- Ну и молодёжь сейчас пошла, - вздохнул Аркадий Васильевич, опрокидывая в себя стопарик водки.
Поморщился, закусил маринованным огурчиком, вытер аккуратно подстриженные усы салфеткой и откинулся на спинку дивана. Обычно он следил за собой, был строгим, подтянутым и невозмутимым, но сейчас не до того: слишком устал. А завтра снова командировка: на этот раз ему предстоит ехать на Алтай. Пара штатных экстрасенсов указали именно туда. Один из них поедет тоже - сам Аркадий сверхспособностями поиска нужного человек просто не обладал. Да и веры в потусторонние силы, не объяснимые физикой, химией и прочими науками - не верил. Как, впрочем, большинство родившихся в Советским Союзе.
- Раньше за идею, за светлое будущее, за Россию - готовы были на всё. А сейчас... - новоявленный майор махнул рукой. - Предложи кому-нибудь послужить на благо родины - у виска покрутят и пошлют куда Макар телят не гонял.
- Не ерунди, Васильич, - махнул рукой его старинный друг, куснул бутерброд, глянул в сторону бубнящего что-то телевизора. - Не люди такие - мир такой. Сейчас деньги правят бал, и не сказать, чтобы мне это не нравилось.
- Но это именно люди делают мир вокруг себя, Вить. Вот скажи, что мы в своё время сделали не так, а?
После выпивки Аркадия всегда тянуло на рассуждения о тщете бытия и на курево, хотя и бросил уже лет десять назад: итак здоровье после Чечни оставляло желать лучшего. Виктор об этом знал и поражался, как та война не сломала его: почти всех ломала, корёжила, выворачивала... А Васильич мало того, что выжил сам - сумел оправиться, да ещё и своих ребят вытянул. Кроме Гончарова, разве что. Но там никакие бы ангелы не помогли.
А поди ж ты - сидит в такие дни, потирает шрам на высохшей и перекорёженной руке, обычно скрытой перчаткой, чтоб не шокировать никого, смотрит вникуда поблёкшими голубыми глазами. Вспоминает погибших тогда парней? Убитых чеченцев, которые всего-то землю свою отстоять и защитить пытались? А может, что-то ещё, о чём сам Виктор и представления-то не имеет. В такие минуты типично русские черты его лица искажаются, заостряясь, крылья носа раздуваются чуть резче, и даже седые почти до белизны, тщательно уложенные волосы не делают этот решительный облик менее жутким. Но старшему лейтенанту это в командире только нравится. Аркадий кажется ему похожим на Александра Македонского, или другого какого решительного полководца, ведущего в бой свою огромную армию.
- Время решило всё за нас, - Виктор отвёл глаза, пожал плечами и вздохнул.
Говорить ему не хотелось.
- Как знать... - покачал головой Аркадий, протягивая руку к последнему оставшемуся бутерброду.
Серьёзно готовить он не любил, жену после измены любимой девушки так и не завёл, так что питался в последние годы всё больше по кафе, да полуфабрикатами.
- Ты оборудование всё закупил? - командир переключился на деловой тон и, дождавшись кивка, улыбнулся успокоенно. - Отлично, во сколько выезжаешь?
- В двенадцать, хотел ещё продуктов закупить, - сообщил через минуту Виктор, с трудом подавив желание проглотить недожёванный кусок. Армейские рефлексы, въевшиеся в подкорку, иногда заметно портили жизнь.
- Как продвигается?
- Почти всё уже отладили: отопление, водо- и газопровод, электричество.
- Просто курорт какой-то, а не военно-научная база, - покачал головой Аркадий. - Ты никогда не упустишь шанса выжать всё из правительственных дотаций...
Звучало ворчливо, но Виктор-то знал, что это - похвала. Своеобразная, конечно, но такой уж он, несгибаемый Васильич. Его ведь в части ещё тогда Суворовым прозвали. Тоже был Васильевич. Но похвала - не похвала, а обернуть её упрёком командиру ничего не стоит:
- Видел бы ты эту базу до того, как я за неё взялся, - обиделся он. - Там не этот барак надо было до ума доводить, а новый строить!
- Поговори ещё у меня... старший лейтенант Гартман, - грозно насупил брови Васильич - и оба расхохотались.
Больше в этот вечер о делах не говорили: вспоминали детство, обсуждали политику и американские притязания на страны, богатые нефтью, Аркадий подтрунивал над другом, советуя поскорей жениться...
Часов в десять вечера Виктор отправился домой, а майор Молотов почистил зубы, упаковал в небольшой свой чемоданчик зубную щётку и поехал на вокзал.