Смит Даниил
Сталки. Затмение

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    (Третья книга цикла "Сталки".) Все оказалось нелепо и страшно. Не успели разобраться с одной проблемой в деревне, как пришла другая - затрагивающая уже всю планету плюс ее единственный спутник. И намного более серьезная. И теперь уцелевшим сталкам с помощью федеральных военных придется справиться с новой угрозой, какую они еще не знали. И при этом желательно выжить и не поубивать друг друга. Уточнение: сверхспособности теперь значительно менее доступны. И еще. Все это будет происходить на фоне постоянного полного солнечного затмения.
  30 лет назад
  
  - Обнаружен входящий в систему колонизационный корабль третьего класса грузоподъёмности. Направление - к внутренним планетам, расстояние - двадцать астрономических единиц, скорость - полторы световых, снижается...
  - Подготовить на всякий случай орудийные системы, ждать приближения корабля. Больше ничего не предпринимать.
  
  - Объект преодолел внутренний пояс астероидов, расстояние - две астрономические единицы, направление - на вторую планету системы, скорость - четверть световой, снижается, возможно, всё ещё на варпе...
  - Орудийным системам - полная готовность. Ждём сближения корабля с планетой. А пока запускайте метеориты.
  
  - Объект сближается с планетой, очевидно, готовится к выходу на предпосадочную орбиту. Расстояние до планеты - пять тысяч километров, до нас - приближённо равно радиусу орбиты спутника; скорость порядка десяти километров в секунду - вероятнее всего, уже без варпа. Метеориты приближаются перпендикулярно объекту; возможно его попадание в полосу...
  - Отлично! Значит, никаких следов не останется. Гравидеструктор - полная готовность. Расчётная мощность импульса - восемьдесят процентов от максимума. Ждём ещё чуть-чуть... посмотрим, зацепит ли кораблик аномалия...
  
  - Объект выходит на предпосадочную орбиту, расстояние от планеты - триста километров, скорость - семь километров в секунду, направлена вокруг планеты. Вероятность попадания в поток - девяносто пять процентов, ориентировочное время - две минуты. Также объект приближается к гравитационной аномалии на орбите планеты; вероятность взаимодействия - тридцать пять процентов, растёт...
  - Просто замечательно! Двойное прикрытие!.. Гравидеструктор - две минуты до выстрела! Отсчёт пошёл!..
  
  - Вероятность попадания объекта в полосу метеоритов - сто процентов, время - десять секунд. Расстояние - двести с лишним километров от поверхности...
  - Десять секунд до выстрела!.. Пять!.. Пли!
  - Точное попадание. Объект разрушается, траектория - косое сближение с планетой под острым углом. Скорость обломков - около десяти километров в секунду, растёт... Вероятность спасения нулевая...
  - Есть!.. Безопасность на какое-то время гарантирована. Остаётся надеяться, что расследование не будет вестись очень уж тщательно... да даже и в этом случае будет установлено, что катастрофа произошла по естественным причинам... На всякий случай надо будет обследовать район падения обломков: вдруг этот нулевой шанс всё-таки выпадет?..
  
  - Внимание! При обследовании района падения остатков объекта на планету обнаружено небольшое поселение. В настоящее время ведутся строительные работы: либо посёлок только создаётся, либо же он находился там и ранее и был разрушен падением объекта. Предположительно, население составляет несколько десятков человек; по виду - люди. Их одежда не соответствует современным федеральным образцам; примерное время аналогичных земных образцов - одна-две тысячи лет назад. Язык неизвестен; необходим длительный анализ. Принимая во внимание всё это, а также размер и грузоподъёмность объекта и нулевой шанс выживания экипажа и пассажиров, делаем вывод, что это деревня местных жителей. В районе площадью в несколько сотен квадратных километров зафиксирован высокий уровень радиации, степень будущего влияния неизвестна.
  - Хм, интересно... Да, надо проанализировать этот их язык, а также посмотреть, что мы можем для них сделать. Ведь в принципе это отличная база для вербовки будущих агентов... главное, чтобы они не оказались для этого слишком тупыми... Ничего, мы можем и подождать. А они либо вымрут от излучения, либо найдут способ выжить. Тогда и посмотрим...
  
  
  
  Часть первая
  НАПАДЕНИЕ
  
  1. Атака из космоса
  
  Военная база Федерации (9 километров к югу от Сталочной), 6 марта 28** года, 18:34 федерального времени.
  
  Подполковник Александр Васильевич Миронов нажал сенсорную кнопку завершения разговора и откинулся на спинку своего кресла в кабинете штаба базы.
  Новости от Зелмы отчасти радовали: восстание в деревне подавлено, так что на этот счёт теперь какое-то время можно не волноваться. Видевская вообще очень ответственный сотрудник, и она точно примет правильное решение. А он, Миронов, может пока подумать насчёт предстоящей ликвидации лагеря мятежников на спутнике планеты.
  Да, это именно мятежники, решил он. Кто же ещё может совершать такие спланированные антифедеральные действия? Их цель - сбросить контроль Федерации на Сталкерре; раз не получилось это сделать руками местных жителей, они попробуют осуществить вооружённое нападение.
  Возможно, их агент уже доложил о провале восстания, воспользовавшись царящей сейчас в деревне суматохой. Интересно, есть ли у мятежников истребители? Если да, то теперь самое время выпустить собственные.
  Подполковник подумал пару секунд, вывел браслет из режима ожидания и набрал код лейтенанта Зарубина.
  - Лейтенант, прежнее распоряжение отменяется. Взлетайте сейчас. Мы должны встретить врага, если он решит не ждать, пока мы что-нибудь предпримем.
  - Есть, товарищ подполковник!
  - Передай остальным. Взлёт - немедленно. У каждого звена задача держать свою орбиту до прибытия крейсера: соответственно сто, тысячу и пять тысяч километров по направлению на местную луну. Продержитесь пару часов, потом сообщу, что делать дальше.
  - Слушаюсь!
  Зарубин отключил связь.
  "Новости радуют только лишь отчасти, - подумал Миронов. - С экологической миссией что-то странное... Двое убиты, остальные исчезли. А всё повесят на нас с Зелмой: мол, не уследили... Мог это сделать агент? Но по докладу Видевской, он всё время находился в деревне - в том числе и сейчас. И даже выступал на стороне федералов... Нет, это кто-то другой. Остальные экологи? Я уже ничему здесь не удивляюсь. Если они тоже агенты этих... это катастрофа! Чёрт, если я прав, на Сталкерре действуют сразу четверо диверсантов! Причём трое вообще себя никак не выдавали!.. Ладно, найдём, допросим, узнаем. А пока ждём и надеемся, что мятежники соображают медленнее нас".
  Подполковник снова активировал браслет и связался с командиром отряда, посланного на помощь в Сталочную.
  - Феникс-один, вызывает База, приём.
  - База, это Феникс-один, слышу вас.
  - Сообщите свои координаты. Система номер семь.
  - Девяносто. База, указания прежние?
  "Девяносто процентов расстояния до деревни, - подумал Миронов. - Осталось меньше километра... Эти не успеют далеко уйти. Надо попробовать..."
  - Новая вводная: три объекта, "зелёные", движутся от места на север или восток. Средняя жёсткость, повторяю - средняя жёсткость. Доставить сюда, в худшем случае - "трёхсотыми". За "двухсотых" ответите. Всё ясно?
  - Так точно, База, вас понял. Выполняю. Конец связи.
  "Средняя жёсткость... - мысленно повторил Миронов. - В случае чего - стрелять, но не на поражение. Мне они нужны живыми. Получим информацию - пусть даже немного, так как вряд ли они кто-то выше рядовых исполнителей. А там уж и крейсер прибудет, и можно будет заставить мятежников сдаться... А если откажутся, шарахнем из всех орудий по их базе. Хоть спутник планеты и пострадает, зато мы все будем спасены..."
  Вдруг снаружи заверещали сирены тревоги. И даже в кабинете освещение приобрело, казалось, красноватый оттенок.
  "Неужели?.. - обречённо подумал Миронов, вскакивая из-за стола и выбегая в коридор. - Неужели мы опоздали?.."
  - Дежурный, что происходит? - крикнул подполковник старлею, который стоял, нагнувшись к своему столу, опёршись на него ладонями и лихорадочно водя глазами по трём голографическим мониторам, где то и дело высвечивались новые данные.
  - Станция слежения засекла приближающиеся из космоса объекты! По всем параметрам это истребители! Идут со стороны спутника, вероятно, на варпе, в ближайшие минуты выйдут на дистанцию поражения! Эскадрилья уже вылетает на перехват! В целях безопасности следует срочно эвакуироваться!..
  - Протокол "Омега"! - приказал Миронов, подбежал к стоящему у выхода из штаба большому шкафу, где хранилось несколько комплектов боевой формы и плазменных ружей, и принялся быстро натягивать чёрную защитную экипировку.
  Дежурный в это время спешно сохранял все файлы на резервный сервер, упрятанный внутрь горы, на вершине которой находилась база, и стирал их из основного хранилища, выполняя экстренный протокол, объявленный командиром. Затем, выключив голоэкраны, также бросился к шкафу с боевой формой, которую, кроме Миронова, сейчас надевали ещё пятеро штабных сотрудников.
  Подполковник первым закончил своё облачение, надев и зафиксировав шлем с затемнённым бронещитком, схватил отливающую металлом чёрную плазменную винтовку и выскочил наружу, настраиваясь на общую частоту связи...
  И замер, пробежав всего несколько метров от двери штаба.
  Снаружи творился организованный переполох: все куда-то бежали - кто в повседневной форме, кто в боевой. Выход с территории базы был открыт, и подразделения бойцов одно за другим выливались наружу. А где-то в вышине растворялись в небе три звена истребителей.
  В чёрном небе.
  Миронов стоял посреди плоской каменной площадки и смотрел через светофильтр шлема на яркое кольцо сияния над лесом на западе.
  "Солнечное затмение... - подумал он. - Будто знак какой-то... Когда-то считалось, что это предвещает беду. Как бы теперь не сбылось... Чёрт, о чём я только думаю! Надо эвакуироваться в лес и переждать там! Лишь бы парни справились с угрозой..."
  - Первый, как обстановка? - спросил подполковник, вместе со всеми помчавшись к выходу с базы и переключившись на связь с основным звеном эскадрильи.
  - База, замечены объекты - девять: четыре звена по два истребителя плюс что-то вроде десантного модуля чуть выше группы. Высота две тысячи километров... полторы... База, вступаем в бой...
  - Уничтожьте модуль! Не дайте им прорваться к поверхности! - крикнул Миронов, подбегая к открытому проёму в наэлектризованном заборе вокпуг базы.
  Показал часовому высветившуюся на чёрной перчатке голограмму идентификатора и вслед за очередным отделением солдат покинул место дислокации федерального воинского контингента.
  - Значит так! - приказал он по общему каналу связи. - Двигаемся вниз по склону, через двести метров разделяемся по отделениям и уходим в разных направлениях на два-три километра от базы. Обо всех передвижениях докладывать мне. Действовать исключительно по моему приказу. Отделение номер семь, - обратился он к десятку бойцов впереди согласно обозначениям на визире шлема, - под моё командование. Прямо, бегом марш!
  Миронов догнал солдат и вместе с ними понёсся вниз по пологому склону, стремясь скорее оказаться под прикрытием леса. А в это время переключил микрофон на голосовое управление компьютером шлема и вывел в угол экрана-щитка картинку, создаваемую компьютером станции слежения, оставшейся на территории базы в одной из крайних палаток.
  Он видел на изображении, как маневрируют истребители двух противоборствующих сторон. Как, закладывая немыслимые виражи, они выпускают по противнику самонаводящиеся снаряды. Как эти снаряды отклоняются комплексами квантово-электронной борьбы или попадают в кораблики, заставляя те взрываться и пропадать с картинки.
  И со сжимающимся сердцем подполковник видел, как постепенно тает его эскадрилья, а вражеские силы продвигаются всё ближе к планете. Судя по масштабу сбоку от изображения, бой сейчас вёлся всего в паре сотен километров над Сталкеррой.
  Оставались всего три истребителя Федерации и шесть - мятежников плюс невредимый десантный модуль. Внезапно один из федеральных корабликов круто изменил свою траекторию, как будто отклонённый чем-то в сторону поверхности планеты, и в тот же момент был уничтожен снарядом с небольшим зарядом антиматерии. "Аномалия... - подумал Миронов. - Всё эта чёртова аномалия! Не будь её, возможно, и не упал бы "Би-202" на деревню! Да и "двадцать второй", наверное, мог бы спастись!.."
  Неожиданно вражеские звенья рванулись вниз и общим залпом испепелили две последние федеральные машины. А затем продолжили пикирование к поверхности Сталкерры.
  А у Миронова в это время в ушах звенели воображённые им последние крики пилотов.
  "Это конец, - подумал он. - Эскадрилья уничтожена, теперь им ничего не стоит разбомбить базу, лагерь, деревню... А десант - это для зачистки от тех, кто выживет. Но мы дадим им отпор и постараемся дождаться помощи. Жаль только, что крейсер мы поддержать не сможем... Короче, будем смотреть по ситуации. Главное, чтобы ретранслятор не грохнули..."
  Весь персонал базы успел добраться до леса и рассредоточиться по отделениям в бесконечном лабиринте голых стволов и веток, когда сзади раздались взрывы, приглушённые защитой шлемов.
  Мятежники уничтожили базу Федерации.
  Картинка со станции слежения исчезла, - потому что не было уже никакой станции слежения.
  "Пусть вакуум вам будет пухом, - подумал Миронов о погибших пилотах. - Мы отомстим за вас".
  Взрывы сзади не прекратились, а, наоборот, приближались. Похоже, мятежники поняли, что персонал базы может скрываться в лесах, и решили побомбить окрестности.
  - Всем лечь на землю! - приказал подполковник и первым подал пример. - Сейчас тут будет...
  Последние слова его потонули в грохоте взрывов, сотрясающих склон невысокой горы, где сейчас находился воинский контингент Сталкерры.
  "Только бы пронесло... - повторял про себя Миронов, невольно вслушиваясь в оглушительный шум вокруг, который не могла заглушить даже защита шлема. - Только бы... Без меня никому здесь не выжить. Я должен остаться в живых и начать ответные боевые действия. Я должен спасти Сталкерру".
  Бомбили примерно полминуты. За это время подполковник успел раз тридцать мысленно пережить собственную смерть и столько же раз порадоваться своей удаче.
  Затем сверху прокатился громкий рокот пролетающих на бреющем истребителей - и исчез вдали по направлению к деревне и лагерю экологов.
  И всё стихло.
  Ощущая слабый звон в ушах, Миронов поднялся на ноги и огляделся.
  Со снега там и сям вставали солдаты и офицеры, поднимали оружие, собирались по подразделениям. Кое-где они так и оставались лежать, а где-то и вставать было уже некому.
  - Слушайте мой приказ, - обратился подполковник ко всем своим подчинённым. - Быстро проверить, кто убит, кто контужен, кто ранен, а кто может двигаться и сражаться. Врачам и прочим специалистам - остаться здесь, присматривать за ранеными, оказать первую помощь. Если что, мы знаем, как вас найти. Остальные - за мной к Сталочной. Чувствую, сейчас мы нужнее там... Старлей, - заметил он неподалёку дежурного по штабу, данные о котором автоматически высветились внутри на щитке шлема. - Срочно свяжитесь с Федерацией и запросите любую возможную помощь. Скажите, что ситуация чрезвычайная. Также остаётесь здесь и по персональному каналу докладываете обо всём мне. А теперь - ходу, ходу!
  Хронометр в углу дисплея-щитка показывал 18:41 федерального времени. Прошло всего несколько минут с начала атаки.
  Но то, что случилось за эти минуты, было настоящей катастрофой.
  
  * * *
  
  Лагерь экологов, 18:38.
  
  Подкрепление прибыло слишком поздно, когда бунт сталков был уже минут пять как подавлен.
  Зелма встретила отряд, перебегавший замёрзшую реку по разложенному мостику, на берегу.
  - Кто главный? - спросила разведчица по общему каналу связи, пока бойцы в чёрной экипировке по одному перескакивали с мостика на снег.
  - Я, - поднял руку один из них. - У меня приказ подполковника Миронова найти и доставить на базу троих экологов, которые, по имеющимся сведениям, скрылись в лесу.
  - Выполняйте, - кивнула Зелма. - Здесь ваша помощь не требуется.
  Командир отделения махнул рукой своим бойцам, и отряд колонной побежал к лесу.
  Они промчались сперва мимо трупов, сложенных рядком на снегу и прикрытых одеялами из лагеря. Потом мимо кучки строений в центре поляны. Наконец, мимо солдат основной группы охраны, которые тушили подожжённые в прямом смысле слова чьей-то злой волей деревья, закидывая их снегом с помощью пустых контейнеров со склада; огонь, кстати, гасился хорошо: всё-таки сырое дерево горит плохо...
  И нырнули в лес.
  Зелма обернулась, посмотрев им вслед. Задержалась взглядом на десятке неподвижно лежащих тел "повстанцев" и экологов и подумала, глядя на одно из них: "Ничего, Матвей; я отомщу за тебя".
  "Интересно, как там Миронов справляется?.. - возникла у неё мысль, когда разведчица устремила взор вдаль, на юг, к федеральной военной базе. - Чёрт, далеко: не видно, что у них там... да и темно вокруг, как..."
  Внезапно ей почудились какие-то светлые искорки вдалеке - как раз там, где, по всей видимости, находилась база. Зелма спешно включила голосовой командой максимальное увеличение на визире шлема - и похолодела.
  С наивысшим "зумом" она видела сверкающие всполохи взрывов, за которыми было не различить ни самой базы, ни вообще вершины горы, где всё и располагалось.
  "Неужели?.. - подумала разведчица. - Началось... Там же Александр Васильевич! Чёрт, почему сейчас?! Да всё просто: самое удобное время для атаки... И следующая цель - мы!"
  - Внимание! - сказала она по общему каналу. - Угроза нападения с воздуха! Всем укрыться!..
  Не успела Зелма договорить и побежать к перелеску между деревней и лагерем, как сверху со стороны базы раздался нарастающий гул истребителей.
  Она пробежала со своего места всего пару десятков метров, прежде чем за её спиной раздался взрыв, отбросивший её вперёд и впечатавший её шлем в ствол ближайшего дерева.
  От этого удара Зелма потеряла сознание и безвольно раскинулась лицом вниз на снегу.
  
  Это сработали те истребители, что отделились от основной группы, которая в данный момент была занята обстрелом базы. Их задачей было уничтожение более северной цели. И они со своей миссией справились.
  Несколько секунд - и от лагеря экологов ничего не осталось. В середине расстрелянной поляны среди оплавленных обломков и обгоревших ошмётков одиноко лежал на боку сверхпрочный цилиндроид реактора, к которому теперь не был подключён ни один прибор.
  Ещё парочка снарядов по перелеску и по северному краю поляны - и были уничтожены два отделения солдат, осуществлявших охрану лагеря, который теперь, как и база, был стёрт с лица Сталкерры.
  Разгром начался и на этом берегу Сталки.
  
  * * *
  
  Деревня Сталочная, 30-й год после Звездопада, 60-й день зимы, 18:39 федерального времени.
  
  - Как думаешь, на этом всё и закончится? - спросил Плющ у велка Нурса, отвернувшись от света и на всякий случай прикрыв глаза рукой.
  - Ну, не знаю, не знаю... - пробормотал тот в ответ, стоя вообще лицом к перелеску. - Мало ли что может произойти в самый неожиданный момент...
  Плющ покачал головой и взглянул на Ласа, который тряс за плечи лежащего без сознания Омеля, пытаясь привести того в чувство.
  Вид солнечного затмения поверг сталков в ступор всего на минуту. Несмотря на то что это явление, похоже, было первым за всю историю деревни или хотя бы не происходило уже очень давно, оно не вызвало никаких мистических ассоциаций и лишь кратковременно нарушило текущий порядок действий.
  Некоторые из "повстанцев" попытались воспользоваться заминкой и вырваться из рук тех, кто их скрутил, но "профедералы" тоже были не клыпом шиты и не дали никому сбежать - уволокли всех в деревню и закрыли в доме Совета, откуда велк Райга распорядился вынести всю брештяную "документацию". Только Омеля Лас не дал забрать вместе с остальными, сославшись на то, что тот ещё совсем мальчишка и не мог с полным осознанием отвечать за свои действия, - и теперь вовсю старался вернуть его в сознание, не давая никому подойти.
  Часть "профедеральных" сталков разошлась по домам, но большинство остались на свежем воздухе, из-под ладоней-козырьков поглядывая на садящееся за деревьями чёрное солнце с ярко-белой каймой. Бойцы одного из охранных отрядов выстроились, как и до восстания, вдоль перелеска, и также наблюдали за необычным явлением через светофильтры шлемов.
  - Что за Первосталк?.. - услышал Плющ слова стоящего неподалёку велка Зора. - Этого ещё для полного счастья не хватало... Нурс, Плющ, не знаете случайно, когда это затмение кончится?
  - Вроде недолго должно продолжаться... - ответил велк Нурс. - Луна пройдёт мимо солнца, и станет всё как обычно... Только вот что-то долго всё идёт...
  - Дела... - пробормотал Зор и сплюнул на снег.
  "Да, кстати... луна как будто зависла перед солнцем... - подумал Плющ, сквозь щели между пальцами рассматривая закатное небо на западе, и вдруг откуда-то пришла мысль: - Не к добру это..."
  Внезапно с юга послышался какой-то странный гул, стремительно набирающий громкость. Через несколько секунд он уже казался подобным раскатам грома.
  Все заткнули уши, чтобы не оглохнуть, а некоторые ещё и зажмурились, не имея теперь возможности прикрывать руками глаза от сияния на западе.
  - Это ещё что за?!.. - проорал велк Зор, уставившись в чёрное небо прямо над собой и будто ища глазами источник шума, уже перешедшего в грохот.
  Плющ, который также закрыл уши, прочитал этот вопрос по губам бывшего наставника.
  - Не знаю!.. - крикнул он в ответ, и в этот момент прогремел первый взрыв со стороны лагеря.
  Покрытая снегом земля словно сотряслась под ногами, заставив Плюща упасть от неожиданности на колени и рефлекторно зажмуриться.
  Приоткрыв на мгновение глаза, молодой сталкер своим острым зрением различил застывших в аналогичных позах велков и озирающихся в панике прочих сталков. Взгляд его зацепил Ласа, который склонился над Омелем и, заткнув пальцами уши себе, зажимал их лежащему в беспамятстве подростку локтями, а также распластавшихся на снегу поодаль друг от друга солдат в чёрной боевой форме.
  "Что за новая напасть?.." - успел подумать Плющ, прежде чем новые взрывы, раздавшиеся совсем рядом, швырнули его наземь и на мгновение у него помутилось в голове.
  Придя в себя и усилием воли прогнав чёрные круги перед глазами, Плющ кое-как поднялся на ноги и снова огляделся. В ушах звенело, но больше вроде ничего не взрывалось - только сверху доносился постепенно затухающий гул.
  Молодой сталкер увидел Ласа, который взваливал на плечо тощее долговязое тело Омеля. От вида того, что осталось от солдат, попавших под взрывы, Плюща замутило; он мысленно порадовался тому, что наступивший мрак скрывал значительную часть подробностей.
  А затем он заметил велков и прочих сталков, которые что-то кричали и в панике бегали туда-сюда, то и дело указывая куда-то в небо, - и сам посмотрел вверх.
  И то, что он увидел, заставило его приоткрыть рот от удивления и недоумения.
  Сверху кучкой опускались какие-то огоньки, похожие на звёзды, только, как показалось Плющу, ярче и ближе. Некоторые из них изредка немного отклонялись в сторону, но сразу возвращались на прежний курс.
  И курс их был - вниз, на Сталочную.
  "А вдруг это новый Звездопад?.. - подумалось Плющу. - Понятно, почему все так всполошились... Надо спасаться - бежать в лес, куда угодно, главное - подальше, чтоб переждать!.."
  Молодой сталкер сделал было пару шагов в сторону развороченного взрывами перелеска, но тут его глаза различили, что огоньки опускаются будто бы парами: один маленький сверху, словно обшаривающий поверхность планеты внизу на предмет чего-то, - и другой, чуть побольше и пониже, похожий на язык пламени.
  "Что это?.. - подумал Плющ. - Неизвестно... Но, что бы это ни было, это явно не метеоритный дождь: не стремится с космической скоростью сквозь атмосферу, а плавно спускается вниз..."
  К этому моменту огоньки маячили, по прикидкам юноши, сагнях в двадцати над деревней. "Затменное" солнце уже окончательно село, но в наступившей тьме над светящимися точками и "языками пламени" Плющу почудились очертания чего-то большого и чёрного - точнее было не видать.
  "А может быть, спасаться всё-таки стоит..." - возникло в голове предположение, и молодой сталкер подбежал к Ласу, который держал на руках Омеля и также испуганно всматривался в зловещее чёрное небо.
  - Надо в лес! - крикнул Плющ. - Переждать всё, что ещё должно сейчас случиться, и вернуться, когда всё закончится!
  - Знаю! - ответил Лас. - Но Ксюня!..
  - Ла-а-ас! - внезапно раздался со стороны деревни знакомый девичий крик.
  - Ксюня... - изумлённо выдохнул юноша, заметив стремительное приближение едва различимого во тьме силуэта, и через пару мгновений знакомые руки обхватили его за талию, а к груди прижалась чья-то аккуратная головка.
  - Лас, Плющ... я с вами... - прошептала сталочка, крепко обнимая Ласа. - Куда бы вы ни пошли...
  Плющ деликатно отвернулся, несмотря на то что вокруг было темно, и снова нашёл взглядом огоньки, которые как раз преодолевали последние сагни до земли под слоем снега.
  К этому времени сталки тоже уже догадались, что повторение событий тридцатилетней давности в том же виде им не грозит, и панический страх сменился осторожным, немного пугливым интересом. Стоя кто где: между домами, у берега, на окраинах, у самого леса, куда некоторые успели убежать, - они смотрели на спустившееся с неба... что-то.
  Или кого-то.
  Чувство опасности у Плюща резко скакнуло вверх, когда в сагни над снегом "языки пламени" потухли, и неожиданно появившиеся объекты мягко приземлились на поверхность планеты.
  В рассеянном свете "огоньков" молодой сталкер увидел тёмные человекоподобные тени, выстроившиеся вдоль берега Сталки; сами источники света показались ему чем-то вроде фонариков на лбу у... кого-то. Кого именно, - Плющ не знал, но узнать это ему почему-то не хотелось.
  А в следующий миг они помчались вперёд, шаря лучами своих фонариков по сторонам и вскидывая в руках какие-то длинные штуки.
  Которые по форме подозрительно смахивали на плазменные ружья солдат.
  Плющ моментально провёл логическую связь между взрывами и этим новым явлением, и ему всё стало ясно.
  - Бежим!!! - заорал он и, дёрнув Ласа за рукав куртки, понёсся на северо-восток, наискось от деревни и поваленного перелеска.
  Лас, перекинув Омеля через плечо и придерживая подростка одной рукой, побежал следом за ним - вместе с Ксюней.
  - Куда?!! - крикнул им вслед велк Нурс, стоявший сагнях в пятнадцати от места, где они только что стояли.
  - Отец, за нами, быстрей!..
  И в этот момент прибывшие начали стрелять.
  Рыжие сгустки плазмы настигали жителей, которых нападавшие могли хорошо рассмотреть в свете своих головных фонарей и которые лишь теперь осознали новую опасность, гораздо более страшную, чем Звездопад. Сталки разбегались, пытались укрыться в лесу, но многие падали, не добравшись до "спасительных" деревьев какой-то пары сагней, превращённые сверхгорячим ионизированным газом в мёртвые факелы. Из них щадили разве что детей, которые, спотыкаясь о трупы, убегали в лес - или, наоборот, испуганно выглядывали из домов и затем оставались там, пытаясь переждать эту бойню.
  А тех, кто всё-таки добирался до леса, встречали зелёные всполохи бластеров.
  Если же стрелки промахивались, то загорались стены бревенчатых строений селения или те самые деревья, до которых так хотели добежать местные жители.
  Плющ увидел это, в последний раз обернувшись, прежде чем влететь на полной скорости в лес с северо-востока от Сталочной.
  "Отец... - подумал он на бегу, и от этой мысли немного сжалось сердце. - Только бы он не промедлил. Только бы не погиб. Только бы побежал за нами... Оставаться там - это самоубийство. Мы ничем сейчас там не сможем помочь. Можно лишь надеяться, что хоть кто-то спасётся. Надо бежать, чтобы потом появилась возможность вернуться".
  Но в этом Плющ не был уверен даже настолько, чтобы убедить самого себя.
  
  * * *
  
  18:45.
  
  Тем временем аппарат, чьи очертания еле виднелись в чёрном ночном небе, сел на заснеженный берег Сталки.
  Это был десантный модуль, из которого, очевидно, и выпрыгнули те новые бойцы с реактивными ранцами за спиной и фонарями на лбу. Теперь он тёмной громадиной высился на берегу, недалеко от покрытых снегом полей сталков, и ещё более густой темнотой зиял его разверстый люк.
  А бойцы продолжали своё чёрное дело.
  - Хорошо, что не те... - пробормотал в микрофон внутри шлема один из них, осматривая обугленные трупы, которые валялись лицами вниз в сугробе около горящего дома близко к центру Сталочной.
  - Смотри, что там? - указал другой на припёртую каким-то массивным с виду сундуком дверь самого большого строения посреди деревни.
  - Наверное, здесь эти заперли их. Пошли, проверим.
  Два силуэта подобрались ко входу в нужный дом. Легко подняв вдвоём с помощью экзоскелетов вместительный сундук с металлической крышкой, они отшвырнули его в сторону, и один из бойцов распахнул дверь "КПЗ".
  Яркие лучи света выхватили во тьме внутри дома несколько лиц, тут же закрытых ладонями. Всего "временное заключение" здесь отбывало человек двадцать - в основном мужчины разного возраста, но с ними было и несколько женщин.
  И все, прикрывая глаза от слепящего света, уставились на тёмные фигуры в проёме двери.
  Один из бойцов - тот, который заметил сундук у входа, - включил внешний динамик и сказал на языке сталков:
  - Не бойтесь. Мы за вами.
  - Кто вы? Что вам от нас нужно? - спросил один из "повстанцев", темноволосый мужчина лет сорока, сидевший на полу сбоку от двери и первым вскочивший на ноги при появлении неизвестных.
  - Мы доставим вас в одно место. Там вас научат, как правильно делать то, что вы пытались провернуть сегодня.
  Боец говорил на языке сталков с небольшим акцентом, но без всяких затруднений. Похоже, где-то выучил. И это повергло "повстанцев" в молчаливый ступор: ведь до этого с ними на их наречии общалась одна лишь Зелма.
  - Ч... что? - переспросил кто-то.
  Неизвестный повторил свои слова.
  На пару секунд в помещении воцарилось гробовое молчание.
  Затем тот ближайший к двери "повстанец" прокашлялся и хриплым от потрясения голосом поинтересовался:
  - А вдруг вы федеральные агенты, которые прибыли, чтобы нас забрать с другой целью?
  - Мы только что уничтожили половину вашей деревни. И всё ради того, чтобы вас, факнутых "борцов против режима", отправить туда, где вас подготовят к... А, чего с вами говорить! Пошли, - бросил боец напарнику и повернулся к выходу.
  - Эй-эй, погодите... Что, правда?
  - Да!.. - Последовало весьма экспрессивное выражение на языке сталков, которое, похоже, и убедило "повстанцев" в истинности намерений "пришельцев".
  - Мы согласны, - ответил тот темноволосый и обернулся к остальным. - Ведь так?
  Кое-кто из сталков закивал, но остальные всё ещё напряжённо смотрели на "пришельцев".
  - А наши дети? - спросила какая-то женщина у дальней стены. - С ними всё хорошо? Их вы не тронули?
  - Они живы. По крайней мере, часть из них.
  - А остальные?!
  - Живы те, кто догадался выскочить из горящих домов и не попал под огонь ружей и бластеров. Сколько таких, мы не знаем.
  - Мы ведь сможем взять их с собой? Да? Пожалуйста...
  - Вы уверены, что они разделяют вашу нелюбовь к Федерации?
  - Они же ещё маленькие, куда им это понять... - растерялась женщина.
  - Вот видите. Выбирайте: или вы летите с нами, но без них, или здесь останутся ваши трупы.
  В доказательство своих возможностей боец поднял дуло своего ружья.
  Ответом явилось гробовое молчание, которое было расценено как знак согласия.
  - Тогда на выход, - сказал боец, выключил головной фонарь и пошёл прочь.
  А мало что понимающие, ошеломлённые "повстанцы" по одному стали выходить наружу, в не менее плотную тьму, чем в доме Совета. Напарник того, кто говорил с ними, дождался, пока все выйдут, и направился за всеми в конце образовавшейся колонны.
  "Повстанцы" видели, как горит деревня, в которой они родились и жили многие годы. В которой завели семьи, у некоторых разрушенные сегодняшним восстанием и зачисткой. В которой надеялись жить и дальше, но при новых, установленных ими самими порядках.
  - М-да, не так я себе это представлял... - пробормотал темноволосый сталкер, шедший первым в этой колонне, смотря по сторонам и не веря в наблюдаемый разгром.
  - А как ещё? - ответил, обернувшись на ходу, боец впереди колонны. - Только отбросив всё, что есть, можно прийти к чему-то новому. Иначе никак.
  - Да, но не такой же ценой! - В голосе сталкера прорезались нотки досады и боли.
  - Иногда и такой. Это жизнь, а не мечты о прекрасном.
  Темноволосый промолчал, сжав кулаки, стиснув зубы и продолжая идти вперёд, к видневшейся на берегу реки тёмной громаде десантного модуля.
  А в следующий миг с грозным рыком налетел сзади на "конвойного". Прыгнул на него сзади, схватил за шею и попытался выхватить плазменное ружьё.
  "Солдат" задёргался в хватке сталкера, стараясь сбросить того с себя и удержать в руках оружие. Темноволосый не отпускал и продолжал душить.
  Другие сталки, шедшие следом, остановились, в растерянности наблюдая за схваткой.
  Вдруг вдоль всей вставшей колонны будто бы пронеслась рыжая молния, заставив всех затаить дыхание от испуга.
  Это был сгусток плазмы, выпущенный тем бойцом, который шёл позади цепочки сталков. Промелькнув в воздухе огненной полосой, заряд газа попал в темноволосого сталкера, висевшего на спине переднего "конвойного".
  Казалось, тёмная фигура бойца вспыхнула. Но уже через мгновение загоревшийся "факел" свалился вниз, на снег, и стало понятно, что это тот самый мятежный сталкер. Он не успел вскрикнуть. Жар убил его быстрее.
  А боец отряхнулся, смахивая остатки плазмы, похожей на напалм, поднял руку вверх в знак благодарности и пошёл дальше вперёд. Притихшие сталки с замыкающим "конвойным" направились следом.
  Вскоре они добрались до модуля.
  - Залезайте, - сказал передний боец, отступил на шаг в сторону и указал стволом ружья на открытый прямоугольный люк.
  Сталки по одному, поникнув головами, стали забираться внутрь.
  В это время со стороны лагеря показались ещё двое в таком же непроницаемо-чёрном облачении. Они несли на руках тело в серебристом комбинезоне, который поблёскивал в ярком свете их головных фонарей.
  - Да это же Зелма! - воскликнул кто-то из сталков.
  - Молчать, - сказал боец, следивший за тем, как местные жители залезают внутрь. - Стоп. Заносите. - Это уже тем двоим.
  Боевики вклинились в колонну сталков и с Зелмой на руках забрались в модуль.
  Человек в чёрном у люка хотел было объявить дальнейшую загрузку в аппарат, как вдруг со стороны сожжённого перелеска в него прилетела огненная струя. И ещё одна. И ещё.
  Боец закричал от боли и принялся стаскивать с себя оплавленную экипировку. Его напарник в хвосте колонны тут же повалился на снег и несколько раз выстрелил туда, откуда прилетела плазма.
  Сталки застыли на месте. Кто-то догадался спрятаться за модуль, кто-то просто лёг на землю и прикрыл голову руками.
  А огонь с той стороны не прекращался. Вскоре оба боевика превратились в живые факелы, а их крики стали еле слышными стонами и затихли.
  Сталки могли видеть, как из остатков перелеска вышло несколько таких же тёмных фигур с плазменными ружьями. Новые бойцы тут же рассредоточились на пару сагней друг от друга и, пригнувшись, бегом направились к модулю - центру текущих событий.
  Только это явно были солдаты федеральной армии.
  Внезапно из горящей деревни им наперерез побежало ещё несколько боевиков. Завязалась новая перестрелка. Кто-то из сталков на всякий случай запрыгнул в люк, чтобы не быть заживо изжаренным.
  - Ну, что встали? Быстро в модуль! - крикнул остальным жителям один из боевиков, отстреливаясь на бегу от противников уже совсем рядом с аппаратом.
  Последние "повстанцы" без единого звука загрузились внутрь десантного модуля.
  Туда же запрыгнули и боевики, напоследок пальнув ещё по нескольку раз в федералов, которые как раз подбегали к аппарату.
  Люк закрылся, когда солдатам оставалось преодолеть до него какой-то десяток метров. Они стали стрелять по модулю, но сгустки плазмы лишь обтекали его обшивку, чуть оплавляя темнеющий металл.
  А затем раздался негромкий, но всё нарастающий гул двигателя, из-под днища модуля вырвалось тусклое бело-голубое пламя выхлопа, и аппарат стартовал, перевёрнутой свечой взмыв вверх и быстро растворившись в черноте ночного неба.
  А пятёрка солдат осталась на поверхности планеты - наедине с горящей деревней, из которой только теперь начали выбегать дети, не решившиеся выйти наружу раньше.
  Прошло всего пятнадцать минут с начала катастрофы на этом берегу Сталки. Но эти минуты стоили селению всей его истории и жизней как минимум половины жителей.
  А остальные в данный момент никак не могли на это повлиять. И самое худшее - солдаты тоже.
  
  
  2. Вечер. Планета
  
  Лес (200 сагней к северо-северо-востоку от Сталочной), 18:47 федерального времени.
  
  Отбежав от деревни на расстояние, показавшееся ему достаточным, Плющ остановился, чтобы перевести дух и подождать остальных: Ласа с Омелем и Ксюню. Возможно, их догонят и велк Нурс, и кто-нибудь ещё из деревни...
  - Погони нет? - спросил Плющ у Ласа, когда тот затормозил и прислонился к дереву рядом с другом, всё также неся на плече Омеля.
  - Не знаем... - ответила Ксюня, остановившись около них и шумно дыша после бега. - Мы не оборачивались... Не думаю, что нас заметили. Мы ведь не попали под свет тех огоньков, пока бежали к лесу...
  - "Огоньков"... - скривившись, сказал Плющ. - Вы хотя бы видели, что это не просто яркие точки, а что они горят на лбу у людей полностью в чёрном и с такими же ружьями, как у федеральных солдат? "Огоньки"...
  - Что, правда? - спросил Лас и оглянулся в сторону деревни.
  - Да лучше бы я всё это придумал... Вы хоть знаете, что они творили? Они стреляли в сталков, в таких же жителей, как мы! Вот бы знать, кто... Хотя я уже догадываюсь. Видимо, к "повстанцам" помощь прибыла...
  - Да, но как они узнали, когда у нас всё началось? - спросила Ксюня.
  - А что тут непонятного: в нужный момент им обо всём сообщил их агент на Сталкерре, - пожал плечами Плющ. - Узнал бы, кто это, - убил бы на месте...
  - Плющ, тебе... - начал было Лас, но вдруг рядом кто-то сказал:
  - Уф, хорошо, что я вас догнал, а то бы убежали к Первосталку в одно место, потом вас искать замучился бы...
  - Отец? Ты всё-таки направился за нами? - обрадовался Плющ.
  - А что мне оставалось делать? - сказал велк Нурс, выходя из темноты к молодым людям. - Там бы меня однозначно убили... впрочем, как и вас всех. Я Зору и Крузу успел крикнуть, чтобы собирали остальных, кто убежал в лес, и детей спасали, а сам рванул за вами: вы мне все тоже вроде как дети...
  - Что там? Очень опасно? - спросила Ксюня.
  - Очень, - вздохнул Нурс. - Многих убили... Но вы мне дороги - все: и ты, Плющ, и остальные, - и я не мог вас бросить в такой момент.
  - А мама? - спросил Плющ. - С ней что?
  - До начала всего этого беспорядка я сказал ей оставаться дома. Будем надеяться, что её не тронут.
  - Отец... ты... бросил маму там, когда?.. - От потрясения Плющ не мог нормально говорить.
  Лас и Ксюня тоже с ужасом взглянули на велка.
  - Плющ, ну включи мозги! Ты уже должен был догадаться, что это нападение было подстроено теми же, кто подготовил и распространил воззвание. Взрывы означали уничтожение местных федеральных объектов - а значит, и влияния Федерации на планете. Собственно, чего и добивались "повстанцы". Но те, с луны, зачем-то им помогли. Зачем? Им явно нужны не мы. Пока Федерация здесь не утвердилась, мы не представляем из себя никакой силы. А значит, на нас можно и не обращать внимания. Другое дело - "повстанцы". Если Сталкерра, по сути, сейчас полностью обезврежена, то их использовать здесь смысла нет. Следовательно, нападавшие прилетели за ними. А дом Совета ближе к месту посадки, чем наш! Отсюда и вывод. Вероятный...
  - Вероятный?! То есть ты даже не уверен, что она жива! Я такого от тебя не ожидал, пап!
  - Не кричи, а то нас услышат и пристрелят... Всё, что мы можем сделать, это подождать, пока те улетят с "повстанцами", и вернуться в деревню! Плющ, не позволяй эмоциям застилать твой ум, и ты увидишь гораздо больше вариантов действий. А за мать не беспокойся. Я её подробно проинструктировал, сказал, чтобы в случае чего спряталась под лавку, потому что вряд ли эти станут всё досконально проверять; а если дом загорится, чтоб выбегала и пряталась в бане... Вот увидишь, Плющ: когда мы вернёмся, ты найдёшь свою мать целой и невредимой. Только, скорее всего, малость испуганной.
  - Всё равно, отец, - покачал головой Плющ, - так не поступают. Что будет, если ты ошибёшься?
  - Этого я себе никогда не прощу и в тот же миг откажусь от своих рационалистических убеждений. Но как поступил ты? Крикнул всем бежать и унёсся в лес, только тебя и видели.
  - Я надеялся, что ты...
  - Надеяться надо или на себя, или на того, кого надо спасти. Я понадеялся на жену - и с большой вероятностью спас и её, и себя. А ты?
  - Я понял, отец, - потупился Плющ. - Извини. Так когда, ты говорил, можно будет вернуться в деревню?
  - По моим расчётам, на всё про всё у нападавших должно уйти минут пятнадцать. Пока вы убегали и мы тут разговаривали, прошло десять. Значит, если пойдём обратно шагом, то почти точно вернёмся, когда они уже улетят.
  - Так что мы стоим? Пошли скорее! - сказал Плющ.
  - Сам на себе Омеля потащишь? - поинтересовался Лас, к этому моменту сидевший с Ксюней на снегу; безвольное тело подростка лежало рядом.
  - Ну, если настаиваешь...
  Плющ не договорил. В эту секунду он почувствовал, как ему в спину упёрлось что-то твёрдое.
  Что-то, по форме напоминающее дуло плазменного ружья.
  - Стоять, не двигаться, - раздался сзади чей-то шёпот на русском языке. - Всем встать, поднять руки, бросить оружие, назвать себя.
  Нурс, Лас, Плющ и Ксюня повиновались; если велк знал пару федеральных языков достаточно давно, то юноши и сталочка вспомнили недавние тайные занятия с Зелмой и тот минимум, что они уже изучили.
  На снег упали самопал и трое ножен с мачетами. Тихо прозвучали четыре имени.
  - Что вы здесь делаете? - спросил боец в чёрном, всё ещё держа группу под прицелом. - А это кто? - указал он дулом на бессознательного Омеля. - Вы его похитили?
  - Деревня подверглась нападению, - сказал Нурс. - Мы спаслись, но часть населения погибла, а остальных, скорее всего, забрали. Это Омель, его зацепили во время попытки восстания; мы не могли его бросить.
  - Чьё нападение? Кого именно и почему забрали? Какое восстание?
  - А можно сперва узнать, кто вы и по какому праву?.. - заговорил было Плющ, но умолк, когда боец нацелил ружьё на него.
  - Рядовой Глебов, федеральные силы Сталкерры. Ну, отвечайте!
  Нурс вкратце описал солдату ситуацию. В это время остальные вздохнули с облегчением: если боец не врёт, то им, вероятнее всего, сейчас ничего не угрожает.
  - ...Вот, собирались отправиться обратно, чтобы разведать текущую обстановку, - закончил велк. - Можно хоть руки опустить?
  - Отойдите на пару шагов и опустите руки. Ближе не подходить. Я доложу начальству, - сказал солдат и, наблюдая за тем, как сталки отступают чуть дальше, переключил микрофон на канал связи своего отряда.
  Прошло около минуты. Затем Глебов вновь активировал внешний динамик и сказал:
  - Оставайтесь здесь. Я нужен в отделении. Без глупостей, а то...
  Вдруг где-то неподалёку послышались выстрелы из бластеров и плазменных ружей - еле различимые "пиу-пиу" и "фххх". Засверкали зелёные и рыжие ленты - следы выстрелов различными видами газов.
  - Вниз! - приказал солдат сталкам, сам лёг на снег и с ружьём в руках пополз в сторону выстрелов.
  - Что это? - прошептала Ксюня, распластавшись на земле рядом с остальными.
  Лас протянул руку, обнял сталочку и шепнул ей на ухо:
  - Наверное, враги. Но ты не бойся: я с тобой; и солдаты с ними должны справиться...
  "Те самые враги, которые стреляли из-за деревьев по сталкам, - подумал Плющ, - и которые, очевидно, потом пошли за нами. Мы были на волоске от гибели..."
  Выстрелы то сливались в непрерывный шум, то слышались отдельными звуками, постепенно смещаясь в сторону и вдаль. Вскоре зелёные лучи бластеров вовсе пропали; оранжевые струи плазмы ещё какое-то время неслись в направлении, где те исчезли, но потом перестали. Остались только рассеянные рыжие точки - там, где пролетел горячий газ, вяло разгорались деревья.
  - Ну вот и всё, - сказал Нурс, не поднимаясь, однако, со снега. - Вроде прекратили. Сейчас дождёмся солдат и пойдём назад.
  - А встать когда можно будет? - спросила Ксюня. - Мне уже холодно лежать...
  - Потерпи, надо убедиться, что опасность миновала, - сказал Лас, прижимая к себе подругу.
  Ещё некоторое время прошло в тишине; лишь доносились до слуха какие-то отдалённые шорохи. Затем всё стихло.
  Рядовой Глебов не возвращался.
  - По-видимому, можно идти обратно, - проговорил велк Нурс и осторожно поднялся на ноги.
  Ничего не произошло: ни шороха, ни выстрела.
  - Вставайте, - сказал Нурс остальным. - Пора узнать, что сталось с нашей деревней.
  
  * * *
  
  Спутник Сталкерры, 18:57 федерального времени.
  
  - Уже стартовали? Отлично, - сказал он в коммуникатор, находясь, как обычно, в полутёмном просторном помещении, служившем ему кабинетом. - К вашему прибытию всё будет подготовлено. Из шлюза поведёте всех в зал номер один... кроме разведчицы: её - в бокс номер три. Понятно? Хорошо. Отбой.
  Переключив канал, он снова заговорил в устройство:
  - Нужно развернуть отражающие экраны на обращённой к солнцу стороне. Да, срочно! Если раньше скорость вращения спасала станцию от перегрева, то теперь, когда главные двигатели удерживают нас точно над деревней, прежняя равномерность будет нарушена. Ночь, конечно, охладит поверхность, но с утра надо быть уже готовыми. Всё, выполняйте.
  И он снова переключил канал - на этот раз со внутренней связи на комм одного из агентов на планете, подсоединяясь напрямую, без помощи ретранслятора, который был уничтожен истребителями.
  Вопреки ожиданиям, ответа не последовало.
  Пять, десять, тридцать секунд. Минута.
  Агент не отвечал.
  "Предатель, - скрипнул зубами человек в полутёмном помещении. - Ведь я с самого начала догадывался, что он ненадёжен... Или, может, его случайно пристрелили наши? Потребую у них отчёт, и если это не так, прикажу агентам найти и убить его к чёртовой матери. Вместе со всеми, кто будет рядом..."
  Он встал из-за стола, поправил на одной ноге магнитоступ и вышел из кабинета лёгкой, пружинящей в условиях низкой гравитации походкой.
  Надо было лично проследить за всем, чтобы потом всё пошло как по маслу.
  
  * * *
  
  Лес (700 метров к северо-западу от Сталочной), 19:03.
  
  Три тени в тёмно-зелёных комбинезонах и куртках бежали по лесу, петляя между деревьями.
  Сегодняшнюю миссию они выполнили лишь частично. Они не предполагали, что некоторые аборигены побегут не на север, как сделало большинство из них, а на северо-восток, мимо уничтоженного перелеска. А пойдя за ними, нарвались на солдат, почему-то оказавшихся на этом берегу реки...
  "Хорошо, хоть убежать смогли, - подумал Джордж Каспер, тихо ругаясь сквозь зубы. - Если мы не дождёмся подкрепления с нашей базы, то на нас можно будет ставить крест. Почему десант выслали только на зачистку деревни, а не для противодействия федералам?.. Главное - спастись сейчас. А потом мы за всё отыграемся..."
  Неожиданно он вспомнил фрагмент карты леса, которую вместе с остальными изучал в лагере, и внутри Джорджа затеплилась надежда.
  Он поравнялся с другой тенью, у которой тёмной была и кожа, и зашептал на бегу, превращая слова в невнятную скороговорку выдохов, почти не отличимую от ветра:
  - Через сто метров будет небольшая ложбинка. Там мы сможем укрыться, а если нас всё же заметят, дадим бой. Передай Мики. Это наш шанс...
  - Понял, - раздалось такое же дуновение, и Рауль Мванза отделился от товарища, направившись к ещё одному члену их троицы, Мики Ямато, бежавшей параллельно им чуть справа.
  "Прости, Мэтт, - подумал Джордж, обращаясь к убитому им полчаса назад экологу. - Простите все. Так надо".
  
  * * *
  
  Деревня Сталочная, 19:10.
  
  - Ну как, всё чисто? - шёпотом спросил Лас у велка Нурса, держа за руку всё не приходящего в себя, прислонённого к дереву Омеля.
  - Не знаю, - скрипнул тот зубами. - Отсюда почти ничего не видно... Хотя, похоже, там кто-то огонь сбивает... И трупы с окраины убрали... Короче, проверить надо. Идём по одному, крадучись. Следите, чтобы вас не заметили, пока это не нужно. Я первый.
  И он выскользнул из-за деревьев на северной окраине селения, тенью направившись в сторону строений.
  Сталочная теперь представляла собой жалкое зрелище. Часть домов, конечно, уцелела, но более чем половина испытала на себе действие плазмы. И они либо догорали, либо их сейчас пытались тушить снегом фигуры в чёрной, отражающей цвет огня экипировке.
  Прислонившись к одной из крайних построек, Нурс взглянул вдоль восточной и в направлении южной окраины. В свете пожара там было видно небольшую толпу - в основном детей, но также там стояли и несколько "взрослых" силуэтов. Одни были полностью в чёрном, на других виднелись деревенские меховые куртки.
  "Значит, кто-то всё же выжил, - с облегчением подумал Нурс. - Раз там дети, следовательно, нападавшие уже улетели: им дети ни к чему... А взрослые - это, вероятно, те, кто не дал детям разбежаться и погибнуть... Сначала пойду к себе: вдруг мой дом не сгорел, и Иша до сих пор прячется там?"
  Велк осторожно пошёл между домами в направлении своего жилища. Похоже, все собрались на берегу: пройдя сагней тридцать по горящей "улице", он не встретил ни единой живой души.
  Обернулся: кто-то чуть в отдалении крался за ним следом. "Это, скорее всего, Лас или Плющ, - подумалось Нурсу. - По крайней мере, об этом не надо беспокоиться".
  Велк не удивился, увидев свой дом кучей догорающих брёвен. В душе что-то еле ощутимо дёрнулось, но Нурс унял это острое и в то же время тягостное чувство и мысленно сказал себе: "Иша не глупа. Она ни за что не осталась бы в охваченном огнём доме. И я обязательно найду её живой. Я обещал Плющу. И обещание должно быть выполнено".
  С замирающим сердцем велк прокрался к бане, стоявшей за домом всего в паре сагней и по счастливой случайности не загоревшейся. Дрожащей рукой приотворил дверь и заглянул внутрь, в полную темноту. Тихо позвал:
  - Иша, ты тут? Это я, Нурс...
  - Нурс! - прозвучало из мрака, и велку на шею бросился кто-то тёплый и знакомый. - Ты жив!..
  - Ну конечно, жив, дорогая, - сказал велк, обнимая жену. - Шесть лет жил в лесу - и ничего; и теперь вот тоже...
  - Ты сравнил... Тогда не было всей этой опасности, а было лишь твоё упрямство. Но сейчас...
  - Успокойся. Самое страшное позади. Мы выжили, а это главное. Солдаты справятся с остатками мятежников, и больше нас никто не потревожит...
  - А Плющ? С ним всё хорошо? Где он?
  - Я здесь, мам, - услышал Нурс сзади голос сына. - Ты жива! С тобой ничего не случилось?
  - Всё в порядке, Плющ, - ответила женщина, обнимая теперь обоих. - Единственная неприятность - это то, что нам потребуется новый дом. Важнее же, что вы целы и невредимы, а значит, мы вместе сможем идти дальше. - Иша огляделась, и её радость от воссоединения с семьёй после получасового кошмара схлынула вмиг. - Что с деревней? Кто-то погиб, да?
  - Кто-то... - печально кивнул велк. - Половина жителей примерно... А "повстанцев" забрали те же, кто и напал на нас. Так что всего сталков осталось человек пятнадцать, не больше. Мы втроём, Лас, Ксюня, кто-то из детей, может, парочка взрослых...
  - Как же это так... - Ошарашенная Иша положила голову на грудь мужу. - Неужели нападавшие оказались на такое способны?..
  - К сожалению, это так. Эх, лучше бы нашу планету вообще не открывали вновь, а пролетели мимо...
  - Плющ, ну где ты там? Я уже устал его тащить... - раздался сзади напряжённый голос Ласа.
  Все обернулись. В двух шагах от них стояли Лас, который с трудом удерживал на руках Омеля, и приобнимавшая парня Ксюня. На их лицах в свете огня были чётко различимы озабоченность и тревога.
  - Лас, Ксюня, и вы живы!.. - сказала Иша, подбегая к ним, но остановилась, увидев бессознательного Омеля. - Что с ним?
  - При восстании по голове ударили, - отдуваясь, ответил Лас. - До сих пор в таком состоянии...
  - Так, больше вы никуда его не понесёте. Заносите в баню, потом ждите снаружи. А то мало ли что с ним от вашей тряски будет...
  Лас из последних сил внёс подростка в небольшое тёмное помещение и аккуратно опустил на дощатый пол. Затем, пошатываясь, вышел наружу, привалился к косяку двери и устало выдохнул:
  - Всё!.. Давайте уже пойдём на берег, узнаем, что же тут сейчас творится...
  - Идите, идите, - сказала Иша, проходя мимо него в темноту бани. - Я присмотрю за Омелем.
  И она закрыла дверь, оставив всех на морозе посреди полыхающей деревни.
  Велк Нурс махнул рукой, и молодые люди пошли вслед за ним на южную окраину.
  Настало время собраться всем вместе и решить, что делать дальше.
  
  * * *
  
  Лес (800 метров к северо-западу от Сталочной), 19:11.
  
  - Приближаются... - прошептал Джордж, выглянув из-за края ложбинки, который находился на уровне его глаз, в холодный сумрак леса и держа наготове бластер.
  Несмотря на царящую вокруг темень, Джордж ясно различал приближающиеся силуэты солдат. Незадолго до внедрения ему сделали операцию, и теперь в условиях ночного освещения у него автоматически включались имплантаты в глазах, дающие возможность инфракрасного зрения. Так что, не имея специальной экипировки, он был почти в равных условиях с военнослужащими.
  Разве что у него не было защитного комбинезона и шлема. Но, если всё пойдёт, как он рассчитывал, всё это и не понадобится.
  Сбоку застыли в таких же позах Рауль и Мики. Если африканец был ростом с Джорджа и ему не надо было вставать на мыски, чтобы увидеть, что впереди, то невысокой японке пришлось забраться на небольшой выступ на дне ложбинки, чтобы её край не заслонял обзор.
  У них тоже имелись особые импланты: у Рауля - микрофоны направленного действия в ушах, так как он и без того обладал природным ночным зрением; у Мики - ультразвуковой микроизлучатель и мозговой эхолот, позволяющие формировать акустические образы.
  В результате все трое агентов были готовы встретиться в бою с солдатами Федерации. Но лишь в подобных обстоятельствах - ночью и на расстоянии.
  - Приготовились... - шепнул Джордж; его палец напрягся на кнопке стрельбы бластера.
  Пять силуэтов... Три слева - с ними должны были разобраться Рауль и Мики, один прямо по курсу и один справа. Движутся по расходящимся лучам прямо навстречу, к ложбине. Расстояние - метров пятьдесят, сокращается... сорок... тридцать...
  Пора действовать.
  Луч бластера разорвал ночную темень и унёсся вперёд. Солдат, шедший прямо на Джорджа, пошатнулся, упал, но успел выстрелить. Джордж увидел инфракрасным зрением сверхгорячее облако плазмы, которое пронеслось по снегу, испаряя его и заставляя кипеть землю под ним, и прошло всего в паре метров от американца, обдав того жаром и оставив красно-фиолетовый след на сетчатке.
  Суперзрение временно оказалось нерабочим. Джордж наугад выстрелил ещё трижды, целясь то прямо, то чуть вправо и уже понимая, что это с большой вероятностью - конец. По крайней мере, для него.
  Краем левого глаза, где след яркого облака не застилал взор, он заметил, что Рауль и Мики активно отстреливаются, уходя по ложбине влево, на север. В них летели струи плазмы, но проносились над краем природной траншеи, за который агенты успевали спрятаться между своими выстрелами.
  "Бросают меня... - подумал Джордж. - Если я пойду за ними, то снова заставлю нас всех убегать. И не факт, что мы убежим... Значит, придётся отвлечь этих на себя".
  И он, высунувшись из-за края, принялся палить из бластера туда, где, как ему казалось, находились солдаты, которых он определил как своих противников.
  Вдруг периферийным зрением Джордж различил тень, скользнувшую рядом с ним на дно ложбинки. "Нет!!!" - успел подумать он, поворачиваясь к этой тени и стреляя в неё в упор, но было поздно.
  Солдат дёрнулся от попадания, но удержался на ногах - должно быть, спасла броня-экипировка - и ударил перед собой прикладом оружия.
  Удар пришёлся Джорджу в скулу. Лицо будто бы взорвалось, выключив остальную голову, и ночная тьма залепила зрачки.
  Джордж упал на снег. Из разжавшейся руки выпал наполовину разряженный бластер.
  
  * * *
  
  Деревня Сталочная, 19:17.
  
  Когда между ними и берегом осталась всего пара рядов строений, Нурс вдруг сделал всем знак остановиться. Выглянул из-за угла одного из немногочисленных неповреждённых домов и увидел какие-то тёмные на фоне пожара тени, которые, судя по всему, закидывали снегом горящую постройку. "Наверное, это те самые, которых я заметил с северной окраины, - подумал велк. - Попробовали в одном месте, не получилось - переключились на другой дом... Только не потушат они ничего. Зря время теряют..."
  И он вышел из-за угла и, не обращая внимания на бессильных что-либо изменить "пожарных", направился к небольшой толпе, которая виднелась в просвете между крайними домами с юга.
  Там действительно стояли в основном дети - десяток плачущих, сбившихся в кучку фигурок разного роста. Рядом стояли двое солдат и... велк Зор, который что-то негромко втолковывал маленьким жертвам сегодняшнего кошмара.
  - Эй! - решился крикнуть Нурс и вышел из-за домов, размахивая руками над собой.
  Бойцы в тот же миг развернулись в его сторону, нацелив на него свои ружья.
  - Да это свой! Не стреляйте, - сказал им Зор, что-то тихо сказал детям и повернулся к Нурсу и выходящим следом за ним Ласу, Плющу и Ксюне. - Вы выжили. Хвала Первосталку...
  - Знаешь же, что его не существует, - ответил Нурс, пожимая руку коллеге по Совету. - Если б он был, он бы не допустил того, что произошло сегодня... Это все? - спросил он, указав подбородком на группу детей чуть в отдалении.
  - Да, - глухо сказал Зор. - Круза застрелили зелёным лучом из леса. Прочих велков убили те в чёрном. Остальные... сам понимаешь... Я скрывался от нападавших за домами, а когда увели всех "бунтарей", я стал обходить все дома и выводить оттуда детей на берег, подальше от огня, и лишь затем вышел сам... Больше никому помочь я не смог.
  - Не вини себя: никто бы не смог...
  - От этого не легче.
  Велк Зор повернулся к Ласу, Плющу и Ксюне, стоявших в сагни от них с Нурсом чуть в стороне и ближе к остаткам деревни. Шагнул навстречу. По очереди вперил в каждого тяжёлый испытующий взгляд.
  Никто не отвёл глаза. Молодые сталкеры выдержали взор бывшего наставника с таким же каменным выражением на лицах. Ксюня посмотрела на Зора снизу вверх, чуть испуганно и растерянно, словно бы прося чего-то. "Не утешения, - понял велк. - Надежды".
  - Это не навсегда, Ксюня, - сказал он, обращаясь к сталочке и пустив в голос всю ту силу, которая обычно убеждала жителей сильнее любых его слов. - Они уничтожили всё, что представляло здесь хоть какую-то ценность, и забрали тех, кого хотели. Больше им незачем возвращаться. Но если и вернутся, мы будем к этому готовы. Солдаты говорят, что у них с базы почти все смогли спастись и скоро прибудут сюда. Вот увидишь: мы выживем. Обязательно.
  - Спасибо, велк Зор, - прошептала Ксюня, шагнула к нему и обняла его - не как Ласа, а как своего умершего несколько лет назад отца.
  "В знак благодарности, - решил велк, обнимая её как дочь, которой у него никогда не было. - За то, во что никто из нас не верит, но в чём я попытался её убедить".
  В этот момент Плющ кашлянул и сказал:
  - Похоже, сюда кто-то идёт. По восточной окраине.
  Велк Зор отстранил от себя Ксюню и вместе с остальными повернулся туда, где между горящей деревней и взорванным перелеском шли ко всем две фигуры в чёрном, таща кого-то под руки.
  Когда они приблизились, стало видно, что на безвольном теле в руках у солдат - тёмно-зелёная одежда эколога.
  Один из бойцов, стоявших около кучки детей, которые теперь уже не плакали, а с интересом, как и все, смотрели на "конвой", пошёл навстречу группе. Сталки ничего не услышали, но Плющ подумал, что солдат, вероятно, говорит со своими по внутреннему каналу.
  Догадывался молодой сталкер и о том, что по этому каналу в данный момент звучало.
  "Назовитесь. Кто это с вами?"
  Солдаты сообщают свои имена и звания, а один из них говорит:
  ""Зелёный". Был в лесу. Напал на нас, пришлось вырубить".
  После взрыва лагеря эколог, которого притащили из леса, с северной стороны, показался Плющу очень подозрительным. Тем более, что, присмотревшись, сталкер узнал его в лицо.
  И, по всей видимости, трупом эколог не был. А иначе зачем его было тащить сюда?..
  "Похоже, кое о чём мы слишком долго не догадывались", - подумал Плющ.
  Он не подозревал, что не догадывается о чём-то не менее важном. О чём-то, что могло изменить его отношение к людям куда сильнее. И в частности, к...
  
  
  3. Вечер. Космос
  
  Спутник Сталкерры, 19:23.
  
  Коммуникатор завибрировал, когда этот человек вышел из дополнительного жилого сектора, где только что были завершены приготовления к прибытию новой партии людей, и по полутёмным коридорам направился в сторону шлюзов.
  Шумно выдохнул (не вовремя побеспокоили), щёлкнул пальцами, переключая тем самым трансляцию вызова в микроимпланты-наушники и активируя микрофон, вживлённый в нижнюю губу.
  В кабинете этот человек предпочитал разговаривать по громкой связи, непосредственно через браслет, поднесённый к лицу. Но в данных обстоятельствах он не хотел, чтобы разговор был слышен всем, кто подошёл бы достаточно близко. А в микрофон можно было и шептать.
  Выдохнул в бусинку-имплантат:
  - Слушаю.
  - Обнаружен федеральный крейсер, вошедший в систему, - раздалось в наушнике без всяких предисловий. Порядок, заведённый десятилетия назад. - Скорость - около сотни световых, снижается. Направление - точно на нашу планету. Расчётное время прибытия с учётом выключения варпа и гашения инерции - десять-пятнадцать минут. Ждём указаний.
  - Гравидеструктор - готовность номер один. Ждать приближения крейсера на расстояние поражения. Докладывать каждые две минуты. По моей команде - огонь.
  - Есть.
  Вновь щёлкнул пальцами с пьезоэлементами на подушечках, выключая микроимпланты. Подумал: "Надо бы поторопиться: модуль прибывает через несколько минут..." - наклонился и выключил магнитоступы. Оттолкнулся от стального покрытия пола и понёсся вперёд десятиметровыми прыжками, стремясь поскорее оказаться там, где его присутствие было необходимо.
  
  * * *
  
  19:25.
  
  В модуле было тесновато: он не был рассчитан на штатное перемещение одновременно штурмового отряда, "пассажиров" и пленной. Конечно, свободное пространство оставалось, но очень немного.
  Все разместились на сиденьях: боевики - по одному, сталки - в среднем по трое на два места. Зелма валялась на полу, всё ещё не подавая признаков активности; десант посчитал, что разведчице, тем более в отключке, место не нужно.
  Модуль управлялся автоматически; когда все загрузились - там, на планете, - один из бойцов нажал какую-то кнопку на стене, и аппарат стартовал. Это была стандартная программа возвращения на их базу, продолжительностью около получаса, как отрывисто сообщил он сталкам в ответ на их вопросы.
  Теперь время пути практически истекло, и все с нетерпением ждали, когда модуль войдёт в шлюз и люк вновь распахнётся, открывая всем дальнейшую судьбу на конец суток. Боевики ожидали путь по коридорам до жилого сектора и заслуженный отдых, а сталки... Первосталк знает, чего они в тот момент ожидали. Наверное, что им расскажут о происходящем и о предстоящем, что как-нибудь оправдают то, что случилось менее часа назад с деревней...
  Послышался металлический стук, негромкий скрежет, потом шипение. Замигала лампочка на стене рядом с кнопкой, но вскоре вновь погасла.
  "Повстанцы" затаили дыхание. Что сейчас они увидят?..
  Наконец, всё затихло. Один из бойцов поднялся с сиденья, подошёл к люку, повернул тугое стальное кольцо и толкнул вперёд дверь модуля.
  Остальные фигуры в чёрном тоже начали вставать и по очереди выходить наружу. Кто-то сказал сталкам: "На выход", - и жители также стали подниматься и под контролем боевиков покидать модуль. Двое бойцов подхватили на руки тело Зелмы и пошли следом за всеми.
  Первые шаги по стальному полу шлюза дались сталкам с трудом. Им непривычно было оказаться в условиях низкой гравитации. Они или подлетали к высокому потолку, отталкиваясь от него руками, чтобы не треснуться головой, или беспомощно барахтались в воздухе в метре над полом, если вышли из модуля очень уж осторожно.
  Боевики собирали их в кучку, возвращали на "твёрдую почву", указывали на ремешки, встроенные в стены. При этом "люди в чёрном" посмеивались в микрофоны шлемов над аборигенами: какими же те оказались не приспособленными к новым для них реалиям.
  Сами бойцы могли не бояться за себя. Они преспокойно стояли на металлическом покрытии, так как на подошвах их обуви было включено магнитное поле.
  Когда первый шок у сталков прошёл, боевики повели их к выходу из шлюза во внутренние помещения базы. Трое или четверо шли впереди, столько же - сзади группы, оставшиеся - по сторонам.
  Кое-как, с остановками и задержками, добрели через всё огромное пространство переходной зоны до толстой стальной двери в противоположном её конце.
  Боец, шедший первым, снял бронеперчатку и приложил руку к сенсорной панели сбоку от двери, при этом пробубнив какую-то фразу на языке, незнакомом жителям уничтоженной деревни.
  Стальной прямоугольник разъехался в стороны двумя частями неправильной формы. Сталков завели на базу мятежников.
  С открытым ртом и выпученными глазами аборигены смотрели на стены и потолок коридора из прессованного реголита, где местами торчали шарики люминесцентных ламп; осторожно топали по металлическому покрытию пола, удивляясь его прочности.
  В это время те, кто тащил Зелму, отделились от основной группы и пошли в направлении, противоположном тому, куда планировалось вести жителей.
  Сталки не заметили ни этого, ни того, как ещё один из боевиков, вошедший в коридор в арьергарде, отошёл в сторону и свернул в незаметную от шлюза полутёмную нишу, где стоял ещё один человек, который был виден невзрачным смазанным силуэтом. Но боец через визор шлема ясно различал очертания этой тени и сверкающие на затемнённом фоне импланты, многие из которых были далеко не безобидны.
  - Среди убитых в деревне был наш агент? - спросил тот человек тихим баритоном, в котором слышались сила и власть.
  - Мы осмотрели все трупы, в том числе и те, которые были в лесу. Агента среди них не обнаружили. Должно быть, успел сбежать.
  Собеседник шумно выдохнул, и боевику в полной защитной экипировке стало немного не по себе.
  - В общем, так, - заговорил "человек-тень", и боец подобрался в ожидании новых приказов. - Всему составу даю время на отдых до четырёх утра. Затем необходимо отправить все отряды, кроме одного, который останется для охраны станции, на планету для полной - я повторяю: полной! - её зачистки. Уничтожайте всех, но главное - убейте этого предателя-агента и помогите "зелёным". Чувствую, они втроём против всех не устоят... И ещё кое-что. Согласно последнему донесению агента, восстанием по факту руководила одна девочка-подросток. Вот её голограмма. - "Человек-тень" одним движением пальца скинул с браслета изображение на компьютер шлема боевика. - Её нужно найти и доставить сюда. Опять-таки любой ценой.
  - Есть, - тихо сказал боец. - Можно идти?
  - Да.
  Фигура в чёрном и с плазмером в руках покинула нишу.
  В этот момент сигнал нового вызова пискнул в ушах "человека-тени". Вздохнув, тот соединил пьезоэлементы на подушечках большого и указательного пальцев правой руки - сигнал ответа.
  Без сомнения, новый доклад с пункта слежения и управления орудиями.
  Да, так оно и есть.
  - Объект находится в нескольких миллионах километров от нас, скорость - десятая часть световой, снижается; расчётное время подхода на дистанцию поражения с учётом замедления и манёвров - четыре-пять минут. Гравидеструктор в полной готовности; остальные орудия на всякий случай тоже. Указания прежние?
  - Почти. Устно больше не докладывать. Ответственность за поражение цели полностью на вас. Пять секунд после входа в зону поражения - залп на максимуме мощности. Потом, если понадобится, ещё. Ну не мне вас учить, как стрелять... По выполнении - доклад сообщением. Как поняли?
  - Хорошо. Ждём.
  Писк отключения канала. Нет, не знак неуважения. Просто чтобы не терять время на формальности.
  Человек в тени ниши щёлкнул пальцами, выключая импланты. Перед тем как выйти в коридор, он позволил себе лёгкую, но уверенную улыбку.
  Он не сомневался в том, что орудийных мощностей хватит для уничтожения крейсера. И что десант почти всех отрядов на планету сможет навсегда её очистить от федеральных военных и от тех жителей, которые не повелись на воззвание.
  В прошлый раз главной целью были "повстанцы"; экологи служили лишь для поддержки десантной группы, а налёт истребителей был призван обеспечить защиту от внезапных случайностей.
  Но человек в тени подозревал, что военные не такие глупцы, чтобы оставаться на месте, пока их бомбят. Да и кто-то из жителей мог выжить...
  Теперь это уже неважно. Предатель должен умереть. А вместе с ним - все, кто попадётся на пути или станет его защищать.
  Что будет почти одно и то же. Ведь этот агент сам из деревни.
  А теперь пора в зал номер один. Надо обставить всё так, чтобы у новых агентов не осталось ни малейших причин сожалеть о случившемся.
  
  * * *
  
  19:33.
  
  В перекрестье прицела, автоматически перемещавшемся по голоэкрану, завис приближающийся чуть вытянутый объект, с расстояния в сто мегаметров заметный лишь с помощью мощной аппаратуры. В углу дисплея стремительно бежали вниз цифры: расстояние сокращалось.
  Палец застыл на кнопке выстрела. Шёпот:
  - Расчётное время - десять секунд... Девять... Восемь... Выходят на дистанцию поражения... Четыре... Три... Две...
  Задержка дыхания.
  Сменилась на меньшую первая цифра на дисплее из не обратившихся в нуль.
  Пора.
  Нажатие кнопки. Гравитационный залп.
  Шанс уйти равен нулю.
  Не ушли.
  Цель покраснела. Крейсер повреждён, но не разрушен. Надо исправить.
  Ещё один залп. И ещё - теперь уже из ракетных установок.
  Всё. Кончено. Цель исчезла с дисплея. Обломки уже не прпдставляют значения.
  Кто-то, может, и выжил, но в ближайшей перспективе это досадное упущение будет устранено само собой.
  Запасы уничтожены. Кислород в аварийных системах не бесконечен. И, наконец, обрублена связь: одна из ракет была с квантово-подавляющей начинкой.
  Задание выполнено.
  Пальцы летают по клавиатуре комма, набирая сообщение с победным докладом.
  
  * * *
  
  19:34.
  
  - Заходите, - сказал один из боевиков, отходя от только что открытой им стальной двери в торце длинного коридора.
  Сталки под контролем "людей в чёрном" кое-как вплыли в зал, и их снова настиг приступ восторженного шока.
  Потолок помещения, в которое их завели, был раза в два выше, чем в коридоре; пол, потолок и стены имели блестящее в свете расположенных наверху ламп металлическое покрытие. Судя по количеству мест - стальных кресел, частично обитых синтепластом, - зал был рассчитан человек на сто; десяток рядов ступеньками поднимался от широкого прохода, где сейчас толпились "повстанцы", между креслами и относительно небольшой сценой.
  Во всё это пространство вполне можно было запихнуть четверть или даже треть Сталочной со всеми домами в том, как они стояли на планете. Здесь было больше металла, чем упало на деревню при Звездопаде. Неудивительно, что жители пялились на внутреннее убранство зала, раскрыв рот, хотя по меркам боевиков здесь всё было вполне заурядно.
  - Садитесь уже, - пробурчал кто-то из них, уставший ждать, пока сталки насмотрятся на всё это техническое "великолепие".
  Всё ещё не отрывая глаз от стен и потолка и более-менее приспособившись к пониженной гравитации, "повстанцы" стали рассаживаться.
  По трое бойцов встали в проходе у левого и правого краёв сцены, ещё двое - по сторонам от двери. По всей видимости, кого-то ждали. Кого-то очень важного.
  В зале поднялся шёпот: сталки наконец-то получили возможность обсудить то, что произошло с ними за последние полчаса-час.
  - А ну-ка тихо! - сказал один из боевиков через внешний динамик шлема.
  Шум ненадолго стих, но постепенно вернулся.
  Наверное, боец собрался повторить своё распоряжение, но в этот момент в зал вошёл тот, кого, судя по всему, и ждали.
  Внимание сталков вмиг обратилось на этого человека. Будь он одет, как они, и затешись среди них, жители вообще не обратили бы на него внимания. Да и сейчас, впрочем, приходилось поднапрячься, чтобы увидеть в нём не смазанную фигуру, а конкретного человека с чёткими, но самыми обычными чертами лица, короткой светлой стрижкой и в чёрном костюме.
  То есть - именно в костюме: чёрный расстёгнутый пиджак, белая рубашка, чёрные брюки и туфли. Одежда этого человека произвела на сталков гораздо большее впечатление, чем его внешность, хотя и меньшее, чем когда-то серебристый комбинезон разведчицы.
  Они не знали, что это всего лишь подделка древних земных официальных нарядов из синтепласта и пласткани, личная причуда, отличительный знак, призванный производить впечатление и хоть как-то приукрашивать его невзрачную внешность.
  Этот человек уверенной походкой прошёл мимо бойцов у входа, мимо тех, что стояли у левого, если смотреть из зала, края сцены, и в тишине одним прыжком взлетел на эту сцену. Повернулся к аудитории и без лишних предисловий заговорил на языке сталков, и голос его стальным эхом отражался от стен и потолка:
  - Вы, наверное, очень хотите узнать, почему вы сейчас оказались именно здесь. Не спорю, мне и самому не очень нравится то, каким образом пришлось вас доставить сюда. Уверяю, мы не уничтожили деревню полностью; со временем там восстановится прежняя жизнь, как было до пришествия Федерации. Вернее, нашествия. Ведь вы не забыли то, что узнали вчера утром? Не перестали хотеть бороться с теми, кто украл у вас сверхспособности и со временем подчинил бы своей воле? Желаете ли бороться дальше? Крикните "да", если вы уверены в этом!
  - Да!.. - прозвучало несколько неуверенных мужских голосов; машинально вверх была вскинута пара кулаков, но тут же упала вниз.
  Большая часть "повстанцев" промолчала. В том, о чём спрашивал оратор, они уверены уже не были, и на это во многом повлияло как раз то, как их сюда доставили. Точнее, какой ценой.
  Вдруг кто-то из сталков поднял руку и громко сказал:
  - А разрешите вопрос? Разве вы поступаете не так же? Разве доставка нас сюда под прицелом ваших стрелялок не есть то самое подчинение? И ещё: как вы вернёте нам наши способности, которые вместе с этой... как её... радиацией остались на планете?
  Оратор думал не более пары секунд, прежде чем ответить:
  - А вы бы хотели остаться там и жить среди тех, кто вам помешал? Знайте, это мы помогли вам с восстанием против федерального влияния и по чистой случайности лишь чуть-чуть опоздали. Вы хотели освободить планету от этих грабителей, убийц и лицемеров? Мы сделали это за вас, показали вам, что стремимся к тому же самому и на что мы способны ради достижения своей цели. Если бы вы остались, вы бы показали, что миритесь со всем и не хотите свободы; дула плазмеров послужили лишь для того, чтобы вы сделали правильный выбор. Но вы свободны: хотите обратно - вперёд. Только подумайте о том, как к вам там будут относиться после того, что вы сегодня там учудили. Ну, кто-нибудь желает?
  Зал молчал. Желающих не нашлось.
  - Далее - по поводу ваших уникальных способностей. Мы посчитали, что вам они будут дороги в первую очередь, поэтому, когда это собрание завершится и вас отведут в свободный жилой сектор, вы найдёте там наше изобретение - шейные кулоны, излучающие ровно ту же радиацию, что и разлита в воздухе вашей деревни. С их помощью вы сможете использовать свои умения в полном объёме, как было в последние годы. Так что мы украли у вас разве что прежнее подчинённое Федерации существование. Подчинённое тем, кто даже не изволил ещё прилететь сюда и отсиживается за десятки световых лет отсюда. Теперь вы верите мне? Верите, что мы перевезли вас сюда для вашей же пользы, чтобы вы под моим руководством смогли в дальнейшем бороться против Федерации? Подробности скажу только после того, как вы мне ответите.
  Зал взорвался причудливой какофонией криков.
  - Да! Мы согласны! Что дальше?..
  - А еда и жильё хорошие будут?..
  - А эти стрелялки нам дадут?.. - голосили мужчины, восхищённые и полностью покорённые речью человека в костюме.
  - Но как же наши дети?! Что с ними?! Сможем ли мы с ними видеться? - вопрошали немногочисленные женщины, которые сами теперь не очень понимали, как они очутились среди "повстанцев".
  Человек в чёрном костюме поднял руки, и гвалт сам собой быстро стих.
  - Успокойтесь, - сказал оратор. - Всё будет сделано для вашего комфорта на этой станции. Жилой сектор вам будет отведён солидный: по отдельному отсеку для каждого из вас, причём мужчины и женщины - в соседних коридорах. Удобства такие, что вам в деревне и не снились; на всякий случай на стенах будут голоэкраны с инструкциями на вашем языке, если что-то вызовет затруднения. Поверьте, на планете жизнь скоро станет идти, как и раньше: Сталочную восстановят остатки "профедералов", и с вашими детьми всё будет хорошо. Когда они вырастут, мы сможем повторить с ними то же, что и с вами; пока они не готовы к такой вот резкой смене обстановки. К тому же, им пока всё равно не разобраться в том, что мы предложим вам.
  Он сделал интригующую паузу, которая затянулась на несколько секунд, и обвёл в это время аудиторию взглядом.
  Никто из сталков не пошевелился, даже не вздохнул. Все ждали, что скажет в эту минуту человек в костюме.
  Тот растянул тонкие губы в довольной усмешке: всё прошло в целом так, как он и планировал, - и произнёс:
  - А предложим мы вам следующее. Вы попытались бороться с Федерацией, так сказать, извне, со своей позиции на окраине обжитой части Галактики. Но это не очень эффективно, так как отсюда возможно лишь сбросить это иго с одной-единственной планеты. А предложим мы... - Снова пауза, сделавшая напряжение в зале ещё более острым. - А предложим мы вам бороться с Федерацией изнутри, уже не как сталки, а как часть нашей силы, как агенты влияния. Внешне вы станете одними из них, но внутренне останетесь собой и в то же время - одними из нас. И теперь у вас будет больше шансов добиться цели. С вашей помощью мы разрушим Федерацию изнутри и установим новый порядок, при котором вы получите всё, чего вам не хватало на планете. А я и мои люди будем поддерживать этот порядок, чтобы вы ни в чём не нуждались. Ваши усилия забыты не будут. Это я вам гарантирую. Ну что, вы согласны?
  Молчание. Шёпот. Крик.
  Согласие - сто процентов.
  
  
  4. Дискуссии на снегу
  
  Лес (100 метров к югу от Сталочной), 19:29.
  
  - Ну, что там видно? - спросил подполковник Миронов у бойца, который высматривал через визор шлема, что происходит по другую сторону Сталки.
  - Группа местных на берегу, в основном - дети, несколько взрослых. Плюс четверо наших, с ними - "зелёный", судя по всему, без сознания. На заднем плане - пожар в деревне; наверное, местные поэтому и вышли на берег. Противника не обнаружено.
  - Ч-чёрт... - прошипел Миронов. - Опоздали... Так, слушайте мой приказ. Пять отделений, в том числе и моё, сейчас поодиночке переправляются на ту сторону в районе лагеря; там собираемся и вступаем в Сталочную. Три отделения отправляются дальше на север - помогать в поимке двоих оставшихся; ещё два, в том числе и приданное мне, осуществляют охрану деревни... точнее, её остатков... Другие отделения располагаются здесь с дистанцией друг от друга, чтобы при налёте... да что я вам объясняю, сами всё знаете... в общем, ваша задача - быть на подстраховке. Первое отделение - пошли!
  Десять размытых теней поднялись со снега и колонной по одному направились к одиноко лежащему на льду поперёк реки раздвижному мостику.
  В это время ожил канал связи с командирами взводов и отделений:
  - Товарищ подполковник, в ста пятидесяти метрах к востоку от вас была обнаружена девушка, на вид лет семнадцати, из деревни. Сидела в кустах, тряслась от холода. Мы решили, что целесообразно доставить её в Сталочную вместе с солдатами. Ваши указания?
  - Хорошо, доставляйте. Она хоть понимает, что происходит? Понимает вас?
  - Нет, бормочет что-то на своём языке, на контакт идти не хочет.
  - Или не может. В общем, делайте, как я сказал.
  - Есть.
  Тишина в динамиках шлема. Шумное дыхание Миронова, понимающего, что, вышли он в деревню подкрепление не из одного отделения, а хотя бы из трёх, сейчас, может, всё было бы по-другому.
  Подполковник скрипнул зубами и вызвал старшего лейтенанта, которому поручил связаться с Федерацией.
  - Как там связь?
  - Товарищ командир, соединения нет. Похоже, эти мятежники всё-таки взорвали ретранслятор...
  - Да что за!.. Хм... а интересно, есть ли у них запасной способ связи с прочей Галактикой?.. Пытайтесь ещё, поищите какой-нибудь другой сигнал; если удастся, сразу доложить. Всё понятно?
  - Так точно!
  "Нам конец, - подумал Миронов, отключая канал. - Если и связи нет, и нельзя вызвать помощь, то нам придётся полагаться только на свои силы. Эх, что с Зелмой, почему она не отвечает? Ведь на планете и даже в ближнем космосе ретранс не нужен... Зелма бы точно что-нибудь придумала... а я? А что я? Руководитель, у которого убили четверть личного состава и уничтожили почти всю технику... Что я могу сделать?.. А вот сейчас и проверим", - решил подполковник и вслед за приданным ему лично отделением направился к переправе.
  Надо было срочно решать, что сказать уцелевшим сталкам, и надеяться, что хоть кого-то из них Зелма успела научить какому-нибудь федеральному языку.
  
  * * *
  
  Деревня Сталочная, 19:31.
  
  ...Вдруг все солдаты повернулись к реке и, похоже, стали всматриваться в лес на другом её берегу.
  - Чего это они?.. - боязливо спросила Ксюня, крепко прижавшись к Ласу, с которым вместе сидела на корточках на снегу чуть в стороне от остальных.
  Другие тоже оживились. Зор прошептал несколько утешающих слов детям, которые также глядели во тьму за рекой. Нурс о чём-то заговорил с Плющом; о чём - Ласу не было слышно.
  Юноша пожал плечами, одной рукой обнял сталочку и тихо ответил:
  - Не волнуйся; наверное, те, с базы, прибыли...
  И точно: в свете догорающего огня, который отражался от ледяной глади Сталки, стали видны фигуры в чёрном, по одной выходящие из леса на том берегу. Они смещались чуть к востоку и перебегали реку по мостику к разрушенному лагерю; переправу взрывы не повредили, разве что кое-где треснул лёд.
  Перейдя Сталку, бойцы кучковались на остатках поселения экологов - только тени мелькали в отсветах пожара за поваленным перелеском. А их сослуживцы и жители того, что осталось от деревни, неотрывно наблюдали за этим.
  "Как там Омель? - подумал в тот момент Лас. - Неужели до сих пор не очнулся?.. М-да, видимо, его тогда крепко звезданули... Надеюсь, мама Плюща справится с этим..."
  Вскоре бойцы, казалось, решили все свои вопросы и продолжили движение в сторону пёстрой компании на берегу.
  Впереди шёл один, за ним в пять колонн тянулись остальные; все - со своими ружьями наперевес. Ласу почудилось было, что где-то сзади мелькает ещё какой-то, отличающийся от других силуэт, но юноша тут же отогнал спонтанную мысль и сосредоточил взгляд на том, кто шёл впереди нового отряда.
  С виду этот человек не отличался от остальных: такая же чёрная блестящая экипировка, такой же плазмер, закинутый на плечо; разве что ростом чуть ниже и в плечах, может быть, пошире. Но то, что он шёл первым, а также нечто неуловимое в его облике создавали впечатление его важности и главенства.
  Бойцы, караулившие сталков, сделали несколько шагов навстречу свежим силам и синхронно поднесли правую руку в бронеперчатке к шлему; со своего места это же сделали и те, кто стерёг эколога.
  Шедший впереди ответил им таким же жестом и, на секунду притормозив и будто решая, в какую сторону идти, направился к той паре, что стояла над бесчувственным телом в тёмно-зелёной одежде. Сблизившись, они о чём-то заговорили; с берега их диалог не был слышен; возможно, они вообще говорили по отдельному каналу связи.
  Остальные бойцы всё так же пятью колоннами прошли чуть вперёд и остановились, повернувшись на девяносто градусов и оказавшись спиной к реке. Но Лас увидел, как от их толпы отделилась маленькая фигурка в меховой куртке и несмело, осторожно, то и дело замирая на месте, двинулась к прочим уцелевшим жителям.
  "Лина... - подумал Лас, и внутри него поднялась волна гнева. - Как она могла прийти сюда после всего, что натворила?! Хотя, судя по всему, её привели... Я бы и мог простить её, как Стана когда-то, но на этот раз жертвы слишком велики. Может быть, со временем горечь потерь изгладится, но сейчас - извини, Лина, но тебе не место среди нас".
  Прочие сталки тоже заметили Лину, которая прошла едва ли полпути к основной группе выживших, прежде чем сесть на корточки и привалиться к стене уцелевшего дома на юго-востоке деревни; Лина сидела отвернувшись, однако Ласу почему-то казалось, что она тихо плачет. Дети во все глаза смотрели на "мятежную сталочку"; велк Зор демонстративно от неё отвернулся; Нурс и Плющ всё ещё толковали о чём-то между собой и, похоже, не обращали внимания ни на кого.
  - Лас, это же не может быть... - прошептала Ксюня, поглядывая на небольшую фигурку в десятке сагней от них.
  - Может, - ответил юноша. - Это она. И она сама, наверное, уже не рада тому, что совершила.
  - Ты её оправдываешь?
  Ксюня задала этот вопрос едва слышно, но Лас подумал, что от его ответа будут зависеть его взаимоотношения с подругой на очень долгое время. Поэтому сказал:
  - Нет. Она сделала это вполне сознательно, понимая, что в случае неудачи ей непоздоровится. Хотя, может, она и не допускала возможности провала восстания. Что ж, тем горше расплата.
  Ксюня промолчала. Лас втайне вздохнул с облегчением: хорошо, что возможной ссоры удалось избежать. Но молодой сталкер нутром чуял, что подруга внутренне кипит от сдерживаемой злости.
  "Не перегибать, - сказал он себе. - В конце концов, большинство сегодняшних жертв - от налёта с воздуха и вражеских выстрелов. А Лина... есть всё же у неё что-то общее со Станом. Оба поддались какой-то мысли - и вот нате, получите итог... Главное, чтобы Лина не оказалась таким же предателем, как и мой давний друг".
  В это время тот, кого Лас посчитал главным среди всех присутствующих военных, отошёл от двойки, караулившей эколога, и махнул рукой стройным рядам солдат. Тут же три шеренги, стоявшие ближе всего к нему, сорвались с места и побежали по восточной окраине на север, неведомым образом превратившись в три колонны, которые ещё и отдалялись друг от друга в разных направлениях по ходу движения. Вскоре никого из них не стало видно за догорающими домами; скорее всего, как подумал Лас, эти бойцы уходили в лес.
  Два других отделения, повинуясь неслышной для сталков команде, также не остались на месте. Одно рассредоточилось по берегу и окружило всё уцелевшее население вместе с сослуживцами и экологом, а второе направилось к остаткам деревни и, тоже разделившись, исчезло внутри кучки по большей части уже бывших строений.
  - Там же Иша и Омель... - донеслось до Ласа.
  Юноша вскинул голову и заметил, что Нурс с Плющом наряду с прочими смотрят вслед побежавшим в селение солдатам. Вот и нашлось, чем заинтересовать двух умников.
  Тем временем главный прошёл через кольцо бойцов вокруг сталков и остановился на некотором расстоянии от всех жителей. Дети уставились на него с каким-то испугом, кто-то из них даже вскрикнул, но всех тут же шёпотом успокоил велк Зор. Остальные выжившие, в том числе и Лас, глядели на главного из военных с усталым интересом: сегодня на них свалилось слишком много, чтобы теперь ещё чему-либо удивляться.
  Постояв немного просто так, главный крикнул, как определил Лас, на русском языке:
  - Эй, кто-нибудь из вас говорит по-русски? Или по-английски?
  - Я! - поднял руку велк Нурс, вставая и делая шаг навстречу главному.
  - Отлично, можете тогда переводить для остальных! Итак, уважаемые сталки! - обратился военный к жителям; вставший рядом с ним Нурс передавал его речь Зору и детям, так как больше никто в переводе не нуждался. - Меня зовут Александр Миронов, и я командующий воинскими силами Федерации на Сталкерре. Нашу базу уничтожили вместе с вашей деревней и лагерем экологов; теперь все мы, как и вы, остались без крыши над головой и почти всех наших запасов, кроме тех, что у нас с собой. А их, как вы понимаете, надолго не хватит. Поэтому мы рассчитываем на взаимовыгодное сотрудничество: мы обеспечиваем охрану ваших жизней от новых возможных нападений и расследование произошедшего, а за это хотели бы иметь право на обеспечение припасами, когда у нас они закончатся...
  - Охрану - как сегодня?! - перебил велк Зор подполковника и Нурса, говорившего параллельно на понятном сталкам наречии. - Чтобы половину жителей постреляли, а ещё треть неизвестно куда увезли? А надо ли нам это?!
  Выслушав перевод, Миронов вздохнул (этот звук был в разы усилен динамиком шлема) и ответил:
  - Сегодня мы просто не успели преодолеть расстояние от базы до Сталочной, пока тут у вас всё происходило. Поверьте, мы сами после нападения не в лучшем положении: база разрушена, вдобавок мы лишились истребителей и части личного состава, а главное - связи с внешним миром, откуда нам могли бы прислать помощь. В эти минуты на орбиту должен прибыть патрульный крейсер, на котором обычно доставлялись грузы на планету, но мне кажется, что против гравидеструктора и он не выстоит. Следующий пролетит только через месяц, а пока придётся выживать самим. Теперь мы знаем масштабы проблемы, и я уверяю вас, что при малейшей угрозе вашей безопасности мы примем все меры, чтобы избежать жертв. Возможно, придётся спасаться в лесу: для всех нас это будет большим преимуществом... Но планы на сколь-нибудь отдалённое будущее строить пока нет смысла. Сейчас наша задача - держаться вместе и любой ценой охранять вас, а в это время ловить убежавших в лес экологов и спасать имеющиеся запасы. Я надеюсь на ваше сотрудничество. В противном случае можем погибнуть мы все. Подумайте, пожалуйста.
  - Хм... а вообще что нам теперь терять? - невесело усмехнулся Зор. - Давайте уж охраняйте нас, коль вздумали... Три десятка дней продержаться мы сможем: ведь мы же сталки, а у нас вся еда - это муты и наш собственный хлеб, которого в не тронутых огнём домах хватит тому, что осталось от нас...
  - Ну и хорошо. Условия пока такие: двадцать бойцов охраняют деревню по периметру, мы все ждём возвращения остальных из леса вместе с выжившими экологами. Потом предлагаю такой расклад: мы размещаемся в бесхозных теперь строениях; два отделения всё так же караулят периметр, ещё два - сменная группа, ещё одно помогает вам на охоте и, если в ближайшие часы экологи не будут найдены, занимается прочёсыванием леса. Скажу вам, что на другом берегу размещаются ещё несколько наших отделений, которые при малейшей опасности придут нам на подстраховку. Мы защищены от того, чему в силах противостоять. При атаке с воздуха мы, вероятно, успеем вывести всех вас из деревни и самим скрыться в лесу; высадку десанта мы заметим и отобьёмся; нас всех гарантированно прикончат лишь вакуумные или термоядерные бомбы. Но, надеюсь, их у мятежников нет...
  - Спасибо, обнадёжили... - пробормотал Зор и встал. - Деревня уже догорает; скоро можно идти размещаться на ночлег. В первую ночь брёвна будут тёплыми - не замёрзнем, а обо всём тщательно подумаем завтра...
  - Договорились, - кивнул подполковник и, отключив внешний динамик, вышел из кольца солдат, окружавшего уцелевших жителей.
  Нурс перевёл дыхание, вернулся к сыну и вновь сел рядом с ним на снег.
  В этот момент из селения показались бойцы, которые, как подумалось Ласу, пошли туда для поиска оставшихся там сталков. И всё бы ничего, но юноша увидел, что вместе с солдатами идёт ещё один человек.
  Иша.
  "Омель! - промелькнуло в голове Ласа. - Прошло уже достаточно времени, чтобы прийти в чувство после того удара... или же Омель, как Ксюня, пролежит в отключке ночь, обретя... сверхспособность? Или вовсе не очнётся?.. Нет, об этом думать нельзя. Никак... Впрочем, сейчас мы всё и узнаем".
  Бойцы вывели Ишу из-за дотлевающих остатков домов и строем подошли к командующему - по-видимому, для доклада: пока начальник говорил, он вряд ли мог сконцентрироваться ещё и на квантовом обмене голосовыми сообщениями.
  Видя, что женщина после недолгих колебаний направилась к Плющу и Нурсу, Лас потряс за плечо привалившуюся к его груди и задремавшую было Ксюню. Когда та открыла глаза, он встал, потянул подругу за руку и также поднял на ноги. Указал подбородком на семью Плюща, прошептал:
  - Давай к ним: узнаем, что там с Омелем...
  - Пошли, - вздохнула Ксюня, и они направились к сидевшей неподалёку на снегу троице.
  Иша что-то негромко говорила мужу и сыну, но заметила подходящих Ласа и Ксюню, на миг прервалась и сказала теперь уже им всем:
  - Омель пришёл в себя. Пока только стонет и бормочет что-то, но явно в сознании. Ещё немного времени да хороший отдых - и он снова встанет на ноги.
  - Хвала Первосталку, - сказала Ксюня.
  - Слава космосу, - с усмешкой пробормотал Нурс. - Сколько можно уже плодить эти суеверия? Даром, что ли, я последние полчаса Плющу доказывал правильность рационалистического подхода; теперь ещё и тебе, Ксюня, прочитать лекцию?
  - Велк, - покачал головой Лас, - поймите вы, наконец, что иногда разум следует отключить и поступать так, как велят чувства, если позволите, долг перед другими жителями и перед деревней. Но вы никогда об этом не задумывались. Поэтому вы и прожили шесть лет в лесу чисто на собственном упрямстве, и только наше с Зелмой совместное вмешательство помогло вернуть вас в Сталочную и в семью. Поэтому вы - уж не знаю, когда именно, - вступили в сговор с...
  - Не тебе судить меня, юноша, - перебил его Нурс с металлом в голосе. - И никому из вас. Лишь Совету велков, который практически уничтожен, Зелме, которой сейчас здесь нет, или этому Миронову, которому уж точно не до меня и вообще вряд ли до кого-либо из нас!..
  - В самом деле, Лас, - сказал Плющ, - чего ты так на моего отца взъелся? Перед тобой он ни в чём не виноват...
  - Помолчи, Плющ. - Теперь Лас говорил с твёрдостью, которой даже велк Зор редко мог похвастаться. - Я хочу, чтобы все присутствующие здесь знали правду. Этот человек, - указал молодой сталкер на Нурса, - вступил в сговор с врагами и долгое время скрывал это! Это он был их агентом на Сталкерре, написал и распространил то лживое воззвание! Зелма доказала это, сравнив почерк!
  - Но, Лас... - в недоумении сказал Плющ, переводя взгляд с друга на отца и обратно. - На мой вопрос Зелма ответила, что она не смогла установить по почерку, кто был агентом...
  - Она скрыла эту информацию от тебя, чтобы ты в те критические для деревни часы не наделал глупостей и этим не помешал нам защищаться. Правду она доверила мне одному. Мне было поручено проследить за велком Нурсом, в любой миг знать, что он делает. И незадолго до начала восстания я заметил, как он, стоя за своей баней, печатает что-то на экране браслета! И это явно была не рабочая переписка с Зелмой! Что, нечего сказать в своё оправдание, уважаемый велк?! Вот так-то! А ты, Плющ, думал, что твой отец - самое безгрешное существо в деревне и всё такое? А вот и не-ет...
  - Не смей так говорить о моём отце! - крикнул Плющ, вскочил на ноги и заехал кулаком Ласу в лицо.
  Тот не остался в долгу и ответил симметрично. В следующую секунду оба катались по снегу, молотя друг друга кулаками.
  - Эй, немедленно прекратите! - воскликнула Иша и на пару с Ксюней принялась разнимать сцепившихся парней.
  К ним подключился и велк Зор, так что вскоре Лас и Плющ с кровью на лицах находились в сагни друг от друга, удерживаемые руками взрослых и напряжённо смотрящие друг другу в глаза.
  Обоим Зор отвесил по затрещине, а потом проговорил:
  - Так, теперь давайте разбираться. Если что, я слышал всё, что сказал Лас, поэтому и у меня возникли некоторые вопросы. Нурс, это правда? Только не ври: я сразу это почувствую. Итак, я жду ответа.
  Иша с испугом взглянула сначала на Зора, затем на мужа, который сидел на снегу, опустив глаза. Открыла было рот, но так ничего и не сказала: наверное, потрясение было слишком сильным.
  Остальные тоже смотрели на Нурса - с ожиданием, что же тот, наконец, ответит.
  Прошло несколько секунд. Вдруг велк вскинул голову и, по очереди глянув в глаза всем, спокойным голосом сказал:
  - Да, это правда. Долгое время я служил тем, кто наблюдал за вами, кто придумывал, как вас можно использовать, кто готовил сегодняшнее нападение на Сталочную. Они нашли меня в лесу пять лет назад, увидев на снимках, сделанных разведывательным беспилотником с орбиты, мой домик в нескольких врестях от Трубы. Естественно, это их заинтересовало, и они послали ко мне пару переговорщиков, чтобы завербовать меня в качестве своего агента влияния на Сталкерре. Я тогда был ещё настроен против этой, как казалось мне, прогнившей системы, поэтому согласился. Мне дали защищённый браслет, чтобы держать связь, и сказали временами незаметно проникать в Сталочную и подбрасывать туда, а именно - в дом Совета, клочки брешти с информацией о мире (я имею в виду всю обжитую Галактику) и с угрозами в адрес велков, которые противились прогрессу и не желали разделять моих теорий о мире, выведенных мною ещё до моего побега. Звездопад должен был стать поистине эпохальным событием в истории нашей деревни, дать нам понять, что есть что-то и по ту сторону неба, - а в итоге лишь вызвал у нас сверхспособности и привёл к изобретению вредомеров... Кстати о вредомерах... Лас, тебе когда-нибудь приходило в голову, как твой отец мог придумать их конструкцию?
  - Ну... - замялся юноша. - Ведь всем было известно, что он умный и трудолюбивый сталк... Мне он всегда говорил, что на него будто снизошло озарение, и он собрал первый прибор; когда понял, что тот работает, - ещё один... и так далее...
  - Я какое-то время назад разобрал свой вредомер полностью - вон, Плющ может подтвердить... И знаешь, что я обнаружил? В устройстве были части из материалов, которых в деревне нет и быть не могло! Стеклянная трубка с инертным газом, обмотанная металлической фольгой; аккумулятор, для такого устройства практически вечный, заделанный в деревянный корпус; шарнир, на котором был закреплён молоточек... Плющ, тебя ничего из этого тогда не удивило?
  - Я... не думал, что... всё это не могло быть сделано здесь... - промямлил Плющ. - В конце концов, все знали, какой умелец отец Ласа...
  - При всём его мастерстве, чтобы изготовить из имеющихся материалов рабочий дозиметр - хотя бы один! - потребовались бы месяцы упорного труда. И то в таком случае прибор бы не работал. Единственное объяснение тому - это что и твой отец, Лас, тоже служил мятежникам. Прости, но это правда: в один из своих недавних сеансов связи я задал им вопрос об этом и получил чёткий, недвусмысленный ответ. Так что я не один в этом замазан, как оказалось.
  - Это ложь... - прошептал Лас. - Этого не может быть...
  - А смысл мне теперь врать? - развёл руками Нурс. - Вы меня уличили, и я имею право рассказать всё, что знаю. Тем более, что я сегодня фактически отрёкся от службы врагам.
  - Это вы сейчас, чтобы защитить себя, говорите...
  - А смысл? Самое главное вы уже знаете... После того сеанса связи я закопал коммуникатор за домом, потому что не смог разбить устройство: сейчас их такими делают, что... И больше на связь не выходил. Хотя, думаю, мне звонили. И теперь у них главная цель - уничтожить меня, желательно - вместе со всеми, кто будет рядом. И забрать Лину к другим мятежникам как зачинщицу восстания и соответственно наиболее перспективного будущего агента. Поэтому в скором времени - либо ночью, либо с утра - сюда должны высадиться новые десантные отряды. И тогда уж кирдык всем, в том числе и военным.
  - Меня... хотят забрать?! - раздался рядом со всеми чей-то взволнованный звонкий голос.
  Сталки повернулись на звук и увидели, что около них стоит Лина с ошеломлённым выражением на лице и в растерянности переводит взгляд с Нурса на Зора и обратно. Остальные для неё, казалось, в этот миг не существовали.
  На её появление все отреагировали по-разному. Лас, Плющ и Ксюня нарочно отвернулись, Зор нахмурился, Нурс вновь опустил глаза, а Иша приоткрыла рот от изумления.
  - Лина, это правда - всё то, что ты сделала? - спросила она.
  Сталочка потупилась, не зная, что ответить в своё оправдание.
  - Значит так, - сказал велк Зор, выпуская из железной хватки плечо Ласа; одновременно с этим Иша отпустила Плюща, которого держала за руку. - Я не хочу ни обвинять никого, ни оправдывать. Но в нынешних обстоятельствах мы не имеем права на выяснение отношений. Только вместе мы сможем противостоять врагам и пробовать спастись. Поэтому любые разбирательства надо отложить до тех пор, пока всё не наладится. А уж тогда воздастся всем и сполна. Это ясно?
  - Вполне, - кивнул Нурс и встал. - Давайте, что ли, в деревню вернёмся - заодно и погреемся, и за Омелем присмотрим...
  - Вы идите, - сказал Зор. - Мне пока надо подумать, где детей разместить...
  - Можно мне с вами? - спросила у Нурса Лина. - Там же Омель, мы с ним самые близкие друзья...
  Плюща передёрнуло при этих словах; он отвернулся и сплюнул на снег, чего обычно себе не позволял.
  Нурс скользнул взглядом по молодым людям и вздохнул:
  - Увы, Лина: видишь, тут тебе не рады... Думаю, и пожить тебе надо будет отдельно. Мне очень жаль, но твои родители вместе с ещё половиной деревни погибли при нападении. Может, ты слышала из леса взрывы...
  - Слы...шала... - всхлипнула Лина и закрыла ладонями лицо.
  Повернулась и отошла на пару шагов от группы сталков, сотрясаясь от еле сдерживаемых рыданий.
  Зор стал снова собирать выживших детей вместе, а то они немного разбрелись в стороны внутри кольца солдат; а Нурс, Лас, Плющ, Ксюня и Иша направились в пожжённую, порушенную, но ещё до конца не уничтоженную деревню.
  - Э, вы куда?.. - спросил один из бойцов, карауливших местных жителей на берегу.
  - Спокойно; у нас там есть дела, - на чистом русском ответил ему Нурс, и солдат заткнулся.
  А пока тот не придумал, что ответить, пятеро сталков прошли через кольцо охраны и вошли в Сталочную.
  
  * * *
  
  19:56.
  
  Пока местные непонятно зачем шли в догорающее селение, Миронов, уже отпустивший второе отделение размещаться в уцелевших домах и заодно присмотреть место для содержания пленника, связался с бойцами, который в данный момент ловили в лесу экологов-предателей. Точнее, с командиром отправленного в лес стрелкового взвода.
  - Как дела, Налимов?
  - Находимся в паре километров к северо-западу от вас, преследуем "зелёных". Они примерно в пятидесяти метрах, удаляются, при нашем приближении отстреливаются и разделяются. Мы стараемся их окружить, но пока они от этого уходят! Ничего, ещё пара минут, и... Твою ж!.. Началось!.. - Послышались звуки перестрелки. - Товарищ подполк... они разбегаются! Всем разделиться! Не дайте им уйти!
  Связь прервалась: взводный, похоже, переключил канал в шлеме.
  "Только бы окружили... - подумал Миронов. - Жаль, что я сам не могу там ни на что повлиять... Ладно, пока тоже пойду в деревню: мне ведь тоже надо где-нибудь заночевать..."
  И, сдвинувшись с места на юго-восточной окраине, подполковник пошёл в сторону Сталочной.
  Вид дотлевающих остатков большинства строений заставил его опустить взгляд, хоть Миронов и был в шлеме, закрывавшем его физиономию, и с трудом унять дёрнувшееся было веко.
  "Опоздали... - с досадой подумал он и до боли стиснул зубы. - Эх, сразу надо было посылать сюда половину наших сил, чтобы пресечь высадку десанта до возможных последствий! Но эту ошибку исправить уже нельзя. Главное теперь не натворить новых".
  В этот момент ожил внутренний динамик шлема:
  - Товарищ подполковник, докладывает лейтенант Налимов! Задание выполнено... ну, как сказать...
  - Что у вас там? - вздохнул Миронов, ничуть не удивившись оговорке подчинённого. - Всё-таки подстрелили кого-то?..
  - Это не мы. Ямато при попытке захватить её застрелилась. Мванзу удалось взять живьём - правда, пришлось вырубить, но это не страшно... Сейчас выдвигаемся назад. Указания будут?
  - Будут. Труп возьмите с собой: захороним вместе с остальными... Прочие указания - по возвращении. Конец связи.
  
  
  5. Дискуссии в помещении
  
  Деревня Сталочная, 19:58.
  
  - Только не шумите сильно, он ещё слаб... - негромко сказала Иша, пропуская всю группу внутрь бани, где на дощатом полу лежал Омель и было в меру натоплено - не так, чтобы пришлось полностью раздеться, но и чтоб не замёрзнуть.
  - Иша, это вы?.. - спросил подросток и закашлялся. Когда кашель прошёл так же внезапно, как и появился, Омель приподнялся на локте, увидел всех вошедших и таким же слабым голосом сказал: - Здравствуйте, велк Нурс. Привет, Лас, Плющ, Ксюня... Мне тут рассказали, что это вы меня оттуда вынесли... ну вы понимаете...
  - Это всё Лас, - сказал Нурс. - Я к этому не имею никакого отношения.
  - А почему это ты кашляешь? - удивилась Иша, в мгновение ока оказавшись на полу рядом с Омелем. - Хотя понятно: тебя же полдня по морозу таскали, вот и простыл...
  - И ничего не полдня, - пробурчал Нурс и вместе с остальными также сел на пол около подростка. - Час, не больше... Если считать от нападения, то и полчаса...
  - Омель, ты в порядке? - спросил Лас, расстёгивая куртку: всё-таки в помещении было достаточно тепло.
  - Почти, - усмехнулся тот и смог, наконец, сесть, прислонившись спиной к стене; Иша уже отошла от него и присоединилась к остальной группе. - Голова только трещит, а так вполне ничего... Зачем вы все пришли? Я вам зачем-то нужен, да?
  - "Зачем-то"... - фыркнул Нурс. - Ещё одна человеческая единица нашей боевой команде не повредит, когда придётся...
  - Что придётся? - насторожился Омель. - Почему - боевой? Что вообще происходит? Восстание провалилось, да?
  - Ты ему ничего не рассказала? - спросил Нурс у Иши.
  - Не успела, да и не хотела расстраивать сразу после пробуждения...
  - О чём рассказывать? Что в деревне творится, спрашиваю? - Омель теперь был уже конкретно напуган.
  - Такое дело... Сразу после того, как всех "повстанцев" скрутили...
  И Нурс быстро ввёл ошарашенного подростка в курс событий.
  Полминуты Омель сидел неподвижно, глядя в пол и разинув рот: настолько потрясла его история последнего часа. Затем он, видимо, переварил услышанное, вернул челюсть на место и снова взглянул на сидящую напротив компанию.
  - Ну, если так, то понятно, почему - "боевая команда"... - сказал он. - А с Линой что? Она жива?
  - К сожалению! - со злостью прокомментировала Ксюня. - Твоя подружка заварила всю эту кашу, из-за чего мы лишились почти всего, что имели раньше! Деревня по большей части сожжена (не чувствуешь, как снаружи гарью несёт?), всех сталков здесь осталось десятка полтора - и во всём этом виновата Лина! Чтоб её...
  - Не будь столь категорична, Ксюня, - сказал велк Нурс. - Лина только создала условия для выявления "повстанцев" теми, кто всё вокруг разбомбил. Мятежники напали бы независимо от того, кто возглавил бы восстание; а так они хоть узнали, кого следует забрать...
  - С вашей помощью, кстати! - вставил Лас.
  - В смысле? - не понял Омель.
  Пришлось объяснять ему ещё и это.
  - Но теперь вы раскаиваетесь во всём, велк, и хотите это искупить! - воскликнул подросток, узнав новую часть правды. - И Лина, я уверен, тоже! Почему вы ей не хотите дать такую возможность?!
  - Потому что... - начала было Ксюня, но её прервал Лас:
  - Лина ещё не всё осознала. У неё на уме лишь ты и твоё состояние. Это для неё сейчас превыше того, что грозит ей и по умолчанию всем нам.
  - Но вы хотя бы дайте ей возможность показать, что она раскаивается в совершённом!..
  - Давайте отложим эту дискуссию на потом, - сказал Нурс. - Омель, вот что я бы хотел у тебя спросить: ты помнишь, видел ли ты что-нибудь, пока был без сознания? Просто с Ксюней вышло примерно так же, как и с тобой: ударилась в лесу головой об дерево, - а потом оказалось, что у неё в это время работала новая сверхспособность - видение того, что происходит в другом месте и даже времени. Правда, только на тот раз... или нет, Ксюня?
  - Только тогда, - покачала головой сталочка. - Пока не повторялось. Может, это вообще просто сны были... странные...
  - Ладно, возможно, ещё будет... Ну так как, Омель, - ты что-нибудь помнишь?
  - Нет, ничего. Даже тот миг, когда меня, как вы говорите, ударили, не помню...
  Нурс вздохнул:
  - Что ж, глупо было рассчитывать на точное повторение прошлого сценария... Приходи в себя, Омель, пока ещё есть время. А мы, пожалуй, пойдём... Лас, у тебя дом уцелел?
  - Вроде бы да. Сгорела же в основном середина деревни...
  - Хорошо. Ты не откажешь нам в просьбе разместиться всем у тебя? Обещаю, это на одну ночь. Да и спать мы можем на чём угодно...
  - Да я-то не против, - пожал плечами Лас. - Но вдруг за Омелем на всякий случай присмотреть надо?..
  - Да не надо, я же не маленький... - попытался было возразить подросток, но его перебила Иша:
  - Я присмотрю. И даже, наверное, пущу ненадолго к нему Лину, раз она так рвётся...
  - Нет! - крикнула Ксюня. - Вы что, позволите...
  - Да, позволим, - ответил Нурс и поднялся на ноги. - Пойми, никто не может быть виноват абсолютно во всём. Например, в том, о чём не знал. Или не догадывался... Иша, оставляю мелкого тебе. Только, чур, без глупостей!
  - За кого вы нас принимаете... - усмехнулся Омель и тут же скривился от боли в голове.
  - Ну всё, пошли тогда, - сказал Нурс и первым вышел наружу.
  Вслед за ним баню покинули Лас, Ксюня и Плющ.
  Омель зевнул и привалился к стене ещё и затылком, снова стиснув зубы от всплеска боли под шапкой.
  В конце концов, все они устали. Это был длинный день, который однажды должен был закончиться...
  
  - Отец, я тут подумал... - сказал Плющ, когда они всей компанией направились к дому Ласа. - Если ты знаешь о предстоящем новом нападении, то, может, расскажешь об этом военным?
  - Да, Плющ, я так и сделаю. Сегодня же, пока ночь не продлилась слишком долго. Ведь нападение начнётся до рассвета... а нам всем ещё надо выспаться перед тем, как придётся убегать, скрываться и защищаться. И тогда будет уже не до сна...
  
  * * *
  
  20:25.
  
  - Заносите, - сказал Миронов, распахивая изнутри дверь дома у северной окраины, выбранного для содержания пленных экологов.
  Командующий войсками планеты был всё в том же боевом комбинезоне, только без шлема, который лежал в углу на одной из лавок.
  Четверо бойцов из тех, что были отправлены в лес, внесли в помещение два тела - Джорджа Каспера и Рауля Мванзу; повинуясь жесту подполковника, опустили их на пол у дальней стены по разные стороны от стоящего рядом стола и вышли.
  А Миронов подошёл к столу, порылся в лежащей на нём аптечке (личной, со множеством дополнительных препаратов, которые еле помещались в запасных кармашках контейнера) и зарядил в инъектор содержимое одной из ампул. Шагнул к экологам, опустился на пол и вколол обоим по половине объёма мутно-зелёной жидкости.
  Затем он отложил инъектор, снял с пленных коммы, взял со стола две пары наручников - также из личных запасов, до этого покоившихся в наспинном кармане брони комбинезона, - и приковал ногу каждого эколога к одной из ножек стола. Закончив с этим, встал, сложил аптечку и отработанным движением отправил за спину, в специальное углубление между слоями брони из металлопласта со встроенной кевларовой сеткой. Потом вынул из нагрудного кармана комбинезона аккумулятор, подошёл к стене, подсоединил к клеммам выключателя и нажатием кнопки замкнул цепь; помещение осветилось белым сиянием электролампочки над столом.
  "Хоть что-то уцелело из техники", - подумал подполковник и сел на лавку около двери, чтобы видеть сразу обоих пленников, которые скоро должны были прийти в себя.
  И точно. Зашевелились, застонали ("Эх, и почему вы шлемы не носите?.."), попробовали сесть, но обнаружили, что прикованы. Раздались два потока невнятной брани - на английском и каком-то незнакомом Миронову языке. Экологи подёргались, стремясь встать, но не вышло; у них получилось только сесть, опираясь спиной и затылком на бревенчатую стену. Стол при этом они не сдвинули и на сантиметр.
  Вскоре, когда запас красноречия у пленников был исчерпан, их внимание обратилось на Миронова, который сидел на лавке и наблюдал за всеми их телодвижениями.
  - Вы кто? - спросил Джордж по-английски, первым объективно оценив ситуацию.
  Рауль похлопал ладонями по одежде - судя по всему, в поисках своего оружия; не найдя оного, прошептал что-то невразумительное и затих.
  - Я командующий федеральными воинскими силами на Сталкерре подполковник Александр Миронов. Мои бойцы взяли вас как диверсантов, внедрённых в экологическую миссию для помощи мятежникам в их планах. Теперь вы наши пленные. В связи с этим я хочу лично вас допросить. У вас есть выбор: рассказать всё, что знаете, самим или под действием препаратов? Если что, чтобы вы поскорее очнулись, я ввёл вам лекарственную смесь, тем самым оказав вам помощь. И я рассчитываю на то, что вы расплатитесь за это, а также за сопротивление моим солдатам правдивым и полным рассказом об организации, которой вы служите.
  - А не пошёл бы ты, подполковник?.. - сказал Рауль, неожиданно вскочил на ноги и отчаянно задёргал той из них, что была пристёгнута наручником к столу.
  Всё, что он этим добился, - это что стол таки сдвинулся в его сторону. На пару сантиметров. Вместе с ногой Джорджа, который в этот момент возмущённо вскрикнул от неприятных ощущений в голени, которую плотно обхватывало автоматически подгоняемое кольцо "браслета".
  В следующий миг Рауль замер на месте, уставившись на нацеленный на него самого его же бластер.
  - Прошу без резких движений. Иначе целостность ваших организмов будет раз за разом уменьшаться на пять процентов. Я специально включил свет, чтобы видеть вас полностью - и на одном и том же месте. Будьте уверены, по стрельбе я нормативы сдал бы даже в темноте. - И конкретно Раулю: - Сядьте на место и больше не вставайте. Может, всё-таки поговорим, а? По-хорошему?
  - Если нет иного выхода... - пробормотал Джордж и отвернулся, чтобы не замечать брошенного искоса на него яростного взгляда "коллеги".
  - Да, к сожалению, иного выхода нет. Можете начать рассказывать прямо сейчас, пока я добрый. В противном случае - к моим услугам моя расширенная аптечка, моё личное оружие, - (он хлопнул себя по набедренному карману комбинезона, где лежал его бластер, затем - по плазмеру сбоку от него на той же лавке), - а также ваше.
  Миронов полез свободной рукой себе за спину и достал ещё один бластер, принадлежавший Джорджу, нацелив оружие на прежнего обладателя.
  - Уберите эти "стволы", - проговорил Джордж ровным голосом. - По крайней мере, тот, что у вас в левой руке. Я согласен отвечать на ваши вопросы, но не могу обещать, что расскажу вам всё: у нас обоих стоит психологический блок на особо ценные сведения, который нельзя обойти даже с помощью препаратов. Но будьте спокойны, он нас не убьёт, потому что живые мы представляем для нашего начальства большую ценность, чем мёртвые. Мы просто будем забывать на время вопроса о том, что мы, по идее, вам должны ответить, а потом снова об этом вспомним.
  - Это, конечно, осложняет дело. Вы сейчас фактически нашли способ оправдать то, что не будете раскрывать всего, что знаете. В таком случае что мешает мне сразу вколоть вам обоим что-нибудь эдакое и в точности выяснить, что вы скрываете сами, а что - под действием этого вашего блока, если только вы, Каспер, его только что не выдумали?
  - А вы попробуйте выудить всё сами, - сказал Джордж. - Всё, что сможете. Посмотрим, какой из вас детектор лжи.
  - Что ж, мне и самому это интересно... Итак, начнём с вас, Каспер. Как мне известно, ваша база находится на спутнике планеты в опоясывающих его пустотах. Это хоть вы отрицать не станете?
  - Не стану. Хотя мы называем её не базой, а станцией.
  - Это уже мелочи. Но местоположение вашей станции, повторю, мне было известно и без вас. Пойдём дальше. Как давно вы находитесь на службе у мятежников?
  - Три года. Меня завербовали через несколько лет после окончания университета, когда я уже вовсю работал в Экологическом корпусе. Я быстро принял для себя новые идеи и загорелся желанием бороться с системой. Но меня какое-то время отговаривали действовать открыто. Мне было обещано, что однажды мне позволят проявить моё рвение. И вот недавно этот момент наступил. Подробности вам известны.
  - Удобно: эколог-диверсант... Или партизан? Не пойму просто, к чему конкретно вас готовили? В нужный момент помочь десанту забрать "повстанцев" и "подчистить" остальное население деревни? И всё? Ну, перед этим прикончив, как я понял, незавербованных экологов, что должно было быть скрыто последующим обстрелом с истребителей... А дальше? Каких целей впоследствии вы должны были достичь?
  - Завершить зачистку "профедерального" населения деревни, затем дождаться нового прилёта модуля и отбыть обратно на станцию. Больше мне ничего не известно.
  - Точно? А если подумать?
  Дуло бластера в левой руке Миронова вновь нацелилось на Джорджа. Затем сместилось чуть ниже - на правую ступню эколога-"предателя" (к столу тот был прикован за левую ногу).
  - Точно, - кивнул Джордж. - Это как раз находится под тем самым блоком. Большего я просто сказать не могу. Не помню - в данный момент.
  - Эх, а если не будет вопроса, то вы свою эту сверхсекретную информацию не разгласите уже по собственной воле... Тем не менее, я позволю себе не до конца поверить вам, Каспер, но оставлю детальное выяснение на потом. Ещё вопрос: как мятежники собираются связываться со своими покровителями в Федерации, если ретранслятор был уничтожен при налёте?
  - На станции имеется свой, защищённый от любого несанкционированного подключения извне стационарный ретранслятор. Даже с вашими техническими возможностями взломать эту защиту нереально.
  - Ну, положим, наших технических возможностей вы ещё до конца себе не представляете... но допустим, что сейчас это была правда. С вашей точки зрения. Или с чьей-то там ещё - неважно. Что ж, вы мне неплохо помогли, Джордж; с вами я чуть позже поговорю более подробно. Теперь вы, Мванза. Вы что-нибудь хотите мне рассказать добровольно?
  - Зачем? У вас же есть этот... предатель... - указал Рауль подбородком через стол на Джорджа.
  - Что-то мне хотелось бы услышать от вас лично. Например, время вашей вербовки мятежниками, способ, каким это было сделано, ваша роль в организации, какие-то подробности насчёт системы защиты станции?
  - Я вам ничего не скажу. А на препараты для допросов у меня искусственно была вызвана смертельная аллергия, поэтому вы меня не расколете никак. Так и знайте.
  - Выбор неправильный, но, что мне нравится, принципиальный. Ладно, с вами я разберусь позднее. А пока... - Миронов встал, прошёлся взад-вперёд по помещению с двумя бластерами в руках, на миг остановился в метре от Рауля. - Поспите.
  И молниеносным движением треснул эколога одним из бластеров по голове в зелёной синтепластовой шапке.
  Мванза клюнул носом и затих.
  - Жалко, придётся ещё одну дозу тратить, чтобы привести его в чувство... - пробормотал Миронов, пройдя до другого конца домика и встав напротив Джорджа.
  Тот в это время сжался в комок у стены, но испуганным не выглядел. Скорее, напряжённым. Или же ему просто стало немного холодно.
  - Что вы с нами сделаете? - спросил Джордж и посмотрел в глаза подполковнику. - Убьёте, когда выясните всё, что вам нужно? Ноги прострелите? Отдадите на растерзание выжившим сталкам?
  - Всё будет зависеть от качества полученной мной информации. Но у меня будет прикрытие для любых моих действий в отношении вас - чрезвычайная ситуация, фактически локальная война. А вам обоим, если вы выживете (думаете, я не понимаю, что если ваши слова про вашу ценность для своего начальства - правда, то вас рано или поздно попробуют отбить у нас?), светит федеральный суд. А уж на нём сотрудничество со следствием станет смягчающим обстоятельством, а дезинформация или отказ от дачи показаний - отягчающими. Гарантирую справедливость. Если, конечно, меня самого после произошедшего не скинут.
  - Вот именно... - пробормотал Джордж, но в этот момент в дверь постучали.
  - Да? - отозвался Миронов, вмиг оказался у стены рядом со входом и прислонился к ней, взяв оба бластера на изготовку.
  - Товарищ подполковник, - раздался голос одного из бойцов, охранявших вход в дом, - вас хочет видеть какой-то местный. Говорит, что это срочно. И связано с планами мятежников насчёт...
  - Хорошо, я поговорю с ним.
  Миронов распахнул дверь и выглянул наружу, одновременно краем глаза следя за пленниками: хоть те и безоружны, и пристёгнуты к ножкам стола, а один из них ещё и без сознания, кто знает, что они могут сделать...
  Но ни Джордж, ни тем более Рауль активности не проявляли. Снаружи Миронов сначала не заметил никого постороннего, но затем он разглядел рядом с парой солдат какую-то тёмную фигуру - судя по всему, в меховых куртке и шапке, которые стопроцентно выдавали в этом человеке местного.
  "Но на любые "сто" процентов найдётся какая-нибудь одна сотая, которая может расставить всё наперекосяк", - подумал подполковник, взял с лавки шлем и надел его, сказал одному из солдат:
  - Проследи за пленными, - а сам прошёл мимо направившегося внутрь бойца к другому и тому сталку.
  Остановился в метре от аборигена, но рядом с солдатом, спросил у местного:
  - И что такое срочное вы имеете мне сообщить? Хм, это же вы переводили мой разговор с жителями... И я, кажется, знаю, кто вы такой.
  - Меня зовут Нурс, - на чистом русском заговорил сталк. - И я в курсе планов мятежников на ближайшее время. На самое ближайшее. Полагаю, мне не нужно указывать свой источник информации. - Он коротко зыркнул на солдата, стоявшего около них с Мироновым с плазмером наперевес.
  Подполковник заметил этот взгляд и кивнул.
  - Вы правы, не нужно. Ну что ж, я вас внимательно слушаю.
  
  Через несколько минут Миронов вошёл в помещение, где всё так же на полу у стены сидели пленные экологи.
  - Свободен, - бросил он солдату, сторожившему Джорджа и Рауля, тот отдал честь и вышел наружу.
  А подполковник, всё ещё с бластером в каждой руке, как и четверть часа назад, встал напротив Джорджа. И что-то в выражении лица Миронова, в этой каменной маске, напугало эколога, отчего тот сжался ещё сильнее, избегая смотреть военному в глаза.
  - Что ж ты мне врал, что ничего не знаешь про планы мятежников? - процедил Миронов и, коротко замахнувшись, врезал рукояткой одного из бластеров Джорджу по скуле.
  Голова эколога откинулась в сторону. Из его горла вырвался негромкий звук, который мог быть лишь не до конца подавленным стоном боли.
  Джордж прижал руку к лицу и воззрился снизу вверх на подполковника. Как-то очень странно воззрился. С недоумением, с испугом и ещё с чем-то невыразимым одновременно.
  А Миронов нагнулся к агенту в зелёной форме эколога и, глядя тому прямо в глаза, прошипел:
  - Всё ты прекрасно знаешь. Про предрассветный десант, окончательное уничтожение деревни и будущую охоту за выжившими военными - всё ты знал! - Подполковник торцом ладони толкнул Джорджа в лоб, и голова эколога со стуком ударилась о бревенчатую стену. - Тебя слил агент из местных, который в вашей этой системе был наравне с тобой, а значит, знал ровно то же, что и ты! Что, отрицать будешь? А блок ты сам выдумал, чтобы оправдать своё молчание! Хотя кто знает, что там с тобой сделали, прежде чем отправить сюда...
  Миронов выпрямился и внезапным ударом бластером по темени вырубил Джорджа.
  Затем достал из-за спины аптечку, зарядил в инъектор новую ампулу и вколол обоим бессознательным экологам по небольшой дозе препарата, который должен был вызвать у них состояние анабиоза. На какой-то период времени. Без антидота - на весьма долгий.
  Это был экспериментальный препарат, который имелся только у некоторых сотрудников органов галактической безопасности и в главных медицинских центрах Федерации. Плюс ещё у отдельных людей в специальной разведке. Например, у подполковника Миронова.
  И только у него на этой планетке (да и, наверное, во всём секторе Галактики) был антидот, который мог привести тех двоих в чувство.
  Узнав о том, что рано утром, а вернее, ещё ночью мятежники нападут, Миронов понял, что пленные экологи в боевой обстановке станут лишней обузой. Их следовало или прикончить прямо сейчас, пока есть время, или оставить противнику.
  Подполковник понимал всю серьёзность ситуации. Но и идти на превентивное убийство он не мог. Поэтому и выбрал такой вариант.
  Экологи должны были стать его козырем в переговорах с врагами, ранее запланированных Мироновым на завтра или послезавтра. Но в свете открывшихся сведений переговоры могли принять характер требования капитуляции федеральных войск. Так что подполковник решил хоть так сохранить свой козырь.
  Пусть противнику будет что просить у него, Миронова. Пусть он хотя бы так попытается спасти оставшихся в живых сталков и часть своих людей.
  Пусть хотя бы так он выиграет время, чтобы пробиться в сетевое пространство Федерации и сообщить начальству о происходящем. Не исключено, что это будет плата за антидот для экологов.
  Но Миронов знал, что он ещё потребует в обмен на жизнь Каспера и Мванзы. Вернее, кого.
  Перед тем как на ночь разойтись с тем местным, подполковник задал ему один-единственный вопрос: "Вы не знаете, где Зелма?" На что получил ответ: "Сами хотели у вас об этом спросить".
  Ни живой, ни мёртвой разведчицу не обнаружили ни на том, ни на этом берегу Сталки - ни в лесу, ни в деревне, ни в разрушенном лагере. Даже если бы (не дай космос, конечно) капитан Видевская погибла при обстреле вместе с двумя отделениями солдат, всё равно на месте лагеря нашлись бы какие-то останки, в частности, куски серебристого несгораемого комбинезона.
  А тут - ничего.
  Вывод напрашивался сам собой: её забрали вместе с "повстанцами". Туда, куда Миронов при всём желании не мог внедрить своего агента. Хотя в последние дни и хотел.
  И комм Зелмы не отвечал. Скорее всего, был деактивирован мятежниками.
  А сама разведчица оказалась там на положении пленных экологов на Сталкерре.
  "Эх, Зелма, как же это так вышло?.. - подумал подполковник, крутя в пальцах бластеры и глядя сверху вниз на пристёгнутых к столу Джорджа и Рауля. - Ну ничего: я всё сделаю, чтобы тебя освободить. Обещаю..."
  
  
  
  Часть вторая
  ЗАЩИТА
  
  1. Беспокойная ночь
  
  Спутник Сталкерры, 7 марта 28** года, 03:39 федерального времени.
  
  Боль в голове. Тупая, ноющая боль, сопровождающая пробуждение.
  Тяжесть в мышцах, как будто в вены накачали чего-то нехорошего. Не пошевелить и пальцем. Мизинцем левой ноги, к примеру.
  "Стоп... Я думаю. Значит, я жива. Где я?.."
  Открыть глаза. Неимоверное усилие. Борьба мышц век с прессом гравитации.
  Полумрак в помещении. Высокий ровный потолок сероватого цвета с кружками встроенных ламп, горящих одна через три.
  Где она находится?
  "Ещё раз стоп. Гравитация. Под тяжестью и усталостью - странная лёгкость. И потолок - возможно, из прессованного... реголита. Ну конечно. Я, капитан специальной разведки Зелма Видевская, захвачена в плен. И нахожусь я на базе мятежников, в сотне тысяч километров от деревни. И ровным счётом ничего не могу сделать. Вот и внедрилась, называется".
  Новая попытка пошевелиться. Пальцы с горем пополам, но слушаются. А вот поднять руку, ногу, голову - никак.
  "Отлично. Я ещё и пристёгнута к койке. Ну конечно, как же без этого. Перестраховщики, чтоб их... И шлем от комбеза спёрли, гады. Глядишь, и себе таких же понаделают... Если только мы с ними не разберёмся. Хотя... кто - "мы"? Что там произошло, на Сталкерре? Помню только..."
  В сознании промелькнули картины свежих воспоминаний, ожили знакомые ощущения. Бомбёжка базы Федерации - вид через ультраоптику шлема. Гул истребителей в небе. Бег к деревьям. Взрыв. Удар. Потом - пустота.
  Вспышка паники. Глаза распахнулись от внезапного прилива сил, вызванного непроизвольным выбросом в кровь порции адреналина. Тяжесть в мышцах осталась, но уже не чувствовалась как нечто абсолютное. И ясно теперь ощущалась более низкая, чем на Сталкерре, гравитация.
  Там притяжение было равно 0,93 земного. Здесь - намного ниже. Раз в пять-шесть.
  И снова стоп. Если это луна Сталкерры, то по расчётам, здесь должно быть 0,1-0,12 g. Никак не больше.
  "Ладно, с этим разберусь позднее... Так всё же - что произошло? Разбомбили базу - а дальше? Лагерь... А деревня? Что со сталками? Надеюсь, они выжили... Ведь восстание и нападение - это, несомненно, звенья одной цепи. Не для того же истребители пролетали, чтобы уничтожить тех, кому мятежники... содействовали... Подполковник Миронов однозначно выжил. Уж я-то знаю. Его так просто не убить. Даже внезапным налётом из космоса. Уверена, он сможет организовать защиту.
  Так что же дальше-то?.. Двинуться не получается, мыслями ничего не добиться. Остаётся ждать, пока что-нибудь произойдёт".
  А что-нибудь да произойдёт. Не для того же её здесь держат, чтобы потом просто убить. Значит, кто-то должен прийти. И довольно скоро.
  Ведь в ремнях, которые держали конечности и шею разведчицы, с большой вероятностью имеются датчики, которые точно должны были зафиксировать её пробуждение.
  И кто-то явно должен был за этим следить. А значит, скоро следует ждать визита. И приготовиться ко всему, что может за этим последовать.
  "Что ж, я хотя бы одета, если мои нервные окончания не врут. Но - чёрт, как же хочется в туалет... А на самый крайний случай у меня в нижнем левом зубе мудрости капсула с ядом. Хм, а кстати, сколько сейчас времени?.. Наверное, ещё ночь, и на планете все спят. Одна я тут бодрствую бесцельно..."
  Вдруг - тихий звук откуда-то со стороны ног. Дверь открылась. Кто-то пришёл.
  Топ. Топ. И тишина...
  Остановился визитёр у кровати, или стола, или на чём там лежала она, Зелма. Ждёт. Не верит, что она очнулась. Или, наоборот, прикидывает, какую бы пытку применить сначала.
  Ну что ж, сейчас и узнаем.
  - Эй... - вырвался хрип из пересохшего горла, перешедший в кашель, который стоило поскорее унять.
  Задавив в глотке стремящийся рваными порциями наружу воздух, Зелма повторила попытку:
  - Эй, кто там?.. Ну, что встал? Над чем ты там размышляешь? Или не понимаешь языка русского?..
  - Успокойтесь, Зелма Арсеньевна, всё я прекрасно понимаю, - раздался негромкий приятный баритон.
  Разведчица пожалела, что один из ремней держит её шею у самой гортани, так что ни голову поднять, ни посмотреть на обладателя того голоса.
  Между тем неизвестный продолжал:
  - Вы, должно быть, думаете, зачем вы здесь находитесь и что нам от вас нужно. Не волнуйтесь, пока что, принимая во внимание ваше состояние, мы не будем ничего с вами делать. Но потом мы, конечно же, возьмёмся за вас всерьёз, так что не обольщайтесь. Ремни - это мера безопасности, чтобы вы не смогли осуществить ваше главное сиюминутное желание - сбежать отсюда. Действие введённых вам препаратов скоро пройдёт, поэтому отдыхайте.
  - В туалет можно?.. - прохрипела Зелма. - И умыться...
  - Чуть позже, если позволите. А сейчас взгляните на потолок. Я вам кое-что покажу.
  "А куда мне ещё смотреть?.." - подумала Зелма, но в этот момент лампы на потолке погасли. Помещение погрузилось в мрак.
  В следующую секунду наверху протаяла голограмма - чёрная бездна космоса, с одной стороны оттеняемая рыжими лучами звезды. В центре тёмного пространства находились два небольших шарика, один в несколько раз больше другого. "Схематичное изображение Сталкерры с луной, - поняла разведчица. - Интересно, зачем мне это показывают?"
  Внезапно от одного шарика - "луны" - в сторону "планеты" будто выстрелили россыпью блёсток. Крошечные белые точки разом появились на голоэкране, который, несомненно, создавался теми самыми "лампами", и беспорядочным роем начали движение к другому, сине-зелёному шарику.
  И Зелма с ужасом осознала, что же это всё означает.
  - Вам одного раза было мало?.. - прошептала она, невидящим взором уставившись в потолок, где уже исчезла голограмма и вновь включились люминесцентные лампы. - Значит, кто-то при первом налёте точно выжил... И теперь вы хотите их уничтожить... А я тогда вам зачем?
  - Вы сейчас являетесь гарантом нашей безопасности. Пока вы здесь, мы можем диктовать там, на планете, любые условия. Подполковник Миронов пойдёт на всё, чтобы вас спасти. Даже отдаст собственную жизнь и жизни уцелевших сталков.
  - Выходит, деревня не уничтожена... Хотя вы и пытались... Постойте, откуда вы знаете Миронова?!
  - О, поверьте, мы - а точнее, я - знаем гораздо больше, чем вы можете себе представить, - рассмеялся обладатель приятного баритона. - И можем гораздо больше. Например, как вы расцените тот факт (подчёркиваю, факт!), что наша организация существует уже более тридцати пяти лет и за это время провела более пятидесяти тщательно спланированных операций по подрыву конституционного строя и внутренней безопасности Федерации?
  - Не очень-то и удивлена... Значит, катастрофа "Би-202" - ваших рук дело...
  - И не только это. - Снова короткий смешок. - Но там, в остальной Галактике, о нашем существовании даже не догадываются. Операции проводятся в самых разных формах и сферах деятельности, часто оставаясь не замеченными широкими массами и не упомянутыми в медиа. А виновники каждый раз оказывались разными и никак друг с другом не связанными. И среди них за все эти тридцать пять лет не было ни одного нашего агента. А если бы кто-то и должен был попасться, то исчез бы в неизвестном направлении за несколько часов до этого. И больше нигде и никогда бы не всплыл.
  - Зачем передо мной хвастаться? Я ведь для вас - так, разменная монета, пешка в борьбе с остатками сталков и военных на планете...
  - Это сейчас. Скоро мы покончим со свидетелями нашей последней акции на планете, и тогда всё изменится. Мы получим в наше распоряжение всю планету. Можно будет расширить наш космофлот, построить новые базы, увеличить сеть агентов... и вы, Зелма Арсеньевна, войдёте в их число. Разумеется, с изменённой памятью и новой личностью. И тогда конец Федерации станет ещё чуть ближе.
  - Тридцать пять лет... Судя по голосу, вам столько же, но явно не больше. Не могли же вы управлять всей этой машиной с рождения...
  - А это, госпожа Видевская, уже совсем другая история. - Собеседник снова рассмеялся. - И я её вам поведаю позднее. Если только вы не будете чудить. Вы, кажется, хотели сходить кое-куда? Сейчас организуем - в качестве аванса за будущее содействие.
  А пока неизвестный отдавал по коммуникатору необходимые распоряжения, Зелма подумала: "Похоже, крепко я влипла. И помощи ждать неоткуда. Эх, Александр Васильевич, куда же вы смотрите?.. Лишь бы всё поскорее закончилось, прошло, как страшный сон..."
  Тем временем по полу отчётливо протопали две пары обуви - скорее всего, магнитоступов, используемых в условиях низкой гравитации. Чьи-то сильные руки опустились на плечи Зелмы и придавили её к ровному жёсткому ложу, пока другой отстёгивал ремни, не дававшие разведчице пошевелиться.
  Наконец, её освободили из этого плена, и она сразу попала в другой - сильных и цепких рук боевиков-мятежников.
  Когда её буквально потащили в сторону двери её "персональной камеры", Зелма увидела в полумраке того, кто с ней разговаривал. Абсолютно не запоминающееся лицо, короткая стрижка, чёрный костюм. Такие обычно никогда не участвуют в операциях и не исполняют ничьи приказы - только отдают их.
  Но Зелме почему-то показалось, что этот человек не таков. Что он сам способен взять бластер и раз за разом нажимать на кнопку, если возникнет необходимость. И может быть, при этом он будет смеяться.
  Затем разведчицу выволокли в коридор и направились вместе с ней куда-то. Но перед глазами у неё всё ещё стоял тот тип в костюме.
  "Кто он такой? И почему так уверен в себе? И зачем было тянуть тридцать лет, прежде чем уничтожить деревню?" - думала Зелма не до конца отошедшим от всякой химии мозгом, но ответы на вопросы не желали находиться.
  Данных хватало разве что для предположительного первоначального анализа. И Зелма решила, что в самое ближайшее время этим она и займётся.
  
  * * *
  
  Деревня Сталочная, 30-й год после Звездопада, 61-й день зимы, 04:26 федерального времени.
  
  Над спящим селением стояли непроницаемая тьма и тревожная тишь.
  В не сгоревших после вчерашнего нападения домах беспокойно дрыхли выжившие сталки и два отделения бойцов, которые охраняли деревню вечером и в начале ночи. Ещё двадцать солдат стояли по периметру остатков посёлка и были готовы отразить атаку извне на поверхности планеты, или же услышать гул истребителей, или увидеть огоньки - вестники высадки десанта. А ещё десять военнослужащих выстроились внутри Сталочной цепью - от края до края пепелища, чтобы, если что-либо случится, задавать направление и координировать процесс экстренной эвакуации.
  Не спали во всей деревне лишь два человека.
  Одним из них был подполковник Миронов.
  Погрузив экологов в фармакологическую кому, он принялся исследовать их вещи.
  Проверил коммуникаторы; на всякий случай нажимал на дисплеи - реальный и голографический - пальцами самих же пленных, а когда выстреливал тоненький лучик лазера для сканирования сетчатки, подполковник приоткрывал пальцами глаза экологов, и затем мигал зелёный огонек уведомления об успешной идентификации.
  Плодами трудов стали несколько кодов для связи: пять - явно всей бывшей команды "зелёных"; ещё два принадлежали, как понял Миронов, экологическим органам - скорее всего, штабу на Миракле и кому-то из Управления; один код подполковник определить не смог. Наверное, именно по этому номеру Джордж, Рауль и Мики связывались со своим другим начальством, которое находилось на местной луне, но прикрывалось явно с территории Федерации.
  Вызванный для сверки Нурс подтвердил, что связывался со своим куратором из мятежников именно по этому номеру. Но ни имени, ни должности этого человека велк не знал: конспирация в организации соблюдалась почти как в разведке.
  "Даже, наверное, получше, - подумал тогда Миронов. - Ведь об истинной деятельности Зелмы было известно чуть не половине деревни, себя я раскрыл только Зелме, Зарубину и Корнееву... а агентов мы установили только в последние пару дней! М-да, распустились мы..."
  Далее он проверил бластеры экологов-"предателей", но ничего необычного не обнаружил - оружие оказалось самым обычным, без "наворотов".
  Наконец, подполковник надел шлем и включил в нём секретную функцию рентгеновского зрения, чтобы, так сказать, "просветить" пленных на наличие имплантов. В визоре были чётко видны светлые точки в головах экологов, свидетельствующие о вмешательстве мятежников в организмы агентов.
  "Вот, значит, что помогало им так долго - почти полтора часа! - скрываться от моих бойцов в лесу, - отметил Миронов. - Жаль, что нет возможности хирургически вырезать эти импланты, а когда вся эта катавасия кончится, отправить их на экспертизу... Но у меня есть принципы. И пока что экологи должны остаться живы. Об их дальнейшей судьбе придётся договариваться".
  Закончив с исследованиями, начальник уничтоженной базы вышел из домика, где в забытьи без снов остались лежать на полу в позе эмбриона пленники, и в сопровождении двоих охранников прошёл к постройке, выделенной как временное жильё лично ему. И те два солдата, что встали снаружи уже у другой двери, стали частью внутренней цепи охраны.
  И лёжа на жёсткой, ничем не покрытой лавке в беспокойной полудрёме (с полчаса назад пришлось проснуться, чтобы сходить по нужде), Миронов краем сознания, который ещё связывал его с явью, анализировал полученные данные.
  Но, к сожалению, их было слишком мало, чтобы вывести из них что-то новое, помимо того, что подполковнику уже было известно.
  Зато Миронов мог строить догадки о том, кто же такой влиятельный покрывает мятежников, что их существование раскрылось только этой зимой.
  "Может быть, это тот самый генерал, который отказал мне в предоставлении военной помощи, - думал глава разведки галактического сектора. - Генерал Тедди Фокс, чтоб его... А что, весьма удобно... Других кандидатур у меня пока нет; но в принципе это может быть кто угодно влиятельный - хоть глава Экокорпуса, к примеру..."
  Перед тем как пойти спать, Миронов рассчитал время повторного нападения.
  Нурс знал, что оно начнётся незадолго до рассвета, когда караул уже устанет, а все остальные будут досматривать предпоследний сон.
  На этот раз солнце должно было встать в девятом часу утра по федеральному времени. Подполковник не считал руководителей мятежников глупцами, поэтому предполагал, что десант будет произведён часов в шесть, и объявил общий подъём в пять, чтобы быстро собраться и уйти в лес, а детей и подростков вместе с Зором переправить на другой берег, где они будут под охраной запасных отрядов.
  Но всё-таки он немного недооценил мятежников.
  Во всяком случае, в вопросе оперативности реагирования.
  
  Вторым, кто не спал в полпятого утра, был Омель.
  Проснулся он от того, что захотел пить. Этой возможности вечером, когда происходили все те страшные события, он был лишён; перед сном Иша дала ему сделать несколько глотков из кадки, на всякий случай стоявшей в углу бани, но больше не разрешила, сказав, что вода и так холодная, а сам Омель ещё и простыл, поэтому больше - ни-ни.
  И теперь подросток собирался воспользоваться шансом.
  Прислушавшись, он уловил тихое сопение жены велка Нурса и понял, что та спит. Тихо поднялся, прокрался в угол и жадно припал к кадке. При этом у него в голове пульсировала одна мысль: "Только бы Иша не услышала... Только бы... Я же от неё в целой сагни..."
  Тут в мозгу Омеля что-то как будто щёлкнуло. Подросток вспомнил, что после пробуждения вообще не смотрел, где находится его "сиделка": ему хватило лишь звука её спокойного дыхания.
  "Тогда откуда я знаю, где она лежит?!"
  Во рту снова пересохло. Сделав ещё несколько глотков, Омель убедился, что жажда отступила, хоть горло и напомнило о своём существовании ощущением болезненной напряжённости, - и обернулся.
  Иша лежала на дощатом полу, свернувшись клубком, ровно в том месте, где он её и представил.
  "Что это такое?" - недоумённо подумал подросток и поднялся с пола. Легонько закружилась голова, в затылке стрельнуло болью; Омель зажмурился и опёрся рукой о стену.
  Вскоре отпустило. Омель открыл глаза и перевёл дыхание.
  Мелькнула мысль: "Не надо было мне с Линой тогда соглашаться и на восстание это факнутое идти... И голова тогда бы не болела, и не простыл бы..." Подумав об этом, подросток с трудом подавил новую волну кашля, которую могла услышать Иша, от этого проснуться и запалить его.
  Но пока глаза были закрыты, в сознании Омеля чётко, с точностью до вреха обозначалось её местонахождение.
  "Что со мной? Раньше я такого за собой что-то не припомню... - подумал он и так же бесшумно прокрался на своё прежнее место. Опустился на пол и привалился спиной к стене. - Неужели это после того удара?.. Да ну, вечером такого не было... хотя я не проверял... Это что ж получается, и у меня сверхспособность проявилась?! Круто... Надо проверить, а не почудилось ли мне всё это..."
  Омель закрыл глаза и сосредоточился.
  Сначала он не видел и не ощущал ничего, потом где-то рядом в ментальном пространстве протаяла фигура Иши. Вернее, осознание, что она рядом есть.
  Омель зажмурился сильнее и представил себе деревню.
  Помогло. Образы строений позволяли ассоциировать их с людьми, которые находились внутри и снаружи. И подросток уже не сильно удивился, когда понял, что знает, где все: и каждый из пятидесяти солдат, и их этот главный, про которого рассказал Нурс, другие выжившие - сам Нурс, Плющ, Ксюня, Лас, Зор и те дети...
  Поднапрягшись, Омель бросил "взгляд" через реку. На другом берегу Сталки, не более чем в сотне сагней отсюда, расположились лагерем ещё тридцать или сорок бойцов - точнее с такого расстояния было не определить.
  "Получается... - подумал подросток. - У меня получается! Значит, сверхспособности не выдумка... хоть я до последнего в них как-то не очень верил. И я могу видеть - мысленно, естественно, - кто где и на каком расстоянии находится. Обалдеть... Хм, а если ещё и вверх так же взглянуть?.."
  Омель запрокинул голову и обратился мыслями наверх, сквозь крышу прохладной бани, в черноту пустого беззвёздного неба, сквозь густую пелену облаков, наплывших после захода солнца...
  И замер с приоткрытым то ли от растерянности, то ли от изумления ртом.
  Он ощутил присутствие где-то там, в вышине, не менее сотни людей. Они находились там кучками по двадцать - двадцать пять человек, которые постепенно разделялись и опускались вниз, к деревне. Но не все...
  Прикинув в уме направление и расстояние, Омель догадался, что пара тех больших "кучек" спускается на другой берег Сталки, причём одна из них - достаточно далеко от селения.
  "Это те же, что и тогда... - подумал подросток, вспомнив рассказ Нурса. -И их много, намного больше, чем вечером... Значит, "зачистка" не придумана велком. И у нас есть совсем немного времени, чтобы уйти отсюда".
  Омель подполз к Ише и потряс её за плечо. Затем опять - более настойчиво.
  - Чего тебе, Омель?.. - спросонья пробормотала женщина. - Голова болит? Горло?
  - У меня, похоже, проявилась сверхспособность. И если верить ей, то нам всем надо срочно уматывать отсюда.
  - Что? - Иша поморгала, прогоняя из глаз "песок", и села на полу лицом к подростку. - Объясни внятней...
  - Нет времени! Надо всем сказать, пока не поздно...
  - Тревога!!! - раздались вдруг снаружи крики солдат охранного кольца. - Эвакуация!!!
  Бойцы кричали по-русски, так что их слова были непонятны Омелю и Ише, успевшим выучить (подросток - у велка Ыйима, женщина - у своего мужа) на "великом и могучем" лишь несколько самых основных фраз. На языке сталков "тревога" звучало как "тжваг", а своего аналога понятия "эвакуация" не было вовсе.
  Тем не менее, общий смысл был понятен.
  - Вот и сказали всем, а может быть, уже и поздно... - пробормотал Омель и, не дожидаясь реакции Иши, выбежал наружу.
  Там была форменная суматоха. Из домов выскакивали солдаты, в спешке натягивали экипировку с плазменным ружьём в одной руке, выстраивались в колонны, бежали куда-то, то и дело поглядывая наверх... А в вышине для тех, у кого было хорошее зрение, протаивали россыпи тех самых зловещих огоньков.
  Один из солдат заметил Омеля и махнул рукой в сторону леса: мол, беги, пока не убили! Подросток на всякий случай кивнул, посмотрел вслед бойцу и рванул к дому Ласа, откуда сейчас, как он знал по открывшемуся внутреннему чутью, только что выбежали Нурс, Лас, Плющ и Ксюня.
  Лину Омель нашёл "взглядом" где-то на севере деревни; девочка словно бы в панике металась туда-сюда между спешащими на открытое место солдатами. Подросток даже притормозил, решая, к кому спешить: к подруге или ко всей честной компании?
  "С Линой у меня меньше вероятность спастись, - подумал он. - И к тому же, она меня сильно подставила..."
  Один из вариантов отпал сам собой. Остался лишь один, который Омелю в данный момент нравился немного больше.
  - Омель, к нам! - донёсся до ушей крик Ласа. - Быстрее!
  Подросток увидел машущего рукой молодого сталкера и прибавил скорости.
  Вскоре он уже стоял на восточной окраине рядом с теми, кто не бросил его в тот раз - и кого он сам не собирался бросать сейчас.
  Рядом тёрлись трое бойцов - наверное, отряд сопровождения. Но не торопили: похоже, и они кого-то ждали.
  - Где Иша? - спросил Нурс.
  - Здесь я, - раздался сзади голос жены велка, а сама она только что остановилась рядом со всеми. - Ну, Омель, и здоров же ты бегать...
  - Кого ждём? - спросил подросток.
  - Меня, - ответил оказавшийся рядом ещё один человек в чёрной боевой экипировке. И по его голосу, по той власти, что прозвучала в одном-единственном слове (причём на языке сталков, вот что удивительно!), Омель понял, что это тот самый Миронов, о котором ему рассказали вечером. - Вы готовы?
  - Эй, меня подождите! - послышался неподалёку крик Лины, и Омель своим новым "шестым чувством" уловил её стремительное приближение.
  Несколько секунд - и сталочка уже рядом со всеми, тяжело дышит после недолгого бега.
  - Все собрались? - спросил Миронов уже по-русски; Нурс моментально перевёл для остальных. - Ну и отлично. За мной!
  И, махнув всем рукой и беря плазмер на изготовку, побежал на северо-восток - туда же, где спасались Плющ и все остальные при прошлом нападении.
  Вся компания последовала за подполковником. Двое солдат из сопровождения пристроились к ним по бокам, ещё один - сзади.
  - Велк Нурс, а откуда он знает, как говорить по-нашему? - спросил на бегу Лас у держащегося рядом фактического главы уцелевших сталков.
  - Я ему вчера сказал пару фраз, чтобы сборы не слишком затягивать переводом. Всё, теперь молчим, пока не окажемся на безопасном расстоянии...
  
  В это же время велк Зор вёл цепочку детей по раздвижному мостику у лагеря экологов на другой берег Сталки. Их всех охраняли ещё несколько бойцов, стоящие по разным сторонам переправы с направленными вверх стволами плазмеров.
  А на южной окраине Сталочной стояли четыре отделения солдат, которые стреляли в небо сгустками ионизированного газа. Сверху в ответ палили тем же самым, но расстояние было ещё велико, поэтому плазма успевала остыть и рассеяться в воздухе.
  Но это спускался только основной отряд десанта, хотя и самый многочисленный. Ещё один держал курс на лес в километре к северу - ловить тех, кто побежал из деревни в этом направлении. Ещё два взвода опускались на другой берег - также в километре и в семи на юг от реки, чтобы покончить там с остатками военных.
  Новое нападение начиналось. И тем, кто находился внизу, требовалось срочно организовать свою оборону...
  
  
  2. Стрельба и манёвры
  
  Деревня Сталочная, 04:34.
  
  Плазменные сгустки стали настигать свои цели, когда вертикальное расстояние между отрядами сократилось до полусотни метров. Конечно, ветер сдувал часть газа, так что поражение живой силы было рассеянным и не критичным. Плазма оплавляла верхний слой брони, но обтекала на высокой скорости фигуры бойцов, заставляла испаряться снег под ногами защитников деревни и сливалась с пламенем реактивных ранцев вражеского десанта, который неуклонно спускался вниз, к остаткам Сталочной.
  Но если раньше огоньки виднелись в небе близко расположенной кучкой, то теперь стало видно, что они рассредотачиваются в воздухе, опускаясь уже не прямо на берег, где встретили такой "горячий" приём, а по всей территории деревни. Солдаты это заметили и тоже стали понемногу растекаться по поляне с горсткой уцелевших домишек в середине; при этом стрельба не прекращалась ни на миг.
  Боевики мятежников преодолевали уже предпоследний десяток метров над поверхностью, когда от их выстрелов внизу стали загораться крыши оставшихся строений. Ненадолго сверху палить перестали: в конце концов, те, за кем отчасти мятежники прилетели, могли находиться и в Сталочной. Видно было, как огоньки меняют свою траекторию, выписывают затейливые кривые в пространстве, - то боевики маневрировали с помощью ранцев, уходя от рыжих плазменных трасс.
  Вскоре нападавшие приземлились, и перестрелка обрела более привычный характер.
  Десяток боевиков закрепился на берегу и поливал сверхгорячим газом солдат Федерации, образовавших что-то вроде линии обороны с южной стороны деревни. Остальные враги окружили северную половину селения и старались проникнуть внутрь, но их останавливали пускаемые защитниками в промежутки между домов струи плазмы. Те же, кто намеревался опуститься в центр селения, были расстреляны ещё в воздухе.
  Но если какой-то сгусток газа случайно задевал бревенчатую стену, тот, кто от него уклонялся, протягивал руку в бронеперчатке и сбивал огонь на корню, не давая разгореться ещё одному очагу пожара.
  На стороне нападавших был небольшой численный перевес, но солдаты Федерации были подготовлены не хуже, поэтому прорыва в первые секунды стычки не получилось. В напряжённой перестрелке прошло десять секунд. Затем двадцать. Полминуты.
  Однообразные боевые действия затягивались и грозили продлиться долго, сопровождаемые жертвами с обеих сторон и в итоге не приводящие ни к чьей победе. Но у солдат был приказ задержать врага как можно дольше и только при невозможности дальнейшего удержания Сталочной отступать в лес. А боевики имели две чёткие установки: уничтожить всех, кто попадётся им на планете, и спасти агентов-экологов, специально для которых на берег Сталки должен был сесть один из модулей, из которых мятежники и выпрыгнули заблаговременно на реактивных ранцах.
  И вот эти интересы как раз и столкнулись на десятке гектар покрытой снегом земли, где достаивала свои последние часы, а может быть, и минуты деревня, история которой насчитывала примерно четыреста тридцать лет.
  Вдруг с берега раздался голос одного из боевиков, многократно усиленный динамиком шлема:
  - Давайте ненадолго прекратим стрельбу! В деревне могут находиться люди, которых мы должны живыми доставить к нам на базу! Если это так, то давайте приостановим огонь, чтобы модуль мог приземлиться и улететь уже с ними!
  - А на кой? - так же ответил кто-то из защитников Сталочной. - Потом всё равно бой продолжится! И кого вы там собрались спасать? Этих экологов-предателей? Нет, вам придётся потрудиться!..
  И перестрелка возобновилась с новой силой.
  И никто не мог сказать, сколько она ещё продлится и какими будут её итоги.
  
  * * *
  
  Лес (100 метров к югу от Сталочной), 04:35.
  
  - Вам придётся вести себя тихо.
  Шёпот велка Зора звучал особенно убедительно. Хотя сам велк и подозревал, что здесь, на другом берегу Сталки, из-за более низкого радиационного фона его сверхспособность на воздействие на людей голосом будет слабее, дети, которые полукругом стояли перед ним, сидящим на снегу, жадно ловили слова велка. И, по всей видимости, безгранично верили ему.
  - Ни одного лишнего звука. Иначе вы уже не сможете отпраздновать свой следующий день рождения. Иначе будет плохо всем - и мне в том числе.
  Их группу охраняло несколько солдат, кольцом выстроившихся вокруг детей и Зора с оружием наперевес. Остальные бойцы под руководством командиров отделений, в темпе сворачивали свой временный лагерь.
  - Не надо жаловаться. Вы не поможете ни себе, ни мне, ни солдатам, только навредите. Научитесь терпению, и в будущем, я уверен, всё с вами будет хорошо. Запомните, это очень важно...
  - Велк Зор, мне в кустики надо... - так же тихо сказала какая-то девочка лет шести.
  - И мне...
  - И мне...
  - Только быстро. И под моим присмотром, - вздохнул велк.
  Всё-таки иногда с детьми бывает сложновато. Именно тогда, когда это может оказаться фатальным для них всех.
  Зор вышел из кольца охраны и цепочкой повёл малышню следом за собой, к особенно густому скоплению торчащих прямо из снега голых веток, которые летом, наверное, были красивыми и пышными зелёными кустами.
  - Приготовьтесь к тому, что вам придётся убегать, прятаться, мёрзнуть на этом холоде - без всякой возможности сделать свои дела или поесть, чтобы вас при этом не заметили, - не упустил шанса продолжить лекцию велк, на всякий случай деликатно отвернувшись. - Закончится еда, попить негде - разве что снег есть... Не бойтесь. Страх вам будет только мешать. Я буду рядом. Столько, сколько смогу. Всё, заканчивайте. У нас мало времени...
  Зор заметил, как засуетились солдаты, строясь в ровные шеренги, и понял, что лагерь окончательно свёрнут. А значит, пора отправляться в неизвестном направлении, прежде чем их всех настигнут те, кто приземлился в лес по эту сторону реки.
  Командир взвода что-то сказал бойцам, те что-то хором ответили - велк не понимал, что именно. Одно отделение вмиг окружило сталков, другое отправилось против течения Сталки, ещё одно - в глубь леса под острым углом к течению реки. Остальные рассредотачивались вдоль берега - вероятно, именно их должны будут обнаружить враги, придя на место резервного лагеря.
  Один из бойцов тронул Зора за плечо и показал рукой вдоль Сталки против течения.
  - Да понял я... Пошли, - бросил велк своим маленьким спутникам и, взяв ближайшего к себе за руку, небыстрым бегом направился вместе с солдатами охраны туда, куда перед этим ушло одно из отделений, чтобы проверить путь, по которому должны были следовать уцелевшие местные жители.
  Дети все взялись за руки, образовали одну длинную цепочку, которая оказалась свёрнута внутри охранного кольца в три параллельные линии, и старательно засеменили вслед за Зором.
  При этом на их лицах не было видно и капли страха. Они верили, что велк сделает всё, чтобы их уберечь. Больше даже, чем окружавшие их солдаты.
  А Зор бежал вперёд, и в глазах его была обречённость.
  Он тревожился не за себя - в конце концов, он уже пожил сорок с лишним лет, - а за детей. И постоянно возвращался к мысли о том, что в карманах его куртки было всего девять небольших сладких батончиков - всё, что он успел взять с собой из найденных в деревне запасов.
  По одному для него самого и каждого ребёнка. Еда максимум на полдня. Потом надо будет что-то придумывать.
  Если, конечно, он будет ещё в силах что-либо придумать.
  
  * * *
  
  Лес (8,5 километров к югу от Сталочной), 04:35.
  
  В низу пологого склона невысокой горы, на вершине которой до прошлого вечера стояла федеральная база, царило сонное оцепенение и спокойствие.
  На разложенных поверх снега сорванных ветках безмолвно лежали те, кто был ранен во время обстрела этой части леса.
  Им не угрожал холод. В боевой экипировке была функция обогрева, которая, правда, съедала много энергии из аккумуляторов, поэтому раненые специально включили мощность ниже оптимальной - от двадцати до сорока процентов, в зависимости от состояния.
  Им не угрожали голод и жажда. В особых карманах в броне имелись батончики концентратов - те самые небольшие запасы, о которых Миронов говорил сталкам. А бронеперчатки, если включить обогрев посильнее и направить тепло в нужные энергоканалы, вполне могли растапливать снег, а при достаточных затратах времени - нагревать полученную воду примерно до температуры тела.
  Им не очень уж угрожали ранения. Медики оперативно обработали повреждения, вкололи необходимые лекарства и заставили включить режим лечения в полевых условиях в компьютерах комбинезонов. Теперь за состоянием пациентов должна была следить внутренняя автоматика бронекостюмов.
  Им могло угрожать только открытое нападение.
  Вокруг лёжки расхаживали уцелевшие при обстреле бойцы и военспецы, причём последние временно позаимствовали плазмеры у раненых, оставив тем для самозащиты лишь личные бластеры. Привалившись к дереву, дремал старлей, который вечером несколько часов безуспешно пытался связаться с Федерацией.
  Именно с ним ближе к полуночи и говорил Миронов по поводу ожидающегося поздно ночью или рано утром нападения десанта мятежников. Конкретных цифр не называлось; подполковник просто сказал приготовиться к отражению новой атаки. Но по его тону старший лейтенант понял, что ничего хорошего не ожидается и их весьма условно боеспособная группа может столкнуться с превосходящим по численности отрядом противника.
  Ещё подполковник тогда сказал, что назначает бывшего штабного дежурного командиром группы и перекладывает на него часть своей ответственности за судьбу раненых и специалистов.
  И то, и другое было вполне логично. Во-первых, старлей был среди них старшим по званию, во-вторых, как и все, под контролем заведующего личной боевой подготовкой военнослужащих базы (в те страшные вечерние минуты буквально разорванного прямым попаданием снаряда) определённое количество часов в неделю проходил тренировки с реальными бойцами и голограммами, а значит, не был задохликом и знал, как обращаться с плазменным ружьём. Бывшее место в штабе должно было позволить ему использовать навыки по координации действий солдат. А раз его назначали главным на этом участке леса, то к нему автоматически переходила и доля ответственности за судьбу вверенных ему людей.
  На всякий случай Миронов прислал несколько солдат на подмогу, но всё равно охрана "госпиталя под открытым небом" выглядела как-то несолидно, принимая во внимание потенциальную опасность. Но это было хоть что-то...
  Сонное оцепенение было нарушено зуммером оперативного канала связи, прозвучавшим из внутренних динамиков шлема, который спящий старлей держал в руках.
  Тихий, почти неслышный из-под чёрной бронированной полусферы звук заставил бывшего дежурного встрепенуться, затем, приходя в себя от короткого беспокойного сна, надеть шлем и голосовой командой подключиться к каналу.
  - Старший лейтенант Красин слушает...
  - Это Миронов, - прозвучал запыхавшийся, словно от бега, голос командующего. - Будьте готовы к отражению внезапной атаки. Мятежники высадились на планету большим составом, равным или превышающим наши силы. Возможно, целью одного из их отрядов будете вы, поэтому удвойте бдительность и отслеживайте любое подозрительное движение. И включите энергомаскировку.
  Подполковник имел в виду особый режим системы терморегуляции бронекомбов, при котором внутренний контур, как и всегда, обеспечивал бесперебойный обогрев тела, а внешний искусственно охлаждался до температуры окружающей среды, что существенно снижало риск обнаружения при помощи тепловизоров. Минус этого режима заключался в большом расходе энергии аккумуляторов, из-за чего его нежелательно было использовать даже несколько часов.
  Но Красин посчитал, что сейчас рискнуть можно.
  - Вас понял. Ещё указания?..
  - Нет. В ближайшее время придётся действовать автономно. На свой страх и оправданный риск. Помните: у них цель - уничтожить вас, а у вас - спастись. Не жалейте плазмы. Случится что-то с ранеными или со спецами - отдам под трибунал. Всё, до связи.
  Канал отключился.
  Старший лейтенант тут же переключился на общее квантовое соединение всей своей группы и кратко изложил слова Миронова остальным, при этом вставая и подхватывая с земли одолженную у кого-то плазменную винтовку.
  Возражений не последовало.
  Через двадцать секунд раненые уже были окружены плотным охранным кольцом, из входивших в которое каждый прислонился к своему дереву с оружием наизготовку, и те из "пациентов", кого разбудило сообщение Красина, заворочались, извлекая из специальных карманов бластеры.
  А ещё все, кто мог, активировали энергомаскировку и тут же практически слились с холодными стволами деревьев или снегом, кое-как прикрытым ветками.
  Они были готовы защищаться.
  
  * * *
  
  Лес (1,5 километра на восток-северо-восток от Сталочной), 04:44.
  
  От деревни бежали долго и быстро, как показалось Ксюне, Лине, Омелю и Ише, по физической форме всё же заметно отстававшим от сталкеров, а тем более от военных. Миронов всего один раз чуть сбавил темп - наверное, разговаривал с кем-то по квантовой связи, - но потом вновь вернул прежнюю скорость.
  Никто из сталков не издавал ничего, кроме тяжёлого дыхания. Хотя мысли роились у всех, а кое-кто даже считал, что должен как можно скорее всё всем рассказать.
  Этим "кое-кем" был Омель. По пути он пробовал играться со своей способностью, ощущал мысленно копошение множества людей в деревне, чувствовал какие-то тени в лесу чуть к северу и на полврести к западу - но не знал, как рассказать обо всём этом Миронову. Не знал, поверит ли тот, не решался обратиться, а в придачу ещё и не мог: требовалось поддерживать хорошую скорость отдаления от Сталочной, а рассказывать что-то на бегу было несподручно. К тому же, ощущения были не такими отчётливыми, как раньше, но причины этого подросток осознавал очень смутно - и надеялся позднее узнать ответ на свой пока не высказанный вопрос.
  У Ксюни также возникали мысли по поводу её нового умения. Во многом это было связано с тем, что этой ночью она снова видела необычный сон. В нём женщина, в которой сталочка с удивлением опознала Зелму, лежала пристёгнутой ремнями к койке посреди комнаты с металлическим покрытием стен. Разведчица с кем-то разговаривала, но о чём, Ксюня не слышала. Затем свет ненадолго погас, а когда загорелся вновь, на лице Зелмы было выражение неверия и ужаса. Она ещё недолго поговорила с кем-то невидимым, после чего к ней подошли двое в чёрной броне, отстегнули ремни, взяли под руки и куда-то поволокли. Прежде чем видение исчезло, Ксюня мельком увидела того, с кем разговаривала разведчица, но запомнила только чёрные штаны и какую-то странную чёрную накидку...
  Сталочка догадывалась, почему у неё во второй раз за последние дни проявилась новая сверхспособность. Во время пожара радиационный фон в деревне существенно повысился, а следовательно, возросла и вероятность пробуждения умения. По крайней мере, та была выше, чем здесь, в лесу, в той его части, где, возможно, успели похозяйничать экологи со своим дезактивирующим суставом - и где большая часть радиоактивных частиц находилась под снегом.
  Но Ксюня не знала, имеет ли смысл рассказывать об этом сейчас. Возможно, позже, когда обстановка станет менее напряжённой и можно будет подумать о спасении не только самих себя, но и Зелмы.
  Нет, за разведчицу все - и Ксюня, и другие сталки, и Миронов - беспокоились и сейчас, просто в данный момент не имели ровно никакой возможности её вытащить с базы мятежников. На планете находилось гораздо больше людей, которых тоже надо было спасти.
  И в этом вопросе приоритет был отдан местным жителям.
  "Они пострадали сильнее, чем мы, - думал Миронов, прокладывая по лесу путь для их небольшого отряда. - Нашей задачей, задачей армии, было защищать их. В результате пришлось защищаться всем. Нас стало меньше на четверть, их - в разы! Конечно, душа у меня, как командира, болит и за тех, кого я оставил в деревне и на другом берегу сражаться с десантом, но... Хоть так я могу искупить вину перед выжившими сталками - сделать так, чтобы не исчезли и они".
  Лас, Плющ и Нурс думали - каждый по-своему - о том, как они со своими мачетами и самопалом смогут помочь военным в борьбе с врагами, вооружёнными если не по последнему, то хотя бы близкому к этому слову техники.
  А Иша и Лина сосредоточились на одном: только бы не отстать от остальных.
  ...Вдруг Миронов остановился, и его примеру последовали все остальные. Повинуясь прозвучавшей у каждого внутри шлема команде, солдаты сопровождения выстроились с одной стороны от остальных - с той, откуда могли нагрянуть боевики мятежников.
  Подполковник повернулся к сталкам, которые в недоумении стояли кучкой на снегу, глядя на него, и включил внешний динамик шлема.
  - Ну вот, - сказал он, и Нурс уже привычно начал переводить. - Мы ненадолго оторвались. Высадившийся к северу от деревни десант не знает, в какую сторону мы пошли, так что какое-то время будет прочёсывать лес там. И у нас есть минут пятнадцать на то, чтобы немного отдохнуть и поразмыслить над ситуацией, прежде чем нас обнаружат те враги, которых пошлют за нами в этом направлении. Максимум двадцать...
  - Или больше, - вырвалось у Омеля.
  Все в то же мгновение посмотрели на него.
  И подросток понял, что момент для рассказа об открывшемся даре настал.
  - Что он сказал? - спросил Миронов у Нурса. - Не расслышал...
  Всё-таки даже русскому было трудно угадывать значение местных слов по их звучанию. Вот подполковник и не понял, что значит то "ыль бше", сказанное Омелем и означающее "или больше".
  Велк объяснил.
  - Почему ты так думаешь? - обратился Миронов уже непосредственно к подростку.
  - Да, нам тоже хотелось бы это узнать... - пробормотал Плющ.
  Омель глубоко вздохнул и заговорил.
  О том, как проснулся и почувствовал присутствие Иши. Как мысленно распознал местонахождение всех в деревне. Как ощутил снижение отрядов противника. Как старательно отслеживает передвижения боевиков к западу от группы.
  - Там их человек двадцать или тридцать, не больше. Они разделились на три отряда. Один закрывает путь из деревни с северо-запада, другой - с севера, оставшийся идёт в нашу сторону - прямо на восток. Но их всего несколько человек, и движутся они в полусотне сагней по сторонам друг от друга, вытянувшись рядом к северу чуть не на вресть. Если мы отойдём к реке, то они пройдут мимо и нас не заметят! Я надеюсь...
  - На этой планете меня больше ничто не сможет удивить... - после недолгого раздумья, когда закончился перевод, сказал Миронов. - Мысль в принципе понятна. Только они ведь могут и повернуть к нам, вот в чём дело. А если они пройдут мимо, то мы можем оказаться зажатыми с запада и северо-востока, а значит, при прорыве к северу нас могут заметить с любой стороны... Ладно, пошли к реке. Если что, перебежим по льду и растворимся в лесах на другом берегу. А ты, - палец подполковника нацелился на Омеля, - отслеживай противника. Блин, какая-то психотронная война, ей-космосу...
  С этими словами он повернулся и зашагал к реке. Все последовали за ним.
  Пока была такая возможность, следовало уклоняться от боя. Не из трусости - из прагматичного расчёта.
  
  * * *
  
  Деревня Сталочная, 04:45.
  
  Перестрелка продолжалась.
  Уже полыхала половина строений, оставшихся целыми после вечернего нападения. Солдаты Федерации были окружены в центре деревни; занимаемая ими площадь существенно сократилась. Враги овладели периферией остатков селения и проверили все отбитые дома, но ни в одном из них экологов не обнаружили.
  Однако из-за оговорки какого-то солдата в начале боя силам мятежников стало известно, что искомые люди - здесь, в Сталочной. А значит, в одном из центральных строений, которые удерживала противоборствующая сторона.
  Несколько минут назад на берег реки опустились два модуля, из которых и десантировались боевики. Отделение, находившееся к югу от деревни, усилило плотность огня, охраняя аппараты словно зеницу ока, из-за чего линии бойцов Федерации пришлось отступить к остальным силам, где они также фактически были зажаты.
  Обстановка складывалась критическая.
  - Что будем делать? - по общему каналу связи поинтересовался у взводного один из солдат и, высунувшись из-за угла постройки, выпустил струю плазмы в противников, тут же укрывшихся за горящим вовсю домом Ласа.
  - Деревню не удержим, - скрипнул зубами командир и выстрелил сам - уже из-за дома Лины. - Валить надо... Так, слушайте мой приказ...
  Через полминуты план взводного был одобрен и сразу же принят к исполнению.
  Неожиданно для вражеских боевиков фигуры в чёрной броне выскочили из-за домов и, паля во все стороны, двумя колоннами понеслись на запад, к лесу.
  Мятежники попытались остановить их, но удар был внезапным и точечным, и окружение было прорвано.
  Тридцать пять человек (несколько уже успело погибнуть) в считанные секунды промчались через западную окраину и исчезли за частоколом леса.
  А плазменные трассы, пущенные солдатам вслед, лишь подожгли первый от селения ряд вперемежку голых и зелёных деревьев.
  Один взвод мятежников тут же бросился за федералами, а другой проник в почти полностью разрушенную деревню и обыскал центральные уцелевшие дома.
  Через минуту на берег Сталки были вынесены три тела: Джорджа, Рауля и Мики, которую не успели похоронить военные. У мужчин пульс прощупывался, но очень слабый; на попытки привести их в себя экологи не реагировали.
  На всякий случай пять боевиков затащили все три тела в один из модулей и стартовали, увозя агентов на станцию мятежников.
  А остальные быстро посовещались и решили разделиться. Десяток направился вслед за убежавшими солдатами, а другие подожгли из плазмеров последние целые дома и, предупредив высадившийся севернее отряд, выдвинулись на помощь в поисках скрывшихся в лесу с той стороны сталков и военных.
  А на поляне на берегу Сталки вовсю горела деревня, которая практически перестала существовать.
  И то, чтобы она не исчезла окончательно, обеспечивали жизни проживавших в ней до этого дня местных жителей.
  
  
  3. Стрельба, переправа и передышка
  
  Лес (8,5 километров к югу от Сталочной), 04:46.
  
  Врагов караульные заметили за двести пятьдесят метров.
  Выведя увеличение в ультраоптике шлема на максимум (пусть и поменьше, чем у Зелмы), солдаты напряжённо всматривались с включёнными тепловизорами в темноту холодного леса, когда с северо-запада на визирах появились яркие зелёно-голубые пятнышки, которые при приближении становились жёлто-зелёными.
  Заметившие это бойцы доложили обо всём Красину, который вместе с другими стоял за деревом, но - с восточной стороны периметра "лагеря". Старлей ответил:
  - Всем приготовиться. Подпустить их поближе, затем стрельнуть пару раз поверх голов, посмотреть на реакцию, включив сразу все наши каналы связи. Если не услышите их, разрешаю стрелять непосредственно по ним. А пока - режим молчания.
  Сто пятьдесят метров... сто... семьдесят пять...
  Неизвестные шли рассредоточенно, метрах в тридцати друг от друга по фронту, этакой разрежённой стеной надвигаясь на "лагерь запаса". При этом про них никто ничего не говорил по армейским квантовым каналам, и уверенность Красина в том, что это враги, увеличилась.
  "Ну вот и проверим", - подумал старлей и, когда "гостей" от периметра охраны на северо-западе отделяло уже пятьдесят метров, тихо скомандовал замешкавшимся, по его мнению, бойцам:
  - Предупредительный выстрел.
  Три струи плазмы ударили под углом вверх, сметая верхнюю часть стволов и ветки деревьев, попавших под удар, и поджигая верхушки соседних.
  Неопознанные человеческие объекты вмиг распластались на снегу и открыли огонь в направлении, откуда были сделаны выстрелы. Солдатам пришлось срочно менять позиции, а раненым - отползать с линии огня, ведь все знали, что одно попадание плазменного сгустка могло вывести из строя внешний энергоконтур брони и демаскировать их.
  Никакой ощутимой реакции по квантовой связи не последовало, и Красин понял, что догадка была верна.
  - Ну а теперь - огонь на поражение, - сказал он, голосовой командой отключил всю связь, кроме как со своим отрядом, и снялся с места, чтобы лично принять участие в уничтожении вражеских боевиков.
  Он считал, что тоже должен внести свой вклад в достижении победы на Сталкерре. Верил, что сможет приблизить конец разворачивающегося ада.
  И надеялся, что заряда аккумуляторов хватит на поддержание энергомаскировки ещё хотя бы на полчаса, пока преимущество "невидимости" на их стороне.
  
  * * *
  
  Лес (1,5 километра к востоку от Сталочной), 04:48.
  
  До берега оставалось не более двадцати метров, когда Миронов остановился и приказал:
  - Всем лечь. Включить маскировку или присыпаться снегом. Так менее вероятно, что нас заметят тепловизорами. Ну!
  Сталки и бойцы сопровождения выполнили распоряжение, а сам подполковник, плюхнувшись в снег рядом с остальными, стал через оптику и ИК-сканер своего шлема следить за передвижением боевиков.
  Омель что-то прошептал, и Нурс передал его слова Миронову:
  - В сотне сагней к северу. То есть метрах в двухстах...
  Подполковник уже и сам это понял. На визире слева направо плыли зелёные пятна обнаруженных противников с голубоватыми и жёлтыми оттенками - их фронт двигался мимо группы на восток.
  Вдруг, когда боевики находились почти точно к северу от отряда выживших, продвижение ближайших из них (дальних просто не было видно) замедлилось, а зелёненький цвет стал постепенно сменяться жёлтым, а потом и оранжевым.
  "Всё-таки решили проверить берег", - подумал Миронов и через внешний динамик шёпотом сказал:
  - Перебираемся на другую сторону. По одному, ползком до кромки льда - затем перебегаем реку как можно быстрее. Сталки - вперёд. Пошли.
  Он не видел лиц сталков, которых по-настоящему ужаснула необходимость бежать по ещё не наросшему после потепления достаточной толщины льду. Лишь Нурс с Линой и более-менее Лас с Плющом смогли остаться внешне спокойными, один - передавая новость, другие - её восприняв.
  Но делать было нечего: враги приближались. Это и заставило сталков парами резво поползти в сторону реки: впереди Нурс и Иша, за ними Омель и Лина, далее Лас и Ксюня. Замыкали группу военные, готовые в любой момент начать отстреливаться от мятежников.
  Вскоре деревья кончились, открыв взору невысокий, не больше метра, но крутой спуск к затянутой льдом Сталке. Нурс с женой замерли у его края; остальные обогнули их слева и справа и также начали смотреть во тьму, на почти неразличимые замёрзшую гладь и лес на другом берегу.
  - Кто... пойдёт первым? - негромко спросила Лина.
  Она вечером уже преодолевала реку таким способом, но даже осознание этого не могло полностью погасить всколыхнувшиеся внутри неё тонкие и противные щупальца страха.
  - Чего застыли?! - раздался сзади гневный шёпот подползшего следом Миронова. - Враги на хвосте, вот-вот нас заметят!
  - Ну, пошли тогда? - сказал велк жене, та кивнула, и они, взявшись за руки, скатились со склона, тут же вскочили на ноги и побежали по тонкой ледяной корке.
  При этом был слышен лёгкий удаляющийся треск проламываемого в некоторых местах льда.
  - Теперь давай мы, - сказал Лас Ксюне, и они точно так же помчались вперёд, навстречу неизвестности.
  Если Ксюня бежала легко и ледок её выдерживал, то Лас то и дело поскальзывался, заставлял твёрдую корку трещать под его весом. Но и они смогли благополучно преодолеть десятиметровую речку, а потом запрыгнуть на невысокий противоположный берег, оказавшись под защитой деревьев вместе с Нурсом и Ишей.
  Лина оставалась на месте и глядела им всем вслед. Осознание приближения врагов не подстегнуло её решимость, а наоборот, сковало страхом. "Меня хотят забрать... - думала сталочка. - На кой я им сдалась?.. Мне... мне страшно..."
  - Ну, чего застыли?! - нетерпеливо прошептал сзади Миронов. - Быстро, быстро! Они уже на подходе! Чёрт, заметили!..
  Обернувшись, Лина с ужасом заметила вспышки плазмы, летящие туда-сюда по лесу, сметающие и поджигающие ни в чём не повинные деревья.
  В этот момент к руке сталочки прикоснулась чья-то тёплая ладонь. Лина повернулась обратно и поняла, что это Омель - держит её за руку и смотрит на подругу взглядом, внушающим надежду.
  - Давай, Лина. Пойдём. Мы сможем, - сказал он, и Лине сразу как-то полегчало.
  Кивнув и крепко сжав ладонь подростка, сталочка вместе с ним спрыгнула на лёд и побежала к другому берегу. В эти мгновения она жалела, что у неё на ногах нет "скользунов", на которых она так любила кататься по замёрзшей Сталке.
  Когда до берега оставалось не больше трёх метров, рука Омеля вдруг дёрнула Лину назад и вниз. Тут же раздались громкий треск ломающегося льда и испуганный вскрик подростка.
  Рывок заставил сталочку упасть на колени. Она обернулась - и пришла в ужас от увиденного в отсветах недалёких плазменных трасс. Омель, чью руку она предусмотрительно не выпустила, оказался в самой середине внезапно образовавшейся полыньи и по грудь погрузился в ледяную воду. Одной рукой он держался за Лину, которая под его весом всё сильнее наклонялась к полынье, другой лихорадочно шарил по сторонам, стремясь зацепиться за лёд и выбраться.
  "Он, наверное, там провалился, где другие только что пробежали!" - с ужасом подумала сталочка, обеими руками схватила запястье подростка и изо всех сил потянула на себя.
  - Ли... на... - выдавил Омель, дыша широко открытым ртом: зимой вода обжигала как кипяток, только воздействовала по-другому.
  - Держись, Омель... - прошептала Лина и снова попыталась вытянуть парня из воды, но снова безрезультатно.
  "Одна я не справлюсь", - поняла она и крикнула в сторону обманчиво близкого южного берега:
  - Лас, Плющ, велк Нурс! Помогите! Омель под лёд провалился!
  - Лина, ляг на лёд ногами к нам! - раздался с суши голос велка. - Мы вас обоих сейчас вытянем!
  - Держись, Омель... - повторила Лина барахтающемуся и стонущему от жгучего холода воды подростку и выполнила распоряжение.
  Тут же она почувствовала, что кто-то её тащит за ноги, и сама вскрикнула от неожиданности, едва не выпустив руку Омеля.
  Тем временем подросток схватился, наконец, свободной рукой за кромку льда и вслед за Линой стал выползать из полыньи в направлении берега.
  Мимо пронеслась струя плазмы, и Лина невольно вжала голову в плечи, вновь впадая в полупаническое состояние. "Нет, только не сейчас..." - подумала она, уже чувствуя ногами присыпанный снегом подъём на берег.
  Вдруг она всем телом ощутила сначала еле заметную, но быстро усиливающуюся вибрацию льда и, пока её затаскивали на берег с волочащимся следом Омелем, подняла голову, чтобы посмотреть, что происходит.
  Мимо них, преследуемые огненными лентами, пробежали и запрыгнули на южный берег бойцы сопровождения во главе с Мироновым.
  - Сказал же - быстрее! - прорычал на бегу подполковник.
  Не снижая скорости, он наклонился, схватил руку Омеля и буквально закинул его на сушу - вместе с Линой, которой передалась часть энергии от этого броска.
  - Уходим! - крикнул подполковник, пару раз выстрелил из плазмера по врагам, только подбегающим к месту незапланированной переправы, и махнул рукой сталкам, приказывая не терять времени.
  Другие бойцы в это время стояли по бокам от собравшейся группы и держали под прицелом противоположный берег.
  - Лас, хватай его - и побежали! - сказал Нурс, взял Лину за руку и потащил за собой, в глубь леса, где их всех дожидалась Иша.
  Молодой сталкер так же схватил Омеля и вместе с ним направился вслед за велком.
  Подросток бежал на заплетающихся ногах и то и дело спотыкался. "Эх, как бы не отмёрзло у него всё!.." - с беспокойством подумал Лас, но времени решать эту проблему не было, и юноша решил, что какое-то время это потерпит. Но - весьма недолгое.
  Группа стала прокладывать себе путь прочь от деревни и так некстати обнаруженной погони. На десятерых у них имелись четыре плазмера, семь бластеров (три раньше принадлежали экологам; бластер Мики попал к Миронову поздно вечером, переданный солдатом, который подобрал оружие в лесу), три мачета, один самопал и сильное желание выжить.
  Всё это - против мощи армии мятежников и готовности последних уничтожить всех, до кого можно было дотянуться.
  А приказ был - дотянуться до всех, кто выжил.
  
  * * *
  
  Лес (1,5 километра на восток-юго-восток от Сталочной), 04:51.
  
  Другая группа местных вместе с военными двигалась на восток по южному берегу Сталки.
  Пять бойцов шли впереди, проверяя путь, ещё пятёрка (взводный через пару минут после начала движения переставил их из авангарда) охраняла группу справа от возможного нападения. Третья пятёрка, в том числе и командир, была в арьергарде и мониторила пространство сзади, а остальные окружали Зора с детьми, которых надо было спасти во что бы то ни стало.
  Детям, конечно, приходилось трудно. Ноги утопали в сугробах по колено - а надо было идти как можно быстрее. В результате Зору пришлось тащить их за собой, а солдатам из кольца охраны - подталкивать сзади. Но те и сами всё понимали и поэтому старались не отставать; впрочем, им бы и не дали.
  Вдруг где-то за деревьями со стороны реки замелькали какие-то рыжие всполохи. "Стреляют! - подумал взводный. - Но, похоже, не по нам... Но в кого?"
  - Всем ускориться! - приказал он солдатам, и в этот миг ожил один из каналов связи.
  И голос, услышанный командиром, принадлежал подполковнику Миронову.
  - Лейтенант, - начал тот без предисловий, - где вы сейчас находитесь?
  Взводный оценил расстояние и направление по фрагменту карты с отметками в углу голоэкрана на внутренней стороне щитка шлема и сообщил свои координаты.
  - Тогда мы в полусотне метров от вас. Если видите огни выстрелов, то мы там. За нами погоня. Поэтому приказываю выделить на минуту нескольких бойцов, чтобы помочь нам справиться с вражеским отрядом. Местных уводите вперёд! Ясно?
  - Так точно!
  Лейтенант отдал приказания отряду.
  Несколько бойцов осталось со сталками, которые продолжили идти вперёд и даже, похоже, ничего не заметили. Остальные присоединились к командиру и образовали что-то вроде линии обороны, выстроившись параллельно реке.
  Взводный видел в режиме тепловизора приближающиеся жёлто-оранжевые пятна, обозначающие людей, но пока ничего не предпринимал. Если Миронов и его группа местных не под контролем боевиков (что вообще и представить почти нереально), то внезапной атаки не предвидится. Можно будет пропустить сталков вслед за ушедшими вперёд, а подполковника и бойцов сопровождения встроить в линию обороны и расстрелять врагов, если те, конечно, решатся вступить в бой.
  - Серый, Капля - шаг назад и в сторону!
  В цепочке солдат ненадолго образовалась "дыра", через которую по одному проскочили шестеро местных и по жесту взводного направились вслед за остальными. А названные бойцы, пропустив всех, вернулись на свои места в строю.
  Сбоку к шеренге примкнули ещё четыре силуэта. Это, как определил лейтенант, были Миронов и его "эскорт". "Вовремя", - вздохнул взводный.
  - К бою!
  Солдаты опустились на одно колено и нацелили плазмеры в сторону тех, кто в погоне за подполковником и сталками поспешил перебежать на этот берег и только теперь, взглянув через тепловизоры, начал осознавать свою ошибку.
  Но лейтенант не собирался дать им уйти.
  - Огонь!
  Четырнадцать горячих газовых сгустков вырвались из стволов и устремились к целям, которых было почти вдвое меньше; точность прицела обеспечивалась высветившимся на визире шлемов перекрестьем.
  И опять.
  И снова...
  Через несколько секунд авангард отряда погони перестал существовать. Как и пара десятков деревьев, снесённых залпами и теперь валявшихся на снегу горящими брёвнами и поленьями.
  - Отличная работа, лейтенант, - сказал Миронов из внутреннего динамика шлема. - Но их было всего восемь. Ещё полтора десятка в пределах километра на том берегу, следуют за нами.
  В эту секунду кто-то хлопнул взводного по плечу, и тот с изумлением понял, что подполковник уже вышел из строя и успел пройти мимо него, лейтенанта стрелковых войск Федерации. Наверное, Миронов на самом деле спешил догнать отпущенных вперёд сталков.
  Поняв это, командир взвода не стал тянуть и сразу отдал приказ нагонять остальной отряд.
  "Сколько-то времени у нас ещё есть, пока враги нас не догонят, - подумал он, вместе с подчинёнными и командующим устремляясь по дорожке из следов в толстом покрывале снега. - Кто знает, сколько именно?"
  
  * * *
  
  Лес (1,6 километра на восток-юго-восток от Сталочной), 04:55.
  
  - Как же... ззззззз... х-х-холодно... - бормотал Омель, которого била настолько крупная дрожь, что её было заметно даже при беге.
  - Ничего-ничего, не бойся... - приговаривал Лас, таща подростка за собой вслед за другими сталками, которые немного убежали от них вперёд.
  Вдруг юноша остановился и стал расстёгивать куртку.
  - Т-т-ты чего? - спросил Омель, тут же обхватив себя руками, чтобы хоть чуть-чуть согреться.
  - Снимай куртку: поменяемся одеждой. Я гляжу, ты уж почти с меня, так что моё тебе не сильно велико будет...
  - И ш-штаны тоже? И с-сап-поги?
  Омель накинул протянутую ему сухую куртку и шумно, с облегчением выдохнул от накатившего ощущения тепла. При этом ноги подростка продолжали подрагивать.
  - М-да, проблемка... - проговорил Лас, быстро отжал мех от части впитавшейся воды и со вздохом надел куртку Омеля на себя.
  - Эй, вы там скоро? - спросил Нурс, подходя к стоящей на месте парочке.
  - Велк, понимаете...
  - А, точно... Поменяться решили? Ну-ну. Что хоть успел отдать, Лас?
  - Куртку...
  - Тогда и штаны ему свои отдай. А я обувкой поделюсь - тебе, Омель, как раз впору будет...
  - С-сп-пасибо...
  - Только быстрее, а то Зор за целую вресть успеет уйти...
  - Эй, что тут у вас такое происходит?
  Окрик командира взвода застал троицу как раз в процессе обмена нижними предметами одежды и обувью.
  Лас и Омель смутились под взглядами подошедших военных, однако Нурс сделал молодым людям жест: мол, быстрее заканчивайте, - а сам, надевая кое-как отжатые от воды сапоги Омеля, вкратце описал ситуацию.
  - Так, дайте-ка подумать... - пробормотала голосом Миронова одна из чёрных теней, выходя из толпы военных.
  Подполковник присел на снег рядом со сталками, достал из-за спины аптечку и немного в ней порылся. Подсветив нашлемным фонариком, набрал в инъектор капельку какой-то прозрачной жидкости и сказал Омелю:
  - Это согревающее. Поможет унять дрожь и не чувствовать холода. Вам тоже сделаю небольшой укол, - сказал Миронов Ласу с Нурсом под перевод последнего. - Чтобы и вы случайно не замёрзли - в мокром-то...
  - Товарищ подполковник, время, - заметил лейтенант, стоящий чуть поодаль.
  - Да знаю я, - ответил Миронов, поднёс инъектор к вене на ступне Омеля, которую тот ещё не успел всунуть в сапог Нурса, и легонько надавил на поршень. - Ну вот, с тобой всё, сейчас другими займусь...
  Он быстро вколол препарат Ласу и Нурсу, пока их всех кольцом окружили бойцы сопровождения, ожидающие конца заминки.
  - Всё, пошли! - крикнул Миронов взводному, и отряд бегом стал догонять уже две ушедшие вперёд группы.
  "Чёрт, столько времени потеряли... - с досадой думал подполковник, двигаясь внутри периметра охраны рядом с Нурсом. - Чую, скоро придётся новое нападение отражать..."
  Он предупредил убежавшее вперёд отделение о догоняющих сталках, а затем голосовой командой активировал канал связи с "лагерем запаса" и вызвал Красина. Но ответа не получил.
  Легонько сжалось сердце: "Что у них там случилось?.."
  "Спокойно, - сказал себе Миронов и стал вызывать на связь других бойцов, оставшихся в восьми километрах к югу. - Не может же, чтобы они все так быстро сдались..."
  - ...Ты как, в порядке? - спрочил тем временем Лас у Омеля.
  - Да, всё хорошо, - ответил тот, глубоко дыша морозным воздухом, который теперь не ускорял утомление от бега, а, казалось, только бодрил.
  У Омеля всё и в самом деле было хорошо. Даже кашель, то и дело напрашивавшийся после выпитой холодной воды, отступил куда-то на дно лёгких.
  И снег уже не казался таким непролазно-глубоким, как раньше.
  
  * * *
  
  Лес (1,75 километра на восток-юго-восток от Сталочной), 04:57.
  
  - Что они там так долго?.. - пробормотала Иша и споткнулась о корягу, которой не было видно под толстым слоем снега да ещё и в непроглядной тьме.
  - Не волнуйся, мам, - ответил Плющ, помогая ей не упасть. - Я в отца верю: с ним ничего без его согласия не может случиться... Наверное, они там с Ласом из-за Омеля задержались...
  - Что? Надо срочно вернуться к ним! В конце концов, провалиться под лёд - это не шутка!..
  - Мам. - Плющ притормозил и положил руки Ише на плечи. Прижался щекой к её лицу. - С Омелем остались отец, Лас и ещё с десяток военных. Они точно что-нибудь придумают. Просто поверь в них, хорошо?
  - Ты прав, Плющ, - выдохнула женщина между тяжёлыми глубокими вдохами. - Ты прав...
  - Стойте! - вдруг раздался откуда-то перед бегущими сталками чей-то приказ на русском.
  - Кажется, догнали... - с облегчением сказал Плющ и остановился, упёршись ладонями в колени и стараясь отдышаться после "марш-броска".
  Мать юноши и две сталочки также затормозили, причём едва не налетели на солдат, которые сейчас могли охранять только...
  - Иша, Плющ? Ксюня, Лина? - послышался из-за "линии обороны" голос "первого сталкера на планете", безошибочно определившего, кто именно пожаловал. - Хвала Первосталку, с вами всё хорошо... Если что, я всё слышал. Подождём ещё немного, и остальные нас обязательно нагонят. У нас тут небольшой отдых: дети устали...
  Пока он говорил, солдаты переместились за спину вновь пришедшим и образовали новую линию уже там, чтобы встретить остальных, которые себя не заставили долго ждать.
  - А вот и мы, - сказал Лас, вместе с Нурсом и Омелем просачиваясь через ряд бойцов. - Что остановились? А вдруг на нас нападут, пока мы тут отдыхать будем?..
  - А лучше было бы, если бы напали, когда мы выдохлись и не могли бы даже мачет метнуть? - ответил Зор. - Не забывай, что с нами идут восемь тех, кто метнуть мачет вообще не сможет! - Он показал обеими руками на детей, жавшихся к нему. - Эх, если бы знать, где враги находятся...
  - Омель? - повернулся к подростку Плющ.
  Будь вокруг чуть посветлее (если бы облака не заволакивали полностью ночное фиолетовое небо), молодой сталкер увидел бы, что Омель стоит с зажмуренными глазами, прижав пальцы к вискам и стараясь сосредоточиться.
  - Отсюда плохо чувствую, - немного погодя ответил тот. - Кажется, остальные из того отряда ещё на том берегу, сагнях в полутораста-двухстах и... рассеяны как-то... то ли стоят, то ли идут... Больше ничего не чувствую, но на полврести вокруг, кроме тех двух десятков или около того, никого больше нет. Ну, кроме, естественно, нас...
  - Я чего-то не знаю? - осведомился Зор.
  Дети, столпившиеся вокруг "первого сталкера", не видели в темноте самого Омеля, но смотрели на то место, откуда доносился голос подростка, с распахнутыми глазами, поражённые услышанным - теми возможностями, которых у них самих в данный момент нет.
  "И не будет", - подумал Нурс, представив себе всё это, но вслух ничего не сказал.
  Омель снова сбивчиво, но почти без подробностей рассказал Зору о своей открывшейся способности.
  Как только он закончил, "первый сталкер" тут же достал вредомер, до этого предусмотрительно не включённый, и вывел молоточек из застопорённого положения. Прибор стукнул один раз, затем ещё пару и примерно с такой же амплитудой продолжил отсчитывать радиационный фон на этом участке леса.
  Нурс попросил одного из солдат, которые к тому времени окружили их всех (в том числе и Миронова, стоявшего в стороне от сталков, но также внутри охранного периметра), включить нашлемный фонарь. Боец возразил было, но, услышав по оперативной связи команду от начальника, находящегося в трёх метрах от него, просьбу исполнил.
  В свете одинокой лампочки, поставленной на самую малую мощность, от чего сталки всё равно поспешили заслонить глаза, стали видны показания прибора, который показывал около четверти вреда - или, как определил Миронов, вспомнив рассказ Зелмы о местных единицах измерения, примерно двадцать микрорентген в час. Нормальный фон, который был в этом месте и до Звездопада. Может быть, самую малость выше.
  - Вот же Первосталк! - воскликнул Зор. - Получается, если мы отдалимся от деревни с её радиацией настолько, что туда ничего долетать не будет, то и все способности наши там пропадут! Лас, а что с твоим "дальновидением"?.. Тьфу ты, ведь не видно же вообще ничего...
  - Даже если и было бы видно, велк, - послышался вздох Ласа, - то всё равно я ничего сделать бы не смог. У меня вообще ничего не выходит...
  - Всё, наговорились? - раздался внезапно голос Миронова откуда-то рядом со всеми. Нурс тут же опомнился и перевёл вопрос для несведущих сталков. - А теперь послушайте. Вы ведёте себя так, словно не понимаете, что нам всем грозит опасность - господа велки, вас двоих я не имел в виду. Если ваши сверхспособности без радиации станут фикцией, то на нас могут напасть в любой момент. Поэтому два совета: заткнитесь и шевелите ногами.
  - Враги на севере приближаются, - сказал Омель звенящим от напряжения голосом. - Сагнях в ста уже... И как-то странно рассеиваются - выстроиться стеной хотят, что ли... чтобы либо так на нас попереть, либо окружить... И их, кстати, больше, чем военных вокруг нас.
  - Так, всем быстро - отход на юго-восток! - рявкнул Миронов, как только перевод закончился. - Если успеем, то отыграем часть потерянного времени...
  - Товарищ подполковник, - раздался в канале связи голос взводного, когда отряд в максимально возможном темпе выдвинулся в указанном направлении, - мы никого не заметили, хотя наши тепловизоры вроде бы рассчитаны на такое расстояние работы. Если у них такая же броня, как у нас, это значит, что и у них есть режим энергомаскировки.
  Миронов пробурчал что-то в ответ и снова переключился на связь с "лагерем запаса", пробуя коды вызова теперь уже всех тамошних бойцов без разбору - в том числе и раненых.
  И, как ни странно, на этот раз ответ он получил. И настроение, которое и без того было препротивным, испортилось окончательно, заставив скрипнуть зубами и тихо взвыть от досады.
  Затем он связался с другими взводами и отделениями, и сквозь стиснутые зубы вырвался вздох, показавший, что напряжение немного спало.
  Две десятки, курсировавшие по южному берегу, врага пока не обнаружили. А взвод, которому пришлось всё-таки оставить деревню, ушёл от преследования, перебив половину гнавшихся за солдатами боевиков, также перебрался через Сталку и уже направился в сторону командующего и спасённых местных жителей.
  "Хоть что-то внушает надежду на счастливый исход, - криво усмехнулся Миронов, держа постоянную скорость бега и благодаря особым режимам оптики шлема видя в полной темноте деревья и торчащие из земли под снегом корни. - Но как там Зелма? Она-то хоть жива?.. Впрочем, в этом я уверен: она найдёт способ выжить. Обязательно".
  
  
  4. Тайные планы
  
  Лес (8,5 километров к югу от Сталочной), 04:58.
  
  Старший лейтенант Красин лежал на снегу лицом вверх и невидящим взглядом смотрел в чёрное небо, в котором только теперь начали проглядывать обычные для этой планеты ночью фиолетовые оттенки.
  Глаза отказывались фокусироваться на этом большом тёмном пространстве, но даже если на небе что-то и было - например, луна, которую не было видно по двум объективным причинам, - то старлей всё равно не смог бы задержать на этом объекте свой взор.
  Потому что старлей Красин умирал.
  И он, как никто другой, понимал это. Раз взаимодействовать с внешним миром даже при помощи органов чувств он не мог, оставалось лишь ворочать в голове невесёлые мысли - разумеется, пока на это ещё были силы.
  Шлема на нём не было: сняли, чтобы Красин не мог связаться с Мироновым. И двинуться старший лейтенант тоже не мог: все его конечности были сожжены выстрелами из плазмеров. Только система герметизации, без всяких зазоров сжавшая стыки на плечах и бёдрах, а также медицинский раздел прошивки микрокомпьютера комбинезона, заставивший встроенные инъекторы впрыснуть в кровь Красина максимально возможное количество анальгетиков, чтобы отключить в его мозгу центр боли до того, как болевой шок гарантированно отправит старлея на тот свет, ещё удерживали его от перехода в качественно иное состояние.
  Но Красин понимал, что всё напрасно. Никакие обезболивающие не спасут его от заражения крови и сухой плазмогенной гангрены. А также от нового выстрела - на этот раз в голову, что позволит, наконец, старлею больше не думать заплетающимися синапсами о своей кончине.
  Красин с трудом вздохнул и прокрутил в памяти последние десять минут, чтобы понять, что он сделал не так в течение этого короткого, но оказавшегося фатальным для него самого и большей части вверенных ему солдат боя.
  ...Он и ещё несколько караульных с включённой энергомаскировкой начали стрелять по ясно видимым через тепловизоры противникам. Бойцы использовали высветившееся на визире шлема перекрестье прицела и систему автоматической корректировки огня микрокомпов плазмеров, которая изменяла вектор движения заряда ионизированного газа внутри ствола в нужном направлении. Солдаты постоянно меняли своё местонахождение, так что каждый новый выстрел производился с новой позиции.
  Враги сначала тупо плюхнулись на снег, так что часть газовых струй прошла над ними, потом также начали маневрировать - перекатываться туда-сюда, паля во все стороны, где мог находиться противник. Теперь уже и у федералов появился риск нарваться на шальной плазменный сгусток, если корректировка огня у врагов сработает как надо, а кто-то из солдат не успеет увернуться.
  А потом...
  Красин скривился, вспомнив об этом моменте, который и определил всё дальнейшее развитие боя.
  ...боевики исчезли.
  "Они тоже включили маскировку!" - подумал он и выключил голосовой командой ставший бесполезным тепловизор.
  С этого мгновения противника можно было обнаружить только визуально, что в данном случае представлялось практически невозможным. Датчик движения, имевшийся среди квантроники шлема, показывал лишь смазанные силуэты, которые пропадали быстрее, чем Красин успевал хотя бы приблизительно прицелиться.
  А эхолота, в отличие от подполковника специальной разведки Миронова с его особым шлемом, у старлея не было.
  В результате бой пришлось продолжать почти вслепую. А такой практики Красин не имел совсем.
  Впрочем, у него появилась идея распознавать противника по отблеску на броне от вспышек плазмы при выстрелах... но старлей подумал, что может попасть в своих.
  "Да всё равно никто потом не разберётся в том, что тут творилось", - решил он и начал стрелять.
  Раз, другой, третий... Огненные сгустки, летящие в никуда и попадающие разве что в деревья.
  Тут он заметил краем глаза что-то в противоположной, южной части лагеря, и обернулся.
  Взору Красина предстали десятки плазменных струй и вспышек бластеров, напоминающие какой-то причудливый фейерверк.
  Но в тот миг старлею было плевать на сравнения.
  Глаза Красина расширились от нахлынувшего на него ужаса, и назначенный считанные часы назад командир "взвода запаса" на короткое мгновение замер, забыв обо всём. В голове вспыхнуло ощущение, что он совершил ужасную, непоправимую ошибку.
  А в следующие доли секунды, прежде чем в канале связи раздались крики предсмертной боли, страха и ярости, где-то рядом трижды высветились яркие, рыжие, приближающиеся огненные ленты.
  Одна из них попала Красину в ноги и заставила осознание существования его тела ниже пояса сгореть, испариться в жгучем, резком, но почти сразу прекратившемся импульсе.
  Две другие попали в руки, сжимавшие плазменное ружьё, и окончательно вывели из строя внешний энергетический контур опалённой, а кое-где оплавленной брони.
  Приоткрыв рот от неожиданности и изумления, Красин выронил оружие и без звука повалился на снег.
  Возможно, на несколько секунд он действительно вырубился, но автоматика комбинезона быстро среагировала и поступила согласно заложенной программе. Так что вскоре старлей осознал себя всё ещё живым и лежащим на спине без возможности пошевелиться.
  И без шлема, что заставило бы Красина взвыть или зарычать от досады... если бы он только мог.
  Краем уха он слышал стоны и крики своих соратников, которых так же, как и его, ранили или убивали, скорее угадывал, чем видел всполохи плазмы. И ощущал сильный неприятный запах сожжённой плоти из-под своей брони.
  Это был полный разгром, доказавший с полной ясностью одно: штабной офицер, пусть даже очень ответственный и проходивший в общем порядке специальные курсы, - неподходящая кандидатура на место командира боевой группы.
  Не стоит заниматься в трудный момент тем, в чём пока не достиг совершенства.
  "Возможно, дело просто во мне как в конкретном человеке, - думал Красин постепенно затухающим мозгом. - Кто-нибудь (да, к примеру, тот же подполковник Миронов), наверное, и мог бы совместить такие вот работы - допустим, должность начальника разведки сектора Галактики, пост начальника базы и ещё командование истребительной эскадрильей... но не я... координацию битв из штаба и реальное участие в бою..."
  Старлей не знал об основном роде деятельности Миронова. Мысль про разведку была лишь предположением, которое, однако, попало прямо в точку.
  "Он ошибся, - подумал Красин. - Понадеялся, что мы сможем защититься своими силами, а бой, если вообще нам придётся сражаться, будет протекать в обычном режиме. И что я смогу как-то на всё повлиять... Но у каждого своё поле деятельности. И он забыл, что не все такие, как он... вездесущие...
  Да и я тоже ошибся. Не предугадал хитрость с маскировкой... А ведь враги были почти не отличимы от нас. Только своих мы могли различать с помощью особых инфометок на комбинезонах, а чужих - нет, лишь визуально в отсветах плазмы... Вдобавок на их стороне в итоге оказался элемент неожиданности: та, первая, группа была приманкой, отвлекающим фактором... Черт, у меня не было времени всё это продумать!.. Впрочем, уже не важно...
  Так что в результате? Мы все оказались пешками в игре Миронова против мятежников... хотя нет, я всё же сыграл роль офицера... которого сначала загнали в ограниченное пространство, а затем "съели" одной из вражеских пешек... Ради чего? Неужели сталки - фигуры более значимые, чем мы, солдаты, раз к деревне стянулись основные силы? Судя по всему, подполковник считает именно так... Правда, он как король лишился своего ферзя - наблюдателя Видевской, да и наверняка смог спасти лишь часть фигур...
  Чего он хочет? Выжить - раз, спасти сталков - два, победить мятежников - три... Ставки - существование всех выживших и права на эту планету. Слишком высокие, чтобы трястись над каждой пешкой и бояться жертвовать фигурами... особенно когда психологический барьер уже пройден после потери первых из них.
  А когда на кон поставлено всё, малейшая ошибка может изменить весь ход игры. И в этом случае лучше вообще от игры воздержаться... если только, конечно, это возможно".
  На губах Красина на секунду мелькнула тень невесёлой усмешки, которую никто больше видеть не мог.
  Мысли стали на какое-то время чёткими и ясными. Различив во тьме над собой расчистившийся от туч тёмно-фиолетовый участок, старлей впился в него взглядом, словно уцепился за якорь, который мог ещё немного удержать его в мире живых и закончить конечное обдумывание ситуации на планете.
  "Мы сами сделали себя обязанными играть, считая, что сможем навязывать наши правила. И были очень удивлены, когда новые правила стали обязательными для нас самих. Мы не могли предугадать всего, но могли хотя бы попытаться. Но мы этого не сделали, пока не появилась необходимость. А это значило, что уже слишком поздно что-либо просчитывать - и остаётся только начинать игру первыми. А войны, как известно, начинают неудачники.
  Хотя... неудачник ли Миронов? Сложно сказать. Мы понадеялись на поддержку извне - и проиграли, потому что, во-первых, поддержка не пришла, а во-вторых, отрубилась межзвёздная связь, позволяющая попросить ещё. Но пока корабли поддержки двигались бы через всё своё поле игры к нашему, здесь всё успело бы сто раз закончиться. Миронов, не предугадавший в полном объёме действий противника, по стечению обстоятельств лишился всего, что могло обеспечить ему полную победу. Значит, в данной конкретной ситуации он неудачник.
  Лучше было бы с самого начала обследовать систему и задавить предстоящее нападение задолго до его предполагаемого срока. Или в противном случае, когда появились лишь предвестники опасности, - вывезти всех сталков на корабле, например, на Миракль и адаптировать к федеральной жизни там. А здесь разместить не одну-единственную базу, а хотя бы корпус, превратить планету в наш форпост в этом секторе Галактики...
  Но этого не произошло. То ли Миронов протупил и не стал об этом просить, то ли кто-то "наверху" специально прикрыл этот вопрос. Тогда всё становится на свои места...
  А мятежникам лучше было бы не трогать сталков и дальше планировать уничтожение Федерации, не обращая внимания на местных. В этом случае нам вообще не следовало сюда прилетать. Мы не вправе вмешиваться туда, где по нашей вине начнётся заваруха... ведь это мы первые отправили истребители в ближайший космос для подавления угрозы... В этом вся Федерация: если что видим, не можем пройти мимо. Хотя должны...
  Именно поэтому мы проигрываем сейчас. Думаем, что справиться так просто, когда технический арсенал такой большой... Только мы не учли, что фактически будем сражаться с такими же, как мы, людьми, которым просто позволено немного больше. Мы не можем выиграть по чужим правилам. Остается лишь пытаться вновь и вновь навязывать свои.
  Не подведи, подполковник. Теперь только от тебя зависит, как окончится для нас всех эта партия. А моё участие в ней подошло к концу. Свой бой я проиграл окончательно и бесповоротно".
  Старший лейтенант Красин смотрел в небо Сталкерры, которая стала его личным Аустерлицем, и видел в этом мраке суть разворачивающейся на планете грандиозной игры, в которой для него уже не было места.
  Если цивилизация куда-то приходит, то это навсегда. И остаётся либо подчинять то, что было там раньше, впитывать это в себя для общего усиления в случае угрозы, либо погибать вместе с найденным и больше никогда в том месте не появляться.
  И сейчас выбор был между этими двумя путями. И какой из них возобладает, должно было определиться в ближайшие часы.
  Глаза старшего лейтенанта Красина стали понемногу закрываться.
  
  Он не знал, что в эти же минуты командир отряда мятежников, уничтожившего группу Красина, стоял чуть в отдалении от поля недавней битвы, по которому ходили боевики, проверяя, кто там труп, а кто нет. Коммуникатор командира был настроен на частоту квантовых колебаний, которая в этой звёздной системе была свойственна только одному устройству. А то устройство могло принадлежать лишь одному человеку.
  И именно с этим человеком командир сейчас говорил.
  - ...В ходе короткого боя нам удалось нейтрализовать южную группу противника, - докладывал боевик. - Так случилось, что пара солдат и один офицер Федерации ещё живы. Разрешите уточнить: убивать их, или же они могут нам пригодиться?
  - Хм... - Собеседник явно заинтересовался. - Тогда можете пока оставить их в живых - но не более того. Посмотрим, чего стоят жизни этих федералов... Если кто-то из них всё-таки окочурится, не страшно: в конце концов, это уже не будет иметь значения...
  - Есть, - откликнулся командир и отключил связь со станцией.
  Ну что ж, оставить так оставить. Ведь основная часть работы отрядом боевиков таки выполнена.
  
  * * *
  
  Лес (1,8 километра на юго-восток от Сталочной), 05:06.
  
  Внутри Миронова закипала холодная ярость.
  Только что он выслушал по оперативной связи сбивчивый, местами даже истеричный доклад пары военспецов, которые, пользуясь режимом максировки, включённом в надетой на них броне, и возникшей в "лагере запаса" неразберихой, убежали с поля боя.
  Убежали. Когда противник безнаказанно отстреливал караульных, а потом добивал раненых. Когда из ослабевших рук валились заряженные плазмеры и бластеры. Когда оперативный канал связи был заполнен криками.
  Из трёх десятков человек спаслись двое. Хотя, по идее противника, не должен был спастись никто.
  И теперь внутри подполковника боролись два желания. Одно - по окончании всего этого беспредела отдать обоих под трибунал, другое - выдохнуть с облегчением и сказать им поскорее оттуда убираться.
  Миронов решил пойти на компромисс.
  - На сколько у вас ещё хватит аккумуляторов? - шумно дыша от бега, спросил он у выживших. - В смысле, для поддержания маскировки?
  - Часа три...
  - Если весь заряд потратить, то до пяти...
  - Что вы уцелели, это, конечно, приятно. Но свою трусость, которая заставила вас сбежать, вы должны срочно искупить. Я приказываю вам вновь подобраться к месту столкновения и в режиме маскировки следить за действиями боевиков. Доклад - каждые пять минут; если случится что-то необычное, - немедленно. Как поняли?
  - Есть, товарищ подполковник...
  В голосе специалистов звучал еле скрываемый страх.
  Миронов подумал о том, что, не служи он в разведке, где ценится умение скрывать эмоции, он сейчас позволил бы себе злобную усмешку.
  Засиделись, понимаете ли, в своей тёплой лаборатории на охраняемой базе... Теперь нет ни базы, ни лаборатории. Есть только морозный и опасный лес Сталкерры.
  Если рядом враг, то мужество бороться с ним должно быть у всех, кто в этом заинтересован. А трусость, желание уклониться от боя из страха при стремлении к бесконечности дают пределом измену.
  Миронов не боялся мятежников. Он просто хотел уберечь оставшихся сталков. Его уклонение от открытого столкновения, по собственному мнению подполковника, было оправданным. И он не собирался предавать никого из тех, кто был рядом, чтобы защитить.
  Потому что понимал, что никого этим не спасёт, а только погубит. Потому что на этот счёт у него не было никаких иллюзий.
  И сейчас он, удаляясь на юго-восток от реки, которую наверняка уже пересекли преследователи, отсрочивал на минуты неотвратимо надвигающуюся схватку, в которой могли погибнуть те, ради кого он старался.
  В это время взвод, спасшийся из окружения в деревне, стремительно сокращал расстояние от "основного" отряда. Но чтобы не привести за собой боевиков к сталкам, солдаты должны были разделиться. Пара отделений отправится вслед за Мироновым, чтобы неожиданно появиться к началу или во время боя с мятежниками, а остальные объединятся с оставленным на берегу точно к югу от деревни десятком и в таком составе встретятся с теми, кто пока что безуспешно их догонял.
  Отряд, посланный к югу, доложил об успешно проведённой короткой огневой стычке с боевиками. Короткий марш-бросок, обнаружение, режим маскировки, кинжальный удар по обороне врага, стремительное отступление.
  Миронов позволил себе лёгкую усмешку.
  Ну хоть что-то вселяло оптимизм.
  Кроме того, что они всё ещё живы и пока даже не вступают в огневой контакт.
  
  * * *
  
  05:08.
  
  - Они рядом... - вдруг пробормотал Омель, споткнулся, и только Лас, державший его за руку, не дал сильно сбавить скорость и столкнуться с бегущим сзади бойцом охранного периметра.
  Нурс тут же передал эти слова Миронову.
  Тот чертыхнулся и стал через внешний динамик отдавать команды.
  - Всем стоп! Боевой порядок! Периметр - полная готовность! Местные - то же самое! Детей в самый центр! Уточнить, где именно противник!
  - С севера, - ответил Нурс, выслушав запинающегося от волнения Омеля. - Заходят по двум направлениям, будто окружают...
  - Лейтенант, несколько бойцов в ряд с обеих сторон периметра!
  - Есть!
  - Мы не можем позволить им нас окружить... - проговорил Миронов уже по инерции, выключил динамик и взвесил на руках свой плазмер.
  Достал из секретных карманов брони три бластера, которые принадлежали экологам-"предателям", и передал их сталкам. Без всяких сомнений вручил два Зору и Нурсу, которых чётко отличал от других местных с помощью тепловизора, а с третьим немного замешкался. Но после недолгих колебаний нашёл решение и дал бластер безоружной до этого Ише.
  Пояснил:
  - Это на всякий случай. Но, если что, не жалейте зарядов, - а сам, проверив наличие собственного бластера, встал в один строй с солдатами.
  Правда, ценность своей жизни подполковник также осознавал, поэтому встал не в самое опасное место - в охранный периметр вокруг сталков с юго-восточной стороны. Хотя и туда, если что, мог долететь пущенный кем-нибудь из врагов сгусток плазмы.
  Командир взвода занял своё место на юго-западе и приготовился защищать своё направление.
  Отряд был готов к битве.
  Было лишь немного обидно, что подкрепление ещё в пути, но Миронов успел рассчитать в уме, что прибытие дополнительных сил - дело нескольких минут. А уж столько времени они продержатся...
  Должны продержаться.
  Иначе всё, что Миронов сделал на этой планете, не имело никакого смысла. Иначе сталков с тем же успехом можно было бы и не спасать.
  Иначе вообще не стоило жить и прилетать в этот сектор Галактики.
  
  - Огонь, - шёпотом приказал подполковник, когда, по его оценкам, противник приблизился к их заслону на расстояние в пару десятков метров.
  Уже привычно замелькали в воздухе с характерным "огненным" шумом плазменные струи, сшибая деревья, ломая ветки и высвечивая чёрные силуэты действительно близко подобравшихся боевиков. А те лишь на мгновение замешкались, прежде чем открыть стрельбу в ответ.
  - Ложитесь! - крикнул Нурс и присел за спинами солдат, которые для удобства стрельбы опустились на одно колено. - Детей закрывайте!
  Зор и прочие сталки попробовали это выполнить. Малышню повалили на снег в самом центре обороняемой площади, а сами на корточках или лёжа пластом окружили детей и выставили перед собой какое-то оружие. У взрослых теперь были бластеры, Лас и Плющ остались со своими мачетами, Ксюня и Омель сжимали в руках мачеты велков, а ещё к сталочкам на время перешли опять-таки велковские самопалы.
  Но все местные понимали, что всё их оружие будет бессильно перед летящим точно в тело сгустком сверхгорячего газа.
  Тем временем боевики, которым не удалось незаметно замкнуть кольцо окружения, решили сделать это открыто. Стреляя на бегу, обогнули "заслон" из присевших и постоянно меняющих на два-три метра своё расположение солдат и начали палить по периметру охраны и с южной стороны.
  - Засыпьтесь снегом! - через внешний динамик крикнул Миронов сталкам, на секунду распластался на снегу, пропустив над собой заряд плазмы, который подпалил шапку Нурса, по отсветам вычислил местоположение боевика, выстрелил и тут же перекатился вбок.
  За считанные секунды подполковник и лейтенант перестроили тактику защиты. Теперь бойцы образовали два периметра по семь человек (взводный находился во внешнем, Миронов - во внутреннем), и каждое из этих "колец" состояло из двух частей, разделённых промежутками, чтобы непосредственно между военнослужащими не было больших зазоров. И эти "разорванные кольца" постоянно перемещались относительно друг друга: приближались к сжавшимся на снегу сталкам или делали пару шагов вперёд, к врагу, перебегали то против, то по часовой стрелке. Но они старались ни на секунду не оставлять сквозную брешь в обороне.
  А если и получалась щель, которая в следующий момент всё равно должна была закрыться, оттуда вылетал зелёный луч бластера. Нурс, Зор и Иша чётко выполняли распоряжение Миронова не жалеть боезапаса.
  И никто не знал, сколько продлится эта битва непонятно за что и чья сторона возьмёт в ней верх.
  
  
  5. Карты раскрыты
  
  Спутник Сталкерры, 7 марта 28** года, 05:08 федерального времени.
  
   Зелма не удивилась, услышав тихий звук автоматически открывшейся двери и лёгкий стук магнитоступов по полу.
  "Значит, от меня уже что-то нужно", - подумала она и попыталась двинуться на своём ложе, чтобы размять начинающее затекать тело. Нет - ремни держали её крепко, так что получилось потянуться лишь на пару миллиметров. Впрочем, разведчице этого пока было достаточно.
  - Что у вас? - спросила она и пару раз кашлянула от сухости в горле.
  Когда Зелму водили "по делам", она успела выпить немного воды из-под крана, чтобы унять дикую жажду. Немного, потому что её "сопровождающие", по-видимому, не отличались терпением: почти сразу оттащили её от раковины и поволокли обратно в её "камеру".
  "Пока хотя бы не пытают", - тогда мысленно усмехнулась Зелма.
  А теперь она начинала подозревать, что допросы с пристрастием и изменение личности уже не за горами.
  Тем не менее, разведчица сохранила невозмутимое выражение лица и, прокашлявшись, спросила:
  - От меня уже что-то требуется?
  - Да, - сказал знакомый баритон. - Мне нужен контакт вашего начальника. Срочно.
  - Вы же сняли с меня комм. - Зелма кое-как повернула голову и скосила глаза на своё левое запястье, где лишь чуть более короткий, чем обычно, рукав комбинезона да след на коже говорили о том, что там был браслет, встроенный в одежду. - Там есть все контакты, в том числе и подполковника... Что вам стоит взломать с десяток паролей и биометрическую систему идентификации!
  Последнюю фразу разведчица произнесла с долей сарказма в голосе и еле удержалась от смешка.
  "Нервы уже ни к чёрту, - подумала она. - Как выберусь, сразу ухожу "по собственному" из армии. Ничего хорошего в такой службе нет: за все труды награда - плен у террористов".
  - Как скажете. Только учтите: пока мы будем ломать защиту вашего браслета (а это займёт ещё несколько часов, если всё сделать гладко), наши силы уничтожат всех, кто выжил после вчерашнего налёта. В том числе и вашего ненаглядного Миронова. - Сухой, неприятный смешок. - Мы уже захватили и почти полностью истребили тех, кто остался неподалёку от разрушенной базы; я думаю, в основном это были раненые, военспецы, штабисты. И одного моего слова будет достаточно, чтобы мои бойцы застрелили тех, кто по стечению обстоятельств ещё жив. Решайте, Зелма Арсеньевна. Если вы откажетесь сотрудничать, вся зачистка Сталкерры будет на вашей совести. Мы-то подкорректируем вашу память, и вы об этом не будете помнить, а вот в учебники истории вы в таком случае войдёте как величайший предатель века. Ну, что скажете?
  "Спокойно, спокойно... - в это время говорила себе Зелма, делая особую дыхательную гимнастику, чтобы подавить заворочавшийся в душе ужас. - Он просто хочет меня запугать... Но что же выбрать? Не сказать код Миронова - этот псих убьёт всех военных и сталков. Сказать - и он всё равно это сделает. Но если есть возможность хотя бы отсрочить их гибель, то её надо использовать. Да и вообще я смогу отмазаться тем, что, мол, они взломали мой браслет, пока я была в отрубе... надо будет потом как-нибудь это сымитировать..."
  - Хорошо, - деревянным голосом проговорила Зелма. - Запоминайте номер...
  
  * * *
  
  Лес (2 километра к югу от Сталочной), 05:12.
  
  Бой был в самом разгаре.
  Двойной периметр федеральных военных окружили поваленные и подожжённые плазменными зарядами деревья. В охранном кольце появились первые прорехи: в кого-то из бойцов всё-таки попал огненный сгусток, поэтому периметры пришлось ещё немного сузить. Но на поле битвы лежали и тела врагов: солдаты отстреливались не менее яростно, чем нападающие.
  Теперь Нурс, Зор или Иша почаще палили из бластеров через кратковременные бреши в защите. Лас, Плющ, Ксюня, Лина и Омель сидели или лежали на снегу как на иголках, прикрывая от возможного попадания сгрудившихся вместе и тихо хнычущих детей. Впрочем, взрослые и молодые сталкеры понимали, что их защита - это фикция: один успешный выстрел из плазмера - и с местным населением будет покончено.
  Прошло три минуты с начала сражения, и бойцы ещё не сильно вымотались; долгий бег по лесу стал чем-то вроде кросса в условиях, приближенных к боевым. Но Миронов, вместе с остальными постоянно перемещаясь по кругу, думал о том, что в таком ритме бой продлится не больше получаса: подутомятся и враги, и солдаты. Затем будет позиционная перестрелка, в которой, возможно, найдётся применение и сталкам с бластерами.
  Ружьё выплюнуло сгусток газа, хранившегося в резервуаре в сжатом виде и разогретого в стволе до температуры ионизации. Рыжая лента устремилась вдаль... и внезапно Миронов понял, что враги больше не стреляют.
  Озадаченный, он проговорил по общей связи:
  - Стоп! Не стрелять!
  И переключился на внешний динамик шлема:
  - Эй, кто там! Что вам от нас нужно? Почему прекратили огонь?
  Из темноты ответа не последовало. Даже силуэтов было не видать: наверное, отступили за пределы освещения от горящей древесины.
  И в наступившей тишине (даже дети изумлённо замолкли, не веря, что всё прекратилось) особенно чётко прозвучал вибровызов на браслете Миронова, означавший, что ему звонит кто-то "извне".
  Враги всё ещё не стреляли, поэтому подполковник, продолжая напряжённо обшаривать глазами местность, взял плазмер в одну руку, а другую медленно поднёс к запястью с коммом, скользнул глазами по высветившемуся коду и нажал сенсорную кнопку ответа.
  - Александр Васильевич? - раздался в наушниках шлема незнакомый мужской голос. Или знакомый?.. Миронов напряг память, перебирая все возможные варианты, но на ум не приходил ни один хотя бы чуть-чуть вероятный. - Вы там, надеюсь, ещё живы? Если нет, то можете не отвечать...
  - Кто вы и что вам от меня нужно? - спросил подполковник, прежде чем собеседник успел хохотнуть по поводу своей, как тот, по мнению Миронова, считал, очень удачной шутки.
  - Что мне в вас нравится, так это решимость сразу перейти к делу. - Миронов стиснул зубы, когда неуместный в данный момент смешок всё-таки прозвучал. - Ну что ж, к делу так к делу. Вам уже известно о судьбе тех, кого вы так неосмотрительно оставили неподалёку от уничтоженной нами базы?
  - Да, - процедил подполковник. - Там много живых?
  - Несколько человек. Парочка раненных вчерашним вечером, парочка солдат и военспецов... Я вам предлагаю обмен: их жизни на жизнь одного человека из тех, кого вы так тщательно оберегаете. Одного из местных, если говорить прямо. Вы уже можете догадаться, о ком идёт речь. И мне бы хотелось забрать ещё кое-кого из сталков. Об этом вы тоже, наверное, догадываетесь. Ну так что, решим проблему бескровно? Вы отдаёте нам этих двоих, а мы, в свою очередь, оставляем в покое тех несчастных около базы и даже даём вам скрыться, прежде чем возобновить преследование. Впрочем, рано или поздно мы всё равно вас нейтрализуем. Вы станете последним и величайшим героем Галактики, который так долго смог сопротивляться нашим силам... Итак, ваше решение? Учтите, пока я говорил, у вас было предостаточно времени, чтобы подумать.
  - А кое-что не треснет?
  Миронов сам подавил усмешку, вслушиваясь в воцарившуюся по ту сторону канала связи тишину.
  Он сразу понял нехитрую манипуляцию, которую попытался применить вождь мятежников; личность собеседника разгадать было так же нетрудно. Сыграть на нервах командующего, для которого жизни бойцов - это святое! Ха! Какой изящный, какой изощрённый план! А главное, как правдоподобно излагается информация!
  "Хорошо, что те двое "трусишек" уже успели мне доложиться, - подумал Миронов. - Иначе я бы не знал, что живых там всего трое, да и те долго не протянут".
  Перед началом скоротечного боя подполковник скинул тем двум бойцам на компьютеры бронекостюмов личную программу, которая позволяла в дополнение к считыванию инфометок "свой" на расстоянии получать данные с автоматики о физическом состоянии солдат: здоров, ранен, труп.
  И в последнюю минуту они доложили, что им удалось узнать при помощи этой программки.
  А сопоставив полученные сведения с тем, что сообщил только что противник, несложно было догадаться, что тот просто-напросто разводит Миронова на заведомо невыгодное решение.
  Ведь подполковник хорошо понимал, что слова про "бескровное" решение вопроса - это умелая ложь, призванная склонить его к выбору "нужного" варианта.
  Но он не собирался доставлять главарю мятежников, кем бы он ни был, знакомым или нет, такой радости.
  - Опасно так говорить с тем, на чьей стороне сила, - вздохнул из динамика собеседник. - Ведь там же живые люди. Или вы, товарищ подполковник, уже не дорожите жизнями ваших подчинённых?
  - Не пытайся меня запугать. Ведь тебе, как и мне, прекрасно известно, что ту мою группу ты практически уничтожил. И после того, как я дал бы согласие, ты бы приказал своим боевикам пристрелить тех, кто ещё не умер сам от полученных ранений. Я смогу их спасти только в том случае, если прямо сейчас там, над лесом, из ниоткуда появится хотя бы десантный модуль с медицинским оборудованием на борту, оттуда выскочат солдаты Федерации и перестреляют твоих людей, а врачи окажут выжившим необходимую помощь и срочно увезут в госпиталь на Миракле. А вероятность этого, увы, исчезающе мала.
  Миронов говорил с горечью в голосе: всё-таки потерять за считанные минуты тридцать человек, которым не оставили ни единого шанса, - это несчастье. Но и рефлексировать насчёт того, что он всё равно никак не может изменить, подполковник не любил.
  А забывать о погибших он в любом случае не собирался.
  Но и сам вновь открывать огонь Миронов пока не хотел. Ведь у того, с кем он говорил, в заложниках находилась Зелма, которую подполковник терять не планировал.
  А главное, у него теперь был козырь, о котором противник ещё не догадывался.
  - ...Думаешь, ты меня окружил, и я сразу выполню всё, что ты просишь? Не дождёшься. Ведь ты же не знаешь, что минуту назад твоих бойцов, которые вроде как окружили меня и сталков, взяли на прицел мои солдаты из подкрепления. Одно моё слово - и они уничтожат твой отряд подчистую. Решай, стоит ли оно того.
  - Вы блефуете.
  По тому, как оппонент вмиг растерял свой снисходительный тон и уверенность, Миронов понял, что удар достиг цели.
  Впрочем, замешательство собеседника продлилось всего секунду. Затем он хмыкнул и ответил - уже не так высокомерно:
  - Тогда мне придётся вплотную заняться вашей подчинённой. И транслировать вам то, что я буду с ней делать, в реальном времени. До тех пор, пока вы не согласитесь на мои условия.
  Миронов чертыхнулся. Надо было предвидеть то, что противник начнёт давить ещё и на эту мозоль в душе.
  Нужно срочно ему что-нибудь противопоставить. Что-то столь же убойное и действенное.
  И, кажется, Миронов знал, что он может сказать в ответ на угрозу.
  - Нет, это ты будешь вынужден согласиться на мои условия. Или твои экологи никогда больше не придут в сознание.
  Снова тишина на другом конце канала. Две, четыре, шесть секунд.
  Подполковник хотел бы улыбнуться, пока всё равно никто не видит, но не мог. Хотя в принципе основания были.
  У врага больше нет козырей, которые он мог использовать против Миронова. Единственное, что можно было ещё сказать для устрашения, - это пригрозить выслать на Сталкерру истребители, но противник не был так глуп, чтобы на это пойти. Ведь жизни его верных агентов-экологов имеют для него, наверное, такую же ценность, как для Миронова - жизнь капитана Видевской.
  А на самой планете рычаги влияния закончились.
  - Вы что-то им вкололи? - осведомился собеседник, который теперь, судя по голосу, казался обеспокоенным. - Какой-то яд? Или они впали в кому после многочасового допроса под "сывороткой правды"?
  - Я не буду раскрывать подробностей. Скажу только, что противоядие в этом секторе Галактики есть у одного меня. И в твоих же интересах, чтобы ни со мной, ни с кем-либо из сталков ничего не случилось. В противном случае твои верные слуги в зелёном придут в себя, когда рак свистнет на горе в четверг после дождя; а раков, как мне известно, на Сталкерре нет. Как по-твоему, справедливый обмен - жизни твоих агентов и боевиков в обмен на неприкосновенность сталков и Зелмы. Учти: узнаю, что твои бойцы стреляют в моих, - раздавлю ампулу с антидотом. Последствия можешь представить сам.
  Было слышно, как главарь мятежников шумно выдохнул сквозь зубы.
  - Ваши условия? - процедил он после недолгого раздумья.
  - Боевики, что окружают меня и сталков, выключают режим маскировки и добровольно сдают оружие. Мои солдаты из подкрепления контролируют исполнение этого условия. Взамен противоядия я требую получасовой доступ и код подключения к твоему ретранслятору. Не отрицай, я знаю, что у тебя он есть. Отправишь код сообщением мне на комм. Я вызову помощь из Федерации и только после этого оставлю ампулу - на льду вплотную к южному берегу реки, вместе со светодиодом, чтобы твои бойцы смогли найти место. Мой отряд выжидает полчаса, потом один из твоих боевиков в сопровождении троих солдат идёт туда, затем они возвращаются к остальным, и солдаты конвоируют весь твой отряд к Сталочной, где он загружается в десантный модуль и стартует с планеты к чёртовой матери. В это время я, мои бойцы и местные исчезаем из-под твоего контроля. Изменишь код доступа или сделаешь что-нибудь до того, как я оставлю антидот, - не получишь ни ампулу, ни двадцать твоих боевиков. Итак?
  - Я согласен, - немедленно ответил собеседник.
  "Ещё б ты не был согласен, - подумал Миронов. - Здесь, сейчас и исключительно на словах. Ведь как только получишь противоядие, сразу же нарушишь всё, что наобещал".
  Вслух же подполковник сказал другое:
  - Вот и договорились. Жду действий. - И, пока главарь мятежников не успел отключить связь, задал не дающий в последние минуты покоя вопрос: - И напоследок: можно узнать, как тебя зовут?
  - Айвен Фокс. Или Иван Лисичкин, как хотите.
  И он отключился, прежде чем Миронов вставил бы ещё хоть слово.
  А через тридцать секунд на экране-щитке шлема подполковника высветились два десятка ярких пятен на фоне черноты окружающего леса - фигуры боевиков, которых только что вынудили сдаться.
  Миронов подумал, что они могут десантироваться опять: либо почти сразу после старта модуля, оставив в нём пару человек или даже просто вожделенную ампулу, либо через пару часов, когда уже долетят до своей "станции", оставят там противоядие, подзарядят аккумуляторы и отправятся обратно. Но к тому времени сам подполковник и выжившие местные снова успеют уйти в неизвестном направлении на какое-то расстояние. А значит, всё начнётся фактически заново.
  Главное - продержаться достаточно долго, чтобы прибыло подкрепление из Федерации, которое Миронов собрался на этот раз вытребовать, несмотря ни на что, в обход несговорчивого генерала Фокса...
  "Постойте-ка. А случайно ли у предводителя мятежников одна из фамилий такая же, как и у командующего войсками сектора?" - пришло на ум подполковнику. Лично он в такие совпадения не верил.
  Он отдал так вовремя подоспевшему взводу необходимые приказания, а сам направился к сталкам, которые за время его беседы сбились в кучки и что-то на своём языке обсуждали.
  Надо было успокоить их и поскорее свалить с ними отсюда.
  "Прости, Красин, - с горечью подумал Миронов. - Я на самом деле ничего не мог для тебя сделать".
  
  * * *
  
  - Неужели - всё?.. - пробормотал растерянный Лас, когда вдруг вновь стало темно: перестала мелькать яркая плазма.
  - Похоже на то... - так же ответил Плющ, медленно поднимаясь на ноги.
  Вообще все сталки, которые во время боя сидели, зажмурившись, или лежали с оружием в руках на снегу, после наступления тишины стали вставать примерно с тем же выражением на лице, которое было или могло у них быть при начале затмения. Было - у Нурса, Зора, Плюща, Ласа и Ксюни; могло быть - у Иши, Омеля, Лины и восьмёрки детей, которые по разным причинам затмения не видели.
  Поняв, что опасность отступила, Иша сразу бросилась к малышне:
  - С вами ничего не случилось? Всё хорошо? Вас не задело?..
  - Разумеется, нет, - проворчал Нурс, который стоял спиной к суетящейся жене, но слышал каждое её слово. - Если бы выстрелили по ним, то обязательно попали бы сначала в кого-нибудь из солдат, а затем в одного из нас, кто оказался бы на линии огня. Так что мы бы в любом случае это заметили...
  - Отец, выключи хоть ненадолго свой рационализм, - сказал Плющ, пряча в ножны клинок. - Если бы на самом деле в кого-то попали (не дай Первосталк, конечно), а нам вдруг пришлось бы отступать, ты бы так же спокойно говорил, что нужно бросить раненого или труп, так как он стал бы для нас обузой...
  - Не говори глупостей, - бросил Нурс. - Во-первых, ни в кого из нас не попали. Во-вторых, я не был бы так спокоен. В-третьих, я поступил бы сообразно ситуации...
  Плющ молча сделал то, что на одном из федеральных языков называлось "фейспалм".
  - Мы победили? - спросила непонятно у кого Ксюня, вертя в одной руке мачет велка Зора, а в другой - его же самопал.
  - Похоже на то... - ответил Лас и обнял одной рукой подругу. Та прижалась к нему и осторожно обняла: всё-таки в её руках были довольно смертоносные игрушки.
  - Я бы не был столь уверен, - возразил Нурс, всё ещё не поворачиваясь к остальным, - но мы хотя бы не проиграли. Вернее, они не проиграли, - указал он подбородком на окружавших их двойным кольцом военных, пусть этого жеста в темноте и не было видно. - Сами мы не делали практически ничего. Выстрелы через временные бреши в защите - не в счёт. Иша, убери, пожалуйста, бластер, а то детей перестреляешь...
  - Думай, что говоришь, Нурс! - для виду возмутилась жена, но оружие всё же сунула в карман куртки.
  - И на предохранитель поставь.
  - А как?
  - Сейчас покажу...
  
  В это время Ксюня спрашивала шёпотом у Ласа, уткнувшись лицом в чуть припорошённый снегом мех его куртки:
  - Лас, когда уже всё это закончится? Я устала бояться, убегать, сражаться... За что нам такие беды?..
  - Потерпи, милая, - отвечал ей парень. - Если повезёт (а я очень надеюсь, что так и будет), то осталось недолго. Надо просто победить всех оставшихся врагов, и мы сможем, наконец, жить так, как захотим...
  - И как ты собираешься всех победить? - раздался рядом голос незаметно подошедшего Плюща. - Отберёшь у кого-нибудь из солдат плазмер и пойдёшь во главе отряда? Да и на кого? Все ж попрятались, наверное, или разбежались уже... Лас, надо признать, что мы сами ничего не можем сделать в этой войне. Нас мало, наше собственное оружие ничего не стоит... И вообще эта война их не с нами, а за нас. За то, чтобы нас всех уничтожить. А защищают нас почему-то федеральные войска...
  - Плющ, тебе не кажется, что ты сейчас говоришь в точности как твой отец? - поинтересовалась Ксюня. - Сам же указывал на...
  - Это другое! Здесь речь идёт не о наших жизнях, а только о нашей роли в этом конфликте. Мы не одна из противоборствующих сторон и даже не часть отряда Миронова. Мы, скорее, что-то вроде приложения к планете, если рассматривать её в качестве добычи. Не субъект, а объект конфликта. И это печально. Ведь, получается, сами по себе мы ничего не стоим по сравнению с федералами, наши мачеты и самопалы - с их оружием. Единственное, что у нас есть своё, особенное, неповторимое, - это сверхспособности. Да и те пропадают без воздействия радиации... Мне кажется, действительно было бы лучше, если бы нашу планету вообще никогда заново не открыли.
  - Плющ, у нас есть мы сами, - сказал Лас. - Военные и те, с кем они борются, отличаются намного меньше, чем мы и кто-либо из них. Они все жестоки, потому что их мир жесток, но не так, как мы и наш мир: у них эта жестокость обязательно связана с оружием и необходимостью угрожать кому-то, убивать, запугивать, врать... А у нас мир не подл по определению, не построен на ненависти. Если мы учимся жить, преодолевая трудности своей волей, то они привыкли преодолевать их с помощью оружия. Не спорю, среди них есть и хорошие люди - та же Зелма, например, - но в целом тот мир, в котором живут они, действительно нам не подходит, и я с тобой, Плющ, в этом согласен. Но мы на то и сталки, чтобы преодолевать трудности, а не просто говорить о том, как всё плохо. Мы не менее сообразительны, чем они, а главное - умеем любить и испытывать другие чувства. Они - не думаю.
  - Лас, а как дальше жить? - спросила Ксюня. - Деревню-то они наверняка уничтожили... Получается, "так, как захотим" не выйдет...
  - Нам помогут. Заново обустроиться, восстановить дома и всё, что необходимо... Еды дадут с запасом, снова проведут электричество... А к лету всё наладится - пусть и не так, как раньше, но хотя бы будет привычнее, чем сейчас. Вот увидишь: зависимость от Федерации проявляется только тогда, когда в нашу жизнь вмешиваются. А если предоставить нас самим себе (не прямо-таки сразу, а то выжить мы сейчас отдельно от них вряд ли сможем), то мы снова научимся жить сами.
  - Ну, дай Первосталк... - прошептала Ксюня, привстала на цыпочки и поцеловала Ласа.
  Плющ этого не заметил. Он прислушивался к другому разговору, который доносился с расстояния не более сагни, но звучал гораздо тише диалога Ласа и Ксюни.
  
  - Омель, ты ведь не считаешь меня виноватой во всём, что произошло? - шёпотом спросила Лина, придвинувшись к подростку так близко, как могла себе сейчас позволить, чтобы тот не захотел отстраниться.
  - Нет, Лина, - ровным голосом негромко ответил Омель, сидевший на снегу, обхватив руками колени. - Не во всём. Кое за что я даже считаю нужным тебя поблагодарить.
  - Это за что же?..
  - Если бы я не пошёл на задуманное тобой восстание, то меня не ударили бы по голове, и я бы не обрёл свою способность... хоть и временно, потому что вдали от Сталочной я, как и все сталки, не могу почти ничего. А вернёмся ли мы туда, я не знаю.
  - Омель... ты же помнишь, как нам было хорошо вместе? Всё, что между нами было?..
  - Да, это было приятно. Но дальше так продолжаться уже не может. Я понял, что внутри, Лина, ты не такая, какой я тебя считал. Ты... слабая. Тебе обязательно кто-то нужен, чтобы чувствовать себя защищённой. Но на самом деле ты боишься того, на что не можешь повлиять.
  В голосе подростка прорезалась недетская твёрдость, он понимал, что должен сказать Лине всё, что о ней в последнее время понял.
  - Поэтому ты и не пошла вместе со всеми на лагерь экологов: ты побоялась, что там с тобой что-то случится или вы проиграете, и предпочла посмотреть на это издали, при этом для виду чуть подсобив своим огнём.
  - Омель, ты чего?.. Если я что-то лично тебе сделала, то прости! Я сделаю всё, чтобы вернуть всё, как было!..
  - Нет, Лина. Ничего уже не будет как раньше. Я больше не хочу таких отношений. Я понял, что однажды ты можешь случайно сделать так, что опять плохо будет и мне, и тебе, и всем остальным. Уж прости, но я с тобой больше не буду.
  - Ты... ты меня бросаешь? Но как же... Ты меня использовал! Я к тебе со всей душой, а ты!..
  - Где твоя душа, Лина? Где она была, когда ты поднимала сталков на бунт против Федерации? Где она была, когда ты доносила велкам на Ксюню и Ласа? Где она сейчас, когда ты меня обвиняешь в том, что сама не осознаёшь? С меня хватит, Лина. Я не позволю тебе использовать меня. Больше никогда и ни за что. А теперь, если разрешишь, я бы хотел посидеть один и поразмышлять.
   Лина заткнулась, не зная, что ответить на выпад теперь уже бывшего друга. А Омель отвернулся от неё, отсел на сагнь и погрузился в свои мысли.
  
  В этот момент и застал всю компанию Миронов, войдя внутрь двойного кольца охраны: Нурс и Иша возились с кучкой детей, Зор стоя наблюдал за этим, Ксюня с Ласом целовались, Плющ, Лина и Омель сидели порознь, о чём-то думая.
  - Так, внимание всем! - громко сказал подполковник, и Нурс уже привычно вмиг переключился на роль переводчика. - Сейчас мы пойдём дальше на восток, затем завернём к реке. Там я кое-что оставлю и выберу направление, в котором мы уйдём от врагов. Если сможем удалиться хотя бы на пару километров, то снова немного отдохнём - думаю, пару часов... Одна минута на подготовку, потом отправляемся!
  Иша тут же засуетилась вокруг малышни, поправляя им одежду и отряхивая от снега, на вопрос одного мальчика: "А когда мы поедим?" - ответила:
  - Скоро. Вот только ещё немного прогуляемся по лесу...
  - Мне страшно. Тут темно и жутко...
  - Не бойся: нас же тут много, а значит, с нами больше ничего не случится...
  - Правда?
  - Правда-правда...
  Остальные же просто поднялись на ноги и стали ожидать времени отхода. Большинство стояло поодиночке, и только Ксюня с Ласом ждали, когда же можно будет пойти дальше, парой.
  Ровно через минуту Миронов скомандовал через внешний динамик:
  - Идём!
  Солдаты внутреннего кольца охраны двинулись вперёд, и сталкам ничего не оставалось, кроме как пойти вместе с ними с такой же скоростью.
  Внешнее кольцо было за эту минуту подполковником расформировано. Теперь двое бойцов шли впереди отряда, по одному - по бокам, ещё двое (взводного Миронов отпустил) - сзади.
  Сам командующий, как обычно, шёл внутри периметра. Он понимал, что это не признак смелости... но и не признак глупости. Свою жизнь Миронов ценил так же, как и жизни других. Разве что - в силу своего опыта и возможностей - чуточку выше. Самую чуточку, так что почти и незаметно.
  Комм мигнул, сигнализируя о полученном сообщении. Подполковник парой движений пальцами по дисплею браслета вывел текст на экран-щиток шлема и удовлетворённо хмыкнул.
  Код доступа. Пятьдесят строчек цифр, латинских, русских, греческих букв и разных символов. Миронов пробежал глазами этот странный текст и прикинул, что даже со своей памятью разведчика запомнил бы его минуты за три, не меньше.
  "Ну вот и проверим, чего стоит слово этого Фокса-Лисичкина", - подумал подполковник, голосовой командой скопировал код и ввёл в высветившееся окно в меню подключений.
  Появилась надпись: "Сеть найдена". Миронов тут же голосом набрал номер, который, кроме него самого, не был известен никому на десятки парсек отсюда.
  Когда на вызов ответили, он заговорил:
  - Это я. У меня проблемы. На целую планетную систему...
  Через две минуты он отключил связь.
  На душе стало немного спокойнее. Душу грело осознание того, что он, наконец, смог сделать что-то, что реально могло им всем помочь. Правда, не сейчас, а через пару дней. Но это был гарантированный шанс на победу, и до того как помощь прибудет, надо было просто продержаться.
  Пятьдесят-семьдесят часов. Два или три у них уже есть, насчёт оставшихся что-нибудь придумают. Мятежников они потрепали и кое-где даже превзошли психологически, что гораздо важнее. Дай космос, чтобы так продолжалось и дальше.
  Почему раньше подполковник не позвонил на этот номер: пока не началось нападение, пока не уничтожили их ретранслятор?.. Но тогда ситуация не была такой серьёзной. А этот контакт был последней, но решающей возможностью. Главное, чтобы был доступный ретранслятор для звонка...
  Тем не менее, совесть грыз маленький червячок сомнения: может, правильнее было бы ещё тогда плюнуть на все формальные ограничения и вызвать экстренную эскадру при разведуправлении Генштаба федеральной армии? Миронов не желал в этом себе признаваться, но ответ напрашивался только один: он побоялся.
  Побоялся последствий, ущерба своей карьере... Впрочем, и подполковник специальной разведки - тоже человек, а не робот. И его могла бы утешить мысль, что так сложились обстоятельства и подобной ошибки он больше не допустит...
  Хотя не допустил бы и совершив "должностное преступление". В этом случае у него больше никогда бы не было возможности ошибиться. Как и решать вопросы существования какого-нибудь крохотного этноса, и командовать какими бы то ни было воинскими силами.
  
  Через двадцать минут Миронов вышел из-за периметра охраны и, присев на корточки, положил на лёд Сталки маленькую ампулу с прозрачной жидкостью, а рядом - работающий светодиод с полуторачасовой батарейкой. Встал и снова попробовал подключиться к Сети через ретранслятор мятежников.
  Ничего. Ни намёка на то, что в сотне мегаметров отсюда есть устройство, которое позволяет говорить с теми, кто находится на другом конце обитаемой Галактики.
  Чего, впрочем, Миронов и ожидал.
  Но Фокс уже ничего не сможет отменить. Механизм запущен, и осталось только ждать, когда его обороты достигнут этой далёкой планетки. А не сегодня-завтра...
  Подполковник прогнал непрошеные мечты, повернулся к замершему поблизости отряду и скомандовал отойти на восток ещё на полсотни метров, а затем перебираться через реку.
  
  * * *
  
  Спутник Сталкерры, 05:28.
  
  Человек в чёрном костюме сидел за столом в своём полутёмном кабинете, обхватив руками голову.
  Пару минут назад закончилась прямая трансляция звонка Миронова на микроимпланты-наушники, и из-за того, что человек в чёрном услышал, мысли его были самыми безрадостными.
  "Он вызвал помощь. Снова. В обход своего военного начальства. И отказа не было. Выходит, он всерьёз рассчитывает на то, что сюда прибудет федеральный космофлот. Код, на который он звонил, мне неизвестен, значит, нет возможности помешать отправке кораблей. - Мозг человека в чёрном вдруг пронзила догадка. - А вот прибытию..."
  Он провёл ладонью по гладкой поверхности стола, включая максимальную квантовую инфозащиту кабинета, дал лазерному лучу с браслета просканировать его сетчатку и в высветившемся на голодисплее окне особо защищённых контактов выбрал один - и единственный.
  Комм был напрямую связан с локальным ретранслятором, поэтому код доступа вводить не было нужды. Этого не происходило даже автоматически: так высок был приоритет. Единственным подтверждением полномочий связи являлся биометрический экспресс-анализ, который подделать было настолько трудно, что никто бы никогда за это не взялся. А если и произошло бы "чудо" и кто-то всерьёз этим озаботился, то потратил бы на это долгие недели и месяцы.
  Поэтому человек в чёрном, не боясь того, что кто-нибудь другой может воспользоваться его каналом, нажал сенсорную кнопку вызова, откинулся на спинку кресла и принялся ждать соединения и ответа.
  Когда ожидание завершилось, он зашептал в бусинку импланта-микрофона:
  - Здравствуй, это я. У меня проблемы. На целую планетную систему...
  Двух минут хватило, чтобы изложить суть ситуации.
  Ответ собеседника был лаконичен:
  - Я понял. Сделаю всё возможное, чтобы тебя выручить. Но учти: ещё один такой прокол - и я даже пальцем ради тебя не пошевелю.
  - Этого больше не повторится. В крайнем случае можно будет подумать о переносе станции.
  Последняя фраза повисла в воздухе: собеседник отключился.
  Человек в костюме вздохнул, перевёл защиту кабинета с максимального на обычный уровень и включил в наушниках релакс-программу.
  Надо успокоиться, чтобы потом с новыми силами принять бой. Если повезёт, - крайний. Не последний в жизни, но крайний в этом безумном противостоянии. Чтобы отвадить федералов от этой планеты на время, необходимое для переноса станции куда-нибудь на другую окраину Галактики.
  
  
  
  Часть третья
  КОНТРАТАКА
  
  1. Утро тьмы
  
  Спутник Сталкерры, 7 марта 28** года, 09:54 федерального времени.
  
  Сбежать.
  В голове Зелмы пульсировала одна и та же мысль: как выбраться с базы мятежников?
  На вопрос "зачем?" разведчица себе уже ответила: надо помочь Миронову и сталкам в борьбе с противником. Отвлечь на себя своим побегом внимание здешних мятежников, а оказавшись на Сталкерре, сделать то же самое в отношении десанта...
  "Будет ли помощь от Федерации? - думала Зелма, уставившись в потолок своей просторной "камеры". - Александр Васильевич наверняка осознал, что своими силами мы сможем победить только при большом везении... Но не повторится ли снова отказ командования сектора? Хотя, может, в такой критической ситуации подполковник решится-таки сделать что-то в обход начальства... Надеюсь, про меня он не забыл... Как бы там ни было, я сделаю всё, чтобы ему помочь".
  Оставался один маленький вопрос: как это всё провернуть?
  "Здесь есть истребители. Вчера, наверное, был короткий налёт для обстрела базы и лагеря... возможно, и деревни, но там у них не всё получилось... Значит, где-то рядом (я не верю, чтобы жильё пилотов, моя "камера", центр управления и ангары с машинами располагались на противоположных меридианах этой луны) находится несколько - а если подумать, то не меньше десятка, а может, и больше, - истребителей, которые в принципе готовы к вылету... Вот только где? И как туда добраться? И перед этим - как выбраться из этой комнаты?
  Тут должна быть камера видеонаблюдения. Сейчас охранники, а тем более этот, в костюме, не будут прибегать сюда на каждое моё пробуждение, поэтому я должна их звать. Камера либо на потолке, но такая маленькая, что я не могу её разглядеть, либо на стене с дверью, либо в самой двери. Может быть, скрытая, тогда я вообще её сейчас не обнаружу. Но если бежать, то я к этому должна приступить уже после того, как меня отсюда по какому-либо поводу выведут, чтобы выиграть хотя бы десяток секунд, чтобы тут этого не зафиксировали. И не в данный момент. Не думаю, что несколько часов отдыха после пробуждения от травматической потери сознания восстановили меня достаточно, чтобы драться в полную силу, бежать на неопределённую дистанцию, отбиваться (или, если захвачу оружие, отстреливаться), ускользать от погони... чёрт, я же не знаю расположение камер наблюдения в коридорах!.. Потом, если всё это удастся, садиться в истребитель, уходить от погони в космосе, уворачиваться от выстрелов из гравидеструктора, затем катапультироваться в нужном районе, искать по лесу Миронова с риском нарваться на отряд мятежников... Нет, не потяну. Ещё хотя бы несколько часов. За этот срок мне ничего не успеют сделать, а я как раз подкоплю энергии...
  Так, надо бы ещё раз осмотреться в коридоре, перепроверить местоположение камер и процент замеченных мной в первый раз, когда меня водили... и прикинуть, куда можно бежать и где могут находиться истребители".
  - Эй, кто там? - позвала Зелма.
  Кричать смысла не было. Если что, услышат и так.
  Через четыре секунды разведчица различила звук открывающейся двери и топот магнитоступов одного из охранников.
  - Чего тебе? - недовольно произнёс он через внешний динамик своего шлема. - Если пожрать, то подождёшь. Если в сортир, то уже ходила, и тоже, значит, подождёшь...
  - У меня... это...
  "Как же хорошо, что я женщина и могу придумать дополнительную причину ненадолго отлучиться отсюда", - подумала Зелма.
  - А потерпеть никак?
  - Ну пожалуйста...
  - Ладно, чёрт с тобой, - буркнул охранник и махнул напарнику, остававшемуся с той стороны проёма: мол, заходи.
  Двое во второй раз за несколько часов отстегнули Зелму от её ложа и потащили в коридор.
  А та в это время включила в себе режим капитана специальной разведки.
  
  * * *
  
  Сталки колонной по двое под конвоем боевиков в полной экипировке шли по коридору в направлении зала, где прошлым вечером с ними говорил человек в чёрном костюме.
  Им всё ещё был в новинку технологичный интерьер станции, но на стены и потолок они глазели меньше: видели уже не в первый раз, да и разнообразием убранство коридоров не отличалось. Разве что в металлическом покрытии стены то слева, то справа попадалась закрытая дверь, пробуждающая любопытство насчёт того, что находится за ней. Но сталки понимали, что этого они не узнают, если только на это не будет воля их нового работодателя.
  Отведённый им жилой сектор действительно затмил их самые смелые фантазии. Отдельная комната три на три метра с аккуратно отгороженным закутком туалета и небольшой душевой кабинкой, застеленная койка, тумбочка, комплект одежды, пара магнитоступов, коробка с пайком, а главное - радиоактивный кулон сверху на простыне убедили каждого из "повстанцев" в том, что человек в чёрном на самом деле готов выполнять свои обещания. И это склоняло сталков к тому, чтобы преданно, усердно, с головой погрузиться в уготованную им работу. И плевать, что работа эта будет направлена на дестабилизацию государственного строя Галактической Федерации. Это всё далеко, а вот еда и отдельные жилые боксы - здесь, пользуйся - не хочу! Плюс возможность незамеченными перебегать ночью из "мужского" коридора в "женский" и обратно. По крайней мере, сталки думали, что этого никто не заметил.
  Они верили, что им не будет грозить опасность, а если что и случится, то работодатель позаботится о сглаживании последствий. И на этом основывалась зарождающаяся внутри "повстанцев" слепая верность человеку в чёрном.
  Вдруг "конвойный", шедший впереди, сделал знак отойти поближе к стене. Колонна вильнула, открывая свободную для прохода левую по отношению к сталкам часть коридора.
  Навстречу "повстанцам", а затем мимо них двое боевиков протащили не совершающую лишних движений, но, казалось, незаметно озирающуюся знакомую фигуру в серебристом комбинезоне.
  - Да это же Зелма!.. - пронёсся по колонне шепоток. - Она-то что здесь делает?..
  - Тихо, - сказал, не оборачиваясь, задний "конвойный", и сразу шёпот стих.
  Зелма как будто зацепилась глазами за недавних жителей деревни, которых явно не ожидала здесь увидеть, и это ощущение косого, но пристального взгляда передалось большинству "повстанцев". Но оно продлилось всего пару секунд, пока пленная разведчица не оказалась позади колонны.
  Дальнейший путь до нужного зала прошёл в молчании. Слышался лишь стук подошв магнитоступов о металлическое покрытие пола.
  В тишине сталки рассаживались по знакомым со вчерашней встречи креслам с тонкой и местами протёртой синтепластовой обивкой.
  Всеми владело смятение от неожиданной мимолётной встречи с той, кто воспринималась ими в последнее время как враг, причём очень сильный и расчётливый, но внезапно оказалась простым человеком, да ещё в таком незавидном положении.
  С одной стороны, "повстанцы" не изменили взглядам, окончательно сформировавшимся два дня назад под влиянием текста воззвания на брешти и речи Лины, которая и подняла их на тот бунт. Но если копнуть поглубже, то в некоторых начало закрадываться подозрение в абсолютной правильности того, во что их втягивают; однако - лишь подозрение, пока ни на что не влияющее.
  Менее половины "повстанцев" ночью возвращались в Сталочную, думали о том, смогут ли выжившие "профедералы" наладить жизнь без них. Среди них были и женщины, в душе всё ещё беспокоящиеся об оставшихся на Сталкерре детях.
  Но все не до конца равнодушные приходили к одной и той же мысли: без них там всё как-нибудь наладится. А если нет, то, значит, так тому и быть.
  Всего пара-тройка сталков вспомнила о Лине, задумалась насчёт её отсутствия с ними.
  И уж совсем никто не жалел ни о прежней жизни, ни о тех, кто погиб при том восстании. Места в душах для этого уже не оставалось.
  ...На этот раз почти не пришлось ждать появления человека в чёрном, который так и не сказал сталкам своего имени.
  Он так же стремительно, как и вчера, вошёл в помещение, запрыгнул на сцену, повернулся к рядам мест и обвёл аудиторию пронзительным взглядом. Но если присмотреться, то можно было заметить, что лицо его было немного осунувшимся, а под глазами появились едва видные мешки.
  Впрочем, голос его был наполнен такой же силой, а слова - таким же жаром, что и раньше.
  - Приветствую вас всех в этом зале! Вчера я провёл с вами так называемый вводный инструктаж, чтобы убедить в своей правоте и обозначить будущий род вашей деятельности. Сегодня же я обозначу конкретные возможности каждого из вас и способы их эффективного применения.
  На всякий случай я не советую вам носить кулоны за пределами вашего жилого сектора. Повышение радиационного фона в одном месте ещё допустимо при условии фильтрации воздуха и периодической дезактивации, но я бы не хотел, чтобы радиация разнеслась по всей станции. Ведь здесь живёт и работает ещё много людей, а они, в отличие от вас, не очень-то привычны к постоянному излучению.
  (Сталков покорило ещё и то, что человек в чёрном в совершенстве знал откуда-то их язык, а все научные термины и непонятные слова переводил понятными, но точными эквивалентами аборигенов.)
  - Федерация значительно отличается от того мира, в котором вы жили до этого. Огромные города, множество людей на улицах, дома и условия жизни не в пример вашим, кругом - технологии последних веков! Вдобавок - мешанина неизвестных вам языков, слов, фактов, тысячелетия культурного роста!.. Чтобы влиться в общество, стать полноценными агентами, способными собирать и анализировать информацию, устраивать запланированные акции, а при этом быть там своими, вам придётся долго учиться. Долго и много - каждый день по многу часов. Прошу основательно над этим подумать, ведь обратный путь у вас один - на Сталкерру. Подумайте о том, чего вы на самом деле хотите: жить в своё удовольствие - или приносить реальную пользу одной из действующих сил Галактики? Даю вам время. Выбор, если что, делается окончательный.
  На какое-то время в зале воцарилась полная тишина. Сталки сидели не двигаясь и размышляли. На лицах сменялись выражения растерянности, задумчивости, досады, смирения, решительности - всё вперемежку, у каждого своя комбинация.
  И постепенно в головах "повстанцев" вызревало решение, которое должно было стать поворотным пунктом в их жизни. Ведь решалась их судьба: возвращаться назад на планету, где к ним неизвестно как будут относиться выжившие, или вырваться, наконец, из той серой однообразной жизни, к которой они привыкли, и начать всё заново, уже в новом обличье - не дикарей с окраинной планетки, а таких же умных, внушительных, могучих людей, как и все в Федерации! По крайней мере, так сталки думали о том "просвещённом" мире, куда их однажды должны были забросить.
  Молчание затягивалось. Прошло уже пять минут, прежде чем кто-то сказал:
  - Согласен.
  - И я...
  - И я!
  - И я тоже!.. - тут же началась лавина аналогичных ответов, сливавшихся в невнятный одобрительный гул.
  Человек в чёрном костюме молча стоял на сцене и с решительным выражением на молодом лице смотрел на аудиторию.
  "Как я и планировал, - подумал он, - поддались уговорам с первой попытки. Вот бы и в будущем они проявляли такой же энтузиазм в учёбе и работе... А то ведь, боюсь, придётся отбраковывать и отправлять обратно. Или же в расход".
  Когда шум в зале поутих, глава мятежников продолжил, словно бы и не было в его речи пятиминутной паузы:
  - У каждого из вас есть своя маленькая паранормальная способность. Надевая кулон перед заданием, вы будете обеспечивать физическую гарантию его выполнения. Во время обучения мы постараемся найти как можно больше способов использования ваших способностей, но некоторые очевидны и так.
  Например, вы. - Указующий перст оратора нацелился на мужчину лет тридцати невысокого роста, с русыми волосами и немного неуверенным видом; впрочем, все сталкеры-"повстанцы" так чувствовали себя без привычных им и постоянно носимых на Сталкерре шапок, а также без мачетов, отобранных ещё "профедералами" до налёта. - Сталкер Бным, тридцать один местный год, или же тридцать два с половиной федеральных. Умение - нагревание рукой предметов. Единственный недостаток - низкая тепловая мощность, всего около двадцати ватт. Но можно попробовать "плавить" пластмассу и металлосодержащие предметы маленького веса - например, камеры наблюдения, подслушивающие устройства и прочую подобную технику.
  Видите? Я знаю всё о каждом из вас. - Человек в чёрном усмехнулся, обводя взглядом замерших в восхищении сталков, среди которых был жутко смущённый таким вниманием к себе Бным. - И сейчас вы все узнаете, что можете сделать уже сейчас, а чему можете под моим чутким надзором научиться.
  
  * * *
  
  Лес (4 километра на восток-северо-восток от Сталочной), 30-й год после Звездопада, 61-й день зимы, 09:59.
  
  Отряд расположился на привал.
  На этот раз не было "непробиваемого" охранного периметра из постоянно готовых к бою солдат. Миронов понимал, что бойцам тоже нужно отдохнуть, но и полностью расслабиться было никак нельзя. Поэтому двенадцать солдат были разделены на два равных отряда.
  Одни сидели на снегу, привалившись к деревьям, и либо дремали, либо пожёвывали брикеты концентратов и запивали их водой, которую получили из снега, набранного в опустевшие упаковки и растопленного с помощью бронеперчаток, через которые пропустили часть энергии из аккумуляторов.
  Среди "отдыхающих" были и Миронов со взводным; они, правда, уже съели по полбрикета и теперь пребывали в напряжённом внимании, чтобы, если потребуется, сразу начать руководить бойцами. Оба, впрочем, хотели, чтобы всё-таки не потребовалось.
  Другие, включив маскировку, стояли в указанных лейтенантом точках вокруг "лагеря" и мониторили обстановку, готовые мгновенно сигнализировать по общей связи о приближающемся противнике и приступить к отражению нападения, пока отдыхающая смена вскакивала бы и хватала бы плазменные ружья.
  А в самом центре расположились сталки.
  "Взрослая половина" заняла, как и солдаты, по дереву каждый. На этом настоял Миронов, чтобы нельзя было всех убить одним удачным выстрелом из плазмера. Ксюня дремала, Лас сидел и смотрел в её сторону; остальные подростки нарочно отсели подальше друг от друга и не смотрели ни на кого; а велки молча глядели вверх, в небо над лесом.
  И лишь дети беспокойно спали вокруг двух деревьев, по грудь засыпанные снегом, чтобы их не продувал холодный ветер. За ними следила Иша, которая отняла у Зора эту обязанность, чему велк был только рад.
  Но было одно обстоятельство, которое вызывало тревогу у всех. Поэтому и бдили Миронов с лейтенантом, которого подполковник ни разу не назвал по фамилии, и недоумённо смотрели в небо велки.
  В чёрное небо.
  В это утро солнце над этим регионом Сталкерры не взошло.
  Пока отряд шёл вперёд, никто почти не задумывался о том, что скоро должно наступить утро. Лишь Миронов, поглядывая краем глаза на показания хронометра, прикидывал, как после рассвета так расположиться, чтобы свет наименее явно демаскировал всех.
  В восьмом часу по федеральному времени все остановились на небольшой, минут на двадцать, отдых. Дети устали от долгого перехода, да и не всех сталкеры и Иша могли посадить себе на плечи. Велк Зор тогда раздал каждому из малышни по полбатончика, а то у них к тому времени уже громко урчало в животе. А на просьбу дать воды запить велк, поколебавшись, скрепя сердце разрешил съесть немного снега.
  Но после восьми, когда уже должны были показаться первые проблески зари на востоке, всё так же было черным-черно. Разве что в тучах наметился тёмно-фиолетовый просвет с парочкой видимых звёзд, но это особо ни на что не повлияло.
  Даже Миронов обратил внимание на почему-то не прекращающуюся темень лишь к половине девятого, когда в лесу должно было посветлеть настолько, что можно было бы идти с выключенными локаторами, не боясь "сослепу" врезаться в дерево.
  Велк Зор ближе к девяти часам задал через Нурса подполковнику вопрос, есть ли мысли по поводу того, почему вокруг не светлеет. Миронов ответил, что пока сам точно не знает, но обещает в скором времени найти разгадку.
  Так в темноте после девяти и устроились на отдых в неведении.
  Одного из солдат отдыхающей смены подполковник попросил включить на пару минут режим маскировки и залезть на дерево, чтобы поверх леса взглянуть туда, откуда должно было показаться солнце.
  И боец переслал Миронову на личный микрокомпьютер снимок с ультраоптики своего шлема, содержащий ответ на главный вопрос - "что случилось?" - и порождающий новый: "Как такое может быть?"
  На изображении вместо солнца был виден чёрный диск с ослепительно-яркой каймой света. Точно такой же, как и при вчерашнем затмении.
  "Почему спутник Сталкерры вновь закрывает солнце? - озадаченно подумал Миронов. - Или... продолжает ещё с вечера? Но этого просто не может быть! Какой бы ни была комбинация периодов вращения и обращения планеты вокруг звезды и спутника вокруг планеты, солнечное затмение не может длиться больше нескольких минут! Нет, это явно сделано искусственно - очевидно, с целью дезориентировать нас и деморализовать сталков... Вот только как? Видать, у мятежников действительно большие технические возможности, раз смогли на свою "базу" поставить движки такой мощности, чтобы постоянно сдвигать луну по орбите... Айвен Фокс, генеральский сын, чтоб тебя..."
  Но проблему с продолжающейся "ночью" подполковник отодвинул на второй план.
  Ведь не было никаких сомнений в том, что вражеский взвод, обезоруженный и высланный с планеты вместе с ампулой антидота, уже часов в восемь высадился вновь - с полными энергии аккумуляторами и новым оружием.
  На отдельное звено мятежников из этого отряда и наткнулись бойцы, ещё недавно сопровождавшие тех к модулю, на котором враги и покинули на время Сталкерру, и догонявшие теперь группу Миронова по его приказу.
  Завязалась перестрелка, в которую постепенно были вовлечены все двадцать или около того выживших в предыдущем бою мятежников. Какое-то время по каналу связи слышались только рубленые фразы приказов и неразборчивые крики.
  Потом враги исчезли. Словно и не было их. Скорее всего, включили режим маскировки и рванули кто куда, поняв, что так быстро ничего не добьются.
  Путь для двадцати с лишним бойцов Федерации был открыт.
  Но опасность осталась. Ведь после стычки о недавнем присутствии ничто не напоминало: не было трупов. А значит, двадцать вооружённых и не видимых через тепловизор людей с недобрыми намерениями рыскали на этом берегу Сталки.
  Оставалось только ждать, кто подоспеет быстрее: идущие кружным путём, чтобы была меньше вероятность привести за собой противника, но со знанием точных координат пункта назначения федеральные военные - или наугад блуждающие по лесу боевики.
  А ведь список опасностей одним этим не исчерпывался.
  Потому что врагов на северном берегу реки было больше, чем двадцать.
  Ещё в полшестого, согласно сообщению двоих "трусишек"-военспецов, отряд мятежников, уничтоживший федеральный "лагерь запаса" у разгромленной базы, выдвинулся на север. Произведённые в разведчики специалисты направились следом, докладывая каждые десять минут о продвижении врага.
  В полседьмого отряд, добравшийся почти до Сталки, разделился на три отделения.
  Одно повернуло на запад, чтобы зайти в тыл двум десяткам федеральных солдат, которые вели позиционный бой с такими же по численности силами мятежников, не пуская тех в сторону удаляющейся группы Миронова.
  Услышав об этом, подполковник связался с тем своим отрядом и сказал немедленно отступать на юг или север. Предпочтительнее - на север или даже на северо-запад, чтобы, уводя вражеские силы за собой, бойцы оказались как можно дальше от подступающего подкрепления мятежников.
  И даже теперь те солдаты всё ещё водили по лесам к северо-западу от пепелища, оставшегося от Сталочной, превосходящего по численности противника.
  Другое отделение "южного" взвода мятежников пересекло Сталку и, рассредоточившись, стало прочёсывать лес в поисках подполковника и опять улизнувших местных жителей.
  Но это не они встретились с догоняющими своего непосредственного командира-лейтенанта солдатами Федерации. По крайней мере, "разведчик", приставленный Мироновым следить именно за этим вражеским отрядом, доложил о замеченной перестрелке, находясь более чем в километре к северу от эпицентра события. Ультраоптика шлема позволяла с лёгкостью рассмотреть на этом расстоянии рыжие всполохи плазмы на фоне полной темноты.
  И, наконец, третий десяток врагов пошёл на восток вдоль южного берега реки, по-видимому, стремясь найти подполковника и сталков там.
  Когда Миронов услышал о том от второго "разведчика", "прикреплённого" к этой группе противника, он вздохнул с некоторой долей облегчения: вот и ещё один отряд направился по ложному следу.
  Главной опасностью в данный момент была вероятность, что двадцать человек повторного десанта и ещё десяток "поисковиков" могли так скоординировать свои действия, что обнаружение четырнадцати федералов и пятнадцати сталков стало бы вопросом десятков минут.
  Но подполковник видел, что прямо сейчас местные дальше просто не пойдут, а бросить их означало проиграть то, из-за чего и вёлся этот конфликт, - поэтому и уповал на скорое прибытие подмоги.
  ...Внезапно в наушниках шлема прозвучало:
  - Товарищ подполковник, мы на месте.
  И сразу же - от одного из "часовых":
  - Внимание, рядом обнаружены объекты. Около двадцати, идентифицируются как свои. Ваши указания?
  - Ничего не предпринимать. Отбой караулу. Выключить маскировку, расположиться на отдых. Остальным - то же самое.
  И, переключив канал передачи, Миронов обратился к взводному, которому прибывшие также должны были доложить о присоединении к группе:
  - Командуй, лейтенант.
  - Рассредоточиться, встать кольцом вокруг временного расположения! В шахматном порядке, с дистанцией в пять метров по радиусу! Сохранять бдительность, обо всём докладывать незамедлительно!
  - Есть! - в унисон ответили двадцать пять голосов.
  "Хоть что-то сейчас можно назвать хорошим, - подумал Миронов, глядя в чёрное небо с тёмно-фиолетовыми просветами. - Мы наконец-то более-менее защищены. Следовательно, ещё сколько-то времени можем оставаться на месте. Наверное, с полчаса. Потом будем дальше уходить на северо-восток".
  По часам утро должно было быть в самом разгаре. Но вместо него над этим регионом Сталкерры царила тьма.
  И Миронов понимал, что настоящее утро здесь наступит вновь лишь тогда, когда с мятежниками будет покончено. А до этого надо было ещё дожить.
  "Как ты там, Зелма?.. - подумал подполковник, повернув голову на восток, где сейчас находилась между планетой и солнцем гигантская вражеская база. - Надеюсь, тот урод тебя не убил. Вот бы тебе удалось сбежать оттуда... Я же знаю: ты можешь всё. Постарайся и на этот раз. Прошу тебя..."
  Плющ тоже сидел отдельно от остальных в невесёлых раздумьях. Но, в отличие от Миронова, думал он не о том, почему продолжалось затмение, хотя в другое время не успокоился, пока не докопался бы до причины. Думал он и не об опасности столкновения с противником.
  Нет, в данный момент молодого сталкера занимало совсем другое, что ещё полгода назад оставило бы его совершенно равнодушным.
  Лина с Омелем тогда, после перестрелки, говорили о своих отношениях. Точнее, сталочка просила подростка не отвергать её, а тот отвечал, что не хочет и дальше идти у неё на поводу.
  Проанализировав услышанное, Плющ сделал вывод, что Лина в поисках поддержки может вернуться к нему. В начале зимы он был бы этому рад и принял бы без всяких вопросов. Но сейчас Плющ относился к этой возможности более критично.
  Что ему это даст? Выслушивать нытьё Лины и чувствовать пропасть между ними, которую нельзя преодолеть, потому что та всё расширяется? Да ещё после того, что сталочка сделала вчерашним вечером...
  Но даже не это занимало Плюща больше всего.
  Юноша раз за разом повторял в уме фразу, брошенную Линой Омелю: "Всё, что между нами было..." А что, собственно, могло быть такого, что так сильно привязало бы Лину к подростку?..
  Плющ скрипнул зубами. Нет, он не должен вмешиваться. Не имеет права...
  Хотя почему? Между теми двоими всё уже кончено, только до Лины, может, это ещё не дошло. А значит, он может рассчитывать узнать обо всём постфактум.
  К кому подойти? Плющ недолго колебался, прежде чем сдвинуться с места. Лина может отказаться с ним говорить - да и вряд ли ответит полностью честно. А Омель Плющу казался более здравомыслящим.
  Стараясь не привлекать внимания, молодой сталкер встал, сделал три шага к дереву, к которому прислонился подросток, и опустился на снег рядом с ним.
  - Что случилось? - прошептал Омель, уловив приближение Плюща.
  - Так вышло, что я слышал ваш с Линой последний разговор, - без обиняков сказал юноша. - Она упомянула о том, что между вами что-то было. Я бы хотел знать, что именно. В подробностях. Честно. Без утайки.
  - Ты точно хочешь это знать? Ведь Лина может захотеть вернуться к тебе...
  - А я этого не захочу! Выкладывай.
  - Да. У нас с ней... было.
  - Ясно... - процедил Плющ.
  Осознание факта заняло секунду. Потом в душе сталкера поднялись негодование и обида.
  Этот мелкий... с его бывшей подругой, с которой сам он ещё не!..
  - Сколько?
  - Тебе и это хочется знать?
  - Я спрашиваю: сколько раз у вас с ней было?! - раздельно и чётко спросил Плющ, к концу фразы скатившись почти до рычания.
  Секунда молчания, затем ответ:
  - Два раза.
  Плющ сам не знал, что на него нашло в тот момент.
  Краем сознания он ощущал, как отвелась назад в замахе его правая рука, а потом резко устремилась к физиономии Омеля.
  Но вместо челюсти, скулы или носа костяшки пальцев соприкоснулись с твёрдой от мороза корой дерева. Видимо, подросток почувствовал движение Плюща и успел уклониться.
  Взрыв боли в кулаке и досады в мозгу заволок сознание какой-то пеленой. Плющ не помнил, как замахнулся снова и удар на этот раз достиг цели, не помнил, как бил ещё и ещё...
  К действительности он вернулся, когда ему в скулу врезался кулак велка Зора.
  Помотав головой, Плющ понял, что его держат двое велков, а над лежащим на снегу Омелем суетятся Лас, Ксюня и Иша.
  "Это что сейчас со мной было? - подумал Плющ. - Это я... его?.. Но почему?! Я же не хотел..."
  Тут подошла Лина. Взглянула на Плюща, на Омеля... затем влепила первому пощёчину, повернулась было к другому... однако махнула рукой и отошла прочь.
  Лас поднялся, шагнул к Плющу, который отвёл взгляд в сторону, и сказал:
  - Ты его вырубил. Поздравляю. Теперь молись кому угодно: Первосталку, Горесталкам, Зелме, Миронову, - только чтобы он очнулся и смог идти вместе с нами, когда придёт время. И чтобы он не утратил свою сверхспособность, пока не дезактивируют весь этот лес.
  - Тридцать врагов, приближаются с запада, - вдруг раздался за спиной Ласа голос Омеля - приглушённый, как будто тот говорил во сне, и все тут же повернулись к лежащему подростку. - Хотят взять в кольцо. Сагней пятьдесят от кольца военных...
  Омель замолчал - похоже, вновь провалился в забытьё.
  Нурс отпустил плечо сына, нашёл взглядом Миронова, который повернулся к неясной движухе, и прокричал подполковнику по-русски сообщение Омеля.
  Миронов не стал медлить и скомандовал всем приготовиться, разбудить детей, поднять Омеля и готовиться прорвать ещё не замкнувшееся кольцо окружения в неожиданном направлении - навстречу врагам.
  Зор отпустил Плюща, прошептал тому на ухо: "Выкинешь ещё что-нибудь подобное - вырублю тебя так же, как ты Омеля, а когда вся эта круговерть кончится, шкуру спущу. И не посмотрю на то, что ты сын Нурса", - и достал из кармана данный Мироновым бластер.
  Плющ вздохнул и положил руку на рукоятку мачета.
  Зря он полез выяснять это. А главное не вовремя.
  Уж лучше бы продумывал стратегию дальнейших отношений с Линой или выживания в полном врагов лесу. Это было бы полезнее.
  
  * * *
  
  А в это время из разных планетных систем, находящихся от Сталкерры на расстоянии каких-то десятков световых лет, стартовали к охваченной огнём битвы планете космические корабли. Космокатера, эсминцы, фрегаты, крейсера. Не было только линкоров, потому что никто в Федерации, кроме покровителя мятежников и руководства военной разведки Земли и ближайших к Сталкерре систем, о происходящем не знал, а ни одна из сторон не желала афишировать свои действия.
  Запрошенная Мироновым экстренная эскадра в разрозненном составе базировалась сразу в трёх системах, одной из которых был Миракль, отстоявший от Сталкерры на двадцать пять световых лет в направлении галактического экватора. Две другие находились на расстояниях, превышающих это соответственно в два и два с половиной раза.
  В сумме федералы отправляли к Сталкерре два крейсера, три фрегата, шесть эсминцев и около пятнадцати маленьких и маневренных катеров. Это было всё, что они могли выставить, не привлекая особого внимания.
  Подкрепление мятежников вообще имело концентрацию по паре-тройке кораблей на систему базирования. И они имели несколько другой расклад по классам: один крейсер, один фрегат, восемь эсминцев и два с лишним десятка катеров.
  Правда, они стартовали сразу из всех соседних обитаемых областей космоса, в том числе и тех, откуда вылетели федеральные силы.
  Конфликт, который должен был в полную силу разгореться только на подступах к Сталкерре, мог начаться уже в ближайшие часы.
  И никто не мог этому помешать. Не только не мог, но и не хотел.
  
  
  2. Тайна прошлого
  
  Спутник Сталкерры, 7 марта 28** года, 12:26 федерального времени.
  
  "Больше тянуть нельзя, - думала Зелма, всё так же лёжа на накрытом простынёй металлическом столе, которым на самом деле оказалось её ложе, и всё так же глядя в потолок. - Я уже и так здесь задержалась, а в это время на планете наших, возможно, убивают! К тому же, у меня будет что рассказать Александру Васильевичу при встрече..."
  Ремни продолжали обхватывать шею, запястья и лодыжки разведчицы, причём теперь так крепко, что она вообще не могла пошевелиться. А напрячься и сорвать фиксаторы было невозможно: "похитители" Зелмы как-то сумели заблокировать экзоскелет в её комбинезоне, а собственной силы было явно недостаточно.
  "Так, "по делам" меня уже два раза водили, - размышляла Видевская. - Значит, в ближайшее время я не смогу этим воспользоваться. А больше поводов, чтобы меня вывели отсюда, у меня нет, потому как обедать, если меня, конечно, соизволят кормить, я буду точно здесь. С пристёгнутыми к столу ногами, чтобы не убежала.
  Хотя... почему нет? Есть повод! Главарь мятежников что-то говорил насчёт будущего содействия, авансом за которое, очевидно, и являются такие приятные условия моего содержания... Можно потребовать встречи с ним, и обязательно - в его кабинете, а не здесь. Иначе всё зря.
  Что по камерам наблюдения? А у нас с ними всё в порядке. В коридорах - с обеих сторон, под потолком, через каждые три метра, да ещё целиком встроены в стальное покрытие, так что слепые зоны исключены. Любые мои действия заметят сразу. Если только...
  В моём боксе камера всего одна - в двери. И если обзор будет перегораживать спина кого-нибудь из охранников, то я выиграю пару секунд. А именно они могут оказаться решающими. И ещё эта низкая гравитация...
  Пока нет ни предположений, ни догадок. И после визита к главарю они тоже вряд ли появятся. Надо просто будет снять с кого-нибудь из боевиков и надеть шлем. В моём комбинезоне элементы компьютера рассредоточены по всему телу, так что простым отсоединением коммуникатора враги ничего не добились. А со шлемом так уж точно законнектится...
  Но выдавать тому типу в костюме все секреты федеральной разведки нельзя. Я и так фактически нарушила подписку о неразглашении, сказав ему номер комма Миронова... Попробую обвести вокруг пальца, а заодно проверю то, что про него наанализировала".
  - Эй, вы там! - крикнула Зелма. - Мне нужно увидеться с вашим главным! Срочно!
  Прошло несколько секунд, дверь отъехала в сторону, в помещение заглянул один из боевиков и пророкотал:
  - Он занят. Подождёшь.
  - А ты передай ему, что это очень важно. Что я сообщу ему кое-какие интересные сведения. Что я готова к сотрудничеству, наконец!
  Голова в глухом чёрном шлеме убралась из проёма (это разведчица заметила периферийным зрением) и примерно через полминуты появилась снова.
  - Он сказал, что примет тебя через десять минут в зале номер один. Пока подождёшь здесь.
  "Ну что ж, прелюдия к плану сыграна. Обратного хода нет, - подумала Зелма. - И у меня есть ровно десять минут, чтобы придумать, что сказать их главарю. И чтобы я не сказала ему слишком многого, и чтобы он клюнул. Значит, придётся врать. Так же нагло, как и про содействие. Но не перегнуть, иначе догадается. И вот тогда всё действительно будет зря".
  
  * * *
  
  12:28.
  
  Встреча со сталками подходила к концу.
  Почти всем он уже указал на возможные способы использования их способностей. Оставалось в неведении лишь несколько человек, но, тем не менее, все продолжали завороженно слушать его, раскрыв рты.
  Это было коренным переворотом в осознании "повстанцами" самих себя, своих сил и возможностей. Если раньше сталки применяли свои умения лишь в быту и даже не помышляли о том, что можно делать то же, но с другой, более значительной целью, то теперь внутри каждого из них зарождалось чувство гордости за себя и за то чудо, которое пробудил в них давнишний Звездопад. И всем казалось уже, что они не простые дикари с отсталой планеты, которые в скором времени должны были приобщиться к "цивилизованной" жизни, а люди с особым даром, который им суждено было использовать для утверждения себя как сильных личностей, а главное - в качестве платы человеку, раскрывшему в них этот потенциал.
  Человек в чёрном всё это понимал и смотрел на сталков, которых вчера покорил за считанные минуты, а теперь просто закреплял эффект, со снисхождением. В них он видел не столько людей, сколько инструменты для претворения в жизнь своих предстоящих планов. Людей, которыми можно в случае чего жертвовать, но поодиночке и так, чтобы никто другой из них ничего не заподозрил. Иначе обожанию и преданности может вмиг настать конец.
  Он как раз объяснял сидящей на верхнем ряду с краю женщине, как она своей способностью взглядом резать любые предметы (но, естественно, очень медленно) может выводить из строя квантовую технику, ломая индукторы, отвечающие за соединение по принципу квантовой спутанности кластеров частиц для обмена информацией, - когда комм на запястье вдруг завибрировал.
  Ни на миг не прервав свою речь, человек в чёрном легонько прищёлкнул пальцами с пьезоимплантами, и в микронаушниках зазвучал голос одного из двоих бойцов, приставленных к капитану Видевской:
  - Она хочет встретиться с вами. Прямо сейчас.
  Человек в чёрном продолжал рассказывать о способах повреждения сложной федеральной техники. В это время подушечки его большого и среднего пальцев правой руки с силой сжались на три секунды, активируя особый режим ответа.
  И пока он вслух говорил об одном, пальцы его, определённым образом сжимающиеся и разжимающиеся, азбукой Морзе передавали другое: "Я занят". Импульсы пьезоэлементов передавались на браслет, где преобразовывались в текст и отправлялись на комм собеседнику, а там уж автоматически выводились на экран-щиток шлема.
  Через несколько секунд боевик позвонил вновь:
  - Она говорит, это важно. Она готова сотрудничать и даже сообщить какие-то сведения.
  Человек в костюме еле заметно нахмурился (в это время он уже переключился на последнего сталка - полуседого кряжистого мужчину лет пятидесяти, мысленно распознающего внутреннюю структуру предметов), но опять же не запнулся на полуслове.
  Пальцы просигналили: "Через десять минут. Мне надо закончить встречу. Приведёте её сюда", - затем снова сжались на три секунды, выключая особый режим, и неслышно щёлкнули. Связь была отключена.
  А человек в чёрном костюме снова смог сосредоточиться на одной задаче.
  Быстро рассказал, как можно будет развить способность немолодого сталкера и с кем из своих тот сможет скооперироваться, и поспешил закруглить встречу:
  - Ну вот, теперь вы знаете всё о себе, о том, что вы можете сделать, чтобы помогать нам постепенно разрушать Федерацию изнутри. Надеюсь, вы понимаете, что для успешного выполнения заданий вам надо будет развивать и развивать свои умения. Сегодня же вы приступите к изучению федеральной истории и жизненного уклада, потом начнёте погружение в точные и гуманитарные науки, выучите несколько языков, вникнете в политическую обстановку в Галактике. И всё это время будете развивать свои способности. Знайте: пока вы здесь, с вами ничего не случится. Обещаю. Спасибо за внимание.
  А когда грянули крики, свист и овация восторженных слушателей, он активировал микрофон в губе и шёпотом приказал боевикам, стоявшим у сцены и у выхода из зала:
  - Выводите их. Сейчас на обед, потом в жилой сектор, а к двум часам - в зал номер два.
  "Как-то быстро эта разведчица сдалась, - подумал он, наблюдая за тем, как сталки толпой спускаются к двери, а там волшебным образом оказываются стоящими колонной по двое. - Мне казалось, она должна быть поупорней... Вот и проверю, что же это: хитрый трюк, чтобы запудрить мне мозги, или реальная готовность поделиться данными".
  Подождав, пока все сталки и охрана выйдут из зала, он сел на передний край сцены и задумался о текущей ситуации на планете.
  "В живых осталось всего несколько десятков активных бойцов с обеих сторон. Если так пойдёт и дальше, то к моменту, когда прибудут основные силы, они там все перемочат друг друга. Чёрт, как же Миронов меня развёл со своим неожиданным подкреплением!.. Надо приказать, чтобы не сильно усердствовали и лишь следили за федералами, но в огневой контакт не вступали. Эх, я-то думал, что наши бойцы подготовлены лучше. Значит, после переезда на новую станцию придётся провести дополнительные учения..."
  Включил на браслете голоэкран, выбрал нужные контакты из списка и связался с командирами функционирующих подразделений.
  Необходимые распоряжения заняли всего пару минут.
  Отключив коммуникатор, человек в чёрном костюме посидел немного просто так, без всяких мыслей, чтобы очистить ум перед предстоящей беседой.
  Через пару минут в голову всё-таки что-то начало настойчиво лезть, и застывший, казалось, в одной точке взгляд снова приобрёл осмысленность и живость.
  Провёл рукой по маленькому плоскому экранчику браслета, взглянул на высветившееся время. До истечения установленных десяти минут оставалось ещё секунд сорок.
  "Надо бы усилить охрану этой разведчицы, - пришла мысль. - А то ещё выкинет что-нибудь... Хорошо, что она не знает полного плана станции. Если и побежит, то до ангаров с истребителями точно не доберётся".
  ...Точно в назначенное время стальная дверь зала втянулась в стену, и двое боевиков в полной экипировке ввели в помещение Зелму. Лёгкий жест человека в костюме - и разведчицу потащили к сцене.
  Ещё пара жестов - и охранники выпустили плечи Зелмы и отошли на несколько метров. Женщина в блестящем серебристом комбинезоне покачнулась, но на ногах всё же устояла: видимо, была знакома с низкой гравитацией.
  Человек в чёрном костюме похлопал рукой по поверхности сцены рядом с собой: мол, садись, поговорим. Зелма кивнула и приняла приглашение, правда, оставшись на некотором расстоянии.
  "Не доверяет. И правильно делает. Я ей тоже не доверяю", - подумал он и сказал:
  - Добрый день, Зелма Арсеньевна, если, конечно, можно так выразиться. Ну и что заставило вас так резко изменить своё мнение и попросить у меня аудиенции?
  - Деловой расчёт, - холодно улыбнулась разведчица. - Ведь вы же привыкли руководствоваться этим принципом, не так ли, мистер Фокс?..
  На мгновение выражение лица собеседника изменилось, и улыбка Зелмы стала чуть шире.
  "Я угадала, - подумала разведчица. - Чёрт возьми, я угадала! Значит, все мои предположения верны! Ну держись, мятежник..."
  - Почему вы решили, что у меня такая фамилия? - спросил человек в костюме, пристально взглянув в лицо Зелме.
  - Раз вы со мной не спешите "работать", значит, особых сдвигов в обстановке на планете нет, и они вряд ли предвядятся. Делаю вывод, что подмога из Федерации, которую подполковник Миронов наверняка вызвал, не должна прибыть: либо уничтожена на подходе к планете, либо вообще не высылалась. Первый вариант осуществим с вашими техническими возможностями, но возникает вопрос: откуда у вас всё это? - Зелма обвела рукой убранство зала, имея в виду всё оснащение их базы. - Вторая возможность явно подразумевает прикрытие вышестоящего начальства. Учитывая, что тут фактически идёт война, саботаж исходит как минимум от командующего войсками сектора, генерала Теодора Фокса. Скорее всего, от него, потому что вряд ли о происходящем известно кому-то ещё выше. Но с чего бы генералу вести такую активную подрывную деятельность на захудалой окраинной планетке? Вас с ним явно что-то связывает. Но что? Он лет на двадцать пять - тридцать старше вас. Не помню, чтобы в местной военной номенклатуре был человек с вашей внешностью, - а я видела голограммы всех, кто занимал те или иные руководящие должности в армии сектора. Значит, связь по службе отпадает. Другой наиболее вероятный вариант - родство. Вы вполне можете быть сыном генерала Фокса: и возраст подходит, и внешность какая-то схожая... И вот я поняла, что угадала.
  - Допустим, - ответил Фокс. Пока Зелма говорила, его лицо постепенно превращалось в каменную маску всё большей твёрдости, а теперь и в голосе добавилось напряжения, чего человек в чёрном обычно не допускал. - Но это ничего не меняет. Вы говорите, что решили сотрудничать. Я этого пока не вижу.
  - И не увидите, пока я не получу гарантии. Мне нужно убедиться, что после сделки вы не забудете о своей части уговора. Надеюсь, вашему слову можно доверять?
  - А вы как думаете?
  Вопрос был задан без всякого выражения, но ощутимо холодным тоном, и Зелма еле заметно передёрнула плечами, прогоняя внезапно возникшее чувство опасности. Подумала: "Ох, и не прост этот Фокс... Надо с ним поосторожнее..." - и сказала:
  - Думаю, вы будете держать свои обещания ровно до того момента, когда они начнут идти вразрез с вашими интересами. В данном случае есть шанс на достаточно долгое сотрудничество.
  - Есть. Но только если это не какой-нибудь трюк, чтобы разведать обстановку и ослабить мою бдительность.
  Фокс посмотрел Зелме в глаза, и она подавила в себе безотчётное желание вздрогнуть.
  "Он и об этом подумал, - мелькнула мысль. - Неужели он... тоже разведчик? Впрочем, максимум бывший... хотя бывают ли они бывшими? Я, наверное, скоро стану. Но позже, когда со всем этим разберусь".
  Дополнение "или посмертно" разведчица задвинула в дальний угол сознания. "Он сам сказал, что я гарант их безопасности на время боевых действий, - подумала она. - Если только Миронов ещё жив и вообще вся наша миссия не провалена. Если только Фокс не нарушит своё слово. А доверять ему я не имею права".
  - Какие вам нужны доказательства серьёзности моих намерений? - спросила Зелма, также внимательно изучая выражение глаз собеседника.
  - А действительно - какие?.. - пробормотал Фокс, отвернулся и посмотрел на пустующие ряды кресел. - Ну, для начала будет достаточно всех паролей от вашего комма, отпечатков пальцев, записи голоса, образцов почерка и слепка сетчатки. Вы должны понимать, что добровольное вступление в нашу организацию для вас будет означать предательство Федерации, а значит, для всех там, - он указал подбородком на потолок, имея в виду бескрайние просторы обжитого космоса, - человек по имени Зелма Арсеньевна Видевская должна исчезнуть. Но они об этом не должны знать. Поэтому вы "раздвоитесь": сами останетесь здесь и пройдёте процедуры гипноза и изменения личности, а вместо вас для федералов будет действовать ваш информационный "двойник". Естественно, нереальный. Имитирующий вашу обычную деятельность чисто для отвлечения внимания от нашей станции.
  "Серьёзно работает, - подумала Зелма, легонько сжав зубы от раздражения. - Я нужна ему целиком и полностью, со всей биометрией, графологией и знаниями. Иначе он сразу меня убьёт, если во мне отпадёт необходимость... Всё-таки он точно изучал основные принципы разведывательной деятельности. Но что тогда он делает здесь?"
  - И ещё кое-что. Вы должны будете записать видеообращение к подполковнику Миронову и сказать ему, что переходите на нашу сторону. Иначе ваши возможные мучения начнутся уже сейчас. Решайте, Зелма Арсеньевна. У вас есть десять секунд.
  Зубы разведчицы на миг сжались со всей силой. Ладони сами собой свернулись в кулаки, но Зелма усилием воли заставила себя расслабиться до обычного для капитана специальной разведки уровня. Сказала себе: "Если всё пройдёт гладко, то это не будет иметь абсолютно никакого значения. А перед Мироновым я оправдаюсь. По крайней мере, попробую".
  - Я... согласна, - выдохнула она, изобразив как можно более натурально напряжённую внутреннюю борьбу.
  Когда знаешь, что на самом деле не соглашаешься, гораздо проще "принимать" важные решения. Главное, чтобы другая сторона не догадалась о том, что ты лишь делаешь вид, будто соглашаешься. И при этом не поддаться на то, что противник тоже будет только делать вид, будто он поверил.
  Во всяком случае, Зелме очень хотелось, чтобы изучающее выражение на физиономии Фокса, вновь повернувшегося к ней и пристально всмотревшегося в её лицо, было искренним.
  Но серьёзно надеяться на это значило отвергнуть весь свой опыт разведчицы и способности к анализу и наблюдению.
  - Но у меня одно условие, - добавила Зелма, и Фокс заинтересованно изогнул бровь. - Вы рассказываете мне, откуда знаете Миронова. Только правду. Откровенность за откровенность. Пожалуйста.
  Теперь уже за каменным лицом Фокса угадывалась внутренняя борьба, словно он решал, настолько ли это личное, чтобы скрывать это даже сейчас, когда на кону стоит всё, включая и жизнь.
  Но прошло несколько секунд, и маска неожиданно куда-то пропала, а губы искривились в усмешке - непонятно только, притворной или настоящей, - и выплюнули ответ:
  - Хорошо. Откровенность за откровенность. Слушайте.
  
  * * *
  
  Лес (5,5 километров к северо-северо-западу от Сталочной), 12:43 федерального времени.
  
  Затменное солнце медленно, но неуклонно двигалось к своему низкому зимнему зениту.
  Сталки, которые не имели шлемов с щитками-визорами, защищающими в том числе от яркого свечения короны жёлтого карлика, старались не смотреть на небо, чтобы не ослепнуть. Оставалось глядеть разве что под ноги или друг на друга, но после недавнего конфликта Плюща с Омелем разговаривать никто ни с кем не хотел.
  Лас с Ксюней были вместе и понимали друг друга без слов. Плющ злился на себя за то, что не смог сдержаться. Омель, как обычно, замкнулся в чём-то, похожем на меланхолию, не забывая отслеживать с помощью своего дара передвижения боевиков. Лина одинаково злилась на них обоих. Иша не знала, стоит ли сейчас с кем-нибудь разговаривать, так что и не пыталась. Велки молча мониторили глазами обстановку среди выживших. И только дети слишком устали, чтобы обращать внимание на напряжённую ситуацию внутри группы.
  Вокруг кучки сталков расположились солдаты. Кто-то методично пережёвывал безвкусный брикет концентрата, запивая растопленным снегом, кто-то разбирал и собирал свой или отнятый у разоружённых несколько часов назад плазмер. Кто-то морщился от боли в местах недавно полученных плазменных ожогов: видимо, шальной сгусток газа по касательной скользнул по броне, а действие автоматически введённого анальгетика понемногу проходило.
  Последнее нападение на отряд, случившееся около двух с половиной часов назад и примерно в трёх километрах к юго-западу отсюда, было отбито. Во-первых, федеральных военных даже без учёта сталков было больше, чем врагов, - под сорок человек против тридцати. Во-вторых, бой шёл на включённой энергомаскировке, и лишь по трассам плазмы можно было отследить перемещения противников. В-третьих, у многих бойцов-федералов было по два плазмера: свой и отобранный у боевиков, - и можно было с включённым экзоскелетом стрелять с двух рук, держа в каждой по "стволу" и усиливая тем самым плотность огня.
  А если учесть, что мятежникам не позволили подойти достаточно близко, перед тем как открыть огонь, - то солдаты сумели получить психологическое преимущество и заставили боевиков отступить после нескольких убитых. Сами федералы потеряли всего двоих.
  Велки почти наравне с солдатами участвовали в отражении атаки, стреляя из бластеров по тёмным силуэтам, которые на миг становились видимыми в ярком свете огненных струй. Иша с бластером в руке охраняла детей, все остальные находились за спинами взрослых, нервно сжимая в пальцах оружие, готовые в случае чего защищаться самостоятельно.
  И теперь "молодое поколение" сталков с облегчением думало о том, что им этого делать не пришлось.
  ...Потом, когда Омель сообщил, что мятежники откатываются обратно на запад, Миронов отдал приказ уходить подальше от места стычки. В направлении, которое должно было стать для врагов неожиданностью. То есть - на северо-запад, мимо отступающих боевиков.
  При этом солдаты оставили маскировку включённой, а сталки как можно гуще обсыпались снегом. И эти меры были временно отменены, лишь когда Омель, к которому способность чувствовать местонахождение других людей в не дезактивированной экологами части леса полностью вернулась, сказал, что враги остались в целой врести к югу.
  И сейчас отряд отдыхал после нового перехода, который, как подозревали сталки и подполковник Миронов, был явно не последним.
  ...Сам Миронов с двумя плазмерами в руках сидел на снегу, как всегда, внутри охранного периметра, и мучительно старался вспомнить, где же он мог слышать голос главаря мятежников Фокса-Лисичкина. Подполковник считал, что это важно, и поэтому изо всех сил напрягал свою память.
  Военная служба явно исключалась. После выпуска из университета Миронов точно нигде с Айвеном Фоксом не сталкивался и даже не знал (или не вспоминал?), что такой человек вообще есть.
  А вот если копнуть глубже...
  Подполковник уже битый час возвращал в памяти годы обучения. В его школе Лисичкин не учился - не то что вместе с ним, но и ни в одной из соседних параллелей, списки учеников которых Миронов помнил наизусть даже спустя столько лет.
  Оставалось время учёбы в Военном университете. Может, однажды случайно оказались за соседними столиками в кафе, или прошли на улице мимо друг друга, как раз когда Фокс говорил с кем-то по своему комму... Или в универе как-то сталкивались...
  Точно, в универе!
  Всплывший из глубин памяти факт показался подполковнику сокровищем, найденным на дне океана или в поясе астероидов малоисследованной звёздной системы.
  Фокс не учился с ним вместе на факультете специальной разведки. Тот, кто сейчас сидел в своём логове на местной луне, проходил в это время подготовку на факультете контрразведки, будучи на один курс младше. А потом его оттуда отчислили...
  Миронов стиснул зубы от досады на себя, что не помнил подробностей этой истории. Вроде бы Фокс взломал реестр оценок и изменил кому-то баллы по одному из экзаменов... но себе или кому-либо другому, за какой экзамен, - эта информация в мозгу подполковника потерялась безвозвратно.
  Да и неважно в принципе было, что там произошло с этим Фоксом, у которого сейчас оказалось ещё одно имя. Главное, что Миронов, наконец, вспомнил, что это за человек, и догадался, что с ним произошло после отчисления из вуза.
  Вот, оказывается, куда идут несостоявшиеся контрразведчики - в нестройные ряды противников Федерации. И постепенно делают эти ряды всё более и более стройными.
  Но Миронов учитывал и роль в судьбе Фокса его отца-генерала, связь с которым главаря мятежников теперь не поддавалась сомнению. Не мог же сам Айвен создать всю эту организацию... к тому же, во время катастрофы "Би-202" и нынешнему подполковнику, и младшему Фоксу было от роду лет пять, не больше...
  "Ничего, - подумал подполковник, - я намекнул в том коротком сеансе связи своему прежнему, разведывательному, начальству, что надо повнимательнее присмотреться к генералу Фоксу... Думаю, ещё несколько дней - и он слетит со своей должности резко и навсегда... А пока надо просто до этого дожить".
  
  * * *
  
  Космос (22 световых года от Сталкерры к Мираклю), 12:47 федерального времени.
  
  А пока в системе Сталкерры длилась небольшая передышка в боевых действиях, в ближайшем межзвёздном пространстве всё как раз только начиналось.
  ...Полёт в космосе на варп-двигателе не похож ни на что из описанного когда-то в фантастике. Это не подпространство, через которое летят на сверхсветовой скорости, и не гиперпространство, через которое прыгают сразу в пункт назначения. Это равномерное контролируемое сжатие гравитационной установкой пространства перед кораблём и одновременное "растяжение" этого пространства позади двумя разными блоками двигателя, фактически увеличивающее скорость корабля от базовой силовой установки в какое-либо конечное число раз и позволяющее обойти "барьер" скорости света.
  А квантовая связь - этот решённый сотни лет назад земными учеными парадокс - вообще не зависела от скоростей движения передатчика и приёмника, позволяя устанавливать контакт мгновенно из любой точки пространства, кроме как из чёрных дыр...
  Корабли: крейсер, фрегат, три эсминца и семь катеров Федерации, а также крейсер, четыре эсминца и десяток катеров мятежников - шли на варпе около десяти тысяч единиц, отслеживая друг друга по гравитационному и квантовому эху. Датчики на обшивке фиксировали быстро затухающие волны сжатия-растяжения пространства, а отдельные фотоны в резервных блоках бортовых компьютеров соединялись по принципу квантовой спутанности с фотонами в таких же блоках других компьютеров, считывая информацию о местонахождении кораблей. Состояния спутанных частиц инициализировались как биты двоичного кода (положительный спин считался единицей, отрицательный - нулём), регистрировались и инвертировались в нужную сторону, а потом уже декодировались традиционными методами.
  И суда федерального флота должны были отслеживать как друг друга, так и любые другие корабли, а вот их самих так же отследить не должен был никто другой. Но так уж вышло, что у мятежников были суда с такой же сверхсекретной квантовой "прошивкой" - бывшие федеральные, неожиданно списанные на середине срока службы из-за внезапно "обнаруженных" повреждений и потихоньку исчезнувшие с баз отстоя. Поэтому обе стороны могли видеть, как движутся параллельным курсом те, с кем, скорее всего, придётся сражаться.
  На "неопознанные" корабли, также направляющиеся к Сталкерре в сотне миллионов километров слева по борту, вахтенные и связисты кораблей Федерации обратили внимание уже в первый час после выхода с базы. На вызовы те не отвечали, но и не нападали, так что было решено пока повременить с активными действиями. Тем более, что на скорости в три с половиной тысячи световых (без варпа это было бы всего около ста тысяч километров в секунду) вести бой требовалось бы с особой тщательностью и точностью.
  Но теперь, когда обжитый космос остался позади, вокруг было лишь пустое межзвёздное пространство с редкими блуждающими астероидами, которые отбрасывал от обшивки кораблей защитный энергетический барьер, и обилием мелких гравитационных аномалий, мимо которых бортовые компьютеры проводили корабли. А впереди в паре десятков световых лет маячила цель полёта, за которую надо будет сражаться. Возможно, уже сейчас.
  И когда на всех федеральных судах данной группы завыли сирены и раздались взволнованные команды: "Внимание! Боевая тревога! Торпеды!" - а на голоэкранах стали видны точки обнаруженных варп-торпед, приближавшихся от группы противника, напряжение, копившееся в рубках, коридорах и каютах, наконец, прорвалось и схлынуло, уступив место собранности и уверенности.
  Пилоты тут же начали перестраивать колонну боевым порядком, артиллеристы стали следить за полётом автоматически выпущенных наперехват своих торпед с начинкой из нескольких миллиграммов антивещества. Прочий личный состав пребывал в полной боеготовности, а командиры судов наблюдали за происходящим, готовые в случае необходимости отдать приказ, который, вероятно, мог изменить ход сражения и повлиять на судьбу группы.
  Битва Федерации с мятежниками вышла за пределы системы Сталкерры.
  
  
  3. Движение к будущему
  
  Спутник Сталкерры, 12:49.
  
  - ...Миронов был звездой факультета спецразведки. То и дело приходилось слышать слухи о его выдающихся успехах: например, на экзамене по аналитике якобы получил на десять баллов больше максимума, без единого удара утихомирил пятерых хулиганов и так далее в таком же духе.
  Я же был одним из лучших курсантов-контрразведчиков, но тогда до Александра мне было как от Земли досюда пешком. Мы почти не пересекались, так как оба не очень любили пышные мероприятия, ни у кого из нас не было девушки и интересы у нас были разные. Пользуясь получаемыми в университете знаниями, я незаметно взял его в разработку и узнал, что он любит интеллектуальные компьютерные игры, коллекционирует оружие и проводит немало времени в тире. Я же помимо основной подготовки интересовался компьютерными системами (это помогло мне, когда я ставил защиту для здешнего ретранслятора) и имплантами...
  Фокс в задумчивости прищёлкнул пальцами правой руки, потом словно опомнился, посмотрел на свою руку и поспешил продолжить под внимательным взглядом Зелмы:
  - Но суть не в этом. Я старался быть как он, всегда учиться на "отлично", помогать сокурсникам... даже придумал себе русское имя - Иван Лисичкин. И когда на экзамене по военной информатике я получил на десять баллов меньше максимума, а пара моих одногруппников - меньше порога и их теперь должны были отчислить, они попросили меня немного подправить отчётность, чтобы и они не вылетели, и я мог подправить себе средний балл, который немного "просел" от моей невнимательности.
  Себе я ничего исправлять не собирался - согласился исключительно ради них. И хотел провернуть это дело так, чтобы оправдаться перед собой за свой небольшой прокол на сессии.
  Собрал данные об университетской компьютерной системе, изучил точки подключения, нашёл отвод к резервной базе данных, написал пару вирусов, подобрал время, когда трафик локальной сети ещё высокий, а бдительность операторов уже ослаблена... Подключился с "левого" комма из кафе рядом с кампусом к системе и взломал её...
  Фокс вдруг прервался, нервно хихикнул и повернулся к разведчице. На его лице было выражение досады, горечи и иронии одновременно. Выглядело это немного жутко, и Зелма еле удержалась от того, чтобы передёрнуть плечами.
  Вскоре главарь мятежников отвернулся и, горько усмехнувшись, вновь заговорил:
  - Правда, я не учёл, что там было две резервные базы данных. Причём вторая была скрыта так искусно, что хакеру такого уровня, на котором находился я тогда, заметить её было почти невозможно. Наверное, это было рассчитано как раз на таких, как я, потому что тем асам взлома, которые могли обойти и это препятствие, лезть в базу оценок Военного университета было бы просто незачем.
  Меня тут же отследили, и как раз когда я, сделав дело и выключив комм, заканчивал обедать, в кафе вошли двое и приказали мне проехать с ними в отдел по киберпреступлениям...
  Фокс помолчал немного с отобразившейся на лице болью от неприятных воспоминаний. Зелма не задавала вопросов, не открывала рот для какого-нибудь обнадёживающего замечания: в этом не было нужды. Фоксу просто нужно было выговориться.
  А уж теперь разведчице точно будет что доложить Миронову.
  - Из универа меня сразу же выперли, - продолжил вскоре "начальник" базы на спутнике планеты, - перспективы контрразведчика вмиг улетучились, а перед носом маячил срок за кибератаку. Но я смог вывернуться. Точнее, меня "вывернули" из цепкой хватки органов.
  Отец заплатил кому надо, и меня отпустили. Но, везя меня на флаере из управления по киберпреступности, генерал Фокс сказал, что это последний раз, когда он меня выручает. И я должен буду отработать своё "спасение".
  Я тогда не знал, чем на самом деле занимается отец; думал, что он предложит мне подработку где-нибудь в военной сфере, - поэтому согласился. А он, когда мы приехали к нему домой, всё мне рассказал о своей настоящей деятельности.
  И я - всё ещё в острой обиде на Федерацию, попытавшуюся меня наказать за мои побуждения, и с досадой на себя - согласился.
  Почему? Я понял, что быть как Миронов можно только до того момента, когда мотивы начнут входить в противоречия с законодательством, которому наплевать на то, зачем я что-то делаю. Обнаружен факт - отвечай, и всё! А дружбу и сотрудничество можно засунуть куда подальше...
  Отец уже пару десятков лет успешно руководил всем этим, - Фокс обвёл рукой зал, но Зелма поняла, что главарь мятежников говорит о всей станции, - и я понял, что однажды всё это должно перейти ко мне. А во мне тогда бурлила жажда самоутверждения, которое Федерация мне в момент начисто отрубила, и я принял предложение отца вступить в ряды "бойцов против режима".
  Вы, Зелма Арсеньевна, может быть, не знаете, но для остальной Галактики человек по имени Айвен Фокс мёртв. Была подстроена катастрофа с флаером, где вместо меня сидел манекен из синтетической органики с добавлением моей ДНК, так что с экспертизами проблем не возникло. С того дня я и стал, наконец, Иваном Лисичкиным, хотя особой радости этот псевдоним уже не вызывал.
  Мне сделали пластическую операцию, и пока в СМИ улегалась шумиха по поводу аварии, я уже принимал командование станцией. С новым лицом, с новым именем, с новыми мечтами и целями.
  Про Миронова я забыл более чем на десятилетие, с головой погрузившись в работу по новой специальности. И вспомнил опять лишь в самом конце прошлого года по стандартному летоисчислению, когда на планете появилась база войск Федерации под начальством некоего подполковника со смутно знакомой фамилией и образованием разведчика, перешедшего на командную службу в планетарные силы...
  Несколько часов назад я говорил с ним - благодарю, товарищ капитан, за предоставленный контакт, - но он меня, судя по всему, не узнал. Ещё бы, столько лет прошло... Но, возможно, к этому моменту, подключив свой аналитический ум, Миронов уже вспомнил, кто я такой, и просчитал, чего от меня можно ожидать...
  Фокс на минуту замолчал, глядя на противоположную стену ярко освещённого зала, а затем повернулся к Зелме. Теперь его глаза излучали решительность и уверенность, и разведчица поняла, что главарь мятежников (если допустить, что генерал Фокс не столько его начальник, сколько прикрытие) снова стал собой, каким привык быть в последние годы.
  - Ну вот, я свою часть сделки выполнил, - обратился он к Зелме. - Теперь ваша очередь.
  Следующие несколько минут стали для разведчицы временем, полным унижения её гордости как федеральной военнослужащей.
  Оставляя Фоксу свои секретные персональные данные, прикладывая к плоскому дисплею его браслета, включённому в специальный считывающий режим, подушечки пальцев и позволяя чужому лазерному лучу запомнить расположение сосудов на сетчатке её глаз, Зелма твердила себе одну и ту же фразу: "Так надо".
  Впрочем, она не забывала о своём плане и позволила себе немного обхитрить Фокса - там, где это, как ей казалось, было возможно. Главный пароль от браслета она написала верный, а во всех остальных изменила по одному символу. Почерк она тоже постаралась исказить, когда водила предоставленным ей стилом по голоэкрану.
  А потом Фокс достал из кармана пиджака её комм, отрезанный с частью рукава от комбинезона.
  Зелма почувствовала, будто внутри неё что-то оборвалось. "Может, и не стоило химичить с кодами доступа? - подумала она, попытавшись внешне сохранить отстранённую невозмутимость. - А то сейчас проверит, наткнётся на защиту и отстрелит мне что-нибудь. Хорошо, хоть система безопасности в случае неправильного набора сразу удалит все данные, а потом подожжёт микроскопический термитный заряд внутри корпуса около хранилища информации".
  Но произошло то, чего разведчица не ожидала. Фокс внимательно посмотрел на порядок, в котором Зелма написала на голодисплее над его браслетом тридцатизначные пароли, а потом надел на руку вместо своего комма Зелмин и одно за другим разблокировал все её меню. Удовлетворённо кивнул, выключил устройство, убрал в карман и снова надел своё.
  Посмотрел на Зелму и, очевидно, прочитав на её окаменевшем лице то смятение и шок, что царили в эти секунды в её сознании, с усмешкой заметил:
  - Неужели вы думали, что сможете меня обмануть, Зелма Арсеньевна? Нам на факультете контрразведки читали кое-какой секретный курс по распознаванию ложных сведений, плюс я его доработал за годы управления всем этим хозяйством. Поэтому мне не составило труда определить, какие символы вы исказили в изначальной случайной комбинации, а затем угадать исходные знаки. А я-то ещё понадеялся, что ваши намерения и вправду искренни... Уведите её, - бросил он охранникам, спрыгивая со сцены.
  Два боевика вмиг оказались рядом, подхватили Зелму под руки и потащили к выходу.
  Обернувшись у самой двери, она увидела, что Фокс смотрит ей вслед. Брови его были чуть прихмурены, но на губах играла всё та же усмешка, которая сейчас приобрела немного злорадный характер.
  А потом за спиной разведчицы выехала из стены на своё место стальная дверь, скрывая от взгляда Зелмы человека, которого она, по идее, должна была ненавидеть, но который теперь вызывал у неё сдержанное сочувствие и... уважение.
  Начался долгий путь по коридору обратно в бокс заключения.
  "Всё, больше ждать нельзя никак, - подумала Зелма. - Бежать, пока есть возможность! Иначе я могу не застать живыми подполковника и тех сталков, которые были против восстания: здесь я увидела одних лишь "бунтовщиков"... Хм, а зачем Фокс говорил про видеообращение, если вдруг решил его не записывать?.. Хотя понятно: у него же есть контакт Миронова, и позвонить, сообщить, что я фактически пошла на госизмену, - дело одной минуты... но из моих уст это звучало бы практически неопровержимо..."
  Тем временем расстояние до "узилища" разведчицы было пройдено.
  Увидев с левой стороны коридора знакомую дверь, Зелма немного расслабилась в цепких руках боевиков, приготовившись действовать.
  Боевики подошли к двери и остановились. Левый из них стянул со свободной руки другого бронеперчатку, и правый приложил её к сенсорной панели на стальном прямоугольнике.
  В этот момент Зелма, изучившая за время пути взглядом крепления, которые удерживали плазмеры за спиной у боевиков, пока те не могли держать их в руках, резко вскинула правую руку вверх, назад и в сторону, мгновенно разблокировала крепление и схватила плазменное ружьё за ствол у самого дула.
  Боевик, державший Зелму за левое плечо, заметил это и попробовал сделать ей подсечку, чтобы заставить выпустить плазмер; в свободной руке он держал перчатку своего напарника, поэтому должен был её бросить, прежде чем хвататься.
  Но всё решали доли секунды. Разведчица подпрыгнула и ушла от подсечки, повиснув в хватке боевиков. Пока бронеперчатка обманчиво медленно падала на пол, а левая рука противника тянулась к захваченному Зелмой плазмеру, капитан Видевская развернула в пальцах оружие рукояткой к левому боевику, а дулом - к правому, который уже разблокировал дверь и только обернулся к спутникам.
  Левый схватил плазмер за рукоятку и опустил стволом вниз. Но в этот момент Зелма упёрлась ногами в бока боевиков, защищённые бронёй, и изо всех сил толкнула в разные стороны.
  Пространство для манёвра чуть расширилось. Ладонь правого боевика соскользнула с плеча Зелмы на локоть, но другой рукой он схватил разведчицу за ногу. А левый уже замахивался плазмером, чтобы усмирить пленницу.
  Зелма извернулась в руках боевиков, оказавшись параллельно полу, спиной вверх, ногами к тому, который был справа и выпустил от неожиданности её руку, но тут же схватил и вторую ногу Видевской.
  Освободившейся конечностью разведчица поймала руку левого с плазмером, растопырила ноги и, направив ствол оружия под определённым углом назад и вниз, нажала на спуск.
  Спину и ноги обожгло нестерпимым жаром, и Зелма сквозь стиснутые зубы застонала от боли. Боевик, что раньше был справа, отпустил щиколотки пленницы, и та представила себе его крик, полностью поглощённый звукоизоляцией шлема.
  Тот, кто ещё сжимал левое плечо Зелмы, вырвал плазмер из её неудобного хвата и треснул одновременно оружием ей по затылку и ногой - в живот.
  Из глаз от боли брызнули слёзы, а воздух застрял где-то на полпути к лёгким, но разведчица сдержала новый стон, вцепилась правой рукой в броню боевика и оттолкнулась от пола свободными теперь ногами, использовав руки как опору.
  Противник ещё не успел осознать, что происходит, а Зелма уже кувыркнулась в его хватке через голову, уселась боевику на плечи и отцепила от креплений уже его собственный плазмер.
  Боец оттолкнул её. Зелма отлетела к стене и тут же отпрыгнула в сторону, а на том месте, где она только что находилась, расплавил металлическое покрытие стены сгусток сверхгорячего газа.
  Но у разведчицы сейчас в руках тоже был плазмер.
  Шквал плазмы настиг обоих боевиков: и стрелявшего, и скрючившегося на полу от боли. Броня была рассчитана на касательные попадания плазменных зарядов или прицельные от одиночного нажатия на спуск - но не на непрерывный огненный шторм в течение десяти секунд.
  Когда Зелма отпустила кнопку стрельбы и плазма быстро остыла и рассеялась в воздухе, оставив область повышенной температуры и запах озона, - на полу валялись два трупа в практически расплавленной броне. Шлемы, наоборот, почти не пострадали - а рядом с телами, у левой стены коридора, лежала одинокая бронеперчатка.
  Зелма опустила плазмер и осторожно подошла к трупам боевиков. Ощутила на лице дуновение горячего воздуха, перепрыгнула через оплавленное покрытие пола, села на корточки, надела сохранившуюся одинокую перчатку и склонилась над тем из поверженных врагов, который был ближе.
  Крепления шлема, к счастью, не сплавились, но разведчица даже на некотором расстоянии чувствовала исходящий от них жар. Рукой в перчатке осторожно по очереди открыла обе защёлки и стащила шлем с головы убитого охранника. Вдохнула, выдохнула и надела шлем.
  Сначала ничего не происходило, а затем на экране-щитке появилась красная надпись: "Error! Connect failed!"
  "Чёрт тебя побери, Фокс, ты и это предусмотрел!" - подумала Зелма, стаскивая шлем и поднимаясь на ноги.
  Так, куда бежать? Вперёд - будет ближе к жилому сектору сталков (откуда-то их же должны были вести к залу! И даже если из столовой, то имело ли смысл размещать людей в километре от места, где их кормили?), назад - ближе к тому самому залу, из которого Зелму вывели три с лишним минуты назад.
  А времени на выбор нет. И ошибаться тоже нет права. Ведь бой уже должны были заметить, и сюда точно спешат все боевики, оставшиеся на станции.
  "Значит, вперёд. Там разберусь", - решила Зелма и, держа в руках плазмер, побежала по широкому коридору.
  В условиях низкой гравитации без магнитоступов можно было мчаться длинными прыжками - в разы быстрее, чем при нормальном тяготении. Был лишь один минус: терялась устойчивость при движении.
  И вскоре Зелма ощутила это на себе в полной мере.
  ...Стук магнитных подошв по стальному покрытию она услышала уже через полминуты после того, как закончился короткий бой около двери бокса. К этому времени разведчица достигла развилки, где после секундной остановки повернула налево (справа находился отрезок с большим количеством дверей, и вряд ли какая-нибудь из них вела в ангар с истребителями) и пробежала с полсотни метров.
  Обернулась на звук. От увиденного тут же потеряла равновесие и медленно упала на пол, инстинктивно вытянув вперёд руки. А в это время над ней пронеслась обжигающая спину струя плазмы.
  "Жаль, что это не бластеры. Хотя бы так горячо не было..." - подумала Зелма, коснулась руками пола, приземлилась, развернулась к преследователям и выстрелила несколько раз. Затем, не дожидаясь, пока её нагонят, оттолкнулась ногами от пола и... понеслась по стенам.
  Толчок одной ногой - летит влево, другой - вправо... Зелме приходилось менять высоту "манёвров", чтобы её не настигли заряды плазмы, благо пятиметровый потолок это позволял. А попутно ещё и приходилось отстреливаться от боевиков.
  Но и за дорогой следить приходилось. Полторы сотни метров по коридору - и ни одной двери. Значит, с большой вероятностью разведчица на правильном пути. Надо только ещё немного потерпеть...
  Дверь появилась неожиданно. Зелма заметила её, как раз когда спрыгивала на пол, спасаясь от очередного выстрела, - стальной прямоугольник в правой стене. И так близко...
  По инерции разведчица пробежала несколько метров вперёд, затем развернулась, выстрелила пару раз в преследователей, которые уже почти догнали её, а потом нацелила плазмер на дверь, которая должна была открыть путь либо к спасению, либо к гибели.
  Сталь явно была толстая и качественная, поэтому прожглась насквозь за целых три секунды. "Ну, космос в помощь", - подумала Зелма, пригнулась и вбежала в проделанную дыру в двери, перепрыгнув через лужу расплавленного металла, за пару мгновений до того, как боевики подбежали бы на расстояние вытянутой руки.
  С замранием сердца разведчица оглядела помещение... и с облегчением выдохнула.
  Отсек был громадным даже по сравнению с залом, где она говорила с Фоксом. В длину минимум метров сто, двадцать - до противоположной от входа стены, до потолка было не допрыгнуть даже при такой низкой гравитации. И на полу в один ряд стояло более десятка истребителей - носом к внушительного вида стальным створкам, за которыми находились шлюзы, а за ними - безбрежное космическое пространство.
  Удача, судя по всему, была на стороне Зелмы. Всё-таки на Сталкерре она не до конца растеряла квалификацию - и смогла по косвенным признакам угадать расположение ангара.
  Но времени на оценку боевой мощи врага не было. Как и желания попасться в руки боевиков в считанных шагах от спасения.
  Зелма бросилась к ближайшему истребителю. Подбежала, запрыгнула на крыло и попыталась откинуть фонарь кабины. Но то ли у здешних пилотов был какой-то особый протокол разблокировки летательного аппарата, то ли силы у разведчицы было недостаточно - а кабина не открывалась.
  В этот момент остатки двери, оплавленные по краям, буквально вылетели из проёма внутрь помещения, и в ангар ворвались боевики. Увидели Зелму и помчались к ней, рассредотачиваясь, чтобы окружить её.
  В минуту опасности мозг или соображает быстрее, чем обычно, или не соображает вообще. Видевская относилась к первой категории, и это её спасло.
  Разведчица заметила крепления, которыми фонарь кабины удерживался в закрытом положении, и недолго думая расплавила их выстрелами из плазмера. Рукой в чужой бронеперчатке откинула панель из прочнейшего металлостекла, ударила прикладом боевика, который как раз собирался запрыгнуть на крыло машины, и влезла внутрь.
  Нашла глазами скобу и потянула за неё, закрывая кабину. В последний момент чьи-то пальцы просунулись под панель, и Зелма ощутила, что уже почти опущенная панель медленно поднимается вверх.
  "Вот же..." - со злостью подумала разведчица, села в пилотское кресло и резко ударила плазмером по руке мешающего ей боевика. Давление снизу на миг исчезло, и Зелма воспользовалась этим.
  Быстро рванула скобу вверх, а затем вниз, чтобы прищемить панелью чьи-то наглые пальцы. Сработало: руку отдёрнули, и Видевская смогла-таки закрыть кабину.
  Автоматически включились светильники на внутренней стороне панели и система герметизации. "А вот с этим Фокс прокололся, - мысленно усмехнулась разведчица. - Получается, кто угодно может сесть в кабину и оказаться под защитой бортовых систем. Надо только открыть кабину - по местным правилам или же с помощью плазмера".
  Она окинула взглядом приборы. Ничего нового - обычная для "F-444" система управления. На курсах военной подготовки в университете подробно изучались истребители последнего поколения, в том числе и эта модель. И Зелма могла здесь отличить рычаг управления двигателем от гашеток бортового лазера и ракетомётов.
  Но по-настоящему летать разведчице ещё не приходилось. Только пара занятий на симуляторе - так, для общего развития. И поэтому ей снова должно очень повезти, чтобы она долетела до Сталкерры и смогла приземлиться в нужном районе. В нужном полушарии...
  "В любом случае я должна попробовать, - подумала Зелма. - Либо от меня этого не ждут, и тогда на моей стороне эффект внезапности и небольшой выигрыш по времени - либо... Чёрт, если Фокс и мой побег предвидел, то я же, если всё удастся, приведу боевиков прямиком к Миронову! Значит, надо катапультироваться километрах в десяти от деревни и разыскать подполковника и уцелевших сталков. Уверена: если пролечу над районом боевых действий, на меня обратят внимание. От чужих я скроюсь, свои найдут".
  Она пристегнулась, вынула из-под штурвала кислородную маску и надела её. Поставила плазмер на предохранитель и сунула под ремни безопасности дулом от себя. Глубоко вздохнула, придвинула кресло в приборной панели и принялась высматривать нужные кнопки.
  Первым делом Зелма включила обзорные экраны. Высветилось внутреннее пространство ангара... озаряемое рыжими вспышками плазмы.
  Боевики стреляли по машине.
  Голопроектор высветил дисплей бортового компьютера, в данный момент мигавший красным и оповещавший о включении энергетической защиты.
  "Ещё чуть-чуть - и это ненадолго перестанет иметь значение", - подумалось Зелме, и она продолжила запуск систем истребителя.
  Отключила тормоза, запустила двигатель. Мягкий толчок вверх - это машина поднялась на полметра над полом.
  При обычном взлёте следующими шагами должны были стать разгон силовой установки и медленный вылет из ангара через шлюз в открытый космос. Но у Зелмы не было на это времени.
  Разведчица вдохнула, выдохнула - а затем взялась за ручку управления лазером и нажала на гашетку.
  Несколько быстрых движений - и куски створок шлюза, разрезанных лучом света, осыпались на пол ангара.
  "А теперь - как повезёт", - мелькнула мысль у Зелмы, а потом думать стало некогда.
  Разведчица нацелила главный ракетомёт в проделанную дыру и, задержав дыхание, выстрелила.
  Истребитель чуть качнулся от импульса выпущенной ракеты. В следующий миг впереди расцвела ослепительно яркая вспышка от взрыва, и Зелма до упора двинула от себя рычаг мощности двигателя.
  Перегрузка в несколько единиц вдавила ослабленное низкой гравитацией тело в мягкое кресло и вышибла из лёгких воздух. Из глаз брызнули слёзы, и сознание будто заволокло полупрозрачной тёмной пеленой.
  Яркий свет от взрыва надвинулся - и остался позади. Теперь обзорные экраны показывали лишь непроглядную черноту космоса с маячащим прямо по курсу и почему-то немного затенённым сине-зелёным шаром Сталкерры.
  Зелма вырвалась из плена. Но у неё были считанные минуты до того, как её нагонят истребители мятежников.
  Надо было уходить в отрыв, чтобы выиграть как можно больше времени.
  Разведчица сморгнула непрошеные слёзы, чуть сбавила мощность двигателя и включила варп на двадцатикратное сжатие пространства - максимум для этой модели.
  Ей хотелось смеяться от облегчения, но она понимала, что ещё рано. До цели её полёта оставались десятки тысяч километров, и это расстояние казалось Зелме самым опасным, самым ответственным квестом в её жизни. И она должна была пройти этот уровень игры с одной попытки.
  Узнав прошлое своего врага и преодолевая настоящее, Зелма двигалась к будущему - её собственному, сталков, Миронова, Фокса и всей звёздной системы в целом.
  
  * * *
  
  Лес (5,5 километров к северо-северо-западу от Сталочной), 13:18.
  
  Ксюня открыла глаза и увидела вокруг себя всё то же тёмное пространство леса.
  "Я что, заснула? - подумала она, успокаивая почему-то тяжёлое и срывающееся дыхание. - С одной стороны, и хорошо: отдохнула хотя б..."
  Сталочка вспомнила, что ей снилось. Она точно видела Зелму, которая куда-то бежала и в кого-то стреляла, а потом запрыгнула в какую-то крылатую машину и сквозь огонь вылетела на ней в космос... И Ксюня могла представить только одно место, куда отправилась бы сейчас разведчица.
  На плечо легла знакомая рука, и голос Ласа встревоженно прошептал:
  - Ксюня, с тобой всё хорошо?
  - Да, - выдохнула сталочка. - Лас... я видела во сне Зелму. По-моему, она направляется сюда. В смысле - на планету...
  Юноша не ответил. Он понял, что здесь, в радиоактивной части леса, у подруги вновь проявилась её сверхспособность - "вещие сны". А значит, вероятность того, что разведчица и вправду летит на Сталкерру, была очень и очень высока.
  Лас встал и прошёл несколько шагов к дереву, у которого в одиночку сидел велк Нурс и поигрывал бластером.
  Заметив приближение молодого сталкера, Нурс тихонько сказал:
  - Я всё слышал. Сейчас передам Миронову...
  Лас кивнул и вернулся к Ксюне, которая теперь, прикрыв глаза ладонью от света ореола вокруг солнца, вглядывалась в фиолетовое небо, полностью очистившееся от облаков. Сталочка словно мечтала высмотреть в вышине крылатую машину, на которой Зелма должна была прилететь обратно на планету.
  А велк встал сам и направился прямиком к Миронову, сидевшему чуть поодаль в раздумьях и оживившемуся при виде Нурса.
  - Что случилось? - негромко спросил подполковник.
  Щиток его шлема был надвинут лишь на глаза, поэтому внешним динамиком Миронов сейчас не пользовался.
  - У меня есть новость для вас. По непроверенным данным, капитан Видевская только что вылетела на истребителе к Сталкерре. Скорее всего, за ней будет погоня. Но если всё пройдёт удачно, Зелма высадится на планету через полчаса-час... может, чуть позже. Не хочу излишне обнадёживать, но... думаю, уже сегодня днём она присоединится к нашему отряду.
  Сказав это, Нурс развернулся и пошёл обратно.
  Если бы вокруг было посветлее, глаза Миронова не были прикрыты поляризованным щитком, а велк задержал в этот момент взгляд на его лице, то увидел бы стоящие в глазах подполковника слёзы.
  
  * * *
  
  Спутник Сталкерры, 13:20.
  
  Фокс сидел на краешке сцены в пустом зале и болтал ногами, глядя на движущуюся по голоэкрану над браслетом яркую точку. И на лице номинального главаря мятежников застыла всё та же усмешка с оттенком злорадства.
  "Эх, Зелма, Зелма... - думал Фокс. - Я ведь тебе говорил, что серьёзно занимаюсь имплантами. А ты оказалась менее сообразительной, чем я от тебя ожидал. Впрочем, тебя винить не за что: ты просто сделала то, чего от тебя ждали все. И Миронов, и выжившие сталки, и я. Но подвох, похоже, оказался спрятан чересчур основательно, и ты его ещё не заметила. А если и подумала о чём-нибудь этаком, то вряд ли дошла до истины..."
  Он набрал на плоском дисплее комма код командира истребительной эскадрильи и щелчком пальцев переключил вызов в микронаушники.
  - Хоук, приём, ответь Фоксу.
  - Фокс, слышу вас, жду указаний.
  - Следуйте на расстоянии от цели, постепенно приближаясь. Создайте видимость погони. Но не переходите грань, иначе придётся вступить в бой, а тогда есть вероятность не довести цель до места. В атмосфере сделайте один касательный выстрел, чтобы машина пошла на аварийную посадку. Потом наматывайте витки вокруг планеты до моей следующей команды. Затем - вариант "Зет". Как поняли?
  - Понял вас, выполняю.
  - Если всё-таки вступите в бой, то всеми силами стремитесь завершить миссию по сценарию. Если не получится, я буду очень разочарован. Всё, конец связи.
  Фокс отключил канал и снова посмотрел на дисплей, где было видно, как яркая точка в разы увеличила свою скорость, уходя от скопления других, менее ярких.
  Усмешка на губах стала чуть шире.
  Ничего, не уйдёт. Пускай и будет считать, что ей это удаётся.
  Фокс глядел на полупрозрачный экран и видел на нём будущее - тот его вариант, который хотел видеть. И ради которого был готов на что угодно.
  
  
  4. Из космоса в лес
  
  Космос (80 тысяч километров от Сталкерры), 13:22.
  
  На голографическом дисплее бортового компьютера высвечивались белые точки - истребители преследования. Изредка от их изображения отделялась красная звёздочка - условное обозначение ракеты, устремляющейся к цели, но автоматика угнанного Зелмой судна реагировала на атаку и сама отправляла назад ракету из боезапаса, и где-то в десятке тысяч километров позади расцветала на мгновение сфера беззвучного в вакууме взрыва.
  Разведчица смотрела на всё это из пилотского кресла с нарастающим волнением, шумно дыша через кислородную маску. "Одна попытка, - напоминала себе она. - Ошибиться нельзя... как и привести врагов к Миронову и сталкам. Но прежде надо дотянуть до Сталкерры".
  Прошло несколько минут. Истребитель давно прекратил разгон и теперь просто летел вперёд на автопилоте и максимальном варпе, преодолев уже больше половины расстояния
  Вообще-то федеральные законы запрещали использование более чем десятикратного варпа на расстоянии от планеты, не превышающем двойного радиуса орбиты самого дальнего спутника, или же, за отсутствием таковых, десятикратного радиуса самой планеты. И запрещали совсем - в атмосфере, если она есть. Но в системе Сталкерры ещё не было патрулей, спутников слежения за космотрафиком, да и ситуация не располагала к соблюдению всех условностей. К тому же, на кону было самое ценное - время.
  Преследователи приблизились, но продолжали находиться на дистанции, которая позволяла отразить ракетную атаку и делала лазер бесполезным против бортовых энергощитов. И у Зелмы стали появляться подозрения насчет естественности происходящего.
  "Почему они меня ещё не догнали? - недоумевала она, глядя на голодисплей. - Оставили бы ускорение в 1g и двадцатикратный варп - и уже перехватили бы меня, а потом вернули бы на местную луну или уничтожили бы! Что-то мне это не нравится... Похоже, это только имитация погони. Хм, выходит, им не надо меня взрывать ракетой или дырявить лазерным лучом - а ведь они в курсе, что серьёзное нарушение герметизации в космосе может меня убить. Кислородная маска поможет, конечно, но ненадолго... Возможно, мой побег - всего лишь повод последовать за мной, а на подлёте к планете сбить меня и накрыть обстрелом десятки квадратных километров леса в районе Сталочной...
  Кстати, а почему там тень? - Разведчица вгляделась в изображение Сталкерры на обзорном экране, ставшее заметно больше, чем несколько минут назад. - Вроде бы там день должен быть... А хотя, к примеру, на полюсах в том же часовом поясе сейчас светло... Что же получается: там всё ещё идёт это солнечное затмение?!"
  Догадка была странной по своей сути и сравнительно маловажной по значению. Зелма лишь покачала головой и, посмотрев на цифры расстояния на экране, включила обратную тягу, чтобы сбросить скорость перед вхождением в атмосферу планеты, до которого оставались считанные минуты.
  Напряжение со временем возрастало. Зелме казалось, будто она чувствует медленное, но неотвратимое приближение вражеских истребителей на расстояние поражения, как если бы у неё была сверхспособность сродни сталковским. "Эх, если бы в деревне жил кто-то с таким умением, - подумала разведчица, - то у мятежников было бы намного меньше шансов в этом противоборстве. Ведь ещё не весь лес дезактивирован, и радиация стала бы катализатором для этого "ментального радара"... Но если бы все наши желания исполнялись, то мятежники убрались бы отсюда ещё до последнего открытия планеты. А так мы имеем то, что имеем. Если это что-то вообще ещё существует".
  Кораблик тем временем пожирал последние мегаметры расстояния до планеты. Зелма выключила автопилот. Одна её ладонь сжала штурвал, другая - ручку управления ракетомётом, а взгляд вперился в показания бортового квантового радара, одновременно считывая показания приборов и цепляясь за рычаг управления двигателем и ручку прицела лазера.
  Как на симуляторе. Только в реальности. Хардкорный уровень с одной-единственной жизнью. Пройти - получить приз и приступить к новому этапу противостояния.
  В эти мгновения Зелма вновь стала собой - выпускницей факультета спецразведки Военного университета, ко всему готовой, ничего не боящейся, думающей только о своей текущей миссии. Режим, до этого иногда включавшийся неким фоном, будто бы по щелчку тумблера стал основным - впервые за годы.
  Забылась боль. Прошла усталость. Осталась лишь готовность действовать.
  Когда расстояние от планеты сократилось до тысячи километров, а от преследователей - примерно до пятисот, Зелма резко выключила варп, перевела двигатель обратно на прямую тягу и дёрнула штурвал вбок, разворачивая истребитель к противникам. Одновременно другая её рука стала нажимать гашетку ракетомёта, и самонаводящиеся снаряды один за другим полетели к приближающимся целям.
  В черноте вакуума на обзорных экранах стали видны взрывы перехваченных ракет, а голодисплей радара показал, что вражеские истребители начали маневрировать, уклоняясь от атаки, но всё ещё летя навстречу Зелме. Разведчица поняла, что они могут её окружить, и тогда скрыться от них не получится, а тем более - отыскать Миронова.
  Да и дальше что? Если не будет помощи из Федерации, Сталкерра обречена. Рано или поздно мятежники победят. И какой тогда был бы смысл в побеге Зелмы?
  "Если события пойдут по худшему сценарию, - подумала разведчица, переводя машину в снижение под острым углом к планете, - то я буду знать, что сделала хоть что-то, прежде чем погибнуть".
  В этот момент к ней пришла идея, и Зелма невольно улыбнулась, в то время как её рука отворачивала штурвал в сторону, чтобы уйти от лазерных лучей, выпущенных противниками, которые вдруг оказались опасно близко от неё.
  "Но я не погибну. И мало того, спасу Александра Васильевича, всех военных и сталков. А заодно докажу Фоксу, что любой план можно провалить, каким бы безукоризненным тот ни был".
  Выбрав взглядом на голоэкране самый близкий к ней истребитель, Зелма повернула машину точно на него и прибавила ускорение.
  "Если им нужна не я, а Миронов, то сейчас меня будут опасаться. А значит, я смогу диктовать им свои условия боя".
  Противник, судя по всему, увидел на радаре приближение "цели" и разгадал её намерения - стал уводить кораблик прочь с помощью какой-то фигуры высшего пилотажа. Зелма чертыхнулась, включила варп и пристроилась следом, выжимая из машины максимум.
  При этом разведчица понимала, что, если она повредит носовой блок своего варп-двигателя, то её возможное фактическое ускорение упадёт в двадцать раз и её собственный план точно сорвётся. Повреждение чужого кормового просто заставит отключиться и носовой - эта участь настигнет врага, но и только; больше результатов не будет. Выходит, надо...
  В последний момент перед столкновением Зелма подала машину в сторону. По корме противника чиркнул не нос истребителя, а крыло. Соприкоснулись энергощиты - и прорвались: Видевская угодила врагу по боковой поверхности сопла анни-двигателя.
  Ещё один рискованный вираж - и ребро крыла отломало противнику стабилизаторы. Напоследок ударив его в борт, Зелма с удовлетворением заметила, что врага начинает уводить вбок и вниз - в направлении планеты.
  Один сделан. Осталось ещё с десяток.
  Тем временем щиты восстановились. Зелма развернула машину навстречу другим... и на миг ужаснулась, увидев то, что устремилось прямо к ней.
  Дистанция поражения бортовыми лазерами составляла в вакууме примерно полсотни километров, а бой шёл уже на меньших расстояниях. К тому же, никто не отменял и автокорректировку прицела, позволяющую поражать цель лучом непрерывно в течение какого-то времени.
  Враги успели перестроиться, расположившись в параллельных горизонтальных плоскостях, и их лазерные лучи сошлись в двух точках - на крыльях истребителя Зелмы.
  Щиты не выдержали. Голодисплей бортового компьютера стал из синеватого красноватым, высветились данные о повреждениях. Неожиданных - и необратимых.
  Испуг прошёл, осталась лишь злость.
  "Они отрезали мне крылья! - Зелма стиснула зубы и направила машину в новый отчаянный таран. - Пусть теперь ответят за это. И я постараюсь наказать их вдвойне..."
  Строй вражеских машин, располагавшихся друг "над" другом, распался. Истребители свернули какой куда, но всем от Зелмы уйти не удалось.
  Разведчица вдруг рванула штурвал от себя и влетела носом снизу в чью-то корму. От удара, немного смягчённого щитами, лязгнули зубы и на миг потемнело в глазах. А вражеский истребитель закувыркался от полученного импульса по направлению к планете.
  В эти же мгновения палец Зелмы зажал гашетку ракетомёта, расстреливая оставшийся боезапас. Самонаводящиеся ракеты вылетели из пусковых установок на нижней плоскости машины и устремились к противнику.
  Автоматика истребителей мятежников, естественно, среагировала на атаку и заставила бортовые орудийные системы выстрелить в ответ. Но расстояние между машинами успело увеличиться всего лишь до нескольких километров, а ракеты двигались с гиперзвуковой скоростью. Свою роль сыграло и время реакции пусковых установок - от команды до самого выстрела, - незначительное, но, тем не менее, реальное.
  Зелма выпустила около двух десятков ракет - в среднем по две на каждый вражеский истребитель. И если первые из них были перехвачены теми на подлёте, то следующие либо попали в сами машины, либо взорвались от столкновения с "ответными" ракетами в непосредственной близости от истребителей.
  Видевская наблюдала всё это на голодисплее с показаниями радара и на обзорных экранах. Лоб разведчицы вспотел, и влажная ладонь немного соскользнула по штурвалу, в то время как другая, в бронеперчатке, судорожно сжимала ручку управления бесполезным уже ракетомётом.
  Всё зависело от того, что предпримут враги, которых теперь осталось всего семь.
  "У меня, похоже, варпа больше нет, - подумала Зелма, взглянув краем глаза на показания приборов. - Значит, тем более привлекательной целью я буду. Они точно последуют за мной - после того, что я им только что сделала".
  Она неуклюже из-за серьёзных повреждений повернула истребитель почти перпендикулярно к поверхности Сталкерры - немного восточнее района боевых действий. Машина понеслась вниз, прорывая экзосферу и термосферу планеты.
  "Я им нужна, пока жив Миронов, - твердила про себя разведчица. - Они сделали достаточно с их стороны, чтобы я исподволь сделала то, чего от меня хотели. Правда, я им чуть порвала шаблон... Эх, только бы всё не оказалось зря... Есть! Я это сделала! Ура!.."
  Вслед за её истребителем к поверхности планеты снижались ещё пять из семи машин. И судя по их неровному полёту, отображённому на радаре, их на это сподвигли не указания командира, а внезапные технические проблемы.
  "Лишь бы анни-двигатели целыми оказались!.. Космос с этим варпом, и без него тоже летают, а вот без базовой силовой установки никак... Нет, они не падают, а просто снижаются. Наверное, ракеты взорвались совсем рядом с соплами двигателей, и включились защитные системы, не дающие использовать обычные режимы мощности... А после вынужденной посадки это можно будет исправить. И тут, надеюсь, подключатся федеральные военные..."
  Зелма повернула машину под более острым углом к планете и стала наблюдать за тёмным районом, который, казалось, сам надвигался на крошечный по сравнению с самим космическим телом истребитель.
  "М-да, с генеральским прикрытием можно и луну заставить постоянно закрывать солнце... - подумала разведчица. - Но вот заставить рухнуть власть в Галактике - весьма сомнительно. Тридцати пяти лет мало, чтобы своими силами расшатать действующую столетиями систему. И полувека будет мало, - даже если промыть мозги сталкам-"радикалам" и понадеяться на их интеллектуальный потенциал. А особенно если этому будет серьёзное противодействие со стороны тех, кто не может остаться равнодушным ко всем творимым бесчинствам".
  Истребитель с отрезанными крыльями летел вниз подобно раненой, но не убитой окончательно птице. Зелма понимала, что этой машине больше уже не взлететь - в отличие от тех, что пикировали сквозь атмосферу в некотором отдалении.
  И внутри разведчицы поднималась волна гордости за себя и радости от скорой встречи с подполковником Мироновым, которая приближалась с каждым пройденным километром.
  Кое-что Зелма всё же сделала. И этим искупила вину перед собой за предательское, досадное пленение на спутнике Сталкерры.
  
  * * *
  
  Спутник Сталкерры, 13:35.
  
  - Чёрт, чёрт, чёрт! - прорычал Фокс, выслушав сбивчивый доклад обескураженного командира эскадрильи о ходе боя. - Вы хоть понимаете, что фактически отдаёте машины в руки федералам?! Что у них там за проблемы?!
  - Взрывы ракет в непосредственной близости от энергощитов стали причиной аварийной блокировки двигателя, и теперь нужно создать безопасные условия для бортовых систем, чтобы провести диагностику и позволить автоматике снять блокировку...
  - Пусть пилоты выберут для посадки как можно более удалённые от Сталочной районы! А вы двое - с тем, кто ещё, кроме вас, уцелел, - следуйте основному плану. В принципе вас тоже должно хватить. Всё ясно?
  - Да.
  - А по возвращении на станцию приготовьтесь к тому, чтобы передать вашему напарнику полномочия командира лётной группы.
  Фокс нажал сенсорную кнопку отбоя и в сердцах хватил кулаком по синтепластовому покрытию сцены.
  Эта Видевская всё-таки нашла способ навредить ему - ему, Фоксу! Причём так, как не могла ни по каким расчётам! Одна против дюжины - и в результате пять машин взорваны, а ещё пять подбиты!
  Неужели экстремальная ситуация позволила ей так сконцентрироваться, чтобы сделать безусловную, казалось бы, победу мятежников чуть ли не пирровой?.. Возможно. Остаётся вопрос: где Зелма так научилась летать? Хотя что значит - "так"? Она просто провела два успешных тарана, а остальное сделали выпущенные ей ракеты. Да и вообще управление этими истребителями федерального производства упрощено дальше некуда, так что и на ручном режиме очень многое делает автоматика... даже слишком многое...
  "Всё равно Видевской теперь не выжить. Ни ей, ни Миронову, ни недобитым сталкам", - успокоил себя Фокс и стал искать в меню контактов код Миронова. Если бы в этот момент в зале ещё кто-нибудь был, он бы заметил, что на лицо главаря мятежников вернулась прежняя усмешка.
  Это было маленькое удовольствие, в котором тот просто не мог себе отказать.
  Через несколько секунд в микронаушниках раздался настороженный голос Миронова:
  - Фокс, что тебе ещё нужно? Ампула уже у тебя, так что твои экологи должны были прийти в себя пару часов назад. Если снова потребуешь выдать Нурса и Лину, то я вынужден тебе отказать...
  - Да нет, не в этом дело. Ваши жизни я рано или поздно получу и так. Хочу лишь сообщить, что ваша, товарищ подполковник, подчинённая не далее как полчаса назад нарушила подписку о неразглашении, выдав мне пароли от своего комма и всю свою биометрию. Поэтому в любой момент я могу анонимно через цепочку ретрансляторов сообщить об этом в определённые инстанции, и репутация Видевской будет разрушена раз и навсегда. А с ней будете посмертно осуждены и вы. Разумеется, не судом, а памятью людей. И я сделаю это в ближайшее время, если вы не выполните мои условия.
  Некоторое время Миронов молчал, видимо, обдумывая слова Фокса, а тот вслушивался в тишину на другом конце канала и ожидал ответа своего противника.
  Потом подполковник заговорил, и голос его звучал решительно и даже приподнято:
  - А не пойти ли бы тебе кое-куда? Кому ты можешь это сообщить, не выдав себя? Своему папаше-генералу?.. - По спине оторопевшего Фокса при этих словах под тканью костюма пробежали ледяные мурашки. - Нет, я отказываюсь выполнять то, что ты мне указываешь. И я знаю, что Зелма не предала Федерацию и сейчас направляется на Сталкерру. То, что тебе удастся выудить из её комма (если он, конечно, ещё у тебя), не является каким-нибудь важнейшим стратегическим секретом. Из контактов там только два кода: мой и дежурной части разведуправления на Миракле. А квантовые каналы, как ты хорошо знаешь, прослушать нельзя. Только если поставить микрофон в устройство... Подумай лучше о себе, Фокс: что будет с тобой, когда твоего отца арестуют? Ведь ты сам, без него, можешь не очень-то и много. А за пределами системы Сталкерры - ровным счётом ничего. Думай, Фокс, думай.
  И Миронов отключил связь, оставив шокированного главаря мятежников в одиночестве и звенящей тишине пустого зала.
  "Откуда он-то это знает?! - подумал Фокс, пока его невидящий взгляд буравил одну точку на верхнем ряду жёстких кресел. - Неужели... чёртовы сверхспособности сталков!.."
  Вспомнив последние слова подполковника, мятежник вновь похолодел и стал набирать новый код вызова на браслете. При этом пальцы Фокса еле заметно тряслись.
  Когда ему ответил нужный человек недовольным голосом: "Ну что у тебя там ещё?.." - мятежник с двумя именами взволнованно сказал:
  - Папа, тебе лучше скрыться. Миронов знает, кто покрывает нас из военных. И в том своём разговоре через мой ретранслятор он вполне мог на тебя намекнуть. Уезжай куда-нибудь, где тебя не найдут. Пожалуйста. Пока не поздно...
  
  * * *
  
  Лес (6 километров к северо-северо-западу от Сталочной), 13:39.
  
  Подполковник Миронов выключил комм и переступил через торчащий из-под снега корень.
  Отряд снова шёл дальше, прочь от деревни, в леса, где можно будет раствориться и враги замучаются там всех искать и добивать. Тем более, что лейтенанта и ещё нескольких бойцов Миронов отправил с детьми и Ишей на север: благодаря экзоскелету брони военные могли, неся маленьких сталков или женщину на спине или на плечах, бежать вперёд на хорошей скорости. Километров на десять оторваться - и никто уже не догонит. А тем временем...
  Подполковник посмотрел вверх, в тёмное небо, кажущееся почти чёрным на вид сквозь светофильтрующий щиток, который Миронов надвинул полностью. "От сорока до шестидесяти часов, - промелькнула мысль. - Если наши корабли прибудут сюда раньше, чем подкрепление мятежников, которое те наверняка вызвали, то мы победим. Главное - выжить..."
  Шансы отряда поднимало не только это.
  Так как после временного пленения вражеского отряда у федералов оказались двадцать пять "лишних" плазмеров (хотя, как известно, оружие никогда лишним не бывает), а солдатам было не очень удобно с ними управляться, Миронов наконец-то распорядился выдать ружья и местным - велкам и юношам. Омелю и сталочкам пришлось остаться с бластерами, самопалами и мачетами.
  А ещё в это время два отделения "камикадзе" оттянули тридцать из шестидесяти пяти остававшихся в живых боевиков к реке и оторвалось от них, создав иллюзию того, что федералы перешли на другой берег. А остальных врагов, по сообщениям Омеля, которого Лас пока на всякий случай вёл за руку, в радиусе двух километров-врестей не наблюдалось.
  "Что не мешает им следовать за нами на большем расстоянии, - хмыкнул мысленно Миронов. - Те, что направились поначалу на восток по южному берегу, как сообщил агент, уже где-то в четырёх километрах на северо-восток от остатков деревни... Жаль, что другого "разведчика" обнаружили и убили, - так бы знал и где все другие... Не прощу этого им. Как и всего остального. Ведь на том берегу уже никто не отвечает на вызовы. Нас осталось всего полсотни... Эх, вот бы знать, где собирается сесть Зелма?.."
  Подполковник снова посмотрел на небо - и увидел в вышине крохотную светлую точку, медленно снижающуюся к лесу на северо-востоке. Торопливо включил голосовой командой ультраоптику шлема и понял, что ему не показалось.
  Что-то действительно спускалось к поверхности Сталкерры. Судя по всему, тот самый истребитель. Но свечение, сопровождавшее объект, говорило о том, что с ним явно что-то не в порядке. Либо двигатель работает на пределе и исправить это прямо сейчас нельзя, либо снижение сквозь атмосферу было слишком быстрым - и это светилась разогретая до тысяч градусов обшивка в отсутствие энергощитов...
  Сердце Миронова легонько сжалось. "Что с ней случилось?.." - подумалось с тревогой.
  Краем глаза он заметил ещё какой-то малюсенький огонёк и на ходу, чуть сбавив шаг, повернул голову.
  Так и есть - кто-то снижался в лес и на северо-западе.
  Миронов в удивлении повернулся вокруг себя и заметил ещё четыре яркие точки, которые были так похожи на падающие звёзды, только спускались к горизонту чуть быстрее спутника-шпиона.
  "Вот так и поверишь в какой-нибудь мифический Звездопад", - подумал подполковник и обратился через внешний динамик к шагавшему рядом и притормозившему вместе с ним Нурсу:
  - Омель может определить, где находится Зелма? Расстояние можно плюс-минус в разумных пределах, а вот сторону надо знать точно...
  Велк включил свой вредомер, прислушался к негромкому постукиванию прибора, выключил его и пробормотал по-русски:
  - Так, здесь чуть меньше одного вреда - микрорентген шестьдесят... Значит, возможно...
  Он подозвал Омеля. Тот выхватил руку из ладони Ласа и, стеснительно прикрывая разбитое лицо, подошёл к велку.
  Они шёпотом о чём-то переговорили - Миронов не стал специально прислушиваться. Вскоре Нурс кивнул, отпустил подростка, вернулся к подполковнику и доложил:
  - Зелма снижается на северо-востоке. До предполагаемого места посадки километра три... может, и больше. Остальные - это мятежники; скорее всего, у них тоже какие-то повреждения. Отвечаю на ваш невысказанный вопрос: кое-какие сведения о военной технике я вычитал в Сети с коммуникатора, пока жил в лесу один. До самого близкого из вражеских истребителей - того, что на северо-западе, - будет километра четыре; другие - ещё дальше.
  - Хорошо. Идём к Зелме, - кивнул Миронов и по общему каналу отдал приказ повернуть на северо-восток.
  Это относилось и к убежавшему вперёд отряду с детьми и женой Нурса: тем особенно надо было оказаться как можно дальше от врагов.
  Но двум отделениям, которые завели мятежников на другой берег, подполковник приказал следовать к ближайшему месту посадки одного из истребителей - в паре километров к западу от остатков деревни. А при этом - избегать любых стычек с врагами, а если те появятся в пункте назначения, отойти на безопасное расстояние с включённой маскировкой.
  "Я иду к тебе, Зелма, - подумал Миронов, невольно прибавив шагу. - Я знаю, что ты не хотела никого предавать. И спасибо тебе, что вырвалась. Вместе мы сможем разработать план, который обязательно приведёт нас к победе. Ведь не зря же ты эти пять истребителей сбила..."
  Отряд шёл на северо-восток, не теряя бдительности. Ведь враг вполне мог оказаться и совсем рядом.
  
  * * *
  
  Лес (7,3 километра к северо-северо-востоку от Сталочной), 13:40.
  
  Энергощиты были полностью разряжены в ходе боя, поэтому удары о деревья при посадке ничем не смягчались. Зелма сидела, сжавшись в пилотском кресле, и со стиснутыми зубами, чтобы не откусить себе язык, ждала, пока летящий с выключенным только что двигателем истребитель погасит скорость.
  Когда машина брюхом сшибала верхушки не тронутых ранее человеком деревьев, это было ещё ничего - лишь лёгкие толчки снизу от каждого удара. Но истребитель постепенно спустился ниже и теперь каждую секунду сшибал по десятку старых стволов, в то время как разведчицу мотало и трясло под ремнём безопасности, словно шарик на ниточке внутри коробки, которую трясут.
  Через несколько секунд удары стали замедляться, стали более ритмичными, и Зелма уже просто вздрагивала им в такт, ожидая, пока всё это закончится.
  Ещё десяток разбитых в щепки и поваленных деревьев... предпоследний, самый мощный, удар, так рванувший по инерции Зелму вперёд, что едва не порвался ремень... и последний - падение на снег...
  И всё прекратилось. Наступила полная, звенящая тишина, какая была в отсеке заключения на базе мятежников, когда Зелма только очнулась.
  Разведчица протянула руку к голоэкрану и несколькими движениями отключила бортовой компьютер, в беззвучной истерике вопящий о критических повреждениях и неисправностях. Изображение мигнуло и исчезло.
  Зелма отстегнула ремень, взяла в одну руку плазмер, а другой потянула вверх скобу фонаря кабины. Внутрь ворвался морозный воздух, и Зелма вдохнула его полной грудью, подчиняясь какому-то мимолётному внутреннему желанию. А затем взялась за скобу снизу и со всей силы толкнула её вверх.
  Панель откинулась назад, но замерла на полпути. В это время Зелма уже встала, втянув воздух сквозь зубы от ощущений в ноющем от тряски и ударов теле, и придержала крышу кабины рукой. Встала на кресло, упёрлась кулаком с зажатым стволом плазмера в край кабины, поставила туда ногу и вылезла наружу. Скатилась по обшивке на крыло, спрыгнула на снег и вгляделась в окружающий её тёмно-фиолетовый мрак, оттенённый холодным светом короны местного солнца.
  Пока истребитель снижался в плотных слоях атмосферы, Зелма успела прикинуть, куда мог пойти Миронов, и направить в нужную сторону своё полууправляемое падение.
  Со вчерашней атаки прошло достаточно времени, чтобы убежать подальше в лес и там спрятаться, но подполковник этого явно не делал. Вероятно, после обстрела базы выжило достаточно много бойцов, и лучшим решением в такой ситуации было отправиться в Сталочную - тем более, что оттуда к моменту их прибытия уже убрался первый вражеский десант с группой "повстанцев". В деревне (точнее, в том, что от неё осталось) военные провели ночь, а вот ранняя утренняя высадка мятежников могла застать отряд врасплох.
  Но Миронов обязательно бы спасся сам и утянул бы за собой группу сопровождения вместе с выжившими "профедеральными" сталками. Они бы попетляли в окрестностях деревни, отстреливаясь от преследующих их боевиков, а потом оторвались бы и ушли на довольно большое по здешним меркам расстояние. Вот только куда?..
  Юг отпадает, потому что один отряд мятежников мог высадиться и в районе уничтоженной базы, а риски следовало бы по возможности уменьшать. Запад? Маловероятно. Там лес довольно редкий, и скрыться там могло бы разве что маленькое маневренное подразделение, но не большой отряд, отягощённый к тому же уцелевшими женщинами и детьми сталков. Восток? Уже лучше, но там экологи успели дезактивировать достаточно большой участок леса, и способности местных в лучшем случае проявились бы там очень слабо. Остаётся север. И если Зелма правильно представляет себе, как двигался отряд, то свои должны были находиться в нескольких километрах от остатков Сталочной - то есть где-то рядом. Плюс-минус километр или два.
  "Учитывая, что уцелевших сталков Миронов бросить не мог, им приходилось регулярно отдыхать, - подумала разведчица. - Так что, скорее всего, я приземлилась севернее их. И если они каким-то чудом сумели оторваться от врагов (а чудесам сейчас как раз самое время), то первыми, на кого я наткнусь, должны быть свои. Что ж, пойду на юг. Меня точно заметят с помощью тепловизоров. А если что, у меня есть плазмер".
  И Зелма, сняв оружие с предохранителя и выставив перед собой, будто палку, чтобы самой не натыкаться на деревья, пошла в выбранном направлении.
  Её непокрытую голову обдувал ледяной ветер, ноги увязали в глубоком снегу, в комбинезоне никак было не включить систему обогрева, а глаза только начинали привыкать к темноте. Но Зелма делала один шаг за другим, зная, что рано или поздно кого-нибудь найдёт.
  Внезапно её мозг сопоставил два факта: один из её собственного опыта, другой - вскользь упомянутый Фоксом, - и у разведчицы появилось подозрение, сразу заставившее её немного занервничать. И пока она шла, это подозрение становилось только сильнее. Но самостоятельно проверить его на истинность было никак, и лишь поэтому Зелма не решалась развернуться и убежать прочь.
  В конце концов, сколько-то времени у неё ещё есть.
  
  * * *
  
  Лес (6,6 километра к северу от Сталочной), 13:46.
  
  - Товарищ подполковник, - обратился к Миронову по общей связи один из бойцов, - на востоке метрах в двухстах обнаружен неизвестный. Метка "свой" не считывается. Человек движется шагом на юг; поблизости больше никого нет. Ваши указания?
  - Это свой! Не стрелять ни в коем случае! Поворачиваем и догоняем! - приказал Миронов солдатам и махнул рукой сталкам, куда нужно идти.
  А когда отряд развернулся на юго-восток, подполковник прибавил шагу, идя уже у переднего края охранного кольца и изо всех сил подавляя желание побежать по сугробам впереди всех.
  "Зелма всего лишь моя подчинённая, - напомнил он себе. - Уже то, что мы идём за ней, должно быть делом великой важности. Ни к чему проявлять эмоции там, где их вряд ли поймут".
  Через пару минут, когда расстояние до идущего вдаль человека, по сообщениям бойцов, уменьшилось метров до ста, Миронов включил внешний динамик шлема, прижал к нему рупором руки (свой плазмер при этом подполковник сунул под мышку, а второй, доставшийся от мятежников, протянул не глядя кому-то сзади) и крикнул:
  - Зе-е-елма-а-а! Ты слышишь?! Зе-елма-а!..
  - Объект остановился, - бесстрастно доложил кто-то из солдат. - Направился в нашу сторону. Медленно...
  - Ничего не предпринимать, - бросил Миронов, вышел из кольца бойцов, окружавших его и сталков, приподнял щиток шлема, оставив глаза закрытыми им от солнца, и пошёл навстречу той, в кого верил, пожалуй, больше, чем в кого-либо другого.
  Через какое-то время он остановился. С помощью тепловизора он различал также замершую в нескольких метрах от него фигуру и знал, что та тоже на него смотрит.
  Они глядели друг на друга, не видя лиц, и молчали.
  Это продолжалось с полминуты, потом Миронов кашлянул и тихо спросил:
  - Э-э... Зелма?
  - Товарищ подполковник?
  Этот ответ вопросом развеял все сомнения. Главным образом потому, что Миронов узнал голос, который не спутал бы ни с чьим во всей Галактике.
  
  Тем временем где-то далеко человек в чёрном костюме, глядя на остановившуюся яркую точку на голодисплее, прошептал кому-то в свой микрофон-имплант:
  - Приготовьтесь. Отсчёт на три минуты, затем приступайте к операции.
  
  
  5. Явные планы
  
  Лес (6,7 километра к северу от Сталочной), 13:49.
  
  - Я рад, что ты спаслась, - сказал Миронов, шагая к Зелме, которая не двигалась с места. - Скажи, у тебя есть какой-то план, для которого ты и сбила несколько машин врага? В общих чертах я уже могу его представить, но хотелось бы услышать подробности от тебя...
  - Александр Васильевич... включите, пожалуйста, рентгеновский сканер. И посмотрите на меня через него.
  Подполковник не стал задавать лишних вопросов. Он полностью надвинул щиток шлема на лицо и голосовой командой активировал особый режим оптики, который использовал очень редко.
  Фигура разведчицы в рентгеновских лучах большей частью выглядела окутанной слабым свечением - по-видимому, из-за металлических нитей, которыми был прошит её комбинезон, и упрятанных в подкладку элементов экзоскелета. Оружие, которое Зелма держала в руке, касалось прикладом снега и смотрелось как одно яркое светлое пятно.
  Миронов направил на тело разведчицы ультраоптику шлема и принялся высматривать то, на что подчинённая явно намекала.
  И вскоре он увидел искомую точку, видную в этом режиме даже под комбинезоном Зелмы.
  - В тебе маяк, - жёстким тоном констатировал подполковник, отключив рентген и подняв щиток обратно. - С левой стороны груди, где-то за одиннадцатым ребром. И сигнал от него может передаваться только в одно известное нам обоим место.
  - Я так и знала, - вздохнула Зелма. - Похоже, расчёт противника строился на том, что я при побеге встречусь с вами и тут-то нас обоих и накроют вместе со всем отрядом и сталками... Есть два выхода. Первый: я убегаю подальше от вас, и два уцелевших истребителя спускаются с орбиты и уничтожают одну меня, а вы выполняете план, о котором догадываетесь. Второй... - Зелма на секунду запнулась. - Кому-нибудь придётся... вырезать из меня маяк. Но только быстро, потому что Фокс уже, вероятно, знает, что я остановилась, а значит, встретилась с вами...
  - Он подождёт, пока ты снова начнёшь двигаться, - ответил Миронов, подходя к Зелме и нашаривая за спиной крышку кармана между слоями брони. - Ему нужно убедиться, что ты нашла именно меня, а не попала, к примеру, в стычку с боевиками. Так что несколько минут у нас есть. Уж извини, врачей у нас, к сожалению, не осталось, поэтому я сделаю это сам... если ты позволишь.
  Он достал-таки из наспинного кармана свою аптечку и теперь вопросительно смотрел на Зелму. Та поняла, что сейчас всё зависит от неё и Миронова: насколько быстро они справятся с проблемой, такие у них будут шансы выжить и сделать то, к чему стремились.
  - Хорошо, - сказала разведчица. - Только, прошу вас, побыстрее.
  - Сейчас охрану поставлю...
  Миронов отдал пару команд, и половина бойцов окружила его и Зелму. Другие остались со сталками; местным весьма кстати был небольшой отдых.
  А два разведчика: формально бывший и фактически уставший от этого - стояли и смотрели друг на друга посреди зимнего леса.
  Невыносимо долгое мгновение прошло, сменилось следующим, и странное секундное оцепенение отпустило Миронова и Зелму. А те поняли: они готовы ко всему, что им предстоит.
  - Давай сядем, - бросил подполковник и первым опустился на снег, отложив плазмер и роясь в аптечке. Зелма села около него и коснулась застёжки своего комбинезона. - Тебе придётся расстегнуться. Анестезию сделаю местную, так что больно почти не будет... скорее всего.
  Сняв бронеперчатки, он набрал в инъектор обезболивающее, включил фонарик на шлеме и взглянул на освещённое ниже глаз, чтобы не причинять неудобства, лицо Видевской.
  Та вздохнула и провела пальцем сверху вниз по материалу комбинезона, разъехавшемуся надвое. Затем пошарила внутри, задрала термобельё и поморщилась, когда кожи коснулся обжигающе морозный воздух.
  - Ага, вот и шрам... - пробормотал Миронов, поднося инъектор к коже над нижними рёбрами, куда направил основной свет фонарика. - Еле заметный - сделано косметически, - но ещё свежий...
  Впрыснул обезболивающее, сразу отложил инъектор, вынул из аптечки скальпель, пинцет, баночку со спиртом и тампоны. Обработал инструменты и наклонился к Зелме.
  - Ну, космос в помощь, - пробормотал он и сделал осторожный надрез под нижним ребром.
  Выступила кровь. Стерев её, Миронов снова надвинул на лицо визор шлема и всмотрелся рентгеном в плоть Зелмы, чтобы точнее определить, где находится маячок.
  "Ага, три сантиметра кверху от нижней границы рёбер и один вглубь..." - подумал подполковник и бросил Зелме:
  - Выдохни и не дыши какое-то время. Мне чтобы тебе лёгкое не порезать...
  Левой рукой он сбоку зажал двенадцатое ребро, а скальпелем в правой аккуратно поднырнул под грудную клетку, достигнув уровня маячка, но в последний момент уйдя на полмиллиметра ближе к кости.
  Отложил скальпель, взял пинцет и просунул его в сделанный надрез. Медленно, осторожно направил инструмент к инородному объекту.
  Зелма сидела, опёршись сзади на руки, и со стиснутыми от неприятных ощущений зубами смотрела сверху вниз на манипуляции Миронова.
  Оба не чувствовали ничего, что сейчас было бы лишним. Подполковник полностью сосредоточился на операции, а разведчица терпеливо ждала, пока он закончит.
  "Ещё чуть-чуть... - Миронов чуть раздвинул ножки пинцета, приближаясь к цели. - Теперь захватить... Есть! - Маячок оказался крепко зажат. - Вытаскиваем..."
  "Хирург" аккуратно вытянул пинцет наружу и продемонстрировал "пациентке" "инородное тело". А потом взял маячок пальцами и зашвырнул подальше в снег, за пределы кольца из солдат.
  - Ну вот и всё... Хм, уложился в минуту... - Миронов опять стёр кровь, достал баллончик геля и вмиг залил рану. - Всё, одевайся: у нас мало времени...
  Он проворно сложил всё назад в аптечку (не забыл и использованный тампон: нечего на чужой планете мусорить), убрал её на место, встал и подал руку Зелме. Та смотрела мгновение снизу вверх на Миронова, потом взяла его ладонь в свою и поднялась на ноги.
  Взглянув друг на друга, оба что-то на краткий миг почувствовали, - словно в последние минуты стали ещё чуть ближе и дружнее, чем раньше. Но ни один ничего по этому поводу не сказал: возможно, для этого были неподходящие время и место.
  С момента их встречи прошло ровно три минуты.
  
  ...Когда солдаты остановились и половина из них вместе с Мироновым пошла куда-то, а Нурс сигнализировал о коротком отдыхе, - Плющ решил, что сейчас самое время сделать то, над чем он раздумывал последнюю пару часов. Ведь потом возможности для этого может уже и не быть.
  Глубоко вздохнул, повторил про себя заготовленные слова и сделал несколько шагов к Омелю, рядом с которым остановились велки и Лас.
  Заметив подходящего к ним Плюща, Зор шагнул навстречу и рукой, как шлагбаумом, загородил ему дорогу.
  - Ты хорошо подумал, прежде чем идти сюда?
  В голосе велка послышались нотки угрозы.
  - Да, - твёрдо ответил Плющ. - Я... намерен извиниться перед Омелем.
  Зор пристально посмотрел на молодого сталкера и молча отступил в сторону.
  А перед Плющом остались Омель, Лас и Нурс, которые, также ничего не говоря, внимательно глядели на него и, казалось, ждали, что он скажет.
  Плющ откашлялся и заговорил:
  - Я... прошу прощения у тебя, Омель. Я не знаю, что на меня тогда нашло. Я сожалею о том, что сделал. Больше я такого себе не позволю. Надеюсь, ты не держишь на меня большого зла, и я готов принять любой твой возможный ответ. И прошу тебя: скажи Лине, что я раскаиваюсь за свою несдержанность.
  - Я всё понимаю, Плющ, - ответил подросток, неотрывно смотревший на Плюща, но различавший только его силуэт своим плохо развитым ночным зрением. - Ты вполне мог поддаться внезапному порыву... но, признаться, я бы хотел, чтобы ты остановился в своей ярости на дереве. - Плющу показалось, будто Омель сдавленно хихикнул. - А насчёт Лины... обернись.
  Молодой сталкер повернул голову и увидел, что позади него стоит Лина и молча смотрит на него. Но в темноте, которую оттенял лишь рассеянный десятисагневыми стволами деревьев свет солнечной короны, выражения глаз сталочки не было видно, и Плющ не знал, о чём она думает.
  И эта неизвестность была хуже всего. Но Плющ понимал, что подойти к Лине, а тем более спросить её об этом он не мог. Потому что ему не сказали бы правду. Потому что это развеяло бы суть только что произошедшего и исказило бы её.
  А Плющу не нравилось, когда его понимали неверно.
  С момента остановки отряда прошло ровно три минуты.
  
  Внезапно сверху послышался нарастающий гул, который могли издавать только снижающиеся на дозвуковой скорости истребители.
  Солдаты рефлекторно упали на снег, целясь вверх из плазмеров. Миронов и Зелма переглянулись - им всё сразу стало понятно.
  - Всем встать!!! Кто рядом, - за мной!!! Сталки - на юго-запад!!! - крикнул подполковник, включив одновременно канал связи и внешний динамик, и помчался на северо-запад.
  Зелма и полтора отделения бойцов побежали следом. А Миронов в это время отсчитывал в уме секунды до первых взрывов и очень надеялся, что те не накроют никого из сталков.
  А потом начался ад.
  Казалось, пилоты истребителей получили приказ уничтожить хоть весь лес к северу от того, во что превратилась деревня, - лишь бы убить Миронова, Зелму, сталков и всех военных в придачу. Звукоизоляция шлемов фильтровала грохот взрывов, ослабляя его до приемлемой силы, но разведчице, которая одна была без "головного убора", приходилось бежать вперёд, закрыв ладонями уши (плазмер она зажала под мышкой) и открыв рот, чтобы не оглохнуть. Но ей не был нужен инфракрасный локатор, чтобы не натыкаться на деревья: достаточно было следовать точно за Мироновым.
  Военные бежали по лесу, а за ними и вокруг них ракеты взрывали снег и ломали деревья.
  И одна у Миронова была надежда, - что отряд успеет уйти достаточно далеко, и при этом бойцы останутся в живых, а у врагов кончатся ракеты. Но главное уже сделано: маяк уничтожен, а значит, какое-то время военные будут считаться погибшими...
  Пока их план не вступит в основную фазу. А потом мятежники очень сильно обо всём пожалеют.
  
  * * *
  
  Спутник Сталкерры, 13:55.
  
  - Вариант "Зет" выполнен, - раздался в микронаушниках голос командира эскадрильи. - Цель уничтожена.
  - Хорошо, - отозвался Фокс, смотря на голоэкран, где минуты три назад перестала отображаться яркая точка квантового маячка. - На всякий случай прошерстите район лазерами. Затем вернитесь на станцию, пополните боезапас и снова отправляйтесь к планете.
  - Есть. - Хоук не стал обсуждать приказ. - Конец связи.
  Голос пропал.
  Фокс привычно щёлкнул пальцами с пьезоэлементами управления, слез со сцены и принялся расхаживать по залу. В раздумьях главарь мятежников не замечал, что включённый голопроектор браслета направлен вниз и всё ещё транслирует изображение.
  Вроде бы всё говорит за то, что Миронов и Видевская мертвы... да только Фокса не отпускало ощущение, будто он в чём-то снова прокололся и эти двое живы, несмотря на всё, что он предпринял.
  "У них было всего минуты три! - убеждал он себя. - И Зелме нужно было полностью сконцентрироваться на самоспасении, вместо того чтобы вспомнить невзначай сказанную мной фразу про импланты и увязать её со своим пленением... И даже если она это сделала, им просто не хватило бы времени, чтобы вырезать маяк, не повредив при этом лёгкое... И обстрел был сплошным, чтобы не оставить им ни единого шанса... И лазерами я приказал там всё зачистить... Они просто не могли выжить! Не могли!"
  Но сомнение всё равно оставалось.
  "Ну что ж, подождём, - решил Фокс и пошёл к двери зала. - Если все машины взлетят без проблем, можно будет вывезти оттуда прочие наши силы и дождаться прибытия подкрепления. А уж крейсер-то сотрёт с лица планеты хоть полконтинента. И тогда здесь начнём править мы".
  Но сомнение Фокса имело две стороны. И вторая из них заключалась в том, что ожидаемая армада может прийти в эту звёздную систему с федеральным космофлотом на хвосте. Или не прийти вообще.
  Однако главарь мятежников предпочёл пока об этом не задумываться.
  У него были более важные дела: пообедать, отдохнуть, вечером снова встретиться со сталками, а потом поспать и набраться сил перед предпоследним днём формального подчинения планеты Федерации. Точнее, Фокс очень надеялся на то, что следующий день будет предпоследним в этом плане и ничего катастрофичного не произойдёт.
  Очень надеялся.
  
  * * *
  
  Лес (9,5 километров к северо-западу от Сталочной), 14:21.
  
  - ...План простой, - сказал Миронов по оперативной связи. - Захватываем истребитель, затем я и капитан Видевская садимся внутрь и вылетаем, а вы выдвигаетесь вот по этому пути... - На компьютеры шлемов упал пакет информации, сразу высветившийся пунктирной линией на карте в углу экрана-щитка. - Код для связи я вам сбросил вместе с маршрутом. Постарайтесь не попасться. Всё поняли?
  - Так точно! - хором ответили солдаты.
  ...Они выжили. Они убежали. Они смогли.
  Ракеты тогда взрывались рядом с ними, наверное, минуты три. Но остановиться или хотя бы замедлить бег значило неминуемо погибнуть в этой огненной свистопляске, поэтому все летели вперёд быстрее, чем когда бы то ни было ранее. Потом всё стихло, и они включили экзоскелеты, чтобы не тратить зря силы, но передвигаться так же быстро.
  Зато по лесу какое-то время шарили мощные лазерные лучи, сшибавшие деревья и прорезавшие землю на несколько метров вглубь. Один луч даже прошёлся по двигавшемуся на северо-запад отряду, разрезав двоих солдат, которые не успели от него увернуться. Миронов тогда выругался, но задерживать остальных не стал - подумал: "Ещё одно преступление Фокса".
  У Зелмы от грохота взрывов всё ещё продолжало звенеть в ушах. И сейчас, вместе с другими членами временного состава отряда стоя за деревьями на некотором расстоянии от проломанной вражеским истребителем просеки, разведчица крепко сжимала в руках плазмер, который несколько раз едва не выронила на бегу, когда зажимала уши.
  Пока федералы двигались через лес, выживший военспец, которого подполковник утром сделал "разведчиком", сообщал Миронову о передвижениях вражеских сил.
  Двадцать боевиков из тех тридцати, которых отделение военных завело было на другой берег, развернулись и направились к месту посадки одного из истребителей к западу от деревни. Солдатам, которые уже там тайно находились, подполковник приказал отойти метров на пятьдесят от машины и повторил, чтобы ни во что не вмешивались.
  Отряд "тридцати пяти", как назвал "разведчик" основные силы мятежников, разделился на четыре части. Пятнадцать заспешили туда же, куда и федералы, но пока отставали примерно на километр. А ещё две десятки - а также та, что отделилась от "юго-западной" группировки, - пошли к прочим повреждённым машинам, чтобы обеспечить безопасность их пилотов на время диагностики и ремонта.
  Группа со сталками успела отдалиться на пару километров от того места, где пришлось разделиться отряду. Подполковник приказал сопровождающим местных жителей солдатам идти туда же, куда стягивалась важная часть сил обеих сторон, - к реке с запада от Сталочной.
  За пару сотен метров до цели, заметив тепловизорами истребитель, бойцы по команде Миронова включили энергомаскировку, чтобы пилот не заметил их. Зелма же воспользовалась шлемом подполковника (собственный, скорее всего, остался на базе мятежников) и активировала у себя режим "хамелеон", то есть стала невидимой и обычном, и в инфракрасном диапазонах. Правда, голову без шлема так "спрятать" было нельзя, так что разведчице пришлось встать за деревом и не высовываться - а в предстоящей операции следовало идти к машине вслед за солдатами, скрываясь в их тепловой "тени".
  - Приготовились... - шепнул Миронов. - Ждём...
  В это время он наблюдал рентгеновским сканером за пилотом в полной броне, возившимся где-то в районе сопла анни-двигателя.
  Через полминуты или около того пилот отошёл от кормы и направился в обход машины. Похоже, он устранил замеченные системой диагностики неисправности, и теперь ему оставалось лишь ещё раз запустить программу, а та уж должна будет вновь проверить состояние истребителя и дать разрешение на взлёт...
  - Пошли!
  Бойцы крадучись двинулись к машине, растягиваясь полукругом. Миронов и Зелма пошли следом: их время действовать наступит чуточку позже.
  Мятежник уже запрыгнул на крыло и собрался было залезать в открытую кабину, как вдруг кто-то совсем рядом скороговоркой крикнул:
  - Стоять, не двигаться, бросить оружие, вы окружены, сдавайтесь, и мы сохраним вам жизнь!
  Пилот не успел ничего сообразить, а тем более сделать. Уже на первых словах его столкнули с крыла машины на снег и выбили из руки плазмер. Когда требование прозвучало до конца, мятежник уже сидел на снегу с поднятыми руками, его держали под прицелом четверо солдат, а ещё один, держась сбоку, чтобы не перекрывать линию возможного огня, вытаскивал из набедренного кармана экипировки врага его бластер.
  "Вот чёрт, - подумал пилот. - Меня взяли в плен! Но не убили - значит, рассчитывают на мою помощь... Что делать? Если я им помогу, меня убьют свои; если откажусь, - эти. Что же делать?.."
  Тем временем солдаты расступились, продолжая, однако, целиться в него, и пилот увидел, что к нему подходят две фигуры: одна - в такой же чёрной броне, как у всех; другая, чуть поодаль, - в чём-то более... светлом. "И без шлема", - с удивлением понял мятежник, на миг включив тепловизор.
  Тот, кто в броне шёл спереди, вплотную приблизился к пилоту и сел на корточки напротив него. Затем непроницаемо-чёрный щиток шлема приподнялся, и мужской голос тихо спросил по-английски:
  - Жить хочешь?
  Пилот подумал, прежде чем ответить. С одной стороны, он был верен идеям Фокса и настроен решительно против федералов - но с другой, умирать за эти идеи он был... не настолько готов. Если бы его машину взорвали там, на орбите, или пристрелили без разговоров при нынешней атаке, он мог бы сказать, что погиб гордо. Но самому идти на смерть лишь для того, чтобы помешать врагам осуществить какие-то их планы... которые они теоретически могут осуществить и без него, и в таком случае его гибель окажется ещё более напрасной... Нет, вот этого он бы точно не пожелал.
  - Хочу, - ответил пилот через внешний динамик.
  А что ему ещё было отвечать, если не это?!
  - Согласен нам немного помочь?
  - А... если я откажусь, вы меня убьёте?
  - Теоретически в том случае я имею на это основания, но мне бы этого не хотелось. Ты станешь нашим пленным и на предстоящем после победы Федерации суде получишь большой срок. А если поможешь, обещаю выторговать тебе минимальное наказание с учётом твоего участия в вооружённом бандформировании. Ну так как, согласен?
  Пилот снова задумался. Если он согласится, а федералы всё-таки проиграют, то ему крышка. Если откажется, но те проиграют, - возвращение без санкций в ряды мятежников. А если - если! - военные победят, то выполнится одна из двух обозначенных собеседником перспектив.
  Всё просто. Два раза подбросьте монетку, и если результат какого-либо броска покажется неудовлетворительным, выберите противоположное.
  - Нет, - ответил пилот. - Я отказываюсь. Надеюсь, что вы сейчас играете честно и не нарушите свои обещания.
  - А вы честно поступали, когда разжигали здесь бунт, а потом напали на мирную планету?
  На это мятежник не нашёл, что сказать.
  - Снимай шлем и комм, - приказал собеседник.
  - Но тут холодно...
  - За всё нужно отвечать. В том числе и за отказ от сотрудничества. Так что быстро, пока у меня не кончилось терпение.
  Пилот молча снял чёрную полусферу шлема и, сбросив с левой руки бронеперчатку, отсоединил часть рукава брони с встроенным браслетом связи и управления.
  Миронов (а с мятежником говорил именно он) взял у того вещи, отдал кому-то из бойцов и кое-что сказал по оперативной связи.
  Через несколько секунд пилот увидел, как солдат, чуть отошедший от остальных, бросил конфискованные шлем и комм на снег и выпустил в них очередь из плазмера.
  - Встать, руки за спину! - приказал Миронов.
  Пилот послушался и вскоре почувствовал, как на запястьях - стыках перчаток и рукавов с возможностью герметизации - защёлкнулись наручники с квантовым замком. Те самые, что ещё прошлым вечером соединяли лодыжку одного из экологов с ножкой стола в месте, которого теперь уже не было.
  - А теперь пошли!
  Кто-то подтолкнул пилота в спину, уперев в пластины брони дуло плазменного ружья, и тот с тяжёлым сердцем направился в середине колонны солдат прочь от своей машины.
  Миронов и Зелма остались вдвоём у истребителя.
  - Давай ты поведёшь? - предложил подполковник. - А то я даже ни разу на симуляторе не летал, предпочитая этому прокачку мозгов...
  - Хорошо. Залезайте следом, - сказала разведчица и первой запрыгнула на крыло машины.
  Миронов вслед за ней забрался в кабину истребителя, захлопнул её фонарь, на глазок прикинул объём и получил, что, кроме пилота, здесь могут ценой представимых усилий разместиться ещё три или даже четыре человека. Сказал об этом Зелме.
  - Значит, пять машин - от двадцати до двадцати пяти человек, а если учесть, что кто-то из мятежников может согласиться сесть за штурвал... - пробормотала разведчица, запуская программу диагностики. - То есть, если я правильно понимаю, вы хотите отправить на штурм вместе с остатками наших бойцов ещё и... сталков?
  - Зелма, пойми, эта планета - их дом, и если на неё нападают, то жители имеют право защищаться. А мы берём эту обязанность на себя и тем самым лишаем их этого права. Думаю, они сами хотели бы побороться за свою свободу. А насчёт того, что они могут погибнуть... Знаешь, на вражеской базе сейчас находится человек двадцать сталков-"повстанцев". Они сами выбрали это и, когда мы прилетим туда, с большой вероятностью обратят против нас оружие, которое им предоставят. Так почему же мы должны мешать "своим" сталкам сражаться вместе с нами?
  - Хорошо. Но у меня условие. Когда мы прилетим... давайте не будем стрелять в тех местных? Они заслуживают разве что суда... но не смерти.
  - А кто её заслуживает? Пилот, которого мы взяли в плен, ты, я, Матвей, убитый предателями, сталки, погибшие при первом налёте, или, может быть, Фокс?!
  При упоминании имени эколога по лицу Зелмы пробежала тень. Миронов понял, что сказал что-то не то, и поспешил сменить тему:
  - Ну как, можем уже взлетать?
  - Да. - Разведчица движением пальца стёрла с голоэкрана уведомление бортового компьютера об удовлетворительном состоянии всех систем и запустила двигатель. - Товарищ подполковник, прошу вас сообщать мне с точностью до десяти метров местонахождение наших боевых групп и отрядов мятежников, чтобы я знала, куда стрелять.
  - Конечно, Зелма.
  - Спасибо.
  Разведчица надела кислородную маску, тронула рычаг управления двигателем и потянула штурвал на себя.
  Истребитель плавно поднялся над верхушками деревьев (изменяемый вектор тяги позволял взлетать в том числе и вертикально) и, набирая скорость, полетел на юг.
  А в это время на покинутое им место посадки прибыли пятнадцать боевиков. И, не найдя машины на месте, остановились в недоумении.
  Потом кто-то обнаружил в луже растопленного снега оплавленные останки чьего-то шлема и коммуникатора. Всё стало ясно, но изменить ничего было уже нельзя.
  Оставалось разве что сообщить об этом начальству.
  
  * * *
  
  Спутник Сталкерры, 14:27.
  
  Фокс вышел из столовой и направился по коридору в свой кабинет, чтобы там включить релакс-программу и на часик выпасть из этого мира. Если повезёт, даже на два, пока сталки видеолекцию смотрят... Остальное придётся восполнять ночью.
  В воздухе витал еле уловимый запах металла. Фокс скривился. "М-да... может, надо было поместить Зелму в сектор без стального покрытия стен и пола?.." - подумал он и, вспомнив после этого о своей главной заботе, открыл на ходу голографическую карту нужного района Сталкерры.
  На первый взгляд там всё было в порядке: так же - пять крупных точек истребителей, множество мелких точек остававшихся в живых боевиков, маяка разведчицы нет. Фокс собрался было выключить голопроектор браслета, как вдруг заметил, что машина, приземлившаяся в десятке километров на северо-запад от того места, где до этого утра располагалась деревня, неожиданно начала двигаться на юг.
  "Хм, уже всё?.. Надо бы проверить", - подумал Фокс, которого в этот момент кольнула лёгкая тревога, и немедленно позвонил на комм пилота того истребителя.
  Однако вместо соединения и ответа главарь мятежников получил надпись на плоском дисплейчике браслета: "Номер не существует".
  "Это они, - подумал Фокс и неожиданно успокоился. Угроза вновь обрела чёткое материальное выражение и перешла в разряд привычных, а следовательно, устранимых. Гипотетически... - Они живы. Они сумели спастись от ракетного обстрела и лазерной атаки. А это могло удаться им лишь в том случае, если тупо, не разбирая дороги, с включённым экзоскелетом бежать прочь от места первого взрыва. Но первый взрыв был точно там же, где и маяк... значит, они вырезали его и закинули подальше, подарив тем самым себе фору... Черт, надо было два маяка ей всадить! Хотя если резать с минимумом предосторожностей, можно в принципе и оба вынуть за три минуты... а какая у Миронова аптечка, я уже понял на примере экологов... Ну всё, шутки кончились. Игра на уничтожение выходит на новый уровень!"
  И Фокс, скрыв карту, зашёл в меню контактов, чтобы связаться с командиром эскадрильи, который вместе с напарником как раз возвращался на орбиту Сталкерры, и отдать приказ сбить захваченный истребитель.
  Но внезапно на экране мелькнуло уведомление о полученном сообщении. Фокс нажал пальцем на иконку и пробежал глазами текст.
  Ничего необычного. Просто старший группы, стремившейся к прежнему месту посадки той самой машины, доложил о том, что истребителя на месте нет, а пилот на связь не выходит. Обычная формальность, потому что Фокс об этом уже догадался.
  Командир мятежников усмехнулся, стёр сообщение и связался-таки со своим главным лётчиком.
  Но то, что он после этого увидел на вновь открытой карте, вмиг согнало усмешку с его лица и заставило сжать зубы от досады и злости.
  
  * * *
  
  Сталкерра (3,5 километра к северо-востоку от Сталочной, высота 250 метров), 14:36.
  
  Зелма выпустила очередную ракету и рванула штурвал на себя, уводя машину прочь от сгустков плазмы, которыми с поверхности планеты несмело стреляли выжившие боевики из той десятки, что отправилась охранять самый восточный от места Зелминой посадки истребитель.
  Взрыв, произошедший у кормы стоявшей на снегу машины, заодно и нанёс той новые повреждения, которые должны были оттянуть момент их полного исправления ещё на час или два. В идеале - до момента прибытия к тому истребителю одной из групп, на которые разделился отряд федералов со взрослыми в большинстве своём сталками.
  С другими тремя вражескими машинами в последние минуты произошло то же самое. Подоспевшие кое-где для охраны мятежники оказались полностью или частично уничтожены, и солдаты со сталками (также кое-где прибывшие, а где-то - ещё нет) получили возможность для захвата техники.
  Миронов, следивший за обзорными экранами из-за спины разведчицы, удовлетворённо кивнул и бросил в канал связи короткое распоряжение.
  - Всё, теперь наши направляются ко всем машинам, - сказал он затем через внешний динамик. - Думаю, до самой дальней доберутся часа за два... Так, это ещё что?!
  Зелма посмотрела на голоэкран с показаниями радара и всё поняла. На карте появились ещё две точки, обозначавшие истребители, и цифра высоты, которая высвечивалась рядом с каждой из них, стремительно бежала вниз от прежнего высокого значения.
  - Это те двое, которых я не смогла тогда подбить, - глухо прозвучал из-под кислородной маски голос разведчицы. - Наверное, на базу смотались, чтобы боезапас пополнить... и вот теперь возвращаются... за нами.
  - Давай, Зелма, покажи им, что ты можешь.
  И она показала.
  Устремила свою машину резко вверх, так что перегрузка вдавила в кресло, а Миронова - в заднюю стенку кабины. Один за другим стали набираться километры над поверхностью Сталкерры.
  Когда планета стала выглядеть как шар, а враги находились в тридцати - двадцати - пятнадцати километрах сверху, Зелма ушла в сторону, выпустив две ракеты. Так, для пристрелки.
  Противники легко их сбили, но самим тоже пришлось вильнуть: после выстрелов Зелма включила и бортовой лазер, чиркнув им по энергощитам врагов, как только ракеты были перехвачены и взорваны.
  Мятежники стали палить из ракетомётов в ответ. Казалось, начался обычный бой истребителей - два против одного.
  Но Зелма снова немного поломала противникам шаблон. Выпустила перед собой с десяток ракет, направила машину вслед за ними на одного из врагов. Простой расчёт: если даже ни одна не попадёт, то можно самой пойти на таран и увеличить себе вероятность успешной атаки. А чтобы другой не проявлял излишней активности, - постреливать в него лазером, заставляя спасаться от атак и в то же время сбивая в полёте выпущенные им ракеты.
  Однако столько труда не понадобилось. Уже восьмая из десяти ракет настигла-таки вражеский истребитель, ударив по энергощиту. Девятая, очевидно, исчерпала заряд щита, а десятая попала точно в цель и превратила машину в облако огня и разлетающиеся оплавленные обломки.
  Другой мятежник попытался было применить ту же тактику, но Зелма ушла в сторону от его нескольких ракет и сбила их своими, а затем выпустила ещё три. Одну за другой. С такого расстояния, что автоматический пусковой механизм еле успел бы среагировать.
  А когда и вторая машина оказалась уничтожена, Зелма вдруг почувствовала сильную вину, отвращение и стыд, которых не испытывала ни разу с тех пор, как окончила Военный университет.
  "В чём были виноваты те двое, которых я только что взорвала? И те пятеро на орбите... и ещё двое на спутнике... - подумала она. - Что, если они уже разочаровались в тех идеях, которые привели их к Фоксу, но поневоле продолжали выполнять его преступные приказы?.."
  Должно быть, Миронов что-то заметил по опустившимся плечам Зелмы, потому что разведчица вдруг ощутила на шее лёгкое, можно даже сказать, дружеское прикосновение руки в бронеперчатке.
  - Не надо сомнений, - послышался над ухом шёпот подполковника. - Ты всё сделала правильно. Они сами выбрали свой путь, и если бы мы не защищались, они убили бы нас. А так мы просто спасали свои жизни. Поверь, это была необходимая жертва. Мы выжили и скоро обязательно спасём Галактику. Обещаю, что постараемся не убивать без крайней - самой крайней - необходимости. Ты слышишь?
  Зелма кивнула. Она всё ещё не могла говорить от нахлынувшего на неё отвращения к себе, к тому, что происходит в этой звёздной системе, и войне как явлению.
  - Вот и отлично, - по-своему истолковал её молчание Миронов. - А теперь давай спускаться. Нам надо всё подготовить и всем разъяснить, прежде чем выдвигаться к цели.
  Истребитель, истративший почти весь свой боезапас, начал снижение к поверхности планеты. Нос машины смотрел чуть вниз, и казалось, будто она выражает траур по сбитым противникам.
  
  
  6. Из леса в космос
  
  Деревня Сталочная, 17:12.
  
  Чёрные обгоревшие остовы домов. Белый снег с серо-чёрным налётом гари вблизи пепелища. Лежащие там и сям трупы - нескольких бойцов и пары десятков местных. Тёмно-фиолетовое небо сверху. И чёрный круг луны на фоне ослепительно яркой каймы солнечного диска, смотрящий на всё это, выглядывая из-за деревьев с западной стороны, - страшный символ заката.
  Жители в молчаливом потрясении ходили по остаткам селения, которое ещё вчера стояло нетронутым и даже ночью ещё могло кого-то приютить - а теперь будто бы ушло в историю.
  У каждого сталка в глазах стояло что-то своё при виде этой картины.
  Зор смотрел на угли, оставшиеся от его дома, будто бы с недоумением: столько лет было - и вдруг исчезло?! Как же это так?.. Как же мы могли такое допустить?..
  Нурс расхаживал по серому от пепельного налёта снегу и думал: "Хорошо, что Иша этого не видит... А ведь я предполагал, что так случится. Хотя бы Плюща и других спас... Жаль, что на всех меня не хватило бы. Ни при каком раскладе..."
  Молодые сталкеры глядели на это кладбище их прежней жизни с северной окраины. И в них поднималась разве что ненависть к тем, кто всё это здесь устроил.
  Ксюня стояла, прижавшись к Ласу, и не знала, что думать об увиденном. Такого она просто не могла себе вообразить, поэтому пребывала сейчас в шоке, смешанном со страхом, и не могла облечь в слова свои эмоции.
  Лина глядела на остатки деревни с восточной окраины - места, куда сутки назад завела обезумевших от ненависти "повстанцев", - и повторяла про себя одну и ту же мысль: "Но ведь это же всё не я? Не я же?.."
  А Омель сидел на снегу и связывал в уме уничтожение деревни с крушением собственных надежд на обычное подростковое счастье.
  Солдаты стояли поодаль, ближе к окраинам, и держали под прицелом частокол деревьев, из-за которого, заметив скопление хорошо видимых на тепловизоре человеческих пятен, теоретически могли появиться враги и в самоубийственном отчаянии открыть огонь на поражение.
  А на берегу реки в ряд стояли пять истребителей, носами нацеленных на север - туда, где поблизости ходили недобитые боевики, а вдалеке отделение бойцов догоняло спасательный отряд с детьми и Ишей.
  Прошло больше двух часов, прежде чем группы, на которые разделились военные со сталками (в каждой - и те, и другие), добрались до всех машин, севших в лесу, захватили их и тем перегнали к Сталочной.
  Это была проверка на лояльность для вражеских пилотов: можно ли им будет доверять в предстоящей операции? Тех, кто отказывался вести машины с федералами и сталками на борту, по приказу Миронова оставляли в лесу без оружия, шлемов и средств связи, потому что в плен этих мятежников брать сейчас было бессмысленно: всё равно придётся оставить. А их истребители перебрасывать на место пришлось Зелме.
  А с двоими пилотами, которые продемонстрировали свою готовность к сотрудничеству, доставив свои машины и членов отряда на берег Сталки, в данный момент там беседовали подполковник с разведчицей. За время приготовлений они успели рассказать друг другу о том, что каждому было известно, поэтому теперь могли действовать совместно, ничего не утаивая и учитывая все мелкие детали.
  И над всей этой большой обгорелой поляной витало в воздухе предчувствие больших действий и больших перемен. Возможно, к лучшему, но это было не точно...
  Прошло минут десять, прежде чем сталки, наконец-то в полной мере осознавшие всю глубину свалившегося на них горя, начали собираться на берегу, около истребителей.
  Вскоре все местные сошлись в более-менее компактную кучку, и бойцы по команде Миронова отошли от деревьев и окружили всех, кто находился на берегу.
  Подполковник удовлетворённо кивнул и заговорил, обращаясь сразу и к сталкам, и к солдатам (для первых, как обычно, синхронно переводил Нурс):
  - Товарищи! То, что началось на этой планете прошлым вечером и, как это ни прискорбно, продолжается прямо сейчас, явилось следствием череды недоработок, досадных ошибок и просто просчётов с нашей и в первую очередь с моей стороны. Мятежников на Сталкерру привело не восстание в деревне, которое к тому же было подавлено, и даже не моё неудачное, как я могу видеть, решение уничтожить вчера вечером их гнездо на спутнике этой планеты. Всё это лишь предпосылки, создавшие благоприятные условия для внезапного нападения.
  На самом деле они появились в этой звёздной системе не вчера и не год назад. Как удалось узнать капитану Видевской, их база располагается на местной луне вот уже тридцать пять лет. Это значит, что именно они виновны в катастрофе корабля "Би-202", которая на Сталкерре называется Звездопадом, и во всём том, что она здесь повлекла.
  По-видимому, они долго присматривались к жителям деревни, решая, способны ли те стать их агентами, которых можно использовать в рамках плана по медленному разрушению Галактической Федерации, и в это время осуществляя его своими силами. Впоследствии, спустя годы, они начали потихоньку "цивилизовывать" сталков, подбрасывая тем кое-какие технические идеи, через завербованных жителей тайно следить за происходящим в Сталочной и дожидаться повторного открытия планеты Федерацией. А когда в деревне сложилось какое-то внятное представление о большом мире, подбросили жителям провокационное воззвание. И стали наблюдать за вашим разобщением, чтобы взять к себе тех, кто на это поддался, и уничтожить всех остальных, в том числе военных и тех из экологов, кто уже не являлся их агентами...
  Миронов на секунду умолк и искоса взглянул из-под щитка на Зелму, опасаясь за её реакцию на полную версию правды в этой неприятной истории. Но разведчица прикрывала ладонью глаза от вредного света заходящего затменного солнца, и поэтому было непонятно, что же выражает её лицо.
  Подполковник вздохнул и продолжил:
  - Как видите, большей частью их план удался. Нет смысла сейчас говорить о наших потерях: всё равно погибших уже не вернуть, и нам остаётся разве что помнить о них. Мы сумели переломить баланс сил на планете в свою пользу, и следующим нашим шагом в ожидании подкрепления, которое мне всё же удалось утром вызвать, должна стать повторная попытка штурма логова мятежников.
  Вы можете думать об этом всё, что вам угодно, но для меня это возможность либо исправить допущенные ранее ошибки, либо хотя бы искупить вину за их совершение - возможно, и ценой своей жизни.
  При разработке плана мы с капитаном Видевской учли вчерашний негативный опыт. Теперь мы точно знаем, что у врага есть гравидеструктор, который одним выстрелом может уничтожить один или несколько истребителей или даже такой корабль, как "Би-202". Но на руку нам играет то, что мы будем использовать их же технику. Не думаю, что в запасе у мятежников есть ещё хотя бы несколько этих машин... - Миронов обвёл рукой ряд "F-444", стоявших за спиной у него, Зелмы и сидящих на снегу пилотов со скованными руками. - Поэтому сейчас преимущество уже у нас.
  Предупреждаю вас всех: на базе находится как минимум пара десятков вражеских боевиков и примерно столько же сталков-"повстанцев", а также главарь всех этих сил - человек в чёрном костюме. Но ничего не мешает тому, чтобы в броню оделись как уроженцы Сталочной, так и он сам. Поэтому старайтесь прежде всего понять, кто перед вами и стоит ли в него стрелять. Мы по возможности должны сохранить жизни одураченных Фоксом сталков, чтобы потом, в случае нашей победы, показать им, как они были неправы в своём заблуждении. Главаря лучше тоже постараться взять живым - для честного федерального суда и вынесения справедливого приговора.
  Я предлагаю выдвинуться прямо сейчас, пока ситуацией здесь владеем мы. Конечно, пять истребителей - это мало для комфортного размещения всех нас, так что предлагаю вам подумать: идти на этот опасный шаг или нет? Я приму любой ответ и подчинюсь решению большинства: лететь к местной луне или же остаться здесь и ждать помощи. Решайте. Судьба Сталкерры сейчас в ваших руках.
  Специально для сталков напоминаю, что нам нужны все, кто может держать оружие. То есть даже подросткам я даю право выбора. Я считаю, что это должно стать для них своего рода экзаменом на "взрослость". Если что, погибнуть может любой... даже мы все. Поэтому подойдите к решению со всей возможной ответственностью.
  У вас пять минут. Время пошло.
  
  Миронов замолчал и окинул взглядом сквозь щиток шлема сталков и тех из солдат, кого мог видеть.
  Фигуры в чёрной броне не пошевелились. А вот местные, кажется, стали шёпотом переговариваться на своём языке. "Эх, жаль, что не успел выучить их наречие до того, как началась вся эта заваруха..." - с сожалением подумал подполковник.
  Вдруг в его шлеме ожил канал связи с бойцами, которые окружали его и сталков.
  - Товарищ подполковник... - раздался молодой голос одного из солдат. Миронов напряг память и вспомнил его имя и звание - рядовой Глебов. - Да нас-то зачем об этом спрашивать? Если вы нас здесь уже собрали, то ясно же, что вы на нас всерьёз рассчитываете. Могли бы впрямую отдать приказ, и мы слова против не сказали бы. Но мы и так не скажем. Ведь это наш долг - защищать конституционный строй Федерации от всяких внутренних врагов. Да и планета эта нам вроде как понравилась, не то что перенаселённый Земной сектор или зажимающий деньги Миракль... И мы готовы её защищать. Всем, чем сможем.
  - Спасибо, боец, - ответил Миронов, проглотив неожиданно вставший в горле комок. - От имени командующего федеральными войсками на Сталкерре объявляю вам всем благодарность!
  - Служу Галактической Федерации! - крикнули двенадцать голосов.
  "Хм, все до единого... - подумал подполковник, когда взглянул на карту местности в углу экрана-щитка и пересчитал глазами точки, обозначавшие солдат, в нужном районе. - Значит, двенадцать, со мной, Зелмой и пилотами - шестнадцать... и, возможно, ещё семь сталков. Двадцать три человека на пять машин... м-да, потесниться придётся сильно... и подумать, как кого разместить..."
  
  * * *
  
  - Должен полететь один я, - сказал велк Зор и посмотрел на недоумение, выразившееся на лицах остальных - даже на прикрытых ладонями от света. - Посудите сами: вам всем есть что терять. У тебя, Нурс, жена и уже взрослый сын; Лас, Плющ, Ксюня, Лина, Омель, у вас - юность, а у некоторых - и любовь. Я один ни с кем не связан... не был и до того, как всё это началось. Совета велков больше нет, сталкеры либо убиты, либо перешли на сторону врага... кроме меня и троих из вас. Я не смог уберечь деревню - значит, должен попытаться хотя бы отомстить за неё... и за нас всех с нашей нынешней судьбой.
  - Зор, деревню не уберегли мы все, - ответил Нурс. - Не думай, что на тебе одном больше ответственности, чем на всех нас, вместе взятых. Думаю, будет справедливо, если полечу и я. Ведь и я тоже велк; а что реально полезного сделал наш Совет за все тридцать лет правления? Мы только отдавали распоряжения, перекладывая труд на плечи других... тебя с Крузом я не имею в виду: вы хотя бы на охоту ходили и подсталкров обучали...
  - А ты придумал, как усовершенствовать самопалы, чтобы они дальше стреляли, - возразил Плющ. - А велк Ыйим учил нас писать, читать и считать...
  - А толку-то? Наш язык в ходу лишь у нас, с федералами на нём не поговорить... Самопалы вообще ничего не стоят по сравнению с плазмерами... Нет, Плющ, это личные заслуги; как единая организация, Совет, кроме пустопорожних речей и царапанья брешти, не сделал ровным счётом ничего. И у нас с Зором теперь есть возможность это исправить.
  - Велк Нурс, - сказал Лас. - Сталочная была домом для всех нас, поэтому не стоит соревноваться в ответственности за неё. Мы с Плющом тоже уже взрослые, так что позвольте и нам решать за себя.
  - "Взрослые"... - фыркнул Нурс. - Да вы даже друг с другом летом не могли разобраться... Лас, с тобой же Ксюня - неужели ты её бросишь здесь? А ты, Плющ? Подумай хотя бы о матери!
  - А ты о ней подумал? - сказал велку сын. - Брось свой рационализм и перестань строить из себя "сверхсталка", которому плевать на мнение других, потому что они не такие же "умные"! Вокруг тебя тоже живые сталки живут... жили...
  - В общем, как хотите, но мы с вами, - сказал Лас, перехватывая у запнувшегося Плюща инициативу. - Если и делать что-то полезное, то вместе.
  - Полезное? - горько усмехнулся Нурс. - Скорее, опасное...
  - Я не оставлю Ласа! - сказала Ксюня. - Особенно сейчас! Если нам суждено погибнуть, так погибнем оба!
  - А нам с Линой теперь вообще не для чего жить, - раздался спокойный и грустный голос Омеля. - А оставаться здесь, может быть, не менее опасно, чем лететь на битву. Ведь враги ещё ходят по лесу, и если солдаты все улетят, а я, Лина, Ксюня... да все мы - останемся, то нам придётся выживать самим.
  - А ведь верно... - пробормотал Зор. - Итак, выходит, у нас нет выбора?
  - Выходит, нет, - вздохнул Нурс. - А жаль.
  
  * * *
  
  "...А если не все сталки решат отправиться с нами? - думал Миронов. - Тогда придётся оставить с ними хотя бы нескольких бойцов, чтобы мятежники их просто так не замочили..."
  - Товарищ подполковник... - вернуло его к реальности чьё-то обращение, прозвучавшее не из встроенных в шлем динамиков комма, а "снаружи".
  Миронов очнулся от мыслей и увидел, что от группы сталков вперёд шагнул Нурс, тоже, по-видимому, решивший выступить с краткой речью.
  - Мы согласны лететь с вами. Все. Даже Омель и сталочки... У меня уже есть кое-какие соображения насчёт того, кто из нас с кем должен находиться, основанные на текущей обстановке внутри группы... с вами этим я обязательно поделюсь. А так наш ответ вы знаете. Сталкерра - наш дом, и мы должны её защитить, чего бы нам это ни стоило. Можно вопрос? - Миронов кивнул. - Я вижу, захваченных вами пилотов только два. Плюс Зелма также может вести истребитель. Но остаются ещё две машины. Кто поведёт их?
  - Да, кстати... - Подполковник снова включил и связь, и внешний динамик. - Есть один нюанс. Достаточно серьёзный. Так вышло, что два истребителя остаются без нормального пилотирования. Поэтому нам нужны два добровольца, которых капитан Видевская и вот эти два джентльмена в наручниках кратко проинструктируют насчёт того, за что в кабине надо дёргать и на что нажимать. Вылетаем через пятнадцать минут, так что постарайтесь подумать побыстрее.
  - Я пойду, - отозвался Нурс. - Я справлюсь...
  - Ну и давайте я, - сказал по оперативной связи рядовой Глебов.
  - Отлично. У вас десять минут на подготовку, потом обсудим, кто где летит, - и выдвигаемся! Хватит нам бегать по лесам от боевиков и бояться вражеских обстрелов! Настало время для контратаки!
  - Ура!!! - крикнули солдаты, и к ним присоединились сталки, после того как Нурс перевёл им слова Миронова.
  Все были готовы к битве. Даже Омель и сталочки.
  
  * * *
  
  Спутник Сталкерры, 17:29.
  
  - И зачем нас в эти штуки нарядили?.. - пробормотал себе под нос Бным, последним из сталков входя в тот же самый зал, где утром Фокс рассказывал про возможное использование их суперумений.
  Теперь уроженцы Сталкерры с виду не отличались от сопровождавших их боевиков. Когда после видеоурока об истории Галактики будущих агентов доставили в выделенное им жилое пространство, они нашли там комплекты брони и голограммы из включённых настенных проекторов с инструкцией по облачению. С непривычки сталки провозились с этим долго, не меньше получаса, но всё же справились.
  И в ближайшие минуты им, скорее всего, должны были объяснить, зачем весь этот маскарад и от кого им придётся защищаться.
  Не успели "повстанцы" рассесться в зале (броня доставляла определенные удобства, увеличивая занимаемое человеком место и немного сковывая движения), как в помещении появился Фокс и, как обычно, запрыгнул на сцену.
  Если бы кто-то из сталков случайно включил в этот момент ультраоптику шлема и присмотрелся с ней к главарю мятежников, то заметил бы, что его чёрный костюм немного помят, а глаза чуть красноватые и смотрят как-то более нервно.
  Но случайности не произошло, и никто ничего такого не увидел - все встретили появление Фокса глуховатыми из-за бронеперчаток аплодисментами.
  Тот поднял руку, и хлопки тут же стихли.
  Фокс обвёл взглядом сидевших в зале и заговорил:
  - Уважаемые сталки! Мне, конечно, неприятно отнимать время, которое вы могли бы назвать для себя свободным, но у меня нет иного выхода. Дело в том, что федералы, с которыми мои бойцы сражаются на вашей планете, вне всякого сомнения, задумали одну гадкую хитрость. Сегодня днём известная вам Зелма Видевская сбежала отсюда на захваченном ею истребителе, а по пути к планете подбила и уничтожила несколько посланных за ней следом машин. Это ещё раз доказывает: федеральному коварству и изворотливости нет границ. Сбитые истребители совершили вынужденную посадку в лесу, а солдаты, по донесениям моих уцелевших бойцов, захватили аппараты вместе с пилотами! И теперь, судя по всему, военные собираются направиться сюда. Да, у нас есть гравидеструктор, с помощью которого мы можем сбивать присвоенные ими машины ещё на подлёте, но кто знает: вдруг им удастся проникнуть на станцию и начать бой теперь уже здесь?! Поэтому я и принял решение сделать из вас защитников этой космической твердыни наравне с другими бойцами. Оружие вам будет выдано в ближайшее время - сразу после окончания нашей встречи; думаю, вы легко разберётесь, что с ним делать.
  Но вероятное нападение федералов ещё не самое худшее во всей этой истории. Ведь они могут отправить вместе с солдатами и... тех сталков, которые вчера вечером помогли подавить ваше выступление и заперли вас, как нашкодивших детей! При этом у них тоже будет оружие, которое они вполне могут обратить против вас! Так что вам придётся сделать выбор: либо стрелять в них, защищая свою свободу, либо погибать от их рук и тем самым способствовать продолжению федерального господства! Причём выбрать надо прямо сейчас, чтобы потом сомнения не могли вам помешать! Итак, вы готовы?!
  - Да! - выдохнул зал.
  - Громче! Вы готовы?!!
  - Да!!!
  - Отлично! Я знал, что на вас можно рассчитывать! Теперь идите получать оружие, а затем я расскажу, что вам делать дальше. И помните: крах Федерации неизбежен!
  - Ура!!!
  Новая порция хлопков, уже более шумных и сдобренных свистом.
  Фокс стоял на сцене - и молча упивался всем этим с усмешкой на лице. И никто не смог бы сказать, что именно выражала в те мгновения его физиономия.
  
  * * *
  
  Космос (90 тысяч километров от Сталкерры), 18:19.
  
  В кабине истребителя было так тесно, что Миронов, вжатый в стенку слева и сзади от пилотского кресла, порадовался тому, что в баках под полом хранится достаточный запас сжиженного воздуха, а в задней стенке есть отверстия системы вентиляции. Иначе тут все просто задохнулись бы.
  Впрочем, Зелме-то ничего - сидит за штурвалом в кислородной маске и не чувствует дискомфорта. Разве что места маловато: пришлось-таки кресло подвинуть ближе к приборам, чтобы сзади остальные могли разместиться...
  Остальные - это Миронов и ещё двое солдат. Подполковник хотел бы заполучить в "свою" группу Зора или Нурса, но последний перед вылетом очень убедительно просил прислушаться к его указаниям. И Миронов счел доводы велка разумными.
  Вообще Нурса интересовало лишь размещение сталков на истребителях. Ласа с Ксюней он посоветовал посадить на одну машину, на другую - Зора и Лину (дескать, чтобы девочки были рядом с теми, кому могут доверять). Плющ летел отдельно от всех, а к себе Нурс взял Омеля, оставив без сталков только головную машину группы.
  В принципе подполковник мог бы не слушать Нурса и распорядиться по-своему: например, Зор и Нурс летят, прочие местные с несколькими солдатами остаются, - но... что-то внутри подполковника не давало ему это сделать. Что-то вроде... внутренней честности перед всеми, с кем он отправлялся штурмовать луну Сталкерры. И перед самим собой.
  Миронов чувствовал, что этот день стал главным в жизни каждого из них, и поэтому считал, что каждый должен сам всё для себя решить. Что, как видно, сталки с военными и сделали.
  Группа из пяти машин летела не прямо к чернеющему на фоне солнечного диска спутнику планеты; это был бы самый простой, а потому ожидаемый путь. К тому же, на той стороне луны вполне мог находиться гравидеструктор... Так что Миронов и Зелма решили, что направятся в облёт спутника по широкой дуге, чуть рассредоточившись, чтобы гравитационный импульс с меньшей вероятностью настиг какой-либо из истребителей. Пленным пилотам, с которых сняли наручники, было сказано это же, а для весомости подкреплено дулом бластера у самого уха. "Если заметите что-то не то, можете стрелять, скидывать тело с кресла и включать автопилот, - пояснил Миронов бойцам. - Так вы хотя бы выживете или, может, даже останетесь вместе с нами. Хотя ещё неизвестно, что из этого считать везением..."
  Автонаведение ракет на истребители Зелма отключила всем, чтобы во время боя ничей выстрел не стал причиной гибели какого-нибудь из экипажей.
  И в данный момент машины проходили точку перегиба траектории, собираясь повернуть к луне, чтобы потом на включённом максимальном варпе с ускорением в 1g преодолеть несколько десятков мегаметров, оказаться внезапно у самого спутника и полететь вдоль его поверхности.
  А что будет потом, гадать ни Миронову, ни кому бы то ни было ещё не хотелось. Скоро они сами всё узнают на собственном опыте.
  Хотя будет чудом, если до цели живыми доберутся все.
  ...Неожиданно истребитель повело вбок, и Зелме пришлось до отказа повернуть штурвал в противоположную сторону, чтобы машина не сошла с траектории. Миронова кинуло на солдат, но воздействие тут же исчезло, и подполковник опять оказался вжат в свою часть площади задней стенки кабины.
  - Что за?.. - пробормотал кто-то из солдат сбоку, но Миронов услышал, потому что всё ещё была включена общая связь.
  - Гравидеструктор, - ответил он, стараясь говорить спокойно. - Излучатель гравитационных волн, распространяющихся со световой скоростью и быстро затухающих с расстоянием... Видимо, промахнулись. Но это было близко...
  Подполковник умолк, так как в этот момент Зелма включила форсаж и все ощутили перегрузку как минимум в три единицы.
  "Чёрт, и кто только научил её летать?.. - подумал Миронов, когда у него на секунду потемнело в глазах. - Впрочем, чего это я: и так понятно, что никто..."
  Поморгал, убирая "мушек" перед глазами, и заметил высветившийся в углу голоэкрана значок вызова. Понятно: другие вполне могли воспринять выстрел с меньшим спокойствием...
  Одно хорошо: на дисплее продолжали отображаться все пять точек, - значит, не попали ни в кого. Наверное, угол выстрела был неудобным и часть энергии была поглощена поверхностью спутника, или же расстояние было больше дистанции поражения... Скорее, второе.
  Зелма нажала на голографический значок в виде древней рации с антенной, и в кабину ворвались чужие взволнованные переговоры по отрегулированному непрослушиваемому каналу.
  - Всем тихо, говорит Прима, - жёстким тоном, назвав установленный позывной, сказала разведчица в маску, куда также был вмонтирован микрофон, и через пару мгновений передаваемые квантами голоса смолкли. - Без паники. Просто в нас стреляют. - Новый толчок, более слабый, но вызвавший новую волну тревожных возгласов. - Причём не очень успешно. Просто следуйте за мной, и всё будет хорошо. По крайней мере, до момента прибытия. Тем более, что мы уже подлетаем...
  И действительно. Миронов пригляделся к показаниям радара и обнаружил, что машины находятся с обратной от Сталкерры стороны её спутника и как раз начинали резко к нему приближаться.
  "Ну, будь, что будет", - подумал подполковник и покрепче сжал рукоять плазмера.
  Контратака подходила к своей основной фазе.
  
  Истребители летели над экватором луны в нескольких сотнях метров над её поверхностью. Они уже погасили лишнюю скорость и теперь просто старались отыскать шлюз, через который можно будет проникнуть внутрь. А перед этим найти и расстрелять побольше вражеских орудий, выходящих дулом из-под толстого слоя грунта.
  - Всем готовность номер ноль, - бросила в канал связи Зелма. - Секунда, Терция, за вами контроль особый, - обратилась она к захваченным пилотам. - Кварта, Квинта, следуйте строго за мной и держите палец на гашетке... Как поняли?
  Все, кто вёл четыре остальных истребителя, по очереди отозвались о готовности. Голоса пленных пилотов звучали немного нервно, но в этом не было ничего странного. Бластер у виска и не на такое способен.
  Вдруг голоэкран покраснел, сигнализируя об опасности. Зелма тут же выпустила пару ракет вперёд и поняла, что битва началась: два взрыва в нескольких километрах прямо по курсу и ближе к поверхности могли быть только от того, что оказались сбиты вражеские ракеты.
  А поняв это, разведчица тут же послала кораблик вниз, виляя из стороны в сторону, чтобы стать более трудной целью. При этом на один из обзорных экранов она вывела картинку с камер на днище машины.
  Ведь атака означала лишь одно. Они близко.
  Другие истребители тоже выстрелили в ответ и сбросили высоту. Пока все справлялись с управлением - и никто не изъявлял желания внезапно погибнуть.
  Отлично. Значит, ещё немного времени есть... возможно.
  Мятежники не успокоились после первого же залпа. Новые и новые ракеты замечались радарами и либо сбивались на подлёте, либо ударялись в грунт в том месте, над которым только что находилась какая-нибудь из машин. Некоторые взрывались совсем близко, и Зелма чувствовала, опять и опять нажимая гашетку ракетомёта, как вибрирует истребитель - песчинка по сравнению с этой недоделанной "звездой смерти".
  Но страха не было. Для него просто сейчас не имелось места в сознании. Из всех эмоций остался лишь мрачный азарт боя.
  Отвращения на этот раз не было - возможно, потому, что Зелма поняла: ракетные комплексы могли управляться и дистанционно.
  "Так, стреляют примерно оттуда... - Взгляд разведчицы обвёл на обзорном экране участок поверхности спутника у горизонта. - Установок десять, наверное... А ну-ка..."
  Увернувшись от пары вражеских снарядов, которые по инерции попали в грунт и подняли тучи пыли, в вакууме тут же осыпавшейся обратно, Зелма выпустила очередь из трёх ракет, чуть сместила прицел - ещё три, затем опять.
  Первые боеприпасы - один-два из каждой очереди - явно были сбиты в полёте. Взрывы становились видны над поверхностью максимум через десятую долю секунды после того, как Зелма отпускала на миг гашетку после каждой серии выстрелов.
  Зато следующие нашли свои цели. И через полсекунды после каждой очереди на обзорных экранах вставал столб огня и пыли.
  Три ближайших орудия были уничтожены. А остальные находились дальше, и на их выстрелы автоматика истребителей среагировать успевала, выпуская наперехват последние ракеты из боезапаса.
  И тут Зелма заметила на специально выделенном обзорном дисплее промелькнувший внизу провал в грунте. Не кратер, а именно провал, будто проделанный снарядом. Хотя уничтоженные зенитные установки вроде бы находились дальше...
  - Слушайте все! - крикнула она в микрофон внутри кислородной маски, разворачивая машину и словно не ощущая новой большой перегрузки. При этом Видевская едва не вылетела из кресла вбок, а "пассажиров" снова вдавило в стенку. - Я нашла шлюз! Все за мной! Кто не сможет пролететь в него, пусть стреляет в грунт рядом!
  Разведчица совладала, наконец, с инерцией истребителя, ещё больше погасившего скорость, и направила его в обнаруженную дыру.
  Аккуратно провела машину в расстрелянный днём при побеге шлюз, затем через проём от искромсанных лазером створок и отключила двигатель. Истребитель мягко ткнулся носом в стену ангара, оттолкнулся и стал очень медленно дрейфовать назад - буквально по сантиметру в секунду. Закон сохранения импульса, только и всего.
  Зелма отметила, что красные звёздочки на радаре перестали появляться издали. Значит, враги больше не стреляют из зениток. Боятся разгерметизировать коридоры? Может быть, просто ждут прибывших внутри спутника?
  "Вероятно, и то, и другое сразу, - решила разведчица. - Глупо стрелять по самим себе, чтобы уничтожить противника. Всё равно что пытаться ножом убить на себе комара... А мы им нужны, это точно. Другой вопрос: как заложники или возможные будущие агенты?.."
  Обзорные экраны вдруг как будто заволокло пылью, мелькнули отблески близкого взрыва. В стену ангара близко от машины ударились и отскочили каменные обломки.
  Через несколько секунд в ангаре оказались ещё четыре истребителя.
  Не все так легко погасили скорость, как Зелма. Одна из машин - управляемая, судя по всему, рядовым Глебовым, - ткнулась в покрытую металлом переборку с такой силой, что пробила её насквозь и застряла. А из ангара были видны лишь корма, задняя сторона крыльев да стабилизаторы.
  "Эта часть плана завершена, - подумал Миронов. - Мы прибыли".
  
  
  7. Погибнуть или победить
  
  - Внимание, - обратилась ко всем Зелма. - Без команды кабину не открывать, наружу не выходить! Там вакуум! Бойцам загерметизировать броню и включить магниты на подошвах! Вырвать кислородную маску из панели управления, отсоединить шланг, дать одному из сталков на каждом борту! Сказать, чтобы рукой прижимал как можно сильнее... Если местных двое, пусть второй приложит к лицу шапку и задержит дыхание! Секунда и Терция, пилотов - в наручники и с собой! Пусть тоже зажмурятся и не дышат! При выходе всем, кто без брони, держаться за кого-нибудь из солдат! Как поняли?
  Из динамика бортового комма донёсся утвердительный ропот.
  "Молодец, Зелма! - Миронов не стал на этот раз подавлять довольную усмешку. - И это предусмотрела!"
  В эти мгновения он как никогда был горд своей подчинённой.
  - Действуем как можно быстрее, но без суеты, - продолжала тем временем Видевская. - На счёт "ноль" разгерметизировать кабины, откинуть панели и выйти наружу! Тут, похоже, дверь успели новую поставить, поэтому вылезайте, и через две секунды - залп! Итак, поехали... Пять, четыре... ноль!
  "Хотя бы томительное ожидание на три секунды сократила", - подумал Миронов, помогая Зелме справиться с фонарём кабины.
  Наконец, панель была откинута, и весь воздух вмиг улетучился в окружающий вакуум. Подполковник схватил зажмурившуюся разведчицу за плечо и первым выпрыгнул наружу.
  Он учёл низкую гравитацию, так что прыжок получился выверенным и осторожным. Отлетев вместе с Зелмой к боковой стене, Миронов "приклеился" подошвами к металлическому покрытию, одной рукой легко поднял плазмер и прицелился в тускло освещённый лампочками с внутренней стороны фонаря кабины прямоугольник двери.
  Краем глаза отследил, как другие группы покидают машины и нацеливают оружие, бросил в канал связи:
  - Готовы? Огонь!
  Множество струй плазмы ударило во внутреннюю стенку ангара. Зелма ощутила это даже сквозь сомкнутые веки, но жара не почувствовала: вакуум представлял собой идеальный теплоизолятор.
  А Миронов уже оттолкнулся от боковой стены и летел головой вперёд в проделанную дыру, с краёв которой ещё слетали моментально испаряющиеся капли металла - и через которую только начинал выходить наружу воздух из коридора...
  "Опять волосы опалю, - промелькнула мысль у Зелмы, когда её снова дёрнули за плечо, увлекая вперёд. - Или нет?.. Лишь бы быстрее, чтобы не лопнули от перепада давлений барабанные перепонки!"
  Она открыла глаза только в тот момент, когда почувствовала на лице сильное дуновение воздуха, который с резанувшим по ушам свистом вырывался из пробоины.
  - Туда! - Из-под маски прозвучало разве что гнусавое гудение, но палец разведчицы чётко указал налево по уходящему на сотню метров вдаль коридору.
  Миронов кивнул, отпустил Зелму и понёсся в нужном направлении с плазмером наизготовку; магнитоступы громко стучали о покрытие пола. Разведчица отшвырнула ставшую ненужной маску, оглянулась, прищурившись, чтобы выходящий в вакуум воздух меньше резал глаза, заметила остальных, которые вслед за ней врывались в светлый коридор, и поспешила за подполковником, отталкиваясь, как и при своём побеге, ногами от стен.
  Маршрут она ему в общих чертах обрисовала ещё на Сталкерре, но пойти следом всё равно было нужно. Их собственная стрельба должна была быть только ответной.
  Смерти, по мнению Видевской, заслуживал только тот или те из экологов, кто по его приказу застрелил Матвея и Астрид. Убийцу она была готова пристрелить лично, а вот Фокс... Она не была уверена, что на него у неё поднимутся руки с плазмером, но считала, что он должен ответить за всё, что совершил.
  Свист воздуха сзади неожиданно стих, и Зелма невольно обернулась.
  Теперь путь к разгромленному ангару перегораживала стальная переборка: видимо, автоматически выдвинулась из потолка. Разведчица вздохнула с облегчением, увидев, что по эту сторону внезапно появившегося барьера находятся все члены их отряда. Даже вражеские пилоты - тех со скованными руками вели в хвосте.
  Зелма догнала Миронова на развилке... и вдруг поняла весь смысл задуманного Фоксом плана. "Нас ждали, - подумала она, невольно сбросив скорость и едва не проскочив поворот направо. - Практически с распростёртыми объятиями... И мы сейчас толпой идём туда, где нас схватят. Прямо в руки мятежникам... и двум десяткам сталков, которые ещё вчера продали бы душу за возможность нас заколоть мачетом или перестрелять. Всё-таки мы выбрали очень извращённый способ самоубийства. А ведь могли бы просто повредить двигатели истребителям и за пару дней найти и взять в плен всех оставшихся в живых боевиков на Сталкерре..."
  Миронов остановился на следующем повороте, и разведчица затормозила рядом. Они уже миновали дверь бокса, где ранее содержали Зелму, и им оставалось пройти метров двести до зала, в котором Фокс разговаривал с ней. Но теперь это расстояние казалось разведчице почти непреодолимым.
  Потому что это с вероятностью в девяносто девять процентов был путь к гибели, в никуда.
  А идти обратно, когда все уже у цели, просто смешно. И не менее опасно.
  Если подумать, это был тупик. Несмотря на то, что коридоры вокруг простирались в разные стороны.
  - Зелма... ты тоже это заметила? - спросил Миронов через внешний динамик, глядя вперёд по убегающему вдаль туннелю.
  Разведчица подумала секунду - и поняла, что подполковник имеет в виду.
  - Никого нет, - вздохнула она. - Скорее всего, сталки и боевики собрались в том зале... и ожидают нашего появления. А когда мы войдём, это станет последним, что мы сделаем в жизни.
  - Так, а если... - Миронов оглянулся в сторону подтягивающегося отряда. - Если впереди поставить двух их пилотов, изменит ли это что-нибудь?..
  - Вот уж не знаю, как Фокс относится к изменникам, - пробормотала Зелма. - В худшем случае это подарит нам лишние полсекунды, а те, кто будет сзади, смогут убежать подальше... но их рано или поздно зажмут в тиски и уничтожат. Как и в том случае, если мы решим отступить на Сталкерру.
  - Не для того мы сюда летели, чтобы сразу же сбежать, - фыркнул подполковник. - Нет, если мы пришли требовать у Фокса ответа за всё, то мы должны это сделать. Да и потом, это они сейчас в итоге загнаны в зал, и это мы будем контролировать выход оттуда. Ведь ты же говорила, что там всего одна дверь?
  - Если и есть другие, то они хорошо замаскированы. И вряд ли предназначены для "шестёрок" Фокса или тем более сталков...
  - В любом случае это может быть ловушкой, - задумчиво проговорил Миронов. - Так, надо бы проверить коридоры: не скрываются ли там боевики?.. Глебов! Иди сюда!
  - Да, товарищ подполковник?
  Один из солдат отделился от группы и подошёл к командиру.
  - Возьми несколько человек и прошерсти тут всё на полкилометра вокруг. Мне важно знать, нет ли там кого...
  - Слушаюсь!
  Через считанные секунды мини-отряд из шести бойцов отправился дальше по коридору, в который Миронов решил не соваться.
  Все остальные укрылись за поворотом, ощетинившись во все стороны стволами плазмеров, чтобы не пропустить возможное внезапное нападение. Но как и на планете, "снаружи" оборону готовились держать военные, а сталки заняли места у них за спиной.
  Прошло несколько минут. Миронов увидел неожиданно появившиеся из-за поворота на другом конце коридора чёрные фигуры, но на спуск плазмера не нажал. Компьютер шлема опознал инфометку "свой" на броне каждого из них.
  - Чисто, - кратко отрапортовал Глебов по каналу связи, приближаясь к командиру отряда.
  - Значит, можем идти на штурм, - сказал Миронов и обратился ко всем: - Так, слушайте меня! Сейчас все идём по коридору - туда, куда укажу я или капитан Видевская. Впереди - пленные, за ними - два бойца... держите плазмеры нацеленными им в спину... потом я с товарищем капитаном, за нами сталки, оставшиеся солдаты замыкают. Всё ясно?
  - Так точно! - ответил ему дружный хор, в котором подполковник распознал на слух и голос велка Нурса.
  - Перестроиться!
  На это ушло секунд десять, не больше. Прошмыгнули вперёд солдаты из хвоста отряда вместе с захваченными пилотами, группа Глебова проследовала на их прежнее место. Сталки молча наблюдали за всем этим, сжимая в руках оружие.
  - Ну всё, космос в помощь, - прошептал Миронов и затем громко приказал: - Идём!
  И они пошли.
  На всём пути до двери зала им так же не встретился ни один боевик. Были слышны лишь осторожные шаги магнитных подошв по полу да шумное дыхание взволнованных сталков. Напряжение росло, но уже скоро предстояло дать ему выход.
  Наконец, отряд остановился в самом конце длинного, несколько раз изломанного под прямым углом коридора. Это был тупик, откуда можно было идти разве что назад - или вперёд, через стальную дверь в помещение.
  Миронов и Зелма переглянулись. Оба будто хотели что-то сказать, но что именно, не знали. Да это было и не нужно: встретившиеся глаза без слов сказали всё, что было важно для этих двоих в данный момент.
  Потом подполковник кивнул, и разведчица поудобнее перехватила в руках плазмер.
  - Отойдите! - приказал Миронов тем, кто находился впереди, и пилоты с "конвойными" отступили к стене.
  В образовавшийся проход встали он сам и Зелма, нацелив оружие на стальной прямоугольник.
  - По команде... Три, два, один... Огонь!
  И в дверь ударили два плазменных сгустка. Затем опять и опять, пока сталь не проплавилась насквозь и не образовалась дыра, в которую мог пройти человек. Точнее, мог бы, не капай жидкий металл с её верхнего края на пол.
  Миронов опустил плазменное ружьё и достал из набедренного кармана брони бластер. А потом выстрелил несколько раз в лужу расплавленной стали на полу и следом - по краям дыры, "опоясав" её струями газа обычной температуры и высокого давления.
  Когда он закончил, Зелма увидела, что расплав практически застыл, хоть и был всё ещё раскалён добела. "Спасибо за заботу, Александр Васильевич", - подумала она.
  По жесту подполковника пленные вернулись на своё место впереди отряда. И через дыру они явно могли видеть, что сейчас происходило в зале.
  - Что там? - спросил Миронов.
  Ведь если там никого нет, сейчас из какого-нибудь потайного люка на потолке мог выпрыгнуть десяток боевиков и вмиг положить весь отряд к чёртовой бабушке...
  - Полно народу, - ответил за "своего" пилота один из "конвойных". - Все в броне... с оружием... нацеленным на дверь. Похоже, заждались нас...
  - Идите вперёд, - сказал Миронов. - Начнут стрелять - бросайте пленников, и все назад...
  Под прицелом плазмеров пилоты медленно прошли сквозь дыру, подняли руки и закричали:
  - Не стреляйте! Мы свои...
  Выстрелов не последовало. Судя по всему, в зале ожидали не только этих двоих, но и всю компанию.
  - Пошли, - бросил Миронов и вместе с Зелмой вслед за парой бойцов вошёл в помещение.
  "А они хорошо подготовились", - подумал он, с плазмером наперевес отпрыгивая от двери, чтобы освободить проход, и прицелился в того, кто стоял слева, на сцене.
  Вокруг были одни чёрные фигуры в броне. Пара десятков целилась справа и сверху, со зрительских рядов. Пятеро - от противоположной по отношению ко входу стены, ещё десяток - со сцены. Но лишь один человек стоял с поднятым щитком шлема. На него-то и наставил дуло плазмера подполковник.
  Это был Фокс. Окружённый боевиками, он стоял на сцене и поигрывал бластером в руках без бронеперчаток. И смотрел на тех, кто врывался сейчас в зал, со своей обычной усмешкой, - как подумала Зелма, с оттенком самоуверенности.
  Когда весь отряд вошёл в помещение и встал полукругом у двери, нацелив оружие на мятежников (прямо впереди - двое пилотов, за ними - как раз тот самый полукруг солдат с Мироновым и Видевской и совсем позади - семеро сталков), Фокс коротко рассмеялся и сказал:
  - Ну вот мы и встретились... Александр Васильевич. Хотя, признаться, не был до конца уверен, удастся ли вас провести. И теперь вижу: всё же удалось.
  - Ты о чём? - настороженно спросил Миронов.
  - Обернитесь. А потом бросьте оружие и медленно поднимите руки.
  "Нет! Этого не может..." - подумал подполковник, поворачивая голову... но застыл на секунду в молчаливом шоке, когда увидел то, на что намекал Фокс.
  Сталки пятились от двери в глубь зала, и солдаты невольно продвигались вперёд, освобождая им место. А в помещение входили боевики с плазмерами наизготовку и выстраивались по обеим сторонам от входа.
  "Мы всё-таки угодили в ловушку, - понял Миронов. - Но как?.. Разве что эти двигались следом за нами: сначала отдалились, чтобы мы их не нашли, а затем приблизились... и зажали-таки нас сзади".
  - Мистер Фокс, можно нам отойти к вам? - спросил один из пилотов, продолжавших держать руки поднятыми. - Мы не с ними, у нас не было выбора...
  - Выбор, - ответил Фокс, не сгоняя с лица усмешку, - есть всегда.
  Он вскинул руку с бластером и выстрелил два раза.
  Головы пилотов будто бы взорвались, забрызгав кровью и чем-то белым броню ближайших солдат и пол под ногами. "Как у того мута, - вспомнила разведчица. - В тот день, когда Матвей первым попросил меня о сотрудничестве..."
  А потом два тела без звука повалились на металлическое покрытие, на котором появились две растекающиеся красные лужицы.
  Кого-то из сталков негромко вырвало. Зелма стряхнула попавшие на лицо кровавые капли и посмотрела на Фокса. Но её взгляде не было и следа уважения или сочувствия, которые она втайне испытывала к нему после его рассказа о себе. Теперь её глаза превратились в две голубые льдинки, излучавшие лишь ненависть и презрение.
  - Бросайте оружие. Или умрёте прямо сейчас. Все. Дружно, - сказал Фокс и качнул бластером. - Ну!
  "Эх, Зелма, и чем ты думала, когда убегала отсюда?.. - подумал Миронов, первым положил плазмер на пол и поднял руки. - До бластера дотянуться не успею. А жаль. Сейчас бы с чувством облегчения прострелил этому гаду голову и погиб бы от плазменного облака, которое в меня бы полетело".
  За подполковником оружие бросила Зелма, после неё - солдаты. Параллельно разоружались сталки, складывая "стволы", мачеты и самопалы у ног боевиков из подкрепления.
  Вскоре все военные и "профедералы" стояли в центре круга из лежащего на полу оружия с поднятыми руками - точно принимали участие в каком-то странном, неестественном ритуале.
  Проблема заключалась в том, что именно их собирались "изгнать" те, кто находился вне круга. Изгнать с помощью плазмеров - туда, откуда обычно нельзя вернуться.
  Усмешка на лице Фокса стала шире, превратившись в оскал маньяка, вплотную приблизившегося к вожделенной цели.
  - Вы ввязались в игру, в которой можно только победить или погибнуть, - сказал он. - К несчастью для вас, вы проиграли. Я бы мог проявить к вам то, что вы называете милосердием: пощадить вас, заковать в наручники, стереть память, переписать личность... да только я знаю, что полностью ничего переписать не удастся. Даже сейчас я чувствую внутри себя отголоски моего былого уважения к вам, господин Миронов...
  Фокс снова коротко рассмеялся - на этот раз с оттенком горечи.
  - Вы ведь всё равно на каком-то самом глубинном уровне будете считать, что Федерация - добро, а мы - зло. А зачем мне такие агенты, которым я не могу доверять на сто процентов?.. Закройте глаза и приготовьтесь к новой жизни по ту сторону барьера, или во что вы там верите... Будьте уверены, Федерация вас не забудет.
  Главарь мятежников плавно подвигал дулом бластера, выбирая первую цель.
  "Неужели я придумала именно это? - с досадой подумала Зелма. Её взгляд продолжал буравить лицо Фокса, но, к сожалению, не мог забраться к тому в мозг и выжечь там всё его снисходительное презрение к федералам. - Неужели вот так всё и должно закончиться?.. Будь ты проклят, Фокс. И с тобой все твои прихвостни".
  Тем временем бластер замер, нацеленный разведчице в грудь. Зелма встретилась глазами с Фоксом, тот моргнул... и нажал на спуск.
  Вдруг что-то метнулось наперерез зелёной струе газа - и разведчица словно бы в замедленной съёмке увидела, как разбивается растворяющимися в воздухе брызгами выстрел об зависшее, казалось, на миг в воздухе чьё-то тонкое тело...
  Тело в меховой куртке и штанах на размер больше необходимого.
  "Это же..." - потрясённо подумала Зелма, приоткрыв рот и распахнув глаза.
  Даже у Фокса в тот момент будто промелькнуло во взгляде что-то вроде растерянности...
  А затем бесконечно долгое мгновение кончилось, и тело упало на пол - рядом с двоими "обезглавленными" пилотами.
  Тело подростка в одежде сталка.
  - Омель... - еле слышно прошептала Лина за спиной у Зелмы.
  "...он", - докончила свою мысль разведчица.
  На секунду в зале воцарилась полная тишина. Никто не двигался. Фокс продолжал целиться из бластера в Зелму, но на лице главаря мятежников появилось озадаченное выражение.
  А потом...
  - Омель!!! - раздался крик настолько громкий, что все компьютеры шлемов автоматически приглушили его до приемлемого уровня.
  Женский крик. Но он принадлежал точно не сталочкам и не Зелме.
  Челюсть разведчицы в буквальном смысле отвисла, когда с нижнего ряда обитых синтепластом кресел спрыгнула одна из фигур в броне и побежала через зал к лежащему на полу подростку с дырой в груди.
  - Омель! - снова крикнула женщина в боевой экипировке, и Зелма узнала её по голосу.
  "Это же..." - подумала Видевская - уже не в силах изумиться чему-либо сильнее.
  Женщина подбежала к телу подростка, рухнула рядом с ним на колени, положила руки на плечи и повторила через внешний динамик шлема:
  - Омель...
  - Мама... - прошептал подросток, зажимая руками огромную рану, из которой буквально струями хлестала кровь, и закрыл глаза.
  "...она", - докончила свою мысль разведчица.
  Мать Омеля повернула голову к Фоксу, который всё ещё стоял с поднятым бластером в руке - и, казалось, был недоволен тем, что выстроенный им сценарий внезапно нарушился.
  - Ты убил его! - выкрикнула она на языке сталков. - Ты убил моего мальчика! Я тебя сейчас!..
  Она развернула было свой плазмер в сторону Фокса, но несколько боевиков со сцены разом выстрелило в женщину, и её отбросило метров на пять назад и повалило на спину. На секунду она заорала от боли - но тут же затихла.
  А затем начался хаос.
  Зелма не заметила, кто первым выстрелил со зрительских рядов по сцене. Поняла только: справа - сталки, напротив, слева и сзади - мятежники.
  Через мгновение рыжие трассы уже вовсю мелькали между концами зала. А те пятеро, что стояли напротив входа, присоединились к тем, кто стоял на сцене, и стали стрелять по сталкам, облачённым в броню.
  Несмотря на то что гравитация была в несколько раз меньше, чем на Сталкерре, отдача не заставляла стрелков отлетать назад: магнитоступы крепко держали их на ногах - даже сквозь синтепласт, покрывавший сцену.
  Видевская упала на колени, схватила свой плазмер... и увидела, как Фокс, прячась за спинами боевиков, открывает в стене за сценой незаметную до этого дверь и исчезает за ней.
  Просвистела зелёная вспышка, газ ударился о стену там, где только что был Фокс, - это Миронов успел выхватить свой бластер и выстрелить.
  Зелма обернулась и заметила всполохи плазмы у самой двери, где находились "профедеральные" сталки.
  "Только бы никого из них больше не убили..." - подумала она, метнулась было к ним... и поняла, что это её опасение напрасно.
  Сталки хватали с пола своё оружие, катались по металлическому покрытию, уходя от сгустков плазмы, и стреляли в боевиков, которые, как показалось Зелме, открыли огонь первыми - но, к счастью, пока ни в кого не попали. К уроженцам Сталкерры присоединились и некоторые солдаты, так что на этой стороне поля боя силы были примерно равны.
  И у федералов было место для манёвров, в то время как боевики стояли у самой стены и любое их движение в сторону противника встречалось выстрелами из плазмеров. Через несколько секунд "подкрепление" мятежников стало отступать в коридор через дыру в двери, а солдаты, опять оттеснив сталков, к ней, наоборот, подходили.
  Но Зелма заметила сражающимися только пятерых "своих" аборигенов. "А где... - подумала она, обернулась и увидела... - ...Лина?"
  Сталочка рыдала над телом Омеля, тряся его за плечи. Имя подростка снова и снова срывалось с её губ - с каждым разом всё тише.
  Вдруг Лину оттолкнул в сторону Миронов, который опустился рядом на пол и стал рыться в уже вытащенной наружу аптечке.
  - Зелма! - крикнул он, не оборачиваясь. - Бери сталков, догоняй Фокса! А я тут...
  - За мной! - тут же махнула рукой разведчица и вдоль стены побежала к сцене, пригнувшись, чтобы не попасть под шальную струю плазмы.
  Пятеро сталков и свободные солдаты последовали за Видевской.
  На полпути к сцене они стали стрелять в стоявших там боевиков, которые заметили их на миг позже, чем надо, и потеряли двоих, прежде чем отвлеклись на это. Но в тех палили и сталки с другого конца зала, поэтому, когда федералы запрыгнули на сцену, обезоружить и повалить на пол пришлось всего пятерых. Остальным это было уже не нужно.
  Огненная буря прекратилась так же внезапно, как и началась.
  Трое выживших боевиков из тех пятерых, что стреляли по облачённым в броню сталкам от противоположной от входа стены, сами бросили оружие и подняли руки.
  Уроженцам Сталкерры повезло меньше: из двух десятков признаки жизни на зрительских рядах подавало лишь несколько человек. Одни стонали от боли, другие склонялись над первыми или над теми, кто лежал на сиденьях вообще без звука, и что-то кричали.
  Но Зелме в тот момент было не до этого.
  Жестом приказав бойцам охранять сдававшихся врагов, она поманила одного из солдат и указала на то место в стене, где должна была быть потайная дверь Фокса. Боец кивнул, оттолкнулся от пола и в полёте выбил ногами тонкую створку внутрь открывшегося за ней коридора.
  Зелма снова махнула рукой - сталкам и тому солдату - и первая бросилась в единственный тёмный туннель, виденный ею на спутнике планеты.
  "Только бы успеть!.." - думала разведчица, десятиметровыми прыжками продвигаясь вперёд.
  Фокс опережал их секунд на пятнадцать, не больше, но сейчас именно эти секунды могли стать решающими.
  Туннель повернул под прямым углом и вывел группу в обычный освещённый коридор базы мятежников. Прямо напротив выхода находился открытый проём двери, за которым в полутьме угадывались очертания космических аппаратов.
  "Нет, он не должен уйти!" - подумала Зелма и впереди всех влетела в помещение, оказавшееся ангаром для десантных модулей.
  Здесь было почти пусто. Лишь жались к боковой стене два аппарата этого класса - да медленно закрывались створки шлюза перед одним из незанятых мест.
  - Не успели!.. - выдохнула разведчица, подошла к закрывшемуся шлюзу, села на пол под створками и закрыла лицо ладонями.
  Даже если предположить, что Фокс сейчас улетает на обычном десантном модуле, то догнать его с каждой секундой становится всё сложнее. Ведь у этих аппаратов максимальный варп, как и у истребителей, двадцатикратный, а внутри нет ни обзорных экранов, ни радара.
  А пока Зелма с группой доберётся до ангара, в котором им пришлось оставить захваченные у врага машины, Фокс успеет удалиться на достаточное расстояние, чтобы погоня за ним стала долгой и с большой вероятностью бесплодной.
  И даже если выстрелить ему вслед очередью из ракет, которых в недрах пусковых остановок осталось совсем по чуть-чуть, то без автонаведения ошибка в прицеливании на доли угловой секунды будет стоить промаха. А автонаведение сработает только в том случае, если Фокс не заблокировал каким-нибудь образом блок локации в бортовом компьютере.
  Но главарь мятежников предусмотрел необходимость потайной двери в стене зала - что ему стоило поставить в ангар и личный космокатер с тысячекратным варпом и запасом хода в тысячи световых лет? Правильно: почти ничего не стоило. И если всё так, а Зелма подозревала, что это самый вероятный вариант, то догнать Фокса сейчас не представляется возможным.
  А ещё учесть, что он мог примерно знать, откуда к Сталкерре направляются федеральные корабли, - и картина вырисовывается вовсе безрадостная...
  - Товарищ капитан, а может... гравидеструктором его? - предложил солдат, стоявший рядом с Зелмой.
  - Пока мы найдём орудие в этой путанице коридоров, пока будем целиться, Фокс успеет перелететь на другую сторону луны или вообще за пределы дистанции поражения, - ответила разведчица, не поднимаясь с пола. Но ладони от лица всё же убрала. - Вынуждена признать, что эту часть миссии мы провалили.
  - Зелма Арсеньевна... может, мы тогда пойдём к остальным? - тихо спросил Плющ. - Думаю, в данный момент наше место там...
  - Идите, - кивнула Зелма. - Здесь очень подходящее место, чтобы побыть одной. Чем я и собираюсь воспользоваться.
  Несколько минут она сидела, привалившись спиной к холодному металлу створок и глядя в стену напротив себя. Дверного проёма, через который в помещение проникало немного света, она будто бы не замечала. "Я сейчас как Астрид вчерашним утром, - подумалось ей. - Только осмысливать своё поведение приходится с другой точки зрения".
  Она добралась до конца своего туннеля, но в последнюю секунду свет в его конце померк. И с этим ровным счётом ничего нельзя было поделать.
  "Что я сделала не так? - думала Зелма. - Может, не надо было убегать отсюда или придумывать эту чёртову авантюру? Но в таком случае мы могли бы проиграть и вовсе. Но по итогу мы выиграли. Значит, причина не в этом...
  Короче, я повела себя слишком доверчиво. Сразу, как услышала от Миронова про какие-то странности на спутнике Сталкерры, надо было устроить в деревне тотальную проверку, схватить Нурса за жабры, вызвать через Миронова экстренную эскадру и долбануть по луне так, чтобы мало не показалось... Но я этого не сделала. Что ж получается, - я плохая разведчица? Выходит, да...
  Но и Миронов тоже хорош. Понадеялся, понимаешь ли, на свои силы... А из-за этого погибли Матвей и Астрид. Погибли солдаты и сталки. Сталки, которых мы должны были охранять любой ценой.
  Эти ошибки исправить уже нельзя. Никак. Но можно не наделать новых. И для этого надо уйти с этой треклятой службы, от которой проблем много, а польза чисто гипотетическая. Просто взять и сделать это..."
  ...Через несколько минут в проёме показался чей-то силуэт, и на миг в помещении стало совсем темно. Зелма очнулась от мыслей и повернула голову к вошедшему.
  Человек в чёрной броне подошёл к разведчице и молча сел на пол сбоку. Какое-то время оба молчали, понимая, что сейчас им нужно именно это - в тишине осознать свои ошибки и подумать о том, что им делать дальше.
  Потом военный вдруг снял с себя шлем и отбросил в сторону. Затем стянул бронеперчатки и швырнул их туда же.
  Присмотревшись, Зелма заметила еле уловимо поблёскивающие на пластинах брони пятна какой-то жидкости и отрешённо, без всяких эмоций сообразила, что это кровь. Кровь Омеля, который отдал жизнь, защитив Видевскую неожиданно для всех. Даже для неё самой.
  - Он умер, - подтвердил её догадку Миронов. - Я... не сумел его спасти. Рана была слишком серьёзная...
  - Не оправдывайтесь, товарищ подполковник. Это всё равно не поможет. Не воскресит его - и ничего из произошедшего не отменит.
  - Ты права, - вздохнул Миронов. - Я тут подумал, что мы, представители Галактической Федерации, сделали не так на Сталкерре... и пришёл к выводу, что нашей главной ошибкой был первый полёт на эту планету. Не будь здесь сталков (а следовательно, и нас), мятежникам некого было бы убивать. А когда генерал Фокс бы умер, мы смогли бы нагрянуть сюда всем флотом и разнести эту луну к чёртовой матери. А вместо этого... мы имеем то, что... имеем сейчас.
  Зелма промолчала.
  - Вижу, что Фокс-Лисичкин сбежал, - сказал Миронов. - Но пойми: для него это так себе спасение. На сколько времени он мог взять с собой запасов? На месяц, на два, на шесть? После того, что он совершил, его схватят в любой обитаемой звёздной системе, и если он не совсем дурак, то прекрасно это понимает. Но думаю, он слишком горд, чтобы сдаваться нашему - в кавычках - правосудию. Поэтому у него выбор невелик: либо улететь на какую-нибудь другую окраинную планету и всю оставшуюся жизнь провести там - в джунглях, или в пустыне, или ещё где-то... либо погибнуть в космосе. Да ещё желательно так, чтобы его никогда не нашли. К примеру, застрелиться на борту из бластера, когда катерок начнёт падение на звезду. Так что вряд ли ты его когда-нибудь ещё увидишь... да и к лучшему это, если честно.
  Зелма промолчала.
  - Давай пойдём, что ли, поищем пульт управления этими супердвигателями, - предложил подполковник, вставая на ноги. - Чтобы те, кто остался на планете, увидели это и поняли, что мы всё-таки победили. А потом будем дожидаться прибытия федеральной эскадры.
  Зелма промолчала. Затем поднялась и вслед за Мироновым вышла из ангара.
  В конце концов, жизнь её сегодня не закончилась. А значит, надо было что-то делать дальше.
  
  
  
  Эпилог
  
  Спрингфилд-24 (87 световых лет от Сталкерры), 7 марта 28** года, 18:35 федерального времени.
  
  В зале ожидания космопорта, как всегда, было людно. Были заняты все сидячие места на нижнем ярусе, да и на верхних галереях понадобилось бы много времени и сил, чтобы отыскать, а главное - и протолкаться к найденному свободному креслу.
  Сегодня прибывало и убывало много рейсов; туда-сюда ходили со своим багажом пассажиры, которым было негде сесть; повсюду звучал нестройный жужжащий гул голосов, который иногда перекрывался объявлениями по громкой связи.
  Во всём этом упорядоченном хаосе никто не обращал внимания на немолодого мужчину с незапоминающимся лицом и в неброской тёмной одежде, сидевшего с краю длинного ряда кресел и державшего в руках небольшой чёрный саквояж.
  Но если присмотреться к этому человеку повнимательнее, а ещё лучше - проверить его документы, то можно было признать в нём генерала Теодора Фокса, командующего войсками этого сектора Галактики.
  В космопорт он прибыл на своём аэрокаре два часа назад, предварительно ознакомившись с расписанием рейсов и забронировав себе место на лайнер, идущий отсюда через пол-Ойкумены до Кеплера-186f с остановками на полусотне промежуточных планет. Но посадку на рейс должны были объявить ещё как минимум через полчаса, поэтому Фокс сидел в зале ожидания и отсчитывал про себя оставшиеся до этого минуты.
  Он не сказал никому, куда направляется. Уехал в разгар рабочего дня из отделения министерства обороны в данном секторе, отпустил охрану, собрал вещи и рванул в космопорт. По пути, поставив машину на автопилот, надел контактные линзы, искажающие рисунок сетчатки глаза, налепил на ладони плёнку с новым рисунком папиллярных линий, подключился к базе данных местного отделения Центробанка Федерации и активировал созданный давным-давно счёт на имя Фёдора Лисичкина, с которого и оплатил билет на лайнер.
  Фокс понимал, что совершает должностное преступление, отправляясь неизвестно куда без извещения об этом вышестоящего начальства, но у него не было другого выбора.
  "Айвен провалил всё дело - всё, к чему я стремился последние тридцать пять лет, - сокрушённо думал он, пока его взгляд ненавязчиво скользил из стороны в сторону, следя за стоящими на своих постах полицейскими из местной службы охраны. - Тридцать пять лет постепенного расшатывания власти - и всё зря... Дались ему эти сталки! Ещё бы лет пять, затем - кинжальный удар, и власть захватил бы я! А после своей смерти передал бы Айву... А этот болван решил поиграть в местного царя и бога, и в результате мы потеряли базу, не успев с неё перебраться куда-нибудь ещё. И теперь туда направляются федеральные силы! Значит, о его войнушке известно уже начальству из центра. Чёрт бы побрал этих вездесущих разведчиков со своими подразделениями! А если ещё и контрразведка подключится... А все ниточки в итоге ведут ко мне. Чёрт, как же не вовремя... Ничего, скоро я буду далеко отсюда - высажусь где-нибудь на Кеплере-452b и доживу свои годы под другим именем... может, даже изменю внешность. И пусть я проиграл - зато меня не поймают. Если только без проблем дождусь старта лайнера..."
  Минуты шли одна за другой, заставляя Фокса едва заметно нервничать. То и дело он смотрел на плоский дисплей своего браслета, но время текло медленнее, чем генералу - вернее, теперь уже бывшему генералу - хотелось.
  Наконец, гнусавый женский голос объявил посадку на рейс Спрингфилд-24-Кеплер-186f.
  Фокс (а точнее, уже три часа как Лисичкин) вместе с парой десятков других ожидающих поднялся со своего места и направился к выходу из зала.
  Но не успел он сделать и пары шагов по коридору к нужному гейту, как его окружили возникшие словно из ниоткуда люди в одинаковой неброской тёмной одежде.
  "Вот и всё. Попался..." - промелькнуло в голове у генерала.
  - Теодор Герберт Фокс, - утвердительно сказал один из тех людей, поднял руку ладонью вперёд, и проектор на рукаве высветил голограмму удостоверения. - Майор Рамирес, Комитет галактической безопасности.
  - Полковник Курылёв, разведуправление.
  - Майор Нисидзима, управление контрразведки, - представились двое других.
  Остальные, стоявшие за спиной у Фокса, промолчали. Похоже, переодетые рейнджеры в званиях не старше капитана, призванные не дать ему убежать.
  - Вы, наверное, ошиблись, - ровным голосом проговорил генерал. - Меня зовут Фёдор Лисичкин, я законопослушный гражданин Феде...
  Он осёкся, потому что рука Рамиреса молниеносно метнулась к его лицу и по очереди раздвинула веки на каждом глазу. Линзы-исказители бесшумно упали на пол.
  В это же время Курылёв и Нисидзима сорвали с ладоней генерала органическую плёнку, которая всего через несколько дней должна была прирасти окончательно.
  - Теодор Герберт Фокс, - повторил Рамирес, - вы арестованы. Вот ордер. - Ладонь майора показала новую голограмму. - До суда вы будете находиться под стражей, и у вас будет много времени на то, чтобы подумать над своим поведением. А прямо сейчас мы бы попросили вас сделать кое-что очень важное...
  - Ничего я делать не буду, - ответил генерал.
  - Мистер Фокс, вы же знаете, что процессы бывают открытые, а бывают закрытые, - мягко сказал Курылёв. - И от этого зависит, оставите ли вы след лишь в судебных протоколах или же в новейшей истории Федерации. Подумайте ещё раз.
  - Что от меня требуется? - недовольно буркнул Фокс.
  - Свяжитесь с командиром своей эскадры и прикажите вашим боевикам сдаться федеральным силам. А майор Нисидзима проверит, куда уйдёт сигнал с вашего браслета.
  Контрразведчик достал из кармана какой-то прибор странного вида и направил на комм Фокса.
  Под взглядами нескольких пар глаз теперь уже точно бывший генерал нашёл в меню нужный контакт, связался по нему с нужным человеком и отдал необходимое распоряжение.
  - Отлично, - сказал Рамирес. Прибор Нисидзимы вернулся в карман к хозяину. - Пройдёмте с нами. Сотрудничайте со следствием, и суд учтёт это при вынесении приговора.
  
  * * *
  
  Спутник Сталкерры, 19:07 федерального времени.
  
  - Ещё раз спрашиваю: кто из вас двоих убил Матвея?! Отвечайте!
  Голос Зелмы дрожал от ярости, но бластер в руке не трясся совершенно, нацеливаясь попеременно на каждого из двоих лежащих в кроватях людей.
  Джордж Каспер смотрел на разведчицу с виду спокойно, без страха; его как будто не волновало, что его самого или его "коллегу" прямо сейчас могут убить. Но Рауль Мванза, казалось, был готов вырвать иглу капельницы из вены и вонзить её Зелме в глаз... если бы только мог подняться с койки. Всё-таки анабиотик требовал довольно долгого времени "отхода".
  Побывав в центре управления движением "станции" и заставив техников вывести спутник планеты на прежнюю орбиту, разведчица захотела найти здесь экологов, которых мятежники привезли обратно на базу. Миронов не стал отговаривать подчинённую, а пошёл вместе с ней - на всякий случай, вместо охраны, как объяснил он Зелме.
  Труп Мики был уже кремирован, а потому разведчицу не интересовал. Ей хотелось посмотреть в глаза двоим выжившим мерзавцам, на которых с ампулой анти-анабиотика в придачу подполковник выменял себе двадцать пять плазмеров и несколько часов безопасности своего отряда. И чтоб виновный в том, что Зелма простить не могла, понёс за это ответственность.
  - Я жду! Ещё пять секунд молчания - и сдохнете оба!
  Разведчица стояла посреди бокса - такого же, где содержали её, только с двумя кроватями - и целилась то в Джорджа, то в Рауля. Миронов изваянием застыл у двери, стараясь ничем не напоминать о своём присутствии.
  - Вы не выстрелите, мисс Видевская, - сказал вдруг Джордж. - Вы боитесь наказать невиновного, в отличие от вашего начальника, а если ни один из нас не признается в убийстве Мэтта и Астрид, то и уйти вам придётся ни с чем, оставив в живых нас обоих. И лишь справедливый суд установит степень нашей вины, в том числе и в убийстве экологов.
  - Ты так думаешь? - ответила Зелма. - Сейчас я ваш справедливый суд, и от того, что я услышу, будет зависеть и приговор для каждого из вас. Оправдательный или... обвинительный... А ведь это ты их убил, Каспер. Иначе бы не стал юлить в такой опасный момент.
  Присмотревшись, разведчица заметила на миг промелькнувший в глазах "эколога" испуг - и подавила в себе желание напустить на лицо такую же, как у Фокса, усмешку.
  - Ну всё, настал час расплаты, - сказала она и прицелилась Джоржу в голову. - Загадай последнее желание, урод.
  - Не надо, - пробормотал Каспер. - Не надо, пожалуйста...
  Палец Зелмы напрягся на кнопке стрельбы. Почти вдавил её...
  В последнее мгновение Видевская вспомнила, что позади неё стоит Миронов и наблюдает за ней, и мысленно вернулась к их недавнему разговору в полутьме ангара.
  "Эти двое ничего не стоят без Фокса, - пришло осознание. - А Фокса нет и уже больше не будет. Какие же они жалкие, беспомощные, боящиеся меня и моего бластера... Пусть они недостойны жить, но и принимать смерть от моей руки они тоже недостойны".
  Зелма неожиданно сместила прицел резко вниз и выстрелила.
  Левая ступня Джорджа, торчащая из-под одеяла, которым он был прикрыт, взорвалась фонтаном кровавых брызг и осколков костей, а "эколог" заорал от невыносимой боли.
  Рот Зелмы искривила гримаса презрения.
  - Живи, гад, - проговорила разведчица. - И молись, чтобы в камере я тебя никогда не навестила.
  Она убрала бластер и вышла из бокса.
  Миронов последовал за ней, оставив Джорджа наедине со своей болью, а Рауля - со своей ненавистью.
  
  * * *
  
  Лес (22 километра к северу от Сталочной), 30-й год после Звездопада, 62-й день зимы, раннее утро.
  
  Лагерь ещё спал.
  Точнее, спали дети, Иша, половина солдат и пленный пилот мятежников, - прислонившись спиной к деревьям и зарывшись по грудь в снег, чтобы было не так холодно и их труднее было заметить с помощью тепловизоров. Другая половина бойцов бодрствовала: вдруг какие-нибудь выжившие боевики в режиме маскировки подкрадутся к этому последнему на Сталкерре оплоту федеральных сил и внезапно нападут?
  Но пока лес вокруг был чист, молчалив и холоден. Похоже, люди просто ушли от деревни достаточно далеко, чтобы их след много раз успело занести ветром.
  Группа бойцов с пленным пилотом догнала остановившуюся на ночлег "команду спасения" с детьми и женщиной около девяти часов по федеральному времени. Солдаты опознали инфометку "свои", поэтому тревога не была поднята.
  От "догнавших" отделился один боец. Он сделал несколько шагов к расположившимся на снегу людям, театральным жестом воздел левую руку вверх (в правой он держал плазмер) и сказал:
  - Радуйтесь, сталки: мы победили.
  Солнце к тому моменту давно зашло, и увидеть, как спадает чёрная пелена с его диска, никому вечером не довелось. Было решено дождаться утра и всем вместе встретить рассвет.
  И вот к этому всё шло.
  Небо на востоке постепенно светлело, к фиолетовому цвету добавлялись синие и тёмно-зелёные краски. Ещё немного - и над лесом встанет солнце.
  Бойцы не решались будить спящих: время для этого пока не настало. Однако те будто бы ощущали приближение утра и ворочались во сне, переворачивались на бок, всхрапывали.
  Вдруг кто-то из детей чихнул и проснулся. Посмотрел на небо - и тут же вскочил на ноги из-под снежного "покрывала".
  - Смотрите! - звонко крикнул он, указывая пальцем на восток и чуть вверх.
  Спящие как по команде пробудились от сна и вместе с бодрствовавшими взглянули туда, куда был устремлён тонкий детский палец.
  Над деревьями всходило солнце. Солнце нового дня для тех, кто выжил во мраке ночи.
  
  * * *
  
  Спутник Сталкерры, 9 марта 28** года, вечер.
  
  Лина сидела в одиночестве в своём отсеке и тихо плакала.
  ...Прошло почти двое суток с того часа, когда база мятежников пала. Миронов и Зелма решили пока не возвращаться на планету и разместиться вместе с отрядом в одном из свободных жилых секторов. Конечно, обнаруженные здесь удобства восхитили и "профедеральных" сталков, однако Нурс, к примеру, ничуть этому не удивился, да и другие тоже быстро освоились. "Удивительно, как остальные купились на всё это, - однажды покачал головой велк. - Видно, это мы только такие умные, что нас нельзя привязать к себе с помощью личного унитаза каждому, лживых обещаний и стимуляции чувства собственной гордости".
  Подполковник и разведчица сейчас активно работали с "повстанцами", чтобы навсегда разрушить в них убеждение, что Федерация - это абсолютное зло, с которым надо бороться. Во многом этому помогла и финальная перестрелка в зале - образ Фокса как смелой, мужественной личности за считанные минуты распался в мыслях у сталков. С боевиками было сложнее, ведь в них стреляли сталки и федералы, а Фокс всего лишь предпринял тактическое отступление... Но Миронов возражал на это, что главарь мятежников просто побоялся сдаться и решил сбежать в одиночку, бросив остатки своего войска на милость победителей. Как бы там ни было, боевики один за другим давали показания о том, что были вовлечены во всё это силой и под принуждением выполняли преступные приказы своего начальника. Зелма говорила сталкам, что врагам всё равно грозит тюрьма, а так это шанс получить меньший срок и в придачу ещё приобрести иммунитет к попыткам вербовки.
  Из местных "повстанцев" остались в живых девять человек, из которых трое были серьёзно обожжены плазмой и пока что лежали в искусственной коме внутри медицинских капсул, которые также обнаружились в одном из отсеков "станции". Гибель Омеля произвела на сталков сильное впечатление, и теперь те, кто решил примкнуть к мятежникам, искренне раскаивались в этом и даже проливали слезу, вспоминая о своей ошибке.
  Тело подростка тоже было помещено в капсулу, которая, к сожалению, не могла его воскресить. Все сталки плюс ещё Миронов и Зелма по очереди подошли к этому прозрачному "гробу" и попрощались с Омелем, хоть тот и не мог видеть их или слышать слова, которые они произносили.
  Лина провела около капсулы больше всех - около двух часов, а потом закрылась в выделенной ей комнатке, не выходя ни к завтраку, ни к обеду, ни к ужину. Она никого не пускала к себе - отговаривалась тем, что находится в потрясении от гибели друга и хочет побыть одна.
  Но сегодня она плакала по другой причине, которая, однако, также была связана с Омелем и о которой, кроме сталочки, пока не знал никто. "А они узнают! - думала Лина, растирая по лицу слёзы. - Пусть нескоро, но узнают!"
  Дело в том, что у неё... не начиналось. То, что... должно было начаться в этот день. Конечно, оставалась слабенькая надежда, что всё в ближайшие часы наладится, но со временем она только слабела.
  В который раз за день подумав об этом, сталочка зарыдала громче - и вдруг услышала осторожный стук в дверь.
  - Уходите, - сказала она срывающимся голосом. - Я не хочу никого видеть. Оставьте меня в покое.
  - Лина, - ответил из-за двери тихий, едва не шепчущий голос Плюща, и что-то в его звучании заставило Лину отнять руки от лица и удивлённо взглянуть в сторону входа в её запертый изнутри отсек. - Мы все тоже скорбим по Омелю, поэтому не надо делать вид, что тебе его жаль больше всех. Поверь, и я был глубоко опечален его внезапной, пусть и героической гибелью. Не надо кричать, что я его ненавидел до того момента и вообще никогда его не уважал. Наоборот, я был впечатлён тем, как в начале зимы, после моего выздоровления, он оставил тебя, чтобы мне не было так обидно. Я очень сожалею о своей несдержанности там, в лесу. Я... не знаю, что тогда на меня нашло. Я успел извиниться перед ним, до того как... - Плющ не стал уточнять очевидное. - Если нужно, могу извиниться и перед тобой. Столько раз, сколько нужно. Хотя подозреваю, что вряд ли ты меня простишь...
  По лицу сталочки продолжали течь слёзы, но она не вытирала их, слушая исповедь Плюща.
  Вдруг Лина вскочила с койки, приложила руку к панели замка на двери, и стальной прямоугольник отъехал в сторону, открыв взору молодого сталкера, стоящего у порога.
  - Лина... - пробормотал Плющ, когда увидел её - заплаканную и точно повзрослевшую лет на пять в своём горе. - Это всё ещё из-за него?..
  Сталочка разрыдалась ещё сильнее - и неожиданно обняла Плюща, прижалась к нему всем телом, спрятала лицо в меху куртки на его груди. В недоумении юноша обнял её в ответ... и тут до него начало доходить.
  - Это... это... - повторял он, ошарашенный догадкой, не в силах подобрать нужные слова для вопроса.
  Но Лина, похоже, поняла его и так.
  - Я... Омель... он... тогда... меня... мы... - выдавила она и затряслась в новом безудержном рыдании.
  - Спаси Первосталк, - машинально прошептал Плющ, затем мысленно выругал себя за остатки предрассудков, осторожно обнял Лину за плечи, усадил на кровать и сам сел рядом.
  - Не бойся, - прошептал он в ухо сталочке. - Всё кончилось, и теперь, если нужно, я всегда буду рядом. Ты можешь на меня рассчитывать: после всего случившегося я никогда тебя не брошу, если ты того не захочешь. Вот увидишь, мы вырастим его как своего - в память о той жертве, которую отдал Омель на благо нашей общей победы.
  Лина обнимала Плюща и продолжала плакать. Но это уже были слёзы не горя, а облегчения.
  Наконец-то можно было покончить с распрями и остаться с тем, кто её поддержит, поймёт и в случае чего простит.
  И за это она в тот миг простила Плющу всё, оставив в душе к нему лишь проснувшуюся вновь и с новой силой любовь.
  
  * * *
  
  Военная база Федерации (100 метров к югу от Сталочной), 24 марта 28** года, 15:38 федерального времени.
  
  - Входи, Зелма, - сказал Миронов, когда в палатку заглянуло знакомое лицо, обрамлённое светло-русыми волосами, и поднялся со своего места за новым столом из несгораемой пластмассы.
  - Здравствуйте, Александр Васильевич, - с улыбкой ответила Видевская, заходя в "кабинет" подполковника, и по его приглающему жесту села на складной стул напротив.
  Несмотря на послеполуденное время на хронометре её нового комма, снаружи солнце только начинало свой путь по переливающемуся разными оттенками небо над лесом из-за разницы в длине суток. Прошло больше двух недель со дня взятия спутника планеты, и за это время многое успело произойти и поменяться.
  Корабли Федерации прибыли на Сталкерру не девятого числа, как изначально предполагал Миронов, а только пятнадцатого. После того как экипажи судов мятежников объявили о своей сдаче в плен, военным вместе с ними пришлось сбросить относительную скорость до досветовой и сделать то, что полагалось по инструкции в такой ситуации. С помощью абордажных модулей удалось переместить большую часть пленников в грузовые отсеки крейсеров, создав там необходимый минимум удобств, и отправить часть команды на взятые корабли, чтобы вместе с экипажами отбуксировать в ближайшую систему, полностью оккупированную оборонным ведомством. Там они сгрузили захваченную часть мятежников и взяли на борт грузы гуманитарной помощи и побольше людей, чтобы снова отправиться к Сталкерре.
  После их прибытия сталкам и военным стало проще заново обустраиваться на планете. Базу в горах было решено пока не восстанавливать, а устроить вместо неё временный палаточный лагерь на южном берегу Сталки. Это же постигло и уничтоженную деревню. Теперь выжившие сталки, которые в полном составе вернулись двенадцатого числа на десантном модуле на планету, тоже жили в палатках, и это было многим лучше, чем спать, зарывшись в снег, и трястись по ночам в темноте от холода.
  Реактор экологов каким-то чудом уцелел во время недавней свистопляски с плазмерами и истребителями, и к нему были подключены и "база", и "деревня". В палатках стояли новые обогреватели и светили новые лампочки, а сталки как раз осваивали свои первые коммуникаторы и решали, когда им начать заново отстраивать Сталочную в прежнем, деревянном виде.
  О происходящем в глубине Федерации было известно мало - и в основном на уровне слухов и досужих чатов в межпланетной Сети. В СМИ что-то вякнули по поводу замеченных движущихся к окраинной системе колонн кораблей, но после нескольких дней недоумённого молчания пресс-центра Минобороны на Миракле тему закрыли.
  А о выживших боевиках - как тех, кто изначально остался на местной луне, так и отловленных по одному в лесах и доставленных к остальным на десантном модуле, - было известно только то, что скоро к Сталкерре прибудет специальный борт и увезёт их куда-то за много светолет отсюда.
  Хотя в принципе всем было фиолетово насчёт того, что будет с побеждёнными врагами. Более важная проблема находилась сейчас здесь, на Сталкерре, и заключалась в налаживании жизни - как можно ближе к тому виду, как всё было до нападения.
  - ...Что слышно по линии разведки? - спросила Зелма.
  - Кое-что в общих чертах...
  Миронов посмотрел на голоэкран компьютера, где, судя по всему, высветились какие-то данные. Зелма могла бы со своего места их прочитать с помощью одной из разведывательных методик, но не стала этого делать. "Теперь меня со всем этим ничего не связывает, - напомнила она себе. - А значит, пора научиться жить просто так, не пользуясь этими знаниями, столь же полезными, сколь и... опасными".
  - Хорошо, что удалось подключиться к серверу, который так и остался внутри той горы, а то бы все данные, сохранённые по протоколу "Омега", канули в небытие бессмысленным набором знаков... - пробормотал подполковник про себя, одновременно пробегая глазами строчки, а затем вновь повернулся к Зелме. - В общем, говорят мало и неохотно, но что-то узнать удалось. Фокс-старший всё ещё под следствием, ему грозит пожизненный срок на какой-нибудь отдалённой планетке. Младшего продолжают искать, но и ежу понятно, что не найдут уже никогда. Все остальные сотрудничают с военной прокуратурой и безопасностью, но думаю, что минимум пятёрка всем светит однозначно. А тем двоим "экологам" (кстати, Каспер пока под наблюдением врачей - приращивает протез) - намного больше. Но всё же не настолько, как тому, кто всё это первым придумал... Не жалеешь, что ушла из разведки? - вдруг сменил тему Миронов.
  - Нет, - качнула головой Зелма. Рапорт "по собственному желанию" она представила подполковнику ещё восьмого числа, и тот лишь коротко вздохнул, прежде чем поставить свою подпись на голограмме. - Мне надоели заговоры, тайны, расследования... перестрелки, бегства... смерти... Хочется просто нормально работать - и не бояться за свою жизнь и за тех, кто... дорог мне.
  - Ну, должность федерального наблюдателя тоже ничего себе работёнка, - усмехнулся Миронов. - Программы развития, общение с руководством из высших чиновников сектора, обучение местных... В Экокорпусе сейчас происходит серьёзная перестановка кадров - да что там, сам начальник департамента сектора Линдстрём уходит в отставку, - поэтому в ближайшие месяца два новую экологическую миссию можно не ждать... А меня, скорее всего, ждёт повышение, - перешёл он на заговорщический шёпот. - Фокса-старшего скинули, и его место пока вакантно. Сейчас там сидит какой-то "и.о.", но мне по секрету намекнули, что это кресло, если ничего не случится, скоро достанется мне. И звание обещают подогнать подходящее, так что ты, Зелма, сейчас разговариваешь с без пары месяцев генералом Мироновым!
  Внезапно улыбка пропала с его лица, и он опустил взгляд в гладкую поверхность стола.
  - Зелма... я уже давно... точнее, недели две - ещё с луны - думал кое над чем...
  На лице теперь уже бывшей разведчицы впервые за годы отразилось неподдельное недоумение.
  - В общем, что бы ты сказала... если... мы бы... с тобой...
  Миронов смущённо замолчал, видимо, не зная, в какие слова облечь свои мысли.
  Но Зелма поняла, что он имеет в виду, и так. "Всё же кое-что от капитана специальной разведки во мне останется навсегда", - подумала она и ответила:
  - Нет, товарищ подполковник. Не сейчас... я ещё не отошла от гибели Матвея. Пожалуйста, поймите меня правильно... я пока не готова к такому варианту событий. Может, через год, два... но не сегодня.
  - Понимаю, - быстро сказал Миронов и опять повернулся к голодисплею компьютера.
  На несколько секунд в палатке настала тишина. Разговаривать неожиданно стало не о чем и незачем, как будто что-то подошло в этот момент к своему концу.
  - Ладно, я пойду тогда, - сказала Зелма, поднялась со стула и направилась к выходу.
  Миронов встал, чтобы её проводить.
  - Удачи в работе, - пожелал он, откидывая в сторону полог палатки.
  - Спасибо. И вам тоже, - ответила Зелма и вышла наружу.
  Холодный ветер, в котором, однако, уже чувствовалось что-то предвесеннее, обдул её непокрытую голову, но под тёплую куртку, надетую Видевской взамен сданного вместе с удостоверением капитана разведки серебристого комбинезона, пробраться не смог.
  Зелма окинула взглядом палатки по обоим берегам реки, вдохнула полной грудью воздух Сталкерры - и побежала.
  В четыре прыжка перемахнула покрытую льдом Сталку - специально в стороне от перекинутого через реку мостика - и повернула направо, к тому месту, где раньше располагался лагерь экологов, а теперь одиноко стоял реактор со множеством подключённых к нему проводов и лежали в земле останки Матвея, Астрид и всех погибших при налёте на деревню сталков.
  Зелма остановилась перед одним из простых деревянных надгробий, на котором голопроектор высвечивал изображение улыбающегося лидера группы экологов с датами жизни. Матвей был на голограмме как живой, и Видевская с трудом удержалась от того, чтобы заговорить с ним.
  Она постояла молча несколько минут, затем подняла глаза к небу, которое проявляло в этот день особенно необычное буйство красок.
  Мёртвых не вернуть, подумала бывшая разведчица, а ныне просто федеральный наблюдатель. Но почему-то, когда умирает кто-то другой, ты сам продолжаешь жить. Значит, надо жить так, чтобы умершим не было за тебя стыдно.
  И она, Зелма, будет дальше жить именно так. И первым же делом направится в свою палатку в "деревне" и проведёт какое-нибудь занятие с местными.
  Она была уверена, что Матвей бы это одобрил.
  
  КОНЕЦ
  
  
  21 апреля - 19 июля 2020, Красноярск.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"