Кузнецов Владислав Артурович : другие произведения.

Кембрийский период. Глава 1. Вводная

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Устал я что-то ждать продолжения "барона в юбке". И решил нечто подобное написать сам. Поднять знамя из рук павшего... Впрочем, получается у меня совсем другая история. Ежели наберется полста положительных отзывов - продолжу точно. Сохраняется ради комментов. В связи с тем, что павший восстал, возвращаю флаг. Буду ходить под собственным.
  1. Год 1399 от основания Города. Начало июня.
  
   Мелкий дождь едва прибивал пыль немощеной дороги. Мешок, и без того ополовиненный, тяжело давил на плечо. Ноги гудели. Ну почему в город - а город впереди должен быть - непременно нужно входить со стороны холмов? Дорога почти пуста. До ярмарки далеко, у селян - ни товара, ни денег. Вряд ли кто запомнил бы, откуда вдруг появилась в славном городе Кер-Мирддине пигалица в тёмно-синей рясе с торчащими над коротко остриженной головой треугольными ушами. Но - роль. Благодаря которой проезжие, если и оглядываются, так потому, что столь добротно экипированной особе пешком топать не пристало. Женские взгляды сразу замечают - под рясой не меньше двух одёжек. Впрочем, в этих краях ничего из рук вон выходящего тут нет. Была и четвёртая, стальная, но - лежит прикопанная вместе с половиной изначального содержимого мешка в известном месте. И так тяжелый получился. Сама рыжая особенно по сторонам не глазела, сосредоточенно пялясь под ноги, как будто боялась наступить на подол рясы. Попереминалась с ноги на ногу, отдохнула - и снова груз на плечо. Любопытные взгляды ищут клановые расцветки, заметив же торчащие из буйной шевелюры остроугольные ушки, немедленно теряют интерес. Иные крестятся. Кто похрабрее, вежливо здороваются. "Добрая соседка", "Почтенная леди", "Славная леди"... Девица оставалось откликаться, желая всего того же, доброго дня, не горевать... Но звучало это сквозь зубы, и всякий разговор прекращался, не начавшись. Местные умолкали, и погружались в безразличие - было видно, что сердилась рыжая явно не на них. На них она, в глубине души, чуть не молилась. За то, что были вот такие, да еще и вспомнились очень кстати.
   Злилась она на парочку бывших современников. И особенно - на себя. Девица фыркнула, вспоминая разговор, окончившийся какие-то полчаса назад...
  Место выглядело стандартной комнатой замка. Размер средний, отделка средняя, освещение среднее. Ни окон, ни дверей. В комнате растерянно осматривались четверо. Обычная ролевая команда. Бородатый гигант, в плечах шире роста, отливающий синевой доспех утыкан шипами, в кулаках размером с голову двуручный топор - Воин. Затянутый в черную с багровым кожу, из наплечных ножен торчат рукояти гнутых индийских кинжалов, едва достающий макушкой до пояса воина коротышка - Вор. Две девицы. Высокая - почти под стать Воину, пышная блондинка в вечернем платье при посохе с хрустальным шаром в навершии - Колдунья. Маленькая, нервически подергивающая треугольными звериными ушами, странной при неестественно бледном лице рыжей масти, в сверкающей кольчуге поверх темной рясы, небрежно, двумя пальчиками левой руки держащая тяжеленную булаву - Жрица.
   Булава такого отношения не снесла, глухо ахнула по ноге Жрицы, та тоненько, но малость хрипловато, взвыла, но заглушить грохота железа по камню не сумела. Жрица попрыгала на одной ноге, пока не запнулась за щель между каменными плитами. Остальные на нее недоуменно таращились. Пока Вор не ущипнул левой рукой правую.
   - Вот это, я понимаю, реальность ощущений! - заметил он зловещим тоном типового "закоренелого убийцы", - Но разработчики переборщили с болевым порогом. Можно сказать, баг.
   - А я вообще не понимаю, что происходит! - подхватила порхающим тоном "роковой обольстительницы" Колдунья, - Мне вообще кажется, что я сплю!
   Вор ущипнул и ее. Благо, было за что.
   - Ой!
   - Ууу!!!- подвыла Жрица, растирая поврежденную ногу. Приключенцы узнали знакомый шаблон голоса "опытной лекарки".
   - Интересно, а окружение разрушаемое? - Воин достал из-за плеч двуручный топор, подошел к стене, размахнулся...
   - Не надо!
   Вопль Жрицы опоздал. Каменной крошки хватило всем. Когда осели пыль, стенания и ругань, в комнате появилось нечто. Нечто говорящее. Разумеется, "голосом-за-кадром". Но даже этой бесплотной фигуре пришлось отряхиваться!
   - Вы можете считать меня чем-то вроде посредника в игре. Если быть точным, то я автор ожидающего вас приключения. На самом деле? Хм. Сущность. Этого хватит. Мы ведь не собираемся онтологический диспут устроить? Так вот: я - Сущность. Которая поспорила с другой Сущностью. На предмет полезности вашего любимого хобби, то есть ролевых игр. Итак, вы подготовили персонажей для развлекательной прогулки в мир "Забытых королевств". Я же даю вводную - вы отправляетесь в историческое средневековье. Не симуляцию. Настоящее прошлое! В качестве тел получите ваши, столь старательно подготовленные, аватары. Точнее, настоящие тела, предельно на ваши аватары похожие. В качестве экипировки - все, что вы на них навьючили. Кроме зачарованного. Уж извините, но волшбы в реальном мире нет.
   Почему-то четверка пока не чувствовала чрезмерного удивления. Пусть обстановка была знакомая, а глубокая виртуальная реальность не первый год являлась техническим фактом. И все же, когда вас всасывает в монитор, а вместо вида от третьего лица вы получаете вид из глаз в совокупности со всеми остальными ощущениями... Напротив, вопросы пошли по существу.
   - А как же я без магии? - спросила Колдунья, - я же иначе не смогу, сразу убьют...
   - Не знаю, - вклинилась Сущность, - вольно ж было роль выбирать. В средневековье какие-то колдуны и ведьмы были...
   - ...или даже хуже... Ненастоящие ведьмы! Ненастоящие! Их жгли за...
   - Ой, а мои молитвы? - включилась Жрица, - Или божественные....
   - А ты настоящая?
   - ... Просто так, безо... По роли - да!
   - ... силы работают?
   - Хм, - Сущность немного помолчала, - с этим можно и согласиться. Но - игра не отменяется. Просто ваша магичка выбывает за беспомощностью. Домой. Я ведь незлая Сущность.
   - Ладно, - пробасил Воин как "опытный рубака", - Только давай так. Девчонок - домой. Тем более, что в реальном мире от священницы нашей толку столько же, сколько от волшебницы. Лечить она молитвой сможет? А воскрешать? Мы и вдвоем разберемся. Как мужчины.
   - Полуросликов в реальном мире тоже нет. - скороговоркой начал Вор.
   - Очень много, - возразила Сущность, - хотя и считаются карлами и прочими уродами. Эльфийка и полуорк могут считаться последними в роду - или одичавшими инопланетянами, как хотите. Физической картине мира ни ваши аватары, ни ваши классы не противоречат. А действенность молитв - не мое дело, в средневековье были священники, муллы, раввины. Самые настоящие. А в раннем - и языческие жрецы. Так что даже есть некоторый выбор.
   - А можно аватара пересоздать? - поинтересовалась Жрица, вставая с пола. Охнула, наступив на ушибленную ногу.
   - Нельзя, - сообщила Сущность, - играй, чем есть.
   - Так не по сути, характеристики пусть будут те же, - Жрица замялась, ее треугольные уши застенчиво порозовели, - Понимаете... Я в реале не девушка.
   - Гыы, - сказал Воин, - Облом. Может, ты еще и замужем?
   - Не верю, - заявил Вор, - парни играют аватарами с большим бюстом. Тупят, беспомощность изображают. А теперь посмотри на себя. Может, ты неправильная девочка?
   Жрица - или, как выяснилось, Клирик, - только фыркнул.
   - Как это? - поинтересовалась Колдунья, - Ты же говорила, у тебя мужчин не было... Тебе было интересно...
   - Это правда. Очень было интересно. На себя, на твоего сво со стороны посмотреть. Тем более в таких подробностях! Большую часть от тебя и узнавал...
   - На кого посмотреть? - уточнил Воин.
   - На "Сво". Сокращение от сволочь. Так кое-кто из присутствующих дам называет своих любовников. Кстати, если бы не моя ушастенькая, я ведь и жениться на ней мог. Пару лет назад. Но решил шутку пошутить - набиться в подружки, себя любимого обсудить. Сделал самую несимпатичную эльфиечку на сервере... Пара задушевных разговоров в промежутке между зачисткой подземелий - и всякие мысли о браке бежали из головы! Вот она, польза от ролевых игр!
   - Ах ты дрянь! - Колдунья с маху влепила эльфийке оплеуху. У той тряпично мотнулась голова.
   Клирик потрогал вспыхнувшую щеку.
   - Я женщин не бил до семнадцати лет... - сказал он, \цитирует Высоцкого\ - но здесь-то я тоже женщина. Могу и сдачи дать, дорогая.
   И приглашающе улыбнулся. Колдунья замахнулась снова, но с тихим хлопком исчезла.
   - Посторонним тут делать нечего, - прокомментировала Сущность, - А ты - что выбрал, тем играй, уж женщины-то в средние века водились. Итак, теперь вас только трое. Может, перейдем к практическим вопросам?
   - Золото выдадите один к одному? - спросил Вор.
   - Да, - согласилась Сущность, - оружие, доспехи и прочие вещи предоставлю той же стоимости. Все - индивидуальной подгонки под аватаров.
   - Цель игры? - спросил воин.
   - Выжить. До смерти от старости, если будете просто тихо существовать. И, кстати о смерти, там будет не идеальный симулятор, а жизнь. Настоящая. Смерть - тоже настоящая. Обратно верну, если сможете чего-то достичь. Чего именно? Личного успеха, душевного просветления, изменения истории, веса в обществе, денег, славы, мастерства... Я буду оценивать все, и непредвзято. Могу даже текущий баланс сообщать. В годах, днях или процентах. Скажем, раз в месяц.
   Встрял Клирик:
   - Я тупее заявленных 14 пунктов интеллекта(* В ролевой системе AD&D 3.5, персонаж первого уровня без учета расовых и классовых особенностей может иметь от 8 до 18 пунктов по каждой характеристике. "Среднегероическим" являются 13,4 очка на характеристику. Очки при генерации персонажа выдаются так, что все 18 по всем шести характеристикам не проставишь. У нашей троицы персонажи уровня так 14-го). Про мудрость просто молчу.
   - А, интеллект... Знания истории на сотни лет вперед и высшего образования разве мало? Другое дело мудрость. Здравый смысл в чужую голову вбить не берусь. Могу предложить абсолютную память. И заменю современные языки на тогдашние. Воину и вору - один на один. А ваши двадцать пунктов мудрости... Латынь, греческий, древнееврейский.
   - Это восемнадцать, - начал торговаться Клирик.
   - Прочие языки выберешь в зависимости от того, куда и когда.
   Воин за словом в карман не полез:
  - А чего тут думать? Русь, год тысяча двести тридцать седьмой.
   И гордо выпятил грудь.
   Вор и Клирик с ужасом переглянулись. Потом уставились на Сущность.
   - Интеллект шесть, - напомнила Сущность, - у вашего Воина естественный.
   - На Руси,- заметил Клирик академическим тоном, - в те времена кумыс пить большим грехом считалось. После этого крестили заново.
   - Ну и что? - Вора явно больше беспокоили монголо-татары.
   - А ты на уши мои посмотри! Я же их лично в редакторе ваял! А потом уговаривал мастеров разрешить мод. Они же больше типовых эльфийских раза в два. Их даже под волосы не спрячешь!
   - Успокойся, - от Клирика вор такой реакции не ждал,- по мне - так лучший вариант - Италия эпохи квадроченто. Жуткий бардак, секты... Там черт с рогами в герцоги пробьется! А это - свершение. Италия - самый быстрый путь домой!
   Голос "закоренелого убийцы" особого доверия не внушал. И вообще, странно и забавно было слышать вместо дюжины набивших оскомину стандартных команд обычные слова, произносимые привычными игровыми голосами.
   - Я не монстр какой-нибудь! И вообще, у моего... моей аватары есть родина. Там я даже в статусе нечисти буду нечистью приличной, посконной, вроде домового... Ну - чуть шкодливее, может. Ребята, вы же не хотите, чтобы меня на костре зажарили?
   -Уши можно отрезать, - степенно предложил Воин, - и на Русь. Мне вот клыки выбивать придется, это больнее. А девки вон на Чудском озере дрались. Но там и сами отобьются. А мы - против Батыя!
   - Это ты что, фильм видел? Тридцать лохматого года прошлого века? - Вор был ехиден, как в реале, - Тоже мне, источник информации. Во времена холодного оружия от такой сопли, как наша аптечка (*Клирик. В игре в основном лечит других игроков), без чудотворчества толку - ноль. Или оно работает?
   - Работает, - принялась поддакивать Сущность, - разумеется, работает. Но не игровое. Обычное. Наука, например. Теория вероятности - действует. Тоже источник чудес, не находите?
   Сущность явственно хихикнула.
   - И уши я купировать не позволю! Не собачка!
   - И правильно. Руководить сектой сатанистов и ассасинов лучше с демоническими ушами!
   - Они у меня не демонические! На себя лучше посмотри! Вылитый черт, только рожки приклеить!
   Вор стандартным игровым движением погладил эспаньолку. Это, в представлении разработчиков, должно было обозначать задумчивость.
   - Давайте поговорим спокойно, и во всем разберемся, - предложил он, - Ну или хоть в чем-то. Время у нас есть?
   - Есть, - согласилась Сущность, - беседуйте на здоровье. Могу даже в дальний угол отойти. Меня воспринимайте, как форс-мажор, сиречь неодолимое обстоятельство. То есть внезапно ошарашить охряпником не выйдет.
   - Начнем с малого, - предложил Вор, ткнув пальцем в эльфийку, - а зачем тебе были слоновые опахала? И синюшная рожа?
   Клирик тяжело вздохнул, непроизвольно дернулись уши. Принялся объясняться.
   - Чтобы голова большая была. Зрительно - как детская. Я ж колдунью нашу брал на материнский инстинкт. Отсюда и глазищи, и высокий лоб, и носик кнопкой. Одна беда - такое лицо получается привлекательным. Отцовские-то чувства никто не отменял. Для того и синюшность - чтобы быть некрасивой и соперницей не казаться. Предельная бледность при рыжих волосах - признак нездоровья. У брюнетки та же текстура смотрелась бы неплохо. Кстати, в средние века идеал красоты как раз непременно подразумевал бледность, высокий лоб, большие удлинённые глаза. Так что по роли все обосновано.
   Вор кивнул.
   - С ушами ясно. Что ж, резать их действительно неспортивно. Тем более остатки все равно будут нечеловеческие. А насчет того, красавица ты или чудовище, скоро узнаем. Особенно, если хоть немного в тогда задержимся... Кстати, не знаю, что хуже. Теперь займемся нашим патриотом. Что ты забыл на Калке?
   - Под Рязанью,- сурово поправил Воин.
   - Да хоть под Новгородом.
   - Отечество, - сообщил Воин, - русских людей.
   - А вот и неверно! Мозги ты там забыл.
   - Сам дурак.
   - Ну нет. Я умный. И по игре, и вообще. Наша цель - выжить и вернуться. В наше время, в наш мир, в столь тобой любимое, отечество. А вовсе не менять историю. Тем более, что и не получится.
   - Это еще почему?
   - Или просто - не предусмотрено, или есть вероятность не вернуться к себе. Как ты представляешь себе возвращение в мир, в котором ты не родился?
   - Погоди, - прервал его Воин, - ты много треплешь, значит, не прав. Правда всегда короткая.
   - Пожалуйста. Вот тебе короткая - я хочу домой, и быстро. И больше к компу не подойду! А если тебе нужна Великая Русь, то лучше отправиться в более победоносное время. Например, ко князю Владимиру, который Красное Солнышко и Святой. Куда больше возможностей. А Византия времен Никифора Фоки немногим хуже итальянских княжеств. Кстати, князь большой бабник, так что нашу ушастую продадим ему в гарем. Экзотика! Станет любимой женой и князя, и всех остальных жен, не привыкать! Будет нам протекцию оказывать. На худой конец - лишняя сотня золотых.
   Вор разливался мыслью по древу, Воин благосклонно внимал, а Клирик попытался тихонько, истинно по-эльфийски, прокрасться к стоящей в углу Сущности.
  - В одиночку отправиться можно?
   - Можно. Куда?
   Эльфийка прошептала координаты. В ушах еще звенел торопливый хор: "Эй, мы же пошутили!", но перед Клириком уже лежала прибитая коротким летним дождем пыли раннесредневековая дорога.
   По которой и зашагала простоволосая длинноухая девица в темно-коричневой рясе, изо всех сил пытающаяся не натупить на собственный подол. Заодно она старалась выяснить для себя насущнейший вопрос. А именно: как ее зовут. Мысли в голову не лезли. Зато от неровностей дороги отвлекали.
   - Куда путь держишь, Добрая Соседка?
   Храбрый парень. Большинство попутчиков предпочитают не замечать, и невзначай отстают или обгоняют. А у этого любопытство перевесило. Ну что ж. Ноги гудели, и захотелось рискнуть. Вообще, остался б Клирик мужиком, давно бы ехал. У рясы, в конце концов, есть капюшон, под которым ушей не видно. Цвет лица и странные черты здесь никого не удивят - Уэльс родина многих святых, паломников много. А проезд отработал бы или заплатил - но не золотым, конечно, а чем-нибудь из не самых нужных вещей. Меди и серебра Сущность не выдала, заявив, что раз написано - золотые, так пусть и будут золотые. Одинокой же девушке и в родное время лезть в авто к незнакомцу не стоило. А тут... Кто знает, какие здесь нравы? Но до близкого, по уверению Сущности, города хотелось добраться засветло. Да и возница совсем не выглядел разбойником. Типичный фермерский сынок. Увалень с доброй хитринкой в глазах. Да и глядит не сально, а с интересом.
   - В город.
   - А.
   Так вот и едет рядом. Подвезти - не предлагает. Молчит. Клирик никогда не подозревал за кельтами такой вот скандинавской обстоятельности.
   - Славная леди, ты не обидишься, если я спрошу, ты из которых?
   Единственный вопрос, ответ на который Клирик знал.
   - Я сидха. Из тех, которые для ирландцев "дини ши", для скоттов - "Благий Двор", а для вас - народ холмов. Ростом вот только не вышла.
   Сработает? Сидхи - самый благородный из сотни потусторонних народцев, порожденных кельтской фантазией. Беспричинно не гадят. Но они же - самые могущественные.
   - Ты больше похожа на тилвит тег.
   - Детей не ворую, - уверила сидха-самозванка, - да и волосы у меня не золотые.
   И как бы невзначай, поправляя ворот, вытащила наружу серебряный крестик.
   - Это верно, - успокоился парень, - Скорее, медные. Так может, тебя подвезти?
   Сработало.
   - А что попросишь за провоз?
   - А как же, попрошу. Разговор - от скуки. Ну и от права трепать, что леди из народа холмов до Кер-Мирддина подвозил, не откажусь.
   - Годится, - пытаясь подражать степенному говору, безымянная пока девица забросила на телегу мешок и взгромоздилась сама, - вот про сидхов и побеседуем, ежели не возразишь. Что у вас, наверху, о нас знают?
   - А ничего. Только сказки мелют. Может, не все врут. Так не проверишь. У нас-то в роду вашего корня нет. И под курганы никто не хаживал. А вот что людей в былые времена для вас резали, это слыхал. Чтобы урожай был, да за исцеление короля, ну и всяко ещё. А ты-то чего наверх вылезла? Да ещё и с крестом.
   Между прочим, вопрос. Надо было врать, но врать складно - значит, говорить правду.
   - Неохота быть мелкой нечистью, - честно заявила сидха, - Да и крупной тоже, хотя крупная из меня при всём желании не получится. Ни размера, ни способностей. А крест многие сидхи приняли. Король Артур, например. А ведь хороший был король?
   - Саксов, говорят, бил, - отозвался попутчик, - значит, хороший. А он точно из ваших?
   - А кто еще будет спать столетиями? Да еще под землей?
   Возница долго не отвечал. Потом уронил:
   - Выходить ему пора. Совсем нас забили саксы. Он же обещал вернуться, если будет с Британией беда. А беда уже давно. Можно и так сказать, что Британии-то уж и совсем нет. Вот это-то как получается?
   - А так и получается. Он же раненый в холм ушел. А в холмах время другое. Там - день, тут - столетие. Может, не залечил еще рану. А вообще - не знаю. Даже где тот холм.
   Дальше ехали молча. Сидха видела, как ходят внутри непривычной головушки возницы бугристые мысли, перекатываются желваками. Уж больно у того была физиономия прозрачная. Даже с затылка.
   - Надо, значит продержаться, -сказал вдруг он, - пока не проснется. Сколько надо, столько и стоять. Верно говорю?
   Сидха неуверенно кивнула.
   - Ну и ладно. Глядишь, и сдюжим. Короли у нас бравые. А пока я тебе, сестрица, наши байки про сидхов перескажу. Ты посмеешься, вот мне оплата и выйдет...
   Кельтская мифология оказалась занятной и совсем не похожей на греко-римскую. Местные боги-сидхи были до изумления похожи на людей. Не "антропоморфны", а человечны. И не только в хорошем значении этого слова. Они страдали от голода и жажды, болели, старели и умирали. Они пасли скот и растили хлеб, тачали сапоги и обжигали горшки, и серебряная марка бывала для бога на мели огромным состоянием. Они проиграли войну людям - и переселились под землю. Они охотно становились христианами - и святыми. Лир, Бран, Эйген, Бригита, Бранвен - британские боги просто в очередь за канонизацией стояли. Некоторые, наоборот, закоренели и гадили новой вере - а в первую очередь старым соперникам, изо всех последних сил. Морской бог Манавидан фаб Лир ухитрился оказаться посередине. Божеством он был скорее добрым, и свой остров-королевство содержал в порядке. Но при этом наставил рога стольким валлийцам, что ему отказали в крещении. "Увы мне!" - воскликнул бог, и переселился в Шотландию, обитателям которой, видимо, насолил меньше.
   Довелось и посмеяться, и похмуриться, когда вместо богов, высоких сидхов, а на худой конец, королей и рыцарей, в сказаниях начинали появляться "приземленные" фэйри. А заодно - выбрать имя. Так что, соскочив с повозки перед предместьем, ушастая вежливо распрощалась с попутчиком, наказав, при нужде, искать сидху Немайн. И, поняв по замершей физиономии, что ляпнула что-то не то, поспешила уточнить:
   - Не ТА САМАЯ.
   Кем бы "та самая" ни была, принимать на себя чужую дурную славу Клирик не хотел. Но - вылетевшего слова не поймаешь. Оставалось достраивать роль, приноравливая к очередному миру. Имя: Немайн. Клан, а заодно и раса: сидха. Пусть, если хотят, опровергают. Вспомнился анекдот: сумрачный воитель на першероне, черноволос, бородат, в плечах - сажень, в лапищах - булава, носит исключительно тяжелый максимилиановский доспех, уверяет всех, что он - типичнейший эльф, а на недоумения спокойно басит: "А где вы других видели?".
  Родовое имя - нет, лучше придумать прозвище. Шайло. "Верная Богу". Вполне годится, поскольку профессия - священник, точнее, аббатиса без монастыря. Путешествует с целью распространения веры, заодно присматривает место для нового монастыря. Пока этого хватит. Умения. Помимо способности двигать длинными ушами, имеется язык без костей, годный молоть чепуху на валлийском, разговорной и классической латыни, ирландском, саксонском, пиктском, древне- и среднегреческом, старонорвежском. Знание полудюжины алфавитов. Никуда не делся и политех, специальность "гидротехническое строительство". Судя по земляным стенам цитадели, вполне востребованная. Владение оружием... Классическое священское: булава. Ее, правда, надо еще поднять. Может, просто сделать нечто вроде трости с железным набалдашником? Оружие, выглядящее мирной вещью, вдвойне смертоносно.
   Город Немайн скорее понравился. Хотя казался игровым. Никакой воспетой средневековой грязи, нечистот льющихся из окна, гуляющей по улицам скотины, и прочих прелестей варварской жизни. Аккуратные бревенчатые дома, крохотные садики, лавки на нижних этажах. Конюшни и загоны для скота присутствовали - но стояли пустыми. Заполнятся они только в случае осады. Ремесло, которое порождает грязь и вонь, отогнано от стен на лучный выстрел. Постоялый двор, и тот оказался за воротами. А ещё за стены сослали цирк. Когда Клирик увидел это внушительное сооружение, то на секунду почувствовал себя в Риме. Чуть рот не открыл. Потом сообразил, что и по размеру, и по форме - это не Колизей. Стометрового диаметра, трёхэтажной высоты каменное сооружение всё равно внушало почтение. В том числе - и возрастом. Обойдя вокруг, пришлось убедиться - сооружение вытянуто в длину. А значит, построено во времена, когда главным развлечением стали не бои гладиаторов и травля зверей, а скачки. Местные жители и называли его ипподромом, и уверяли, что внутри часто есть на что посмотреть - даже когда нет праздников, королевские рыцари часто соперничают в ловкости, соревнуясь за королевские призы, заключая пари между собой или сходясь в поединках. Всё это было весьма интересно, но Немайн искала кузницу, а этот филиал языческого капища был слишком важен, чтобы находиться в ссылке. Удивляло и раздражало отсутствие вывесок.
   Скоро Клирик заметил, что либо горожане издеваются, либо что-то не так с ним самим. Все встречные женщины норовили описать путь длиной в дюжину шагов в стиле эпической шарады, в которой непостижимо закономерно перемешано число тополей, окон и дворов. Половины примет он попросту не находил! Мужчины отделывались указаниями вроде "Шагов сто южнее северной стены и пятьдесят западнее восточной, улицы прямые, не ошибешься, там по левой стороне". То ли сторона всегда оказывалась другая - хотя попытки искать наоборот тоже не помогли - то ли разгулялся пресловутый закон подлости. Клирик успел наизусть выучить все закоулки огороженного стеной пространства, но кузня всякий раз была за углом. Да еще и советчики закончились. В Кер-Мирддине людей было мало, и каждый настолько жестко был вписан в свое дело, что казалось, будто они сейчас начнут раздавать глупые задания, вроде "убить триста крыс". Спрашивать дорогу по второму разу было неловко. Хотя и подмывало проверить, а не начнут ли горожане повторяться.
   А кузнец был нужен - заказать набалдашник и разрубить золотой солид. То есть топор наверняка бы нашелся и у другого местного жителя. Но стал бы этот любой держать язык за зубами о богатенькой одинокой девчонке? Кузнец же, скорее всего, сплетничать не будет - из солидарности со старыми богами, принесшими в мир его ремесло и не брезговавшими заработать горном и молотом честный кусок хлеба.
   С рубленой мелочью можно было сунуться к меняле, если такой есть, или прямо на постоялый двор. Но вместо кузницы Немайн постоянно выносило то к воротам, то ко дворцу местного правителя - избе немного пошире и повыше прочих. Тени же понемногу длиннели, и обещали вскоре слиться в сумерки. Немайн ускорила шаг - и, описав очередную петлю, снова оказалась на небольшой площади перед домом короля. И, увидев на пороге пухлую фигуру в бенедиктинской рясе, весьма обрадовалась. Может, смиренный служитель Божий возрадуется, что не одинок в краю, все еще проникнутом миазмами язычества, и отведет больную топографическим кретинизмом сестру во Христе к кузнице за ручку.
   Тот, однако, не проявлял теплых чувств. Расплывшаяся физиономия стремительно приобретала свекольный оттенок, рот тяжело хватал воздух. Когда воздух начал покидать могучие легкие, мир накрыл мощный глас:
   - Изыди! Дщерь Сатаны, блудница вавилонская...
   Вокруг стремительно собиралась толпа. С трудом созданное, оплаченное отказом от компании современников, зацепление с обществом шло прахом. Клирик разозлился и припомнил, что голосок его рыжей, и рык черного дракона перебьет, не то, что бегемота с тонзурой. Другой вопрос: а чем перебивать? Если просто орать, то получится только хуже. Классика получится: почтенный монах укрощает баньши. Ситуацию это только обострит, а надо развернуть. Вывод - на безыскусный и громогласный экзорцизм нужно ответить все той же формулой изгнания нечисти, но внушительней и громче.
   С ужасом Клирик обнаружил, что из латинских молений помнит только два первых слова "Патер ностер" (*собственно, они и есть). Нет, вольно пересказать "Отче наш" на языке римлян было можно - но это было явное не то. И тут услужливая память развернула томик Станислава Лема.
   - "Кибериада", значит, - пробормотала под нос Немайн и предвкушающе улыбнулась, - ну, получай! Аз есмь Сущий Всемогущий, Всеведущий, в Духе Интеллектроническом Плавающий, в свете кибернетики во веки веков, научна все деяния познающий, и прочая, и прочая, и прочая!!! (*за латинским оригиналом - к Лему).
   Что говорить после "и прочая..." Клирик не знал. Но чужой рев стих. Они стояли друг против друга в пахнущей липовым цветом тишине, вокруг сгрудилось молчаливое население... Все это напоминало сцену из вестерна. Только вместо револьверов - проклятия. А так - закатное солнышко скребет крышу скромной королевской резиденции, и как ни щурь миндалевидные глазищи, как ни заслоняй их длинными ресницами, соперник выглядит большой кляксой.
  Округлый, черный... Только вил не хватает!
   Игра в молчанку и гляделку затягивалась. Солнце плясало в глазах Немайн, веки сводила щиплющая сухость. Моргать приходилось все чаще. Медленно, медленно, как ковбой к револьверу, тянула она руку к лежащей в мешке Библии, выданной Сущностью взамен книги заклинаний. В этом веке книги редкость, и редкость почитаемая. Источник веры. И вот - Книга в руках, теперь не обязательно выдумывать что-то, можно просто прочесть. А вот смотреть в верхнюю часть головы фигуры, напротив - по прежнему нужно. Даже против Солнца.
   Вдруг тень напротив стала как будто меньше. Да и голос... Голос бенедиктинца нарушил тишину, но каким же он стал другим. Тихим, скорбным.
   - Ты знаешь латынь, у тебя есть книги и серебро в кошеле. У тебя голос иерихонской трубы, слог Иоанна Златоуста и стан царицы Савской. А я нищий монах, едва помнящий главные молитвы. Но помни - блаженны нищие, ибо их есть царствие небесное! Не с фарисеями Бог, но с малыми людьми!
   Вот она, классическая бенедиктинская скромность. Но и от нее есть средства. Все-таки чтение исторических романов приносит пользу. Говорит Немайн, но слова принадлежат Наполеону:
   - Святой отец, посмотри на себя и на меня! Кто из нас меньше?
   И, пока люди смеются:
   - Блаженны нищие духом. Может, ты и блажен, ибо обычному нищему с таким брюхом не подадут. Апостол Павел *(а Фома Аквинский повторил) говорил: верую, ибо знаю. Добрые монахи знают Писание наизусть, не оправдывая себя слабой памятью. Я, верно, глупа и забывчива, и вера моя - с горчичное зерно. Но я пользуюсь костылем, и не похваляюсь, что у меня нет ног.
   Немайн устало вздохнула, подхватила дорожный мешок с земли и поплелась прочь. Но прежде, чем монах успел начать говорить вдогонку, хлопнула себя по лбу.
   - Люди добрые, доведите до кузницы, а? Мне надо навершие на посох сделать...
   - Кер-Мирддин город большой, у нас их три, - ответили откуда-то из толпы, - Доведу до любой, но советую обратиться ко мне. Если и правда серебро в кошеле имеется. Я - Лорн ап Данхэм, и я - лучший кузнец в королевстве Дивед.
   Толпа, услышав про скучные бытовые дела, начала истаивать, и сквозь прорехи в первом ряду к Немайн подошел человек, который, возможно и был лучшим кузнецом, но вот типичным - не выглядел. Невысокий, болезненно хрупкий в кости, да и одет больно нарядно, на вышитой серебром рубахе запряталась махонькая прореха. Прожжена. Стало быть, ему - не жалко стоять за наковальней в том, что другие надевают лишь на праздник.
   - В таком случае заказ твой. Веди, - и громко, на всю площадь, - А почему ваш монах на меня набросился? Уши мои ему не понравились?
   - Ряса ему твоя не понравилась, - улыбнулся кузнец, - а латынь и того больше. За место боится. Он же при короле так, на безрыбье. Но очень надеется стать собственным короля исповедником. Когда рукоположат.
   - А куда остальные подевались? - насколько помнил Клирик, монастырей и монахов в Камбрии было много.
   - Был тут гэльский монастырь. Но их аббат чего-то не поделил с королем, так что в прошлом году собрались и ушли. Куда-то к скоттам. А этот, с бритой макушкой (* католическая тонзура), был за чревоугодие послан проповедовать варварам. И большего варвара, чем король Гулидиен, не отыскал. А навершие тебе какое? Боевое или крестообразное?
   - Лучше оба. На дорогах теперь бывает неспокойно, - совсем спокойно - это не про средневековье.
   Слегка притоптанная трава улицы. Внимательные взгляды прохожих, и как консервная банка за кошкой - ребятня. Ну да, уши. Клирик даже подумал: а может, и правда, лучше было бы отрубить их и податься под монгольские стрелы?
   - А вот вместо серебра могу предложить четверть золотого солида.
   - Надеюсь, солид не из золота фей?
   - Почтенный Лорн ап Данхэм, неужели я выгляжу совсем безумной? Совать золото фей кузнецу... Куда ни шло - трактирщику... И то, от одного вида моих ушей проверит. Это если б я умела фальшивое золото делать.
   Эскорт раздражал. Впрочем, дети вели себя тихо. Просто шли себе позади и глазели. Видимо, внимательно слушали сказки. Хорошие народные сказки, неадаптированные. В которых фэйри - совсем не добрые. А то и истории про старых богов. Будет им главное впечатление детства: живая сидха. Можно сразу откладывать для внуков. "Дедушка, а грифона ты видел?" "Нет, не видел. Последнего еще сэр Галахад убил. А вот сидху - доводилось. Был я тогда соплей, вот вроде вас. Вижу - сидха идет с нашим кузнецом. А тот спокойно так с ней разговаривает..." Если, конечно, город не возьмут саксы. Или такие же валлийцы из другого королевства. Тогда впечатления будут совсем другие.
   Золото в Диведе стоило дорого. Солида, обращенного в осьмушки, должно было хватить и на посох, сразу боевой и пастырский, и на припасы для вполне возможной дальней дороги, и на пусть наемный, но собственный угол. Лорн предлагал сидхе пожить у него, но та отказалась, ухитрившись продемонстрировать христианское смирение и сидховский норов разом. Второй солид был раскромсан про запас, чтобы разменная монета была. На всякий случай. После этого оставалось последнее дело дня - обеспечить ночлег.
   Постоялый двор "Голова грифона" находился за городскими воротами. Оно и верно - гости, они всякие бывают, Кер-Мирддин же не имел ни цитадели, ни донжона - любой, кто проник за ворота, проник всюду. Впрочем, сооружение это, куда более солидное, чем дом короля, сложенное из ровных, как кирпичи, тесаных брусков от ледниковых валунов, покрашенное в светло-охристый цвет, было само себе крепостью.
   Внутри... Внутри было тихо, уютно и категорически не фэнтэзийно. То есть - никаких подозрительных типов по углам, авантюристических шаек, сдвинувших столы вместе, и такого прочего. Компания вполне приличных посетителей, собравшихся по двое-трое, вела за едой неспешные беседы о видах на урожай да обсуждала свежие сплетни. Главной из которых, разумеется, была всамделишная сидха. И вот распахнулась дверь, и на пороге оказалась главная мишень немногословных, но оттого не более правдивых мужских баек.
   Настала тишина. Только чей-то голос из кресла, повернутого к огню, радостно, взахлеб, продолжил:
   - А зовут ее - Немайн! Она говорит - не та самая, но ведь не говорит которая эта та самая, так что очень может быть, что та самая - не та самая, а вот эта самая - как раз и та!!!
   Увидев лица сотрапезников, вития умолк и обернулся.
   - Это, - сказал он, вставая и краснея, как рак в кипятке, - то...
   - Я вижу, - сказала Немайн, - что ты быстро тратишь свою плату. Но это твое дело. А вот что уважаешь старших - молодец!
   И немедленно устроилась на его место, вытянув ноги к огню. Огонь, оказывается, и летом полезен. Для усталого путника это наслаждение и зрелище разом. И, верно, в глазах рыжей девчонки промелькнуло такое довольство ласковым теплом камина в безветренный июньский денек, что седые и лысые признали её право на старшинство над говорливым возницей. Тот подпер собой камин, но обиженно отвесил губу.
   - Кстати, у тебя преимущество, - сказала ему Немайн, - ты знаешь, как меня зовут. А я не знаю, как тебя. Непорядок!
   - Я - Кейр. Кейр ап Вэйлин.
   Темный, стало быть, сын сына волка. Ну да, темные волосы, нос с классической горбинкой. Римская порода. Видимо, не все легионеры ушли, когда навсегда отозвали в Италию. Как писал Киплинг, "Но Рим не Родина, а так..." Особенно для потомственных вояк где-нибудь на Адриановом валу. У которых перед носом варвары, а позади собственные семьи. Дезертировали, видимо, когортами. Вот и не спасли умирающую империю поредевшие британские легионы.
   - Но теперь преимущество уже у тебя, леди сидха! Я-то не знаю твоего полного имени.
   - Немайн Шайло, - вспоминать рассказанные Кейром сказки Клирику было лень, да и ошибиться немудрено, - и хватит с тебя.
   Гул в ногах сменился приятным теплом, и Клирик огляделся внимательнее. Ну да, тут люди ели. Много и, как доказывали запахи, вкусно. В остальном это "нормальную" корчму не напоминало. Скорее - клуб, в старом, великобританском смысле слова. Оружие на стенах, ровный шум с кухни. Официантки с видом королев - прислугой и не назовешь. Клирик напомнил себе, что седьмой век - эпоха натурального хозяйства. Денег - нет, или очень мало, расплачиваются люди товаром или услугами. Вот эти, скажем, - поставляют хозяину солод, или руду кузнецу, или шкуры скорняку - а в обмен имеют пристанище и питание возле самого города. И, разумеется, не только это, но и право на услуги прочих городских специалистов. Будь полезным, а лучше незаменимым - и о тебе позаботятся. Такова здесь система. Только купцы-чужеземцы, люди короля - да странные существа вроде самой Немайн - платят золотом. Которое трактирщик потратит на товары из дальних земель, королевский налог да в прикопанную кубышку на черный день. Потому и вид заведение имеет патриархальный, не коммерческий. А одинокие гости с деньгами могут подождать хозяина. Или поорать, если время им дороже голоса, и не волнуют осуждающие столь вульгарное поведение взгляды полноправных членов клуба.
   Сидхе ждать или орать не пришлось. Хозяин явился сам, назвался Дэффидом Вилис-Кэдманом, за его спиной столпилось его семейство. Личность - колоритнейшая. Толстяк, причём классического атлетического типа. Жир воина - набранный специально, чтобы меч врага, прорезав кожу, не задел важных органов. Впрочем, на валлийской диете из бобов и баранины худым будет разве обзаведшийся глистами. Точеное, хотя и несколько полноватое лицо. Соломенные волосы, усы с желтинкой. А уж одет! Белые штаны - мечта Остапа Бендера, красные сапоги, синяя рубаха, зеленая куртка. Жена - высоченная, выше мужа, шатенка в таком же попугайском наряде. Пять дочерей - большинство еду разносило. Все белоголовые. Все с интересом рассматривали сидху, только старшенькая - Тулла - как скосила глазки к камину, возле которого, прислонившись к теплым камням, стоял Кейр. Тот поймал взгляд. И с этой секунды видел только ее. Младшие дочки назывались, Немайн их слышала, даже что-то отвечала. Украдкой - как думал Клирик - поглядывала на этих двоих. Глаза в глаза... Вот отчего Кейр там, на дороге, смотрел на сидху, как на кошку. Или какое другое животное - красивое. Даже женственное. Которое не грех и подвезти, чтобы лапки не стирало.
   Поскольку вставать из кресла у огня стертые лапки Немайн решительно отказались, Клирик ограничил свою вежливость тем, что заставил себя выпрямить спину. Поза получилась скорее надменной и аристократичной. Что ж, оставалось продолжать в том же духе.
   - Мне нужна комната на месяц, кровать с чистой постелью, стол, стул, горячий обед в любое время, когда потребую. Еще - свечи или лампа, письменный прибор и пергамен. Более ничего. Этого, полагаю, хватит? - Немайн выложила на стол осьмушку золотого.
   - Хватит, леди сидха, - а его супруга - уже шепчется с дочерьми. Клирик чувствовал себя очень странно, слыша каждый разговор в зале. И Тулла уставилась в пол. Заметили интерес. Это было плохо. Случись что - сидху обвинят в сглазе. Клирик решил отступить.
   - Хорошо. Тогда проводите меня в мою комнату. Я устала, и желаю отдохнуть. И извольте озаботиться, чтобы меня не беспокоили.
   А вот после этого пришлось все-таки вставать. И только задвинув засов своей - на месяц - комнаты за трактирщиком, Немайн криво проковыляла к кровати. Плюхнулась, провалившись в перину, как в воду, удивленно всхлипнула - да так и заснула.
   Спать в полной выкладке и ничком удобно, разве если сон - вечный. Так что неподвижность Немайн скоро закончилась. Она долго и тяжело ворочалась, потом перевернулась на спину. Открыла глаза. Потрогала уши.
   - Так, - пробормотала себе под нос, - лопухи анимэшные. Значит, пьяный водитель на "БелАЗе" и прорыв дамбы мне приснились. Спасибо и на том. Сейчас что, уже утро? Светло-то как!
   Правда, затянутое непрозрачной пленкой оконце не желало чертить на полу негатив самой знаменитой картины Малевича. Свет был немного неровный, как будто над небосводом атланты натянули маскировочную сеть. И трясли, как яблоню.
   Часов у Клирика не было, но окна важной гостьи, вроде, выходили на южную сторону. А значит, время можно было узнать по высоте Солнца. Немайн распахнула оконце, высунулась. Солнца не было. Это, впрочем, означало лишь то, что вчера Клирик перепутал северную сторону с южной. Что ж. И не такое случается. А сверкающие сквозь подернутый перистой дымкой ультрамарин звезды доказывали: еще утро. Яркое раннее утро.
   Сидха заразительно зевнула. Заражать, однако, было некого - предместные дворы как вымерли. Спать хотелось до головокружения. Но слава лежебоки не прельщала. Пришлось озаботиться утренним туалетом. Что местные поймут - Клирик не сомневался. Слишком много римской крови и культуры в камбрийских кельтах. И леса вокруг Кер-Мирддина не сведены. Так что - бани у них есть наверняка. И ведро горячей воды наверное не пожалеют. Надо только найти кого-нибудь из хозяйской семейки.
   В коридоре оказалось сумрачно - окно маленькое, и далеко, факелы потушены. Что и верно - оставленный без присмотра огонь - это пожар. Даже если под ним поддон с водой.
   Комнаты постояльцев были притворены, из-за некоторых раздавались залихватские рулады храпа. Похоже, что спали валлийцы, как и ели, на всю катушку.
   Впрочем, не все. На лестнице послышался шорох. Дверь, ведущая на первый этаж, медленно и тихо приоткрылась. В щель осторожно протиснулась мордочка хозяйской старшенькой. Взгляд Клирика немедленно зацепился за распахнутый ворот ночной рубахи без рукавов, но быстро сполз на простоватую вышивку. Обильные и чуть не торчащие округлости его отчего-то заинтересовали слабо. А вот двигалась девица очень странно. Обе руки нащупывали стену, к которой она и так прижималась всем телом. Босые ноги перед каждым шагом проверяли на прочность доски пола. Глаза... Глаза, распахнутые настежь, с огромными, без каймы, зрачками, наполненные страхом и еще чем-то. Тем, что и толкало ее вперед. Немайн, стоящую в трех шагах, девица явно не видела. При том, что вечером точно была зрячей. Клирику стало жутко. Неужели вместо нормального средневековья он все-таки оказался в каком-то фэнтэзийном мире, очевидно недобром? Состряпанном, скажем, вокруг милейшего культа Великих Древних. Впрочем, непосредственной угрозы для жизни пока как будто не было, а к потенциальной, например, в виде неверно заложенных толовых шашек, Клирик привык еще дома. Мысли это только подстегивало, поскольку в нештатных ситуациях на его стройках только быстрое и холодное соображение спасало жизни. Потому Клирик медленно, шаг в шаг, отступал - и старательно рационализировал ситуацию. Распялить глаза девицы вполне мог какой-нибудь травный отвар. В конце концов, кто сказал, что друидические верования к седьмому веку были полностью позабыты? Знания о друидах у Клирика ограничивались типовым ролевочным набором, да еще смутным воспоминанием о том, что римляне, одобряя гладиаторские бои и отправляя христиан ко львам, сочли друидические культы кровавой мерзостью. Что могло означать только одно: регулярные приношения человеческих жертв, не являющиеся ни казнями, ни кровавым спортом. Жертв невинных и беззащитных. Например, женщин и детей.
   С пришествием христианства устраивать резню открыто они, конечно, не могли. И запомнились хипповатым видом и уважением к природе. Но оставление Диведа монахами - развязывало руки затаившимся. Чтобы рискнуть возобновить рискованные практики, им нужен был повод. Вспомнилось давешнее замечание возницы: "Для вас людей резали". Круглые глаза, когда этот парень услышал имя Немайн. И потом, у камина: "Та самая..."
   Девица продолжала ползти вперед. Странная походка, нарушение зрения, расширенные зрачки, неровное дыхание. Типичное отравление. Возможное и безо всяких друидов. И даже без злого умысла.
   Что ж. Ясно одно - жертва ничего не соображает. Первой помощи может сопротивляться. Поскольку, за неимением под рукой других рвотных, ею будет щекотание глотки. Не цапнула бы... Да и выше она на целую голову. Сидха перекрестилась - православно - и бросилась в спасительную атаку. Внезапность принесла успех, узенькая пятерня заскочила в глотку отравленной чуть не по локоть - и выскочила обратно раньше, чем рефлекс сработал до конца.
   - Пожар!
   Клирик применил самый надежный способ привлечь внимание хозяина. Прибежит быстро, и с водой, да и постояльцы поднимутся, а пригодится любая помощь. Ну вот, рядом уже гремят двери. Туллу выворачивает на пол. Суета, столкновения тел, междометия. Не затоптали бы...
   - Хозяйскую дочку отравили!
   - Что нужно? - невысокий, лысоватый постоялец с хода вник в дело.
   - Молоко, яйца сырые... Да позовите врача, лекаря, знахаря какого-нибудь! Я ж не знаю толком, как лечить...
   Но вменяемого уже сдвигает в сторону могучая рука. Сейчас Кейр не выглядит ни неуклюжим, ни добродушным. Бешеная гора. Зашибет - не заметит.
   - Что с ней? Что с Туллой?
   Отравленная между тем освободила желудок.
   - Кайр! Ты меня спасешь? Она...
   - Она!!! Демоница ушастая! Убью! - но парня уже держат, поймав на замахе. Вдруг вырвется?
   - Где горит?
   Дэффид с женой ухитряются даже на пожаре сохранять степенность! И странные они: днем, на пожар - с факелом. Стало ярко. Немайн прикрыла глаза рукой, заморгала, пытаясь прогнать заслонившие взор зеленые пятна.
   - Поймалась, коровища! - завопил трактирщик, разглядев немую сцену, - я, значит, ей мужа нашел, так потерпеть месяцок-другой до свадьбы невтерпеж! Кобеля чернявого захотелось!
   - Молоко, яйца сырые, лекарь, - по инерции продолжала сидха. Жена трактирщика быстро кивнула и бросилась вниз. Видимо, за искомым.
   - Сидха говорит, Туллу опоили, - встрял "член клуба", напяливая на лысину слетевший в суматохе колпак.
   - Не опоили. А просто по сердцу мне Кейр, - рванулась к любимому Тулла.
   - Точно опоили! - радостно подтвердил трактирщик, - Иначе с чего она так по этому бугаю сохнет, когда у отца на примете вполне приличные люди есть? Слышь, Кейр, если б не твой отец, голову б тебе я отвернул! И плевать на кровную месть! К дому я тебя теперь близко не подпущу, это ясно.
   - А это точно он приворот подсыпал? - спросил лысый.
   - А кто ж?
   - А кому хочется расстроить выгодную партию твоей дочери? Таких что, нет?
   - Есть, - задумался трактирщик, - а Кейра что, и не наказывать никак?
   - А если его тоже опоили? Видишь, как лютует!
   Клирик уже ничего не понимал. Но...
   - А ну-ка, леди сидха, взгляни на эту бесстыжую рожу! Не притворствует?
   Клирик понял: есть шанс, что агрессивную гору зафиксируют. Возможно, надолго. А потому выдал:
   - Зрачки расширены, дыхание прерывистое, нездоровый цвет лица, испарина... Отравлен! За знахарем послали?
   - А ну-ка засуньте ему два пальца! - скомандовал лысоватый. Кейр дергался и даже кусался, но с содержанием желудка ему пришлось расстаться.
   - Теплое молоко, сырые яйца, - вновь перечислила Немайн, причем Клирик с удивлением отметил в ее голосе явное злорадство, - лекаря... А я теперь могу только молиться.
   Юркнула в свою комнату, скрипнула засовом и была такова. Там можно было сесть на кровать и привести мысли в порядок.
   Факел в руках трактирщика, ночные рубашки, полуодетые постояльцы... Все это складывалось в стройную систему. Клирик снова высунулся в окно. И не нашел Полярную звезду на своей половине неба. Северный конец оси мира проворачивался с другой стороны постоялого двора. Это значило: окно выходит на юг. Солнца на ярком небе нет. Следовательно, на дворе - ночь.
   - Расовые преимущества эльфов, - сообщил окну Клирик, - видение в неполной темноте, обостренные зрение и слух. Со слухом ясно. А вот зрение мало того, что ночное, так еще и узкое. Вижу только прямо перед собой! Чуть что - головой ворочаю. Инстинктивное владение луком, мечом и шпагой - которыми мне пользоваться обеты не велят. Стоп. А как насчет продолжительности жизни? Ну что ж, девочка, поздравляю. Что-то, а раса выбрана верно!
   Немайн пожала правой рукой левую. Мир перед ней сиял сквозь зелень тисовой рощи белеными стенами предместья. Наверху перемигивались звезды.
   Немайн зевнула. Спать все еще хотелось. Почему бы и нет? До утра-то далеко! Только не как в прошлый раз, а по-человечески. Чтобы снова этакий Ктулху фтхагн не приключился. Устроила двум любящим сердцам вместо свидания прочистку желудков... Ну и вообще - леди не положено дрыхнуть, не раздеваясь. Для начала Клирик решил стянуть сапоги. Никаких потрясений это не обещало - и не принесло. Внутри оказались ноги. Размеров на десять меньше, чем были у него до встречи с Сущностью, и на два-три - чем полагалось бы нормальной даме его нынешнего роста. На ногах обнаружились чулки с подвязками, длиной по колено.
  Клирик стянул их и приступил к дальнейшему разоблачению.
   Скромная, темная ряса из шерстяной ткани, напоминающей твид, изначально пряталась под кольчугой - но тащить на себе честные килограммы прочной и дорогой брони восьмерного плетения, как и булаву, Немайн не смогла. Тяжело оказалось. Пришлось отбрести в сторонку от дороги, и зарыть клад: броню, оружие и большую часть золотых, и вполне весомых монет.
   Стянутая через голову ряса открыла серое суконное платье до пят. Узкие рукава, отделка черным кружевом, плотные ряды крошечных отверстий, стянутых шнуровкой - вдоль левого бока и по каждой руке до локтя, суровая строгость идеала. Формально это, может, и считалось нижним платьем. Но спать в таком... Клирик начал войну с завязками, стараясь не заглядывать в расширяющуюся брешь вдоль левого бока. Расстегнув до конца, дал платью упасть. Очень пожалел что нельзя включить "свободную камеру" или хотя бы раздобыть зеркало в рост.
   И обнаружил себя в длинной, до пят, тунике плотного шелка без рукавов. Учитывая цену шелка в темные века - в несколько раз большее количество золота по весу, - выходило, что Сущность таким образом отыграла цену наряда в целых десять золотых. На этом Клирик решил, что разделся достаточно, и залез в постель.
   Сидха Немайн спала неспокойно, металась, как в бреду. А с ее маленьких узких губ слетало такое, что вызвало бы изрядное уважение самых отпетых наемников Европы. Если б, разумеется, они поняли русский мат. Немайн снились пьяные рабочие, неисправная техника, тупые прорабы и замминистра, "его невысокопревосходительство", подписавший акт о переносе срока сдачи объекта с декабря следующего года на январь нынешнего.
   По сравнению с ночным, утренний мир выглядел блеклым, словно землю посыпали пылью. Безжалостное белое светило, молочное небо... Немайн сладко потянулась. Наступал второй день странной новой жизни в шкуре волшебного существа в неволшебном мире.
   Пока одни спали, другие работали. В Кер-Мирддине имелся врач. Не варварский знахарь, а именно врач старого, римского, типа - ученый и практик разом, способный на сущие чудеса в хирургии и неплохо владеющий общей практикой. Теории, на которых основывалась наука мэтра Амвросия, быть может, выглядели для обитателя иного века странными, но он лечил, а не калечил, счет спасенным жизням вел на сотни. И ночной подъем счел вполне житейским делом. Но лекарства от любви не знал. О чем и сообщил сидхе, поймав ее за умыванием.
   Клирик как раз разрешил задачу, как, сохранив пристойный внешний вид, не запачкать одежду. Другой-то не было. В результате он замотался в простыню, постаравшись полностью скрыть под ней платье. Мазаться маслом не хотелось, тереться пемзой - тем более, мыла не было. А осторожное плескание рук в подогретой воде, ни удовольствия, ни заметной пользы не приносило.
   - Бог ты мой, и правда сидха! - возопил он с порога, - До этого мгновения я полагал тебя, леди, заезжей шарлатанкой! Сидхов - суеверием! Но я не прав, и это прекрасно! Уши можно сделать из воска, а рыжих в Уэльсе, как трески в океане. Но не подделать кисти рук! Женщина может стереть лицо и нарисовать другое, мужчина может зарасти бородой, заплыть жиром, покрыться шрамами, но череп не поменяет никогда! А кисти рук - истинное лицо!
   - Не замечала... - Немайн принялась рассматривать руки. Узенькие, гладенькие, хлесткие. Для пощечин, не для ласк. Но вот они-то нечеловеческими не казались. Клирику.
   Амвросий между тем обежал ее кругом.
   - По тебе анатомию можно изучать, - сообщил радостно, - И у тебя в шее девять позвонков! А не семь, как у людей. Это - прекрасно! А палла, вообще-то, наматывается не так. О методах же лечения я просто не намерен спорить. Леди Немайн, отчего ты вообще решила, что эти двое отравлены?! По-моему, обычное взаимное влечение. По крайней мере, следов известных мне приворотных зелий, могущих хоть как-то повредить организму, я не обнаружил. Хотя и вреда от прописанного тобой лечения - тоже. Тем не менее, вынужден признать его неэффективным. Любовь вылечить нельзя.
   - Можно, - Немайн хихикнула, - лет пять семейной жизни, и - как рукой снимет. В половине случаев - точно. Собственно, именно такой вариант я и намереваюсь предложить пострадавшим и их родне. А что такое палла?
   В дверь тихонько поскреблись. Младшие сестренки пострадавшей. Эйра и Сиан.
   - А это правда, что Кейра тоже опоили? А то отец говорит: "Если этот котяра в своем уме, убью". А мама...
   - А Тулла говорит, ты на нее вечером так смотрела, а зачем? А ей уже тогда подсыпали или нет? А я сразу поняла...
   Клирик оторопело отметил, что разбирает в хоровом девичьем щебете каждое слово. И понимает двух разом говорящих девочек. Ненаучная фантастика. Фэнтэзи!
   - Да, Кейра безусловно опоили, - громко и четко, чтобы мэтр Амвросий посреди гвалта разобрал, вынесла вердикт Немайн, - так что совсем не надо его убивать.
   - Опоили. Совершенно неоспоримо, - врач ложь во спасение поддержал.
   - А что с ними будет теперь? С Кейром и с Туллой? А то мама плачет, а папа молчит...
   - А ничего, - вдохновенно вещала Немайн,- страшного. Жить будут. Колдовство теперь неопасно, зря я половину ночи не спала? Кушать будут, что мэтр прикажет. Увы, отвар любовного напитка успел всосаться в стенки желудков, и лечение может не помочь. Тогда придется бедняжек поженить. А папа молчит, говорите?
   - Да, смотрит в окно и молчит, а с Туллой сидит Эйлет...
   - Мама и Гвен пытаются папу разговорить, но он молчит, как камень...
   Это поведение Клирик знал. Потому испытал острый приступ сочувствия. Сам он предпочитал переваривать неприятности в одиночестве - а лучше с другом. Но Дэффиду от семьи бежать некуда. Одно заведение в городе, и то его собственное. Как же спасти мужика?
   - Вашему отцу сейчас нужна другая забота, - Немайн наклонила голову к девочкам, и ее голос вдруг стал ниже и солиднее, - совсем другая... Отзовите маму и сестру, я сейчас выйду в зал, и мы все подробно обсудим. Вы ведь хотите помочь отцу?
   Для Дэффида Вилис-Кэдмана ночной кошмар все еще продолжался. Не выспавшийся, красноглазый, он стоял у окна и бессмысленно рассматривал пузырьки в мутном стекле. Сквозь окно пробивались последние знаки нового дня, утро уходило. Впереди маячили семейные разговоры. Опять разгонять птичий базар, стучать кулаком по столу, Глэдис снова начнет реветь в три ручья, дочки хором запоют, что он их совсем не понимает и не любит... Ну за что Бог не дал ему ни одного сына! Уж тот бы понял отца. Или нет?
   Хорошо, Глэдис и Гвен хоть ненадолго оставили его в покое. Но ведь вернутся. Снова восходящий к истерике тон, снова будут ходить вокруг да около, и пытаться разрушить решение, которого еще и в помине нет! Шаги за дверью. Может, сразу наорать? Обидятся, конечно, но зато - тишина. Благословенная тишина.
   Дверь тихо - и к кому она подкрадывается, к старому солдату - отворилась. Глэдис - эта плавная походка всегда сводила Дэффида с ума, даже теперь - лебедушкой подплыла к нему. Молча взяла за руку. И не стала ничего говорить! Молчащую жену оказалось терпеть рядом совсем нетрудно. Даже приятно. И решение всех проблем пришло само собой. В конце концов, на сторону можно выдать и младших. А ему, за отсутствием сына, очень пригодится зять. Кейр смышлен и из него вполне может выйти смена - что за стойкой, что на пивоварне. А главное - второй мужчина в семье появится уже сейчас. А не тогда, когда он распихает длинноволосую и длинноязыкую девичью команду по хуторам. И станет не соперником, а товарищем по несчастью.
   - Глэдис, - сказал он жене, - а может, ну его, сидхово лечение? Кейр не самый плохой выбор. Из молодежи так и вообще... И уж этот от свадьбы не отвертится, и любить нашу Туллу точно будет.
   Парень, и правда, откручиваться не стал, он впал в самый щенячий восторг, и только отсутствие в городе священника помешало тут же приняться за свадебный пир. Кейр же - верхом, бросив повозку в городе, рванул в холмы, чтобы спуститься в город неделю спустя с благословениями отца и клановых старейшин, в которых никто и не сомневался. Еще бы! Породниться с хозяином заезжего дома в Камбрии было немногим менее почетно, чем с королём. Труд, дающий другим кров и пищу, считался достойным и крайне аристократическим. Ко всему хозяин заезжего дома был попросту богат: молочное стадо из полутора сотен коров, мясное - не меньше, сотни овец и свиней Дэффида ап Ллиувеллина Вилис-Кэдмана покрывали собой холмы вокруг столицы. А вблизи самого трактира пыхтел небольшой пивоваренный заводик.
   Кейр лучился от счастья, но все же перехватил Немайн у дверей кузницы Лорна ап Данхэма, где она заказывала кирку-молоток для геологических изысканий, и попытался выяснить, а к чему была вся ночная история? Если он с самого начала был не против женитьбы? А свадьбы с Туллой просто жаждал, равно мешая плотские стремления, меркантильные интересы, и симпатию к той, с которой надеялся счастливо провести большую часть жизни. Так что позор Тулле не грозил, да и Кейра будущий тесть никак не убил бы до смерти - чтобы было за кого выдать дочку, сняв с клана позорное пятно и не развязав кровную вражду.
   - Ну, - объяснил Клирик, - я-то с Туллой случайно столкнулась. А вот все остальное послужило только к вашей с ней пользе. Теперь Тулле дорога только за тебя или в омут. Монастыря-то в Диведе сейчас нет. В конце концов, за непорочностью невесты не все гонятся, мог папаша и другого жениха найти. Гарантированные же рога - дело иное. Да и греха на вас нет. Этого тебе мало?
   Похоже, именно несовершение греха и удручало Кейра. Немножечко. Его же невесту - весьма и весьма. В сторону Немайн Тулла косилась, бычилась, кривилась, хмурилась, насупливалась.
   Потянулись спокойные дни. Клирик устроил себе нечто вроде отпуска - тем более, что в двадцать первом веке толком не отдыхал уже три года. Да и дела - спокойные, домашние, бытовые дела - никак не позволяли совсем уж заскучать.
   Первым стал, конечно, мешок. Что там должно было находиться по игре, Клирик знал. А вот о реальном содержимом только догадывался.
   На свитках "божественных заклинаний" обнаружились соответствующие молитвы - большинство о здравии. Вместо "вызова небесного медведя" был записан известный в Интернете "Evil overlord's list", список рекомендаций Темному Властелину, созданный на основе печального опыта многих литературных и кинематографических злодеев. Скляночки с зельями стали чернильницей и тушечницей, солонкой, и набором перечниц с красным и черным перцем, корицей. Нашелся и пучок гусиных перьев. Клирик хмыкнул. Перышком еще придется овладеть. Вместо открывающей замки волшебной штуковины - Вор был больше специалистом по ловушкам - тяжеленный набор чего-то, даже отдаленно не напоминающего отмычки. Видеть запоры седьмого века Клирику пока не доводилось, но сразу стало понятно, что привычные они напоминают не слишком.
   Особенно интересно было, во что превратились аптечки. И чем отличаются в зависимости от силы. Упаковки выглядели - почти как в игре. А вот что внутри...
   Внутри оказались именно аптечки. Раннесредневековые. Наборы трав, включая экзотические и безумно дорогие, например, женьшень. Всё тщательно обернуто в ткань, подписано. Знать бы, что от чего прописывать... Ещё - корпия, шовный и перевязочный материал. Лён и шёлк. И, вместо самой эффективной - хирургический набор. Скальпели, иглы, и другие острые закорючки непонятного назначения из удивительно хорошей стали.
   Их Клирик немедленно разделил на две части - для собственного пользования и для передачи в руки медика. Предположительно мэтра Амвросия. Которому и вручил их пару дней спустя в качестве оплаты будущих услуг, не обнаружив в городе лучшего специалиста.
   Следующим вопросом стала одежда. Путешественник тем и отличается от бродяги, что имеет не одну смену белья. И хотя бы одну - верхней одежды. Разумеется, такие тонкости в компьютерной игре не отражались, так что пришлось ходить по лавкам. И знакомиться с местной модой.
   В Камбрии сложным кроем не заморачивались. Туника была и бельём, и нижним, и верхним платьем. Узкая, широкая, длинная, короткая, с рукавами или без - вот и весь выбор. Мужчинам ещё предлагались штаны - и рубахи, представлявшие собой укороченный вариант всё той же туники. Для защиты от непогоды - плед.
   Местные дамы отыгрывались вышивками, но их обычно делали сами. Вот уж чем Клирик заниматься не собирался!
   А дальше началась охота за вещами, без которых в поход лучше не ходить. Трут с огнивом. Зажигательная линза, по совместительству - лупа. Стекло мутноватое, но Клирик и такого не ожидал. Веревки. Страховочные крюки. Палатка. Одеяло...
   Так что дни проходили в суете подготовки похода. А по вечерам Немайн спускалась в трапезную залу, и прислушивалась к неторопливым разговорам городского общества. Научиться понимать людей седьмого века было жизненно важно. Встревать в праздные разговоры Клирик пока не решался.
   В тот день трактире было против обыкновения людно, но любимое кресло у огня, разумеется, было свободно, и сидха уже привычно в нем устроилась. Самым приятным было то, что в теперь в компании "Головы грифона" она не чужая. И греется не за осьмушку золотого, а как правильный, полезный человек. На коленях, укутанных пледом расцветки клана, к которому относился трактирщик, платой за спасение дочери от позора - еще одним веским доказательством того, что Немайн приняли в бюргерское сообщество Кер-Мирддина - лежала Библия, раскрытая на Евангелии от Луки, ее любимом. Все книги, от Бытия до Апокалипсиса, были уже наспех пролистаны и навек отпечатаны в цепкой памяти. Осмысление приходило только теперь - и очень понемногу.
   Но Клирику так и не удалось сосредоточиться на "прокачке персонажа", как он про себя называл усвоение священных текстов. И причиной была не кружка светлого пенящегося эля. Эта никогда не мешала, хотя в желудок сидхи никогда не помещалась полностью, даже целиком заменив ужин. На этот раз в "Голову грифона" заявился бард.
   Бродячий певец отлично владел арфой, но откровенно гнусавил. Публика терпела. То ли привыкла и к худшему, то ли считала, что так и надо. В довершение всего, пел он о "древних королях", коими с принятием христианства барды стали числить языческих богов. И то, не пропадать же славным балладам?
   - Любезный, - подала голос Немайн, - нельзя ли ограничиться только музыкой? Большинство здесь сидящих люди бывалые, видывали и не такое, так что голоса их сердец споют им куда лучше, чем ты можешь вообразить.
   - Короче, - уточнил Кейр, уже традиционно подпирающий камин, напротив сидхи, - заткнись, но играй.
   Роль переводчика с галантного на доходчивый он исполнял с большим удовольствием. Эту игру придумал Клирик. Ведь нехорошо благородной деве выражаться коротко и грубо. Ну а то, что до многих иначе не доходит, совсем не её вина.
   - Если кто-то считает, что поет лучше меня, я охотно приму вызов! - откликнулся бард, - Эй, девочка! Вставай! Попробуй меня перепеть!
   Судя по голосу, бард был или изумительно самонадеян, или имел в запасе пару грязных трюков. Связываться не хотелось.
   - Я приношу извинения, но я устала и не в голосе, - сообщила она, - а потому оставляю тебе долю героя в песнях этого вечера.
   - Лень вставать, - перевел Кейр, - Можешь скрипеть дальше. Если совести нет.
   У барда совести не было, только заунывные баллады. Тепло и выпитый эль вгоняли в сон, и монотонные речитативы барда вскоре начали скорее убаюкивать, чем раздражать Немайн. Слова проходили краем сознания, и устраивались в памяти - на грядущее. Писаной истории у Камбрии пока не было, и желающий узнать хоть что-то, помимо рассказов стариков, должен был отсеивать крупицы правды из триад, баллад и легенд. Прямо сейчас заниматься этим смысла не было. Оставалось плыть по течению слов, понемногу скатываясь в сон. Между тем бард покончил с древностью и решил спеть о делах более близких.
  
  Три ворона в небе, ночною порой,
  Был Морриган голос, как пение стрел:
  "Два войска собрались над Юрой-рекой.
  Назавтра вступить доведется им в бой.
  Какой им положим удел?
  
  Сильна и могуча камбрийская рать,
  И воинов ярость крепка.
  Коль строй щитоносцев сумеют прорвать,
  До вечера саксов колоть им и гнать,
  И их не ослабнет рука".
  
  Три ворона. В небе - ни зги, ни звезды,
  И Махи пел голос - волынкой навзрыд:
  "Для воронов хватит надолго еды,
  А крови прольется, что в Юре воды...
  Но Камбрия не победит!
  
  Король Кадуа'ллон умел обещать,
  И родом поклялся своим!
  Но старых богов не посмел он призвать,
  Монахов привел, чтоб молились за рать,
  И помощи мы не дадим".
  
  Три ворона встретили алый рассвет,
  Был голос Немайн, словно треск топоров:
  "Король - обречен, нам он даст свой ответ.
  Сегодня прервет вереницу побед,
  С невзгодами встретившись вновь!
  
  Сильна и могуча камбрийская рать,
  И воинов ярость крепка.
  Но алых щитов им ряды не прорвать,
  И саксы их будут, тесня, убивать,
  И их не ослабнет рука".
  
  Три ворона в небе... За славой в поход
  Король Кадуаллон камбрийцев ведет...
  
   Бард после такой песни мог ожидать разного. Осуждения за то, что назвал старыми богами сидхов, например. Но скорее - одобрения за оправдание страшного разгрома, случившегося с сильнейшим из королевств Камбрии лет двадцать назад. Предательство богов - достойная причина гибели героев! Но с последним аккордом арфы наступила мертвая тишина. Такая, что бард услышал собственное дыхание. А из-за спинки развернутого к огню кресла раздалось сонное:
   - Что-что он там про меня поет? Чем Немайн-то не угодила? В перепевки играть не стала? Раззадорить хочет? Не выйдет. Уважаемые мэтры, простите, охотно посидела бы с вами еще часок-другой. Но, поскольку дурноголосый певец решительно настроен испортить вечер, я смиренно вас покину.
   Бард еще успел снова удивиться тому, что какая-то девчонка сидит на стариковском месте у очага. Парня, принятого в круг солидных людей за вежество и интерес к былым походам, он еще себе представить мог. У девочек же обычно есть другие интересы, кроме как упорно затесываться в компанию стариков. А потом перед ним оказалась богиня.
   Задрапированная в полосатый плед поверх строгого серого платья, Немайн выглядела весьма величественно. Немудрено: она не накинула плед на голову и плечи, как валлийки, а старательно завернулась, как в паллу - женский вариант тоги. Врач научил, на радостях от обнаруженного Немайн интереса к римской старине - а заодно от подаренных хирургических инструментов. Весьма, по его словам, хороших. Некоторых у него и вовсе не было. А уж если кто-нибудь и разбирался в помпезности, так это римские аристократы. Немайн оказалась между бардом и очагом, так что видел он в основном силуэт. И - уж бард-то, полуязычник по самому роду занятий, это знал - силуэт сидхи. Богини, которая назвала свое грозное имя. Сердитой богини. Немайн сделала шаг вперед...
   В "Голове грифона" такого не видывали ни до, ни после: на глазах у всех каштановые волосы барда стали седыми.
   Несколько мгновений он стоял, как истукан, потом рухнул на колени перед богиней, которая от растерянности дышать забыла и стояла себе столбом, как статуя Немезиды.
   - Немайн верх Ллуд, пощади...
   - Живи, - выдавила из легких последний воздух Немайн и быстрым шагом пошла наверх, в свою комнату. Как только она миновала барда, тот потерял сознание. И не слышала, как Кейр радостно возгласил:
   - Так что эта самая та самая не та самая, а наша Немайн - самая та!
   На что Лорн ап Данхэм, заглянувший в "Голову" послушать баллады и свежие сплетни, задумчиво протянул:
   - Ходящие по стране боги - знак перемен. Я-то надеялся на кого-нибудь попроще. Ну могла ведь она оказаться кем-нибудь из младшеньких, могла! Дочерью или сестрой того же Артура, например... Так нет! Кейр, ты все еще рад такому знакомству? Тулла, что с тобой?
   Нельзя сказать, что на старшей дочери Дэффида лица не было. Было. Белое, аж зелёное.
   - Она... Я... - пробормотала Тулла, - она меня убьет. Я ей на пороге комнаты миску со сливками оставилааа...
   И заревела.
   - Ну оставила, что за беда, - удивлённый Кейр взял невесту за дрожащую руку, - Сидха, конечно, предпочитает пиво...
   - Ты не понимаешь! Это я с намёком, чтобы не воображала. Спасительница, видишь ли... Ну и говорила же про себя, что слабая она сидха, волшбы не знает. А я, дура, поверила. Вот и думаю, покажу, что толку с неё, как с домового. А теперь она обидится, и меня сживет со свету...
   - Если это и правда Немайн, - утешил Лорн, - так просто песенку споёт. А если пожалеет город - то зарежет. И голову оставит себе на память...
   Впрочем, до утра ничего не произошло. А утром сидха ушла из города. Завернула, на прощание, к уже занявшему обычную позицию за стойкой Дэффиду:
   - Меня не будет некоторое время, Дэффид. Дела. Комнату оставьте за мной. И ещё. У вас тут какое домашнее животное - хорек, кошка, поросёнок? Впрочем, не важно. Вчера я его оставила без ужина. Миску кто-то поставил около моей двери, я её пнула случайно и всё разлила. Покормите существо, а?
   И вышла из трапезной, закинув за плечо кожаный дорожный мешок и посох с крестообразным навершием.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"