда о нем не слыхал.
На въезде в Чолпон-Ата остановились у мемориала в честь одноименной исторической личности. Четыре облицованные белым мрамором массивные колонны, заканчивающиеся башенками с куполами в восточном стиле, выложенными глазурованной керамической плиткой. Посередине пятый купол, побольше. На позолоченном шпиле знак полумесяца. Между колоннами арки высотой метров десять. В просветы между ними виден другой берез озера. У подножия колонн каменные изваяния сидящих снежных барсов. Ступени из темно-красного гранита. Аллея розовых кустов. Построил это великолепие местный криминальный авторитет. На свои деньги. А может, на отчисления предпринимателей, которых он крышевал. Так или иначе, впечатляет.
Солнце жгло сквозь рубашку, но воздух оставался прохладным. Чолпон-Ата лежит на высоте около полутора километров. Пока Друг фотографировал Ольгу в розах, Ольгу верхом на барсе, Ольгу в разных позах на ступеньках, я зашел за монумент и направился к берегу озера по остаткам выложенной плитами дорожки. Обернулся, чтобы окинуть взглядом панораму горных хребтов. И увидел "хвост". На обочине стоял внедорожник, около него трое мужчин плотной комплекции. Один держал в руках фотоаппарат с телеобъективом и фотографировал. Меня. Больше вообще никого не было. Солнце стояло немного за спиной, а на фотоаппарате не было бленды. Блик на объективе и привлек мое внимание. Любители.
Не то, чтобы это факт меня обеспокоил или расстроил. Скорее, удивил. С чего это вдруг такое внимание к моей со всех сторон скромной персоне? И какая организация поставила за мной наружку? Я неторопливо пошел назад по направлению к монументу. Но не по прямой, а загибая вправо. Во-первых, таким образом через какое-то время монумент скроет меня от фотографа. Во-вторых, из-за монумента я выйду метрах в двадцати впереди их машины. Какая мне от этого может выйти польза, я пока не знал, но интуитивно выбрал именно такой маршрут движения. Однако когда я вынырнул из-за монумента, все трое уже сидели в машине. Я прибавил хода, хотел засечь номер. Заурчал мотор. Судя по звуку, дизель. Внедорожник с обочины сделал левый разворот через трассу и небыстро покатил по шоссе назад. Я подошел к загоравшему у "мерседеса" Кубатбеку:
- Видели внедорожник?
- Ну да, подъехал, постоял, потом назад уехал.
- А Вы его по дороге сюда не замечали?
- Похожая машина шла за нами минут десять, как из Балыкчи выехали. Потом свернула с трассы. Но именно эта или просто похожая, не знаю. Она довольно далеко от нас держалась.
За горным хребтом на противоположном берегу медленно росла плоским грибом белоснежная грозовая туча. Пахло нагревшимся асфальтом и розами. Я свистнул Другу, и замахал ему рукой кончать фотошутинг. Соблюдая все мыслимые правила движения, проехали по трассе до центральной площади городка. На обочине в теньке скучали тучные "гаишники", но нас не тронули. У центрального городского парка свернули в проезд направо, потом налево. Небольшая парковка ёлочкой, белые железные ворота с полуоткрытой калиткой. За ней просторная площадь, огороженная побеленными стенами. На дальнем краю забор из золоченых прутьев с распахнутыми воротами. Культурный центр Рух Ордó.
В переводе с кыргызского - Духовный центр. Или Град Благословенный. Смысл в единении пяти основных религий мира. Лужайки, дорожки, статуи, архитектурные композиции. Теология нанизана на образы Чингиза Айтматова. Бронзовый писатель в натуральную величину сидит вполоборота на лавочке. На плече два белых голубя. Приглашает присесть рядом, вместе подумать о смысле жизни. Скульптура мальчика с жеребенком на фоне бескрайнего озера. На горизонте белый пароход. Цепляет. Друг в обнимку с Ольгой направился в тур по религиям. А может, решил заглянуть в себя. Главное, чтобы не скучал.
Я же решил развеять терзавшие меня сомнения. Не люблю загадок. Боец из меня никакой, есть только опыт дворовых драк. Это когда подкрался к противнику и сзади по башке кирпичом. Не свалил с первого удар - пеняй на себя. Неспортивно, согласен. Но драка не спорт, а борьба за выживание. Так и у взрослых. Поэтому я залег в засаду. Перешел на правую сторону парковки. Проскользнул в щель, оставшуюся между бампером одной из машин и стеной. Протянул под машину ноги и сполз по стене на попу. Если её владелец решит уехать, моё положение станет затруднительным. Поэтому выбрал ту, у которой капот оказался ещё теплым. Но долго я тут засиживаться в любом случае не собирался. Угол обзора получился очень узкий, между двумя машинами. Но достаточный. Не прошло и десяти минут, как мимо моей смотровой щели справа налево медленно проехал внедорожник. Вроде, похож. И двигатель постукивает.
Хлопнула дверь, другая. Двое вышли. Водитель остался. Сейчас начнет разворачиваться, чтобы встать носом в направлении выезда. Так и случилось. Внедорожник второй раз пересек мое поле зрения, теперь в обратном направлении, и остановился. Мне было видно его правое заднее крыло и задний борт. Мотор перестал тарахтеть. Не теряя ни секунды, вылез в щель между машинами. На четвереньках дополз до закругления заднего крыла, прижал левую щеку к бамперу и осторожно высунул правый глаз. Двое мужчин стояли в проеме ворот и что-то обсуждали. Один из них теребил ремешок висевшего на шее фотоаппарата. Кивнули друг другу и бодрым шагом двинулись вперед. У нескольких машин на стоянке копался народ. Я обезьяньим галопом покрыл расстояние до борта внедорожника в два прыжка.
В мертвом углу, образованном задней стойкой и кожухом запаски медленно разогнулся в полный рост. Сделал неторопливый шаг левой, потом правой и еще раз левой. Так меньше вероятность, что водитель боковым зрением обратит внимание на движение в зеркале. Теперь я стоял примерно в метре от левого борта. Вне поля зрения бокового зеркала. Меры скрытности оказались чрезмерными. Водитель сидел на своем месте, сосредоточенно опустив голову. Понятно, трубкой занят. Я сделал два шага по диагонали и оказался у ручки передней двери. Костяшками пальцев правой руки постучал по стеклу. Водитель вздрогнул от неожиданности и обернулся. В глазах его я увидел недоумение. Но в них не было ни растерянности, ни опаски. Он продолжал считать, что ситуация у него под контролем. Поэтому ткнул пальцем в кнопку на двери. Стекло с жужжанием начало опускаться. Лицо его было повернуто чуть дальше левого плеча. Подбородок немного задран. Нос тоже.
Принято считать, что лучше всего вставлять противнику пальцы в ноздри ладонью вверх. Если вы собираетесь вырвать вместе с ноздрями пол-лица, несомненно. Но для этого требуется немалая сила. А что, если ваш противник сумеет резко опрокинуться назад? Ноздри внутри скользкие, зацепиться подушечками пальцев, обращенных наружу, особенно не за чего. А тут еще кровь. Может и соскользнуть. Гораздо больше шансов обездвижить противника, если воткнуть пальцы ладонью вниз. Сразу согнуть их в первой и второй фаланге и толкать не вверх, а вглубь носоглотки. Выражение жевать сопли имеет не только фигуральное, но и чисто анатомическое значение. Нос соединяется с глоткой несколькими каналами. Один идет сразу над нёбом. Если туда засунуть пальцы по вторую фалангу и резко надавить вниз, довольно тонкая нёбная кость вполне может подломиться. Но даже простое нажатие на небо вызывает очень неприятные ощущения. И противник в любом случае надежно сидит у вас на крючке. В смысле, на пальцах.
Я воткнул два пальца левой руки в ноздри водителю. Согнул, потянул на себя. Противник мне активно помогал. По себе знаю, как это, когда из хозяина положения в один миг становишься беспомощной жертвой. Я вытянул голову водителя через окно наружу и ударил кулаком правой в висок. Он перестал мне помогать, осел назад и закатил глаза. Будто я попал ему в выключатель. Все ещё затыкая его ноздри пальцами, так крови меньше, правой рукой открыл дверь. Положил водителя поперек центральной консоли на правый бок и запрокинул ему голову. Опять же, чтобы кровь текла больше внутрь. Вынул пальцы, вытер их о футболку противника. Согнул его ноги в коленях и с некоторым трудом запихнул их в колодец пассажирского сиденья. Сел за руль, завел мотор, и неторопливо тронулся. На всё ушло никак не больше пяти секунд.
Доехал до трассы. Глянул налево, направо, вроде пусто. Пересёк её прыжком, нырнув в узенькую улочку на противоположной стороне. Требовалось найти укромное место, где бросить машину. После осмотра. Беседовать с водителем я не собирался. Или будет молчать, или наврет с три короба. Проезд поднимался вверх, к предгорьям. По обе стороны шли высокие и плотные заборы. Километра через полтора я выехал на т-образный перекресток. Дальше лежал квартал новостроя. Уходивший до основания первого холма пыльный пустырь, на котором были щедро разбросаны средних размеров домики. Какие уже жилые, какие ещё не очень. Вместо улиц протоптанные колёсами колеи. Дождей давно не было, но дыхание озера сделало грунт влажным, и я ехал, почти не поднимая пыли. Через два километра колея кончилась. До холма оставалось ещё метров пятьсот и я двинул напрямик по целине. Для четырехлапого легкая прогулка. Вдоль холма налево шла колея, направо - забор, вдоль него метровой ширины канава. Я проехал вперед метров триста и свернул к забору. Правые колеса провалились в канаву и машина едва не опрокинулась на бок. Водитель начал было шевелиться, но я ему врезал в распухший висок, на этот раз сверху локтем, это надежней, и он опять затих.
Личный досмотр. Лицо немытое. Зубы - я раздвинул водителю губы - плохие. Одежда китайская, старая. Куртка в заплатках. Ботинки обшарпанные. Каблуки стерты. На одной подошве дырка. Развязал шнурки, стянул ботинки. Фу, носки он недели две не стирал. Пальцы рук короткие, ногти поломанные, с черной каемкой. Дешевые китайские часы. Карманы... Мятый бумажник. Три купюры по полсотни сомов. В кармашке с пластиковым окошком фото трех узкоглазых карапузов с круглыми рожами. Смотрят в объектив с некоторым опасением. Ни техпаспорта на машину, ни прав. Связка нехитрых ключей. Нож "бабочка". Точно не госбезопасность. Скорее всего, местный. Но гаишники у него прикормлены. Иначе без прав не ездил бы. А без прав потому, что их у него скорее всего вообще нет. То есть в базе данных ни фамилия, ни адрес не засвечены. Выходит, в умном деле. Ого... Тертый "макаров" со сбитыми номерами. Полная обойма, но патрона в стволе нет. Давно не стреляный. И не чищеный.
Теперь машина. Коврики грязные, в комочках глины. Сиденье засаленное. Крошки, кусочки какие-то. Пластиковые стаканчики. На полу полупустая бутылка колы, бумажная обертка в масляных пятнах. В карманах дверей только мусор. Водки нет. Странно. Ах да, трубка. Когда я подошел, он держал её в руках. После удара выпала. Куда? Нигде не видно... Вот она, завалилась в щель между сиденьем и дверью. Не запаролена. Телефонная книжка... Пять киргизских имен или прозвищ. Все номера сотовые. Журнал звонков... Пять входящих, ни одного исходящего. Только сегодняшние. Есть рабочая дисциплина, журнал ежедневно чистит. Я вылез наружу. Вынул батарейку, швырнул через забор. Симку спрятал в карман. Корпус разбил камнем.
Резина сильно изношенная. Открыл футляр для запаски. Вместо колеса там лежали две бутылки водки. В багажнике пол железный, скобленый, без коврика. Чисто вымытый. Единственное чистое место во всей машине. Ага, то что нужно, грязная ветошь, комок спутанных веревок. Вытащил водителя. Кляп вставлять не стал. Нос у него вряд ли дышит. В конце концов, он мне ничего плохого не сделал. Но кисть правой руки все равно пришлось сломать. И два пальца на левой руке. Один знакомый меня научил, что побежденного противника необходимо непременно вывести из строя. Хотя бы на месяц. Кисть и пальцы - минимальная травма. Водитель даже не пикнул. Связал как сумел. Со сломанной кистью и пальцами он даже узелок бантиком не смог бы развязать. На всё-про всё у меня ушло семнадцать минут. Территория Рух Ордó громадная. Ещё полчаса наблюдатели точно будут бродить по ней в поисках меня. Потом вернутся к машине, это ещё минут десять.
Дальше я собирался запихнуть водителя под машину и уйти пешком. По дороге выкинуть ключи. Но передумал. Водителя положил в канаву. Сел за руль и медленно тронулся дальше вдоль забора. Впереди маячили вышки высоковольтной линии. Искать будут, но в районной банде вряд ли найдется достаточно свободных бойцов, чтобы запечатать всю Чолпон-Ату. Поэтому имело смысл растянуть силы противника как можно шире. Водитель в одном месте, машина совсем в другом. Сбивает с толку. Набрал Кубатбека. Голос его выдавал тревогу:
- Алексей Борисович, что случилось? Где Вы?
- Мне отъехать пришлось... А как у Вас?
- Ваш друг с девушкой только что вернулись. На парковке уже минут пять два чудака кругами ходят, в трубки всё что-то бормочут и руками машут Что мне делать?
Паника от неожиданности, подумал я, не профессионалы. Это хорошо:
- Трубку девушке дайте... Оля, слушайте меня внимательно. Идите с моим другом на трассу, поймайте машину и поезжайте в пансионат "Дельфин". Это сразу за посёлком Прогресс. Номера там заказаны. Скажете, от Алексея Борисовича, из программы Евросоюза. На парковке двое мужчин кудахчут. Возможно один из них пойдет за вами. Сядьте в машину у него на виду, скажите до конного стадиона. Там подождите минут десять и поймайте другую. Как заселитесь, гуляйте, в озере купайтесь, в общем отдыхайте. Я где-то через час подъеду. Всё понятно?
- Понятно, - весело ответила Ольга: - Люблю погони и другие приключения! Жалко, пистолет дома забыла.
- А Вы их глазами, глазами... Кубатбеку трубку дайте.
- Слушаю, Алексей Борисович.
- Ребята к трассе пойдут. Вы пока оставайтесь на месте. Я вам через пару минут перезвоню.
Плотный забор кончился. Впереди виднелась решетчатая ограда вокруг трансформаторной подстанции. Туда и уходили высоковольтные провода. Вдоль ограды направо, к озеру, вела через низкий кустарник полутропинка-полуколея. У нижнего угла ограды протиснулся в проезд и впритирку к стене нежилого сарайчика выбрался на асфальт. Доехал до улицы пошире, которая вела к трассе.
- Кубатбек, какие новости?
- Ваш друг с девушкой ушли. Один из двух мужчин, тот который с фотоаппаратом, пошел за ними. Но держался довольно далеко.
- Хорошо. Минут через пять трогайте назад в Бишкек. Особенно не гоните. В зеркальце посматривайте. За Вами, может, кто-то прицепиться, но Вы не волнуйтесь, проблем не будет. Я послезавтра подойду, заплачу сколько должен.
И этих двоих удалось растащить в разные стороны. Плюс "мерседес" Кубатбека, ещё один объект для наблюдения. Растянуть силы противника как можно шире. Кубатбек двигался в направлении Бишкека. Я в другую сторону. Проехал один поперечный проезд, второй, свернул налево в третий, который шел параллельно шоссе. Домики быстро уступили место ещё одному пустырю с разбросанным тут и там новостроем, а асфальт - плотной грунтовке. Ни кустика, ни травинки. Поехал по колее параллельно трассе. До неё оставалось полкилометра, движение хорошо видно. Значит, оттуда и я как на ладони. Но это меня не смущало. Между домиками ползли по разным направлениям ещё несколько машин.
Через пару минут колея уперлась в сухой арык. Через него кто-то навел мостик из досок. Под весом внедорожника они прогнулись, но выдержали. На следующем пустыре домиков стояло поменьше, и все они выстроились вдоль колеи. Очень удачно. Солнце припекало, в нагревшемся салоне воняло потом, грязными носками и мочой. Опустил окно. Снаружи пахло пылью, свалкой и свинарником. Этот пустырь оказался покороче, метров триста. По мере моего продвижения запах крепчал. Его источник находился на самом краю, у другого пересохшего арыка. Похоже на скотный двор. Но ни животных, ни людей, ни собак я не заметил. Колея завернула вдоль арыка налево. Через минуту показался переход на другую сторону. Усыпанный здоровенными камнями, он годился только для трактора. Я рискнул и прорвался, пару раз саданув по камням картером. Внедорожник остался на ходу. Пока.
На третьем пустыре стояли ещё две фермы. На его дальнем от меня краю топорщились кусты, за которыми виднелись дома соседнего с Чолпон-Ата поселка Прогресс. Поехал напрямик, по целине. Очередной арык оказался неглубоким, но заваленным по краям камнями, которые делали его непроходимым. Это меня вполне устраивало. Нажал на газ. Пригибая кенгурятником плотные кусты, машина прыгнула вперед и уткнулась бампером в противоположный откос. Протер ветошью, что трогал. Так, на всякий случай. Вряд ли местный криминал станет снимать мои отпечатки. И тем более вряд ли, что у них получится что-нибудь путное.
С машиной следовало поступить, как с водителем. Обездвижить. Из инструмента у меня под рукой оказался только изъятый у водителя "макаров". До поселка близковато, но я подумал, что открытое вокруг на километры пространство проглотит звуки выстрела. Дослал патрон. Но тут мне пришла в голову идея получше. Достал из футляра запаски бутылку водки и разбил ее о камни так, чтобы получилось стеклянное жало. Резина на внедорожнике толстая и пришлось повозиться, но в конце концов мне удалось прорезать борт на всех четырех покрышках. "Макаров" разобрал и части раскидал по кустам. Туда же забросил ключи от зажигания. Но до этого машину запер. Дополнительное развлечение её хозяевам. И дополнительная потеря времени.
Перелез через арык, оглянулся. Кусты скрывали машину почти полностью. Пошел по направлению к окраине поселка, разбрасывая по сторонам патроны из обоймы. За противоположной окраиной Прогресса находился съезд к "Дельфину". Но поселок тянулся вдоль шоссе километра на три. Да потом ещё километра полтора от трассы до берега, где находился пансионат. Поэтому я свернул в первую улицу направо и через семь минут вышел к шоссе. Поймать машину не составило труда, и ещё через пять минут я вылез около перегороженных шлагбаумом ворот с двумя бдительными на вид охранниками. Неторопливо шагая к корпусу, я пришел к выводу, что моя любознательность не принесла ровным счетом никаких результатов.