Кузмичев Иван : другие произведения.

Мы поднимаем выше стяги!

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
  • Аннотация:
    Выкладываю 3-й роман полностью. Думаю времени с публикации прошло более чем достаточно....

  

Книга 3.

Цикл: "Начало новой эпохи"

Поступь империи. Мы поднимаем выше стяги!

Пролог.

Ноябрь 1709 года от Р.Х.

Царьград.

Полномочный посол России Шафиров.

  
   Черноморское побережье. В доме русского полномочного посла на окраине Стамбула жизнь бурлит, словно гейзер. Прислуга снует туда-сюда, готовит дом к принятию гостей.
   Сменив на столь ответственном посту Петра Толстого, его тезка Петр Шафиров не потерял контакты и связи, налаженные предшественником в столице Османской империи.
   Дело дипломата опаснее ратного труда. Да, на войне несладко, но солдат рискует лишь одной жизнью, офицер парой сотен, а дипломат всем своим государством. И единственное его оружие, ум и наглость.
   Главные средства ведения дипломатических войн - подкуп сановников, шантаж, закулисные игры, а порой примитивный разбой. Грязь, льющаяся на головы оппонентов дипломата не чище той, которая месится солдатскими сапогами. Правда дипломатам, в отличие от солдат, смыть ее непросто.
   Любому послу в Османской империи приходится находить самых разных личностей, заводить с ними знакомства, держать под постоянным наблюдением. Бывает и так, что человек пропадает без следа на следующий день после знакомства.
   Дикие, порой варварские порядки имперского правосудия дают отличный результат, вот только страна продолжает разваливаться, постепенно деградируя в обычное феодальное государство.
   О любых мелочах, важных событиях, наблюдениях, полномочный посол пишет в потертом дневнике. За три года пребывания в столице Османской империи дневник разросся до семи сотен исписанных мелким почерком листов. В этом своеобразном отчете опись всего движимого и недвижимого имущества посольства, краткие и полные характеристики приближенных к султану людей. А если государь соизволит, то и непомерные "аппетиты" чиновников империи можно быстро проследить по выпискам в последних страницах.
   Вообще султанский двор проедает огромные средства. Великие визири меняются с такой частотой, что Шафиров частенько не понимал, зачем вообще назначать человека на ответственную должность всего на несколько месяцев, а потом высылать его на окраину, где по тихому от него избавиться.
   При этом посол прекрасно понимает - чем больше неразберихи в Османской империи, тем спокойнее его Отечеству, занятому в войне с северным соседом.
   Процесс назначения на должность визиря несколько своеобразен: выбирается человек на эту должность не по способностям, а по личным пристрастиям и симпатиям султана или его матери - валиде.
   За неполные девять лет успело смениться пять великих визирей, заботящихся в основном о собственном кармане, не обращающих внимания на султанский двор и нужды страны. Правда, последний визирь, Силяхдар Али-паша, назначенный в мае 1706 года, сменивший Мехмеда Балтаджи, энергично взялся за управление вверенным ему государством, являясь самым молодым садразамом (великим визирем) последнего полувека.
   Перебирая бумаги предшественника, Шафиров внимательно изучает меры, вводимые нынешним визирем, прослеживает действия, берет на заметку приглянувшиеся методы управления, сразу отписывая о них государю. Вот только свободного времени у посла почти нет. Обязанности на таком посту гигантские: то чиновника с места спихнуть требуется, то "дружеским" послам "свинью" подложить, и не забывать при этом постоянно плести сети закулисных интриг.
   Сидя за бокалом вина, посол изучал действия врагов. Причем делал это так тщательно, что даже ночью в случае нужды мог рассказать основные законы и указы, принятые за последние годы великим визирем. Во-первых, Али-паша взял под свой личный контроль все государственные расходы, в том числе огромные потоки денег султанской кухни. Наведя порядок в финансах, Али-паша добился огромной экономии средств - сколько точно Шафиров не знал, но приблизительно мог привести сумму, сэкономленную визирем. На неё без каких-либо стеснений можно было бы сформировать пару пехотных полков и пару драгунских эскадронов с полным вооружением, да еще и выплатить им жалованье на полгода вперед.
   Во-вторых, Али-паша начал улучшать состояние флота и армии в целом, провел чистку рядов в янычарском корпусе, особенно среди оружейников, которые являлись "ядром" любого мятежа. Из-за всего этого "элитный" корпус был сокращен на пять тысяч человек, избавив казну от крупных расходов на их содержание. При содействии Силяхдара в Топхане построили печи для отливки пушек, улучшилось снабжение всей артиллерии боеприпасами. В адмиралтействе под приглядом визиря заложили ряд новых больших военных кораблей, почти все из них были галионами. Так же шло спешное строительство новой крепости на острове в Эгейском море, являющейся опорой для борьбы с процветающим в здешних водах пиратством.
   Кроме того, визирь усилил гарнизоны Еникале в Крыму, куда отправил семь кораблей с трехтысячным отрядом янычар, и в Бендерах, ещё три тысячи янычар. Однако помыслы Силяхдара кроме мирских забот были обращены и на богоугодные дела, ведь именно при его содействии в Стамбуле построили мечеть с целым рядом дополнительных зданий, в том числе и библиотекой.
   Этой весной Али-паша добился того, что при султанском дворе не осталось ни одного явного врага. Всех сослали на окраины империи или тихо убили. Задушив шелковым шнурком, отравив редким ядом, прирезав в темном переулке Стамбула. Однако положение всесильного визиря пошатнулось после приезда в империю шведского короля Карла. Шафиров много общался с великим визирем по поводу выдачи Карла, но так ничего вразумительного не добился. Складывалось такое впечатление, что вся политика Силяхдара по отношению к Швеции носила двойственный характер. С одной стороны реальный союзник, а с другой ненужная обуза, постоянно нарушающая законы гостеприимства.
   Как знал русский посол, визирь обещал шведскому королю помощь, отправил тому подарки, заверил в расположении. А с другой - Али-паша не хотел вступать в войну с Россией, чего так настойчиво домогался шведский монарх.
   Вся османская верхушка раскололась на группы, придерживающихся совершенно разных позиций: Али-паша возглавлял сторонников мирной политики империи. Нападки противников с каждым днем становились все сильней и изощренней.
   Ослепленные великой историей нынешние воины-османы оказались недальновидными в плане реальной силы. Ведь по сути империя за последние полсотни лет растеряла большую часть своего могущества, сейчас находясь в очень тяжелом экономическом и военном положении: это видел Шафиров, видели другие послы, видел сам Али-паша, чувствующий как под ним постепенно расшатывается основа власти - доверие султана. Но кто виноват, что Силяхдар просто не желает рисковать, подвергая опасности всю империю из-за прихоти кучки горланящих сановников, спешащих нажиться на крови и смерти своих собственных людей?
   Заиметь такого подданного, как нынешний визирь, не зазорно любому христианскому государю. Однако было видно, что, даже зная о скорой смерти, Али-паша не бросит начатое им дело, встретив надвигающуюся опасность с гордо поднятой головой. Глупо так относиться к себе, но с другой стороны разве не такие люди и должны стоять у кормила власти? Чтобы чувствовать ответственность необходимо знать - за все ошибки ты должен будешь расплатиться. Тогда и ненужных действий будет намного меньше, да и те будут по десять раз взвешены и перепроверены.
   В дверь посла тихо постучали, круглое лицо осталось безмятежным, молоденькая служанка-гречанка, купленная недавно на одном из рынков Стамбула, принесла поднос со снедью.
   - Поставь на стол, девочка, - тихо сказал Шафиров.
   Вспомнилась последняя беседа с одним из верных доносчиков, доставшимся ему в наследство от Петра Андреевича Толстого... Сава Рагузинский поведал много интересного, в том числе о том как, потеряв под Полтавой, вместе со славой непобедимого полководца, свою армию, Карл со свитой в несколько десятков человек, сопровождаемый предателем Мазепой с кучкой казаков, достиг турецкой крепости Бендеры. Здесь он нашел временное пристанище, охраняемый отрядом янычар в маленькой деревушке Варнице. А так как за безопасность на территории Османской империи Карл мог не беспокоиться, то все усилия направил на то, чтобы вовлечь Османскую империю в войну против России. Интриги шведского короля при дворе султана встретили поддержку поляков, сторонников низвергнутого с польского престола Станислава Лещинского, а так же со стороны посла Франции.
   -Что же делать? Как ни вертись, а войны не избежать. Голландец с англичанином молчат, да головами кивают друг на друга, француз вовсе нелюдь какой-то, того и гляди нож в спину воткнет. Хм, надо писать государю, ему видней как быть...
   Вечерело. Невысокий пухленький человек с затаенной тревогой в глазах всматривался в синие просторы Черного моря.
  
  
  

Глава 1.

22 декабря 1709 года от Р.Х.

Москва.

  
  
   Солнце недавно село, но улицы Первопрестольной освещались так, словно наступил новый день. Сотни факелов в руках молодых воинов давали достаточно света, чтобы видеть любого прохожего.
   Жизнь в столице пробудилась внезапно, единым порывом. Покушение на царя всколыхнуло мрачные тенета города, пробудило Тайную канцелярию. За день в подвалы Преображенского приказа попало столько народу, сколько наверное не было никогда. Полицейские, усиленные солдатскими патрулями, лютовали. Они словно гончие врывались в дома, выискивая бомбистов, но ничего не находили, порой вытаскивая из постелей сонных мужиков просто за то, что в избе лежит старый дедовский бердыш или вовсе древняя пищаль, оставшаяся со стародавнего времени.
   В то же время гвардейцы, во главе обер- и унтер-офицеров кружили по московским улочкам хватая встречных бродяг, не всматриваясь в лица. Если и ошиблись - не беда, под пытками они все расскажут, обвинить будет в чем. Нападение на царя было плевком на честь и мундиры всех присутствующих на месте взрыва, слишком дерзко, грязно это было! Прощать такое нельзя ни в коем случае!
   После взрыва бомбы под копытами лошадей царя и царевича, витязи во главе с Прохором заняли круговую оборону возле лежащих без сознания царственных особ. Но никаких выстрелов из толпы не было, вокруг только истерический визг почтенных матрон и беспорядочная беготня, раздражающая почище клопов на грязной постели. Дошло до того, что часть витязей, не выдержав, пустила в ход приклады фузей, осаживая горластых людишек. Но вот люди начали рассеиваться. Чуть больше десятка человек лежали на мостовой, закрывая окровавленные лица трясущимися руками. Серый снег пропитался черной кровью. Вой сотен голосов стих, лишь иногда где-то вдалеке слышались гневные проклятия и плач. Ровные шеренги гвардейских полков оцепили всю улицу...
   В то время, когда витязи с преображенцами и семеновцами разгоняли паникующую толпу, Прохор осматривал царя с царевичем. Проверив пульс, взглянул на кровавые раны, все как учили в корпусе, облегченно вздохнул - живы! Только у царя-батюшки пара мелких осколков попали в лицо, да одна бровь рассечена на две половинки, заливая кровью все лицо. Нет, ЭТО не лицо - языческая маска древнего божка! Еще один осколок торчал в бедре, но вынимать кривой чугунный огарок полковник не решился - пусть доктора занимаются, не дай бог не так сделает.
   Раны Старшего брата относительно безопасны, кровь тугими толчками льется из предплечья, ещё одно алое пятно расползалось по груди. Чтобы наследник не умер от потери крови, Прохор с парой витязей перетянули руку, выше раны, останавливая кровотечение. Закупорили тряпицами рассеченную осколком грудь.
   Через минуту возле плотного кольца витязей застыла рота преображенцев, во главе гвардейцев бледный светлейший князь.
   -Что с государем, солдат?- протиснулся через ряды витязей Александр Меньшиков, молча разошедшихся в сторону по приказу Прохора.- О, бог ты мой, мин херц!
   Алексашка, презрительно относящийся к витязям, казнокрад, вор и вымогатель, генерал кавалерии, бесспорный фаворит Петра, упал на колени перед бессознательным государем. Нежно, словно ребенка обхватил окровавленную голову, провел холеной дрожащей рукой по лицу, вытирая накрахмаленными кружевными манжетами кровь, струящуюся по щеке и подбородку. Не долго думая, светлейший князь аккуратно положил голову царя на колени, снял камзол, напрягся и с видимым усилием оторвал рукав белоснежной сорочки, скупыми движениями вытер лоб царя, после чего, прижимая к рассеченной брови ткань приказал:
   -Носилки несите!
   -Так нет их, ваше превосх...- виновато ответил один из гвардейцев.
   -Берите где хотите, но чтоб через минуту были здесь!- казалось еще немного и разгневанный Меньшиков кинется на гвардейца.
   -Возьмите носилки Карла - перед вами в колонне несли, они целые, да и искать ничего не нужно,- предложил Прохор озадаченным гвардейцам.
   Алексашка странно посмотрел на витязя, хотел что-то сказать, но промолчал. Аккуратно приподнял царя, баюкая словно младенца. Дождавшись носилок, светлейший князь с Прохором и тремя гвардейцами аккуратно переложили Петра. Будто величайшую драгоценность всего мира государя обложили подушками, укрыли шинелями и снятыми камзолами. Уходя, Алексашка приказал одному из капралов найти и привести во дворец доктора Бидла, главу единственного госпиталя столицы.
   Сами витязи, уложив Старшего брата на сделанные из подручных средств носилки, понесли наследника к первому попавшемуся дому, боясь, что он попросту не выдержит длительного путешествия до дворца. Ближайшим домом, пригодным для размещения царевича оказался дом ремесленника Смирнова, местного сапожника, обихаживающего здешнюю округу кожаными изделиями.
   Непрерывно всхлипывая, Оля шла следом за истекающим кровью любимым. В комнате, переборов панику взяла себя в руки, приказала приготовить принесенные мази и настойки. Достала маленькую ступку, следом за ней из котомки появились сухие травы. Маленькая овальная деревяшка упала в ступку, из стеклянной мензурки Оля плеснула в емкость настойки, сразу начав смешивать с травами. Процесс длился до тех пор, пока на дне не оказалась однородная горько пахнущая кашица.
   В помощниках у лекарки пара учеников, взятых специально для демонстрации царю. Да и сам Алексей хотел посмотреть, на что годятся обученные травничеству лекари, не зря же он приказал добрать в сей класс больше народу.
   Травники Руслан и Сергей грели воду, выкладывали серые бинты, аккуратно резали на теле наследника парадную форму, смывали кровь и грязь, поливали слабой настойкой раны...
   Убедившись, что Старший брат жив, Митюха собрал полк, оставив возле дома сапожника первую роту. Так получилось, что именно в ней собрались наиболее подготовленные витязи корпуса. Построив оставшиеся семь рот, под барабанный бой и гудение полкового горна отправился в самый неблагоприятный район Москвы - Старый город. Почему именно туда? Все просто - паре разведчиков удалось проследить путь несостоявшихся убийц, крики прохожих, смешанные отборной бранью, выдали бомбистов лучше всяких меток на земле. Вот только дальше первых улочек Старого города витязи пройти не смогли, во-первых, нападавшие затерялись, а во-вторых, на улице появились десятка полтора мужиков с серьезными намерениями не дать "мальцам" пройти.
   Что могут сделать два молодых воина против толпы? Ничего, даже если они тренированные и опытные бойцы. В уличной драке против нескольких дюжин оборванцев и разбойников у них нет шансов. Отбиваться от стольких врагов может разве что былинный богатырь, создающий улицы и переулочки одним замахом.
   Упорно подкрадывалась мысль будто от царя решили избавиться местные воротилы. Правда, бандитам от покушения какой прок? Раньше государь ими особо не занимался, изредка устраивая рейды на разбойников в губерниях. Но Прохор не задумывался о всех аспектах преступной жизни столицы, чувство ярости и боли с головой захлестнули полковника.
   Не обращая внимания на крики гражданских и сутолоку города, крайние витязи, несли в руках горящие факелы, роняющие на снежный покров тлеющие частицы пакли, с шипением затухающие в снегу.
   Набедренные сумки, наполовину заполненные бумажными патронами, покачивались в такт движению. Фузеи замерли на правом плече, заняв место на погоне, плотно пришитом к бушлату. Придерживая ладонью приклад, витязи шли в ногу, сверкая рифленым медведем на треухе. В ало-красном свете факелов блестели трехгранные штыки, примкнутые к дулам. В глазах воинов, прошедших не одно сражение, горел фанатичный огонек. Молодые солдаты знали - царевич больше чем просто брат. Пусть и Старший.
   Как можно назвать того кто дал крышу над головой, пищу, семью? Того кто смог изменить судьбу многих беспризорников, не чаявших другой участки - быть отбросами общества, скитаться по улочкам городов, грабя, убивая или выпрашивая милостыню? Жить, постоянно ожидая появления отряда полиции в сопровождении очередного доносчика. Кем мог быть человек, давший отрокам новый дом, заботу и суровую армейскую ласку наставников?!
   Отцом, повелителем, хозяином... богом или всеми сразу?
   Будь на то воля царевича - он с легкостью бы обрел послушных марионеток, но он выбрал тяжкую долю духовного наставника, хотя и сам порой нуждается в помощи и наставлениях. И сейчас Он лежит в доме, истекая кровью из-за грошовых амбиций кучки грязных выродков, возомнивших себя хозяевами жизни - причем не только своей!
   Многие из витязей в прошлом беспризорники, гонимые обществом бродяги, частенько попадавшие под влияние уличных банд и шаек. Они до сих пор помнят вкус гнили на губах, постоянный запах миазмов по утрам и ноющую боль в спине после ежедневных побоев.
   Время хаоса - время, когда мальчишки чуть не скатились до уровня зверей, облаченных в людскую плоть словно шерстью, на всю жизнь отпечаталось в юношеском сознании. Именно это чувство позволило им вытравить остатки вседозволенности и познать великое чувство преданности достойному, благородному человеку. Человеку, помогшему выбраться им "со дна", показавшему лучшую жизнь: с высокими идеалами, необычным будущим, новым смыслом жизни.
   Преданность... как желанна и прекрасна она, но заслужить ее с каждым годом становится все сложней, вместе с приходом цивилизации в общество просачиваются людские пороки, возводимые в ранг людских норм.
   Да, это неизбежно, кое-кто понимает, кто-то просто мирится с происходящим, довольствуясь благами цивилизации. Но многим не нужна жизнь животных, пускай и получивших все блага для существования. Именно эти люди оставляют заметный след в истории, вписывая в "книгу" целые главы золотыми или кроваво-алыми буквами.
   Такие люди властвуют над тысячами судеб обывателей. А какими они представлены для современников не столь важно. Только потомки смогут оценить их деяния, мало кто из Великих удосуживался признания при жизни!
   Подобным человеческим знаменем может стать каждый из витязей, но они давно определили собственные ценности - часто упоминаемых отцом Варфоломеем, наставниками, учителями. Мало кто знает каких усилий стоило команде корпуса в корне поменять мировоззрение отроков-максималистов. При кажущейся отрешенности от прошлого, витязи обладали характером воинов, воспитанных в жестких условиях - когда друг, брат, товарищ - в одном лице, всегда поможет в беде: тренировка ли это или очередная зубодробительная задача учителя Логинова - не важно! Братство дало им мечты и надежды. А вместе с этим рождалось чувство единства и родства, недопустимое для остальных солдат русской армии, когда беда молодого собрата воспринимается как собственная...
   Внушаемые Старшим братом через отца Варфоломея, ростки философии почетной смерти на поле боя дают поразительный результат воинской смекалки и дисциплины. Отринута глупое геройство, искоренена трусость - одним из девизов корпуса с успехом мог стать: "Русские не сдаются!", но даже он не смог бы отразить всей сути странных воинов, из рядов которых с успехом выходили полицейские, мастеровые, инженеры, и даже пара младших наблюдателей ПБР. Да и что говорить, если над вратами разрастающегося корпуса Русских витязей появились слова святого Григория Богослова: "Война предпочтительней мира, удаляющего нас от Бога".
   И вот сейчас корпус в шаге от падения - мог умереть не просто основатель, а тот чья жизнь является одновременно сердцем и мозгом молодого организма "Русских витязей". Можно ли простить это? Каждый из витязей ответит: "Нет!" и правильно сделает, ведь преступники, какими бы высокими идеалами не прикрывались, останутся преступниками навсегда. Будь то разбойник в лесу "прикармливающий" местных крестьян сотой долей награбленного, или купцы наживающиеся на горе людей, всем им положено наказание! Пусть не равноценное, но как таковое оно обязательно должно быть.
   Воевать против русских людей у Прохора желания не было, ему требовались истинные виновники нападения. Но и это не значит, что он не сможет переступить через десяток другой жизней "невинно" убиенных. Опыт противодействия соотечественникам у витязей был, но тогда они воевали по всем канонам военной доктрины: против мятежников, а теперь предстояло вести небольшую войну в городе, не применяя артиллерии, в заведомо меньшем числе, чем возможный противник. Эти мысли пробегали в голове полковника Митюха, пока они шли к Старому городу. Прохор вспомнил, как видел висящие по обочинам дороги на Воронеж трупы булавинцев.
   Да, карательный отряд князя Долгорукова, мстящего за гибель брата, не знал жалости. В том рейде репутация князя сильно "подмокла", хотя там был приказ государя. Да и опьяняющее чувство мести свято в этом времени: европеизация не взяла верх в родственных отношениях, не заменила кровной связи выгодой и ежесекундным наслаждением.
   Что до собственной репутации, то Прохора она заботила меньше всего. Главная цель любого витязя - выполнение поставленной перед ним задачи, а путь... путь может быть любым. Проверив заряжен ли пятизарядный пистоль, созданный на Тульском оружейном заводе по образу и подобию барабанного ружья, изготовленного в 17-м веке мастерами Иваном Болдыревым и Евтихием Кузовлевым, командир витязей махнул рукой, ускоряя шаг.
   -Вперед.
   Черта Старого города осталась позади, выстроившиеся в колонну по три, роты шли друг за другом с интервалом в пару саженей. Витязи на ходу меняли факелы, черные головешки шипели в снежных сугробах отброшенные к стенам домов. Идущие в центре держали наготове фузеи, успевая замечать шевеление спрятавшихся в тени людей. Хотя солнце давным-давно село, жизнь в этом районе города продолжала бурлить, несмотря ни на какие события происходящие в Первопрестольной.
   Неровный желтый свет факелов падал на деревянные стены, оконные ставни домов давно закрыты, а люди попрятались по норам, боясь высунуться наружу. Их можно понять - район опасный, а когда на улице солдатские полк, то и вовсе...
   Вскоре полк уперся в живой тупик. Из-за того, что здесь не было четкого разделения на улицы как таковые, навигация подвела Прохора, поздно заметившего окружающие полк толпы оборванцев. Циркуляр застройки столицы сыграл злую шутку с молодым витязем.
   Зайдя в тупик, витязи заняли круговую оборону. Выстроившись в квадрат по три шеренги с торца и тыла и по две шеренги с боков - полк приготовился к бою. Две роты, незанятые обороной, встав на колено за спинами братьев, подняли оружие вверх, высматривая мелькающие силуэты на крыше. Между тем единственный проход назад загородила толпа оборванцев, впереди всех стоит крепкий мужик в алом кафтане, у него на поясе болтается шпага, ножны усыпаны разными каменьями, на голове немного криво натянута подбитая лисьим мехом шапка стрельца. Весело оглядев стоящих перед ним юнцов, вырядившихся в темно-зеленую форму, неизвестный ватажник сплюнул в сторону, смачно гаркнув при этом.
   - Нешто нас почтили присутствием царские холопы? - нагло осклабился он.
   - Прочь с дороги, пес! - презрительно бросил Прохор, доставая пистоль, щелкнули затворы фузей остальных витязей. - Или все здесь ляжете!
   - А силенок то хватит, всех положить, - так же нагло поинтересовался тать, бросая взгляд за спину витязей.
   Прохор заметил, как из окон высунулись дула старых охотничьих ружей, на крышах с удвоенной частотой замелькали темные силуэты, где-то там едва видимо тлели фитили. У всех в толпе непонятно откуда появилось оружие: кто-то держал допотопные пистоли, кто-то старые бердыши, некоторые особо именитые вовсе стояли с клинками: шпагами, саблями, палашами.
   - Шли бы вы солдатики обратно, не доводили до греха, у нас их и так порядком набралось, лишнее убийство мальчишек нам ни к чему, да и вам молодым жить да жить еще... - нагло хмыкнув, ватажник погладил эфес шпаги.
   - Ответь мне, бандит, зачем вы на государя с наследником напали? Неужели не понимаете - вас с лица земли сотрут вместе с халупами, и смотреть не будут, кто тут обретается? - прикусив губу от злости, полковник оглядывал диспозицию противника.
   Голытьба подготовилась, вон даже на крышах людей посадить успели, или может у них всегда так гостей встречают, мол, не балуй, иначе и пулю схлопотать можешь? В меткости местных стрелков Прохор сильно сомневался, вот только когда на расстоянии в десяток саженей на тебя смотрит пара ружейных дул, думать о везении что-то совершенно не хочется.
   -Никто из наших не поднимал рук на царя-батюшку!- побледнел бандит.- До такого никто бы не додумался, да и дураков таких нет, чтоб себя губить... И за собой остальных вести, - чуть слышно добавил тать.
   -А если человек какой у вас новый появится, вы его к себе сразу пустите или досмотр какой устроить пожелаете?- с той же яростью спросил Прохор, внезапно меняя тему.
   -Проверим, без этого никак, кто же постороннего так просто в дом пустит? - если ватажник и удивился, то виду не подал, чувствуя, что вопрос задан не просто так.
   -Так какого хрена ты мне говоришь, что это не ваши людишки на царскую кровь руку подняли?! Отследили мы их, как раз до начала ваших улочек, а вот куда дальше они пошли мы не знаем, так что вранье можешь при себе оставить,- прошипел полковник, делая пару шагов вперед.
   Тот от напора растерялся и отступил на один шаг, Прохор наоборот остановился, выдохнул сквозь зубы ругательство, ладонь непроизвольно погладила эфес сабли:
   - Все мы русские, поэтому предлагаю следующее условие: через час вы должны выдать тех, кто совершил нападение. Если они умрут, неважно по какой причине, Старый город запылает, как и в случае открытого неповиновения.
   Больше не говоря ни слова, Митюха повернулся на 180 и зашагал прочь. Роты витязей, сохраняя настороженность, развернулись и ровным строем пошли прочь с улочек Старого города прямиком к дому сапожника. Они не видели, как в разные концы Старого города понеслись нарочные с приказами от Васьки Горлопана, одного из сильнейших главарей бандитов Москвы. Главари собирались на Ночной Сбор...
   Васька только что понял простую истину - эти щенки действительно выполнят обещание или на худой конец приведут других солдат, способных выполнить приказ молодого полковника. Но как этого не допустить? Отдать им своих? Остальные не поймут - идиоты! Как им объяснить, что в случае сражения весь их мирок просто уничтожат, про самих обитателей трущоб Первопрестольной Васька старался не думать: царские войска никогда не отличались жалостью к бунтовщикам.
   Вспомнить хотя бы подавление бунта стрельцов... много семей оплакивали кормильцев, неизвестно зачем выступивших против государя. Их судьба была примером наказания за строптивое, дерзкое поведение. Воспоминания о былом неприятно мазнули болью и испытанным давно страхом. Горлопан не тешился пустыми надеждами о спасении в случае бунта. В деревянном городе держать оборону, командуя толпой бандитов, не знающих о понятии тактики и правильном строе просто не возможно. Именно поэтому бандит решил собрать ночных владык и сообща решить, как быть дальше. Если у воров и убийц есть хоть капля мозгов, то они согласятся выдать недалеких подчиненных в руки царских воинов.
   Тем временем, пока разбойнички собирались в доме Горлопана, Прохор сидел возле постели Алексея, помогая Ольге менять бинты. Слезы лекарки падали на простынь рядом с телом царевича, руки продолжали автоматически аккуратно протирать мазью края раны.
   Старший брат, находясь без сознания, внезапно застонал. Тело выгнулось дугой, с губ сорвался животный крик боли. Полковник бросился к наставнику, Оля в это время быстро вылила на рану пузырек с коричневой настойкой, пахнущей восточными пряностями. Рана посинела, а через несколько секунд начала краснеть, кровь запенилась, дернувшись всем телом Алексей расслабился, выдохнув сквозь зубы остатки воздуха.
   -Мне пора,- оглянувшись на Старшего брата, бросил Прохор, выходя из комнаты через пару минут.
   Во дворе стояли роты витязей. На сей раз возле дома полковник оставил всего один взвод, разделив поровну на тех кто охраняет обоз, и тех кто должен нести службу возле царевича. Удивительное дело, но марш чуть ли не по центру города никто не прерывал глупыми расспросами о целях передвижений полка. Но так было в первый раз, сейчас, когда час, данный Ваське Голопану, подходил к концу, путь "Русским витязям" перегородили пара эскадронов драгун, непонятно откуда появившихся на окраине города. В отличие от первого раза, Прохор решил пойти более быстрой, короткой дорогой за что и поплатился.
   - Стойте! - выехал из построения седоусый офицер.
   - Что-то случилось, поручик? - спросил полковник. - По какому праву вы перегородили нам дорогу?
   - По приказу канцлера Головкина мы вынуждены вас арестовать... - ответил ветеран.
   - Да? И почему интересно войска царевича, присягнувшие на верность государю-батюшке должны сложить оружие по приказу какого-то там канцлера? Витязи, к бою!
   Левая ладонь Прохор обхватила рукоять пистоля - и вот он смотрит черным дулом в сторону драгуна. Первая шеренга витязей скинула с погона фузеи, приставив ореховые приклады к правому плечу...
   Штыки опустились вниз, фузеи легли в пазы кирас, на головах воинов блестят в свете факелов гребенчатые пехотные шлемы, пальцы удобно легли на курки, откинув полуперчатки в сторону, освобождая обрезанные вязаные перчатки. Каждый витязь ждал одной единственной команды. Барабанная дробь утихла, замолчал и полковой горн.
   -Нам надо пройти, поручик, если потребуется, мы пройдем по вашим телам. - Жестко сказал Прохор.
   Поглядев в глаза витязей, полных решимости идти вперед, седовласый поручик покачал головой, зло сплюнул на стену какого-то терема и подал жеребца назад, обратившись к одинокой фигуре, замершей за строем драгун. Сохранение чести знамени - непреложная истина любого полка. Но драгуны развернулись, выстроившись в походную колонну: по четыре всадника не спеша освободили проход, скрывшись в темном зеве маленького проулка.
   Постояв пару секунд, шеренги распались, для того чтобы вновь собраться в колонну, движение к Старому городу продолжилось: висят на плечах фузеи, блестят штыки, печатают шаги солдатские сапоги, на стальных кирасах играют блики факелов...
   Спустя десять минут колонна витязей замерла на входе первой улочки Старого города. Часть воинов, повинуясь приказам, занимает позиции. Остальные начинают сноровисто разбирать дворовые постройки на ближайших подворьях, создавая полосу пустоты во избежание перекидывания пламени на другие части города.
   Стоило витязям подойти с факелами к первому дому Старого города, как в конце улочки показалась странная процессия. Впереди всех ехала запряженная полудохлой клячей повозка, на облучке сидел какой-то малец, лихо управляющийся с кнутом, а сзади него кулем лежали два тела.
   -Занять позиции!- приказал Прохор братьям.
   Не говоря ни слова, роты встали друг за другом, а бойцы приготовили фузеи к бою, привычно проверив наличие пули в стволе. Мало ли какие идеи могут появиться у разбойничков? Толпа зевак, следующая за телегой, остановилась в паре десятков саженей от улицы, так получилось, что телега проехала остаток пути в гордом одиночестве. Парнишка, не подавая виду боязни солдат, бросил поводья и шустро заспешил назад, постоянно оглядываясь в сторону витязей.
   Не обращая внимания на косые взгляды оборванцев, Прохор взобрался на телегу, лично убедиться в целостности подсунутых разбойниками людей.
   -Андрей, Микула, вы за этими голубчиками следили?- спросил Митюха, сместившись в сторону разведчиков.
   -Так точно, полковник- сделали пару шагов вперед два воина.
   -Посмотрите, точно они, а то ведь от татей всего ожидать можно,- особо не церемонясь, Прохор пихнул ногой ближайшего разбойника, перевернув на спину.
   Лицо пока еще живого бомбиста напоминало синеву вод Оки, заплывшие от нещадных побоев глаза едва видны, левое ухо разорвано, запекшаяся кровь превратилась в неровный багровый валик. Грудь неудачника неравномерно двигалась, пальцы слегка дрожали, последний раз посмотрев на бомбиста, Прохор спрыгнул на землю, давая витязям внимательнее рассмотреть пару "кулей" в телеге.
   -Сильно похожи на тех, кого видели,- ответили воины, всматриваясь минуты две в изменившиеся лица татей, после чего перевернули их на животы, делая непонятные замеры.
   -Коли так, то трогаемся обратно...- посмотрев последний раз на толпу, полковник заметил клубящийся невдалеке черный дым, плохо различимый в темноте.
   "Не забыли бы потушить,- отстранено подумал Прохор".
   Оставив на облучке воина, Прохор взобрался на коня, доселе водимого одним из служек позади полка. Как и подобает командиру - проскакал вперед, занял место во главе полка, чувствуя обращенный в спину настороженный взгляд десятков пар глаз.
   Полк, следуя за командиром, взял телегу в "коробочку". Им предстояло вернуться обратно и по горячим следам найти заказчиков покушения!
  
  

*****

Конец декабря 1709 года от Р.Х.

Москва.

Алексей Петрович Романов.

  
  
   Перед глазами плывут цветные круги, в ушах немилосердно звонят колокола, того и гляди лопнут перепонки. Постепенно в голове начинают всплывать картинки недавних событий: вот толпа волнуется, слышен звук выстрела, а вот и летящая бомба, упавшая между нами.
   К горлу подступает противный комок, в животе разгорается битва - желудок требует пищи. Кажется - дай сырого мяса, и я его съем с превеликим удовольствием, даже добавки попрошу!
   Откуда-то издалека доносятся знакомые голоса, но вот разобрать, кто говорит и что именно, не имею ни малейшей возможности, просто знаю о том, что это свои. Сил в истощенном организме совсем не много. Кушать с каждой минутой хочется все сильней, желудок продолжает удрученно бунтовать с самим собой.
   Борюсь с собой, своей слабостью!
   Не замечаю, как засыпаю, проваливаюсь в мир, где нет сновидений, для того чтобы вновь проснуться от голода. Для меня сейчас существует одно желание - есть! Сейчас же дайте мне поесть!
   За плотскими желаниями не замечаю, как перед глазами забрезжил клочок света. От удивления даже чувство голода притупилось, в ушах радостно забил набат отзываясь волнами боли в голове.
   -Слава Богу, ты очнулся!- радостно воскликнула Оля, нежно прикасаясь мокрыми от слез щеками моей руки.
   В запястье немного кололо, пальцы плохо слушались. Пытаюсь сказать Оленьке, чтобы она не плакала, ведь я жив со мной все в порядке, но вместо этого слышу как из горла вырываются сиплые, хриплые звуки:
   -м...йаа ..се ...шо.
   Подняв голову, боярыня послала мне лучезарную улыбку, смахнула слезы кружевным платком, карие глаза с теплотой глядят на меня. Не говоря ни слова, она запустила маленькую ладошку в мои волосы. Достала небольшую склянку с жутко пахнущей настойкой, вставила появившуюся откуда-то воронку в рот и вылила содержимое бутыля. На глазах выступили слезы. Помимо того, что эта дрянь воняла полынью, так и вкус у нее был такой же - горло драло так, словно я залпом выпил стакан перцовой настойки!
   Сил сопротивляться не было, приходилось мужественно терпеть отвратительное пойло. Но с каждым глотком горечь, смешанная со вкусом луговых ягод отступала, горло перестало драть, в голове утихли удары "молоточков". Прикрыв глаза, я вновь проваливаюсь в сладостное забвенье.
   ...Следующее пробуждение стало много приятней. Глаза открылись без каких-либо цветных пятен и раздражающих кругов. За окном брезжат первые лучи восходящего солнца, попробовав повернуть голову на бок, заметил рядом русые волосы Оли. В лодыжках немного кололо, по всей видимости, я несколько залежался и кровь застоялась. Напрягаю мышцы ног, стараясь не разбудить прелестницу. Двигаю пальцами рук, костяшки на кулаке немного побаливают, наверное ударился при падении. Раз за разом сжимаю и разжимаю кулак, нагнетая свежую кровь...
   Не знаю сколько времени я "забавлялся" подобным образом. Но в один прекрасный момент почувствовал чей-то взгляд. Знаете ли человек может чувствовать направленный взгляд, особенно когда смотрят "не прикрыто". Поворачиваю голову, на губах расползается виноватая улыбка - все-таки разбудил ее.
   -Извини милая, я не хотел тебя будить.
   -Все замечательно, для меня лучшее, что ты можешь сделать, это скорее выздороветь,- чмокнув горячими губами небритую щеку, боярыня встала с постели, подошла к небольшой столешнице, достала вчерашнюю склянку...
   -Я не буду больше пить эту дрянь!
   -Не переживай так, милый, это мазь, а не настойка - просто нанесем на раны, чтобы быстрее срослись.
   -Тогда ладно.
   -Вот и все,- нанеся пару мазков на каждую рану, лекарка убрала мазь в сторону.
   -Милая расскажи, как долго я был без сознания? Что с отцом?
   Вопросы сыпались из меня, будто из рога изобилия. Оля едва успевала отвечать. Я узнал, что в ночь покушения окраина Старого города загорелась, но пожар удалось локализовать - сгорела всего пара дюжин подворий. Мелочь в общем-то.
   Вестей об отце не было, даже доктора Бидла не выпускали из дворца. Кроме него вызвали еще двоих лекарей, бывших поблизости в поместьях дворян. Видимо, дела у батюшки действительно плохи, раз потребовалось собирать консилиум. Хотя быть может, в здешнем времени всегда лечение происходит подобным образом?
   Правда у меня никого тут нет, только Оля. Странно другое, почему идет пятый день ранения, а мое самочувствии никого не интересует. Есть два объяснения: первое - среди прислуги есть соглядатай, и второе - меня никто не воспринимает всерьез, считая пешкой.
   Тем временем за последние дни в столицу прибыли соратники, даже Николай, проштрафившийся за мелкие махинации в пользу отца, бросил дела и примчался. Мотивы у них у всех конечно разные, но ведь чертовски приятно осознавать, что ты кому-то нужен на этом свете. Алехандро, близко сошедшийся с Кузьмой, не только на почве армейских традиций и клинков, но и в помощи друг другу, часами обивал порог комнаты. Кузьма рядом с ним. Артур спал в ближайшей комнате, отдыхая после ночного бдения. Александр Баскаков ожидал в соседней комнате момента, когда можно будет войти ко мне...
   Улучив момент, попросил Оленьку впустить друзей, мол - дела надо решать, и чем скорее - тем лучше. Но молодая лекарка надулась и запричитала, будто не ценю ее стараний, не берегу себя. От такого напора любимой, вкупе с перспективой повторного лечения пришлось отложить свидание с друзьями до лучших времен. Денек-другой потерпеть можно, не велика беда.
   Воспользовавшись небольшой победой лекарка полила раны настойкой, после чего тихо собралась и ушла, заметив мне напоследок отдыхать и не напрягаться лишний раз. Рядом с любимой сердце бьется сильней, а от счастья хочется петь и танцевать. Только в нынешнем состоянии эти действия противопоказаны - правый бок скрутило от боли, на ранах выступила свежая кровь. Может, именно из-за этого прелестная лекарка покинула меня так быстро?
   В голове понемногу проясняется, на места становятся кусочки мозаики. Неясность с отцом заставляет задуматься о будущем, вспомнить хотя бы то, что возле престола обретаются своры шакалов, готовых пойти на любую подлость, лишь бы только остаться у кормила власти.
   Так что там у нас на счет этой бывшей подстилки Алексашки - Марты, ставшей в православии Екатериной? Да, лифляндка сумела вскружить голову Петру. Но царицей она пока не стала, а претендентов на трон больше нет. Хотя есть еще сестрицы по брату отца - Иоанну. Но сейчас я единственный наследник престола. Но забывать о безопасности нельзя! Береженого бог бережет. Лишний раз надеяться на людскую любовь, не говоря о благодарности, не стоит.
   Поэтому необходимо стянуть витязей к дворцу, оградить отца от присутствия любимцев, если он без сознания, затем ввести в столицу регулярные войска, тех же гвардейцев к примеру, все-таки до эпохи дворцовых переворотов еще далеко и элита армии не прогнила под влиянием постоянных подачек шлюховатых фаворитов. Черт! Кто бы знал, что на государя додумаются сделать покушение?! В моем времени о таком даже не упоминается. Видимо это произошло из-за вмешательства в естественный ход событий.
   Бог ты мой, как все не вовремя, я не готов к такой ответственности, да и квалифицированных кадров кот наплакал, хорошо хоть витязи подрастают, какая-никакая опора. Базы управленцев вовсе нет, как впрочем и бюрократического люда. Вообще никого нет - пустота.
   Да и откуда им появиться, если служивое сословие только при Петре начало понемногу отвыкать от мысли, что гражданская служба должна быть раздельной от воинской. Зачем далеко ходить? Вон я отлучился на полгода, и вместо нормальной спаянной команды сподвижников увидел "заклиненный механизм" аппарата. Вроде бы и дела делаются, но делаются так, что не хочется даже разбираться.
   Как же тяжело заставить людей работать! Что им надо? Во-первых, заработок, удовлетворяющий их потребности. Во-вторых, возможность заняться любимым или интересным делом. В-третьих, быть уверенным в завтрашнем дне, то есть в государстве. В-четвертых, не быть балластом общества - стать связующим звеном. Проще говоря, человек должен знать, что он НУЖЕН Отечеству. Как этого добиться?
   Да, есть о чем подумать, непременно стоит поговорить с отцом Варфоломеем и епископом Иерофаном, не мешало бы и от оппозиции церкви умного человека пригласить.... Стефана Яворского, к примеру, митрополита Рязанского. Являясь ярым противником реформ батюшки, он пытался после моего "преображения" вмешиваться в дела, но так ничего и не добился, и поняв, что царевич уже не тот - воздействовать привычным способом постоянного напоминания церковных догм не получается, он отдалился. Предпочитая следить из резиденции.
   Впрочем, я немного увлекся, мысли не в то русло повернули, будем решать проблемы по мере появления. Главное узнать, что случилось с отцом, жив ли? Напрягая мозги, заставляя со скрипом работать, я окончательно растратил все силы организма. Продолжая обдумывать сложившуюся ситуацию, ища оптимальный выход с наименьшими "затратами" не заметил как веки смежились, перед глазами расплылась благословенная темнота.
   Мир погрузился в сладостное забвенье...
  

*****

27 декабря 1709 года от Р.Х.

Преображенские палаты.

Алексей Петрович Романов.

  
  
   Солнце плавно садилось за горизонт. Часы пробили пять раз, удары как рокот судьбы проносились по улочкам Москвы. Красная площадь за последние дни стала местом паломничества сотен людей, приносящих под стены Кремля толстые восковые свечи. В Успенском соборе который день идут службы за здравие государя и его наследника, впрочем все остальные церкви, храмы, соборы земель русских от него не отстают - службы не прекращаются ни на минуту.
   Негодование царем-батюшкой, страх перед "антихристом", неудовольствие проводимыми реформами отступили перед случившимся несчастьем. Москва замерла, ожидая вестей из дворца.
   Между тем мало кто знал, что полк витязей, вошедший на территорию Преображенского дворца, куда отнесли государя, занял опорные позиции на подступах к комнатам царевича, блокируя свободный проход в опочивальню государя. Приказ Старшего брата был четким и лаконичным: "Занять оборону - в случае сопротивления или неудовольствия со стороны аристократии арестовать виновных и посадить под замок".
   Две роты гвардейцев: преображенская и семеновская, недоуменно взирали на перемещения молодых воинов, резво вытеснивших опешивших от такой наглости ветеранов Северной войны. Старшие офицеры во главе с канцлером Головкиным попытались было восстановить статус кво, попросту приказав витязям "убираться обратно в медвежий угол". Произошла небольшая стычка, в результате пара гвардейцев-преображенцев получила легкие ранения, а один витязь доставлен в лазарет с рассеченным бедром.
   Об этом я узнал буквально полчаса назад, отдавая приказ в обед, не думал, что "птенцы гнезда Петрова" решаться на столь открытую конфронтацию, выходит - дела действительно неважные, поэтому стоит торопиться к отцу.
   -Все в сборе?- вопреки запрету Оли встал с кровати, решив, что непозволительно долго оставлял дела без внимания.
   Одевшись в темно-зеленую форму витязей, с золотыми аксельбантами (у всех витязей аксельбанты белые, золотые разрешается носить только витязям царской крови) поправил портупею с подаренной отцом шпагой, оглядел себя в зеркало, виновато улыбнулся нахмурившейся боярыне, сидящей ко мне в пол оборота:
   - Милая, успокойся, все будет хорошо - перетянули меня так, что, даже прыгая по лестнице рана не откроется.
   -Правда?- с какой-то детской надеждой спрашивает прелестная лекарка.
   -Конечно, разве ты сомневаешься?- теперь моя очередь хмуриться.
   -Тогда иди, делай что должен...- улыбнулась она.
   "...и будь что будет,- добавляю про себя.- Спрашивается, как понимать особей женского пола, если у них логики нет в помине? Впрочем, не буду забивать голову, пусть будет как аксиома, всем известная и не требующая доказательств!"
   -Пошли.
   Командую улыбающимся Прохору, Артуру, Кузьме, Алехандро, всем тем, кто сейчас стоял в прихожей. Время бездействия закончилось. Оставлять все как есть я не имею права. Иначе в головах сторонников отца могут начать появляться разные бредовые идеи, мол, почему бы от наследника тихой сапой не избавиться, или просто отдалить от трона, тихо арестовать и посадить в тюрьму. Да и вообще мало ли какая залетная мыслишка занесется в глубины мозга хитрых, опытных, наглых ставленников отца.
   Быстрым шагом компания идет по коридорам дворца, витязи следом за спинами, пара рот готовится к отражению возможной атаки со стороны главных ворот. Мало ли какие глупости в головах командиров драгун могут появиться, особенно если в руки упал кошель с золотом? Не хотелось бы проливать русскую кровь из-за чьей-то прихоти, но в случае нужды придется сделать и это, никуда не денешься, третьего не дано: или ты или тебя.
   Последние лучи солнца, отражаясь от снежного настила на улицах и крышах домов, гуляли по стенам галерей. Ночь плавно опускалась на столицу, но в Кремле жизнь била ключом "и всё больше по голове".
   Преображенцы вместе с семеновцами стояли на каждом углу, не пропуская никого кроме высших сановников, вот только преградить путь царевичу ветераны не решились, слишком кощунственно для простого русского мужика, пускай и побывавшего в десятке сражений. Приказы старших офицеров попросту не исполнялись, а сами караулы под конвоем витязей уводились в глубь левого крыла дворца, от греха подальше. Повезло еще, что основная масса гвардейских полков встала на постой в Немецкой слободе и прилегающих улицах. Казарм в столице не было, как впрочем не было их нигде, кроме Петровки.
   Строить и оборудовать столь нужное для обычного солдата жилье государь во время войны не пожелал, тратя наличность на вооружение, обмундирование, провиант, денежное довольствие и посольские приказы. Такой немаловажный фактор как здоровье солдата и минимальный комфорт не учитывался вовсе. Что ж, понять можно, но вот следовать примеру нельзя. Реформы в армии на смене мундиров и появления новых строевых приемов не закончились, армия должна быть обеспечена всем необходимым! Чем ближе приближались к опочивальне царя, тем труднее разоружать солдат. Дошло до того, что перед дверями спальни Петра замер кордон из двух десятков солдат под предводительством молодого капитана, наотрез отказавшегося пропускать меня к отцу. Что ж, его право.
   -Полковник Митюха...- выразительно гляжу на Прохора, тот, понимая все с полуслова, выхватывает из кармашка на портупее метательный нож и, резко двинув кистью, кидает в офицера. Тут же алый ручек заструился по шее офицера, заливая белоснежный ворот сорочки...
   -Так будет с каждым ослушавшимся приказа,- жестко говорю гвардейцам.
   В смертельном оцепенении капитан глядел на суровые, злые лица витязей, только что наглядно доказавшие что они не юнцы и могут постоять не только за себя, но и за честь Старшего брата, если будет на то его воля.
   Гвардейцы не сделали ни одной попытки сопротивляться, застыв на месте, только склонили головы. Не дожидаясь, прохожу мимо них, открываю двери в опочивальню, кивнув соратникам, чтобы оставались перед дверью. Видеть царя в таком положении должны немногие. В идеале вообще никто кроме родственников, слишком он отличается от того, который постоянно носился по просторам Руси-матушки.
   -...Государь, но он ведь не сможет - молод, неопытен...- вещал знакомый льстивый голос.
   "Вовремя я тут оказался, очень вовремя, здесь что-то затевается. Тем проще будет их всех "причесать" под одну гребенку,- сомнения мигом пропали, выпрямив спину, твердым шагом, насколько позволяли раны, иду по ковру в сторону большой кровати, возле которой замерли три человека".
   Кажется, здесь нашего топота не слышали, вон, как заняты разговором, хотя нет - шлюховатая лифляндка, сидящая возле изголовья отца смотрит на меня со страхом. Но она ничего не говорит светлейшему князю и канцлеру Головкину. Поняла Марта, что запахло скипидаром!
   Странно, у меня ведь не было жгучей ненависти к ней, откуда только появилась? Хотя быть может, это сейчас все проявляется из-за того, что раньше я эту... особу не видел, поэтому и воспоминания лежали мертвым грузом, а теперь всплыли. Спрашивается, какого хрена Петру русские девушки не угодили, что он иноземку взял, да еще и бывшую любовницу фаворита, хотя для нынешней эпохи такой порядок в порядке вещей.
   -...нет, друзья... видение было мне,- едва слышно шепчет отец.
   -Но мин херц, как же мы будем без тебя!?- чуть ли не с ужасом кричит Алексашка, вставая на колени перед постелью государя.
   -Мой сын позаботится о вас, друзья, не даст в обиду...
   -Он то позаботится, вы знаете, что витязи готовы в любой момент...
   -Я знаю, на что они готовы, канцлер, - жестко говорю князю Головкину, прерывая бестолковый треп.
   Тот в полном обалдении поворачивается лицом, смотрит будто на привидение, по-видимому они и в правду ничего не слышали, неужели комната на столько хорошо звукоизолирована? Нет, не верю, тут вообще не дверь а фанерная прослойка какая-то...
   -Но как же так вышло, тебя не должны были пустить.
   -Да нет, впустили как видишь,- улыбаюсь канцлеру самой неприветливой улыбкой, он слегка побледнел.
   -Батюшка, что же получается, верные псы родного сына к тебе пропускать не хотят, неужто злое с тобой сотворить хотят?- обратился я к Петру.
   -Пошли все прочь отсюда,- тихо говорит Петр, отбрасывая руку любовницы с груди.
   -Благодетель ты наш, почему...- начал было лифляндка говорить, но от резкого окрика царя замолчала:- Прочь я сказал! А ты Алешка останься...
   Троица вышла из опочивальни. Двоих из них должны препроводить в отдельные комнаты, во избежание недоразумений. Люди ведь такие животные, что за теплое местечко очень крепко держатся, могут и заговор затеять, с канцлера и светлейшего станется. Хотя аресты стоило бы применить к большинству сторонников отца. Слишком многие приближенные им служат не государю, а собственному карману, берут взятки и практически ничего не делают для пользы государства. Эти традиции местничества необходимо искоренять, вырывать на корню, насаждая другие порядки.
   -Подойди ко мне сын,- тихо шепчет отец.
   В коридоре поднялся шум, десять секунд и все стихло, слышен мимолетный звон скрещивающихся клинков. Я заставил себя не обращать внимания ни на какие внешние раздражители. Слава богу, витязей в Преображенском хватает. Приближаюсь к постели государя: некогда черные как смоль волосы поблекли, верхняя губа чуть приподнята, будто в оскале, вечно сияющие внутренним светом глаза посерели - пропал живой огонь. Лоб покрылся испариной, рядом с подушками лежит полотенце, раньше оно было на глазах.
   Петр отрешенно смотрит вверх, не реагируя ни на что, одна из бровей порвана на половинки, запекшаяся кровь на ране почти не обрабатывалась, лекари даже сшить кожу не удосужились. Наверное, боялись повредить глаз, хотя может я и не прав.
   Отцу тяжело сейчас, удивительно, что он вообще может говорить, с такими то ранами. Осматриваю Петра, но ничего не нахожу. Но догадываюсь - ранили государя серьезно, вон лицо белое будто мел, много крови видимо потерял.
   -Я хочу кое-что сказать, Алешка,- почувствовав меня рядом с постелью, Петр, провел шершавой ладонью по атласной наволочке, нашел мою руку и крепко сжал.- Мне было видение. В то время когда я был без сознания.
   Отец замолчал, грудь часто вздымается под одеялом, на лбу выступили новые капли пота. Но руку он так и не выпустил, казалось даже наоборот, сжал еще сильней. Чуть слышный хрип вырывался из царского горла. Сильный, некогда здоровый человек лежал передо мной беспомощным и сгорающим, словно свеча.
   Сколько раз царь стоял на пороге смерти из-за болезней и сколько раз он выбирался из загребущих рук Костлявой. Удача берегла царя на поле брани, простреленная под Полтавой шляпа и искореженный медный крестик, лежащие рядом с отцом в опочивальне, лучшее доказательство. Но и мерзавка Удача не может быть всегда рядом, не уберегла она Петра от нелепого покушения. Разбираться с ним мне только предстоит, благо, что пара татей жива и сейчас находятся в тюрьме.
   -...я видел, как спускался ангел... он звал меня, манил... а я не мог уйти, потому что здесь остались нерешенные дела, Катька-потаскуха, дочери, сын...- было видно, с каким трудом Петру давались эти слова, испарина выступила даже на кончике носа, по виску струился ручеек пота. Я не перебивал, он должен высказаться, а я должен слушать и по мере возможности помочь в этом.- Никому не говорил об этом... но обязан сказать тебе, моему наследнику и первенцу. Пусть с твоей матерью у меня не сложилось, не понимала эта затворница порывов моей души... да и не баловал я тебя, но прошу об одном... позаботься о Катеньке и Аннушке с Лизонькой, они твои родные кровинушки.
   -Отец, к чему эти слова, ты ведь скоро поправишься, встанешь на ноги и сам сможешь видеть взросление дочерей,- заверяю царя, с грустью глядя в лицо.
   -Нет, мне немного осталось, являлся ангел во второй раз... вчера, под утро, говорит: "пора тебе Петр, заждались отец с дедом... прадед на тебя глядит сверху, а матушка слезно просит увидится с тобой. Три дня даю, Петруша... больше тебе не прожить". Так что умру я скоро, сын... и государство тебе оставлю. Многое хотел сделать для России, к величию ее привести, да не дал Бог осуществить что хотел... умираю, оставляя тяжесть на твоих плечах, Алеша.
   - Так может, образуется, батюшка? Мало ли что могло привидеться в горячке?- делаю попытку увести тяжелые думы царя в сторону, но все потуги рассыпаются пеплом.
   - Ты не поймешь, сын, пока сам не испытаешь этого. Не могло такое привидится... впрочем, пусть сия учесть минует тебя... Я устал, хочу отдохнуть немного, но прежде чем уйдешь, хочу, чтобы поклялся, что будешь оберегать семью, а мачеху с сестрами тем паче, - голос государя становился все тише и тише, сиплый хрип заглушал едва разборчивые слова отца, но Петр упорно продолжал говорить.
   - Клянусь защищать и оберегать, не будет мне никакого покоя, коли не сделаю для них все возможное! - слова слетают с губ, тяжелым ярмом ложась на шею.
   Непонятная ненависть к лифляндке куда уходит, остаются лишь воспоминания Алексея, того царевича, который читал письма мачехи, старающейся помирить отца и сына после очередной размолвки. Он с нежностью отзывался о ней, правда так и не смог признать матерью.
   Да, стереотипы играют порой глупую и страшную роль в сознании человека, многое могло быть иначе, не появись бесовские выдумки лицедеев и лицемеров. Похоже, многое придется переосмыслить, многое понять, пересмотреть и не делать поспешных выводов из услышанного. Жизнь штука странная и порой непонятная, так почему нам самим надо быть открытыми для окружающих подобно книге? Выходит - человек много больше, чем мертвая плоть древа...
   Черт бы побрал всех философов с их трудами! Как быть, когда осознаешь, что уютный понятный мирок рушится, исчезают бумажные стены возведенных замков, открывая всю гамму красок мира, с его жестокостью, подлостью, красотой и уродством. Раскрывая простую истину - человек существо разноплановое и несовершенное! И относиться к нему однозначно нельзя, даже взять светлейшего князя... етить его... гений военной наступательной доктрины Петра, верный сподвижник и удачливый командир, являющейся столь злостным нарушителем законов и устоев государства, что повесить его было бы великим благом. Да только правильно ли это?
   -...что ж сын, я рад - ты изменился... ступай, пригласи Катеньку, хочу последние мгновения побыть с ней...- отец повернул изуродованное лицо на бок, из уголка невидящих глаз покатилась прозрачная капля, исчезнувшая на одной из подушек.
   Через пару минут заплаканная некоронованная царица вошла в опочивальню Петра, неся на руках полуторагодовалого ребенка, невинно взирающего на окружающий мир с такой любознательностью и вниманием, что даже мое очерствевшее сердце, впитавшее жестокость двух совершенно разных эпох, дрогнуло.
   Увы, но жизнь часто несправедлива: страдают и умирают достойнейшие, умные, благородные, а радуются жизни предатели и скоты. Жизнь каждого из нас порой выворачивает такие зигзаги, что руки опускаются. Тогда когда мир рушится, а земля под ногами превращается в пропасть не стоит унывать, необходимо сражаться до конца не только с врагами, но и самим собой! Ведь то, что нас не убивает - делает сильнее!
   Друзья, стоящие в окружении гвардейцев и витязей, молча разошлись в стороны, ничего не спрашивая, их глаза смотрят куда угодно, только не на меня. Не понимая в чем дело, подхожу к висящему на стене мутному, венецианскому зеркалу...
   Увиденный образ поразил: красные опухшие глаза, мокрые дорожки на щеках, плотно сжатые губы на фоне бедной кожи лица. Медленно подношу руки к глазам, пальцы дрожат, будто их владелец неделю беспробудно пил самогон. Едва касаюсь скул, делаю шаг в коридор, тишина повисла во дворце, где-то хлопнула дверь и все, больше никаких звуков. Не оглядываясь, продолжаю путь, в каком-то полупьяном состоянии бреду в опочивальню. Мокрая ладонь поворачивает ручку двери: шаг, еще один... ноги подкашиваются, холодная неуютная постель принимает в объятия. Надо мной потолок, взгляд скользит из стороны в сторону не видя ничего.
   На грани сознания улавливаю, как рядом опустилась прелестная девушка. Не говоря ни слова она нежно целует шею, губы скользят по коже - сонм приятных мурашек пробегает по телу. Маленькие зубки покусывают мочку уха... оцепенение постепенно проходит.
   Поворачиваю голову, на встречу губам, пальцы рук живут своей жизнью, выискивая крючочки, узелки и прочий крепежный инструментарий женской одежды. Последняя преграда пала, боярыня откидывается на спину, блаженно прикрывая карие глаза... опускаюсь чуть ниже, и теперь мои губы скользят по шелковистой, пахнущей лесными травами коже.
   В голове щелкает, прежде чем разум отключился проносится неприятная мысль, даже не мысль, сравнение происходящего: "Пир во время чумы..."

Глава 2.

Конец января 1710 года от Р.Х.

Рязань.

Царь Алексей Петрович Романов.

  
   День сменяется ночью, жизнь продолжается, но время скорби не истекло. В сердце будто что-то умерло, а воскреснет ли вновь, не знаю.
   1 января, после обеда солнце светило особенно ярко - отец отослал прочь из опочивальни всех, даже жену. Не хотел, чтобы она видела смерть. Только попросил в последний раз посмотреть на младшенькую дочку - Елизавету.
   Царь не спросил где соратники и друзья, будто весь интерес прошлой жизни исчез. Он хотел одного - уединения с семьей, которого не мог добиться во время жизни, постоянно носясь по просторам огромной страны.
   Выходя из опочивальни отца, я слышал тихий шепот государя, молящего меня о прощении, о том, что не уделял даже капли времени. Он просил не забывать родную кровь, текущую в жилах дочерей Петра, дочерей брата отца, всех Романовых. Я почувствовал, как одинокая слезинка собирается в уголках глаз, готовая сорваться, но она осталась на месте - реалии эпохи заставляют быть жестким, давить мимолетную жалость и милосердие, выкорчевывать их любым способом, даже самым радикальным.
   В два часа пополудни царя не стало. У него не было ни горячечного бреда, ни осложнений. Докторам казалось что он пошел на поправку, лицо порозовело, жар спал, однако факт остается фактом - государь Московский и Всея Руси скончался...
   Три дня длилась служба в Успенском соборе и ближайших церквах, священники стояли с иконами в руках, молились за упокой души Петра Великого. Перед иконостасами горели сотни свечей, не переставая звонили колокола.
   Да, Петр Алексеевич Романов как никто другой заслуживает прозвища - Великий, все-таки он сделал немало для страны, а сколько бы еще сделал, если бы не эта напасть - знаю только я один!
   Но жизнь продолжается! Похороны прошли, разбираться с делами в первые дни мне не хотелось, забот хватало и без этого. По моему желанию коронацию провели без долгих приготовлений, там же в Успенском соборе. Во время обряда чувствовалось как тяжесть шапки Мономаха довлеет все ощутимей, весомей, будто кто-то стоит за спиной и с молчаливым вопросом в глазах интересуется: "А справишься ли, милок?"
   Но мероприятия прошли, в глазах народа, бога и себя я полноправный государь. Памятуя о клятве, сразу же определил денежное довольствие Екатерине и ее дочерям, оставив их в Преображенском дворце.
   Сам перебрался в родную Рязань, думая о том, что делать с Петербургом. Отец не успел перенести туда столицу, но заложил и построил ряд отличнейших зданий, то же Адмиралтейство, дворец светлейшего князя, корпус Морских витязей и многое другое.
   Подумав и посоветовавшись с отцовыми приближенными, решил, что указы отца о переносе грузопотока преждевременны, рано это делать. Вот потом, когда Петербург окрепнет, можно будет дать некоторые льготы, сейчас это мероприятие обернется ненужным расточительством и тратой казенных сбережений. По мере наращивания значения Питера можно будет разбить общую торговую систему с Западом двумя морскими путями через Балтику и через Архангельск, чтобы не было больших убытков для торгового люда в случае перекрытия одного из грузопотоков.
   При этом лишать нынешний Петербург его права "расти" нельзя ни в коем случае, а то получается - все затраты на постройку ушли в сточную канаву. Приток капитала должен быть обязательно, иначе город захиреет, станет обычным заурядным городишкой. Но эти вечные затопления... блин, и каналов то некому построить, вокруг проходимцы и жулье иноземное. Ладно, проблему мы решим, мозги напряжем, успокоимся и решим, чуть позже. Русский ум пытливый и деятельный, обязательно нужный человек отыщется, а с ним и идея.
   Раз мои руки развязаны, то некоторые наработки по Рязанской области можно внедрить и во всей России, только надзирателей-управленцев найти необходимо, чтобы дела не стопорились, а спорились.
   Экономика страны, судя по отчетности упраздненного неделю назад коллегиума, находится в полном минусе. Даже выпуск новой монеты, с уменьшенным количеством золота и серебра, не привел к желаемому результату. Казна на грани банкротства, населения по переписи прошлого года стало в центральных губерниях на 20% меньше, а в восточных губерниях на все 40% нежели тридцать лет назад! Можно сделать "ход конем", отдать на откуп монополии: на рыбий клей, икру, соболей, ревень, поташ, смольчуг и табак, скажем на полгода. И прибыток единовременный сразу и в случае злоупотреблений можно будет штраф наложить на того кто сие учинит. Правда поташ и смольчуг очень вредны для лесов, придется заняться тем, чтобы ограничить их получение из нестроевого леса.
   Кроме того, все доходы с питейных, соленых и таможенных издавна принадлежат казне. Их тоже можно на откуп отдать, пока дела не наладятся, да и люди, взявшие в руки прибыльные места будут пресекать воровство, потаенный провоз и многое другое, тем самым косвенно помогая государству, умножая доходы казны в будущем, выискивая оптимальные виды сбора денег.
   Беда в непомерных налогах, наложенных на подневольных людишек. И она остается неразрешенной, ведь если их убрать, то казна оскудеет до крайности. Плюс само крепостничество не дает развиваться промышленности страны, из-за того, что помещикам и дворянам проще послать на работы на полсотни людей больше, чем внедрить какую-нибудь машину. Только малая часть помещиков понимает ценность автоматизации производств, но их так мало, что существенного, качественного скачка с ними за короткий промежуток времени не сделаешь.
   И все же крепостничество нельзя полностью отменить. Не из-за того, что есть большая вероятность бунта дворян, со всеми нелицеприятными для страны вытекающими последствиями. Просто русские люди еще не доросли до того, чтобы быть полностью свободными, процесс закрепощения длился веками. Просто сломать систему одним указом будет не лучше чем выкинуть всех крепостных на улицу, лишив последнего куска хлеба. Необходимо создавать базу постепенно, но ускоренными темпами. Это реальная жизнь, а не глупая сказка, где достаточно сказать хочу то-то и то-то и все наладиться, все люди станут счастливы.
   Лить русскую кровь я не хочу - надо придумывать другой способ, скажем как постепенная отмена крепостничества для отдельных лиц государства путем выделения лучших из крестьян и рабочих. Выставить денежную планку выкупа в размере 20 рублей (жалование 1-го солдата нового строя составляет 24 рубля в год, при этом из него вычитались деньги на обмундирование, так что "чистыми" остаются порядка 12-14 рублей). Если же человек смышленый и работящий, способный к преодолению трудностей то может выкупить себя, а там чем черт не шутит, и в банке кредит взять, под строго регламентированный крестьянский процент* (5 процентов годовых для крестьян, и 7 процентов годовых для торговцев).
   Правда данный прием можно использовать только с "государственными" крестьянами, остальным придется помогать другими способами: выкупать у проштрафившихся и разоренных дворян и т.п. Заодно видно будет, какой дворянин в какой ипостаси лучше представлен. Одному может управлять дано от бога, а у другого воинская стезя лучшая рациональная дрога.
   Однако "цена жизни" у них совершенно разная, как и польза Отечеству, хотя с этим можно поспорить. Заслуги каждого чиновника могут быть не меньшими чем подвиги офицера или простого солдата. Но при всем этом военные, будь то сухопутные или морские, должны иметь привилегированный статус перед любым гражданским лицом, иначе зачем тогда идти на войну? Следовательно "Табель о рангах" который не успел написать батюшка, крайне нужная вещь. Без него вряд ли удастся соблюсти строгую иерархию чинов без проволочек и казусов. Ну не стоит забывать о том, что отношения между разными группами высших сановников пока чисто условные, что при абсолютной монархии крайне нежелательно и даже губительно.
   С репрессий царствование начинать не хочется, но без них не обойтись. В идеале вздернуть пару недоброжелателей нужно, для наглядного примера остальным, да боюсь бояре с дворянами сделают совершенно не те выводы, которые хотелось бы.
   Кстати о боярах - моя ненаглядная прелесть до сих пор остается для меня загадкой, ни прошлого толком не знаю, ни рода не ведаю, правда, утешает одно - она моя, в полном смысле этого слова. Но пара лейб-гвардейцев, посланная в деревеньку под Шацком, должна разгадать загадку истории Оли. Ну не может столь знающая и благородная девушка быть простой деревенской лекаркой, не верю в это! Время терпит, женится пока не смогу, нужен патриарх, благословение матушки.
   Да, проблема матушки... что с ней делать? Доходили слухи, что она вопреки воле отца вела мирскую жизнь, любовника завела. Нужны ли мне ублюдки-бастарды? Нет, но запирать родную мать в монастырь будет не по-человечески. Значит, придется решать проблему постепенно, после того как она приедет в Рязань из Суздальского Покровского монастыря. Память Алексея почему-то помалкивает об этом, намеков никаких нет. Впрочем, будем импровизировать, не в первой, а как крайний случай - монастырь, вполне реальная прерогатива бывшей царицы ...
   -Ваше Величество, что-то случилось?- обеспокоено спрашивает епископ Иерофан, сидящий напротив.
   -Нет, все хорошо, просто немного задумался,- "очнувшись" отвечаю епископу.
   -Кхм,- слегка кашлянул Иерофан, вертя на мизинце тоненький ободок золотого кольца с небольшим изумрудом.
   -Вы, наверное, задаетесь вопросом, зачем я пригласил вас сюда?- откинув ненужную полемику, перехожу к делу, о котором думал последнюю неделю.
   -Да, особенно интересно узнать, почему такая спешка? Мне чуть ли не на Крещенские морозы выехать пришлось,- слегка мрачно ответил епископ.- Я моложе многих епископов, но все-таки здоровьице стараюсь беречь.
   -Правильно, здоровье оно ведь один раз на всю жизнь дается, его беречь просто необходимо... правда не в ущерб службе государевой,- хмыкнув, говорю Иерофану.
   -Так где же тут служба, ваше величество? Когда это церковь всеблагая под дланью государя была, отродясь такого не было, помогать помогала, опорой престолу была во времена тяжкие, но никогда на коленях перед престолом не стояла,- нахмурился епископ, с силой сжимая изумруд на кольце.
   -Признаю, не было такого, да вот до добра ли довело это? Вот и патриарха нет на Руси, думаешь, батюшка, царствие ему небесное, просто так это сделал, оставил местоблюстителя, а не посадил нового Владыку?
   -Не знаю этого, молод был в те времена, не до склок мирских мне тогда было,- с неохотой ответил Иерофан, продолжая вертеть кольцо.
   -Пусть молод, но сейчас то и ум появился, не зря же у тебя в свое время для прожектов помощи просил. Мне с дураком связываться не с руки, да и ты сам выглядишь человеком понимающим, на многое способным, особенно если цель нужную дать...- спокойно смотрю в лицо прикусившего губу епископа.
   Глаза Иерофана прищурились, левая бровь слегка дернулась... но больше никаких признаков волнения не наблюдалось. Между тем я спокойно продолжил:
   -Пришлось немало подумать, кем хочу видеть столь влиятельное объединение подле меня, много прочитал, еще больше услышал и решил - нужна государству церковь подчиненная, подвластная воле государя без каких-либо кривотолков, - напрямую заявляю епископу, глядя в ледяные, морозящие глаза.- Ведь согласись, церковь нужна государству и государство нуждается в церкви, только среди них не может быть равенства, иначе будет идти постоянная борьба, а этого как ты понимаешь не нужно. Но и слабой церкви тоже не нужно, поэтому я, от имени местоблюстителя патриаршего престола, созову Архиерейский Собор для избрания нового Владыки. Кто это будет, пока не знаю, но надеюсь, ты поможешь определиться с выбором?
   -Что?! Ты, царь земли русской, предлагаешь такое? Быть посмешищем для предыдущих владык?!- негодующе воскликнул Иерофан, смотря так, будто я ему предложил душу дьяволу продать. Но спустя пару секунд из глаз епископа исчез фанатичный огонек, появились искры понимания. Понимания того, что это для него единственный шанс, который выпадает раз в жизни и если его не использовать, то повторного шанса больше никогда не будет.
   -Успокойся, я не хотел тебя обидеть, тем более не думал принижать значение Православной церкви на Руси. Просто отец Иерофан, ты должен знать чего я хочу от будущего Владыки, и понять сможешь это мне дать или нет. Если "да" то будем разговаривать на другие темы, важные для тебя, меня и нашего многострадального государства, но если же ты откажешься, то я не буду тебя держать, карать не буду, просто найду замену, пускай хуже тебя, но все-таки найду,- с интересом гляжу за реакцией епископа.
   -Ты, не оставляешь мне выбора...- тихо шепчет епископ.
   -Неправда, выбор есть всегда,- мягко возражаю.
   -Ты прав - пусть будет синица в руке, нежели журавль в небе,- спустя пару минут раздумий сказал Иерофан, тряхнув головой, прогоняя лишние мысли.
   - Кроме того меня интересует решение вопроса с "раскольниками", мне очень хочется знать, как к ним относятся братья по вере, считают ли остальные иерархи их опасными еретиками. Или же готовы пойти на некоторые уступки, для того чтобы русский народ воссоединился и перестали пылать дома несчастных, отказавшихся от перекрещения? Не подумай будто я спрашиваю из праздного любопытства, твой ответ на многое может повлиять,- спокойно гляжу в глаза сорокалетнего московского епископа...
   -Сразу я ответить не смогу, просто не знаю последних настроений...- стушевался Иерофан.- Есть среди митрополитов и епископов, те, кто готов пойти на уступки, есть и те, кто готов и дальше жечь семя ереси на просторах Руси-матушки. Вот Ростовский митрополит Дмитрий прилагает много усилий против борьбы с ними, книги печатает, людей просвещает, Новгородский митрополит Иов тоже книги выпускает и речи в храмах говорит, народ от смут отговаривает. Борются с раскольниками, рьяно борются словом божьим да головами разумными.
   -Если так, то пускай, для государства только в плюс пойдет - благое дело делают. Однако притеснять раскольников более не следует. Когда людей насильно к чему-то приобщаешь, они в противовес, словно бараны начинают себя вести, так что пускай словом священники работают да людей смутившихся к церквам приобщают.
   -Да, именно так и делают, порой к подъячным обращаются, но все-таки делают...
   Епископ замолчал, отстраненно разглядывая столешницу перед собой. Я не торопился, слишком важен этот вопрос для меня, а еще важней то, что скажет сам человек, сидящий передо мной. Подойдет ли для роли главы церкви, послушный мне и одновременно с этим думающий о пастве в том ракурсе, который нужен государю. После того как отец Варфоломей принес свои наработки по подготовке витязей, пришлось на многие идеи, гонимые ранее прочь взглянуть заново, сменить приоритеты.
   Говоря с духовным наставником витязей, в подчинении которого прошлой осенью поступили еще трое семинаристов-бунтарей, с небывалым энтузиазмом внявшие пожеланиям Варфоломея, я напирал на воспитание патриотов своей страны и Веры, без скотского рабского преклонения перед иноземцами. Пришлось отцу Варфоломею запретить употреблять на богословии и логике такой термин как "раб божий", заменив на "верный слуга божий", вроде малость, а при детальном рассмотрении выясняется - не малость вовсе. Но об этом только я, да сам Варфоломей знают, остальные не догадываются, что малолетние воины, грызущие гранит науки, воинской службы и духовного братства, растут воинами со странными понятиями братской чести, доблести и блага Отечества. Не зря именно на зеленом полотне знамени корпуса и полка, ниже бурого медведя замершего на задних лапах, вышиты золотыми нитями всего три слова: "За Веру, Царя и Отечество!"
   - Алексей... государь, - поправился Варфоломей. - Я хотел поговорить о том, чтобы часть этих изменений могла быть внесена в святые Писания в наших книгах.
   -Даже я, Варфоломей, знаю, что это нельзя осуществить, тем более что из представителей в иерархах церкви у меня разве что епископ московский. А силенок у него не так много как хотелось бы. Всю братию он под себя пока не подомнет, вон полувековой бардак разобрать никак не можем, что уж говорить о новых изменениях?
   -Так и я о том же! Зачем нам нужен этот бардак? Пускай две ветви не будут враждовать, ведь одному богу молимся и обряды почти такие же совершаем, ну а то что крестимся двумя или тремя перстами, так разве это столь важно?- молодой священнослужитель внезапно предстал передо мной зрелым умным мужем, который вынашивал в себе эти идеи не один месяц, а то и год. Вот откуда у него оказывается бунтарский дух, а я все гадал, что да как. Причина на поверхности была, стоило только пепел надежд слегка сдунуть и вот она разгорается новым пламенем!
   -Да, Варфоломей, порадовал ты меня,- с улыбкой говорю святому отцу, сидя в келье-кабинете в главном здании Корпуса.- Облегчил ты мои думы, помог ясность приобрести. Вот только почему не хочешь говорить о том, какие беды от идеалистического решения могут быть? Ты не дурак - видно сразу, да и благоволение имеется, значит хочешь получить нечто иное. Но раз ты ярый сторонник нашей Церкви, значит не мирские блага. Что тогда, Варфоломей?
   С лица священнослужителя слетела маска робкого святого отца, в глазах вспыхнул и погас фанатичный огонек. Варфоломей понимает - положением, почетной, трудной деятельностью обязан только мне. Знает и то, что ценю преданных, умных людей. Так что решил наконец открыть все карты - поговорить на чистоту. Вон даже кипу бумаг составил, на краю лежат ровной стопочкой. Ну-ну, поглядим какие помыслы у духовного пастуха витязей.
   -Знаешь, государь, откуда я родом?- севшим голосом спрашивает недавний семинарист.
   -Нет, об этом не узнавал - подумал: захочешь, сам все скажешь. Ни к чему прошлое ворошить,- здесь мне пришлось слукавить - проверить любого человека состоящего на государственной службе надо обязательно, не дай бог какой-нибудь резидент проберется в верхи власти! Но самого Варфоломея я не проверял - документов предоставленных епископом хватило с лихвой.
   -Мы жили близ Борисоглебска. В конце лета налетели татары, каким-то образом смогли пробраться между казачьих застав. Земли разграбили, стариков порубили, старших мужиков тоже, только девушек и детей оставили... ироды! Нас сразу в полон повели, спасибо казачкам донским - выручили, нас мальцов отбили, да на поруки царские отдали. Из всех отроков я один попал в семинарию - раньше в церкви певчим был, почти клириком! Но мало кто знает - наша церковь многие уклады старые сохранила, дьякон старался непоказывать это пришлым, - продолжил Варфоломей, глядя на пальцы, мнущие клочок бумаги.
   -Продолжай.
   -А что продолжать? Дальше, государь, и так знаешь. Решай, нужен ли такой как я, пока поздно не стало. Ведь не мирские блага нужны, мне надо, чтобы потомки наши могли когда-нибудь проехаться по дорогам Руси и видеть людей, с гордостью смотрящих не только на воинов, но и на слуг божьих. Хочу, чтобы исчезла чума татарская, жирующая на славянах почти полтысячелетия! - огонек священнослужителя понемногу разгорался, голос окреп, пальцы на мгновение замерли.
   -Коли так, то не переживай, продолжай работать, неси свет Божий отрокам, дай им несгибаемый стержень веры! Бумаги приготовленные с собой заберу, а там решим, как насущную проблему решить.
   Пара десятков желтых листов, налаженного в прошлом году бумажного производства, в аккуратной папке оказались в руках. Не теряя времени отправился обратно в резиденцию.
   ...Да, господа, маленькие изменения в контексте могут принести нешуточные проблемы, или наоборот великое благо для заинтересованных лиц. Не чужд подобным мерам и я. Мое сугубо практичное желание примерить никоновцев и "раскольников", а соответственно подвести их под единую вертикаль власти - патриарха, носит циничный, управленческий характер, с теологией мало связанный, но при этом от нее недалеко ушедший. Вот такой жизненный казус, вроде и благое дело, а пришло оно только как желание увеличить общую власть и никак иначе.
   Данная "реформа преобразования" создана и взращена после общения с боярином Долгомировым, к которому несколько недель назад я отправил подтверждение полномочий и собственно преобразовал консульство в дипломатическую миссию. Подняв статус на довольно значимую высоту, говоря простым языком, сделал то, что не успел сделать батюшка.
   Вот и получается - "протестантская" ветвь православия появилась в отличие от католической не после того, как утвердилась основа, а, наоборот, до нее. От простоты к усложнению обрядов, языка книг. Как бы то ни было, но раскольники нужны так же как и никоновцы, ибо они русские люди. Просто смотреть на гибель достойных, пускай и немного отличающихся по убеждениям людей, по меньшей мере глупо и недальновидно. Насколько мне известно из истории, именно "раскольники" ведут предпринимательские дела лучше, чем иные собратья по вере и чувство братства у них выражено четче, правда так могло случиться из-за гонений, но факт остается фактом.
   С решением подобных вопросов пришлось идти к епископу Иерофану. Но предварительные планы пришлось изменить - требовалось решить ряд проблем, возникших после скоропостижной смерти отца.
   Полки, стоящие в великоросских губерниях, присягнули на верность сразу как только получили сообщения от гонцов. Командиры целовали серебряный крест, так как преклонить колени передо мной смогли только семь пехотных и три драгунских полка - все кто был поблизости от Москвы. Сложнее дело обстояло с полками удаленными от столицы. Путь в разные концы страны займет не меньше пары месяцев.
   Кроме того требовалось подтвердить старые договоры и союзы, чем я и занялся, с максимальной скоростью подписывая новые соглашения и грамоты...
   -Мне надо через пару дней подготовить список тех кто "за", а кто "против" облегчения участи раскольников.
   -Я сделаю.
   -Нужно, чтобы ты взял под крыло весь корпус "Русских витязей", а потом после назначения передашь отцу Варфоломею.
   -Вот значит как... Лихо Ваше Величество, ничего не скажешь, одним выстрелом двух зайцев получить хотите,- усмехнулся епископ.
   -О чем это ты, епископ?
   -Не о чем, просто мысли в слух. Клобук патриарха, с посохом и крестом, стоят этого. Если будет угодно Богу, я передам отцу Варфоломею на попечение корпус, и не буду влезать в дела. При одном условии: в том случае если стану патриархом Московским и всея Руси.
   -Не беспокойся, это не твоя забота. Есть кое-какие наработки по витязям и некоторым вопросам разделения подхода к обучению молодых воинов. При встрече с Варфоломеем обязательно обсудите их... а потом передадите конечный вариант для утверждения.
   На губах расползается довольная улыбка. На лице епископа проступили капельки пота - не выдержал, дал слабину. Хотя и немудрено - решения такие, что обычно их за минуту принять нельзя, нужно обдумать, посовещаться с собратьями епископами, архиепископами, митрополитами, или вовсе наоборот держать их в неведении. Все зависит от связей Иерофана и выбранной им стратегии поведения. Что ж бог ему судья, мешать ему не хочется, посмотрим, что из этого выйдет. Время терпит.
   Через несколько секунд после разговора дверь кабинета закрылась. Мысленно вытерев со лба реки пота начинаю перебирать документацию, изучать законы и указы Петра. Те, которые он успел ввести за время царствования. Голова начала пухнуть после получаса работы: стараясь вникнуть в суть нынешних проблем, слишком близко к сердцу воспринимаю очевидные огрехи Великого отца. Часть ошибок пока не поздно исправить, часть удастся избежать в ближайшем будущем, но множество других промахов совершены...
   Отложив потертые бумаги, обмакиваю перо в чернильнице-непроливайке, медленно вывожу на белом ватмане, лежащем передо мной: "Раздражение властью...". Так получилось - при Петре оппозиция набрала большую силу - хм, нет, не так - ее негодование было крайне сильным. Очень часто именно из-за неумения царя прислушаться к голосам родовой знати и богатых купцов приходилось пасовать перед реализацией очередной задумки.
   Многие влиятельнейшие роды: бояр, купечества, в мгновение ока оказались классом отверженных, придерживающихся русских традиций, сохраняя честь и старые взгляды о русском праве. Можно ли их судить за то, что они хотят видеть Россию самобытной, идущей по собственному пути, без влияния английских ублюдков и прочей немецкой сволочи?
   Ни в коем случае! Петр этого не хотел, но многого не понимал. Есть такая поговорка: "по себе людей не судят", смысл ее прост. Царь хотел кулаком загнать народ на новую дорогу преобразований, но делать столь опрометчивые шаги недальновидно и глупо. Нельзя думать за других так прямолинейно! Да, объяснение приземлённо, зато доходчиво.
   Можно порушить начинания отца, большой кровью повернуть реку Новаторства вспять, взять нужное у Запада и продолжать жить затворниками, но надо ли это Руси, почувствовавшей огромный потенциал, силу, предела которой просто-напросто нет? Нет, наше Отечество заслуживает большего, чем есть у нее сейчас, нужно прекратить иностранную интервенцию кадров, оставить одаренных, а остальных выслать: нечего всякую шваль на просторах Русского царства держать, кормить из казны. Хочешь хорошо жить - работай оглоед! А нет так скатертью дорога, без тебя хватит желающих приобщиться к русской культуре.
   Возвышение талантливых соратников, пусть родившихся среди черни, должно быть отличительной чертой новой политики, не ущемляющей заслуг старой родовитой знати. Как бы ни хорохорился Петр, понятие чести и истинного благородства достижимо в большей степени именно в старых родах, имеющих по несколько десятков колен воинов в прошлом. Да, понятия чести, отваги. Мужество можно взрастить, как делается в корпусе, но это капля в море. Нужна опора среди старой аристократии, чувствующей свое нынешнее обособленное положение в России.
   Необходимо решить, какие проблемы стоят острым клином между мной и старой знатью. Во-первых, камнем преткновения является губительная практика обучения дворовых и боярских детей за границей. Накладно для карманов родителей и губительно для интересов России. Из-за того, что отношение молодых недорослей на Западе к обыкновенным жителям такое же, как и здесь - пренебрежительно-оскорбительное. Своеволие проскальзывает в манерах больше положенного. Гонору много, а толку зачастую никого. Придется отменять новшество отца, пусть обучение за границей происходит на добровольной основе.
   Старый князь Ромодановский - вторая проблема, которую я должен решить. Хм, стоит подумать, тем более старик сразу после смерти отца просился на покой. Отпустить со службы? Да вот беда: кадров для замены нет, значит, Преображенский приказ останется без квалифицированного главы, значит решено - князя не трогаю. Время пройдет, поглядим, как будет дальше. Делаю пометку в дневнике: "князь-кесарь - оставлен в должности".
   Ну и третье - пренебрежение Петром и его компанией православием, взять известный "Всешутейший Пьяный Собор". С бесовскими игрищами и распутством я тоже не согласен, можно найти более культурные развлечения - Русь всегда славилась светлыми головами. Хотя среди народа до сих пор бывают несколько дикие игры...
   День плавно перешел в вечер, я не заметил этого, спасибо обер-камергеру Никифору, следящему за освещением в кабинете. Вдоль стен в подсвечниках стоят толстые восковые свечи, разбрасывая желтые паутины света на предметы, выхватывая силуэты из темноты. Глаза устали, хотелось уснуть, никуда не выходя, но нельзя, нужно идти в опочивальню, к Оленьке, а завтра вновь заниматься государственными делами, решать ворох проблем, в надежде услышать хорошие вести.
   Одеревеневшие ноги нещадно кололо, словно сотни иголок пронзают стопы, бедра, икры, добравшись до постели скидываю камзол, сорочку... зеленые штаны летят в угол, сапоги следом за ними.
   В коридоре тихо прошли караульные, еще слышатся удары сапог о деревянный дощатый пол дворца. Веки непроизвольно сомкнулись, в голове появился неясный образ какой-то картины, но не успел он обрисоваться полностью, как сонное царство отворило створки врат, впуская измученное и уставшее сознание...
  
  
  

*****

Февраль 1710 года от Р.Х.

Москва.

Успенский собор.

  
   Сугробы закрыли, чуть ли не четверть всех дорог ведущих в Москву, сани порой не могли пробраться через снежные нагромождения. Срочный созыв иерархов русской православной церкви заставил многих почтенных архиепископов и митрополитов бросить дел. Мечты многих властолюбивых церковных глав могли сбыться - возможность восстановления патриарха дает огромные возможности, возвращая пошатнувшуюся десять лет назад власть в руки церковных сановников.
   Я добился своего - день Архиерейского Собора неотвратимо приближался. Труды, потраченные на созыв церковных глав, затрачены не зря. Удача соблаговолила повернуться ко мне лицом, а не задом. Многие мирские и духовные дела требуют пристального внимания, невзирая ни на какие удачливые совпадения. Ну а иерархи все-таки люди, а значит, ключики к каждому подобрать можно, надо только постараться...
   Одним желанием, пусть оно трижды правое и благое, людей не перекуешь. Именно поэтому необходимо предусмотреть любые случайности, как с людьми, так и временем проведения Собора, начинающемся за полтора месяца до Пасхи. Дабы иерархам хватило времени добраться до Успенского собора из любого храма необъятных просторов России. Нужно успеть провести все положенные службы, и только потом начинать Архиерейский Собор.
   Правда я службы и обряды не люблю, хотя необходимость их понимаю лучше многих собравшихся. Они опора для страждущих и надежный костыль для сомневающихся. А я ни к тем, ни к другим не принадлежу, с давних пор сам привык все делать и решать, не спихивая ни на кого собственные проблемы.
   Вспомнилась недавняя встреча с постриженной в монахини матерью. Сначала я думал, что она может засомневаться в моей подлинности, да вот только не учел одного - прошла почти дюжина лет, и воспоминания о маленьком сыне понемногу выветрились из головы не самой заботливой мамаши. Правда, последний раз "Я" посещал ее не так давно - в начале 1707 года, но думаю женщина она понятливая - не в свои дела лезть не будет...
   Хотя в случае нужды можно вновь отправить ее в монастырь. Без должного пиетета перед этой особой. Что и говорить, если через полгода после пострига мать заново начала жить в миру, завела на стороне любовника, не побоявшегося приехать вместе с ней ко двору.
   Идея посадить любовника матери в холодную не прошла проверки на прочность. Мать поселилась в малом дворце в Коломне, вместе с любовником, довольствие матери я выделил треть от собственного, меньше чем Екатерине с двумя малолетними великим княжнами - расточительство не лучший способ траты пустующей казны.
   Можно сказать мол нельзя так с матерью, родная кровинушка мучилась, рожала... Но я ничего не чувствовал в груди при виде этой женщины. Если при Петре вторая натура, давно задавленная мной, иногда начинала трепетать, то при взгляде на мать ничего не шелохнулось. Может не та Лопухина? Мелькнула еретическая, глупая мыслишка, но какой-то неприятный осадок остался, видимо часть сомнений с неприязненным холодком вышли наружу.
   Мать, почувствовавшая неприязнь, попросилась уехать в Коломну, где еще в молодости батюшка построил ей то ли небольшой дворец, то ли княжий терем. Что мне оставалось делать? Пришлось отпустить, стирая с уст радостную улыбку. Возможно потом, когда я буду готов к новой встрече, она пройдет иначе.
   Уезжая, Лопухина с неохотой благословила нас с Олей, как-то странно поглядывая на нас, будто узнала что-то такое, отдаленно-знакомое, чуть ли не родное. Постояв пару минут, она все-таки вымучила улыбку и, забравшись в карету, стоящую на полозьях попрощавшись, тронулась в путь, сопровождаемая двумя взводами безопасников.
   Негромкое покашливание заставило пробудиться от собственных мыслей, справа стоит епископ Иерофан, с улыбкой глядящий на иерархов, на стенах собора разнообразные образы, иконы. Но глядеть на них не хочется: не лежит душа созерцать угодников и великомучеников, похожих друг на друга словно близнецы.
   Прежде чем начать Собор, иерархи должны отстоять службу, а вместе с ними предстояло помучаться и мне - впереди ожидает решение действительно серьезного вопроса. Одна беда, заунывные пения у меня ничего кроме зевоты не вызывают, никакого священного трепета, не говоря об экстазе, не возникало, даже обычное любопытство, присущее каждому человеку, кому-то в большей, а кому-то в меньшей степени, быстро пропало. Еле-еле удается сдержать очередной приступ зевоты, чем дальше, тем утомительней и упорней шла борьба с зевотой. Богослужение для меня прошло в борьбе с собой.
   Как часто бывает, собравшиеся в Успенском соборе испытывали некое вдохновение после службы. От иерархов разливались в стороны волны спокойствия, заставляя верить в положительную реализацию задумки. Да и зачем ссориться, ругаться в такой то день? Ведь не абы кого выбирать придется - патриарха!
   В умах сердобольных иерархов должны быть мысли о том, что они братья. Следовательно какие свары могут быть, если выберут наиглавнейшего из своего круга?
   Да, наивен я был думая так, очень наивен, ведь предупреждал меня епископ Иерофан, мол не торопись, надо к делу спокойней, рачительней подойти, да вот не послушал - теперь придется самому расхлебывать. После семичасовой службы иерархи разошлись по отведенным им покоям, так что завтра они должны прийти на Собор в приподнятом, умиротворенном состоянии. Ну не могут столь светлые головы, как они, за один день изменить покою души.
   Как хорошо начинался Архиерейский собор: чинно, мирно, никакой суеты, одна благодать. Казалось, молитва принесла в умы архиепископов, митрополитов просвещение, помогающее избрать достойнейшего среди равных. И вроде к этому шло: речи хвалебные лились рекой, ближе и ближе подступаясь к главному вопросу - избранию патриарха.
   Вот только Удача, зараза, частенько спину и то что ниже показывает, в последний момент принося разлад в четко выверенные планы. Приглядишься и можешь увидеть вместо легкой походки напряженную спину хищника, готового в атаковать любого покусившегося на принадлежащее ему добро.
   Я на выборах присутствовать не мог, хоть и царь, а все-таки мирянин - должен смиренно отступить в сторонку и покорно ждать окончания "съезда". Ибо выбор, который сделают духовные отцы, священен. Однако у меня есть свои способы узнать нужную информацию. Забочусь в первую очередь не о себе - о покое русского народа. Да и ничего плохого от одного двух взглядов на творящееся священнодействие не случится.
   Кандидатура епископа Иерофана смогла быть выставлена благодаря лазейке в законе выборов патриарха, чем вызвала нездоровый ажиотаж.
   Незадолго до начала Архиерейского Собора пришлось лично пообщаться с местоблюстителем патриаршего престола, митрополитом Рязанским и Муромским - Стефаном Яворским, дабы он самолично выдвинул кандидатуру относительно молодого претендента на патриаршие регалии: клобук, крест и посох. Пришлось сообщить за уступку этому без сомнения умному и властолюбивому иерарху, что вскоре будет создан управленческий орган русской православной церкви, и пообещать что во главе него вполне может оказаться сам митрополит. Местоблюститель оказался не дурак, намек понял правильно и за три дня до начала Собора провел предварительную подготовку "почвы" среди других иерархов.
   Духовный владыка Стефан заняв место, выпрямился во весь немаленький рост и степенно произнес оговоренную заранее речь, добавив в конце, что желает видеть на патриаршем месте Московского епископа Иерофана.
   Стоило последнему слову местоблюстителя замолкнуть в тенетах Успенского собора - поднялся жуткий гвалт, перемешавшийся с зубовным скрежетом старцев, кто-то вовсе начал причитать, моля Бога о прощении и снисхождении. Мда, представление то еще: и смех и грех как говорится, хорошо, что меня там в открытую нет, глядишь, и чего-нибудь ненужного отчебучить иерархи сподобятся. Хотя громких слов хватает и так...
   - Не дело столь молодого да раннего избирать на такой высокий пост! - писклявым голосом вопил Тверской архиепископ Каллист Поборский, разменявший недавно седьмой десяток.
   - Иерофан у целого полка душегубов духовным отцом признан, так неужто мы в сих злодеяниях потворствовать будем?! Не бывать этому! - задыхался от гнева Ефрем Янкович, митрополит Суздальский и Юрьевский.
   Я сдерживаюсь, силясь не наделать глупостей, и продолжаю глядеть на творящуюся внутри Успенского собора вакханалию. Сам молодой кандидат на патриарший престол сидит рядом с местоблюстителем. Иерофан чуть-чуть сбледнул, брови нахмурены, вместо губ - сплошная тонкая линия.
   - Позорище и срам! И это духовные отцы народа, того и гляди с кулаками друг на друга кинутся, - яростно шепчу под нос, не отрываясь от потаенного глазка.
   Постепенно голоса разделился: нашлись защитники у полка витязей, бас старого митрополита Астраханского и Терского, Сампсона перебивал голоса большинства собравшихся здесь иерархов:
   -Забываете вы, что эти "душегубы" многих людей спасли, церкви защитили, когда вместе с войсками царскими мятежников укорачивали. Или может забыли как нечестивцы для дела непотребного храмы божьи разоряли, а монахов на дверях развешивали, аки плоды по осени перезрелые? Забываете братья, что в строгости юные воины живут, живота своего не жалеют, подобно стародавним богатырям русским!- несколько напыщенно сказал Сампсон.
   Подготовительная работа Стефана Яворского не прошла даром. Раз такой умудренный и опытный церковный владыка, как митрополит Астраханский и Терский, высказался в пользу предложенного молодого московского епископа, пускай и немного витиевато, используя одобрение созданного полка "Русских витязей". Да, закулисные, кулуарные игры всегда были, есть и будут, и святые отцы в них если не гроссмейстеры, то кандидаты в оные точно.
   -Помним мы, помним, и недавний указ помним, тот самый, в котором говорится о землице церковной, принадлежащей нам испокон веков. Неужели забыли, братья во Христе? - негромко спросил седовласый Киевский митрополит Иоасаф Кроковский.
   "Вот хрыч старый! Чего неймется, мошну растрясти боишься? Так самому от этого выгода большая будет ... хотя чего это я, с чернозема землицы церковной, что в Белоруссии и Украине денег собрать много больше можно, чем получить при откупе холопьих семей. Да, рановато я огласил указ, а ведь предупреждал Варфоломей, мол, непрочна сила твоя. Не поверил, привык на штыки солдат полагаться, хотя всего-то полтора месяца как шапку Мономаха примерил,- с негодованием подумал я, смотря на то, как в зале шум постепенно стихает и на лицах спорщиков проявляется задумчивое выражение".
   -Сколько можно о бренном заботиться, когда Русь-матушка супротив половины мира стоит? Неужели нам мошна дороже, чем царство небесное и любовь ближнего своего?!- немного наигранно прервал речь киевского митрополита Варлаам Косовский, епископ Иркутский.
   "Да, тебе отче действительно на людишек уповать не следует, у тебя прибыток с мехов ой какой немаленький, а если заручится поддержкой патриарха, то и вовсе хоть завод пушнины открывай... стоп! Дельная мысль, стоит подумать на досуге, раз зверье ценное в лесах обретается, глядишь, и приручить можно будет, как гусей каких,- стараясь не упустить мысль, быстро набрасываю в дневнике пару заметок, спеша вернуться к "наблюдательному посту"".
   Между тем дела приняли дурной оборот, Стефан, человек довольно внушительных габаритов, к тому же верный батюшке человек крайне близко воспринял столь негативную реакцию со стороны некоторых иерархов к выдвиженцу - епископу Иерофану. Получается слово Стефана не такое твердое и прочное, раз тщедушные создания как тверской архиепископ поднял голос против предложения местоблюстителя патриаршего престола.
   В праведном гневе митрополит Рязанский и Муромский, закатав рукава, дабы сподручней вразумлять неразумных чад, с хеканьем припечатал полупудовым кулаком ближайшего говоруна - Сильвестра Волынского, митрополита Нижегородского и Алатырского. Тот не ожидая удара булькнул нечто невразумительное и сполз под стол, будто угорь морский в заботливо подставленную бадейку.
   -А ну не тронь брата нашего!- прорычал митрополит Великоновгородский Иов, выступая вперед.
   Короткий взмах и сам Стефан, не удержавшись, заваливается на спину, приголубленный мощным "гвоздем" брата во Христе. Тут уж не вытерпели остальные собравшиеся, засучив рукава, а некоторые даже не утруждая себя подобными приготовлениями, иерархи, не разбирая где свой где чужой, каких взглядов придерживается и в какой епархии сидит, молотили без разбору первого попавшегося под руку. Лупили по головам и телесам истово, с небывалым энтузиазмом, будто давным-давно хотели учудить нечто подобное, да вот только повода не было, а тут и повод появился и достойные противники нашлись. Мне даже завидно стало от такой несправедливости, костяшки кулаков едва ощутимо зачесались, требовали молодецких игрищ, а я вместо разрядки вынужден сидеть в тайной комнате.
   Удары иерархов экономичны, дерущиеся церковники почти не тратили сил. Будто постоянно занимаются спортом: может, боксируют где-нибудь на закрытом подворье? Ха! Смешно поглядеть на это.
   Стефан, очнувшийся после удара Иова, мотнув головой, прогоняя появившихся разноцветных мошек, вышел перед обидчиком и со всего размаха ударил в грудь, вминая пышные одежды митрополита. Однако тот будто не обратил внимания на удар, вновь приложил Стефана полбу. Но местоблюститель не упал - усерднее заработал пудовыми кулаками, стараясь пробить грудную клетку митрополита.
   -Ребрышко то твое сломаю, а потом глядишь, и дальше лечением займусь! Весь Великий Пост в келье проваляешься, пень старый!- с упоением выдохнул Стефан, показывая волчий оскал.
   - Я раньше полюбуюсь на твою квашню, христопродавец окаянный! - хекал и крякал Иов, молотя кулаками по голове Яворского.
   Долго продолжаться безобразие не могло и через пару минут затихло, недавние драчуны расползлись по углам "зализывать раны", с негодованием глядя на потрепанных, но не сломленных противников. Один епископ Иерофан стоял в относительно опрятном виде, всего пара ударов досталась молодому иерарху, да и те скорее раззадорили, чем причинили сколько-нибудь серьезный ущерб. Глаза епископа блестели, предвкушая новое развлечение.
   Между тем один из иерархов - архиепископ Воронежский Арсений, не участвовавший в "возвышенной" и "духовной" потасовке встал с места, ладони обратились к небу, будто беря в свидетели, по залу липкой паутиной расползлась тишина:
   -Стыдно мне, братья, за то, что Архиерейский Собор превратился в непотребство великое. Нет здесь сейчас святых отцов, одни голодные псы смотрят друг на друга, в тягостном желании вцепиться друг другу в глотку. Махать кулаками и мужики могут, да надо ли, святые отцы? Чем не гож епископ Иерофан? Тем, что молод, да по государевой просьбе выдвинут?- Стефан Яворский недовольно заерзал на месте.- Да-да, именно так, об этом все знают... и понимают, что неугодные могут оказаться где-нибудь подальше от нынешних епархий, скажем на тех землях, что казачки украинские открыть в свое время удосужились. Надо ли это нам? Подумайте, а я пока посижу, старость, знаете ли, не радость...
   Витавшее в воздухе напряжение начало спадать, на лицах иерархов застыло задумчивое выражение. Только я один пребывал в растерянности: не ожидал такого хода от воронежца, вроде и против не выступил, и в то же время "за" не сказал, правда других к этому "за" подвел. Стоит с архиепископом пообщаться, глядишь нечто дельное получится.
   -Пора,- не спеша, направляюсь к выходу, огибаю кельи, коридорчик выводит к дверке, протискиваюсь вперед - на встречу свежему воздуху и морозному февральскому ветру.
  
   Преображенский полк перебрался в Рязань следом за государем, половина батальонов расквартирована в Петровке, а остальные встали на постой в ближайших селениях. Однако второй гвардейский полк остался в Подмосковье, и теперь две роты семеновцев стоят в оцеплении Успенского собора. Никого лишнего или постороннего, даже служек иерархов не видно - по домам съемным разбежались. На дулах фузей гвардии блестят примкнутые штыки, караулы обходят периметр, остальные неподвижно всматриваются в даль.
   Военная форма этой эпохи ярко выделяется на фоне старорусских нарядов мельтешащих на улице зевак, среди них частенько встречаются и европейские камзолы, парики, выбеленные жабо и кружева. Вроде со вкусом подобраны наряды, а глядя на солдат тут же плеваться хочется. Отменить бы их форму, да перепрофилирование на другой образчик мундира, подобный тому что носят витязи только-только начинается, и производственных возможностей пока недостаточно, так что годик-другой обычным воинам придется походить в старой форме. Зато потом заметно облегчится, не надо будет надевать парики, чулки и прочую ненужную атрибутику. Единственное можно офицерские шарфы оставить: солдаты в бою командира будут хорошо видеть.
   Пока я дошел до ворот, прошло пару минут, шум стих, иерархи сидели на местах, некоторые оживленно беседовали между собой, озлобленно поглядывая по сторонам. С усмешкой приглядываюсь к лицам святош: у кого рдеет под глазом сине-фиолетовый фингал, у кого из носа струится тоненькая струйка крови, кто-то вообще челюсть трогает, проверяя сохранность. Говорить собравшимся по поводу недавней баталии я ничего не стал, хватило того, что "битва" была чистой и честной, без подлостей семейства Медичи: никаких ядов, кинжалов, удавок - только русский кулак и живая сила организма. Красота!
   Но устыдить седовласых старцев стоит, как никак не семинаристы недавние, а столпы веры, на которых оная обязана держаться, государю помогая:
   -Стыдно хоть, надежда православного люда, угнетенного в суровом, жестоком мире?
   Никто не ответил, только Стефан угрюмо буркнул, мол, все мы люди, и ничего человеческого не чужды. Оглядываю сидящих иерархов, мысленно прогоняя заготовленную речь. Каким бы профаном в церковных делах я не был, прекрасно понимаю - человек не будет просто так рвать жилы и стремится к чему-то неизвестному, странному, чужому. У каждого должна быть цель, но вот какая она у духовных лидеров? Мне по сути не нужны марионетки или запуганные болванчики, нужны помощники, пускай не единомышленники, но те, кто все-таки как-нибудь хочет помочь в возрождении величия церкви... под патронажем государства. И этот вопрос являлся трудным даже при Алексее Михайловиче. Хотя патриарх Никон и являлся доверенным лицом царя, но под руку не попал. Трудная задачка, но думаю смогу удивить иерархов, не мужлан перед ними стоит в самом-то деле - царь не много и не мало!
   - Знаете, святые отцы, очень грустно видеть вас в таком состоянии, - с грустью признаюсь замершим иерархам.
   От моего откровения они опешили, удивленно выкатили глаза из орбит, даже о недавних разногласиях забыли.
   -Сегодняшний день мы объявляем днем забытых тревог и печалей. Приводим себя в порядок, а завтра поутру, уважаемые иерархи, продолжите Собор - я искренне надеюсь: он будет плодотворнее сегодняшнего. За сим прошу меня извинить, дела, знаете ли,- резко разворачиваюсь и выхожу из зала. На пороге останавливаюсь, голова слегка повернута вправо, слова небрежно слетают с губ.- Из-за срочности дела вас никуда не выпустят из собора: нужное и необходимое принесут в кельи. Цена сбора слишком велика, чтобы попусту время тратить на склоки.
   Видимость заботы сказалось на настроении иерархов, никто не сказал ни слова против: все странно смотрели мне в спину. Они не знали о том, что отдыхать мне слишком рано - многое зависит от того, кого выберут патриархом. Нужно предпринять упреждающие шаги. Для этого стоит переговорить со Стефаном и Иерофаном, глядишь и мудрую мысль подкинут - проще будет на завтрашнем выступлении.
   Удивительно, но первый день Собора закончился, иерархи разбредались небольшими группами, некоторые уходили поодиночке - каждого объединяла одна особенность: у всех на челе глубокая морщина, губы плотно сжаты, глаза потеряно выискивают неведомого союзника. Им кажется, что слишком неправильно проходит Архиерейский Собор, нет освященного права голоса, нет никакого права, только желание царя, вещающего устами местоблюстителя патриаршего престола, вытребовать теплое место для своего ставленника.
   -Так что ты хотел услышать, государь? Спрашивай. Что знаем, то скажем, а коли нет то извини, больше ничего поделать не можем, до утра времени мало, - осле Собора в большой палате-келье сидело три человека: я, Стефан и Иерофан.
   Нам предстоит многое обсудить, а вот с чего начать я не знаю...
   -Я не хочу, чтобы митрополиты, архиепископы и епископы земли русской были чем-либо унижены на Соборе,- сформулировав мысль пришлось сразу продолжить, оба собеседника удивленно воззрились на меня, явно не понимая, что я хочу сказать.- Да-да, именно так, ведь получается, что никакого выбора у них нет, потому что царь не может позволить занять столь нужное и важное место непроверенному человеку. Но всем нам нужно, чтобы церковь не упала на колени, а наоборот получила толчок к возрождению...
   Не зная как дальше сформулировать мысли в подобающую форму я замолчал, удрученно глядя в сторону. Первоначальные идеи когда-то разработанные мной - рушились на глазах, слишком жесткие, не такие нужны. Следовательно они нуждаются в корректировке.
   -Кхм... надо не только с нами совет держать - есть человек, понимающий в подобных делах лучше нас. Да вот характер зелоно скверен,- с неохотой отозвался Стефан Яворский.
   -Уж не про Арсения ли, архиепископа Воронежского, говоришь ты? - нахмурился Иерофан.
   -Про него
   -Этот стервец действительно помочь может, да больно хитер и изворотлив.
   -Что умен - хорошо, а характер мне не важен. Если проблему решить поможет, я ему многое дать смогу, пусть он и без корыстных побуждений делать захочет. В любом случае выслушать его я обязан,- ставлю точку в дискуссии.
   Тяжело вздохнув, местоблюститель патриаршего престола встал со стула, золотой крест на груди плавно покачивался в такт движениям, ряса слегка смялась - пара скупых движений и складки пропали. Стефан поцеловал перед уходом распятие, после чего вышел в коридор...
   ...Утро пришло незаметно. Мне пришлось ущипнуть запястье - так быстро полетела ночь, но ничего кроме легкой боли я не почувствовал. Разговор с воронежским епископом оказался долгим, очень долгим. Арсений знал об иерархах каждую мелочь: стремления, желания, слабости, даже предложил способы угодить большинству:
   -Нельзя их стращать, и запугать ты их не сможешь.
   -В крайнем случае можно и запугать, если против воли пойдут, - как то неуверенно заявляю ему, понимая - это мера крайняя.
   -Нет, из этой мысли ничего хорошего не получится - они и так многое пережили, смертью их не запугаешь,- так же степенно продолжил епископ.
   -А кто сказал, что можно только смертью пугать?- удивляюсь словам епископа.- Если обвинить иерарха перед Собором непригодным его места, потребовать отречения от сана и выслать в дальний монастырь замаливать грехи, думаешь не испугается?
   -Кхм...
   -Я думаю - испугаются,- губы расползлись в усмешке: на каждого жеребца найдется своя уздечка.
   -Испугаются, но не ссылки,- чуть погодя ответил воронежский епископ.- Иерархи забвения испугаются. Нет ничего хуже забвения...
   В глазах Арсения застыло пламя погашенной давным-давно боли, посыпанное пеплом времени. От жестоких слов оно вновь всколыхнулось. Искры, раздуваемые ветром времен, вспыхнули веселым пламенем для того чтобы в следующую секунду надолго пропасть в глубине тусклых очей старца.
   -Им надо дать что-то большое, чистое, то, ради чего они смогут забыть распри и негодование принятым решением,- сухие тонкие пальцы епископа медленно гладили седую бороду, подбородок в такт движению руки покачивался вверх-вниз, вверх-вниз - как у китайского болванчика.
   - Цель нужна. Кто с этим спорит? Но вот какой она должна быть? Ведь не обращение же новых народов в православие...
   - А почему нет? Вон погляди на семя басурманское, не гнушаются христиан в ислам принимать и ничего не случается, радуются только... песьи выкормыши! - выплюнул старик.
   - Хм, допустим, я предложу им подобное. Но мало в ком горит огонь веры, способный сравниться с фанатичным жаром предков.
   - Кто сказал будто таковых нет? Да отроки и иноки готовы хоть завтра пойти нести свет православия на окраины Руси-матушки. Но в чем-то ты прав, государь - мало этого, чтобы иерархи объединились. Нужна Сила для веры священной, ничем и никем несдерживаемой...
   -Ей-ей, отче, ты говори да не заговаривайся, ишь, силы ему несдерживаемой, да я тогда первым прикажу всех под домашний арест посадить, коли лезть начнете не туда куда надобно!- прерываю зарвавшегося воронежского епископа.
   -Так не про власть земную говорю,- с легким укором сказал Арсений.- Про духовную, над душами нашими грешными вот о какой власти толкую.
   -Не надо продолжать! Я знаю какова сила в Слове, особенно если правильно подобрать несколько Слов,- жестко говорю епископу.
   -Хорошо, палку быть может перегнул, но все-таки дай надежду на большее!
   -Да куда уж больше то? Патриарха возвращаю, Синод святейший при нем создаю, что вам еще надобно?
   -Дай православные реликвии, обещай добыть их... вместе с Царьградом,- огонек в глазах Арсения с каждым словом разгорался все сильней, появилось ощущение будто не старик сидит подле меня, а юный отрок в дряхлом теле.
   -Вот как заговорил, а я то думал, что ты задумал, губа не дура, но только потребуется много усилий, очень много,- подумав, отвечаю епископу с затаенной надеждой глядящего мне в глаза.
   -Коли так - быть по сему,- прикрыв глаза, Арсений вздохнул полной грудью.- Изберем патриарха, но помни государь, что обещал вернуть Священный город!
   -Не волнуйся отче, мне этот город тоже самому полезно получить,- отвечаю, устало облокачиваясь на спинку кресла.
   "Особенно если он упадет в руки на блюдечке с голубой каемочкой..."
   В окошко кельи упали первые рассветные лучи солнца. Ночь пролетела как одно мгновение, а я даже пары часов не соснул, что ж Русь-матушка требует жертв в первую очередь от царя.
   -И в правду время пролетело как одно мгновение,- тихо шепчу под нос.- Что ж отче, думаю сегодня перед выборами я скажу то, что остальные хотят услышать, но и от тебя жду помощи.
   -Не волнуйся царь-батюшка, все будет, так как надо,- с улыбкой ответил воронежский епископ.
   -Тогда мне здесь делать нечего, через пару часов начнутся выборы...
   Попрощавшись, прикоснувшись к хладному золоту распятия губами вышел из кельи епископа. Вышел из собора и чуть ли не бегом направился в сторону ближайшегодома, принадлежащему московскому купцу - Никите Андреевичу Земину. Дабы лишний раз не ездить во дворец я перенес резиденцию в его дом, да и только для того чтобы пару часов отдохнуть и перекусить скоромной пищи.
   -Ваше величество изволите отобедать или велите пригласить гонцов?- обер-камергер стоял на пороге купеческого дома, не отличающегося от княжеских хором.
   -Пускай гонец подождет, прикажи принести горячего и пару чарок сбитня,- на ходу снимаю с зимнюю песцовую шубу, соболиную шапку, прохожу в трапезную - тут сидят два друга, неразлучных с недавнего времени.
   Кузьма и Алехандро не пожелали остаться в Рязани, отправились со мной. Олю пришлось оставить в Соборном дворце, дела по созданию аналогичной Московской школы математики требовали неотложного внимания. Из всей честной компании только трое в Москве, но надеюсь в скором времени мы сможем вернуться в Рязань.
   -Как продвигаются дела?- усаживаюсь во главе стола, спрашиваю жующих соратников.
   -Плохо, Алексей,- голос Кузьмы чуть дрогнул.
   -Это почему? Мне казалось дело идет как надо,- изумляюсь такому ответу.
   После того как я уехал с посольством в Европу в устройстве полка витязей обнаружился изъян - при подавлении бунта Булавина его не выявили. Честно сказать до сих пор не понимаю, как подобное вообще могло случиться, ведь все хотел предусмотреть, ан нет, не тут то было. Дело в том, что обоз во время подавления бунта был на 2-м Рязанском (5-м пехотном) и Калужским (7-м пехотным) полках, из-за чего витязи оказались разгружены и смогли свободно маневрировать, но стоило полку выйти "в свободное плавание" как обнаружился этот недостаток.
   Из-за того, что в полку не было иррегулярных войск, у солдат снизилась маневренность, вследствие чего задумка нового вида войск встала под угрозу. Если с обустройством лагерей и съестного снабжения витязи справлялись, то перевозка 20-ти орудий стала настоящей проблемой. Ведь нет достаточного количества тяглой скотины - этого просто не предусмотрели. Великие стратеги! Облажались по полной программе, эта проблема частично решилась командиром полка, купившего у населения некоторое число животин, благо у Прохора имеется полковая казна, иначе могла случиться катастрофа! Но ничего - ошибки учтены, подобного впредь не повторится.
   Плюс ко всему пришлось возобновить выпуск картечных снарядов, все-таки "кубышки" незаменимы как дальний вид опустошения рядов противника, вблизи их эффективность резко падает - возвращение к картечным зарядам для поражения врага на ближней дистанции стало вполне закономерным.
   В начале месяца на оружейные заводы России: Тульские, Олонецкие, Тобольские и Московские отправлены образцы казнозарядной фузеи, "колпаков", а так же 3-х фунтовой ручной мортирки, разработанной специально для картечного заряда наподобие "кубышек", вроде допотопного гранатомета со шрапнелью.
   Всем известно - картечь на близких дистанциях чрезвычайно эффективна. Отсюда следует вывод - мортирку можно применить как дробовик. Стальная конструкция выстрел выдерживает: ствол несколько удлинен по сравнению с имеющимися образцами мортирок этого времени. Однако в силу объективных причин надеяться на удачные экземпляры оружия из не лучшего по качеству метала заводов России особо не стоит. Если не получится - придется отзывать заказ и оставлять на "плечах" Истьинского завода.
   -Кроме того не хватает "колпаков" для гвардейских полков, не говоря про остальные, да и в самом устройстве витязей есть ряд неточностей, от которых необходимо избавиться в скорейшем времени...- угрюмо заметил Кузьма.
   - О переизбытке артиллерии говоришь, Кузя? - спрашиваю бывшего поручика-Преображенца.
   -Да, о нем самом. Не выдержать нам столько орудий... да и не нужны они в таком количестве, на марше половина воинов с "колпаками" возится, а для тех задач, которые мы для них разрабатывали времени не остается. Лишние пушки для мальцов...- сокрушенно заметил Кузьма.
   -Не переживай, еще не поздно поменять, конечно не завтра, но и ничего необратимого не случилось. Мы несколько перемудрили с пушками, честно признаться не нужны они витязям в таком количестве. Что если вовсе оставить десяток, и объединить в одну роту? Все равно в битве все "колпаки" подчиняются одному командиру и задумка о привлечении пушек к взводам не срабатывает, значит и не нужна она, раз такие дела происходят,- глотая куски жаренного барашка, предлагаю куратору корпуса.
   Ошибочность новшеств, удачно влившихся в русло преобразований, я понял относительно недавно: по дороге из Азова в Рязань, там же сделал первые заметки. Подумал какие задачи должны выполнять витязи в первую очередь:
   Из всех идей остались: мобильность и концентрация огня на малом участке сражения. Отец пытался добиться последнего концентрацией войск на участке, а я созданием пушек и приданием их взводам в качестве дополнительного источника огневой поддержки пехоты. Мысль может и здравая, но несвоевременная, как если бы сейчас начали разрабатывать глубинные бомбы - опасное, грозное оружие... и пока ненужное. Так и мои идеи: здравые, умные, но ненужные.
   Решение перейти на более подходящий вариант для мобильности витязей пришло сразу. Но в реализации случилась заминка, решившаяся в середине января этого года - Дима Колпак показал улучшенный аналог существующей ручной мортирки. Миномет 18-го века предназначен для стрельбы навесом с большим угловым коэффициентом: от 15 до 70 градусов, в зависимости от фиксированного положения на медной подушке и железного вентиля на треноге. Единственный заряд для мортирки - картечь, заключенная по образу и подобию "кубышек" в продолговатую жестяную оболочку. Зона сплошного поражения картечи составляет десяток саженей, с фронтом разброса в две дюжины саженей. В снаряде 40 картечин: если частично заменить "колпаки" на мортирки, то огневая мощь увеличится многократно, при этом мобильность только повысится. Но от артиллерии отказываться нельзя - задачи решаемые этим видом войск, другими войсками решиться не могу! А вводя новое вооружение в полк "Русских витязей" поневоле придется дополнять наставления. Никуда не денешься, чем скорее допишем, тем быстрее войдут в обиход правила.
   -Тогда можно будет высвободившиеся орудия распределить между полками и начать подготавливать по образу витязей,- задумчиво протянул Кузьма.- Тем самым все офицеры в ближайшем будущем будут обязаны пройти хотя бы урезанную школу витязей, а еще лучше если командиры младшего звена все будут подготовлены в корпусе.
   -Правильно, но о догадках стоит помалкивать, потому что подобное решение вопроса не понравится ветеранам: все реорганизовывать будем не спеша, отдельно каждый полк. Не разрушая устройство. Просто переучивая командиров и переоснащая полк по новому образцу...
   -Да таким образом мы за пяток лет не управимся!
   -Да, не управимся, но разве тебе хочется увидеть бунт офицеров, Кузя? Мне нет. Поэтому офицеры полков должны знать - их места останутся за ними. А как это сделать?
   -Наградить?- выдал свое предположение Алехандро.
   -Правильно, награда для государства стоит много меньше, чем для отдельного человека, так что проблема с переустройством армии не должна быть сколько-нибудь болезненной,- с улыбкой отвечаю ему, поглядывая на Кузьму.
   -Ну коли так, тогда задача упрощается. Главное проследить, чтобы детали были сделаны правильно и в срок.
   -Точно! Вот этим и займитесь, чтобы к апрелю могли предоставить армии готовые образцы оружия с боеприпасами. И чем больше, тем лучше!- быстро прожевывая пищу, гляжу на часы и тут же встаю из-за стола. Время подходит к концу, скоро начнется новый день выборов, исход которых предрешен.
   -Тебя сегодня ждать? Или нам самим в Оружейную палату наведаться, да парочку мануфактур осмотреть?- с тоской поглядывая на нетронутый кубок вина поинтересовался Кузя.
   -Сами, друзья, все сами, у меня дел невпроворот: потом предоставишь отсчет. Удачи! И внимательней там с государственными заказами. Ты знаешь: если что не так, спрос с тебя будет! - напоследок предупреждаю сына боярина Микулы.
   -Эх, и за что это мне? Жил бы в деревеньке не тужил, баб щупал, ребятишек плодил и забот не знал,- пробормотал под нос поручик.
   -Как это плодил?- не понял испанец, с акцентом вытягивая гласные буквы.
   -Ну, Алехандро, ты темен! Нежели у вас там в Гишпании детей по иному делают? Пальцем, что ли?- воскликнул поручик.
   -Каким пальцем, Кузьма?- испанец нахмурился...
   Объяснение смысла данной фразы я недослушал, вышел из трапезной и пошел во двор, где дожидались запряженные парой вороных жеребцов сани. Есть люди готовые ежеминутно рвать жилы во имя любимого дела и в то же самое время гундеть под нос о тяжелой ноше. Вот к такой группе Кузьма и относится...
   Солнце поднялось над небесной кромкой ярко освещая улицы Первопрестольной. Мелкие лавочники носят по улицам куцую снедь, кое-где без разрешения раскладывали товар крестьяне и ремесленники, устраивая торжище чуть ли не посередине улицы. Бросив взгляд в сторону особо горластых торгашей, замечаю суетливо снующих людей то и дело бегло оглядывающих выставленные на продажу товары. Неспешная езда в санях по московским улочкам разнообразило будни.
   Заворачивая на улицу, ведущую прямиком к Успенскому собору, услышал лихой свист полицейских, гонящих стайку веселого молодняка. Мальчишки в сутолоке смекнули свою удачу и обчистили пару зевак, срезав тройку другую кошельков. Вот и получается - преступление совершенно чуть ли не на глазах у толпы, а поймать воров не удастся, они рассеиваются в этой смой толпе, после чего сразу уходят на дно. Так и получилось: полицейские, пошумев пару минут и подозрительно поглазев на прохожих, ругаясь отправились обратно, не надеясь найти малолетних воров.
   "Полезно иногда попутешествовать инкогнито, ни суеты, ни сутолоки,- слезаю возле дверей собора, слушая перезвон колоколов".
   Вопреки опасениям выборы патриарха прошли без инцидентов. Правда, перед тем как они начались пришлось произнести вступительную речь, прекрасно понимая - все иерархи будут делать выбор под нажимом с моей стороны или стороны моих сторонников. Все обязаны чувствовать - какой-никакой выбор у них имеется и эта мелкая уступка царской власти с их стороны идет не во вред православию, а наоборот к вящей славе.
   - ...Сегодня великий день для Руси-матушки. Именно сейчас мы сможем, наконец, обрести нового Владыку, вслед за которым поведем народ к духовному величию по зыбкой дороге душевной страсти, на которой много греховодных путей. Они будут манить всю жизнь, но мы не поддадимся! Не дадим поддаться и другим, вырвем братьев и сестер из лап неверия и мракобесия, объединим усилия отцов и дедов, проложим новый путь к сердцам неверующих и страждущих. Но это возможно только при одном условии, святые отцы - мы должны быть единым целым, как этот кулак!- вверх взметнулась моя ладонь, пальцы медленно сжались в кулак.- У нас не должно быть глупых обид и сомнений, все, что мы будем делать, должно быть общим, нерушимым, иначе никакие идеи не смогут воплотиться в жизнь. Митрополиты, архиепископы, епископы, помните - от вас зависит, быть ли Руси Православной сильной и единой или нет.
   Не оглядываясь назад, я медленно иду к двери, чувствуя на спине десятки пар глаз. Быть может, они неверящие, а может восторженные, увы, не знаю, главное - они были!
   Кто-то из сидящих иерархов шумно глотнул, шаги гулко разносились по залу, в висках пульсирует тупая ноющая боль. Хочется на часок-другой отключиться и просто лежать на перинах, понежиться, не думая ни о чем. Одна беда - в скором времени мне этого чуда не видать: дел много, каждое из них нужно обдумать и верного человечка к решению приставить, дабы польза была, а не вредительство. Шутка ли что три четверти налоговых и таможенных сборов в современной России оседает в карманах служак, не доходят до казны?
   Что мог сказать старым умудренным главам епархий молодой государь, только-только вставший на едва окрепшие ноги? Ничего о чем бы они не знали, но я их удивил. Умный поймет, а дураков в епископате отродясь не было, вот придуривающихся это да, хватает. Без патриарха церкви живется не сладко: постоянные дрязги, ссоры, доходящие чуть ли не до драк - это не делает чести священнослужителям, раскалывая разобщенное церковное братство на группировки враждующих неофитов.
   Правда, по молодости лет забыл упомянуть - большая часть церковных и монастырских земель, вместе с проживающими на них крестьянами переходят к государству, взамен государство обязуется выплачивать монастырям, богадельням, церквам и пр. пр. фиксированные денежные компенсации. При этом монополия на производство восковых свечей и предметов церковно-приходского толка Русской православной церкви сохраняется за Церковью. Откупные хозяйства и торжища упраздняются, тем самым ориентируя Русскую Православную церковь на помощь государству. Дотации и субсидии планируется распределять неравномерно, по ходу работы самой структуры и реализации ее непосредственной задачи. Но это будет урегулировано чуть позже.
   ...Наступил полдень. Архиерейский Собор закончился, поставив все точки над "Ё". Выдвинутая кандидатура епископа Иерофана принята большинством голосов спустя пару часов обсуждений. Попыток саботировать заседание не было.
  
  
  

Глава 3.

Середина марта 1710 года от Р.Х.

Рязань.

Государь Всея Руси Алексей Второй.

  
  
   Зима понемногу отступает, появились первые проталины, можно ожидать появления первых подснежников, до которых так охочи юные девы и почтенные матроны. Сонная жизнь "пробуждалась", входя в новую колею. День заметно "вырос", не требуется ложиться в пять часов вечера: люди могут позволить себе засидеться за веретеном, или вязанием корзины из лозы, накручивать мотки шерсти на деревянные кадушки. Весна наступает единым фронтом: сразу на всех направлениях, где-то удачливей, где-то наоборот, еле-еле успевая отбивать у стужи, принадлежащие ей по праву земли...
   Как приятно просыпаться в теплой мягкой постели рядом с любимым человеком, когда за окном тяжело падает мокрый снег. Оленька лежит на плече, губы приоткрыты, показывая белоснежные зубки, того и гляди замурлычет от удовольствия и счастья.
   Аккуратно укладываю голову Оли на перины, ноги опускаются на пол, укрытый медвежьими шкурами, не гляжу на часы - давно приучил себя к раннему моциону, чуть ли не с восходом солнца встаю, благо ещё зимой Солнце встает позже. Поцеловав спящую девушку, прокрадываюсь к двери, бесшумно притворяю за собой.
   За спиной стоит Никифор, рядом с ним в стороне клубится пар из таза на треноге. Чистое полотенце перекинуто через левую руку обер-камергера, на лице почтительное выражение, рядом серебряный кувшин, над ним витает облако приятно пахнущего аромата луговых трав.
   В руках скользит кусочек мыла, думаю о том, что мыловарению в Петровке, да некоторых монастырях стоит уделить большее внимание, все-таки хорошего качества получился продукт. Постояв пару минут, застегиваю мундир, и неспешным шагом иду в кабинет, где давно лежат документы по реорганизации приказов в министерства.
   После внимательного изучения текущих дел в организации системы управления я выявил 9 основных направлений. Их точное количество будет ясно чуть позже. Мне пока неизвестно кто будет каждый из них возглавлять. Давать столь хрупкое формирование в руки молодых соратников? Нет уж, спасти Россию от краха будет нереально. Пусть молодцы сначала поучатся делам у проверенных и знающих дело людей, а потом и сами получат в руки что-то важное и ценное.
   Суть нынешних приказов не удовлетворяет нарастающему кому дел. Нужна значительная реорганизация. Напрашиваются министерства - элемент управления определенной сферой государства с четким руководством и четкой аппаратной зоной ответственности. Если грамотно подойти к делу, то подготовка чиновников будет идти на должном уровне, по принципу пирамиды, с проталкиванием достойных более успешных "кирпичиков".
   После детального разбора на бумаге появились следующие министерства: Обороны, Иностранных дел, Гражданских дел, Морское, Финансов, Производственное, Внутренних дел, Государственной безопасности.
   Вместе с этими новыми преобразованиями появились на свет и некоторые элементы, не встречающиеся в данной эпохе. Попытки отца сформировать постоянный военный штаб не встречали противоречия, но всегда заканчивались одинаково - то есть неудачно. Теперь министерство Обороны включало в сразу два отдельных аппарата управления: Генеральный штаб, где должна вырабатываться стратегия и тактика любых войн а так же методики обучения - и Тыловая служба, прямые обязанности которой - обеспечение войск нужными вещами, слежение за изготовлением обмундирования и пр. пр.
   Министерство Иностранных дел обязано проводить политику государя, вовремя снабжать новостями, быть проводниками царской воли в монархических домах Европы, Азии и всего мира. Министерство Гражданских дел обязано заниматься прослеживанием соблюдения выполнения тех норм и законов, которые приняты в стране, обязаны выполнять поверки объектов, стоящих в государственном реестре пользы* на первом месте: дороги, каналы, верфи, порты.
  
   ГРП (государственный реестр пользы) принят 11 февраля 1710 года от Р.Х. после обсуждения на общем Соборе в Кремле, при участии родовой знати, бояр, думных дьяков, окольничих, думных бояр, а так же патриарха Иерофана.
  
   Морское министерство обязано следить за строительством военного и торгового флота, качеством сходящих на воду судов, оплатой труда корабелам и т.д. Кроме того Мормин совместно с министерством Финансов обязано создавать морские караваны, обеспечивая их охраной для отправки в дальнее плавание. Министерство Финансов должно вести строгий учет расходам казны, собирать налоги и следить за деятельностью собственных служб в областях и на местах.
   Производственное министерство должно вести разработку новых месторождений, прослеживать пути для обогащения казны металлами и сырьем, следить за имеющимися мануфактурами и заводами. Проводить политику протекционизма в отношении тех предприятий, которые будут указаны государем или его доверенным лицом.
   Министерства Внутренних дел и Государственной безопасности в сущности обязаны делать одну и ту же работу только в разном масштабе, если первое обязано следить за спокойствием на дорогах, в городах и селах, то второе - занимается безопасностью страны за рубежом, проводит контрразведку или наоборот выведывает секреты других стран.
   В любом случае нужно обсудить данный вопрос на Царском Совете: все же проще будет, глядишь, и мыслишки здравые появятся. С первых посиделок, когда я не был наместником Рязанской губернии, появилась традиция собираться в Общем зале. Будь я в отъезде малая часть левого крыла Соборного дворца (именуемого в честь Кремлевского собора, площади на которой он находится) всегда была открыта для соратников. В зале постоянно обсуждали, спорили, ругались, выискивали наиболее подходящее решение для очередного возникшего вопроса. Приведя себя в порядок, спешу перебраться к друзьям, часть которых (Кузьма, Алехандро) вообще предпочитали не покидать его, постоянно проживая в гостевых комнатах. Пускай, мне спокойней от этого - верные люди под боком дорогого стоят.
   Лучи солнца только начали проскальзывать сквозь серые хмурые тучи. В коридорах пока прохладно, неровные тени светильников колышутся, создавая причудливые уродливые картины. Пара слуг суетливо меняют масло, стараясь спрятаться подальше от холода. Даже печи, созданные на манер встраиваемых в скелет казарм витязей, не помогали. В проектировке дворца подобная "часть не предусматривалась".
   -... говорю - воровать будут и взятки брать будут,- голос Николая еле доносился из-за плотно прикрытой двери в Общий зал.
   - Так на что тогда меры нужны? Неужели ты думаешь, что помогут поблажки, отмена налогов ненужных? Человека постоянно надо под надзором держать, правда понимают истину немногие, - возразил Волкову Артур.
   - О чем спорите, друзья? - прикрываю дверь, в просторном зале блуждает легкий аромат сбитня и кваса.
   - Да вот Миша, - кивнув в сторону Михаила Лесного Кузьма. - Предложил по образу пруссаков выделить из ведомства отдельный приказ или службу, чтобы она за служивыми людьми следила и казнокрадство воспретило.
   - Дельная мысль, сам придумал или подсказал кто?- приятно удивляюсь нужной идее.
   - Да барон Гюйсен подсказал, он в Москве обретается, в помощниках у стольника Желябужского, вот с ним я и пообщался немного, - честно признался начальник Службы Безопасности.
   -И в чем же тогда камень преткновения? Идея плоха, или, быть может, донес не правильно?
   -Нет, идея то хороша, да только не выйдет из нее ничего,- нахмурился Николай.
   -Это почему Никола? - вглядываюсь в лицо купеческого сына.
   -В России брали взятки всегда, и какие б чиновники не были, они все равно будут брать, как ты не контролируй.
   -Хм, интересный довод, вот только неправильный. Надо думать не о том, что нельзя сделать, а о том, как это выполнить!- чуть громче говорю примолкшим соратникам.- Вот ты Коля скажи, откуда такая уверенность? Хотя нет, не говори, сам скажу. Многие думают из-за того, что кормление чиновников на местах зачастую зависит не от содержания на посту, а проходимости людишек. Что ж, в какой-то мере это так и есть, правда многие забывают, что в руках чиновников оседает больше половины казны государства, и это не считая платы за труды. Так что же надо сделать, чтобы такой поток казнокрадства прекратился, завешать улицы трупами чиновников - так ведь работать некому будет, тогда как?
   -Если деньги бы младшим чинам вовремя платили, то глядишь, и порядочнее они станут, ведь многим действительно порой дома есть нечего,- тихо сказал Сашка Баскаков, с тоской глядя куда-то в неведомую даль.
   -Надзор строгий нужен,- добавил Мишка Лесной.
   -Защита людям нужна, с них могут больше стребовать - у казны деньги воровать будут,- предложил Николай.- Да и служкам защита нужна - дело такое, крадут не только малые чины...
   -Так в чем дело, почему плохо к предложению Миши отнеслись? Дельная мысль, пока не продуманная: необходимо определиться с задачами, штат подобрать. Кажется батюшка, царство ему небесное, делал попытку создать нечто подобное. Господа - будем работать, перед нами стоят задачи интересные, трудные, но выполнимые.
   В этот день решить вопрос с созданием министерств, реорганизацией приказов не получилось, даже поднимать не стал, слишком молодые головы новой задачкой увлеклись, постоянно подвергая предложения критике и здоровому прагматичному подходу, удивляя усердной работой. Впрочем, и через день два вопрос о министерствах не поднимался, я решил не торопится - дела идут споро, прерывать их нет смысла. Ребята увлеклись! Артур про мастерские забыл, часть перенес в Тулу и Липецк, недавно заложив железоделательные заводы. Похоже кандидат на "министерский портфель" наметился, хотя стоит несколько урезать его обязанности - слишком много власти в руках датчанина может оказаться.
   Эх, сколько предстоит сделать, сколько исправить! Но унывать не будем, труд сделал из обезьяны человека!
   Шли потихоньку дни, вырисовывалась единая структура новой службы, подбирались кадры. Во главе нового органа решили поставить стольника Желябужского: хорошего организатора, сведущего в вопросах будущего ведомства. Почти все приготовления сделаны, теперь прописывались акты для учреждения, причем главный закон писал для Фискальной службы лично я. "Ответственность фискалов перед государем и служивыми людьми". Вводилось понятие - "личной неприкосновенности фискала", сама служба во избежание давления извне выводилась в самостоятельную структуру, подвластную только царю. Однако при этом вводилось и ограничение фискалов в виде строгих правил. Правило двойственности обвинения - в случае навета и невиновности обвиняемого на данного фискала налагается штраф в половину суммы, которую он хотел получить от человека. За взятку или казнокрадство предложил ввести суровую кару: виновного фискала прилюдно казнить, а его семью, вплоть до второго колена незаметно вывозят в другую губернию, создавая иллюзию жестокости царской власти, неотвратимом возмездии. Таким образом, предполагалось избавиться от большей части нежелательных элементов, желающих вступить в ряды новой службы. В итоге на службу пойдут не аферисты и вымогатели, а законопослушные люди. По крайней мере, я на это надеюсь.
   Обсуждая в очередной раз проект фискальной службы, ее недостатки и плюсы, я не утерпел и рассказал об идеи реорганизации приказов. После обсуждения идею не только приняли, но и начали с пылом, жаром реализовывать. Чем больше мы обсуждали новую тематику, тем острее вставал вопрос о несовершенстве другой сферы государственных интересов - административной. Слишком мало губерний, а площадь, занимаемая ими, порой не уступает площади европейских королевств. Так что параллельно двум проектам реализовывался и третий: по разделению новоявленных губерний на меньшие части, с внесением в них инфраструктуры и обозначением наиболее подходящих малых столиц - административных центров губерний.
   Скорость совместных работ заметно упала. Постоянные нестыковки в главенствующих вопросах приводили к тому, что приходилось возвращаться чуть ли не к истокам и заново переделывать, создавая структуру, могущую функционировать в обновленной России. В конце концов, поняв, что таким образом ничего путного не получится, я разделил работу над проектами на части и отдал соратникам, строго настрого запретив лезть не в свои дела, чтобы не мешать друг другу...
   Первые списки будущих фискалов легли мне на стол через месяц после начала работ. Аккурат за неделю до венчания с боярыней Погожевой.
   Да, я смог узнать из какого рода ненаглядная Оленька, не скажу, что это было легко, хотя Михаил и отрицает. Безопасники перерыли буквально половину центральной России, выискивая доказательства, намеки, упоминания об Оленьке и её старой няньке - все то, что могло навести на след. Вот только власть Миши Лесного нужно уменьшить, дабы глупых соблазнов не возникло, не хочется терять даровитого человека из-за глупых амбиций. В случае нарушений придется наказать сурово, для пресечения в дальнейшем возможной "болезни".
   Есть простая истина - у государя нет друзей, есть соратники, сподвижники, верные псы, слуги... но все они подчиненные, которые, не выполнив поставленной задачи, должны быть наказаны. Просто - как и все в этом мире, а значит надежно, как неизменные законы вселенной. Мне не следует забывать об этом ни в коем случае...
   В документах принесенных Михаилом собраны материалы, нашедшиеся в закоулках великоросских земель. Желая обрадовать спасительницу, я хотел узнать правду сам, чтобы легче было преподнести Оленьке. Выяснилось следующее, семнадцать лет назад, в городе Шацке служил воеводой - Илья Борисович Погожев, чей род происходил по древним родословцам от литовца Василия Воргоса, по прозвищу Погожий. Далекий предок Ольги участвовал в Куликовской битве, именно там получив чин окольничего. Увы, но больше по роду выяснить не удалось, зато смогли найти свидетеля, который рассказал, что когда он был мальцом в дом на окраине, где жил воевода поздно ночью вломились тати...
  
   За околицей вяло тявкает соседский пес: видимо в безлунную ночь ему тоскливо и одиноко. Внезапно животина зарычала, гавкнула и сразу заскулила, будто получила от хозяина шлепок. Высокий трехэтажный терем воеводы безмолвствовал.
   -Чалый, отворяй ворота!
   Пропитой, глухой бас будто гром среди ясного неба, нарушил хрупкую тишину подворья.
   -Замок залип, не открывается, - из-за забора донесся тихий голос.
   -Так выбей, времени мало.
   -Проснутся домашние - не успеем всех убить.
   -Ты главное открой ворота, а дальше поглядим убежит кто или нет,- веселое мужское хмыканье вторило главарю татей.
   Секунда - другая по двору пронеся удар обухом топора по железке. Едва слышный скрип - ворота в подворье шацкого воеводы отворились: не медля ни секунды к терему побежали десяток татей. У каждого в руке топор или клинок, у пары за кушаком блестят в свете факела дула пистолей.
   -Тимошка ирод окаянный ты что творишь!?- донеся удивленное восклицание со второго этаже.- Трево...!
   -Заткнись отрыжка собаки!- сплюнул один из татей стряхивая с руки капельки крови - метательный нож слегка задел большой палец.- Как бы домашних не подня...
   Разбойник не договорил - с парадной двери вылетел один из подельников, орошая землю кровью из рассеченного плеча. Следом за ним из терема вывалились трое воинов в красных кафтанах с бердышами наперевес.
   -Пали в них!- заорал главарь, первым подавая пример. Пистоль лег в мозолистую руку фитиль медленно тлел примерно на середине, щелчок за ним следом яркая вспышка огня из дула...
   -Дрон выводи хозяина!- крикнул один из стрельцов за спину, на груди расцветал алый бутон неведомого растения. Воин умирал.
   Сутолока ночного боя приобрела некую осмысленность, в свете факелов видны разъяренные рожи разбойников. Шум во дворе разбудил всех домочадцев. Возле входа в терем замерли двое стрельцов, им на помощь выбежали трое служак воеводы, в руках у каждого из них фузея с тлеющим фитилем. Мгновение - и сизый дым расползается ядовитыми миазмами перед входом. В толпе нападающих кто-то ненавидяще закричал и тут же замолк. С верхних этажей посыпались глиняные горшки, плошки, мелькнул одинокий трехногий табурет...
   -Разом навались!- главарь затянув окровавленное бедро бросился к двери, отводя в сторону бердыш стрельца и поднырнув под древко выбросил клинок на встречу противнику. Шпага с легкостью прошла сквозь тело воина пропоров легкое, вышла со спины...
   В образовавшуюся брешь обороны воеводского терема кинулись пара татей. Удар, еще один и один из смельчаков отлетает в сторону с окровавленной культей вместо руки - на крыльцо зло оскалившись вышел воевода Погожий:
   -Ты ли это Корзень ко мне в гости решил наведаться? Подходи, я тебя попотчую, сучий сын!- толедская кираса - гордость воеводы, блестела с рыжем свете огня, блики фамильной сабли воеводы рисовали кровавые узоры.
   -Я, Илья Борисович. Вот, думаю, загляну к старому знакомому, братчину выпью...
   -С тобой леший и тот пить откажется, Иуда проклятый!- плюнул в сторону главаря татей воевода, бросаясь в гущу разбойников.
   Кто-то из нападавших запалил деревянный терем с трех сторон, отрезая пути бегства всем домочадцам боярина Погожего. Но не знали тати ,что по черному ходу убегала с маленьким дитятком кормилица, то и дело хлюпающая носом. На рукаве у молодой девушки остались следы крови госпожи - лежащей перед окном с прострелянной головой. Шальная пуля разбойников все-таки достала непоколебимую хозяйку.
  
   Был жаркий кровавый бой, но разбойники запалили терем и убили всех хозяев, вот только нянечку и грудную дочь воеводы тогда не нашли. Все думали что они сгорели в доме. Думаю в скором времени я смогу обрадовать возлюбленную, да и пожениться надо будет. А то даже Варфоломей косо смотреть начинает, мол, в грехе живем...
   -Милый, как думаешь, мне подойдет ободок или нет?
   Я с мученическим видом второй час стою рядом с Олей, наблюдая за ее манипуляциями с одеждой и украшениями. Три дня назад я решился - сделал Оле предложение, на что та с радостью согласилась. В первый день боярыня заявила, что помощи не примет и приготавливать наряд будут под ее приглядом, ну а мне отводилась роль зрителя обязанного оценить прелесть композиции.
   "Пора заканчивать, побаловал и будет, все-таки я государь, а не мужик-лапотник! - непонятно из-за чего разозлившись, сажусь в кресло, продолжая смотреть на Олю".
   -Знаешь милая, возможно, после нашего венчания придется больше внимания уделять проектам, особенно тем, что касаются создаваемых школ и подготовки лекарей-травников для нужд войска и мирного населения.
   -Я и без напоминания чуть ли не каждый час проверяю все ли в порядке, нет ли препятствий для прожектов,- не отрываясь от зеркала, сказала молодая девушка.
   -Я знаю, но этого мало,- мягко говорю ей.- Война со шведами не закончилась и предстоит многое сделать, чтобы заключить мир на тех условиях, которые нам выгодны.
   -И что? Ведь ты будешь рядом...
   -Нет, рядом меня не будет. Пока мое место во главе армии, государь обязан быть примером для солдат и офицеров,- прибавив в голос каплю стали увидел блеснувшие в глазах Оленьки слезы.- Что-то случилось?
   -Да! Я тебе не нужна, а важнее для тебя...
   Договорить я ей не дал, легонько хлопнув по письменному столу кулаком. Звук получился гулкий - слегка не рассчитал, со стола упала небольшая чернильница, прокатившись по персидскому ковру она замерла где-то в углу. По серому пушистому ковру медленно растекалось иссиня-черное пятно.
   -Я искренне уважаю, ценю и люблю тебя милая, но с этой секунды не желаю слышать ничего подобного, ты знала, на что соглашаешься, если недовольна - удерживать тебя не собираюсь,- тихий раздраженный рык выводит боярыню в ступор.
   Слезы Оли готовы сорваться с ресниц, но что-то их удержало. Я не в силах глядеть на плачущую любимую встал с кресла и пошел к двери, но выйти не успел, моя ладонь оказалась между двух миниатюрных детских ладошек Оли.
   -Прости меня,- совсем тихо говорит она, с затаенной надеждой глядя в глаза...
   День венчания приближается со скоростью черепахи. Приготовления к празднеству становятся все суматошнее и суматошнее, в рязанском кремле служки выдраивают каждую пядь, развешивая гирлянды перед входом в Успенский собор*, патриарх, перебравшийся из Москвы в Рязань, безвылазно находился в соборе. Чем он там занимался, я не представлял, хорошо, что вообще все чем-то занимаются, на меня внимания не обращают, а волнение с каждым днем растает!
  
   *подобно многим соборам России в разных городах встречаются соборы, посвященные одними тем же христианским покровителям или священнодействиям.
  
  
  

Глава 3.

Апрель 1710 года от Р.Х.

Рязань.

   За последние месяцы в Петровке произошли разительные изменения, видные невооруженным глазом. Больше нет десятков столбов черного дыма, устремляющихся ввысь, не снуют каждый день подводы с рудой, лишь изредка приезжает малый караван под конвоем безопасников. Тяжелое производство из Петровки постепенно перевезли ближе к Истьинскому заводу.
   Остановился поток людей, перевозимых в эту богом забытую деревеньку. В паре верст от Петровки вырос целый комплекс зданий: казармы, столовая, оружейная, учебные мастерские, мастерские Дмитрия Колпака, перебросившего две трети паровых молотов на завод. Уменьшилась интеграция подсобной рабочей силы для корпуса.
   Не всем старожилам нравились появившиеся в деревне новшества, но кто их будет спрашивать? Особенно им не нравилось то, что деревня полностью оказалась подвластной корпусу "Русских витязей". Некоторые старики недовольно хмурили брови, но поделать ничего не могли. Зато с другой стороны в деревне забыли о проблемах связанных с самообеспечением, да и слух о постройке дороги, тянувшейся к Рязани, приятно согревал души деревенским мужикам.
   Основная причина частичного переноса производства дальше от Петровки заключалась в том, что корпус, перейдя на самообеспечение, получил статус закрытого училища, со всеми плюсами и минусами. По сути корпус стал единственным училищем, выпускающим подготовленных, квалифицированных офицеров самых разных направленностей. В прошлом году выделены в отдельные подгруппы такие военные науки как фортификация, логистика, тыловая служба, артиллерийское дело, стрелковое дело, планировалось в скором времени расширить учебный корпус с возможностью набора до 2 тысяч человек. Причем политика призыва исконно русских отроков несколько видоизменилась, и теперь давалась четкая и крайне прозрачная трактовка исконно русского человека. Оную даже пришлось повесить над входом в главное здание корпуса "Русских витязей".
   "Не только тот русский человек, кто родился на земле славянской, но и тот русский, кто готов за Россию кровь без оглядки пролить, славу преумножить!". Тем самым государь Русского царства Алексей Второй открыл ворота учебного заведения отрокам всех народностей, преданно служащих царскому дому и России.
   С приходом весны, не взирая на непогоду, по периметру владений корпуса забегали главы трех строительных картелей, нанятых архитектором Ильей Ростовиным, сыном Михаила, создателя первоначального проекта корпуса. Они ставили метки, готовили к вырубке целые площадки, намечая территорию в семь-восемь квадратных верст, которую планируется обнести саженным каменным забором. Площадь конечно огромная, но и проект Ильи, утвержденный государем, рассчитан в дальнейшем на постройку тройки дополнительных казарм доведя число кадетов с 2-х тысяч до 3-х. Строительство будет идти не единым фронтом, а постепенно, по мере надобности будут возводится новые объекты, перестраиваться старые - по первому требованию государя. Кроме того в проекте предусматривается место для небольшого парка, основу которого по задумке царя должны составлять исключительно хвойные деревья.
   Между тем кадеты продолжали постигать воинские, технические и светские науки, невзирая ни на какие мельтешения рабочих, слушая наставников и командиров пятерок (т.е. отделений). Молодые воины встают с утра, делают зарядку, после чего идут в классы или повзводно занимаются на полигоне, осваивая азы и перипетии "Устава витязей".
   Кроме изменения оружия в тактике под влиянием обновленной воинской доктрины корпуса появилась пара видов новых построений: "разомкнутый строй" и "атака колонной". Применение мортирок вместо "колпаков" существенно изменило тактику витязей как поротно так и в батальонах. Полковых действий для витязей Устав не предусматривал.
   Кадеты, обучающиеся второй год, то есть определившиеся с воинской специальностью, разделенные на боевые пятерки и артиллерийские расчеты постоянно носили кованые стальные нагрудники. Крепились эти пережитки средневековья поверх полевой формы. Крепления из кожаных ремней перехлестывались сзади в форме буквы "Х", нового печатного славянского алфавита, принятого 21 января 1711 года по указу его величества Алексея Второго. Тяжесть нагрудника должна быть привычной каждому витязю. Исключение делалось только для витязей в инженерно-саперной роте и в артиллерийской роте - у них и так нагрузки хватает.
   Ношение нагрудника должно быть непрерывным для того чтобы привыкание к весу шло постепенно, без рывков. После того как кадет привыкает к весу, ему выдается пехотный шлем с небольшим выпуклым гребнем.
   Владение оружием идет отдельной статьей. Первые казнозарядные фузеи выдаются для ознакомления на первом году обучения, стрельбы на первом курсе проводятся три-четыре раза в месяц. Первогодок обязан сделать на каждых стрельбах по три выстрела. На втором курсе в зависимости от специализации изменялась программа обучения. Если ты артиллерист, то больше проводишь времени с "колпаком" или мортиркой, отрабатывая в команде взаимодействие, доводя до автоматизма процесс заряжания и наводки.
   Как только наставники вколачивали в головы отрокам* основы взаимодействия в пятерках и взводах, выучивая их правильному движению на марше вместе с полевой артиллерией, а теперь и ручной артиллерией (как квалифицировали первые образцы ручных мортирок, ранее они упоминались в нашей армии как бомбарды). После этого взводы переходили к усложненным экзерцициям, отрабатывая взаимодействие между ротами...
  
   * - с 1709 года набор в корпус строго регламентирован и возраст для отроков должен быть равен не менее 14 лет. 17 января 1710 года от Р.Х. по указу Старшего брата, государя Всея Руси Алексея Петровича Романова штат корпуса расширен с 37 наставников, 18 учителей, 4 святых отцов, до 78, 40 и 10 святых отцов соответственно. Перенесен день поступления кадетов в корпус с первого сентября на первое августа, при этом каждой семье кадета в обязательном порядке выплачивается по 6 рублей с освобождением подворья от рекрутского набора в течение тридцати лет. Так же набор увеличен с 750 до 1200 кадетов, из-за высокой потребности в преданных квалифицированных офицерских кадрах.
  
   Кроме того, начинающим артиллеристам требуется совершить отработку маневров и действий с макетом. Макеты 12-фунтовых "колпаков" делают чуть тяжелее реальных собратьев, вместо положенных 17 пудов макет весит 18.
   Решить проблему устройства выстрела в казнозарядных фузеях по-прежнему не получалось: иголка ломается после 30-40 выстрелов, трубка забивалась от пороховых газов, делая фузеи крайне "ранимым" оружием. Как убрать неприятный момент у фузей ни Дмитрий, ни Андрей не знали... пока не знали. Хотя при содействии немца - Густава Хельца, третий год работающего в лаборатории, под постоянным наблюдением пары учеников-витязей, вопрос обещал в скором времени решиться.
   Поставленный епископом корпуса "Русских витязей" отец Варфоломей с каждым месяцем плотней обволакивает кадетов заботой, лаской и отцовской любовью. Начитанные, переведенные из семинарии св. отцы разговаривают с учениками, обсуждают интересующие вопросы, изучают Писание. Не восстанови государь патриарха, и многие проекты, в том числе - воинственная трактовка святого писания могли вызвать протест среди иерархов православной церкви. Но этого не случилось.
   По прошествии десятилетия Русское царство вновь получило патриарха, в согласии с которым государь Руси начал готовить указ об изменении нескольких аспектов преподавания в семинариях, а так же о добровольно-принудительном просвещении всех служителей божьих, для повышения уровня образования.
   Сей шаг рискован - это понимает как сам патриарх так и Алексей, но ждать оба не могут, видя в каком состоянии находится Церковь. В конце марта обнародован указ царя об отмене гонений раскольников, разрешении им свободно возвратиться в родные места, без права обращения новых верующих и проповедования.
   Некоторые архиереи крайне негативно отнеслись к резкой смене духовной политики, грозя вставлять палки в колеса государственной машины. Как решить проблему государь не знал, зато по прошествии двух недель наблюдал тянущийся караван подвод раскольников, подпоясанных серыми кушаками. Настороженно вглядываясь в лица прохожих они с каждой минутой расслаблялись сильней - время гонений прошло. Никто не пытался схватить, не требовал сбрить бороду. Желание следовать традициям больше не предмет гонений и насмешек!!
   Под давлением власти из обихода двора выходят немецкие платья и вся атрибутика, замещаясь удобной одеждой нового покроя, по сути кафтанов с толикой современных веяний моды, над которыми трудились не один десяток портных. Государь озадачил подчиненных, предлагая невозможные, дикие идеи, но оспорить их никто не решался. Особенно после того как на следующий день после смерти Петра в доме канцлера был раскрыт заговор против единственного законного наследника...
   В ночь со второго на третье января князь Головкин пытался подговорить светлейшего князя Меньшикова к перевороту, возведя на престол Екатерину, тайно обвенчанную с Петром в какой-то церквушке, действуя против священного права престолонаследования. В это время при дворе канцлера нес службу взвод Преображенского полка под командованием поручика Андрея Румянцева, предупредившего царя о готовящемся заговоре. К чести Алексашки от попытки свержения Алексея он отказался, разругавшись с канцлером и покинув его дом.
   Рано утром во дворец князя Головкина пришла рота витязей. Воины быстро оцепили здание и в течение десяти минут арестовали находящихся внутри, после чего доставили виновника и инициатора заговора пред светлы очи Алексея...
   Разбирательства не было. После двухдневных пыток в подвалах Кремля канцлера казнили на Красной площади. Во время допросов у обвиняемого удалось узнать много интересного, по большей мере информацию о злоупотреблениях и хищениях. Народу требовалась показательная казнь, с одной стороны, чтобы сторонники отца видели: с вами может случиться то же самое, если начнете наглеть, а с другой - давался посыл старой аристократии - все меняется...
   Перед смертью князь поведал о том, что в перелеске под Москвой заточен английский посол, тайно схваченный по его приказу.
   Узнать о покушении на меня и батюшку ничего не удалось. Та пара татей оказалась на удивление хорошо подготовленной, во рту у них болтались обрубки кончика языка прижженного каленым железом. Ни один палач не смог бы выбить у них сведения. Получается - покушение на царя осталось нераскрытым, а заказчики спокойно прогуливаются по улицам, сладко спят в постелях. Поневоле задумаешься о безопасности!
   В начале апреля на почтовых конях в Архангельск отправился сын Никиты Зотова, Конон, с расписками от светлейшего князя Меньшикова в банки Англии и Голландии на получение вложенных в них 1.270.560 золотых ефимков. Из северного порта он плыл прямиком в Англию, потом в Голландию. Молодому Зотову в сопровождении полудюжины солдат Семеновского полка предписывалось изыскать способы привлечь на морскую службу иностранных офицеров, а также используя возвращенные деньги светлейшего князя заложить пару фрегатов. Мда, не думал я, что такие суммы могут быть у князя, ведь считай три четверти годового бюджета государства, казнокрад и взяточник Меньшиков тот еще. Слава богу, что отстранил вовремя, и под суд он попал удачно. Иначе многие годы Алексашка мог безнаказанно наживаться на горестях людей.
   Прекрасно помня - ни в коем случае нельзя посягать на деньги людей, кроме врагов государства, но только не самого государя. Из всего состояния суд оставил светлейшему князю первичные дары отца, забрав в казну все те приобретения, которые были получены после 1703 года, именно тогда, по результатам проведенного расследования, начались особо крупные махинации светлейшего князя.
   От плахи князя спасло в большей мере открытая отповедь канцлера и заступничество бывшей царицы Екатерины, тепло относящейся к Алексашке и его жене, с любовью принимавшей их детей в своем доме. Ради старой памяти и дружбы я не смог поставить подпись под указом на смертную казнь, посадив Меньшикова под домашний арест в одно из его сел - Боголюбовку, расположенное под Калугой. В самый раз для опального светлейшего князя.
   Оказалось что обнаруженное нами всего лишь маленькая верхушка айсберга нарушений и взяточничества, бороться с которыми государству следует как можно тщательней, прибегая к суровым карам. Ох, не зря идея фискалов появилась, жаль людей достойных мало набралось, из 127 отобранных - 61 годный. Да и те в основном младшего звена (устройство фискальной службы предполагалось трехступенчатым: старший фискал, губернский фискал и районный фискал). Почему фискалов так много?
   Реформа по преобразованию нынешних губерний готова и ждет своего часа. По ней получалось, что 9 современных губерний должны поделиться на 16, облегчив административное управление землями путем незначительно увеличения численности бюрократического аппарата, структуру которого, предстоит несколько преобразовать, не дожидаясь когда подрастут и возмужают способные витязи. Ведь не зря обязательным условием всех специализаций витязей была обязательная служба в действующих войсках, причем не менее трех лет. Данное условие служит дополнительным гарантом того, что любой чиновник будет иметь собственное представление об армии, при этом оставаясь глубоко патриотичным человеком. Да и как им не стать, если с отрочества всех витязей окружают только нужные идеи православия и гражданского устройства.
   Итого получилось, что Московская и Рязанская губернии остались неизменными, Смоленская уменьшалась, от Петербургской осталась только половина, остальная часть отошла к Новгородской. Архангельская губерния осталась неизменной, но только из-за того, что численность населения там маленькая, и управление вверенной землей легче, чем в центральных губерниях. Появились помимо существующих Казанской, Азовской, Сибирской губерний - Уфимская, Уральская, Воронежская, Саратовская, Белгородская, Астраханская, Великоустюжская. Расчет такой, чтобы в центре России, где населения особенно много, губернии создавались меньшего размера, причем каждая губерния делилась на районы - основную административную единицу России. Могли быть вопросы, почему не губернии? Ответ прост до безобразия - управление простым объединением требует меньших ресурсов, не смотря на то что со стороны это кажется неверным. Только количество районов в губерниях будет различным. Скажем в Сибирской губернии их должно быть около двух десятков, а вот в Воронежской всего 5-6, получается что бюрократический аппарат вырастает ненамного больше прежнего.
   Во главе губернии по-прежнему оставался губернатор, причем и на пограничных землях он оставался губернатором, а не получал звание генерал-губернатора. Разделение власти военной и административной должно быть полным, что естественно и делалось, выводя из подчинения главы губернии войска, оставляя полицейские силы, а так же разрешалось создавать вольные казачьи поселения - станицы, в которые разрешалось привлекать старых служивых вояк и "людей черногорского племени". Заместителя у губернатора нет, есть только советники: торговый, судебный, поместный, административный, военный (не подчиняющийся губернатору, но зависящий от него тыловой службой и "квартирной службой" - казарм для постоянного проживания солдат пока еще нет). Каждый из советников отвечает за вверенную ему сферу деятельности, являясь по сути "собирателем информации", поступающей с районов. Во главе района - выборный дворянин - мэр, из числа проживающих на этой территории служивых дворян. Тем самым убивается сразу два зайца: во-первых - престиж службы повышается, а во-вторых, следить за дворянами в районах удобнее и проще.
   Хотя стимулов для службы у дворян и так хватает: отменены указы бессрочной воинской службы. Дворянин обязан служить в войсках двенадцать лет, после этого срока решать - остаться на месте в войсках или перейти на гражданскую службу. Правда, в случае всеобщей мобилизации при нападении врага предусматривался сбор отслуживших дворян в губернские полки, подчиненные губернаторскому советнику по военным вопросам.
   При губернаторах и мэрах образовывалась земская канцелярия, выполнявшая распоряжения губернатора или мэра. Однако в поселках и деревнях управление оставалось на плечах старосты, выбираемого из числа жителей населенного пункта.
   Немаловажным вопросом стало назначение жалованья губернаторам. Решив не выделять никого из 16 новоиспеченных губернаторов, положил им по 900 рублей, плюс к каждому из них полагалось 400 четвертей хлеба. Советникам губернатора 200 рублей и 80 четвертей хлеба. Мэрам городов - 300, 200 и 100 рублей в зависимости от численности города, плюс 100, 80 и 60 четвертей хлеба соответственно. Комиссарам при губернаторских канцеляриях - 100 рублей и 40 четвертей, дьякам в губерниях - по 90 рублей и по 40 четвертей, подьячим старым - по 50 рублей и по 30 четвертей, средней статьи - по 40 рублей и 20 четвертей, молодым - по 15 рублей и 10 четвертей. Получалось, что если выплачивать намеченное жалованье в срок, то на жизнь и безбедное существование будет хватать.
   Учреждались земские судьи - независимые от воли губернатора и мэра, жалобы на них должны быть рассмотрены только в Судебном ведомстве и нигде более. Жалобы на несправедливые решения губернаторов и судей должны поступать напрямую в администрацию государя, которая и должна решать какие из них подавать царю, а какие передавать во Внутреннее ведомство. В городах выделены два типа судей: для гражданских и уголовных дел. При этом смертные приговоры должен утверждать губернатор, ставить под каждым подпись и отсылать в государственный архив.
   Недавно образованный Царский Совет, в который вошли некоторые особо влиятельные люди России, причем не только из приближенных батюшки, но и из старой родовитой знати. Правда в отличие от несуществующего Сената, Совет должен исполнять чисто законодательные функции, в несколько искаженном варианте. Проще говоря, в Царский Совет передаются документы, рассматриваемые мной с доверенными соратниками. Жаль они в некоторых вопросах неопытны. Время принятия указа заметно увеличится, зато ошибок много меньше.
   В Царский Совет вошли боярин Тихон Никитич Стрешнев, Никита Моисеевич Зотов, князь Волконский, князь Дмитрий Михайлович Голицын и еще тринадцать именитых людей Руси.
   -Послушай, ваше величество: "всю подворную подать с мужского населения уменьшать ежегодно по пять копеек, и взимать оную надлежит помещикам, пятую часть собранных денег отходит данному помещику. С государевых людей подать надлежит брать служивым людям Царской Службы Безопасности..." так ли это, не померещилось?- недоверчиво вчитался Николай, глядя на готовый указ.
   -А что удивляет, Коля?- задаю встречный вопрос.
   Удалось закончить "Свод малых законов для шляхетсва и боярства Православной Руси", в чем немало помогли соратники и отцовские "птенцы", старше меня чуть ли не вдвое. Насколько мне известно из истории главенствующие "птенцы" настолько коррумпированы, что до казны из 100 рублей доходило 30 рублей, да и те шли на взятки европейским домам...
   -Так ведь барышей казна изрядно не досчитается!
   - А она и так не досчитывается. Воруют всё что плохо лежит, да и что не лежит тоже воруют. Гляжу - злоба берет. Ты Коленька прочти дальше, что там написано, а мы послушаем, дабы каждый передал друзьям послание, ведь печать и подпись на указе стоят и спрашивать за нарушение этих правил я буду по всей строгости. Причем с любого, кто бы это ни был!- злость на дурость казнокрадов и чинуш вырвалась наружу. Друзья... нет у царя нет друзей, соратники и сподвижники, удивленно поглядели на меня, но ничего не сказали, только приготовились внимательно слушать.
   - "С принятием свода малых законов в настоящем упраздняется понятие дворянского поместья. С этого дня имения, дарованные за верную службу дворянам, могут быть переданы старшим сыновьям только в том случае, если они лично приносят присягу верности государю и обязуются неукоснительно соблюдать законы государства. Упраздняется бессрочная служба шляхетства российского, вместо этого, как было оглашено в раннем весеннем царском указе, каждый благородный обязан служить на благо Отечества не менее дюжины лет, считая с того времени, когда он поступает на коллежскую, воинскую или иную службу. Разрешается первого сына семейства оставлять управлять имением и не отсылать на военную службу, однако сие не означает, что старший сын не должен внимательно следить за сбором подушных податей и своевременно отправлять собранные деньги в казну..."
   -Читай дальше, это тоже нужно, здесь сидят люди земельные, должны первыми узнать, что тут государь доброго делает,- добродушно махаю рукой Николаю, мол продолжай...
   -"...Указы об однодворцах - измельчавших служилых землевладельцев, когда-то поселенных по южным границам Московского государства для защиты и переводе в класс крестьян упраздняются, за неимением имений и большого недвижимого имущества они обязаны записываться на службу в Царскую Службу Безопасности или подавать ходатайство на морскую службу".
   -Но государь...- попытался, что-то сказать Артур Либерас, но остановленный взмахом руки замолчал, Николай продолжил:
   -"Наказание за казнокрадство должно быть суровым, но справедливым. Потому надлежит в первый раз пойманного вора оштрафовать на сумму в пять раз большую, чем он украл, при этом сразу надлежит снять его с занимаемой должности и в течение двух лет не допускать оной. Если сей человек попадется во второй раз, не уразумев из печального опыта должного урока, то его следует отправить в Адмиралтейство для рытья каналов или другие подобные работы. Имущество вора должно быть разделено на три равных части: первая отходит жене, вторая детям, а третья государству, дабы впредь провинившийся на горьком опыте узнал каково быть разоренным и обязанным государству. Если получится так, что казнокрадство повторится в третий раз - человека прилюдно сечь кнутом, после чего на веки вечные отправить на поселение в Сибирь, где он работой будет вымаливать прощения у государя и Отечества. Над всеми подобными делами должен быть строгий контроль, осуществляемый Фискальной службой. Подпись: царь Всея Руси Алексей Второй. Дата: 20 апреля 1710 года от Р.Х."
   Закончив читать, Николай странно посмотрел на меня, словно хотел что-то сказать, но передумал. Не лучше выражения лиц и у остальных соратников.
   - Не слишком это будет, ваше величество? - тихо спросил Александр Баскаков, не глядя на меня.
   - Не слишком. Просто если думаете, что я не знаю о ваших грешках, то заблуждаетесь, - с грустной улыбкой говорю им.- Большая часть ваших провинностей известны, и про то, как ты Сашка шерсть на мануфактуры за бесценок скупаешь, а сукно в армию чуть ли не по ценам заграничным сдаешь, хотя уговор был совсем другим. Знаю я и о том, что ты Никола в Сибирской губернии с князем Гагариным дела темные прикрываешь, да барыши от государства скрываешь, с отцом твоим посылая караваны в Пекин, минуя казну. Про тебя Артур - станки, которые ты в мастерские и на заводы поставляешь, обходятся дороже, чем привезенные из Франции и Англии вместе взятые! О том что ты, Миша, о себе больше думаешь, чем о царской службе, я тоже помолчу, одно тебя извиняет - воров и разбойников безопасники ловят и вешают на деревьях. Говорю в первый и последний раз!
   Для батюшки Русь была всем, и для меня она не меньшее значение имеет, мне будет больно, если кто-то из вас не оправдает доверия оказанного ему. Просто знайте, что те суммы, которые указаны в Своде, являются начальными. Так что само жалованье будет расти, уж это я вам обещаю. Тех кто не уразумеет ожидает суровая кара!
   Расходились соратники с хмурыми лицами. Указ о правеже и недоимках ставленники не выслушали, погруженные в собственные мысли. Смысл оного заключался в том, что все недоимки до этого года прощались, но со следующего года процесс "выколачивания" государственных денег намного ужесточен. По правежу получалось, что те люди или их подрядчики, кто не в состоянии выплатить деньги по подрядам и откупам, должны быть сосланы на отработки в Петербург, Таганрог или на Урал, где и будут отрабатывать долг до тех пор, пока полностью не выплатят.
   Месяц заканчивался, проблем меньше не становилось, что со всем этим делать, да так чтобы до бунта дело не дошло, ума не приложу...
  
  

*****

Май 1710 год от Р.Х.

Побережье Ладожского озера.

Генерал-майор Третьяк.

  
  
   Оставив в Выборге 900 солдат гарнизона, распределив 100 по ближайшим к нему землям, дабы своевременно реагировать на нападение врага, командир отряда в четыре полка пехоты и два драгунских полка направился по приказу государя прямиком в Кексгольму. Необходимо было создать надежную опорную перевалочную базу для продвижения в Финляндию.
   Пробираясь по раскисшим от весеннего паводка дорогам, разбирая появившиеся завалы на дорогах, корпус Третьяка вышел к городу, над которым реяли шведские стяги. В конце колонны плелась осадная артиллерия, доставленная к Выборгу аккурат в начале зимы: через три недели после падения Выборга. Две 24-фунтовые гаубицы и четыре 18-фунтовые пушки - вот и все, что смог выделить генерал-майору государь всея Руси для покорения не самого маленького города на границе.
   Усталые, но довольные окончанием перехода солдаты в грязной форме готовились встать лагерем на ночлег. Последние версты дались им особенно тяжело. Но теперь, когда угроза умереть от непосильных нагрузок миновала, солдаты вновь обрели забытую уверенность в собственных силах, слышались шутки, кто-то начал собирать хворост, не обращая внимания на пятерку коптящих в вечерний небосвод полевых кухонь. Что поделаешь, душа русского человека требует тепла живого огня.
   Третьяк с улыбкой ходит по разворачивающемуся лагерю. Несмотря на перипетии судьбы, бригада генерал-майора прибыла на неделю раньше запланированного срока.
   -Ваше превосходительство, прибыл гонец от его царского величества!- молодой адъютант Долохов замер возле Третьяка, позади него застыл усталый гонец.
   -Подойди.
   Усатый драгун, исполняющий роль гонца сделал несколько шагов к генералу, резко кивнул, протягивая кожаную папку с алой восковой печатью. Повертев футляр пару секунд Третьяк сломал печать: перед глазами оказался какой-то план, повернув лист, достал оттуда послание государя.
   "Я, царь Всея Руси и прочая, прочая высылаю вам, Николай Иванович, план города, составленный одним из пленных шведов и надеюсь, что в скором времени услышу радостную новость о взятии Кексгольма. Как только город падет, в Финляндию выйдет корпус под командованием генерал-поручика Голицына, на который ляжет ответственность по захвату здешних земель".
   -Тебе что приказано, солдат?- прочитав краткое послание, обратился к гонцу генерал-майор.
   -Быть в вашем распоряжении до тех пор, пока город не падет, после чего отправиться обратно в Генштаб,- ответил драгун.
   -Хорошо, значит, будешь пока вместе с вестовыми. Проводи на постой,- бросив адъютанту, Третьяк погрузился в чтение схематично изображенного города.
   На карте разными по толщине линиями указаны старые крепостные стены и мелкими вкраплениями недавняя кладка, где-то приписаны цифры. Генерал-майор разглядывал форт на юго-восточной стороне, пару батарей на восточной стороне города, расположенных со стороны Ладоги. Мысленно провел пару линий между ними, удовлетворенно хмыкнул, после чего пошел в шатер.
   Второстепенную работу выполнят без участия командира, значит можно отдохнуть, а ночью приняться за работу, ломая глаза от неровного света восковых свечей.
   С начала осады первые дни были относительно спокойными, артиллерия русских войск не выстрелила ни разу, чего нельзя сказать о гарнизонной артиллерии противника. Десятка три чугунных чушек приземлились в полуверсте от лагеря, напугав взрывами неказистых драгунских лошадей, взятых у степняков. Солдаты, занятые работой по устройству долговременного лагеря держались на достаточном расстоянии от стен города и под обстрел естественно не попали.
   Кроме того, два полка пехоты под предводительством полковника Милютина ушли чуть дальше, отрезая защитникам возможные ходы отступления, а заодно и линию снабжения. Приказ царя Алексея в письме по отношению к жителям захваченных городов предельно четок: "... половину уцелевших коренных жителей города выселить и доставить к Новгороду. Пленных шведов сопроводить на постройку Вышневецких каналов, для этого в начале июня подойдут два отряда донских казаков числом в пятьсот человек...".
   Непонятный, жесткий приказ государя вызвал недоумение у генерал-майора, да и как потом город заселять, если жителей то останется треть, а то и меньше? Ведь они не сдадутся, и тогда в первый день штурма мирные жители сполна хлебнут теплой кровушки...
   Боярин Третьяк просто не знал, что государь, советуясь с ближниками и членами Совета, пришел к выводу - коренное население лучше "перевоспитать" в новых условиях. Указ о "Принудительном переселении на два десятилетия" вот-вот должен быть подписан, в нем черном по белому написано: "...две третей жителей Финляндии, Прибалтики переселить в русские города и веси", или говоря проще всех выселенных необходимо "распылить по просторам Руси".
   Семейства, переселенные в новое место, должны быть посажены на земли с острой нехваткой рабочих рук: Поволжье и Сибирь. Специально для этого из казны выделяется порядка 20 рублей каждому семейству, дается по 15 четвертей хлеба на каждого члена семейства и по три сажени полотна.
   Для многих сторонников государя эти чудачества казались бредовыми, зачем спрашивается давать смердам и бродягам деньги на постройку нового жилища, если можно просто выгнать из домов и отослать куда-нибудь подальше? Дороги на Юге прокладывать, там как раз нехватка рабочих рук о-го-го какая. Но указ обнародован, а для тех семейств, которые добровольно отправятся в новые края, вводятся дополнительные поблажки. В каждый захваченный город вместе с новыми людьми отправлялись молодые семинаристы, посвященные в сан и благословленные на богоугодное дело патриархом Иерофаном, нести разумное, доброе, вечное.
   Конфликтовать с братьями-христианами строго воспрещалось, как впрочем и поддерживать иноверцев. Для неправославных религиозных течений Запада предусматривалось введение некоторых ограничений, но права городов, доселе находившихся под властью шведов не только урезались - они менялись по образу и подобию Русского царства. Введение в город православных священников и замена большинства жителей русскими переселенцами и есть попытка противостояния развития будущих антирусских настроений. Удастся ли это, Алексей не знал, но никому не говорил об истинных причинах непонятных для современников указов...
   Приготовления для осады города сделаны: брустверы насыпаны и укреплены, пара редутов на опасных направлениях ощетинилась десятками стволами фузей, позади орудий артиллеристов ржали кони драгун. Ответ на предложение сдать город оказался таким какой ожидал командующий. Шведский офицер - комендант города, в особо "лестных" выражениях отозвался о "русских медведях" и том месте, куда им необходимо следовать в данный момент. По-крайней мере именно так сказал переводчик, по наблюдению Третьяка если переводчик и приврал, то не намного. Вон до сих пор на стене Кексгольма слюной седоусый вояка исходит, будто припадочный.
   -Командуйте майор, пускай начинают обстрел намеченных целей.
   Поглядев на сосредоточение шведских солдат, генерал-майор подумал о том, что неплохо заиметь парочку тех орудий что были у витязей. Больно точно у них ложатся снаряды, а "кубышки" неплохое подспорье против спрятавшегося за стенами неприятеля.
   ...Начав обстрел города с утра, канониры не добились существенных результатов, не считая пары выбитых каменных зубьев на стене. Зато первичная пристрелка орудий сделана, и теперь снаряды перелетали через стену или бились в стены, превращая камень в крошево. Жаль только - стены крепкие и толстые, просто так их не пробьешь.
   После первого залпа раскаленными ядрами по городу ввысь пополз дымный след пожара, но не успел он укрепиться на небосводе, как начал рассасываться. На этом первый день осады закончился. Колонны солдат развернулись и неспешно направились в лагерь, оставив пару рот рядом с остывающими орудиями. Вопреки ожиданиям командующего никаких ночных вылазок защитники города не делали, только пытались достать русские орудия из гарнизонной артиллерии. Как оказалось, орудия на стенах города стояли давние и малопригодные для точной стрельбы на предельные расстояния. Ответной пальбы в свою сторону русские канониры могли не опасаться и раз за разом спокойно прицеливаться в намеченные точки на стене.
   Посылать парламентера повторно боярин Третьяк не стал, назначив штурм города на шестой день осады. Быть может, с ним можно было бы и не спешить, но требовалось скорее разобраться с созданием плацдарма для беспрепятственного ввода войск в Финляндию, после чего вернуться к Выборгу, где дожидаться прибытия князя Голицына.
   Так же в скором времени в воды Балтийского моря должна выйти галерная эскадра адмирала Матвея Апраксина в составе 77 судов, не раз тревожащая побережье шведов, сжигавшая небольшие деревушки и зазевавшиеся патрульные и каперские суда противника. Сейчас эскадра сопровождала транспортные корабли, на которых везли десант для захвата Гельсингфорса - расположенного в тылу армии Шведского королевства.
   Если бы кто-то из современников государя мог прозреть будущее усопшего царя-преобразователя, то несомненно увидел ошибки государя, по мере сил исправленные сыном. Нет пустых надежд на помощь Запада в войне со Швецией! Хотя при всем скептицизме и откровенном пренебрежении приморскими немецкими княжествами Петр поддерживал дружеские отношения с ними, стараясь сохранить Северный союз, прекрасно понимая - действия союзников не двигаются в сторону активных действий, стоят на месте. Многое известно государю России, но это именно тот случай, когда знаниями нельзя делиться ни в коем случае. Окружающие Алексея люди просто не поймут задумок царя.
   Надо заметить решения находили живой отклик в сердцах подданных: государь приказал прекратить работы на западе Охты и вести их на восток, где не наблюдается наводнений, тем самым Петербург избавлялся от прорвы глупых, никому не нужных проблем. Говорят, когда комендант Нарвы - Ермолов узнал об этом - прослезился от счастья.
   В судостроительстве так же произошли изменения. Под внимательным присмотром Ермолая Тимошкина, воронежского корабела обучавшегося в Голландии и Англии - сырые леса изъяты и отправлены на просушку.
   В бытность подмастерьем голландского корабела Густава фон Бюлдена молодой и любознательный Ермолка часто помогал даровитому мастеру, порой не только в мастерской, но и дома. Густав старался быть хорошим мастером - в какой-то мере новатором в любимом ремесле. Уменьшенные домашние заготовки кораблей голландца отличались не только формой, но и принципиальной концепцией строения. Только в реальность он не успел принести идеи. Старый мастер был охоч до выпивки - в один выходной дом сгорел, судя по всему от упавшей на пол свечи, а вместе с ним сгорели и его миниатюрные фрегаты.
   Никто не знал, что русский подмастерье по просьбе Густава взял домой пару кораблей для ремонта мелких деталей - у мастера глаза из-за старости лет стали не столь остры как раньше. Получилось, что в руках у вчерашнего подмастерья, попавшего в Голландию после нескольких лет обучения на английской верфи, оказались маленькие "химеры" голландца.
   Сидя дома, в Воронеже, Ермолай разбирался в конструкции старого мастера от и до. Выявил некоторые ошибки и доработал, поменяв ряд элементов, используя которые можно получить если не совершенный корабль, то близкий к оному точно!
   Как должен выглядеть совершенный корабль? По мнению Ермолая, корабль первого ранга должен быть с водоизмещением не более 3200 тонн, но не менее 2800. Орудийных платформ - дек, две с общим числом орудий в 60 штук. Орудия, которые предлагал голландец Ермолай не менял, воспользовавшись как данностью: калибр в 8 дюймов, длина ствола 16-18 калибров, вес бомбы 1,5 пуда, а чугунного ядра 2 пуда. Общий вес орудия со станком не должен превышать 42-44 берковца (1 берковец = 10 пудам).
   Ермолай познакомился с конструкцией "колпаков", изменил предложенный голландцем вариант постановки орудий на деки. Русский корабел, ответственный за постройку Балтийского флота остановился на таком варианте: калибр орудий изменился из-за особенностей конструкции орудий и на обоих деках требуется установить одинаковые орудия облегченного варианта, сделанного по образу и подобию сухопутной артиллерии для нужд флота. "Колпаки" должны иметь калибр всего в 5 дюймов, вместе с длинной ствола в 16 дюймов, вес пробивного конического заряда резко уменьшился - всего до 10 фунтов, как и вес конической бомбы в 20-ть фунтов. На деках с обеих сторон предполагалось иметь по 14 орудий, а оставшиеся 4 орудия установлены на верхней палубе на станках с поворотной платформой. Орудия морских "колпаков" должны иметь калибр не менее 8-ми дюймов, с зарядами конических бомб сравнимых с 2-х пудовыми гранатами осадных гаубиц, вес пробивного заряда как таковой особо не учитывается из-за особенностей конструкции данного снаряда.
   Ермолай предлагал не связываться с неповоротливыми 80-100 пушечными линейными кораблями, строившимися в Голландии, Испании, Франции и Англии. Мастер уверен - на смену неповоротливым гигантам придут маневренные корабли меньшего размера, несущие меньшее количество орудий, но оттого фрегаты 1-го ранга должны стать опасными противниками не только из-за новых орудий, но и из-за новой конструкции...
   Теперь, когда вся власть на постройку новых кораблей оказалась в руках воронежского мастера, не подозревающего о собственном "взлете", его задумки могут быть исполнены в ближайшее время. Единственное требование царя - создание качественного, мощного корабля, который сможет вести бой не только с галерами турок, но с тяжелыми галеонами англичан. А в будущем и с линейными противниками без оглядки на сухопутные форты, прикрывающие дружественный порт. Флот должен быть сильным, независимым от суши, ибо задачи, выполняемые им, могут быть самыми разными, начиная от банальной атаки вражеского флота и заканчивая десантной операцией. Специально для задач подобного плана и создан в Санкт-Петербурге 17 июня 1710 года, по приказу Петра Великого корпус морских витязей - морвитов - в данный момент обучающий 164 недоросля дворян, мещан и обельных крестьян, пожелавших добровольно нести службу на благо Отечества.
   Но что мог сделать Ермолай, чтобы хорошо просушить корабельную древесину? Идеи голландца и воронежского корабела хоть инновационные, но по сути могли прийти в голову опытному корабельщику. Ермолай решил отказаться от деревянных крепежей, поменяв их на железные кницы, угольники, скобы, гвозди и т.д. Железные части предварительно освинцовывать, а на дереве в месте контакта красить свинцовыми белилами.
   Когда Ермолка был мальцом и играл с дворовыми ребятишками на вервях, помогая старикам в несложной работе, он познакомился со странным веществом под названием кира, оно использовалось мастерами для просмолки днища яхты персидского купца. Что этот купец забыл в Воронеже, Ермола не знал. Мастера говорили - это вещество намного лучше держится, чем смола, но найти его в огромных количествах можно только на острове Чекен, расположенном в Каспийском море. Решив потратить часть выделенных средств на покупку вещества, мастер отправил бару транспортов на Каспий, купить по дешевке удивительный материал.
   Для увеличения продольной крепости корабля, наибольшей проблемы современных военных кораблей, Ермолай решил поставить поверх внутренней обшивки борта по диагонали железные полосы, или на крайний случай ставить доски диагонально к наружной, если железа не будет хватать, а кроме железных полос поверх внутренней обшивки мастер решил ввести железные диагональные связки соединённые с шпангоутами сквозными креплениями, образуя ряд прочных треугольных форм. На палубе доски располагать крест-накрест диагонально к бортам.
   Как предполагал Тимошкин, эти меры позволят увеличить срок службы корабля как минимум в два, а то и три раза. Появлялась возможность установить более мощное вооружение на корабли. Времена, когда России требовалась любая лохань, могущая держаться на плаву, прошли, теперь требуются суда крепче и надежнее постоянно тонущих кораблей Балтийского флота, большей частью купленных в Англии и Голландии.
   Создание полноценного флота, с заложенными двумя фрегатами нового типа: Петр Великий и Князь Владимир (По указу царя Алексея Второго все корабли первого ранга должны получать имена правителей России, князей или их сыновей, отличившихся в истории Отечества) дело долгое и трудное.
   Плюс ко всему неусыпный надзор за высшими сановниками и мастерами-протекторами (протекторы*- создатели идей или проектов, которым поручается их воплощение в жизнь) с каждым месяцем должен усиливаться, уменьшая возможное расхищение и взяточничество. Отбирая тех же фискалов, показавших себя с наилучшей стороны, начав расследование дел в Москве, Рязани, Туле и Липецке, в первую очередь на особо важных объектах и "высоких" кураторов в частности. Хотя опыта им не хватает, ведь фискальная служба только проходит становление.
  
   Отвлекшись от мыслей, тревожащих боярина не первый день, Третьяк, вышедший подышать свежим утренним воздухом после тяжелой ночи увидел, как ставни ворот города медленно отворяются, а оттуда набирая скорость, выскакивают шведские конники.
   -Вот сволочи! Поспать людям не дают,- с какой-то веселой злостью подумал генерал, глядя, как две роты солдат на батареях выстраиваются в три шеренги. Первая встает на колено, ставя приклад на землю, к сапогу, получая упор - трехгранне штыки устремлены в сторону противника. Вторая и третья шеренги замирают за спинами первой, прислонив приклады к плечу и готовясь к залпу.
   В лагере заголосили литавры драгун, быстро попрыгав в седла, конники замерли в ожидании команды генерал-майора, внимательно смотрящего в подзорную трубу на странные телодвижения трех сотен шведских кирасир.
   -Куда вы собрались, родненькие?- пробормотал под нос Третьяк, ведя подзорную трубу чуть дальше, потом обратно на кирасир, перевел вперед и замер.- Отрежьте их от складов, живо! Пробанив орудия, артиллерийские расчеты проворно заряжали картечью, было видно - они не успевают. Кирасиры разделились на две части: одна продолжила безумную атаку на приготовившихся к бою солдат, а другая свернула влево, огибая по большой дуге построенные полевые укрепления, галопом несясь к пороховым бочкам, возле которых замерло два десятка седоусых ветеранов, поставленных на участке для подстраховки. На таких воинах держится любая армия, именно они - белая кость воинского братства, а не желторотые юнцы с кучей именитых предков за спиной.
   На передовой прогремели три выстрела, заржали смертельно раненые кони, закричали воины. Посмотрев туда, генерал-майор отстранено отметил, что от первых шеренг атакующего центра кирасир остались только мертвые и тяжелораненые. Один из них силясь встать, непонимающе смотрит на живот, в котором дыра величиной с кулак - кираса разорвана картечью, впиваясь металлическими краями во внутренности шведа. Алая кровь толчками выплескивается из ужасной воронки. Третьяк не видел как умер швед - залпы фузей со стороны складов пороха мгновенно вернули к действительности.
   Два десятка ветеранов, подпустив кирасир на расстояние пистолетного выстрела, выбили из седел дюжину шведов. Остальные закружили смертельную карусель вокруг ощетинившихся штыками солдат. Несколько шведов доставали притороченные к седлу бомбы. Одного взрыва этой "игрушки" рядом с бочкой пороха хватит, чтобы все склады взлетели на воздух, а вместе с ними и часть лагеря. Торопясь швед сделал что-то не то - не бросил спокойно бомбу в беззащитную цель, а замешкался и в последний момент попытался отбросить опасный снаряд подальше от себя...
   Взрыв прогремел рядом с тройкой кирасир, от ударной волны голова первого лопнула, орошая пространство смесью крови и мозгов, вдалеке валяются остатки пальцев неудачного бомбиста. Два собрата кирасира отделались меньшим уроном - из их ушей течет кровь, а на лице застыло удивленное выражение. Контуженые кирасиры упали на землю, чувствуя, как обезумевшие кони топчут их спины подкованными копытами, ломая ребра, отбивая почки, дробя позвоночник...
   Не ожидавшие подобной нелепости от однополчанина нападающие замешкались и упустили шанс довершить начатое. Из двух десятков ветеранов на ногах осталось полдюжины, да и те раненые.
   Но шведы упустили шанс - во фланг и с тыла на них летели драгуны, разрядив пистоли в тела врагов они бросились на недобитых кирасир, по-прежнему стремящихся добраться до заветного порохового склада, с палашами наголо.
   Звон клинков, лязг разбитого железа, безбожные проклятия раненых солдат сыпались с обеих сторон. Но какова не была ярость шведов, она не спасла их от смерти. Солдаты в голубых мундирах с яркими желтыми обшлагами все чаще и чаще утыкались лицами в мокрые потные конские гривы, заваливались вперед и падали наземь, поливая кровью весеннюю траву.
   Вместе со шведами падали и русские воины, один, второй... десять... семнадцать драгун, не считая двенадцати фузилеров, остались лежать на поле боя, уставившись в безоблачное небо пустыми ледяными глазами. Наверное, каждый до последнего не верил в то, что он уже умирает, уносясь далеко-далеко ввысь, следом за своим ангелом-хранителем.
   Из окружения удалось выбраться только троим шведам. Самозабвенно настегивая громадных породистых коней, они прорвались сквозь хлипких коней драгун. Диверсия в стане осаждающих не удалась: ни на пороховом складе, ни против батареи артиллерии. Все орудия были в отличном состоянии, в чем собственно и убедились конники противника во время основной атаки. Выстрел четырех пушек картечью выкосил первую волну атакующих, граненые снаряды ранили многих во второй волне, внося смятение в ряды. Но залп орудий не мог остановить всех вражеских кавалеристов - четыре десятка кирасир добрались до фузилеров, с неустрашимостью они выдержали поочередный залп пехотинцев, не оглядываясь на падающих под копыта коней сослуживцев.
   До русских шеренг добралась половина кавалеристов, в первые же секунды собрав богатую жатву: убив дюжину русских солдат стоявших в одной шеренге. Но бой только начинался - кого-то из кирасир спасла защита, а кто-то не успел увернуться и завалив коня на землю упал под ноги воинам в зеленых мундирах, с веселой злостью вонзающих трехгранные штыки в тела шведов, каждый раз для надежности проворачивая штык в страшной ране.
   Уйти с батареи смогло только четверо кавалеристов, остальные остались лежать на земле перед бруствером. Всех шведских коней, оставшихся без всадников, бережно вылавливали и уводили в тыл. Увы, но породистых животных в конюшне русской армии катастрофически мало, любая возможность разжиться выносливыми, сильными животными не упускается. Возможно животин отправят куда-нибудь в Воронежскую или Уфимскую губернии, в созданные за последние годы коннозаводческие заводы. Выращивание боевых коней для армии является одной из приоритетных задач государства. Правда этот процесс проходит без должного рвения - надрывать жилы там, где этого можно неделать, не лучшая идея.
   -Приготовить батарею к залпу, - майор Юркевич, сорокалетний молдавский офицер-артиллерист, принятый на службу в российские войска в 1706 году, высчитал угол стрельбы, поднимая орудия на максимальный угол. Установив 24-х фунтовые гаубицы на небольшой взгорок, подрыв пласты дерна так, чтобы они вели настильный огонь вместо навесного. Что поделаешь, гаубица орудие серьезное и угол стрельбы у нее фиксированный, вот и приходится артиллеристам выдумывать разное, чтобы выполнить приказ командира.- Пали!
   Грохот выстрела не успел смолкнуть в ушах артиллерийского расчета, а обслуга уже торопливо банит и вычищает ствол орудия, не видя, как оставляющие дымный шлейф бомбы врезаются в створки ворот, не долетев до нужной отметки несколько локтей. Кованые створки протестующее прогнулись назад и, пружиня, оттолкнули опасные бомбы обратно. Ба-бах! После взрыва шести бомб перед воротами появились небольшие воронки, а от ударной волны из стены вылетели несколько осколков.
   - Четверть насечки выше, приготовить орудия! - спокойный голос майора не выражал никаких эмоций, он делает свою работу и делает её неплохо.
   - Юркевич, после залпа пусти пару каленых гостинцев за стены, авось что-нибудь получится, все-таки погодка неделю солнечная стоит... - приказал генерал-майор, рассматривая мельтешение обороняющихся на стенах.
   - Будет исполнено, ваше превосходительство! - вытянувшись перед командиром, ответил Юркевич.
   - Вот и ладненько.
   Орудия стреляли два часа без перерыва, после их оставили в покое, залили раскаленные стволы уксусом, вычистили, протерли насухо, дали время отстояться, после чего заложили картузы и приготовили запальные трубки, ожидая приказа. Позади артиллеристов постоянно стоял в трехшереножном строю солдатский полк, готовый по первому приказу выступить вперед. Остальные воины находились в лагере, отрабатывали строевые приемы, занимались хозяйственными работами, и только некоторая часть отдыхала.
   Так прошел еще один день осады Кексгольма, бомбардировка ворот была безрезультатной, только пара выбоин по сторонам да стесанные углы стен на въезде в город-крепость. Каленые ядра тоже ни к чему не привели, появившийся было дымок как и прошлый раз пропал, а суета на стенах утихла, город оказался подготовлен к осаде лучше, чем предполагал генерал-майор. Но Третьяк не отчаивался, все только начинается, места старой и новой кладки отмечены, толщина некоторых участков тоже, так что сделать проем в стене артиллерия русского отряда способна, правда времени это займет много больше, чем если получится выбить из пазух ставни ворот.
   На ночь возле батарей вновь разместили две роты фузилеров, на опушки расположился эскадрон драгун, в случае вылазки врага у русских войск есть весомый аргумент против хитрости коменданта города. Однако ночь прошла спокойно - вчерашняя неудача сильно подорвала дух шведов или комендант решил поберечь силы для отражения штурма.
   ...Три дня похожи друг на друга как две капли воды: безуспешная бомбардировка, плотное кольцо осады и огрызающиеся гарнизонные орудия, укладывающие снаряды в паре десятков саженей от батарей. Лишь однажды полупудовая бомба умудрилась пролететь расстояние до батареи и взорвалась рядом с палаткой майора Юркевича, в тот момент, когда он собирался обедать. Один из осколков попал в железную тарелку майора, подкинув вверх - в лицо командира артиллеристов. Шума было много, проклятий еще больше, но успеха в бомбардировке ворот все-таки не наблюдалось.
   Майские дни становились все жарче, появился первый гнус, роями летающий над солдатами. Природа ранней весной расцветает пышно. Но на лирику, видимую невооруженным глазомы у генерал-майора нет времени. Дни улетают, их становится все меньше и меньше. Требуется скорей отправляться к Выборгу, взяв чертов Кексгольм!
   Вызвав заместителя - полковника Ларина, Третьяк приказал готовить осадные лестницы, материал для которых давно собран: распиленные куски молодых березок лежали ровными штабелями под навесом из еловых лап в лагере. Бомбардировка по-прежнему не приносила результата, лишь однажды какой-то удачный снаряд угодил в какой-то из домов вызвав взрыв - видимо там держали часть пороховых запасов, больно знатно громыхнуло, да и дыму много повалило: черного маслянистого. Больше ничем примечательным артиллерийские расчеты майора Юркевича похвастаться не могли.
   Приготовления сделаны, ранним утром войска выстроились в две линии. В первой два полка: Троицкий и Тверской солдатские, позади них на расстоянии в полсотни саженей замерла вторая линия: Ярославский и Псковский солдатские. Чуть в отдалении от второй линии замерли в походной формации Троицкий и Сибирский драгунские. По команде драгуны поддержат штурм, забросав ров фашинами.
   -Давай Борис, как услышишь барабаны стрельни по воротам разок, все польза будет, а потом и за стены бомбы метай, пусть швед порадуется, людишек на пожары отсылает. Нашим молодцам сподручней коли защитничков на стенах меньше будет, - прежде чем отдать приказ: "На штурм!", генерал-майор дал наставление майору Юркевичу.
   -Будет исполнено, ваше превосходительство,- кивнул Борис, развернулся и пошел к батареям, проверять орудия перед боем, рядом стояли приготовившиеся к бомбометанию артиллеристы.
   Дав отмашку подполковнику Балабанову, командиру Ярославского солдатского, чьи воины стояли в первых рядах, командующий войсками замер верхом на своем гнедом жеребце, бегло осматривая стены Кексгольма в подзорную трубу.
   Первую версту, пока не рассеялся туман воинам предстояло идти, выстроившись в четыре колонны, чередуясь в рядах с теми кто несет фашины и осадные лестницы и теми кто идет с небольшими мешочками пороха. Пускать на самотек генерал-майор не мог и вместе с командирами полков решил во время штурма заложить под одну из старых кладок на западном углу крепости мину. Сможет ли она создать брешь в стене, никто не знал, но попробовать было необходимо.
   Первые две сотни саженей воины прошли как задумано, в тишине под прикрытием плотного туманного одеяла. Однако на стенахы почуяв что-то не то, зажгли факелы, а подувший не вовремя ветер разогнал часть тумана. Стали видны прикрепленные к фузеям штыки, осадные лестницы на спинах солдат, едущая невдалеке шагом колонна драгун. Почувствовав, что прикрытие пропало, конники настегивая коней бросились вперед, спеша закидать фашинами ров...
   Загрохотала барабанная дробь, упорядочив движение пехотинцев. Подстроившись под мерное громыхание они чуть ли не бегом бросились на приступ. Спустя минуту над головами воинов в зеленых мундирах просвистело шесть жужжащих зарядов.
   -К воротам, живо!- закричал во всю мощь легких подполковник Балабанов, первым заметивший небольшую щель в покосившихся створах ворот. Облако каменной пыли, оседающей на дорогу, скрыло раненых врагов с той стороны ворот.
   Часть солдат бросилась к воротам, пока остальные приставляли лестницы к стене, карабкались наверх, спеша занять преграду. Захват важных позиций на стене после образования бреши является приоритетной задачей штурма.
   Бросились в атаку эскадроны драгун, неистово орущих незыблемое, вечное "Ура!". Но места около ворот оказалось слишком мало. Да и шведы быстро опомнились, залпы мушкетеров выкашивали лезущих вперед фузилеров, мутные ручейки алой крови смывали остатки мелкой каменной крошки, разливаясь по потрескавшимся глыбам дороги.
   Прорыв русских войск застопорился...
   Но стоило первым фузилерам взобраться на стену и ситуация резко изменилась. В скоротечной схватке с дезориентированными шведами весь поверх стены рядом с воротами оказался во власти штурмующих войск. Выстрелы на расстоянии десятка саженей собирали богатую жатву, фузилеры разряжали оружие в построившуюся шеренгу мушкетеров. Кто-то из солдат запалил ручную гранату... резкий рывок и вот шипящая чушка упала под ноги какому-то шведу из первой линии.
   Грлум...хрлм. Бомба лопнула как перезрелый гриб, разбрасывая во все стороны чугунные осколки. Три шведа отлетели в сторону, повалив пяток сослуживцев позади себя, давая русским воинам возможность пробраться сквозь узкую щель покосившихся ворот. Перебравшись, фузилеры вскидывали оружие и не глядя спускали курок. Пять минут яростного боя и возле ворот не осталось ни одного живого шведа.
   Повозившись со створками, солдаты раскрыли их насколько возможно, впуская конных драгун в город. По улочкам Кексгольма понеслась кавалерия, попутно снося встречающиеся хлипкие баррикады противника. Следом за ними шли фузилеры, замирая на перекрестках улиц, возле дверей домов. Никому не хотелось получить шальную пулю из окна.
   Удар приклада - дверь влетает внутрь, испуганные жители падают на пол или забиваются в угол, моля о пощаде, о которой некоторые порой забывают. Стоит кому-нибудь из солдат увидеть оружие в руках противника, и не важно кто перед ним: старик или юноша, старуха или красна девица - смерть несчастных неминуема.
   Мало помалу напряжение на захваченном участке города стало спадать. Улицы города очищались от шведских войск, порядок восстанавливался жесткой рукой, появились первые патрули, не дававшие солдатам мародерствовать.
   Нарушителей приказа закалывали на месте преступления свои же однополчане, несущие боевое дежурство. Правда сохранять имущество горожан царским войскам было не с руки, да и в приказе о переселении половины жителей говорилось, что имущество у переселенцев должно быть минимальным, "дабы усерднее постигали совместное житиё в добром соседстве с российским народом".
   Да и священное право войны никто не отменял - первые трофеи достаются солдатам. Запрещался лишь грабеж домов, с мертвых же тел солдатам разрешалось брать любые вещи за исключением оружия и грамот. Между тем под приглядом проверенных рот из домов вытаскивались ценные вещи: дорогая мебель так и осталась стоять на месте, ценные изделия доставлялись в резиденцию коменданта, где уже стояли десятка два реквизированных у горожан пустых телег.
   Куда денутся найденные ценности генерал-майор не знал, хотя догадывался, что почти все окажется в министерстве Обороны. Конечно, не все вещи дойдут до ведомства, дай бог чтобы половина оказалась там, но все же что-то доберется до складов министерства. Принцип самоокупаемости войны давно слился с понятием "грабеж мирного населения". А кто недоволен своим положением, пускай становится гражданином Русского царства, ведь собственных людей Его Величество не грабит!
   Полторы тысячи гарнизонных войск вместе с тысячью ополченцев из местных деревушек за четыре часа боев лишились две трети личного состава, причем большая часть пришлась на ... ополченцев. Что поделать - в этом времени до последней капли крови держатся крайне редко. Нет войск в Европе способных такие поступки, все они наемники, ценящие жизни дороже любви к Отечеству. А если и есть такие регулярные войска, то пожалуй только у Вильгельма, да и то...
   Не откладывая дела в долгий ящик, генерал-майор организовал временный лагерь для пленных, согнал на центральную площадь города всех жителей. Приказал им рассказать о том где живут и кто их соседи. Это делалось для того, чтобы выселению из города подверглись люди, живущие не рядом, а через дом или два. Не считая тех семей, члены которых оказывали сопротивление русским войскам во время штурма - они все в обязательном порядке направлялись на работы в Рязань, Тулу, Калугу, Москву или Казань. Процесс "распыления" следовало проводить как можно тщательнее и на большей площади!
   Как управится со всеми делами и отбыть в Выборг с отрядом раньше генерал-майор не знал, решив попросту оставить в городе Ярославский полк и пару эскадронов Сибирского драгунского. Причем в самом городе ярославцы должны быть до тех пор, пока не прибудет смена или распоряжение государя. Эскадроны драгун должны сдать пленных отряду казаков, которые в целости и сохранности должны довести их до Петербурга, поселенцев же драгуны должны сопроводить до Москвы самостоятельно, после чего выдвигаться к Нарве, к перевалочной базе Балтийского гребного флота.
   23 мая, решив все насущные дела, бригада генерал-майора вышла к Выборгу, пополнив запасы провианта, пороха и фуража. Солдаты двигались по сухой дороге, вспоминая какое убожество увидели на стенах города-крепости. Тридцать две медные 12-ти фунтовые пушки, созданные чуть ли не на заре становления артиллерии, 8 их чугунных товарок и 13 легких мортир, непонятно каким образом оказавшихся на стенах города - вот и весь скудный арсенал Кексгольма.
   Плацдарм для беспрепятственного введения войск в Финляндию создан. Вот только действия стран-союзников заставляли задуматься о их пользе. Ведь в Померании до сих пор находится сильная группировка шведских войск, угрожающая своим существованием войскам Дании, Саксонии и Польши.
  
  

Глава 4

Июнь 1710 год от Р.Х.

Под Ригой.

Государь всея Руси Алексей Второй.

  
  
   Очень часто Петр обвинял фельдмаршала Шереметьева в медлительности и нерасторопности. Надо заметить мне удалось убедиться в неприятной особенности командующего 40-тысячной армией. После сражения под Полтавой армия выступила по направлению к Риге.
   В помощь фельдмаршалу батюшка отправил на стругах и лоханях по Западной Двине осадные орудия. Даже не стесненная большим обозом, армия двигалась крайне медленно. Только в начале октября прошедшего года солдаты подошли к крепости Динабург - так называемому предместью Риги.
   Основные силы армии пошли по правому берегу Двины, а отряд в четыре драгунских полка под предводительством генерал-поручика Боура, с которым отправились донские казаки атамана Митрофана Лобанова - по левому.
   В середине октября русские войска перешли шведскую границу, а в конце октября вышли к Риге. Одновременно с этим осадили старую крепость Динамюнде, расположенную в семи верстах от города. По пути армия разорила польскую шляхту и крестьян. Как всегда в мире бывает - со слабыми не считаются, "право сильного" дает много преимуществ над слабым!
   Проезжая по дорогам Польши, некогда самому большому королевству Европы, вижу одну и ту же картину: народ обеднел настолько, что сибирская жмудь по сравнению с ними кажется зажиточными горожанами. Постоянные реквизиции, пошлины, сдираемые чуть ли не четырьмя армиями сразу, быстро выжали досуха богатые белорусские и украинские земли, находящиеся под польским игом. Саксонцы Августа, одно название что европейцы, не разбирая, кто перед ними, поляк или белорус, грабили нещадно всех подряд.
   Да и наши войска не были щепетильными в вопросах добычи провианта и фуража, разоряя малые городки и веси по пути. Правда, получая необходимое, русский солдат спокойно уходил к лагерю и под приглядом командира занимался делом, не взимая ничего сверх меры. Саксонский солдат - типичный наемник, расхлябанный и недисциплинированный, постоянно рвался получить все больше и больше, пытая старух, забавляясь с молодыми девками.
   Появление русского войска избавило славян от подобной участи, корпус Меньшикова, ныне отданный генерал-майору Ренцелю, внимательно следил за союзниками, не забывая прощупывать оборону померанских крепостей, наблюдая за 16-тысячной армией шведского генерала Крассау.
   Штурм Риги в ноябре прошлого года не увенчался успехом. Бомбардировка не принесла результатов, не считая удачного попадания в сторожевую башню. В декабре 1709 года, оставив для блокады города 6-тысячный отряд пехоты под командованием князя Аникиты Репнина, основные силы ушли на зимние квартиры в Эстляндию и Петербург.
   Не смотря на блокаду город продолжал получать продовольствие, порох и снаряды из Динамюнде. Догадаться перекрыть Западную Двину настилом из скованных бревен и выставить пару тройку батарей на берегу князь почему-то не мог, ну и черт бы с ним, но ведь сообщить о постоянной поставке в город припасов он даже не посчитал нужным! Запоздалый приказ о "перекрытии коммуникационных путей к Риге" расшевелил войска, и через неделю шведские суда собравшиеся повторить обычный маршрут оказались отброшены назад в крепость.
   Прибыв к городу, фельдмаршал поставил свайный мост, соорудил дополнительные батареи из 12-ти, 18-ти и 24-ти фунтовых орудий. Попытки шведских судов форсировать заграждения ни к чему не привели, раз за разом корабли натыкались на шквальный огонь после чего отходили в крепость.
   В конце апреля армия, расквартированная в Лифляндии, прибыла под стены города, вместе с тремя десятками осадных орудий: гаубиц и мортир, сплавленных по реке генерал-поручиком Яковом Брюсом. Полноценная осада города началась сразу, но в середине мая в лагере осаждающих появились первые зараженные "моровой язвой". Экстренные меры ни к чему не привели - к началу июня три сотни солдат отошли в мир иной. Зараза попала сюда из Пруссии, через Курляндию...
   Пара десятков лекарей, собранных из всех российских губерний, трудились в лазарете. До высот 20 века им далеко, но сдвиги в сложном и опасном деле видны. Окуривая одежды дымом из сбора трав и смазывая участки кожи мазями, молодые лекари бесстрашно ходили по лагерю, обследовали зараженных, пытались лечить...
   Три недели прошло с момента обнаружения первого зараженного. Каждый вечер в больших солдатских кострах тлели сухие пучки трав, брошенные учениками Евдокии и испанца Рауля Гариэнтоса, согласившегося обучать молодых юношей и девушек лекарскому искусству. По ходу обучения немолодой хирург сам учился, получая новые, недоступные ему ранее знания. Травница оказались бесценным кладезем информации!
   К моему приезду фельдмаршал решил повторно предложить городу сдаться, на весьма приемлемых условиях. Но послать парламентера не успел - я прибыл раньше. Вместе с тремя тысячами иррегулярной калмыцкой конницы и гвардейскими полками, к которым с недавнего времени относится и полк "Русских витязей". Блажь с одной стороны, но и выгод много, в первую очередь для воинов, не считая двойной оклад и права на получение большего земельного надела после окончания службы, нежели обычные солдаты. Ведь рекрутский набор теперь не пожизненный.
   Принятый в войсках измененный Воинский Устав дал солдатам право на минимальные необходимые для сносной жизни условия. Устав ограничивал наказание солдат за мелкие провинности и наоборот усиливал наказание за серьезные проступки. Вводилось дополнение к петровским артикулам, вплоть до позорной смерти через повешенье. Правда, только недавно принятый измененный письменный гражданский шрифт, вкупе с малоразвитым книгопечатаньем, делали процесс распространения сего важного документа крайне медлительным. Но я надеюсь, что через пару месяцев у любого командира не ниже капитана будет личный томик Устава.
   Деньги воинов, невзирая на чины, хранились в ПБР, где при предъявлении документа об увольнении со службы воину выдавалась или вся причитающаяся сумма наличности, или только некоторая часть оной.
   Отделение ПБР кроме Рязани начали функционировать в Петербурге, Архангельске и Астрахани, начиная деятельность по той же схеме. Первоочередные задачи определены, особых проблем быть не должно. Молодые витязи, наблюдатели в ПБР, с успехом зарекомендовавшие себя в Рязани перебрались в Архангельск - основной порт торговли России с Западом, преимущественно с голландцами и англичанами. Им на смену пришла новые витязи, понюхавших пороху, еще во времена обучения занимавшихся подобными делами под руководством Николая Волкова.
   Мне иногда кажется - не сдюжу, но стоит оглянуться назад, прижаться щекой к мягкой ладони царицы Ольги и хандра проходит. Сонная Русь, разбуженная отцом, не может стоять на месте, ей требуется показать себя во всей красе остальному миру. Хотя экономика подорвана так, будто война идет не десять, а все пятьдесят лет.
   Помню из Той истории - после Северной войны правительству пришлось сократить жалованье солдатам на треть, а офицерам чуть ли не в половину. Систематические задержки выплат порой достигали двух лет, а в отдельных крепостях и трёх. Этого допускать, конечно же, нельзя, как впрочем нельзя и спускать деньги просто так, приходи ради.
   Удивительно, но деятельная натура Петра сыграла с ним злую шутку. Отец лез во все дела разом, постоянно проверяя и перепроверяя подданных, лишая тем самым собственной инициативы, ведь зачем человеку стараться, выдумывать что-либо, если придет государь и решит как надо? Хотя вокруг отца собрались люди умные и деятельные, у большинства из них потеряна инициатива. Увы, но просто знающих людей слишком мало, кто-то может быть промышленником, кто-то купцом или военным, мореплавателем, но грамотных управленцев кот наплакал. Про законописцев вообще молчу, таковых нет, недаром батюшка Лейбницу отписывал, зазывал к себе. Хм... думаю, и мне стоит ему отписать, а резидентам европейским отыскивать ученых и мастеровых людей тщательней, а набор военных сухопутных офицеров свести к минимуму. Благодаря Петру Великому за десять лет в России появилось много талантливых офицеров.
   -Ваше величество, прикажете отослать парламентера с предложением о сдаче?- я застыл на одной из дальних батарей в окружении офицеров.
   -Нет, подождите князь, лучше подумайте как перекрыть городу поставки еды полностью. Ведь, насколько известно, сейчас у них моровое поветрие, а без еды и нормального пития с ним бороться крайне сложно.
   -Так сетями перекрыли реку, государь, даже в два ряда поставили, вторую неделю в солдатских котлах рыбешка обретается,- ответил фельдмаршал, отсылая кого-то из своих адъютантов в сторону.
   -Замечательно, думаю вы внимательно ознакомились с указом о коренных жителях городов?- внимательно разглядываю, старые стены Риги, местами покрытые буро-зеленым мхом, на верху то и дело появляются сверкающие пики ополченцев.
   -Да, государь, ознакомился, только не совсем понятно зачем...
   - А вам и не надо понимать, господин фельдмаршал, достаточно того, чтобы понимал я, - несколько грубовато отвечаю ему, ладонь гладит шершавый небритый подбородок. - Князь, я хочу, чтобы все еще раз ознакомились с указом и после этого послали к городу парламентера с требованиями о сдаче, не противоречащими указу.
   -Как будет угодно, ваше величество. Должен заметить, что город вряд ли сдастся на таких условиях, да и 600 орудий на стенах Риги заставят нас умыться кровью,- поклонившись, сказал Шереметьев.
   -Пускай не принимают, чем больше они там сидят, тем проще нам. Казаки и калмыки смогут опустошить эти земли за неделю. Так горожанам и передай. В случае сдачи города не позже чем через три дня мы поможем горожанам пищей, если этого не произойдет - город ждет полное разграбление, - с усмешкой добавляю, наблюдая, как очередная бомба разрушает стену хлипкой лачуги в предместье города, секунда и крыша плавно оседает внутрь дома.
   Захват Риги, "девственной крепости всей Прибалтики", дело необходимое и тяжелое. У коменданта крепости графа Штремберга в подчинении гарнизон численностью в 13 тысяч человек, плюс городское ополчение еще тысячи четыре. Как бы то ни было, но такой большой город не сможет долго протянуть без еды, да еще если по городу разгуливает чума. Только бомбардировку прекращать не следует, дабы враг не расслаблялся, жил в постоянном напряжении.
   -Пока парламентер в лагере усильте огонь по городу, дабы знали вражины, что жить им недолго осталось!
   -Будет сделано, ваше величество!- гаркнул командир батареи полковник от артиллерии Юрий Звягин.
   Спустя полчаса фельдмаршал отправил парламентера к городу, за грязно-серыми стенами разгорался пожар, спиралью вились в высь несколько дымных шлейфов. Усиленное бомбометание из тяжелых гаубиц довершило обстрел пушек и легких мортир. Пока парламентер с белой тряпицей шел к стенам города орудия молчали, не было переливов полковых литавр и горнов.
   Внезапно молодой лейтенант Рогов, исполняющий роль парламентера споткнулся и упал, подмяв под собой знамя мира. Прошла секунда, другая, но Рогов не вставал, а через мгновение до нас донесся приглушенный расстоянием мушкетный хлопок.
   -Что ж, они сами выбрали судьбу и пожалеть о произошедшем успеют не единожды! Забрать тело героя! Начать усиленную бомбардировку города, стрелять в шахматном порядке, не переставая! - желваки ходят ходуном, глаза чуть прищурены, пальцы добела сжимают золоченую рукоять подзорной трубы. Плевок на честь русского знамени оказался огромным, таким, который нельзя прощать никоим образом.
   -Будет исполнено, ваше величество,- спокойно сказал Шереметьев, странно поглядывая на меня.- Позволите вопрос, государь?
   -Спрашивай князь.
   -Что будет с горожанами, когда город падет?
   -Тоже что и со всеми. Или ты не прочел мой указ, фельдмаршал?- нахмурившись, спрашиваю старого князя.
   -Читал, поэтому и переспрашиваю, ведь как только о нем узнают европейские державы, они поднимут страшный ор.
   - Пусть поднимают, дипломаты на то и нужны, чтобы вовремя этот ор пресечь и на пользу Отечеству обратить. Еще вопросы? - не спеша идем к моему шатру в котором накрыли обед для высших офицеров и советников, в том числе и иностранных, тех кто успел доказать верность царскому дому.
   Свита деликатно отстала, думные бояре, до сих пор внимательно следящие за положением дел при царском дворе занялись пустыми делами, не собираясь участвовать в разговоре. Молодцы - поняли, что лесть меня не берет, а только раздражает, а разговоры с интересующими людьми проходят наедине. Дабы это уяснили дворовые люди и чиновники, пришлось трех первых непонятливых посадить в темницы, и выпустить лишь под крупный залог. После этого проводимые беседы стали действительно уединенными. Сейчас в десятке шагов вокруг нас никого не было, только солдаты сновали поблизости, постоянно поднося, перетаскивая ящики со снарядами и мешки с порохом.
   - Как быть с запретом проведения религиозных, гражданских служб во всех бунтующих городах и весях? За исключением православных разумеется. Ведь Папа этого так просто не оставит, будет требовать снятия запрета, иначе может случится, что христианские государи на нас ополчатся, а там недалеко и до войны... - с тревогой спросил князь, поглаживая кисти рук. - Но в тоже время нельзя государю российскому давлению поддаваться...
   - Да, не продумал немного, поторопился. Но неужели государь может от слова своего отказаться или от подписи на документе, который сам и составил? - между пальцев перекатывается серебряное стило-указка...
   -Никак нельзя,- сокрушенно показал князь головой.- Но можно дополнить указ, мол службы запрещены в городе, а за стенами, если есть желание, они могут продолжаться. И слово государево соблюдено и от Папы нареканий не будет, все-таки веру христианнейших братьев мы не трогаем.
   -Действительно разумно, нынче же дополню указ! Я рад, что при батюшке оказались разумные люди и очень надеюсь, что рядом со мной они останутся такими же умными,- с улыбкой беру старого фельдмаршала под локоть, вводя внутрь шатра.
   -Так мы всегда рядом, царь,- несколько недоуменно отвечает Шереметьев.
   -Присаживайтесь по правую руку, не будем ждать остальных, они сядут сами,- говорю князю, садясь на походный трон во главе стола, указывая на место рядом с собой. Шереметьев, кивком головы поблагодарив государя, сел рядом, следом за мной накладывая в стоящую перед ним тарелку снедь.- Борис Петрович, ты видишь - я допускаю ошибки по молодости и неопытности...
   - Что вы, ваше величество, это не ошибки, так - небольшие недочеты, - мягко улыбнулся фельдмаршал.
   - Пусть так, но ведь они могут привести к неприятным последствиям. Со временем я постараюсь, чтобы их не было, но ведь я человек и ошибиться могу банально из-за усталости от заполнения бумаг. Я хотел попросить тебя, вернейшего ставленника батюшки помочь мне, думать вместе со мной.
   - Но как я могу...
   - Так пиши, Борис Петрович! Пиши экзерции, пиши своды, пиши все, что считаешь нужным, а потом давай мне - мы вместе подумаем, что из этого может получиться, а что стоит переработать или дополнить. Вот ты думаешь, откуда Устав Воинский появился?
   - Сами писали, ваше величество?
   - Не только я - все кто мог писали, мои ближники, учителя, даже враги - шведы - и те помогли! - с улыбкой отвечаю ему.
   - А они здесь причем, государь? - удивился Борис Петрович.
   - Как причем? Разве Устав не кровью проверяется? Не на крови пишется?
   Фельдмаршал понимающе покачал головой. Да, действительно так, каждая ошибка устава это сотни, а порой и тысячи жизней солдат, воспитанных неправильным образом на неверном уставе. Война есть война и смерть тесно соприкасается с каждым из воинов, но именно от выучки и взаимодействия, навыков командиров зависит то, как долго старуха с косой будет обходить воинов стороной.
   -Я понял, ваше величество, и постараюсь оправдать доверие, хотя годы не те, но могу сказать одно - ваш батюшка гордился бы вами!- чуть не прослезившись, тихо произносит Шереметьев, поднимая бокал с вином.- За великого государя и его не менее великого приемника!
   -Вы мне льстите, Борис Петрович, до величия батюшки мне далеко, очень далеко,- слегка зарумянившись, возражаю фельдмаршалу.
   -А я так не думаю, государь...- разговаривать дальше на интересующую меня тему не получилось, пришли штаб-офицеры и свита. Не дожидаясь приглашения, начали рассаживаться, следуя каким-то непонятным для меня правилам. В походе, я приказал не соблюдать излишний официоз, достаточно того, что все ждут государя, а только потом садятся вкушать пищу...
   В силу того, что серьезная подготовка витязей началась не так давно, квалифицированных офицеров-витязей не так и много. Следовательно, рассчитывать на них в ближайшие года 2-3 не следует. Да, полк разрастется, хотя возможно, что и останется таким же. Ведь витязи не только воины, но и служители государевы. Проще говоря, после трех лет службы в рядах полка "Русских витязей" некоторые будут направляться в места несения службы соответствующие воинской специализации. Кто-то будет инженером, кто-то займется артиллерией, другой будет следить за порядком в городах и весях, кто-то попадет в мастерские или заводы - курировать работу производственной машины.
   Как бы я не пытался изменить состояние дел в современной России, все равно офицеры любой службы, начиная с обер-офицеров, должны быть дворянами. Необходимо вскорости ввести правило, что только квалифицированные дворяне имеют право занимать войсковые должности от командиров рот и выше, имея для этого: общее начальное образование, специальное военное образование в пределах требования к должности, и знание азов службы.
   Но если кто подумает, мол вновь начнется засилье аристократии, то будет глубоко обманут. Я не хочу урезать возможности обычных - "черных" сословий, наоборот единственное стремление - открыть для одаренных людей широкий тракт в высшую касту государства! Где есть одно ограничение - собственное "Я"!
   Родовые связи, покровительство высоких чинов не должны мешать офицеру приобретать необходимые навыки. Именно поэтому я просил фельдмаршала подумать о том, как бороться с таким вредным фактором в армии.
   Первые наброски я сделал, благо, что батюшка позаботился об этом, выделив простую ступенчатую систему присвоений званий и обязательных поощрений за них. Помимо того, дворянам вменялось в обязанность служба в гвардейских полках, с последующим распределением в остальные русские полки за исключением "Русских витязей". Они обязаны совершенствовать навыки, оттачивая повседневно. В записях Петра указывалось, что в обер-офицерские чины производить по свидетельству штаб - и обер-офицеров полка, в котором проходит службу дворянин, в штаб-офицеры - производить по свидетельству генералитета и штаб-офицеров всей дивизии.
   Удалось найти пометки по поводу увольнения с военной службы. В них говорилось, что офицеров, уволенных из армии по ранению или по окончании срока службы, следует привлекать к службе в гарнизонах, судах и к другим подобным делам. Причем особо привлекать бедных, ибо есть грех на государстве - те, кто верно служил Отечеству, позабыты и скитаются, чего быть не должно. А тунеядцы нигде не служившие, по прихоти губернаторской поместьями и чинами обласканы и жалованье немалое получают.
   Изучив, я долго обдумывал этот вопрос, и решил, что раз служба шляхетства в войсках больше не пожизненная, а по окончании службы каждый простой солдат и офицер обязаны получить земельный надел, то понятно, что предстоит несколько изменить приоритеты. Впрочем, пускай о тонкостях соратники подумают, опыт имеется - обязаны справиться.
   Благодаря Петру в России появились значимые, нужные учебные заведения: Навигационная и Артиллерийская школы. Появилось медицинское училище при госпитале доктора Бидла. Именно выпускники училища составляют большую часть лекарей, находящихся при войске под Ригой. Но ни одного университета в России до сих пор нет. Читая записи Петра Великого, я видел намеки на создание оного. А ведь сколько светочей русской науки появилось из первого русского университета!
   Жаль поручение о создании Устава и правил Московского университета некому дать, все маломальские достойные люди уже заняты. Феофан Прокопович, верный ставленник батюшки, занят на обобщении и упорядочивании законов Русского царства. За последние полсотни лет их появилось столько, что сам черт ногу сломит, не говоря уже обо мне. А ведь порядок в законах, с четким разграничением обязанностей и наказаний, должен благотворно повлиять на бюрократию, дать русским людям понимание простых истин. По крайней мере, я на это надеюсь.
   ...Приготовления к штурму остановились. Посылать войска в город, охваченный чумой - глупость несусветная. В нашей армии проблемы с эпидемией приобретали ужасающей характер. Костры лекарей-травников, горящие по периметру лагеря, помогали мало, больше семи сотен солдат умерло от заразы. Три недели армия топталась на месте, только калмыки с казаками рассыпались по окрестностям с приказом изымать съестные припасы у местных жителей...
   -Князь, что скажете по поводу осады? Не можем мы здесь стоять до зимы, османы могут объявить войну,- сидя в походном шатре в окружении генералитета я задумчиво глядел на планшет с картой южных границ России...
   Уезжая, я оставил наказ Кузьме Астафьеву - увеличить взвод подготовленных "волков" до полноценной роты, с возможностью скорейшего применения. Поручить-то поручил, да только времени для подготовки ребят наставникам, в числе которых недавно оказалась пара донских казаков, потребуется немало.
   Другому соратнику - боярину Михаилу Лесному, повторить идею Кузи не удалось. Подготовить личный состав ЦСБ в количестве трех сотен человек для пяти губерний - это не крепость взять, и не диких татар по степи гонять. Здесь толковый подход нужен, база материальная, заметно страдающая из-за глубокого кризиса в экономике, преодолеть который в ближайшие несколько лет не получится. Даже с введением фискальной службы, отмены всех внутренних таможенных сборов на территории России и с увеличении пошлин на границе в три раза - до пятнадцати процентов. Мда, война здорово подорвала силы Руси-матушки, но все не так плохо, как могло показаться в начале - потенциал у нас будь здоров!
   -Продолжать осаду необходимо, иначе потери окажутся напрасными, а шведы получат обратно богатый порт Балтики, Россия же лишится отступных денег, - ответил Шереметьев.
   -Я тоже так считаю, ваше величество, можно послать к городу парламентера,- сказал полковник Ложков, молодой инженер, недавно прибывший из Голландии, где обучался фортификационному делу.- Но перед этим дня три усиленно бомбардировать город... жилые кварталы...
   -Да что ты такое говоришь, Егор, совсем совесть потерял!?- взвился на дыбы Кузьма, с негодованием глядя на тридцатилетнего полковника.
   -А что такого? Вполне обычная практика в Европе... сам читал про зверства англичан против шотландцев и ирландцев,- усмехнулся полковник.
   -Так то англичане...- пренебрежительно протянул Кузьма.- Мы то русские, не звери какие-нибудь.
   -Ты это казачкам Скоропадского скажи,- подал голос Аникита Репнин.
   -А что такое?- спрашиваю его.- Вроде все под Мироновым ходят, откуда тут Скоропадский выискался?
   -Так есть тут казачки из ряда особо одаренных. Случился пару дней назад инцидент с участием этих самых умных. Провиант с фуражом заготовили, приказ о том, чтобы зазря людишек не трогали и не стращали зачитали, а эти ... сучьи дети решили в деревеньку заглянуть, развлечься. Вот и развлеклись: трех стариков на воротах повесили, паре баб животы вспороли...
   -Где они?- ладонь помимо воли до боли стискивает серебряное стило, желваки ходят ходуном. Чего-чего а такого я не потерплю, и дело не только в том, что умерли невинные люди: на войне, в горячке боя всякое может случиться. Главная причина - неподчинение приказу!
   -Под арестом, ждут решения старшины.
   -Много этих архаровцев?- спрашиваю генерал-майора.
   -Кого?- не понимает он.
   -Сколько виновных говорю?- скривившись, повторяю вопрос.
   -Шестеро.
   -Судьба велит сделать перерыв, пора подышать воздухом,- встаю из-за стола и выхожу на улицу. Вечерние сумерки плавно опускаются на землю. Однако не успел сделать и пары шагов как справа раздался залп фузей, быстрым шагом иду в ту сторону и вижу: шесть столбов стоят рядом друг с другом, на них бессильно висят шесть тел, заливающих кровью свежесрубленные березовые стволы. В десятке саженей от стоят стрелки, убирающие фузеи...
   -Кажется, приказ отдавать не нужно,- хмуро бросил фельдмаршал позади меня.
   -Да, полковник Миронов знает, как наказывать за серьезный проступок.
   Лучи солнца играют на алых каплях, словно на рубинах, рядом с телами никого нет, только я стою невдалеке, да пара молодых казаков со слезами на глазах смотрят на привязанные к столбам тела. У одного из прокушенной губы сочится кровавая дорожка, сбегающая по подбородку вниз, капая на чернозем рядом со ступнями.
   Никто не слышит, как эти двое шепчут одно единственное слово: "Батька..."
  
  
  

*****

Июнь 1710 года от Р.Х.

Возле р. Даниловки.

  
  
   После замечательной победы под Полтавой в Восточной Европе сильно поменялась расстановка сил. Сменился вектор силы. Особо заметно это проявилось на границе с Польшей и Австрийской империей Габсбургов. Благодаря усилиям дипломатов конфликта с Османской империей удалось избежать. Используя любые доступные средства: подкуп, лесть, заключение тайных союзов. Но ничто не вечно, а мир с турками тем более. Эту простую истину государь понимает лучше всех - трехвековой опыт истории позволял в этом убедиться.
   Чтобы отсрочить неизбежную войну с Османской империей, по весне в Царьград отбыл специальный гонец его величества с тайным посланием Петру Шафирову. Но это только полумера. Конфликт может быть решен только кровопролитием. Слишком часто звучит слово "война" во дворце султана, слишком сильны воспоминания десятилетнего поражения от православного народа.
   Поэтому в апреле этого года, после разделения губерний и перетасовки губернаторов, в Азовскую губернию посажен старший сын Матвея Васильевича Апраксина - Петр, бывший с 1708 года Казанским губернатором. Однако в силу личных качеств его пришлось заменить на Салтыкова, более хитрого, либерального управленца. Нрав исламских подданных царя, преимущественно населяющих казанскую губернию, требует более мягкого подхода, нежели тот которым оперирует Петр Матвеевич Апраксин.
   Личность Петра Апраксина: твердость в достижении поставленной задачи, решимость, воля - больше других подходят для несения службы на границе. Недаром именно ему после Нарвского конфуза поручено набрать два пехотных полка под Новгородом, над которыми он был назначен командиром. А через год после этого Петр Матвеевич истребил шведскую флотилию, разбил шведского генерала Крониорта у реки Ижоры. Следующей весною снял осаду с крепости Ниеншанц, которая в последствии была разобрана до последнего кирпичика на строительство Санкт-Петербурга.
   Кроме того, гений командира был подкреплен немалым опытом и смекалкой. Он мог действовать не только по указке государя, но и вести собственные тактические действия. Безусловно, ценный, нужный человек - и незаменимый губернатор!
   Истинная ценность Петра Апраксина не в этом. На исходе 1705 года он был послан под Астрахань для помощи фельдмаршалу Шереметеву в усмирении стрелецкого бунта. После чего назначен астраханским губернатором. И пребывая в должности - 8 сентября 1708 года заключил на реке Ахтубе с калмыцким ханом Аюкой договор, по которому хан обязался быть в вечном подданстве Русского царства. Алексей Второй решил воспользоваться "козырем", дополнительно обезопасив рубежи с крымским ханством. На месте азовского губернатора сделать это много проще.
   17 июня у реки Даниловки, на том же месте, где и прошлый раз встретились Петр Апраксин с Аюки-ханом, с которым прибыли тайши* (военачальники малых улусов).
   Как обычно бывает, в первые дни никаких разговоров не было, только обмен подарками, лестные речи в общем кругу, представление и восхваление предков, сыновей. Несомненно, на востоке помнят и ценят корни, что делает им честь. Только на третий день Петр начал разговор о насущных делах, тревожащих молодого царя.
   -Государь наш, Алексей Второй, просил поблагодарить тебя за верную службу и преподнести подарок из царской сокровищницы,- Апраксин, сидя напротив хана, подозвал движением руки слугу.
   Тот почтительно поклонился, вытянув на руках сверток шелковой ткани, развернув его азовский губернатор, торжественно замер, показывая царский подарок: переливающиеся драгоценные камни на ножнах радовали глаз наблюдателя. Улыбаясь, Петр медленно достал из ножен клинок, на котором застыла голубая ветвистая молния.
   -Чудесный подарок, поистине чудесный...- с придыханием сказал Аюка, не отводя восторженного взгляда от сабли.- Но, думаю, и я смогу достойно отдариться.
   Любовно поглаживая клинок, хан смотрел на рукоять: пара извивающихся змей с глазами-изумрудами плотно обволакивала ее.
   -Дочубей!- крикнул хан.
   Через мгновение в шатер вбежал низкий старик, сразу упавший на колени пред ханом, залепетавший слова приветствия и покорности.
   -Прикажи пригнать к выходу подарок нашему властительному и всемилостивейшему государю.
   -Как пожелает мой господин,- поклонился главный конюх Аюки, выбегая из шатра.
   -Пойдем побратим, поглядим на подарок нашему владыке!- с улыбкой указал Аюка на выход, вставая с места, сноровисто пристегнув новый клинок на пояс.
   -Буду рад,- улыбнувшись, ответил Петр Матвеевич, вставая вслед за ханом.
   Ждать подарок Алексею Второму пришлось недолго, пара минут и из-за раскинувшихся невдалеке кибиток калмыков послышался глухой перестук, смешенный с конским ржанием, мгновение - белая молния вылетает на просторную равнину перед шатром. По бокам белоснежного, с черной гривой коня скакала четверка пегих тонконогих лошадей, на которых лихо свища скакали погонщики.
   -Вот он - подарок государю! Достоин царя?- хитро прищурившись, спросил Аюка замершего азовского губернатора.
   -Достойный подарок, побратим! Как зовут этого красавца?- с придыханием спросил Апраксин.
   -Ему два года и зовут его Ярый, купили в Бухаре специально для государя Русского царства,- с гордостью сказал Аюка-хан.
   Жеребец встал на дыбы, четверка пегих коней закружила карусель в отдалении от него. Аюки поднял руку, показывая какой-то знак, погонщики бросились к Ярому, отгоняя назад, за кибитки. На этом обмен подарками закончился, началось застолье - время конструктивных переговоров приближалось...
   Спустя два дня после этого, Петр Матвеевич уходил в шатер с договорной грамотой, окруженный парой рот фузилеров и сотней донских казаков. В грамоте подтверждались старые пункты договора с русским царем, принявшим калмыцкий народ под вечное подданство более века назад. Вместе с этим государь увеличил жалованье хана до тысячи рублей, с полуторной прибавкой в порохе и свинце для войска Аюки.
   Так же Аюка-хан и его тайши: торгоутовский Чимет, дербетовский Читер, сын Менко-Темира, и торгоутовский Дондук-Омбо, сын Гун-джаба, принесли повторную клятву вечной службы русскому царю, подтверждая договор.
   Кроме того, Алексей, помня, что в скором времени придется ожидать нападения крымских татар, постарался обезопасить южные рубежи царства. Для этого в договоре отдельным пунктом шло указание всем ханским людям этой осенью прикочевать к Дону и зимовать на нем. Этой мерой убивалось два зайца: упреждался набег кубанских донских казаков Некрасова, и автоматически упрощало сбор сил для отражения атаки крымских татар. Правда, могли быть трения с донскими казаками, но это вторично - подарки старшинам от царя высланы и должны утолить свободолюбивую натуру казачества.
   Не без труда, но Апраксину удалось убедить хана в необходимости переноса кочевья на Дон, немалую роль сыграло и братание Петра Матвеевича с Аюки пять лет назад. По договору к Дону против Манацкого городка, недалеко от Черкасского прибудут тайши: торгоутовский Чимет Батуров и дербетовский Читерем Мунке-Темиров, которые будут кочевать там до весны на p. Салу и Маныче. Один из калмыцких отрядов, числом в 5 тысяч воинов, под предводительством Дорджи-тайши - сына Назар-Мамута должен выдвинутся против бунтующих башкир Уфимской губернии.
   Вместе с азовским губернатором и отрядом сопровождения уезжали три десятка четырнадцатилетних отроков-калмыков, среди которых ехал и младший сын Аюки-хана - Ялбу. Что поделать, но перспективы, обрисованные калмыцкому владыке азовским губернатором, настолько поразили хана, что он готов отослать ко двору царя и сотню отроков. Одна возможность обеспечения всех южных и центральных губерний скотом в обмен на злаки и предметы повседневного обихода, деньги в конце концов - давала возможность калмыкам не опасаться выселения с равнин. Ведь после договора о поставках крупнорогатого скота и лошадей для русской армии царь предлагал расширить восточные границы России, то есть пастбища калмыков, за счет Малой Казахской орды.
   Все это в ближайшие три-четыре года, а так же проведение войсковой операции близ Тибета - обиталища далай-ламы. Цели русского царя Аюки-хану вполне понятны, но хан не обижался - просторы для кочевья народа в случае успеха возрастали чуть ли не вдвое, при этом ему разрешалось устраивать "невозбранные" карательные рейды против чеченцев и других диких народов Кавказа, не желающих идти под руку русскому царю.
   Аюка не знал, для чего нужны молодые калмыки русскому царю. Посчитал сначала, что в качестве заложников, как делалось по старым восточным традициям. Он, будучи ханом, порой делал подобные вещи. Но, подумав, понял, что предположение не верно, ведь старший сын воюет вместе с армиями царя, получает большое жалованье, и не раз отмечен царем за мужество и храбрость в бою.
   Ну а пока старый хан, пожалованный печатью и грамотой далай-ламы, стоял и смотрел вслед уходящему конному отряду, чувствуя, как тревожно сжимается сердце. На драгоценных камнях ножен сабли переливались огни заходящего солнца. Алый небосвод украсил воды реки Даниловки розовыми красками, а вдалеке, за горизонтом послышались раскаты грома...
   С юга надвигалась гроза.
  
  
  

Глава 5.

Октябрь 1710 года от Р.Х.

Москва. Кремль.

Алексей Второй.

  
  
   Лето пролетело как одно мгновение, а за ним и сентябрь. Дела наваливались безостановочно, рутина убивала желание работать, но все-таки царствовать становилось легче. Или, быть может, я втянулся в это? Не знаю, может выработалась привычка к постоянному труду, хорошо что редкие разгрузки в кругу друзей и фехтовальном зале не дают окончательно ослепнуть над просмотром бумаг.
   Нет настороженности, бывшей в начале правления - после восшествия на престол. Царский Совет получил долю пряников. Так получилось, что под бдительное око советников попали ряд ведомств: Гражданских дел, Горнодобывающее, Строительное (в связи с большим количеством строительных заказов государства, в том числе дорог и каналов, потребовалось выделить отдельное полноценное ведомство слежения и контроля работы и растраты финансов внутри министерства).
   Быть может время выбрано неудачно, но с каждым днем растет риск раскрытия секрета новых станков Андрея Нартова и Дмитрия Колпака, из-за этого меры безопасности принятые в мастерских и заводах требуется пересмотреть. Следует создать отдельную структуру, подчиняющуюся ЦСБ, то есть министерству Внутренних дел и отвечающую за общую структуру охраны особо важных объектов.
   Однако разговоры на эту тему велись в конце лета, но до сих пор штат "Берлоги" не укомплектован, хотя большая часть оного и планировалась набрать из преображенцев и семеновцев. Как бы то ни было, дело тронулось - князь Ромодановский, возглавляющий МВД вместо упраздненного Преображенского приказа, обещал к середине ноября закончить комплектование новой службы. Некоторую часть людей Преображенского приказа пришлось выгнать, фискальная служба докопалась до ряда нарушений, связанных с подкупом и взятками.
   -Милый, ты скоро?- по небритой щеке скользит теплая нежная ладошка Оли.
   -Иду, осталось пару бумаг просмотреть.
   -Я жду,- улыбается она и не спеша, уходит в опочивальню.
   Маленький животик приятно выделяется на фоне ладненькой фигурки ненаглядной жены. Почти четыре месяца как я узнал, что скоро стану папой, а до сих пор не могу отойти от неведомого великолепного чувства ожидаемого отцовства! Что может быть радостнее ожидания первенца? Вот и я не знаю - ощущаю на седьмом небе от счастья.
   Правда радостное ожидание портят вести с юга - зашевелились крымские татары. На западе звенят тревожные колокольчики в Померании, где до сих пор стоит корпус Крассау...
   Петр Шафиров, добродушный толстячок с плутоватыми глазами, замечающими любое изменение на лице собеседника, месяц назад прибыл в Москву, смененный в Царьграде князем Иваном Юрьевичем Трубецким заверил меня в том, что противодействие французов, поляков и крымского хана столь велико, что ожидать войны можно в любую минуту. Хорошо, что князь предупрежден на сей счет и в случае чего должен успеть выбраться из города, а то в застенки к османам угодит. Правда это скорее несбыточная надежда - в Семибашеный замок сажают всякого неверного. А уж про посла враждебного государства и говорить нечего.
   Так получилось - запланированное пополнение рядов витязей пришлось отложить на неделю. В этом году кроме русских и казачьих детей поступили и калмыцкие отроки...
   Пятитысячный отряд калмыков, вышедший в июле к землям башкир до них не дошел. Бунтующие пятый год подряд башкиры присмирели после того, как к ним прибыло посольство с грамотой о том, что старые права, данные им Иваном Грозным, частично сохранены и возвращены, а частью заменены или упразднены. Тягловый налог, собираемый царскими чиновниками, снимался, заменялся тем, что башкирские люди отныне переводились в сословие казаков со всеми привилегиями и обязанностями, с сохранением традиций и обычаев, не нарушающих законов Русского царства. Надо ли говорить, что условия примирения стали манной небесной для бунтовщиков.
   Нет, я не привечаю бунтовщиков, ни в коем случае! Указ о запрете проведения служб в городах и весях, в которых наблюдается мятеж, действует и исполняется. Другое дело, что муллы, узнав о нем, поспешили смирить бунтующую чернь и принять льготные условия, еще не подозревая, что перевод в казачье сословие хотя и дает привилегия, но отнюдь не лишает священного права и обязанности - защищать страну.
   Вообще башкирские конные полки представляют обычную иррегулярную кавалерию. Командный состав полностью из числа башкирских аристократов, тарханов и старшин, плюс к каждому полку придается войсковой имам - исламский священнослужитель. Полки в связи с введением новой системы управления - полувоенной, получались половинчатыми - в них было всего пять сотен человек. В командный состав башкирского казачьего полка должны войти 30 человек: командир полка, старшина, 5 есаулов, 5 сотников, 5 хорунжих, квартирмейстер, мулла, 1-2 писаря и 10 пятидесятников. Все административные лица, до этого времени бывшие гражданскими, становились военными. Каждый взрослый башкир становится казаком, обязанным в любой день оседлать коня и выступить в поход...
   ...В любое время приходится чем-то жертвовать: и деньги из возможных уступок самая дрянная и ненужная вещь. Их можно заработать или сэкономить, изъять, продать дополнительные вещи, обменять сырье в конце-концов. Но эти презренные золотые кругляши имеют неприятное свойство оказывать магическое воздействие на людей. Именно они влияют на разум большинства человечества, заставляя совершать ужасные поступки. Но для того, чтобы этих поступков становилось как можно меньше - требуется сдерживающая сила.
   Результатом деятельности ЦСБ за последние месяцы стало: увеличение числа безопасников, создание новых отрядов "волков" под командой полицейских-спецназовцев. Каждый из образованных отрядов отвечал за определенный сектор местности. Все банды, разбойничьи шайки, притоны и тому подобная "шумная" компания по приказу государя подвергалась уничтожению, если разбойников находилось в одном месте слишком много, то командир отряда - сержант "волков", имел право запросить подкрепление из ближайшего города.
   Подготовка новых "волчат" пока хуже, чем у первого набора, правда и тренировок у них прошло много меньше: всего пару месяцев, после которых всех сразу выкинули "на вольные хлеба". Оттачивать мастерство в реальных, боевых условиях.
   Не сразу получалось, были ошибки, много ошибок, одна из которых едва не стоила отряду сержанта Климова жизни.
   В конце августа в местечке близ Мурома отряд выследил шайку беглых холопов, разжившихся оружием и время от времени щипавших проезжих купцов, что негативно влияло на чахлую торговлю края. Первоначальная разведка местности дала оптимистичные данные четыре десятка татей, расположившихся в одной из лесных ложбин, празднуют победный рейд.
   Что может быть лучше упившихся разбойников? Да к тому же не выставивших секреты. Не взирая на то, что татей больше - сержант приказал готовиться к атаке. Десяток минут подготовки, разбора тактики нападения и два десятка "волков" готовы к бою. Разом выступили к ложбине, ведомые парой разведчиков....
   Первые выстрелы пятизарядных револьверов унесли жизни дюжины татей, остальные бодро повскакивали с мест, словно и не пили вовсе, бросились к волчатам, яростно крича кому-то справа от появившихся воинов. Разведчики отряда не заметили три секрета шайки, из которых вылезло полдюжины татей. Волчат, отстреливающихся от разбойников, постепенно брали в кольцо, трое витязей лежали под деревом без сознания, двое смотрели в чистое небо пустым мертвым взглядом.
   -Игорь, Сашка, Олег по первым кто высунется стреляйте без разбора, остальные тройки работают раньше!- Ярослав Климов с силой затягивал кожаный ремень на локтевом сгибе подчиненного останавливая кровь из резаной раны на запястье.
   -Есть!
   Бах! Выстрелы прозвучали одновременно, сливаясь с шумом фузейных выстрелов татей, проклятиями и угрозами уносящих убитых собратьев в глубь леса. Ситуация складывалась патовая - волчата не могли уйти, а тати не могли добить отряд, постоянно напарываясь на яростное сопротивление царских воинов.
   Выбраться из западни воинам помогла случайность или божья милость, кому как нравится. Небо заволокло тучами, стал капать мелкий дождь - с каждой минутой усиливающийся он в конец расстроил планы татей добраться до волчат, потерявших пятерых собратьев убитыми и восьмерых ранеными. За плотной серой завесой ледяной воды "волки" отступили...
   Первый рейд отряда Климова прошел неудачно...
   Но не все так плохо, как могло показаться в начале, да, были убитые и раненые, но за два месяца действий волчат в четырех губерниях наблюдался большой спад разбойных нападений на купцов. Вплоть до того, что часть дорог, строящихся близ городов на средства горожан, освобожденных от большей части налогов, стали прокладываться быстрее.
   Сегодня проходит заседание Царского Совета с обсуждением важных вопросов. Зал Кремля, названый серебряным за обилие серебристых и черных тонов, вкупе с серебристой обивкой кресел советников - блистал. С утра в медных треногах тлеет травяной сбор, наполняющий воздух свежими, душистыми ароматами - царица даже во время беременности продолжает следить за здоровьем возлюбленного.
   -Ваше величество, что прикажете делать с высокими чинами, не желающими потворствовать службе фискалов?- немолодой мужчина сидел в конце прямоугольного стола, каждую секунды вытирая пот со лба.
   -Много таких господ, статский советник?- удивленно спрашиваю начальника фискальной службы Желябудинского.- Впрочем, сколько бы не было - всех проверять, если возникают проблемы сразу сообщать мне напрямую. Еще вопросы?
   -Никак нет, ваше величество!- поклонился статский советник пряча в густых усах довольную улыбку.
   Среди советников пробежал недовольный ропот, но он замолк не успев начаться. Суровые меры молодого царя, принимаемые против неугодных людей известны каждому из советников, однако здравые идеи и предложения государь выслушивает с интересом.
   Чистка рядов государственных чиновников не проводилась, однако общий фон мероприятия мелькал на горизонте. Чуждость и необходимость чистки висела в воздухе над невидимыми шеями, словно дамоклов меч. Даже собственных соратников приходится постоянно исподволь проверять, они лишь люди, и надеяться на честность в делах опрометчиво, как доверить медведю охранять бочонок меда. Правда, не все плуты, как мне начало казаться. Были и действительно бескорыстные люди, которых следует поощрять в первую очередь.
   Необходимо создать такие условия проверенным людям, чтобы они могли дублировать работу других ведомств, а в случае крайней нужды поменять нужного человека на месте, совмещая несколько должностей сразу. Вот только как это сделать? Я мало это представляю. А ведь проблемы государя должны быть проблемами приближенных, иначе зачем эти дармоеды нужны?!
   Люди надеются на поблажки, подачки со стороны престола. Чувствуют ослабевающий налоговый поводок. Часть сборов я отменил зимой, часть в начале осени, принял закон об уравнивании кумпанств перед государством. Исключая кривотолки на иноземные и русские компании. В указе черном по белому прописаны права и обязанности как государства в целом, так и действующих на его территории купеческих, гильдейских (созданных еще при Алексее Михайловиче, но при Петре дружно захиревших, не выдержав жесткого напора молодого преобразователя, и вот сейчас они вновь начавших появляться) и мастеровых объединений. Все льготы пришлых иностранных купцов и промышленников отменены, налоги на иностранные товары восстановлены в полном объеме и слегка увеличены особенно на ту продукцию, которая производится в России. Протекционизм в полном проявлении!
   -Разрешите зачитать краткий обзор изменений в купеческих делах, ваше величество?- поджарый царский советник Алексей Александрович Курбатов, бывший до недавнего времени прибыльщиком.
   -Читай, всяко лучше чем пустой треп слушать,- устало соглашаюсь.
   Прошло полдня, а решаемые вопросы застопорились на месте. Проблемы оказались не так легко решаемы, как мне думалось сначала. Таким образом доклад Курбатова избавлял Совет от ругани, давая передышку. Доклад Курбатова сводился к краткому анализу произошедших изменений не только купеческих дел, но и промышленных тоже...
   Русским купцам и деятельным ремесленникам открылся широкий простор для действий как на Урале, где появились железоделательные заводы братьев Демидовых, треть которых принадлежала ПБР, так и в центральных губерниях России. Для облегчения добычи полезных ископаемых вышел указ о том, что в собственных и чужих землях имеют право искать, плавить, варить, чистить разные металлы и минералы любые соискатели. Помещики, в чьих землях будет найдена руда, могут прежде всех остальных просить о дозволении строительства завода, но если они не могут или не захотят того, то право на построение завода предоставляется другим с уплатою землевладельцу 50-й доли прибыли. Для тех кто утаит руду или будет препятствовать другим в постройке заводов, назначалась кара - большой штраф или телесное наказание, вплоть до смертной казни.
   В начале мая, как только открылась навигация, в Испанию ушел караван с сырьем и старыми фузеями. Поддержать испанцев надо, и чем скорее это произойдет, тем лучше для России. Если боярин Долгомиров сумеет договориться о взаимопомощи, то и отряд казачков можно будет выделить - Гибралтар у англичан отбить, благо, что на плато им закрепиться по-человечески нереально.
   Дела в промышленности России постепенно выравнивались, спорились - не зря батюшка облагодетельствовал именитых вельмож и смекалистых людей, дав возможность развиваться самостоятельно.
   В сентябре удалось начать разработку найденной два года назад близ Нерчинска серебряной жилы. Под Тобольском пыхтят черными клубами четыре железоделательных завода. В Кунгуре плавится медная руда, отливаются пудовые бруски и отправляются в Монетный двор, Оружейные палаты или на выстроенные под Коломной воинские склады. Выплавляются медные орудия по тем стандартам, которые отсылались в начале года каждому литейному заводу. Стандартизация, мать ее. Неудовольствие если и было, то тщательно скрытое от "Берлоги", видимо судьба бывшего канцлера сильно повлияла на мировоззрение зарвавшихся "воротил".
   Порочную практику стройки заводов за счет казны, с привлечением городовых и уездных людей, я прекратил. Нечего над людьми понапрасну издеваться - не богатеи какие, да и семьи содержать нужно. На казенных тульских оружейных заводах подготавливалась база для "мастерской-близнеца" Дмитрия Колпака, с цехами и вытяжками.
   Под Калугой достраивалась начатая при батюшке игольная фабрика Томилина, которому дана привилегия в течении 30 лет быть монополистом в производстве, при условии что завоза иголок из-за границы производиться не будет.
   Вместе с тем привлечение иноземцев на государственную службу стало ослабевать. Умные и энергичные деятели нужны молодой державе, только-только вставшей на путь возрождения былого величия. Однако всякая шушера, активно изливающаяся на просторы Руси, проходила жесткий отбор. Половина из приезжающих либо уезжала обратно, либо вынуждена была заново проходить обучение в полках, так как общая подготовка большей части офицеров оставляла желать лучшего.
   В близи Петербурга важное значение приобрели Олонецкие заводы, заложенные полтора года назад, управляемые деятельным и умным иностранцем - Генниным. Он выполнял разные поручения Петра, причем делал всё безукоризненно. До чего разные люди встречаются на земле русской, вроде иноземец, о животе заботится должен, ан нет - и о работниках печется: семьи их старается всем необходимым обеспечить. Похвально, достойно награды... лет через десять, когда сущность хорошего отношения к работникам будет более понятна.
   Паровые молоты, дробильни... все требует с каждым днем все больше и больше горючего. Дерево оказалось не столь продуктивным как этого хотелось, в силу чего начали спешно разрабатывать угольные месторождения. Сырье свозится на заводы напрямую, а так же на склады Коломны, Калуги, Рязани, Москвы... заготовка впрок идет полным ходом, дабы в любое время дня и ночи не беспокоиться о перебоях в поставках сырья. Селитерные заводы, создаваемые ещё при Петре, начали переносить в отдаленные участки России, попутно разводя рядом с ними свинарники. Отходы свиней, оказывается, дают наибольшее количество селитры, а грамотное размещение отходных ям позволяет получать селитру круглый год, не прерывая процесса.
   Чудо-печи Ивана Нестерова в Истьинском заводе расширились, благо, что кирпичный завод, построенный при содействии Ивана, позволял делать улучшения без особых напряжений с финансовой стороны, скорее наоборот - окупаемость производства выросла, как и налоги с завода. Просто как дважды два, растет прибыль - растут денежные поступления в казну. Вместо взвода витязей, оберегающего покой мастеровых и рабочих людей завода, на территории теперь постоянно базируется полсотни безопасников. Сами людишки, насильно согнанные на заводы и другие различные предприятия по указу государя, могут получить вольную после выполнения определенного норматива выработки сырья или конечного продукта.
   Прекрасно понимая, что человек всегда будет стараться в первую очередь работать для себя и семьи, мы вместе с Николаем Волковым выработали оптимальную схему пополнения бюджета. Во-первых, возможность выкупа любого государева человека по цене в 12 рублей. Безземельным после выкупа предлагалось поселение на безлюдных просторах Поволжья и Сибири. Любая семья, выкупаясь полностью, должна получить поблажки, уменьшенные цены за каждого мужского члена семьи, из-за того, что кровные узы, особо выделяемые государем, должны быть звеном России, которое не только сплотит людей, но и поможет в трудную минуту. Оглашение полноценного указа состоялось в начале августа. Пока люди обдумывали услышанное, выжидали...
   Операции по вопросу легли на плечи сотрудников ПБР, штат, которого значительно вырос, а появление трех отделений заметно облегчило слежение за потоком финансов внутри страны. Самих банкиров внимательно курируют не только наблюдатели-витязи, но и фискалы, постоянно меняющие место жительства. Недавно поймали на попытке погреть руки в царской казне трех человек. Судьба преступников решилась быстро - три виселицы возвели на центральной площади Рязани. Пара движений и вот на пеньковой веревке болтаются мертвые тела с мокрыми пятнами на штанах.
   Удивительно - в Москве так и не появилось филиала ПБР, может он там и не нужен? Хотя нет, без него не обойдешься, столица есть столица... хм, пока столица, а то глядишь и куда-нибудь на юг перенесется, в Царьград.
   Совет купцов и бояр наглядно убедился о чем говорил государь, мол, страну грабить можно, только жизни из-за этого лишиться проще, чем ночью по Старому городу прогулявшись. Думаю, такой прозрачный намек умные поняли, ну а дураков в Совете ПБР нет. Дела банка идут без кренов и застоев. Прибыль производств постоянно растет, удалось снарядить один караван в Пекин и один в Испогань (Исфахан), столицу Персидского государства, возвращение которых ожидалось в феврале-июне следующего года.
   Документация значительно облегчила работу Николая Волкова, но все-таки при создании четких правил и норм доморощенных экономистов наблюдался живейший интерес к такому заработку как взятки, причем у самого Петра четкого закона о противодействии данному "бедствию" не было. Люди, привыкшие к таким порядкам, считали их нормой, из-за этого реки золотых и серебряных монет огибали русло казны, оседая в карманах служивых людей, поставленных на важные государственные посты. Так что коррупция является настоящим бичом нашего государства испокон веков. И решать эту проблему нужно не спеша, шаг за шагом выжигая каленым железом, словно язву.
   -Беда, государь!- возопил кто-то рядом со мной.
   Не спешно шествуя по городу в окружении гвардейцев обдумывая очередную идею, я остановился. Рядом с замер, упав, на колено уставший гонец, шляпа слетела с головы и лежала под ногами, сил поднять ее, и водрузить на место у гонца не было. Взмыленный жеребец чуть ли не падал от усталости, впалые бока ходили ходуном, переднее копыто приподнялось и бесшумно опустилось на мостовую.
   -В чем дело?
   Пятеро гвардейцев замерших возле гонца, слегка расслабились, однако ладоней с гард сабель не убирали, кобура на бедре у каждого телохранителя расстегнута, выхватить пистоль - дело пары мгновений, патрон всегда лежит в казенной части, а чуть выше курка стоит предохранитель, исключающий возможности нечаянного нажатия на курок.
   Гонец достал из стеганой сумки запечатанный конверт с несколько потертой печатью. Не мешкая, срываю алое застывшее восковое пятно, разворачивая сложенный вчетверо лист. Быстро пробежав глазами послание, мысленно чертыхнулся. Отряды Крымской орды, служащая Османской империи, вторглись в Малороссию, грабя и уводя в полон...
  
   ...Сотни всадников с дикими завываниями летели по степям и полям Малороссии, выжигая на пути малые и большие поселения. Сзади безумного татарского воинства вели скованных пленников. Попавшие в полон молодые юноши, мужчины и девушки обреченно глядели под ноги. Кто-то плакал, молился, порывался отомстить нелюдям... но потуги оказались тщетными. Крымские татары умели ломать людей - это их работа, работа работорговцев!
   -Гирей! Мы должны быстрее дойти до Белой Церкви, иначе москали успеют собрать войско и отбить атаку!- рослый казак с редкой проседью в черной бороде нетерпеливо постукивал плетью по голенищу, смотря на тлеющие угольки, оставшиеся от недавней деревеньки.
   - Спешить не надо, Орлик, но и медлить нельзя. Твои Заднепровские казаки места здешние хорошо знают? - неожиданно сменил тему хан.
   - Неплохо, половина из нас в этих местах воевала, так что можно сказать, что хорошо знаем, - не думая, ответил Орлик.
   - Что ж, тогда надо оставить несколько заслонов на случай появления московских собак или их псов калмыков, пускай обломают свои зубы на них, а там глядишь, и мы сами с полоном до крымских земель дойдем,- поглаживая аккуратную бороду, сказал хан.
   -Ты султаном поставлен, Гирей, да больно нос не задирай, мы тоже не лаптем деланные, получше твоих воевать обучены!- взъярился Орлик.- В заслонах стоять не будем!
   -А кто тебе сказал, что в заслонах казачки стоять будут?- удивился хан.- Мои люди постоят, ничего с ними не случится, аллах поможет потерпеть неделю-другую.
   -Кхм, тогда ладно, раз своих ставить будешь, то...
   -Вот и хорошо. А теперь иди, собирай воинов, нам пора двигаться дальше, а то глядишь и царских драгун увидим.
   Три тысячи татар с завываниями бросились в разные стороны, неся страх и опустошение в украйные земли, в которых и так осталось не так уж и много жителей. Основная армия, насчитывающая порядка двадцати трех тысяч легкой кавалерии, тронулась в путь, углубляясь вглубь Русского царства.
   Позади уходящих лежали посеченные трупы стариков и мужиков с вилами и косами. У кого-то из них был вспорот живот, кому-то стрела пронзила горло, оставив рваную дыру в шее, залитую черной кровью. Лишь трупы старух лежали в относительном порядке, пронзенные сердца старых матерей навечно впитали в себя скорбь украинской земли. Земли приютившей предателей и трусов, ушедших под руку турецкому султану!
  
   Калмыцкий отряд, кочующий на границе, отбросил два малых отряда крымского хана, но основная армия находилась на территории ханства. Так говорят гонцы Аюки-хана, плюс разведчики не заметили движения масс кавалерии на границе, только малые отряды и ничего более.
   Гетман просит выслать пару полков драгун для усиления южных границ. Самое удивительное, что гетман даже не упомянул о возможности отбить невольников, настаивая на сохранении целостности городов от грабежа. С одной стороны мысль правильная, а вот с другой... не тот человек сидит на месте гетмана, не тот. Стеньки Разина, конечно, нет, но с каких это пор лихие головорезы убоялись немытых татар с побережья Черного моря? Темнит гетман, ой темнит! Пора достойную замену искать, да и структуру сменить не помешает. Правда делать это нужно не вовремя войны, быть может потом... после. Тем более в корпусе пара десятков малороссов обучается, да не простых - именитых: дети сотников и старшин. На досуге надо детально подумать об этом, а пока сделаем зарубку в памяти. Вон в письме смоленского губернатора имена преданных полковников среди малороссов имеется. Только почему именно малороссы? Да и какие могут быть разделения братьев славян? Есть только единый русский народ! Нет ни украинцев, ни белорусов, ни мордвы, ни обрусевших татар - есть только россияне! Необходимо скорее избавляться от замшелых понятий - вперед в светлое будущее славянского народа! Ну а пока...
   -Накормить и обогреть, дать отдохнуть,- бросаю гвардейцам, провожающие гонца во двор резиденции.
   "Началось... эх, не удалось отсрочить ненужную войну! А ведь я готов был и Таган-Рог срыть лишь бы войны на два фронта не получить. Что ж, надеюсь, князь успел уйти из Стамбула, - поднимаясь по лестнице в Приемные покои, в голову лезут всякие разные мысли".
   -Государь, что-то случилось?- обеспокоенный голос князя-кесаря донесся сбоку.
   -Да как сказать, Федор Юрьевич, война на два фронта грозит.
   -Неужели османы решились?- с усмешкой спрашивает он.
   -Пока договор о мире не разорван, но крымский хан с предателями-казачками по Украине и нашему югу погулять собираются.
   Сбавив шаг, иду вместе с князем, которому в этом году исполнилось семьдесят лет. Доживают до таких лет немногие. В коридоре неровным светом горят редкие факелы, создавая неясные тени, выскальзывающие из неожиданных мест, пугая суеверных слуг и забавляя хозяев. Мир переменчив...
   -Так в чем проблема? Ведь войска летом под Воронежем и Смоленском сосредоточил, пускай перекроют дорогу к стоянкам для перехода. Глядишь и войны не будет, султан не дурак, под ним трон качается чуть не падает. Проигранная война наверняка вызовет бунт, не говоря о возможных отделениях в Африканских землях,- с насмешкой говорит князь.
   -Война для буйных голов в самый раз будет, особенно если эти головы в первых рядах пустить. Не дурак султан, ой не дурак!
   -Хорошо, войне быть, но ведь Петр Великий, царствие ему небесное, много внимания уделял валашским и молдавским землям, все братья славяне... вот и ты Алексей Петрович позови их посольства. Погляди, может чего дельного они и смогут предложить: базы для армии, ополчение выставят, да и фураж скотинке заготовят, все проще будет армии воевать в чужой земле, если знать о том, что тылы надежно защищены,- тихим голосом говорит князь Ромодановский.
   -Они подождут - войну не объявили, значит, есть шанс, но ты князь всё-же назначь на завтра встречу с послами княжеств - заранее обговорим некоторые скользкие вопросы.
   -Тогда пойду, а ты государь лучше о себе подумай, молод, поберегся бы чуток, батюшка твой хороших помощников нашел, не всех, правда, но имеются человечки,- пожевав губы, сказал князь-кесарь.
   -Иди, сейчас Шереметьев придет, жаль князя Голицына нет.
   -Ничего-ничего, Мишка и в Финляндии хорошо воюет, глядишь, к следующему лету вместе с Аникитой весь край перед Россией ляжет, вот увидишь,- улыбнулся министр МВД.
   -Легче, только как бы нас османы не сломили, свободных войск - кот наплакал, а их не меньше ста пятидесяти тысяч будет. Один крымский хан в набеги на наши земли не меньше семидесяти всегда выставить готов. - Мягко возражаю князю-кесарю.
   -Так там никакого порядка нет - голытьба одна, орущая и смердящая,- пренебрежительно отозвался князь.- И непонятно, почему раньше всех побивали, да и сейчас побивают.
   После обеда в кабинете собрался военный совет. В него вошли фельдмаршал Шереметьев, генерал-лейтенант Боур, полковник Митюха, генерал-лейтенант Янус, генерал-лейтенант Алларт и генерал-поручик Вейд, обмененный у шведов в июле. Требовалось обсудить сложившуюся ситуацию и наметить кампанию против турок.
   Вопрос удержания захваченных территорий Лифляндии и Эстляндии не ставился. План моего батюшки прошел без сучка и задоринки, за полгода перед русскими армиями распахнули ворота все мало-мальски значимые города и крепости: Дюнамюнде, Пернов, Ревель, Эльбинг... Рига.
   Эх, Рига, золотой ключик Прибалтики, если бы не моровое поветрие, то глядишь, и доставила бы ты российскому орлу проблемы, ан нет, видимо судьба у этого города такая - под Россией быть!
   Девственный город продержался до середины августа, до дня, когда осадная артиллерия довершила начатую в июне операцию - разрушив предместья города и перебравшись на пару верст ближе, не переставая бомбардируя весь город.
   Взрывы бомб, раскаленные ядра, жестяные снаряды с картечью - "кубышки", произвели неизгладимое впечатление на местных жителей. Да и как тут не произвести, если юго-восточные рижские улицы вымерли - жители спешили перебраться подальше от русских ядер. Граненые картечины, обладая меньшим разбросом чем круглые товарки, наносили куда больший ущерб: ввинчивались в хлипкие стены домов, прошивали черепичные крыши насквозь, убивая горожан и солдат в их родных домах.
   Осада города с каждым днем становилась все кровопролитнее, дошло до того, что указ о захваченных городах, оказавших противодействие русской армии, больше не казался рижанам чем-то несбыточным. Как потом докладывал фельдмаршал, благополучно довершивший осаду Риги 17 августа 1710 года, население города захватило остатки шведского гарнизона и открыло ворота - надеясь на снисхождение. Поблажку они получили одну - им сохранили жизнь.
   Остатки шведской армии отконвоировали в район Новгорода. Работы по прокладке дорог в России шли не так споро как хотелось бы, и нуждались в рабочих руках. Пленные потом и кровью должны отрабатывать все свои злодеяния, проигрыш в сражении и в войне - войне за Прибалтику!
   После осады, морового поветрия в Риге сильно уменьшилось количество жителей, почти наполовину, из выживших, следуя указаниям царя, формировали группы переселенцев. Часть рижан уходила на новое место жительства. Куда они не знали, комиссия из министерства Государственной безопасности и МВД внимательно следила за новыми русскими подданными. Они должны распылится по просторам России таким образом, чтобы у них не осталось возможности замкнуться среди соплеменников. Все старые корни жестко обрубались...
   Жестоко, но никуда не деться, достаточно того, что через 130 лет ублюдки будут воевать с теми, кто их пригрел. Быть может и не все согласны с моим утверждением, да и ладно, в задницу этих доброхотов!
   Комендантом города и временным правителем Лифляндии назначен генерал-поручик Аникита Репнин. Подготовка магазинов для кампании следующего года шла, для разоренного войной края, весьма споро.
  
   -Господа, давайте думать что делать с татарами и как воевать против османов, учитывая... э-э, некоторые особенности турецкого воинства, - поглаживая подбородок, спрашиваю рассевшихся людей напротив.
   -Особенности у нелюдей, ваше величество? - спросил Прохор, глядя на ровный изгиб крымского полуострова на карте.
   -Об этом сейчас подумаем вместе, глядишь что-нибудь путное получится.
   -А что тут думать? Татары воины не пешие, как и калмыки, только дисциплина и выучка много хуже будет, но зато их больше, чем у нас калмык,- фельдмаршал, подперев подбородок, пододвину в центр круглого стола десяток маленьких фигурок на конях, с луками в остроконечных шапках.
   Устройство стола было таким, что каждый при желании мог дотянуться до центра, выставить несколько фигурок стоящих перед каждым военачальником, в любую точку - наглядно доказывая свою точку зрения. Такой прием предварительного планирования кампании не нов, его и батюшка применял, разве что не было такой атмосферы, когда предложение не просто выслушивается, но и наглядно демонстрируется.
   -Так как против легкой кавалерией воевать? И не в условиях сражения, а именно так, господа, когда их требуется не только победить, но и перехватить, а лучше застать врасплох,- спрашиваю собравшихся.
   -Нужна другая легкая кавалерия, да может несколько полков фузилеров с мортирками пристрелянными, дабы по нужному месту с одного выстрела попасть могли,- сказал генерал-лейтенант Алларт.
   - Правильно, но вот беда, лишней легкой кавалерии у нас нет. Едва границы удерживаем, да и то... не до конца, - возразил фельдмаршал, глядя на меня.
   - Князь прав, господа, нужно придумать другое решение, и чем скорее - тем лучше, иначе татарва с изменниками сумеют много бед причинить. - Киваю в такт словам.
   -Если война будет, то большой отряд нужно разместить на Днепре - на границе с Молдавией. Он татар не пустит к нам и молдавского господаря в случае нужды поддержать сможет против малых сил,- задумчиво сказал Прохор, глядя на карту двигая пару конных фигурок на юго-западную границу.
   -Да, отряд нужен, тем более силы освободились на побережьях Балтики немалые, - согласился с полковником фельдмаршал. - Если зимой перевести две трети армии, да пополнить их новыми рекрутами, то к весне на Украине сможем сосредоточить почти 40 тысяч солдат, не считая гвардии, калмык и казаков.
   -Стоп! Не забывайте о том, что Азов оголенным оставаться не должен, Петру Апраксину не меньше десяти тысяч нужно, да тысяч пять-семь свободной конницы в случае нужды отряды перехватывать,- оборвал я размышления фельдмаршала.
   -И в Финляндию, Голицыну, надо полков пять к весне послать, иначе кампания по захвату ослабленного края полетит псу под хвост. Шведы в Померании застряли, за Выборгом сил больших не держат, необходимо воспользоваться моментом и отрезать лакомый кусок от королевства,- вник в суть проблемы генерал-поручик Вейд.
   -Силы у нас имеются, тем более, если к декабрю рекрутский набор сделать, благо, что никто сбежать не должен - пополнение будет. Другое мучает - как быть с южной войной? С какой стороны подобраться к османам?- вопросительно гляжу на военачальников.
   -Нашим христианнейшим собратьям помочь необходимо, не смогут они в стороне стоять, если армия рядом будет!- сказал Прохор, фанатично глядя на княжества.
   -Прав полковник, идти нужно именно к православным, закрепиться на месте, базы подвести, а народ сам на турок ополчится. Придется туркам вместо наступления об обороне думать.
Только веры тамошним господарям нет,- согласился с полковником князь Шереметьев.
   -Неужели такие пустые и подлые люди в тех краях?- удивился генерал Боур.
   -Нет, что вы, там храбрый, верный слову народ живет, но от него мало что зависит. Враждуют княжества между собой, интригуют, поэтому и до конца веры им нет,- усмехнувшись сказал Шереметьев.
   -А ежели рогатками конницу взять? Заманить на слабый отряд, а потом с флангов прижать - уйти все татары не успеют, глядишь и картечью сброд залп другой сделать успеем,- задумчиво сказал Прохор Митюха, глядя на фигурку пикинера.
   -Хм, возможно, особенно если одну сторону поля тайными клиньями обложить,- киваю словам полковника "Русских витязей".- Как там дела с ними, генерал-лейтенант, готовы первые сотни, или только расшевелились мастера тульские?
   -Как можно, ваше величество?! Третья тысяча пошла, по семь штук в связке, все на кожаных ремешках, дабы проще раскидать, если что то через пару недель первые телеги к Воронежу подвести можно будет, а потом и к Азову перевезти...
   -Достаточно. Меня волнует даже не это. Как крымского хана перехватить?! Он по донским землям гулять начнет, глядишь и до Воронежа дойдет, стервец, а нам этого допускать нельзя. Необходимо уничтожить этот рассадник разбоя! Не должно быть этих сучьих детей на границе!
   -Так как государь это сделать то? Вассал он султану, тронешь его, тот войну в миг объявит и мы виноваты будем...- с сожалением сказал генерал-лейтенант Боур.
   -Он ее и так объявит, так что думаем господа не над тем как отбить набег, а как прекратить любые набеги в будущем насовсем!- с хищной улыбкой говорю подобравшимся, словно стая голодных волков, генералам.
   Военный Совет заседал до глубокой ночи, выявив тактику будущей кампании. Тактику, которая нужна России, вот только поможет она братьям славянам, надеющимся на Русское царство? Не знаю, право слово, я не знаю...
  
  

Глава 6.

Ноябрь 1710 года от Р.Х.

Санкт-Петербург.

Анна Иоанновна Романова.

  
   Молодая, прелестная девушка с грустным задумчивым взглядом смотрела в зеркало, висящее напротив. Серебряный обод обрамляла вязь лавровых листьев, но у девушки нет желания смотреть на себя, она сидела недвижимо из упрямства, начавшего проявляться с детских лет.
   Аннушка, четвертая дочь царя Иоанна Пятого росла непохожей на сверстниц, порой угрюмая и неласковая, потерявшая в коридорах дворца всю живость и непосредственность детского ангельского возраста. Почему так произошло никто не знал - это пугало, отталкивало от царевны людей. Даже родная мать - царица Прасковья, и та не понимала ее, боялась омута карих глаз и не решалась признаться в этом. Анну держали в строгости, за малейшую провинность ребенку полагались розги...
   И вот теперь, девушка - похожая на чудесный бутон неведомого цветка, с тоской смотрит в зеркало - ей предстоит нелегкая дорога в Курляндию, к законному мужу герцогу Курляндскому Фридриху-Вильгельму. Выбор пал на герцога из-за того, что являясь племенником прусского короля он становился неким мостиком между государствами.
   Брачный контракт, составленный при Петре Первом, заключили в июле этого года, в Санкт-Петербурге. Само свадебное торжество прошло три недели назад - 27 октября.
   Роскошное тело молодой царевны, которой исполнилось семнадцать лет, закаленное охотой и зимними забавами, убранное в лучшие одежды и драгоценности, приличествующие царственной невесте, покорило Вильгельма. Государь с государыней, чуть ли не сверстники герцога, радушно встретили Фридриха: обаятельного и веселого человека с открытым характером!
   Для России стало делом чести поразить европейцев, прибывших на церемонию, да и потешить народ, неизбалованный зрелищами, не мешало. Свадьба проходила в бывшем дворце князя Меньшикова, ныне получившего прощение и находящегося с восьмитысячным конным корпусом в Польше. Дабы наблюдать за противником в Померании, а в случае нужды нанести превентивный удар. Боярские роды, новоявленные дворяне и просто достойные представители служивых людей были приглашены на торжество.
   ...Рано утром по Неве не спеша плыли четыре десятка роскошно убранных судов, они огибали выступы набережной, величаво двигаясь вперед. В центре кортежа на одном из судов плыла Анна, с восторгом взирающая на восхищавшихся ею людей. Блеск и роскошь давно не удивляли молодой царевну, выросшую в одном из богатейших дворцов Европы.
   Медленная процессия приближалась к месту венчания, жених стоял в окружении курляндских и русских аристократов, чуть позади него замер патриарх Всея Руси Иерофан, величественно взирающий на окружающих его людей. Скоро будет год, как он занял пустующее место патриаршего престола, постепенно проводя ту политику и реорганизацию Церкви, какую желал государь, да и, чего скрывать, сам бывший епископ Московский. Он хотел и стремился к возвеличиванию православия - не только никоновцев, а всех православных, без исключений! А как этого добиться в суровом грязном мире? Когда со всех сторон схизматики и их еретичные ублюдки, а мусульманская зараза постоянно пьет кровушку православную. Путь один, и от него не отказаться и не уйти!
   Мысли патриарха вернулись к свадебному торжеству, после того как царевна почти дошла до него, вставая на колени, не решаясь поднять взгляд на патриарший крест, водимый жилистой рукой Иерофана...
   Церемония продолжалась более двух часов, после чего в огромных залах дворца разместились все гости. Место жениха и невесты было убрано лавровыми венками и шелковыми лентами, свисающими с потолка. Руководил всем торжеством князь-кесарь в роли обер-маршала. На нем был лазоревый кафтан с отделкой из песца, орден Святого Андрея Первозванного на голубой ленте, позолоченная шпага в правой руке и маршальский жезл в левой.
   Многое для семнадцатилетней царевны непонятно: безудержные пьянки и гулянки жениха, постоянные увеселения, каких только сюрпризов не приготовил для герцога государь Всея Руси. Сейчас, после свадьбы, отмеченной с помпой и шиком доселе невиданных западными соседями, Анна смотрела в зеркало, не понимая куда делась живая непосредственная девочка, полгода назад с удовольствием отправляющаяся на охоту со сворой гончих собак?
   -Пора, Аннушка, нужно собираться в дорогу,- с теплой улыбкой сказал Алексей, смотря на сестру.
   - Но как же так, братик, не смогу я там, вдали от дома...- на глазах царевны появились маленькие капли слез.
   - Ничего, если что-то случится, я сразу отправлю солдат, они доставят тебя в Петербург. Да и часть двора своей матушки можешь взять с собой, по брачному контракту ты будешь получать на "ежедневные нужды" 30 тысяч рублей ежегодно. Этого хватит с лихвой...
   - Лешенька... государь, не отдавай меня немцу! Христом богом молю тебя, не отдавай, я не хочу уезжать из России!- взмолилась царевна падая на колени, дрожащие ладошки царевны обхватили мозолистую ладонь Алексея.
   -Ну, Аннушка, ты взрослая девочка и должна понимать - необходимо выйти замуж, а герцог Курляндский неплох, к тебе относится хорошо, я это прекрасно вижу,- присев рядом с сестрой царь приобнял ее за плечи.
   Не выдержав, семнадцатилетняя красавица уткнулась в грудь венценосному брату, и не сдерживаясь, разрыдалась. Была в ее слезах такая тоска и печаль, что государь поневоле подумал, а не послать все планы и задумки куда подальше, только бы не мучить сестру. Однако порыв жалости прошел, и над чувствами преобладала государственная необходимость. Да и тот факт, что скорая смерть герцога может послужить законным толчком, к аннексии территории Курляндии приятно греет душу.
   Алексей утешал себя тем, что овдовев сестра сможет сама выбрать себе мужа, не из худородных, но и без жесткого присмотра в старой аристократии.
   Уже к началу ноября здоровье Фридриха стало ухудшаться, пока это едва заметно...
  
  
  

*****

Декабрь 1710 года от Р.Х.

Белгород - Конские воды.

Прохор Митюха.

  
  
   Спустя два дня после военного совета, из Рязани потянулась колонна гвардейцев и витязей с обозом и полковой артиллерией. Три батальона молодых воинов бодро шли по сухим дорогам.
   Десятки передвижных хлебопекарен и кухонь немилосердно чадили в небосвод, позади на подводах везли запасы каменного угля и колотых дров. Следом за полком вышли драгуны: Нижегородский и Московский полки получив приказ на выдвижение по тому же маршруту. А спустя пару дней приказ на марш получил Преображенский полк. Четыре батальона преображенцев переучивались по новому Уставу.
   Теперь некогда единый, в чем-то тайный Устав корпуса витязей стал прообразом для "Воинского устава русской армии" с некоторыми специфичными изменениями. Для трех полков Устав витязей был одним и тем же, так как Семеновский, оставаясь в Коломне, тоже перенимал опыт молодого полка, проводя на учениях и полигоне чуть ли не по пять суток в неделю. А в ближайшем времени перевооружение армии сможет затронуть еще тройку сильных полков: Нижегородский, Рязанский и Новомосковский.
   Скудность артиллерии давала знать, захваченные трофейные пушки отправлялись на оружейные заводы, где их переплавляли или растачивали на станках Андрея Нартова. Стальные мехи паровых машин Дмитрия Колпака едва успевали обеспечивать литейные мастерские новым сырьем.
   Указ о "Приведении всей артиллерии России к единообразию калибров и форм", подписанный в середине января, по сути систематизировал попытки Петра Великого привести русскую артиллерию к единому стандарту.
   Яков Брюс, ближний ставленник Петра, ученый, происходивший из древнего шотландского рода, сын генерал-майора Виллима Брюса оказался тем человеком, который инспектировал и претворял в жизнь указ царя Алексея. Пожалованный в чин генерал-майора артиллерии, он занимался своим делом с пристрастием и рвением. При Полтаве Брюс командовал всей русской артиллерией, состоявшей из 72 орудий, за что и был награжден Петром орденом Святого апостола Андрея Первозванного. Кто как не он знал полезность и необходимость претворения в жизнь указа?
   На Истьинском заводе сталь лилась рекой, заполняла песочные и глиняные формы орудий, "колпаков" становилось больше, 12-фунтовые полевые пушки весили как 6-фунтовые медные, что выгодно отличало их от последних. Но запросы на новый металл вопреки первоначальному плану увеличились не постепенно, а резко. Промышленная база начала захлебываться от нехватки сырья. Требовались срочные меры по ликвидации проблемы дефицита стали.
   Однако это было там, в Петровке, Истьинском заводе, других оружейных заводах... здесь все по-другому. Разорванный мирный договор с Османской империей, крымский набег - все слилось в один монолитный кусок неприятностей.
   Под командованием генерала-поручика Алларта оказались гвардейские и пара драгунских полков, застрявших под Белгородом в ожидании дальнейших указаний государя. Пехотная армия вместе с артиллерий вышла из Лифляндии напрямик через Польшу - к Молдавии.
   Сводная кавалерийская дивизия светлейшего князя должна обрушиться на крымских разбойников, сразу, как только будет намек на вторжение. Меньшиков при всей вычурности отличный генерал кавалерии: дерзкий, удачливый командир. Вот только много того, что Петр ему разрешал, делать не следовало...
   Поход против татар обещал быть сложным, не потому что Прохор боялся сражения, нет, ни в коем случае, просто он осознавал - легкая конница имеет преимущество перед пехотой на просторах степей и равнин. Однако оспаривать решения Старшего брата он не собирался, да и объяснения царя задач для молодого полковника оказались вполне обоснованными. Ведь татарва не знала какие гостинцы везут с витязи.
   Как бы то ни было, но бичи армии: болезни и постоянная нехватка нормальной пищи не коснулись корпуса генерала Алларта. Бригада князя Голицына, действующая на северо-западной границе, насколько знал Прохор, тоже не нуждалась в дополнительном снабжении пищей. Вовремя поставленные полтора десятка полевых кухонь решили нехватку в горячей еде. Оставалась только проблема заболеваний. Ну нет у государя возможности обеспечить все войсковые объединения специалистами-лекарями.
   Благо что хоть у витязей имеется два десятка спешно обученных молодых лекарей-травников, иначе простые болезни могли унести жизни многих воинов, причем не только среди "Русских витязей". Хорошо, что столь важный вопрос как обеспечение армии должным медицинским обслуживанием взяла под личную ответственность царица Ольга, создав при содействии патриарха Иерофана в Москве, Рязани и Владимире школы лекарей. Без поддержки церкви получить одобрение общества, а главное добровольцев крайне сложно, дело новое - люди не всегда стараются понять для чего оно нужно, хотя часто ответ лежит перед глазами.
   Государыня начала создавать школы для одаренных детей мещан, крестьян и ремесленников, не могущих обучаться за свой счет, но имеющие большие способности. Правда такая школа пока есть только в Рязани, да и то в ней обучается дюжина мальчишек, найденных за пару месяцев в предместьях Рязанщины. Само обучение идет не на страх, а на совесть. Учат-то преподаватели витязей. Что из этого выйдет Прохор не знал, но плохого точно не случится. Благо, что царица не только красива, но и умна, эти два фактора редко встречаются у молодых девушек, Старший брат искренне считает любимую ангелом воплоти.
   Корпус оставил за спиной Великоросские губернии и вторую неделю стоит под Белгородом. А там, неделя-другая скорым маршем, двигаясь по дуге и полки займут позиции на переправе ближе к Крымскому полуострову, получается, что татарва должна возвращаться обратно именно этой дорогой, уходя от преследования конной дивизии генерала кавалерии Меньшикова.
   Прохор встал на холме, белесый дымок походных кухонь и хлебопекарен рассеивался в паре саженей от труб. Провиант доставили из города - магазины для армии собрали в срок, без задержек, вопреки прошлым разам. Сбор провианта проходил по новому образцу: не было грабежа помещиков и бояр, за каждый пуд продуктов выдавалась регламентированная минфином сумма. Из расчетных записей государевой бумаги. Спекуляция едой по закону царства наказывалось очень строго, вплоть до смертной казни.
   Молодой полковник, которому недавно исполнилось девятнадцать лет, смотрел на размеренные движения гвардейских рот в низине равнины. Их командиры гоняли подчиненных каждую свободную минуту. Да и как не гонять, если введение новых экзерций и Воинского Устава просто обязывает к этому?
   Барабанный бой резко меняет ритм и одна из рот, шедшая в колонне, распадается на три шеренги. В первом ряду через одного пикинеры и фузилеры, во втором, третьем стрелки с примкнутыми штыками. Рука ротного взмывает вверх - первая шеренга падает на колено, упираясь тупыми концами пик и прикладами фузей в чернозем. Над головами, приложив к плечу ружья, замерла вторая шеренга, третья приготовилась вскинуть оружие к плечу, замерев в ожидании...
   -Когда доставят полный комплект мортирок? - задумчиво бросил в пустоту Прохор, переводя взгляд на маленькую группу солдат. На холме никого кроме полковника нет.
   Один взвод витязей тренировался отдельно от общей массы. Половина солдат держит в руках странные трубки, похожие на насаженные на деревянные ручки колокола. Конструкция "колокола" весьма проста: обрезанное до замка ружье с сильно утолщенной продолговатой казенной частью, похожей на колокол. Остальные витязи держали квадратные медные донца с выемкой в центре, по бокам которых были прикреплены толстые кожаные ремни.
   -Товсь!- закричал сержант, вскидывая саблю вверх.
   Витязи, стоящие в две шеренги, быстро рассыпались на пары, встав в шахматном порядке на расстоянии полудюжины саженей друг от друга.
   -К земле!- не глядя на солдат, отдал приказ сержант.
   Солдаты с квадратными донцами делают шаг вперед, плотно припечатывают ношу перед первым номером с мортиркой. Первые номера ставят в выемку основание оружия, хитро повернув его так, чтобы оно не выскочило при выстреле из углубления.
   -Заряжай!
   Вторые номера достали конусообразный снаряд, вложили в мортирку, отошли на пару шагов в сторону в ожидании дальнейшей команды.
   -Пли!- сабля резко опускается вниз, курки на мортирках зажаты, тонкая игла с силой прорывается к капсюлю...
   Хлоп! Жестяной конус устремляется в голубой небосвод, плавно опускаясь туда, где расставили несколько десятков чучел. Витязи поправили оружие, приготовившись к дальнейшей стрельбе...
   Три раза стреляли двенадцать расчетов ручных мортирок, превратив имеющиеся чучела в соломенные кучки, обвязанные непонятно зачем тонкой бечевкой.
   -Страшное оружие в умелых руках и при большом количестве, - негромко, почти без акцента сказал Людвиг фон Алларт, подходя к месту учения мортирщиков полка "Русских витязей".
   -Так точно, господин генерал, страшное, да только снарядов маловато,- с грустью ответил Прохор, проводя в уме нехитрые подсчеты боеприпасов для "колпаков" и этого полезного новшества.
   -Ничего, бог даст и для них применение найдется,- улыбнулся Людвиг.
   -Да, хотелось бы, ждать мочи нет, солдаты не знают чем заняться, едва строевой подготовкой успеваю занять, но еще неделя бездействия и могут начать делать глупости...- обеспокоено заметил полковник "Русских витязей".
   -Ничего, послезавтра выступаем,- хлопнув по плечу младшего собрата, сказал генерал-поручик и видя удивленный взгляд Прохор пояснил:
   -Гонец от государя прибыл час назад, приказ выступать к излучине у Конских Вод, туда подойдут отряды калмыков и терских казаков.
   -А с провиантом как дело обстоит? Пожечь придется все в округе, чтобы татарва куда надо пошла. В глуши ничего не найдем,- обеспокоено спросил Митюха, не интересовавшийся в последнее время хозяйственными делами дивизии корпуса.
   -Его величество заранее позаботился - магазины по пути собрал генерал-майор Самарин, ныне отвечающий за обеспечении армии провиантом и обмундированием, под Воронежем и Смоленском большие магазины. А часть по следам князя Меньшикова идет - припасов хватит, не волнуйся полковник. Ты главное о битве думай, в письме государевом говорится, что полон у татар с запорожцами войска отбили, так что татарва озлоблена. Как бы не прорвали хлипкую оборону. Пехоты у нас мало, а драгун и вовсе горстка. - озабоченно протянул генерал-поручик.
   -Ничего, если план с лагерем удастся, то не страшны нам конники, не зря в телегах копейные треноги везем,- улыбнулся Прохор.
   -Ты, полковник, близок к государю, но языком меньше болтай, ветер слова в степи далеко разносит, секрет на то и секрет, что узнать его враг не должен до последней минуты,- тихо сказал Прохору генерал.
   -Я слежу, господин генерал,- поклонился Прохор, признавая оплошность.
   -Вот и замечательно, готовь людей, завтра поутру выступаем, нечего неприятелю лишние дни давать...
  
   -Встаем на ночлег,- оглядев бескрайние просторы в подзорную трубу, генерал-поручик повернулся к адъютанту подполковнику Дивову.
   Двенадцатитысячный корпус Алларта замер в излучине реки, достигнув заданной отметки на двенадцатый день. К шести тысячам генерала присоединились Белгородский полк с тремя батальонами, трехтысячный отряд калмыков под командованием Далыбея и две тысячи терских казаков. Столько же войск должно подойти к середине марта. Запорожье замерло в ожидании. Враждебные России земли довлели над корпусом генерала-поручика Алларта.
   Люди готовили стоянку, вырубали куцые кустарники и чахлые деревья, поили коней, распрягали тягловых волов, таскали из обоза фураж, делали то, о чем многие предпочитают умалчивать, стараясь скрыть за ореолом романтики серость и обыденность любого похода.
   Позади сотни верст, а впереди - тяжелая многодневная работа по обустройству полевого лагеря, требуется создать на пустом месте линию рвов с кольями, против татарской конницы, пристрелять орудия для флангового и фронтального огня по заданным секторам.
   Тактика полноценных долгосрочных полевых лагерей, раньше не встречавшаяся ни у одной страны мира тщательно выработана полгода назад. Государь, Прохор, князь Меньшиков, Батурлин, Вейд, Алларт - особо ценный командир за счет инженерной специализации, и еще несколько генералов допущенных к бумагам особой секретности.
   Жалко, что на практике наработки не проверялись. Делали пробные фортификационные сооружения вблизи Рязани и Смоленска, ничего более. Но даже тогда новый вид полевой защиты, выработанный совместными усилиями десятка голов, показал отличные результаты: троекратно превосходящие силы не смогли овладеть недостроенным лагерем.
   Никто не знал, что идеи по обустройству и созданию полевого лагеря, как впрочем и нового вида крепостей, государь Всея Руси безбожно содрал с разработок и наработок гения русской фортификации середины 19 века - военного инженера Аркадия Захарьевича Теляковского. Хотя можно ли об этом так говорить? Все-таки он даже не родился, но суть остается прежней, идея создания принципиально нового вида обороны появилась именно у этого гения фортификации - русского гения!
   В свое время на парах военной истории уделялось время не только рассмотрению бессмысленных геройских полупобед Миниха и прочих Биронов, но и такой важной тема как построение оборонительного пояса, экономичного и действенного одновременно рассматривалась особо тщательно. Что ни говори, а век 18 да и 19 тоже - это в первую очередь окончательное формирование государств по принципу регионального положения и языка, освоение в новой роли молодых титанов военной мысли, уничтожение старых империй, раскалывающихся под натиском молодых "голодных" собратьев.
   Стоило только в начале июня задуматься о полевой обороне с обязательным построением временных лагерей, как государь решил освежить в памяти образ фортовой крепости по Теляковскому, применить ее к полевому лагерю в несколько измененном состоянии. Но как это сделать если известны общие принципы, да и те порядком позабыты?
   При помощи разумеющих в подобном деле людей, военных людей, знакомых с фортификацией и свободно применяющие знания на практике. Пускай у каждого из них свои дела, обязанности, заботы, но идеей создатели прониклись, банально ведя переписку со штабом государя, где и происходила обработка решений генералов. Учитывалось все: начиная от местоположения коновязей и заканчивая рельефными особенностями местности, где должен применяться лагерь.
   Как говорил когда-то Алексею майор Жиганин, ярый сторонник тактики того времени и действительно сведущий человек в вопросах фортификации: "Теляковский видел назначение большой крепости (фортовой крепости) не в том, чтобы служить убежищем для слабой или разбитой армии, не в том, чтобы защищать от бомбардировки ядро крепости, и не в том, чтобы преграждать какой-либо путь. Большая крепость могла выполнять все эти и другие частные задачи попутно, основное же ее назначение -- остановить силами своего гарнизона, во взаимодействии с полевыми войсками, вторгнувшуюся армию противника".
   Получалось, по мнению гения фортификации, что малые крепости, имеющие одну сплошную ограду, потеряли значение. Проще говоря, нужно строить не много мелких крепостей а мало, но действительно серьезных оборонительных пунктов, могущих держать под контролем область не на полет ядра, а в радиусе 3-4 переходов. Конечно, стоимость фортовых крепостей возрастает в разы, если не на порядок, но и пользы будет во много крат больше. Но до полноценного составления плана новых крепостей государь еще не дошел, ограничившись неким подобием в полевых укреплениях, заменив форты редутами и люнетами. А крепость на полевое укрепление, состоящее из наружного рва и насыпи высотой около сажени (бруствер высотой около половины сажени и банкет, шириной в три локтя). Если иностранцы поймут, то ума хватит предать Русь-матушку, раскрыть тайну до момента созревания. Пусть все думают, что это только полевой лагерь, странный, новый, но всего лишь полевой лагерь...
   Вечер плавно перешел в ночь, работы по обустройству лагеря только начались, восемнадцать редутов вырастают на пустом месте. Квадратный лагерь, расположенный в излучине пока только на чертежах. По пять редутов в углах наиболее вероятной атаки, и по три в двух других, два остальных вывели чуть вперед, таким образом, раскалывая нападение врага на три клина.
   Караульные неспешно ходили вдоль периметра, походные кухни выпускали в чистый небосвод блеклые струйки дыма, повара приготавливали на утро припасы, чистили репу, небольшие головки чеснока, нарезали ломти свежевыпеченного хлеба.
   В обустройстве прошло пару дней, "колпаки" с мортирами пристреливали по секторам, солдаты рыли рвы перед редутами, делали волчьи ямы, создавали насыпи, и только крытые повозки постоянно стояли возле укреплений, охраняемые десятком угрюмых преображенцев. Постоянно находились в дозоре пара взводов витязей, драгунские и казацкие конные разъезды отошли на пару переходов южнее, встречать татарскую конницу надо заранее и желательно во все оружии.
   Артиллерийские расчеты между стрельбами шили мешки под картузы, отдельной мануфактуры для пошива картузов не было, поэтому из сложившейся ситуацией выходили самым примитивным способом. Постоянные тренировки личного состава, изводящие прорву пороха и снарядов, давали о себе знать.
   Тыловая служба едва успевает доставлять все необходимое в полк, и это в мирное время, а что будет во время войны? Такие мысли все чаще и чаще посещали голову молодого полковника, долгими вечерами корпевшего над картами и чертежами.
   Пока нападения ждать не приходится, но отдельные малые отряды умудряются пересекать границу украины России. Войскам: восьми полкам генерал-майоров Волконского и Видмана не удается как следует прикрыть эти земли. Крепостей почти нет, просторы огромные, а легконогие лошадки татар слишком быстры...
   Но ничего, если в излучине Конских Вод достроить полноценный лагерь, то план вероятного вторжения будет нарушен. Государь знал, что крымский хан намеревался совместными усилиями с запорожцами и поляками Потоцкого действовать сразу на Правобережной и Левобережной Украине. Кто будет вести второе войско, Алексей не знал, но то, что в первом будет хан - стопроцентно уверен.
   К середине января должен подойти корпус Федора Матвеевича Апраксина с 5-тысячным отрядом донских казаков. Итого получается, что в излучине будет не менее 23 тысяч воинов, защищенных полевым лагерем-крепостью с 70 орудиями. Вполне неплохо, очень неплохо! Правда у хана сил в четыре раза больше - 90 тысяч! Именно у Конских вод находился перевалочный пункт татар, здесь они должны разделиться на две ватаги и пуститься грабить на просторы России и Польши.
   Об этом генералы знали, разведка работает хорошо, да и Петр Шафиров не зря в Царьграде время, проводил, успел подкупить кого следует. Ну а в начале февраля к лагерю должны подойти отряд под командованием генерал-майора Шидловского.
   Однако основные силы фельдмаршала Шереметьева должны сосредоточиться под Каменец-Подольским, для скорейшего продвижения к Молдавии будущей весной. Тем самым прикрывалась вся юго-западная украина России...
  
  
  

*****

Март 1711 год от Р.Х.

Конские Воды.

Людвиг фон Алларт.

  
  
   -Залпами, повзводно, с правого крыла, ПЛИ!
   Солдаты двух полков выстроились перед лагерем, отрезая заигравшихся в казаков-разбойников запорожцев от крымской конницы, удирающей подальше от плотного картечного фланкированного огня лицевых редутов. Сотни тел татар и их невысоких, жилистых лошадок остались лежать невдалеке, как напоминание очередного провала атаки на полевой лагерь генерала-поручика Алларта. Роты перестроились из шестишереножного строя в трехшереножный, первая шеренга опустилась на колено, две другие вплотную подошли к ней, занимая позицию за спиной товарища.
   Увидев оплошность противника, пустившего вслед за конницей спешенных казаков, командующий пятнадцатитысячным войском решился на оголение тыла, выведя два резервных полка в поле. Безумец, крикнул бы какой-нибудь горлопан в Европе, пытаясь отговорить генерала от опрометчивого поступка, но не таковы офицеры российской армии. Они прекрасно понимают что такое дисциплина в регулярной армии, а что такое сумасбродство разбойничьей шайки. Закаленные в десятках сражений и битв, они четко и без суеты выполняют приказ, выстраиваясь в колонны, становясь в шеренги под ливнем стрел.
   Русское воинство как идеальный механизм подчиняется командиру, принося победы в сражениях. Но опытных командиров среднего звена по-прежнему не хватает - потом и кровью отбирая достойнейших, получающих опыт не в училищах и школах, а в сражениях и суровой воинской жизни.
   Запорожцы, поняв, что угодили в капкан, попытались сунуться к правому крылу, но попали под плотный ружейный огонь, плавно, словно волна смещающийся влево, гоня запорожцев в сектор перекрестного обстрела трех редутов.
   Не успели солдаты отстреляться, как завизжали взрывы чугунных чушек в рядах казаков, послышался далекий свист картечи, ухнули бомбы, разбрасывая осколки... Где-то вдалеке забили десятки барабанов, призывая казаков отступить. Дураки! Отступать некому! От двух тысяч предателей осталось всего пара сотен, да и те едва ли сумеют выбраться из ловушки. Бунтовщики, присоединившиеся к войску хана Девлет Гирея падали, словно перезревшие колосья, поливая кровью чернозем излучины Конских Вод.
   Между тем на деревянном возвышении в центре лагеря, напоминающем обычную смотровую башню, обитую листами железа, сидит Людвиг фон Алларт, рядом с ним четыре человека, внимательно следящих за очередной атакой на полевой лагерь.
   -Если не подойдет подкрепление в течение недели, то нам просто-напросто не хватит боеприпасов и пороха чтобы отбиваться от этих упертых степняков! - нахмурившись, генерал-поручик глядел, как под частую барабанную дробь возвращаются в крепость солдатские полки.
   -Гонец вчера прибыл, недалече наши, успеют обернуться, татарва не сможет дойти до них, переправу вовремя перекрыли, иначе погуляли бы басурмане по Руси-матушке, много горя принести смогли бы,- ответил бригадир Осипов.
   -Сколько у нас было войск, Дмитрий? Почти двадцать тысяч! А сейчас дай бог на ногах тринадцать с половиной стоит, еще полторы тысячи ранены, даже в караул их ставить нельзя. Долго так продолжаться не может, если подкреплений не прибудет в ближайшую неделю, то татары могут нас опрокинуть и выбить из лагеря. Люди устали, провизии не хватает, сейчас порционы сокращены на треть,- сухо заметил генерал-майор Бутурлин, прибывший в полевую крепость в середине февраля с корпусом из двух солдатских полков и полутора тысячами донских и яицких казаков.
   -Ничего, солдаты положили проклятых басурман много больше, чем мы ожидали, намного больше! Вспомни, сколько их было? Почитай все сто тысяч вместе с изменниками, а сейчас? Пятую часть хан здесь положил, и еще столько же положит, а то и больше. А если подкрепление подойдет, тогда он точно с полуострова не выйдет. Ничего не сможет сделать, силенок неоткуда взять, османы на Балканах армию собирают, не успеют помочь, коли нам идея придет в голову на Перекоп идти, - улыбнувшись, сказал Алларт.
   -Какой Перекоп, командир?! У нас армия татарская стоит, едва-едва за стенами держимся, чтобы внутрь страны не пустить, а вы говорите, Перекоп...- изумился бригадир Осипов.
   -Ничего, государь прикажет, и сквозь татар пойдем, только бы подвоз снарядов нормальный был, да провизией обеспечили в должном количестве, а то на сухарях недолго протянешь...- генерал-майор Бутурлин внимательно смотрел в сторону колыхающегося моря остроконечных голов татарской конницы.
   С начала строительства полевой крепости, чего уж придумывать про обычный лагерь, на войска начали нападать мелкие банды степняков, правда, прежде чем они узнал о зимней стройке русского воинства прошло недели полторы, да неделя пока командиры татар решали как лучше поступь с гяурами. В итоге валы и редуты достроили на треть, стены укрепили стволами деревьев, растущих на побережье в маленькой рощице, исчезнувшей под напором русского воинства.
   Одна радость у командующего корпусом - артиллерия, которую казалось бы просто нереально так быстро провести в эти степи зимой. Два гвардейских полка оборудовали четыре батареи по 10 орудий, ожидая пока подтянутся основные силы. Однако как только пришли солдатские полки великоросских губерний, оба гвардейских полка отбыли из лагеря, оставив половину артиллерии и почти все снаряды в лагере. Вернувшись через Кадак, по границе с Запорожьем на территорию России и пополнив запасы, они соединились с полками, вышедшими из Полтавы, и пошли к Чигирину. Оттуда армия генерал-лейтенанта Вейда пошла к Каменец-Подольскому, на соединение с царем и фельдмаршалом.
   Драгуны вопреки многим представлениям ходили в разведку и малые рейды, пополняя припасами обозные кухни, ежеминутно коптящие черным дымом в лазурный небосвод. Запасенный в Воронеже провиант неспешно двигался по расхлябанным дорогам, кое-где сменявшимся каменными плитами недавно проложенной магистрали. Да-да, магистрали - дорога, начатая пять лет назад, вышла на финишную прямую и выложенная каменными плитами трасса Воронеж-Белгород-Харьков замерла в преддверии зимы, дожидаясь весны и возобновления работ. До окончания работ осталось всего лишь 17 верст... в различных частях магистрали.
   Возобновление строительства хороших дорог, как это было при Иване 3 и Иване 4 начато. Плохо или хорошо? Вроде денег требует о-го-го сколько. Но думаю лет через двадцать, когда приезжие купцы смогут проехать по магистрали из Архангельска до Азова, все вопросы отпадут сами собой. Несмотря на то, что расходы на строительство огромные, царь приказал начать строительство дополнительной пары магистралей: Москва-Смоленск и Рязань-Тула-Калуга. Быть может, этих дорог и не было бы даже в проекте, если бы не приятное известие из Англии и Голландии, откуда в сопровождении полусотни солдат прибыл Конон Зотов с почти 2-х миллионной казной - украденными у страны деньгами светлейшего князя, неведомо как умудрившегося скопить такое состояние и переправить за границу. Эти деньги ушли в казну, за исключением 1 тысячи рублей Конону и по 100 рублей солдатам.
   Памятуя об указе государя о выкупе государевых холопов и надворных людей, часть солдат передала деньги родственникам, которые после подсчетов в банке смогли в большинстве случаев не только выкупиться, но и прикупить запущенных в народ сельскохозяйственных инструментов. Желающие переселиться на новые земли в Прибалтике получали подъемные и пускались в путь, предварительно собираясь в группы, дабы сподручнее заселять новые жилища. Процесс русификации завоеванных западных земель начался....
   Но речь сейчас не об этом.
   На горизонте, с северной стороны показались отблески штыков, следом появилась легкая кавалерия калмыков, позади них заиграли полковые литавры, драгунский полк бросили на усиление лагеря-крепости.
   Долгожданное подкрепление пришло как некогда вовремя. Вот только его заметили не только русские командиры. Всполошились сотни татарских всадников, начав метаться из стороны в сторону, готовясь по дуге обойти секторы обстрела артиллерии.
   - Андрей, готовь драгун и казаков, обоз и подкрепление нам нужны целыми и невредимыми! - Приказал Людвиг, смотря на приготовления татар.
   - Будет сделано, ваше превосходительство! - отдал воинское приветствие бригадир Осипов, командуя тысячам всадников: -По коням!
   Каждый в лагере знал своё место, как знал место расположения коновязи и четвероногого боевого товарища. Драгуны чуть в стороне от казаков, шомполами прочистили дула пистолей, нацепили перевязи с саблей или палашом, попрыгали в седла. Казаки атамана Матвеева быстрее великоросских собратьев взобрались на коней и ожидали приказа командира, замершего впереди отряда перед закрытыми воротами.
   С наблюдательной вышки за обстановкой на поле боя, перед стенами полевого лагеря-крепости глядели командующий корпусом Людвиг фон Алларт, Федор Матвеевич Апраксин и Борис Бутурлин.
   Пестрые шапки татар, изредка разбавленные полулысыми головами запорожских казаков, приближались к крепости, постепенно масса воинов расходилась в стороны, огибая полевую крепость на безопасном расстоянии. Так им казалось.
   -Командуйте генерал-майор, сейчас вашим орлам все карты в руки,- командующий войсками кивнул Бутурлину.
   Тот лишь кивнул, поднес к лицу мутноватое стекло подзорной трубы, посчитал про себя примерное расстояние до врага и подал знак командиру южной батареи. Майор Панин, получивший заранее все инструкции, услышал, как играет полковой трубач, пара коротких и один долгий, пара коротких и вновь один долгий...
   -Всем приготовится! Орудия на изготовку, картузы на казну, бочки с порохом подкатить на две сажени к пушкам. Огонь вести только приказу!
   Артиллерийские расчеты, недавно созданные при каждом полку, готовили оружие к бою, последний раз проверяя все ли в порядке, нет ли нагара на стенках или не дай бог, не остался ли какой уголек в стволе.
   А татарское воинство между тем огибало островок надежности, но приказа все не было. Майор Панин начал волноваться, все-таки вести огонь по плотной массе одно удовольствие, пускай для картечи расстояние слишком большое, но бомбами можно задеть сотню другую степняков, выгадать минуту для подкрепления.
   Когда половина раздвоенного войска прошла вдоль крепости на безопасном расстоянии, трубачи сыграли атаку. Два скопления редутов: южное и восточное, для простоты названные фортами, выплюнули в сторону колышущейся массы свистящие снаряды. Почувствовавшие себя в безопасности татары услышали за спиной яростный рев сотен глоток соплеменников, попавших под огонь артиллерии.
   Но выстрелы батарей не остановили многотысячную массу войска Девлет Гирея.
   Отряд Дмитрия Голицына, спешащий в полевую крепость начал замедляться, перестраиваясь из походного порядка в боевую формацию, на флангах появились драгуны, сзади видны крытые обозные телеги.
   -Черт! Сучьи дети, они же могут отбить все наши запасы! Необходимо помочь нашим, иначе их татарва закружит и не пропустит к нам!- бросил Федор Апраксин сжимая кулаки.
   -У нас только три полка в резерве, из них два только что отбили атаку...- тихо сказал генерал-поручик.
   -Дай мне их, командир, и четыре сотни казаков, которые не ушли с Осиповым, я сделаю вылазку прямо в центр сброда, они даже опомниться не успеют,- попросил Алларта Федор.
   -Хорошо. Вас прикроют орудия, но нужно действовать скорее, через десяток минут татары достигнут позиций князя,- прикрыв уставшие веки, командующий корпусом откинулся на спинку кресла...
  
   -Рота, целься!- молодой капитан вскинул вверх саблю.- Пли!
   -... целься! Пли!
   -... Пли!
   Каре русских солдат держалось из последних сил. Два десятка 6-ти фунтовых орудий, стоящие между трехшереножным построением, то и дело выплевывали в скачущих на них татар сотни маленьких граненых чугунных снарядов.
   Вой раненых, стоны умирающих, яростные крики сражающихся сливались в один монотонный адский гул. Сотни стрел поднимались в воздух, обрушиваясь на ровные шеренги русских воинов, собирая кровавую добычу.
   -Играй: "В боевую колонну!"- генерал-лейтенант Голицын с дрожью в сердце смотрел, как сотни солдат падают на зеленую траву в этой проклятой богом степи, отбивая атаку за атакой.
   Еще немного и эта яростная безумная лавина татар прорвет его войско и, вгрызаясь, словно смердящая крыса, проберется в центр их отряда. Но нет! Стоят русские сыны, стреляют и колют штыками неугомонных степняков, тающих под выстрелами, словно лед в жаркий июльский полдень. Вот заиграла полковая труба, подхватили мотив и литавры драгун, артиллеристы спешно, на ходу заряжали картузами с картечью полевые орудия, занимая свои места в новой формации.
   -Наши идут, господи! Наши...- молодой адъютант, служащий при князе второй год захрипел и сполз с коня на землю. В шее дворянина торчало оперение татарской стрелы, по зеленому камзолу тек ручеек темно-алой крови.
   Дмитрий сбледнул, глядя на умирающего юношу...
   Не было бы его, и стрела прилетела бы в его шею. Но не этого испугался князь, он искренне жалел молодого отпрыска знатной семьи, сохранившего в своей душе чистоту и радость служения своему отечеству, даже не смотря на то, что видел всю грязь и цинизм реальности.
   Но расслабляться нельзя ни в коем случае! Это генерал-лейтенант понимал лучше большинства военачальников. Из двенадцати тысяч солдат осталось десять, этот чертов переход забрал шестую часть армии... Да еще от обоза татарам удалось отбить пару сотен подвод, но все равно почти семьсот телег, груженных провиантом, порохом и снарядами остаются в окружении солдат, отбивающих от наскоков конницы, то и дело перестраиваясь по приказу командующего.
   Казалось что все - силы на исходе, рывок проклятых басурман станет для отряда последним, но нет, последнего рывка не последовало! Нет паники в рядах русского отряда, когда бывшие крестьяне: фузилеры и пикинеры четко выполнили приказ командиров, не боясь, что останутся одни против беснующейся толпы. Единство - вот ключ к победе. Эта простая истина известна каждому солдату.
   -Ура!- со стороны лагеря в ряды татар ворвались казаки, следом за ними, расширяя прореху в толпе крымских татар влетели драгуны, в упор расстреливавшие из пистолей ошеломленного противника. За спинами подоспевших на помощь отряду Голицына драгун на марше под барабанный бой разворачивался трехшереножный строй фузилеров.
   -Давайте братцы, подсобим товарищам!- молодой сержант, видимо недавно получивший свое звание, разрядил в упор пистоль, размозжив голову незадачливому казаку-перебежчику.
   Драгуны с донскими и терскими казаками быстро пробились к окруженному многотысячному отряду, на пути вырезая замешкавших врагов, не успевших встретить вражеский клин. Стрелки разбившись поротно, под приглядом капитанов и майоров расстреливали боезапас, пара рот гренадер бросала под ноги маленьким ногайским степным лошадкам крымчан дымящиеся чушки. Взрываясь бомбы, приводили в безумие животных, не привыкших к громоподобным взрывам ручных бомб.
   -Окружай его, братцы, окружай, это главный предатель!
   Атаман Матвеев с дрожью глядел на гетмана предателей - Орлика, с лихостью рубящегося в первых рядах. Мастерски владея саблей, он умудрялся противостоять двум, а то и трем противникам сразу, но и чудодейственному мастерству есть предел. Хитроумные приемы казаков, с успехом применяемые против драгун, против соотечественников помогали мало, а если учесть, что от пятитысячного отряда запорожцев осталось едва ли три, да и те разбросаны по всему фронту атаки...
   Нет спасения от выпущенной в упор пули, с дикой яростью раскалывающей черепа и кости ярых поборников свободы разбойничьих земель, свободы казачества и свободы права грабить и жить в анархии, через пару столетий именуемой гордым словом - Демократия!
   -Отжимай к нашим, хлопцы, айда за мной!
   Атаман, увидев, что татары постепенно отходят в сторону, не успевая меняться в толпе, падая под свинцовым градом отряда Голицына, теснимые драгунами, бросился с четырьмя сотнями наперерез поредевшему отряду Орлика.
   Сшибка! Звон ударов, яростное сопение, удар в зубы гардой палаша или сабли, а то и просто коля кривым парным кинжалом, донские казаки отбросили оставшуюся сотню предателей в сторону эскадрона драгун, разворачивающегося к новой атаке. Увидев отряд врага - удачно подставившего фланг, капитан радостно осклабился, серый жеребец, чувствуя настроение всадника, всхрапнул и рванул вперед. Всадники неслись следом за командиром - музыка битвы распаляет кровь сильнее любовных ласк, быстрее французских вин!
   -Дожмем сучьих детей!- кто-то из молодых казачков залихватски свистнул.
   Атаман Матвеев обернулся к свистуну, собираясь прикрикнуть, но увидел что тот упал на спину коня - граненый наконечник стрелы пробил слабую костяную платину виска. Татары пытались отбить попавший в западню отряд, но пара залпов в упор укротили воинственный дух степняков. Видимо такой союзник им не шибко нужен...
  
   -Вы вовремя князь, один господь бог знает как вовремя. Теперь точно повеление его величества выполним: крымских татар не пропустим, а месяца через два с новым подкреплением можем к Перекопу пойти. Если приказ будет,- с улыбкой сказал генерал-поручик Алларт, пожимая руку Дмитрию Голицыну.
   -Да, жарковато здесь, Людвиг,- усмехнулся генерал-лейтенант, утирая со лба капли пота.
   Бой закончился час назад: пополнение с семьюстами обозными телегами прошло в лагерь, вместе с ним зашли и уцелевшие девять с половиной тысяч солдат, около четырех сотен солдат в темно-зеленых мундирах остались лежать на земле. Хорошо хоть раненых удалось забрать, да гостинец государю прихватить удалось...
   Главаря бунтовщиков - Орлика, связали и бросили в наспех сооруженную клеть, предварительно наставив пару десятков синяков по всему телу. Солдатская натура шальная, в пылу битвы воин часто распаляется до крайности, но только не российский солдат, блюдущий честь оружия!
  
  
  

Глава 8.

Апрель 1711 года от Р.Х.

Каменец-Подольский.

Алексей Второй.

  
  
   Армия фельдмаршала Шереметьева прибыла в Каменец-Подольский две недели назад, а в начале апреля в ставку русских сил приехал я сам. 22 пехотных, 3 гвардейских и 11 драгунских полков сосредоточились рядом с молдавской границей.
   3-х тысячный отряд казаков, прибывший в Польшу, распылился по границе с османской империей, нападая на фуражиров татар. Именно великолепной партизанской, "подрывной" деятельностью славятся столь уникальные молодцы России, хотя и в сшибке грудь на грудь казаки показывают чудеса отваги и выучки.
   Однако сил для полноценного вторжения у нас по-прежнему нет. Но и у османов признаться тоже меньше войск, чем мы ожидали. Идея с постройкой полевой крепости под Конскими Водами оказалась эффективной. Запорожцы пытались было надавить на гетмана Скоропадского, мол негоже москалей на земли пускать, дать укрепиться, но не учли крикуши Орлика, что подобные разговоры во время войны несовместимы с жизнью. Как только было доставлено письмо от князя Трубецкого, с уведомлением об объявлении войны, то памятуя об опыте многих войн и соответствующих указов первым делом запретил вести какую-либо подрывную деятельность на территории России, точнее ввел высшую меру наказании за призывы к восстанию и им подобным.
   Вот и получилось, что часть казаков ушла отбивать набег татар в феврале, а малая часть следила за обстановкой в станицах и городках, усиленные регулярными ротами русской армии во избежание неразумного поведения малороссов. Идеи об уравнении народов пока только вынашиваются - слишком непостоянны некоторые казачьи объединения.
   Однако театром военных действий во время похода должны служить Молдавия и Валахия. А так же не помешает отбить всю Кубань, окончательно закрепить Запорожье, плюс к этому закрепиться в Крыму. Но это возможно только при удачных военных действиях против Осман.
   Вообще ландшафт княжеств - это степная равнина, гряды холмов с мягкими пологими склонами, в глубоких балках протекают маленькие речки и ручьи. Только Днестр и Прут могут представлять сколько-нибудь серьезные препятствия движению войск.
   Дорог в Молдавии, по сведениям разведчиков-казаков мало, в ненастное время года движение войск представляется проблематичным. Крупные, но редкие поселения сосредоточены в долинах рек. Деятельность народа преимущественно одна - выращивание злаковых культур.
   Кроме того население не скрывает симпатий к единоверцам, открыто склоняется на сторону России, но по непонятным для меня причинам чрезвычайно инертно. Может менталитет такой? Да нет, вон сербы рядом, а сражаются с фанатичным упорством, только дай им возможность воевать за свободу народа и почувствовать, что за спиной у них союзник, могущий поддержать в ответственную минуту. Для поднятия боевого духа землепашцев требуется сильное побуждение и победа русских войск над османским сбродом послужит тем катализатором, который и выведет народ из "летаргического сна".
   -Посол от господаря молдавского, Стефан Лука!- обер-камергер гордо вошел в походный шатер, поклонился, сделал шаг в сторону, следом за ним прошел невысокий моложавый мужчина с прищуренными глазами.
   Круглое лицо, голубые глаза, голова обрамлена соломенными волосами, легкая улыбка гуляет на губах, движения плавные мягкие, как у змеи, постоянно прощупывающей путь.
   -Ваше Величество, мой господин просит передать вам, что несказанно рад видеть вас рядом со своими владениями и только неотложные государственные дела не позволили ему явиться к вам самолично!- Стефан поклонился, замерев в полудюжине шагов от походного трона.
   Во время полуофициального приема большой круглый стол перекочевал в другой шатер вместе с планшетом и тактическим картами ближайших земель.
   -Ну что вы, уважаемый Стефан, я прекрасно понимаю важность дел, которые претворяет в жизнь ваш господин, а особенно важность наших совместных дел,- открыто улыбаюсь послу.
   Рядом со мной стоят князь Шереметьев, генералы: Рене, Вейде, Остен, Берггольц, Меньшиков, Григорий Долгорукий, полковник Митюха, и лейб-гвардии майор Нарушкин. Остальные доверенные лица разосланы с важными поручениями, собирая и доставляя фураж, провиант, составляя карты местности, открыто координируя действия православных партизан внутри территорий Османской империи.
   - Вот об этом я, с разрешения вашего величества, и хотел поговорить, - продолжил молдавский посол.
   -Мы все внимательно слушаем,- облокачиваюсь на подлокотник, указывая рукой, мол все свои, стесняться некого.
   -Этот разговор, с дозволения вашего величества, мой господин приказал вести с наименьшим числом ваших верных сторонников,- поклонился Стефан.
   -Коли так, то грех не уважить ревностного сторонника нашего молдавского друга. Господа генералы, прошу нас оставить ненадолго,- хмуро глянув на съежившегося посланника Кантемира, генералы вышли. В шатре остался фельдмаршал, полковник и глава телохранителей.
   -Теперь можете говорить, господин Стефан, лишних людей здесь точно нет, так что извольте сказать что решил господарь Кантемир?- напускное радушие пропало, осталось только общая выгода Моей страны, необходимая в первую очередь для русских людей.
   В мире считаются только с сильными. Все шаги государя должны быть направлены в первую очередь на улучшение державы, укрепления влияния на соседей, увеличения армии, вкладывания финансов в развитие экономики и научного потенциала! Как этого добиться и что государь понимает под словом "улучшение" дело второстепенное, главное стремление! И ответ за действия он будет нести не перед современниками, а перед потомками!
   -Как вы знаете, ваше величество, переговоры, начатые при вашем батюшке, были близки к завершению. Для того чтобы они состоялись, моему господину пришлось прибегнуть к хитрости и пойти на договоренность с османами...
   - Я знаю это, Стефан, можете опустить подробности. - Прервал я посла.
   - Как будет угодно вашему величеству, - поклонился он.
   Я знаю, что с батюшкой Кантемир тайно переписывался, передавая ценные сведения, открыл ему планы дивана (аналог Царского Совета в Блистательной Порте). Но, чтобы удобнее прикрывать недостойное поведение как вассала, молдавский господарь выпросил у визиря позволение притвориться русским другом, дабы лучше проникнуть в тайны России. Визирь одобрил планы Кантемира - господарь всю полноту свободы действий. Поверенный молдавского господаря в Царьграде - Жано, открыто заявился к князю Трубецкому в Семибашенный замок, принял от него депеши и отослал к господину, который переслал их мне. Действия господаря заслуживают уважения, ведь ходит он по лезвию бритвы, никак иначе.
   -Мой господин приказал уточнить несколько пунктов договора, предложенного вашим величеством,- в глазах посла промелькнула маленькая искра.
   -Интересно, какие пункты требуют пояснения, неужели там какие-то ошибки?- удивляюсь словам Стефана Луки.
   -Нет, ваше величество, ошибок нет, а вот несогласие моего господина с некоторыми из них есть,- от моего взгляда молдавский поданный опустил глаза в пол.
   - Вот значит как, что ж давай послушаем желание твоего господина Стефан и подумаем, как прийти к единому решению удовлетворяющему обе стороны. Для этого давай посмотрим повторно каждый пункт, глядишь и несогласие само улетучится, - улыбаюсь послу, глядя, как он слегка прикусывает губу.
   "Волнуется, это хорошо...- пришла шальная мысли".
   -Как прикажете, ваше величество...
   Первоначально договор включал следующие пункты: во-первых, Молдавия получает свои старые границы до Днестра, с включением ханства Буджак. При этом все укрепленные места княжества будут заняты русскими и молдавскими гарнизонами. Во-вторых, Молдавия никогда не будет платить дани, но при этом должна всегда в случае необходимости предоставлять русским войскам квартиры и провиант с оплатой, оных из царской казны. В-третьих, молдавский князь может быть сменен на троне только в случае измены или отречения от православия, в таком случае будет избран в преемники ему один из сыновей или братьев. Престол останется всегда в роду Кантемира до полного пресечения. В-четвертых, царь не будет заключать мира с Османской империей, по которому Молдавия должна будет возвратиться под турецкое владычество. В-пятых, Молдавское княжество обязано соблюдать русские законы на своей территории и открыть беспошлинные границы для русских купцов.
   -Так в чем же дело, уважаемый посол? Неужели есть какие-то вопросы по поводу договора?- спросил фельдмаршал, пробегая глазами по строкам гербовой бумаги, заново прочитывая текст.
   -Увы, князь, но есть вопросы. В договоре сказано о русских гарнизонах, но на сколько времени они останутся в княжестве и когда уйдут?  
   -Они останутся до тех пор, пока ваше ополчение, господин посол, не будет внушать должную уверенность в собственных силах. Задача перед нашими гарнизонами не только охранять границы и само княжество, но и обучить ваши регулярные войска русской тактике, дабы в дальнейшем Россия могла видеть верных помощников и союзников, а не злобных нахлебников,- спокойно отвечаю ему.
   -Но ведь обучение может длиться несколько лет, а может и десятилетие?!- тонко уловив разницу продолжает мягко напирать Стефан Лука.
   -Не переживайте, Стефан, дольше положенного срока русские воины не задержатся на молдавской земле, как только начальственный генерал подтвердит боеготовность ваших частей, то тотчас русские полки покинут гарнизоны, если позволят условия,- усмехнулся Шереметьев, самолично подбиравший подходящего на эту роль генерала.
   У меня складывается порой такое ощущение, что война с Турцией выиграна и все вражеские армии разбиты. Да, пускай тактика наших войск скорее оборонительная чем наступательная, по крайней мере здесь на Балканах, но ведь если все пойдет как в моей истории... черт! Не хочу даже думать об этом.
   На Волыни к началу компании собрали 50-тысяч регулярных войск и 15-тысяч иррегулярной кавалерии, вся эта масса готова выступить в любой момент. И это не считая 25 тысяч войск в Конских Водах, сдерживающих на Крыму 80-тысячную армию Девлет Гирея и 7 тысяч бунтующих казаков Орлика, плюс ко всему 15 тысячный отряд под командованием Петра Апраксина. Он уже должен выйти из Азова прямиком на Кубань.
   "Эх, люди, мало вы знаете!" хотелось сказать генералам. Ведь кое-что по поводу Прутского конфуза я знал хорошо. То, что провианта в Молдавии нет: вечный бич жарких стран - саранча - все пожрала, плюс солнце постаралось на славу, выжгло подножную траву, так что устроенные магазины на границе прямое следствие знаний.
   И плевать, что генералы думают, мол, молодой, неопытный... дураки! Ничего, пускай думают, лишь бы задумки удались, и крымский хан не смог оказать помощь визирю с его 200-тысячным войском, который через месяц подойдет к Галацу, надеясь получить в помощь 70-80 тысяч крымских татар. Но он их не получит, генерал-поручик Алларт позаботится об этом, не зря полевую крепость такими ударными темпами ставили, разместив в ней две сотни орудий!
   Хан просто не посмеет уйти с полуострова, иначе Перекоп окажется в наших руках, хотя крепость она хорошая, вот только осады не выдержит, не те татары воины, чтобы крепостную войну вести. А там, глядишь, и Бахчисарай запылает. Нет, хан не дурак, будет ждать кубанских татар, а те завязли в своих землях, не в силах отбиться от 20-тысячного отряда калмыков под предводительством дербетовского тайши Читеря Мунке-Темирова. Нет, дивизию Апраксина стоит послать в Крым в тот момент, когда я получу первые положительные вести с Кубани, а то татары прорвутся или ещё какую пакость сотворят, сучьи дети!
   -...Хорошо, но другой пункт, где говорится о провианте и квартирах для войск. Насколько, когда и по каким расценкам будет предоставляться русским войскам?- Стефан сидел за столом напротив меня, оживленно выпрашивая у фельдмаршала дополнительные разъяснения по поводу пунктов договора.
   "Отвлекся немного, думается ничего полезного я не услышу, так что размышления мои ничуть не уступают по значимости беседе, - усмехаюсь, прислушиваясь к объяснениям фельдмаршала... нет Прохора. Интересно, что он скажет".
   -Думается мне - этот вопрос будет решаться каждый раз заново, дабы не было каких-либо неточностей и обид друг к другу,- улыбнулся Прохор.
   -Раз так, то ладно,- успокоился посол.- И последний пункт, по поводу соблюдения законов Русского царства и торговли. Мой господин, князь Кантемир согласен на открытие границ для купцов, однако не понимает, как может случиться так, что ваше величество требует от него соблюдения русских законов на молдавской земле.
   -А вот это, господин посол, нужно в первую очередь именно вам, всем аристократам и помещикам, ибо защитить я смогу только тех людей, которые следуют букве русского закона, если твой господин этого не понимает - жаль потраченного времени. Достаточно того, что Молдавия будет иметь статус княжества с собственным устройством, хотя видит бог, я не хочу этого, но в силу сложившихся обязательств со стороны моего покойного батюшки готов пойти и на это. Однако отдавать княжество, не получая ничего взамен, было бы большой глупостью с моей стороны. Освобождаясь от ярма османской империи, князь получает полноту власти и одновременно с этим может рассчитывать на русские войска в случае каких-либо волнений или войн. И вместе с этим никаких обязательств княжество не получает, разве что чисто эфемерные, которыми может быть Россия и не воспользуется ни разу. Не кажется ли вам, Стефан, это неправильным? - с насмешкой гляжу на притихшего посла, Шереметьев глядит на меня, будто первый раз видит, Прохор наоборот, словно так и должно быть, Михаил Нарушкин вообще никак не выказал реакции - каменный истукан да и только. Впрочем именно таким и должен быть командир лейб-гвардии - бесстрастный и преданный.
   -Понимаете, ваше величество...- прохрипел молдавский посол.
   -Понимаю, уважаемый посол, я все прекрасно понимаю: либо вы подписываете договор и довольствуетесь той свободой, о которой и не надеялись мечтать - либо мы будем действовать без вашей помощи. Которой, насколько мне известно, и так не много, но от которой я бы не отказался. Решайте, Стефан, от вас сейчас зависит очень многое...- гляжу в глаза Луки, в них непомерное удивление и скрытая надежда на... На что?
   -Мой господин подпишет коронный договор,- поклонился посол, после минуты раздумья.
   -Что ж, тогда как только конная дивизия князя Меньшикова пересечет границу Молдавии, я жду твоего господина в лагере вместе с его полками для принесения вечной клятвы верности всего его рода Российскому трону.
   -Как угодно вашему величеству. Позвольте откланяться, такие важные вести следует передать как можно скорее.
   -Идите, Стефан, не смею больше вас задерживать.
   Получив разрешение, посол в сопровождении десятка охранников отбыл из лагеря, не видя, как сотни драгун выстраиваются в походный порядок. Регулярные полки собирают новомодные войсковые палатки, а инженерные роты в обозе сооружают странные диковины...
  
    
  

*****

Май 1711 год от Р. Х.

Предместья Фальчи. Княжество Молдавия.

Государь Всея Руси Алексей Второй.

  
  
   -Нет! Я сказал не бывать этому!- меня трясет от ярости.- Ты хоть представляешь, что предлагаешь, митрополит?! Да за такое на дабу отправить не жалко! Я сам кину факел на хворост костра под тобой, христопродавец!
   -Но, государь, ваш батюшка, да упокоит его душу святой апостол Петр, приказал собрать все тайные и явные записи в монастырях и сжечь их, показав сначала ему,- митрополит Рязанский, бывший недавно местоблюстителем патриаршего престола, спокойно стоит передо мной, пытаясь оправдаться.
   - Не верю, Стефан! Не могло этого быть, не таков отец! - чуть ли не рыча, перебиваю его.
   - Тогда как понимать тайный приказ, царь-батюшка? Ну не самому мне вожжа под хвост попала, и не по глупости своей сие действо учинить пытаюсь?
   - Ты понимаешь, митрополит, что ты мог сделать? Ты понимаешь, что для потомков Это бесценно?! - в руке у меня аккуратной стопочкой зажаты копии древних записей Холопьего монастыря на реке Мологе.
   - Не нужно это знание русскому народу, царь, только смуту в умы рабов верных посеешь, - непреклонно сказал Стефан Яворский.
   - Что? Да ты видимо с ума сошел, раз считаешь что гордость за свой народ может помешать людям жить и процветать!? Знаешь, что в летописи* указан город, который был задолго до всяких там берлинов и лондонов! Ты хочешь, чтобы мы три с половиной, нет, даже четыре тысячи лет просто так взяли и выкинули? - тихо спрашиваю Яворского, переходя на более мягкий тон.
   -Да, царь, именно так. Надо уничтожить летописи, все до одной! - чуть громче сказал митрополит, указывая пальцем на копии в моих руках. - А потом и монахов убить, сжечь рассадник мерзости! Народ должен быть послушным, а не гордым! Как ты сможем управлять гордецами, государь, если они послушание знать не будут, а только гонор выказывать?!
   -Это ты, рассадник мерзости - митрополит, ты хуже схизматиков проклятых, и хуже мусульман, они хотя бы в открытый бой идут с именем Аллаха на устах,- грустно улыбаюсь ему.- Ты же... ты намного хуже. Да твои богохульные слова про Богородицу чего только стоят. Думал я, что одумаешься ты, ставленник отца моего, да видит бог, стало только хуже.
   -Так надо, царь, так надо! Русский мужик должен виниться и каяться, силы настоящей не понимать, чтобы управлять им было сподручнее, дергать за ниточки и смеяться, потому как он холоп и раб!!
   -Нет! Не бывать этому! Запалили, вывели под корень целые селища, под проклятых еретиков-схизматиков Мой народ положить хотите?! Так вот что я скажу митрополит: Хрен вам всем! Я лучше вашу ублюдскую породу на дыбах развешу и воронью на поживу оставлю, чем допущу таких властвовать над нашими бессмертными душами,- ярость, успокоившаяся до времени, заново поднялась из глубин души, требуя выхода.
   -Поздно, царь, поздно что-либо менять, твой батюшка хотел этого и сделал первые шаги к уничтожению прошлого непокорного и своевольного русского народа!- усмехнулся митрополит.
   -Что ж, раз батюшка сделал столь непотребное дело, то мне как сыну надо все исправить!- встаю с трона, поглаживая подбородок, пальцы чувствуют недельную поросль, неприятно царапающую ладонь.
   Не торопясь, легонько хлопаю в ладоши - так, чтобы звук получился едва слышным. Не понимая что я делаю Стефан хмурится, смотрит в мои глаза. Из-за портьеры вышли трое лейб-гвардейцев в темно зеленых мундирах войскового покроя с позолоченными портупеями и золотыми аксельбантами. Слева на поясе сабельные ножны, справа болтается принятый на вооружение в качестве личного офицерского оружия пятизарядный револьверный пистоль или просто револьвер. На головах вместо глупых и никому не нужных треуголок черные кепи, такие же как у витязей, заменившие неудачные береты. Кокарда на кепи не со вставшим на задние лапы медведем, а с двуглавым орлом, держащим в своих лапах скипетр и державу.
   -Возьмите, его ребята, да проведите в Митрофану. Расспросите хорошенько, кто там такой прыткий выискался, что решил так сильно корни славянские обрубить? А потом ко мне на доклад...
   Митрополит, не понимая в чем дело посмотрел на лейб-гвардейцев, с недобрыми усмешками подходящих к нему. Им не важно кто перед ними, главное что высочайший приказ получен. Долг превыше всего!
   -Что здесь происходит?! Ты не посмеешь! Это ведь я помог тебе возвести твоего вы...- побледнев Стефан Яворский сделал шаг назад, хватаясь за нательный крест обоими руками, будто ища свое спасение в золотом распятии.
   Не давая митрополиту отойти от шока, один из лейб-гвардейцев медленно вытащил из-за пояса небольшую дубинку, обшитую льняными полосами, позволяющими "смягчить" удар, при этом гарантировано оглушая и дезориентируя противника. Такого пренебрежения к собственному сану митрополит не выдержал и с тихим всхлипом развернулся, попытался броситься к двери, однако сержант лейб-гвардии Протасов без размаха ударил Яворского по затылку, оттягивая навершие чуть-чуть вниз, проводя удар по скользящей...
  
   Воспоминания последнего разговора с митрополитом Рязанским кольнули глубоко внутри, оставив ядовитый след в ране. Гнусно понимать, что есть такие люди, лучше бы и не знать про них... вот только мне то что с этим делать? Вешать их всех или сразу в порубь кидать? Хотя чего это я тут расклеиваться начал, будем делать как должно, а не так как хочется этим уродам. Делай что должен и будь что будет!
   Взгляд упал на колонны солдат, готовящихся к маршу. Впереди голые безжизненные земли. Благодатный край, как я и думал, этой весной превратился в чернеющую от засухи угнетающую пустыню - трава и та пожухла. Хорошо хоть фураж заготовили в огромном количестве, иначе конницу пришлось бы послать верст за двадцать в разные стороны на поиски корма.
   - Нам нельзя идти дальше, ваше величество, османы сосредоточили силы возле Исакчи... - молдавский князь, принесший вечную клятву верности после того как армия перешла границу княжества, с беспокойством вглядывался в горизонт.
   -Это почему нельзя идти, князь? Только потому, что османы вышли, или потому что тебе не хочется с ними встречаться?
   -Ваше величество не оскорбляйте меня такими домыслами!- гордо поднял голову Кантемир, с негодованием глядя на меня.
   -Я знаю - усилия, приложенные тобой, стоят многого, я не хотел никоим образом задеть твою честь. Просто согласись, странно, что ты так рьяно в последние дни выступаешь за оборонительную войну,- не глядя на собеседника, поглаживаю Ярого, второй месяц преданно, но сноровисто служащего мне. Глаза жеребца безмятежно глядят на раскинувшуюся равнину, но в глубине зрачка нет-нет да проскальзывают искорки боевого задора - готовые в любую секунду смениться кровавой пеленой ярости.
   -У нас всего шестьдесят тысяч солдат, а лазутчики донесли, что у визиря почти двести сорок тысяч, вместе с корпусом янычар и четыреста пятьдесят орудий разных калибров,- попытался оправдаться Кантемир.
   -Ну и что? Ты думаешь, наших 140 орудий не хватит?- с улыбкой спрашиваю его.
   -Не знаю... османы пусть и не те, что были прежде, но ведь артиллерии в три раза больше. Пускай пользоваться ею они, скорее всего, толком не умеют, за исключением особо боеспособных частей, только какая разница как точно ты попадаешь на полверсты, если противник перед тобой всего в сотне саженей, а может и того меньше?- с сомнением спросил Кантемир.
   -Не переживай, князь, этот случай не про нас. Посылать на убой солдат я никогда не стану, а вот великий визирь удержать вооруженную толпу от опрометчивых поступков вряд ли сумеет. Так что у все будет хорошо... по крайней мере я на это надеюсь.
   Мои слова видимо прошли мимо ушей молдавского господаря, невнятно пробурчавшего себе что-то под нос и отъехавшего к своим старшим офицерам, вяло переругивающимся между собой. Обещанные 18 полков, полностью укомплектованных по русскому образцу, Кантемир предоставить не смог. Впрочем, это я и так знал - так что особо на него не рассчитывал. Вместо 18-ти было 6 куце укомплектованных полка. По сравнению с русской армией молдавский корпус смотрелся блекло. Но это первый звоночек. Я прекрасно помню, что валашский князь Бранкован предал Россию сразу как только к его границам подступили османские отряды. Тем самым обещанные 100 тысяч голов крупного рогатого скота пропали вместе с месячной провизией для русской армии.
   Но в этот раз валашский господарь не сможет предать - конная дивизия светлейшего князя Меньшикова, состоящая из половины нашей кавалерии: 7 драгунских полков и четыре тысячи иррегуляров, уже переправилась через реку Серет, отсылая к армии созданные Бранкованом магазины. Обозы под конвоем уходили к Фальчи, а отсюда к Галацу - конечному временному пункту дислокации российских войск.
   Я прекрасно понимаю чрезвычайно важное значение захвата всей Молдавии до того как османы успеют собрать все силы в один кулак. Думаю, эта фаза плана удалась. Да, пускай армия несколько растянулась, и отряды кавалерии ищут годную для прокорма траву, но первоочередная задача выполнена! Княжество, лояльное России с радостью приветствует идущую по ее землям русскую армию.
   После того как армия достигла Ясс, пришлось ждать три дня последнее крупное пополнение, марширующее по пыльным дорогам с мыслью о том, что они идут спасать православных собратьев от мусульманского ига. И надо признаться, нет-нет подобные мысли проскальзывают и у меня - вот что значит правильная идеологическая накачка!
   Сидя верхом на Яром, понимаю тщетность тактики оборонительной войны. Идея быстро перебросить солдатские полки в низовье Дуная, аккурат к Браилову или Галацу, провалилась с треском. Посаженые на коней солдаты не могут двигаться столь скоро сколь необходимо - сказывается нехватка провианта и фуража в отдалении от обоза основной армии. Затруднения, встреченные фельдмаршалом Шереметевым, не позволили армии передвигаться быстрым маршем. Жаль, но и то, что мы опередили турок уже хорошо! Нет той проблемы, которая была у Петра в моем времени: нехватки провизии не наблюдается, подвоз боеприпасов налажен, пускай не так как в России, но лучше чем никак. Даже татары, вечная проблема коммуникаций и обозников армии, сидят на полуострове или на черноморском побережье.
   -Государь, гонец прибыл,- один из адъютантов замер позади меня.
   -Зови.
   Колонны приготовившихся маршировать замерли на месте, полки разделяла артиллерия нового и старого образцов. Вся артиллерия мало-помалу приведена к общим стандартам русских литейных заводов. Чуть позади всех на маленьком холме замерли три гвардейских полка. Приказ оставаться на месте для них персональный. Арьергард армии как и авангард незаменим - это непреложная истина любой военной доктрины.
   -Ваше величество, донесение из Москвы...- на вытянутых руках поджарого солдата, исполняющий роль гонца, лежит кожаный футляр. На краях покоится девственная восковая печать, печать царицы Ольги - голубка, держащая в коготках лавровый венок.
   Поблагодарив гонца, нетерпеливо ломаю воск...
   "Сокол мой ясноокий, нет сил, терпеть и томиться в палатах белокаменных. Скучаю безмерно без тебя, ненаглядный. Ты заждался, извелся весь? Думы думаешь да от баталий отвлекаешься, подвергая лишней опасности не только себя но и твоего сына малолетнего...
   Да-да, родился у нас в ночь с 16 на 17 апреля витязь - соколик, такой как папа! Или сомневался в этом? Спешу сказать тебе сию приятную весть и испросить благоволения окрестить дитятко именем, которое ты говорил в прошлом году, в честь Ярослава Мудрого, если же не хочешь этого, мой господин, скажи как наречь чадо.
   Приезжай скорее ко мне и ребеночку, заждавшемуся батюшку так же сильно как я сама.
   Твоя Оленька".
   Вопреки желанию на губы наползает счастливая глупая улыбка, заставившая недоуменно нахмуриться фельдмаршала - стоящего рядом. Прохор, передав командование полком заместителю - капитану Кожевникову, обретался с другими командирами в шатре, изучая выкладки по кампании, названой просто без затей: "Турецкой акцией".
   - Разбиваем лагерь прямо здесь. Сегодняшний переход откладывается на день, - поворачиваюсь к горнистам. - Играть: "На постой!" Сын у меня родился!! Сегодня гуляем в приказном порядке!
   -Ура! Слава царю Алексею!- грянули первыми телохранители - лейб-гвардейцы, во главе с майором Михаилом Нарушкиным.
   Радостные здравицы подхватили и собравшиеся подле меня офицеры: генералы, штабные офицеры, адъютанты... десять минут, и настроившиеся на долгий марш солдаты с удивлением взирали на праздничные приготовления: заготовку шутих и петард. Складывалось такое впечатление, что завтра будем праздновать годовщину Полтавской победы. С легкой царской руки 27 июня назначено Днем Защитника Отечества. В России обязан быть праздник, прославляющий воинов страны во всех их ипостасях!
   А что, вполне удовлетворяет всем параметрам, необходимым нашему народу. И врага побили, и гордость проявили, и праздник дали, и всё воинское сословие подняли на иной уровень, пускай пока это незаметно - да только указы, направленные на улучшение качества армии, подписываются мной чуть ли не еженедельно.
   Глобальных среди них, почти нет, но вот по мелочи вполне неплохо получается. Если солдат за Отечество кровь проливает - почему становясь калекой он должен быть изгоем? Неужели у русского человека такая мерзкая и черствая душа, что он позволит случиться такому? Нет, конечно нет! Царь - отец народа обязан заботиться о нем. Пусть иногда действуя как строгий и жесткий родитель, но все-таки родитель!
   Государь должен в первую очередь заботиться о собственной армии, холить и лелеять, не забывая удерживать в ежовых рукавицах, требуя от нее того для чего она собственно и создавалась - гарантий мира и благополучия Отечества, преданности царскому дому.
   А коли какой государь забудет сию истину... что ж мне жаль этого безумца, ибо в скором времени он будет кормить не свою армию, а армию захватчиков или "союзников", как делают это сейчас польские шляхтичи. Правда Август Саксонский король, но ведет он себя явно не по-королевски, как и его наемники, по недоразумению называемые солдатами...
  
   ...Прошло две недели с момента прибытия гонца с радостным известием. Княжество Валахия, во главе с великим спафарием Фомой Кантакузиным, объявленным гласом народным, вошло в союз с Россией и Молдавией почти на тех же условиях что и Молдавия. От его имени дана присяга верности, благо, что сам Фома неделю назад прибыл в ставку.
   Драгуны Меньшикова, занятые переправкой продовольствия к театру военных действий на дунайском побережье, временно выбыли из рядов кавалерии. Сейчас важно запастись терпением и ждать вестей с Крыма и Кубани и дождаться корпуса князя Долгорукого из Польши, вместе с обещанными 10 тысячами кавалерии Августа. Да и рекруты обоих княжеств, сражающиеся за свободу от гнета султана становятся пусть не могучей силой, но и не пустым местом точно, особенно когда подтянуть подкрепления в этот район в короткое время проблематично. Это не Россия.
   Гарац - большой приятный город на берегу Дуная, густонаселенный, но плохо защищенный от нападения. Он может стать превосходной ловушкой для любой армии, захотевшей расквартироваться в нем в ожидании наступающего противника.
   Поэтому русская армия расположилась в сорока верстах ниже по течению, в краях мало задетых весенним нашествием саранчи и идеально подходящих для удачной переправы в течение трех-четырех дней всего войска, на случай резкого изменения планов кампании войны. Полевая крепость вокруг лагеря растет как на дрожжах, артиллерия, экономя снаряды и порох сделала пробную пристрелку по секторам. Результат сочли удовлетворительным и прекратили тратить боеприпасы - их итак немного.
   -Левой! Левой! Раз, раз...- голоса сержантов далеко разносились над импровизированным плацем, утоптанным тысячами армейскими сапогами за последние четыре дня.
   Генералы и полковники, разбив полевые шатры, каждую свободную минуту посвящают обработке получаемых от лазутчиков данных. Со дня на день в поле зрения дальних дозоров должна появиться разношерстная армия визиря Балтаджи. Но известие не такое шокирующее - мы к нему готовы. Меня больше волнует другое: в православных землях Османской империи несколько недель подряд вспыхивают очаговые восстания против мусульманского ига. Повстанцы под чистую вырезают слабые турецкие гарнизоны в черногорских поселениях, пробиваются на соединение с малыми отрядами собратьев.
   Кампания турок начинается не самым приятным образом. Воевать на три фронта для любой империи верх расточительства, а при условии, что у султана и так дела идут не лучшим образом... Великому визирю стоит крепко задумать о последствиях возможного поражения - отставка будет меньшей из зол.
  
   -К вам, ваше величество его высокопреосвященство патриарх Иерусалимский...
   В шатер поздно ночью, при свете толстых восковых свечей и пары масляных лампадок вошел обер-камергер, тихо шепнул о тайном прибытии высокопоставленного лица.
   Кивнув, я убираю со стола листы с тактическими схемами, достаю початую бутылку вина. На столе появляются стеклянные венецианские бокалы - роскошь! Рубиновая влага переливается в каждый из них. Закончив с вином, ставлю бокалы на край стола, задумчиво водя пальцем по дужке одного из них.
   Через минуту полотняная дверь откинулась в сторону, под покровом ночи в шатер вошел облаченный в темный плащ мужчина преклонных лет. С улыбкой на устах приподнимаюсь с места, слегка кланяюсь, соблюдая правила приличия, не абы кто передо мной - патриарх Иерусалимский, насколько он похож на свой портрет не мне судить, темно знаете ли, но сходство какое-то присутствует точно.
   -Я очень рад, ваше величество, что вы смогли меня принять,- с какой-то опаской тихо сказал патриарх, между делом протягивая ладонь для поцелуя. Алые рубины, зелень изумрудов, солнечный блеск топазов перстней нанизанных на пальцы патриарха засверкали в свете факелов и медных лампад ярче радуги в хмурый ненастный день.
   Я, не замечая намека, протягиваю руку навстречу, слегка сжимаю пальцы патриарха и... все, на большее пускай не рассчитывает. Не хватало русскому царю руки не пойми кому целовать!
   -Я рад лицезреть патриарха иерусалимского Хрисанфа, но для чего вы здесь, ваше высокопреосвященство? В такую темень идти сквозь недружелюбные земли, когда армии опасно близко друг от друга?
   -Я отписывал вам, ваше величество, что обстоятельства требуют сего шага, - попытался оправдаться патриарх.
   -Да-да, несомненно, дело запутанное, странное. Поэтому я согласился на его обсуждение в такую тревожную пору. Иначе вы были бы вынуждены прибыть ко мне как и подобает православному иерарху,- нахмуренные брови угловато изгибаются, каждый волосок неприветливо говорит патриарху: "Что ты Владыко как смерд под покровом ночи шатаешься, веру православную позоришь?". Намекая на то, что хотя Иерусалим во власти османов, однако недовольства этим обстоятельством Хрисанф не испытывает.- Так в чем дело, ваше высокопреосвященство? Объясните мне, а то из вашего письма я понял только, что вы желаете скорее увидеться со мной. Сакральный же смысл ваших витиеватых фраз от царского разума ускользнул.
   -Увидеться с вами, ваше величество, я желал не помышляя о том, чтобы как-то навредить, наоборот...
   -Присаживайтесь ваше высокопреосвященство, нам предстоит долгий разговор,- указываю патриарху на одно из походных кресел, сделанное из толстых ивовых ветвей искусным ивановским мастером Антоном Некрытых.
   -Спасибо,- тяжело дыша, Хрисанф облегченно выдохнул, расслабленно замирая в кресле, привыкая к необычной форме.- Я прибыл к вашему величеству с секретным поручением от султана.
   -Хм, это интересно,- брови медленно поползли вверх, такого не ожидал, ведь боя ни одного не было, так пара стычек драгун с местным турецким ополчением за Дунаем, ничего более.
   -Султан предлагает вашему величеству мир сроком на двадцать лет со следующими условиями: все земли до Дуная: Новороссия с Очаковым, Бессарабия, часть Молдавии отходят к России, взамен ваше величество обещает вывести войска с Крымского полуострова и не вести переговоров с христианскими народами империи,- небольшой свиток появился из одеяния патриарха, перекочевав в мои руки. Хрисанф замер в ожидании.
   "Что ж, опасения султана понятны, ему не хочется видеть объятые огнем восстаний христианские владения, к которым на голом энтузиазме может присоединиться и мусульманская чернь в отдаленных областях, на правах собственного суверенитета естественно. Но имею ли я право соглашаться на это? Ведь доверились черногорцы, сербы, греки, они режут турок как курей, надеются на помощь. Если я соглашусь, то их в конечном счете разобьют и убьют, а их семьи окажутся в том положении, когда лучше умереть, но не сдаться на милость врагу,- мысли метались, словно обезумевшие кони, голова опухла от дум и понимания - легкая победа не может быть твердой и окончательной. Особенно с таким извечным врагом".
   -А вы сами, патриарх, как думаете, могу я согласиться на это?- напрямую спрашиваю Хрисанфа.
   -Да, можете, ваше величество,- тут же ответил он.
   -Вы не правы,- тихие слова слетают с губ, на висках выступают капельки пота.- Ступайте, ваше высокопреосвященство, мира с султаном на таких условиях не будет.
   -Но почему?!- изумляется патриарх, с непониманием глядя мне в глаза.
   -Да потому: все что приходит в руки само по себе, без каких-либо усилий, не задерживается у владельца! Только усилиями можно добиться того, чтобы свершения жили в веках, а не захирели через пару десятков лет! Ступайте патриарх, ступайте, не вводите меня в искушение...- закрываю глаза, до крови прокусывая губу.
   -Прощайте, молодой царь, да пребудет с вами бог, и да поможет он в ваших начинаниях, - Хрисанф устало благословил меня и тихо вышел из шатра, не видя, как по подбородку маленьким ручейком стекает алая кровь, а из карих глаз катятся капельки слез.
   "Простите меня, сыны Руси-матушки, но так надо для наших потомков, так надо для нас самих, так надо нашим братьям...".
   Далеко за полночь в шатер вошел Никифор, тяжело вздохнул и не говоря ни слова вышел прочь.
   В руке государя зажат листок с посланием от австрийских сербов из городов Арада и Сегедина, привезенный сотником Богданом Поповичем в апреле:
   "О благочестивейший царь, красносиятельное солнце правды! Милостивым оком воззри на нас, убогих, и твоими царскими щедротами промысли о нашей отеческой Сербской земле, от многих лет, грех ради наших, ярмом бусурманским обремененной, особенно когда воздвигнет господь бог крестоносную десницу твою на бусурмана; не забудь и нас, малейших, приглашением царским и милованием своим, да и мы потщимся службою своею за своего православного царя".
   Чернильные строчки смешались с яркими алыми каплями, упавшими на серую бумагу.
  
   *первая столица Руси - город Словенск, был основан в 2409 году до нашей эры (3099 год от сотворения мира), источник информации - летопись Холопьего монастыря на реке Мологе.
  
  
  

*****

Май 1711 год от Р.Х.

Москва.

Кремль.

  
  
   В серебряной зале сидело около двух десятков человек. Все они собрались за длинным прямоугольным столом из черного дерева, с резными ножками. Царские советники сидели на мягких высоких стульях, озадаченно поглядывая на пустующие места. Пустых мест оказалось семь. Немного возвышающийся над всеми трон государя, слева от него трон поменьше - государыни, оба пустовали. Но где остальные пять советников? Куда запропастились облеченные царским доверием бояре и возвышенные люди?
   Прошло полчаса с момента начала первого заседания Царского Совета без участия государя, но вот пустующие места так и оставались пустыми...
   - Ну что ж, господа, раз царь-батюшка доверил мне право председательствовать на сем собрании, то дожидаться ослушников не стоит. Кара найдет, не беспокойтесь,- встав с места, старый князь-кесарь тяжелым взглядом обвел палату, будто пришел не на заседание, а личный рабочий кабинет.
   - Так может подождем, авось подойдут опоздавшие?- спросил князь Волконский.
   - Нет, мы и так полчаса прохлаждаемся, дурными делами занимаемся, а указы государевы не выполняем. Так что начнем прямо сейчас. А ну дьяк, читай первый указ его величества Алексея Второго!
   Из темного угла вышел невысокий ссутулившийся человек, под локтем зажата кожаная папка с серебряной тесьмой. Родовитые бояре с праздным любопытством смотрели на дьяка, идущего к трибуне, однако молодые соратники государя не обратили внимания на него, листая собственные бумаги.
   -Кхм,- кашлянул дьяк, открывая папку.- В этом указе прошу я вас, господа бояре и дворяне, верной службой доказавшие преданность нашему Отечеству, начать с сего дня полноценную работу Царского Совета с расширенными полномочиями. Они тяжким бременем ответственности ложатся на ваши плечи, ибо нет рядом с вами меня, только ваши голоса советников могут обладать законодательной и исполнительной властью. Вы, господа, в ответе за решения и действия, а больше за бездействие, до тех пор пока я отсутствую. Но зная людскую породу, ленивую и вечно хнычущую, предупреждаю сразу: если кто надумает воспользоваться временем и прибрать к рукам часть казны, али выгод каких для себя несоизмеримо с положением захочет, то забудьте об этом в сей миг. Каждая провинность советника тяжелым ярмом ляжет на плечи всей его семьи, а штрафы за содеянное будут в десятки раз больше нежели суммы, которые вы сможете получить при помощи должности советника. Те царские советники, кто решат уклониться от обязанностей, будут наказаны мною лично - по отдельности.
   Хочу заметить, что документы, принимаемые вами, должны быть подписаны каждым советником самолично. Мои указы, кои будут зачитаны, прошу внимательнейшим образом изучить и выполнить без промедления, назначив ответственным за их исполнение не более одного советника, который может следить только за одним указом единовременно...
   -Так это не награда за верную службу - кабала!- возмутился Дмитрий Михайлович Голицын, родной брат генерал-адъютанта Михаила Михайловича Голицына, сражающегося в это время с хлипкими шведскими гарнизонами в Финляндии.
   С помощью галерного флота под командованием контр-адмирала Ильи Федотова он осуществил ряд десантных операций на побережье, подорвав сообщение между городами и крепостями. На месте контр-адмирала должен быть генерал-адмирал Апраксин, но начавшаяся война с Османской империей вынудила государя назначить Апраксина командующим Черноморским флотом, куда он и отбыл в начале марта готовить корабли к боевым действиям, координировать действия воронежских верфей и следить за действиями многочисленного вражеского флота.
   Вообще Азовское море имеет свою изюминку, а скорее подковырку. Если на суше русская армия сильнее турецкой, то на море, к сожалению, дела не столь хороши. Да, благодаря Петру Великому в России появился Южный флот, стоящий на приколе в Азове, сгнивая в водах порта. Можно сказать, что именно русский флот не позволяет использовать весь потенциал турок на воде. Мда, сказать можно, но правдой ли это будет?
   На самом деле вся подковырка именно в природе Азовского моря. Северная сторона мало пригодна для плавания крупных кораблей, разве что казацкие плоскодонки проскочат не зацепив днищем за дно. Восточный берег и того хуже - заболоченный край, заросший камышом - вечная проблема десанта. Пехота и кавалерия преодолеют препятствие. Пусть не с легкостью, но преодолеют - а осадная артиллерия не сможет - не та инфраструктура. Разве что понтонный мост длиной в версту, а то и в полторы, навести? Тогда придется материалы для строительства доставлять, и это при условии, что враг о сем предприятии не прознает и диверсии не сделает. Перспектива для нападения не самая радужная: затраты и выгода от него несоизмеримы.
   -Вот как заговорил, князь? Неужели служба должна на перине быть? Коли так плати отступную и, лишившись родового имени, иди в царские закупы,- князь Ромодановский с усмешкой глянул на тридцатилетнего мужа, останавливая чтение указа мановением руки - дьяк зорко следил за князем-кесарем.
   -Да что ты говоришь, князь-кесарь, какую отступную, какое лишение родового имени?- посыпались со всех сторон вопросы советников.
   -Не так скоро, всему свое время. Продолжай Евсей...
   Из дальнейшего чтения царские советники выяснили, что с этого дня, подкрепляя январские указы о наследии поместьями и служивыми землями, каждый служащий человек, будь то губернатор или мелкий помещик, обязан приносить пользу государству напрямую, то есть своей службой. В противном случае, дабы исключить и предотвратить разброд среди дворянства, государевы земли отбираются в казну обратно. Если кто из высокородных господ не желает служить на благо Отечества, то у него есть возможность избавить себя от почетной обязанности, заявив об этом при свидетелях губернатору своих земель, с подписанием отказной грамоты от родового имени и большей части земель. Тем самым сей человек, отказавшийся нести службу, имеет право жить на землях Русского царства, не призываясь ни по рекрутскому набору - ни по велению государеву. Те, кто со злостным умыслом уклоняются от службы, обязаны быть обриты в рекруты и препровождены на граничные земли: потом и кровью искупать грехи злонамеренные и бесчестные.
   После этого, довольно содержательного, а самое главное много объясняющего вступления дьяк Евсей начал зачитывать указы о тех делах, которые должны быть сделаны в первую очередь, потом во вторую очередь и так далее, до самых незначительных. Коими является распределение граничных дорожных земель среди городов, за которыми они обязаны следить и собственно прокладывать оные, ежели таковые не имеются, тем самым, освобождаясь от ряда налогов.
   В первой очереди оказалось всего несколько указов: о переписи населения и открытом переcчете людей государства. Об открытии в Москве первого русского университета и создании его регламента. О создании для переселенцев с Прибалтики прорусских зон. О подсчете и создании фонда для русских переселенцев на западные границы. И последний указ - о переводе башкирских полков в Финляндию для усиления армии князя Голицына.
   Далее после этих нужных указов шли указы помельче, но злободневней и утомительней. Рабочий день Царского Совета предстоит быть тяжелым, а таких деньков будет еще три как минимум, пока не будут назначены ответственные лица и не утрясутся организационные моменты с советниками.
   Мало кто из царских советников догадывался, к чему могут привести эти новшества, расползающиеся по землям России, будто паутина искусного арахнида. Да и как они могут ждать от молодого государя дальновидных поступков? Все думают, что он руководствуется напутствиями отца и просто доводит до логического завершения начатое батюшкой, а когда запал пройдет, то он остепенится и успокоится.
   Глупцы!
  
  
  

*****

31 мая 1711 года от Р.Х.

Мадрид.

Резиденция короля.

  
  
   Перед большим решетчатым окном, распахнутым настежь, стоят двое: немолодой мужчина и сохранившая былую красоту женщина лет тридцати. Позади них, на кресле, молодой щеголевато одетый аристократ с улыбкой на устах, каждое мгновение следящий за резкими взволнованными движениями парочки.
   -Нет, на это мы пойти не можем, отдать исконные земли...
   -А что, лучше потерять половину земель здесь, на континенте, королева? Без помощи русских мы через пару лет, а то и раньше не сможем даже здесь, в благословенной Испании отбить нападение англичан, приди им в голову подобная мысль. А есть эрцгерцог... кортесы Арагона, Валенсии, Каталонии присягнули ему, не забывайте, ваше величество, - премьер-министр громко шептал женщине на ухо, взывая к благоразумию.
   -Но Гибралтар ключ к проливу, а значит и внутренним морям!- продолжала упорствовать Мария-Луиза - королева Испании.
   -Так пусть он будет в руках у далекой России, а не у англичан. Они завоевали ближайшие моря, если им дать порт в испанских землях, то они вовсе станут хозяевами Внутренних морей,- Альберони настойчиво разъяснял последствия рискованного шага. Аббат ужасался тем проблемам, которые возникают в случае укрепления на плато англичан.- Ваше величество, у России нет океанского флота, даже морской и тот слабый, малопригодный для боевых действий. Поневоле царь должен будет искать поддержки у нас.
   Альберони, постояв пару секунд, отошел к столу. В глубоком кресле рядом с ним сидит русский посол - Борис Долгомиров, ожидающий решения королевы.
   -Сеньор посол, то, что вы предлагаете, исходит от вашего государя или только от его сына?- королева, тяжело вздохнув, повернулась в пол борота к боярину.
   -Прошу меня извинить, ваше величество, но у моего государя нет детей, по крайней мере я о них не знаю,- встав с кресла, поклонился Долгомиров.- Что до предложения то оно исходит именно от царя и ни от кого более.
   - Хм, странно. А полномочный посол Алексей? Неужели он умер? - с удивлением спросила Мария-Луиза.
   -Никоим образом, ваше величество, что вы! Алексей Второй жив и бодрствует, да продлятся его дни как можно дольше. Вот только его батюшка Петр Первый скончался...
   -Ах, как печально! Примите мои соболезнования, я не знала,- в притворной скорби покачала головой королева.
   "Как же, не знала, я первым делом сразу заявил об этом, но ничего, взбалмошная сударыня, посмотрим кто будет смеяться последним,- с некоторой злостью подумал Борис".
   -Однако, сеньор посол, вы понимаете, что такая уступка будет крайне дорогим подарком для далекой России...- поворачиваясь к окну сказала королева. Альберони отошел в сторону, за спину Долгомирову, давая королеве возможность проведения дальнейших переговоров.
   -Как же так, ваше величество? Эти земли сейчас в руках англичан и они вряд ли отдадут их обратно, если только их не выбить оттуда. А, насколько мне известно, у вас этих сил нет и в ближайшее время они не появятся, - с улыбкой ответил Борис, глядя на нахмурившуюся королеву.- Если позволите, то я могу приблизительно обрисовать ситуацию на ближайшее время. Жаль только что это слова моего государя, а не мои. Они удивительно точно передают настоящее положение дел Испании.
   -Говорите, сеньор, нам чрезвычайно интересно услышать предположения вашего господина,- сказал Альберони, королева предпочла помолчать.
   -Извольте. В ближайшее время король Франции, чьи армии терпят поражения все чаще и чаще, захочет свести кампанию союзников на нет. Он перейдет в глухую оборону, да вы и так об этом знаете, кроме того сепаратные попытки заключения мира им с противниками один раз сорвались, но кто знает, сорвется ли повторная попытка? Вы же останетесь один на один с Англией и взбунтовавшимися провинциями, поддерживаемыми империей Габсбургов. В положении, когда в стране голод и разруха, трудно удержать целостность империи... И Новый Свет не поможет выиграть войну - караваны с золотом попросту не доходят до Испании...
   -С чего вы взяли?- нахмурился премьер-министр.
   -Просто обычная констатация фактов, ничего более. Я думаю, дальше продолжать не имеет смысла. Но в силу некоторых обязательств, предвидя разногласия по данному вопросу, мой государь предлагает другой вариант, могущий удовлетворить обе державы.
   -Какой?- не удержался от вопроса Альберони.
   -Беря дополнительные обязательства, Россия желает получить Пелагские острова в аренду сроком на сто лет с возможностью выкупа земель в случае поступления такого предложения. Кроме того, нашим купцам должно быть предоставлено право, сроком на десять лет торговать с заниженными пошлинами или вовсе без них на территории испанского королевства,- ответил посол, глядя в бесстрастное лицо королевы.
   Премьер-министр молчал. Мария-Луиза замерла возле окна, пальцы холеных ладоней едва заметно теребят складки королевской мантии. Королева думала. Русский посол ей не мешал. Что и говорить, Гибралтар России сейчас нужен так же как корове седло. Но от морской базы рядом с дружественным Мальтийским орденом государь не откажется точно. И думать о будущем стоит загодя - база в Средиземноморье хорошее подспорье не только в войне, но и в торговле.
   -Хорошо, возможно Испания согласится на ваши условия, сеньор посол, но что предложит русский царь королевству кроме тех караванов, которые пришли к нашим берегам? Которые, должна заметить, оплачены по европейским ценам,- спросила Мария-Луиза.
   -Отряд волонтеров может прибыть к берегам полуострова будущей весной. При условии обеспечения их всем необходимым волонтеры смогут самостоятельно вести боевые действия против ваших врагов,- склонил голову Борис Долгомиров.
   -Самостоятельно вести боевые действия?- удивился Альберони.
   -Специфика подготовки большинства волонтеров не позволяет им быть под командованием человека малосведущего в их боевых качествах, поэтому офицер прибудет с ними. Вам, ваше величество, необходимо дать цель и ждать результата,- повторно склонил голову посол.
   -А не слишком вольные условия?- неприязненно хмыкнул премьер-министр.
   -На других условиях моя страна не сможет связать себя обязательствами, ваше величество, мы воюем на три фронта и не можем вступать в еще одну войну,- ответил Долгомиров, глядя на Марию-Луизу.
   -Что ж, если царь выполнит свои условия договора, то мы выполним наши, сеньор посол,- вздохнула королева, прикладывая королевскую печать внизу свитка с пунктами тайного договора.
   В это самое время в Валенсии эрцгерцог садился на корабль, конечной целью которого будет небольшой городок на побережье Австрии. Сегодня повстанцы лишились надежды на победу. Эрцгерцог оставил испанских вассалов на поживу королю. Он плыл на Родину - вступить в законные права владения империей Габсбургов...
  
  
  

*****

4 июня 1711 года от Р.Х.

Беркниш.

Его величество Алексей Второй.

  
  
   Великий визирь с армией в 240 тысяч человек, включающей: ополчение, янычарский корпус и слетевшиеся с окраин империи стервятники-мусульмане, больше неделе стоял в одном месте - в семи верстах выше по течению Дуная. Между тем приготовления в русском стане завершены, магазины, кропотливо собираемые фуражирами, оказались в одном месте под постоянной охраной с прямым доступом армии.
   Рейды русского 4-х тысячного отряда, спустившегося ниже по течению десять дней назад, доставили немало неприятностей обозам османов. Порой в кровавые жернова попадали мелкие отряды турок, подтягивающиеся к ставке великого визиря. Частью правоверные воины бежали в леса, частью легли в рощицах с именем Аллаха на устах. В чем туркам не откажешь - так это в умении умирать, стойкие гордые солдаты, мало понимающие такое слово как "дисциплина", они стремились продать жизни подороже. Но выучка русских отрядов была на порядок выше. Вот и получается - горстки правоверных готовы жертвовать собой, а общая масса в случае хорошей трепки спешит показать спину. Как такое возможно? Непонятно...
   Генерал-лейтенант Рене, командир отряда в меньшей степени подвержен озарениям гения, как светлейший князь Меньшиков - с успехом проведший операцию в Валахии, а так же на левом берегу Дуная, под самым носом турок спалив склады с запасенными боеприпасами для артиллерии. Рене в относительной мере является педантом, скрупулезно проверяющий маршрут едва не до каждого кустика, встреченного на дороге. Такой подход сделает честь любому генералу не меньше, чем неординарные решения Алексашки, выслуживающим потерянные привилегии.
   Но в тылу врага действовали не только конные эскадроны, по тропам в чащах бродили стрелковые команды витязей. Пара рот получила возможность испытать новые методы ведения войны, которые полгода вколачивали в них наставники корпуса. Иногда я, наведываясь в полк, беседую с лейтенантами и капитанами. Наблюдаю за ними и чувствую, как в душе растет гордость за принятое некогда решение. Из-за становления полка, мелких неурядиц и переоснащения солдат реформирование витязей прошло с запозданием. Но витязи приучены к подобному - слишком свежа память былого обучения в корпусе, слишком верят воины в Старшего брата.
   Орудия витязей после реорганизации полка объединили в одну роту, получив на три батальона роту огневой поддержки в количестве 20-ти "колпаков". К каждому орудию придали по лошади - воспользовавшись опытом петровских конных орудий. Получилось - взводы значительно увеличили мобильность, сохраняя огневую мощь за счет введения двух пар мортирных расчетов.
   Испытания стрельб ручных мортирок, проведенные Прохором в Конских Водах, показали, что массовая атака из ручной артиллерии хотя и эффективна, но экономически невыгодна. Боеприпасы для мортирки уходят раза в четыре быстрее чем для "колпака", а по стоимости они мало уступают 12-ти фунтовым "кубышкам". В конце-концов государь решил во взвод, под командование сержантов дать только две мортирки. После реорганизации взвод приобрел следующий облик: четыре пятерки фузилеров и две пары мортирщиков: 1 номер - стрелок из мортиры и 2-й номер - носильщик большей части боеприпасов. Дальность мортирок намного меньше дальности стрельбы "колпаков", но больше дальности фузей раза в три. В итоге командир роты получает в распоряжение внушительную силу противодействия пехоте и кавалерии врага.
   С введением зимой в полк третьего батальона пришлось пересмотреть устройство полка на офицерском уровне - сказывается общая нехватка офицеров. Идею ставить лейтенантов командовать двумя взводами в конечном счете признали не удобной. Теперь лейтенант - командир роты, как старший лейтенант и капитан, разница лишь в номере роты. В русской армии заведено правило: чем выше рота в полковом реестре (1-я выше 3-й и т.д.), тем выше звание ротного офицера. Таким образом устанавливался паритет в батальонах. Инженерно-саперная и артиллерийская роты выведены в прямое подчинение комполка.
   Роты витязей сменяли друг друга в опасных рейдах, с молодецким задором и фанатичным блеском в глазах бросаясь в тыл турецкой армии. Жаль подобная тактика оказалась эффективной только в первые три дня, после чего великий визирь Балтаджи начал прочесывать подвластную территорию легкой кавалерией, в огромном избытке имеющейся у него под рукой.
   На один из разъездов попала девятая рота лейтенанта Ракова...
  
   Головная пятерка резко остановилась, мгновение - и вся пятерка падает на колено, скидывая фузеи с погона. Идущая за ней вторая встает в паре локтей позади них. Десяток витязей приготовились к стрельбе, на дулах казнозарядных фузей блестят мушки, справа от них трехгранные штыки.
   Причина странного поведения оказалась где-то впереди - неизвестные голоса далеко разносились по урочищу, выдавая принадлежность хозяев к турецкой диаспоре.
   Капралы вслед за рядовыми, слитным движением выхватили револьверы, занимая крайнее левое место в маленьком строю. Месторасположение командиров в воинских объединениях (от 2-х пятерок включительно) выбирается подобным образом для того чтобы сохранялась относительная свобода маневра вне зависимости от положения на поле боя...
   -Егор, отводи взвод на пару десятков саженей, где тропа налево поворачивает, - приказал идущий в середине роты Игорь Раков, сержанту второго взвода, оставаясь на месте с мортирщиками и оставшимися взводами.
   -Есть!- без лишних слов сержант бросил короткий приказ-команду взводу и не оглядываясь побежал готовить секрет.
   Заметившие конных степняков витязи по команде капралов выстрелили, убив и ранив троих из десятка. Заголосили воины Аллаха знатно!
   -Урус!- крикнул один из них во всю мощь.
   Его соплеменники бросились в сабли, но сразу отступили, потеряв троих после залпа второй пятерки. Степняки крикнули из зарослей пару фраз, тут же спрятавшись под сенью молодых березок.
   -Мортирки взводов к бою! Стрелять парами с упреждением на два пальца каждый! Пятеркам отойти на дюжину сажен - прикрыть мортирщиков если враг прорвется!- лейтенант дождался, пока витязи займут позиции, и хотел приказать отходить окольными путями к русским позициям, как в глубине чащи послышался треск сучьев и конское ржание.- Пли!
   Первая пара мортирок выплюнули во врага гостинцы - снаряды, похожие на "кубышку" для "колпаков". Преодолев со свистом сотню саженей, снаряд взорвался аккурат в тот момент когда из-за деревьев показались конские морды. Мелкие осколки разорвавшейся бомбы легко ранили одного степняка и полоснули бока трех коней кровавыми когтями, содрав клочки кожи с лоснящихся животин. Следом за первым взрывом последовали новые хлопки с интервалом в пару секунд, накрыв осколками и граненой картечью вылетевших на поляну вражеских конников.
   -Первый, третьи взводы в две шеренги!
   -Первая на колено!
   -Целься! Первая шеренга пли! Вторая шеренга... пли!- лейтенант не дал ошеломленному, мечущему в полусотне саженей от стрелков противнику времени на адекватную реакцию.
   Хлесткие хлопки, в течение минуты последовавшие за взрывами бомб, окончательно ошеломили степняков. Свистнув, один из раненых развернул серого жеребца в сторону чащи - следом за ним под прикрытие деревьев бросились остальные выжившие, оставив на земле трупы собратьев. Лейтенант Раков заметил предсмертные конвульсии одного из мусульманских воинов: костяшки пальцев до синевы зажали рукоять богато украшенной сабли, волосы цвета воронова крыла слиплись от сочащейся из виска крови, зубы с остервенением крошатся под натиском кости... нога, торчащая из-под убитого коня пару раз дернулась и замерла - степняк до последнего глядел в сторону врагов...
   -Уходим! Мортирщики первыми, взводы поочередно прикрывают отход. Бегом марш!- Егор, оглянувшись назад, удовлетворено хмыкнул. Выполнить задуманное государем не удалось, но этот результат все-таки показатель для знающего человека.
  
   Между тем лазутчики докладывают - в лагере Балтаджи начались приготовления к маршу: сворачиваются шатры и магазины в обозе, срываются хлипкие насыпи. Великий визирь решился атаковать. А что ему остается делать, если у него в руках неугомонное, фанатичное, неуправляемое войско? И едва четверть всего сброда является действительно боеспособным войском, остальная часть голытьба, хотя феодальные кавалеристы - сипахи, могут доставить проблем драгунам.
   Как только стало известно, что визирь собирается атаковать, я собрал в своем шатре всех генералов и гвардейских полковников. После небольшого обсуждения приняли проработанный ранее план оборонительного боя с пятью редутами, выдвинутыми на сотню саженей перед позициями. Промежуток между редутами - сотня саженей. В этих промежутках выставляются дополнительные четыре редута с четырьмя орудиями в каждом. В пяти первых редутах располагается по шесть орудий. Остальная артиллерия находится на флангах развернутого в боевую формацию войска - под прикрытием Архангельского и Воронежского полков.
   Вопреки тактике эпохи, предписывающей четкое линейное построение, я, как и Петр Великий, предпочитаю пользоваться рельефом местности с наибольшей результативностью. Стрельбы батальонами, не говоря про стрельбу целым полком, отменил вовсе. Приемлемый вариант - шереножный залп роты по приказу комроты.
   Трехшереножный строй витязей выглядит следующим образом: рота строится повзводно слева направо - с 1-й роты по 5-ю (1-го батальона), с 6-го по 10-й (2-о батальона) и т.д. Во взводе первая пятерка встает на колено, фузеи с примкнутыми штыками направлены в сторону врага (если есть пикинеры, то они встают через одного с фузилерами), вторая пятерка встает у за спиной первой, третья готовится к стрельбе по команде сержанта, четвертая пятерка в резерве. Все пятерки действуют в составе роты, (1-я, 2-я, 3-я, пятерки всех взводов воспринимают приказ в шеренге исключительно комроты, а не собственного сержанта). Полковая и мелкокалиберная артиллерия стоит между шеренгами, в случае нужды поддерживая свои войска на особо опасных участках сражения. Так же может использоваться тактика отката орудий. Первоначально орудия находятся за спинами солдат, а когда взвод по команде уходит за спины товарищей - орудие выкатывается на позицию, делает выстрел и откатывается назад. Просто и эффективно.
   В памяти держатся заметки русских полководцев второй половины 18 века - отличные отзывы о русских егерях поневоле привлекли внимание. Единственная мысль - использовать их тактику совместно с наработками витязей. Немного не то, но результат должен быть не хуже.
   Застрельщики-витязи хорошо показали себя в последнюю неделю. Но смогут они не увлечься перестрелкой и вовремя выйти из боя, не попав под шквальный огонь противника? Не знаю, слишком невелика разница в дистанции стрельбы из казнозарядных и обычных фузей. Но попробовать стоит, а там битва покажет кто прав и чья голова крепче.
   Будет ли она успешной? Все зависит от нас и нашего мужества!
   Валашские полки прибыли с опозданием. Восемь полков: один конный и семь пехотных расположились на отдых на окраине полевого лагеря. Русская армия, получившая значительное подкрепление разрослась до семидесяти пяти тысяч. Сила, с которой Балтаджи обязан считаться, а если учесть недавний разгром "непобедимого шведского Александра Македонского" - то перспектива сражения для турецкого командующего и вовсе нерадужная.
   Великий визирь, ещё три дня назад собиравшийся атаковать наши позиции, внезапно прервал приготовления и вернул часть выступивших войск обратно, видимо не был уверен в многочисленных войсках. Кроме того Балтаджи с каждым днем сложнее удерживать армию в повиновении: провианта она потребляет несоизмеримо больше чем русская, а про дисциплину говорить не хочется. Донесения разведчиков поступают без перебоев. Казаки диверсанты опытные, языков добывают на ять! Правда большинство "языков" мало что знает - попадаются мелкие сошки. Вот если б какого-нибудь пашу заарканить.
   -Гонец от князя Долгорукого!
   -Пропустите,- махнув рукой, усаживаюсь обратно в кресло, глядя генералов.
   Часть смотрит на планшет, вносит корректировки, часть разговаривает друг с другом, фельдмаршал спокойно глядит на стол - здесь замерли в разнообразные формациях восковые фигурки пехотинцев и всадников. При известии о гонце все насторожились. Армия князя Григория Долгорукого, в которую по договору с Августом вошел 10-ти тысячный корпус литовского гетмана Поцей насчитывала двадцать пять тысяч регулярных и иррегулярных войск. В том числе семь тысяч башкирских всадников, прибывших в Лифляндию в начале ноября прошлого года.
   В шатер вошел поручик Сибирского полка, отдав воинское приветствие, протягивает фельдмаршалу послание, князь Шереметьев не раскрывая передает его мне в руки. Не обращая внимания на заинтересованные взгляды собравшихся, небрежно срываю печать...
   В послании говорится о том, что польский резидент Волович по приказу короля выдвинул князю Долгорукому, как русскому представителю в Польше, следующие требования: "Отдать Польше Эльбинг, Украйну Польскую и Белой Церкви, Риги и всей Лифляндии, отдать все польские и литовские пушки в крепостях, не брать контрибуций и провианта в Польше для русских войск, заплатить обещанные деньги войскам саксонским и литовским, наказать русских военачальников за учиненные ими незаконные контрибуции, выдать полномочия о раздаче завоеваний в турецкой земле".
   -Он что, с ума сошел?! Сукин сын! Думает может такое требовать? Да он совсем разума лишился?- забывшись от неслыханного хамства короля Августа Саксонского, я не сдержался и саданул кулаком по столу. Ближайшие фигурки покачнулись и повалились на стол.
   -Что случилось, государь?- всполошились генералы.
   -Читай,- протягиваю генерал-майору Волконскому послание польского короля.
   Внятно и громко зачитав послание, князь замолчал на пару минут, в шатре установилась тишина, пролети здесь муха, и ее полет походил бы на пикирование штурмовика. Прошло время, негодование выплеснулось через край, гневные выкрики послышались со всех сторон. Я прекрасно понимаю - случись Августу пойти против России, а тем более ударить в ослабленные граничные с ним земли - и Россия надорвется, у нас банально не хватит сил на войну со всеми соседями. Придется делать уступки: отдать часть пушек, польских и литовских орудий всего пара десятков - захваченное имущество в большинстве своем отправилось на переплавку на наши литейные заводы. Но и пару десятков тысяч рублей придется отсыпать, иначе никак. Ну ублюдок, ведь как время подгадал? Сучий сын!
   -Господа, прошу меня оставить. Готовьтесь к диверсии в лагере врага - после нее он должен наброситься на нас. Ну а на счет вот этого,- в руке зажат листок с посланием Августа.- Нужно скорее освободить часть армии - пора соседей на место поставить, а то балуются глупыми надеждами... Ступайте, сегодня ночью я хочу видеть зарево пожара в ставке Балтаджи.
   Все вышли, гонец остался. Подумав, достаю перо, чернила, склянку с мелким песком и белый гербовый листок бумаги. Следует написать ответ, отряд князя нужен нам как можно раньше и желательно усиленный конными польскими шляхтичами...
  
   Сотни драгун, казаков, калмыков неслышно просачиваются через северные ворота лагеря. Перевязанные морды лошадей, усиленные конные разъезды в пределах прямой видимости по периметру лагеря: все сделано для того, чтобы рейд, возглавляемый генерал-лейтенантом Рене, удался. Этот недавно поступивший на русскую службу генерал зарекомендовал себя как хороший исполнитель, при этом искренне любящий Россию.
   Время застыло, словно капля смолы, секунды растягивались, а жизнь продолжала уноситься прочь. Из лагеря вышли в общей сумме восемь тысяч кавалеристов и полтысячи гренадер, посаженных для мобильности на коней. Плюс к этому четвероногая животина позволила взять по паре дополнительных подсумков с гранатами: не бог весть какое подспорье, но лучше чем ничего. Вдалеке небо плотно заволокло тучами, там гремят раскаты грозы, молнии рвут черные небеса на клочья белесого света. Тот мир, в десятках верст от русского лагеря погрузился в вакханалию сладкого безумства стихии. Когда душа поет от единения с первозданной природой, а в голову бьет набатом твой крик ужаса.
   Несколькими колоннами, по трое в ряд, всадники уходили во тьму. Где-то на периферии скакали сотни калмыцкого отряда, в случае неудачи обязанные поддержать союзников.
   Конные тысячи на рысях двигались по дуге в сторону гомонящего многотысячного войска великого визиря. Государь несколько "размыл" первоочередную задачу дерзкого налета. Так как у турок артиллерии чуть ли не в три раза больше чем у русских войск, а вывести из строя орудия не представлялось возможным, то на военном совете приняли решение уничтожить запасы пороха. Столько сколько получится. Именно для выполнения этой задачи направили батальон гренадер.
   Ближние кордоны турецкого войска смели лихим налетом в один миг. Драгуны, налетев на укрепленный лагерь с восточной стороны, посеяли панику в рядах войска. Такова природа ночи - человек боится темноты, старается оправдать страх выдуманными образами. И какая разница, что эти образы станут не шайтанами, а русскими головорезами? Но турецкие командиры привыкли воевать в разных условиях - паника давилась тяжелым армейским сапогом. Только офицеры никак не могли понять, куда так упорно продвигаются конные враги.
   В большинстве случаев стоянки и лагеря возводятся по единой схеме, бывают различия в местоположении складов фуража, пороха, снарядов и провианта, ну и палатки командиров чаще всего расположены не в середине собственного отряда, а чуть в стороне. Офицеры ценят личный комфорт, пусть и в ущерб боеготовности.
   Благодаря разведке молдавского господаря, "прикормившего" некоторых фуражиров турецкой армии, русское командование знало где находятся пороховые склады. Только добраться до них не представлялось возможным. Об этом можно и не мечтать: тройная линия обороны, сотни, тысячи фанатиков, готовых накинуться на "грязного уруса", содрать с него живьем кожу и посадить остатки тела на кол. В общем план неосуществим... днем неосуществим, а вот сейчас, когда ночь, а часть турецкого войска растеряно неожиданным нападением - шанс пробраться к складам и заложить мину как никогда высок.
   Гренадеры монолитной колонной несутся к заветным складам, на ходу освобождая седельные сумки от ручных гранат. Не заботясь о том, что заденут собратьев - их тут в принципе быть не должно! Но несчастных случаев избежать не удалось. Десяток гренадер, передержав в руке опасную игрушку, упали под копыта коням, навечно засыпая на грешной, кровавой балканской земле.
   Пять сотен гренадер успешно продвигаются вглубь турецкого лагеря, сонные турки разбегаются в стороны, лишь небольшие группы воинов с кривыми ятаганами бросаются на ровные ряды русских, силясь сойтись с ними в рукопашной. Хрясь! Незамысловатый удар фузеи с примкнутым штыком и очередной воин Аллаха падает наземь, проткнутый штыком, а бывает и так, что незадачливый турок слышит хруст своего черепа раньше чем умирает. Русские фузеи используются солдатами во всевозможных вариациях! А трехгранные штыки с легкостью входят в жилистые тела османской войсковой элиты, скользят по ребрам, пропарывают внутренние органы.
   -Петров, пали, гроза вот-вот начнется, не успеем же!- усатый драгун вылетевший откуда-то со спины шеренги гренадер что есть мочи заорал кому-то во главе гренадерской формации.
   -Пробиться не сможем, их слишком много собралось, потеснить надо!- отозвался усталый голос.- Подсоби, Яков, иначе здесь поляжем, а приказа не выполним, братьям не поможем...
   -У меня всего полсотни казачков Перышкова да два десятка драгун осталось, остальные полегли, не пробьемся,- со злостью сказал капитан, махнув палашом в сторону удерживающих позицию янычар.- А, черт с тобой! Помирать, так с музыкой! Трубач, играй в атаку, играй что есть мочи!
   Грозный зов полкового горна вознеся ввысь - далекий рокот неба на мгновение стих. В свой последний бой идут славяне - долг превыше всего! Ни у кого из них нет и тени сомнений, ни казак, ни драгун не думал о том, чтобы бросить коня в сторону и пуститься без оглядки назад - трусливо прижимаясь к гриве жеребца. Россияне спин врагу не показывают!
   Удар казаков и драгун позволил остаткам гренадер подойти к складам. Десяток мин быстро заложили в разных точках, запалили фитили и бегом бросились прочь. Зажженные нити сгорали со скоростью неспешно идущего человека - диверсия близится к своему логическому - кровавому концу.
   Первые крупные капли будущего ливня окропили землю, прибивая пыль и смывая алые разводы с мертвых тел.
  
   Шум ночного сражения никто не слышал. Гроза разразилась сильная, шквальный ветер срывал палатки и шатры, валил молодые деревца наземь, выкорчевывая за несколько секунд. Импровизированные конюшни разлетелись после десяти минут буйства стихии. Столбы со слабым дощатым заграждением валялись на земле, лошади разбежались во все стороны, часть поломала ноги и теперь жалобно ржала лежа на брюхе. Потери коней могут серьезно сказаться на наших планах - но ничего с утра потери подсчитаем. Правда у турок дела обстоят не лучше, народу больше, а условия хуже, да и ночная диверсия внесла сумятицу в планы великого визиря.
   Гренадерам удалось взорвать часть пороховых запасов. Начавшийся дождь каким-то чудом затушил половину фитилей, позволив минам пролежать рядом со складами до тех пор, пока утром их не забрали турецкие артиллеристы. Кроме того, от взрыва разворотило крыши ближайших складов, сделанных на манер землянок, - пускай порох не взорвался, но от намокших гранул пользы столько же, сколько от козла молока, а может и меньше.
   Из восьми тысяч налетчиков в лагерь вернулось пять с половиной. Три сотни гренадер из Первого Московского батальона остались лежать в турецком лагере. Дорога к пороховым складам вышла кровавой, но предсказуемой - солдаты знали на что идут, как знали они и то, для чего пришли в эти земли. Жертвы не бывают напрасными - каждая бочка пороха, пришедшая в негодность, увеличивает шанс выжить для пехоты - именно на нее ложится основная ответственность в любом сражении.
   Такой наглости как сегодня великий визирь не простит, не сможет простить, как не простят сами янычары, потерявшие за ночь сотни собратьев. Если все пойдет, как задумано, то турки разъярятся настолько, что полезут напрямую на оборонительную линию!
   Генералы сидят рядом, не решаясь отвлечь от размышлений. Доклад командующего вылазкой генерала-лейтенанта Рене только что закончился. Запыленный, в паре мест окровавленный мундир лучше командующего говорил о том, чем занимался Рене. Вылазка вышла действительно жаркой, сильнейший ливень не мог остудить пыл сошедшихся в сече извечных врагов.
   -Я рад, генерал, что миссия завершилась успехом, надеюсь и в дальнейшем смогу с гордостью говорить о ваших подвигах во славу Русского оружия! - слегка напыщенные слова слетают с губ.
   "Пора вводить награды, а то похвала - это хорошо, только матчасть с видимым знаком отличия никто не заменит. А Георгия третий степени генерал-лейтенант заслужил бесспорно. Но чуть позже, пока стоит думать о другом,- мелькнула мыслишка в голове".
   -Пара деньков в запасе у нас будет. Балтаджи нужно армию в порядок привести, у него ведь кавалерии десятки тысяч - проблем после грозы превеликое множество. Глядишь, и князь с армией подойти успеет...
  
  
  

Глава 9.

5 июня 1711 года от Р.Х.

Москва.

Резиденция патриарха Московского и Всея Руси Иерофана.

   -Что это, епископ?- за столом из мореного дуба сидит зрелый муж, с подбородка свисает наполовину седая борода, легкий прищур голубых глаз, сухие жилистые пальцы нетерпеливо перестукивают по крышке.
   Патриарх Иерофан пару минут назад смотрел листы с предложениями, написанными на белоснежной качественной бумаге. Они витали в воздухе, в большинстве давно озвученные государем, но не доведенные до ума. Каждое крайне неприглядно для Церкви. Для ее структуры и замшелой закостенелости.
   -Эти новшества желает видеть его величество в православной церкви. Часть требований к простому люду - все они должны быть обязательно доведены до православного народа,- напротив патриарха сидит двадцатитрехлетний епископ. В его руках кипа точно такие же листы с инновациями.
   Как ожидал и Варфоломей - разговор проходит тяжело, вяло. Упускать власть из рук патриарх Московский и Всея Руси не хочет, особенно после создания святейшего Синода. В высшую духовную инстанцию входит семнадцать иерархов Православной церкви, а так же семь советников из числа старообрядцев, мусульман и одного представителя буддизма.
   Проект создания Синода предусматривает участие в духовных делах каждой основной конфессии Российского государства. Духовные лица, не принадлежащие к православию, обладают меньшей властью, чем иерархи, но иноверцы понимают - это шаг навстречу российскому народу: русским, татарам, калмыкам, чуди и многим другим. От слов царь быстро перешел к действиям. Дав возможность неправославному меньшинству высказать неудовольствия напрямую высшей инстанции - Синоду. Обиды на религиозной почве должны решатся только тут, но ни в коем случае не на поле брани. Зачем лить кровь, если можно узнать у царя мучающий тебя вопрос, стоит обратиться к духовному представителю при Синоде...
   Не все обещает быть безоблачным, но зачатки положительных сдвигов видны. "Лед тронулся, господа!"
   -Хм, с первым предложением согласен: начать обучать семинаристов азам богоугодного травничества и лекарского дела полезно для народа и Церкви. Но скажи, епископ - для чего ты о крещении пишешь, возомнил себя вторым Никоном? Хочешь новые порядки ввести?!- патриарх со злобой посмотрел на молодого выскочку, получившего столь высокий сан не без его помощи.
   -Что вы, ваше святейшество, как можно? Я свел воедино пожелания государя и заметки, собранные с февраля месяца в окрестностях губернии у искусных повивальных бабок. Ученики лекарской школы вместе с сановниками великоросскими отбирают добрые приемы этих бабок на издание в книге,- спокойно отвечает епископ, не глядя на хмурого патриарха.- Во всех записях сказано, что много младенцев умирает от хвори в течении недели после крещения в холодной воде, поэтому я внес этот пункт.
   -Не думает он о том к чему приведут замашки, ой не думает. Молод, горяч, мечтает мир перевернуть, да только в дальних землях продолжат крестить младенцев в проточной воде. Церковь с этим борется с 15 века от Рождества Христова и до сих пор не может довести начатое до конца. Необходимо новых священнослужителей обучать по-новому, тогда толк будет,- с некоторой тоской сказал Иерофан.
   -Вот видите, ваше высокопреосвященство, получилось же! Может, и другие неблагонадежные пункты исправить можем, чтобы и нам отрадно и царь в радости остался?- с некоторой надеждой спросил Варфоломей патриарха.
   Иерофан смирился с тем, что придется принять часть нововведений. Стоит нагнетать обстановку, когда тебе в руки дали такую власть, когда над тобой один государь, а остальные всего лишь помощники и слуги? Думаю - нет, патриарху хочется быть первым, самоличным господином положения, но эти мысли только пустые мечты. Последний Архиерейский Собор показал тщетность самобытности Церкви, попытки исправить положение ухудшат отношение с властью, но делу не помогут. Не даст царь свершиться этому, зарубит попытки, а строптивого патриарха сошлет в дальний монастырь - на Соловки, всяко пользы больше будет. Глядишь, десяток другой пушек во время пребывания отольет в славных монастырских мастерских.
   Главным условием назначения Иерофана на высокий пост была лояльность к реформам и начинаниям государя. Со стороны начинания кажутся возвращением к старорусским традициям, к тем которые порушил Петр Великий, благодаря беспардонной шайки иноземных отбросов, правда среди них, как выяснилось позже, оказались пара бриллиантов.
   -Давай, епископ, дальше рассказывай о задумках еретических...
   -Как можно, ваше высокопреосвященство?! Все для блага народа русского, для единения его с малыми народами, сам государь мне об этом говорил!- негодующе нахмурился Варфоломей, глядя на задумчивого патриарха.
   -А ты не подумал, что царские начинания к плачевным результатам приведут? Появятся новые раскольники богомерзкие, мытарства начнутся, люд побежит с землицы...
   -Кхм! Не будет такого, не глуп русский народ, видит все и чувствует, если царь-батюшка добро делать будет, пускай и наказывая за глупость несусветную и незнание черное. Причина бунта может быть другая.
   -Это какая причина?- поинтересовался патриарх.
   -Если иерархи воспротивятся и палки в колеса ставить начнут. Только тогда проблемы с народом начнутся.
   -Умен царь, хотя и молод, понимает что к чему.
   -Умен, ваше высокопреосвященство,- хищно улыбнулся Варфоломей, маска почтения слетела с лица епископа. Сидящий напротив патриарх напрягся, готовясь к худшему.- Радетель наш милостивый просил предупредить от глупостей всех, кто решит, что сможет в сторонке спрятаться. Такого не будет, как впрочем вы заметили. Яворского нет больше, в застенках сидит. Так и с остальными ослушниками будет, благо раскольники угомонились, на места старые возвращаются, новшествам не противятся, так что сил у государя на розыск строптивцев найдется изрядно. Особенно на сторонников Яворского.
   -Боже! Кого я пригрел на груди?- ошеломленно прошептал патриарх, глядя в блестящие фанатичным огнем глаза епископа витязей.
   -Успокойтесь, ваше высокопреосвященство, мы одно дело делаем. Народ русский, православный не рабом должен быть! Служителем и помощником божьим! Так видит его государь-батюшка, так и я вижу, а вы поможете нам и возвеличитесь!
   -Да ты понимаешь, епископ, сколько крови пролиться может из-за глупости несусветной?! - прошипел патриарх, начиная догадываться о том, что хочет сказать молодой протеже.
   -Этого не будет. Повторять ошибки прошлого мы не будем, нам нужно не так уж и много... время! - улыбнулся епископ, вставая с кресла.
   Поклонившись и поцеловав патриаршую ладонь, Варфоломей вышел, оставив на столе кипу бумаг с изложенными инновациями. Осталось довести до Святейшего Синода полезность новых предложений, тогда большинство проблем просто исчезнет...
  
  

*****

7 июня 1711 года от Р.Х.

Беркниш.

Армия Его Величества Алексея Второго.

   Раннее утро. Солнце только-только показалось из-за горизонта, окрашивая землю в алые тона.
   Зеленые колонны, разбавленные красными мундирами гренадер и красно-зеленой формой некоторых пехотных полков, выстроились в четыре линии. Перед армией, в низине трех пологих холмов построили девять редутов, пять обратили к врагу, а оставшиеся четыре отодвинули назад, усилив фланги. В центре формации поставили два люнета - открытое с тыла полевое укрепление, состоявшее не менее чем из 3 фасов: двух фланковых и фаса.
   В девяти редутах расположились девять батальонов фузилеров и пять рот гренадер, усиливших ближайшие к врагу укрепления. В люнетах разместилось по два батальона резерва и пара 18-ти фунтовых орудий. На вершинах трех холмов оборудовали батареи полевой артиллерии под прикрытием двух солдатских полков.
   В нескольких верстах от холмов, в небольшом перелеске, разместились два полка драгун и полу тысячный полк донских казаков. Кроме того, трехтысячный отряд калмыков дрейфовал за пехотными линиями.
   Русская армия усилено готовилась к встрече приближающейся громады вражеского войска.
   -Государь, позиции заняты!- фельдмаршал чуть слышно подошел сзади.
   -Началось, князь? - поднимаю на него красные от постоянного недосыпания глаза. Блеклые мушки мелькают перед глазами.
   -Началось. Если удастся выбить янычар с первой атаки, то можно не сильно опасаться остального войска, разве что степняков и сипахов, но они хороши против коммуникаций, а не при атаке в лоб. - Задумчиво ответил старый фельдмаршал Шереметьев.
   - После ночной диверсии Балтаджи обязан вступить в бой на наших условиях. А учитывая, что половина артиллерии осталась в лагере, разумно предположить, что гренадеры Петрова совершили очень удачный рейд.
   -Вполне вероятно, но турок все равно раза в четыре больше чем нас. Пускай они и голытьба, но голытьба многочисленная.
   -Они не смогут развернуться для атаки кавалерией, фельдмаршал. Дунай справа, лес слева - протяженность поля боя полтора десятка верст, да и то все они на трех холмах держатся. Места для маневра у них нет,- покачав головой, отвечаю ему.
   -Если редуты не остановят их первую линию, то артиллерия может не достать их,- засомневался фельдмаршал.
   -Время покажет, князь. Но и первая линия не будет отбиваться одна, резервов хватает, а мужество войск проверено не одни десятком сражений. Роты закреплены, батальоны того и гляди сойдутся в боевые колоны, генералы на местах, неудачи быть не должно!- уверено заканчиваю маленькую речь.
   -Будем надеяться,- впервые за долгое время Шереметьев улыбнулся, пригладив седые волосы, торчавшие из-под парика.
   Я подобные глупые западные веянья моды не приветствовал, многие новшества отца вовсе отменил как пагубные делам. Незачем солдаты рюшечки и прочая клоунская атрибутика, все должно быть практично, надежно и максимально просто, иначе какой это солдат? Скорее шут гороховый, у которого на чистку мундира и башмаков уходит времени больше чем на выучку строевых приемов и штыковому бою вместе взятым.
   Солнце постепенно поднимается все выше и выше, ослепляя лучами. Земля, словно чувствуя будущее сражение, не желает просыпаться, трава после ночной росы осталась лежать, не решаясь приподняться...
   Четыре пехотные линии выстроились друг за другом на расстоянии трех сотен саженей. Так получилось, что пехотные полки молдаван и валашских стрелков расположили в первой и третьей линии. Почти десять тысяч дополнительных штыков позволили прикрыть брешь в обороне. Но оставлять братьев-славян одних против турок верх глупости и недальновидности. Когда валашцы или молдаване будут видеть надежный русский тыл, защищенный фланг - они сами бросят в битву.
   Русские зеленые мундиры на протяжении линии фронта пестрят серыми бликами стальных кирас и шлемов витязей. Стрелковые команды распределили неравномерно. Ближе к центру кучность не в пример выше чем на краях. Приказ у всех стрелков-витязей один - убивать офицеров турецкой армии при любой возможности. Именно поэтому витязи занимают позиции возле проемов в строю, там, где стоят трехфунтовые полковые пушки старого образца, заряженные бомбами или ядрами. Время картузов с картечью пока не пришло.
   Тактика стрелков, успешно применяемая против турецких отрядов, нуждается в развитии. Первые "сырые" наставления давно напечатаны как дополнение к Уставу, осталось их реализовать, отшлифовать и пускать как пособие по обучению. Что такое стрелковые команды в боевой обстановке Европа не знает, да и вряд ли узнает. Витязи станут родоначальниками нового вида войск - егерей. Первыми и единственными, надеюсь, они будут оставаться ими как можно дольше.
   -"Русским витязям" в атаку!- горнисты задорно заиграли незатейливую мелодию из переливов длинных и коротких звуков.
   Зелено-серые витязи не спешно просочились сквозь строй и, сопровождаемые барабанной дробью, пошли на встречу противнику, преодолевшему треть пути. Где-то в середине нестройной толпы турок зашевелилась масса людей. На командный пункт - небольшую вышку, выведенную на высоту выше трех холмов, доносятся заунывные голоса мулл войска великого визиря.
   -Бригадир Ильдешев, готовьте полк к атаке.
   -Есть!- четко без лишних слов отозвался широколицый молдаванин, ведущий в бой Первый княжеский полк князя Кантемира.
   В него, насколько мне известно, вошла вся малочисленная гвардия Кантемира, а также ветераны столкновений с турками во время последнего "тихого восстания".
   -Ваше величество, разумно ли посылать на убой два полка?- тихо спросил фельдмаршал, сидящий рядом со мной. Остальные генералы оказались заняты командованием дивизиями на фронте атаки или заняты в резерве.
   Светлейший князь возглавляет конную дивизию резерва, стоящую между третьей и четвертой пехотной линией. Почти семь тысяч драгун и донских казаков с нетерпением ждут своей минуты славы. Ждут мгновения ощутить сердцем упоение схваткой, запах пролитой крови ненавистного врага, отомстить за гибель близких, доказать самому себе что не трус... да мало ли какие причины бывают у человека? Генералы Рене и Чириков командуют драгунскими полками, Вейд держит левое крыло, генерал-поручик Боур следит за правым крылом. В резерве в 4-й линии стоит генерал-лейтенант Ренцель.
   Рядом со мной остался опытный командир, попрекаемый батюшкой за неспешность в походах, вялых штурмах и не молниеносных бросков на врага. Только почему-то мало кто говорит о том, что князь Шереметьев, подобно Михаилу Михайловичу Голицыну бережет солдат, старается облегчить их непростую жизнь. И не его вина в том, что снабжение хромает на обе ноги из-за отвратительных дорог. Подобно не родившемуся Барклаю де Толли во время замечательного по реализации отступления к Смоленску, фельдмаршал видит на пару ходов вперед, не посвящая в это окружающих.
   Разумеется, Петр не мог этого не замечать, но только деятельная натура великого реформатора и полководца требовала иного подхода к боевым действиям - стремительных, амбициозных... великих! Вот и получалось, что старому командующему приходилось частенько выслушивать упреки молодого воспитанника.
   -Первый княжеский полк будет стоять на месте. Пусть остальные офицеры Кантемира успокоятся -сегодня решится судьба княжеств, а может и всех православных народов.
   -Хм, трудна задача, государь, но возможно нам удастся выполнить ее, а потом уже и давние мечты русских царей исполнить, благо что англичане с французами бьются: в дела наши вмешаться не должны, - покачав головой сказал Шереметьев.
   - Вот-вот. Пока есть шанс, надо им пользоваться, жаль сил у нас немного. Да, с Кубани армию в Крым перебросить надо. Османов давить лучше с нескольких сторон, чтобы они силы растянули и крымчаков оставили без поддержки.
   -Ничего, ваше величество, управимся. Турок сдержим и справимся. Запасов у нас вдосталь, снабжение и фуражиров у великого визиря казачки с витязями знатно побили, значит, наши шансы неплохи,- глядя в подзорную трубу, тихо сказал фельдмаршал.
   Я ничего не ответил - слежу за движением турецкой армии. Половина османов состоит из легкой кавалерии, оставшаяся пехота в большей мере вобрала разношерстную братию и тридцать тысяч янычар, единственных, представлявших собой грозную силу.
   -Как думаешь, фельдмаршал, не пора секретные клинья перед позициями разбросать?- глядя на непонятные экзерции противника, спрашиваю князя Шереметьева.
   -А куда их бросать, ваше величество? На склоны холмов? Так вроде кидали там сеточки с "ежиками", а перед строем бросить, нам маневра не будет. Можно рогатки выставить: по флангам позиций.
   Подумав, я посмотрел вниз: на выстроившиеся линии пехоты, приготовившиеся к бою передовые редуты, увидел артиллерийские расчеты - суетящиеся возле зарядных ящиков. Фланги, оставшиеся без поддержки кавалерии выглядят хлипкими, но такими не являются - редуты и пехота занимают такую позицию при которой соседние роты могут вести фланкированный огонь по врагу не меняя позиции. Перевожу подзорную трубу вдаль - по спине пробегает сонм мурашек, огромная многоликая волна катится на нас, одних конников больше ста тысяч!
   -Пусть начинают ставить рогатки, глядишь, и пристреляться быстрее смогут, - даю отмашку одному из адъютантов.
   Зеленое полотно взметнулось высоко вверх, взревел горн. Первая линия, состоящая из восьми полков в основной шеренге и двух полков резерва, побатальонно разбросанных за основными шеренгами, тронулась. Барабанная дробь, зычные голоса офицеров, гулкий топот далекого врага создают ощущение близкого апокалипсиса, буквально мгновение и ....
   Полки не пошли к редутам. Двенадцать батальонов, по шесть слева и справа встали косой линией, перекрывая ход между низиной холмов и полевым лагерем. Лишь между Луцким и Вятским полками осталась неширокая тропа. Пехота - легкая добыча для конницы, если полководец не использует рельеф местности и воинскую смекалку.
   Правда, шестишереножный строй может улучшить положение хлипких линий центра, позволив врагу при первой атаке вырезать как минимум две первые шеренги, для того чтобы оставшиеся смогли отбить атаку неприятеля. Но никаких перестроений в русских войсках нет, вместо растянутых шеренг полки становились в каре, именно в данной формации товарищ по оружию может поддержать соседа без угрозы прорыва. Не растягивая строй в зыбкую вялую цепочку.
   -Вторая линия, вперед!- даю отмашку, новый сигнал горниста, более долгий, прерванный короткой паузой унесся далеко ввысь.
   Вторая линия пехоты тронулась с места под мерный однообразный барабанный бой. Шеренги слегка искривившись, подобно первой линии разбились на три группы и раскололись, уходя к намеченным позициям. Только полковая артиллерия второй линии в отличие от первой выдвинулась на прямую наводку, а не ушла на фланги, встав аккурат между 2-м и 3-м, 3-м и 4-м редутами.
   Легкая кавалерия турецкой армии огибала первые ряды своего войска, заходя во фланги редутов, русская пехота только-только закончила выставлять рогатки. В трехшереножном строю каждый пятый фузилер, кроме пикинеров получил брус-основу или одну из двадцати шести пик, прикрепляемых к этому брусу. Когда полки идут, можно заметить, как болтаются фузеи на погоне солдат, а у тех кто несет пики острое стальное жало пронзает голубую высь.
   То один, то другой солдат, сменяясь с напарником, отдыхал на марше от тяжелого бруса. Тяжелые капли пота падают с лиц гренадер, несущих удвоенный боезапас гранат, пыхтят артиллерийские расчеты помогая тягловой скотине двигать многопудовое оружие. Каждый солдат думает о том как поскорее добраться до позиции. Ваг не страшен - страшен зной! Новые кепи, сменившие треуголки, хоть и спасают от солнечных ударов, не могут избавить людей от жары. В это время под холмами, в третьем батальоне Астраханского полка молодое пополнение, затаив дыхание, слушает рассказы ветеранов, предвкушая как окунутся в сладостное безумие сражения. Ореол величия русского оружия влечет и манит почище злата!
   Раздалась едва слышная команда: "Ставь рогатки!", брусья выносят на пару саженей перед первой шеренгой, пара солдат придерживает концы деревяшки, а те кто нес пики, сноровисто вставляет их в специальные выемки, сразу закрепляя между собой при помощи железных крючьев в торцах брусьев.
   -Хорошо что отец позаботился о рогатках, без них кавалерия сметет строй с наскока.
   -Может и не сметет, но ряды смешает точно,- согласился фельдмаршал.- Должен заметить, ваше величество - кавалерия с течением времени играет все меньшую роль в сражении, она не выполняет того предназначения, которое было у нее раньше.
   -Это почему, позвольте узнать? У нее те стремления, что и раньше, просто навыки нуждаются в большей отработки, тактические построения нужны не для красоты - для кавалерии.
   -Пусть так, но если есть достаточное количество орудий и пехоты, то кавалерия не страшна в открытом бою.
   -Именно в открытом бою она не так страшна как раньше. Но коммуникации, или фуражиров пощипать она способна знатно, не забывайте и о том что колонны на марше уязвимы, значит атаковать с наскока пехоту не столько желательно, сколько необходимо,- поправил я фельдмаршала.
   Первая линия выстроилась за рогатками: первая шеренга встает на колено, вторая замирает над ней, третья в шаге от второй. Впереди, на расстоянии в пару сотен саженей застыли неровными, куцыми ядрами одетые в стальные кирасы витязи. Молодые воины приготовились вести отстрел идущего врага. Конница турецкой армии их проигнорировала, продолжая расходиться в стороны. Степняки, собранные под знаменем великого визиря, грозно кричали восхваление Аллаху, размахивали саблями, кто-то вовсе достал лук со стрелами и попытался пустить ее в шеренгу гяуров, но получив кулаком в глаз от сотника убрал обратно. Приказа атаковать не поступило.
   Помню, когда-то мне приходилось сидеть за хрониками английских колонизаторов в Африке. Изучать действия жителей Туманного Альбиона при столкновениях с туземцами. В основном бои велись в соотношении один англичанин на пятнадцать - двадцать туземцев. Почти все столкновения заканчивались победами англичан, которые несли ничтожно малые потери от оружия туземцев.
   Но мне запомнился один случай, когда в конце 19 века зулусы вырезали полк (!) английских джентльменов, имеющих на вооружении три (!!) пулемета Максим. Этот эпизод показал отличительную особенность любой армии - когда войска начинают зазнаваться и кичиться историей прошлых побед больше чем боевой подготовкой и начинают недооценивать врага - они проигрывают ему.
   Вождь туземцев выставил против восьмисот англичан около пяти тысяч воинов, за редким исключением вооруженных костяными копьями, луками со стрелами. Лишь у некоторых воинов имелось железное оружие.
   Английский полковник выстроил войска в полковое каре с тремя пулеметами по центру, полевой артиллерии в полк не придали - не посчитали нужным. Незачем она в войне против туземцев, у которых ни крепостей, ни собственной артиллерии нет. Английское каре замерло на месте, дожидаясь нападения.
   Вождь, как и многие до него, направил армию прямо на пулеметы. Теряя сотни воинов, он продолжал наступать. Английские стрелки как бездушные машины под расстреливали бегущих чернокожих воинов. Туземцы не выдержали свинцового дождя... началось паническое бегство. Воины падали на сухую африканскую землю с перебитыми ногами, распоротыми кинжальным огнем пулеметов спинами, размозженными головами...
   Только англичане не успели порадоваться: с флангов и тыла на них выходили новые отряды туземцев, с яростным остервенением лезущие на плотный строй. Перебросить пулеметы полковник не успел. С тыла атакующие расстреливали англичан из примитивных луков, оказавшихся более скорострельными, чем ружья белокожих завоевателей. Строй алых мундиров быстро сломался, лишившись монолитности и непобедимости....
   С поля боя не ушел ни один солдат туманного Альбиона.
   К чему собственно я вспомнил об этом? Сегодняшняя тактика великого визиря почему-то напомнила мне "удар быка" африканского вождя, когда приходится жертвовать частью войска для полного уничтожения врага. Положение у нас лучше, чем у англичан, да и рельеф местности играет в нашу пользу, да больно ненормально ведут себя конники Балтаджи. Или они отморозки? Непонятно.
   Между тем витязи начали постепенно отходить назад, сменяя позиции по выработанной за последние дни схеме. Каждая рота действует отдельно друг от друга, однако уловить общую закономерность в движении возможно. Построение цепями, наиболее оптимальная и действенная тактическая формация стрелков-витязей! Их быстрые, рваные перемещения по сектору путают врага, глянув на фельдмаршала, я видел, что он с интересом наблюдает за их перемещениями, видимо тактика витязей пришлась по душе. А говорят медлительный, медлительный, вон как глаза загорелись!
   Воинский Устав позволяет командирам самим выбирать тактику боя, если соединение не занимает какое-либо положение в общем строю, например в полку. Получается, что капитаны и лейтенанты изощряются как могут, лишь бы не подставить солдат под удар кавалерии и в то же время выполнить приказ командующего.
   Часто слышатся хлопки мортирок, чьи снаряды падают в наступающие ряды турецкого войска, подошедшего к русским позициям. Витязи раз за разом отстреливают приготовленный боезапас и быстро меняют позицию, постепенно смещаясь назад. Стрелковые команды прикрывают мортирщиков, с завидным упорством выпускающих малые "кубышки" по разномастной многоликой толпе.
   Долго продолжаться избиение не может. Стрелы, пущенные турецкими лучниками, за редким исключением долетают до витязей, но почти всегда отскакивают от кирас, лишь дюжину раз деревяшки упали не на гребенчатые шлемы или кирасы, а в ноги, легко ранив витязей. Воинов сразу подхватывали под мышки собратья и чуть ли не бегом отводили к лагерю.
   Равнина перед холмами оказалась на поверку крайне неровной: с ямами и овражками - опасной для коней, переломать ноги жеребцам в зарослях проще простого! Этот фактор играет нам на руку, у нас конницы от силы тысяч восемнадцать наберется, а у турок ее раз в восемь больше.
   Несколько сотен легкой кавалерии с завываниями и дикими визгами оторвались от неторопливого демарша общего строя, кони бросились наперерез зарвавшимся гяурам. Степняки не учли одного обстоятельства - они сами стали отличными мишенями для ручной артиллерии. Прежде чем они смогли вклиниться в ряды витязей, перед конскими мордами начали взрываться картечные снаряды. Звезд с неба мортирщики не хватают, но работать в парах обучены на "ура!". Пускай неточно, но зато кучно, снаряды ложатся рядом друг с другом, убивая и калеча низкорослых степных лошадок. Сами воины Аллаха в большинстве случаев отделывались царапинами или ссадинами, но лишались четвероногих друзей.
   Неблагородно действовать подобным образов, скотинку неповинную жалко, но это война, кто смотрит на благородство? Идиоты и романтики, да шизофреники какие-нибудь. Сто двадцать мортирок буквально перепахали пятачок земли перед конскими мордами, а иногда вместе с ними...
  
   -Полк повзводно на позицию стройся!- Прохор на гнедом жеребце проскакал вдоль замерших шеренг витязей.
   Роты разбились на взводы и витязи без понуканий командиров заняли место в строю, в заранее выбранной формации: в шахматном порядке глубиной в три шеренги. Причем каждый витязь стоит друг от друга на расстоянии не меньшем чем в пять шагов. Получается, что полк в трехшереножном строю вместо сотни саженей в длину занял все триста. В первой шеренге оказались все мортирщики.
   Около минуты заняли приготовления, турецкая армия приближалась будто огромный айсберг - несокрушимый и многогранный. Видны лица египетских мамлюков, почерневшие от круглогодичного солнца, а вон там идут африканские дикари, нацепившие разноцветную парчу, но где-то в центре войска спокойно и величаво шествуют янычары - гордость Османской империи.
   -Первый выстрел по команде, остальные по готовности!- Прохор замер в центре построения, вынул саблю из ножен, поправил револьвер, замер, подняв клинок вверх.
   Пыль, поднимаемая турецким войском, оседала далеко позади, небольшие лошадки степняков взбрыкивали и негодующе ржали, глядели красными глазами по сторонам не понимая куда они бредут. Так продолжалось недолго - до той поры пока командиры не разглядели отблески гяурских кирас и шлемов.
   По рядам пронесся приказ всем конным отрядам следовать по маршруту, не отвлекаться на кучку безумцев. Никаких других приказов на счет замершего полка командующий турецкой армией не дал, решив опрокинуть его силами первых линий. Как бы хороши не были русские солдаты, но в чистом поле противопоставить что либо десятикратному превосходству турок они не смогут.
   Одновременно с тем, как начали отделяться от войска два крыла степняков, заходящих во фланг русским позициям, Прохор крикнул:
   -Огонь!
   Дымные следы разрезали голубой небосвод, пороховой заряд иссяк, продолговатые снаряды в жестяной оболочке упали под ноги первым шеренгам разномастного воинства. Грлум! Жестянка выпускает десятки граненых картечин, словно рассерженные осы они разлетаются в стороны, жаля противных двуногих единственным жалом, остающимся в теле несчастных. Хлопки взрывов смолкли, для того чтобы через несколько секунд вновь огорошить выживших солдат.
   После третьего выстрела мортирок, со стороны осман раздался яростный рев, тысячи солдат бегом кинулись к витязям. С фланга их прикрывали несколько сотен конников, отделившихся от общей массы. Но расстояние слишком велико для результативного рывка - мусульмане не пробежали и четверти, как начали выдыхаться.
   -По степнякам, беглый огонь! Пли!- сразу отреагировал Прохор, гарцуя впереди строя. О кирасу полковника пару раз отскакивали стрелы, но он по-прежнему стоял впереди братьев, внимательно следя за атаки.
   Четыре дюжины мортирщиков развернули орудия, выпустив по коннице малые кубышки. Новые хлопки взрывов на правом фланге зазвучали чаще. Помимо артиллерии заговорили фузеи стрелков. Разбившись повзводно, роты стали вести перекрестный огонь по атакующему противнику. Пара минут интенсивного артиллерийского огня - и остатки конницы врага повернули обратно. Но как бы замечательно не стреляли витязи - османов слишком много, толпа турецкого войска накатывает огромным валом и сдержать ее трем батальонам витязей нереально. В неприступной крепости куда ни шло, а вот так в чистом поле...
   - Горнист, играй отступление !- скомандовал Прохор, когда до пехоты врага оставалась сотня саженей.
   Заиграли горны, быстро собрались в роты витязи. Побежали к русским позициям первые шеренги. Через несколько десятков саженей витязи третьей шеренги разом остановились, развернулись навстречу врагу, пропустив остальных бегущих собратьев. Выждав, когда просочится последний брат, они по команде командиров подняли к плечам фузеи:
   -Готовсь!- в плечо упирается приклад.
   -Целься!- на мушке фиксируется бегущая фигурка врага.
   -Пли!- палец плавно скользит по курку, посылая стальную иглу в днище патрона, разрывая капсюль...
  
   Атака турецкой кавалерии провалилась, толком не начавшись. Витязи не будь дураками отошли к русским позициям.
   -Князь, витязей надо поставить в резерв в третью линию, на центральный холм, скоро они нам понадобятся,- смотрю в подзорную трубу.
   -Не лучше на правый фланг их перебросить? Кажется, турки туда силенок то побольше нашего кинули, а у нас там только семь полков стоит поблизости. Выдержат ли?- засомневался Шереметьев.
   -А редуты на что? Продержатся, никуда не денутся. К тому же резервы неподалеку, успеют подойти в случае прорыва. Ставить всех в одну линию нет смысла, только мешаться друг другу будут.
   -Это правильно, но артиллерия должна неприятеля проредить иначе прорвут шеренги и взберутся по склонам...
   Фельдмаршал замолчал на полуслове, глядя впереди себя. Турецкая конница, обходившая фланг, внезапно поменяла цель и нахлестывая коней бросилась в стыки между боковыми редутами. Завывания толпы полубезумных фанатиков стали громче, разномастная толпа бросилась вперед, оставив далеко позади мерно шагающих янычар. Полотнища с полумесяцем яростно развеваются на ветру, хлопая словно птица. Кажется Солнце светит ярче, играя бликами на оружии обеих армий.
   Барабанный бой на трех холмах достиг апогея, заиграли литавры и полковые трубы, захлопали "колпаки" посылая далеко вперед смертоносные снаряды, пара 1,5 пудовых гаубиц выплюнула куда-то вдаль бомбы. Минута и вот белесый дымок после выстрелов неровными пушистыми облаками устремляется в высь.
   "Кубышки" падают вниз, глухо ухают конусообразные смертоносные игрушки Истьинского завода. Часть их перелетела заданные квадраты, вхолостую разорвавшись на пустынных просторах равнины.
  
   -Ахмед, прими влево, гляди, куда воинов ведешь, на штыки же!- яростно кричал седовласый мужчина в зеленой чалме, указывая молодому собрату тяжелым ятаганом на замерший строй русских солдат.
   Но командир трех сотен легких кавалеристов не слышал слов старшего брата. С лихой яростью повел он удальцов на монолитный строй гяуров, спрятавшихся за глупыми деревянными палками, которые сломаются от одного удара. Нет силы, могущей остановить правоверное войско идущее с именем Аллаха на устах!
   -Стрелы!- конники достали из-за спин луки, секунда - сотня стрел взметнулась ввысь, за ней другая сотня, а за ней еще и еще, до тех пор пока степняки не приблизились на расстояние сотни саженей, именно тогда заговорили русские орудия, выжидавшие наиболее удачного момента, расстреливая турок словно в тире. - Вперед!
   Белые, словно известняк, лица молодых гяур, но шайтан, почему они не бегут?! Эти сыны шакала забыли, как их били предки? Так покажем им, чего стоят настоящие воины Аллаха!
   Последние слова сорвались с губ Джарана аль Кафура, прославившегося в одиночных схватках с непокорными восточными племенами. Его конь бросился вперед, на русские шеренги. Следом за ним устремились остальные сотни турецкой конницы. Желание каждого правоверного одно - выдержать обстрела артиллерии, не попасть под шальной снаряд, а после прорваться к линии врага и вырезать православных глупцов.
   Но не успел Джаран добраться до русских воинов, упал под копыта соседа с размозженной головой - меткий выстрел в голову навечно остудил горячий норов командира конной сотни. Половина черепа разлетелась. Шутка ли выдержать прямое попадание двенадцатимиллиметровой пули? Не увидел аль Кафур, как откатываются от ощетинившихся, словно дикобраз, шеренг правоверные собратья, не пожелавшие насаживать коней на русские пики, да и рисковать в столь безнадежном деле драгоценной жизнью.
  
   -Гришка, сучий ты потрох, куда наводишь? Право прими, право я сказал! Да я тебя вместо банника использовать начну, если ты еще раз такое устроишь!- майор от артиллерии Капустин вымерял угол наводки, матерясь что есть силы на нерадивого подчиненного. Прицел оказался сбит одним из молодых сержантов, два месяца назад прибывшего к нему в подчинение.
   -Виноват, исправлюсь, ваше высокоблагородие! - запыхавшись, ответил Гриша Платов, помогая командиру.
   Над головами артиллеристов, обслуживающих полковые трехфунтовые пушки, проносятся десятки стрел, порой улетают в "молоко" пули, но расчет не отвлекался, работал на пределе своих возможностей. Банили, чистили, заряжали, стреляли картечью по наступающему врагу, усеивали просторы неизвестной равнины трупами и ранеными.
   Все чаще и чаще рядом с пушкой падают русские солдаты, что не говори, а редут не крепость взять его много проще чем зачуханную крепостницу, намного легче. А помощи ждать неоткуда, стоят свежие батальоны и ждут команды, а роты тают как лед в июльский полдень.
   - Наши идут! Ура, братцы! - молодой капрал радостно заорал во всю мощь луженной глотки, но сразу замолк, обиженно булькнув осел на земляной пол редута, захлебываясь кровью. Татарская стрела вошла на излете в кадык капралу, наконечник вышел чуть выше левой лопатки.
   Увидев, что подкрепление близко, солдаты с удвоенной силой били лезущих басурман. Только слишком много врагов, порой убиваешь одного, а ему на смену лезут трое: таких же грязных, потных и вонючих - яростных и охочих до русской крови. Правый редут не выдержал натиска, десяток осман успели закрепиться на небольшом пятачке - ввысь взлетело зеленое знамя с полумесяцем...
   - Да чего он ждет! - пальцы самопроизвольно сживаются в кулак, слышен хруст суставов.
   - Генерал Чириков выслал подкрепление, положение не такое опасное, как кажется, - заметил фельдмаршал, наблюдая за сражением на редуте.
   Действительно, две роты фузилеров только подошли к редуту, а внутри уже успели выбить врагов, отбросить назад вражескую пехоту и выкинуть на землю турецкое знамя. Только свежие силы заняли места у бойниц редута, как турки полезли вновь.
   Постепенно противостояние смещалось к нашим позициям, битва возле первых редутов идет настолько ожесточенно, что сечь на флангах меркнет, как пламя свечи по сравнению с лучами солнца. Артиллеристы едва успевают охлаждать орудия уксусом. Еще час-два такой стрельбы и стволы пушек начнут разрываться. Всему есть предел!
   Временный успех радовал, но враги подтянули на рубеж собственную артиллерию и теперь пристреливаясь закидывали подножие холмов ядрами и бомбами. На холмах сразу выявили опасность -началась артиллерийская дуэль, о помощи артиллерии войскам временно пришлось забыть. Только картечницы продолжали посылать смертельный рой граненых чугунных снарядов, выкашивая за раз порой по несколько десятков врагов.
   Положение немного выправляли мортирки витязей, вовремя отстреливающие подходящие к редутам подкрепления турок - но и они не вечны, после часа стрельбы запасы мортирщиков закончились. После чего их перекинули в лагерь - теперь дело за стрелковыми командами.
   -Пора светлейшего князя посылать, иначе выбьют солдат,- замечает Шереметьев, глядя на то, как вторая линия вместе с первой из последних сил удерживают позиции, отстреливаясь от конников.
   Центр обороны трещал, еще немного без свежих подкреплений и полки не смогут отбиться, их просто завалят трупами, а по телам пройдут свежие турецкие солдаты. Что ж, пусть Меньшиков исправляет глупости натуры, раз талантливый кавалерийский генерал. Грех этим не воспользоваться, тем более когда квалифицированных кадров раз два и обчелся.
   Приказ отдан, драгуны, спешившиеся возле четвероногих товарищей, услышав зычные команды офицеров попрыгали в седла, казаки взлетели на степных лошадок, выстроились в некое подобие строя, но до драгун по части строевой выучки им далеко. Хотя неприхотливость и высокие боевые качества с лихвой окупают небрежный облик казаков.
   -Пусть готовится Рене. В случае неудачи Меньшикова он должен ударить во фланг туркам, иначе нас и в правду задавят. Проклятье! Что они лезут как обезумевшие? Неужели умирать сотнями для них высшее наслаждение?!- хмуро бросаю в пустоту, однако князь, наблюдая рядом со мной за ходом сражения, невесело усмехнулся.
   -Они мусульмане, мы христиане, война с нами для них священна. Хотя выучка у них действительно крайне плоха, про артиллеристов говорить ничего не надо, стоит только посмотреть на результаты часовых стрельб. Правда сипахи с янычарами выгодно отличаются от общей массы вчерашних пастухов.
   Невольно перевожу взгляд на подножье ближайшего холма, на сердце становится легче. Рытвины, борозды, невзорвавшиеся бомбы, ядра - все перемешалось в черноземе и зеленой сочной траве. Батареи за земляным валом спокойно и размерено стреляют вдаль, иногда по приказу командира посылая вниз рой свинцовых ос, выкашивая близко подошедших врагов.
   -Прикрыть линии нужно скорее, причем именно центр...
   -Рано пока, нужно чтобы они втянулись дальше,- обрываю князя, глядя как четыре полка, занявшие трехшереножным строем чуть ли не целую версту, контратакуют навалившихся на них турок - плотная завеса белесого дыма позволяет увидеть силуэты, не более того.
   Возле них то и дело громыхают взрывы бомб, фузейные залпы. Роты резерва бодрым шагом двигаются на помощь товарищам, барабанный бой с каждой минутой звучит яростнее, громче, вот-вот рота разобьется на взводы и вступит в бой, за ней еще одна и еще - весь батальон с веселой злостью устремится на врага.
   Новые роты вливаются в реку неистовства. Каждый солдат стреляет в упор по ненавистным врагам, прокладывая дорогу сквозь толпу басурман, не понимающих как жалкая горстка гяуров умудряется не только держаться против них, но и истреблять правоверных воинов сотнями, неся потери один к десяти, а то и меньше! Редуты отстреливались как могли, пушки расстреляли боезапас, саперные команды бегом подносили новые боеприпасы, в ход шло все: картечь, неведомо как оказавшиеся тут книппели, ядра, остатки бомб, в большей части забракованных из-за неподходящего размера.
   Два правых редута то и дело переходят из рук в руки, только благодаря стоящим позади люнетам и фланговым редутам - фланкирующему огню, буквально поливающему толпы турок, русские линии кое-как сдерживали напор. Но и они не бессмертны, рогатки помогают сдерживать кавалерию врага, но против пехоты бессильны. Многотысячное войско врага, словно саранча, накатывало на зыбкие шеренги русского войска.
   Ещё мгновение и линии порвутся - река басурман хлынет в тыл русским войскам. Но нет, проходят минуты, а неистовое противостояние длится и длится, перемалывая в жерновах войны жизни сотен людей ежеминутно. Заиграли полковые литавры, закричали вечное: "Ура!" драгуны, лихо засвистели казаки полковника Матвеева, показались из-за первого холма островерхие шапки калмыцкого отряда. Почти вся кавалерия выведена в бой.
   Прорываться к вражескому центру она не могла, но отсечь часть войска должна сподобиться, сил для этой задумки хватит, а там, лишившись четкого командования, отражая атаки с двух сторон, остатки турок полягут или побегут. Причем паническое бегство будет намного лучше, нежели героическая смерть десятка тысяч туземцев Османской империи. Необходимо оставить им лазейку...
   -Пусть молдавские полки начинают,- махнув рукой, фельдмаршал покачав головой, явно соглашаясь с моим решением, послал нового вестового. Звуковые команды поневоле пришлось оставить, не до них сейчас.
   Солнце подходит к зениту. Сражающимся требуется отдых, необходимо отвести передовые части, от которых немного осталось. Война существо кровавое и необратимое, начав ее, закончить не так просто. Поневоле, глядя на эти ужасы, задумаешься о пацифистских мыслях. Тот народ который не желает кормить свою армию вынужден кормить чужую. Так есть, так было и так будет! Это правило не изменить и не избежать. А раз есть армия, то необходимо ее использовать. А где ее использовать как не на арене воинской славы? Замкнутый круг получается, разорвав который страна лишится всего. Пускай не сразу, но через два-три поколения точно.
   -Перевести огонь артиллерии на правый фланг, туда где турки в мешок угодили, глядишь сломим нехристей.
   Атака конницы удалась, светлейший князь не даром назначен генералом от кавалерии. Смел, удачлив, как командир просто замечателен. Честолюбия правда много, но поставленную задачу выполнил - правый фланг от нарастающего натиска со стороны степняков высвободил, заперев в мешке, тысяч пять конников. Под перекрестным огнем они частью пали, а частью отошли в сторону Дуная, решив форсировать его без брода.
   Мелкая победа, позволившая тактически выиграть несколько часов отдыха, на общий исход сражения никак не повлияла. На левом фланге степняки по прежнему вяло атаковали. Видимо задача у них такая - силы на себя оттянуть да не отпускать далеко.
   Словно тараканы, лезущие из щели, они напирали, получали сотни свинцовых гостинцев и отступали, оставляя на земле разгоряченные тела соплеменников.
   Расстроенные толпы врагов сменяли друг друга. Выучки у них в основном хватало только на то, чтобы выкрикнуть имя Аллаха и пуститься в паническое бегство, испытав на собственной шкуре слитные залпы русских фузей. Не зря во второй линии, в центре я поставил четыре роты семеновцев, вооруженных казнозарядными фузеями. Внесли они свою лепту - осталось только переждать угасающий напор турецкой громады.
   Сколько погибло народу? И сколько погибнет, если позволить Балтаджи подтянуть резервы, ведь янычар еще не видно. Степняки улюлюкают что-то мало звучное, видимо все-таки воины из них и впрямь никудышные, много хуже калмыков, не говоря про казачков.
   -Князь, если так продолжится и дальше, нам придется всю третью линию через пару часов вводить в бой, вместе с четвертой,- поглаживая подбородок, говорю Шереметьеву.
   -Вполне может статься, что резервы потребуются раньше, первую и вторую линию надо заменить - дать им передохнуть. Князя надо отвести обратно - не дай бог окружат, перемелют в один момент, как жернова пшеницу спелую спелую. И людей сгубим попусту и без кавалерии останемся.
  
   Драгуны быстро двигались вперед, турки, видя несущихся всадников, пытались бежать, но почти всегда падали на землю с рассеченной головой или спиной. Короткая передышка для уставшей пехоты получена, вот только кавалеристы, добивая остатки отсеченного отряда, увлекшись, попытались ударить чуть правее, забыв о том, что ценность конницы в ее единстве, один всадник в толпе ничего не сделает.
   Так и получилось, что сотни три драгун просто завязли в людском месиве, их сбрасывали с коней, кололи кривыми копьями, неизвестно из какой эпохи, глушили булавами, резали тесаками. Русские конники постепенно останавливались. Пробиваться дальше без поддержки пехоты, оставшейся позади - безумие. Это понимает командующий конной дивизией, светлейший князь Меньшиков и его помощники.
   -Отступаем!- отдал приказ генерал кавалерии, поворачивая белого рысака вправо.
   Однако вернуться тем путем не получилось, дезориентированные турки беспомощно жались к берегу Дуная, падая под огнем батареи правого холма. Конная лавина русских, миновала опасный участок, и бросилась к своим шеренгам, расступившимся перед всадниками.
  
   -Что они делают, государь?! Им бы жать нас надо, а не отступать, у нас и резерва почти не осталось...- удивленно спросил Шереметьев, глядя на уставших кавалеристов, обтирающих коней. Раненые солдаты нашли приют в полевом лазарете, где ими занимались лекари-травники и их помощники из числа легкораненых солдат.
   -Не знаю, князь, пока не знаю,- удивленный не меньше фельдмаршала я смотрю за передвижениями турецких войск.
   И правда, часть войск, оттянутых на правый фланг, подалась назад, степная кавалерия вовсе прекратила бутафорские нападения, отойдя для прикрытия колышущихся войск. Вот только не смогли мусульманские кавалеристы должным образом исполнить приказ и задели часть мечущейся из стороны в сторону пехоты, топча и калеча собственных соратников.
   -Да что там происходит?!- ни к кому не обращаясь, спрашиваю у себя.
   В голове полный бедлам и непонимание, или великий визирь полный нуль в тактике или это какая-то ловушка, но может быть не учтен еще какой-то фактор...
   -Наши стяги? Откуда... Долгорукий!- тихо шепчет под нос Шереметьев.
   Перевожу трубу чуть левее, туда, где едва виднеются разноцветные полотна. Перед окуляром сразу же предстают лазоревые, брусничные, желтые ротные знамена. Цвета 2-го Новгородского, 1-го Рязанского, 3-го Переяславского полков нельзя спутать с зелеными полотнищами турецкого войска.
   -Полкам третьей и четвертой линий строиться в боевые колонны! Ударим по ним с двух сторон!- убираю подзорную трубу, слезаю с вышки. Не дело государя посылать солдат на бой, а самому весь бой отсиживаться за их спинами, пора и мне толику крови пролить!
   Думать о том, что это окажется моя кровь, вовсе не хочется.
  
  

Глава 10.

Днем ранее.

Западнее Дуная.

Корпус князя Долгорукого.

   Сотни уставших солдат брели по опустевшей молдавской земле на соединение с основной армией. Корпус численностью чуть более пятнадцати тысяч солдат, вместе с 2-х тысячным отрядом запорожских казаков под предводительством полковника Данилы Апостола ушел от замершей в нерешительности польской армии, решившей стоять на границе, ожидая окончание конфуза.
   Нарушение клятв в Европе видимо вполне нормально, раз король Саксонии и Польши решил отсидеться в стороне, занимая выжидательную позицию, хотя до этого заверял царя о самых теплых и дружественных чувствах. Что ж, с таким подходом он может и вовсе лишиться трона, но не сейчас, а когда эта вакханалия закончится...
   -Ваше сиятельство, лазутчики докладывают, что в двадцати верстах на запад видны шатры турок, наших пока не видели. Прикажете обойти позиции врага и посмотреть восточнее? - молодой капитан Новгородского драгунского Сашка Бирюков замер перед Григорием Долгоруким - командующим польским корпусом.
   -Посылайте милок, а мы пока лагерем встанем, нужно солдатам роздых дать,- согласился генерал-лейтенант, смотря в сторону невидимого врага.
   -Есть,- бодро ответил капитан, развернул коня и поскакал по хрустящей от полуденного солнца земле, лишившейся растительности. Фуража с каждым днем становится все меньше и меньше, трава и та оказалась на особом счету. Проклятая саранча!
   Князь, промедлив на границе, спешил к армии изо всех сил. Только запас прочности корпуса не безграничный, отдых требуется любому солдату: ветерану или новобранцу - неважно. Каждый солдат хоть и привычен к тяготам, однако требует толику заботы и внимания. Подобно маленькие дети под приглядом сурового, но справедливого родителя. Проклятые поляки, постоянно мечущиеся из одного лагеря в другой, и на сей раз проявили лживую натуру, корпус литовского гетмана остался на границе, следуя приказу Августа.
   Да, такая сила была бы ой как полезна, особенно если сведения о 250 тысячном войске великого визиря подтвердятся. Да что говорить, если польский король Август Второй сидит на троне столь непрочно, что без русских штыков саксонских "храбрецов" вовсе прогонят взашей с территории Польши.
   Как бы то ни было, но русские войска концентрируются на важном направлении, башкирские казаки сменили пехотные полки в Прибалтике, заменили часть финляндских гарнизонов, влившихся в армию генерал-лейтенанта Голицына, с ранней весны продвигающегося в глубь Финляндии.
   Благодаря галерному флоту на Балтике, вытеснившему парусного собрата на верфях, Михаил Михайлович Голицын смог окружить генерала Армфельда у Вазы, продвинул русские войска в глубь финских земель. Бывший выборгский губернатор генерал-майор Третьяк вместе с вверенными ему 6-тью тысячами солдат при 18 орудиях в апреле взял крепость Нейшлот, окончательно отбив у местных гарнизонов охоту сражаться до последнего солдат. Часть русских войск блокировали Або, несколько отрядов ушли к Гельсингфорсу, галеры, маневрируя на мелководье, как стая пираний набрасывались на лишенные маневренности транспортные и военные корабли.
   Вести полноценную баталию Апраксин не хотел, не до того было, а потом его и вовсе отозвали на юг, на воронежские верфи, а после к Азову, следить за поступлением провианта и новых судов для черноморского флота. Отдельно адмирал следил за подготовкой рекрутов и матросов вблизи Азова, поручая помощникам обследовать побережье и помогать русским войскам, ведущих боевые действия на Кубани.
   В начале апреля из Казани вышли три пехотных и три драгунских полка под командованием генерал-майора Шидловского. В Царицыне к ним присоединились саратовские и симбирские дети боярские, царицынские и астраханские городовые люди, яицкие казаки. Спустя неделю к войску подошел отряд калмыков числом в двадцать тысяч сабель, под началом тайши хана Аюки.
   В середине мая генерал-майор вышел к ставке нуреддина Бахти-Гирея - Копыл. Одним ударом опрокинув мечущихся словно курицы кубанских татар, Шидловский послал половину калмыков на левый фланг, окружить остатки сражающихся степняков. После трехчасового сражения поле боя представляло жалкое зрелище: черные воронки от взрывов бомб, покалеченные тела коней и людей, реки крови, впитавшейся в плодородные земли и тяжелый сладковато-приторный запах смерти, витающий над полем боя.
   Победители не щадили никого. Карательные отряды добивали работорговцев и похитителей людей, оставляя в живых только пленных, раненых убивали, закалывая на глазах у соотечественников, не понимающих, как гяуры сподобились на такое. Раньше только степняки могли себе позволить творить такое. Они не знали, что согласно указу государя России народы, не желающие добровольно принимать подданство русского царя или ведущие агрессивную политику против России, подлежат насильственной ассимиляции. С уничтожением традиций и распылением населения по бескрайним просторам Руси матушки. Жестоко, гнусно, отвратительно... но необходимо!
   По-другому с этой заразой на Крымском полуострове бороться никак нельзя. За неполный месяц непрекращающихся стычек коренное население Кубани сократилось почти на полсотни тысяч: половина которых взята в плен - воины Нуреддина Бахти-Гирея оказались не готовыми отдать жизнь за разбойничье отечество. Остальные пленные, преимущественно молодые вдовы и дети младшего возраста до десяти-двенадцати лет, увозились на поселения в Россию, народ разделялся наподобие прибалтийских жителей.
   Стариков и особо строптивых не трогали. Калмыцкие и яицкие отряды выжигали поселения вместе с богатыми посевами, разворовывая все, что можно. Политика выживания с новых земель мерзка! Но гаже она становится, когда солдаты отворачиваются от полных боли глаз татарских семей, с тоской и отчаяньем следящих за разгорающимися домами и хлевами. Может именно поэтому подобными делами занимались калмыки? Лояльный народ, преданный хану и русскому царю, с восточным взглядом на покорение народов.
   Скудным ручейком потянулись бывшие русские невольники из Кубани, когда-то захваченные в полон, ныне они уходили домой, туда - где их никто не ждал, туда - где у них начнется новая жизнь, туда - где пустота и тоска, гуляет ветер и оживает забытое прошлое. О боже, Русь, как долго ты ждала возвращения своих детей!
   Об этом князь узнавал от гонцов. Благодаря Петру Великому депеши по просторам страны доставляются очень быстро. Перекладные станции стоят через каждые пятнадцать-двадцать верст, в них гонцы меняют четвероногого друга, едят, покемарят часок другой в темном уголке, накрывшись солдатской шинелью, и снова бросаются в дорогу.
   Проходят минуты, солдаты понемногу обжились, но открытых костров не разводят - вырыли глубокие ямки, на подобие тех что делаются лесниками в чащах, и там развели маленькие костерки. Получалось - огня не видно, дыма тоже, ведь дрова то были сухими - рубить молодые деревца дураков не было.
   Пятнадцать тысяч человек дожидались приказа генерал-лейтенанта, но он медлил, то и дело вглядываясь в даль. Разведчики до сих пор не вернулись, а решать что-либо наугад, без достоверной информации командующий не должен, слава Петру, отучил высших офицеров от подобных глупостей.
   Алые, зелено-белые, даже голубые, похожие на шведские, мундиры солдат создавали неповторимую атмосферу солдатского уюта, возможного только в походе ветеранов, привыкших отдыхать неполных три-четыре часа и вновь трогаться дальше, форсируя реки, оставляя за спиной равнины и степи. Или убивая на пути сотни врагов, замысливших дурное против родного Отечества. Поле, на котором остановился корпус: серое и вытоптанное сотнями кожаных сапог и башмаков, на родной дом не походило. Видно - люди здесь хоть и желанные гости, но только не долго, будто природа не хочет созерцать диких и опасных сыновей, стремящихся подмять под себя все что плохо лежит или просто мирно сосуществует. Человек человеку волк! Так было, так будет и так есть!
   Но вот лазутчики вернулись, до заката оставалось часа три, не меньше:
   -Господин генерал-лейтенант, лазутчики благополучно вернулись,- бодро отрапортовал капитан Бирюков.
   -Так говори, Саша, проку больше будет, чем в гляделки играть,- добродушно ответил Григорий Долгорукий, с отеческой улыбкой глядя на молодого капитана, квартал назад переведенного из семеновского полка к нему с повышением на один чин.
   Порочная практика повышения офицеров через несколько ступенек зараз прекратилась, да что говорить, если сам Петр начинал когда-то рядовым. Правда, его сын Алексей, ныне царствующий, от подобного бремени отказался, предпочитая оставаться единоличным покровителем полка молодых воинов, пару раз удачно продемонстрировавших свои боевые качества.
   -Наши войска закрепились верстах в тридцати северо-восточнее, на трех холмах, даже редуты поставили, пушки закатили, возвели возле них дополнительные земляные валы,- доложил капитан, возглавлявший рейд.
   -Хм, понятно. А скажи, как там с дорогой? Можно корпус провести так, чтобы врагу не попасться и времени много не потерять?- спросил генерал-лейтенант Долгорукий. Свита князя помалкивала, полковники морщили лбы, да посматривали на командира, лишь пара иноземцев ковыряла в носу, делая вид, будто ненавязчиво чешут.
   -Нет, столько народа не проведешь. Мы едва укрываться успевали, а уж про обоз с артиллерией и кавалерией говорить нечего,- ответил капитан.
   -Раз такое дело, то нам ничего не остается, как только ждать и наблюдать за турками. Глядишь, и момент удачный представится для неожиданного удара, не вечно им лагерем-то стоять, - нахмурив лоб, сказал генерал-лейтенант.- Готовьте лагерь рядом с чащей и вышлите постоянные дозоры к турецкому войску.
   Солнце плавно садится за горизонт, освещая спины тройки гонцов, по пологой дуге устремившихся к основному русскому лагерю. Завтра к обеду они должны быть на месте, предстать перед государем, который решит, как воспользоваться появившимся в рукаве козырем.
   Командующий польским корпусом не знал, что именно в эти минуты в шатре великого визиря происходил жаркий по своему накалу военный совет. Командир янычар - ага - в ультимативной форме выговаривал командующему, что великая армия не может трусливо ждать, когда горстка гяуров вернется назад. Более чем вчетверо превосходящие силы закипали от раздражения, словно котелок на огне.
   "Ночная пощечина" не могла быть забытой просто так - без отмщения. Балтаджи не оставалось ничего другого как, скрипя зубами, отдать приказ выдвигаться вперед, в атаку. Единственное что он смог вытребовать как командующий - перенести удар с ночи на утро. Потому как основная масса кавалерии в ночи слепа и опасна для своих. Один неверный маневр и многотысячная армада растопчет зазевавшихся пехотинцев, втоптав тела в молдавский чернозем...
  
  
  

*****

Вторая половина 7 июня 1711 года от Р.Х.

Беркниш.

Его Величество - Алексей Второй.

   Все плывет перед глазами, словно в тумане. Мелькают силуэты, со всех сторон давит гомон людей, взрываются бомб и хлопают ружейные залпы, звенят клинки. Мир вокруг погружается в ад. Хочется одного - выбраться отсюда скорее, очутиться в одиночестве наслаждаться тишиной и покоем. Сволочная человеческая душонка рвется от ужаса, молит повернуть назад. Послать коня обратно к своим позициям.
   "Ну нет! Назвался груздем, полезай в... этот людской гвалт, доказывай что достоин владеть вверенной страной, а не только сидеть на троне и взирать на копошение соратников. Позабыл ты Ваня, какого это дышать затхлым воздухом в окружении молодых подвыпивших людей. Власть портит людей, портит настолько, что и жизнь начинает казаться не в милость. Чертова апатия! А ну соберись!" - мысли мелькают как трассирующие пули пулемета, указывающего цель - вот она, родная, но нет, мгновение и вновь в голове мелькание, после нее пустота...
   Рука устала, подаренная отцом шпага в крови по рукоять, левая ладонь сжимает пустой револьвер, последнюю пулю разрядил в лицо молодому степняку, не понимающему как он очутился в центре вакханалии, устроенной гяурами. Три колонны пехоты словно ледокол рассекли плотную массу турецких воинов. Во мне с каждой секундой крепло убеждение, что большинство из них вчера были пастухами. Может их сгребли насильно, мол нужны рабочие руки и люди лишними не будут. А в случае нужды есть кого кинуть на вражеские редуты. Правда визирь Балтаджи не учел одного момента. В любом войске есть своеобразная черта максимальных потерь, перейдя которую войско рассеивается и бежит с поля боя.
   У нашего войска под Нарвой эта черта составила чуть меньше десяти процентов, сейчас дотягивает до сорока, а в гвардии и до семидесяти. Но это у войска, закаленного в боях, написавшего Устав потом и кровью, воспитавшего надежную опору командиров, обучившего толковых обер- и штаб-офицеров, уверенно вытесняющих иноземцев из армейских рядов.
   Сейчас перед нами не войско - толпа. Оголтелая, яростная, фанатичная, но все-таки толпа. Единственное что ей нужно - это возможность разбежаться, нужно показать что выжить они могут, а победить нет. Как проще всего этого добиться? Правильно, показать что командир не так хорош, а собственные силы не столь многочисленные, какими казались в начале.
   Удар корпуса князя Долгорукого внес сумятицу в ряды турок, а наша сдвоенная атака на последнем издыхании, поддерживаемая гаубицами, мортирами и полевой артиллерий прорвала линию атакующих, пойманных на контратаке. Отбить нападение с двух сторон визирь не мог - чахлые батареи турок оказались захвачены русской пехотой, с небывалой стойкостью сдерживающих напирающих. Но и они не могли продержаться достаточно времени, если бы не залп картечи по растерянным рядам противника.
   -Бегут, ваше величество! Турок бежит!- радостное лицо одного из лейб-гвардейцев, неотлучно следующих за мной, озарилось счастливой улыбкой.
   -Рассеять и гнать, не давать роздыху до вечера!- горло саднит, слова кое-как срываются языка.
   Генералы Янус и Чириков, услышав приказ, устремляются со своими усталыми отрядами вперед, следом за улепетывающими врагами. Только небольшая организованная колонна турецкого войска замерла в относительном спокойствии. Изредка колышущаяся под фузейными залпами. Янычарский корпус оправдал элитное положение в войсковом реестре Османской империи, где-то на фланге островка спокойствия замерли конные линии - сипахи, потрепанные огнем русских батарей, но пока не сломленные.
   Турецкие войска могли сделать честь любому государству, кроме России, в моей стране хватает своих героев, тянущих тяжелую лямку солдатского ремесла с завидным упорством и поистине не человеческим терпением! Слава всем народам, стоящим на страже России!
   -Выше величество, польский корпус прибыл! Надеюсь, мы не опоздали?- генерал-лейтенант Григорий Долгорукий с улыбкой отдал воинское приветствие. Правда вымученная улыбка больше походила на волчий оскал - генерал устал, вон мундир в крови и лицо бледное.
   -Вовремя, князь, один бог знает как ты вовремя! Готовь мундир для ордена, заслужил, право слово заслужил,- сжав его пыльное, рваное плечо смотрю в голубые глаза и понимаю - этот человек не предаст, останется рядом даже в изгнании. Останется не для того чтобы разворовать остатки, а для посильной помощи. Это подкупает. Черт возьми - это подкупает!
   -Ваше величество, что прикажете делать дальше?- а вот и светлейший князь, устало смотрящий на радующихся генералов, спешащих оказаться рядом.
   -Добей тех, кто может оказать сопротивление... Алексашка, - что ж, раз Меньшиков и впрямь талантлив, нужно быть прагматиком и снять с него опалу. Вернуть часть владений, но на гражданские должности путь ему заказан, но ведь есть и воинское поприще, а оно как я вижу у князя блещет не меньше чем дворец в Петербурге.
   Приказ отдан, конница понеслась вперед - уставшие степные лошадки калмыков и казаков, почувствовав адреналин хозяев, прибавили прыти, позволив двуногих друзьям продолжить рубить бегущих врагов. Да и как не воспользоваться столь удачным моментом? Турецкая армия повержена, войска за исключением нескольких десятков тысяч разбегаются. Ну не радость ли?
   -Господин фельдмаршал, нам нужно занять позиции и дать войскам отдохнуть, иначе турки могут просто отрезать увлекшихся погоней полки и истребить. Не с нашими силами увлекаться этим опасным занятием,- с сожалением говорю Шереметьеву, очевидно думающему так же как и я.
   -Да, пора возвращать, иначе янычары полезут гурьбой. Конница пусть преследует, а пехота встанет на отдых. По носу турки получили сегодня знатно, однако как быть с обозом корпуса Григория? Он неизвестно где стоит, один налет татар и запасы достанутся врагу.
   Старый фельдмаршал дело говорит - куда подевался обоз князя Долгорукого? Генерал показал в сторону, туда где час назад бились драгуны со степнячками, охваченными в клещи с флангов.
   -Но как? Времени ведь не было предусмотреть, да и черепашья скорость обозников оставляет желать лучшего,- Шереметьев поражено спросил молодого коллегу.
   Я счастлив - подкрепление прибыло как нельзя вовремя и не с пустыми руками, насколько помню у князя скопились неплохие запасы. Надеюсь что там больше провианта - он нам потребуется в огромных количествах на землях султана.
   -Лазутчики получили приказ послать обоз к холмам если наша атака удастся, но она не только оказалась удачной, нам повезло застать турецкого командующего врасплох. Признаюсь честно, если бы не такое удачное обстоятельство, то мы бы увязли в толпе. Их столько - диву даешься как они могут всех прокормить!- генерал-лейтенант слегка поморщился, но вспомнив, что он сегодня герой вновь улыбнулся.
   -В таком случае, Ее Величество Удача нам сегодня действительно благоволит,- с долей иронии признаюсь собравшимся генералам.
   Вдалеке забили барабаны, горны витязей завыли сильнее обычного. Войскам отдали приказ возвращаться назад, на свои позиции. Собравшиеся недоуменно смотрели на меня и фельдмаршала, пара генералов: Остен и Берггольц собрались возразить, но увидев что-то в моих глазах замолчали.
   -Господа, я думаю, нам стоит помочь раненым, собрать убитых и обновить укрепления. Если враг не дурак - то отступит с занимаемых позиций, однако может случиться и так, что великий визирь соберется с силами и продолжит сражение - тогда нам стоит встретить его во всеоружии. Возможно нам придется остаться здесь на несколько дней. Всех павших похоронить со всеми почестями согласно Воинскому Уставу.
   -Какому...- генерал-майор Гернер не договорил, неприятная мысль закралась в голову:
   -Уставу вы хотите сказать? Что ж, господа, кажется, нам предстоит пообщаться плотней, чем я ожидал. Мой батюшка, царствие ему небесное, нанимал многих из вас за выучку и таланты, кому-то может казаться, что так будет всегда, и вы можете спокойно почивать на лаврах. Скажу честно - это не так и если кто-то из офицеров не будет достоин занимаемого положения, он его сразу лишится, будь то русский или немец.
   -Ну а теперь прошу всех заняться своими обязанностями, времени у нас немного, - говорю генералам, смотря как уставшие полки возвращаются в лагерь. Перед редутами и парой люнетов остались несколько батальонов.
   Повсюду перед редутами валяются мертвые тела. В основном враги, но попадаются и русские солдаты. На поле суетятся похоронные команды, бегают с носилками свободные солдаты. Десятки лекарей, падая от усталости, врачуют раненых. Кто-то из добровольцев, знакомых с лекарским искусством, разделял поступающих в лазарет на три группы: тяжелораненых, с ранами средней тяжести и легкораненых. Рядом с палатками лазарета клубятся пары из десятков котлов, стоящих на печах походных кухонь. На одной из хлебопекарен кипит медная ванночка с остро заточенными узкими стальными ножами.
   От созерцания меня отвлекло негромкое покашливание генерал-майора Ярославцева:
   -Ваше величество, что прикажете делать с ранеными степняками и турками?
   -Всех тяжелораненых оставьте на поле боя, только оттащите подальше от позиций. Легкораненых гоните в лагерь для пленных, его под присмотром генерала Енсберга делают между левым и центральным холмами,- может я и ошибся, но думаю Ярославцев найдет лагерь без моей помощи.
   Это не так важно, главное пленных накопилось больше семи тысяч и сколько их будет я не знаю. Вон невдалеке уставшие витязи входят в разбитый инженерной ротой палаточный городок. Кирасы с гребенчатыми шлемами падают на землю, рядом с ними садятся воины, кладут оружие рядом и падают на спину, забываясь коротким тревожным сном. Только одинокая фигура верхом на коне спешит ко мне навстречу...
   Дорогой ценной обошлось сражение великому визирю. Второй раз собрать войско для сражения ему будет не так просто. Сбежавшие попрячутся в лощинах и рощицах, дня через 3-4 вылезут к поселениям на землях султана, но в их сердцах навечно поселится страх перед русскими воинами. Таково паскудное свойство поражения - любой враг кажется бессмертным, при условии что он заставил тебя бежать. Не многие из сбежавших турецких воинов смогут повторно поднять руку на солдата в русском мундире.
   Хотя нет, удел трусов для них окажется единственным спасением: их отряды будут пытаться убить наших солдат. Причем делать будут только подло: из-за угла или ночью в свете луны, в надежде на то, что их жалкие комочки плоти, вздрагивающие каждую секунду в груди, впитают хотя бы толику мужества истинных воинов. Не важно кто это: калмык или русский, ненец или донской казак - все они служат России не за право грабить и быть выше на голову всех остальных, а потому что каждый служит Отечеству! Как бы дико для европейца это не звучало.
   Пускай калмыки держатся России благодаря хану Аюки, его мудрой политике. Им вольготно кочевать в привольных низовьях между Доном, Яиком и Волгой, однако за это они обязаны платить свободой. Это многим не нравилось, кто-то уходил к восточным соседям, пока независимым от России. Калмыкам с казаками проблем хватало, будь то гребенские, яицкие или запорожские - вечные смутьяны и предатели Руси. Лучшая часть людей готова воевать за страну, объединившую многие самые разные народы.
   И в эти края придет спокойствие, время удачное, особенно если удастся закрепиться в Средиземноморье. Не зря русские агенты мутят народ христианский, задушенный под игом мусульманским. Черногорцы воюют, греки воевать и не переставали. Жаль что пираты топят кого попало, по большей части османские корабли, но и европейцам перепадает изрядно. Ну а сербы, по воле Судьбы разделенные между Австрией и Османской империей, гнушаются нынешнего положения, просятся под русскую длань.
   Да, моя страна имеет шанс оторвать большой ломоть счастья, если успеет за два-три года удержать захваченные северо-западные земли и не дать туркам перейти в наступление. Хотя последнее условие в ближайшие пару месяцев столь же вероятно, как и свистящий на горе рак.
   Лишь бы англичане с австрийцами не вмешались, пускай подольше воюют на границах Франции и в Испании. А мы им в этом поможем - найдется, кого за море отправить.
   -Старший брат, полк "Русских витязей" поставленную задачу выполнил,- устало улыбнулся полковник Митюха, замерев передо мной в пяти шагах, прикладывая правую ладонь к черной кепи с небольшой кожаной вставкой - козырьком.
   -Молодцы, Прохор, вы действительно молодцы, если так будет продолжаться и дальше, то нам будут не страшны никакие враги.
   -Рады служить...
   -Не надо так орать наедине, ты знаешь - мне это не нравится. Лучше скажи, были какие-нибудь проблемы с витязями? Как оружие себя показало, исправно ли, как обстоит дело с провиантом и боеприпасами?- решив больше не нагружать Прохора, я показал на свой шатер, стоящий в паре десятков саженей.
   Сзади спешили выполнить приказ генералы, следом за каждым из них идут по три-четыре адъютанта, приданных на время сражения, ведь по регламенту фельдмаршалу положены только четыре адъютанта, подчиненных напрямую ему. Но сейчас, во время боя многие каноны отошли в тень, приходилось импровизировать, облегчать управление войсковой махиной таким способом как это наиболее удобно, а не так как хотелось бы. Так что думаю, в скором времени некоторые артикулы Генерального штаба придется дополнять.
   На холмах суетится артиллерийская прислуга, часть орудий сломалась, не выдержав боя с природой и пороховыми зарядами, у трех "колпаков" расщепились оси лафета и теперь дула лежат на бруствере. Полковые 3-х фунтовые пушки оттаскивают на старые позиции, усилив принесенными из обоза запасными рогатками.
   Только осадные гаубицы в количестве семи штук в высоты центрального холма продолжают гордо смотреть на меньших артиллерийских товарок. Рядом с ними лежат пустые деревянные ящики, в которых недавно были 1,5 пудовые гранаты и картузы для них. Более сильные и мощные орудия для осады городов и подавления вражеской крепостной артиллерии остались в Каменец-Подольске и Чигирине - что поделаешь, когда выбор стоит между провиантом и не очень нужными в полевом сражении 2-х пудовыми гаубицами, выбор очевиден. Благодаря огню гаубиц артиллерия смогла вовремя подавить турецкие батареи мелкокалиберных орудий, появившихся на правом фланге во время боя в самый ответственный момент сражения.
   Прохор как-то странно смотрит на меня. Я предпочел не замечать этого, благо, что в паре шагов от шатра. В нем мы сможем поговорить без лишних свидетелей. Думаю у него появилось немало вопросов. Или мне просто так кажется?
   Внутри шатра с утра ничего не поменялось: лежит на столе карта ближайших территорий, ее кое-как успели составить разосланные на два-три конных перехода лазутчики. Часть из них так и не вернулись, напоровшись на османских воинов, часть принесли больше сведений, чем планировалось, другие вовсе вернулись ни с чем. В итоге получился этот "шедевр" топографии начала 18 века. Положение рощиц и излучин пары небольших речушек изображено относительно правильно, но овраги, высоту холмов и другие немаловажные "мелочи" благополучно пропустили. Наверное, не посчитали нужным. Эх, не обучались они в корпусе, что с ними сделаешь.
   Карта занимает весь стол, рядом стоит пустующий планшет. Интересно, почему я не приказал закрепить ее на нем? Киваю Прохору на кресло перед столом, чтобы он присаживался. Пара шагов и я возле трона.
   -Докладывай, полковник, - приказываю ему.
   -Сначала мне хочется сказать о плюсах в полке,- Прохор немного замялся, словно пробовал на вкус произнесенные слова.- Благодаря тому что мы вели огонь по врагу цепями - смогли охватить большее пространство, однако дальность стрельбы составляет всего две сотни саженей, дальше стрелять бесполезно. На большем расстоянии хорошо себя показали мортирки, особенно когда стреляли по две или четыре зараз в одно место. Разброс снарядов у них велик, но из-за картечи площадь поражения увеличивается очень сильно. Кроме того благодаря кирасам и шлемам почти все попадания в нас оказались неудачными, лишь по случайности в ноги двух десятков братьев на излете угодили стрелы...
   -Подожди Прохор, ты говоришь что дальность стрельбы составила две сотни саженей. Как ты узнал об этом? На стрельбах говорилось о полутора сотнях, да и те предел точности,- осадил я своего протеже.
   -Приноровились витязи из фузей бить, мушки на дулах весьма полезны в этом деле, правда все равно промахов очень много. Спасает то что стреляем по 5-6 выстрелов в минуту,- улыбнулся полковник своим мыслям.
   -Да, для вас пора пробные партии нарезных фузей у Дмитрий заказывать, а то он мне грозился их на две роты к осени сделать. Выходит что мало, нужно на целый полк, за исключением мортирщиков, - погладив подбородок, задумчиво говорю см себе, после чего вновь обращаю взор на Митюха. - А как насчет действий полка во время боя? Были заминки?
   -Непонимания много, Старший брат,- невесело ответил Прохор.- Кто юнцов, едва достигших 18-19 весен, на равных с собой считать будет? Вот и случались всякие казусы, из-за которых много солдат полегло. Где надо атаку отбить, нас за шеренги отправляли, а где контратаковать не мешает вовсе на месте ставили да держать оборону приказывали...
   -Понятно, всему виной упрямство стариков, что ж, с ними у меня будет разговор короткий, но не сейчас потом,- перебил я витязя.- Извини, Прошка, продолжай дальше.
   -А больше нечего сказать, все соображения я после покажу, когда на бумаге изложу. Разве что...- полковник несколько замялся.
   -Что такое? Спрашивай, я постараюсь ответить на любой вопрос.
   -Правда, что мусульмане насильно обращают в свою веру наших православных собратьев и издеваются над ними так, что инквизиторам дурно становится? - глаза Прохора опасно сверкнули.
   -Скажи мне Прошка, а как у нас раскольники себя вели до недавнего времени и как раньше к ним духовенство относилось? - глубоко вздохнув, я начал издалека.
   Нужно чтобы Прохор думал самостоятельно, не стал обычным фанатиком. Вот тебе и минусы идеологической обработки отца Варфоломея. И если у Прохора такие глаза, то что мои оперившиеся орлики малолетние сейчас думают, каких бед придумали? Впрочем, так и должно быть, пусть лучше так, чем в решающий момент их руки опустятся. Я в ответе за них и мне одному нести этот крест!
   -Избивали их люто, насильно перекрещивали, а раскольники сжигали себя, только после твоего указа, государь, перестали губить души. Так нам святые отцы сказывают, да и я сам многое повидал в наших краях.
   -Это хорошо, что знаешь. А вот ответь мне на один вопрос, как поведут себя солдаты, если раскольники на них боем идут?
   -Всех безумцев поубивают,- удивленно ответил Прохор.- Ну а если они как тати бились: сожгли бы их городища, а людей в полон увели, как в законе сказано.
   -Правильно говоришь, а теперь представь ненадолго, что османы это наше духовенство, а наши православные собратья это непокорные раскольники. Не безропотные, а как раз вторые, которые нож в спину при каждом удобном случае воткнуть норовят...
   -Да что ты такое говоришь, Старший брат?!- забывшись Прохор встал с места едва не опрокинув кресло.- Сравнивать мусульманских выродков с благословенными людьми, томящимися под игом? Да они православных за людей не считают, хуже чем с собаками бездомными обращаются.
   -Сядь!- негромко прикрикнул я.
   Прохор замолчал, виновато уставившись в пол:
   -Прости меня, государь.
   -Все в порядке, на то я тебя и позвал сюда, чтобы поговорить, а не принуждать к чему-либо. Просто ты думай Прошка чего я от тебя хочу, кем хочу видеть подле себя. Думай, читай книги, слушай умных людей и мотай себе на ус. Османов я не оправдываю, жестокостью они местный народ к кровавому бунту сами подвели, без чьей-нибудь помощи. Я другое сказать хочу.
   -Что Старший брат?- не утерпел Прохор.
   -Не перебивай!- слегка прихлопнув ладонью по столу, продолжаю.- Думай не как отомстить гонителям, а как приютить гонимых, чтобы они единожды придя под длань Российскую никогда больше в другую сторону не смели посмотреть. Думай о том, как солдат сохранить. Думай о том, как страх неприятелю внушить на его территории, а собратьям своим почтение к Отечеству и полку. Думай Прохор о хлебе насущном для братьев. Думай об Отечестве даже тогда, когда будет казаться что и думать о нем не хочется!
   -Но...- растерянный взгляд голубых глаз остановился на моем подбородке. Поднять голову выше Прохор не мог.
   -Ступай полковник,- посмотрев на него, я почувствовал что в душе приятно теплится огонек надежды: "Не пропал!".
   -Как прикажешь, Старший брат,- поклонился Прохор, вставая с кресла.
   Возле выхода он оглянулся, остановленный моими словами:
   -Думай за себя и за вверенных тебе людей Прохор, ибо в ответе за них передо мной, а я в ответе за всех вас перед Богом.
   Вопреки опасениям полковник Митюха не сгорбился, наоборот, расправил плечи и вышел из шатра, не видя как государь с улыбкой смотрит вслед. Я выдвинул из стола ящик, достал плотные листы бумаги с чернильницей и пером. Аккуратным ровным почерком вывел заглавие на первом листе: "Меры сохранения русского народа во все века, с его традициями и национальными устоями, не препятствующими развитию государства".
  
  

*****

Июль 1711 год т Р.Х.

Москва.

  
  
   Вечерело.
   Заходящее солнце окрашивает в красный свет серые булыжники мостовой, где-то на окраине города только что закончили работу каменщики. Запрет на возведение каменных и кирпичных домов снят - мастера по камню в одно лето оказались завалены работой, в городах появились первые "спешки" - договор на строительство, выставляемый до определенного срока, после чего заказчик выбирает наиболее понравившийся картель строителей.
   Помимо косвенного облегчения жизни народа государь заботился и о насущных проблемах. Одной из таких проблем является повышенный налог на дом и подворье. С согласования с Царским Советом государыня уменьшила его в два раза, при условии что хозяин строил жилище не из дерева, как раньше, а из камня. Пожары в городах часты, и противодействовать им нужно любыми мерами, не только созданием пожарной службы. Казалось бы и дороги прокладывают, и Юг России успокаивают, бунтующих башкир утихомирили, дав им эфемерное чувство свободы. Свободы выбора, умереть за Россию или сгинуть бесследно.
   Жестоко? Нет, ни капли. Слава богу, в России отродясь не было беспричинного гонения народов, как в той же Франции - просвещенной Франции, еще недавно первой мировой Державой, ныне скатившейся на 2-ю или 3-ю позицию. Да, помнят гугеноты Варфоломеевскую ночь. Как забыть хладнокровное убийство более десятка тысяч верных протестантов в день бракосочетания их короля с королевской сестрой? Чертовы вероломные лягушатники! Как же - им можно убивать своих подданных тысячами, а русскому государю ни в коем разе, сразу о варварах орут. Ублюдки!
   Работящий народ постепенно расходился по домам или питейным заведениям, выросшим на улочках Первопрестольной в последние десять-пятнадцать лет. Что и говорить, налогов с них перепадает уйма, вот только народ они совращают, кто-то и вовсе спивается, отдавая за злосчастный напиток последние гроши.
   Ставни старых теремов и европейских новостроек, встречающихся возле Немецкой слободы и в предместьях петровских ставленников, закрываются. Расписные оконца смотрят на чистые улицы города, радуя глаз стороннего наблюдателя. Не везде, но на центральных улочках закон Петра о порядке возле дома блюдется строго.
   Рядом с Торговыми рядами отдельно от всех, будто огороженный невидимым занавесом застыл деревянный трехэтажный дворец с медным флигелем-орлом на высоком шпиле. Во дворе за красным кирпичным забором растут дубы и березы, а под окнами раскинулась пара кедров. Несомненно - хоромы принадлежат богатому, знатному человеку.
   Легкий полумрак, прохлада в коридорах и комнатах спасает от летнего зноя, ароматные благовония, раскуренные на верхнем этаже возле хозяйских покоев, освежают разум, позволяют мыслить яснее, ярче. Старый монах каждодневно заливает по несколько капель необычного масла в курильницы. Сам проносит медную дымящую курильницу по верхам. Он давным-давно попал в услужение к хозяину, никто не скажет почему он подался в мирскую жизнь, видимо у него имеется на это веская причина. Ни разу он пожаловался на выбранную судьбу. Вполне возможно, потому что хозяин хороший человек, а может и из-за того, что у монаха, побывавшего в плену у крымских татар, нет языка. Вырвали и прижгли каленым железом, забавы ради басурмане.
   -Еремка!
   В кабинете за столом из мореного дуба сидит кряжистый человек, черные с проседью волосы спадают с плеч, аккуратная борода едва касается груди. Рядом с креслом, обитым алым бархатом небольшой деревянный жезл царского советника. На камзоле блестят серебряные пуговицы с двуглавым орлом - для Совета, после присяги царскому дому, создали Форменный Устав, регламентирующий не только обязанности советников, но и внешний вид. Одеяние советников может быть разным по цвету, но обязательно определенного фасона: полувоенный камзол с темно-зеленой епанчой, высокие сапоги или ботфорты без излишеств, сорочка светлых тонов и свободные брюки - вот и весь обязательный наряд. На голову советники обязаны одевать кепи* (фуражки с косым двусторонним козырьком, на манер гвардейских только меньшего размера).
   -Я тут господин,- склонился в поклоне слуга перед хозяином, прикрыв за собой дверь.
   -Скажи мне, Ерёмушка, для чего я жизнь твою поганую оставил? - ласково спросил сидящий в кресле мужчина.
   - Потому что милостивы вы, батюшка, к слуге вашему.
   - Милостив? Да ты, Ерема шутить вздумал? Что ж, пошути, коль на дыбу страсть как захотелось...
   -Нет, господин, не хочется на дыбу, служить вам хочу, жизни не пожалею, вы знаете меня, всегда при вас, с малых лет,- побелев сказал Еремей, решившись поднять голову от созерцания пола.
   -Это верно - жизнь твоя действительно мне принадлежит. Так ответь - сучий потрох, куда английский посол подевался?! Я надоумил нужного человека вытащить его из холодной, чтобы он с жалобой к щенку пошел, а он пропал! Отвечай,- успокоившись, приказал господин.
   -Так он как навигация открылась отбыть изволил, только помощника оставил, говорят что не сегодня завтра прибыть должен. Больно хворый он зимой казался, вот обратно к себе в Англию и отправился,- вновь склонившись, сказал Ерема.
   -Нарушил приказ? Да быть такого не может! Хотя они все - собаки кичливые, а только хвост прищеми и сразу под юбку к своей блудливой королеве бегут. Схизматики проклятые, век бы их не видеть на земле русской, да вот беда, приходится терпеть! Хорошо, что малец наш делом занят, нос в управление не сует, иначе дел натворить мог немалых, и так еле-еле волчат сдерживать удается. Как князя-кесаря с берложниками за нос водим не представляю, не иначе милостью господа бога,- не обращая внимания на склонившегося слугу размышлял в слух господин, затем резко замолчал и перевел разговор в другое русло.- Всех пешек скормили фискалам? Или кто остался? Не дай бог, до Сибири доберутся и на князя Гагарина выйдут. Треть дохода потерять можем.
   -Бояре Московские остались, да в губерниях соседних приглядеть можно, только фискалы, как и берложники (Берлога - сыскная служба под патронажем князя-кесаря Разумовского, входит в состав министерства Внутренних Дел. Царская Служба Безопасности входит в состав министерства Государственной Безопасности) нос длинный норовят во все дела сунуть. Того и гляди что-нибудь найдут, да людишек припугнут. В Рязанской и Воронежской губерниях взяток брать чинуши боятся, после того как в городах повесели полсотни их вороватых собратьев. Правда платить им стали исправнее, поэтому может и брать перестали, всяко лучше, чем в петлю лезть...
   -Ты что несешь? Хочешь, чтобы дело наше на месте встало? Ишь, петля... я дыбу им устрою, если кочевряжиться начнут! Скажи спасибо, что верен ты мне, иначе за слова такие давно бы гнил в колодках в выгребной яме. Впрочем, не за этим я вызвал тебя. Скажи, как там с депешей к государыне, всех гонцов досмотрели? Есть важные документы?- господин налил вина и не глядя на слугу пригубил бокал из мутного зеленоватого венецианского стекла.
   -Личные письма государыни охраняются сильно, но кое-что от служанки узнать удалось. Прислал царице государь новые указы, которые на следующем совете будут оглашены.
   -Так почему они у меня на столе не лежат?- скучающим тоном поинтересовался он.
   -Их пока не вскрывали, господин, даже государыня их не видела, сказано, что только на Совете их зачитают,- вжав голову в плечи ответил Еремей.
   -Хм, что ж, раз так, то ладно, посмотрим, что там государь на сей раз придумал. Ступай Ерема, бди. Как только о после английском узнаешь или нечто другое важное на слуху будет, вмиг мне сообщай.
   Хозяин кабинета расслаблено замер в кресле, поглядывая одним глазом на пятящегося спиной к двери слугу. Верный пес не решался вытереть со лба крупные капли пота до тех пор, пока не оказался в полутемном коридоре. Наверное, в кабинете очень жарко...
  

*****

Июль 1711 год от Р.Х.

Кремлевские палаты.

Царский Совет.

  
  
   -Всемилостивейшая государыня,- князь Разумовский, мэр столицы, глава министерства Внутренних Дел, по праву князя-кесаря первым приветствовал царицу, заняв свое место, справа от пустующего царского трона.
   Все советники встали со своих мест, кланяясь царице.
   -Садитесь, господа, у нас много работы,- улыбнулась Ольга.
   За ее спиной замерла дюжина лейб-гвардейцев, столько же стоят возле дверей, они охраняют покой Совета и их величеств.
   -Перво-наперво я хотела сказать, что ныне присутствующие на Совете с сегодняшнего дня обязаны самолично прослеживать поручения, которые им вверяются. В противном случае советник может лишиться места, а если вина особо тяжкая предстать перед царским судом.
   Столь резкое изменение в обязанностях советников мало кому понравилось, знатные люди недовольно зашумели, с места поднялся князь Волконский.
   -Простите великодушно, ваше величество, но за всеми делами мы просто не можем уследить, даже приказчики не могут за всем проследить. Как нам тогда принимать решения и соглашаться, а то и нет с заведомо невыполнимыми указами государя? А ведь у нас кроме государевой службы и свои дела имеются, опять же хозяйством обременены...
   -Если дела личные у кого имеются, то государь не удерживает, вот только раз отрекшись от государевой службы, обратно дороги на нее не будет. Запомните судари. Но его величество понимает, что служба и впрямь тяжела, поэтому дозволяет каждому из советников иметь по три адъютанта из числа проверенных людей...
   Вводная речь Ольги затянулась на полчаса, вопросы сыпались, словно из рога изобилия, молодая царица старалась отвечать на все, но порой попадались и такие, на которые она не знала ответа. Как бы то ни было, но постепенно ажиотаж пропал, советники, уверившись, что их не загоняют в угол, а наоборот дают больше свободы, смирились с увеличением спроса их действий.
   -Что ж, раз вопросы кончились, попрошу дьяка зачитать послание государя Царскому Совету,- слегка улыбнувшись, царица передала пухлый конверт с печатью государя одному из лейб-гвардейцев, тот отнес его к сидящему в углу неприметному человеку...
   Дьяк, не раз присутствовавший на заседании Совета и аккуратно конспектирующий решения избранных государем советников подошел к одинокой кафедре. Дьяк не спеша распечатал письмо, распрямил перед собой, наблюдая как недоуменно морщат лбы советники. Подобной неясности у них не было, обычно все известно заранее. А тут даже царица не знает, какие указания прислал муж, хотя она то и знает, да раньше времени говорить не желает. Впрочем, это ее право, право первой женщины России!
   По мере чтения послания государя собравшиеся в Серебряном зале перевели дыхание, думая о том что делать дальше, кто-то строил планы на будущие, кто-то оглядывался в прошлое, изучая все там в порядке и не придется отчитываться перед въедливыми фискалами и неугомонными берложниками. Хотя какая разница как назовешь особую службу: "Берлога" или Преображенский приказ? Смысл то службы один.
   Что же было в письме государя к советникам?
   Прежде чем ответить на вопрос нужно отметить - эти заметки по благоустройству державы государь создавал по кусочкам не за один день и не за один год. Они появились в тот момент когда он впервые написал строки о том какой хочет видеть Россию, какие свершения по его мнению ей необходимы, а от каких новшеств нужно отказаться. Какие пути открыты, а какие стоит навсегда отвергнуть. Алексею тяжело нести бремя в одиночку, ему хочется поделиться ношей с понимающими, знающими дело соратниками. Но как проверить их годность для тяжкого бремени? Дать им толику власти и посмотреть что из этого выйдет? Будут исполнять приказы или начнут набивать карманы, каждодневно ублажая похоть и скотские желания.
   Послание государя к Царскому Совету составлено на манер сметы: скучной, однообразной, но имеющей огромное значение. Только вместо требуемых подрядчиком вещей пункты преобразований и царских пожеланий. Первым пунктом стоит урегулирование вопроса о переселении новых семей с Запада на бескрайние просторы России и их снабжении за счет казны. Все траты должны быть должным образом запротоколированы и проверены наблюдателями-витязями, сменяющимися в главном управлении ПБР каждые полгода.
   Вторым пунктом - указ о создании в Туле и Рязани Ветеранских домов, где отслужившие и раненые солдаты смогут найти не просто приют, в них они по собственному желанию будут иметь возможность делиться воинским опытом с подрастающим поколением. Кроме того при Ветеранских домах должны быть организованы солдатские госпитали и школы.
   Третьим пунктом стоит указ о создании в каждом городе пожарной службы, для чего Царскому Совету предписывается разработать наиболее удобный и осуществимый регламент новой службы. А так же выделить часть денег из "Фонда помощи" при ПБР для закупки средств пожаротушения и найма служащих.
   Далее дополнение в виде пожелания государя о создании при монастырях богоугодных заведений для неимущих, на которые часть денег обязано выделить государство, а часть сама Церковь. Кроме того, рассмотрев социальные аспекты, царь сделал упор на экономику, приказав отменить все пошлины на продажу зерна для русских купцов внутри России, при этом вывоз зерна разрешался только по личному указу государя. С вводом свободной торговли зерном внутри страны вводилась монополия государства на внешнюю торговлю. Привилегии иностранных купцов по закупке зерна с этого дня отменяются. Кроме того с первого августа запрещена торговля табаком в пределах России, ввоз оного продукта запрещен, в случае нарушения указа пойманные обязаны отработать проступок на укладке дорог или рытье каналов, запланированных вплоть до 40-го года, предварительно лишившись всего имущества.
   Дьяк читал и читал, иногда прерывался, смачивал горло глотком родниковой воды. Порой приходилось начинать вновь: слишком эмоциональны выкрики почтенных советников, позабывших где они находятся. Чтение продолжалось около полутора часов, части письма приходилось аккуратно разворачивать и расстилать на кафедре. Увы, но хранение в кожаном тубусе не защитило письмо от вездесущей влаги.
   Но вот последнее предложение прочитано, дьяк получив разрешение сесть на место удалился с кафедры. Царица встала с места:
   -Уважаемые советники, всем нам придется потрудиться в исполнении государевых указов. Я думаю, что каждый из вас будет рад порученному заданию - только в наших руках сделать Отечество сильным и процветающим...
   Ольга говорила и говорила, но некоторые сидящие не слушали. Они думали о том, что царь оказался с той же хваткой что и отец, с одной разницей - Петр долбил провинившихся чем не попадя, а Алексей прикажет казнить на площади перед Кремлем и вся недолга. Был недоволен и помощник министра финансов - Николай Волков. Царские указы коснулись "хлебного дела" отца. Отныне вводился запрет на ввоз кож, спирта и пеньки, и если производство последней в последние годы стало на твердые ноги, умудрившись захватить часть рынка сего бесценного для морской промышленности продукта при поддержке государства и его контроле, то с юфтью (кожей) проблемы обещали быть немаленькими. В России производство и выделка кож слаборазвиты. Своим указом царь планировал устранить эту проблему - пошлины внутри страны отменены, и понимающие люди обязательно займут освободившуюся нишу производства кож. Со спиртом тоже все понятно: производство оного продукта прерогатива государства.
   Единственный указ, который казалось не вызвал отрицательной реакцией ни у кого - это основание Московских ведомостей с печатаньем на последней странице нового гражданского алфавита для ускоренного введения азов грамотности среди населения.
   Вопросов у советников много, очень много, а вот ответов у царицы или нет или они не удовлетворяют пытливого ума зрелых мужей. Получилась патовая ситуация, когда требуется присутствие царя, которого при всем желании здесь быть не может.
   Война на юге перекинулась на христианские земли Османской империи, и уйти из них сейчас значит бросить православных собратьев на произвол судьбы и расправу туркам. Пока идет война в Европе у России есть шансы осуществить мечты по установлению на черноморском побережье надежного союзнического протектората....
   Ночью, оставшись одна в спальне, царица уткнулась в подушку и заревела. Она ревела так как никогда в жизни: ни когда убегала из отчего дома от бандитов, ни когда видела затухающий взор деда, с улыбкой на губах уходящего за грань, ни тогда когда хоронила кормилицу, заменившую родную мать. Оля плакала от обиды на любимого, оставившего ее одну против этих зубров, глядящих так словно она никто в этом мире - так, удачная выскочка.
   -Прекрати сейчас же!- внезапно скомандовала царица, растирая маленьким кулачком заплаканные глаза.- Ему нужна опора, а не рыдающая дура, пора понять это. И значит я стану той, которая сможет стоять рядом с ним, не быть обузой среди этой своры...
   Царица еще долго не могла успокоиться, лишь к утру забылась беспокойным сном, не зная, что семь часов назад недалеко от дворца, в одном из домов на Охотничьем ряду в полутемном кабинете сидят двое людей. Они разговаривали о насущных делах, напрямую касающихся успехов царских начинаний.
   -Нельзя дать ему продвинуться дальше, иначе житья добрым людям не станет, все худородцы прихватят, ничего не оставят,- мужчина в летах, с гладким подбородком смотрел на хозяина кабинета, нетерпеливо постукивая костяшками пальцев по ровной крышке стола из мореного дуба.
   -А как ты хочешь не дать ему осуществить указы, которые нацарапаны на проклятой бумажке? Там сказано, что за каждым из нас будет вестись слежка. Ты понимаешь, боярин, что это значит?!- ровная бородка хозяина кабинета встопорщилась, глаза опасно сузились, того и гляди сверкнет молния и в воздухе запахнет свежестью.
   -Понимаю,- покачав головой, ответил тот.- Но это не значит, что надо опускать руки, можно и по-хитрому дела делать, даже лучше получиться может, только частью пожертвовать придется.
   -Это чем ты жертвовать собираешься, Тихон?- тихо спросил хозяин кабинета.
   -Ясно чем, князь. Что для царя важно? Видеть, что указы исполняются, доходы растут, ему на войну много требуется, вот и пускай получит малую толику от того что мог получить, если бы ведения делами поручил кому нужно,- усмехнулся боярин.
   Желто-оранжевые блики бесятами прыгают по неровным каменным стенам сложенным в середине прошлого века. Из четырех толстых церковных свечей горят три, да и те вот-вот погаснут, будут тлеть в медных чашах огарки, не видимые в июльской ночи. Но нет, бесшумный слуга скользнул внутрь комнаты, не беспокоя присутствием сильных мира сего, поменял свечи и незаметно скрылся за дверью в коридор.
   -Допустим, что часть указов мы и впрямь выполним, тем более что банку государь дал много новых возможностей, при удачном стечении обстоятельств будет где развернутся ,- сложив ладони в замок, согласился князь.- Но кто ручается в том, что царь не проследит за выполнением указов на должном уровне? Не только среди надзирателей, но и среди мелкой сошки? Надсмотрщиков подкупить можно, а вот хозяина не удастся, или ты забыл, что с канцлером стало? Пусть он против власти что-то темное затевал, но юнец быстро его укоротил... на голову укоротил.
   -Так Алешка Курбатов, поставленный во главе Ратуши, что делами торговыми при министерстве финансов ведает, волей-неволей должен будет новые обязанности по подчиненным раздать, вот тогда и нам не стоит теряться, вовремя кусок отхватить, ну а дальше как обычно...
   -Вилами по воде написан твой план...
   -Риск, конечно, имеется, но небольшой,- пожал плечами Тихон.- В крайнем случае концы завсегда обрубить успеем.
   -Ладно, действуй, а я поговорю с добрыми людьми и с худородными дела решу. Про немцев забывать нам не следует, недавно государю письмо с именами и грешками доставили, глядишь, и полетят головушки иноземные,- хищно улыбнулся князь, поднимая кубок с заморским вином.
   Боярин, сидящий напротив, немного скривил губы, пригубил напиток из виноградной лозы и поставил кубок обратно на стол. Предстоит решить много вопросов, не так часто получается обстоятельно поговорить. Когда такая возможность представится?
  
  
  

*****

13 августа 1711 года от Р.Х.

Территория Османской империи.

София.

Государь России.

  
  
   Мир меняется ежесекундно: кто-то рождается, кто-то умирает, кто-то мучается, а кто-то радуется. Один считает прибыль - другой рвет волосы от отчаянья и нехватки денег на погашение очередного займа. Умирают люди, животные, растения .... Такова жизнь и с этим ничего не поделаешь, но можно немного подкорректировать утверждение на примере армии.
   Возьмем вчерашнюю турецкую голытьбу: "воины" с трепетом сжимают в потных от волнения ладонях косы и вилы, старые копья, а если кому посчастливится то и старенький мушкет, когда-то оставленный сипахами* в оружейной комнате наместника. А с другой стороны поля боя поставим обученных правильному бою фузилеров, держащих оружие без трепета и восторга, ветеранов десятков сражений.
   Думаю, спорить о том, кто выйдет победителем из сражения, не имеет смысла. Конечно, можно пуститься в рассуждения и представить самые разные ситуации, начиная с того, что с одной стороны командир - гений, а с другой полный профан и многое, многое другое в подобном роде. Но думаю не стоит. Принцип позиций сохранения жизни в армии наглядно продемонстрирован...
   Я в очередной раз наблюдаю за движением походных колонн, выстраивающихся по периметру полевого лагеря. Удивительно, но в целом кампания проходит удачно. Нет, я не хочу сказать, что турки бегут без оглядки оставляя крепости или сдаются толпами в плен, увидев русские стяги. Некоторые части врага сражаются с невиданной яростью, но таких мало, в большинстве они полегли под холмами Беркниша.
   В тот памятный день, около двух месяцев назад, наша армия разбила в турецкое скопище. Выучка российских полков сыграла огромную роль, а удачный рейд корпуса князя Григория Долгорукого довершил разгром великого визиря. Но не стоит забывать об оплошности самого командующего турок.
   Балтаджи совершил множество ошибок. Все началось с приказа на отступление правого фланга - половины степной кавалерии, сдерживающей едва ли не треть наших сил. Приказ отдали, а вот проследить за исполнением видимо забыли, да и весь фланг по глупости командования оказался открыт: слабые части турецкой пехоты оказались зажаты с двух сторон. Свои конники задели часть толпы, безумно бьющейся с российскими солдатами за передовые редуты.
   В то же время вместо прикрытия пехоты фланговым ударом, визирь ушел в глухую оборону, отгородившись от наших атак шеренгами янычарского корпуса, намертво вставшего в центре лагеря. Атакующий пыл османской армии угас, а значит армия лишилась сил биться дальше. Ночной рейд не остался незамеченным простыми ратниками. Вкупе с этим, как сообщил один агент в Стамбуле при выходе армии визиря в поход, ветер сломал древко знамени, так что дурное предзнаменование оказалось вещим - мусульманские солдаты обратились в бегство.
   Ну а третья ошибка визиря - отступление янычар с позиций. Да-да, именно так. Ведь турки как рассчитывали вести кампанию? Собрать огромную массу плохо вооруженных солдат, навалиться на наше войско с двух, а то и трех сторон, попутно отрезав от баз снабжения. После чего добить сломленного врага мощным ударом кавалерии, обработав линию фронта артиллерией.
   Но план визиря не удался. Быть может из-за того, что 80 тысяч крымских татар с весны бьются о стены укрепленного лагеря у Конских Вод? Или потому что буджакская орда, вечно противящаяся крымским татарам, осталась на месте защищать Очаков от возможного вторжения? Много вопросов возникло за последний месяц в моей голове. Но с ответами на них чаще всего приходится помучаться - много непонятного вокруг, много глупого.
   - Ваше величество, посланники от черногорцев и сербов просят аудиенции, - Никифор, сохраняющий невозмутимый вид даже во время сражения стоял позади, чуть ближе, чем генералитет армии, обсуждающий возможные варианты продвижения вглубь вражеских территорий.
   -Пусть подождут. Через полчаса приведи их в шатер, - подумав, приказываю обер-камергеру и, вздохнув полной грудью, поворачиваюсь к господам генералам:
   -Что мы имеем на сегодняшний день, господа?
   Все посмотрели на старого фельдмаршала, стоящего рядом с генерал-майором Чириковым и генерал-лейтенантом Рене.
   -Из-за того что часть сил пришлось оставить в Молдавском княжестве на границе с Булджаком мы лишились двух пехотных и двух драгунских полков. Но мы одержали победу - к нам стекаются ополченцы православных земель, если так будет продолжаться, то через пару месяцев у нас будут сформированы 10-12 новых полков.
   -Ну а все же?- спрашиваю его, медленно направляясь на небольшой холм, вершина которого срезана. Создав удивительно удобное место для стоянки.
   -Мы потеряли под Беркнишем почти семь тысяч человек убитыми и тяжелоранеными, в большинстве это молдавские полки и казаки с драгунами. Калмыцкий отряд почти не понес потерь, в крупных поселках и городах княжества на случай появления разбойничьих банд мы оставили гарнизоны в пару взводов, общей численностью в батальон. Но добровольцев сейчас особенно много, думаю скоро под командованием вашего величество будет не менее восьмидесяти тысяч,- князь Шереметьев шел за моим плечом, постоянно хмурясь - тревога не сходила с его лица последнюю неделю.
   Ему не понравилась предложенная стратегия быстрого захвата вражеских земель с блокированием крепостей, без немедленного взятия. Ну не воюют так в Европе! Вот и получалось, что моя идея оказалась понятной паре генералов: Григорию Долгорукому и Александру Меньшикову. Да еще Прохор поддержал мысль, предложив блокировать только крупные крепости турок. Аргументируя тем, что большая часть земель с радостью воспринимает приход русской армии, а полками добровольцев можно будет свободно осаждать крепости - ведь все равно ополченцы на большее пока не способны.
   Эх, жаль, что шведский король из Бендер сумел сбежать. И как интересно у него это получилось? Казаки то Данилы Апостола перекрыли узкую полосу сообщения между Галацем и Измаилом намертво. Впрочем, бог с ним, наверное, по Днестру ушел, а там прямиком до Царьграда.
   -А что нам скажет молдавский господарь? Что-то заскучал он здесь,- спрашиваю нахмурившегося Кантемира, сидящего полевую руку от меня.
   -Не скучаю я, ваше величество, думаю о судьбе горемычной,- вздохнув, ответил молдавский господарь.
   - Так в чем дело? Нарушил кто мои указы, людишек твоих обижает или денег за провиант и квартиры недодали? - удивляюсь столь необычным словам князя.
   - Нет, люди радуются, что пришли наши русские братья, они провиант порой вовсе без денег дают. Другое мучает меня, государь, - словно пробуя на вкус обращение, Кантемир запнулся. - Не будет ли со мной то же самое что и с Бранкованом?
   Князь Валахии первым связался с Петром, предложив ему прийти на православные земли и освободить от турецкого ига. Именно он стал тем камнем, который направил путь нашей армии на земли Молдавии и Валахии. Как только русские драгунские полки прибыли в Бухарест, Бранкован присоединился к России. Господарь вывел на помощь все войска: семь пехотных полков и два полка легкой кавалерии - гусаров, набранных из валашских подданных, сербов и венгерских дворян.
   Генерал-лейтенант Рене, руководивший добычей провианта в землях дружественного княжества Валахии, увел новые полки к границам, на соединение с основной армией - турецкая армия подошла к нашим позициям. В это время, по причинам мне непонятным, князь объявил себя на стороне турок, видимо решив, что русские войска проиграют предстоящую битву. В тот же день один из полков сербов под командованием Ивана Телия взбунтовался, при попытке захвата князя один из офицеров попал Бранковану из пистоля в ключицу, полностью раздробив ее. Два дня князь валялся в горячке между жизнью и смертью. Но на третий день силы покинули ослабленное тело и он умер. Княжеские полки через неделю оказались возле границы с Османской империей во главе с командующим генерал-майором Иваном Телия.
   Коронный договор с княжеством пришлось переписывать: земли вошли в состав России на тех же правах что и великоросские территории, за исключением духовных дел и некоторого гражданского делопроизводства. Наследники мятежного князя взяты под домашний арест, никому из них не разрешается покидать столицы под страхом смерти.
   -На сей счет можете не волноваться, князь, если только вы не решите последовать пагубному примеру вашего соседа,- успокоил я Кантемира.
   -Таких мыслей у меня и в помине нет, государь,- нервно сглотнул он, смотря на руки.
   -Что ж, раз вопросов больше нет, то думаю нам пора принять делегацию от православных народов, ведущих народную войну с турками...
   Я ожидал увидеть полуободранных повстанцев, но в шатер вошли трое крепких, уверенных в своих силах офицеров. Камзолы слегка потерты, штаны из плотного сукна плотно облегают ноги, не стесняя движений при ходьбе. На поясе у каждого висят ножны: шпага или сабля. Подойдя на пару саженей к столу, двое замерли на месте, склонив непокрытые головы, третий вышел вперед, достал из-за пазухи сложенное вчетверо письмо:
   - О благочестивейший царь-батюшка, красносиятельное солнце правды! Милостивым оком воззри на нас, убогих, и твоими царскими щедротами промысли о нашей отеческой Сербской земле. От многих лет, грехов ради наших, ярмом басурманским обремененной, особенно когда воздвиг господь бог крестоносную десницу твою на басурмана проклятого. Не забудь и нас, малейших, приглашением царским и милованием своим, да и мы потщимся службою своею за своего православного царя!
   Прочитав послание, офицер встал на колено, не решаясь поднять взгляд от земляного пола шатра.
   -Встань мил человек, назови себя, а мы решим как быть, чем помочь угнетенным народам,- не вставая с места показываю посланнику подняться.
   - Я полковник Волина Потыседа, один из командиров сербского ополчения, восставшего против турецкого ига, прибыл к всемилостивейшему заступнику с просьбой о помощи моему народу, - уважительно поклонившись, ответил офицер.
   -Что ж, приятно осознавать, что сербский народ нашел силы встать на защиту родной земли. Этот поступок по меньшей мере достоин уважения.
   Генералы частью улыбаются, частью хмурятся, некоторые уважительно смотрят на застывших командиров повстанцев. Сами сербы замерли в напряженных позах, с дрожью ожидая моего решения.
   А каким оно может быть в нынешней ситуации? Единственно возможным и правильным будет оказать помощь, причем не военной силой, а гарантией прикрытия восстания православным государством. Если вспомнить, что в начале весны сербский полковник Михайла Милорадович отправился на территорию турок для поднятия восстания черногорцев, то понятны и другие задумки по схожим вопросам.
   Как писал Милорадович в письме, приехав в Македонию, Диоклетию и прочие провинции края он сумел собрать всех христиан, князей и воевод. Подал грамоты** о свободах православному народу в лице Даниила - митрополита Скендерийского, не обделив других почтенных людей.
   Прочтя грамоты люди обрадовались, начав повсеместно бить турок, проливая кровь за веру и Отечество, даже те кто получал раньше жалованье от венециан и турок отринули его, бросились на борьбу с захватчиками.
   Правда первоначальный успех может оказаться бессмысленным, если не снабдить повстанцев всем необходимым. Частично они вооружились сами, за счет арсеналов в захваченных городах и крепостицах, но в большей части смелые, храбрые ополченцы оказались вооружены дрекольем и вилами. Милорадович отмечал, что само захваченное вооружение убогое, старое, а пушек и военных припасов для них вовсе не имеется. У отрядов постоянная нужда в олове и порохе, а достать их негде - латины с венецианцами не продают их даже под смертною казнью.
   "Латины гораздо враждебнее нашему богоугодному делу, чем сами турки, ибо латины надеются, что земля будет вся их, и когда мы ходили на турок, то латины посылали к ним письма, обнадеживая их, чтоб не боялись, уговаривали турок...- слова Милорадовича лучше всяких примеров отображают настоящее отношение проклятых католиков к православному народу".
   - И в двойне приятней говорить о том, что русский народ не может оставить братьев славян в трудную минуту. Однако какой помощи вы желаете?
   - Воинов у нас хватает, ваше величество, но вооружения очень мало, нет пороха, свинца, про орудия говорить вовсе не стоит, - ответил полковник.
   - Что ж, не могу сказать, что у нашей армии всего этого вдосталь, но благодаря нашим верным союзникам: Валахии и Молдавии, мы сможем отправить необходимый обоз с боеприпасами, - гляжу на Кантемира и Ивана Телия.
   - Мы будем благодарны, всемилостивейший, за помощь, но это не главное для чего мы прибыли. От лица всего сербского народа, мы прочим русского царя принять нас под свою руку, как верных сыновей своих...
   - Об этом пока не может быть и речи, - резко обрываю их.
   На лицах офицеров застыла детская обида, будто бы им показали конфету и тут же убрали, нагло посмеявшись напоследок.
   -Но...
   -Никаких но, господа, все коронные договора, наподобие тех, что Россия заключила с княжествами, мы сможем рассмотреть только тогда, когда ваше полки выйдут к нам на помощь, выгнав или истребив с территории турецких нахлебников...
   Слова я говорил правильные, нужные, даже убедил сербских командиров, почти убедил генералов, но часть затаенно улыбалась. Тут и младенцу понятно, что просто так такие территории никто не отдаст. Та же самая Австрия Габсбургов с удовольствием отзовет армию с западного направления, только для того чтобы не дать своим сербам поднять головы, а то и вовсе прихватить кусочек-другой от территории Османской империи. Только этот кусочек будет пропитан русской кровью или на худой конец кровью наших союзников.
   Сербы облегчено выдохнули. Уверенность в своем будущем у них появилась.
   Мне не хотелось пускаться в полемику и затрагивать тонкие грани политики, но без этого никуда. Разговор, начинавшийся как прием союзного народа, хотящего найти защиту под дланью России, плавно перетек в беседу о слабостях турок и возможной реакции на наши действия. Речь шла о возможном вмешательстве иностранных государств на стороне Османской империи. Удивительно, но полковники осведомлены в некоторых вопросах лучше меня, при этом никаких тактических наработок мы не рассматривали: повстанцам на данный момент они не нужны, а нашей армии раскрывать секреты резона нет.
   -Ваше величество, враг приближается к позициям, авангард вступил в бой!- в шатер вбежал гонец в пыльном, мокром на спине и груди мундире, на русых волосах старая треуголка, видимо снабжение до сих пор не озаботилось "переодеванием" армии в новые образцы униформы.
   -Это что за доклад, солдат?- нахмурившись, спрашиваю его.
   -Виноват, господин командующий!- вытянувшись во фрунт.- В десяти верстах на юго-востоке идут бои с полками противника, численность солдат в точности не установлена, но по первому взгляду их не менее пятидесяти тысяч. Не считая возможного резерва.
   -Вот так-то лучше, ступай отдохни,- приняв доклад обращаюсь к генералам.- Ну что господа, пора нам воспользоваться наработками и выбить великого визиря с плато? Следующее сражение пройдет без участия артиллерии, боеприпасов для "колпаков" и гаубиц у нас осталось на одно сражение и когда будет обоз неизвестно.
   За столом собрались все свободные от дел генералы. Нет тех кто послан координировать действия повстанцев, следить за снабжением армии на территории Молдавии, Валахии и Польши. Сам фельдмаршал остался принимать пополнение из России и союзных земель под Бухарестом. Увы, но в завоевании новых земель есть не только плюсы, но и минусы - снабжение провиантом и боеприпасами растянулось на многие версты. Большинство захваченных складов турок оказалось разграблено повстанцами, вливающимся в российскую армию. Большая часть новобранцев перебрасывается на менее важные участки, туда где они могут принести больше пользы, чем в регулярной армии.
   Получается, что припасов в богатых черноземных областях Болгарии и Сербии оказалось недостаточно. Правда политика султана в здешних землях вела отнюдь не к процветанию народа, люди зачастую разорялись целыми деревнями не в силах противостоять гонению властей. Таким образом встал вопрос создании дополнительных магазинов, пока есть возможность. Чему немало поспособствовал неудачный разбойничий рейд крымских татар с казаками-предателями, по Левобережной и Правобережной Украине - высвободилось часть провианта из крепостей и городов. Так что по маршруту: Киев - Белая Церковь - Брацлав - Яссы - Бухарест - Никополь создаются новые магазины, дополнительно укрепляя линию снабжения с Россией.
   Только удержать эту дорогу на всей протяженности крайне сложно. Буджакская орда пару раз пыталась прорваться в Молдавское княжество, решив что путь для великого разбоя открыт. Брать приступом Измаил, Аккерман, Очаков у нас нет ни сил не времени, единственное что удалось сделать - выделить корпус из двух драгунских полков и отряда казачьего полковника Данилы Апостола для "крейсерских" операций и наблюдения за границей с ногайцами. Командование над корпусом досталось генерал-майору Бирюкову, под его началом оказалось около трех тысяч всадников. Для охраны пятисот верст беспокойной границы маловато, но как показала практика - достаточно, чтобы неприятельские отряды сидели у себя по домам и не двигались.
   Как сообщает агент в Стамбуле - Савва Рагузинский, новые турецкие полки спешно разворачиваются под Эдирне и в Салониках. Но так как новая армия великого визиря вступила в бой с нашим авангардом, можно с уверенностью сказать, что набор в Эдирне завершен. А вот в Салониках, наверное, набирают отряды для подавления восстания греков и албанцев. Что ж, пусть собратья сражаются за свою свободу сами, помочь всем сразу Россия просто не в состоянии.
   -Ваше величество, прикажете начинать?- генерал-лейтенант Галларт.
   -Давайте, генерал, еще раз обговорим действия во время сражения, чтобы каждый знал их как свои пять пальцев, а в случае нужды мог помочь рядом стоящему товарищу.
   -Как прикажете, ваше величество,- поклонился он, вставая с места.
   Время до начала полноценного сражения у нас есть. Полдня, может день мы можем подождать. Толковых инженерных сооружений все равно не построишь, а недоделки солдатам мало чем помогут. Защищать два-три редута или люнета себе дороже выйдет. Не будет маневра для войск, а значит нельзя в нужный момент перебросить подкрепления или прорвать линию врага, ударив конницей по ослабевшей пехоте.
   -Как известно из сообщений лазутчиков, армия визиря насчитывает около ста двадцати тысяч воинов. Из них около сорока тысяч степная кавалерия и примерно двадцать тысяч конницы старого образца. В янычарском корпусе чуть более пятнадцати тысяч воинов....
   -Постойте, Галларт,- прервал я генерала.- Мне до сих пор неизвестно куда делась половина янычар? Ведь еще месяц назад в армии Балтаджи их было тридцать тысяч. Не могли же они сквозь землю провалиться?
   - Никак нет, ваше величество, но от захваченных языков стало известно что часть армии отошла к Салоникам, видимо для предотвращения повсеместных восстаний в православных землях, - четко ответил генерал.
   -Ладно, ими займемся чуть позже, продолжайте докладывать.
   -Занимаемые нами позиции позволяют атаковать противника сразу же как только он появится в зоне прямой видимости, при этом решающую роль в атаке должна сыграть артиллерия, в том числе часть мортирщиков полка "Русских витязей", выставленных у подножия холма. Драгунские полки вступят в бой сразу как прекратится обстрел пехотных шеренг врага. Тем самым мы получаем возможность вывести в правый фланг большее число полков до того момента, как противник сможет что-либо предпринять и подтянуть к потрепанному флангу резервы.
   Однако из-за того, что сил у нас меньше, используя данный маневр мы можем оказаться в опасной ситуации в случае прорыва нашего центра. О левом крыле речи нет - там будет создана батарея из всей полковой артиллерии при поддержке трех регулярных полков и одного княжеского полка Молдавии...
   Голос Галларта с небольшим акцентом вещал и вещал: о первоначальных диспозициях, мягко обволакивая собравшихся странным бархатом голоса, выделяя приоритетные варианты развития сражения, при этом постоянно возвращался к возможным развитиям событий. И все же его выступление закончилось полной поддержкой первоначального плана, разработанного генеральным штабом.
   Бои, развернувшиеся буквально перед нашим носом только предвестники завтрашней баталии, однако спускать атаку на наш авангард нельзя ни в коем случае. Нужен жесткий отпор!
   Снаружи затрубили горны кавалерии, одиноко заиграла литавра. Тройка драгунских полков получилась команду отбить атаку турок - конники быстро выстроились в походную колонну: по четыре всадника в шеренге. Зычные голоса русских офицеров, чудным образом перехлестывающиеся с иноземным говором, разнеслись по рядам, бросая подчиненных по юго-восточной дороге.
  
   ...-Шевелитесь, сучьи дети! Скорее, пережравшие тухлых яиц черви! - седоусый сержант, стоящий во главе фузилерского взвода в охранении артиллерийской батареи, надрывал луженую глотку в тщетной попытке привести рекрутов в чувство.
   Часть солдат мгновенно вышли из ступора. Ор сержанта может сделать с солдатом все что угодно: и в бой послать и под копыта конницы положить. Молодые безусые юнцы, косматые мужики - все дружно бросилась занимать места в шеренге. Но не смотря ни на что каждый из солдат смотрел на лезущих по пологому склону холма турок с затаенной дрожью: прощаться с жизнью каждому еще рано, пуля в животе не проделала прореху, а вражеский клинок не срубил полруки, оставив умирать от невыносимых мук! А значит жизнь продолжается, каждый делай что должен, а там будь что будет!
   Враги сумели немыслимым образом обойти русские позиции и зайти в тыл левого фланга, сминая на пути растерянные отряды молдавских воинов - стоящие первыми на склоне. Псковские, орловские, смоленские фузилеры приготовились к отражению атаки. Забили барабаны молдаван, играя отступление.
   Полковник Миблах решил вывести княжеский полк из-под удара, полностью раскрывая сектор обстрела для легких пушек и ружей православных собратьев...
  
   Сражение началось на следующее утро после атаки авангарда.
   Как и планировалось, после канонады осадной артиллерии, частично усиленной захваченными турецкими пушками, в бой вступили семь драгунских полков, поддерживаемых резервом из числа казаков гетмана Скоропадского и отряда калмыцкого тайши, барражирующего за спинами драгун. Тактика двойной атаки, применяемая во второй раз в русской армии, сводилась к взаимодействию регулярной конницы и степняков - калмыков.
   Задача перед двумя атакующими группами ставилась одинаковая - поддерживать друг друга и уничтожать противника в поле зрения согласно полученному приказу. Причем атака драгун заключалась в сшибке с врагом, а степняки в это время должны вести настильную стрельбу из луков поверх голов драгун. Опасность задеть своих не так велика как кажется - калмыки отличные лучники, дело свое знают на ять.
   Пехотные каре пока стояли. Вопреки традиционной тактике, когда пехотные линии играют главенствующую роль, на сей раз они должны сыграть главную партию во втором действии, после того как кавалерия закончит свою.
   Взрывы "кубышек" перемешивались с громыханием тяжелых 2-х пудовых гаубичных гранат, солдаты противника то и дело падали на землю, навечно уходя от мирских забот к гуриям и оазисам. Картечь разлетается по рядам турок смертельным градом, стелясь над землей, словно трудолюбивые пчелки, собирающие кровавую пыльцу.
  
   ...-Мустафа, прикрой нас слева!
   Седовласый ногаец, служащий в сотне своего господина долгие четверть века, послушно склонил голову, выхватил саблю - дикий визг разлетелся над десятком воинов сотни, в одно мгновение отделившихся от основного отряда, скачущего наперерез гяурским конникам.
   Кто-то сбоку Мустафы вскрикнул, будто молоденькая женщина. Бросив мимолетный взгляд десятник увидел Рашида - юного мальчишку, еще совсем недавно вступившего на опасный путь воина Аллаха. По алой чалме расползлось темное пятно, ладони из последних сил сжимают узду, но пальцы быстро слабеют и после нового скачка верного жеребца Рашид завалился на бок, упав под конские копыта. Едва слышный хруст - тело мальчишки изломанной куклой осталось позади несущегося на врага отряда.
   Мустафа лишь сильнее сжал зубы, крутанул пару раз клинком и с новым визгом сильнее сжал бока гнедого жеребца. Десятнику вторили остальные воины, рты разинуты в безумном крике, в глазах горит небесный огонь правоверного воина - никто из них не отступит, только умрет или убьет любого противника на своем пути.
   Сшибка! Русский клинок пропорол рукав Мустафы, но он даже не заметил, лишь взмахнул саблей в сторону и пронеся дальше, на мгновение уловив едва ощутимое препятствие человеческой плоти. Звон клинков, грохот близких выстрелов, канонада батарей - вакханалия безумия сражения нарастает с каждым мгновением и нет ей ни конца ни края. Минута, другая, но десятник продолжал биться, уж не осталось рядом с ним верных воинов, ладонь вся в крови: и не поймешь в чьей, плечо Мустафы залито черно-алой кровью, а по рукояти сабли стекают капли русской крови.
   Но воин аллаха даже не чувствовал своих ран, как не вел счет убитым - он просто несся вперед, летел умирать и забрать с собой как можно больше врагов своего Отечества. Но силы все же покидают старого ветерана: уже не так силен удар, а клинок редко отбивает встречные удары, но на последний удар Мустафа не смог не отреагировать. Перед ним гарцевал русский офицер в золотом шарфе со злой усмешкой глядящий на изможденного воина. Подняв тяжелую кавалерийскую саблю, офицер бросил коня вперед, на гнедого жеребца десятника. Ногаец пустил коня влево, уводя с линии атаки, делая быстрый выпад в голову гяура, но вместо чавканья плоти он услышал звон метала. Новая попытка и вновь звон, русский офицер зло сплюнул в сторону и без замаха с силой опустил саблю на десятника. Мустафа попытался было отбить атаку, но рука не выдержала молодого напора - сабля пропустила тяжелый клинок - алый росчерк на груди набух кровью.
   Глаза десятника не успели опуститься вниз - увидеть рану, а клинок офицера быстрым движением снес голову с плеч, голова неряшливо покачнулась и завалилась назад, повиснув на кожаном лоскутке - последний безумный степняк упал в русских рядах, узким клином пропарывающих вязкую массу турецкого воинства.
  
   Основная масса кавалерии противника, вопреки здравому смыслу, стояла на месте. Между тем драгуны с калмыками и казаками влетели в расстроенные после артиллерийского обстрела ряды турецкого войска, дезорганизуя и без того плохо управляемые полки вчерашних пастухов. Однако в первой волне атакующих ни янычар ни сипах видно не было.
   Следом за нашей конницей в бой вступило левое крыло армии. Пехотные каре в две линии - девять полковых каре в первой и шесть во второй. Немногочисленная полевая артиллерия, приданная в атаку для первого, сокрушительного залпа, шла в первой линии между полками. Надо заметить, что все полки шли не по ровной линии, как могло казаться из-за особенностей рельефа местности. Атака шла косым углом, острие которого начиналось ближе к центральным полкам. Кавалерии же, из-за первоначальной атаки, для прикрытия почти не осталось. Только один молдавский полк драгун, потерявший в последнем бою чуть ли не половину личного состава, замер на левом фланге, да еще полтора валашских полка улан нетерпеливо застыли чуть позади молдаван. Центр и правое крыло армии оказались в меньшинстве.
   Я наблюдал за действиями противника вместе с частью генералов, сидя наверху полуторасаженной вышки. Сражение разворачивалось как и было задумано, лишь на отдельных участках битвы можно увидеть относительное превосходство противника... числом, но не более того. Левое крыло планомерно движется вперед, постепенно смещаясь к центру, давя вражескую пехоту будто стальной пресс большой комок глины. Кровь льется ручьем, люди с распоротыми животами падают как перезрелые колосья пшеницы. Турки самозабвенно бросаются на наши шеренги, но каждый раз откатываются назад, оставляя мертвые и вяло шевелящиеся тела. Русские воины, избавляя врага от мучений, добивали раненых на месте, втыкая в уползающие тела трехгранные штыки.
   Офицеры с саблями наголо идут с правого края вверенных им отрядов, барабанщики лихо орудуя парой палочек, задают темп шага. В каждой роте в паре саженей от последней - третьей шеренги - гордо шагает прапорщик, неся перед собой ротное знамя.
   Приказ! Первая шеренга падает на колено - каре замирает, ожидая команды командира.
   "Пли!- звучит со всех концов".
   Минута, не более, требуется солдатам чтобы продолжить кровавый путь, оставляя за спинами десятки, сотни мертвых тел, купающихся в реках еще теплой крови. Она просачиваясь сквозь тела, поливает пожухлую, вытоптанную тысячами пар сапог траву.
   Кажется все продолжает идти как надо... да, так казалось. Великий визирь сумел неприятно удивить не только меня. Часть янычарского корпуса, не вступившая в сражение, обошла наше правое крыло, зайдя в тыл полевой батареи.
   Почти восемь тысяч элитных турецких воинов вгрызлись в четыре полка охранения на правом фланге, с каждой минутой прорываясь все дальше и дальше. Они растягивали и без того широкий, хлипкий фронт обороны.
   -Коня мне! Все резервы на правый фланг, свободные команды витязей к центру! Выбивать турецких офицеров в первую очередь!- команды сыпались одна за другой, мысли метались, путались.- Весь обоз увести по северной дороге.
   Лейб-гвардейцы окружили меня плотным кольцом, справа слышатся хлопки 3-х фунтовых пушек, картечницы со свистом выпускают сотни смертоносных чугунных ос, усеивая равнину трупами в зеленых или желтых тюрбанах. Но и это плохо помогает - янычары, потеряв треть состава, добрались до артиллерийских позиций, но в последний момент встали на месте, наткнувшись на штыки ветеранских полков, стоящих насмерть за каждую пядь земли.
   Оглядев оставшиеся резервы, мрачно думаю: "Если сейчас не выбить их с наших позиций, то боюсь, придется отступать, а это равносильно поражению, собрать в скором времени столь же сильную, боеспособную армию я не смогу, а вот турки вполне могут выставить еще тысяч сорок. А то и шестьдесят!"
   -На рысях!
   Княжеский молдавский полк, насчитывающий едва ли больше двух эскадронов - 4-х сотен всадников, обнажив палаши, тронулся вперед, следом за ними идут три батальона разных полков, полчаса назад вышедших из сражения для отдыха: 3-й батальон Семеновского полка, 2-й батальон Астраханского и 3-й батальон Новгородского.
   -Ваше величество, генерал-лейтенант Берггольц и генерал-майор Остен попали в окружение и отступили! Генерал-майор получил ранение в голову, сейчас находится в лазарете. Командование принял бригадир Семенов. Что прикажете делать дальше? - в запаленном мундире передо мной замер уставший сержант, на его левой руке висит коричневая тряпица, пропитанная кровью.
   - Пусть держат фронт! Ни шагу назад, что хотите делайте, но не дайте туркам пройти! Иначе...- договорить я не успел, впереди молдавские драгуны с грохотом сшиблись с янычарами, опрокинув часть воинов возле центра построения и продавив конскими корпусами дорогу спешащим за ними пехотинцам.
   -Будет исполнено, ваше величество!
   Не глядя на сержанта, вновь поворачиваю коня, пуская вперед следом за проскакавшими драгунами. Оставаться на месте, зная о том, что солдаты умирают с моим именем на устах - выше моих сил. Я не могу их оставить, трусливо наблюдая за ходом сражения с вышки.
   Бешеные глаза на загорелых лицах, исказившие от мук боли гримасы воинов, понимающих что это конец. И этот Холод в тусклых, стекленеющих глазах, навечно вымораживающих тепло огненной души любого истинного воина...
   Боже, да что это происходит?!
   Минуты тянутся очень долго, будто часы, рука устала, в боку колит, со лба капает липкая противная грязь - пота уже не осталось куда-то пропал! Непроизвольно смахиваю остатки пота... на рукаве темно-зеленого камзола появились грязно-бурые пятна...
   -Его величество ранен!- донеслось до меня как из-под воды.
   В ушах звенит, солоновато-металлический привкус крови на губах пробуждает жажду, в душе клокочет ярость, но силы куда-то истаивают, уходя словно речная вода сквозь пальцы. Чувствую как в правое плечо впивается кусок огненного свинца, от боли в глазах заплясали мушки. Сдерживая животный, беспомощный крик боли из последних сил, что есть мочи выдыханию:
   -Ура!!
   Горло запершило, приступ кашля сотряс уставшее тело. Мир плывет, а тело безвольно сверзилось вниз, только чудом держась в седле. Видимо действительно Николай Чудотворец сегодня присматривает за царем России.
   Я не видел, как янычары дрогнули под сдвоенным натиском оставшихся в седле драгун и взбодренной пехоты, с криком победы сминающие стремительно тающие шеренги воинов Аллаха. Я не видел, как левый фланг пропорол турецкий строй, обратив в бегство надломленные морально и физически османские ряды. С каждой минутой паника охватывала турецкое воинство все больше, и великий визирь не мог ничего с ней поделать. Он видел - битва проиграна, войско потеряло слишком много солдат за последний месяц, и сейчас каждую минуту все больше и больше его собратьев падают от безысходности на колени, вытянув руки в мольбе о пощаде...
   Но я видел, как после нашей канонады на левом фланге турецкая конница пошла в атаку следом за пехотой сразу по всему фронту. Малые отряды пробовали вгрызаться в русские шеренги. Но раз за разом отскакивали назад. На полном карьере, с визгом и криками, турецкие сипахи бросались на пехотные каре, стараясь пробиться между ними. Их каждый раз встречает ураганный огонь перекрестного залпового огня фузей. Но даже он не мог до конца остановить неприятеля, рвущегося к русскому строю, незыблемо стоящему в этом неистовом, бушующем людском море.
   Плечо горит, в глазах еще больше разноцветных мушек, круги появляются и исчезают, оставляя размытые очертания темноты...
   -Ваше величество, турки бегут!?- непонятно что было больше в восклицании утверждения или вопроса, но голос майора лейб-гвардейцев радостен.- Они бегут, ваше величество!
   -Пусть преследуют до заката, а потом всем вернуться на позиции... - непослушные губы проталкивают сиплые звуки, а я даже не могу открыть глаза от усталости. Усталость навалилась в один момент, окончательно подточив "подпорки" моей стойкости.
   Казалось, моих слов никто не услышит, но нет, Михаил отдает приказ какому-то адъютанту, кричит команду паре горнистов, постоянно следующих за мной для дубляжа приказов. Протяжное, несколько заунывное гудение полкового горна унеслось в сторону войск, ему вторили остальные горнисты, призывая войска перейти в наступление по всему фронту...
  
  

*****

13 августа 1711 года от Р.Х.

Коломна.

  
   Город спит. Одинокий лай подзаборной шавки сменяется скулежом. Видимо, кто-то из ночных коломенских гостей утихомирил псину, приласкав окованным сапогом. Да, мир жесток, и жалости в нем мало, да и та почему-то растрачивается в основном на войне. Да-да, именно там полководцы спасают тысячи жизней или наоборот кладут под косу Костлявой Деве тысячи здоровых, сильных мужчин способных жить и радовать родных и близких.
   Но город спит, и думать о перипетиях судеб рекрутов некому. Люди встанут утром, увидят алый рассвет и тихо прошепчут молитву, перекрестятся тремя перстами, а кто и двумя, прижмутся сухими, горячими губами ко лбам юных чад оставляя поцелуй на чале. Они уйдут на работу, думая о том, как прокормить свою семью завтрашним вечером.
   В Коломне, издавна служащей Москве своеобразным плацдармом, причем не важно для чего: будь то поход на врага, поддержка ремесленников или утайка особо важных личностей. Коломна - город, в котором можно найти много интересного, таинственного, но если ты неряшлив и задел одну из невидимых струн сильных мира сего - то горе тебе неудачник! Оставаться в казематах холодной до скончании веков...
   На углу Кузнечной улицы, в двухэтажном каменном доме с красной черепичной крышей горит неяркий, блеклый свет. Десятки новомодных лампад с ароматным маслом чадят в потолок. В доме никто не спит, хотя время раннее. Поневоле появляются мысли о том, что терем далеко непрост, и дело даже не в богатом убранстве, позолоченной дряни хватает и у обычных купцов средней руки. Нет, не в этом дело - слишком неприятные слухи ходят в городе об этом доме.
   Кто-то слышал одинокий крик со двора Кузнечного дома, кто-то видел алые подтеки на дороге, ведущей к главным воротам, а некоторые отчаянные даже утверждали, что видели как пара молодчиков, скрыв лица тряпицами, затаскивали в задние ворота бесчувственное тело...
   Все бы ничего, даже с такой славой дом мог бы быть вполне заурядным. Мало ли о чем только не шепчутся малограмотные люди? Но сегодня этой ночью в главные ворота въехала закрытая карета, похожая по устройству на полицейскую: с железными прутьями на окнах, но таковой она не являлась. Четверо слуг вытащили оттуда вяло трепыхающееся тело с мешком на голове. Пару раз ударив его под дых, слуги подхватили вмиг присмиревшего человека под локти и потащили к непримечательной окованной железными полосами дверце в темном углу двора.
   -Ничего ваше высокоблагородие, скоро придут вас вразумят, глядишь и спокойней станете,- с ухмылкой сказал один из слуг, прекрасно понимая то, что выхода из этого дома нет ни для кого, в том числе и для них самих. А если и есть выход - то только вперед ногами, никак иначе.
   Человек с мешком на голове попытался было что-то сказать, но получив новый удар в живот, охнул и повис на руках слуг. Через пять минут он ощутил, как на запястьях захлопнулись холодные металлические оковы, лязгнули друг о друга звенья цепи, мягко прошелестел кулак тюремщика, в очередной раз, выбивая из строптивого "высокоблагородия" желание бунтовать.
   -Ждите, вашество, а может, какому благодетелю пожалуйтесь, - не скрывая сарказма, напоследок сказал тюремщик заключенному.
   Мешок с головы привезенного в дом человека никто не удосужился снять, видимо приказ на этот случай поступил особый. Однако чистая опрятная одежда заключенного, несколько франтоватого вида могла сделать честь и придворному щеголю, несколько поистаскалась, появились несколько дырок на локтях и коленке.
   -Говорила мне мама, не гуляй поздно ночью в незнакомом городе,- тихий шепот прервался надсадным кашлем.
   Если бы мешок удалось снять, то заключенный увидел бы, как с его губ слетают кровавые капли, орошая каменный пол камеры. Размер последней чуть больше полутора саженей в длину и сажень в ширину. Идеальный вариант для неврастеников и шизоидной молодежи, которой к счастью для России данного периода почти не существует.
   Минуты не спеша тянутся, им некуда торопиться, ведь у времени нет ни начала ни конца. Каламбур получается. На грани слышимости скрипнула дверь, затопали по лестнице чьи-то ноги. Наверное, тюремщик спускается к своему объекту наблюдения. Не могли же они оставить его без права справить собственную нужду?
   Какие-то голоса за дверью, щелчок примитивного дверного замка... Новый жалобный скрип давно не смазываемых петель на дубовой двери - на пороге камеры появляется странная, негармоничная пара: толстый тюремщик в пыльном, потертом кафтане с лоснящейся рожей и господин лет тридцати пяти в недорогом неброском костюме боярина среднего достатка, одетого по новой моде: смесь старорусского и европейского платьев.
   -Оставь нас,- не глядя на тюремщика, бросил неизвестный господин, указывая рукой на пустую металлическую петлю, в которой так удобно крепится факел.- И дверь не забудь смазать как только закончим с этим.
   -Как прикажете, ваше благородие,- ответил тюремщик, вытирая вспотевший лоб.
   Горящий факел оказался в потемневшей от времени спирали. Еще один факел опустился в угол камеры, на всякий случай. Там же в углу стоял трехногий табурет и кривое ведро с чистой родниковой водой.
   Набрав в медную кружку воды господин снял с головы заключенного мешок, взглянул на опухшее лицо, неопределенно хмыкнул и не дожидаясь пока пленник очнется, выплеснул на него кружку ледяной воды.
   -Что за...- начал было возмущаться пленный дворянин, но вспомнив о недавних перипетиях, замолчал, уставившись заплывшими от побоев глазами на сидящего перед собой боярина.- Прошу вас, сударь, объяснить, что здесь происходит.
   - Кхм, вы, молодой человек неправильно поняли, где находитесь, - скорее для себя, чем для пленника сказал его высокородие.
   - Судя по всему в тюрьме,- хмыкнул заключенный.
   - Скоморошничать не надо, не к лицу это служивому человеку,- жестко сказал неизвестный. - Лучше начинай рассказывать о злодеяниях против России!
   - Что?! - безмерный возглас удивления пленного насторожил допрашивающего. - Да я за свое Отечество жизнь без раздумий отдам, а вы мне тут о злодеяниях? Да вы, видимо, головой повредились, сударь?
   - Ну, может, за СВОЕ отечество ты и в правду отдашь жизнь... - с ухмылкой протянул неизвестный, четко выделив "свое".
   - У меня одно Отечество!- ответил заключенный.
   - Да? Что ж, назовись сударь!
   - Стольник Александр Баскаков,- представился пленник.
   Присвоение "новых" титулов в России разительно отличается от европейских аналогов. Дело в том, что из-за странной политики царя, для большинства служивых людей, когда закрепощение новых семей крестьян невозможно - весь лоск титулов несколько теряется. Во главе угла ставится не просто стяжательство, а попытка облегчить участь живущих на землях простых людей, будь то крестьяне или ремесленники. Почему именно так? Все просто - в России лучше прислушиваются к словам именитого человека, будь то дворянин, стольник, окольничий или вовсе боярин, нежели к словам крестьянского старосты или главы ремесленной картели.
   Чем примечательны древние чины кроме того, что они позволяли владельцам заявлять права на определенные земли? Если раньше главным для помещика было наличие в единоличном владении множества душ, то теперь на первое место выдвигалось владение землей, точнее ее площадью, получение с нее прибыли.
   Служивые люди, причисленные к благородному сословию, не зависят от соседей, кроме условий оговоренных в рескрипте чинов (Новое уложение, включающее земельный, гражданский и правовой кодексы поведения для регламентируемых чинов на службе России). Однако в силу того, что феодальные отношения отжили свой век, бояре, не говоря уже о менее титулованных особах не имеют права принимать на службу большее число дворовых охранников, чем предписывается по закону (см. Указ о российских титулах и чинах, их особенностях). При этом протектор (назначается из числа наиболее одаренных и опытных управленцев) имеет право спрашивать о состоянии дел в зоне ответственности только в случае трехлетнего минусового баланса области или в случае личного распоряжения государя.
   Так же благородные мужи должны не бездельничать, почивая на лаврах, а заботиться о землях, завлекая переселенцев и улучшать инфраструктуру. В противном случае данные земли могут быть отобраны у владельца для возмещения убытков.
   Для чего это делается? Все просто как дважды два. Каждый чин-звание, помимо того, что закрепляет определенную площадь, так же закрепляет и определенный денежный процент с этих земель. Причем если на них находятся государственные заводы и мануфактуры они не дают дохода в казну служивому дворянину (все процентные ставки так же можно найти в Указе о новых российских титулах и их особенностях).
   Каждый служивый человек обязан следить за состоянием дел в данных ему землях, вовремя подавать смету рождаемости, следить за общим числом живущих на подконтрольной ему земле. Кроме того, все судебные и исполнительные функции служивых упраздняются, оставив их полицейским, земским и губернским судьям, а так же МВД.
   Любой служивый человек обязан нести службу во благо государству вне зависимости от дел в родных землях. Дети благородного сословия обязаны нести службу во флоте или армии с четырнадцати лет, в противном случае на них налагается штраф с применением насильственных мер для исполнения царского указа.
   Допрашивающий пленника человек пару минут просидел безмолвно, вспоминая, где слышал эту фамилию, после чего, хлопнув по коленке, витиевато выругался, встал с табурета и с яростью прошипел:
   -Идиоты! Кузька, а ну тащи свою толстую задницу вниз!- закричал во всю мощь луженой глотки неизвестный дворянин.
   Через десять секунд в проходе замер удивленный подчиненный. По злой иронии тюремщик был человеком довольно добродушной наружности и с очень большим животом, из-за чего, видимо, подвергался нападкам со стороны начальства.
   -Вы звали, ваше благородие?
   -Звал, Кузьма, еще как звал. Скажи мне лучше Кузя, какого человека вы схватить в городе должны были? Приметы дай, по которым наши молодчики этого господина опознали как того что нужен нам?- с ядовитой улыбкой поинтересовался неизвестный.
   -Ну дык вроде ростом он подходил, да и доносчик на него указал, вот и не стали думать, мягко приложили по голове и сразу сюда...- Кузьма понял, что произошло нечто неординарное, выходящее за рамки обычных мероприятий.
   -И где этот доносчик?- все так же улыбаясь, спросил неизвестный.
   -Отпустили уже... не местный он был, спешил куда-то...- окончательно поняв, что дело приняло крайне неприятный оборот, глава группы препровождения клиентов, службы внутренней безопасности России тихо вздохнул. Чувствуя, как по спине пробегает сонм мурашек. На висках выступили крупные капли пота.
   -Слово и Дело, Кузя! Слово и Дело! Чертовы идиоты!!- кулак неизвестного дворянина хлестко ударил в лицо замершего подчиненного, лопнули губы, по подбородку мужика потек ручеек крови.- У вас есть два дня, чтобы найти доносчика, или за ваши жалкие шкуры я не дам и ломаного гроша! Будете на дыбе висеть, пока последний лоскуток кожи не сдеру и не разопну на воротах!
   Кузьма быстро поднялся, с тоской взглянул на хозяина и выбежал в темный коридор, в спину толстяку как плетью "бил" разъяренный голос начальника:
   -Ключи от оков уважаемого стольника пусть быстрее принесут, а по пути могут помолиться, чтобы господин принял арест это за глупую шутку и не потребовал расплаты.
   -Что все это значит?- спросил наконец Александр видя как суетливо вертится перед ним тюремщик.
   -Был получен донос о том, что в городе появился пособник заговора против государя...
   -Понятно. Дальше можете не продолжать, сударь. Выходит, что меня приняли за другого?- растирая запястья, спросил Баскаков.
   -Выходит что так, но прошу вас не беспокоиться, с них за такой просчет я спрошу самолично,- вздохнул неизвестный, и тут же извинившись, представился.- Прошу простить мое поведение, коллежский регистратор Ярослав Теркин.
   -Стольник Александр Баскаков в чине надворного советника,- поклонился в ответ он, глядя в изумленные от новости глаза Теркина.
   За такой просчет при желании коллежский регистратор может лишиться не только чина, но и головы. Его счастье, что окружение царя состоит из людей молодых, но понимающих. Знающих, что в мире есть место случаю, а значит надо прощать мелкие огрехи. Каждый способен ошибиться, главное вовремя исправить ошибку!
   -Прошу извинить моих подчиненных за ошибку, ваше высокоблагородие,- поклонился Теркин, ожидая слов надворного советника.
   Александр не знал, как поступить: с одной стороны на него напали, немного отлупив для острастки, не раз били по голове, это не принесло молодому дворянину ни капли удовольствия, но с другой стороны - случилась ошибка. Да и как вести себя приближенному царя, который на свой страх и риск поплелся в одиночку во тьму городских улочек, когда даже бывалые разбойники стараются держаться в небольших отрядах.
   - Извинений достаточно, - наконец вымолвил Баскаков, видя, как разглаживается лоб коллежского регистратора.
   -Премного благодарен вам, ваше высокоблагородие за ваше терпение,- вновь поклонился он.
   Александр ничего не ответил, поправил рукава, проверил целостность манжет, после чего недвусмысленно взглянул на дверь камеры, мол пора уже, итак задержался.
   -Если вы позволите, то вас проводят до дома, во избежание каких-либо неприятностей. - Виноватым тоном предложил регистратор.
   -Буду вам премного благодарен,- холодно ответил Александр, выходя следом за Теркиным из камеры на божий свет.
   ...Вообще жизнь часто выказывает такие фортели, что реагировать адекватно на каждый из них получается далеко не всегда, порой вообще за лучшее, если некоторые из них считать исчерпанными и не стоящими внимания. Нечего лишний раз лезть с разбирательствами к злодейке Судьбе.
   Ставший влиятельным вельможей, Александр Баскаков в душе остался одиноким мелким помещиком. Никто об этом не знал, сам боярин предпочитал об этом не распространяться, невыгодно это в нынешнее время. Чиновники как шакалы, стараются подсидеть друг друга с усердием бобров, строящих очередную плотину поперек реки, затапливая неугодные им просторы...
   Слишком быстро молодой помещик поднялся по светской лестнице, заручившись поддержкой государя. Но надо признать, что все обещания, которые дал Алексею Баскаков он выполнил. Стада овец, вольготно обитающие на землях боярина, перевалили отметку в десять тысяч голов, станки Андрея Нартова, собранные специально для суконной фабрики помещика, позволяют вовремя и качественно перегонять "сырую" шерсть в нити, а их в качественную продукцию, за полцены уходящую на нужды армии и простых обывателей. Наращивание выпуска готовой ткани сказалось в первую очередь на импорте аналогичного материала - таможенные пошлины на английское сукно резко поднялись, пока держатся голландцы, но и для них вскоре истекут заключенные с Петром контракты.
   Однако Александр Баскаков не просто успешный помещик, вошедший в доверие к царю. Нет, таких хитрецов государь подле себя вряд ли бы потерпел рядом с собой. Ему нужны именно помощники: надежные и преданные, способные идти рядом и думать головой без постоянной оглядки назад.
   А как этого можно добиться? Дать часть производства в руки помощников и посмотреть, как они с ним справятся. Если все в порядке дать еще больше, а то и вовсе перевести на более крупный объект. Только переходя от простого к сложному человек сможет узнать азы, в противном случае любое дело будет загублено, даже толком не успев начаться. Да и когда работаешь для себя эффект и результат всегда получается выше когда не разгибаешься для чужого человека. Но вместе с тем на каждого из доверенных лиц подвешивается святая обязанность делать полученную работу на высоком уровне, с наименьшим количеством брака. И дело не в "плавающем штрафе*", хотя и он немаленький - дело в личности выбранного человека.
   Так получилось, что часть легкой промышленности оказалась в руках помещика Баскакова, за труды получивший чин стольника. Наблюдение за обширными земельными наделами с расположившимися на них производствами поневоле вынуждает человека быть хорошим хозяйственником и управленцем, если он не хочет потерять земли.
   Правда есть одно исключение - для офицеров флота и армии. На них это правило не действует, по достижении определенного звания они получают титул вместе с усадьбой и пенсионом при выходе в отставку. Управление землями для военных приоритетной задачей не является, поэтому их землями управляют государственные служащие, так что можно сказать, что пенсион и есть тот процент дохода, который положен с земель дворянина. Просто сам он не думал о проблемах, живет на старости лет без забот и хлопот.
   С начала кампании на южных рубежах России перед стольником Баскаковым поставили задачу скоординировать пошив мундиров установленного образца в должном количестве с использованием русского сырья. Но его по-прежнему недостаточно, кое-какие иностранные полотна требуется употребить в таких пропорциях, чтобы в дальнейшем не было разницы в замещении тканей в производстве. Поэтому носится Сашка по просторам центральной России, где расположены все суконные фабрики, в количестве четырех штук. Однако в конце июля ему сообщили, что под Москвой, в Коломне, открылась новая фабрика по пошиву армейских мундиров, основателем которой был некто Степан Глебов.
   Недолго думая стольник отправился туда. Прибыл он в город вечером 12 августа. Идти на ночь глядя к хозяевам фабрики он не стал, решил дождаться утра. Но и терять напрасно свободное время Александр не захотел. Решил навестить знакомую вдовушку, поселившуюся на окраине города пару лет назад. Естественно, что солдат охранения он оставил в трактире, где расположился на ночлег.
   Собственно обижаться стольнику не на кого раз сам решил сохранить инкогнито. Так что пара "гостинцев" по лицу, да десяток по телу не велика плата, могло быть намного хуже. Так что претензий к служивым безопасникам Александр не имел, разве что заметку оставил, на всякий случай. Прощать подобное отношение советник не собирался.
   Как бы то ни было, но вечер испорчен, ни о какой вдовушке не могло быть и речи. Карета регистратора быстро доставила Баскакова к трактиру. Солдаты, увидев в каком состоянии прибыл их подопечный побледнели, покраснели и вновь побледнели, собрались отметелить кучера и пару служак, стоящих на облучке кареты.
   -Сержант Лопухов!- окрикнул Александр командира своей охраны.
   -Я, господин надворный советник!- вытянулся тот по струнке.
   -Оставьте людей в покое, они ни в чем не виноваты,- устало приказал Александр.- Я отдыхать, завтра с утра будем осматривать местное производство, так что жду половину солдат в боеготовности...
   -Так точно! Все будет исполнено ваше высокоблагородие!
   -А теперь прошу тишины, да смотрите мне чтоб без дебоша, а не как в Серпухове. Иначе всех в Сибирь отправлю, туземцев ратной службе учить,- напоследок пригрозил надворный советник, подымаясь на второй этаж трактира в комнату даже не слушая мирных заверений собственной охраны.
   На следующий день главный инспектор по снабжению армии мундирами недовольно цокая языком глядел на небольшую фабрику. Увы, но ожидания чего-то необычного не оправдались. Вполне заурядная фабрика пошива, даже размеры стандартные, невольно вспомнилась суконная фабрика купца Итова в Воронежской губернии.
   Осмотрев вместе с управляющим фабрику, стольник Баскаков сделал государственный заказ, отметил в дневнике сколько может выпустить фабрика за месяц работы и, более не задерживаясь, отправился в Москву. Туда, где вершилась в палатах Кремля судьба России, туда, где жизнь кипела, а интриганы закрывали глаза от удовольствия, используя поистине невозможные комбинации, достигая одним им известных целей!
  
  
  

*****

21 августа 1711 года от Р.Х.

Предместья Софии.

Полк "Русских витязей".

   Молодой полковник каменным изваянием замер перед большой земляной насыпью. На ней наверху незыблемо и величаво высится православный крест, у его подножия лежит ротное знамя витязей: бурый медведь на зеленом фоне встал на задние лапы, будто намереваясь обрушиться на неведомого врага и рвать, рвать его бренную плоть.
   Одинокая фигура почти выделялась на фоне спокойствия и безмятежности раскинувшейся панорамы. Лицо воина печально, в карих глазах плещется море боли, зубы до скрежета сжаты...
   Прохор провожал в последний путь своих братьев-витязей. Ежедневно взводы молодых воинов приходят сюда, прощаются с боевыми товарищами.. Да и сам Прохор, первый среди равных, приходил сюда в одиночестве, вспоминал былые деньки, счастливый смех друга детства, навечно упокоившегося в теплых, солнечных землях Болгарии...
  
   -Пли!
   Семь 3-х фунтовых пушек выплюнули картечь, делая просеку в рядах наступающего врага. Так получилось, что майор артиллерийской роты "Русских витязей" оказался на правом крыле среди батареи малокалиберной братии, приняв командование над полковыми пушками Воронежского и Астраханского полков. Малокалиберные орудия не раз выручали ближайшие отряды, каждый раз удачный залп картечи позволял солдатам закрепиться на новом месте, привести шеренги в порядок, выстроить монолит каре.
   Правда сама артиллерия порой приносила больше мучений, чем пользы, взять хотя бы постоянную передислокацию "малышек" весом в 14 пудов каждая из одного конца построения в другой. Мелких пушченок на все пятнадцать каре оказалось всего сорок семь штук, из которых три десятка свели в три батареи на правом фланге.
   Однако как бы не было тяжело перевозить и переносить на руках орудия, польза от них была неоспоримой. Без поддержки малой артиллерии пехоте пришлось бы во много крат тяжелее.
   -Татары!- рядовой витязь, прибывший в подчинение к майору Заболотному, показывал пальцем на темную массу мчащихся степняков.
   -Поворачивай орудия! Ждать команды, раньше времени не стрелять!- приказал Федор, глядя, как солдаты в шеренгах крепче перехватывают фузеи, проверяя наличие пули в стволе.
   Как и приказывал царь, полк витязей воевал на всех направлениях разом, с той лишь разницей, что число отдельных стрелковых групп на всей линии фронта заметно различалось. Разбитые поротно витязи сверкали стальными кирасами и шеломами на фланга. В центре же ярких бликов почти не было видно, лишь иногда мелькает кто-нибудь из молодой братии и тут же пропадает. Из трех недоукомплектованных батальонов, 13-ти рот регулярных войск, не считая артиллерийскую и инженерно-саперную роты, на правом фланге оставили только две, в центре одну, а на левом крыле все оставшиеся. В каждом каре первой линии по роте, плюс одна в запасе на тот случай если где-то потребуется помощь.
   Бой начался, и планы пришлось срочно менять - майора-артиллериста в первую минуту налета убило шальной стрелой, вонзившейся в левый глаз, кончик железного наконечника наполовину вылез из виска, стрела была уже на излете. Федору Заболотному, как старшему офицеру, пришлось принять командование над замершей в ступоре батарей.
   -Рота-а-а товьсь !- седоусый капитан Ефимцев, получив приказ от майора, замер в ожидании приближающегося врага.
   Солдаты первой шеренги встали на колено, каждый упер приклад в землю, выставив вперед трехгранный штык фузеи. Вторая и третья шеренги взяли оружие наизготовку, сержанты приготовились дублировать команды командира.
   -Вторая шеренга ... огонь!
   С диким визгом татарская кавалерия, неведомо как очутившаяся на правом фланге, приближалась к замершим на месте пехотинцам. Наскоку они выпускали сотни стрел, не жалея запасов в колчанах. Степняки яростно кричали, пригибаясь к конским гривам они в последний момент разлетелись в стороны. Позади них печатая шаг быстро шли янычары. Неистовая сила Востока летела резать, сминать, уничтожать врагов...
   Остается полсотни саженей - шеренги всколыхнулись, четыре десятка саженей - витязи второй шеренги вскинули к плечу фузею, секунда и легкая дымка с язычком пламени вырывается из дула...
   Свинцовые осы вгрызаются в плоть коней, задевают и не замечают людские тела, вырывают куски плоти и несутся, несутся дальше, сея смерть на своем пути. Губы турок раздвинуты в злой усмешке, зубы того и гляди посыплются мелкой крошкой от ненависти, мертвые тела сраженные русским оружием падают под копыта своих братьев, не видящих смерти очередного степняка.
   -Третья шеренга ... огонь!- крикнул капитан, не глядя на меняющиеся местами шеренги. Кто-то из солдат упал со стрелой в груди, кто-то наоборот нашел в себе силы подняться даже после ранения, попросту обломав древко стрелы на груди.
   -Капитан, отводите солдат, орудия готовы!
   Гаркнув барабанщику команду отступления, Ефимцев поднял саблю на уровень груди, резко выбросил клинок вперед, после чего развернулся на 180 градусов, отходя в сторону с выжившими солдатами. Другая половина отошла с позиции в противоположную сторону, открывая артиллерии сектор для обстрела.
   -Пали!- приказал майор, прищурив глаза.
   Он не видел, как граненые снаряды косят легкую кавалерию противника, все его внимание было приковано к марширующим шеренгам янычар.
   -Рота-а-а становись!- новый приказ, и сотня русских солдат вновь занимает место перед батареей.
   Глупо было бы ставить солдат именно так, но иначе степняки смогли бы банальным наскоком захватить орудия. Тут только один выбор: пан или пропал. Лучше вовремя отступить, чем стоять насмерть в ненужном противостоянии. Но сейчас потеря батареи равнозначна проигранной битве!
   -Тишка, давай скорее, Артем проверь наводку орудий...
   Майор Заболотный делал все возможное и даже чуточку больше, но успеть сделать больше одного залпа он не мог. Требовалось использовать убойную мощь "полевок" на все сто процентов иначе тысячи янычар, предвкушающие разгром малочисленных гяуров пройдут сквозь жидкие шеренги полков. И что потом будет на поле боя майор не хотел думать - слишком больно становилось.
   -Готовьте лафеты, выводим все батареи вперед!
   Артиллерийские расчеты если и удивились, то виду не подали - понимали, что если не поторопиться то останутся на земляной насыпи навечно с пулей с селезенке или разбитой прикладом мушкета головой. Между тем четыре полка правого фланга выстроились в трех шеренговый строй, выжидая наилучшего для залпа момента.
   Янычары подходили все ближе и ближе. Десять секунд и они в пределах досягаемости русских фузей, но офицеры молчат. Янычары наоборот замирают длинными шеренгами, ждут приказа командиров на залп и спускают грязными пальцами курки, отворачиваясь от порохового облака, витающего возле дула.
   Редкие пули турок нашли цель - мягкую плоть русских солдат, впиваясь с жадностью оголодавших псов, получивших долгожданную кость с сырым мясом. Но командиры замерших полков продолжали молчать, держа оголенные сабли на уровне бедер. Первая кровь давно пущена, она льется рекой из тел убитых и раненых. Но русские офицеры даже после залпа продолжали молчать, лишь сильнее сжимая оплетенные лозой рукояти клинков. Еще десяток саженей пройдены - и новый залп турок. На сей раз пустот в первой и второй шеренге намного больше, но вот из задней шеренги выступают фузилеры, меняя выбывших товарищей.
   Шаг, еще один, и еще один... Стоп! Шеренги янычар замирают, приготавливаясь сделать залп чуть ли не в упор - каких-то три десятка саженей! Чего может быть проще? Но нет, звучит русский глас - разноголосый, но тем не менее грозный, неистовый и беспощадный:
   -Огонь!
   Вторая шеренга спускает курок, отходит назад, не видя, как валятся наземь убитые турки. Заряжая, фузилеры не видят и как замешкалась вторая шеренга янычар, а третья, вовсе не понимая в чем дело, смяла строй...
   -Капитан, дорогу!
   Ефимцев оторопело оглянулся, тут же приказал отойти вглубь построения ближайшему взводу. Три десятка мелких орудий катились вперед по колее, сворачивая в сторону. По пять орудий в линии они выстроилась в шахматном порядке - вести огонь по задумке майора проще именно таким образом. Позади шеренг янычар ржали раненые, но недобитые кони, посылали в небеса проклятия умирающие воины. А в нескольких десятках саженей друг напротив друга замерли враги, расстреливая остатки пуль.
   Заорал кто-то из мулл, идущих позади шеренг, ему вторили в шеренгах, а янычары тут же бросились вперед, на русские порядки. Монолит обороны замер в море хаоса и неистовства. Только небольшой участок построения полон изъянов: в разорванном строе торчат несколько куцых стволов 3-х фунтовых пушек - смех, да и только!
   -Стоять! Рты не разевать, держать позиции!- командующий флангом генерал-майор Бихтеев оглянулся назад, в сторону далекого обозного лагеря уже спешно сворачивающегося. Не выдержал генерал и спрыгнул с гнедого жеребца на землю, выхватил саблю из ножен, крикнул во всю мощь луженой глотки:
   -За Веру! Царя! И Отечество, братцы!
   Казалось клич еще больше распалил атакующих турок, с клинками наголо, мушкетами наперевес они как демоны ада неслись вперед, пропарывая алыми тюрбанами прозрачный воздух. Вторя генералу, часто загромыхали пушчонки, тут же уволакиваемые в последний ряд, там их чистили, банили, проверял все ли в порядке, после чего по новой заряжали, запихивали картуз с картечью, толкали внутрь пыж...
   Хрумс! Волна атакующих как цунами налетела на одинокий утес, погребя под собой вставших на колено солдат первой шеренги, успевших перед атакой выстрелить в упор по рвущемуся на погибель врагу.
   -Ааа сучье племя!
   -Влад янычар вперед смотри, там же...
   -Аллах Акбар!- вторили янычары, бросаясь на русских солдат чуть ли не с голыми руками, старясь достать до горла, разорвать.
   -Третья шеренга, делай раз!
   Волна прокатилась по полкам - третья шеренга, сейчас занимающая позицию второй, сделала шаг вперед, выбрасывая окровавленные штыки навстречу новым врагам.
   -Вторая шеренга, делай два!
   Вторя своим собратьям, последние сделали шаг вперед... замелькали окровавленные тела, слились воедино угрозы, проклятия и стоны. Лишь иногда залп пушек перебивал людской гвалт, но тут же умолкал. Ему вторил новый и так раз за разом, пока атакующий порыв янычар не иссяк, тем самым лишив русские полки сил гнать турок дальше назад.
   -Ваше благородие?! Кажись, отбились мы!- восторженно всхлипнул юный артиллерист, смахивая выступившую слезу с уголка глаза.
   Но майор Заболотный молчал, стоя на полусогнутых ногах. Он опустил голову на грудь и не шевелился. Никто не видел, как в пылу боя Федор тихонечко всхлипнул, опустил ладонь на живот и горько усмехнулся. Пуля прошла навылет, оставив дыру величиной с кулак ребенка - командир артиллерии умер - он почувствовал Костлявую сразу же. За свою недолгую воинскую карьеру он успел насмотреться на всякое. Он опустился на колено, вонзил в землю саблю и из последних сил сжал рукоять рифленой гарды. Шатаясь, словно одинокий камыш на берегу, майор попытался встать, но поскользнулся и упал навзничь...
   Уже потом, когда атака была отбита и русские войска смяли левый фланг противника, опрокинув турецкие порядки, сводный полк витязей смог добраться до правого фланга. Молодые воины, прошедшие огонь и воду увидели мертвое тело брата, лежащее на небольшом бугорке. На лице Федора застыла грустная улыбка, мол "Я хотел сделать больше в этой жизни, но судьба распорядилась мной иначе..."
   Возле него замерли уцелевшие витязи-артиллеристы. Никто не решился потревожить героя, нашедшего в себе силы в решающий момент остаться на вершине. Артиллеристы видели командира перед собой, стоящего рядом с ними и делали свою работу, стоя под градом пуль, купаясь в ненависти янычар и отвечая им раскаленным металлическим дождем...
  
   Прохор стоял и думал: "А нужна ли эта война? Ведь мы гибнем не на своей земле. Нужна ли эта кровь, вдали от дома, где даже смерть может прийти не от пули, а от гадости из колодца? Боже в кого же я превратился?"
   Полковник молчал, лишь в глубине души чувствовал, как сминают друг друга некогда святые для него истины. Витязь не сразу почувствовал на себе чей-то взгляд. Подняв голову, Прохор увидел карие глаза царя с тоской глядящего на невысокий курган.
   - Разреши вопрос, Старший брат? - тихо спросил Митюха.
   - Спрашивай, - так же тихо сказал Алексей.
   - Зачем мы умираем здесь, где нет родной земли, где даже русскую речь нельзя услышать, если ты только не в военном лагере? - в глазах Прохора зажегся огонек. Он ожидал услышать нечто важное, единственно верное объяснение.
   -Мы умираем здесь не за золото и богатства, не за новые земли Прохор. Нет! Мы умираем сейчас за то, чтобы завтра наши дети могли остаться НАШИМИ детьми! Со своими традициями, своей судьбой, своей культурой! Мы умираем сейчас, чтобы наши потомки с гордостью говорили: "Я родился в России, я потомок разноликого народа, усмиряющего любого врага". Пойми, Прохор, тебе единственному говорю об этом, мы поднимаем стяги к небу для того, чтобы наши предки видели их с небес, не важно откуда: Вирий это или Рай...
   Сжав плечо своего протеже, единственного сведущего для Алексея человека в этом мире, царь нетвердым шагом пошел в сторону лагеря. Правая рука безвольно висела на сером лоскутном бинте, на голове перевязка из белого бинта, а на ладонях коричневые тонкие перчатки, вымоченные в каком-то отваре - последний боя для государя мог бы стать и правда последним...
   Уходил царь в выпрямленной спиной, уходил как мужчина почтивший память героев, оставив у основания кургана серебряный крест с надписью: "Вечная память моим младшим братьям".
   Прохор, до последнего мгновения следил за удаляющимся Старшим братом, только тот скрылся из вида он наклонился к чернозему, приложил к губам щепоть плоти матери Природы. По сухим, горячим губам покатились солоноватые капли влаги, из-под ресниц, против воли полковника катились дорожки слез. Он не сдерживал себя - сейчас ему можно быть слабым, ему можно только сейчас ведь завтра он вновь должен будет вести своих братьев к победе!
   "Мир меняется, братья, но ведь и я когда-нибудь буду где-то там... рядом с вами,- странная мысль пришла в голову витязя из ниоткуда".
   Развернувшись, полковник пошел к лагерю, по той же тропинке что и государь. Губы двадцатилетнего юноши шептали строки походной песни витязей, появившейся год назад, из строк найденных на теле одного из убитых под Полтавой витязей.

Жизнь нас ломала,

Но мы не сдавались,

И каждый день

За "соломку" держались.

Бывало уж помощи нет

И не будет

Мы знали, но шли

Пусть судьба нас рассудит

И пуля навылет

И взгляд станет строже

И каждый прошепчет:

"Честь, жизни дороже!"

И время - наждак

Стирает портреты

Никто нас не вспомнит

...два мига до смерти

Но мы не отступим

Шаг тверже, шаг тверже

И сердце набатом:

"Честь, жизни дороже!"

Автор строк* - Рундквист Алексей Александрович

  

Эпилог.

Сентябрь 1711 года от Р.Х.

  
   Вот уже неделю лил дождь, казалось, что это безобразие никогда не закончится. Стихия будет неистовствовать вечно. Дороги и без того оставлявшие желать лучшего в конец раскисли, превратились в убогое подобие тропок для болотных охотников, по которым можно пройти разве что с шестом и в высоких армейских сапогах.
   Однако как бы не было неуютно в это время года, жизнь на этом не останавливалась, по крайней мере, не для старых вояк - шведов, привыкших к подобным коллизиям природы с малолетства. Никто из союзников России не мог похвастаться успехами в действиях против потомков викингов. Ни Дания, вечно оглядывающаяся на Великобританию, ни Саксония, ожидающая дотаций от России как манны небесной, вечно мнущаяся на месте, словно беременная корова в ожидании очередного приплода. Ну а Польша, меняющая королей быстрее чем шляпы, вообще ни на что кроме говорильни не способна. Хотя нет, напасть на обозы армий-союзников или отряд ослабевших шведов поляки смогли бы... зная, что рядом нет ни одного мало-мальски крупного войскового подразделения. Путь даже численностью в три-четыре раза меньше их собственного.
   Благодаря столь удручающему положению на западных границах России шведские генералы воспользовались возможностью вернуть часть утраченных позиций. Кто-то укрепил крепости, кто-то собрал под своей рукой все имеющиеся в округе резервы, намереваясь в скором времени отбить охоту у союзной армии охоту забираться на все еще боеспособную державу. Или вовсе подпалить Дании или Польше дряхлое "брюшко".
   Дания не собиралась выводить флот в открытое море, мотивируя пассивность нехваткой денег, ну а войска, не в силах действовать без снабжения с материка, вынужденно остались на территории датского королевства. Даже попытку захватить часть потерянной Норвегии датский король не сделал, ожидая помощи от России.
   Вот только у Алексея Второго было на сей счет собственное мнение - посылать союзнику помощь в тот момент когда он мнется на месте и постоянно увиливает от решительных действий глупо и расточительно. Да и простая истина о союзниках нынешнему русскому царю известна много лучше кого бы то ни было. У России всегда были, есть и будут только два верных, надежных союзника: это ее армия и флот! И никогда никакой русский правитель не должен забывать эту простую житейскую мудрость.
   Из-за того, что Россия ввязалась в успешную для себя войну с Османской империей, подступив на конец года к границам Македонии, Швеция получила передышку в войне, дальновидно пожертвовав часть Польских земель Августу, еле-еле удерживающему бразды правления в руках. Саксонский и польский король радовался показному бездействию шведских генералов, придаваясь беззаботному времяпрепровождению, со стороны наблюдая за войной России и Блистательной Порты на юге своих владений...
   Никто из союзных военачальников не знал, что в это время армия генерала Стенбока, базирующаяся при Гадебуше, готовится к рывку вглубь Саксонии, надеясь удачным броском вывести из войны одну из стран-союзниц. Шведский флот с упоением отдавался любимому делу - каперству на Балтике, срывая поставки провианта, оружия, захватывая торговцев всех национальностей и под любым флагом. Тем самым раздражая Голландию и Великобританию возросшими непомерными аппетитами и постоянными срывами выгодных сделок.
   В конце осени у Испанского королевства непонятно откуда появились силы выбить захватчиков с собственных земель и захватить утерянный шесть лет назад Гибралтар, уничтожив на горном плато все английские войска и потопив в небольшом порту три барка Великобритании. Никто кроме королевы, Джулио Альберони и русского посла Долгомирова не знал, откуда появились на землях королевства яростные воины с медными православными крестиками за пазухой, постоянно держащиеся обособлено от всех. Удивляя своим бесстрашием и выучкой испанских кабальеро, заставляя надменных католиков смотреть на остальной мир если не со страхом, то уважением точно. Ведь как бывает в политике? Сегодня друг, а завтра уже враг и против кого придется тебе воевать еще не известно. Баррикады могут быть построены в любом месте...
   Маховик противостояния европейских держав, замерший на пару лет, начал вновь раскачиваться, наполняя жизнь простых обывателей страданьем и болью.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

ПРИЛОЖЕНИЕ.

  
   Сипахи*- наделенные земельными наделами турецкие феодалы, кормящиеся с них, при этом главным приоритетом для них должен быть завоевание новых территорий. Так же их порой называют конницей старого образца.
   **На самом деле грамоты были разосланы Петром к черногорцам.
   Плавающий штраф - денежное наказание провинившихся поставщиков готовой продукции для армии. Размер штрафа составляет не менее двукратного размера потраченных из казны денег на данную продукцию.
  


Уставное обращение соответственно классу

  

I - II

III - IV

V

VI - VII - VIII

IX - X - XI - XII - XIII - XIV

  

Ваше высоко-
превосходительство

Ваше превосходительство

Ваше высокородие

Ваше высоко-
благородие

Ваше благородие

  
  

Денежные единицы

Четвертной = 25 рублей
Рубль = 2 полтины
Целковый - разговорное название металлического рубля
Полтина = 50 копеек
Четвертак = 25 копеек
Пятиалтынный = 15 копеек
Алтын = 3 копейки
Гривенник = 10 копеек
почка = 1 полушка
2 деньги = 1 копейка
1/2 медной деньги (полушка) = 1 копейка.
Грош (медный  г р о ш) = 2 копейки.

Полушка (иначе - полуденьга) приравнивалась одной копейке. С 1700 г. чеканились полушки из меди = 1/2 медной дeньги равнялась 1 копейке.

  

Меры Длины

   Верста? -- русская единица измерения расстояния, равная пятистам саженям или 1 066,781 метра (что соответствует 3500 английским футам начала ХХ века, которые были чуть короче нынешних).
   Вершо?к -- старорусская единица измерения, равная 1,75 дюйма (4,445 сантиметрам).
   Первоначально равнялась длине основной фаланги указательного пальца.
   1 вершок = 1/48 сажени = 1/16 аршина = 1/4 пяди = 1,75дюйма = 4,445см
   Арши?н (тюрк.) -- старорусская единица измерения длины.
   1 аршин = 1/3 сажени = 4 пяди = 16 вершков = 28 дюймов = 71,12 см
   Са?жень = 7 английских футам = 84 дюйма = 2,1336 метрам.
   1 сажень = 1/500 версты = 3 аршина = 12 пядей = 48 вершков
   Пядь 1 пядь = 1/12 сажени = Ќ аршина = 4 вершка = 7 дюймов = 17,78 см.
  
   В силу большой информативной нагрузки, точнее разгрузки читателей, привожу ниже сведения по полкам, описываемым в книге. Думаю, что писать обо всех не имеет смысла, так как более за чем три десятилетия военных действий их было очень много. Если есть какие-либо вопросы, прошу обращаться ко мне на страничку или же прямо на "мыло".
  
  
   1) Полк солдатский полковника Матвея Ивановича Фливерка. Сформирован в феврале 1700 г. Преображенской комиссией в Москве из даточных людей, В 1701 г. - полк Жданова, в 1701-1702 гг. - полковника Данилы Яковлевича (Ивановича) Купера, в 1702 г. -полковника Юрия Христофоровича Абрама (Абрамова), затем -подполковника Иова Абрама (Абрамова). В 1708 г. - Троицкий солдатский полк.
   Принимал участие в сражениях: 1700 г. - у Нарвы, 1701-1703 гг. - в Ингерманландии и Эстляндии. В 1703 г. участвовал в третьем "Свейском походе", в корпусе П. М. Апраксина, затем нес гарнизонную службу в Шлиссельбурге и С.- Петербурге. В 1706 г. подавлял Астраханское восстание. В 1709 - 1711 г. действовал под Опошней, Полтавой и Ревелем.
   2) Полк солдатский полковника Карла-Петра Андреевича (Генриховича) Девсона (Девесона, Девсена). Сформирован в 1700 г. из вольницы Преображенской комиссией в Москве. В 1701 г. полком командовал Юрий Христофорович Абрам (Абрамов), затем Даниил Иванович Купер, в 1702-1708 гг. - полковник Алексей Степанович Келин (Келинг). В 1708 г. - Тверской солдатский полк.
   В 1700 г. действовал под Нарвой, в 1701-1704 гг.- в Ингерманландии и Эстляндии, в 1703 г. участвовал в третьем "Свейском походе", в корпусе П. М. Апраксина, в 1704 г. - под Нарвой и Дерптом, в 1707 г. - под Быховом, в 1709 г. - в составе гарнизона Полтавы и под Ригой.
   3) Полк солдатский полковника Ивана Ивановича Трейдена. Сформирован в 1700 г. из вольницы Преображенской комиссией в Москве. В 1706-1708 гг. им командовал подполковник Алексей Кузьмич Балабанов (Болобонов) В 1708 г. - Ярославский солдатский полк.
   В 1700 г. действовал под Нарвой. В 1703-1705 гг. участвовал в третьем и четвертом "Свейских походах" в составе корпуса П. М. Апраксина, затем нес гарнизонную службу в Ямбурге и Нарве. В 1709 г. действовал под Полтавой и Ревелем.
   4) Полк солдатский полковника Кашпира (Кашпара) Андреевича Гулица (Гулца). Сформирован и 1700 г. Преображенской комиссией в Москве из даточных людей. С июня 1700 г. полком командовал полковник Иван Иванович Мевс, с 1706 г. - генерал-поручик фон Долбанов (Дальбон), Велим фон Фененсбир (Фениксбирс). С 1708 г. - Псковский солдатский полк.
   В 1700 г. действовал под Нарвой, в 1704 г. - под Нарвой и Дерптом, в 1708 г. - под Добрым, в 1709 г. - под Опошней и Полтавой, в 1709-1710 гг. - под Выборгом.
   5) Полк солдатский полковника Николая Григорьевича фон Вердена. Сформирован в 1700 г. в Казани комиссией генерала А. И. Репнина из даточных людей. В дальнейшем полком командовали Дейдют (Дедют), Яков Петрович Гордон, Астафьев. В 1708 г. - Луцкий солдатский полк.
Действовал в 1701 г. под Ригой, в 1702 г. - под Шлиссельбургом, в 1703 г. - у Ниеншанца, в 1704 г. - под Нарвой, и 1704 -1706 гг. - в Польше, в 1708 г. - под Добрым. Участвовал в Полтавской битве.
6) Полк солдатский полковника Павла Павловича Бернера. Сформирован в 1700 г. комиссией генерала А. И. Репнина в Казани из даточных людей. В 1706 г. - полк Ивана Яковлевича Шанбурха (Шнеберха, Шнеберка), кн. Алексея Борисовича Голицына. В 1708 г. - Вятский солдатский полк.
Действовал в 1702 г. под Нотебургом, в 1703 г. - у Ниеншанца, в 1704 г. - под Нарвой и Печорским монастырем, в 1709 г. - под Полтавой. В конце 1709 г. сопровождал Петра I в Пруссию.
7) Драгунский полк полковника Семена Ивановича Кропотова. Сформирован в 1701 г. комиссией кн. Б. А. Голицына и Москве из рейтар, копейщиков и недорослей Казани, Саранска, Чебоксар, Уржума, Царева - Кокшайска, Царева - Санчурска, Козьмодемьянска, Ядрина. В 1705 г. полком командовал генерал-поручик Георгий фон Розен, затем - полковник Владимир Борисович Шереметев. С 1706 г. - Троицкий драгунский полк. В 1701-1704 гг. действовал в Ингерманландии и Эстляндии, в 1705 г. - в Курляндии, в 1708 г. - под Лесной.
   8) Драгунский полк стольника и полковника Александра Александровича Малины (Мулина). Сформирован в 1701 г. комиссией кн. Б. А. Голицына в Москве. В 1703-1705 гг. полком командовал полковник, затем генерал Гебгард Карлусович Флуг (Пфлуг), затем Шевелев. С 1706 г. - Сибирский драгунский полк.
   В 1703 г. участвовал в третьем "Свейском походе" в составе корпуса П. М. Апраксина, в 1706 г. - в бою под Калишем. В 1708 г. действовал под Лесной, в 1708-1709 гг. - в районе Каменки, Красного Кута, Опошни. В 1709 г. участвовал в сражениях под Полтавой и Переволочной.
  
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
   136
  
  
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"