Аннотация: О том кто не тот кем кажется; и о нелегкой жизни того, кто позарившись на чужую силу, воспользовался услугами недоучки. Получилось не то что хотел, и выкладывать немного стыдно, но раз обещал - то вот. Комментируем.
Артур Бран - десятник городской стражи - по обыкновению подпирал спиною крепостную стену рядом с надвратной башней. Сегодня его десяток был дежурным по охране этой самой стены, и десятник зорко следил за сбором въездной пошлины с проезжих. Своим парням он конечно доверял, но считал, что своим надзором он не только повышает дисциплину, но и облегчает муки совести своих подчинённых. Нельзя украсть - так и нечего об этом думать. Юный Гарет - которому совершенно случайно уже в пятый раз подряд выпадает почётная обязанность собирать пошлину - звонко сообщал каждому встречному, сколько он должен уплатить пошлины и за что. От этого его крика у десятника уже свербело в ушах, и он подумал - интересно сам догадался, как оборвать свою череду везения, или кто подсказал?
Бросив взгляд вдоль уходящей от города дороги, Артур увидел бредущего по ней паренька в простой крестьянской одежде. Парень был: невысокого роста, худого телосложения, и выглядел чуть ли не распоследним доходягой. По весне таких много приходит в город в надежде хоть на какой-то заработок, вот только редко кому удаётся хоть что-то заработать. Обычный их удел это чистка конюшен и прочие не требующие хоть каких-то умений тяжёлые работы в обмен на миску каши. Парень подошёл ближе, и десятник смог разглядеть его получше. Тонкие черты чуть вытянутого лица, вьющиеся русые волосы, довольно симпатичный, смазливый такой, на девку похож.
Очередной 'мисочник', хотя этому и этого не светит - кому нужен такой задохлик. Может такой красавчик, какой небогатой вдовушке или проклятому содомиту и приглянется - подумал десятник - но как по мне, так уж лучше на 'Храмовой' площади побираться. Слава пресветлой Эмбер - десятник перед таким выбором никогда не стоял, но осуждать кого-либо не торопился, он много повидал и прекрасно понимал выражение 'Жить захочешь - не так раскорячишься'.
Так как парень был пеший и платить сбор был не обязан то, свободно пройдя сквозь ворота, растворился в круговороте людей на привратной площади. Десятник же вернулся к более важным делам, чем размышления о судьбе незнакомого ему человека; следовало решить, кто заменит этого крикуна после обеда, весь день слушать эти визги он был не намерен.
Парень - вроде как бесцельно поплутав по городу - зашёл в таверну, но видимо не найдя чего искал сразу же вышел. Походив ещё, зашёл во вторую, а затем и в третью.
- Здравствуйте добрый господин, - поздоровался Вар с трактирщиком. - Не будет ли у вас какой работы для меня за миску похлёбки и угол переночевать. Вы не смотрите я сильный.
Вар, - под удивленным взглядом трактирщика - взялся одной рукой за торец четырёх метрового стола - сбитого из толстых дубовых досок - и поднял его край.
- Ну хорошо, найду я тебе работу и угол, раз ты такой силач, - усмехнулся трактирщик.
- Спасибо добрый господин, - поклонился Вар.
Трактирщик не стал - по его словам - отягощать Вара беготнёй и поселил рядом с рабочим местом - прямо на конюшне, в закутке, где стояли лари с овсом. Ну а что за работу предстояло выполнять, догадаться было нетрудно. Чистка конюшни, таскание дров на кухню, разнос воды куда надо, и прочие.
На третий день пребывания в трактире где-то под вечер трактирщик, - которого звали Чейз - позвал Вара в зал. Сидя за столиком в самом дальнем углу зала, Вар думал, зачем его позвал Чейз и уплетал выданную ему за примерную работу дополнительную миску овсяной каши заправленной молоком. Доев кашу, он не стал уходить и принялся тихонечко исподтишка разглядывать посетителей и постояльцев. Народ в зале был разный: от крестьян и наёмных работников, до простых мастеров, мелких чиновников и прочего не шибко богатого люда. Добравшись до мужика - с которым сидел Чейз - внимательно осмотрел его. Среднего рост, с мощными плечами, - какие бывают у молотобойцев или потешных силачей - светлыми волосами; большего рассмотреть не удалось, так как сидел он к Вару почти спиной.
Вот Чейз что-то сказал и мужик через плечо, посмотрел на Вара. Повернувшись назад, он отрицательно помотал головой и они стали о чём-то спорить. Вару это не понравилось, но что делать? - не бежать ведь без оглядки привлекая ненужное внимание. К тому же, всё ещё может обойтись. Некоторое время они спорили. Потом мужик встал и подойдя к стоявшим в углу четырем вёдрам - привязанным к одному жердью длиной с сажень - попытался их поднять. Вышло у него не очень - вёдра оторвались от пола буквально на пару пальцев. Немудрено, - эти вёдра Вар сам набивал песком и камнями по распоряжению Чейза, и весили они где-то пуда по три. Мужик, ухватившись поудобней, с натугой поднял вёдра до пояса и тут же опустил обратно. Вернувшись к столу, он отрицательно помотал головой и бросил на стол золотой луидор.
- Вар, иди сюда, - крикнул Чейз, махая ему рукой.
- Да господин, - подошёл он с лёгким поклоном.
- Возьми вон те вёдра, - Чейз показал на те самые вёдра, что пытался поднять мужик. - И перенеси вон в тот угол, - показал он на другой дальний от входной двери угол.
Так как Вар уже догадался в чём дело, то не спеша подойдя к вёдрам, он ухватился за жердину выполняющую функцию коромысла, и медленно подняв их повесил себе на плечо. Спокойно пройдя мимо стола - за которым сидел Чейз с мужиком - отнёс вёдра куда было указано. Всё это представление Вар проделал не просто так, - у него теплилась надежда, что трактирщик отблагодарит его, если не звонкой монетой, то хотя-бы вкусным сытным ужином и кружечкой пива.
Вернувшись к столу, он вопросительно посмотрел на Чейза.
- Иди, - махнул тот рукой, и крикнул в сторону выходящей из кухни служанки. - Мари, принеси ему картошки с мясной подливой и кружку пива.
И то хорошо - подумал Вар, усаживаясь за стол - за простую то работу. А то что Чейз золотой выиграл, так он а не я всё и придумал, а значит не моё это дело.
Мастер Ральф сидел в кабаке и потихонечку тянул пиво под треньканье местного менестрели-самоучки. Дела плотницкой артели шли не то чтобы хорошо, но и не совсем уж плохо. Вот только доски последнее время непонятно с чего подорожали. Это конечно не его проблемы, а заказчика, но так как с подорожанием досок этих самых заказчиков заметно поубавилось, то выходило что и его тоже. Вот мастер и сидел, думал как подправить дела артели, а то что в таверне - так праздновать конечно нечего, но после кружечки тёмного пива, не светлые мысли становились как будто чуточку светлее. Хотя повод всё-таки был. Перед походом в таверну он заходил к владельцу гончарной мастерской, - на которой его артель меняла дранку - и тот расплатился за работу. Допив пиво, мастер поднял своё высокое худое тело - за которое получил прозвище Жердь - и пошёл к двери. Он не дошёл до двери пары шагов, когда к нему подскочил худой белобрысый парень лет семнадцати.
- Мастер можно с вами переговорить, - скороговоркой протараторил паренёк.
Вот ведь молодёжь пошла, даже подобающим приветствием себя не утруждают - подумал мастер, ну а вслух недовольно огрызнулся. - Тебя что здороваться не учили.
- Здравствуйте мастер Ральф, простите, я вас в самый последний момент опознал, и боялся упустить, - самым виноватым видом извинился парень.
Интересно, и кто это его разыскивает, уж не заказчик ли какой - подумал мастер.
- Ну давай, говори, - побуждающее кивнул он.
- Может, пойдём? дело у меня маленькое я и по дороге всё рассказать могу.
- Ну давай выйдем, - несколько по своему, расценил мастер слова парня.
- Понимаете господин Ральф, мы с отцом привезли доски на продажу; отец уехал за остатками, а меня оставил найти покупателя.
- А откуда доски, на дороге нашли что ли? - усмехнулся мастер.
- Я с отцом на лесопилке барона Нерка зимой работал, вот баронов приказчик с нами досками и рассчитался. Сказал, что денег сейчас нет и или мы берём досками или ждём до осени.
- Ну давай посмотрим, что за доски, - согласился мастер, а про себя подумал - вот кажись и неплохой случай поправить дела артели подвернулся. Только надо придумать, как убедить этих крестьян лапотных продать доски подешевле.
Парень пошёл вперёд показывая дорогу, а мастер шёл сзади посматривая по сторонам и обдумывая что будет говорить, осматривая доски. Он не сомневался, что парень передаст отцу весь разговор слово в слово.
Хоть солнце уже село небо было ещё светлым, и прохожим не приходилось всматриваться в подступающую темень, чтобы разглядеть себе дорогу. Лишь в узких переулках тени сгущались до настоящей темноты.
Сперва парень шёл по главным улицам в сторону городских ворот, потом свернул на 'Конюшенную' и пошел по ней в сторону городской стены. Это нисколько не удивило мастера, - не в мебелированных же апартаментах останавливаться крестьянам то, у кого-то из городских смердов за мелкую монету доски на время пристроили.
Парень свернул в переулок, мастер свернул за ним. Небо окончательно посерело, и полная луна своим колдовским светом осветила ночные тени. Парень шёл довольно шустро, и когда он скрылся за очередным поворотом, мастер прибавил шаг - чтобы не упустить его. И только он хотел завернуть за угол, - за который зашёл парень - как из-за него вышел великан и, не говоря ни слова, засветил ему своим огромным кулачищем прямо в левый глаз. Мастер, - несмотря на свою говорящую кличку Жердь - повалился как мешок с... опилками.
Великан, постояв несколько мгновений и пооглядывавшись по сторонам, убедился в отсутствии видоков и принялся обыскивать одежду мастера.
Барк шёл из таверны - где отмечал со своим старым знакомым встречу - домой, когда на него налетела совсем ещё молоденькая девушка в голубеньком платьице.
- Ой. Простите пожалуйста, я нечаянно, - извинилась девушка и тут же расплакалась. - Дяденька, помогите пожалуйста, у меня котик между ветками попал и никак выбраться не может. Пожалуйста, помогите, он ведь там удавится, он уже мяукать перестал. Дяденька, помогите пожалуйста.
Старый чиновник не был чересчур доверчивым, он на своей далеко не короткой жизни и не таких слезливых историй наслушался; но у него была внучка, у которой тоже был маленький котёнок, и сердце старого прожжённого крючкотворца дрогнуло.
- Давай показывай, где он, сейчас мы его вытащим, - поспешил утешить её Барк.
- Сюда дяденька сюда, тут недалеко кленок растёт, - засуетилась девчушка. - Он наверно от собак спрятался, а когда слезал у него голова между веток и попала. Я пыталась его достать и так и сяк, но только до кончика хвостика и дотянулась, а он так жалобно мяукал, а теперь перестал. Дяденька он ведь...он ведь не... он ведь не умер, - тут девчушка зашлась плачем.
- Давай показывай скорее, где он, - поторопил её Барк, отвлекая от грустных мыслей, и прикидывая до каких веток молодого кудрявого клёна могла дотянуться девушка.
- Вот тута в веточках, - ткнула пальчиком девчушка.
Подойдя вплотную к клёну, Барк прищурился, стараясь рассмотреть при слабом лунном свете котёнка в ветках. Отблеск чуть заметной даже ночью вспышки отразился от листьев, а за спиной послышался странный звук похожий на тяжёлый вздох. Барк хотел было обернуться, но мир вокруг вдруг померк.
Девушка в голубеньком платьице, постояв на месте несколько мгновений, подошла к мужчине; и ловким движением, отвязав от пояса кошель, взяла его себе.
- Прости дяденька, но мне они нужнее, - совершенно искренне попросила она прошения. - Мне правда, очень нужно.
Девушка хлюпнула носиком, и резко развернувшись - так что подол лёгкого платья задрался до колен и обнажил худенькие ножки, обутые в лёгкие сандалии - побежала из переулка, прижимая к груди увесистый кошелёк.
Брин сидел в любимом кабаке 'Приют Фраера' и скучал. Как-то так получилось, что все его друзья были чем-то заняты, и ему ничего не оставалось, как сидеть в кабаке и думать - как бы поразвлечься. Все известные ему способы подразумевали наличие компании.
Блуждая несколько нетрезвым взглядом по залу, он вдруг заметил молодую девушку, в простом, но довольно красивом голубом платье. Девушка аккуратно что-то пила из большой кружки, которую держала двумя руками. Светловолосая, голубоглазая, с маленьким аккуратным носиком, и пухлыми детскими губками, худеньким телом только-только начавшим набирать женственные формы - девушка выглядела хрупкой и беззащитной.
Смазливенькая такая и без присмотра - подумал он и, встав, подошёл к её столу.
- Можно сесть за ваш столик, о прекрасная леди, - произнёс он давно заученную фразу, не рождающую в душе ничего кроме безразличия, ну разве чуточку предвкушения.
- Простите я не леди, - девушка чуть покраснела.
- Ну... тогда и я не сэр, - улыбнувшись ей, он нагло сел на табуретку стоявшую по другую от неё сторону стола, и подумал - похоже совсем ещё неопытное создание выпорхнуло из под родительского крылышка.
- Позвольте представиться, купец торговой гильдии Карбурга - Брин Баррел, - представился он, изобразив поклон. Вообще-то, был он купцом лишь по грамоте, как первый наследник настоящего купца - Рида Баррела, его отца.
- Мали, - девушка ещё чуточку покраснела.
- Не правда ли - сегодня прекрасный вечер.
- Да, красиво, - девушка обвела взглядом зал таверны.
- И музыка сегодня такая романтичная, так и хочется чего-то прекрасного, - взгляд Брина демонстративно уткнулся на вырез платья, и чуть ниже.
- Да, - подтвердила девушка, хотя местный 'трубадур' - хоть и довольно умело, но никак не романтично - лупил в барабан и хрипло горланил 'Горный марш'.
Похоже, вечер будет 'томным' - подумал он.
- Хотите вина, фруктов.
- Нет, скоро светает, а мне бы к рассвету домой вернутся.
- Ну тогда не будем рассиживаться, и прямо сейчас пойдём познакомимся поближе.
- А у вас есть чем заинтересовать порядочную девушку, - девушка вконец покраснела, и мило водя по столу пальчиком добавила. - Например, мне очень нравятся такие маленькие золотые кругляшки.
- Один точно найдётся, - определил он цену на которую был согласен; несколько уже не сомневаясь, в причине нахождения здесь сей юной особы далеко за полночь.
- Тогда идём, - девушка, весело смеясь, выскочила из-за столика.
- Идём, - согласился Брин.
Выйдя из кабака, он в два шага нагнал девушку и обхватил её чуть повыше талии; но скоро это чуть достигло такого размера, что маленькая грудь девушки почти полностью оказалась в его наглой лапе.
- Меня же увидят, - пискнула девка пытаясь выскользнуть из объятий.
- Да кто увидит то, темень кругом.
- Прохожие, и в окнах свет.
Небось, не увидят, а если и увидят - то не узнают, можешь мне верить, я знаю.
- Вы это, всё равно меня отпустите, если кто встретится.
- Отпущу, - пообещал Брин, впрочем, не собираясь этого делать.
Проходя мимо очередного переулка, девушка остановилась и смущено попросила. - Мне бы в кустики, вы не покараулите, чтобы никто не увидел.
- Да конечно, не беспокоитесь, - заверил он девушку. В тоже время, думая про себя - а на кой ему сдалась эта таверна, за ночь в которой придётся уплатить целый серебренный, он и здесь неплохо сможет приласкать эту девку.
К тому же, его желание было до предела распалено близостью столь юного - почти невинного - женского тела. Вдобавок ему с чего-то захотелось увидеть девку в таком унизительном виде. Определившись со своими желаниями, Брин решил - что как только услышит известное журчание, то сам и посмотрит на девушку, а потом пряма там и осчастливит своим вниманием.
Малефина - как она сама себя называла - зашла в знакомый переулок и, сделав десяток шагов, нырнула за выступ дома; и, выглянув из-за угла, ткнула пальчиком рядом с ним. - Встаньте пожалуйста здесь и предупредите меня если кто сюда зайдёт.
- Да конечно, не беспокойся, - заверил её 'купец-удалец', счастливо и в тоже время подленько улыбаясь - небось задумал какую подлость дурачок - мелькнуло у неё в голове.
Вытащив небольшую баклагу, она вынула пробку и положила её на валявшийся тут гнилой сучкастый пенёк. Послышалось журчание вытекающей воды, и Малефина - делая привычное уже усилие - шагнула вперёд.
Парень, или что-то почувствовав, или решив посмотреть то, что ему смотреть было не положено, стал разворачиваться; но ничего: не сделать, не понять, не успел; и, получив кулаком в глаз, повалился на землю как подкошенный.
Снова привычное усилие, и вот Малефина уже затаскивает бессознательное тело в закуток. Обыскав 'тело' она добыла: кошель, серебреную цепочку, и серебреный перстень с круглым жёлтым камнем. Ненадолго задумавшись, девушка стала настукивать носком сандалии 'Горный Марш', после чего принялась раздевать парня, мстительно приговаривая. - Не беспокойся да, ну-ну, ты вот теперь у меня побеспокоишься.
Наутро, некоторым жителям славного городка Лесбурга повезло посмотреть забавное зрелище, - какой-то голый парень со связанными сзади руками и перевязанным верёвочкой достоинством, бегал по улице, шарахаясь из стороны в сторону, пока его не изловила позванная кем-то пара стражников.
Сотник и одновременно глава городской стражи Лесбурга в раздражении постучал пальцами по краю стола. Перед ним на столе лежало три листка бумаги с донесениями десятников, чьи десятки дежурили ночью в городе последние три дня. По этим донесениям выходило, что за эти три дня в городе было ограблено семь достойных граждан города, в котором он был главой стражи. Вдобавок, над сыном достопочтенного купца Рида жестоко надругались.
Нет, ограбления и раньше случались, где-то раз в неделю; но семь за три дня! это даже не наглость - это вызов. Взяв, и внимательно перечитав бумажки с донесениями, сотник задумался. Выходило, что в городе промышляет целая банда из трёх-пяти человек. Хотя, великан - не человек, но сотнику было без разницы, главное что у него: две руки, две ноги, и посередине сволочь, которую надо было поймать.
- Ханс заиди, - крикнул он в сторону двери.
- Да сэр, - зашедший в кабинет Ханс встал 'по стоике смирно'.
- Собери к трём часам всех десятников у меня, понял?
- Да сэр, разрешите выполнять?
- Иди.
- Пора это прекращать, - проговорил сотник в пустоту.
В три часа все десятники были собраны, и сотник объявил, что теперь ночью будут дежурить сразу пять десятков, а не один как раньше. Отойдя от сотника подальше, десятники конечно по возмущались; но больше для вида, так как всем было понятно, что что-то со всем этим надо делать.
Последующие пять дней усиленного дежурства ничего - кроме толпы отловленных бродяг и недовольства не выспавшихся стражников - не дали, и количество дежурных уменьшили до двух десятков.
Следующие две недели Вар почти каждый день проделывал всякие 'фокусы' показывая свою силу, за что получал миску картошки или каши с мясной подливкой и кружку пива. Не то чтобы Вар был недоволен - тягать тяжести на потеху было сытней, чем целый день таскать ненамного более легкие вёдра с водой - но пяток серебряных, а то и золотой, получаемые Чейзом с каждого фокуса вызывали зависть. К сожалению сам он проделать нечто подобное не мог, поэтому ему только и оставалось что завистливо вздыхать.
В очередной раз устроившись за своим столиком с миской честно заработанной каши, Вар заметил мужика - того самого, первого - пристально смотрящего на него. Пожав в недоумении плечами, Вар принялся за кашу - какое ему дело пускай смотрит.
Когда Вар сгрёб кусочком горбушки последние остатки каши, мужик - видимо что-то надумав - подойдя уселся на свободную табуретку.
- Тебя ведь Вар зовут?
- Да.
- А меня Григом. Ты тут по найму, или должен чего?
- Нанялся я, за стол и угол, а что? - напрягся Вар, не понимая чего хочет этот бугай.
- Да я работника к себе на кузню ищу. Был у меня молотобоец да руку обварил; а у меня срочный заказ и работник нужен позарез, а ты парень вроде крепкий должен сдюжить. Ну так как, пойдёшь?
- А стол, а угол, и сколько платить будите?
- При кузне сараюшка есть, вот себе угол и устроишь. Еду на горне сам приготовишь, а нет, так жена моя накормит, но тогда половину платы отдашь обратно за прокорм. А платить буду по три серебрушке за неделю, устроит?
- а первую неделю на что жить?
- У тебя что? совсем ничего нет?
- Рубаха на смену и портянки - всё моё имущество, так что жить мне не на что.
- Ну хорошо, первую неделю я тебя бесплатно прокормлю. Теперь согласен?
- Согласен!
- Ну вот и хорошо, давай тогда собирайся я тебя здесь подожду.
Не сказать чтобы Вару понравилось на кузне, но тут хотя бы платили деньгу; хоть и выходило в неделю чуть больше серебрушки но и то хорошо. А то, что после дня работы тело так болело, что казалось что не ты кувалдой по железке лупил а она по тебе, так это с непривычки. Григ обещал что через неделю втянусь, впрочем, я это и сам знал.
Зато была надежда чему ни будь научится, а там может и в ученики получится напросится. Кузнец - профессия уважаемая; а возможность выбиться в люди - была давней его мечтой.
Вот только чем ближе было полнолуние - время, когда колдовские силы достигали вершины своего могущества - тем мрачней становился Вар. Полнолуние он не любил, и было за что. Первые месяцы Вар размышлял что было бы если бы он поступил иначе, но ответа не находил и лишь расстраивался. А посему прекратил это пустое занятие и сосредоточился на способах решить хоть часть своей проблемы, но так выходило, что без колдуна здесь не обойтись. А значит надо копить деньги. Вот он и подался в город - на заработки.
Сегодня Артур Бран задержался на работе позже обычного. Его десятку посчастливилось поймать купца везшего среди прочего пять шкур марда - редкого оленя водившегося в Ардании только в 'Королевском Лесу' - и теперь у него был шанс на неплохое вознаграждение. Вот и задержался он, сочиняя все необходимые грамоты, дабы потом не было сомнении кто изловил злодея.
Идя по ночным безлюдным улицам, десятник размышлял над вчерашними ограблениями, вновь как месяц назад всколыхнувших горожан и разъяривших 'наибольших' города. Схватить и этих татей - было бы вообще замечательной удачей, тут не только вознагражденьем но и лычками старшего десятника пахнет.
Впереди шла парочка, весело щебеча друг с другом. Дойдя до очередного переулка девушка, оглянувшись, что-то сказала парню, и они юркнули в переулок. Десятник улыбнулся - вспомнив себя в семнадцать лет, ох и покуролесил он в своё время, пока не встретил свою ненаглядную Винессу. Проходя мимо того же переулка он завистливо глянул в него, но то что он увидел никак не походило на романтические потискушки. Парень раскинув руки лежал на земле, а над ним склонился великан протягивая руку чтобы сграбастать его за грудки.
- Стой! - непроизвольно выкрикнул он, и шагнул в переулок одновременно кладя правую руку на рукоять меча.
Великан, сграбастав парня, тут же бросил его и отпрянул за угол. Артур бросился вперёд пытаясь не упустить грабителя - похоже того самого что сейчас ищет половина городской стражи.
- Именем города стой! - крикнул он, как полагалось предписанием.
Подбежав к повороту, десятник выставив в защите меч и готовый отбить удар заглянул за угол, держась от него подальше но в тоже время не прислоняясь к стене.
- Он туда побежал, - указав на проход между задними дворами домов, почти шёпотом проговорила девушка в голубеньком платьице - лежащая прямо за углом - и уронила руку.
Десятник бросился вперёд, но сделав тройку шагов остановился. Проход перегораживал разросшийся куст клёна, через который великан никак не мог проскочить - ничего не сломав. Слабая еле видимая вспышка света блеснула на стенах прохода, а вместе с ней в голове десятника мелькнула как вспышка мысль - голубенькое платье!
Почувствовав сзади опасность, десятник попытался резко развернутся, но меч зацепился за стену узкого прохода и чуть отстал. На том месте где была девушка, был великан делающий шаг к нему с уже замахнувшейся для удара рукой. Оборотень! - полыхнула в голове догадка, но сделать десятник ничего не смог. Великан отбив - ударив ладонью по плоской стороне - меч, нанёс удар кулаком от которого десятник увернулся только от части, но и того что досталось хватило чтобы он потерял сознание.
Великан не мешкая развернулся, и выглянув в переулок затащил тело парня в проход, положив рядом с влезшим горе зашитничком.
Первым делом он обыскал парня - так как он выглядел побогаче своего героя-зашитника, Отвязав от пояса кошель подкинул его - пробуя на вес - и довольно хмыкнув сунул в вытащенный из-за пазухи мешок. Добротная кожаная куртка, отличные сапоги из телячий кожи, ремень, рубаха тонкого полотна с вышивкой и штаны из плотной но мягкой ткани - также отправились в мешок. Подштанники он снимать не стал - видимо решил проявить доброту.
Кошель 'героя' был не в пример тощее, но судя по звуку, там была не только медь. Куртка попроще, сапоги грубее, но это может даже лучше - носиться будут дольше. Добравшись до пояса, великан заинтересовавшись бляхой на нём выставил её под луч лунного света и зашипел сквозь зубы проклятья - защитник оказался десятником стражи.
Отбросив в сторону ремень с таким видом, будто это была ядовитая змея, великан быстренько сложил всё что было в мешке поплотней и завязал его, беспрерывно бубня под нос проклятья.
- Опять, опять уходить, проклятый колдунишка, неуч косорукая, чтоб он сдох в придорожной канаве, не мог как следует наколдовать, - великан посмотрел на рубаху и штаны стражника, прикинул на вес мешок, и плюнув под ноги принялся стаскивать оные с него.
- Ну ладно, силу великанью я сам хотел; то, что девкой оборачиваюсь тоже можно стерпеть - за такую силушку, но вот на что мне эта морока, - плюнув и со всей силы кинув рубаху на мешок - из кома выпал рукав и растянулся на мешке и земле создавая впечатление, будто рубаха в насмешку показала язык - он принялся стаскивать штаны.
- Знал бы что так будет, не серебром и окороком его одарил - а камнями и дубиной отблагодарил, да так чтоб на всю жизнь колдовать зарёкся, - стянув штаны и подобрав рубаху, засунул их в мешок и принялся завязывать по новой.
Отойдя от мешка на пару шагов, великан на мгновение расплылся грязным буро-серым туманом, сверкнувшим совсем слабенькой вспышкой, превратился в девушку лет четырнадцати - шестнадцати в голубеньком платье.
Малефина оглядев себя сплюнула. - Вот дура, - и перекинулась обратно в великана.
На лице великана отобразилась усиленная умственная работа, после чего он перекинулся обратно в девушку, но уже в простом тёмно-серо-коричневом платье.
Малефина снова оглядела себя, сморщила носик, но осталась довольна. Подхватив мешок и взвалив его на спину, она вышла на улицу.
- Вот мерзкий колдунишка не мог сиськи побольше сделать, сгибайся теперь вот в три погибели, чтоб у него уд до размера мизинца усох, - ворчала девушка, согнувшись вперёд, чтобы мешок не опрокидывал её назад. Прячась в подворотнях от шныряющих повсюду патрульных двоек стражников или проходя мимо когда спрятаться было негде, Малефина тряслась от страха и пыталась дышать как можно тише - чтобы те не обратили на нее внимание.
- Вот не мог какое не будь кошачье зрение наколдовать, - вырвался у девушки тихий шёпот-возглас. - Нет, мерзкий колдунишка наколдовал тягу к грабежу, тварь колдовская.
- А ещё издевался гад 'Не беспокойся, теперь проблем с прибытком у тебя не будет, такой прибыток будет о каком ты и не мечтал'. С прибытком проблем не будет - будут со стражниками, - бормотала Малефина, прячась от стражников за выброшенной кем-то старой растрескавшейся колодой.
Наконец добравшись до кузнечного двора, девушка огляделась и, подпрыгнув - так что доски, за которые она уцепилась, даже не скрипнули - с лёгкостью перемахнула через аршинный забор и скрылась во дворе.
Десятник городской стражи Лесбурга Артур Бран, сегодня не подпирал стену как обычно, а лично досматривал каждую выезжающую из города телегу или повозку. Несмотря на то, что голова всё ещё трещала как гранит в камнедробилке, десятник сам вызвался на охрану единственных городских ворот, чтобы тварь колдовская не ускользнула из города. Главное чтобы не ускользнула, а там её поймают. Никуда не денется, не может быть такого чтобы её никто не видел, где-то она живёт что-то ест. Найдут, не стоит даже сомневаться, - думал десятник, обыскивая очередную телегу. Поэтому он почти и не обратил внимание на худенького паренька вышедшего из города, отметил только что ни на великана ни на девку он никак не тянет, и забыл про него.
Вар выйдя из города остановился и оглянулся на город. Уходить было жалко до слёз, он весьма неплохо устроился на кузнице, но судя по расспросам стражников, тот стражник его хорошо рассмотрел, и оставаться в городе было просто опасно. Развернувшись прочь от города Вар пошагал в сторону столицы королевства, не забывая изредка посылать проклятья на голову 'проклятого' колдуна недоучки.