1. Городская администрация нашего провинциального Матюнинска справила новоселье - из помещения, при Советской власти принадлежащего горисполкому, перебралась в более представительное ЗДАНИЕ, некогда занимаемое горкомом КПСС. Здесь сподручней для служебной деятельности, но одновременно - официальней, строже и неуютней для личного времяпровождения...
2. Думаете, легко мелкому чиновничеству в нынешние времена?.. О!.. Мизерная зарплата, уйма обязанностей, вредоносное начальство, надоедливые посетители, и ещё беда: взяток никто не даёт по причине твоей малой значимости... Кошмар!.. Вот и уходят самые проворные из администрации - в бизнес, политику, священнослужители, прочий разврат... На худой конец - в длительный запой!..
3. Предвидя опасные последствия массового дезертирства чиновников, наш градоначальник Антон Антонович Паляница указал: "Никого не увольнять, и никого не принимать на работу!"
Насчёт последнего не поняли: а почему принимать на работу нельзя, если недокомплект кадров?!. Только мой сослуживец Юрка допёр, и мне втолковал: "Всех "старичков" Антоныч замарал всячески в своих делишках так, что никакая сауна не отмоет, а вот "чистеньких" новичков - боится... В случае чего они могут стать свидетелями!.. Ведь по нынешним временам от тюрьмы да суммы никто не застрахован...
4. Но всё равно чиновники проявляли настойчивость и увольнялись - цепями к рабочему месту не прикуёшь... И чем меньше становилось аппаратчиков, тем выше служебная нагрузка на каждого... Работа становилось с каждым днём всё обременительнее и мерзопакостнее!.. Зрело недовольство чиновных масс, втихую закипавших от невыносимости бытия, и ждавших лишь удобного момента для открытого протеста. Не хватало только одного - вожака, авторитетного лидера, способного сплотить чиновничество и повести их в решительный бой. Но потом появился и вожак...
5. Отделом культуры у нас заведовал Афанасий Скиба - юркий интеллигент из вчерашних диссидентов-ниспровергателей, ныне купленный подачками Власти (ей для камуфляжа нужны именно такие ловкачи со славным демпрошлым). По указанию Антона Антоновича выделили ему, всего лишь заведующему отделом, не только просторный кабинет, но и секретаршу с персональным авто в придачу, хотя это полагалось лишь начиная с должности начальника управления. Скиба ценил эту привиллегию, и отрабатывал добросовестно, комплиментируя господину Палянице как устно, в речах на митингах и совещаниях, так и печатно, во множестве регулярно публикуемых в СМИ статеек.
6. И длиться бы этому взаимовыгодному сотрудничеству бесконечно, кабы не положил Антон Антонович глаз на подобранную Скибой себе секретаршу... Ладная такая деваха, фигуристая!.. И ухватиться есть за что, и - посмотреть... Вот её-то Антон Антонович и увёл, устроив к себе второй секретаршей... А Скибе взамен сунули худышку из вчерашних школьниц - ни грудей, ни попы... Ох и оскорбился же этим диким произволом главный культурщик города!.. Но - стерпел, не погнал волну, лишь лицом почернел малость, да зубами скрипнул...
7. А через неделю, при оттоварке Скибы в спецбуфете, ему в пакет со спецпайком вместо копчённой колбасы полу-копчённую положили, и водку дали не из спец-цеха, а обычного производства, которой простой люд в магазинах травят. Да ещё и обсчитали... То ли случайно сие произошло, то ли наглядно показывали Скибе, за кого он в ЗДАНИИ держится...
8. Ему бы смолчать, залечь на дно и затаиться, Афанасий же возмутился, и прямо там, в спецбуфете, брякнул публично: "Ну и бардак творится... А всё потому, что наш градоначальник знаете кто по национальности?.. Еврей!.." Сказал - и осёкся... Понял, что ляпнул лишнее!..
Тут же доложили Палянице: "Скиба при свидетелях обозвал вас евреем!"
9.Вот казалось бы - бред полный!.. По документам национальность у Антона Антоновича - нашенская, правильная!.. Внешности он самой что ни на есть славянской: тёмно-рус, нос картошкой, глаза - испито-голубые... И хоть не выпячивал свой антисемитизм, но и никогда не упускал возможности критикануть евреев и за то, и за это...
А вот поди ж ты!.. Многие почему-то сразу в заблуждавший по ЗДАНИЮ подлый слушок поверили... "Ну точно - вылитый семит!" - шептались мелкие чинуши в курилках про Антона Антоновича, а ближайшие соратники на всевозможных совещаниях-заседаниях к Палянице начали украдкой присматриваться: нет ли и взаправду в его лице семитских черт?.. И принюхивались осторожно: да уж не еврейским ли духом от него несёт?!.
Замечал это Антон Антонович - и страдал ужасно!..
10. Казалось бы, уволь Скибу в два счёта - и все дела... А - нельзя!.. Забегает гадёныш по инстанциям, оплюёт кляузами, накличет в ЗДАНИЕ тысячу проверяющих комиссий... Наверняка "на всякий случай" давно уж собрал против Антона Антоновича разнообразный компроматец, - вот и пустит в ход... Мало не покажется!..
Поэтому расставаться со Скибой решили медленно - шаг за шагом, постепенно затягивая на шее болтливого Афанасия удавку мелких, но чувствительных обид. Бюрократическая тактика, отработанная десятилетиями!..
11. Для начала, "вспомнив", что Афанасий - не начальник управления, вмиг оставили его без персонального автомобиля и секретарши.
Затем из просторного кабинета на 2-м (престижном!) этаже ЗДАНИЯ перевели (якобы - "по техническим причинам") в тесную комнатушку на 6-м, ещё и оказавшуюся "случайно" рядом с туалетом - "нюхай унитазные ароматы и наслаждайся!"
Вместо новой полированной мебели здесь стояла старая неполированная, с выцарапанными гвоздём по поверхностям предыдущими поколениями чиновников нецензурными словами, - их приходилось прятать от глаз посетителей цветными календарями и папками с документацией.
Если раньше на столе Скибы стояло несколько телефонов (один из них - авторитетного красного цвета), то теперь только один, грязно-зелёный. Да и тот - параллельный с хозслужбой, и при попытках связаться с городскими очагами культуры в трубке постоянно слышалось: "Положите трубку - сейчас ЗАВХОЗ разговаривать будет!"
Графин на столе - б/у, с трещиной, сто лет не мытый.
Вместо мягкого кресла - стул с продавленным сидением.
Оконных штор в кабинете нет вовсе.
На полу под видом ковровой дорожки - рванная дерюга,
Уборщицы этот занюханный кабинет обходили стороной, и подметать здесь приходилось самому Скибе.
Теперь кто из желающих повидаться со Скибой добирался до него на 6-м этаже - те быстро выбегали из кабинетика с перекошенными от ужаса лицами, в полной убеждённости, что матюнинской культуре пришёл амбец, коль уж главный её представитель содержится в столь приближённых к боевым условиях...
--
Трудно приходилось Афанасию, обидно, душа горела... Но -
терпел. Немножко приободряло то, что каким неказистым ни было его нынешнее служебное обиталище, но всё равно это был ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО отдельный кабинет, полноправным обитателем которого Скиба являлся.
Но в одно мало симпатичное утро его ущемили ещё раз, подселив в его комнатушку двух младших референтов (кстати - нас с Юрчиком)... И что-то в нём надломилось!.. С диким воплем: "Наших бьют!" - заметался Афанасий по кабинетам и коридорам ЗДАНИЯ, заголосил-заплакал, задымился гневным протестом!..
13. В принципе, здесь Скибу никто не любил и не уважал, потому и глубоко плевать прочим администраторам на его ущемлённые руководством амбиции. Но у каждого из рядовых чиновников за душою полно собственных обид, а тут ещё и национальную струнку задели.: "В который раз проклятые сионисты издеваются над нашенским человеком!"
14. И забурлили коридоры, и взбунтовались кабинеты, и сбежались рядовые администраторы в конференц-зал, где без лишней говорильни постановили немедленно провести стачку, а Скибу избрали председателем новоявленного стачкома. После бурных обсуждений приняли пакет требований аппарата городской администрации к градоначальнику. Чего тут только не было!.. Чиновничью зарплату - повысь, служебные обязанности - уполовинь, каждому аппаратчику выдели отдельный кабинет, продпаёк рядовым выдавались в том же ассортименте, что и руководящим... Отдельным пунктом следовало: "Упорядочить национальный состав руководящих органов", что расшифровывалось так: "Бей сами знаете кого - спасай Матюнинск!" Лишь после удовлетворения всех условий чиновничья масса соглашалась вновь приступить к работе.
15. Доложили Палянице. На минутку остолбенев от неслыханной наглости подчинённых, а затем, обматюкав их по всякому, он заявил, что скорее съест собственную шляпу, чем поддастся на шантаж жалкой кучки демагогов!..
И стачка - началась.
17. Из всех известных способов забастовки чиновники избрали самый лёгкий - "итальянский". Это когда все находятся на своих рабочих местах, но никто ничего не делает. Так несколько дней и бездельничали в своих кабинетах.
Но потом наступило горькое прозрение: от полнейшего бездействия бюрократического аппарата мир вовсе не торопился рушиться, и жизнь безмятежно шла прежним курсом. Возникло опасение, что ещё пара недель такого безделья - и горожане окончательно поймут, что без городской администрации можно прекрасно обойтись - тогда нас всех разгонят к чёртовой матери!..
18. Посовещавшись, решили сделать чиновный протест более активным - ударно захамили посетителям. Грубили, обзывали по всякому, оскорбляли, обливали чернилами, плевали в лицо, очкастым били очки, дамам с пышной причёской - вырывали волосы... В общем, резвились как могли!..
И что же?!. Ни одна посетительская душонка и слова против не вякнула!.. Они, видите ли, уж привыкли к чиновничьей грубости!.. Их, понимаешь ли, такое совсем не удивляет... Эх, как же трудно иметь дело с людьми, напрочь лишёнными чувства собственного достоинства!..
Короче, забастовка получалась какой-то неубедительной...
--
Каждое утро мы с Юркой являлись на работу в ЗДАНИЕ, в наш
кабинетик. Скибы обычно не было (он с утра до вечера бегал по
стачкомовским делам), и мы целый день били баклуши: играли в шахматы, читали детективы (на газеты и классику после нескольких лет госслужбы мозгов уже не хватало), оплёвывали редких посетителей, а ещё - заинтересованно прислушивались к доносящимся из-за стенки звукам спускаемой воды в унитазе и пердёжу... По части последнего даже стали приличными спецами. Не скажу, что могли легко идентифицировать любого пукающего, но занимаемую им должность опознавали обязательно. Совсем разные звуки издают испускающие газы начальник управления и розовощёкий референт, грузный завотделом и его резвый зам... Посетители в учрежденческом туалете пукать не решались вообще - стеснялись...
--
От нечего делать Юра написал статеечку: "Пердёж чиновников
как показатель уровня их компетентности и работоспособности", и отослал в местную газету, подписавшись фамилией нашего общего с ним ((мы женаты на сестрах) тестя -пенсионера. Статью газета так и не опубликовала, за тестем же через несколько дней приехала "скорая", забрав его в психушку - "на освидетельствование". Тесть кричал, что никаких статеек отродясь не писал, и вообще алфавита не знает, хоть всю жизнь и протрубил в хозслужбе горУВД, - но кто ж их, психов, слушает?.. "Теперь и тёща язычёк прикусит!" - ликовали мы с Юркой. Ага... если бы!..
--
Начальство затаилось по своим крепостям-кабинетам, не зная, что
делать. Но этого же не знали и бастующие. Начиная стачку, мы планировали полный паралич матюнинского житья-бытья, что позволило бы нам диктовать свои условия руководству. А на деле выходило, что о стачке чиновников горожане даже не догадывались...
"Проведём завтра демонстрацию протеста!" - собрав бастующих в конференц-зале, объявил Скиба. С места ему возразили, что и демонстрация
может оказаться не замеченной населением. Бурно обсуждали, как привлечь к этой акции протеста максимум внимания. И тут Юрка предложил такое, что все ахнули: "Давайте выйдем на демонстрацию обнажёнными!.. Сбегутся люди, начнётся скандал, город забурлит..." Идея понравилась! Приняли её практически единогласно. Завтрашний день обещал стать днём нашей полной и окончательной победы над руководством...
22 И вот настало долгожданное утро. Колонна бастующих чиновников медленно двинулась по центральному проспекту города, украсившись праздничными транспарантами: "Да здравствует админаппарат - ум, честь и совесть нашей эпохи!", "Отдайте нам - наше!" и: "Народ, заступись за чиновничество!"
--
Мы шли, преисполненные чувством собственной значимости, с
солидными и важными лицами, в шляпах и галстуками, с неразлучными "дипломатами" в руках, ГОЛЫЕ!.. Наши гениталии, отважно выставленные напоказ, свободно болтались в воздухе - пусть люди наглядно убедятся, что чиновникам нечего скрывать от своего народа!..
Кстати, у многих их "хозяйства" оказались - ого-го!.. У идущего во главе колонны Скибы - так вообще гигант, - хоть в качестве древка для знамени используй! Я даже удивился, почему Афанасий при таком природном богатстве не двинул в какое-нибудь шоу-заведение, стриптизёром!..
А вот нам с Юриком хвастаться оказалось нечем, поэтому своих коротышек мы, не сговариваясь, прикрыли одинаковым плакатиком: "Позор замаскированному еврейству!"
--
Увы, никакого фурора это шествие не произвело. Прохожие вначале
пялились с любопытством (особенно - маленькие дети и молоденькие девушки), но потом, привыкнув, перестали обращать на нас внимание, - "подумаешь, голые мужики в шляпах и галстуках дурью маются... Нам бы их проблемы!.."
Некоторый интерес проявили лишь милиционеры, прикидывая, не нарушают ли демонстрирующие голяком служащие горадминистрации общественный порядок, и не привлечь ли их к административной ответственности... Но потом, посоветовавшись со своим начальством, решили - хрен с ними, пусть маленько побузят!..
Так полдня стриптиз-колонной по центру города и прошатались, побуждая народные массы к защите чиновничьих прав, но потом поняли - дохлый номер. Не замечают люди нас в упор - и точка... Так и вернулись в ЗДАНИЕ, сильно приуныв. Что-то не получалось у рядовых бюрократов со своим начальством бороться!..
24. Но и Паляница чувствовал себя неуютно. Который уж день на глазах всего города буксовал с таким трудом налаженный им чиновничий механизм. И не то чтоб от этого дело страдало... Но любая власть требует твёрдого фундамента, а теперь - ощущение такое, словно почва ускользала из-под ног...
И ещё: терзало душу обвинение в тайном еврействе... Хоть и бред вроде бы, но ведь практически все - поверили!..
26. А тут ещё из столицы приехал строгий дядя в очках с роговой оправой, и показал Антону Антоновичу пришедшую на имя Президента анонимку, из которой следовало, что подлинная фамилия Паляницы - Либерман, и зовут его Хаимом Соломоновичем, документы же на славянское имя куплены им в 1973-м году, на одесском вещевом рынке, у какого-то забулдыги... Заверив Президента в своём уважительном отношении к еврейской нации вообще ("хоть они издавна и вынашивают планы по захвату всего мира!"), и утверждая, в частности, что "среди евреев - множество порядочных людей, некоторым из которых я даже не погнушался бы пожать руку!", аноним слегка усомнился в моральном праве человека с Ф.И.О. "Хаим Соломонович Либерман" градоначальствовать в славном славянском городе Матюнинске!.. "Пусть едет в свой Тель-Авив, и там правит!"
Побледневший как стенка Антон Антонович пролепетал: "Неужели Президент и впрямь считает меня Хаимом Соломоновичем?!", на что очкастый суховато заверил, что "ничего такого" глава державы в уме не держит, да и к евреям относится со всею душою, почти любя, но просто неприятно, когда об ответственном работнике говорят ТАКОЕ... пусть и бездоказательно!.. "Подобных анонимок в столицу больше поступать не должно!" - жёстко резюмировал суровый гость, и укатил обратно в столицу, позабыв на прощание тиснуть руку Антону Антоновичу (видимо - боялся, что обвинят в симпатии к замаскированному сионисту!)
--
И Паляница - дрогнул.
Назавтра в вестибюле ЗДАНИЯ было вывешено: "Все требования стачкома удовлетворены, в значительной мере"... Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что далеко - не "все", и далеко - не "в значительной"... Зарплату рядовым чиновникам подняли на 5%, служебную нагрузку снизили на 10% (для этого Паляница разрешил-таки принять на службу новых сотрудников взамен уволившихся). И ровно на 25 грамм стал тяжелее полагающийся рядовому админсоставу продпаёк...
27. Зато председателя стачкома Скибу возвысили в сане: из завотделом культуры стал начальником специально для него придуманного управления по социально-гуманитарным вопросом... Ему тут же, уже "по должности",
вернули прежний просторный кабинет, машину и секретаршу (правда - не ту, которая у него была первоначально, и из-за которой сыр-бор разгорелся, но и не ту уродину, которую он получил взамен, а - тоже ничего, симпатичную и фигуристую!). Скиба на радостях чуть ли не до потолка прыгал, и тут же объявил забастовку законченной ввиду её полной победы, хотя в чём конкретно заключалась эта победа (кроме возврата Скибы к насиженному месту у кормушки) - никто так и не понял.
Как множество раз и бывало прежде, вожаки восставших предали рядовых во имя своих своекорыстных интересов. Бюрократические массы повозмущались вволю, а потом со следующего дня - начали работать в нормальном режиме.
Так громко начавшаяся стачка закончилась по сути полным пшиком.
28. И ещё одно сделал Паляница: взял новоназначенного начупра Скибу с собою в сауну. Лишь самых близких соратников брал с собою наш градоначальник, а теперь и Афанасия удостоил этой чести...
Выйдя из сауны, Скиба при множестве свидетелей заверил: Антон Антонович - не обрезан... А следовательно, он - не еврей!.. Что ж... раз Скиба ТАК сказал - значит, ТАК оно и есть!..
Вот только после этого все в ЗДАНИИ вздохнули спокойно, перестав метать в спину Антона Антоновича враждебно-вопрошающие взгляды.
Мы же с Юриком так кумекаем: а что мешает коварным семитам для конспирации - и не обрезываться?!.
29. Ещё через два дня в ЗДАНИИ выдали зарплату - уже новую, слегка повышенную...
Получив денежки, и квакнув в забегаловке двести грамм, на радостях Юрка поехал в психушку, выручать тестя. Объяснил главврачу, что злополучную статью в газету он писал, в шутку, а вовсе не тесть по причине психического расстройства, и потому надо отпустить старика домой... На что главврач спокойно ему ответил, что дело уж далеко не в одной статье... Тщательная проверка установила, что наш с Юриком тесть всю жизнь, оказывается, страдал хроническим шизофренией, с элементами острой паранойи, и потому теперь придётся лечить его лет пять, не меньше... Таким образом тесть в психушке и остался.
"Ну и хрен с ним!" - посоветовавшись, решили мы с Юркой.
А и то...Ещё б тёщу в дурдом сдать - тогда вообще будет полный порядок!