Хотелось сделать что-то почти абсурдное, в стиле литературного коллажа, что-то наподобие мозаики. Содержание его пересказать можно было бы только в общих чертах. Были некие разномастные куски и кусочки стихотворений и прозы, отрывков из пьес и цитат из периодической печати, объединённые некой сквозной идеей, зачастую даже не стыкующиеся между собой по ходу действия, и всё это должно было перемежаться песнями и танцами и образовывать в итоге некую целостность. И вот что из этого получилось.
"Уездный город N"
сценарий музыкально-драматической постановки
Звучит некая электронная музыка альтернативного толка. Открывается занавес. На сцене находятся ступенчатые конструкции для хора, образуя проход между собою посередине. На конструкциях сидят и полулежат люди, они читают, рисуют, общаются между собою. Мы застаём их посередине разговора.
Музыка сменяется песней:
Этот город странен, этот город не прост,
Жизнь бьёт здесь ключом.
Здесь всё не привычно, здесь всё вверх ногами,
Этот город - сумасшедший дом.
Все лица знакомы, но каждый
Играет чужую роль.
Для того, чтоб хоть что-то в этом понять
Нужен тайный пароль.
Мы приглашаем вас побродить вечерок
Средь площадей, домов и стен.
Лучше сто раз увидеть, чем сто раз услышать.
Вот он - уездный город N.
"Мичурин" (читая газету "Правда"): Прежде, чем открыть этот номер мы с вами
завтракали. Мы съели сосиски, выпили молоко. Мы не задумываемся над столом,
откуда берётся столько продуктов, чтобы накормить семью более чем... впрочем, это
неважно. Главное, что мы вспоминаем об этом тогда, когда где-то случились перебои
с молоком и мясом.
Николка (полулёжа, читая книгу): "А что, ребята, как насчёт бензина? - обратился герой к
двум крепышам в замасленной производственной одежде, что устало покуривали у
своих грузовиков, чьи двигатели тихонько постукивали: тук-тук-тук, тук-тук-тук...
Архипка: Кто там?
Николка: Свои.
"Ван-Гог" (рисуя на мольберте): Горючие материалы, а именно бензин следует экономить.
Ведь даже весьма незначительная скромность в потреблении этого продукта
немедленно оборачивается сильным прибытком в хозяйстве, что немедленно
ощущает карман, хоть и не накопляясь, но истекая медленно, по капле, вязко...
(Через сцену проходят ещё трое)
Аноним: Да. Но Вы послушайте... Киплинг.
Редактор: А причём здесь киплинг? Киплинг - это жара, зной, пот. А сейчас прозрачно и
призрачно, как у Блока.
"Жуковский": Киплинг - это лиловый сибирский мороз, это скрип холодных полуботинок
по снегу.
Аноним: Ну и ну! У Вас и сравненьице.
Старая коммунистка (подходя на костылях): Вот те и "ну". Приходит он, денег нету - а
сам пьяный.
Аноним ( не обращая внимания на коммунистку): Сейчас мне вон сколько. А тогда было
семнадцать. Мы бродили по улицам, курили, и иной раз распивали поллитра в
подворотне. У нас не было девушек, но мы не стеснялись их. Просто нам и так было
хорошо.
(Старая коммунистка смотрит им вслед)
"Мичурин": Огурцы вот-вот зацветут, тыквы скоро выбросят плети, огородная свекла
наливает круглый корень. И сластится, сочнеет, крупнеет морковь. Не хотелось бы
есть, да в рот положишь - так вкусна. Горох - мозговые сорта, крутые русские бобы,
фасоль - всё зацветёт в июле истово...
Песня: Полтораки - повеса, мошенник и плут
Иннокентию в двери стучится.
В сей парадной соседи давно не живут,
Лишь порою приходят мочиться.
Иннокентий задумчиво пьёт молоко,
Таракана узревши во мраке,
На душе его пусто светло и тепло,
Он не хочет открыть Полтораки.
Даже если он двери откроет ему,
То, наверное, бросит поленом,
Ну а если полена не будет в дому,
Между ног ему двинет коленом.
Полтораки же злобно царапает дверь
И в замочную скважину свищет,
На пожарную лестницу лезет как зверь -
Он свиданья с хозяином ищет.
Иннокентий ложится в пустую кровать,
На стене таракан копошится.
За окном Полтораки ползёт умирать
И над ним чёрный ворон кружится.
( На авансцену на костылях надвигается старая коммунистка):
Старая коммунистка: Нагая и убогая
В песочнице лежу,
Больная и безногая
И нет меня ножу -
Пришить.
Пришить меня усталую,
Больную, Боже мой.
Я большевичка старая,
Забытая страной
Родимой.
И слёзы мои льются,
И в чём моя вина? -
Ну, сделала я революцию -
Так ведь не я одна
Делала-то её.
Кто они и что они такое,
И что им известно про меня.
Я была как чистый символ боя,
Символ боли, страсти и огня.
Если б знали вы,
Кто к нам являлся в искрах,
Кто нас в бой повёл, да не сберёг.
Вот я, Боже, нет обеих ног.
А в общем, старая я коммунистка,
Как видите.
Архипка: Как видим у судьбы, как у реки -
два берега.
И если, вдруг, ты отошёл от одного,
То неизбежно пристанешь к другому.
Николка: Глубоко! Очень глубоко.
Старая коммунистка (уходя): Еле заметная тропинка
И мальчик живой - пионер.
Он подошёл ко мне близко
И я показала пример.
( Через сцену идут "Раскольников" под ручку с "Леди Макбет")
"Раскольников": Пойдёмте к утёсу. Там возле церкви могила юной княжны.
"Леди Макбет": Скажите, я всё хочу спросить, как, по-вашему, люди равны или нет?
"Раскольников": Конечно же, нет. Как же они могут быть равны? Ведь есть богатые, а
есть ещё более богатые. Есть убогие, а есть ещё более убогие.
Николка: Новый роман, Родион Романыч?
( "Раскольников" отмахивается, не глядя на него)
"Раскольников": Но вот в чём дело. Я Вам открою тайну - нужно делать вид, что они
равны. В этом вся сущность цивилизации.
"Леди Макбет": Вы так думаете?
"Раскольников": Ну конечно, и Вы знаете, если бы не было богатых, бедным не на кого
было бы равняться и тоже стремиться к благополучию. Хотя не все богатые этого
хотят, но у меня есть метод убеждения отдельных процентщиц.
(Уходят)
"Мичурин" (отрываясь от газеты): А вот ещё коммУнике.
Архипка: Что это за коммУнике?
"Мичурин" (читает): В условиях усиливающихся стагнационных процессов
Администрация предлагает жителям сохранять спокойствие и невозмутимость.
Архипка: Это интересно. (Смотрит на Николку) Наверное..
"Мичурин": Это по её, то есть Администрации, мнению единственный способ преодолеть
экономический кризис, избавиться от душевной неуравновешенности и избежать
жизненных неурядиц как раз до выборов нового градоначальника, которые назначат
на ближайшее время, потому как нам без градоначальника никак нельзя. Вот,
например, Нью-Йорк гибнет от всё углубляющегося разложения. От всяческих
пороков и полного отсутствия руководства.
Архипка: А что Нью-Йорк? Нью-Йорк - это большой город.
Николка: И Администрация пока только дружески советует следовать её предложениям.
Но нас-то не проведёшь. Ведь нам хорошо известно, что предложения всегда
оборачиваются приказом.
Архипка: А совет вдруг превращается в правило.
Николка: Следует думать, что подобный способ руководства - пропаганда
невозмутимости - с успехом применялся и три века тому назад, и пять веков назад,
и в прошлом, кстати, году.
Архипка: Ничто не ново под Луной.
Николка: Вот только способ этот требует приношения в жертву некоторые личные
удобства. А это всё-таки утомительно. Как Вы думаете, дорогой Эдисон, или кто Вы