Наступала осень. Это пока еще не проявлялось ни в чем определенном, но природа давала всем понять, что это так. Так бывает, когда выходишь зимой на заснеженную, ослепительную улицу и вдруг чувствуешь легкий теплый запах весеннего ветерка - почти незаметный, еле ощутимый, но все же уже витающий где-то под крышами домов, в трубах, на гладких, сверкающих на солнце, как зеркала, карнизах.
Итак, медленно, но стремительно наступала великая рыжая Осень. Это стало особенно заметно в последние несколько теплых, согретых зрелым, как августовский персик, солнцем дней. На крестообразные и свечеподобные башенки священного леса опускалась сочная, заливистая, густая, как краска, золотая тень невидимого светила. Сияющий храм деревьев светился, боящиеся пошевельнуться резные прозрачные листочки наливались живым, горячим огнем, но пока не поддавались его тягучему цвету и днем оставались желто-зелеными.
Солнце разливалось по крученым лесным дорожкам и впитывало в себя все звуки, и поэтому весь лес окутывала золотистым туманом легкая и прочная осенняя тишина. Август готовился к отходу на покой и с чувством усталой удовлетворенности завершал все порученные ему дела.
Однажды вечером, после чая, мама взяла вышивание и, окинув взглядом свой небольшой и не очень замысловатый садик, задумчиво сказала:
- Осень наступает...
Миша, старший из всех детей, и считавшийся самым мудрым, красивым и сильным, и вообще поставленный остальной ребятней практически на одну планку со взрослыми, заинтересованно прислушался. Мише было уже целых девять лет, а это кое-что да значило!
- Как это: "Осень наступает"? - спросил он у мамы. - На кого она наступает?
Мама засмеялась своим тихим, мягким, успокоительным смехом.
- Ни на кого она не наступает! Это просто так говорится. Это значит, что скоро кончится лето, и начнется осень.
- А-а-а... - глубокомысленно протянул Миша и почесал в затылке. - Вроде как в книгах про рыцарей: "Враг наступал на крепость"...
- Ну да, - кивнула мама. - Но осень не так уж плоха! Я очень ее люблю.
- А что бывает, когда она наступает? - спросила маленькая Катя, младшая сестренка Миши. Ей было уже шесть лет, и в этом году она должна была пойти в первый класс.
- Ну для вас это означает в первую очередь начало учебного года, - хитрая мама стала зажимать свои не очень длинные, но красивые пальцы. - Потом - вся листва сделается красной, желтой и оранжевой, полетит на землю и будет шуршать у вас под ногами, когда вы будете идти по городу. Еще пойдут дожди, и солнце не будет так сильно греть. Вы же все это прекрасно знаете, зачем мне объяснять это?
- Да! Я все это уже много раз слышал, - спохватился высокомерный Миша. - Но всякие малявки могут этого и не знать!
- Не говори так о своей сестре, - осадила его мама. - Ведь она не виновата, что ты уже многому выучился, а она еще нет!
- Что-то у меня неприятное чувство, будто осень - это плохое время года, - молчаливый Дима, которому недавно исполнилось восемь, впервые подал голос. - Сами посудите: дожди, холод, да еще и школа!..
- Слушай, а ты прав! - удивленно воззрился на него старший брат, уверенный, что в этом доме никто, кроме него, не имеет права высказывать умные мысли. - Не хотел бы я, чтобы наступила эта странная осень!
- А я люблю ее! - упрямо твердила мама.
- Может, нам ее прогнать? - предложила Катя. - Сам же говорил, что это как в книжке про рыцарей. Ведь те, кто сидели в крепостях, прогоняли врагов! Значит, и мы можем так поступить.
- Глупая ты! - отчеканил Миша.
- А по-моему, идея хорошая, - возразил Дима. - Мы так и сделаем.
- Ну и пожалуйста. Как хотите! Я иду с вами.
- Ах, вот оно что! А я, по-твоему, глупая?
- Да ладно, ну его! - миролюбивый средний брат остановил очередную мелкую ссору. - Давайте лучше собираться.
Мама улыбнулась и сделала еще один цветной крестик на пяльцах.
Вскоре она задумалась о чем-то, руки ее стали двигаться быстро и методично, и сама она погрузилась в свою спокойную и мечтательную работу.
Ребята же спустились по ступенькам с крыльца в сад. Они оживленно перешептывались, планируя свою отчаянную вылазку. Темнота еще не сгустилась в лесу и над остроконечной крышей маленького уютного домика, так что затея вполне могла завершиться благополучно и до вторжения синих сумерек. Солнце только сорвалось со своего зенитного крючка и начинало падать в пушистый предосенний веселый лес. Все застыло в покорном ожидании появления красавицы-Осени и везде сопровождавшей ее полусонной тишины.
Миша, Дима и Катя вооружились крепкими длинными палками - самым страшным орудием, которое они смогли достать в своих мирных краях - и бодрой вереницей спустились к лесу по дорожке, которая, то теряясь в старой полусухой траве, то выныривая наружу, извивалась у них под ногами и вела далеко-далеко, туда, где они никогда еще не были.
Вскоре зеленая спинка холма окончательно сравнялась с землей. Впереди бела желто-зеленая резная крепость леса, над мягким сводом которой иногда возвышались аккуратные и приветливые башенки-ели. Он не отталкивал, как это часто бывает ранней весной или поздней осенью, а напротив - звал, манил в свою золотисто-рыжую глубину, в теплую сумеречность, темнеющую между отражающими солнце толстыми стволами старых скрипучих сосен, рвавшихся в неестественно-синее августовское небо, путая его с морем.
Дети переглянулись. Катя была слегка испугана, но заинтригована. Она чувствовала себя очень храброй, мысленно оценивая масштаб великой тайны, которую собиралась открыть не без мелкой - почти ничего не значащей! - помощи своих практически ничего не понимающих братьев, лица которых были безгранично торжественны, как если бы дело происходило в церкви. Может быть, так и можно было это объяснить - ведь лес, как уже было сказано, золотой храм.
- Пошли? - с решительным видом спросил Миша остальных.
Те кивнули. Ребята вошли в лес, и, немного углубившись в него, остановились. Вокруг все дрожало от солнечных лучей, листья светились, и с них капало золото, а высоко, под сводами огромных сосен, летал пока еще теплый осенний ветерок.
- Чтобы прогнать осень, нужно знать, как она выглядит, - заявил Миша.
- Мама говорила что-то про красные и желтые листья, которые шуршат и падают, про дождь, - невнятно пробормотала Катя.
- Предложений получше ни у кого нет? - властно и неумолимо продолжил Миша.
- Нет. Думаю, надо искать что-то большое и рыжее, - предложил Дима.
- лисы живут на другой стороне реки, - неожиданно вставила сестренка.
- Очень смешно! - презрительно фыркнул старший брат. - Нам надо о деле думать. Ты, Катя, очевидно, очень хочешь попасть в школу. Если так, то можешь идти домой. А мы тут не лис будем искать, а осень прогонять.
- Извини! Я больше так не буду, - испуганно взвизгнула девочка.
- То-то! Ну что, разделимся или вместе пойдем?
- Думаю, лучше будет вместе,- сказал Дима.
- "Думаю, думаю"! вечно ты думаешь! Делать надо! Значит так. Ты с Катькой идешь налево, а я направо. Посмотрим, кто первым поймает эту противную осень!
- Договорились.
Ребята дошли до распутья вертлявой лесной тропинки и там разделились. Миша отправился направо и, когда брат и сестра скрылись из виду, стал внимательно оглядываться по сторонам. Ничего похожего на осень кругом не было. Лес сиял, дорожка извивалась, листья звенели, птицы трещали без умолку - август, август и еще раз август - и ни одной частицы ржавой сентябрьской рыжины.
Вдруг Миша услышал невдалеке шуршание и чьи-то шаги. "Это осень идет! - подумал он и вцепился в свою палку. - И шуршит, как мама говорила!". Осень шла мальчику навстречу - он это чувствовал. Внезапно тонкие ветки склонившейся над дорожкой рябины задрожали, раздвинулись, и Миша понял, что сейчас он увидит ее - настоящую, живую Осень! Ему даже стало чуть-чуть страшновато, но ведь он был вооружен, и эта мысль действовала успокаивающе. Трясущиеся плети пропустили на тропинку рослого седобородого старичка в резиновых сапогах, панаме, с корзинкой, до половины наполненной грибами. Дедушка шел медленно и смотрел себе под ноги, даже не подозревая о грозящей ему опасности. "А где же рыжина? - озадаченно подумал Миша. - А алые листья? Где... А-а-а!!! Я понял! Это она и есть, только притворяется стариком! Разве ж ходят вечером по грибы?! Хитрая какая! Но меня не проведешь!". С этими мыслями, промелькнувшими, как вы понимаете, очень быстро, мальчик решительным быстрым шагом подошел к незнакомцу и громко сказал:
- Вы осень? Можете не отрицать, я прекрасно все про вас знаю! Сдавайтесь, я вооружен!
Дедушка поднял на мальчика добродушные голубые глаза и непонимающе переспросил:
- Осень? Я? Вооружен? Ничего не понимаю, нельзя ли почетче?
Миша, начиная раздражаться, повторил фразу.
- А-а-а! мальчик, ты, к сожалению, ошибся. Я - не осень. Осень - это совсем другое.. знаешь, она какая? Она красивая, молчаливая, но бьющая через край - как весной, только весна громкая - у нее есть птицы. А Осень тихая... Ты ее не найдешь здесь, в лесу. Ее не поймаешь, - сказал старичок, трогательно улыбаясь беззубым ртом. Миша понял, что незнакомец ни в чем не виноват, и даже немного поверил в его слова. Может быть, Осень действительно не такая, как они представляли?
Миша извинился, посмотрел вслед медленно ушедшему позднему грибнику, помотал головой и решил пройти "до той сосны". Если он не встретит на пути Осень, то будет лучше вернуться к развилке.
Тем временем в другой части леса по тропинке на поиски Осени шли Катя и Дима. Девочка говорила:
- Вот вечно этот Миша себе воображает! Как будто ничего не боится! А сам...
- Ну, у всех есть слабые стороны, - возражал ей брат. -Вот ты, например, боишься пауков, а я не умею драться. Все можно простить, если подумать о том, какой ты сам замечательный и идеальный.
- И ты тоже хорош, - не унималась Катя. - Всех успокаиваешь и ни на кого никогда не сердишься, как будто не живой! А пауки и взаправду ужасные.
Солнце набирало скорость и падало все быстрее и быстрее, скрываясь, плавясь, растекаясь в засыпающем августовском лесу. Оно стало медным, и жар его полегчал и сделался мягким, плавно преходящим в вечернюю прохладу. Где-то в темных силуэтах готических сосен терялся и слепил глаза его последний нежаркий, почти белый взгляд.
- Смеркается! - возвестила Катя. - А Осени все нет! Что делать будем?
- Дойдем до ручья, а там посмотрим.
Девочка замолчала. Что-то странное, успокаивающее было в затихающем лесу, и говорить почему-то не хотелось.
Под ногами тихо шуршали опавшие сосновые иголки, такие длинные, смешные. Земля была коричневая, замерзающая.
- Катя! - позвал Дима. - По-моему, вот эта тишина и этот лес - это и есть Осень.
- Да брось ты! Опять выдвигаешь какие-то непонятные догадки. Пытаешься уговорить меня идти домой. Знаю я, какой ты ленивый.
Дима пожал плечами.
- Как бы то ни было, мне начинает казаться, что Осень - это не так плохо. Наверное, она красивая. Помнишь, мама говорила, что она в алых листьях, которые падают на землю? Наверное, это очень здорово.
- Ерунда. - коротко и ясно выразила свои чувства Катя. - Но мне становится не по себе. Видишь, как стемнело?
Солнце, действительно, растаяло в лесу, и воздух стал синим и холодным. Катя поежилась.
- Может быть, пойдем обратно? - жалобно спросила она.
Дима с радостью согласился, и брат с сестрой повернули. В наступающей ночи идти было трудно, как в воде. Посторонние звуки и шорохи, которые обычно появляются в это время суток, налетели со всех сторон. Дорога белела у них под ногами и заменяла свет фонаря.
Вскоре ребята дошли до развилки, где встретили раздраженного и злобного Мишу.
- Ну что? Поймал Осень? - спросили они у него.
- Нет. Один раз чуть не получилось, но она ускользнула.
- А мы даже ничего не видели, - пожаловалась сестренка.
- Знаете что? - спросил Дима. - Мне кажется, что осень уже наступила. Слышите?
По лесу разливалась сонная тишина.
- Нам не удалось ее прогнать, и теперь она уже взяла нашу крепость. Мне кажется, что это даже хорошо.
- Что тут хорошего, глупый?! - возопил старший брат, уже совершенно ничего не понимая.
- Ну, она, наверное, все-таки красивая, - протянул Дима. - И в школу мне захотелось, и вообще, все мы упустили самое главное: маме осень нравится, а значит, она действительно замечательная. Пошли домой.
Убитые неоспоримым аргументом брата, Миша и Катя покорно побрели за ним домой.
Выбираясь из густеющей чернильной темноты на холм, они оглянулись. Теперь лес действительно был похож на средневековую крепость. Над силуэтами елочных башенок всходил молодой и хрупкий месяц. Где-то в глубине замка уже поселилась и начала хозяйничать неведомая и непонятная рыжая Осень, которую было невозможно понять или прогнать.
Ребята вбежали в свой садик и удивились тому, какой у них мирный маленький домик с тремя теплыми, золотыми окошками; и тому, что где-то там есть добрая и хорошая мама, которая наверняка уже волнуется!
Дети ввалились в дом, где уютно горели несколько ламп и свечка, иногда выпускавшая в темнеющий воздух над собой легкие серо-голубые змейки. За столом сидела мама и заканчивала вышивать крышу избушки. Крестики у нее почему-то выходили какие-то кривые и некрасивые. Когда Миша, Катя и Дима вбежали на кухню, она подняла глаза и ласково улыбнулась.
Миша подумал: "Волновалась! Только бы ругаться не стала..."
Дима подумал: "Бедная мама!.. Взяли и расстроили."
А Катя подумала: "Осень-не осень, а все равно все будет хорошо!"
И все они хором сказали:
- Мама, извини, пожалуйста. Мы не хотели тебя расстраивать. У нас ничего не получилось. Наступила осень.
А мама стала расставлять на стол тарелки и эхом откликнулась:
- Наступила осень.
И тогда не только Катя, но и ее братья поняли, что дальше все равно все будет хорошо.